Аскетические сочинения преподобного Максима Исповедника в древнерусской литературе

Жанр «Глав», как особый жанр христианской письменности, возник из слияния двух традиций. «С одной стороны, его возникновение обусловили сборники изречений (афоризмов) первых отцов-пустынников («Apophtegmata»), передававшихся первоначально в устной традиции, а затем получившие письменное закрепление; с другой - философские сентенции, приобретшие популярность в позднеантичной философской прозе (Марк Аврелий, Эпиктет, Порфирий) ». Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 61. Кроме того, истоки жанра восходят к учительным книгам Ветхого Завета. «Предтечами «Глав» в раннехристианской литературе были «Изречения Секста» и «Поучения Силуана». Сидоров А. И. «Мысли» (гл.1 - 3) Евагрия Понтийского. Тип богословского мышления. // Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского Богословского Института. Материалы. 1992-1996 гг. М., 1996. С. 117. Оба памятника предположительно датируются сер. II - сер. III вв. По своему стилю и композиции они во многом зависят от ветхозаветных книг и написаны в жанре «нравственного увещания». Сидоров А. И. Курс патрологии. Возникновение церковной письменности. М., 1996. С. 296, 307 - 308.

«В христианскую литературу жанр «Глав» первым ввел Евагрий Понтийский... Он придал ему законченную форму, в том числе форму «сотниц». Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 61. Евагрий предпочитал писать «главами», так как это позволяло ему в немногих словах заключать богатейшее содержание. Сидоров А. И. «Мысли» (гл.1 - 3) Евагрия Понтийского…М.,1996. С. 117. «Впоследствии этот жанр стал излюбленным жанром аскетической письменности: в рамках его создавали свои творения преп. Марк Подвижник, блаж. Диадох Фотикийский, св. Исихий Синаит, преп. Фалассий..., св. Иоанн Дамаскин, преп. Симеон Новый Богослов, св. Григорий Палама». Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 61 - 62. «Главы о любви» преп. Максима Исповедника являются ярким примером использования этого жанра.

«Своего рода естественным продолжением «Глав о любви» является «Послание к Иоанну Кубикуларию о любви». По замечанию А. И. Сидорова, можно сказать, что «...оно является одним из самых лучших шедевров святоотеческой аскетической письменности». Там же. С. 64. В небольшом объеме преп. Максим заключил очень глубокое содержание.

Третьим аскетическим сочинением преп. Максима является «Слово о подвижнической жизни». В «Добротолюбии» оно называется «Слово подвижническое». Оно написано раньше «Глав о любви» и адресовано тому же лицу. В «Прологе» преп. Максим пишет Елпидию, что посылает свое сочинение вслед за «Словом о подвижнической жизни». Там же. С. 96. Можно сказать, что «Слово» служит своего рода предисловием к «Главам о любви». Оно написано в форме диалога умудренного духовным опытом старца и начинающего монаха и более просто по содержанию, чем «Главы». Там же. С. 64. Поэтому краткую характеристику аскетических творений преп. Максима Исповедника мы начнем именно со «Слова о подвижнической жизни».

Это небольшое сочинение преп. Максима открывается вопросом ученика старцу о цели Воплощения. Отвечая на него, старец дает краткое объяснение Символа веры. Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 75. В данном случае христология рассматривается преп. Максимом с нравственно-сотериологической точки зрения. На первое место здесь выдвигается земная жизнь Спасителя, «воплотившая в себе идеал совершеннейшего пути ко спасению». Там же. Прим. 3. С. 263.

Следующий вопрос, вытекающий из предыдущего, ученик задает о заповедях, необходимых для спасения. Старец говорит о необходимости соблюдения всех евангельских заповедей в соединении с «правой верой». В противном случае, при несоблюдении малейшей заповеди, «...вместо нее будет проложен противоположный ей путь зла». Там же. С. 75 - 76.

Несмотря на то, что заповедей много, они сводятся к одному изречению: «Возлюби Господа Бога твоего всею крепостию твоею и всем разумением твоим; и ближнего твоего, как самого себя». (Мк. 12: 30 - 31) «И стремящийся твердо держаться этого повеления исполняет одновременно и все заповеди». Старец говорит о невозможности любить Бога и ближнего, будучи «приверженным к материи». Там же. С. 77.

Тогда ученик просит объяснить ему, как можно любить ненавидящего его. Ведь это «претит естеству». Старец поясняет, что человеку, в отличии от животного, созданному по образу Божиему и руководимому разумом, а не естеством, это возможно. В противном случае Господь не давал бы заповеди: «Любите врагов ваших». (Мф.5:44) Заповедь эту Он исполнил Сам и исполнили ее Его ученики. Любовь к Богу Он доказал не поддавшись искушениям в пустыне. Последние заключали в себе «...три вещи, приводящие в волнение все человеческое». Любовь же к ближнему проявил, когда не возненавидел («будучи по природе Благим») гнавших Его иудеев, через которых действовал диавол, а показал им любовь. Старец показывает, что и ученики Господа исполнили эту заповедь. В частности, Апостол Павел вел борьбу «...против бесов, производящих во плоти наслаждения..., немощью своего тела», а против бесов, действующих с помощью ненависти и надеющихся, что благочестивые люди преступят заповедь, делами любви. Там же. С. 77 - 80.

Продолжая развивать свою мысль, старец говорит, что, познав намерение Господа, ученик сможет «...возлюбить людей... и ради любви вести непрестанную брань с лукавыми бесами». В противном случае придется вести борьбу с самим собою и с братьями. Там же. С. 81.

Далее старец отвечает на вопрос ученика, как стяжать «трезвение» ума во время искушений. Уму необходимо посвятить себя Богу, что невозможно без трех добродетелей: любви, воздержания и молитвы. Они заключают в себе все добродетели. «Ибо любовь укрощает ярость, воздержание истощает желание, а молитва отделяет ум от всех помыслов». Там же. С. 81 - 82.

Преп. Максим соотносит эти три добродетели с тремя частями души: яростной, желательной и разумной. Там же. Прим. 13. С. 264. В следующих «главах» старец, следуя желанию ученика, подробно объясняет ему, каким образом указанные добродетели укрощают соответствующие части души. Там же. С. 82 - 84.

На требование непрестанной молитвы ученик задает справедливый вопрос о ее возможности. И вновь старец подчеркивает, что «Божественное Писание не предписывает ничего невозможного... А непрестанная молитва есть держание ума во многом благоговении, страстной преданности к Богу и постоянном уповании на Него». Там же. С. 83 - 84.

От молитвы ученик переходит к вопросу о сокрушении. Старец отвечает, что сокрушение отсутствует «потому, что нет страха Божия» и доверия многочисленным местам Священного Писания, где говорится о судах Божиих. Далее приводятся обширные цитаты из Ветхого и Нового Заветов.

Самообличения преп.Максима переходят в молитву: «Ибо не праведность нашу уповаем, но на милость Твою, которую Ты сохраняешь род наш. Молим...дабы не стало нам в осуждение Домостроительство ко спасительному таинству Единородного Сына Твоего и дабы не отверг Ты нас от лица Своего». Там же. С. 90.

Обширные свидетельства Священного Писания и толкования старца приводят ученика в «великое сокрушение», на отсутствие которого он до этого сетовал старцу. Отчаяние же ученика он опять врачует Словом Божиим: «Спастись человекам невозможно, Богу же все возможно». (Мф.19:26) И приводит библейские цитаты, свидетельствующие о милосердии и любви Божьей. Там же. С. 91 - 92.

Подводя некоторый итог вышесказанному, старец говорит: «Познав таким образом страх Божий, благость и человеколюбие Его, [являемые] как из Ветхого, так и из Нового Завета, обратимся [к Нему] от всего сердца нашего». Там же. С. 92. «Предадим себя всецело Господу, чтобы воспринять Его всецело. Станем через Него богами, ибо ради этого Он и стал человеком, будучи по природе Богом и Владыкой». Там же. С. 94. Преп.Максим начинал свое сочинение христологией и заканчивает его ею же. Воплощение является центральной темой его богословия и ее всесторонняя разработка составляет отличительную черту мировоззрения преп. Максима. В отличии от своих предшественников он все части своей богословской системы сводит к учению о Воплощении. Епифанович С. Л. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие. М., 1996. С. 153.

Наиболее полное выражение аскетическое богословие преп. Максима нашло в «Главах о любви». Мы не будем подробно анализировать это сочинение, так как каждая из четырехсот глав в краткой форме выражает определенную и глубокую мысль. Кроме того главы следуют друг за другом не по формально логическому принципу. Отметим только, что сочинение начинается определением любви, которая есть «… благое расположение души, в соответствии с которым она ничего из сущего не предпочитает ведению Бога».(1. 1) Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 97. Порождается же любовь бесстрастием. (1. 2) Там же. С. 97.А заканчивает свое сочинение преп. Максим словами: «Стяжавший же любовь стяжал Самого Бога, поскольку Бог есть любовь (1 Ин. 4: 16).Ему слава во веки. Аминь». (4. 100) Там же. С. 145.

В «Главах» преп. Максим уделяет основное внимание борьбе со страстью, которая есть противоестественное движение души «… по направлению либо к неразумной любви, либо к неразборчивой ненависти, питаемой к кому-либо из-за чего-нибудь чувственного». (2. 16) Там же. С. 109. Преп. Максим анализирует процесс развития страсти. Она извращает все силы души: желательную, раздражительную и разумную. Преп. Максим использует схему восьми порочных помыслов. О причинах и признаках каждого из них он говорит в отдельных главах, указывая и те добродетели, с помощью которых врачуются соответствующие душевные силы.

Характерной особенностью аскетики преп. Максима стало учение о преображении страстей. Страстное начало присуще человеческому естеству. Только противоестественная страсть становится пороком. Там же. Прим. 75. С. 277. «У кого ум всегда с Богом, у того и желание перерастает в божественную страсть, а ярость вся целиком превращается в божественную любовь». (2. 48) Там же. С. 114.

Преп. Максим подробно говорит об искушениях и о правильном к ним отношении. Искушения приходят для уничтожения прегрешений, прекращения ныне совершаемых, предотвращения будущих. Но есть искушения и для испытания, как это было с Иовом. (2. 45) Там же. С. 113.

Бог допускает бесовскую брань по пяти причинам: чтобы мы, противоборствуя, достигли различия добродетели и порока, чтобы, трудом стяжав добродетель, имели ее твердой, чтобы, преуспевая, не превозносились, чтобы, изведав порок, возненавидели бы его, чтобы, став бесстрастными, не забывали о собственной немощи. (2. 67) Там же. С. 116.

«Для совершенного освобождения ума от страстей и для возможности сосредоточенной молитвы» недостаточно пути духовного делания. Его приемниками должны становиться «различные духовные созерцания». (2. 5) Там же. С. 107. «Это «духовное созерцание» есть более высокая ступень, чем интеллектуальное познание, и вводит ум уже в область собственно богословия». Там же. Прим. 52. С. 272. «Обогатившийся ведением зрит вещи таковыми, каковы они суть по естеству своему, а поэтому поступает и говорит соответственно правому разуму». (1. 92) Там же. С. 106. Чистый ум способен прозревать и будущее тварного мира в его идеальной основе. Там же. Прим. 59. С. 274.

«Плодом осуществления заповедей являются простые мысли о вещах, а плодом чтения Писания и созерцания - соделывание ума невещественным и безвидным. А из этого и происходит сосредоточенная молитва». (2. 4) Там же. С. 107. Преп. Максим много внимания уделяет молитве.

Возвышенное состояние просветленного ума и молитва пересылают ум в сферу таинственного богословия. «Это - состояние блаженной страсти обожения». Епифанович С. Л. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие. М., 1996. С. 130.

Мы кратко проанализировали два аскетических сочинения преп. Максима, поскольку именно они были представлены в древнерусской литературе в качестве самостоятельных памятников, а не только отдельных фрагментов, как другие творения преподобного. Это объясняется особенностями формирования древнерусской словесности, к характеристике которой мы и приступим в следующей главе.

3. Преп. Максим и древнерусская переводная литература XI-XIII вв.

3.1 Особенности древнерусской литературы

Культурные и религиозные связи Древней Руси с другими славянскими странами на раннем этапе (X-XI вв.) носили характер усвоения наследия Великой Моравии, Первого Болгарского царства и Чехии. Первым по времени и решающим было принятие Кирилло-Мефодиевского наследства, а непосредственное духовно-культурное соприкосновение с Византией было уже вторичным. Флоровский Г. В., прот. Пути русского богословия. Париж, 1983. С. 5.

Древнерусская литература, как более молодая сравнительно с литературой Болгарии и тем более Византии, стала объектом их влияния. Однако, по словам Д. С. Лихачева, правильнее говорить не о «влиянии», а о своеобразном процессе переноса византийской литературы на русскую почву. Дело в том, что до принятия христианства в Древней Руси не существовало литературы, (искусство слова было представлено фольклором) и, следовательно, византийской литературе было не на что влиять. Поэтому, на первых порах после принятия христианства византийская литература - непосредственно или через болгарское посредство - была просто перенесена на Русь. Такой перенос, однако, не был механическим: произведения не просто переводились или переписывались, они продолжали свою литературную историю на новой почве. Поэтому деление древнерусской литературы на оригинальную и переводную может иметь значение лишь в том отношении, что мы указываем на происхождение памятника, а не на его место в литературе Древней Руси. Лихачев Д. С. Развитие русской литературы X - XVII вв. СПб., 1998. С. 21 - 23.

Это явление оказалось чрезвычайно прогрессивным. Благодаря нему Русь в короткий срок получила литературу с разветвленной системой жанров. Так в начале XI - го века для русского книжника стал доступен весь письменный запас Симеоновской Болгарии, который по богатству литературных произведений можно было поставить на один уровень с самыми богатыми в то время литературами, греческой и латинской. Флоровский Г. В., прот. Пути русского богословия. Париж, 1983. С. 6 - 7.

Болгарская письменность, впрочем, не заслоняла греческой. При Ярославе Мудром работал целый кружок переводчиков с греческого, и с работой этого кружка связано вхождение в славянский оборот длинного ряда памятников, неизвестных в Симеоновской Болгарии. Там же. С. 7.

Следует отметить, что в настоящее время сохранилось не более 0,5 % домонгольского рукописного наследия. Верещагин Е. М. Христианская книжность Древней Руси. М., 1996. С. 4.Всего в книжных собраниях бывшего СССР находится 498 церковнославянских рукописных памятников, из которых 321 - собственно русского происхождения, относящихся к X - XIV векам. От XIV в. до нас дошло 685 рукописных книг и отрывков. От XV в. мы имеем уже около 3,5 тыс. церковнославянских книг, а от XVI - XVII вв. - не менее 250 тыс. Левшун Л. В. История восточнославянского книжного слова XI-XVII веков. Минск, 2001. С. 24.

«Характерной особенностью самой древней части сохранившегося рукописного наследия Древней Руси является ее преимущественно церковный или церковно-литургический характер». Там же. С. 24. 75,5 % известных нам памятников XI - XIII вв. - библейские и богослужебные тексты. Там же. С. 25.

Основные направления древнерусской литературы до середины XVII в. сложились под влиянием церковного Устава. Он являлся основным регулятором церковно-богослужебной практики, определяя набор и состав богослужебных и четьих книг. История и смена Уставов определили состав и характеристики книжных комплексов в различные периоды истории Древней Руси. Там же. С. 34. Церковный Устав предписывал три основных типа чтений: похвальные слова святым и праздникам, толкования и жития. Именно тройственный характер предписываемых Типиконом чтений и повлиял на возникновение в книжности трех основных, то есть наиболее распространенных жанров: панегирика, поучения (толкования-комментария), назидательной биографии. Соответственно появились четьи сборники трех основных типов: 1) торжественники (триодные и минейные) и прологи, 2) златоустники (недельный, постный и цветной) и 3) Четьи-Минеи. Там же. С. 35.

Три типа сборников, включавшие соответственные жанровые произведения соответствовали трем чинам спасаемых. Воспитанию чувств начинающих способствовали агиобиография, историческое слово, патерик; воспитанию рассудка преуспевающих - толкования, оглашения, вопросо-ответные произведения, поучения; воспитанию ума совершенных - молитвословия, гимнография, проповедь. Там же. С. 69.

Личность преп. Максима была известна древнерусским читателям из Пролога и Четьих-Миней (как св. Макария, так и св. Димитрия Ростовского). Сидоров А. И.Некоторые замечания к биографии Максима Исповедника // Византийский временник. Т. 47. М., 1986. Прим. 2. С. 109. В месяцеслове XIII в. указаны дни памяти преп. Максима: 21 января (Память преподобного отца Максима Исповедника) и 13 августа (Успение блаженного Максима Исповедника). Макарий (Булгаков), митр. Истории Русской Церкви. Т. 2. М., 1996. С. 585-593. А сочинения преподобного вошли в состав различных сборников. Именно во второй по древности русской книге - Изборнике Святослава 1073 г. - до нас дошло достаточно большое количество фрагментов сочинений преп. Максима, которые мы рассмотрим в соответствующей главе. Отрывки из творений преподобного входили в состав и других памятников переводной литературы XI - XIII вв. Переводы аскетических сочинений преп. Максима известны нам по рукописям XIII - XIV вв. и последующего времени.

Таким образом, по словам А.И.Сидорова, «преп. Максим Исповедник является одним из ярких примеров органической связи византийской и русской культур». Сидоров А. И.Некоторые замечания к биографии Максима Исповедника // Византийский временник. Т. 47. М., 1986. Прим. 2. С. 109.

Тот факт, что сочинения преп. Максима представлены в меньшей степени в древнерусской литературе, чем творения некоторых других святых отцов объясняется тем, что восточнославянские книжники, отбирая для перевода материал, ориентировались в основном на авторов IV - VI вв. В дошедших до нас рукописях преобладают переводы творений свв. Иоанна Златоуста, Афанасия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Феодорита Киррского, Кирилла Иерусалимского, Иоанна Дамаскина. Ориентация на этих святых отцов была заложена требованиями Кормчей и Типикона. Левшун Л. В. История восточнославянского книжного слова XI-XVII веков. Минск, 2001. С. 81.

Из аскетических сочинений в Древней Руси были наиболее популярны Лествица, Поучения аввы Дорофея и Исаака Сирина. Жуковская Л. П. Древние славянские переводы византийских и сирийских памятников в книгохранилищах СССР // Палестинский сборник. Вып. 19 (82). Л., 1969. С. 172. Это объясняется более систематическим характером этих сочинений и их практической направленностью. Творчество же преп. Максима и глубина его мысли не легко воспринимались даже византийцами и иногда вызывали «определенную оппозицию читателей своей сложностью». Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 71.

3.2 Изборник Святослава 1073 г.

Изборник 1073 г. («Собор от мног отец. Толкования о неразумных словесех в еуангелии и в апостоле и в инех книгах. Вкратце сложено на память и на готов ответ») Изборник Святослава 1073 года. Научный аппарат факсимильного издания. М., 1983. С. 11. - второй по древности (после Остромирова Евангелия) датированный памятник древнерусской книжности. Бибиков М. В. Византийский прототип древнейшей славянской книги. (Изборник Святослава 1073г.) М., 1996. С. 246. Предполагается, что оригинал Изборника был написан в Болгарии по инициативе царя Симеона (919 - 927 гг.), и переписан «дьяком Иоанном» по заказу великого князя Изяслава Ярославича, а по изгнании его с Киевского стола в 1073 г. переадресован Святославу Ярославичу, ставшему великим князем. Левшун Л. В. История восточнославянского книжного слова XI-XVII веков. Минск, 2001. С. 89. Несохранившийся древнеболгарский протограф представлял собой перевод, созданный на рубеже IX - X вв. с византийского прототипа памятника. Бибиков М. В. Византийский прототип древнейшей славянской книги. (Изборник Святослава 1073г.) М., 1996. С. 246.

«Основной его объем занимают так называемые «Вопросы и ответы», дошедшие под именем Анастасия Синаита - автора VII - начала VIII вв., хотя по своему составу произведение... обрело свой дошедший до нас облик, очевидно, в IX в... В начале и конце Изборника добавлены фрагменты патристических сочинений, произведений философского, естественно-математического, филологического и исторического содержания». Там же. С. 246. «Своеобразная подборка имела совершенно определенную цель: дать разъяснение широкому читателю... основных истин христианского вероучения, предварить основные недоумения, которые могли возникнуть при чтении книг Нового и Ветхого Завета... Именно поэтому Симеон и работавшие по его заказу книжники оставляют в стороне все то, чем интересуются их ближайшие современники, и обращаются к наиболее ранним памятникам патристики, прежде всего IV-VI вв». Подобедова О. И. Изборник Святослава 1073г. как тип книги // Изборник Святослава 1973г.: Сборник статей. М., 1977. С. 34 - 35. Максимально представлены в Изборнике каппадокийские отцы и связанные с ними авторы. Менее популярны свв. Григорий Нисский, Исидор Пелусиот, Максим Исповедник, Феодорит Киррский, Епифаний Кипрский и другие отцы. Изборник Святослава 1073 года. Научный аппарат факсимильного издания. М., 1983. С. 36. Следует отметить, что сочинения, представленные в Изборнике, были актуальны и для самой Византии в период формирования этого памятника. Там же. С. 13. Славянский памятник не был изолированным произведением. Существовали латинский, сирийский, грузинский, армянский, коптский переводы «Вопросоответов» преп. Анастасия Синаита. «В арабоязычной рукописной традиции существовали сборники, аналогичные изучаемым нами». БибиковМ. В. Византийский прототип древнейшей славянской книги. (Изборник Святослава 1073г.) М., 1996. С. 336, 340, 341. Известно, что преп. Анастасий Синаит, как и позднейшие богословы, часто цитировал преп. Максима и развивал его мысли, Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 72. поэтому можно говорить и о опосредованном влиянии преп. Максима на древнерусскую книжность и духовную культуру.

Актуальность Изборника в древнерусской литературе не подлежит сомнению. В настоящее время известно 22 списка памятника. «Изборник Святослава 1073 г. открывает собой жанр антологии в русской средневековой литературе. Уже через три года, в 1076 г., в Киеве появился новый Изборник». Изборник Святослава 1073 года. Научный аппарат факсимильного издания. М., 1983. С. 13 - 14. Мы не останавливаемся на составе этого памятника, поскольку он не содержит фрагменты сочинений преп. Максима.

Фрагменты сочинений преп. Максима и ряда других авторов, помещенные в Изборнике непосредственно за «Вопросоответами» преп. Анастасия Синаита, были переписаны в полном составе и в том же порядке. Однако эти тексты встречаются только в 4-х из 22 греческих списков, правда, - в трех самых старших. БибиковМ. В. Византийский прототип древнейшей славянской книги. (Изборник Святослава 1073г.) М., 1996. С. 255.

«В Изборник вошло 26 фрагментов из 7 произведений преп. Максима. Наибольшее число фрагментов (19) из произведения «О любви»; две выдержки - из «Вопросоответов к Фалассию» и по одному фрагменту - из сочинений «Вопросы и недоумения», «Московские гностические главы», «Диспут с Пирром», «Мистагогия» и «Определения единения». Сидоров А. И. Творческое наследие Максима Исповедника в древней Руси…М., 1991. С. 208.

Статья «Максимово еже от недоведомых» (л. 47г - 48б) является «вопросом» 57 из «Вопросоответов к Фалассию». Там же. С. 203. Статья «Максимово от неведомых» (л. 144а - 145а) является 26 «вопросом». В Изборнике представлена менее чем четвертая часть «вопроса» и есть много разночтений. Там же. С. 205.

Статья «Максимово от того еже к Пиру» (л. 62б - 63а) представляет собой соединение выдержки из «Диспута с Пирром» и гл. 100 «Московских гностических глав». Там же. С. 203 - 204. О принадлежности преп. Максиму «Умозрительных глав» (или «Московских гностических глав») среди ученых нет единого мнения. С. Л. Епифанович, Г. У. Бальтазар и А. И. Сидоров атрибутируют их преп. Максиму. Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 66 - 67.

Статья «Максима Черноризца. Чей образ держит соборная церквы» (л. 217г - 218в) является сильно отличающейся от греческого текста частью 24-й главы «Мистагогии».

Статья «Того же о единении. Ко по десяти бывает образ соединение» (л. 237б - 237в) является сочинением преподобного «Определения единения», входящего в так называемые «Богословские и полемические трактаты». Текст в Изборнике достаточно сильно отличается от изданного греческого текста. Статью «Максимово о восуштнем и о вособием» (л. 236а - 237б) А. И. Сидорову идентифицировать не удалось. Однако, ее принадлежность преп. Максиму вероятна. Сидоров А. И. Творческое наследие Максима Исповедника в древней Руси…М., 1991. С. 207.

Статью «Максимово о различии суштия и естества по внешним» (л. 222г - 223б) А. И. Сидоров не склонен атрибутировать преп. Максиму. Там же. С. 206 - 207.

Обратимся к более подробному анализу фрагментов «Глав о любви» в Изборнике Святослава 1073 г.

3.3 «Главы о любви» в Изборнике Святослава 1073 г.

Поскольку в нашей работе рассматриваются аскетические сочинения преп. Максима, к которым как раз и проявляли наибольший интерес древнерусские книжники, то следует проанализировать отрывки из основного аскетического творения преподобного «О любви», вошедшие в Изборник Святослава 1073 г.

Статья «Максима Чернеца от подвижных» (л. 33б) является целиком гл. IV, 47. Текст преп. Максима является ответом на вопрос: «Что есть знамение совершенного христианина»? Он следует за словами свв. каппадокийцев, преп. Иоанна Лествичника и преп. Марка. Изборник Святослава 1073 года. Научный аппарат факсимильного издания. М., 1983. С. 42. «Христианин любомудрствует тремя способами: заповедями, догматами и верой. Заповеди отделяют ум от страстей, догматы вводят его в ведение сущих, а вера - в созерцание Святой Троицы». Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 139. «Преп. Максим как бы резюмирует суть христианского любомудрия, которое состоит в неразрывном единстве трех ступеней духовного преуспеяния: делании - естественном созерцании (ведении) - мистическом видении Св. Троицы». Там же. Прим. 197. С. 293.

Статья «Максимово от трудовных главизна» (л. 38а - б) является контаминацией двух глав «О любви»: гл. III, 70 и второй половины гл. III, 66. Она является ответом на вопрос уничтожатся ли покаяние и подвиги, если человек вновь впадет в грехи. За ответом преп. Максима следует текст преп. Нила. Изборник Святослава 1073 года. Научный аппарат факсимильного издания. М., 1983. С. 43. Преп. Максим пишет, что при частичном отсечении причин страстей человек может легко от духовных созерцаний вернуться к плотским страстям. Образом такого человека служит Саул. Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 129 - 130.

Статья «Максимово от главизн» (л. 39г - 40а) составлена из гл. II, 11 и четырех библейских цитат (Пс. 72, 14; Вар. 4, 28; Екк. 21, 1-2; Пс. 50, 5). Сидоров А. И. Творческое наследие Максима Исповедника в древней Руси…М., 1991. С. 202. Ниодну из цитат преп. Максим не использовал в сочинении «О любви». Текст преподобного следует за выдержками из творений трех святителей и служит ответом на вопрос о том, достаточно ли для покаяния удаления от греха. Изборник Святослава 1073 года. Научный аппарат факсимильного издания. М., 1983. С. 43. Преп. Максим говорит о необходимости борьбы со страстями и бодрствования, чтобы избежать их умножения и сохранить добродетели. Преп. Максим, приводя цитату «возделывать и хранить» (Быт. 2: 15), следует в ее толковании Евагрию. («Слово о молитве», 49) Maximus Confessor. Selected Writings. Translation and Notes by G. C. Berthold. Introduktion by J. Pelikan. Preface by I. H. Dalmais. L., 1985. С. 91. Это не единственное толкование данного текста. Творения аввы Евагрия. Аскетические и богословские трактаты. М., 1994. С. 170.

Статья «Максимово от главизн» (л. 41б - 42а) объединяет три главы: гл. IV, 67, гл. III, 85 и гл. II, 24. Имеется ряд существенных изменений. Сидоров А. И. Творческое наследие Максима Исповедника в древней Руси…М., 1991. С. 202 - 203. Главы отвечают на вопрос, как спастись тому, кто по старости или немощи не может быть монахом. Изборник Святослава 1073 года. Научный аппарат факсимильного издания. М., 1983. С. 43. Преп. Максим говорит, что одни наши действия ради Бога совершаются по заповеди, а другие «по добровольному приношению». К последним относятся девство, нестяжание, отшельничество и др. Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 141. В гл. III, 85 преподобный указывает на противоположность достижений мирских людей и монахов. Там же. С. 132. В последней главе развивается мысль о том, что все подвиги совершаются ради исполнения заповедей, догматов, угроз и обетований, которые объемлют «все слова Господни». Там же. С. 110.

Статья «Максимово от главизн» (л. 50г - 51а) является гл. III, 73. В исследовании А. И. Сидорова ошибочно указана гл. III, 75. Это ответ на вопрос, хорошо ли исповедовать грехи духовникам. Изборник Святослава 1073 года. Научный аппарат факсимильного издания. М., 1983. С. 44. Среди святоотеческих текстов перед этой статьей приводится еще одна выдержка из творений преп. Максима. Это 57 «вопрос» из «Вопросоответов к Фалассию» (л. 47г-48б). Современный русский перевод «вопросов» с 51 по 65 еще не осуществлен. В гл. III, 73 преп. Максим замечает, что бесстрастно о чужих грехах можно говорить только с целью исправить человека или принести пользу другому. В противном случае есть опасность самому впасть в те же или иные грехи. Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 130. В тексте есть только одно разночтение. Сидоров А. И. Творческое наследие Максима Исповедника в древней Руси…М., 1991. С. 203.

Статья «Максимово от главизн» (л. 57г - 58в) состоит из гл. III, 74 «О любви», гл. I, 5 из произведения преп. Максима «Вопросы и недоумения», гл. II, 70, первой половины гл. II, 31 и начала гл. III, 20 «О любви». Там же. С. 203. Она отвечает на вопрос о причинах блудной страсти и дурных сновидений. Изборник Святослава 1073 года. Научный аппарат факсимильного издания. М., 1983. С. 45. Преп. Максим отмечает, что одни грешат по навыку, а другие по «увлечению». Первые, соответственно, мысленно грешат до и после совершения греха, а вторые сокрушаются о случившемся. Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 130 - 131. В гл. I, 5 «Вопросов и недоумений», которую мы анализируем по тексту, помещенному в Изборнике, указывается четыре причины совершения греха: по незнанию, по прелести, по неразумию и по любви (л. 58а). В гл. II, 70 «О любви» разъясняется, что навык сластолюбия появляется при частом разжигании желательного начала души. Бороться с ним следует «подвигом поста, бдения и молитвы». Яростное начало в свою очередь исцеляется «добротой, человеколюбием, любовью и милосердием». Там же. С. 117. В гл. II, 31 преп. Максим говорит о том, что «бесы, опираясь на лежащие в глубине души страсти, приводят в движение и страстные помыслы в нас». Они понуждают ум согласиться на грех, а после этого влекут его к греховному действию. Там же. С. 111. Из заключительной гл. III, 20 составители статьи взяли только начало, где объясняется, что все помыслы действуют на желательную, яростную или разумную часть души. «От этого происходит слепота ума и в отношении духовного созерцания, и в отношении молитвенного вознесения к Богу». Там же. С. 123.

Статья «Максимово от главизн» (л. 68б - 68в) является компиляцией из гл. IV, 95, гл. II, 42 и II, 13. Главы переведены полностью. Они являются ответом на вопрос о видах Божественных попущений и о том, как их отличить от диавольских искушений. Изборник Святослава 1073 года. Научный аппарат факсимильного издания. М., 1983. С. 45. Приводится много цитат из Священного Писания и святых отцов. На этот же вопрос отвечает статья «Максимово от главизн» (л. 72а - 72б), являющаяся целиком гл. II, 91. Преп. Максим говорит, что надежду следует возлагать только на Бога. Друзья уважают нас, а враги бессильны до тех пор, пока Он хранит нас. Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 144. Преп. Максим советует искать не виновника искушения, а исследовать, почему оно произошло, так как должно «сполна испить горечь судов Божиих». Там же. С. 113. Искушения приходят от бесов, когда мы уединяемся и через людей, когда мы общаемся с ними. Господь также был искушаем в пустыне и от фарисеев. Там же. С. 108. В гл. II, 91 преп. Максим говорит, что упражняющиеся в благочестии испытываются тремя видами искушений: дарованием приятных вещей, наплывом скорбей или телесными мучениями. Там же. С. 120. В данной главе пропущено одно предложение.

Статья «Максимово от главизн» (л. 114б - 114в) является сочетанием двух глав: гл. II, 46 и гл. II, 66. Это ответ на вопрос, страдают самоубийцы по Божьему гневу или по диавольскому действию. Изборник Святослава 1073 года. Научный аппарат факсимильного издания. М., 1983. С. 49. Преп. Максим разъясняет, что разумному человеку свойственно считать причиной несчастий свои грехи, а неразумному - Бога или людей. Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 113. В гл. II, 66 он пишет: «Согрешившему невозможно избежать грядущего суда без добровольных трудов или без невольных бед здесь». Там же. С. 116.

Статья «Максимово еже от поспешных главизна» (л. 205а - 205б) является гл. II, 77 «О любви». Это не ответ на поставленный вопрос, как предыдущие выдержки из сочинений преп. Максима, а самостоятельная статья среди других многочисленных святоотеческих текстов Изборника. Есть несколько разночтений. Сидоров А. И. Творческое наследие Максима Исповедника в древней Руси…М., 1991. С. 205. Преп. Максим отмечает, что не все, являющееся благом по природе, как например знание или здоровье, полезно. Часто для порочного человека противоположное, кажущееся злом, более полезно. Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 118.

3.4 «Пандекты» Никона Черногорца

Популярной в Древней Руси компиляцией, переведенной с греческого языка, были «Пандекты». В редком оригинальном древнерусском сочинении нет выписок из этого памятника. Его создатель Никон жил в XI в. и был монахом в обители Св. Богородицы на Черной горе в Сирии, потом в монастыре Симеона Дивногорца. Патриархом антиохийским Феодосием III (1057-1059 гг.) он был поставлен в священники и дидаскалы. «Пандекты» его составлены в подражание «Пандектам» Антиоха Буланин Д. М. «Пандекты» и «Тактикон» Никона Черногорца // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып.1 (XI - первая половина XIV в.) Л., 1987. С. 292. (монаха Лавры св. Саввы Освященного, в VII в.) Буланин Д. М. «Пандекты» Антиоха // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып.1 (XI - первая половина XIV в.) Л., 1987.С. 290. и содержат комплекс выписок из творений отцов Церкви. Выписки распределены по 63 главам. Они должны были заменить монахам труднодоступные источники этого сочинения. Буланин Д. М. «Пандекты» и «Тактикон» Никона Черногорца…Л.,1987. С. 292.

«Пандекты» Антиоха были переведены в Болгарии еще в X в. и очень рано стали известны на Руси. Самый ранний список датируется XI в. Наиболее ранний список «Пандектов» Никона относится к XIII в. Особой популярностью эти сочинения пользовались в конце XV - XVI вв. Там же. С. 291 - 292. Сохранилось огромное число списков этого памятника. Перед древнерусским читателем здесь открывалась целая библиотека сочинений отцов и учителей Церкви. Для нас важно наличие в тексте обширных выписок из сочинений преп. Максима Исповедника. Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Т.7. Кн.2. СПб., 1891. С. 146. В частности «Пандекты» содержат отрывки из «Вопросоответов к Фалассию». Отметим, что «Вопросоответы» активно использовали авторы разных сборников в Византии, в том числе составители «Различных глав о богословии и домостроительстве, добродетели и пороке», своего рода Добротолюбия из преп. Максима, составленного около середины XI в. Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 2. М., 1994. С. 16. Позднее «Пандекты» оказали влияние некоторыми отделами на творчество преп. Нила Сорского. Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Т.7. Кн.2. СПб., 1891. С. 146. К сожалению, мы не можем подробно указать на фрагменты преп. Максима, которые вошли в состав «Пандектов», так как этот сборник даже фрагментарно не опубликован.

3.5 «Пчела»

Из неуставной переводной книжности к справочной литературе относится и «Пчела» - переводной сборник изречений и кратких исторических анекдотов, восходящих к поздней и сокращенной версии Флорилегия, приписываемого преп. Максиму Исповеднику. Левшун Л. В. История восточнославянского книжного слова XI-XVII веков. Минск, 2001. С. 96. Флорилегии («собрания цветов», т. е. извлечения из святоотеческих творений) были популярны в Византии, характер литературы которой к VII - VIII вв. делается почти исключительно компилятивным. Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Т.7. Кн.2. СПб., 1891. С. 7.

Сборник «Пчела» сложился не ранее середины VII столетия. Последним по времени упоминаемым в нем автором является Феофилакт Симокатта, живший при императоре Ираклии (610-641 гг.) Сперанский М. Н. Переводные сборники изречений в славяно-русской письменности. М., 1904. С. 250. Составление сборника приписывалось помимо преп. Максима и некоему Василию. Там же. Прим. 210. С. 250. Здесь следует отметить, что несмотря на знакомство преп. Максима с античными авторами, на наличие у него прямых ссылок на эллинских философов, представляется маловероятным его участие в составлении данного сборника.

С. Л. Епифанович, говоря об особенностях творческого подхода преп. Максима, указывает, что он «...не любит выставлять на показ своих познаний в философии, не подчеркивает этой черты и у Григория Богослова в своих Ambiqua». В созерцаниях Дионисия Ареопагита он ценит «...только их мистическую сущность и вовсе не заинтересован подыскиванием эллинских параллелей» к его тайнозрениям. Епифанович С. Л. Материалы к изучению жизни и творений преп. Максима Исповедника. Киев, 1917. С. XIX - XX. Однако, существование многочисленных флорилегиев с выдержками из творений преп. Максима, свидетельствует о его авторитете среди византийских читателей. Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 72.

Популярными флорилегии стали и в русской словестности. Их переводы «идут почти непрерывной вереницей с XI-го и по XVIII вв». Сперанский М. Н. Переводные сборники изречений в славяно-русской письменности. М., 1904. С. 567. «Известно более 20 списков «Пчелы». Сборник насчитывает 71 главу...Каждая из глав содержит целый ряд соответствующих ее теме изречений и фрагментов. Причем, изречения эти расположены в строгой иерархии, отражающей христианскую аксиологию: в начале каждой главы - цитаты из книг Священного Писания, потом - из сочинений отцов Церкви, далее следуют изречения, принадлежащие или приписываемые античным философам и писателям... Сборник переведен на Руси не позднее XII-XIII вв.». Левшун Л. В. История восточнославянского книжного слова XI-XVII веков. Минск, 2001. С. 96.

Исследователи выделяют еще три редакции «Пчелы». Особой разновидностью «Пчелы» является редакция, переведенная в 1599 г. с издания 1546 г., осуществленного К. Геснером. Перевод был сделан в Дерманском монастыре (на Волыни). Эта редакция не получила большого распространения. Сербские списки «Пчелы» восходят к русскому переводу. Фрагменты сербской и болгарской «Пчелы» были изданы М. Н. Сперанским. Творогов О. В. «Пчела» // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып.1 (XI - первая половина XIV в.) Л., 1987. С. 385 - 386.

В сербской «Пчеле», изданной М. Н. Сперанским по рукописи XVII в., Сперанский М. Н. Переводные сборники изречений в славяно-русской письменности. М., 1904. С. 63. в десятой главе («О лъщи и о клевети») есть текст, принадлежащий преп. Максиму. Он следует за изречениями св. Иоанна Златоуста, Сократа, Нелепида, Филимона, Диогена и Дионисия. Там же. С. 80.Это достаточно точный перевод гл. I, 60 из сочинения преп. Максима «О любви»: «Затвори уста клевещущему в уши твои, чтобы не согрешить тебе с ним двойным грехом: себя приучая к этой пагубной страсти и ему не препятствуя поносить ближнего». Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 102.

В отрывке сербской «Пчелы» начала XVII в., представляющем особую версию данного памятника, Сперанский М. Н. Переводные сборники изречений в славяно-русской письменности. М., 1904. С. 105. в десятой главе («О укоризне и о обльгани») также представлен несколько отличный от предыдущего перевод гл. I, 60 «О любви». Он следует уже за выдержками из Евангелия, свв. Григория Богослова и Иоанна Златоуста, Сираха, Демокрита и Сократа. Там же. С. 113 - 114.

«Пчела» 1599 г. по списку XVII в. содержит «Аввы Максима философа и мученика главы богословскиа сирече събраниа от различных книг духовных же и внешних». Там же. С. 191. М. Н. Сперанский не опубликовал текст этих «глав», поэтому мы не даем им характеристику. А. И. Сидоров отмечает, что флорилегий под названием «Богословские главы» преп. Максиму не принадлежит. Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 67.

4. Преп. Максим и переводная литература XIV-XV вв.

4.1 Влияние византийского исихазма

Явление исихазма определило характер всей поздневизантийской церковности и оказало огромное влияние на древнерусскую духовную культуру.

Первые десятилетия XIV в. можно назвать «келейным» периодом исихазма. Он связан с подвижничеством преп. Григория Синаита. Прохоров Г. М. Исихазм и общественная мысль в Восточной Европе в XIV веке // Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. Статьи. СПб., 2000. С. 48. Философско - богословское обоснование исихазма связано с именем св. Григория Паламы, Там же. С. 50 - 51. на которого сильное влияние оказало богословие преп. Максима Исповедника. Когда во главе Византии становится Иоанн VI Кантакузин, а высшие церковные должности занимают монахи-исихасты (1347 г.), наступает этап закрепления исихастских достижений в догматике, церковной жизни и политике. Там же. С. 62.

На Русь исихазм проникает, как и в южнославянские земли, около середины XIV в. и распространяется в форме индивидуального подвижничества. Там же. С. 93. «Русское монашество, будучи ветвью того же дерева, дышало и жило в унисон с монашеством восточным, и все духовные явления, происходившие на Востоке, не могли не иметь своего отражения и на пространстве Русской земли». Концевич И. М. Стяжание Духа Святого в путях Древней Руси. М., 1993. С. 82.

Это был исихазм «келейного» уровня. «Этому уровню соответствует многочисленная аскетико-созерцательная литература, занявшая с конца века едва ли не главное место в русской письменности». Прохоров Г. М. Исихазм и общественная мысль в Восточной Европе в XIV веке // Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. Статьи. СПб., 2000. С. 93 «Русские пользовались результатами исихастских споров, входить же во все философско-богословские тонкости и нюансы было, очевидно, и трудно еще для них, и незачем. Усвоение на Руси исихазма было скорее практическим». Там же. С. 94. С этим, по-видимому, связано наличие в древнерусской литературе переводов только аскетических сочинений преп. Максима. Неслучайно, что и сочинений св. Григория Паламы в русской письменности мало. В какой то мере теоретический исихазм был представлен переводами св. Дионисия Ареопагита со схолиями преп. Максима, очень популярными на Руси. Там же. С. 93 - 94. Подробнее на них мы остановимся ниже.

4.2 Св. Дионисий Ареопагит и преп. Максим Исповедник

Цикл произведений, приписываемых св. Дионисию Ареопагиту, был переведен на славянский язык в XIV в. вместе с обширными толкованиями, приписываемыми преп. Максиму Исповеднику, сербским иноком Исайей. Перевод был закончен в 1371 г. Вероятно, Исайя был игуменом русского монастыря св. Пантелеимона на Афоне. К этому времени уже существовали сирийский, арабский, армянский, эфиопский, коптский, латинский и грузинский переводы. Памятник был очень популярен на Руси. Всего сохранилось более 60 списков перевода Исайи. Прохоров Г. М. Корпус сочинений Дионисия Ареопагита // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып.2 (вторая половина XIV - XVI в.). Ч. 1. А-К. Л., 1988. С. 491 - 492.

Иван Грозный в посланиях к князю Андрею Курбскому нередко ссылается на св. Дионисия Ареопагита, употребляя эпитет «божественный» и приводит обширные цитаты из его сочинений. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1993. С. 43, 153. В свою очередь Андрей Курбский переводил св. Дионисия Ареопагита. Там же. С. 203. Текст Ареопагитик со схолиями вошел в состав октябрьских Четьих Миней св. митрополита Макария. Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси XIV - XVII веков. СПб., 1903. С. 20.

Интерес к этим сочинениям возрастал и достиг апогея в XVII в. Евфимий Чудовский в XVII в. сделал свой перевод ареопагитского корпуса, а по сути дела редакторскую правку перевода XIV в. Прохоров Г. М. Корпус сочинений Дионисия Ареопагита // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). Ч. 1. А-К. Л., 1988. С. 492. «Причем, как на главную причину неудовлетворительности состояния текста, сам Евфимий в своем предисловии указал именно на путаницу текста Дионисия Ареопагита и толкований Максима Исповедника». Прохоров Г. М. Памятники переводной и русской литературы XIV - XV веков. Л., 1987. С. 56.

Свой вариант славянского текста создал в XVIII в. св. Паисий Величковский. У него комментарии преп. Максима оказались или вовсе убраны, или помещены вместе с позднейшими толкованиями Георгия Пахимера (XIII в.) в конец некоторых глав. При переводе св. Паисий ориентировался на греческие печатные книги. Там же. С. 57 - 58.

Свод схолий к Ареопагитикам под именем преп. Максима снискали себе большую известность, как в западной, так и в восточной средневековой литературе. «Однако, как установили современные ученые, эти схолии есть коллективное творчество многих поколений христианских писателей». Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 65. Первым толкователем был Иоанн Скифопольский (около 530 - 540 гг.), и прот. Георгий Флоровский предполагал, что «...именно его схолии известны под именем Максима Исповедника». Флоровский. Г. В., прот. Восточные отцы V- VIII веков. М., 1992. С. 97. А. И. Сидоров отмечает, что преп. Максиму принадлежит лишь небольшая часть комментариев, вычленить которые из общего массива крайне сложно. Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. М., 1993. С. 65

Для нас же важно, что именно комментарии на Ареопагитики преодолели в свое время сомнения скептиков и позволили этим сочинениям стать важной составной частью европейской средневековой культуры. Прохоров Г. М. Памятники переводной и русской литературы XIV - XV веков. Л., 1987. С. 10. А для древнерусского книжника и читателя автором схолий, несомненно, являлся преп. Максим.

перевод преподобный аскетический богословие

4.3 Переводы аскетических сочинений преп. Максима

«Начиная с XIII в. и почти весь XIV в., у южных славян наблюдался период культурного возрождения. Все переводы с греческого были у них исправлены и появилось значительное количество новых. Эти литературные труды совершались не в славянских землях, а в Константинополе и на Афоне, монастыри которых владели богатыми библиотеками и являлись средоточием образованности. В XIV веке в монастырях Константинополя образовалась небольшая колония русских монахов. Один из них игумен Афанасий Высоцкий». Концевич И. М. Стяжание Духа Святого в путях Древней Руси. М., 1993. С. 87.

Афанасий был книгописцем, инициатором написания книг и одним из любимых учеников преп. Сергия. «В 1374 г. Афанасий стал первым игуменом основанного Сергием по просьбе князя Владимира Андреевича в г. Серпухове на р. Наре «на Высоком» общежительного монастыря в честь Зачатия Богородицы». Прохоров Г. М. Афанасий (в миру Андрей) Высоцкий // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.) Ч. 1. А-К. Л., 1988. С. 79.