Выход эмоций и переживаний через сон ничего не меняет: «Александр Михайлович выкуривает папироску, и через четверть часа офицер и денщик снова спят глубоким сном».

Рассказ «Денщик и офицер», вероятнее всего, готовился для сборника «Война и люди», об этом говорит его связь с рассказом «Сигнал» (Никита соотносится с Семеном Ивановичем: оба были денщиками, оба пассивны).

Военные рассказы Гаршина развивают тему смерти, а также показывают отношение писателя к военным действиям, в том числе эволюцию этого отношения.

В рассказах «Четыре дня» (1877) -- «Трус» (1879) тема войны неотделима от темы смерти. Смерть является неотъемлемой частью миропонимания героев.

«Четыре дня» автобиографичны, в основу рассказа положено реальное событие. Во время русско-турецкой войны рота Гаршина нашла на месте сражения раненого солдата, которого не заметили враги, он, как и герой «Четырех дней», пролежал несколько суток в одиночестве. Сам Гаршин тоже был ранен в ногу, но пуля прошла навылет, поэтому рана оказалась не серьезной.

Герой «Четырех дней» осознает через смерть своего врага весь ужас войны, герой «Труса» уже заведомо обладает этим знанием. Персонажи являются продолжением друг друга: мысль, которую породили события «Четырех дней», развивается в «Трусе», продолжая рассуждения героя первого рассказа.

Сам Гаршин не сомневался в нравственной правильности действий русских войск в русско-турецкой войне, в которой принимал участие. Возмущение вызывало только убийство невинных жертв. Разочарование и переосмысление войны, конечно же, наступило, но правота восставших не подвергалась сомнению.

Тема войны проскальзывает и в стихотворении в прозе 1875 года. Стихотворение начинается с описания девушки и молодого человека, который «хотел умереть». Далее идет упоминание о брате этого человека, их матери и «народа».

Мы предполагаем, что молодой человек с «камнем на сердце», это брат Всеволода Гаршина -- Виктор. На это указывает его связь с девушкой в стихотворении, возможно, речь идет о той самой «падшей женщине», в которую был влюблен Виктор Гаршин. Любовь эта была не взаимной, как указывается отчасти и в стихотворении: «И он думал, что не может любить и быть любимым; камень давил его сердце и заставлял думать о смерти».

Показательно и неоднократное упоминание сердца и камня, что давил на него. Виктор застрелился прямо в сердце, о чем Гаршин пишет в своих письмах.

Кроме того, молодого человека в стихотворении писатель называет «старший брат», им Виктор и являлся для Всеволода Гаршина. Упоминается и сам писатель: «Его брат был славный юноша с смелыми честными глазами и крепкими руками. И старшему брату крепко хотелось остаться посмотреть, как будут эти глаза глядеть в лицо смерти, как будут держать ружье эти руки в бою за свободу».

Стихотворение написано в 1875 году, как раз в это время вспыхивает восстание на Балканах. Гаршин хотел быть добровольцем в этой войне, косвенно эти события упоминаются в стихотворении как «борьба за свободу». Также на В.М. Гаршина указывает и описание глаз, дело в том, что на глаза писателя очень многие обращали внимание: «С первого же взгляда меня поразили его глаза: темные, глубокие, они смотрели печально, но ласково, и как будто манили к себе» -- вспоминает В.П. Сахаров.

Также есть вероятность, что речь идёт о самом Гаршине, который также в этот период был в отношениях с Раисой Всеволодовной Александровой.

«Болеть» в этом случае может восприниматься как болеть за народ, поскольку тема эта затрагивается в конце стихотворения. Или же можно понимать это как душевную болезнь, которой страдал писатель. «Камень на сердце» в таком случае -- чувство вины за неспособность любить (конкретно в этом стихотворении). Герой думает, что не достоин любви, и это воспринимается как наказание за что-то. Как и в рассказе «Ночь», здесь присутствует синдром больной совести.

Тогда «братом с честными глазами» оказывается младший брат Гаршина -- Евгений.

Упоминается и мать Гаршиных. «Она любила своих детей больше жизни, но она принесла их в своем сердце в жертву и не жалела бы о них, павших славною смертью»104. Характер у Екатерины Гаршиной был сложный, в стихотворении упоминается «принесение в жертву», речь идет, скорее всего, о ее побеге к П.В. Завадскому и полному развалу семьи, который В.М. Гаршин переживал очень тяжело.

Взаимоотношения с матерью у Гаршина были сложными, общение с ней являлось стрессовым фактором, влиявшим на общее состояние писателя. Это заметил и дядя Гаршина, когда в 1880 году забрал его в своё имение, о необходимости смены обстановки также говорил лечащий врач Гаршина. Известно также, что в гимназические годы после скандалов с ней писателя мучило чувство вины за свою несдержанность.

В стихотворении вместе стоят слова о «смерти или победе», которые «принесут к её ногам лавровые венки». Важно учитывать, что они не противопоставляются друг другу и ведут к одному и тому же. В этом можно снова увидеть созвучие победы и смерти, уравнивание этих понятий.

Далее идёт упоминание о народе, желании освободить его, и это созвучно мыслям и чувствам самого Гаршина, поддерживающего идеи освобождения народа и в какой-то мере идеи народничества. Если все-таки говорить о том, что лирический герой здесь сам писатель, то далее, можно предположить, идёт описание депрессивной фазы, упаднические настроения: «он думал о вечном страдании, вечном рабстве, вечной тьме, в которой его народ осуждён жить». Проступает и тема смерти, которая вновь рассматривается как некое освобождение. Описание мертвого лица в какой-то мере созвучно этому же описанию в «Ночи» и «Красном цветке»: «…скелет с вечною и страшною улыбкою на костяном лице». Здесь счастье и освобождение сопрягается с ужасом перед смертью.

Подобное созвучие есть и в стихотворении от 24 декабря 1884 года. Оно посвящено концерту (16 декабря 1884 года), организованному в пользу С.Я. Надсона. Он был хорошим другом Гаршина, поэтому, когда у поэта диагностировали туберкулёз, Гаршин потратил много сил для сбора средств на лечение его за границей. Писатель принимал активное участие в судьбе своего друга. Вероятно, Гаршин находил в положении Надсона сходство с собственным состоянием. В записях Ф.Ф. Фидлера сохранилось упоминание о том, что Гаршина «каждый день может настигнуть припадок его застарелой, однажды излеченной болезни -- умопомешательства».

В стихотворении нас интересует противопоставление смерти и надежды.

«Иногда чтение прерывается: он смотрит своими добрыми глазами на бледное лицо. Что он читает в нем? Смерть или надежду?»109. Вероятно, из-за близкого знакомства, эмпатии Гаршина и схожести положения Надсона и писателя, в друге он видит себя, а также неопределённость своего собственного положения, вероятность приступа в любой момент. В этом случае, противопоставление смерти и надежды вновь относит нас к идее смерти духовной и надежде на избавление от подобных «инцидентов» (приступов и полного помешательства). Надежда на то, чтобы не умереть при жизни.

Иллюстрация болезни имеет место быть и в стихотворении от 12 января 1884 года, написанного как раз после обширного рецидива 1880 года. Здесь также идёт противопоставление смерть -- надежда. Смерть в этом случае -- болезнь, «отвратительная язва, разъедающая его руку» (в случае Гаршина, разъедающая душу); имеется в виду полное помешательство и сумасшествие. Надежда же -- в описании остального мира, который продолжает существовать, несмотря на трагедию отдельного человека.

Заболевание проскальзывает во всех стихотворениях и изображается по-разному. Как чувство вины, ведущее к разочарованиям и смерти, -- «камень на сердце». Как смерть, но не физическая, а духовная. В соотношении себя и С.Я. Надсона, а значит, смерти физической и смерти духовной. Как внешнее уродство -- «отвратительная язва».

Вместе с темой заболевания у Гаршина звучит и тема освобождения или надежды на него. Это смерть в стихотворении 1875 года -- «страшная улыбка на костяном лице». Надежда на выздоровление в стихотворении от 26 декабря 1884 года. Изображения благоухающего внешнего мира в стихотворении от 12 января 1884 года.

Стихотворения в прозе показывают нам душевные метания писателя, переживания и страхи, а также надежду на избавление. В стихотворении от мая 1887 года «Свеча» неуверенность отсутствует, как и надежда на излечение. Заметим, что стихотворение написано незадолго до смерти писателя в 1888 году.

В стихотворении также описывается заболевание Гаршина, но в нем он уже мертв духовно, случилось то, чего он боялся более всего. Болезнь описывается как «фитиль дымящий, зловонный чад обильно разносящий». Смерть духовного плана изображается так: «в моей душе погасло пламя жизни». Самобичевание и чувство вины за свои действия и мысли так:

И только искра горькой укоризны Своей судьбе дымится и чадит…

При этом чувство вины, угрызения совести воспринимаются как остатки духовной жизни, поскольку сопоставляются с «искрой», а душа с огнём.

Далее у Гаршина вновь идёт тема воспоминаний о своих «ненормативных» действиях: «и реет чад воспоминаний». «Чад» имеет значение и удушливого дыма от недогоревшей свечи, а также в переносном значении -- это нездоровая и разлагающаяся обстановка. Снова, как и в предыдущих стихотворениях, духовная смерть сопрягается с надеждой на лучшее: «над головою, полной упований». Однако на этот раз вопрос не остаётся открытым, выбора между смертью духовной и надеждой не предоставляется: в этом стихотворении все уже решено, для Гаршина наступила духовная смерть, он не живёт, а существует.

И что обманут я мечтой своею,

Что я уже напрасно в мире тлею,

Я только в этот скорбный миг постиг…

Далее в состоянии Гаршина наступили ухудшения. Произошёл конфликт в семье на почве женитьбы брата, писатель ушёл в отставку, за что после получил выговор и уволился. С каждым днём ему становилось все хуже. Он и сам это понимал, предвидя свой конец. Так И.Е. Репин вспоминает их с писателем диалог в последние дни, а именно слова Гаршина: «Да ведь я с ума схожу! О, если бы нашёлся другой, который покончил со мной, когда я потеряю рассудок!»112.

В итоге, после всех этих событий, находясь в невменяемом состоянии, Гаршин самовольно бросается в пролёт лестницы.

Таким образом, разобрав блок стихотворений, мы проследили преобразование чувства вины, которое воспринимается писателем положительно, хотя и продолжает мучить его вплоть до полного уничтожения. При этом мы сопоставили образы заболевания, которое в разных стихотворениях имеет инакие изображения, что также позволило нам прийти к более глубокому пониманию Гаршина и его душевных переживаний.

Заключение

В данной работе была проделана попытка структурировать и соотнести приступы биполярного расстройства Гаршина с созданием того или иного произведения, а также провести исследование отдельных рассказов, используя психоаналитический метод. В ходе проделанной работы мы можем сделать следующие выводы.

Творчество В.М. Гаршина отличается повышенной автобиографичностью. Это проявляется на разных уровнях: композиционном, жанровом (дневниковые записи), сказывается на использовании повествования от первого лица, обращении автора к своим собственным воспоминаниям, выражающемся, в том числе, с помощью вставок из собственной биографии. Кроме того, практически каждое произведение Гаршина приурочено к какому- то определенному событию, повлиявшему на формирование личности писателя или переосмысление им собственных позиций относительно какого-либо явления (например, войны).

Мы дали оценку историческим событиям, углубились в среду, в которой жил и формировался писатель. Обнаружили истоки маниакально-депрессивного психоза -- наследственность и циклоидный тип характера, а также основной психотравмирующий фактор, выражающийся в раннем разрушении семьи Гаршиных, которое повлияло на искажение понимания им роли отца в семье и предположительно явилось причиной возникновения у него невроза с нездоровым чувством вины, которое впоследствии выльется в акты самобичевания, в том числе творческого.

В произведениях Гаршина сливаются воедино два плана.

Первый план -- отношение и реакция писателя на определенные события действительности: конфликт между революционерами и правительством, студенческие волнения, «хождение в народ», военные действия на Балканах, русско-турецкая война. Кроме этого, события личного характера: семейная драма, самоубийство брата, болезнь друга С.Я. Надсона и др. Первый план проявляется не только в перечисленном, но и в идеологии и нравственных нормах Гаршина, и все это выражается на проблематике большинства его рассказов.

Второй план -- сознательные и бессознательные переживания Гаршина относительно своего положения, а также проявление биполярного расстройства в текстах -- возведение героями какой-либо идеи в Абсолют, нездоровое чувство вины, отношение к смерти как к освобождению. При этом в одном тексте двойников писателя может быть сразу несколько, как, например, в «Надежде Николаевне»: сама героиня и Бессонов. Автобиографичность произведений Гаршина доказана. Даже на бессознательном уровне, там, где писатель сам не хотел наделять своих персонажей собственными чертами, он вкладывает в них весомую долю своих переживаний. В данной работе мы собрали эти «доли» вместе благодаря повторяющимся мотивам произведений писателя.

Два рассмотренных нами плана сливаются воедино, границы между конкретными проблемами интеллигенции конца XIX века стираются и у Гаршина преображаются в одну абстрактную проблему -- мирового зла. Тема мирового зла -- основная тема творчества В.М. Гаршина, тесно связанная с его биполярным расстройством. Также для глубокого понимания произведений писателя важна тема смерти -- вторая по значимости в его текстах. Очень часто эти две темы идут рука об руку. Мы выяснили, что мировым злом и образом смерти был сформирован еще один мотив -- жертвенности. Жертвенность героев Гаршина при этом либо абсурдна, либо взращена чувством вины. Болезненное чувство вины не воспринимается Гаршиным негативно, напротив, по его мнению, это чувство глубоко человеческое, несмотря на разрушения, которые оно причиняет своему обладателю. Чувство вины появляется в рассказах «Ночь», «Денщик и офицер», «Встреча», а также в блоке стихотворений в прозе. Вина -- движущая сила мортидо, явления, выделенного психоанализом, иными словами, потребности к саморазрушению, изначально проявляющейся как самобичевание.

Мортидо проявляется в произведениях В.М. Гаршина как смерть, воспринимающаяся не негативно, а даже с тайным желанием. Смерть физическая в этом случае является освобождением от смерти духовной -- полного сумасшествия. Тема болезни также присутствует в произведениях писателя. Как правило, она сопряжена с безнадежностью, предрешенностью и неотвратимостью конца. Нами были отмечены метания и самого писателя между надеждой на лучшее и обреченностью своего положения.

Надежда на спасение, на возможность избежать полного сумасшествия присутствует в ранних рассказах В.М. Гаршина, таких как «Происшествие», «Художники» и др. В поздних рассказах чувство надежды сменяет злой рок, и исход всегда один - смертельный: «Надежда Николаевна», «Сигнал», стихотворение «Свеча» и др.

Все перечисленные нами темы и мотивы связаны единой крепкой сетью - они взаимосвязаны. Изначально у героя есть чувство вины, но оно может быть вызвано разными факторами: от определенной жизненной ситуации до суицидальных мыслей. Важно отметить, что речь идет о нездоровом чувстве вины, которое постепенно перерастает в самобичевание («Ночь»). Если перейти непосредственно к В.М. Гаршину, то чувство вины могло быть вызвано у него либо неврозом, который проявлялся в отношениях с матерью, либо ответственностью, которую писатель на себя взваливал, прежде всего, за неадекватные действия во время приступов заболевания. Под тяжестью вины появляется и потребность в смерти («Ночь»). Истоком потребности в разрушении может быть и желание предотвратить моральное разрушение («Происшествие»). Здесь вступает в силу тема мирового зла, который является как и родом искаженного мироощущения писателя, так и своего рода средством достижения цели. В последнем случае на сцену выходит жертвенность.

Жертвенность предполагает благоприятный исход для других людей (героев), а также для того, кто жаждет разрушения для себя. При этом физическое разрушение, как и чувство вины, не воспринимается негативно, напротив, это почитаемые, ценимые Гаршиным явление и качество.

Из этого следует, что творчество Гаршина невозможно рассматривать без учета воздействия на писателя маниакально-депрессивного психоза: заболевание проходит вглубь существа Гаршина и отчетливо проявляется в его произведениях. Исторические, социальные и литературные события того времени безусловно повлияли на формирование Гаршина как личности и писателя, однако биполярное расстройство искажало его мироощущение, представление о действительности, даже во время интермиссий писатель не мог полностью абстрагироваться от своего недуга, что проявлялось в самобичевании и меланхоличности.

Произведения Гаршина в полной мере показывают состояние писателя на момент их написания, рассматривать их вне психоанализа представляется для нас мало возможным. Понимание специфики заболевания писателя дает нам возможность глубже понять и изучить творчество В.М. Гаршина.

Библиография

1. Гаршин В.М. Избранное -- Москва: Правда, 1984. -- С. 414.

2. Гаршин В.М. Полное собрание сочинений. Книга 1 -- СПб.:

3. Товарищество издательского и печатного дела А.Ф. Маркс, 1910. -- С. 144.

4. Гаршин В.М. Полное собрание сочинений: в 3 т./ В. М. Гаршин; редакция, статьи и примечания Ю. Г. Оксмана. -- (Русская литература). Т. 3: Письма -- М. -- Л. «Академия», 1934 -- С. 596.

5. Гаршина В.М. Красный цветок/Всеволод Гаршин. -- Москва: АСТ, 2015. -- С. 416.

6. Литературная критика и труды по различным аспектам исследования

7. Беляев Н.З. Гаршин. -- М.: Молодая гвардия, 1938. -- С. 180.

8. Бологов П. Эдгар По и Всеволод Гаршин: одна болезнь, одна судьба -- http://www.psychiatry.ru/library/ill/edgarpoe.html

9. Бродский Н. Новое о Гаршине -- М.: «Голос минувшего», 1913. -- С. 500.

10. Бялый Г. А. В. М. Гаршин и литературная борьба восьмидесятых годов. -- М.--Л.: АН СССР, 1937. -- С. 211.

11. Бялый Г.А. В. М. Гаршин: критико-биографический очерк -- Л: Просвещение, 1969 -- С. 128.

12. Васина С.Н. Функции повествователя и рассказчика в прозе В.М. Гаршина -- Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова, №4 / том 16 / 2010. -- С. 371.

13. Вульф М.В. Идея смерти у Всеволода Гаршина.// Психоаналитический вестник, 2002, № 10, -- С. 161-187.

14. Гаршин А.В., Замкова В.П., Терещенко В.Т. Новое слово о Всеволоде Гаршине. -- Артемовск (Донецкая обл.), 1996. -- С. 110.

15. Гаршин В.М. Письма. -- М.: ACADEMIA, 1934. -- С. 305.

16. Де-Лазари Н. В. Воспоминания о В. М. Гаршине. -- М.:«Русская Мысль», 1917. -- С. 64.

17. Дурылин С.Н. Детские годы В.М. Гаршина -- М.:Типо-лит, 1910 -- С. 32.

18. Дурылин С.Н. Репин и Гаршин -- М.:ГИЗ, 1926. -- С. 79.

19. Кайдаш-Лакшина С.Н. О Чехове, О Лакшине, О женщинах -- ИПК «Лаватера», 2010. -- С. 200.

20. Кожуховская Н.В. Проза В.М. Гаршина как депрессивный дискус -- Вестник Череповецкого государственного университета, № 2 (38) / том 1 / 2012. -- С. 156.

21. Костова М. Три неоконченных произведения В.М. Гаршина / Русская литература. -- Л.: Наука, 1962. -- С. 189.

22. Латынина А.Н. Всеволод Гаршин. Творчество и судьба. -- М.: Художественная литература, 1986. -- С. 222.

23. Миллер О.Ф. Памяти В.М. Гаршина. -- СПб.: Типография и фототипия В. И. Штейн, 1889. -- С. 568.

24. Михайловский Н. К. Литературно-критические статьи. -- М., 1957. -- 312 -317 с. -- С. 664.

25. Назиров Р. Г. Фабула о мудрости безумца в русской литературе // Назиров Р. Г. Русская классическая литература: сравнительно-исторический подход. Исследования разных лет: Сборник статей. -- Уфа: РИО БашГУ, 2005. -- С. 208.

26. Папазова К.А. Персонаж, время, пространство в художественном мире прозы В.М. Гаршина -- Ростов-на-дону, 2010. -- С. 229.

27. Порудоминский В. И. Грустный солдат, или Жизнь Всеволода Гаршина. -- М., 1986. -- С. 289.

28. Порудоминский В.И. Гаршин -- М.: Молодая гвардия, 1962. -- С. 304.

29. Поспелов Г.Н. Трагическая раздвоенность -- М. : Детская литература, 1983. -- С. 430.

30. Репин И.Е. Далекое близкое -- М.:Издательство Академии художеств СССР, 1960. -- С. 510.

31. Самосюк Г.Ф. Современники о Гаршине. Саратов: Саратовский Университет -- 1977. -- С. 256.

32. Соколов В.П. Воспоминания В.П. Соколова. Кн. IV. Журнал Исторический вестник / Гаршины, 1916. -- С. 130-158.

33. Тулуб П. А. Гаршин и Надсон. -- М.:«Путь», 1913, № 3 -- С. 176.

34. Успенский Г. Собрание сочинений в 9 томах / Смерть Гаршина -- М.: Книжный клуб Книговек, 2011. -- С. 5456.

35. Фидлер Ф.Ф. Из мира литераторов: характеры и суждения -- М.:Новое литературное обозрение, 2008. -- С. 928.

36. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем. В 30т. Сочинения. В 18т. Т.7 : Сочинения. 1888-1891 / Чехов Антон Павлович. -- М.: Наука, 1985. -- С. 734.

37. Чхартишвили Г. Писатель и самоубийство -- М.: Захаров, 2008. -- С. 672.

38. Научная литература по психоаналитическим и психиатрическим аспектам исследования

39. Волков П. Разнообразие человеческих миров -- М.: Аграф, 2000. -- С. 528.

40. Галачьян А.Г., Юдин Т.И. Опыт наследственно-биологического анализа одной маниакально-депрессивной семьи -- М.:Русский евгенический журнал, 1924. -- С. 321-342 -- С. 362.

41. Ганнушкин П.Б. Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика -- Изд. Нижегородской государственной медицинской академии, 2000.-- С. 124.

42. Ермаков И.Д. Психоанализ литературы. Пушкин, Гоголь, Достоевский. -- М.: НЛО, 1999. --С. 512.

43. Ермаков И.Д. Психоанализ литературы: Пушкин. Гоголь. Достоевский / Вступ. ст. А. Эткинда и М. И. Давыдовой. -- М.: Новое лит. обозрение, 1999. -- С. 511.

44. Зиновьев П.М. Душевные болезни в картинах и образах. Психозы, их сущность и формы проявления -- М.: «МЕДпресс-информ», 2007. -- С. 208.

45. Костюкова Е. Биполярное аффективное расстройство. Диагностика и терапия. -- М.: МЕДпресс-информ, 2008. -- С. 384.

46. Нуллер Ю.Л., Михаленко И.Н. Аффективные психозы. -- Л.: Медицина, 1988. -- С. 264.

47. Смирнов И.П. Психодиахронологика: Психоистория от романтизма до наших дней. -- М.: Новое литературное обозрение, 1994. -- С. 120.

48. Снежневский А. В., Смулевич. А. Б., Тиганов А. С., Вартанян М. Е. Маниакально-депрессивный психоз -- М.: Медицина, , 1985. -- С. 304.

49. Фрейд 3. Достоевский и отцеубийство // Художник и фантазирование -- М.: Изд. Республика 1995. -- С. 400.

50. Фрейд З. Введение в психоанализ: лекции. 3-е издание, переработанное. -- М.: Издательство СГУ, 2007. -- С. 528.

51. Фрейд З. Леонардо да Винчи -- СПб.: Аврора, 1991. -- С. 126.

52. Фрейд З. Я и Оно -- М.: Эксмо-Пресс, 2016. -- С. 864.

53. Фуко М. Психическая болезнь и личность / перевод с французского, предисловие и комментарий О.А. Власовой. -- СПб.: ИЦ "Гуманитарная Академия", 2009. -- С. 320.

54. Юнг К.Г. Архетип и символ. -- М.: Ренессанс, 1991. -- С. 297.

55. Ясперс К. Общая психопатология / пер. с нем. -- М., 1997. -- С. 1056.

56. Кочуков С.А. Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия История. Международные отношения. -- № 1 / том 10 / 2010 -- С. 110.

57. Морозова Е. Шарлотта Корде. -- М.: Молодая гвардия, 2009. -- С. 512.

58. Павлюченко Э.А. Женщины в русском освободительном движении от Марии Волконской до Веры Фигнер. -- М.: «Мысль», 1988. -- С. 272.

59. Попов И.И. Минувшее и пережитое. Пг.: «Колос», 1924 и М. -- Л.: «Академия», 1933 -- С. 216.

60. Прохоров А.М. Большая советская энциклопедия: в 30 т. -- 3-е изд. -- М.: Сов. энцикл., 1969 - 1978.

61. Смирнов Н.А. Сборник Всемирная история. Энциклопедия. Том 6. -- М.: Издательство социально-экономической литературы, 1959. -- С. 830.

Размещено на Allbest.ru