Бунин

Январь и февраль 1917 года Бунин жил в Москве. Февральскую революцию и продолжающуюся первую мировую войну писатель воспринимал как страшные предзнаменования всероссийского крушения. Лето и осень 1917 года Бунин провел в деревне, все время, тратя на чтение газет, и наблюдал нарастающую волну революционных событий. 23 октября Иван Алексеевич с женой выехал в Москву. Уехав из Москвы в 1918 г., он на два года поселяется в Одессе, где в это время стояла белая армия.

Предельная чувствительность, честность и порядочность Бунина, его чувство независимости, собственного достоинства, неспособность лгать, притворяться, идти на компромисс со своей совестью и своими убеждениями - все это было жестоко попрано в хаосе гражданской войны.

Октябрьскую революцию Бунин проклял, да еще и с такой ненавистью, как, может быть, никто другой. В пору братоубийственной гражданской войны он занял недвусмысленную позицию противника большевизма. Но нужно отметить, что Бунин никогда не занимался непосредственно политической борьбой, не был членом никакой политической группировки и большевистский строй отвергал не столько с идеологической, сколько с моральной, эстетической, эмоциональной стороны, оставаясь прежде всего независимым от любых идеологий художником. Бунин никогда не относил себя к героическим фигурам русского литературного движения, его гражданские позиции были двойственными: никак не собираясь свергать существующие устои, он страдал от мерзостей, порожденных этими устоями. Наплывы тоски по социальному переустройству человеческого общества Бунин если и испытывал, то в далекой молодости, да и то весьма мимолетно. И я соглашаюсь с Б. Костелянцем, когда в предисловии к книге стихотворений Бунина тот утверждает: «Для Бунина-поэта человек всегда оставался больше «космической», чем конкретно-социальной единицей. Он не верил в возможность изменить что-либо в человеческих отношениях путем активного, революционного разрушения старых социальных форм жизни и замены их новыми» Костелянец Б. Иван Бунин - поэт. / Иван Бунин. Стихотворения. «Библиотека поэта», М. с. Л., 1961. - С. 44-45..

Тем не менее, Бунин стремился осмыслить события 1917-1919 годов в аспекте мировой истории, русской и европейской, которую новые хозяева не знали, да и не хотели знать, и которую нельзя забывать потомкам. Необходимость перемен он сознавал, накануне революции хотел скорейшего преображения жизни, ее обновления, говорил своему племяннику литератору Н.А. Пушешникову, что в глубине души верил, «что революция для нас спасение и что новый строй поведет к расцвету государства»; признавался, что в распутинское время «жаждал революции». «Одесский листок», 1919, №127, 25 сентября - 8 октября.. Но события развивались таким образом, что он пришел к выводу: «Философия эта ни к черту не годится «Одесский листок», 1919, №127, 25 сентября - 8 октября.».

«Великий дурман» - так называлась лекция о большевизме и его истоках, прочитанная И. А. Буниным в 1919 году в Одессе. Разоблачению «великого дурмана» в той или иной степени посвящены все публицистические выступления писателя на страницах эмигрантской прессы 20-х годов.

Бунин, до революции не принадлежавший к числу писателей с «политическим направлением», оказался человеком глубоко гражданственным. В канун Октябрьской революции и мироощущение, и гуманистическая направленность творчества характеризуют Бунина как прогрессивно мыслящего человека. Он считал, что лишь дворянство, с его высокой культурой, способно управлять Россией. Он не верил в разум и творчество народных масс (повесть «Деревня» наглядно продемонстрировала это). Идея управления государством темными, невежественными людьми была для него чудовищной. В социальной борьбе он усмотрел только разрушение, душевное ожесточение, кровопролитие, падение культуры. Революция действительно принесла эти горькие последствия. Болезненные предчувствия Бунина были во многом справедливы.

Революция осмысляется Буниным отчасти как следствие действия роковых сил самого исторического процесса, отчасти как следствие действия разрушительных, жестоких инстинктов, таящихся в душе русского человека (мужика по преимуществу). Хорошо зная эти инстинкты, писатель понимал, что без кровопролития в нашей стране власть поменяться не может, но такого он не ожидал. «Я был не из тех, кто был ею застигнут врасплох, для кого ее размеры и зверства были неожиданностью, но все же действительность превзошла все мои ожидания: во что вскоре превратилась русская революция, не поймет никто, ее не видевший. Зрелище это было сплошным ужасом для всякого, кто не утратил образа и подобия Божия, и из России, после захвата власти Лениным, бежали сотни тысяч людей, имевших малейшую возможность бежать» И. Бунин. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи - М.: Советский писатель, 1990. - С.26. - так написал он уже в 1952 году.

Бунин характеризует революцию как начало безусловной гибели России в качестве великого государства, как развязывание самых низменных и диких инстинктов, как кровавый пролог к неисчислимым бедствиям, какие ожидают интеллигенцию, трудовой народ, страну.

Дневниковые записи И.А. Бунина 1917 года обрываются строками 21 ноября: «12 часов ночи. Сижу один - слегка пьян. Вино возвращает мне смелость, мудрость, чувственность, ощущение запахов и прочее… Передо мною бутылка №24 удельного. Печать, государственный герб. Была Россия. Где она теперь? О, боже, боже…» И. Бунин. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С. 58.. Так встретил Бунин Октябрьскую революцию, по его определению - «окаянные дни».

Бунинский дневник 1918 (Москва) и 1919 (Одесса) годов появился в 1935 году в десятом томе берлинского собрания сочинений Бунина под названием «Окаянные дни». Именно здесь яснее всего выясняются причины, заставившие писателя покинуть страну.

Эту книгу у нас обходили молчанием, или бранили. Это началось после революции, когда под запретом оказались произведения, объявленные антисоветскими. Их не разрешалось печатать потому, что произведения указывали на негативные стороны революции, предупреждали об их опасности для будущего России. Из литературы и общественной жизни были вычеркнуты роман «Мы» Е. Замятина, сборник «Из глубины», письма В. Короленко к А. Луначарскому, «Несвоевременные мысли» М. Горького. И можно только предполагать, каково было бы их воздействие на общественное и индивидуальное сознание людей. Возможно, знание этих произведений в свое время приостановило бы массовое одурманивание людей идеей строительства коммунизма.

Существование этой книги никогда не было тайной, «официальному» советскому литературоведению «Окаянные дни» были известны, и исследователи творчества И. А. Бунина должны были как-то увязывать признания автора с социалистической действительностью и с признанием Бунина замечательным русским художником. Самое «простое» решение приняло «Литературное обозрение», сократив «нестерпимо грубые выпады в адрес Ленина», - и не надо ничего комментировать. Более смелые критики пытались обойти вниманием «Окаянные дни», не заметив или не придав им должного значения. К примеру, А. Нинов утверждал, что «Окаянные дни" дают» почти клиническую (!) картину разрушительной внутренней ломки, пережитой им в это время, с художественной стороны не имеют никакой ценности: «Нет здесь ни России, ни ее народа в дни революции. Есть лишь одержимый ненавистью человек. Эта книга правдива лишь в одном отношении - как откровенный документ внутреннего разрыва Бунина со старой либерально-демократической традицией» А. Василевский. Разорение. Новый мир, 1963, №2. - С. 264..

О. Михайлов сравнивал Бунина с юродивым; который, «шевеля вершами, под звон дурацкого колокольчика исступленно кричит хулы... проклинает революцию» Михайлов О. «Окаянные дни» Бунина: Литературная критика / /Москва. - 1989. - №3. - С.187-202..

Но была и подборка материала к 120-летию со дня рождения «Неизвестный Бунин» в литературно-художественном и общественно-политическом журнале «Слово», в которой утверждались «пророческие мысли незабвенного Бунина, не дрогнувшего произнести высокую правду об Октябрьской революции и ее вождях», и было мнение М. Алданова, считавшего, что в «Окаянных днях» есть страницы, сравнимые с лучшим из всего написанного писателем.

Такое разноликое отражение «Окаянных дней» в современной нашей литературной критике заставляет внимательнее отнестись к книге, составить свое мнение о писателе, преодолевшем в своей судьбе грань революции и гражданской войны.

Это яркое, правдивое, острое и меткое публицистическое произведение, пронизанное яростным неприятием революции.

В этой книге видна неутолимая боль за Россию и горькие пророчества, выраженные с тоской и бессилием что-либо изменить в творящемся хаосе разрушения вековых традиций, культуры, искусства России.

Между тем, при всем накоплении в ней «гнева, ярости, бешенства», а может быть, именно поэтому, книга написана необыкновенно сильно, темпераментно, «личностно». Он крайне субъективен, этот художественный дневник 1918 - 1919 годов, с отступлением в предреволюционную пору и в дни Февральской революции. Политические оценки в нем дышат враждебностью, даже ненавистью коэффициент большевизму и его вождям.

«Окаянные дни» написаны в дневниковой форме. Выбор формы повествования отнюдь не случаен. Дневник - это литературно-бытовой жанр. Повествование ведется от первого лица в виде повседневных, как правило, датированных записей. У Бунина запись дана в порядке следования, но иногда между днями наблюдаются большие интервалы. Например, за записью от 7 января 1918 года следует заметка от 5 февраля 1918 года. Дневник отличается предельной искренностью, лаконичностью, правдивостью, откровенностью высказывания, происходит фиксация «только что» случившегося и перечувствованного. Дневник пишется для себя и не рассчитан на публичное восприятие. Это сообщает ему особенную подлинность, достоверность. Обращенный преимущественно к событиям личной жизни, дневник в то же время нередко включает и общезначимые суждения о мире, вырастающие из размышлений над проблемами собственного бытия. Дневник монологичен, но монологическое слово автора может быть и внутренне диалогичным, с неясной оглядкой на мнение другого о мире и о самом себе. Для дневника не характерен разрыв между временем написания и временем, о котором пишут: отсутствие этого временного интервала препятствует взгляду на собственную жизнь как единое целое. Литературный энциклопедический словарь/Под ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. - М.: Сов. энциклопедия, 1989. - С.98-99. Бунин еще в 1916 году писал: «Дневник - одна из самых прекрасных литературных форм. Думаю, что в недалеком будущем эта форма вытеснит все прочие» Устами Буниных: Дневники Ивана Алексеевича и Веры Николаевны и другие архивные материалы: В 3 т/Под ред. М. Грин. - Франкфурт-на-Майне, 1977. - т.1. - С.149..

Неслучаен и выбор названия книги - «Окаянные дни». «Окаянный» - проклятый, нечестивый, преданный общему поруганию, преступный. Толковый словарь рус. языка / Под. ред С.И. Ожегова, И.Ю. Шведова - Рос. АН.: Фонд культуры; 3 издание; МАЗЪ, 1996. - С.440. «Окаянный» - созвучно с библейским именем братоубийцы Каина, человека, который первым на Земле пролил родную кровь, тем самым осквернив весь род людской, породив ненависть человека к человеку. По В. Далю «окаянствовать» - значит жить во грехе, недостойно, богопротивно. Второе значение слова «окаянный» - ненастоящий, несчастный, жалкий, погибший духовно. В дневнике Бунина передан не только гнев на революцию и большевиков, но и жалость, боль за Россию, ее народ, ее культуру, гибель прошлого и ужас настоящего. Ради ее спасения взялся он за перо, желая «указать на страшную болезнь, поразившую общество; распадение душ, совести, веры, языка, утверждение принципа "все позволено" во всей массе народа, что равносильно самоуничтожению» Асаткин В.М. Последние дни России: «Окаянные дни» Ивана Бунина // Филол. зап. - 1993. - Вып.1. - С.70..

«Окаянные дни» состоят из двух частей, показывающих Москву 1918 года и Одессу 1919 года. Бунин фиксирует факты из жизни, которые наблюдал сам на улицах Москвы и Одессы. В первой части (московской) преобладают зарисовки уличных сцен, обрывки диалогов, слухов, газетных сообщений. Во второй (одесской) части мы слышим голос самого автора, он размышляет о судьбе России, о личных переживаниях, снах, воспоминаниях. Бунин писал свой дневник для себя, он не был рассчитан изначально для публикации, но сложившиеся обстоятельства изменили решение писателя.

Автор размышлял о России, русском народе в наиболее напряженные годы его жизни, поэтому преобладающей становится интонация подавленности, мрачности, беспросветности, униженности происходящим. Бунин передает читателю ощущение национальной катастрофы.

Что видел Бунин в то время, о котором он пишет в дневнике? Над всеми его тогдашними чувствами чаще всего преобладала «безмерная печаль», порой отчаянье, когда обычным стало то, что «грабят, пьют, насилуют, пакостят в церквах» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 335., поют похабные песни о священниках, - и всюду, в столицах и в провинции, погромы, расстрелы. Накануне эмиграции Бунин, обдумывая свое положение, решал вопрос, не перейти ли на нелегальное положение. Он пишет в 1919 году, будучи в Одессе: «День и ночь живем в оргии смерти. И все во имя «светлого будущего», которое будто бы должно родиться именно из этого дьявольского мрака» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 327..

На страницы Бунина выплескивается улица; митингуют, спорят до хрипоты или же ропщут, жалуются, угрожают разношерстные лица - коренные москвичи и сошедшиеся в российскую столицу рабочие, солдаты, крестьяне, барыни, офицеры, «господа», просто обыватели.

Бунин ненавидел и ненависти своей не стеснялся. Луначарский - «гадина». Блок - «человек глупый». Керенский - «выскочка, делающийся все больше наглецом» И. Бунин. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С. 32. . Ленин - «какое это животное!» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 320. Большевики - «более наглых жуликов мир не видел». Но дело не в конкретных личностях, для Бунина неприемлемы само революционное сознание, мышление, поведение. О счастливом будущем он высказался весьма точно: «вечная сказка про красного бычка» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 321.; о том, что революция - стихия: «чума, холера тоже стихии. Однако никто не прославляет их, никто не канонизирует, с ними борются...» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 344.

«Купил книгу о большевиках, - пишет он. - Страшная галерея каторжников!» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 332. Для Бунина любой революционер есть бандит, преступник в самом прямом и вульгарном смысле. «Преждевременная» преступность конкретных деятелей революции весьма сомнительна, но в целом Бунин совершенно точно выхватил действительную проблему русской революции - участие в ней уголовной стихии.

Отличительная особенность «Окаянных дней» в том, что Бунин реагирует на всю разворошенную жизнь. В его книге много «нейтрального» материала, воспоминаний о прошлом, пейзажей. Он замечает такие детали, которые в газете были бы неуместны: «дама в пенсне», «молодой офицер», который покраснел, потому что не может заплатить за билет. Эти трогательные подробности очеловечивают грозные и страшные события. Бунин не раз записывает, как он сам остро их переживает, так остро, что испытывает физическую боль, «горячечное напряжение всех последних и душевных сил...»: газету разворачивает «прыгающими руками», а потом вдруг чувствует, что «бледнеет, что пустеет темя, как перед обмороком...» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 367.. По этим деталям видно, как борется писатель-реалист с безумным миром, как он побеждает сумасшествие точным, трезвым словом. Асаткин В.М. Последние дни России: «Окаянные дни» Ивана Бунина // Филол.зап. - 1993. - Вып.1. - С.70. Бунин смотрит на происходящее с позиции времени. Оно подтвердило его правоту.

В «Окаянных днях» Бунин выступает не только как публицист, но также как художник слова, природа не может оставить его равнодушным. Он записывает в дневнике не только бурные события, но также привлекает его пристальное внимание сияющее по-весеннему небо, месяц в небе, розовые облака, сугробы - то, что вызывало в нем «тайный восторг какой-то», в чем чувствовалась поэзия и было опьянение от мира, когда многое так восхищало. Пейзажные зарисовки занимают особое место в дневниковых записях И.А. Бунина. Пейзаж помогает писателю смягчить, очеловечить страшные события 1917 года. Происходящее вокруг не может изменить сущности истинного художника, всю жизнь посвятившего поискам сочетания «прекрасного и вечного». Бунин широко использует художественные средства. Оригинальна цветовая гамма - «бледно-молочной ночью», «розовые огни», «могильно-темна», «золотые маковки церквей», «сизая даль». Разнообразны эпитеты - «весна окаянная», «дикая музыка», метафоры - «голова горит», «деревцо побледнело», «Москва обесчещенная». Бунин называет Россию «старым домом», солдат - «грабителями». Вожди революции получают множество определений - «жулики», «мерзавцы», «словоблуды».

Критическое отношение к действительности в произведении Бунина направлено, главным образом, против новой власти, которую он называл «кучкой авантюристов, считающих себя политиками» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 338.. О вождях революции Бунин высказывается неоднократно и безжалостно. Вот начальник, с которым Ивану Алексеевичу приходится непосредственно общаться - комиссар дома. Высокий чин этот человек получил только потому, что был самым молодым и неимущим из квартирантов. Но и теперь, самый скромный и робкий из соседей, он дрожит при одном лишь упоминании революционного трибунала.

Профессор Щепкин теперь именуется «комиссаром народного просвещения», и первое, что бросается в глаза при встрече с ним, «грязный бумажный воротничок,..., и толстый старый галстук, выкрашенный в красный цвет масляной краской». Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.120. Работу свою во главе народного просвещения Щепкин видит, прежде всего, в составлении для ЧК списков неугодных ему преподавателей. Есть и вполне заметные успехи в его деятельности - сумел закрыть до своего увольнения университетскую церковь. Малограмотный коммивояжер Шпан, предлагавший Бунину свои услуги в качестве импресарио для поездки в Николаев, Харьков и Херсон, стал «комиссаром по театральному делу». Л.И. Гальберштадт, сотрудник «Русских ведомостей» и «Русской мысли», невероятно огорчившийся уходом французов, теперь работает в газете «Голос красноармейца». Революционное начальство грубо и аляповато перенимает нравы перебитой буржуазии: лихачи, авто, девки, кокаин. На лицах победителей какая-то ложь, нет в них обыденности и простоты. Вместо разрушенной нормальной жизни идет «сумасшедшая по своей бестолковости и горячке имитация какого-то будто бы нового строя, нового чина и даже парада жизни». Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.94.

Ни одной «мелочи» не прощает Бунин новой власти, потому что утверждается она на обещаниях справедливости, а новые хозяева на деле грубы, жуликоваты, недалеки, невежественны. Вот каким образом Советская власть не дает пропасть от голода безработному человеку из народа. Вот она новая справедливость: пришел рабочий в Совет просить работы, а ему говорят: «Мест… нет, а вот тебе два ордера на право обыска, можешь поживиться» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 318.. Такие люди выживут в революционной сумятице, благодаря своей неразборчивости в выборе жизненного идеала. Расхождение между словом и делом - вот что больше всего возмущает писателя.

Нравственная грязь горожан сочетается с уличным убожеством: «на тротуарах был сор, шелуха подсолнухов, а на мостовой навозный лед, горбы и ухабы» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 356..

Революция ему не кажется «величайшей», «победоносной», «всемирной», «чудесной». Суть революции Бунин видит в призывах «проломить голову фабриканту, вывернуть его карманы и стать стервой еще худшей, чем этот фабрикант» Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.94..

Бунин отмечал, что к власти пришли «вчерашние изгои, которые искренне ненавидели прошлое, и свое личное, и всей России. И в то же время любыми средствами, чаще всего кровавыми, отстаивали свое новое положение: возможность распоряжаться не только своим имуществом, но и чужими жизнями; сидеть в личных кабинетах; пользоваться безотказной любовью секретарш и актрис; распределять блага среди родных и знакомых; устраивать на теплые местечки детишек и родственников. Но чтобы легче насаждать новое, следовало как можно быстрее уничтожить память о прошлом». Асаткин В.М. Последние дни России: «Окаянные дни» Ивана Бунина // Филол. зап. - 1993. - Вып.1. - С.75. Деятельность революционного правительства после 1917 года направлена на уничтожение памятников царям, генералам, независимо от их художественной ценности, исторического значения. Бунин собирает подобные факты, их много в «Окаянных днях». Так, в Киеве «приступлено к уничтожению памятника Александра Второго. Знакомое занятие, ведь еще с марта 1917 года начали сдирать орлы, гербы...». Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.125. Бунин часто встречает залепленные грязью вывески. На них замазаны слова, напоминающие о прошлом: «императорский», «величайший». От разрушения символов царской России революционное правительство перейдет к физическому уничтожению людей, которые являются представителями той России. Выступления революционных вожаков с предложением «употреблять буржуев вместо лошадей для перевозки тяжестей» встречаются бурными аплодисментами. На похоронах погибшего революционера звучит клич: «За смерть одного революционера - тысячу смертей буржуев!» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 337.

Более всего невыносимым было для Бунина насилие над церковью и уничтожение религии: «Большевики стреляли в икону» Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.54.. В записи за 9 февраля 1918 года И. Бунин воспроизводит услышанный им разговор двух женщин, одну из которых он принципиально называет «дамой», а другую - «бабой». «Это для меня вовсе не камень, этот монастырь для мня священный храм…» - говорит «дама». «Баба» ей отвечает: «… Для тебя он священ, а для нас камень и камень!» Если не уяснить этой позиции Бунина, то нельзя будет понять, отчего с такой страстностью пишет он обо всем в своем дневнике. «Русский народ взывает к Богу только в горе великом. Сейчас счастлив - где эта религиозность!» Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.48.

Бунин приводит массу цитат, часто из газет «Известия», «Голос Красноармейца», в которых новые хозяева разоблачают самих себя, вроде «Вперед, родные, не считайте трупы!» Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.139.. Среди тех, за кем шла, как он говорит, настоящая охота, были знакомые Бунина, литераторы - А.А. Кипен - и простые люди - Моисей Гутман, «очень милый человек» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 353., которого убили (он перевозил Бунина на дачу). На улице могут убить ни за что и старика, соратника Брусилова, и медсестру, прошедшую всю войну, и ребенка. Большой ложью звучали для него слова: «Революции не делаются в белых перчатках». Писатель тяжело переживал происходящее в стране. Истинными виновниками ненужного и бессмысленного кровопролития называет правительство большевиков, тех, кто разжег в народе ненависть, развратил ломкой старого порядка.

Бунин считался барином, белым. А разве белые не народ? - до сих пор жгуче звучит вопрос писателя. Они тоже народ, давший культуру России, давший лучших представителей. В условиях расколотого общественного сознания «белый» Бунин защищает общечеловеческие нравственные основы. «Народу, революции все прощается, - «все это только эксцессы». А у белых, у которых все отнято, поругано, изнасиловано, убито, - родина, родные колыбели и могилы, матери, отцы, сестры, - “эксцессов”, конечно, быть не должно» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 344.. Бунин требует единого нравственного суда над «нашими» и «не нашими», что является преступлением для одной стороны, то преступно и для другой.

Бунин отвергал насилие; вслед за Толстым и Достоевским призывал бороться «за вечные, божественные основы человеческого существования». Бунин также сказал: «…все преграды, все заставы божеские и человеческие пали» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 323.. Он отвергал всякую насильственную попытку перестроить человеческое общество, оценив события октября 1917 года как «кровавое безумие» и «повальное сумасшествие». Это важнейший мотив его книги. Теперь, после всего пережитого в годы сталинизма, особенно хорошо становится понятен великий смысл отстаивания Буниным общечеловеческих ценностей, которые так попирались в «окаянные дни»; он предчувствовал будущее, понимал, к чему поведет потеря высшего смысла жизни и расшатанность нравственного состояния общества.

Никакими высокими целями не оправдано убийство, Бунин не может простить его ни конкретным людям, ни партии: «В этом и весь секрет большевиков - убить восприимчивость» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 322.. Революция обесценила жизнь человека, она стала игрушкой в руках так называемых «революционеров». Ежедневным явлением стали уличные самодуры, поражающие быстротой вынесения приговора и жестокостью. «...Захвачены с поличным два вора. Их немедленно «судили» и приговорили к смертной казни. Сначала убили одного: разбили голову безменом, пропороли вилами бок и мертвого, раздев догола, выбросили на проезжую часть. Потом принялись за другого…». Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.68. «Матрос убил сестру милосердия - “со скуки”»Бунин И.А. Окаянные дни. М.: Советский писатель 1990. - С. 62.. «Какого-то старика полковника живьем зажарили в паровозной топке» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. - Т.6, М.: Сантакс, 1994. - С. 306.. «Большевики в Ростове… расстреляли 600 сестер милосердия» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. - Т.6, М.: Сантакс, 1994. - С. 318.. Писатель видит всю эту кровь, всю эту мерзость и не может не реагировать об это: «Потрясло. Ужас, боль, бессильная ярость» Бунин И.А. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель 1990. - С. 53..Да и что можно сделать с теми, кто говорит: «Стрелять будем, если вы пойдете против нас». Бунин И.А. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель 1990. - С. 55. И.А. Бунин не скрывает своего страха: «Москва так мерзка, что страшно смотреть» Бунин И.А. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель 1990. - С. 58., «Арбат по ночам страшен» Бунин И.А. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель 1990. - С. 58.. А самое ужасное для него не это. Он понимает, что от природы жестоких людей все-таки не так уж много. Самое жуткое в людях - безразличие к окружающим, к тому, что творится рядом. И Бунин сам неоднократно почувствовал это «на своей шкуре»: «Меня в конце марта 17 года чуть не убил солдат… Мерзавец солдат прекрасно понял, что он может сделать со мной все, что угодно, совершенно безнаказанно, - толпа, окружавшая нас… оказалась на его стороне» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. - Т.6, М.: Сантакс, 1994. - С. 327..

Разговоры о том, что всякая революция сопровождается кровопролитием, не вызывает у писателя решительно никакого сочувствия: «Давеча прочитал про расстрел 26 как-то тупо». Он чувствует, как события с каждым днем меняют его ощущения мира, притупляют его человеческую и художественную чуткость. Поэтому он и «старается ужасаться», заставляет себя разбивать на числа, раскладывать их на единицы человеческих судеб, видеть за каждым слагаемым «искривленное предсмертной судорогой лицо, застывшее выражение ужаса в глазах». Ланин Б. Окаянная современность и горечь позднего прозрения («Заметки о «Несвоевременных мыслях» и «Окаянных днях»)//Народное образование. - 1990. - №6. - С.141.

Важнейший мотив книги Бунина - отстаивание общечеловеческих ценностей, которые попирались в «окаянные дни». Для И. Бунина революция стала не только «падением России», но и «падением человека», она разлагает его духовно и нравственно. Огромный исторический сдвиг, произошедший в стране, выворачивает гигантские пласты, срезает верхний тонкий культурный слой почвы, приносит невиданные «типы улицы». Писатель бродит по неузнаваемым улицам, вглядывается в лица новых хозяев, чтобы запечатлеть в памяти, донести их до потомков. Для Бунина народ - «это всегда - глаза, рты, звуки голосов,... речь на митинге - все естество произносящего ее» Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.95. И перед читателем предстают лица, характеры, мысли народные. «Говорит, кричит, заикаясь, со слюной во рту, глаза сквозь криво висящее пенсне кажутся особенно яростными. (...) И меня уверяют, что эта гадюка одержима будто бы "пламенной беззаветной любовью к человеку", "жаждой красоты, добра и справедливости!» Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.103. Для Бунина этот тип лишь «производное», «пена» во время шторма. Своего классового врага он представляет четко: «Закрою глаза и все вижу как живого: ленты сзади матросской бескозырки, штаны с огромными раструбами, на ногах бальные туфельки от Вейса, зубы крепко сжаты, играет желваками челюстей... Вовек теперь не забуду, в могиле буду переворачиваться!» Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.103.

Бунин отмечает в книге, что люди в разных городах кажутся ему одинаковыми, пугающими злым выражением лиц. Сами города становятся безликими, серыми. Другой преобладающий цвет - красный. Он вспоминает Петербург 1917 года. «Невский был затоплен серой толпой, солдатней в шинелях внакидку, неработающими рабочими, гуляющей прислугой и всякими ярыгами, торговавшими с лотков и папиросами, и красными бантами, и похабными карточками, и сластями, и всем, что просишь. А на тротуарах сор, шелуха подсолнухов, а на мостовой навозный лед, горбы и ухабы». Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.111. Москва 1918 года встает перед ним «жалкая, грязная, обесчещенная, расстрелянная и уже покорная,...» Ватаги «борцов за светлое будущее», совершенно шальные от победы, самогонки и архискотской ненависти, с пересохшими губами и дикими взглядами, с тем балаганным излишеством всяческого оружия на себе, каково освящено традициями всех «великих революций». Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.165. В Одессе Бунин отмечает, что подбор лиц удивителен, казалось ему, что и не уезжал из Москвы. «Какая, прежде всего грязь! Сколько старых, донельзя запакощенных солдатских шинелей, сколько порыжевших обмоток на ногах и сальных картузов, которыми точно улицу подметали, на вшивых головах! А в красноармейцах главное - распущенность. В зубах папироска, глаза мутные, наглые, картуз на затылок, на лоб падает "шевелюр». Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.123. Многое в поведении людей Бунин объясняет помешательством, каким-то дьявольским наваждением.

Среди этого безумия Бунин неожиданно выделяет фигуру военного «в великолепной серой шинели, туго перетянутого хорошим ремнем, в серой круглой военной шапке, как носил Александр Третий. Весь крупен, породист, блестящая коричневая борода лопатой, в руке в перчатке держит Евангелие. Совершенно чужой всем, последний могиканин». Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.77. Он противопоставлен толпе. Он символ ушедшей России. Важной деталью в его образе является Евангелие, заключающее в себе святость старой Руси. Таких образов у Бунина встречается немало. «На Тверской бледный старик-генерал в серебряных очках и в черной папахе что-то продает, стоит скромно, скромно, как нищий... Как потрясающе быстро все сдались, пали духом!» Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.70. Ивану Алексеевичу тяжело и горько видеть, насколько унижены и опозорены все те, кто составлял славу и гордость страны. Скорбью и негодованием пронизаны страницы бунинского дневника.

Бунин предъявляет суровый счет не только революционерам, но и самому русскому народу; тут он действительно резок, несентиментален, как не были сентиментальны его дореволюционные повести «Суходол» и «Деревня». «Нет никого материальней нашего народа. Все сады срубят. Даже едя и пья, не преследуют вкуса - лишь бы нажраться… А как, в сущности, не терпят власти, принуждения! Попробуй-ка введи обязательное обучение! С револьвером у виска надо ими править… Злой народ! Участвовать в общественной жизни, в управлении государством - не могут, не хотят за всю историю» Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.42. - отмечает он осенью 1917-го. «Злой» не потому, что русский; «злой» - значит таково его состояние в данный момент. Бунин негодует на народ не потому, что презирает его, а потому что хорошо знает его созидательные духовные потенции, понимает, что никакое «всемирное бюро по устроению человеческого счастья» (по мнению писателя совершенно реальное) не способно разорить великую державу, если сам народ этого не позволит. «Народ болеет. Не от природы болен, а именно сейчас болеет... Все это всегда бывало, и народный организм все это преодолел бы в другое время. А вот преодолеет ли теперь?»

Бунин считает основой русского народа мужика, который сохранил еще некоторый разум, стыд. Русский крестьянин возмущен распущенностью и понимает, что все идет от слабости власти. Простой мужик делает вывод, что «теперь народ, как скотина без пастуха, все перегадит и самого себя погубит». Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.111. Народ, ослабленный физически и морально, надеется на то, что «немец придет, наведет порядок». Бунин отмечает одну из основных черт русского характера - надежда на кого угодно, только не на себя.

На вопрос «кто виноват?» Бунин отвечает: «Народ». И при этом большую вину за происходящее возлагает на интеллигенцию. Бунин совершенно исторически точно определил, что она во все времена провоцировала народ на баррикады, а сама оказывалась неспособной организовать новую жизнь. Бунин упрекает прежде всего интеллигенцию в том, что она за «человечеством» и «народом» не видела отдельного человека. Даже помощь голодающим происходила «театрально», «литературно», только ради того, чтобы «лишний раз лягнуть правительство». «Страшно сказать, - записывает 20 апреля 1918 года Бунин, - но правда: не будь народных бедствий, тысячи интеллигентов были бы прямо несчастнейшие люди. Как же тогда заседать, протестовать, о чем писать и кричать? А без этого и жизнь не в жизнь» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 324.. А в 1918 году он заявлял: «Не народ начал революцию, а вы. Народу было совершенно наплевать на все, чего мы хотели, чем были недовольны. Не врите на народ - ему ваши ответственные министерства, замены Щегловитых Малянтовичами и отмены всяческих цензур были нужны, как летошний снег, и он это доказал твердо и жестоко, сбросивши к черту временное правительство, и Учредительное собрание и “все, за что погибали поколения лучших российских людей”, как вы выражаетесь...» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 321. Интеллигенция могла бы подписаться под словами А. И. Герцена: «Я ничего не сделал, ибо всегда хотел сделать больше обыкновенного» Михайлов О. «Окаянные дни» Бунина: Литературная критика / /Москва. - 1989. - №3. - С.145..

Знаменитейшая традиция русской литературы чувства добрые лирой пробуждать попрана, поэзия стала служить низменным чувствам: «Новая литературная низость, ниже которой, кажется, падать уже некуда, открылась в кабаке «Музыкальная табакерка» - сидят спекулянты, шулеры, публичные девки, лопают пирожки по сту целковых штука, пьют ханжу из чайников, а поэты и беллетристы (Алешка Толстой, Брюсов и т. д.) читают им свои и чужие произведения, выбирая наиболее похабные» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 319.. Писатель считает это одной из причин развращения общества: «Все, что было темного, наглого, противоестественного… в литературе за последние двадцать лет - не то же ли, что теперь в общественной жизни?» Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.44.

Автор «Окаянных дней» замечает, как с приходом Советской власти рушится создаваемое веками: «почта русская кончилась летом 17 года, с тех пор, как у нас впервые, на европейский лад, появился министр почт и телеграфов. Тогда же появился министр труда - и тогда же Россия бросила работать» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 344.. В силу народной оторопи на всем пространстве России вдруг оборвалась громадная, веками налаженная жизнь и воцарились «беспричинная праздность, противоестественная свобода от всего, чем живо человеческое общество» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 344.. Народ перестал растить. хлеб и строить дома, вместо нормальной человеческой жизни началась «сумасшедшая по своей бестолковости и горячке имитация какого-то будто бы нового строя: пошли совещания, заседания, митинги, полились декреты, залился трезвоном «прямой провод», и все устремились командовать. Улицы заполнились неработающими рабочими, гуляющей прислугой и всякими ярыгами, торговавшими с лотков и папиросами, и красными бантами, и похабными карточками, и сластями...». Народ стал подобен «скотине без пастуха, все перегадит и себя погубит». Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 345.

Бунин подмечает в поведении людей изменчивость в отношении к труду. «Как злобно, неохотно отворял нам дверь швейцар!» Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.86. Слуга брата Юлия, Андрей, прослуживший у него около 20 лет, «служит еще аккуратно, но, видно, уже через силу, не может глядеть на нас, уклоняется от разговоров с нами, весь внутренно дрожит от злобы, когда же не выдерживает молчанья, отрывисто несет какую-то загадочную чепуху». Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.69. И.Бунин приходит к выводу, что народ не был готов к роли созидателя новой жизни. Причину этого они видят в истоках русского национального характера.

Взгляд Бунина на русский национальный характер обусловлен «двойной» природой русского человека: европейско-азиатской. В «Окаянных днях» писатель определит эту двойственность так: «Есть два типа в народе. В одном преобладает Русь, в другом - Чудь, Меря. Но и в том и другом есть страшная переменчивость настроений, обликов, «шаткость», как говорили в старину. Народ сам сказал про себя: «из нас, как из древа, - и дубина, и икона», - в зависимости от обстоятельств, от того, кто это древо обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев...» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 337. Древнюю Киевскую Русь Бунин оплакивал и любил до самозабвения, азиатчину ненавидел. «…азиатчина и... пыль засасывает Русь». Мальцев Ю. Иван Бунин 1870-1953. - М.: Посев, 1994. Ред.: Мраморнов О. Иван Бунин перед загадкой русской души//Новый мир. - 1995. - №9. - С.237. Иван Алексеевич стремится осмыслить духовные законы, по которым жила Россия много веков.

Бунин пытается ответить на вопрос, что же такое случилось? «Пришло человек 600 каких-то кривоногих мальчишек во главе с кучкой каторжников и жуликов, кои взяли в полон миллионный, богатейший город. Все помертвели от страха...» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 345.

Страх сковал многих людей, потому что к управлению страной пришли вчерашние кухарки, внешний вид которых наводит тоску по вчерашним прекрасным лицам, столь дорогим Бунину. Вот выступает известный оратор, и Бунин с отвращением разглядывает его слушателей: «Весь день праздно стоящий с подсолнухами в кулаке, весь день механически жрущий эти подсолнухи дезертир. Шинель внакидку, картуз на затылок. Широкий, коротконогий. Спокойно-нахален, жрет и от времени до времени задает вопросы и не единому ответу не верит, во всем подозревает брехню. И физически больно от отвращения к нему, к его толстым ляжкам в толстом зимнем хаки, к телячьим ресницам, к молоку от нажеванных подсолнухов на молодых, животно-первобытных губах» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 368..

Для Бунина лица красноармейцев, большевиков, сочувствующих им, совершенно разбойничьи: «Римляне ставили на лица своих каторжников клейма. На эти лица ничего не надо ставить, - и без всякого клейма видно» Бунин И. Каянные дни. / Собр.соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 317.. Для Бунина любой революционер есть бандит. В. целом он совершенно точно выхватил действительную проблему русской революции - участие в ней уголовной стихии: «Напустили из тюрем преступников, вот они нами и управляют, а их надо не выпускать, а давно надо было из поганого ружья расстрелять».

Малосимпатичный Бунину новый хозяин страны не требователен к еде, хотя и кричит от коликов в животе после «ужасного горохового хлеба», а если ест колбасу, то «отрывает куски прямо зубами», он требует запретить буржуям ходить в театры, потому что «мы вот не ходим».

Писатель приходит к неожиданному выводу: революция произошла в силу слабости, а не силы народа; она представляет опасность, прежде всего, для самого народа, разлагая его духовно и нравственно.

У него все происходящее рассматривается как течение вечного закона истории, как очередное проявление сущности русской истории, которую сходным образом излагал уже Татищев: «Брат на брата, сыновья против отцов, рабы на господ, друг друга ищут умертвить единого ради корыстолюбия, похоти и власти, ища брат брата достояния лишить, не ведуще, яко премудрый глаголет: ища чужого, о своем в оный день возрыдает...» Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.98. И комментарий Бунина: Уроки уже были, но беда в том, что никто не захотел изучить «Российскую историю» Татищева и сегодня «А сколько дурачков убеждено, что в русской истории произошел великий “сдвиг” к чему-то будто бы совершенно новому, доселе небывалому». Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.98. Писатель размышлял о сути революции, сопоставляя эти события в разных странах в различное время, и пришел к выводу о том, что они «все одинаковы, все эти революции!» Одинаковы в своем стремлении создать бездну новых административных учреждений, открыть водопад декретов, циркуляров, увеличить число комиссаров - «непременно почему-то комиссаров», - учредить многочисленные комитеты, союзы, партии. От 9 июня Бунин записывает высказывание Наполеона о революции:... «честолюбие породило и погубит революцию. Прекрасным предлогом дурачить толпу остается свобода» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 387.. Сравнивая вождей французской революции с российской, Бунин замечает: «Сен-Жюст, Робеспьер, Кутон... Ленин, Троцкий, Дзержинский... Кто подлее, кровожаднее, гаже ? Конечно, все-таки московские. Но и парижские были не плохи» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 389..

Опираясь на примеры истории, Бунин высказывает мысль, что революция не несла в себе чего-то нового, это был очередной бунт, доказывающий «до чего все старо на Руси и сколь она жаждет прежде всего бесформенности». Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.164. Писатель убежден, что поменялось лишь название очередного бунта.

Таким образом, Бунин видит причину всех бед в незнании истории. Да и нас жизненный опыт убеждает в том, что человек может строить прогнозы, делать серьезные предсказания, если он умеет глубоко проникнуть в предшествующую историю страны, найти в ней вектор развития, тогда он может судить о будущем.

Немаловажное внимание писатель уделяет «царям и попам», знавшим и умевшим предугадать поведение народа.

Невыразимый ужас охватил бы их при виде того ужасного кровавого балагана, в который превращена Россия. «Цари» и «попы» многое могли предчувствовать, зная и помня летописи русской земли, зная переменчивое сердце и шаткий разум своего народа, его слезливость и «свирепство», его необозримые степи, непроходимые леса, непролазные болота, его исторические судьбы,... - знали, словом, все то, от напасти чего, все-таки, спасали его «попы» и «цари»... - все то, что заставило Грозного воскликнуть: «Аз есмь зверь, но над зверьми и царствую!» - все то, что еще слишком мало изменилось до наших дней». Бунин И.А. Великий дурман/Сост., вступ. ст. и примеч. О.Б. Васильевской. - М.: Совершенно секретно, 1997. - С.34-35. Несмотря ни на что именно «цари» и «попы», как утверждает Бунин, заботились о процветании государства и благе народа. Доказательством тому - пророческая фраза Николая Второго, произнесенная им после отречения от престола: «Я берег не самодержавную власть, а Россию. Перемена формы правления не даст счастья народу». Лавров В Катастрофа: Историч. роман. - М.: ТЕРРА, 1995. - С.11. И. Бунин обращается к самому началу российской истории, которая так передается летописцем: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет..., придите володейте нами, в нас все зыбкость,...мы и жадны - и нерадивы, способны и на прекрасное, на высокое - и на самое подлое, низменное, обладаем и дьявольской недоверчивостью - и можем быть опутаны нелепейшей, грубейшей ложью, заведены в какую угодно трясину с невероятной легкостью...» Бунин И.А. Великий дурман/Сост., вступ. ст. и примеч. О.Б. Васильевской. - М.: Совершенно секретно, 1997. - С.30. И дальше Бунин прослеживает на протяжении многовековой истории России цепь «великих российских революций»; «удельные вековые смуты», «кровавый хам Разин», «шатание умов и сердец из стороны в сторону, саморазорение, самоистребление, разбой, пожарища, разливанное море разбитых кабаков,...а на утро - тяжелое похмелье и приступы лютой чувствительности, слезы покаяния перед святынями, вчера поруганными, «поклоны» перед Красным Крыльцом отрубленными головами лже-царей и лже-атаманов, - помни, помни это, «самая революционная часть человечества, засевшая в Кремле». Бунин И.А. Великий дурман/Сост., вступ. ст. и примеч. О.Б. Васильевской. - М.: Совершенно секретно, 1997. - С.30. Бунин не сомневается в том, что народ воспрянет и гнев его обратится против новых хозяев.

На протяжении всей книги И.Бунин проводит мысль о том, что история повторяется и в ней есть определенные устойчивые законы, не учитывать которые нельзя. Его размышления с позиции современности являются пророческими.

Чем дальше, тем больше революция воспринималась Буниным как нечто апокалиптическое, дьявольское. В его публицистике появляется «высокая», библейская лексика, все чаще и чаще он обращается к цитатам из Библии.

Бунин в пору революции выступил охранителем исконных, стародавних устоев. Как трагедию, как воцарение хаоса, слепой стихии, воспринял Бунин события 1917 года. Он часто повторял слова Пушкина о «русском бунте бессмысленном и беспощадном». Современник Бунина Д. Мережковский так обозначил эту позицию в своей книге «Вечные спутники»: «Говорят, что я государев холоп… что я не друг народа. Конечно, я не друг революционной черни, которая выходит на разбой, убийства и поджог. Я ненавижу всякий насильственный переворот: всё насильственное, всякие скачки мне противны. Потому что они противны природе. » Те же мысли высказывает Бунин в своей книге «Окаянные дни». На страницах этой книги показаны люди толпы, к которым он относился по-разному: кого-то жалеет, многих ненавидит. Этот другой непривычный Бунин, он совсем не похож на аристократа, академика, но даже в этих очень злых записях он выступает как художник, оскорблённый не только за себя, но и за Россию. Шкала прежних ценностей была для Бунина незыблемой, самоочевидной: «Подумать только, надо ещё объяснять то тому, то другому, почему именно не пойду служить в какой-нибудь Пролеткульт! Надо ещё доказывать, что нельзя сидеть рядом с чрезвычайкой, где чуть не каждый час кому-нибудь проламывают голову, и просвещать насчет «последних достижений в инструментовке стиха» какому-нибудь хряпе с мокрыми от пота руками! Да порази её проказа до семьдесят седьмого колена, если она даже «антиресуется» стихами!» Бунин И. Окаянные дни. / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С. 397.

И. Бунина тревожит настоящее и будущее России. Он не приемлет революцию, так как наблюдает картины жестокости, невежества, хамства, которые вызывают в его душе отвращение и ненависть к тем, кто стоял у ее истоков. Безнадежность, пустота долгих дней томит и тяготит писателя. Он осознает свою ненужность в этом новом, чуждом ему мире. «...в мире поголовного хама и зверья, мне ничего не нужно...» Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. - М.: Советский писатель, 1990. - С.100. - так Бунин определяет свою общественную позицию.