Бунин

Он не понимал бесцельной деятельности и «работу на пользу общества» не признавал: «Как, я должен принести себя в жертву какому-нибудь вечно пьяному слесарю или безлошадному Климу, да и Климу-то не живому, а собирательному, которого в жизни замечают так же мало, как любого едущего по улице извозчика…» И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.152. «Никакого долга перед народом я не чувствовал и не чувствую. Ни жертвовать собою за народ, ни “служить” ему… я не могу и не хочу…»И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.142.

Будущим поколениям литераторов он советовал: «Вот о крышах, о калошах, о спинах надо писать, а вовсе не затем, чтобы “бороться с произволом и насилием, защищать угнетенных и обездоленных, давать яркие типы, рисовать широкие картины общественности, современности, ее настроений и течений!”» И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.209., потому что «общественность - не дело поэта» И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.183.. Он восхищается русской литературой: Пушкиным, Лермонтовым, Толстым, Гоголем. «Слово о полку Игореве» его «сводило с ума» И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.161.. А какое более русское произведение можно найти! Не раз он вспоминает русские сказки. Не зря же говорили на Руси: «Сказка - ложь, да в ней намек».

Но главная правда книги - правда исповеди поэта. В эту исповедь, творческую и человеческую, втянут весь подвластный сознанию Арсеньева мир. Само рождение в мир, осознание этого события идет в сокровищницу душевных впечатлений Алексея Арсеньева, чтобы на всю жизнь остаться там.

Бунин «подарил» Арсеньеву свою страстную влюбленность в природу, сверхчувствительность к ней. Каждое слово пронизано восхищением русской природой и преклонением перед ней. Так и видишь перед собой «лиловую синеву неба» И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.43., «могучие ветвистые дубы» И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.82., «золотисто-рыжего вальдшнепа» И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.55.. Философско-созерцательное отношение к природе побуждало Арсеньева к раздумьям (не по возрасту зрелым) о загадках и смысле самого бытия, мироздания, о бесконечности времени и пространства, постичь которые не в силах человеческий мозг... Всякое жизненное впечатление «переплавлялось» в сознании мальчика; его душа не «ленилась», а, напротив, неустанно вела свою «тайную работу».

Каждая из пяти книг «Жизни Арсеньева» заключает в себе этапы, вехи этой духовной работы, происходящей в герое. Дом, родители; окружающая природа; первая увиденная смерть; религия; чтение Пушкина и Гоголя; преклонение перед братом Георгием; казенщина и серость гимназии; первые влюбленности; стремление познать мир и первые путешествия. И - уже со школьных лет (а может быть, и еще раньше?) - смутное желание выразить, сказать себя, томление от невозможности это сделать, - первые мечты о творчестве. Арсеньеву хочется «что-нибудь выдумать и рассказать в стихах», «понять и выразить что-то происходящее» в нем самом.

Вторая книга начинается с описания дороги и нового чувства маленького героя: «Я впервые почувствовал поэзию забытых больших дорог, отходящую в преданье русскую старину». И далее: «В чем заключалось очарованье того… что я почувствовал тогда? В ощущенье России и того, что она моя родина? В ощущенье связи с былым, далеким, общим, всегда расширяющим нашу душу, наше личное существование, напоминающим нашу причастность к этому общему?» Эти слова рождают множество мыслей и ассоциаций: большие дороги России, ощущение связи с нею, с ее прошлым, сознание своей сопричастности всему этому, не утраченному до конца дней. В этом - истоки дней. В главе II тема повторяется: «Очень русское было все то, среди чего я жил в мои отроческие годы».

Самая важная часть «Жизни Арсеньева» - книга пятая. В ней говорится об окончательном формировании Арсеньева в поэта. Бунин опускает тяжелые годы своей жизни, годы нужды, случайной и неинтересной работы, душевной депрессии. Арсеньев как бы перешагивает весь этот период. Оставшись наедине с самим собой после расставания с любимой, он весь отдается борьбе с «неосуществимостью»: с самим собой и с миром, - с тем, что он стремится выразить в слове и что не дается ему. И эта борьба за самое главное счастье - научиться «образовать в себе из даваемого жизнью нечто истинно достойное писания» И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. Соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С. 312. - заслоняет все другие чувства и стремления. И в один прекрасный день счастье творчества вдруг открывается ему, когда на место душевных терзаний и мучительных поисков приходит спокойствие и очень простое решение: «без всяких притязаний, кое-что вкратце записывать - всякие мысли, чувства, наблюдения». Так рождается художник-лирик, поэт, который должен писать обо всем, что наблюдает и чувствует. Так рождается чувство долга художника, столь же органичное, сколь и сама потребность творчества.

Художник, навечно запечатлевший ужасающую сирость крестьянской Руси, ее исторически предельный тип «идиотизма деревенской жизни», он ныне вспоминал: «Россия в мои годы жила жизнью необыкновенно широкой и деятельной, число людей работающих, здоровых, крепких все возрастало в ней. Однако разве не исконная мечта о молочных реках, о воле без удержу, о празднике была одной из главнейших причин русской революционности? И что такое вообще русский протестант, бунтовщик, революционер, всегда до нелепости отрешенный от действительности и ее презирающий, ни в малейшей мере не хотящий подчиниться рассудку, расчету, деятельности невидной, неспешной, серой? Как! Служить в канцелярии губернатора, вносить в общественное дело какую-то жалкую лепту! Да ни за что - «карету мне, карету!» И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.74. Говорит писатель и о давно известной пагубной страсти русских - выпивке. «Мужики так и говорят по водку: “Как можно! От ней в человеке развязка делается!” Знаменитое “Руси есть веселие пити” вовсе не так просто, как кажется. Не родственно ли с этим “велением” и юродство, и бродяжничество, и радения, и самосжигания, и всяческие бунты… » И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.75. А, учитывая, что «первобытно подвержен русский человек природным влияниям» И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.68., то «вольность… была присуща в прежние времена на Руси далеко не одному дворянству…» И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.84.

Но несмотря на все недостатки, все парадоксы русской души, писатель гордился тем, что он - русский: «Гордость чем? Тем, конечно, что мы… русские, подлинные русские, что мы живем той совсем особой, простой, с виду скромной жизнью, которая и есть настоящая русская жизнь и лучше которой нет и не может быть…»И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.73. И даже находясь вдали от своей родины (как раз во время создания романа), он никогда не забывал об этой гордости: «…Гордости Россией и всем русским … было.. в излишестве. И не один Ростовцев мог гордо побледнеть тогда, повторяя восклицание Никитина: “Это ты, моя Русь державная!“» И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.56. Роман «Жизнь Арсеньева» служит еще одним подтверждением этому.

Теперь для него гордость за Россию - это гордость за Россию прежнюю, какой она была до революции. Но не могло величие такой могучей страны бесследно кануть в Лету? Поэтому еще раз хочу повторить вопрос, который лейтмотивом проходит через, наверное, все произведения Бунина эмигрантского периода: «Куда она девалась позже, когда Россия гибла? Как не отстояли мы всего того, что так гордо называли мы русским, в силе и правде чего мы, казалось, были так уверены?» И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.54. Следует отметить: употребляя местоимение «мы», писатель берет на себя ответственность за творящееся в России наравне со всеми остальными. Мне кажется, он в некоторой степени даже винит себя за то, что случилось.

Вина же наша в том, что мы забываем уроки, которые дала нам история. Мы снова и снова повторяем те же ошибки. И не случайно писатель все время наказывает нам: нужно «помнить и блюсти свою кровь». И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С.6.

В эмиграции вопрос о будущем оставался для Бунина подернутым густой мглой, он иногда лишь смутно возникал. Осталось только прошлое как исходная причина наступившей трагедии, осталось чувственное восприятие былой действительности. Мыслями и душой он стремился в Россию. Последние годы жизни старого писателя были омрачены особо острой нуждой: постоянно недоставало денег на лечение, квартиру, уплату налогов, долгов. Но особую тоску и безнадежность неутомимый труженик и подвижник писательского ремесла испытывал при мысли, что книги его, никому не нужные, будут пылиться на книжных полках. Были у него основания для сомнений, ведь при жизни не выпало на долю писателя громкой славы, хотя и не был он обойден высокими почестями (присвоение звания академика императорской Академии наук в 1909 г., присуждение Нобелевской премии в 1933 г.). Однако произведения его выходили за рубежом нечасто, лишь сотнями экземпляров, и были известны самому узкому кругу читателей.

В письмах и дневниках Бунин говорит о своем желании возвратиться в Москву. Например, Телешову: «Я сед, сух, худ, но еще ядовит. Очень хочу домой»А. Бабореко. И.А. Бунин. Материалы для биографии. М.: Худ. лит, 1967. - с. 228 . Но в старости и в болезнях решиться на такой шаг было не просто. Главное же - не было уверенности, сбудутся ли надежды на спокойную жизнь и на издание книг. Указ советского правительства 1946 года «О восстановлении в гражданстве СССР подданных бывшей Российской империи...» писатель назвал «великодушной мерой». Однако ждановское постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград» (1946), растоптавшее А. Ахматову и М. Зощенко, навсегда отвратило писателя от намерения вернуться на Родину. Он представлял себе обстановку в советской России и прекрасно знал, что по заказу сверху он работать не сможет и также не будет скрывать правды. Вероятно поэтому, а может быть, еще по каким - либо соображениям, Бунин так и не вернулся в Россию, всю жизнь, страдая из - за разлуки с Родиной. Он отказался от званий и наград, от денег и дачи, от всего - и умер в своей маленькой квартирке на улице Оффенбаха, в Париже, так и не увидев больше своей Родины.

В своих воспоминаниях Бунин писал: «Слишком поздно родился я. Родись я раньше, не таковы были бы мои писательские воспоминания. Не пришлось бы мне пережить... 1905 год, потом первую мировую войну, вслед за ней 17-й год и его продолжение, Ленина, Сталина, Гитлера... Как не позавидовать нашему праотцу Ною! Всего один потоп выпал на долю ему...» А. Бабореко. И.А. Бунин. Материалы для биографии. М.: Худ. лит, 1967. - С. 228.

Хотя творчество Бунина получило широкое международное признание, его жизнь на чужбине была нелегкой. Последний сборник рассказов «Темные аллеи», написанный в мрачные дни нацистской оккупации Франции, прошел незамеченным. В конце жизни Бунин создал еще ряд рассказов, а также на редкость язвительные «Воспоминания» (1950), в которых советская культура подвергается резкой критике, в которой он открыто написал о своих современниках, ничего не приукрашивая, в ядовито - острых оценках выразил свои мысли о них. Поэтому некоторые очерки из этой книги у нас долгое время не публиковались. Бунина не раз упрекали за слишком критические отзывы о некоторых писателях (Горьком, Маяковском, Есенине и др.). Не будем здесь оправдывать или осуждать писателя, но следует сказать лишь одно: Бунин всегда был честным, справедливым и принципиальным и никогда не шел ни на какие компромиссы. И когда Бунин видел ложь, фальшь, лицемерие, подлость, обман, ханжество - от кого бы это ни исходило - он открыто говорил об этом, так как не мог терпеть этих человеческих качеств.

У птицы есть гнездо, у зверя есть нора.

Как горько было сердцу молодому,

Когда я уходил с отцовского двора,

Сказать прости родному дому!

У зверя есть нора, у птицы есть гнездо...

Как бьётся сердце горестно и громко,

Когда вхожу, крестясь, в чужой, наёмный дом

С своей уж ветхою котомкой! И.А. Бунин. Стихотворения. М.: Художественная литература, 1985. - С. 227-228.

Эти стихи, пронизанные чувством одиночества, бездомности и тоски по России, написаны Буниным в эмиграции, начавшейся для него в 1921 году. (Там, недалеко от Парижа, он и похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.)

4.4. Нет будущего без прошлого. Сравнение «Жизни Арсеньева» и «Окаянных дней»

«Жизнь Арсеньева», так же, как и «Окаянные дни», - это размышление о России, ее особой исторической судьбе.

«Окаянные дни» - это дневник, в котором отражена действительность, окружавшая писателя в его последние годы жизни на родине. Повествование в дневнике ведется, естественно, от первого лица. Записи датированы, у Бунина они идут в порядке следования, друг за другом, но иногда наблюдается довольно длительные перерывы - до месяца и более. Это записи, которые делал писатель для себя, для публикации они вначале не предназначались. В основном дневник обращен к событиям личной и общественной жизни, имеющим особое значение для писателя. Поэтому автор искренен, правдив, его отражение событий происходит сразу, «по горячим следам». Здесь Бунин не только наблюдатель, но и невольный участник всех происходящих событий. Он так же реально мог пострадать от рук бесчинствующего народа, как и любой другой человек, он почувствовал «на своей шкуре» первые последствия революции - раздел имущества, запрещение пользоваться электричеством, инфляцию, безработицу, голод, разрушение исторических памятников, грабежи, пьянство, уголовщину, грязь и кровь на улицах. Также в дневнике есть мысли и размышления автора по поводу увиденного и прочувствованного. В произведении преобладает ощущение нереальности, жуткости, неприятия писателем всего происходящего. В Отечестве.

«Окаянные дни» состоят из двух частей. В первой, московской части, среди записей преобладают описания увиденных событий: уличных происшествий, слухов, диалогов, газетных статей. Здесь, мне кажется, писатель еще не полностью осознал, какие последствия для него будет иметь происходящее в городе и стране. Во второй, одесской части, автор преимущественно размышляет о виденном, о снах, предчувствиях, переживаниях, это выливается в спор о судьбе России. Таким образом, можно сделать вывод, что сначала Иван Алексеевич находился в своего рода «шоке» от увиденного в Москве, и его размышления по поводу этого в какой-то степени более эмоциональны, чем аналитичны. В значительной мере, «Окаянные дни» - это ассоциативное восприятие исторических событий, в соответствии с уникальностью творческой личности И.А. Бунина. Только находясь в удалении от московских событий, он полностью осознает их значение для России в целом и для него, в частности. К этому прибавляются впечатления, полученные от впечатлений, полученных в Одессе. Все это заставляет великого русского писателя принять единственное правильное для него решение в этой ситуации: добровольно покинуть Россию.

«Жизнь Арсеньева» - это уже классическое литературное произведение, написанное по всем канонам литературного жанра для читателя. Оно было создано Буниным уже в эмиграции. Как и в «Окаянных днях», как и практически в других его произведениях, его творениях, здесь через весь роман проходит тема любви к России. Но это уже другая любовь. Первоначально это была любовь-боль, любовь-страдание, далее - она превратилась в любовь-воспоминание. Временем действия И.А. Бунин совершенно не случайно выбрал потерянную для него и его единомышленников ушедшую, дореволюционную Россию, с которой были связаны творчество и сама жизнь, возможность творческой жизни. Он восхищался силой и мощью тогдашней России, идеализировал ее и одновременно размышлял: «Куда она девалась позже, когда Россия гибла? Как не отстояли мы всего того, что так гордо называли мы русским, в силе и правде чего мы, казалось, были так уверены?» Это период, когда еще впереди были все кровавые события, но, тем не менее, зачатки их чувствуются на протяжении всего романа.

«Жизнь Арсеньева» создана уже по прошествии некоторого времени после тех событий, которые вынудили писателя покинуть родину. Уже прошло несколько лет, оказалась позади самая острая боль утраты, бессонные ночи. Уже обдумано и передумано столько, что впору сойти с ума. Поэтому он и создал «Жизнь Арсеньева», которая стала для И. А. Бунина попыткой ухода от действительности и «возвращения» в Россию утраченных иллюзий. Он хотел излить душу, рассказать, что ему «довелось видеть, чувствовать, думать, любить, ненавидеть И.А. Бунин. Дневники. // Собр. соч. в 6-ти томах. М.: Художественная литература, 1988. Т.6, с. 254.», потому что невозможно такое забыть. Поэтому боль чувствуется в каждом предложении, в каждом слове. Боль эта никогда не исчезнет, она просто приобретает иной характер. Неизвестно, что было тяжелее для Ивана Алексеевича: острая боль утраты, когда в мыслях еще светится: «Может, они образумятся? Может, поймут, что нельзя так жить?», или давящая, ноющая боль тоски, когда он уже понимал, что пути назад нет и что вряд ли он когда-нибудь увидит свою родину снова. Вот эта боль-тоска и есть суть «Жизни Арсеньева». Не случайно героем своего романа он сделал сначала ребенка, потом юношу, который был похож на автора, и отнюдь не случайно он рассматривает события, происходящие с героем, как бы с высоты прожитых лет, с высоты своего горького и уникального жизненного опыта.

Как и в «Окаянных днях», в «Жизни Арсеньева» И.А. Бунин неоднократно обращается к истории России. Он вспоминает о былой мощи и славе страны, великих людях и великих событиях, цитирует слова историков - Татищева, Ключевского и других. В обоих произведениях Бунин приходит к выводу: жить одним будущим нельзя. Не зная своего прошлого, не зная ошибок истории, не получится построить будущее.

Вот в этом еще один скрытый смысл «Жизни Арсеньева» изложен автором в первых строках романа: «Вещи и дела, аще не написаннии бывают, тмою покрываются и гробу беспамятства предаются, написаннии же яко одушевленные…» И.А. Бунин. Собр. соч. в 6-ти томах. М.: Сантакс, 1994. - Т.5, с.5.. И этим роман мировоззренчески смыкается с, казалось бы, совсем другим по своему духу произведением - «Окаянными днями». В своем дневнике И.А. Бунин настойчиво напоминает о сохранении памяти и реальной оценке событий, которые предшествовали установлению в России Советской власти. В «Жизни Арсеньева» писатель пытается сказать читателям, что нельзя строить будущее, разрушая прошлое. Бунин хочет, чтобы народ помнил Россию такой, какой она была до революции, чтобы не забывал свое прошлое, потому что без него нет будущего. Как раз этого-то и не поняли люди, установившие в России «власть советов».

Заключение

Оказавшись в зрелые годы на чужбине, Бунин стал в глазах первого поколения русской эмиграции олицетворением верности лучшим традициям отечественной литературы. Вместе с тем еще при жизни Бунина заговорили о нем, как о блестящем мастере не только российского, но и мирового уровня. Многие известные писатели - Томас Манн, Р.-М. Рильке, Ромен Роллан, Андре Жид дали его творчеству высокую оценку. Именно Бунину в 1933 году первому из наших соотечественников была присуждена Нобелевская премия по литературе.

Вручение премии происходило 10 декабря 1933 года в Стокгольме. Бунин сказал в интервью, что получил эту премию возможно, за совокупность произведений: «Я думаю, однако, что Шведская академия хотела увенчать мой последний роман “Жизнь Арсеньева”». В Нобелевском дипломе, выполненным специально для Бунина в русском стиле, было записано, что премия присуждена «за художественное мастерство, благодаря которому он продолжил традиции русской классики в лирической прозе» Бабореко А.К. И.А. Бунин. Материалы для биографии (с 1870 по 1917). Изд. 2-е. - М.: Художественная литература, 1983. - С.218..

На вручении премии И.С. Шмелев, отмечая это событие, произнес: «Комитетом при Шведской Академии Наук, впервые за 33 года, отмечен признанием - русский писатель И.А. Бунин. То творческая его победа, во славу родной литературы, во имя русское. Это признание утверждается определенным актом, и об этом оповещается мир. Событие знаменательное. Признан миром русский писатель и этим признана и русская литература, ибо Бунин - от ее духа-плоти; и этим духовно признана и Россия, подлинная Россия... Наша великая литература, рожденная народом русским, породила нашего славного писателя, ныне нами приветствуемого, - И.А. Бунина. Он вышел из русских недр, он кровно-духовно связан с родимой землей и родимым небом, с природой русской, - с просторами, с полями, далями, с русским солнцем и вольным ветром, с снегами и бездорожьем, с курными избами и барскими усадьбами, с сухими и звонкими проселками, с солнечными дождями, с бурями, с яблочными садами, с ригами, с грозами… - со всей красотой и богатством родной земли… Через нашу литературу, рожденную Россией, через Россией рожденного Бунина признается миром сама Россия, запечатленная в «письменах…» И.С. Шмелев. Слово на чествовании И.А. Бунина. // Уроки литературы, 2000, №5, с.1.

Нужно отметить, с каким вниманием отнеслись организаторы вручения премии к писателю-эмигранту. Лучше всего можно сказать об этом словами самого И. Бунина: «…Обычно украшают эстраду флаги всех тех стран, к которым принадлежат лауреаты; но какой флаг имею лично я, эмигрант? Невозможность вывесить для меня флаг советский заставила устроителей торжества ограничиться ради меня одним - шведским. Благородная мысль!» И.А. Бунин. Нобелевские дни. / Собр. соч. в 6-ти томах. Т.6. - М.: Художественная литература, 1988. - С.304.

Но не все однозначно отнеслись к присуждению Бунину Нобелевской премии. Например, узнав о присуждении Бунину Нобелевской премии и негодуя по поводу того, что премия присуждена Бунину, а не Горькому, Марина Цветаева писала в ноябре 1933 года: «Горький - это эпоха, а Бунин - конец эпохи». Она склонна была думать, что более, чем Бунин, Нобелевской премии заслужил Мережковский: «… если Горький - эпоха, а Бунин - конец эпохи, то Мережковский эпоха конца эпохи, и влияние его в России и за границей несоизмеримо с Буниным, у которого никакого, вчистую, влияния ни там, ни здесь не было» М. Цветаева. Письма к А. Тесковой. Прага, 1969, с. 106.. А. Толстой подчеркивал: «Я прочел три последних книги Бунина - два сборника мелких рассказов и роман «Жизнь Арсеньева». Я был удручен глубоким и безнадежным падением этого мастера. …его творчество становится пустой оболочкой, где ничего нет, короме сожалений о прошлом и мизантропии» А.Н. Толстой. Собр.соч. в 10-ти тт., т.10, М., 1961, с. 335-336.

И несмотря на это, присуждение в 1933 году литературной премии Нобеля - крупное событие в творческой жизни Бунина, свидетельствовавшее о признании его таланта западным обществом. Знаменательно это вручение для России. Именно И.А. Бунин стал первым русским, удостоившимся этой чести. Это было мировое признание таланта Ивана Бунина и русской литературы в целом. Он сам это прекрасно понимал: «… Со мной, в силу необычности моего положения, то есть моей принадлежности к той странной России, которая сейчас рассеяна по всему свету, происходило нечто такое, чего никогда не испытывал ни один лауреат в мире: решение Стокгольма стало для всей этой России, столь униженной и оскорбленной во всех своих чувствах, событием истинно национальным» И.А. Бунин. Нобелевские дни. / Собр. соч. в 6-ти томах. Т.6. - М.: Художественная литература, 1988. - С.301..

«Нельзя жить без надежды» И.А. Бунин. Окаянные дни / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.6. - М.: Сантакс, 1994. - С.352., - писал Бунин, будучи в эмиграции, вдали от Родины. Да, писатель прав, тысячу раз прав. И нам, я думаю, трудно с этим не согласиться. «Вечные темы», так прекрасно «опоэтизированные» в произведениях «патриарха русской литературы начала ХХ века», всегда будут привлекать внимание читателей всех поколений и возрастов, проникая в их души и сердца, призывая «сеять разумное, доброе, вечное».

Разрыв И.А. Бунина с Россией был воспринял им вполне конкретно - как разрыв с советской Россией. Идеи социализма, оставшиеся абсолютно чуждыми И.А. Бунину теоретически, оказались еще более чуждыми в их практическом - советско-российском - воплощении. Новая государственность претендовала на руководство культурой, на создание культуры нового типа. Однако каноны пролетарской культуры были абсолютно далеки для И.А. Бунина. Не менее чужим был для него сам принцип государственного руководства литературным творчеством.

Чуждость идей и морали И.А. Бунина идеям пролетарской культуры превратила его в изгоя, в человека, потерявшего Родину. Отечественное и зарубежное литературоведение всегда оценивали И.А. Бунина как русского писателя. Но именно приверженность писателя идеалам России оказалась невостребованной в советской России, идеология которой была обращена к принципам пролетарского интернационализма. Даже вручение Нобелевской премии было ударом для советского руководства. Официальная пресса, комментируя это событие, объясняла решение Нобелевского комитета происками империализма.

Поэтому, как это ни парадоксально, но русскость И.А. Бунина оказалась востребованной вне России, на западе. И хотя можно говорить о том, что Нобелевская премия, которую в 1933 г., получил писатель, была своего рода политическим протестом культурной общественности в Европе против большевизма и советизма (нечто аналогичное можно было наблюдать с «Доктором Живаго» Б. Пастернака), но одновременно премия была дана, действительно, гениальному литератору. Время подтвердило правильность выбора.

Родовой девиз из «Жизни Арсеньева» таков: «Из поколения в поколение наказывали мои предки друг другу помнить и блюсти свою кровь: будь достоин во всем своего благородства» И. Бунин. Жизнь Арсеньева / Собр. соч. в 6-ти тт. Т.5. - М.: Сантакс, 1994. - С. 6.. Этого девиза всю жизнь придерживался Иван Бунин - страдалец и мученик, оторванный от родной земли и родного народа, но не дрогнувший произнести высокую правду об Октябрьской революции и ее вождях.

Развитие России на рубеже веков, решающим этапом которого и стал 1917 год, для Бунина представлялось катастрофическим срывом в бездну. И хотя западная литература «разочарований» возникла несколько позже и в иной исторической ситуации, бунинское ощущение мира своим эмоциональным строем начало в какой-то мере перекликаться с драматическими коллизиями, возникшими в западном искусстве.

Судьба Ивана Алексеевича Бунина была и счастливой, и трагичной. Он достиг непревзойденных высот в своем искусстве, первым среди русских писателей получил (1933) Нобелевскую премию, был признан выдающимся мастером слова. Но тридцать лет прожил на чужбине, в неутоленной тоске по отчей земле и постоянной душевной близости с ней.

Мы должны преклонить голову пред Буниным за то, что он перемучился всеми муками и болями Великого Октября и честно рассказал обо всём в своих «Окаянных днях», что не поддался «отравной силе великого дурмана» и пошёл против течения, тянувшего всех в пропасть утопии; сохранил человеческое достоинство истинно русского писателя до последних дней своей нелёгкой и многострадальной жизни, следуя лучшим традициям российской словесности.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Аверин Б.В. Из творческой истории романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» // Бунинский сборник: Материалы научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения И.А. Бунина. - Орел: Изд-во Орловского гос. пед. ин-та, 1974. - С. 67.

2. Айхенвальд Ю. Иван Бунин. // Ю. Айхенвальд. Силуэты русских Писателей. Изд. 2-е. - М., 1993. - 658 с.

3. Архангельский А. Последний классик. - В кн. Русские писатели - лауреаты Нобелевской премии: Иван Бунин. - М.: Молодая гвардия, 1991. - С. 7-30.

4. Асаткин В.М. Последние дни России: «Окаянные дни» Ивана Бунина // Филол. зап. - 1993. - Вып. 1. - С. 69-70.

5. Афанасьев В.Н. И.А.Бунин. - М.: Знание, 1970. - 280 с.

6. Афанасьев В.А. И.А. Бунин. Очерк творчества. - М., 1966. - 384 с.

7. Бабореко А.К. И.А. Бунин. Материалы для биографии (с 1870 по 1917). Изд. 2-е. - М.: Художественная литература, 1983. - 351 с.

8. Бабореко А.К. Дороги и звоны: Воспоминания, письма. - М.: Скифы, 1993. - 348 с.

9. Бахрах Л. Бунин в халате. - М.: Согласие, 2000. - 244 с.

10. Богданова О.Ю. Роман И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» // Литература в школе, 2000. - №7. - С. 22-26.

11. Бунин И. Великий дурман / Сост., вступ.ст и примеч. О.Б. Василевской. - М.: Совершенно секретно, 1997. - 352 с.

12. Бунин И. Воспоминания. Предисловие В. Лаврова // М. Горький и другие / Отечеств. архив // Наш современник. - 1990. - №11. - С. 177-190.

13. Бунин И.А. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи / Сост., подгот. текста, предисл. и коммент. А.К. Бабореко. - М.: Сов. писатель, 1990. - 416 с.

14. Бунин И.А. Публицистика 1918-1953 годов. Под общей редакцией Н. Михайлова. - М.: Наследие, 1998. - 640 с.

15. Бунин И. А. Собрание сочинений: В 9 т. / Вступ. ст. А.Т. Твардовского. - М.: Художественная литература, 1965-1968.

16. Василевский А. Разорение III. // Новый мир. - 1990. - № 2. - С. 264-267.

17. Волков А.А. Проза Ивана Бунина. - М.: Московский рабочий, 1969. - 448 с.

18. Высочайшая правда творчества: (современники о И.А. Бунине) // Нева. - 1995. - №10. - С. 201-208.

19. Горелов А. Три судьбы (Ф. Тютчев, А. Сухово-Кобылин, И. Бунин). - Л.: Советский писатель, 1978. - 624 с.

20. Гречнев В.Я. Русский рассказ конца XIX - начала ХХ века. - Л., 1979. - С. 66-69.

21. Долгополов Л. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX - начала XX века. - Л.: Советский писатель, 1977. - 368 с.

22. Заманская В.В. Русская литература первой трети XX века: проблема экзистенциального сознания: Монография. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та; Магнитогорск: Изд-во Магнитогорского гос. пед. ин-та, 1996. - С. 278-279.

23. Золотарев А.А. И.Бунин и М.Горький. Воспоминания / С пред. А.Астафьева // Наш современник. - 1965. - №7. - С. 101-105.

24. И.Бунин и русская культура: Межвузовский сборник научных трудов / Сост. Г.П. Климова. - Елец, 1995. - 186 с.

25. Ильин И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики: Бунин. Ремизов. Шмелев. - М.: Скифы, 1991. - 216 с.

26. Ильин И. Творчество И.А. Бунина. // О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин, Ремизов, Шмелев. - М., 1991. - С. 27.

27. История русской литературы: ХХ век. Серебряный век / Под ред. Жоржа Нева, Виктории Страды и Ефима Эткинда. - М.: Изд. группа «Прогресс-Литера», 1995. - 704 с.

28. История советской литературы: Новый взгляд. По материалам Всесоюзной научно-творческой конференции. 11-12 мая 1986 г. - М.: Наука, 1990. - 248 с.

29. Киреев Р. Бунин: «Мы в последний раз обнялись»: [К биографии писателя] // Огонек. - 1994. - №6-7.

30. Корман Б.О. Практикум по изучению художественного произведения (Учебное пособие). - Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 1977. - С. 23.

31. Костелянец Б. Иван Бунин - поэт. / В кн.: Иван Бунин. Стихотворения. «Библиотека поэта». - М.-Л., 1961. - 322 с.

32. Костомарова И. Нравственно-общественная позиция И.А. Бунина в 1916-17 годах (по дневникам Н.А. Пушешникова) // Тезисы докладов на межвузовской научной конференции, посвященной 120-летию со дня рождения И. Бунина (24-27 сентября) /ОГПИ. - Орел, 1991. - С. 7-10.

33. Кулебяко Е.С. И.А. Бунин и Академия Наук // Русская литература. - 1967. - №4. - С. 175-179.

34. Лавров В. Холодная осень. Иван Бунин в эмиграции: 1920 -1953. Роман-хроника. - М.: Молодая гвардия, 1989. - 384 с.

35. Ланин Б. Окаянная современность и горечь позднего прозрения: (Заметки о «Несвоевременных мыслях» А.М. Горького и «Окаянных днях» И.А. Бунина) // Нар. образование. - 1960. - №6. - С. 138-144.

36. Линков В.Я. Мир и человек в творчестве Л. Толстого и И. Бунина. - М.: Изд-во МГУ, 1989. - 172 с.

37. Литература (Еженедельное приложение к газете «Первое сентября»). - 1995. - №6. - С. 1-8.

38. Литературная энциклопедия русского зарубежья. - М.: РОССПЭН, 1997. - 512 с.

39. Литературное наследство.Т.84. В 2-х кн. Книга 1. Иван Бунин / Ред. В.Г. Базанов и др. - М.: Наука, 1973. - 696 с.

40. Литературный энциклопедический словарь / Под ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. - М.: Советская энциклопедия, 1987. - 752 с.

41. Мальцев Ю. Иван Бунин 1870-1953. - М.: Посев, 1994. - 432 с.

42. «Минувшее меня объемлет живо…»: Воспоминания русских писателей XVIII - начала XX в. и их современников: Рекомендательная библиографическая энциклопедия / Государственная библиотека им. В.И. Ленина: Авторы-составители: С.П. Бавин, Е.М. Сахарова, И.В. Семибратова, В.С. Смирнова. - М.: Издательство «Книжная палата», 1989. - С. 313 - 317.

43. Михайлов О.Н. Иван Алексеевич Бунин // Михайлов О.Н. Литература русского зарубежья. - М., 1995. - 490 с.

44. Михайлов О. Н. Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана... - М.: Центрполиграф, 2001. - 491 с.

45. Михайлов О.Н. Иван Алексеевич Бунин. Очерк творчества. - М.: Наука, 1967. - 173 с.

46. Михайлов О. «Окаянные дни» Бунина: Литературная критика // Москва. - 1989. - №3. - С. 187-202.

47. Михайлов О. Строгий талант: Иван Бунин. Жизнь, судьба, творчество. - М.: Современник, 1976. - 279 с.

48. Муромцева-Бунина В.Н. Жизнь Бунина. Беседы с памятью. - М.: Советский писатель, 1989. - 512 с.

49. Никулин Л.В. Бунин // Чехов, Бунин, Куприн: Лит. портреты. - М., 1960. - С. 171-264.

50. Нинов А. М. Горький и И. Бунин. История отношений. Проблемы творчества: Монография. - Л.: Советский писатель, 1984. - 256 с.

51. Ошар К. «Окаянные дни» как начало нового периода в творчестве И. Бунина // Русская литература. - 1996. - №4. - С. 101-105.

52. Пискунов В. Тема о России. Россия и революция в литературе нач. ХХ в. - М.: Советский писатель, 1983. - 376 с.

53. Привалов К.П. Вызов Ивана Бунина // Журнал «Юность». - 1990. - №4. - С.28.

54. Романичева Е.С. «Талант красивый, как матовое серебро» // Литература в школе, 2000. - №7. - С. 26-31.

55. Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. - М., 2000. - 642 с.

56. Русские писатели. Библиографический словарь. В 2-х частях / Под ред. П.А. Николаева. - М.: Просвещение, 1990. - 448 с.

57. Смирнова Л.А. Иван Алексеевич Бунин: Жизнь и творчество: Книга для учителя. - М.: Просвещение, 1991. - 192 с.

58. Смирнова Л.А. Русская литература конца XIX-начала ХХ в.: Учебник. - М.: Просвещение, 1993. - 384 с.

59. Соколов А.Г., Михайлова М.В. Русская литературная критика конца XIX- начала XX века. - М., 1982. - 248 с.

60. Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов. - М.: Изд-во МГУ, 1991. - 180 с.

61. Струве В.П. Русская литература в изгнании. - Париж: УМСА-Press; М.: Русский путь, 1996. - 448 с.

62. Твардовский А. О Бунине. / И.А. Бунин. Собр. соч.: - Т.1. - М.: Художественная литература, 1965. - С. 7-49.

63. Телешов Н.Д. Записки писателя: Воспоминания и рассказы о прошлом. - М.: Моск. рабочий. 1966. - 180 с.

64. Трубина Л. А. Русская литература ХХ века. - М.: Изд-во «Флинта»; Наука. - 1998. - 564 с.

65. Федотов Г.П. Судьба и грехи русского народа. - Т.1. - СПб, 1991. - С. 179.

66. Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. - М., 1997. - 584 с.

67. Шмелев И.С. Слово на чествовании И.А. Бунина // Уроки литературы, 2000. - №3. - С. 1-2.

68. Эберт К. Образ автора в художественном дневнике Бунина «Окаянные дни» / Русская литература. - 1996. - №4. - С. 106-110.

69. «Я пишу эти строки в дни величайших страданий…»: Ст. И.А.Бунина 20-х годов / Вступ. ст., публ., подгот. текстов и примеч. О. Василевской // Дружба народов. - 1996. - №2. - С. 169-204.