Способы сатирического изображения мистического в авторской художественной манере Огюста Вилье де Лиль-Адана

Использую в большинстве новелл в качестве «аллегории бесконечного» отвлеченные понятия, Вилье де Лиль-Адан с горечью описывает перемены в нравственной атмосфере общества, в котором можно продать и купить решительно все: любовь, успех, славу и дружбу. Новелла «Виржини и Поль», в которой Вилье де Лиль-Адан в качестве аллегорической формы использует понятие «деньги», является сатирической репликой на сентиментальную повесть Бернардена де Сен-Пьера «Поль и Виргиния» (1787), в которой описывается беззаветная любовь двух юных созданий. Прежде чем войти в книгу «Жестоких рассказов», новелла была напечатана пятый раз, причем под прозрачным названием «Хроника. Любовь и деньги». В новелле «Виржини и Поль» за деньгами закрепляется негативное значение, они выступают в качестве символа материальных ценностей в противовес духовным. Вилье де Лиль-Адан тем самым не только обращает внимание на то, что любовь, подобно деньгам, может быть фальшивой, и прежде чем принимать ее, нужно испытать её истинность, но и подчеркивает абсурдность этого мира, в котором дети полностью зависят от денег, и ставят материальное превыше духовного, а именно любви. Преждевременное, неправильное взросление, одержимость алчностью к деньгам в разгар первой любви - Вилье де Лиль-Адан с присущей ему жестокостью в написании произведений описывает картину современного ему общества: «Я не очень-то люблю, эту тетушку! Прошлый раз она мне дала лежалых конфет, вместо того чтобы подарить что-нибудь стоящее - какой-нибудь красивый кошелек или несколько монеток…»Je ne l'aime pas beaucoup, moi, ma tante ! Elle m'a donnй, l'autre fois, de vieux bonbons du dessert, au lieu, enfin, d'un vrai cadeau: soit une jolie bourse, soit des petites piиces [3, p. 97]. [1, с. 51]. Эта новелла достойна особого внимания, ведь в любовном признании героев слово «деньги» звучит двенадцать раз.

В данных новеллах символы появляются не столько благодаря сознательному расчету Вилье де Лиль-Адана на то, что читатель увидит в них что-то конкретное, сколько по причинам подсознательным, зачастую они связаны с весьма абстрактными ассоциациями писателя по отношению к разным словам, предметам и действиям. В какой-то мере символы служат раскрытию авторской позиции, но из-за неоднозначности их восприятия никаких точных выводов, как правило, сделать нельзя.

Вилье де Лиль-Адан бежит от действительности, это выражается в сужении круга изображаемого в новеллах. Бегство от действительности выражается уходом в мир грез и фантастики.

В таких фантастических новеллах, как «Машина Славы», «Аппарат для химического анализа последнего вздоха» и «Лечение по методу доктора Тристана» Вилье де Лиль-Адан изображает сумеречные и патологические состояния сознания, некое помешательство. Понятие Славы приобретает у новеллиста символическое значение. Что же такое Слава на самом деле: Талант или «само по себе, ведь не что иное, как легкий пар… Как… своего рода дым… как…»… et la gloire, elle-mкme, est-elle autre chose qu'une vapeur lйgиre? - qu'une... sorte de fumйe?... qu'une... [3, p. 63]. [1, с. 35]. Вилье де Лиль-Адан с иронией подчеркивает отсутствие всякого таланта, говоря о театральной Славе.

Большинство символов, используемых Вилье де Лиль-Аданомво всем сборнике и в данной новелле, передают всю абсурдность того времени и общества, которое описывает автор. Посредством употребления в качестве символов таких отвлеченных понятий, как Небо, Добро, Зло считающихся чем-то значимым, значение которых закреплено культурными традициями, Вилье де Лиль-Адан пытается дать прямую оценку общества, в котором он находится.

Во всех новеллах сборника «Жестоких рассказов» материальный мир с помощью символа рисуется как маска, сквозь которую просвечивает потустороннее. Сквозь вещественный мир новелл просвечивает логически невыражаемые тайные смыслы. Вилье де Лиль-Адан четко показывает это в новелле «Нетрудно ошибиться», где автор сопоставляет такие понятия, как биржа и морг: «За столами сидели какие-то люди солидного вида, … глаза у них были пустые, лица землистые. Возле каждого лежали раскрытые портфели и папки с бумагами. И я понял тогда, что хозяйка этого дома, где я ожидал встретить радушный прием, - Смерть»Plusieurs individus…еt les regards йtaient sans pensйe, les visages couleur du temps. Il y avait des portefeuilles ouverts, des papiers dйpliйs auprиs de chacun d'eux. Et je reconnus, alors, que la maоtresse du logis, sur l'accueillante courtoisie de laquelle j'avais comtй, n'йtait autre que la Mort [3, p. 133]. [1, с. 71]. Здесь Вилье де Лиль-Адан в качестве атрибутов Смерти выступает не коса, а костюм, бумаги, интересы того общества, а именно, финансовые операции, зависимость от своего материального положения.

Персонифицировать абстрактную концепцию человеческой фигурой, обычно женскую и с определяющими ее атрибутами, было хорошо известным приемом в классической античности. Эта традиция идёт от античной мифологии, когда богам Олимпа, довольно слабо отличавшимся друг от друга физическими данными, присваивался характерный предмет - атрибут. В некоторых новеллах Вилье де Лиль-Адан использует античные имена, которые в свою очередь также можно считать аллегорией, несущей некое скрытое значение.

Например, своеобразным аллегорическим символом выступает имя Вера в одноименной новелле. Вместе с Надеждой и Любовью (Милосердием) Вера - одна из трех «теологических добродетелей», персонифицированная в христианском искусстве решительной и величественной женщиной с крестом, чашей или свечой. У Вилье де Лиль-Адана героиня новеллы также предстает глубоко верующей женщиной, с детских лет обращающей взор на лик божьей матери. Но автор не просто выбирает именно это имя для своей героини. Что же на самом деле оно символизирует? Очевидно, автор хотел показать соединение имени и явления, которые в данной новелле неразрывно связаны.

Еще одним интересным приемом использования аллегории в качестве символа является новелла «Девицы Бьенфилатр». Одна из сестер носит имя Олимпия. Олимпия - одно из крупнейших святилищ Древней Греции на Пелопоннесе. Имя Олимпия в переводе с греческого языка означает «божественная». И здесь Вилье де Лиль-Адан опять играет со значением слов. В новелле автор, подобно Полю Сезанну, изображает женщину, далекую по своему поведению и своему ремеслу от значения имени или места. В ней нет ничего святого, даже находясь при смерти, единственным грехом она считало свое чувство - любовь, а также то, что человек, подаривший ей счастье, не наградил ее: «…когда он (священник) простер руку, чтобы отпустить ей грехи… вошел Максим…Уста ее полуоткрылись, и она испустила последний вздох, нежный, как аромат лилии, прошептав слова надежды: Он пришел заплатить мне!»… Au moment donc oщ il allait йlever la main pour absoudre.. c'йtait Maxime. Puis ses lиvres s'entrouvrirent et son dernier souffle s'exhala, comme le parfum d'un lis, en murmurant ces paroles d'espйrance: -- « Il a йclairй» [3, p.12] [1, с. 10].

Наиболее интересной аллегорией из всего сборника является имя барона фон Г*** в новелле «Посетитель финальных торжеств». Здесь Вилье де Лиль-Адан уже каким-то иным способом соотносит имя, а точнее псевдоним - барон Сатурн - с действиями героя. Как известно, Сатурн - исконно древнеримский бог, культ которого был одним из самых распространённых в Италии. Его имя соответствует греческому Кроносу - титану, поднявшему руку на отца. Кроноса считали пожирателем своих детей, он боялся пророчества о том, что он будет низвергнут младшим сыном. В новелле Вилье де Лиль-Адана, барон Сатурн страдал от другой болезни, не менее жестокой. Он был одержим манией утонченного садизма. Ему нравилось лишать людей жизни, но лишь тех, кого закон приговорил к смерти. Он делал это с особой жестокостью и получал от этого удовольствие, приходил в восторг. При общении с обычными людьми своего круга он показывал действительно хорошие манеры. Он лишь впадал в безумие по одному поводу: он не мог на законном основании отправлять эту должность, поэтому Сатурн был готов отдать любые деньги, лишь бы исполнить свою прихоть. Он был «глух и слеп всегда, когда на то бывает божья воля»…aveugle et sourd le plus souvent que Dieu me le permet! [3, p. 116] [1, с. 64].

Таким образом, можно увидеть, что в большинстве новелл в качестве символа Огюст Вилье де Лиль-Адан использует аллегорическую форму, аллегорию бесконечного, употребляя отвлеченные понятия. Также писатель сохраняет античную традицию, персонифицируя некоторые явления, отождествляя их с именами собственными героев новеллы. Прослеживается и все тоже влияние Эдгара По на Вилье де Лиль-Адана и такого явления как оккультизм. Посредством символов новеллист создает фантастическую картину и обстановку в каждой из своих новелл.

Размещено на Allbest.ru