В другом письме Симонов пишет: «По поводу упоминаний слов «фашисты» и «немцы» в романе «Живые и мертвые». Я принципиальный противник того, чтобы вводить в книгу, написанную об одном времени, - фразеологию, взятую из другого времени. Это режет мне ухо. В моем романе люди говорят о немцах так, как мы говорили о них тогда, в разных случаях и в разных обстоятельствах называя их по-разному. И когда в романе немцы называются то «немцами», то «фашистами» - это реальный язык того времени» Симонов К. Письма о войне. 1943-1979. - М., 1990. - С. 420..

Разделение врага на «фашистов» и «немцев» по инерции продолжало существовать в начале войны, но по мере нарастания ее ожесточенности эти понятия в сознании народа все более сливались. Перелом в отношении к врагу наступил, когда армия и народ убедились, что противника можно бить. «Произошла гораздо более важная вещь, чем взятие десяти или двадцати населенных пунктов, - писал в декабре 1941 года К. Симонов. - Произошел гигантский, великолепный перелом в психологии наших войск, в психологии наших бойцов… Армия научилась побеждать немцев. И даже тогда, когда ее полки находятся в трудных условиях, когда чаша военных весов готова заколебаться, они все равно чувствуют себя победителями, продолжают наступать, бить врага. И такой же перелом в обратную сторону произошел у немцев. Они чувствуют себя окруженными, они отходят, они беспрерывно пытаются выровнять линию фронта, они боятся даже горстки людей, зашедших им в тыл и твердо верящих в победу… Пусть не рассчитывают на пощаду. Мы научились побеждать, но эта наука далась нам слишком дорогой и жестокой ценой, чтобы щадить врага» Симонов К. Июнь-декабрь //Публицистика периода Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет. - С.39..

А вот аналогичная запись в его фронтовом дневнике со слов простого солдата: «Немец, если на него не нахрапом, конечно, а ловким ходом насесть, немец боится. Немец, когда чувствует, что на него идет человек, который не боится, он его сам боится. А если от него тикают, ясно, он бьет! Кто-то кого-то должен бояться».

К. Симонов, рисуя образ врага, не был склонен к преуменьшению его сил. Он считал, что рисовать врага облегченно, как это случалось в литературе военных лет, по сути значит обесценивать героизм наших войск, сражавшихся с сильным, коварным, опытным, хорошо вооруженным врагом.

3. Общественный деятель Константин Михайлович Симонов

3.1. Общественно-политическая деятельность К.М. Симонова в послевоенный период

Константин Симонов пришел с войны широко известным писателем и сразу же был вовлечен в орбиту общественной жизни. Начинать работу ему пришлось соответственно в весьма сложных условиях. По словам М. Алигер, «Человек своего времени и своего общества, едва вернувшийся с войны, где многое выглядело подчас проще и определеннее, он существовал по законам этого общества и привык верить в их разумность и справедливость» Алигер М. Беседа//Константин Симонов в воспоминаниях современников. - С.54..

После войны К. Симонов отправляется в длительные заграничные поездки, сначала пятимесячная - в Японию (вместе с Борисом Агаповым, Борисом Горбатовым и Леонидом Кудреватых), а потом -- в США. Этим поездкам придавалось почти государственное значение. Симонов и его коллеги исполняли роли пропагандистов и агитаторов.

После поездки К.М. Симонов написал повесть «Дым отечества», которую, по словам самого писателя, писал, считая «что я выполняю свой прямой партийный долг. Что, по сути дела, эта в значительной мере публицистическая повесть есть прямой и необходимый с точки зрения наших общих интересов итог моей длительной послевоенной поездки, продолжавшейся почти год и, добавлю, отнюдь не легкой для меня» Симонов К. Письма о войне. 1943-1979. - М., 1990. - С.609..

Эта повесть вызвала негативную реакцию Сталина, но к чему сводились конкретные замечания, К.М. Симонов не знал. Обратимся еще раз к письму Симонова Л.А. Финку от 6 декабря 1977 года: «Сталин был для меня тем, кем он был и для меня, и для многих других в 1947 году, через два года после победы в Великой отечественной войне, то есть, я хочу сказать, что его авторитет был для меня наиболее высоким, пожалуй, именно в это время. И неприятие им повести было для меня тяжелым нравственным ударом» Симонов К. Письма о войне. 1943-1979. - М., 1990. - С.610.

. Симонов пытался понять, что он «сделал не так», но в итоге отказался от мысли переписывать или переделывать повесть.

Далее общественная деятельность Симонова складывалась таким образом: в 1946-50 главный редактор журнала «Новый мир». В 1946-54 - зам. генерального секретаря Союза писателей СССР. В 1946-54 депутат Верховного Совета СССР. В 1952-56 член ЦК КПСС. В 1954-58 вновь возглавил «Новый мир». Одновременно в 1954-59 и 1967-79 секретарь правления Союза писателей СССР. В 1956-61 и с 1976 член Центральной ревизионной комиссии КПСС.

Симонов, молодой редактор «Нового мира», «отрабатывает» свое положение установочными статьями и докладом по борьбе с космополитизмом и низкопоклонством.

Наталья Иванова в своей статье «Константин Симонов глазами человека моего поколения пишет: «Контрастной фигурой Симонов не был. Список благодеяний пронизан списком отступлений, если не сказать жестче. Или, вернее, так: список отступлений компенсирован списком благодеяний».

Делегат XXIII, XXIV, XXV съездов КПСС, член Центральной Ревизионной комиссии КПСС. Главный редактор «Нового мира» (1946--1950 и 1954--1958). Главный редактор «Литературной газеты» (1950--1953). Секретарь Правления Союза писателей СССР. Депутат Верховного Совета. К. Симонов - шестикратный лауреат Сталинской премии (1942, 1943, 1946, 1947, 1949, 1950), Герой Социалистического Труда (1974). И все-таки К. Симонов оставался писателем, причем писателем-либералом, хотя, конечно, как у любого функционера, у него был свой «черный список»: кампания против «низкопоклонства», против критиков-космополитов и «антипастернаковская» кампания.

Будучи талантливым человеком, К. Симонов и в разгромных акциях выступает с успехом. Среди таких акций изъятие поэмы «Теркин на том свете» из издания произведений Твардовского, собрание ленинградских писателей по обсуждению постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград» и ряд других разгромных акций усмирения.

В 1956-м Симонов, редактор «Нового мира», вместе с членами редколлегии напишет официальное письмо Пастернаку, мотивирующее отказ печатать «Доктора Живаго» антиреволюционным содержанием романа (письмо будет обнародовано в октябре 1958-го).

М. Алигер в своих воспоминаниях отмечает, что многим даже из друзей К. Симонова казалось, что люди его уровня могли делать больше, «могли решительнее сопротивляться тому, что было не в интересах литературы. Но в то время, очевидно, не всегда могли» Алигер М. Беседа//Константин Симонов в воспоминаниях современников. - С.55.

.

В дневниках, напечатанных как при жизни, так и после смерти, пастернаковский «эпизод» отсутствует: никаких оговорок в сторону «реабилитации» Пастернака и покаяния в собственной вине участника травли. Но была со стороны Симонова предпринята долговременная акция возвращения в легальную литературу другого, сопоставимого по масштабам (как он понимал) и незаслуженно «отодвинутого» писателя -- Михаила Булгакова. Симонов помогал булгаковским публикациям, написал предисловие к книгам Булгакова, помогал и устройством дел по наследию; активно участвовал в продвижении образа Булгакова на телеэкран, делал передачи и снимал фильмы о Булгакове. В начале 70-х годов Симонов возглавил комиссию по литературному наследию Булгакова.

Нелегко далась К. Симонову публикация в «Новом мире» летом 1947 года «Партизанских рассказов» Михаила Зощенко. Отметим также, что именно К. Симонов, будучи редактором «Нового мира», напечатал первые предперестроечные произведения, в том числе «Не хлебом единым» В. Дудинцева.

Много лет добивался Симонов публикации романа Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол». Возникали самые непредвиденные препятствия. И все-таки роман появился в собрании сочинений Хемингуэя с предисловием Симонова.

Он стал председателем комиссии по литературному наследию О. Мандельштама и настойчиво добивался издания книги поэта в Большой серии «Библиотеки поэта».

Симонов добился переиздания книг Ильфа и Петрова, которые многие годы не фигурировали в издательских планах.

К. Симонов открыл немало новых литературных имен. Прочитав когда-то первый вариант романа В. Ажаева «Далеко от Москвы» Симонов многие месяцы работал с автором, пока роман не стал таким, каким мы его знаем и каким он прочно вошел в нашу литературу. Благодаря К.М. Симонову вошел в литературу хорошо сегодня известный прозаик Вячеслав Кондратьев.

Находясь внутри литературного процесса, Симонов отражал его движение самой своей личностью. Искал истину, искал упрямо, подчас с мучительным ощущением, что она ускользает. Не только в практике секретарской работы в Союзе писателей и редакторской в «Новом мире», но и в теории и критике он не настаивал на том или ином своем решении, выводе, умозаключении, если убеждался, что был не прав. Поправлял себя, не считаясь с самолюбием, с ожидаемым и вероятным злорадством недругов и оппонентов. Внутренним переменам - под влиянием времени - помогало умение быть самокритичным.

Константин Михайлович лично входил в общественный совет Театра на Таганке, своим влиянием помогал «пробиваться» либеральным спектаклям, отличающимся неизменным эзоповым языком, вызывавшим особую настороженность Управления по культуре Иванова Н. Константин Симонов глазами человека моего поколения//Знамя, 1999, №7. .

Начальственную службу в Союзе писателей К. Симонов воспринимал и как возможность делать добрые дела (и делал их -- например, два дачных поселка «Литгазеты» возникли благодаря ему); как председатель общественного совета ЦДЛ он инициировал выставки Пиросмани, Петрова-Водкина, Татлина, Хлебниковой; собирал солдатские мемуары, помогал кому только мог материально... Но -- не шел на риск: «...я никогда не рисковал сдуру, был очень аккуратен, выдержан и осторожен» -- хотя и «не бегал» от реальной опасности. Дело, сделанное и без особо очевидных проявлений смелости, остается сделанным делом. А смело сломанная голова при недоделанном деле есть предмет минутного восхищения - не более» (письмо сыну Алексею, 1952 г.).

Как одного из руководителей Союза писателей К.М. Симонова заботила и проблема защиты чести человека, проблема возвращения «доброго имени». Он говорил об этом в своих «Литературных заметках», вспоминая пленум правления Союза писателей, состоявшийся в конце 1948 года, на котором «критики, обратившие внимание на реальные слабости нашей драматургии, подверглись разгрому. Было объявлено, что критикам, отмечавшим слабости нашей драматургии, не дороги ее судьбы; что они хотят перебить ей ноги и своими выступлениями якобы мешают ее росту, что они критикуют ее с чуждых, враждебных позиций и что хотя в драматургии и есть недостатки, но мы, дескать, сможем заняться критикой их с наших позиций лишь после того, как разгромим всех тех, кто говорит о ней с чуждых позиций».

Прямо и откровенно К.М. Симонов говорит о своей личной ответственности за высказывание ряда «грубо несправедливых оценок деятельности наших театральных критиков», которые в результате «были практически на длительные сроки лишены возможности нормально работать» «Новый мир», 1956, №12. - С.249-251..

Владимир Еременко в своей статье «Вблизи сильных мира» отмечает, что из бесед с Константином Симоновым у него «сложилось впечатление, что Симонов своими протестами, конфронтацией с высокими чиновниками как бы замаливает свои грехи молодости, когда он слишком ревностно выполнял волю и линию высоких партийных инстанций». Он пишет: «По роду службы мне доводилось читать стенограммы секретариатов Союза писателей, где громили диссидентов и отступников, и выступления Симонова были отнюдь не в их защиту. В конце жизни он будто бы каялся за свой конформизм и те уступки чиновникам от литературы, когда был главным редактором «Литературки», а затем и «Нового мира» В. Еременко. Вблизи сильных мира. Константин Симонов// Литературная Россия, 1 февраля 2002 г.№ 5..

Когда К. Симонов узнал, что избран членом Центральной Ревизионной комиссии ЦК КПСС, он, по свидетельствам очевидцев, был обрадован. Но не столько за себя, сколько за то, что это высокое положение давало ему возможность многое сделать и многим помочь. Он так и сказал: «Я смогу теперь многим помочь». И он неустанно помогал. Он пробивал книги, защищал молодых, отстаивал интересы литературы. Как вспоминает Михаил Ульянов: «Сколько мне не приходилось быть с ним вместе на разных собраниях, он все время что-то отстаивал, кого-то уговаривал, с кем-то договаривался, кому-то объяснял» Ульянов М. Надежный остров //Константин Симонов в воспоминаниях современников. - С.500..

Симонов был счастливчиком, избегнувшим опасностей времени, в котором гибли, исчезали навсегда, подвергались преследованиям и унижениям настоящие поэты. «Этому учит нас партия, этому учит нас товарищ Сталин» -- для заместителя генерального секретаря Союза советских писателей СССР не ритуальная формула в «премиальном» выступлении под названием «Большой день советской литературы», а символ

веры. Чем это все перекрывалось? Да все тем же -- служением Родине.

К. Симонов писал: «Если говорить о той общественной деятельности, которой я занимаюсь, и которая непосредственно связана с моей писательской работой и моим личным жизненным опытом, то еще несколько лет назад я сделал для себя окончательный выбор и решил до конца своей жизни класть все оставшиеся у меня силы на то, чтобы, во-первых, в меру своих сил и понимания, писать и говорить правду о войне; во-вторых, опять-таки в меру сил и понимания, мешать тому, чтобы о ней говорили или писали неправду, в-третьих, стремиться к тому, чтобы роль рядового участника войны, вынесшего на своем горбу ее главную тяжесть, предстала перед последующими поколениями и во всем ее подлинном трагизме, и во всем ее подлинном героизме. И, наконец, в-четвертых, я считаю своим личным долгом во всех тех случаях, когда я сталкиваюсь с несправедливостями, совершенными сейчас или раньше по отношению к тем или иным участникам войны, сделать все, что от меня зависит, чтобы, прибегая к помощи других людей, исправить подобные несправедливости.

И первое, и второе, и третье, и четвертое - все это для меня связано в один узел, этим я занят и это является целью моей жизни» Цит. по: Слова, пришедшие из боя. Статьи, Диалоги. Письма. Вып.2 /Сост. А.Г. Коган- М.: Книга, 1985. - С.85.

К.М. Симонов участвовал во многих встречах, связанных с усилиями деятелей мировой культуры противостоять пропаганде войны и военным приготовлениям, в нем жила память 1941-1945 годов. А. Караганов вспоминал: «Парадоксально, однако же факт: при всем том, что Симонов всегда последовательно, убежденно и настойчиво отстаивал свою позицию, на каждой новой встрече он буквально «обрастал» друзьями-оппонентами; покорял непринужденностью и свободой разговора, уважительным, вдумчивым отношением к аргументам тех, с кем спорил» Караганов А. Из давнего и недавнего //Константин Симонов в воспоминаниях современников. - М., 1984. - С.127..

Константин Михайлович был убежденным государственником. Он, например, остро переживал события в Венгрии в 1956 г. или в Чехословакии в 1968 г., кризисные явления в Советском Союзе, стоял за перемены, но в отличие от некоторых диссидентов он не хотел быть участником разрушения страны, чтобы потом не сокрушаться по поводу того, что с нами произошло и глупо объясняться, что «мы не этого хотели». В этом суть ответственности писателя перед обществом и смысл некрасовских слов «гражданином быть обязан».

Кто-то назвал Симонова «советским Киплингом». Это в известной мере правильно - и в отрицательном, и в положительном смысле. Но как примитивно приписывать Киплинга к английскому империализму, так примитивно приписывать Симонова к сталинизму. Киплинг и Симонов, дети разных обществ, разных классов, представители разных идеологий, в одном были схожи - они отражали в своих произведениях и империализм, и сталинизм как историческую данность.

3.2. Константин Михайлович Симонов и Иосиф Виссарионович Сталин

Симонов был близок вождю, считался его любимцем. Симонов-любимец Сталина, Хрущева, Брежнева; герой, кавалер семи орденов, лауреат четырех сталинских премий; во времена Сталина - кандидат в члены ЦК.

Сталинисты-догматики говорят о нем как о человеке, который, прославив Сталина при жизни, предал его после смерти. Антисталинисты-максималисты недовольны его половинчатостью в оценках Сталина и его эпохи. В этом аспекте интересен взгляд Е. Евтушенко: «Я видел Симонова на траурном митинге в марте 1953 года, когда он с трудом сдерживал рыдания. Но, к его чести, я хотел бы сказать, что его переоценка Сталина была мучительной, но не конъюнктурной, а искренней. Да, из сегодняшнего времени эта переоценка может казаться половинчатой, но не забудем того, что когда-то в оторопевших глазах идеологического генералитета эта страдальческая половинчатость выглядела чуть ли не подрывом всех основ» Строфы века. Антология русской поэзии/ Сост. Е.Евтушенко. - Минск-Москва: «Полифакт», 1995.

.

В письме Э.А. Наумову от 25 октября 1959 года читаем: «…Синцов готов в июле 1941 года положить жизнь за Сталина - и это историческая правда. Но правда и то, что у людей в душах их бывали разные оттенки в отношении к безусловно великой личности Сталина. И были у этой личности черты, а в его биографии действия, с которыми и тогда в той или другой мере не могли согласиться души людей. Об этом я говорю - и то тоже историческая правда».

Далее: «…роль Сталина в войне я ни в какой степени не преуменьшаю. Хотя за самое начало войны на нем лежит великая и трагическая вина перед народом, потом он сделает в этой же войне много великого и достойного жить в памяти народной».

Обращаясь к разоблачению «культа личности» на ХХ съезде партии в письме Э.А. Наумову Симонов описывает свои собственные мысли и чувства: «Меня лично ХХ съезд и то, что я узнал на нем, заставили на многое в деятельности Сталина взглянуть по-другому… Не могу и не желаю отказаться от переоценки некоторых сторон деятельности Сталина. Хотя, разумеется, не могу и не хочу закрывать глаза и на то великое, что он действительно сделал» Симонов К. Письма о войне. 1943-1979. - М., 1990. - С.113..

В предисловии к шеститомного собранию сочинений К. Симонов пишет: «Одна из самых трагических черт минувшей эпохи, связанных с понятием «культа личности», заключается в противоречии между тем, каким Сталин был на самом деле, и каким он казался людям. И едва ли стоит смягчать это, уже теперь прочно закрепленное в нашем сознании, трагическое противоречие. Я глубоко убежден, что в книгах, изображающих историю нашего общества, будет рассказана вся правда о всех сторонах нашей жизни в разные эпохи, в том числе и вся правда о Сталине. Это необходимо для нормального развития нашего общества, и это, безусловно, будет сделано. Но не думаю, что мы, писатели, должны при этом делать вид, что уже тогда, в те годы знали все наперед. Во всяком случае, я к числу таких провидцев не принадлежал. Могу добавить - к сожалению. Но это не меняет сути дела» Симонов К. Собрание сочинений в шести томах. Т.1. М.: Художественная литература, 1966..

К. Симонов осознавал тяжелейшие последствия, которые принес стране культ личности Сталина. Он считал, что самые серьезные из них лежат в психологии людей, и «потому так трудна работа с последствиями культа личности, что…с ними приходится бороться не только в других людях, но и в самом себе» Симонов К. Письма о войне. 1943-1979. - М., 1990. - С.338-339..

Тем не менее Сталин был и остался для Симонова фигурой загадочной. Тайной и загадкой, которую Симонов всю свою сознательную жизнь разгадывал, -- именно поэтому его посмертной книгой стала книга именно о Сталине, -- «Глазами человека моего поколения», опубликованная только через десять лет после его смерти, в 1988 году, на страницах журнала «Знамя», где он публиковал свои довоенные стихи.

В стихотворении «Политрук», опубликованном в журнале «Огонек» (1961, №44) Константин Михайлович Симонов пишет:

«В бой за Родину!» - крикнул он хрипло. -

С ней он умер, пошел под пули Симонов К. Собрание сочинений в шести томах. Т.1. М.: Художественная литература, 1966. - С.298..

В письме Л-ну 25 декабря 1961 года автор замечает по поводу этого стихотворения: «Я пишу в нем то, что думаю, а если я думаю сейчас о Сталине иначе, чем я думал в 1941 году, то я не чувствую себя виноватым в этом. Я вовсе не стыжусь того, что в 1941 году писал с фронта, из Заполярья в «Красную звезду» стихи, начинавшиеся словами: «Товарищ Сталин, слышишь ли ты нас?» Я писал их искренне и глубоко верил в этого человека» Симонов К. Письма о войне. 1943-1979. - М., 1990. - С.144.

.

По мнению некоторых современных исследователей, размышления о Сталине - «Глазами человека моего поколения» - попытка оправдать свое активное участие в идеологической жизни 1940 - 50-х гг. Но более глубокий взгляд позволяет увидеть, что в своих посмертно опубликованных записках «Глазами человека моего поколения» Симонов честно поведал о нелегкой для него поре переосмыслений, в том числе отношения к Сталину.

Очень сложной порой внутренней ломки, преодоления кризисного состояния была для Симонова середина 50-х годов. С этого момента начинается новый период творчества Симонова.

Будучи человеком и общественным деятелем, который заботился о том, чтобы в изображении войны была соблюдена историческая правда, в своих публикациях и переписке К.М. Симонов нередко обращается к проблеме упоминания имени Сталина как в собственных произведениях о военной поре, так и вообще в литературе о Великой отечественной войне.

Так, в предисловии к шеститомного собранию сочинений К. Симонов пишет: «Несколько слов об упоминаниях имени Сталина. Как ни тягостно вспоминать многое из того, что на протяжении тридцати лет было связано в нашей истории с его именем, в то же время попытки выбросить это имя из истории - бессмысленны. Я не включил в Собрание сочинений несколько стихотворений, через которые этот человек проходил в том качестве, в котором он существовал для меня тогда и в каком не существует для меня теперь в качестве примера настоящего коммуниста и интернационалиста. Но я не испытывал душевной потребности вычеркнуть из шеститомника такое, написанное вскоре после войны стихотворение, как «Митинг в Канаде», в котором для меня слово «Сталин», рядом со словами «Сталинград» и «Россия», существовало как один из символов нашей победы над фашизмом. То же самое относится и к некоторым страницам моих пьес и прозы военных лет».

А вот отрывок письма В.Р. Щербине 27 декабря 1964 года: «Я увидел в материале Пастернака скобочки в двух местах, где по тому времени вполне к месту и с большим внутренним достоинством упоминается Сталин. Я категорически против таких купюр. Кому они нужны?

Наличие таких упоминаний подчеркивает сложность проблемы Сталина для всей нашей литературы, для самых разных ее представителей» Симонов К. Письма о войне. 1943-1979. - М., 1990. - С.266..

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В нашей стране литература, освещающая военную тему, весьма обширна, однако творчество Константина Михайловича Симонова и сегодня остается наиболее глубоким художественным исследованием Великой Отечественной войны.

Проанализировав творчество и деятельность Константина Симонова в соответствие с целью нашей работы, мы пришли к следующим выводам.

Основным жанром военного корреспондента Симонова является очерк. Главная задача Симонова как военного корреспондента - показать дух Армии, конкретного человека в условиях фронта, отразить жизненные обстоятельства, сформировавшие характер героя. Характеризуя в целом военные очерки К. Симонова, следует отметить, что все они отличаются большим вниманием к военным деталям, автор пишет о новых военных задачах и их решении, о боевом мастерстве, отваге и героизме воинов. При этом прямо говорит о трудностях боев, о великих испытаниях, выпавших на долю русского народа.

В творчестве Симонова можно условно выделить три группы очерков: очерки-характеристики, очерки - большие эпизоды и очерки - путевые заметки. Очерки-характеристики описывают реального человека, позволяют увидеть рождение нового человека на войне, включают в себя психологический портрет героя. Особое место в таких очерках занимает тема дружбы. Рассказывая о фронте и фронтовиках, К. Симонов отмечает то особенно развитое чувство товарищества, дружбы, взаимопомощи и выручки, которое стало в нашей Армии одним из ведущих установлений. Создавая образ героически сражающегося воина, русского человека на войне, К. Симонов также останавливается и на характеристике врага.

Очерки-боевые эпизоды посвящены описанию военных операций и роли людей в них. Такие очерки призваны создать ощущение общей картины героически сражавшейся армии, показать роль различных военных профессий в победе над врагом.

Очерки-путевые заметки отражают взгляд К. Симонова на все, что ему удалось увидеть на фронтовых дорогах, правдиво показывают не только внешние события, но и раскрывают душу русского человека на войне.

Очерк для К. Симонова во время войны являлся важнейшим видом литературного оружия. При всем тематическом разнообразии, богатстве и разносторонности жизненного материала, широте охвата действительности, отличающих очерки Симонова, в них ясно виден тот основной круг идей, который определяет содержание его военного творчества и является общим для всей литературы Великой отечественной войны. Очерки К. Симонова проникнуты идеями уважения к родной стране, непоколебимой верности патриотическому долгу, безграничной самоотверженности в борьбе за правое дело. В творчестве Симонова-военного корреспондента нашло свое отражение морально-политическое единство русского народа, высокая сознательность, чувство личной ответственности за судьбу государства, проявившиеся в самые тяжелые для Отечества годы.

2. Убедительность военной поэзии Симонова определяется ее художественностью, конкретностью, точным адресатом его стихов, тем, что они почти всегда заканчиваются не размышлением, а призывом к действию.

Первые военные стихи К. Симонова были прямым призывом, служили цели поддержания воинского духа солдат, а не только служили описанием событий военной поры, но и показывали их как результат определенного состояния человеческой души.

Поэт Константин Симонов сумел выразить связь своих сверстников, военного поколения с исконно русскими традициями, передать в своей поэзии неразрывность глубоко личных интимных чувств война с его великим патриотическим долгом, выразить всеобщую душевную жизнь русского народа во время Великой Отечественной войны.

3. Прозаическое творчество К. Симонова строится на тех же основных принципах, что и публицистика: он писал о войне как о тяжелом и опасном труде народа, осмысливал проблему взаимоотношений войны и человека, неразделимость личного и социального, частных и общих судеб. Война бесчеловечна, жестока и разрушительна, но она вызывает огромный рост гражданской активности и осознанного героизма. Одной из основных тем военной прозы Симонова является тема соотношения жизни и смерти на войне.

Герой прозы К. Симонова, так же, как и его лирический герой - К. типичный представитель своего поколения. Симонов настойчиво стремился к тому, чтобы раскрыть героизм солдата без всяких прикрас и преувеличений, во всей его великой доподлинности. Поэтому так сложна в его произведениях структура конфликтов, неизменно включающая в себя помимо основного антагонистического столкновения с фашизмом и широко разветвленную сферу конфликтов внутренних, нравственных, мировоззренческих.

4. Драматургия К. Симонова продолжает тему неразрывной связи жизни и смерти на войне. Глубоко раскрывая психологические особенности жизни человека в военное время, пьесы К. Симонова имеют и другое значение: агитационность, прямое воздействие на зрителя.

5. Послевоенная общественно-политическая деятельность К. Симонова была тесно связана с Великой отечественной войной, с тем, чтобы в ее описаниях была сохранена историческая правда, также много усилий было направлено им на то, чтобы противостоять пропаганде войны, на дело мира.

Результаты нашего исследования позволяют использовать основные выводы работы при разработке уроков и внеклассных мероприятий по истории и патриотическому воспитанию учащихся.

ЛИТЕРАТУРА

1. Алигер М. Беседа//Константин Симонов в воспоминаниях современников. - М., 1984. -С.46-63.

2. Бузина О. Сто первых суток войны Константина Симонова //Киевские ведомости, № 45 (363), 05.11.1999

3. В. Еременко. Вблизи сильных мира. Константин Симонов// Литературная Россия, 1 февраля 2002 г.№ 5.

4. Гареев М. Всегда в строю. Константин Симонов и военная тема//Независимая газета, №25 (72), 30 июня 2001 г.

5. Караганов А. Из давнего и недавнего //Константин Симонов в воспоминаниях современников. - М., 1984. - С.120-132.

6. Коган А. “...Снова к прошлому взглядом приблизимся...” (Константин Симонов, Илья Эренбург. В.. одной газете... Репортажи и статьи 1941--1945)//Новый мир, 1980, №2. - С.266-273.

7. Лазарев Л.И. Драматургия К. Симонова. М., 1952

8. Лазарев Л.И. Поэзия военного поколения. М., 1966

9. Песков В. Камень под Могилевом//Константин Симонов в воспоминаниях современников: Сборник. - М., 1984. - С. 596-603.

10. Сенявская Е.С. Образ Германии и немцев в годы Второй мировой войны глазами советских солдат и офицеров// Военно-исторический архив. Вып.13. - С.11-58.

11. Симонов К. Военная лирика. - М.: Советская Россия, 1968.

12. Симонов К. Мурманские дневники// Молодая гвардия, 1938, №6.

13. Симонов К. Письма о войне. 1943-1979. - М., 1990. - 720 с.

14. Симонов К. Собрание сочинений в шести томах. Т.1. - М.: Художественная литература, 1966.

15. Симонов К. Три тетради. М.: Воениздат, 1964.

16. Симонов Константин. Война: Стихи, 1937-1943 гг. М.: Сов. писатель, 1944. - 148 с.

17. Симонов Константин. Из фронтового блокнота: [Проза и стихи]. М.: Сов. писатель, 1941. - 70 с.

18. Симонов Константин. Сочинения. Т. 1: Стихи и поэмы: (Автобиография). М.: Гослитиздат, 1952. - 320 с

19. Слова, пришедшие из боя /Сост. А.Г. Коган - М.: Книга, 1980. - 285 с.

20. Слова, пришедшие из боя: Статьи. Диалоги. Письма. Вып.2 /Сост. А.Г. Коган. - М.: Книга, 1985. - 240 с.

21. Строфы века. Антология русской поэзии/ Сост. Е.Евтушенко. - Минск-Москва: «Полифакт», 1995.

22. Тихонов Н. Певец боевой молодости// Красная звезда, 17 апреля 1942 г.

23. Ульянов М. Надежный остров //Константин Симонов в воспоминаниях современников. - М.,1984. - С.498-501.

24. Финк Л. Константин Симонов. Творческий путь. - М.: Советский писатель, 1979. - 416 с.

Приложение

Алигер М. - поэтесса;

Вишневская И. - литературовед, автор статей и книги «К. Симонов» (1966);

Галлай М. - участник Великой Отечественной войны, Заслуженный летчик-испытатель СССР (1959), доктор технических наук, писатель;

Голубев С.Н. - фронтовик, кореспондент К. Симонова;

Евтушенко Е. - поэт;

Иванишева А.Л. - мать К.М. Симонова;

Иванищев А.Г.- отец К.М. Симонова, преподаватель военного училища;

Калинин М.И. - советский государственный и партийный деятель, с 1938 года председатель Президиума Верховного Совета СССР;

Кипиани - командующий полка в боях на Днепре, встречался с К. Симоновым во время войны;

Кольцов М. - поэт;

Косолапов В. - журналист;

Лазарев Л. - литературный критик, биограф К. Симонова;

Макаров А.- литературовед, автор статей о К. Симонове;

Ортенберг -редактор «Красной звезды»;

Сельвинский Илья - поэт, драматург;

Сталин И.В. - генеральный секретарь ЦК ВКП(б);

Суворов В. - писатель, автор военно-исторических романов;

Трошкин Павел - военный корреспондент «Известий», в 1941 году был с К. Симоновым в 172-й стрелковой дивизии под Могилевом;

Феоклистенко В.А. - ветеран войны, корреспондент К. Симонова;

Финк Л. - литературный критик, автор книги «Константин Симонов. Творческий путь» (1979);

Фрадкина С.Я. - литературовед, критик, автор работ о творчестве К. Симонова;

Эренбург И. - корреспондент, писатель, общественный деятель.