Для всех нас естественны и обычны понятия Петербург Пушкина, Гоголя, Достоевского, А. Белого, Блока, Ахматовой… Любимейший и почитаемый Достоевским поэт А.С. Пушкин во вступлении к "Медному всаднику" сложил подлинную оду пышному, гордому творению Петра с его одетой в гранит Невой, чугунным узором оград, громадами дворцов, парадами на Марсовом поле. Но он же написал маленькое стихотворение, намекающее на другую сторону жизни столицы:

Город пышный, город бедный,

Дух неволи, стройный вид,

Свод небес зелено-бледный,

Скука, холод и гранит…

Петербургом пропитана литература: он так завораживающе красив, так значителен, что просто не мог не войти в творчество художника, писателя, поэта. Петербург не только одухотворен, он одушевлен. Это - живое существо. У каждого из нас он свой, неповторимый и единственный. Города - как люди. Существует же понятие "лицо города". У Петербурга оно очень разное, часто меняющееся. То близкое, знакомое, то чужое и непривычное. Петербург капризен. Мгновенно меняет настроение - часто это зависит от света, солнца: безоблачный, светлый, легкий или мрачный, угрюмый, отчужденный. Как и все живое, Петербург подвержен действию времени - появляются следы старения и разрушения, утомления и усталости.

К Петербургу так и относятся - как к живому существу. Кто-то любит его и считает прекрасным, для кого-то он чужой и бездушный… Для Достоевского Петербург - "самый умышленный и отвлеченный город в мире". Устами своих героев Достоевский передает и свое отношение к нему: "…сугубое несчастье обитать в Петербурге", "…это город полусумасшедших… Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге"…". И все-таки Достоевский очень любил Петербург. Это город его молодости, его рождения как писателя, его головокружительных успехов, трагических переживаний и утрат. Он необходим ему для творчества: часто Петербург становится источником его вдохновения. Уезжая из него, Достоевский всегда стремится обратно, возвращаясь, тяготится им. В Петербурге ему тошно, скучно, тяжело. В Петербурге у Достоевского никогда не было своего дома, постоянного угла - он все время менял квартиры, может быть, надеясь вместе с квартирой изменить что-нибудь еще. Так же, как и Достоевский, часто меняют свои квартиры и многие его герои. И так же, как он сам, они чувствуют себя в этом городе неприкаянными. Но им нравится это ощущение дискомфорта и одиночества, они даже стремятся к нему (очень "петербургское" желание, "чтоб тошнее было"). Достоевский считал, что в таком состоянии человек больше способен понять, глубже мыслить. "Когда такое нервное время находило на меня прежде, то я пользовался им, чтобы писать, - всегда в таком состоянии напишешь лучше и больше".

Достоевский написал чуть больше 30 произведений, в 20 из них присутствует Петербург. Иногда как фон, чаще как действующее лицо. С большей или меньшей приблизительностью можно найти места, связанные с каждым петербургским произведением. Петербург - лучшая иллюстрация к его романам. У Достоевского в Петербурге есть любимые места, любимое время, любимый сезон. Больше всего в Петербурге он не любит лето. Это всегда пыль, вонь, духота. Хорошее время - весна, пробуждение природы. Но - "самое интересное во всех отношениях время - осень, особенно если не очень ненастна. Осенью закипает новая жизнь на весь год, начинаются новые предприятия, приезжают новые люди, являются новые литературные произведения…".

Наиболее часто встречающееся время в его описаниях Петербурга - закаты солнца. "Косые лучи заходящего солнца" - этот образ существует почти во всех его романах. "Я люблю мартовское солнце в Петербурге, особенно закат, разумеется, в ясный морозный вечер. Вся улица вдруг блеснет, облитая ярким светом. Все дома как будто вдруг засверкают. Серые, желтые и грязно-зеленые цвета их потеряют на миг всю угрюмость; как будто на душе просияет…". Чистые цвета в петербургской палитре Достоевского появляются только тогда, когда их озаряет солнце. В пасмурные дни город мрачен, бесцветен, уныл: преобладают желто-коричневые и серо-зеленые тона. Город, залитый лучами солнца, - любимый образ Достоевского, но это именно "озарения" Петербурга: "солнце у нас такой редкий гость". Более свойственны ему "снег, дождь и все то, чему даже имени не бывает, когда разыграется вьюга и хмара под петербургским небом…". Героям Достоевского как-то ближе больной и холодный вид Петербурга. Раскольников, например, любил, "как поют под шарманку, в холодный, темный и сырой вечер, непременно сырой, когда у всех прохожих бледно-зеленые, больные лица: или еще лучше, когда снег мокрый падает совсем прямо, без ветру… а сквозь него фонари с газом блистают…". Слякоть, грязь, туман, морось - обычные состояния петербургской природы - придают городу соответственное настроение. Достоевский "разгадывает" его, пытается понять, всматриваясь в город, как в случайного прохожего. У Достоевского город живет человеческой жизнью: просыпается, хмурится, улыбается, злится, мерзнет, болеет…

Петербург со своей ирреальностью, миражностью может стать последней точкой в безумии человека. Именно в этом городе происходят фантастические в своей прозаичности события многих произведений Достоевского, зреют безумные идеи, совершаются преступления - "все это до того пошло и прозаично, что граничит почти с фантастическим…". Особенно таинственны набережные Петербурга - Екатерининский канал, Фонтанка, Нева… Водная стихия Петербурга как бы усиливает его мрачный фантастический колорит, доводя ситуацию порой до абсурда. Рисуя свои картины взаимодействия человека и города, Достоевский описывает все в мельчайших подробностях, следя за тончайшими изменениями в их "общении". В показе города и его влияния на человека он похож на режиссера с камерой в руках: он любит крупные планы, любит смену этих планов, часто представляет нам героя с разных сторон, в различных ракурсах, неожиданно дает возможность увидеть ситуацию глазами самого героя.

В Достоевском постоянно присутствует ощущение зыбкости Петербурга, его фантасмагоричности. Кажется, что искусственно созданный город может исчезнуть также внезапно, как и появился. Это чувство заметно прослеживается в так называемом "видении на Неве" из "Петербургских сновидений в стихах и прозе": "…Был я тогда еще очень молод. Подойдя к Неве, я остановился на минуту и бросил пронзительный взгляд вдоль реки в дымную, морозно-мутную даль, вдруг заалевшую последним пурпуром кровавой зари, догоравшей в мгляном небосклоне. Ночь ложилась над городом, и вся необъятная, вспухшая от замерзшего снега поляна Невы, с последним отблеском солнца, осыпалась бесконечными мириадами искр иглистого инея. Становился мороз в двадцать градусов. Мерзлый пар валил с загнанных насмерть лошадей, с бегущих людей. Сжатый воздух дрожал от малейшего звука, и, словно великаны, со всех кровель обеих набережных подымались и расплетаясь в дороге, так что, казалось, новые здания вставали над старыми, новый город складывался в воздухе… Казалось, наконец, что весь мир, со всеми жильцами его, сильными и слабыми, со всеми жилищами их, приютами нищих или раззолоченными палатами…в этот сумеречный час походит на фантастическую, волшебную грезу, на сон, который в свою очередь тотчас исчезнет и искурится паром к темно-синему небу…".

После этого Достоевский, называя себя фантазером и мистиком, делает очень важное заключение: "Какая-то странная мысль вдруг зашевелилась во мне. Я вздрогнул, и сердце мое как будто облилось в это мгновение горячим ключом крови, вдруг вскипевшей от прилива могущественного, но доселе незнакомого мне ощущения. Я как будто что-то понял в эту минуту, до сих пор только шевелившееся во мне, но еще не осмысленное; как будто прозрел во что-то новое, совершенно в новый мир, мне незнакомый и известный только по каким-то темным слухам, по каким-то таинственным знакам. Я полагаю, что с той именно минуты началось мое существование…".

В эту минуту Достоевский "схватил" душу Петербурга, окончательно ощутил двойственность петербургского бытия. Город-мечта превратился в город-призрак, где все ненастоящее, искусственное. Петербург показался писателю похожим на кукольный театр, издевательски созданный каким-нибудь шутником. "И стал я разглядывать и вдруг увидел какие-то странные лица. Все это были странные, чудные фигуры, вполне прозаические, вовсе не Дон Карлосы и Позы, а вполне титулярные советники и в то же время как будто какие-то фантастические титулярные советники. Кто-то гримасничал передо мною, спрятавшись за всю эту фантастическую толпу, и передергивал какие-то нитки; пружинки и куколки эти двигались, а он хохотал и все хохотал!. "

В странном и угрюмом городе ("Что, не приходило вам в голову, что в Петербурге угрюмые улицы? Мне кажется, это самый угрюмый город, какой только может быть на свете") необычно все: памятники, которые вдруг могут ожить, здания, давящие своей массой, маленькие домишки с глазами-окнами.

Достоевский писал о себе в "Дневнике писателя" 1873 г.: "Я люблю, бродя по улицам, присматриваться к иным, совсем незнакомым прохожим, изучать их лица и угадывать, кто они, как живут, чем занимаются и что особенно их в эту минуту интересует…" Но у Достоевского был чисто писательский интерес. Вглядываясь в лица, он пытался понять их, предполагал их жизненные ситуации, даже придумывал, где они живут. Герои же его произведений, как правило, заняты только своей жизнью. "Принявшись за описание быта бедных людей, - говорил он, - я рад случаю познакомиться с пролетариатом столицы". В его сознании стал постепенно вырисовываться замысел произведения о бедных людях.

2. Роман "Бедные люди"

Ф.М. Достоевский, напомню еще раз, постоянно вглядывался в улицы, переулки, дома, кабаки, притоны нищего Петербурга, видя его жалких обитателей, с их горькой участью. И сущность города была заключена не в его кажущемся (!) пышном убранстве, а в его социальных противоречиях.

История преступления и наказания Раскольникова происходит в Петербурге. И это не случайно: самый фантастический на свете город порождает самого фантастического героя. В мире Достоевского место, обстановка, природа неразрывно связаны с героями, составляют единое целое. Только в мрачном и таинственном Петербурге могла зародиться "безобразная мечта" нищего студента, и Петербург здесь не просто место действия, не просто образ - Петербург участник преступления Раскольникова. На протяжении всего романа лишь несколько кратких описаний города, напоминающих театральные ремарки, но их вполне достаточно, чтобы проникнуть в "духовный" пейзаж, чтобы почувствовать "Петербург Достоевского".

достоевский петербург преступление наказание

Раскольников так же двойствен, как и породивший его Петербург (с одной стороны, Сенная площадь - "отвратительный и грустный колорит картины"; с другой - Нева - "великолепная панорама"), и весь роман посвящен разгадке этой двойственности Раскольникова - Петербурга. В ясный летний день Раскольников стоит на Николаевском мосту и "пристально вглядывается" в открывающуюся перед ним "действительно великолепную панораму": "Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина. Дивился он каждый раз своему угрюмому и загадочному впечатлению и откладывал разгадку его.".

Другой пример одухотворения материи - жилища героев Достоевского. "Желтая каморка" Раскольникова, которую Достоевский сравнивает с гробом, противопоставляется комнате Сони: у Раскольникова, закрытого от мира,-тесный гроб, у Сони, открытой миру,-"большая комната с тремя окнами"; о комнате старухи-процентщицы Раскольников замечает: "Это у злых и старых вдовиц бывает такая чистота". Жилища героев Достоевского не имеют самостоятельного существования - они лишь одна из функций сознания героев.

Это относится и к описанию Достоевским природы. Мир, окружающий человека, всегда дается как часть души этого человека, становится как бы внутренним пейзажем человеческой души, в немалой степени определяет человеческие поступки. В душе Раскольникова-убийцы так же "холодно, темно и сыро", как в Петербурге, и "дух немой и глухой" города звучит в Раскольникове как тоскливая песня одинокой шарманки.

"Вечер был свежий, теплый и ясный. Раскольников шел и свою квартиру, он спешил. Ему хотелось кончить все до заката солнца. "

Солнце появится только в самом конце романа, в эпилоге. "Там, в облитой солнцем необозримой степи" Раскольников освободится от кошмара убийства. Там станет возможен восход солнца, возрождение. Это произойдет в Сибири. В Петербурге же Раскольников все время будет чувствовать себя "приговоренным к казни". Он пошел на преступление, чтобы освободиться, а оказалось, что сам загнал себя в угол. Его угнетает теперь не только собственная каморка, но и психологическое состояние тупика. Он бежит на улицу, но выхода ему не найти. Вот так он ходит по городу: "Он шел по тротуару как пьяный, не замечая прохожих и сталкиваясь с ними"; "Трудно было более опуститься и обнеряшиться, но Раскольникову это было даже приятно в его теперешнем состоянии духа. Он решительно ушел от всех, как черепаха в свою скорлупу";". по обыкновению своему, шел, не замечая дороги, шепча про себя и даже говоря вслух с собою, чем очень удивлял прохожих. Многие принимали его за пьяного. "; "Одно новое, непреодолимое ощущение овладевало им все более и более почти с каждой минутой: это было какое-то бесконечное, почти физическое отвращение ко всему встречавшемуся и окружающему, упорное, злобное, ненавистное. Ему гадки были все встречные, - гадки были их лица, походка, движения. Просто наплевал бы на кого-нибудь, укусил бы, кажется, если бы кто-нибудь с ним заговорил. "

Раскольников мучается не только наяву. Ужасы преследуют его и в снах. Фантастический Петербург в сновидениях Раскольникова приобретает сюрреалистические черты. Вспомним, например, сон Раскольникова со смеющейся старухой: "Был уже поздний вечер. Сумерки сгущались, полная луна светлела все ярче и ярче; но как-то особенно душно было в воздухе. вся комната была ярко облита лунным светом;. Огромный, круглый, медно-красный месяц глядел прямо в окна. "Это от месяца такая тишина, - подумал Раскольников, - он, верно, теперь загадку загадывает". Он стоял и ждал, долго ждал, и чем тише был месяц, тем сильнее стукало его сердце, даже больно становилось. И все тишина. Вдруг послышался мгновенный сухой треск, как будто сломали лучинку, и все опять замерло. Проснувшаяся муха вдруг с налета ударилась об стекло и жалобно зажужжала…".

Также нельзя не вспомнить о том, что события романа происходят летом, причем летом очень жарким и душным: "На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу…"; "На улице опять жара стояла невыносимая; хоть бы капля дождя во все эти дни. Опять пыль, кирпич и известка, опять вонь из лавочек и распивочных, опять поминутно пьяные…"; "Духота стояла прежняя; но с жадностью дохнул он этого вонючего, пыльного, зараженного городом воздуха…".

Картину этой городской духоты дополняет и усугубляет чувство духовного одиночества человека в толпе.

Удивительно эгоистичное, подозрительное и недоверчивое отношение людей друг к другу; их объединяет только злорадство и любопытство к несчастьям ближнего.

Таким образом, создается образ Петербурга мертвого, холодного, равнодушного к судьбе человека.

В "Преступлении и наказании" внутренняя драма своеобразно выносится на людные улицы и площади Петербурга. Действие все время перебрасывается из узких и низких комнат в столичные кварталы: на улице Соня приносит себя в жертву, здесь падает замертво Мармеладов, на мостовой истекает кровью Катерина Ивановна, на проспекте перед каланчой застреливается Свидригайлов, на Сенной площади пытается всенародно покаяться Раскольников. Многоэтажные дома, узкие переулки, пыльные скверы, горбатые мосты - вот сложная конструкция большого города, которая тяжеловесно вырастает над мечтателем о безграничных правах одинокого интеллекта!

Петербург неотделим от личной драмы Раскольникова: он является объектом угнетения столичной жизни, уничтожающей, разрушающей человеческую душу.

"Преступление и наказание" прежде всего - роман больного города XIX века. Широко развернутый фон капиталистической столицы предопределяет здесь характер конфликтов и драм. Распивочные, трактиры, дома терпимости, трущобные гостиницы, полицейские конторы, мансарды студентов и квартиры ростовщиц, улицы и закоулки, дворы и задворки, Сенная и "канава" - все это как бы порождает собой преступный замысел Раскольникова.

4. Заключение