Своеобразие художественного времени в пьесе А.П. Чехова "Чайка"

Эволюция содержания понятия хронотоп. "Хронотопический подход" как способ постижения смысла человеческого бытия. Развитие идеи М.М. Бахтина о ценностном значении хронотопа. Особенности изображения художественного времени в пьесе А.П. Чехова "Чайка".

Рубрика Литература
Вид дипломная работа
Язык русский
Дата добавления 09.11.2013
Размер файла 135,0 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Связь Тригорина и Заречной принесла невыносимую боль Треплеву, который любил Нину. Он продолжал её любить, и когда она ушла к Тригорину и родила от него ребёнка, и когда была брошена им и бедствовала. Без всякой посторонней помощи Заречная сумела утвердить себя в жизни. После двухлетнего перерыва Нина снова появляется в родных местах, приезжает она и в имение Сорина. Треплев радостно встретил её, полагая, что к нему возвращается счастье. Но она по-прежнему влюблена в Тригорина, благоговеет перед ним. Однако узнав, что Тригорин в соседней комнате, она не ищет с ним встречи и внезапно уезжает. Не вынеся испытаний, Треплев стреляется.

Любовь, охватившая почти всех героев, составляет главное действие «Чайки». Но не наименьшую силу имеет и преданность её героев искусству. И это чувство, пожалуй, оказывается выше любви, оказывается самым сильным стимулом для поступков главных действующих лиц. У Аркадиной оба этих качества - женственность и талант - сливаются воедино. Тригорин, несомненно, интересен именно как писатель. В литературе он человек все известный, в полушутку - полувсерьез о нём говорят, что только с Толстым и Золя его не сравнишь, и многие ставят его сразу после Тургенева. Как мужчина он безвольное существо. По привычке он волочится за Аркадиной, но тут же бросает её, увидав молоденькую Заречную. Вместе с тем он писатель, новое увлечение - своего рода новая страница жизни, важная для творчества. Так он заносит в записную книжку, мелькнувшую у него мысль, о «сюжете для небольшого рассказа», повторяющим в точности жизнь Нины Заречной: на берегу озера живёт молодая девушка, она счастлива и свободна, но случайно пришел человек, увидел и, от нечего делать, погубил её. Тригорин показывал Заречной на убитую Треплевым чайку. Но Треплев убил птицу, Тригорин убивает душу Нины.

Треплев значительно моложе Тригорина, он принадлежит к другому поколению и в своих взглядах на искусство выступает как антипод и Тригорина, и своей матери. Принято считать, что Треплев проигрывает по всем линиям: как личность он не состоялся, любимая от него уходит, его поиски новых форм были высмеяны как декадентские. «…Я не верую и не знаю, в чем моё призвание», - говорит он Нине, которая, по его мнению, нашла свою дорогу. Эти слова непосредственно предшествуют самоубийству Треплева. Получается, худо ли, хорошо ли, что правда - за средней актрисой Аркадиной, упоённой воспоминаниями о своих успехах в Харькове, о том, как её там принимали, как «студенты овацию устроили», три корзины цветов и два венка поднесли и подарили брошь за пятьдесят рублей. Она только и помнит: «На мне был удивительный туалет…».

И Тригорин пользуется неизменным успехом. Он самодоволен и в последний свой приезд в имение Сорина даже принес журнал с рассказом Треплева. Но, как Треплев заметил, всё это у него показное, так сказать похлопывание по плечу: «Свою совесть прочел, а моей даже не разрезал». Тригорин снисходительно оповещает Треплева при всех: «Вам шлют поклон ваши почитатели…» Кто эти почитатели? И дальше: «В Петербурге и в Москве вообще заинтересованы вами». Кто эти вообще? А вот уже нечто важное: «…и меня спрашивают всё про вас». Тригорин хотел бы не выпускать из своих рук вопрос о популярности Треплева, хотел бы сам отмерить её меру: «Спрашивают: какой он, сколько лет, брюнет или блондин. Думают всё почему-то, что вы уже немолоды». Так и видятся здесь дамы из окружения Тригорина, это их расспросы он постарался еще больше обесцветить. Тригорин буквально водружает надгробную плиту над человеком, которого к тому же ограбил и в личной жизни. Тригорин полагает, что и неудачное писательство Треплева - лишнее подтверждение того, что Треплев иной участи и недостоин: «И никто не знает вашей настоящей фамилии, т. к. вы печатаетесь под псевдонимом. Вы таинственны, как Железная Маска». Другой «таинственности» он в Треплеве и не предполагает.

Если вслушаться внимательней в характеристики героев, в определения, какие они дают друг другу, то можно понять, что Чехов отдаёт некоторое предпочтение жизненной позиции Треплева. Жизнь Треплева богаче интереснее той вялой, рутинной жизни, которую ведут остальные герои, даже самые одухотворенные - Аркадина и Тригорин.

Стремится ли Чехов в своей пьесе обсуждать проблемы искусства, его сущности, назначения? Несомненно, стремится. Об искусстве, а точнее о литературе и театре, рассуждают в «Чайке» не только двое мужчин-писателей и две женщины-актрисы, но и рассуждает медик Дорн, вторгающийся в область духовного творчества со своими неуклюжими, но очень кстати звучащими парадоксами: «Константин Гаврилович, мне ваша пьеса чрезвычайно понравилась. Странная она какая-то, и конца я не слышал, и все-таки впечатление сильное…» Словами Дорна предполагается, что в обыденном искусстве Аркадиной и Тригорина больших идей нет, оно не затрагивает «важное и вечное» Кулешов В.И. . Жизнь и творчество А. П. Чехова. - М.: Дет. лит., 1985..

С самого начала пьеса Треплева встречается иронией. Аркадиной кажется, что пьеса «это что-то декадентское». Играющая в ней главную роль Заречная упрекает автора в том, что играть пьесу трудно: «В ней нет живых лиц», мало действия, одна только читка, а в пьесе непременно должна быть любовь».

Конечно, есть что-то претенциозное в заявлении Треплева, что его спектакль освистали потому, что автор «нарушил монополию»,то есть создал пьесу, не похожую на те, которые привыкли играть актёры и которые считаются всеми нормой драматургии Кулешов В.И. История русской литературы XIX века (70-90-е годы): Учебник для филологов спец. вузов - М.: Высшая школа, 1983. . Своё новаторство Треплев еще не доказал. Его пьеса, действительно, безжизненна. Однако Аркадина поняла далеко идущие претензии Треплева: «Ему хотелось поучить нас, как надо писать и что нужно играть».

Треплев говорит Заречной: «Вы нашли свою дорогу, вы знаете, куда идете, а я все ещё ношусь в хаосе грез и образов, не зная, для чего и кому это нужно». Но что же такое нашла Нина? Завтра она едет в Елец в третьем классе…с мужиками, а в Ельце услажденные её игрой купцы будут приставать с любезностями… Это явное повторение пути Аркадиной.

Немало своего, личного связал Чехов с писательскими раздумьями Тригорина. Это особенно ясно чувствуется в тех трагических словах, которыми Тригорин отвечает на детские восторги Нины, на её преклонение перед его успехом, славой. «Каким успехом? - искренне удивляется Тригорин. - Я никогда не нравился себе. Я не люблю себя, как писателя… Я люблю вот эту воду, деревья, небо, я чувствую природу, она возбуждает во мне страсть, непреодолимое желание писать. Но ведь я не пейзажист только, я ведь ещё гражданин, я люблю родину, народ, я чувствую, что если я писатель, то я обязан говорить о народе, об его страданиях, об его будущем, говорить о науке, о правах человека и прочее и прочее… жизнь и наука - все уходит вперед и вперед, а я все отстаю и отстаю, как мужик, опоздавший на поезд, и, в конце концов, чувствую, что я умею писать только пейзаж, а во всем остальном я фальшив, и фальшив до мозга костей».

Нет сомнения в том, что в горьких признаниях Тригорина отразилось самочувствие Чехова. Образ взыскательного художника встает перед нами за этими замечательными по глубине и искренности признаниями. Вновь и вновь звучат знакомые чеховские мотивы - и, прежде всего раздумье о долге художника, обязанного отвечать читателю на его вопрос: что делать? Искусство, по убеждению Чехова, тогда не фальшиво, когда оно выполняет свой долг перед народом, указывает пути к будущему, живет жизнью родины.

Изображение художественного времени в пьесе А.П. Чехова

Взгляд на творчество А.П.Чехова сквозь призму его отношения ко времени позволяет выявить функции ритма, связанные с изменением представлений А.П.Чехова о природе времени, с формированием его личностной концепции времени.

Многочисленные паузы и повторы, которыми насыщена пьеса «Чайка», выполняют функцию ретардации, они функционально замедляют протекание художественного времени Криницын А. Б. Поэтика и семантика пауз в драматургии Чехова. МГУ им. М. В. Ломоносова. - М., 2010.. Чехов использует в монологе о Мировой Душе отдельные черты поэтики Метерлинка, акцентируя те стороны, которые делали его театр «странным» в глазах современников. Метерлинк обращается к вневременным конфликтам, к универсальным темам жизни и смерти, любви, раскрывая их в символах. И неслучайно центральной коллизией пьесы Треплева оказывается столкновение духовного и бездуховного начал, Мировой Души и Дьявола.

«В вашей пьесе мало действия», - сказала Нина и своими словами констатировала принадлежность пьесы молодого драматурга к «новой драме». Подобные упреки в отсутствии действия и пренебрежении законами сцены пришлось выслушать и самому Чехову. Можно сказать, что характеристика Нины вполне относится и к «Слепым», где актерская игра заключалась именно в «читке».

Категория настоящего времени. У А.П.Чехова настоящее размывается со стороны прошлого и будущего, герои смотрят на настоящее время - и изнутри его, и извне - как на нечто относительное и от этого, в какой-то мере, страдают сами. Действующие лица одержимы мыслью о том, что к их страданиям и надеждам имеют отношение поколения людей, те, кто жил когда-то и кто будет жить в будущем. Этот чеховский мотив звучит в монологе, произносимом Ниной Заречной в пьесе Треплева: «Общая мировая душа - это я … я … Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря, и Шекспира, и Наполеона, и последней пиявки. Во мне сознания людей слились с инстинктами животных, и я помню всё, всё, всё, и каждую жизнь в себе самой я переживаю вновь». «В обыденности персонажей настоящее у Чехова - это поприще, на котором человеку в первую очередь надлежит проявить себя; оно же устраивает и решающий экзамен всей человеческой жизни. Таков экзистенциальный ракурс чеховского творчества» Старшова А. П. Время как эстетическая характеристика пьесы (традиции А. П. Чехова)//Ярославский педагогический вестник. 2002 - № 3.. Для драматурга конца ХIХ - начала XX века повседневность важна как главная сфера подтверждения гуманности, ибо тягучая и однообразная повседневность терзает человека однообразием впечатлений и пошлостью. Всё это грозит человеку скучной жизнью, закованной в строжайшие рамки. В этой связи мотив «умирания» у Чехова можно понимать двояко. В первую очередь, это условный аспект - особая форма душевного оскудения, которое сводится «к тому особому расслаблению или опустошению души, в силу которого никакая мысль, никакое чувство или настроение, как бы сильно оно ни было, не утверждается в сознании». Во-вторых, это буквальный аспект - физическая смерть. Реакция окружающих людей, людей близких, на смерть в финалах чеховских пьес совершенно одинаковая. Персонажи (и те, кто умирает, и те, кто их окружает) практически не ощущают ужаса перед смертью, от смерти, и это служит своего рода подтверждением их первоначальной «нежизненности».

Категория прошедшего времени. У Чехова прошедшее время приобретает многозначный, драматический смысл, выступая то в роли беспощадного судьи (историческое прошлое), то в спасительной роли убежища (как почва для светлых воспоминаний). Только постоянные воспоминания да мечты о будущем наполняют жизнь героев смыслом существования, пробуждают. Таким образом, герои находятся в мистических отношениях со временем.

В пьесах русского драматурга происходит постоянное размывание настоящего «со стороны» прошлого и будущего - это давит на человека, погружённого в быт. Время в пьесах идёт по кругу, изнашиваясь с каждым витком. Оно похоже на ослабленную пружину, которая, раскручиваясь при бесконечном повторении, распрямляется «в никуда» и превращается в прямую линию Старшова А. П. Время как эстетическая характеристика пьесы (традиции А. П. Чехова)//Ярославский педагогический вестник. 2002 - № 3..

Категория будущего времени. У Чехова категория будущего времени базируется на мотиве надежды, веры. Будущее у Чехова - это надежда на завтра, на событие, которое всегда ожидается, но не происходит. Герой его пьес живёт этим ожиданием. «Будущее в чеховских пьесах в первой половине ХХ века прежде всего трактовалось в аспекте исторического оптимизма: верю, что будет лучше, через 20-30 лет или 200-300 лет - неважно» Старшова А. П. Время как эстетическая характеристика пьесы (традиции А. П. Чехова)//Ярославский педагогический вестник. 2002 - № 3..

В пьесе «Чайка» вид убитой птицы насторожил, испугал героев. Появление этого мотива связано с искажением жизненного цикла, сигнализирующего о приближении физической смерти. Многие критики восприняли его как своеобразное мистическое предупреждение «с неба», свидетельствующее о начале крушения жизненных основ. В конце ХХ века такие «искажения» не пугают героев, поскольку сама жизнь такова, что в основе её очень часто лежит принцип «наоборот», и это становится нормой.

Страшно то, что герои пытаются обмануть время, назначить призрачные сроки, чтобы тянуться за ними или, наоборот, застыть в мгновении из прошлого. Именно это пытается сделать Аркадина из «Чайки», чтобы остаться в молодости.

Художественное время и персонажи пьесы «Чайка»

Время действия в пьесе «Чайка» - 90-е годы прошлого столетия. Место действия - помещичья усадьба в средней полосе России. Среда -- разного происхождения русские интеллигенты (из мелкопоместных дворян, мещан и прочих разночинцев) с преобладанием лиц художественных профессий (два писателя и две актрисы).

Константин Гаврилович Треплев - герой комедии А.П.Чехова «Чайка». В его образе Чехов раскрывает мироощущение человека «рубежного» времени, ведущей идеей которого становится идея «духовного избранничества». Эта идея волнует воображение начинающего драматурга, определяет его характер чувствований, «окраску переживаний» (А. Белый).

Слова Треплева о «жрецах святого искусства» выдают жгучее желание героя стать одним из них: «У меня в мозгу точно гвоздь, будь он проклят вместе с моим самолюбием, которое сосет мою кровь, сосет, как змея…» Стремление вырваться из плена социальной реальности рождает эстетический протест против современных форм искусства и жизни.

«Странная» пьеса Треплева -- его первое лирическое самовысказывание, его личная «попытка полета». Реальный усадебный пейзаж («вид на озеро; луна над горизонтом, отражение ее в воде»; женщина, «вся в белом», сидящая на камне) -- этот пейзаж, заключенный в «зеркало сцены», становится идеальной эстетической оболочкой Мировой Души. Треплев создает «метафизику красоты», трагичную по существу. В отказе автора от изображения жизни «как она есть» слышен отзвук шопенгауэровского «отказа от материи» Шалимова Н.А. Энциклопедия литературных героев. - М.: Аграф, 1997.. Троекратное эхо «Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно» выражает состояние бесконечного духовного одиночества автора. А слова о «пленнике, брошенном в глубокий колодец» -- надежду быть услышанным и понятым.

Провал спектакля означает для Треплева не столько отвержение «новых форм», сколько «неуспех личности», осмеяние «претензии» на духовное избранничество. Экзистенциальная тревога, связанная с проблемой самоидентификации («Я -- ничто… Кто я? Что я?») и боязнью «опоздать» («Мне уже двадцать пять лет») Козицкая Е.А. Цитата, «чужое» слово, интертекст: материалы к библиографии. - Тверь, 1998., развивает в Треплеве «гамлетовский комплекс» (В.В. Набоков). Отсюда стремление Треплева «символизировать» жизнь, превратить ее грубую материю в одухотворенный образ-символ: «Я имел подлость убить сегодня эту чайку. Кладу ее у ваших ног».

Отказ Нины понимать эту символическую акцию страшен, невероятен для Треплева: «Будто это озеро вдруг высохло или утекло в землю». Нина Заречная -- душа творчества Треплева. Теряя ее, он утрачивает способность творить: «Она меня не любит, я уже не могу писать… Пропали мои надежды». На протяжении всей пьесы Треплев стремится вырваться за пределы своего одиночества: ставит спектакль, пытается покончить с собой, затевает глупую дуэль с Тригориным, хочет вернуть любовь матери, Аркадиной. Но все его попытки кончаются провалом, неудачей, нелепостью, скандалом.

Спустя два года, прошедших между третьим и четвертым действием пьесы, Треплев уже «настоящий писатель»: он печатается в журналах, его ругают в газетах, почитатели интересуются его внешностью и возрастом. Он стал спокойнее в проявлениях, и можно только догадываться, какие чувства им владеют, когда он рассказывает о жизни Нины, видит чучело чайки, слышит тригоринское «не помню».

Приход Нины взрывает наружное спокойствие Треплева и обнажает его внутреннее отчаяние, потерю чувства жизни, неверие в себя и свое призвание. Когда Нина -- Мировая Душа - окончательно покидает его, он остается наедине с «хаосом грез и образов».

Самоубийственный выстрел Треплева в финале пьесы -- не бессилие отчаяния, а сознательный выбор. «Лопнула склянка с эфиром»: дух освободился от стесняющей его «материи жизни». Трагизм «странной» пьесы Треплева отозвался трагической иронией в финале комедии Чехова, превращая конфликт героя из жизненно-психологического в экзистенциально-философский.

В образе Треплева Чехов предугадал многие черты человека новейшего времени, которые с достаточной ясностью и полнотой проявились позднее -- в мироощущении, в творческих судьбах художников «серебряного века»: В.Ф. Комиссаржевской, В.Э. Мейерхольда, В. Князева, в особенности А. Белого. Характерные черты этого мироощущения, воссозданные в образе Треплева: «незавершенный» внутренний мир, отсутствие опоры; метания между «я» жизненно-психологическим и «я» художественно-эстетическим (В.Ф. Ходасевич); «изъян излишнего одухотворения» (Б.Л. Пастернак).

Чехов открыл нам трагедию своих героев, показав их фатальную зависимость. Пространственные и временные измерения не должны довлеть над человеком, жизнь не должна измеряться часами и годами, место не должно быть гарантом счастья; человек должен просто не допустить внутренней опустошенности и духовного безвременья.

Нетрудно установить, что почти все персонажи этой пьесы -- люди по преимуществу несчастные, глубоко неудовлетворенные жизнью, своим трудом и творчеством. Почти все они страдают от одиночества, от пошлости окружающей их жизни или неразделенной любви. Почти все они страстно мечтают о большой любви или о радости творчества. Почти все они стремятся к счастью и борются за него. Почти все они хотят вырваться из плена бессмысленной жизни, оторваться от земли и взлететь, подобно чайке... Но это не удается им. Овладев ничтожной крупицей счастья, они дрожат над ней, как Аркадина, боятся упустить, отчаянно борются за эту крупицу и тут же теряют ее. Одной только Нине Заречной ценой нечеловеческих страданий удается испытать счастье творческого полета и, поверив в свое призвание, найти смысл своего существования на земле.

Есть нечто символическое в финале пьесы: убегает Нина, уходит навсегда Треплев. Они оставляют сцену, как поле сражения. Остаются на сцене Аркадина и Тригорин. Внешне они оказались победителями, у них есть свое, во всех смыслах забронированное место на сцене жизни, театра, литературы.

«У Чехова все персонажи живут сразу в двух временных измерениях. Они проживают не только свои нормальные человеческие жизни, но и подчиняются времени природному» Карасев Л. В. Вещество литературы. - М., 2001.. Подобной двойственной жизнью живут семь героев «Чайки», разрываясь между реальным своим положением и желаемым, чаемым.

Тригорин очень точно воплотит в реальность собственный «сюжет для небольшого рассказа»: случайно пришел человек, увидел на берегу озера девушку и от нечего делать погубил. «Человеком» в данном сюжете окажется сам же Тригорин. Умудренный житейским и писательским опытом, он заранее предположил дальнейший ход событий и, по сути, предупредил Нину об опасности сближения с ним. Но ведь и Треплев, невольно подтолкнувший Нину к Тригорину, тоже часть этого же самого «человека»: «Я имел подлость убить сегодня эту чайку. Кладу у ваших ног». Когда же Тригорину напомнят о подстреленной чайке, тот ответит: «Не помню».

Вот он, печальный финал «небольшого рассказа», точнее, новеллы о Нине Заречной. «Не помню» Тригорина и повторение Ниной обрывков монолога Мировой души, в тексте которого она обнаруживает теперь и личный смысл, -- все это органично входит в память самого «сюжета для небольшого рассказа» и делает судьбу героини поистине драматичной.

«Тригорин силен своей слабостью, внешней ординарностью, кажущейся простотой. Треплев же, напротив, слаб демонстрацией некой силы, своим назойливым ряжением в разрушителя канонов, новатора» Гульченко В.В. Сколько чаек в чеховской «Чайке»?// Нева. 2009 - №12.. Конечно, он молод - а энергия молодости, как правило, не лишена агрессии, не избавлена от разрушительных токов. Тригорин старше и мудрее, Треплев моложе и простодушнее. Тригорин по-настоящему интеллигентен и потому с большим тактом реагирует на поведение Треплева и уж тем более не стремится сделаться его оппонентом.

Старик Сорин искренне завидует им обоим: он-то точно знает, что жизнь свою прожил зря.

Более других Треплев любит себя. В отношениях же его с Ниною мало настоящего -- не больше, пожалуй, чем в сочиненной им пьесе, жанр которой точно определит его ревнивая к чужим успехам и чужому счастью мать: «декадентский бред». Мать тоже эгоистична, как и все актрисы, но все же у нее достает воли прощать Тригорину очевидные его грехи, достает силы и решительно сражаться за него с не меньшей энергией, чем у Полины Андреевны, самоотверженно хлопочущей вокруг Дорна.

Конфликт между талантом творить и талантом жить -- вот где следует искать корни сюжета чеховской пьесы.

Прямые отсылки к Шекспиру перед началом треплевского спектакля причудливым эхом достигают финала пьесы «Чайка». Трагедия проникает в ее сюжет незаметно, как лучи заходящего солнца. Только что был день -- и вот уже надвигается ночь. Только что было то, что было, но вот в нем уже проступают очертания того, что будет. Это и есть чеховское «есть», чеховское «сейчас» Гульченко В.В. Сколько чаек в чеховской «Чайке»?// Нева. 2009 - №12..

Треплев, как традиционный для всей чеховской драматургии герой, не выдерживает испытания этим «сейчас». Он запутывается между собственными прошлым и настоящим. И, осознав это, декадент Треплев решается на свой последний декадентский поступок -- стреляется. А перед этим он эстетизирует, театрализует свой уход, вдохновенно музицируя на рояле. И обрывается не просто жизнь -- обрывается мелодия жизни.

В чеховской пьесе существуют как бы два Треплева -- Треплев начала и развития действия и Треплев его финала.

Зададимся вопросом: всецело ли вытекает другой Треплев из первого, или все же остается некая нестыковка двух состояний одного человека?

Думается, что эта нестыковка имеет место быть. И как раз в душевном сломе героя, произошедшем во внесценическое время, в невидимые для нас и в неведомые нам месяцы, дни и часы, таится отгадка последующего поведения Треплева. Но при всем при том он вовсе не вставал специально на путь, ведущий к самоубийству. Оно оказалось неожиданным и для него самого. Скажем так: самоубийство случилось потому, что оно -- случилось. В другом Треплеве на миг будто бы пробудился тот первый, тот предыдущий человек: Треплев-декадент снова взбрыкнул, снова «пошалил» в нем. И Костя в тот момент был не столько в состоянии аффекта, сколько в состоянии «эффекта», то есть в декадентском состоянии, в позе, которая на трезвую будничную голову может быть объяснена предельно резко: «делать нечего» или «с жиру бесится» Гульченко В.В. Сколько чаек в чеховской «Чайке»?// Нева. 2009 - №12..

Если история повторяется дважды, существуя вначале в виде трагедии, а потом оборачиваясь фарсом, то у Чехова сюжетное движение осуществляется ровно наоборот -- от фарса к трагедии. С наибольшей очевидностью это происходит с тем же монологом Мировой души, сначала доверенным Треплевым Нине, а впоследствии уже присвоенным ею. В четвертом акте Нина, вновь признавшись Треплеву в неостывшей любви к Тригорину, преграждает тем самым ему путь к дальнейшей жизни: монологом он ее «породил», монологом же она его и «убила». Треплеву только и остается: не демонстративно порвать свои рукописи на сцене, а, незаметно покинув ее, застрелиться там -- за кулисами продолжающейся как ни в чем не бывало жизни.

И нельзя не посочувствовать ему и не произнести должных слов в оправдание Треплева; как не пожалеть от всей души этого первого героя первой (из главных) чеховской пьесы, остающейся новаторской и по сей день.

На протяжении всего четвертого акта Треплев еще есть, но его уже нет-- как уже давно нет подстреленной им чайки. Засценная смерть Треплева жалка, нелепа и смешна, трагедийный ее комизм очевиден. Не случайно автор пьесы не дает возможности своим персонажам осознать и пережить ее. На первом плане персонажи смеются, играют в лото, а в это время где-то там, за сценою, кто-то стреляется. Тут не просто две жанровые линии пьесы не пересекаются, тут два смысла жизни не соотносятся.

К самоубийству Треплева причастны многие, кто отказал ему в праве быть первым. Эти многие в конце концов и попали в уготованную им «запендю». Пережив трагедию разлуки с Тригориным и все же продолжая отчаянно любить его, Нина обрекла себя на неизбывные внутренние страдания. Тригорин, потеряв Нину и, кажется, Аркадину, вошел в зону непреодолимого одиночества и разочарования в себе: словами «Не помню!» он буквально перечеркнул собственное прошлое. Маша, некогда влюбленная в Костю, но вышедшая замуж за Медведенко и родившая ему ребенка, тоже предельно ограничила себя в дальнейшем нормальном существовании, по сути, совершив духовное самоубийство. Вернувшийся из Италии отдохнувший и посвежевший Дорн не может обрести себя вновь в прежней среде («Сколько у вас перемен, однако!»), и единственный для него выход -- покинуть эту среду, вычеркнуть себя из нее, исчезнуть. Этот «треугольник» (Полина Андреевна-Шамраев-Дорн), по-своему спародировавший два других «треугольника» (Нина-Треплев-Тригорин и Аркадина-Нина-Тригорин), развалится вслед за ними. О Сорине и говорить долго не приходится: буквально на наших глазах «человек, который хотел», перестает хотеть, то есть жить, он вот-вот умрет на глазах у окружающих: «Петруша, ты спишь?» -- этот вопрос в любую следующую минуту будет уже не к кому обратить. И, наконец, Аркадина, мать, любовница и актриса, сама себя загнавшая в «мышеловку» -- ту же «запендю»: она явно заигралась в этой жизни, теряя сына, а еще и брата, и любовника, и профессию, она с ужасом осознает, что вконец растратила, опустошила себя…

Роль ремарок в изображении художественного времени.

Ремарка в чеховских пьесах может становиться реализацией авторской внутренней точки зрения, совпадающей с ощущением событий персонажами, маркирующей их пространственно-временной пласт художественного произведения Ивлева Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова - Тверь, 2001.. Она может фиксировать и внешнюю точку зрения, находящуюся вне пространства-времени персонажей. И, наконец, перед нами может быть смена и сосуществование обозначенных точек зрения, и, следовательно, появление границы между двумя типами пространства-времени. При этом принципиально важной оказывается семантика обозначенных точек зрения. Внутренняя точка зрения маркирует во всех драмах чеховского цикла мир, созданный человеком; внешняя - мир природы или мир-бытие, не зависящий от индивидуальной воли и событий, даже самых драматических, человеческой жизни.

Для первых двух действий комедии "Чайка" характерно совмещение внешней и внутренней точек зрения: "Часть парка в имении Сорина. Широкая аллея, ведущая по направлению от зрителей в глубину парка к озеру, загорожена эстрадой, наскоро сколоченной для домашнего спектакля, так что озера совсем не видно. Налево и направо у эстрады кустарник. Несколько стульев, столик" (1 действие); "Площадка для крокета. В глубине направо дом с большою террасой, налево видно озеро, в котором, отражаясь, сверкает солнце. Цветники. Полдень. Жарко. Сбоку площадки, в тени старой липы, сидят на скамье Аркадина, Дорн и Маша. У Дорна на коленях раскрытая книга" (2 действие). Приведенные ремарки фиксируют относительное равновесие между миром человека и миром природы. Знаком, маркирующим мир персонажей, становится "парк в имении Сорина" в первой ремарке и "дом с большою террасой" - во второй. Парк и дом могут быть уравнены здесь как явления искусственные, то есть созданные человеком. Акцентирование же степени взаимосвязи каждого из элементов с природным миром сразу же подчеркнет разницу между ними, отделит парк от дома.

Именно озеро является в обеих ремарках знаковым заместителем мира природы. «Замкнутый круг - древнейшее воплощение вечно повторяющегося порядка вещей, вечного круговорота жизни; остановившая свое движение вода - если и не образная реализация первостихии, из которой родился мир, то, по крайней мере, материализация покоя - позволяют, с одной стороны, очертить семантическое поле образа озера именно как вечного покоя бытия» Ивлева Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова - Тверь, 2001.. Эта семантика подтверждается формированием в последующей драматургии Чехова внутренней оппозиции, противопоставления озера - реке (то есть линейному и необратимому движению времени). Описанная выше символическая природа образа озера обнаруживается в последующих репликах персонажей, например, в воспоминаниях Аркадиной: "Лет 10-15 назад, здесь, на озере, музыка и пение слышались непрерывно почти каждую ночь". Характерен в этом смысле также хрестоматийный "сюжет для небольшого рассказа", записанный беллетристом Тригориным: "На берегу озера с детства живет молодая девушка, такая, как вы; любит озеро, как чайка, и счастлива, и свободна, как чайка".

Сведенные вместе образы озера, музыки, чайки становятся знаками единой системы - гармоничного "созвучия" человека "общему хору" - изначально лишенному противоречий, естественно-счастливому и свободному миру природы. Семантика озера дополнена и развернута во второй ремарке образом сверкающего в нем солнца, которое, в том числе, может воплощать и вечную неизменность, стабильность миропорядка.

Характерно в этом смысле стремление Константина Треплева играть свою пьесу без искусственных декораций, с видом прямо на озеро как попытка открыть эту границу: "Треплев (окидывая взглядом эстраду). Вот тебе и театр. Занавес, потом первая кулиса, потом вторая и дальше пустое пространство. Декораций никаких. Открывается вид прямо на озеро и на горизонт". Сцена здесь становится своеобразным окном, распахивающимся в мир-бытие. В этом смысле ее можно считать прообразом уже не метафорического, а реального окна, распахнутого в сад Гаевым и Варей в комедии "Вишневый сад". Спектакль же, представленный Треплевым на этой сцене, может восприниматься как попытка автора пьесы о Мировой Душе ощутить логику движения этого мира: "Треплев. О вы, почтенные старые тени, которые носитесь в ночную пору над этим озером, усыпите нас, и пусть нам приснится то, что будет через двести тысяч лет!"

Примечательна и вновь дважды, теперь уже в последней ремарке, подчеркнутая деталь - книги - аллегория знания о мире, то есть создания его описания, образа, и все большего удаления от него настоящего; существования человека (читателя) в виртуальном мире с придуманными другим человеком (писателем) законами. Кстати, именно книга лежит на коленях у Дорна в ремарке, открывающей второе действие комедии. Троекратное повторение одной и той же детали в достаточно коротком авторском повествовании вполне естественно и даже неизбежно превращает ее в деталь знаковую.

"Вечер <…> Полумрак. Слышно, как шумят деревья, и воет ветер в трубах" (13, 45). Черный цвет наступающей ночи, властно и неизбежно вторгающейся в хрупкий уют дома, в котором горит всего одна лампа, равно как и непогода за пределами дома, ощущаются здесь как признаки не только враждебности внешнего мира по отношению к человеку, но и противопоставленности их друг другу.

Примечательно, однако, что в авторском тексте нет упоминания об озере, в то время как в речи персонажей оно присутствует. Очевидно, что и ощущение враждебности внешнего мира - это ощущение именно персонажей: "Медведенко. <…> (Прислушиваясь.) Какая ужасная погода! Это уже вторые сутки. Маша (припускает огня в лампе). На озере волны. Громадные".

«Оценка мира за окном осуществляется из внутреннего пространства дома, то есть дана человеком, изолированным от бытия. В результате сужения человеческого мира только до внутренней модели пространства/времени происходит нарушение временного равновесия между бытием и человеком, выключение человеческого мира из мира-бытия» Ивлева Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова - Тверь, 2001.. Именно этот конфликт в конечном итоге предопределяет усиление напряжения на всех уровнях любовного многоугольника пьесы: ссора Треплева и Нины из-за Тригорина, ссора Аркадиной и Треплева из-за него же, предполагаемая дуэль Треплева и Тригорина из-за Нины, нарастание чувства трагического одиночества в душе Маши и Полины Андреевны, несчастная любовь и несложившаяся судьба Нины.

Кульминацией сюжетного действия пьесы и логическим завершением всех борений и несогласий человека с обстоятельствами и их логикой становится финальный выстрел Константина Треплева. Таким образом, «самоубийство человека, равно как и его несчастливая жизнь, с точки зрения автора пьесы, становится закономерным следствием противоречия человека логике бытия. Противоречие же это возникает, в свою очередь, как закономерное следствие его сосредоточенности исключительно на себе, его замкнутости внутри собственного, искусственно созданного им мира, мира за стеклянной дверью» Ивлева Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова - Тверь, 2001..

Черты новаторства в пьесе Чехова «Чайка».

На путь драматургического новаторства Чехов вступил в пьесе «Чайка». 17 октября 1896 года на сцене императорского Александрийского театра в Петербурге состоялась премьера спектакля. В главных ролях были заняты ведущие актеры. А. П. Чехов, к тому времени уже известный и признанный прозаик, был недоволен тем, что он видел на репетициях, и не ожидал успеха. Но действительность превзошла его наиболее плохие ожидания. Премьера «Чайки» вошла в историю театра как неслыханный провал. Чехов решил больше никогда не ставить эту пьесу и не обращаться к драматургии. Но лишь через два года эта самая «Чайка» станет чуть ли не наибольшим успехом Чехова. Почему же так сложилась сценическая судьба «Чайки»? Ответ простой: пьесу не поняли. Не поняли зрители, которые привыкли к напряженному драматическому сюжету. Не поняли актеры и постановщики, так как пьеса требовала новых принципов актерской игры, новых форм организации сценического действия.

«Чайка» Чехова была весьма новаторская, а традиционный театр ХІХ столетия не имел средств, чтобы донести к зрителю художественные открытия Чехова-Драматурга. Это поняли основатели нового художественного театра К. Станиславский и В. Немирович-Данченко. Именно они раскрыли одну из тайн этой пьесы: за бытовыми деталями, за случайными, неожиданными репликами они увидели и сценически воссоздали невиданный к этому в драматургическом произведении лиризм.

Новаторство «Чайки» оказалось в первую очередь в том, что она строилась не на драматическом действии, а на глубоком психологическом анализе характеров. Чехов-Писатель открыл трагедию будничности. Чехов-Драматург показал эту трагедию в сценических образах, художественно возможных, психологически точных. Он изображает не событие, а людей, чье поведение, жизненное позиция становится фактором определенных событий. О сценическом действии Чехов говорил так: «Пусть на сцене все будет так же сложно и вместе с тем так просто, как и в жизни».

Основная идея «Чайки» - утверждение мысли о неразрывной связи писателя с действительностью, являющейся подлинным источником его творчества, об активном гражданском общественном долге художника. Подлинные причины обмельчания искусства - в отрыве художника от народа, от жизни его родины. И если этот отрыв серьезен, начинается разложение искусства. Тогда-то из-под пера художника и начинает появляться «что-то странное, неопределенное, порой даже похожее на бред».

Любовь, охватившая почти всех героев, составляет главное действие «Чайки». Но не меньшую силу имеет и преданность её героев искусству. И это чувство, пожалуй, оказывается выше любви, оказывается самым сильным стимулом для поступков главных действующих лиц.

У Чехова нет единственного главного героя. Но это не означает того, что все действующие лица равноценны. Просто действие строится так, что все время какой-то один персонаж на миг всецело овладевает вниманием читателя и зрителя. Можно сказать, что пьесы зрелого Чехова строятся по принципу непрерывного выхода на главное место то одного, то другого героя.

Внешне яркие сценические действия не привлекают Чехова. Например, в пьесе есть, по меньшей мере, два эпизода, которые в традиционной драматургии были бы обыгранными. Первый - попытка Треплева покончить жизнь самоубийством после провала его спектакля и «измены» Нины. Второй - самоубийство Треплева в финале пьесы. Чехов же выносит эти сценически «удобные» эпизоды за сцену. Такой отказ от эффектных сцен была подчинена авторскому замыслу: показать характеры людей, их отношения, проблемы, которые возникают по недоразумению между людьми.

Всех без исключения героев Чехов объединяет в единую систему, где каждый имеет свою задачу в творческом замысле автора. Поэтому он избегает внешних эффектов и принуждает внимательно следить за всеми героями. Язык каждого персонажа имеет «подтекст», который предоставляет всей пьесе богатство содержания, художественную правдивость и убедительность.

Особую роль в чеховских пьесах играют паузы. В третьем действии, например, Нина и Тригорин прощаются перед отъездом. Нина дарит ему медальон. Тригорин обещает помнить девушку такой, которой увидел ее впервые. «Мы разговаривали … еще тогда на скамье лежала белая чайка». Нина задумчиво повторяет: «Да, чайка…». Пауза. «Больше нам говорить нельзя, сюда идут…». Зритель во время паузы припоминает предыдущий разговор героев. Пауза создает определенное эмоциональное напряжение, зритель будто ожидает, что герои объяснят, раскроют что-то очень важное, а этого не происходит. И зритель сам должен додумать, что скрывается за этим молчанием.

«Читатели пьес Чехова особое внимание уделяют авторским ремаркам, так как они тоже играют важную роль в понимании всего, что происходит в пьесе, создают особую атмосферу» Зорин А. Н. Поэтика ремарки в русской драматургии XVIII-XIX веков. Автореферат. - Саратов, 2010. . Вот сцена Треплева и Нины. Ремарка: входит без шляпы, с ружьем и убитой чайкой. Он кладет чайку возле ног Нины. Почему Чехову важно, что Треплев без шляпы? Дальнейший разговор объясняет это: «Я имел подлость убить сегодня эту чайку», «Скоро таким же образом я убью самого себя». Читатель понимает, что что-то очень важное для Треплева гибнет, возможно, гибнет его мечта. Возможно, гибнет чистая и доверчивая Нина. Здесь нельзя стоять в шляпе. В этом тоже оказалось чеховское новаторство.

«Чайка», как и все большие пьесы Чехова, по жанру, определенным автором, - комедия. По традиционному определению это быстрее трагедия или драма, то есть драматургическое произведение, где раскрываются нерешенные моральные проблемы, которые приводят к гибели персонажей. Называя свое произведение комедией, Чехов будто подчеркивает, что «главная героиня» его пьесы - будничность, которая расточает лучшие человеческие чувства и отношения, которая разрушает личность и делает характеры мелочными, почти комическими. Таким возникает перед нами известный писатель Тригорин. Он не воспринимает жизнь со всей ее радостью и трагедиями, он лишь посторонний наблюдатель, и все, что происходит вокруг и с ним, для него лишь «сюжет для небольшого рассказа». Аркадина - талантливая актриса, которая может передать на сцене любые высокие чувства, а в будничной жизни ей жаль денег даже для сына и брата, она равнодушна ко всему, кроме собственного успеха. Неслучайно Треплев в своей последней реплике, когда уже решил покончить жизнь самоубийством, говорит о том, что маму может огорчить встреча с Ниной. Он будто не верит, что его смерть мать воспримет трагически.

В конце XIX в. Чехов, для которого незавершенность художественного времени стала одним из оснований его новаторской эстетики, также вспоминает эти традиционные развязки: «Есть у меня интересный сюжет для комедии, но не придумал еще конца. Кто изобретет новые концы для пьес, тот откроет новую эру. Не даются подлые концы. Герой или женись, или застрелись, другого выхода нет» (Письмо А.С. Суворину от 4 июня 1892 г.).

Чехов распространил принцип открытого финала и незавершенного времени на драматургию, т. е. на тот литературный род, в котором это сделать было труднее всего и который настоятельно требует временной и событийной замкнутости. В «Иванове» Чехов не смог отойти от стандарта, которым замыкает пьесу. Но уже в «Чайке», а тем более в «Дяде Ване», «Трех сестрах» и «Вишневом саде» время принципиально разомкнуто в будущее, и никакие выстрелы в финалах не могут поколебать этого принципа.

Сценическая судьба «Чайки» не очень богатая. Ее не часто, сравнительно с другими пьесами Чехова, ставили в театрах. Новаторские поиски Чехова-Драматурга более завершено воплотились в таких пьесах: «Три сестры», «Вишневый сад», «Дядя Ваня». И все же не случайно на кулисе Московского художественного театра, который открыл Чехова-Драматурга, изображена чайка. Сам Чехов никогда не говорил о своем новаторстве. Как всегда сдержанный и скромный, он только удивлялся странности того, что выходит из-под его пера. Сегодня слова о новаторстве Чехова-драматурга стали привычными и расхожими. Но многих современников его пьесы и пугали, и настораживали, и выводили из себя.

Заключение

Комедия «Чайка» Антона Павловича Чехова, на первый взгляд, является самой заурядной пьесой, без ярких событий и происшествий. В этой пьесе показана обычная жизнь людей - немного любви, немного интриги и, конечно, множество обычных разговоров и немного действий.

Так как целью данного исследования являлось изучение своеобразия изображения художественного времени в пьесе А.П. Чехова «Чайка», пристальное внимание в работе было уделено теории художественного времени М.М. Бахтина, что позволило сделать вывод: в литературе пространство и время соединяются в движении сюжета, поэтому, по мнению автора теории, ведущим началом в литературном хронотопе является время.

Более поздние литературоведческие исследования (О.Р. Якобсон, В.Б. Шкловский, Д.С. Лихачев и др.) показали, что функцию времени имеют все детали повествования. Течение времени зависит и от того, насколько тесно, компактно изображаются события. В тесном соприкосновении с проблемой изображения времени находится и проблема изображения вневременного и «вечного». Вневременное присутствует в любом обобщении произведения новой литературы.

Таким образом, изученный материал позволил посмотреть на творчество А.П.Чехова сквозь призму его отношения ко времени, исследовать изменение представлений А.П.Чехова о природе времени, формирование его личностной концепции времени.

Наблюдения позволили сделать следующие выводы:

1. У А.П.Чехова настоящее размывается со стороны прошлого и будущего, герои смотрят на настоящее время как на нечто относительное и от этого страдают сами. Для драматурга повседневность важна как главная сфера подтверждения гуманности: тягучая и однообразная повседневность терзает человека однообразием впечатлений и пошлостью.

2. Прошедшее время у А.П. Чехова приобретает многозначный, драматический смысл, выступая то в роли беспощадного судьи (историческое прошлое), то в спасительной роли убежища (как почва для светлых воспоминаний).

3. У А.П. Чехова категория будущего времени базируется на мотиве надежды, веры. Будущее у драматурга - это надежда на завтра, на событие, которое всегда ожидается, но не происходит. Герой его пьес живёт этим ожиданием.

4. В пьесе «Чайка» в образе Константина Гавриловича Треплева Чехов раскрывает мироощущение человека «рубежного» времени, ведущей идеей которого становится идея «духовного избранничества».

5. Чехов открыл нам трагедию своих героев, показав их фатальную зависимость. Пространственные и временные измерения не должны довлеть над человеком, жизнь не должна измеряться часами и годами, место не должно быть гарантом счастья; человек должен просто не допустить внутренней опустошенности и духовного безвременья.

6. Трагедия проникает в сюжет пьесы «Чайка» незаметно, как лучи заходящего солнца. Только что был день -- и вот уже надвигается ночь. Только что было то, что было, но вот в нем уже проступают очертания того, что будет. Это и есть чеховское «есть», чеховское «сейчас».

7. Ремарка в чеховских пьесах становится реализацией авторской внутренней точки зрения, совпадающей с ощущением событий персонажами, маркирующей их пространственно-временной пласт художественного произведения. Она фиксирует и внешнюю точку зрения, находящуюся вне пространства-времени персонажей.

8. Особую роль в чеховских пьесах играют паузы. Многочисленные паузы и повторы, которыми насыщена пьеса «Чайка», выполняют функцию ретардации, они функционально замедляют протекание художественного времени.

9. Новаторство «Чайки» оказалось в первую очередь в том, что она строилась не на драматическом действии, а на глубоком психологическом анализе характеров. А.П. Чехов не только открыл трагедию будничности, он показал эту трагедию в психологически точных сценических образах. «Чайка» по жанру, определенным автором, - комедия. Называя свое произведение комедией, А.П. Чехов будто подчеркивает, что «главная героиня» его пьесы - будничность, которая разрушает личность и делает характеры мелочными. Чехов распространил принцип открытого финала и незавершенного времени на драматургию. В «Чайке» время разомкнуто в будущее.

Таким образом, гипотеза, выдвинутая во введении, нашла свое подтверждение: сам драматический род литературы ограничивает возможности выражения авторской позиции, поэтому «голосом» Чехова в его пьесе «Чайка» становится не только сюжет, композиция или характеры героев, но также место и время, имеющие для каждого человеческого персонажа конкретное значение в жизни.

Результаты данного исследования можно использовать на уроках литературы в старших классах, уроках внеклассного чтения, факультативах, при изучении обзорных тем, а также при изучении творчества А.П. Чехова в вузах. Таким образом, можно сделать вывод, что изучение творчества А.П. Чехова, его пьесы "Чайка", актуально.

З.С. Паперный замечал: «…современники Чехова высказывали о ней сходное мнение: эту пьесу нельзя понять до конца, нельзя исчерпать одним объяснением - она в него не укладывается» Паперный З.С. Вопреки всем правилам…/ Пьесы и водевили Чехова. - М.: Искусство, 1982 г..

Чехов -- это трогательная страница подлинно нашей культуры, нежной и изящной, которой мы справедливо гордимся как драгоценным и неотъемлемым достоянием русского духа и русского народного гения.

чехов хронотоп бахтин пьеса

Библиография

1. Афанасьев Э.С. Пьеса или повесть? Эпический контекст в драматургии А.П.Чехова //Русская речь. - 1996. - №1.

2. Бахмутский В. О пространстве и времени во французском реалистическом романе XIX века (Бальзак и Флобер)//Проблемы времени в искусстве и кинематограф. - М., 1972.

3. Бахтин М. М. К философии поступка//Философия и социология науки и техники: 1984--1985. - М., 1986.

4. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике. // Вопросы литературы и эстетики. -- М.: Худож. лит., 1975.

5. Бахтин M. M. Эстетика словесного творчества. - M., 1979.

6. Белый Г.А. Драматургия А.П. Чехова // История русской драматургии 2 половины 19 века - начала 20 века до 1917 г. - Л., 1987.

7. Бердников Г.П. Художник и общество. Вновь о «Чайке» А.П. Чехова Москва. - 1971. - №3.

8. Бунин И. А. Собрание сочинений в 6-ти т. М.: "Художественная литература", 1988.

9. Гульченко В.В. Сколько чаек в чеховской «Чайке»?// Нева. - 2009 - №12.

10. Есин А.Б. О чеховской системе ценностей // Русская словесность. - 1994. №6.

11. Зорин А. Н. Поэтика ремарки в русской драматургии XVIII-XIX веков. Автореферат. - Саратов, 2010.

12. Иванова Н. Выйти из ряда. К поэтике идеологического романа//0ктябрь. 1991. - № 10.

13. Ивлева Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова - Тверь, 2001.

14. Иезуитова Л.П. Комедия А.П. Чехова «Чайка» как тип новой драмы // Анализ драматического произведения. -Л.: Издательство ленинградского университета, 1988.

15. Карасев Л. В. Вещество литературы. - М., 2001.

16. Карасев Л.В. Пьесы Чехова //Вопросы философии. - 1998. - №9.

17. Козицкая Е.А. Цитата, «чужое» слово, интертекст: материалы к библиографии. - Тверь, 1998.

18. Криницын А. Б. Поэтика и семантика пауз в драматургии Чехова. МГУ им. М. В. Ломоносова. - М., 2010.

19. Кузичева А. П. Творчество: загадки, иллюзии, правда ; ред. Ю. Д. Тарасова. - М.: Просвещение, 1991.

20. Кузнецов С.Н. О функциях ремарки в чеховской драме // Русская литература. - 1985. - №1.

21. Кулешов В.И. . Жизнь и творчество А. П. Чехова. - М.: Дет. лит., 1985.

22. Кулешов В.И. История русской литературы XIX века (70-90-е годы): Учебник для филологов спец. вузов - М.: Высшая школа, 1983.

23. Лессинг Г.Э. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии. - М., 1957.

24. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. - Л., 1967.

25. Основин В. В. Новаторство драматургии Чехова // Основин В. В. Русская драматургия II половины XIX века. Пособие для учителя. - М.: Просвещение, 1980.

26. Паперный З.С. Вопреки всем правилам…//Пьесы и водевили Чехова. - М.: Искусство, 1982.

27. Паперный З. С. «Чайка» А. П. Чехова. - М., 1980.

28. Полунина М.Н. Художественное время в драматургии М. Метерлинка и А. П. Чехова : Дис. канд. филол. наук : Москва, 2006.

29. Притыкина О. И. Время субъекта художественного творчества в свете диалектики индивидуального и социального//Пространство и время в литературе и искусстве: Теоретические проблемы. Классическая литература. Даугавпилс, 1987.

30. Ревякин А.И. о драматургии Чехова. - М.: Издательство Знания, 1960.


Подобные документы

  • "Чайка" выдающегося русского писателя А.П. Чехова - первая пьеса новой русской драматургии. Художественное своеобразие драматургии пьесы. Противоречия и конфликты пьесы, их своеобразие. Отсутствие антагонистической борьбы между персонажами пьесы.

    реферат [227,5 K], добавлен 11.08.2016

  • Анализ стихов Н.А. Некрасова Понаевского цикла - тематика и художественное своеобразие. Анализ стихотворений в прозе И.С. Тургенева. Стремление А.П. Чехова в пьесе "Чайка" обсудить проблему искусства, его сущности, назначения, традиций и новаторства.

    контрольная работа [15,3 K], добавлен 03.02.2009

  • История создания и постановки пьесы, провал "Чайки" на первой постановке. Основная идея произведения - утверждение мысли о неразрывной связи писателя с действительностью. Характеристика и содержание образов основных героев пьесы, столкновение взглядов.

    реферат [60,0 K], добавлен 04.03.2011

  • Своеобразие усадебной жизни и особенности изображения русской природы в пьесах А. Чехова "Три сестры", "Вишневый сад", "Дядя Ваня", "Чайка". Методические рекомендации по изучению образа русской усадьбы в пьесах Чехова на уроках литературы в школе.

    дипломная работа [113,1 K], добавлен 01.02.2011

  • Краткое содержание произведения. Интерпретация "Чайки" в балете Р. Щедрина. Детективное продолжение чеховской пьесы и альтернативные варианты ее развязки Б. Акунина. Действенно-психологический анализ "Чайки" как основа литературоведческой трактовки.

    реферат [35,6 K], добавлен 01.02.2011

  • Особенности взаимодействия художественного пространства и времени. Сочетание фантазии и художественного времени в поэмах английского романтика Сэмюеля Кольриджа. Особенности организации фантастического в поэме "Сказание о старом моряке" и "Кристабель".

    курсовая работа [39,3 K], добавлен 23.04.2011

  • Исследование понятия и толкований художественного образа, способов изображения персонажа. Анализ художественных произведений К.М. Станюковича, А.П. Чехова, А.И. Куприна, Н.Г. Гарин-Михайловского, Л.Н. Андреева в аспекте способов изображения детей.

    дипломная работа [95,5 K], добавлен 25.04.2014

  • Новаторство Чехова-драматурга. Особое место категории времени в драматургических конфликтах. Единство трагического и комического в произведениях. Передача смысловых оттенков диалогов действующих лиц пьесы с помощью ремарок. Символика "Вишневого сада".

    реферат [22,8 K], добавлен 11.01.2015

  • Проблема хронотопа в литературоведении. Пространственно-временная организация романа Дж. Толкиена "Властелин Колец", доминанты художественного пространства. Пространственно-временной континуум романа М. Семеновой "Волкодав", используемые виды хронотопа.

    магистерская работа [113,9 K], добавлен 11.12.2013

  • Античные учения о цвете, взгляды на него в эпоху Просвещения и отражение достижений в исследовании свойств в работах физиков ХХ века. Цветовая палитра в пьесах Чехова как отражение авторского мироощущения. Поэтика драматургии в аспекте данной символики.

    дипломная работа [81,6 K], добавлен 23.07.2017

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.