Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Концепция красоты в творчестве Гоголя

1.1 Понятие «красота» в мировой культуре

1.2 Эстетика в творчестве Гоголя

2. Анализ концепции красоты в повести «Невский проспект»

2.1 Петербург как образ прекрасного в повести "Невский проспект"

2.2 Образ женщины в «Невском проспекте»

Заключение

Список литературы

Введение

Концепция красоты в творчестве писателей развивалась всегда.

Прекрасное в качестве философско-эстетической категории упрочилось уже в Древней Греции. Оно неизменно - от Платона и Аристотеля до Гегеля и Вл. Соловьева - сопрягалось с представлением о воплощении в предмете и его облике некой универсальной (онтологической) сущности, безусловно, и абсолютно позитивной.

Красота неоднократно характеризовалась как благое в его структурном выражении, как чувственная видимость идеи. Обратившись к языку поэзии и вспомнив стихотворение Н. Заболоцкого «Некрасивая девочка» («Что есть красота/ И почему ее обожествляют люди?/ Сосуд она, в котором пустота,/ Или огонь, мерцающий в сосуде?»), скажем, что прекрасное - это как бы мерцание огня в стенках сосуда. Бытийные основы прекрасного понимались по-разному. По Аристотелю, красота - это, прежде всего определенность, соразмерность, порядок. И впоследствии она на протяжении ряда эпох сопрягалась с представлением о гармонии и симметрии, равновесии и спокойствии. Эта концепция присутствует и в христианской эстетике. Так, в основе понимания красоты Блаженным Августином лежала категория порядка (огdо), т. е. расположение вещей, имеющих каждая свое место: нет ничего упорядоченного, что не было бы прекрасным, и именно всеобщему порядку мир обязан своей красотой.

Немаловажную роль играла данная концепция в творчестве Гоголя. Однако характер красоты у Гоголя своеобразен. Каким он является в произведении «Невский проспект» мы и постараемся исследовать.

Объект исследования: повесть Н.В.Гоголя «Невский проспект», эссе «Женщина», «Выбранные места из переписки с друзьями», отрывок «Рим».

Предмет исследования: концепция красоты в повести «Невский проспект»

Цель работы: Исследовать концепцию красоты в повести Н.В. Гоголя "Невский проспект".

Задачи:

Исследовать эстетику в творчестве Гоголя;

Рассмотреть Петербург как образ прекрасного в повести «Невский проспект»;

Исследовать образ женщины в «Невском проспекте»;

Структура работы: Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, включающего 20 наименований.

1. Концепция красоты в творчестве Гоголя

1.1 Понятие «красота» в мировой культуре

Красота с древнейших времен играла важную роль в жизни народов и, в первую очередь, в духовном развитии человека, его внутреннего мира. Об этом ярко свидетельствует вся история эстетической и философской мысли, накопившая значительный материал различных представлений о духовной сути красоты и ее значении. Человечество с давних пор решает вопрос о совместимости духовной красоты и физического совершенства. Категория красоты духа применима к людям независимо от их возраста и пола и определяет отношение к мудрости, честности, уравновешенности, порядочности человека. [Неменский Б.М. Мудрость красоты. О проблемах эстетического воспитания. - М., 1987].

Особенно сильно чувство красоты было развито у древних народов. В Древнем Египте и Древней Греции красота воспринималась как источник жизни. Чтобы так ценить красоту, надо, несомненно, обладать высокой духовностью. Великая античная культура была основана на культе красоты. Именно в древнегреческой философии возникла идея красоты как космического явления, и была создана духовная иерархия ценностей, выраженная в триединстве - истины, добра и красоты. Само слово «космос» в переводе с греческого означает «красота», «гармония», «порядок». Мерою прекрасного являлся сам человек как совершенный микрокосм, подобный макрокосму. Идеи греческих мыслителей напитали все последующие культурные эпохи и, соответственно, были развиты на более высоком уровне, а античный классический идеал, составил основу европейской культуры. [Сталович Л.Н. «Философия красоты» - М., 1980].

Восприятие красоты античными философами было обобщено в работах Плотина, где, в частности, красота получала функцию возводящей к божественному и прекрасному в двух специальных трактатах «О прекрасном» и «О мысленной красоте». Согласно его концепции, красота пронизывает весь универсум и является показателем оптимальной бытийности всех его составляющих. Чем выше уровень красоты, тем выше уровень бытия. «Прекрасное ведь и есть не что иное, как цветущее на бытии», «цветущая на бытии окраска есть красота» [Сталович Л.Н. «Философия красоты» - М., 1980]. В системе своей теории Плотин разработал стройную иерархию красоты, состоящую из трех ступеней». Первая и высшая - умопостигаемая красота. Она «истекает» от бога - высшего единства блага и красоты, и ее носителями поступенчато выступают ум и душа мира, которая в свою очередь даёт начало следующей ступени - красоте, постигаемой душой человека. На этой ступени находится идеальная красота природы, красота души человека и красота добродетелей, наук, искусств. Нижнюю ступень занимает чувственно воспринимаемая красота, к которой Плотин относил видимую красоту материального мира и красоту произведений искусства.

В работах средневековых мыслителей Гуго Сен-Викторского, Роберта Гроссетеста, Иоанна Скотта Эриугены, Гильома Овернского, Альберта Великого, Бонавентуры, Ульриха Страсбургского, Фомы Аквинского сложилась многоаспектная средневековая концепция красоты. С одной стороны, красота понималась объективно как творение Бога, объективированная сияющая Слава Божия, получающая отражение в материальном мире - его красоте. С другой, - красиво то, что «нравится само по себе» (Гильом), доставляет наслаждение в процессе неутилитарного созерцания вещи. Красота осмысливается как сияние (или просвечивание) «формы» (идеи) вещи в ее материальном облике (Альберт Великий). Развивается световая эстетика, утверждается антологическая функция красоты (Иоанн Скотт Эриугена) [Сталович Л.Н. «Философия красоты» - М., 1980].

В противовес этому гуманисты эпохи Возрождения утверждали красоту природы и радость её восприятия. Мыслители и художники итальянского Ренессанса поставили в центр своих эстетических представлений и творческих исканий красоту искусства. Ренессансные мыслители были убеждены, что только в искусстве являет себя истинная красота мира, «божественная идея красоты» (Альберти). Она осеняет художника, и он стремится воплотить ее в своем творчестве, убирая в процессе высвечивания «внутреннего образа» всё преходящее, поверхностное, случайное из своего искусства [Сталович Л.Н. «Философия красоты» - М., 1980].

С появлением в XVIII в. эстетики как науки красота рассматривается в качестве предмета и главной категории этой науки. Немецкая классическая эстетика внесла ряд диалектических идей в понимании природы красоты духа. В этическом плане Кант рассматривает красоту как «символ нравственно доброго». Он убежден, что неутилитарный интерес к природе, ее красоте свидетельствует о высоком нравственном чувстве созерцающего; а с другой стороны, красота в природе «имеет более высокий смысл», чем в искусстве, то есть обладает своего рода аналогической функцией, ориентирует душу воспринимающего на трансцендентальную сферу. Подход Гегеля к этой категории пронизан историзмом. В красоте он видел один из этапов общемирового движения духа (абсолютной идеи). В своём развитии дух обретает гармоническое единство с материальной формой, идея находит полное и адекватное выражение в форме, и это красиво. Такого состояния абсолютная идея достигает в век классического искусства (Древняя Греция). Красота для Шиллера, как затем для Гердера и ряда других философов выступала чувственным образом (или явлением) истины [Сталович Л.Н. «Философия красоты» - М., 1980].

На рубеже 19-20 вв. в западноевропейской эстетике получили распространение субъективные и идеалистические воззрения, согласно которым человек в процессе исторического восприятия как бы одухотворяет эстетически нейтральный мир и заставляет его излучать красоту. Только индивид вносит красоту в природу, которая сама по себе лежит «по ту сторону прекрасного и безобразного», она «внеэстетична», как и «внеморальна» и «внелогична». [Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного. - М., 1991].

Особое отношение к красоте существовало и у славянских народов. Так, в эпоху Киевской Руси красота воспринималась как символ святости, благочестия, духовных ценностей. [Неменский Б.М. Мудрость красоты. О проблемах эстетического воспитания. - М., 1987] Далее преемственность этих идей была синтезирована в культуре Серебряного века и русском космизме на новом уровне, и возникло новое понимание красоты, как силы способной преобразить человека и мир. Тема красоты проходит через все произведения мировой литературы.

Сегодня, с позиции формирующегося нового космического мироощущения, становится возможным научно обосновать значение красоты в духовном совершенствовании человека. Эта проблема становится все более актуальной, так как в современном мире научно - технического прогресса, красота утратила свое высокое предназначение и понимается как украшательство, роскошь, оторванная от жизни. Так Н.К. Рерих считал, что выходом из кризисной ситуации - является утверждение в сознании людей основ истинной культуры и прежде всего понимания значения красоты. Е. Рерих создала новую концепцию культуры, пронизанную идеями Живой Этики (философии космической реальности), имеющую практическое эволюционное значение. Особое значение в ней придавалось красоте как энергетическому явлению и созидательной силе мироздания, способной преобразить сознание человека. [Эстетические воззрения в Учении Живой Этики. Монография. - М., 2005]. Рерихи существенно изменили формулу Достоевского, который говорил «Осознание красоты спасет мир». [Кошин Н.В. «Эстетика Ф.М. Достоевского» - М., 1980]. Следовательно, мир спасет не красота сама по себе, а красота возвышенная и утвержденная в сознании человека, его внутренняя красота: красота мыслей, чувств, поступков. Поэтому, Рерихи считали необходимым постоянное стремление к прекрасному, где жизнь основывается на красоте. [Рерих С.Н. Стремиться к прекрасному. - М., 1993.] Учитывая этимологическое значение слова «культура»: культ - поклонение и ур (санскрит) - свет, огонь, Н.К. Рерих определяет культуру как «почитание света», как синтез трех составляющих науки, искусства и этики. В основу культуры Рерих включает триединство - знание, любовь и красота, которое созвучно античной триаде. [Рерих Н.К. Культура и цивилизация. - М., 1994.]

Эти идеи развиваются на основе нового энергетического мировоззрения, определяя красоту «…как энергетический закон гармонии духа. Красота постигается человеком через культуру, энергетическое поле которой и есть источник красоты». [Эстетические воззрения в Учении Живой Этики. Монография. - М., 2005] Таким образом, само понятие «культура» неразрывно связано с понятием «красоты».

Идеи Рериха находят подтверждение в новой научной парадигме о многомерности Вселенной и человека, в которой культура рассматривается как «самоорганизующаяся система духа, действующая в соответствии с уровнем и качеством энергетики этого духа». Сущность красоты, согласно новому космическому мировоззрению заключается в создании гармонии в космосе, и человеке, его внутреннем мире. [Эстетические воззрения в Учении Живой Этики. Монография. - М., 2005.]. Следовательно, красота спасет мир тем, что формирует из хаоса - космос (порядок, гармонию) и этот процесс идет как в макро, так и в микрокосме. Красота как категория духа утончает материю жизни и энергетику человека.

Таким образом, история развития понятия с древнейших времён и до наших дней затрагивает все чувства человека. Тема красоты человеческой души остается актуальной и в современном мире, так как духовная красота универсальна, как универсально духовное знание. Красота должна присутствовать на всех этапах становления личности, способствуя ее гармоническому развитию и совершенству. И действительно, красота, наряду с истиной и добром, неизменно выступает в составе исходной триады ценностей, представляющей фундаментальные основания бытия.

1.2 Эстетика в творчестве Гоголя

«Рассматривая красоту и эстетику в творчестве Гоголя, нужно выделить три ступени развития гоголевского сознания: эстетическую, этическую и религиозную. Хотя на всех трёх ступенях функционируют и пронизывают друг друга все перечисленные формы сознания: на эстетической - этическая и религиозная, на этической - эстетическая и религиозная, на религиозной - эстетическая и этическая, но на каждой ступени определяющей является одна, подчиняющая себе другие.

Самой характерной формой эстетического отношения Гоголя к действительности был смех. От непосредственного, простодушного смеха, преобладающего в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», до смеха, как бы застывающего в личине, под которой грусть, тоска, тяжкие раздумья (в «Петербургских повестях», «Ревизоре», «Мёртвых душах»). От дружеского и озорного, подтрунивающего и лукавого до сатирического, горького и осуждающего «смеха сквозь слёзы», от развлекательного и житейски непосредственного до имеющего серьёзное общественное значение - такова в общих чертах тенденция развития гоголевского смеха в художественном творчестве. Юмор, обращённый вовне, писатель направляет внутрь, на самого себя. Индивидуально значимую, субъективную рефлексию (использование художником смеха против самого себя с целью «очищения души» и нравственного самосовершенствования) он стремится перевести в общезначимую объективную рефлексию, стремится обратить смех каждого и общества в целом на искоренение общих пороков ради духовного обновления человека и общества. Самовоспитание Гоголь осуществляет художественными средствами, в частности иронией над собой, путём объективирования в художественные образы собственных недостатков. Эволюция гоголевского юмора составляет компонент общего развития эстетического мировидения писателя. Это видение он распространял на области культуры, в которые, так или иначе, углублялся: на человеческую и естественную историю, педагогику, литературную критику и т. д. Поэтическое видение обусловливает также его понимание государства как «стройного оркестра». Эстетическая установка заключает в себе и критерий оценки исторических явлений, науки, самого искусства. Таким образом, эстетическое представляет у писателя не просто одну из предметных областей, но способ видения, мировоззренческий подход.

Гоголь стремится сознательно создавать себя как художника. Он убеждён, что предметом творческого переосмысления и преобразования должен стать сам субъект творчества. Художественное произведение для него почти утрачивало ценность, если воздействовало только на эстетическую сторону чувствования. Искусство должно возвышать человека ради духовно-практической деятельности, призвано перерождать душу человека, а это может осуществить лишь тот художник, который основательно поработал над собственной душой. Определяющий момент новой, более высокой ступени творчества Гоголь усматривает уже в нравственном начале: в самовоспитании. В ранний период творчества он ставил во главу угла служение красоте: поэт творит прекрасное, а красота уже сама собой приведёт к добру. Но расчёт на стихийность её действия не оправдался. Появилась необходимость выверять красоту нравственным критерием.

В начале творческого пути моральность была для него следствием эстетического, а не определяющей установкой сознания. После представления на сцене «Ревизора» Гоголь обнаружил, что комедия имела художественный успех, к чему он был почти равнодушен; нравственное же воздействие её оказалось минимальным. Это привело его в отчаяние, ибо означало крах замысла и надежд повлиять силой художественного слова на состояние нравов. Ситуация подтолкнула писателя к более чёткому выяснению автономии нравственной сферы жизни, к анализу её изнутри.

Предмет художественного познания и воспроизведения - жизнь - остаётся тем же, но анализируется с точки зрения долга, ответственности. Он выдвигает требование создавать уже не просто прекрасное, но нравственно прекрасное творение; оценивает художественное произведение в категориях добра, общественной полезности; поприще писателя подчиняет общему человеческому призванию, назначению человека как нравственного существа». [Лазарева А. О единстве красоты, добра и веры. К 200-летию Н.В. Гоголя // Литературная учеба. - №2. - 2009.]

В статье И.Е. Прохоровой [Прохорова И.Е. Журнально-публицистические статьи Н.В. Гоголя: вариации на “женскую тему” // Электронный научный журнал факультета журналистики МГУ имени Ломоносова Выпуск №3. 2010г. [электронный ресурс] - http://www.mediascope.ru/node/577] впервые целостно проанализированы представления Гоголя о значении «оживотворяющей» силы женской красоты, о роли и месте женщины в семье и обществе, воплощенные в его эссе «Женщина» (1831) и письмах-главах книги «Выбранные места из переписки с друзьями» (1847). Показано, что женская тема трактовалась в них в контексте вопросов о соотношении эстетического и морального, а также в свете проблем, обозначаемых сегодня как гендерные. Статьи Гоголя рассматриваются как публицистические тексты, закономерно вызывавшие неоднозначную реакцию современников.

Как известно, Гоголь затрагивал «женскую тему» в произведениях разных лет и жанров, в том числе принесших ему всемирную известность, - повестях, комедиях, поэме «Мертвые души». Специальный интерес к ней отразился в ряде статей Гоголя - от этюда «Женщина», опубликованного в «Литературной газете» в 1831 г. до статей - писем, подготовленных для публицистической книги «Выбранные места из переписки с друзьями», изданной в 1847 г.

Понимание женщины у Гоголя близко взглядам писателей, сплотившихся вокруг «Литературной газеты» и развивавших идеи Н.М. Карамзина и В.А. Жуковского с их «эстетическим идеализмом», «эстетическим гуманизмом» и даже «панэстетизмом». Весь этот круг объединяло восходящее во многом к философии Платона обожествление красоты, представление о ней как источнике высоких стремлений, как о самой в себе заключающей нравственное значение. Причем такое восприятие красоты экстраполировалось и на женскую красоту.

Восторженные интонации вначале захватывают читателя в авторском описании «неслыханной красавицы» [Н. В. Гоголь. Отрывок. Рим. Собрание художественных произведений в пяти томах. Том третий. М., Издательство Академии наук СССР, 1952] с символическим именем Аннунциата (Благовещение) - воплощения «полной красоты», повергающей ниц «всех равно», «и верующего, и неверующего», «как пред внезапным появленьем божества». Среди пораженных ее красотой оказывается главный герой повествования - итальянский князь. Случайно встретив девушку в Риме, он мечтает найти ее вновь «не с тем, чтобы любить», целовать, а с тем, чтобы только «смотреть на всю ее» ? вполне в духе платонического поклонения прекрасному. «Идея» совершенной красоты важнее осязаемо ? телесной красоты как объекта эгоистически ? собственнических плотских желаний. Ведь, по словам героя, «полная красота дана для того в мир, чтобы всякий ее увидал, чтобы идею о ней сохранял навечно в своем сердце <…> Разве для того зажжен светильник, сказал Божественный Учитель, чтобы скрывать его и ставить под стол?» Ссылка на авторитетнейший для любого христианина текст - начало Притчи о зажженной свече из Евангелия от Луки (глава 11) показательна. Прекрасная женщина сакрализовалась героем «Рима», ее ослепительная красота сравнивалась с Божественным светом. Восходящее к Платону отношение к красоте вновь четко связывалось именно с женщиной как ее носительницей и при этом соотносилось с христианским мировосприятием.

Можно согласиться с утверждением И.А. Виноградова о «внеморализме» приведенных суждений итальянского князя. Если, конечно, их «внеморализм» трактовать как то, что они не выходят из пространства эмоционально - эстетического восприятия мира. Однако едва ли основательна попытка Виноградова, утверждая «внеморализм» суждений героя и абсолютизируя православные религиозно-нравственные интенции зрелого Гоголя, жестко развести позиции героя и автора.[Виноградов И.А. Гоголь - художник и мыслитель: христианские основы миросозерцания. М., 2000. С.67 - 72.] Как показано выше, в «Риме» они как раз сходятся в понимании женской красоты и характера ее воздействия на окружающих, которое оценивается позитивно.

Следует подчеркнуть, что в отличие от художественной прозы Гоголя, постоянно представлявшей весьма широкий «диапазон» восприятия женщины (от «женщины-ангела» до «женщины-демона»), в его статьях инвариантным стало признание облагораживающего «оживотворяющего» влияния женщины и женской красоты. [Кривонос В.Ш. Мотив связи женщины с чертом в прозе Гоголя // Поэтика русской литературы: К 70-летию Ю.В. Манна. М., 2001. С.67.] Об этом свидетельствуют его статьи 1840-х - небольшая рецензия в журнале «Москвитянин» (1842) и, главное, ряд статей в «Выбранных местах из переписки с друзьями» (1847).

Много внимания уделено «женской теме» в последней книге Гоголя. В трех статьях - главах из тридцати двух она доминирует: «Женщина в свете», «Что такое губернаторша» и «Что может быть жена для мужа в простом домашнем быту, при нынешнем порядке вещей в России». Если учесть, что в «Предисловии» к книге Гоголь прокламировал, что для нее он выбрал из своих последних писем «все, что более относится к вопросам, занимающим ныне общество»[Гоголь Н.В. Духовная проза. М., 1992. С.36 (далее статьи-главы из «Выбранных мест…» цитируются по данному изданию с указанием номера страницы в тексте в скобках после цитаты)], можно сделать вывод, что таковыми писатель считал и проблемы назначения женщины, ее роли в обществе и семье, ее «путей и дорог» к «светлому будущему» (С. 159). Разумеется, имелись в виду лишь представительницы дворянства - в книге вообще шла речь в основном о первом сословии в России, его реальных нравах и обычаях и, что тогда особо волновало автора, идеалах служения.

Мысль о благотворном влиянии красоты и женщины как ее носительницы не была вовсе чужда и Гоголю - автору художественных произведений, причем не только в ранние, но и зрелые годы, когда в его духовных и творческих исканиях все явственнее обозначалось, по определению Зеньковского, «разложение идеологии эстетического гуманизма».[Зеньковский В.В. История русской философии. - М., 2000. - С.188.]. Так, настоящий гимн женской красоте, причем как явленной в живой плоти, так и запечатленной в древних статуях, прозвучал в отрывке «Рим», над которым Гоголь работал в 1839?1842 гг. и опубликовал в журнале «Москвитянин» (1842, №3).

Таким образом, разработка «женской темы» в у Гоголя, надо признать, достаточно содержательна и вариативна в ее развитии (при всей неизменности общей аксиологической установки) и соотнесенности с современным автору социокультурным процессом.

2. Анализ концепции красоты в повести «Невский проспект»

Петербург всегда вдохновлял и воодушевлял писателей. Его красотой восхищался Пушкин; «Люблю тебя Петра творенье», а также многие писатели того времени. Образ Петербурга неоднозначен, обычно он предстает величественным, прекрасным, но холодным и порой жестоким. Именно в Петербург желали попасть многие выдающиеся деятели России. Именно Петербург был сосредоточение выдающихся талантов и умов.

Как же относится к городу Гоголь.

Повесть начинается с описания Невского проспекта: «Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере, в Петербурге; для него он составляет все. Чем не блестит эта улица - красавица нашей столицы! Я знаю, что ни один из бледных и чиновных ее жителей не променяет на все блага Невского проспекта. Не только кто имеет двадцать пять лет от роду, прекрасные усы и удивительно сшитый сюртук, но даже тот, у кого на подбородке выскакивают белые волоса и голова гладка, как серебряное блюдо, и тот в восторге от Невского проспекта. А дамы! О, дамам еще больше приятен Невский проспект. Да и кому же он не приятен? Едва только взойдешь на Невский проспект, как уже пахнет одним гуляньем. Хотя бы имел какое-нибудь нужное, необходимое дело, но, взошедши на него, верно, позабудешь о всяком деле. Здесь единственное место, где показываются люди не по необходимости, куда не загнала их надобность и меркантильный интерес, объемлющий весь Петербург. Кажется, человек, встреченный на Невском проспекте, менее эгоист, нежели в Морской, Гороховой, Литейной, Мещанской и других улицах, где жадность и корысть, и надобность выражаются на идущих и летящих в каретах и на дрожках. Невский проспект есть всеобщая коммуникация Петербурга. Здесь житель Петербургской или Выборгской части, несколько лет не бывавший у своего приятеля на Песках или у Московской заставы, может быть уверен, что встретится с ним непременно. Никакой адрес-календарь и справочное место не доставят такого верного известия, как Невский проспект. Всемогущий Невский проспект! Единственное развлечение бедного на гулянье Петербурга! Как чисто подметены его тротуары, и, боже, сколько ног оставило на нем следы свои! И неуклюжий грязный сапог отставного солдата, под тяжестью которого, кажется, трескается самый гранит, и миниатюрный, легкий, как дым, башмачок молоденькой дамы, оборачивающей свою головку к блестящим окнам магазина, как подсолнечник к солнцу, и гремящая сабля исполненного надежд прапорщика, проводящая по нем резкую царапину, - все вымещает на нем могущество силы или могущество слабости. Какая быстрая совершается на нем фантасмагория в течение одного только дня! Сколько вытерпит он перемен в течение одних суток!» [Н.В.Гоголь. Повести. М - 1949. С.3]

Петербург у Гоголя - это не просто столица, это величественный мегаполис с великолепными дворцами и улицами и Невой.

Безусловно, красота города зачаровывает, ведь описанию города, а в частности Невского проспекта отведена третья часть повести. Можно согласиться с Фоминым О. [Фомин О. Тайная символика в "Невском проспекте". Традиционный этюд // Бронозовый век электронная версия. http://www.vekovka.h1.ru/bv/bv23/23fomin.htm] о том что «композиционное членение», повествовательная ткань "Невского проспекта" распадается на три части. Первая часть представляет собой собственно описание Невского проспекта, вторая - история несчастной любви Пискарёва к прекрасной незнакомке и, наконец, третья - "волочение" поручика Пирогова за глуповатой немкой. Причём первая часть как бы расщепляется на пролог и эпилог, в которых даются "образ автора" и пресловутый пейзаж.

Говоря "пейзаж" по отношению к описанию жизни Невского проспекта мы всё же допускаем известную неточность. Пейзаж здесь в некотором роде перерастает в "портрет". Невский проспект для Гоголя - живое существо, по сути предмета враждебное человеку, но также и не лишённое определённой амбивалентности. Если у Гёте Мефистофель, желая зла человеку, приносит ему благо (что, кстати, отчасти связано со средневековой смеховой трактовкой чёрта), то у Гоголя мы можем наблюдать противоположное "замещение": Невский проспект при откровенной своей положительности - прикровенно отрицателен. Элементы, на которых зиждется "космопсихологос" Санкт-Петербурга - вода и камень (земля)».

Да Петербург - это живой персонаж, персонаж величественный, красивый, но обманчивый. Его красота многих сводит с ума, люди, приехавшие в Петербург, сталкиваются не только с его красотой, но и с жестокой сущностью. Им приходилось терпеть унижение и нужду; город будто засасывал людей в болото лжи, пошлости, глупости, показной роскоши, за которой нередко скрывалась крайняя нищета.

Таким образом, красота Петербурга обманчива, иллюзорна. Вся суета - это мишура, все ненастоящее: «Тысячи сортов шляпок, платьев, платков, - пестрых, легких, к которым иногда в течение целых двух дней сохраняется привязанность их владетельниц, ослепят хоть кого на Невском проспекте. Кажется, как будто целое море мотыльков поднялось вдруг со стеблей и волнуется блестящею тучею над черными жуками мужеского пола. Здесь вы встретите такие талии, какие даже вам не снились никогда: тоненькие, узенькие талии, никак не толще бутылочной шейки, встретясь с которыми, вы почтительно отойдете к сторонке, чтобы как-нибудь неосторожно не толкнуть невежливым локтем; сердцем вашим овладеет робость и страх, чтобы как-нибудь от неосторожного даже дыхания вашего не переломилось прелестнейшее произведение природы и искусства. А какие встретите вы дамские рукава на Невском проспекте! Ах, какая прелесть! Они несколько похожи на два воздухоплавательные шара, так что дама вдруг бы поднялась на воздух, если бы не поддерживал ее мужчина; потому что даму так же легко и приятно поднять на воздух, как подносимый ко рту бокал, наполненный шампанским. Нигде при взаимной встрече не раскланиваются так благородно и непринужденно, как на Невском проспекте. Здесь вы встретите улыбку единственную, улыбку верх искусства, иногда такую, что можно растаять от удовольствия, иногда такую, что увидите себя вдруг ниже травы и потупите голову, иногда такую, что почувствуете себя выше адмиралтейского шпица и поднимете ее вверх. Здесь вы встретите разговаривающих о концерте или о погоде с необыкновенным благородством и чувством собственного достоинства. Тут вы встретите тысячу непостижимых характеров и явлений». [Н.В.Гоголь. Повести. М - 1949. С.4] В данном описании звучит иронический подтекст. Показана роскошь, фальшь и суета.

Красота Невского искаженная, можно согласиться с Фоминым, который писал следующее:

«Водные испарения, туманы искажают, извращают реальность. Стихия воды, как безусловно связанная с лунным символизмом, порождает онирические фантазмы, хранящие своих мертвецов. "Новый левый" (в данном случае под "левым" мы имеем в виду не столько политическую ориентацию, сколько изначальную метафизическую установку) философ Гастон Башляр отмечает: "...литературное самоубийство с поразительной лёгкостью проникается воображением смерти. Оно приводит в порядок образы смерти. Вода - отечество в такой же степени живых нимф, как и мёртвых. Она - подлинная материя смерти в "высшей степени женственной"". Вода - стихия, принимающая и порождающая призраков. Самые известные "города-призраки" - это Лондон и Санкт-Петербург. Вода в "Невском проспекте" - "низшие воды", субстанция низшего астрального мира, мира множественности чувств и иллюзий, тогда как земля - носитель косности рационалистически определённого и скуки ("скучно жить на свете, господа!"). Невский проспект выполняет функцию носителя фантастического. А фантастическое у Гоголя, как правило, враждебно человеку. Позже Гоголь эволюционирует к снятию носителя фантастического (Ю. Манн) и "Невский проспект" как раз запечатлевает промежуточную стадию этого перехода. Фантастическое - это зло, "иллюзорное", ночное, водное и трагическое. Повседневное - это человеческое, "реальное", дневное, земляное и комическое. Эта оппозиция исключает Божественное как таковое. Противопоставляются инфернальные силы и человек.

В "Невском проспекте" иллюзорное (при всей своей негативной окрашенности) прекрасно. Это проистекает из исходной романтической установки. Но страх перед иллюзорным и торжество Пирогова над Пискарёвым - это прививка от романтизма, его преодоление. Сходные в эвфоническом отношении фамилии героев указывают на их некую взаимосвязь. Пискарёв и Пирогов - "божественные близнецы", бесконечно обменивающиеся элементами традиционных архетипических функций. Это мир, где добра не существует (как в гуманистическом, так и в православном понимании этого слова)». [Фомин О. Тайная символика в "Невском проспекте". Традиционный этюд // Бронозовый век электронная версия. http://www.vekovka.h1.ru/bv/bv23/23fomin.htm]

Красота обманчива, красота иллюзорна, она притягивает и губит людей, губит главного героя повести. Получается, что выжить в этом величии могут только пройдохи, как Пирогов. В последних строках повести Гоголь говорит, о том, что доверять красоте Невского нельзя: «О, не верьте этому Невскому проспекту! Я всегда закутываюсь покрепче плащом своим, когда иду по нем, и стараюсь вовсе не глядеть на встречающиеся предметы. Всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется! Вы думаете, что этот господин, который гуляет в отлично сшитом сюртучке, очень богат? Ничуть не бывало: он весь состоит из своего сюртучка. Вы воображаете, что эти два толстяка, остановившиеся перед строящеюся церковью, судят об архитектуре ее? Совсем нет: они говорят о том, как странно сели две вороны одна против другой. Вы думаете, что этот энтузиаст, размахивающий руками, говорит о том, как жена его бросила из окна шариком в незнакомого ему вовсе офицера? Совсем нет, он говорит о Лафайете. Вы думаете, что эти дамы... но дамам меньше всего верьте. Менее заглядывайте в окна магазинов: безделушки, в них выставленные, прекрасны, но пахнут страшным количеством ассигнаций. Но боже вас сохрани заглядывать дамам под шляпки! Как ни развевайся вдали плащ красавицы, я ни за что не пойду за нею любопытствовать. Далее, ради бога, далее от фонаря! и скорее, сколько можно скорее, проходите мимо. Это счастие еще, если отделаетесь тем, что он зальет щегольской сюртук ваш вонючим своим маслом. Но и кроме фонаря, все дышит обманом. Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все не в настоящем виде». [Н.В.Гоголь. Повести. М - 1949. С.3]

Таким образом, можно сказать, что концепция красоты в изображении Невского проспекта своеобразна. Красота не спасает, а губит. Красота, которая должна нести положительные мотивы, несет ложь и обман. В целом Невский проспект - лишь красивая личина странного, фантастического, полубезумного города.

2.2 Образ женщины в «Невском проспекте»

гоголь красота невский проспект

В данном разделе рассмотрим, как концепция красоты проявляется в женских образах. Как мы уже говорили, Гоголь затрагивал «женскую тему» в произведениях разных лет и жанров, в том числе принесших ему всемирную известность. Заметим, что впервые под своим именем Гоголь выступил в печати именно с публикацией на женскую тему. В жанровом отношении она ближе всего к этюду.

Основная черта Гоголя как писателя - постоянное стремление к идеалу. С ранней молодости он воспринял это стремление от немецких романтиков. Потому и начал с романтической поэмы "Ганц Кюхельгартен". Стремление к идеалу, вера в его осуществление именно для России чувствуется почти во всех произведениях Гоголя. Еще в 1831 году опубликовал он в "Литературной газете" небольшую статью "Женщина". И вот что он там пишет: "Мы зреем и совершенствуемся; но когда? Когда глубже и совершеннее постигаем женщину". В "Мертвых душах" говорит он о "чудной русской девице, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения". Он старается убедить русских женщин в их высоком призвании, горячо, настойчиво доказывает, что женщина может положительно влиять на окружающих ее людей, на общество в целом. Он уверен даже, что для этого женщине не обязательно отличаться особым умом или знанием света. Достаточно красоты, "неопозоренного неоклеветанного имени" и чистоты душевной. Он утверждает, что даже в делах государственных женщина может принести много пользы своим влиянием на мужа, служащего государству. "Душа жены - хранительный талисман для мужа, оберегающий его от нравственной заразы". А какой гимн красоте женщины пропел Гоголь в отрывке "Рим": "Все в ней венец создания". [Женщины и Гоголь // электронный ресурс - http://www/ngogol.ru/women/]

Как же трактуется образ женщины в «Невском проспекте». Вот первое описание «таинственной незнакомки»: «Незнакомое существо, к которому так прильнули его глаза, мысли и чувства, вдруг поворотило голову и взглянуло на него. Боже, какие божественные черты! Ослепительной белизны прелестнейший лоб осенен был прекрасными, как агат, волосами. Они вились, эти чудные локоны, и часть их, падая из-под шляпки, касалась щеки, тронутой тонким свежим румянцем, проступившим от вечернего холода. Уста были замкнуты целым роем прелестнейших грез. Все, что остается от воспоминания о детстве, что дает мечтание и тихое вдохновение при светящейся лампаде, - все это, казалось, совокупилось, слилось и отразилось в ее гармонических устах. Она взглянула на Пискарева, и при этом взгляде затрепетало его сердце; она взглянула сурово, чувство негодования проступило у ней на лице при виде такого наглого преследования; но на этом прекрасном лице и самый гнев был обворожителен. Постигнутый стыдом и робостью, он остановился, потупив глаза; но как утерять это божество и не узнать даже той святыни, где оно опустилось гостить? Такие мысли пришли в голову молодому мечтателю, и он решился преследовать. …Он видел, как незнакомка летела по лестнице, оглянулась, положила на губы палец и дала знак следовать за собой. Колени его дрожали; чувства, мысли горели; молния радости нестерпимым острием вонзилась в его сердце. Нет, это уже не мечта! Боже! столько счастия в один миг! такая чудесная жизнь в двух минутах!» [Н.В.Гоголь. Повести. М - 1949. С.6 - 7.]

Прекрасный образ женщины, женщины-мечты. Это та, к которой герой всю жизнь стремился. Женщина - ангел, воплощение красоты и изящества. Но, к сожалению, красота в образе женщины, как и в образе Невского - обманчива. Кем же оказывается прекрасная незнакомка, куда ведет она героя - оказывается в публичный дом. Пискарев не верит своим глазам: «Тот приют, где человек святотатственно подавил и посмеялся над всем чистым и святым, украшающим жизнь, где женщина, эта красавица мира, венец творения, обратилась в какое-то странное, двусмысленное существо, где она вместе с чистотою души лишилась всего женского и отвратительно присвоила себе ухватки и наглости мужчины и уже перестала быть тем слабым, тем прекрасным и так отличным от нас существом. Пискарев мерил ее с ног до головы изумленными глазами, как бы еще желая увериться, та ли это, которая так околдовала и унесла его на Невском проспекте. Но она стояла перед ним так же хороша; волосы ее были так же прекрасны; глаза ее казались все еще небесными. Она была свежа; ей было только семнадцать лет; видно было, что еще недавно настигнул ее ужасный разврат; он еще не смел коснуться к ее щекам, они были свежи и легко оттенены тонким румянцем, - она была прекрасна». [Н.В.Гоголь. Повести. М - 1949. С.7 - 8.] Перед нами опять иллюзорность мира. Образ женщины, как и образ Невского проспекта, ложен и иллюзорен. Женщина, которая поражает воображение, оказывается порочной. Чистота и святость - это мираж, на самом деле в ней разврат и ложь.

Но для Пискарева данный образ не меркнет, он хочет стать ее спасителем, думает, что в душе она прекрасна. Ей нужна помощь. Он должен спасти непорочный образ красоты. Ему снятся сны: «Но одна между ими всех лучше, всех роскошнее и блистательнее одета. Невыразимое, самое тонкое сочетание вкуса разлилось во всем ее уборе, и при всем том она, казалось, вовсе о нем не заботилась и оно вылилось невольно, само собою. Она и глядела и не глядела на обступившую толпу зрителей, прекрасные длинные ресницы опустились равнодушно, и сверкающая белизна лица ее еще ослепительнее бросилась в глаза, когда легкая тень осенила при наклоне головы очаровательный лоб ее.

Она подняла между тем свои ресницы и глянула на всех своим ясным взглядом. "Ай, ай, ай, как хороша!.." - мог только выговорить он с захватившимся дыханием. Она обвела своими глазами весь круг, наперерыв жаждавший остановить ее внимание, но с каким-то утомлением и невниманием она скоро отвратила их и встретилась с глазами Пискарева. О, какое небо! какой рай! дай силы, создатель, перенести это! жизнь не вместит его, он разрушит и унесет душу! Она подала знак, но не рукою, не наклонением головы, нет, в ее сокрушительных глазах выразился этот знак таким тонким незаметным выражением, что никто не мог его видеть, но он видел, он понял его. Танец длился долго; утомленная музыка, казалось, вовсе погасала и замирала, и опять вырывалась, визжала и гремела; наконец - конец! Она села, грудь ее воздымалась под тонким дымом газа; рука ее (создатель, какая чудесная рука!) упала на колени, сжала под собою ее воздушное платье, и платье под нею, казалось, стало дышать музыкою, и тонкий сиреневый цвет его еще виднее означал яркую белизну этой прекрасной руки. Коснуться бы только ее - и ничего больше! Никаких других желаний - они все дерзки... Он стоял у ней за стулом, не смея говорить, не смея дышать». [Н.В.Гоголь. Повести. М - 1949. С.9 - 10.]

Гоголь приложил не мало художественных средств для описания данного образа, это практически идеал красоты, но идеал ложный. При разговоре Пискарева с ней, она произносит, круша все иллюзии: «А я только что теперь проснулась; меня привезли в семь часов утра. Я была совсем пьяна, - прибавила она с улыбкою.

О, лучше бы ты была нема и лишена вовсе языка, чем произносить такие речи! Она вдруг показала ему, как в панораме, всю жизнь ее. Однако ж, несмотря на это, скрепившись сердцем, решился попробовать он, не будут ли иметь над нею действия его увещания. Собравшись с духом, он дрожащим и вместе пламенным голосом начал представлять ей ужасное ее положение. Она слушала его с внимательным видом и с тем чувством удивления, которое мы изъявляем при виде чего-нибудь неожиданного и странного. Она взглянула, легко улыбнувшись, на сидевшую в углу свою приятельницу, которая, оставивши вычищать гребешок, тоже слушала со вниманием нового проповедника». - думает Пискарев. В нем еще теплится слабая надежда, о возможности спасения этого прекрасного внешне, но пустого внутри создания.

- Женитесь на мне! - подхватила с наглым видом молчавшая дотоле в углу ее приятельница.- Если я буду женою, я буду сидеть вот как!

При этом она сделала какую-то глупую мину на жалком лице своем, которою чрезвычайно рассмешила красавицу». [Н.В.Гоголь. Повести. М - 1949. С.12.]

Делая вывод, мы не можем не согласиться со словами Мочульского К.В.: «Художник Пискарев, романтик-идеалист и девственный мечтатель, принимает женщину с Невского проспекта за «святыню» и «божество». Для его эстетического сознания красота есть высшая ценность, абсолют; она - откровение Бога на земле; поклонение красоте, любовь к прекрасной женщине равно религиозному служению. И вот Пискареву раскрывается иная правда: в этом мире «божественные черты» могут принадлежать развратнице, ведущей «низкую и презренную жизнь».

«Красавица, так околдовавшая бедного Пискарева, была действительно чудесное, необыкновенное явление... Она бы составила неоцененный перл, весь мир, весь рай, все богатство страстного супруга... Она бы составила божество в многолюдном зале... Но увы! она была какою-то ужасной волею адского духа, жаждущего разрушить гармонию жизни, брошена с хохотом в эту страшную пучину».

В нашей «ужасной жизни» сама красота, эта небесная гостья, находится во власти злых сил; обреченная на гибель, она губит всех, кто к ней приближается; на такую действительность Пискарев не согласился: сначала он пытался уйти от нее в сны, потом в видения, порожденные опиумом; но бегство не спасло его. «Приемы опиума еще более раскалили его мысли и если был когда-нибудь влюбленный до последнего градуса безумия, стремительно, ужасно, разрушительно, мятежно, то этот несчастный был он». Кончилось тем, что Пискарев был однажды найден с перерезанным горлом». [Мочульский К.В. Духовный путь Гоголя // [электронный ресурс] - http://rodon.org/mkv/dpg.htm]

Заключение

Таким образом, по исследуемой теме можно сделать следующие выводы:

Красота с древнейших времен играла важную роль в жизни народов и, в первую очередь, в духовном развитии человека, его внутреннего мира. Об этом ярко свидетельствует вся история эстетической и философской мысли, накопившая значительный материал различных представлений о духовной сути красоты и ее значении. Красота - это то, что притягивает творца, то, что дает ему силы творить.

Гоголь в своем творчестве уделял большое внимание красоте. Красота является для писателя не просто прекрасным, а нравственно прекрасным. Эстетическое представляет у писателя не просто одну из предметных областей, но способ видения, мировоззренческий подход. В ранний период творчества он ставил во главу угла служение красоте, но расчет на стихийность ее действия не оправдался. Появилась необходимость выверять красоту нравственным критерием, к более четкому выяснению автономии нравственной сферы в жизни, к анализу ее изнутри. Гоголь обожествлял красоту, представлял ее как источник высоких стремлений, как о самой в себе заключающей нравственное значение. Отношение красоты четко связывалось именно с женщиной как ее носительницей.

В «Невском проспекте» Гоголь говорит: красота - божественного происхождения; но в нашей «ужасной жизни» она извращена «адским духом». Принять такую жизнь нельзя. Если нужно выбирать между «мечтою» и «существенностью», то художник выберет мечту. И Гоголь приходит к полному эстетическому идеализму: «Лучше бы ты (красавица) вовсе не существовала! не жила в мире, а была создание вдохновенного художника». Злая красота нашего мира губит, возбуждая в сердцах людей «ужасную, разрушительную» силу - любовь.

Внешняя красота иллюзорна, сочетание внутренней и внешней красоты - вот что важно и вот что настоящее. Гоголь подразумевает, что красота должна быть больше духовная. Лишь то, что прекрасно внутри может быть прекрасно и снаружи. В остальных случаях - это мишура, обертка, под которой убожество и грязь. Такая концепция красоты показана нам Гоголем в «Невском проспекте».

Список литературы

1. Виноградов И.А. Гоголь - художник и мыслитель: христианские основы миросозерцания. М., 2000. 430 с.

2. Гоголь Н.В. Духовная проза. М., 1992. С. 36 (далее статьи-главы из «Выбранных мест…» цитируются по данному изданию с указанием номера страницы в тексте в скобках после цитаты).

3. Гоголь Н.В. Женщина / Подгот. к печати О. Б. Билинкис // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: [В 14 т.] Т. 8. Статьи. - 1952. - С. 143-147.

4. Н.В.Гоголь. Собрание сочинений в 6 томах. Том третий: Повести: Государственное издательство художественной литературы. Москва. 1949 [электронный ресурс] - http://reeed.ru/lib/

5. Н. В. Гоголь. Отрывок. Рим. Собрание художественных произведений в пяти томах. Том третий. М., Издательство Академии наук СССР, 1952

6. Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного. - М., 1991.

7. Женщины и Гоголь // [электронный ресурс] - http://www.ngogol.ru/ women/

8. Зеньковский В.В. История русской философии. - М., 2000. 450 с.

9. Кривонос В.Ш. Мотив связи женщины с чертом в прозе Гоголя // Поэтика русской литературы: К 70-летию Ю.В. Манна. М., 2001. 380 с.

10. Кошин Н.В. «Эстетика Ф.М. Достоевского» - М., 1980.

11. Лазарева А. О единстве красоты, добра и веры. К 200-летию Н.В. Гоголя // Литературная учеба. - №2. - 2009.

12. Мочульский К.В. Духовный путь Гоголя // [электронный ресурс] - http://rodon.org/mkv/dpg.htm

13. Неменский Б.М. Мудрость красоты. О проблемах эстетического воспитания. - М., 1987.

14. Прохорова И.Е. Журнально-публицистические статьи Н.В. Гоголя: вариации на “женскую тему” // Электронный научный журнал факультета журналистики МГУ имени Ломоносова Выпуск №3. 2010г. [электронный ресурс] - http://www.mediascope.ru/node/577

15. Рерих Н.К. Культура и цивилизация. - М., 1994.

16. Рерих С.Н. Стремиться к прекрасному. - М., 1993

17. Сталович Л.Н. «Философия красоты» - М., 1980.

18. Фомин О. Тайная символика в "Невском проспекте". Традиционный этюд//Бронзовый век [электронный ресурс] http://www.vekovka.h1.ru/bv/ bv23/23fomin.htm

19. Шапошникова Л.В. Тернистый путь Красоты. - М., 2001.

20. Эстетические воззрения в Учении Живой Этики. Монография. - М., 2005.

Размещено на Allbest.ru