Аксиология художественного пространства Дж. Франзена

Кредо писателя можно выразит следующими его словами: «Самое главное -- писать максимально правдиво». Истина, правда, долг и верность (не только семье, но и своему слову) - вот ценностные ориентиры современного американского писателя.

2.2 Жанр семейного романа в эпоху постмодернизма и потребления

Джонатан Франзен обращается жанру социального / семейного романа в начале ХХI века, что в современном литературном процессе выглядит не менее, чем странно. С одной стороны, романы «Поправки» и «Свобода» создают впечатление долгого и бесконечного сериала - продукта для масс. Но Франзен заявляет: я хотел написать Большой Социальный Роман. Для автора огромное значение имеет не игра с причудливым узором формы, не эксцентричность стиля, не перфоманс, его внимание приковано к социальным тонкостям семейного уклада в США.

Франзен поражает глубокой энциклопедичностью и тщательностью прорисовки характеров всех героев - центральных и эпизодичных. Франзен шокирует читателя неприкрытой правдой жизни: детальное описание болезни Альберта, плотские мысли Ричарда Каца, сны и желания Гарри, маниакальность Уолтера в вопросе о перенаселении.

Захар Прилепин сравнивает Дж. Франзена с Л.Н. Толстым: «Франзен пишет на том же, что и Толстой, почти недостижимом уровне - с тонкой прорисовкой самых разных героев, создавая энциклопедию быта, чувств, патологий». Для него не существует запретных тем, потому что всё, что происходит с его героями, - правда жизни, с которой нужно справиться или исправить, в которой необходимо обрести спасение души или мимолетный свободный полет, чтобы вновь почувствовать себя живым.

Однако Франзен дает нам возможность причислить его произведения к постмодернизму. Автор использует такие приемы как дискретность повествования, плюраризм жанров (письма, автобиография героя), интретекст. Франзен стремится рабрушить шаблонное восприятие современного американского общества: они тоже страдают, они такие же как мы. Единственное, что не дает ему остаться прочно в рамках постмодерна, - это аксиология.

Джонатан Франзен предлагает читателю не просто погрузиться в эпицентр событий 11 сентября или атмосферу пароходного круиза. Писатель настойчиво утверждает: с этим миром что-то не так, чего-то не хватает. Отсутствие ценностей словно черная дыра засасывает всё самое хорошее в человеческой жизни, оставляя наедине с чувством вины, депрессией и гневом. Именно они приходят, когда вера в торжество истины и стремление к ней исчезают в душах героев.

Романы Франзена остро социальны, психологичны и по-своему жизнеутверждающие. Свой долг автор исполнил - он пишет правду жизни языком самой жизни, он не ставит на этой жизни крест, писатель апеллирует к непреходящим жизненным ценностям: любви, доброте, верности и чести.

3. Аксиология художественного пространства в романе Дж. Франзена «Поправки»

3.1 Поправки в автобиографии и в сюжете романа

Роман Джонатана Франзена «Поправки» («The Corrections») был опубликован в 2001 году и принес сорокадвухлетнему писателю мировую славу. Книга мгновенно стала бестселлером и получила престижную Национальную книжную премию США, была переведена на 35 языков.

Замысел романа возник у писателя еще в 1993 году, в период сложных отношений в браке и семье: нависла угроза развода, отец был смертельно болен, плачевное финансовое положение угнетало супругов. К концу 1994 года брак окончательно распался, повлияв на мировоззрение автора, но не лишив его в веры в сакральность брака: «Эта перемена могла бы стать для меня источником радости и освобождения, но я по-прежнему испытывал кошмарное чувство вины. Верность, особенно своей семье, была и остается для меня одной из основных ценностей. Верность до гробовой доски неизменно до тех пор придавала моей жизни смысл. Литераторам, не столь обремененным понятиями о верности, сочинительство, подозреваю, дается легче, но всякому серьезному писателю приходится в той или иной мере, на том или ином этапе жизни переживать внутри себя борьбу между двумя желаниями: хорошо писать и быть хорошим». [6]

Франзен приходит к осознанию, что вкрапление в сюжет автобиографических деталей нисколько не мешает сюжету состояться, наоборот - делает его настоящим. Неизбежное для писателя чувство вины воплотилось в лейтмотив романа: все герои «Поправок» в той или иной степени испытывают чувство вины, стремятся не только познать его причины, но и преодолеть его.

Изначально главной сюжетной линией должна была стать жизнь молодого уроженца Среднего Запада - Энди Эберанта, который идет в тюрьму на двадцать лет за убийство, совершенное его женой. Герой претерпел массу трансформаций в ходе работы над романом, но в итоге удостоился могильного камня и эпитафии: «цитаты из второй части «Фауста»: «Den konnen wir erlosen»» [6]. Энди был воплощением подавленности и чувства вины - «прежде всего перед женщинами, особенно в том, что касается возрастных границ материнства» [6]. Однако изменения в жизни автора не позволили подобному герою стать лицом романа: «Я по-прежнему чувствовал себя очень виноватым, но отдалился от жены на достаточное расстояние, чтобы видеть: я не источник всех бед» [6].

Для Джонатана Франзена важно было написать Большой Социальный Роман, настоящий и без фальшивых нот и, тем более, без героев, каким оказался Энди. Поэтому Франзен честно признается самому себе: «Новый роман у меня получится лишь при условии, что я изменюсь как писатель. А значит, изменюсь как человек» [6]. Параллельно с образом Энди автор пишет историю Инид и Ламберт, устраивая себе «долгие и приятные каникулы» [6].

Чтобы стать автором «Поправок» Франзену пришлось пройти несколько препятствий, одно из которых - стыд: «Стыдился ранней женитьбы, стыдился своей вины, стыдился моральных судорог, длившихся у меня по пути к разводу не один год, стыдился своей сексуальной неопытности, стыдился своей долгой социальной изоляции, стыдился своей невозможно категоричной в суждениях матери, стыдился, что я такой ранимый и тонкокожий субъект, а не твердыня самообладания и интеллекта вроде Делилло или Пинчона, стыдился, что пишу книгу, стержнем которой, похоже, станет вопрос, проведет или нет невозможная мать семейства со Среднего Запада одно последнее Рождество дома с родными» [6]. Избавиться от чувства стыда помог автору смех над собой и осознание того, что необходимо быть естественным, чтобы писать о настоящем, держать под контролем свой стыд и стыд своего героя (Чипа Ламбрета), чтобы он не превратился в навязчивую идею.

Следующим весомым препятствием в написании правдивого романа была «семейная верность»: герой романа Гари составляет подборку фотографий семьи так, как это делал родной брат Франзена. Боясь обидеть брата, показать что-то, что касается только его личности, но не персонажа, писатель искал выход из сложившейся ситуации. Он пришел к выводу, что необходимо идти на «автобиографический риск», ведь тогда «можно надеяться на потенциальный выигрыш -- на выигрыш не только писательский, но и в плане отношений: что, делая кого-то из персонажей похожим на твоего брата, мать или лучшего друга, ты, возможно, оказываешь этому человеку услугу, давая ему шанс оказаться на высоте положения, доверяясь его любви всецело, включая твою пишущую часть. Самое главное -- писать максимально правдиво»[6]. Франзен приходит к выводу, что главное - сохранять верность себе, тогда и повествование становится настоящим.

В течение почти десяти лет работал Джонатан Франзен над романом «Поправки», одновременно внося поправки в свою личную жизнь и жизнь героев.

Главные герои романа - Альфред и Инид Ламберт, пожилая супружеская пара, и их трое детей - Гари, Чиппер и Дениз. Франзен пишет образ современной американской семьи, детально прорисовывая характеры и обстановку, само время и окружающий героев мир. «Поправки» - это роман не только о том, как безутешная мать пытается собрать всю семью вместе на Рождество, но и о том, насколько трансформировались семейные и общечеловеческие ценности современного мира.

3.2 Ценностная картина мира в романе Дж. Франзена «Поправки»

В романе «Поправки» повествуется о жизни семьи Ламберт, старшее поколение которой живет в Сент-Джуде на Среднем Западе, а младшее - сбежало на Восточное побережье - в Филадельфию и Нью-Йорк. Хронологически автор ничем себя не ограничивает: он плавно переносит читателя во времени, показывая те самые «двести классических моментов из жизни семьи Ламберт», что звучит весь иронично: моменты счастья в жизни героев слишком редки.

Семья с самого начала предстает разобщенной: дети считают родителей то наемными убийцами, то палачами, поэтому всю свою сознательную жизнь бегут от них, пытаясь вырваться из-под их опеки.

Для Инид и Альфреда семья - это архетип, это гарантия счастья и гарантия нормальной здоровой жизни. Инид всегда хотела иметь троих детей, Альфред - дом, очаг надежности, нормы и уюта. Они родились, выросли и умрут в Сент-Джуде - они выросли в протестантских семьях, однако вера не занимает их мыслей: Инид сокрушается от того, что они «ухитрилсь не разбогатеть». Единственная связь главных героев с церковью - Рождество (календарь с Иисусом-младенцем) и свадьбы в протестантской церкви. Фигура священника, мельком описанная в романе, помогает прояснить, как извне меняются ценности патриархального консервативного уклада американской протестантской семьи: «У преподобного Андерсона, их священника, лицо было доброе-предоброе, в проповедях он часто отпускал шуточки, цитировал анекдоты из «Нью-Йоркера» и книги мирских авторов вроде Джона Апдайка и в жизни не позволял себе пугать прихожан резкими заявлениями типа того, что все они прокляты: это было бы нелепо, ведь вся паства так мила и дружелюбна». Доктрины веры отпугивали Инид, а Альфред был от церкви еще дальше. Его настольная книга не Священное Писание, а философия Шопенгауэра: «Они пили какао, и он растолковывал ей, что человек рожден для страданий»[27]. Найдя в комнате молодого мужа зачитанный томик Шопенгауэра, Инид прочитала пару подчеркнутых цитат, но так и не смогла понять Альфреда. Она доверилась его внешности, а потом всю жизнь ждала, когда муж исправится.

В юношеском возрасте Альфред (в Канзасе) обнаружил в зажиме стального капкана окровавленную лапу койота - «свидетельство долгого ночного отчаяния» [27]. Ал обращается не к Богу, а к философии: «Внезапно его захлестнула боль, до того сильная, что пришлось стиснуть зубы и обратиться к философии, иначе он бы расплакался». «Воля к жизни» - вот, чем герой объясняет страдания людей и животных вслед за Шопенгауэром. Альфред ищет свой философский камень, в подвале дома у него есть лаборатория, где он ставит опыты над металлом: у него даже есть несколько собственных разработок. Альфред стремится сам уподобиться стали: железная воля, авторитарность, стальные нервы, прочность, и тем самым жаждет вырваться из «тюрьмы заданности». Но болезнь Паркинсона разрушает его не только физически, но и духовно: она покрывает героя словно ржавчина, превращая организованный порядок разума в сплошной хаос.

Инид с юности занималась бухгалтерией в пансионе матери, она подходила ко всему с рациональной расчетливостью, даже к браку: будущий муж должен быть красивым, статным, и при всем этом суметь обеспечить семью. Она много раз пыталась донести до Альфреда мысль о вложении средств семейного бюджета, ей хотелось не только счастья, но и благополучия в финансовом плане: «Плохой муж ей достался, плохой, плохой, плохой, никогда не даст жене то, в чем она нуждается. Всегда найдет причину лишить Инид всего, что могло бы ее ублаготворить»[27]. Здесь на помощь Альфреду снова спешит Шопенгауэр: мужчина должен зарабатывать деньги, женщине нельзя доверять распоряжаться деньгами.

Важно отметить, что Альфреду философия помогает справляться с несправедливостью этого мира: «Несправедливо, что мир думать не думает о человеке, который всего себя отдает миру». Герой называет себя «настоящим человеком» - работает больше всех, скромен, а мир вокруг - шумящие за стенкой соседи мотеля, к примеру, - не понимает его жертвы и его страдания. Всё что он видел вокруг себя и слышал в командировке - соседи, девочки из группы поддержки - всё казалось ему испытанием воли.

Альфред и Инид внешне выглядят как типичная пожилая пара, собирающаяся в морское путешествие и ожидающая неблагодарных детей на Рождество в родной дом. Однако Франзен позволяет нам глубоко проникнуть в самые скверные семейные тайны, проследить путь их проб и ошибок. Изображая Инид и Альфреда как в молодости, так и в старости, писатель показывает, насколько глубока бездна непонимания между героями.

Инид ставит на первое место нормальность своей семьи: трое детей, семейные праздники, традиционализм; главное, чтобы ее семья абсолютно ничем не отличалась от других семей в Сент-Джуде. Альфред воспринимает мир глубже и трагичнее: мир - это тюрьма: «Если мир не желает соответствовать его версии реальности, значит, этот мир жесток, болен и прогнил, этот мир - исправительная колония, а он сам - одинокий отчаявшийся узник»[27]. Он чувствует свою ответственность перед детьми: Альфред всегда хотел оградить их от ужасной стороны жизни. Однако, понимая, что это невозможно, он теряет свою силу - железную волю: герой сдается. Синее кресло и любовница-дремота - всё, что у него есть. Альфреду не чуждо и чувство вины, превращающее кресло в электрический стул. Если мир есть тюрьма, то единственный возможный выход из нее - это смерть. Из всех героев только он не стремится ничего исправлять: человек обречен на страдания; Альфред верен себе.

Герои Франзена испытывают на себе все краски депрессивного состояния. Они обращаются за помощью к специалистам, читают соответствующую литературу. И автор ведет себя словно психоаналитик: он заставляет героев вспомнить все свои ошибки, дать чувствам выйти наружу и освободить больной уставший разум. Альфреда одолевают галлюцинации: суккуб - жена, «какашка-социопат» и другие. Мир держится на самоограничении и в этом его, по мнению героя, ценность. Однако галлюцинация отвергает это: «Цивилизация?! Тоже мне ценность! Что она для меня сделала? Спускала в унитаз! Обращалась со мной, как с дерьмом!»[27]. Какашка-социопат посягает даже на конституционные основы страны США, вместо права на счастье в Декларации Независимости оно утверждает право «на срамные части»: «Старая пожелтевшая бумажонка! Дерьмо крысиное, конституция-декларация, какое мне дело! Тугозадые вроде тебя так и норовили каждое мое слово на хрен исправить, с тех пор как я вот такусенькой была. И ты, и страдающие запором педагоги-фашисты, и нацистские копы! По мне, так хоть на туалетной бумаге свою декларацию печатайте, мать ее так! Сказано: свободная страна, я тут в большинстве, а ты, приятель, в меньшинстве. Так что хрен тебе!» [27]. Альфред оказывается в тюрьме собственных страхов, болезнь только усугубляет драматичность существования.

Франзен акцентирует внимание на доме как на сакральной ценности бытия героев: «Дому ведь важно, чтобы в нем кто-нибудь был. Это не просто существенное обстоятельство, но единственное, что имеет значение. Душа дома - семья. Бодрствующий человек - словно свет в доме. Душа - словно суслик в норе. Что для мозга сознание, то для дома семья» [27]. Таков дом идеальный - «одушевленный, незакомплексованный». Дом Ламбертов излучает неживой свет, похожий «на разум человека, больного депрессией» [27].

Чувство вины - лейтмотив романа. Инид винит себя за то, что неправильно воспитала детей: они не укладывались в ее рамки, они скандально другие. Альфред не смог сберечь детей от ужасов этого мира. Он хочет внести исправления в воспитание хотя бы последнего ребенка - Дениз, но сам обрекает ее еще в чреве матери на страдания. Проблема отношений Инид и Альфреда - отсутствие взаимопонимания.

Нарушение устоев мира разрушает дом и саму семью Ламберт. Словно грозовая туча нависают над ним разочарования в судьбах детей Инид: ливень вот-вот затопит последнее, что у нее осталось. Стремясь избавиться от зудящего чувства вины, героиня принимает таблетки Аслана - наркотики. Домочадцы хотят отправить Ала на курс лечения Коректоллом, чтобы не испытывать чувство стыда и вины. Однако кардинальные поправки безнадежного мира семьи Ламберт могут привнести лишь принятие своих ошибок или смерть.

Франзену интересен каждый из Ламбретов, семья для писателя - явление многогранное и сверхзначимое. Описывая судьбу всех героев по отдельности, он утверждает ценность личности как таковой, но при этом он не отрывает человека от его корней, тем самым доказывая, что человек - это его семья. Роман Франзена «Поправки» - микроскопическое изображение феномена семьи с разных точек зрения.

Гари Ламберт - старший сын Инид и Альфреда. Он руководитель банка Сент-Траст, у него прекрасная жена Кэролайн и трое разновозрастных сыновей. Жена героя помешана на «душевном здоровье»: в свое время она лечилась от депрессии, а теперь читает новомодные книжки о «здоровом» воспитании детей. Гари тоже обеспокоен своим душевным здоровьем, но главное для него - не повторять отцовских ошибок: «Первоначально Гари беспокоился лишь о том, чтобы не повторять отцовских ошибок, хотел располагать досугом, радоваться жизни, баловать жену, играть с детьми, но вскоре, стараясь показать себя отличным специалистом по ценным бумагам, Гари приобрел заодно аллергию на какое бы то ни было честолюбие» [].

Гари пропитан ненавистью к Среднему Западу, к социально незащищенным слоям населения, к мигрантам. Он всё больше и больше злится, и основной объект его неудовлетворенности - принадлежность к семье Ламберт. Отсюда его глубокая привязанность к Кэролайн: она другая. Он даже составил 10 заповедей жены - «классическую десятку Кэролайн»:

1. У тебя нет ничего общего с отцом.

2. Ты не обязан извиняться за покупку «БМВ».

3. Твой отец эмоционально подавляет твою мать.

4. Мне нравится твой вкус, когда ты кончаешь.

5. Работа - наркотик, погубивший твоего отца.

6. Купим и то и другое!

7. Твои родители болезненно относятся к еде.

8. Ты неотразимо красив.

9. Дениз завидует всему, что у тебя есть.

10. В страдании нет ничего хорошего. [27]

В этих заповедях звучат не решительность и свобода, а новые рамки. Гари сам не заметил, как настроился против родственников и как мало места в этих заповедях отводится любви, прощению и собственной семье. Какое-то время эти каноны жизни приносили удовольствия, но Гари вдруг прозрел и увидел, что его брак с Кэролайн не идеален: она ищет у него симптомы депрессии, дружит с детьми, а не воспитывает их. Гари осознает, что отец был прав: их жизни в главном ничем не отличаются - всё то же кресло / электрический стул и желание умереть.

Гари может показаться мужчиной, переживающим кризис среднего возраста, но он слишком рационален, чтобы справиться со своими внутренними проблемами через чувственное начало: завести любовницу для него означает появление новой разочарованной в нем женщины. Гари устал от жизни, он приписывает себе ангедонию - состояние, при котором утрачивается способность извлекать удовольствие из приятных с обычной точки зрения процессов. Он видит свою жизнь словно со стороны: фотолаборатория (подарок жены) никогда не была ему нужна, Кэролайн слишком независима во всем, одному ему нужны семейные ужины в доме. Его любимое блюдо - гриль-ассорти - превращается в прообраз адского огня, на котором сгорают последние надежды на нормальный семейный не то что бы ужин, а жизненный путь в целом.

Из всех детей Ламбертов Гари мог бы служить образцом преемственности семейных ценностей. Но мы видим, что представляет собой его жизнь: жена манипулирует мужем, они ведут неравный бой за внимание собственных детей, Гари интересуется не просто финансовым обогащением, но и местью фирме Эрла Эберле за слишком низкую цену отцовского патента. Боясь быть похожим на отца, сын не понял и не перенял главного свойства Альфреда: жить для других, изменить хотя бы что-то к лучшему и жить честно. Гари ищет родительского уважения и восхищения его «распрекрасной жизнью» [27].

Гари впадает в депрессию не из-за того, что нужно каким-то образом отвезти всю семью на Рождество в Сент-Джуд, а потому что созданная им семья неидеальна и нет никакой возможности это исправить. Он мечтал о том, чтобы все - и родители, и даже Чип - перебрались в Филадельфию, чтобы семья разрослась и все были счастливы. Но реальность выглядит куда печальнее: отец болен, сестра в разводе, брат неизвестно где, мать одержима Рождеством, а в его доме на ужин - полуфабрикаты или готовая еда. Герой приходит к выводу, что на его глазах меняется суть семейной жизни: «Куда подевалась сплоченность, близость между родителями и детьми, между братьями и сестрами, которая так ценилась в пору его детства?»[27]

Рождественский подарок, который с таким усердием готовил Гари, должен был удивить всех - двухчасовая кассета с «Лучшими хитами Ламбертов» и фотоальбом «Двести классических моментов семьи Ламберт». Однако Гари вскоре начинает недоумевать: «На кого он, собственно, пытался произвести впечатление этими фотографиями, кого и в чем хотел убедить? Разве что себя самого» [27]. Гари готов обвинить всех вокруг в собственном несчастье, но герой понимает, что вся его жизнь, построенная как «исправленная версия судьбы Альфреда» [27] лишила его собственной жизни и удовольствия от нее.

Под другим углом смотрит на жизнь Дениз. Она также как и братья не оправдала ожидания матери: бросила колледж, стала поваром, рано вышла замуж за человека старше себя, рано развелась.

Дениз в отличие от Гари - честолюбива, он привыкла во всём и всегда быть первой. Дениз всегда искала в жизни чего-то большего: она ходила в старших классах школы в театральный кружок, была слишком разборчива и это ее озадачивало: «Почему ей совсем никто не нравится? Что-то не так, она неправильно относится к себе и к другим людям» [27].

В доме у преподавателя драмы - Генри Дузинберра - Дениз впервые отведала устриц, перепелиные яйца. Дузинберр не только укреплял в ней решимость не связываться с каким-либо прыщавым юнцом, но и способствовал развитию вкуса юной девушки: «Он покупал в комиссионных магазинах старинные платья и жакеты и отдавал Дениз все, что было ей впору» [27], только ей одной можно было пить из вычурных бокалов в гостиной преподавателя. Дениз чувствовала себя особенной, но никогда не придавала этому большого значения.

Летом в старших классах Дениз работала в архиве на железной дороге у отца, там она познакомилась Доном Армором. Она лишилась невинности с мужчиной, намного старше себя, и поняла, почему ей не нравились сверстники. Правда, вслед за этим последовало и чувство вины. Дениз считала, что она соблазнила Дона Армора: «Ей в голову не приходило, что разница в возрасте и положении, которая ее смущала, Дона Армора только подстегивала: она стала для него желанным предметом роскоши, а кроме того, этот упивавшийся жалостью к себе и страшившийся увольнения человечек мог разом поквитаться за все, уложив в постель дочь начальника над начальником своего начальника. Ни тогда, ни потом эти мысли не приходили Дениз в голову. И десять лет спустя она во всем винила только себя».

Дениз преследует чувство вины, она считает себя источником боли других людей, поэтому лучшее решение этого вопроса - работа: «Пока занята работой, она никому не причинит боли, так ей казалось». Перебравшись в Филадельфию в колледж, она подружилась с Джулией Врейс, но вместо занятий девушки часами просиживали перед телевизором. Новая волна внутреннего чувства вины захлестнула ее: «Порочный круг вины: совесть мучила Дениз из-за того, что она лжет Гари, еще больше - из-за того, как она запустила учебу, и уж совсем нестерпимо - из-за того, что она отвлекает от занятий Джулию».

Летом после первого курса Дениз работала судомойкой и поваренком в Квоге и по уши влюбилась в профессию повара, ей нравилось работать в команде: «Хорошая команда - словно добрая семья: в тесном раскаленном мирке кухни все были равны, у каждой поварихи в прошлом скрыто какое-то горе, у каждого повара в характере какая-то странность, и, хотя все сплоченно трудились и вместе потели, каждый член семьи сохранял право на автономию, на личную жизнь, и это привлекало Дениз более всего» [27].

Дениз принимает решение бросить колледж, потому что труд имеет для нее высшую ценность и для него нужна широкая аудитория: «Какой смысл трудиться над дипломом, который прочтет один лишь профессор?!» [27] Третий ее роман с мужчиной вдвое старше ее закончился браком: она сама сделала предложение Эмилю Берже, своему шеф-повару. Однако Дениз, научившись у мужа всему и так и не сумев пробиться к нему, чтобы и его чему-то научить, разочаровалась в своем браке: «Она чувствовала себя более опытной, честолюбивой, изголодавшейся, чем ее седовласый муж. Тесный мирок, в котором они с мужем круглосуточно, дома и на работе, были вместе, выглядел копией родительской вселенной на двоих» [27].

Дениз - натура творческая и чувственная. В браке с Эмилем ей не хватало не только самовыражения, но и страсти: всепоглощающей страсти любви. «Развод стал величайшим несчастьем моей жизни» - признается она позже Робин, но развод был неизбежен, а утешение найдено в объятиях Бекки Хемерлинг. Дениз хотела быть собой, поэтому она разделяла только страсть подруги, а не ее убеждения: «Не принадлежать к какому-либо меньшинству, тем более к числу женщин со скверными прическами и странными, всем в пику, понятиями о том, как надо одеваться» [27].

Вскоре Дениз поступает предложение от Брайана Каллахана открыть собственный ресторан. Дениз влюбляется в Брайана, но отказывает ему в интимной близости в Париже - он женат, у него двое детей. Дениз думает, что поступила правильно, но к ней вновь возвращается озадаченность и тревога: «Что со мной неладно?» [27]

Готовясь к открытию ресторана, Дениз решает наладить контакт с женой Брайана - Робин. Их дружба перерастает во взаимную любовь и привязанность, они больше не могут друг без друга: «Она влюбилась в гетеросексуалку, за мужа которой и сама не прочь была бы выйти. Вот уж поистине безнадежный случай» [27]. Когда Дениз стало ясно, что между Робин и Брайоном продолжаются интимные отношения, ей стало не по себе, она восприняла это как измену и скрепя сердце решила порвать с Робин. Она понимала, что ни к чему хорошему продолжение их связи не приведет: «Бросить работу в ресторане, где она стала звездой? Переехать в гетто, стать второй мамочкой для Шинед и Эрин? Напялить огромные кеды и варить овощи?» [27]

Дениз сравнивала Робин и Брайана со своими родителями. Родители были несовместимой парой, а оба ее любовника дополняли друг друга - хотя бы в голове героини. Дениз уволили и она впала в депрессию: «Пытаясь защититься от своих изголодавшихся близких, она достигла противоположной цели: добилась, что, как раз когда их голод обострился до крайности, ее собственная жизнь развалилась - ни мужа, ни детей, ни работы, никаких обязанностей, никакого щита. Можно подумать, она нарочно постаралась устроить все так, чтобы ничто не мешало ей нянчиться с родителями». Дениз, как и братья, стремилась убежать из Сент-Джуда, зажить настоящей жизнью, а в итоге осталась ни с чем и вынуждена принять родителей такими, какие они есть. Последним ударом по ее совести и сознанию в целом стало признание отца. Альфред знал о связи чистой и невинной дочери с Доном Армором. Отец узнал об этом почти сразу, но молчал и не ругал дочь. Только в последнее Рождество дети по очереди осознают, что Альфред желал им только добра в этой жизни: «Для Альфреда любовь означала не близость, а умение соблюдать дистанцию» [27].

Дениз новой волной накрывает чувство стыда и вины: она верит, что Чип приедет, кладет матери в рождественский календарь таблетки аслана. Она понимает, что не в состоянии до конца прочувствовать, насколько тяжело ее близким.

Среди всех героев романа «Поправки» Дениз - чувствующая героиня. В её жизни главные ценности - это свобода самовыражения и любовь. Приехав домой на рождество, она осознала, что по-настоящему в жизни любила и любит только своих родителей. Она - единственная из детей, кто практически ни в чем не винит их и ничего от них не требует. Дениз проявляет настойчивость лишь в общении с братьями: пишет электронные письма Чипу, сбежавшему от проблем в Литву, пытается вразумить Гари, показать ему, как сильно он отдалился от семейных проблем в своей мелочности и предательской любви к Кэролайн.

Трудно определить, кому из детей Ламбертов больше симпатизирует автор. Вторая глава романа начинается с самого «неудачного» сына Альфред и Инид - Чипа. Он «недавно закончил киносценарий и вот уже почти два года работал (на неполной ставке) корректором в юридической фирме «Брэг Нутер и Спей», с тех пор как вследствие серьезного проступка при соучастии некой студентки лишился должности профессора-ассистента на кафедре текстуальных артефактов в Д-ском университете в Коннектикуте; проступок, граничивший с подсудным делом - родители, разумеется, слыхом об этом не слыхали, - положил конец долгой череде достижений, которыми его мать могла похваляться в родном Сент-Джуде». Чип - корректор в романе «Поправки» («The Corrections»), с его действий в роман входит мотив «поправок»: Чипа бросает девушка Джулия Врейс, он понимает, что в сценарии слишком много эротизма и бежит в офис продюсера, чтобы внести исправления в сценарий. Встретив в офисе Иден Прокуро Гитанаса - мужа Джулии - и увидев на полу листок из сценария «Академический пурпур», Чип отчаивается и соглашается на предложенную авантюру.

Всё началось с протеста: в детстве Чип не прикасался к еде, которая ему не нравилась, занимался теорией литературы, которую не оценивал отец, и не бросил аспирантуру, не смотря на увещания матери. Чип так же, как и брат с сестрой, стремился порвать оковы Среднего Запада, порвать с консерватизмом и примитивностью. Первые пятнадцать лет он жил с Тори (феменисткой), разделяя с ней «женские обязанности» - стирку и готовку: так он тоже вносил поправки в философию отца.

Приехав Д-ский университет в возрасте тридцати двух лет, Чип закрутил роман с преподавательницей, играл в теннис с деканом и несколько раз в неделю приглашал коллег на ужин. Сын хвастался своим отцом - его лабораторией, патентами на изобретения, а также рассказывал о себе, как «в награду за ложь, онанизм и лень» [27] ему дважды вручили в школе на научных выставках «Крылатую победу». Рассказывая о себе, Чип думал, что «родители изначально понятия не имели, кто он такой и какой жизненный путь ему предстоит избрать» [27].

Чип был сопредседателем комиссии, разрабатывавший устав об отношениях между преподавателями и студентами. Чип его первым и нарушил. После недолгого преследования Мелиссой Паккет, из-за которой прошлый его семестр окончился не так радужно, как хотелось бы - он сдался и пригласил ее на ужин, за которым последовало нарушение разделов I, II и VI устава. Чип однако не сумел насладиться процессом - его мучило беспокойство, что кто-нибудь зайдет и разоблачит их связь: «Вся ночь для него прошла в таких вот тревогах, напряженных попытках сосредоточиться, с краткими промежутками скомканного, сдавленного восторга, но Мелисса вроде бы находила это увлекательным и романтичным». Дабы никто не нарушал спокойствия любовников, Чип предложил Мелиссе отправиться на День Благодарения на недельку на Кейп-Код. Предложение было принято и благодаря таблеткам «Мексикан-А» напрочь забыл о чувстве стыда. Первые два дня Чип диктовал своей студентке курсовую по Кэрол Гиллиган, «которую сама Мелисса писать не могла, - очень уж злилась на Вендлу О'Фаллон». Еще через пару дней Чип очнулся в «сером сумраке своего неприглушенного наркотиком «я»» [27], и тогда стыд и недовольство мгновенно захлестнули героя: «Может быть, он ей уже надоел? Как она вытерпела все его приставания, сколько можно лапать и трогать, толкаться и тыкать?! Он же использовал ее, словно кусок мяса!» [27]. Необходимо было срочно кое-что исправить: снова приглушить чувство стыда, найти таблетку.

Чип попал в ту же ловушку, в какой побывала в свое время Дениз: Мелисса разыграла с ним настоящую драму. Сначала студентка зачарованно слушала лекции преподавателя, потом начала игнорировать и не отвечать на занятиях, а на последнем и вовсе поставила Чипа на место перед всем классом: «Вы пытаетесь научить нас ненавидеть то, что ненавидите сами»[27]. Теперь она сбежала от него к своим родителям-друзьям с готовой курсовой работой и доказательством своей правоты.

Стыд и желание сводили Чипа с ума («Хаос и стыд в доме, хаос и стыд в душе») и переросли в гнев. Он потерял работу, переехал в Нью-Йорк: «Месть представлялась ему в виде киносценария, разоблачающего нарциссизм, предательство Мелиссы Пакетт и лицемерие коллег: пусть люди, нанесшие ему такую обиду, посмотрят фильм и узнают самих себя, пусть помучаются». Пока у Чип тратил деньги, одолженные у сестры, и водил Джулию Врейс по ресторанам, боль не чувствовалась, но его угнетало здоровье: «Лучше бы сейчас, в эту полосу неудач, занедужить и умереть, а здоровье и избыток сил сохранить на потом, когда (немыслимая перспектива!) он станет на что-то способен» [27].

Страх Чипа - остаться в глубине души благовоспитанным мальчиком со Среднего Запада. Герой думает, что он не похож на своих родителей, однако так же как и Альфред ищет утешения в философии. Его идол не Артур Шопенгауэр, а современные постмодернисты, ключевое понятие Чипа - трансгрессивность. Трансгрессию Мишель Бланшо определяет как «преодоление непреодолимого предела» [27]. Поведение Чипа говорит само за себя: он стремится преодолеть намеченные родителями рамки, продемонстрировать свою независимую и неординарную жизненную позицию.

Образ Чипа во многом комичен: одна его идея с пошлым (в чеховском смысле) киносценарием чего стоит! Перед приездом родителей, Чип продает книги, чтобы купить еду для ланча. В супермаркете он ворует лосося и прячет его на себе. В этот момент он встречает мужа Иден Прокуро, который рассказывает ему идею о замене личности: «Идея в том, чтобы полностью переинсталлировать мозги. Наружные стены и крыша все те же; внутренние перегородки, сантехнику и прочее - заменить. Убрать этот никому не нужный кухонный уголок. Поставить современные электрические пробки» [27]. Звучит это довольно-таки фантастично, но что происходит с героем дальше? Он из обиженного судьбой интеллектуала превращается в мошенника и пускается на рискованную авантюру с инвестициями в Литве. Фасад остается тем же, а личность меняется.

Вместе с образом Гитанаса и его «Партией свободного рынка» Франзен открывает политическую тему в романе: «Вы верите в Америку? - продолжал Гитанас. - Господи, ну и вопрос! - изумился Чип. - Ваша страна спасла нас, и она же нас погубила» [27]. Тема политики напрямую связана с вопросом о роли интернета в жизни человека, о методах власти и экономике. Чип в Литве превращается в героя авантюрного романа, который попадает в немыслимые ситуации и всё же ему удается уцелеть. Но Чип не осознает, что мошенничество с инвестициями легко сойдет ему с рук, что он втянут в политическую войну за власть, для Чипа самым важным аргументом на тот момент были деньги - с их помощью он и в глазах родителей поднимется, и сам будет чувствовать себя человеком.

Оказавшись в пограничной ситуации - перед лицом смерти во время переворота в Литве - герой своими силами добирается до польской границы: «. Откровение настигло Чипа в нескольких километрах от польской границы. Напрягая слух - не лают ли в кромешной тьме спущенные с цепи хуторские псы-людоеды, - нащупывая перед собой путь, он осознал смешную сторону случившегося и припомнил слова Гитанаса: «Трагедия превращается в фарс». Внезапно Чип понял, почему его сценарий никому, даже ему самому, не пришелся по вкусу: он писал триллер, а надо было - фарс» [27]. Герой приходит к мысли, что недостаточно просто поправок в сюжете сценария, необходимо в корне изменить свое отношение к миру и к самому себе.

Глава «Последнее Рождество» собирает разрозненный сюжет жизней героев воедино. Альфред, упавший с круизного корабля, выжил, Инид украшает дом к празднику и выглядывает в окно с надеждой увидеть своих детей. Первое разочарование Инид - Гари приезжает один, второе - Дениз лишилась работы в «Генераторе», но лицо ее освещает радостью звонок Чипа - он скоро приедет тоже. И молчаливым укором стоит в подвале ружье - последняя надежда старика на освобождение из тюрьмы жизни, ответ на злосчастный вопрос: «как выбраться из тюрьмы?» [27]

«Род человеческий получил власть над землей и воспользовался своей властью, чтобы уничтожать другие виды существ, нагревать атмосферу и портить мир по образу своему и дорого заплатил за эту привилегию: в индивидуальных, смертных телах развился мозг, способный постичь идею вечности и возмечтать о вечности для себя», - но разве герои Франзена мечтают о вечности? Только сейчас на пороге смерти отца, они поняли, кто они есть и насколько жалок человек перед лицом смерти. Чип осознает, что все сидящие за праздничным столом, несчастнее его: они напуганы безвыходностью положения отца - болезнь прогрессирует, и нет никакого смысла продолжать лечение. Единственный жаждущий спасения в романе человек - это Альфред, собственноручно заключивший себя в тюрьму невысказанных эмоций и любви. Стремясь быть строгим и стальным, он не заметил, как чувства, не вышедшие наружу, окислились и покрыла ржавчиной внутренности.

3.3 Мотив «поправок» как сюжетообразующий мотив

В заключительной главе «Поправки» Франзен рассказывает, что произошло с героями, когда Альфреда положили в больницу: «Печально, но факт: жизнь без Альфреда в доме стала лучше для всех, кроме Альфреда». Инид поняла, что настало время объяснить мужу, в чем он не прав: «Как он виноват, что недостаточно ее любил, мало ценил, не занимался при любой возможности сексом; как виноват, что не доверял ее финансовым инстинктам; как виноват, что все время проводил на работе и мало внимания уделял детям; виноват, что вечно был таким мрачным, пессимистичным; виноват, что убегал от жизни, всегда говорил «нет», снова и снова «нет» вместо «да». Она твердила ему об этом изо дня в день. Может быть, он и не слушал, но Инид должна была выговориться» [27]. Инид стало гораздо легче и больше не требовалось таблеток аслана, чтобы чувствовать себя естественно, чтобы избавиться от мнимого чувства вины. Она перестала быть той «ведьмой», которой так боялись собственные дети.

Альфред отказался от пищи и Коректолла, таков был его молчаливый бунт против каких-либо поправок. Дениз снова начала работать, Чип завел серьезные отношения, а Инид после смерти мужа почувствовала оживление: «Ей семьдесят пять лет, и для нее настала пора перемен» [27].

Сверхзадачей Франзена было написать Большой Социальный Роман - писатель справился с поставленной целью. Перед нами история двух поколений одной семьи, настолько разных и одновременно похожих друг на друга. Писатель изобразил путь отрицания человеком родственных связей как таковых и результат этого губительного пути. Больше чем полувековой путь семьи Ламберт предстает перед читателем в виде частей пестрой мозаики, страшно детализированной, и задача читателя сложить все пазлы в общую картинку.

Роман «Поправки» - всеохватное приближенное изображение семьи как непреходящей ценности человеческого бытия. Мотив «исправлений», подогреваемый чувством вины, преследует героев. Однако все они приходят к выводу, что главная поправка должна произойти изнутри - необходимо принять себя таким, каков ты есть, осознать свою причастность бытию других - ближайших родственников. Дом будет продолжать разваливаться, даже если старый продать и купить новый: дом без света превращается в черную дыру страхов и депрессивности.

Другая ценность - это личность. Франзену интересен человек во всех его проявлениях, даже в самых неприемлемых и низких. Почему Альфред Ламберт так глубоко несчастен, ведь он стремился всегда жить для других? В нем слишком много ненависти к окружающим - не одного или двух, а очень многих людей, герой хотел бы увидеть на электрическом стуле. Прикрываясь философией Шопенгауэра, герой так до конца и не познает своих внутренних сил и возможностей. В глубине души он так и остался ребенком. Все хотят друг друга исправить в романе, но не понимают, что поправки нужно вносить сначала в собственное бытие.

Франзен остро ставит вопрос об исправлении личность - о ее коренном изменении. Идея, которую предлагает Проскуро, и лекарство Коректолл, таблетки Аслана - замена личности. Герои жаждут избавиться от чувства вины и стыда, от хаоса в голове, от навязчивых депрессивных мыслей, от страхов - они ищут спасения извне, никто из них кроме Робин Пассафоро даже не думает обратиться за этим в Церковь.

Тема замены личности напрямую связана со временем в романе «Поправки». Основное действие происходит на рубеже ХХ-XXI веков, происходит смена индустриальной экономической системы - рыночной экономикой потребления и возрастающей ролью сферы услуг. Самый яркий пример смены эпох - ресторан «Генератор» на месте электростанции. Чип из преподавателя превращается в «рекламного агента». На личность давит виртуальный мир: дети Гари с большим удовольствием поиграют в компьютерные игры, нежели отправятся к бабушке на Рождество.

Такие ценности, как дом, семья, любовь, имеют вес только в том случае, когда они настоящие. Родители, между которыми никогда не было взаимопонимания, не могут стать образцовым примером для детей. Альфред неосознанно превратил свой дом в тюрьму, а детей и жену - в ее заключенных, поэтому, когда герой оказывается в больнице, все чувствуют свободу, а беспокойство и чувство вины растворяются.

Франзен пишет не только о трансформации ценностей в современной Америке, он поднимает актуальные проблемы современного мира: несправедливость, неравенство, экономика и общество, негативная роль теле- и интернет-рекламы, политика, современная церковь.

Мир стремительно развивается и в некоторые сферы жизни необходимо внести исправления, но общезначимые непреходящие ценности изменить невозможно: человеку всё также необходимы семья, дом, любовь и свобода.

4. Аксиология художественного пространства в романе Дж. Франзена «Свобода»

4.1 «Новые времена - новые враги»: работа над романом

Роман Джонатана Франзена «Свобода» («Freedom») вышел 31 августа 2010 года. Автор работал над романом в течение не менее восьми лет, ожидания публики подогревались публикацией в 2009 году части романа под названием «Добрые соседи». Всокре после выхода романа критики почти единогласно они провозгласили ''Свободу'' первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября, и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер.

В середине 90-х Франзен опубликовал пафосное эссе в журнале «Харперс», где принялся оплакивать потерю читателя. Он писал о то, что аудитория не хочет больше читать больших социальных романов, и что только с их помощью общество способно подвергнуть себя глубокому самоанализу. Писатель приводит в качестве примера романы Толстого, Диккенса и Флобера. Отсюда стремление Франзена продолжить свою писательскую деятельность в жанре Большого Социального Романа - необходимого человечеству.

Замысел Франзена - показать Америку третьего XXI века, ту, какой она стала после 11 сентября. В одном из интервью он пишет, что пропаганда администрацией Буша «свободы» как политического термина резко исказила чистоту смысла свободы как человеческой ценности. Свобода, звучащая в политических передачах, выглядит слишком фальшиво на фоне введения войск в Ирак.

Франзен стремится уловить состояние человека в эпоху не только политических перемен, но и перемен в личном пространстве человека: начало XXI века - это время ноутбуков и mp3-плееров, YouTube, Facebook и Twitter. Человек перешел в пространство неограниченных возможностей, но он всё тот же: беспокоится, совершает ошибки, любит, впадает в депрессию, прощает.

В одном из интервью Франзен рассказывает о работе над «Свободой»: «Когда я работал над романом, я постоянно размышлял о том, как жить в мире, зная, что каждый день в нем происходят ужасные вещи. И еще о том, что в самом слове «свобода» есть некоторая насмешка -- ведь оно было слоганом республиканцев на выборах 2008-го, как раз когда я писал книгу» [30].

Для того, чтобы начать писать Франзену необходимо иметь не только тему, замысел, но и возможность отключиться от «шума внешнего мира». Так в его голове зазвучал женский голос, ставший в дальнейшем словами Патти - героини романа.

Франзен говорит о важной особенности писателя в XXI веке: «Он должен сделать так, чтобы человек захотел отключить телефон, отойти от компьютера и сесть на диван с книжкой. Все-таки чтение -- как и писательство -- это одиночество. Тебе надо вырвать человека из привычного контекста социальных сетей, телевидения и прочего, увлечь его в свой мир. И для этого нужно время -- потому я и пишу так долго» [4]. Миссия писателя - создать настоящую связь между собственным внутренним миром и внутренним миром читателя.

4.2 Ценностная картина мира романа «Свобода»

Время играет значительную роль в романе Дж. Фрназена «Свобода»: жизнь героев и жизнь страны соприкасается друг с другом. Если в «Поправках» очертания эпохи не занимали центрального места в произведении, то во втором романе Франзена они углубляют повествование. Правление Буша-младшего, вторжение американских войск в Ирак, нависающие над миром глобальные экологические катастрофы, интернет -зависимость, борьба партий, экономический кризис, выборы нового президента - время, названное в одной статье, десятилетием ошибок. Вторая часть романа неслучайно называется «Работа над ошибками».

В середине восьмидесятых годов Пати и Уолтер Берлглунды, звезда баскетбола и эколог-идеалист, покупают старый ветхий дом на Ремзи-Хилл, некогда респектабельном районе города Сент-Пол, штат Миннесота.

Берглунды начинают свою жизнь с нуля: они ремонтируют дом собственными руками, делают всё, чтобы создать свою собственную идеальную семью. Патти всю себя посвящает дому и детям, и Уолтер, искренне любящий жену, создает ей все условия. Берглунды будто возрождают старую идею о подвижной границе - фронтире, они словно пионеры заново открывают Ремзи-Хилл и вскоре туда переезжают другие молодые семьи.

Новые соседи никак не могут разгадать, в чем странность пары Уолтер и Патти. Они чувствуют что-то неладное, но продолжают с интересом наблюдать, как Патти печет именинные печенюшки, никого не осуждает, все свое материнское тепло отдает сыну, как отец и сын бесконечно ссорятся, как Джоуи переезжает в соседний дом к своей подружке в 16 лет: семья распадается на части, Патти пьет и впадает в депрессию, Уолтер воодушевляется идеями о спасении экологии и мира. Семья Берглундов - счастливых первооткрывателей развалин Сент-Пола, переезжают в политическую столицу - Вашингтон.

Следующая часть романа «Свобода» возвращает нас, с одной стороны, в прошлое героев, а с другой - открывает сложный внутренний мир Патти. «РАБОТА НАД ОШИБКАМИ. Автобиография Патти Берглунд, написанная самой Патти Берглунд (по предложению ее психотерапевта)» - героиня пишет о себе и своей жизни в третьем лице, данная часть романа - попытка пристально вглядеться в собственное прошлое, пересмотреть его, поработать над своими персональными ошибками.

Патти (Патриция) была старшим ребенком в семье Рея и Джойс Эмерсон, живших в пригороде Нью-Йорка. Отец - адвокат и юрист-любитель, мать - профессиональная демократка. Патти менее всех соответствовала ожиданиям родителей, она увлеклась спортом, стала баскетболисткой и получила спортивную стипендию. Большую часть свободного времени она проводила на тренировках или в подвале дома перед старым телевизором, просматривая баскетбольные матчи один за другим.

Столкнувшись в юности не только с безучастным отношением родителей, но и с несправедливостью и предательством (родители отказались подавать в суд на Итена, изнасиловавшего Пати, во многом по причине личной выгоды), Пати стремилась как можно скорее вырваться из плена вечного недовольства и невнимания. Первая ошибка - доверие родителям.

Ненависть к родителям сделала ее настоящей спортсменкой и она с удовольствием сбежала из Уэстчестера, обретя спокойствие в культе баскетбола. Вторая глава автобиографии называется «Лучшие подруги» и посвящена рассказу о дружбе с маниакальной депрессивной Элизой, преследующей Патти. Доверчивая и добрая Патти не замечает ничего дурного в Элизе, а если и замечает, то идет на самообман. История заканчивается печально: Элиза выматывает из Патти все соки, врет ей о лейкемии, а сама принимает тяжелые наркотики. Уолтер, с которым Патти не так давно познакомился, оказался прав. Вторая ошибка - дружба с Элизой.

Но по сравнению с дальнейшими событиями неудавшиеся отношения с Элизой выглядят пустяком. Патти влюбляется в Ричарда Каца - молодого брутального гитариста с внешностью Муаммара Каддафи - парня Элизы. Ричард и его друг Уолтер были еще странной парой: «Тонкий светлокожий Уолтер был выше, чем Патти, но гораздо меньше смуглого широкоплечего Ричарда, в котором было шесть футов четыре дюйма роста. Ричард обладал сильным сходством (которое впоследствии отмечали многие, не только Патти) с ливийским диктатором Муаммаром эль-Каддафи. Те же черные волосы, те же смуглые рябые щеки, та же удовлетворенная улыбка властителя, осматривающего войска и пусковые установки. <… > Позже, когда Патти узнала их лучше, она поняла, что на самом деле они не так уж и различались -- оба изо всех сил старались, пусть и по-разному, быть хорошими людьми» [28]. Загадка из дружбы была для Патти предметом долгих наблюдений, а каждый из них по отдельности - особой личностью.

Ричард и Уолтер - символ настоящей мужской дружбы и опасного молчаливого мужского соперничества. Патти - для каждого из них была совершенством.

Оставив свою подругу-психопатку ее родителям, Патти почувствовала себя свободной - от странной навязчивой и бесполезной дружбы с Элизой. Она бежала к себе в кампус, полная сил и энергии: «Патти твердо вознамерилась плотнее, чем когда-либо, заняться поддержанием формы и тренировками, ходить с Уолтером в театр, сказать своей матери, что она рада за сестру. Вознамерилась стать лучше во всем» [28]. Она была настолько счастлива, что не заметила замерзшую лужу и необратимо повредила колено.

С каждым днем Уолтер всё сильнее открывался Патти, окружив ее нежностью и заботой. Всё то время, что она провела в больнице, он ухаживал за ней, и Патти ни разу не пришла в голову мысль, что Уолтер сильно устает на работе / учебе и помогая матери в выходные дни. Патти была покорена тем, что «Впервые кто-то заглянул в нее и увидел что-то за спортивным фасадом»[28].