Мир детства в творчестве А. Платонова: учебно-методические аспекты изучения на уроках литературы в школе

11 класс

7.

"Котлован".

Мировоззрение писателя. Художественное своеобразие произведений А. Платонова.

Проблема воплощения личности писателя в его произведениях.

Диспуты.

Рассуждения по заданной проблеме.

Сочинение.

Тема коллективизации в романе М. Шолохова "Поднятая целина", повести А. Платонова "Котлован".

"Чевенгур".

Рассказы: "Река Потудань", "Родина электричества", повесть "Сокровенный человек".

Обращение к сказке - это всегда праздник Мы еще не умеем читать, а завороженно слушаем сказки о добрых и злых героях, которые сказывали нам бабушки. Взрослели, а сказка по-прежнему привлекала буйством фантазии, добротой и мудростью, в ней мы постигали «науку вымысла», азбуку поэтических иносказаний. Сказку любят все дети, но надо распахнуть перед ними и мир литературных сказок, надо показать им, что этот жанр стал для литературы традиционным - ему отдали дань первые поэты России: В.А. Жуковский, А.С. Пушкин, И. Ершов, а в прозе - В.И. Даль, Н.В. Гоголь, А.Ф. Вольтман, М.Е. Салтыков-Щедрин. И в XX веке, космическом, создаются сказки.

Незадолго до преждевременной смерти, в 1951 году, А Платонов выпустил сборник русских народных сказок в своем пересказе - «Волшебное кольцо» под редакцией М. Шолохова. Сборник получился оригинальным, близким к народу даже по интонации прочтения фольклорных сочинений об умной внучке, счастливом Семене, Иване Бесталанном и Елене премудрой, волшебном соколином перышке и красном молодце. Все семь сказок сборника сверкают, как «семь чудес света», проникнутые неистребимой верой народа в свое трудное счастье.

А. Платонов встречался со сказителями, слушал их, тщательно записывал. Он понимал ответственность за частицу живого существа народа, которую, говоря его словами, народ передоверил ему на время.

Писатель угадал и поэтически выразил тайну народа, людей», умеющих «искать и находить выход из губительного положения», весьма скептически относился к похищению и использованию «кем-то уготованного счастья» вместо того, «чтобы добыть его в труде, нужде и борьбе».

Сказка А. Платонова «Волшебное кольцо» - одна из тех, которая дает возможность увидеть разницу народной скажи и сказки, созданной писателем.

На уроках же внеклассного чтения в 5 классе закономерно обращение к рассказам, которые очень близки к сказкам, но помогут уже настроив юного читателя на непременные при встрече с Платоновым «высокие» размышления о жизни, силах, которые ею правят. И первые из них - это рассказ «Любовь к Родине, или Путешествие воробья» и сказка-притча «Неизвестный цветок».

В программу 6 класса для чтения включен рассказ А. Платонова "Корова". Малый по объему, он может быть по праву отнесен к большой литературе по охвату философских, нравственных проблем, которые поднимает и решает писатель на страницах этого рассказа. Он - редкая драгоценность, и в отношении глубины искреннего чувства, владеющего автором, и в отношении литературного умения, доводящего до читателя чувство и мысль. Рассказ наполнен огромной сжатой реалистической силой, и фраза нигде не делает никаких «собственных красивых телодвижений» [15;243], но каждое слово автора служит конечному смыслу я назначению темы, неся на себе работу, а не игру.

Несмотря на кажущуюся простоту рассказ сложен для понимании тех философских, нравственных проблем, которые станут в центре обсуждения шестиклассников, поэтому целесообразно сочетать на уроках беседу с анализом эпизодов рассказа.

Учитель должен помочь донести до учащихся пафос творчества А. Платонова, его нежное отношение к людям, которое ему, в свою очередь, привила его первая школьная учительница, о которой он писал: «... отдали меня в церковноприходскую школу. Была там учительница Аполлинария Николаевна, я ее никогда не забуду, потому что я через нее узнал, что есть пропетая сердцем сказка про Человека, родимого «всякому дыханию», траве и зверю, а не властвующего бога, чуждого буйной зеленой земле, отдаленной от неба бесконечностью»,[17;134].

Понять тип платоновских героев можно, если учитывать не только социальный пласт их образов, но и сокровенное ядро “душевных бедняков”. Герой рассказа «Юшка» (30-е годы), который изучается в программе 7-го класса, относится как раз к такому разряду “душевных бедняков”. Он обладает редким даром любви ко всему живому -- людям, животным, птицам, травам, -- любви истинно святой. Его обижают, считают никчёмным, юродивым, смеются над ним. И только после его смерти понимают, как он был нужен им всем. Но больше всех понимает это приехавшая в город девушка -- молодой врач, которой все эти годы Юшка помогал и которая полюбила его “всем теплом и светом своего сердца”. И теперь она будет распространять свет и тепло, зажжённые её приёмным отцом, -- “лечить и утешать бедных людей, не утомляясь, утолять страдания и отдалять смерть от ослабевших”.

Таблица помогает нам наглядно убедиться в том, что многие детские рассказы А.Платонова, несомненно, достойные внимания, не изучаются в школе.

3.3 Художественные особенности языка А.П. Платонова при решении темы детства

В основе школьного преподавания литературы лежат не только конкретные трактовки художественных произведений, выводы научного изучения литературного процесса, но и общие принципы анализа. Историзм в рассмотрении литературных явлений, определение социальной природы явлений искусства, раскрытие связи мировоззрения и художественного метода писателя, обнаружение единства формы и содержания художественного произведения - таковы общие принципы литературоведческого и школьного анализа.

Еще при жизни писателя его произведения получали противоречивые оценки (отзыв Сталина о рассказе «Усомнившийся Макар» и бедняцкой хронике «Впрок»; критические статьи Л. Авербаха, А. Фадеева, ответ А. М. Горького А. Платонову по поводу публикации романа «Чевенгур»).

После «второго рождения» А. Платонова, в годы оттепели, о нём заговорили как о «грустном», «молчаливом» писателе, наделённым загадочной мощью интуитивного, преданалитического мышления. И лишь после возвращения платоновской прозы и драматургии в 1986-1989 г.г., в свете участия гуманистической мысли А. Платонова в мировом диалоге культур, стало очевидно, что, вероятно, не было художника в 20-е - 40-е годы с таким трагическим социально-нравственным сознанием. «В наши дни Андрей Платонов...- пишет С. Семёнова, - переживает особую, не часто случающуюся с писателем даже посмертно ситуацию, когда кристаллизуется новый его облик (для нас, для искусства, для истории и будущего): от странного, обочинного, даже «юродиво» - вредного литературного явления - как критика определяла его при жизни, от замечательного, своеобычного мастера - на взгляд литературы последних тридцати лет -- он поднимается в избраннейший и ответственный круг классиков. Восхождение? Да! Но сколь трудное и долгое и в каком колоссальном перепаде оценок!» [36,111]

Действительно, глубина его мысли, концентрация духовности в его творчестве поражают, но и создают определённые трудности восприятия. Глубокий писатель ждёт вдумчивого, серьёзного читателя. Как подготовить учащихся к восприятию сложной личности и слова писателя? Как донести до них смысл идей платоновского творчества? От решения этих вопросов зависит, какие роль и место займет А. Платонов в жизни учащихся, чему их научит.

Многие учителя-словесники говорят сейчас о необходимости методических разработок, где были бы намечены пути и подходы к пониманию творчества писателя, был бы дан необходимый инструментарий, помогающий преодолеть сложность восприятия языка А. Платонова, были бы освещены особенности языка и символики его произведений.

Обычно такие стилистические средства произведения художественной выразительности, как метонимия, олицетворение, метафора, рассматриваются в качестве элементов поэтики. Однако, применительно к целому ряду произведений Андрея Платонова ("Еще мама", "Никита", "На заре туманной юности", "Железная старуха") заявлять о стандартном употреблении этих приёмов в качестве стилистических никак нельзя. Исключительность их использования А. Платоновым заключается в том, что в рассказах, героями которых являются дети, данные приёмы стали органичной и естественной формой восприятия мира. Речь должна идти не о метонимии, а метонимизации, не о метафоре, а метафоризации, не об олицетворении, а об олицетворяющей апперцепции, а также ее разновидностях. В особенности наглядно данная стилистика выступает в рассказе "Никита". Способ восприятия мира и его познания через тот или иной эмоционально окрашенный и этически существенный образ является для героев произведений А. Платонова почти нормой.

Так, герой рассказа "Еще мама" "прокладывает" себе путь в большой мир людей своей родины, вооруженный одним единственным "орудием" - образом родной матери. Герой, метонимически и метафорически примеряя его ко всем неизвестным существам, вещам и явлениям окружающего мира, именно через этот образ расширяет главный герой свой внутренний мир. Так видит Платонов первую встречу человека с родиной, наверное, самый сложный и трудный путь самопознания и социализации человека.

Эти же приемы метафоризации и метонимизации претворены в рассказе "На заре туманной юности", героиня которого девочка-сирота Оля через образ родного любящего отца осмысливает и представляет себе людей.

Метафоричны в детских рассказах Платонова и портретные характеристики тех или иных персонажей. Как, например, «по-детски открытым ртом» дышит краснофлотец Цибулько, или же, «кротко и блаженно, как в младенчества» спит подполковник Мещерин в рассказе “Челюсть дракона”. Или вспомним, что у старика-партизана из повести “Седьмой человек” лысая голова, будто покрытая “детским пухом”. Таким образом прообразы детства так или иначе фигурируют в описаниях многих персонажей Платонова. В данных случаях преобладает в основном сравнение, но ведь именно сравнение вместе с метафорой и создают художественную базу метафоры как таковой.

Платонов часто старается показать взрослую жизнь человека именно через призму его детства, отсылая читателя, таким образом, к первостепенным и простым истинам, попутно наиболее ярко характеризуя своего персонажа. Портрет у Платонова - не просто скупое изображение внешних черт, но путь в мир души, способ лучше проникнуться чувствами и ощущениями героя.

Характерен для Платонова и мифологический подтекст, обращение к фольклору. Об этом писали многие исследователи публицистики и творчества Платонова, и неудивительно. Ведь легкий, проникновенный язык Платонова, незамысловатые сюжеты детских рассказов в сочетании с глубоким философским смыслом, обращение к фантастическому, зачастую, напоминают сказки, но более метафорические и порой даже более мудрые, чем мы видим это в фольклоре. Логический ряд образов Матери-Земли, Матери-Родины, Отца-защитника проходит через все детские произведения Платонова. Это есть ось, вокруг которой вращается мир человека, что взрослого, что маленького. Ярчайшие примеры олицетворения, но не как литературно-художественного приема, а как способа восприятия героем окружающей действительности со стороны автора, и как путь к осмыслению характера персонажа со стороны читателя, встречаются в рассказе «Железная старуха».

Архаическая метафора Родины-Матери задает всю образную структуру платоновской прозы. Метонимический образ смерти, который противопоставляется всему сущему, неотделим от понятия жизни и встречи с ним не удается избежать ни одному платоновскому герою. Поразителен, однако, образ ребенка, которого хоронит мать в рассказе «Броня». Она баюкает его. «Из-под одеяла забелело, почти засветилось лицо ребенка, украшенное вокруг локонами младенчества. Мы склонились к этому столь странному, сияющему лику ребенка и увидели, что глаза его тоже смотрят на нас, но взор его равнодушен; он был уже мертв и лицо его светилось от нежности обескровленной кожи». Раскрытые глаза здесь становятся символом неестественности произошедшего. С другой стороны, ребенок всем своим описанием походит на ангела. Смерть избавила его от труда становится взрослым и черствым, избавила от мук осмысления сложного и несправедливого окружающего мира.

Таким образом, сравнения, олицетворения, метафоры и метонимия характерны для Платонова при изображении практически всех образов детей. Они неотделимы от его особенного выразительного языка, и выступают уже не как приемы, а как нечто естественное, как часть сюжета и как часть мировосприятия ребенка.

Еще при жизни Платонова, даже при первых его публикациях, именно своеобразие платоновского языка, особого его стиля выражения и повествования стало предметов обсуждения литературной элиты того времени. И поныне продолжаются споры о тех или иных философских подтекстах, а уж великолепный язык писателя не раз и не два подвергался тщательному анализу известных исследователей. Огромный интерес к Платонову обусловлен тем, что этот писатель, будучи идейно противопоставлен правящему тогда режиму в наше время открыт для прочтения и изучения. Написаны десятки книг и монографий, диссертаций и статей, а тема животрепещущего, особенного, выбивающегося из русской литературы двадцатого столетия языка Платонова продолжает волновать филологов и литературоведов. Критики заявляли о своем непонимании «странного» языка платоновской прозы.

Интерес к изучению функций самых разнообразных тропов, а также, художественных приемов в творчестве Андрея Платонова заметно возрос. Что само по себе вполне закономерно, ведь именно образ является главной единицей художественного текста.

В решении темы детства роль троп, сравнений и метафор, применяемых Платоновым, неоспорима. Особенно ярко выразился необычайно богатый язык писателя в военных рассказах о детях.

В период Великой Отечественной войны тема детства присутствует в творчестве Платонова от первого рассказа «Броня» до последнего “Возвращение”. Детство в этих произведениях - характеристика не отдельных героев, а системы персонажей. Военные рассказы Платонова можно условно поделить на несколько групп. В первую очередь, это рассказы, в которых главные герои - взрослые, но окружающая их действительность воспринимается ими через призму собственного детства, и путь к лучшему понимаю сюжета ведет в детства данных персонажей. Вторая группа рассказов классифицируется как повествования о детях войны, об их страшной судьбе, которые сызмальства получают такой ужасный жизненный опыт, который не каждый взрослый в состоянии перенести, они познают жизнь “при немцах…при смерти”.

В первой группе рассказов Платонов ведет к осознанию читателем мысли, что детство - есть категория великая по своей созидательной силе. Именно в детстве формируются самые основные навыки выживания, зарождаются и активно развиваются жизненные позиции, в том числе - нравственность, мораль. Только в детстве можно научиться любить - сначала мать, потом цветок, потом и саму жизнь… А далее - Родину, Отечество, свой народ. Именно в детстве человек начинает осознавать себя крупицей целого живого организма, неотъемлемой и неповторимой - крупицей народа, крупицей самой природы. Такова естественная суть вещей, война же нарушает этот ход, война прерывает самое время.

Такова “платоновская формула жизни”, в прозе Платонова мы видим, что происходящее вокруг ребенка горе - противоестественно. Именно противопоставление, игра на контрастах позволяет понять, как хрупок и беззащитен мир ребенка, как изменчив его внутренний облик. Но автор верит, что дети - спасители вселенной, в них олицетворяет он будущего великого человека, который переосмыслит ошибки всех прошлых поколений и приведет мир к новой, спасительной жизни. Ведь только дети способны увидеть ослепительную простоту бытия, его смысл.

Безусловно, что для создания яркого, говорящего образа ребенка писателю необходимо прибегать к использованию художественно-изобразительных средств. В тексты Платонова они включаются так живо и естественно, будто задуманы самим сюжетом, а не для более красочного изображения героев. Наиболее часто при решении темы детства употребляет Платонов такие тропы, как олицетворение, эпитеты, метафорические эпитеты, сравнения и противопоставления. Например, очень ярко и трагично описывает герой рассказа “Петрушка”. Он сравнивается с пожилым, дряхлым человеком по его мироощущению. У Платонова читаем: «на его спокойном, морщинистом и словно бы уже уставшем от житейской заботы» лице особенно выделялись глаза, которые “глядели на белый свет сумрачно и недовольно, как будто повсюду они один непорядок видели и осуждали человечество”. Уже далее, видим, что автор пишет: “говорил он не по своим летам, а как старик, но не было в его речи стариковской доброты”. Ребенок, который не познал мудрости, но устал уже от жизни. Трагическая печать войны, которую уже не смыть. Затем Петрушке противопоставляются образы других детей, которые, не смотря на тяжелые переживания, остаются живыми, по-прежнему наивными детьми, в сердцах которых горит мечта и надежда.

Выражая моральное состояние героев, Платонов из рассказа в рассказ сравнивает их ощущения со страхом и болью, сопряженным с жизнью в опустошенном мире. “Занемел от страха”, “дрогнула и приостановилось сердце Никиты” [2;146],“скучно Афоне жить на свете”, “сердце боялось”, смотрел “чуждо и робко” [3;352].

Портрет - средство художественной выразительности, без которой вряд ли обходится хотя бы одно произведение Платонова. Описание, граничащее с олицетворением, перемежающееся постоянными метафорами и сравнениями, а также эпитетами, делают портретные зарисовки Платонова удивительно характеризующими, точными и живыми. Герои встают перед читателями в их неповторимом облике, и в нем же, в этом загадочном облике, и скрыт ключ к пониманию смыслового контекста произведений.

Обыгрывает автор и тему игры, создавая из самого образа игры целую метафору. Например, в рассказе “Одухотворенные люди” краснофлотец видит играющих детей, по Платонову “детей, играющих в смерть”. Метафора сама по себе великолепно обыгран и ситуативно, и имеет глубокий философско-художественный подтекст.

Великолепно обыгрывается автором и образ ребенка-цветка в ряде его рассказов, таких, как “Неизвестный цветок”, “Никита”, “Цветок на земле”. Данный образ подчеркивает хрупкость и красоту внутреннего мира ребенка. Однако, в рассказе “Цветок на земле” звучит мысль, что только столь хрупкое внешне, и сильное духом создание способно выжить на каменистой почве нашего темного мира.

Все это выражается великолепным, изящным, но и простым одновременно языком Платонова. Платоновский стиль изложения характеризуют зачастую как язык детства, апеллируя даже не к тематике его рассказов, а к форме, в которой Платонов выражает мысль. Среди критиков утвердилось мнение, что проза писателя носит характер языка так называемого “темного сознания”. На основе этого легко сделать вывод о том, что «тяжеловесные» выражения, которыми перенасыщены произведения Платонова, являются на самом деле следствием осознания его героями бытия, окружающего мира, познания глубинного философского смысла. Неповторимый стиль платоновского языка складывается из следующих его особенностей.

Во-первых, это нарушение лексической сочетаемости слов. Такой прием позволяет Платонову более живо, разговорно и выразительно изобразить свою художественную действительность, создается ощущение простоты и понятности. Образ, построенный на не сочетаемых, на первый взгляд, сочетаниях слов неожиданно более полно и красочно раскрывается при прочтении.

Характерно для Платонова и избыточное уточнение. Оно применяется, если автор хочет приковать внимание читателя к какой-нибудь важной детали, дающий ему (читателю) ключ к осознанию метафизического контекста произведения.

Повтор близких по смыслу слов оказывает усиливающее действие, подчеркивает остроту ощущения или переживания. У Платонова этот прием приобретает особенную стилистику.

Инверсионный порядок слов служит для качественно лучшего построения образа, делает речь автора более лиричной и плавной, более “народной”. Не секрет также, что излюбленным методом платоновского письма является совмещение различных стилей, которое создает у читателя ощущения трехмерности происходящего в рассказах

Из всего сказанного можно сделать вывод: создание такого языка является способом выражения авторской позиции. Об этом свидетельствует признание самого писателя: “...границы моего языка означают границы моего мира”. Это подтверждает, что основное внимание в платоновских произведениях привлечено к человеку и процессам познания, восприятия мироощущения, что является одной из характерных особенностей художественного мира Платонова в целом.

Заключение

Известно, что детство - одна из центральных, даже, излюбленных, тем творчества Платонова. Писатель считал детство не только и не столько начальным этапом жизни любого человека, но и более совершенной формой бытия человеческого. Он писал в 1920-ом году в своей статье «Знамёна грядущего» следующее: “…Почему мы такие плохие и ничтожные, а наши дети - такие радостные и вольные…”, “Дети - спасители вселенной” [4;73].

Л. Карасев обусловил «детскость» как одну из самых важных доминант творчества писателя. Тема детства, так волновавшая Андрея Платонова, особенно, в период Великой Отечественной войны, вылилась в его творчестве в уникальную по своей широте, точности изображения и тонкой психологической подоплеке систему персонажей. Невозможно понять Платонова без подробного анализа образа ребенка в его творчестве и соотношения этого образа с самим втором, ведь сам художественный стиль автора порой не позволяет с достоверностью определить его авторскую позицию. Зачастую образ ребенка и детства в художественном воплощении у Платонова объединяют с образом будущего и времени.

В военной прозе Платонова детство получает эпитет «святого» и представляется читателю как нечто сакральное, неприкосновенное, святое. Это даже не столько особенный возраст, сколько особенная форма жизни. Лучшие герои Платонова отмечены печатью «святого детства».

Ребенку в видении Платонова свойственно особое, чистое эмоционально-духовное восприятие жизни, в следствие чего он способен понимать её глубинный смысл, недоступный взрослым. Дети воспринимают не только факты, но жаждут понять суть происходящих событий в их онтологическом значении, познать жизнь и все перспективы. Разваливая типовую, устоявшуюся логику, дети способны познать «сокровенную тактику» самой жизни.

В рассказах Платонова образ ребенка несет в себе не только святую чистоту, вечный порыв к познанию. Дети выступают у Платонова как высшие существа, способные осязать и понимать истинную природу вещей не смотря алогичность их суждений, даже благодаря им. Они видят то главное, что недоступно нам, являют собой образ вечной, неколебимой ни смертью, ни разрушением, жизни. Дети -- это смысл, ради которого живет каждый человек, это продолжение нас самих, святое и безгрешное.

Платонов часто старается показать взрослую жизнь человека именно через призму его детства, отсылая читателя, таким образом, к первостепенным и простым истинам, попутно наиболее ярко характеризуя своего персонажа. Портрет у Платонова - не просто скупое изображение внешних черт, но путь в мир души, способ лучше проникнуться чувствами и ощущениями героя.

Характерен для Платонова и мифологический подтекст, обращение к фольклору. Его рассказы о детях зачастую напоминают сказки, но более глубокие в своем философском контексте.

При решении темы детства Платонов использует ряд художественно-изобразительных средств, которые позволяет ему с великим мастерством прописывать те, или иные образы детей в разных произведениях. В первую очередь, наиболее часто он обращается к метафоре, сравнениям, олицетворению и метонимии. Прекрасны его портретные зарисовки, которые по своей выразительности и яркости неповторимы.

При решении темы детства у Платонова появляется весьма специфичный стиль изложения, который критики сначала назовут «языком темного сознания», а затем устремятся его анализировать, так как именно этот язык, который, в силу ряда причин, на первый взгляд выбивается из общего хронологического ряда литературы двадцатого столетия, на самом же деле является лишь новой ее ступенью. Стилистические особенности языка Платонова позволили ему создать уникальную систему детских персонажей, которые живут и поныне глубоко внутри нас, то и дело напоминая о прекрасной простоте счастья и всего сущего на земле.

Список использованной литературы

Айзерман Л.С. Верность идее и верность идеи // Литература в школе. 1992. № 1.

А. Платонов - Знамена грядущего. Чутьё правды. М.1990.

Андрей Платонов. Избранные произведения. В двух томах. М.: Художественная литература, 1978

Андрей Платонов -- писатель и философ. Материалы дискуссии. Вопросы философии. 1989. №

А.П. Платонов (1899-1951). Материалы к библиографии. Составитель Н.М. Митракова. Воронеж, 1969

Бабинский М.Б. Система уроков по рассказам А. Платонова // Русский язык и литература в средних учебных заведениях УССР. 1990. № 10.

Бродский И. Пик, с которого шагнуть некуда. Известия. 1989. 31 авг.

Бочаров С.Г. Вещество существования. М.: Высшая школа, 1991.

Введение в литературоведение, литературное произведение: Основные понятия и термины: Учебное пособие / Под ред. Л.В. Черенец. М.: Высшая школа, 1999.

Гаврилова С.П. Андрей Платонов и Павел Филонов. Литературная учёба. 1990. № 1.

Дорофеев В. Повести и рассказы А.Платонова. М., 1965.

Залыгин С. Сказки реалиста и реализм сказочника. Литературные заботы. М., 1972.

Иванова Л.А. Личность и действительность в творчестве Андрея Платонова. Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Воронеж, 1973.

История русской советской литературы. Под ред. проф. П. С. Выходцева. Изд. 3-е, дополненное, М., Высшая школа", 1979, с. 380

Конючкова Л.Н. Рассказ А.Платонова «В прекрасном и яростном мире» (VI класс). Открытый урок по литературе. М.: Московский лицей, 1997.

Корниенко Н.В. В мысли по России. Русская литература. 1985. № 1.

Крамов И. В поисках сущности. //Новый мир, 1969, № 8, о. 236.

Кретова А. И. А. Платонов в работе чад сборником сказок "Волшебное кольцо". // Творчество А. Платонова. Статьи и сообщения. Воронеж, 1970;

Лосев В. В. Становление творческой индивидуальности А. Платонова. М. 1991

Малыгина Н. М. Идейно-эстетические искания А. Платонова в начале 20-х годов ("Рассказ о многих интересных вещах) // Русская литература, 1977, № 4.

Николенко О. Н. Человек и общество в прозе А. П. Платонова. Харьков, 1998 г.

Пропп В.Я. Морфология сказки. М.: Изд. 2-е. "Наука ,1969

Пушкарев Л. Н. «Волшебное кольцо», "Русские сказки". // Современная этнография, 1951 .№2

Русские советские писатели-прозаики, т. 7, ч. II, М.:Книга, 1972.

Русский советский рассказ. Очерки истории жанра. Л.: Наука, 1970, с. 467.

Савельзон И. В. Структура художественного мира А. Платонова. М., 1992

Сейрадян Н.П. Творчество Андрея Платонова 80-х годов/ Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Ереван,. 1970.

Скобелев В. О поэтике платоновской прозы. Подъём. 1981. № 9.

Семёнова С. Мытарства идеала. Новый мир. 1988.

Таран Д.Я. Художественный мир Андрея Платонова. Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Киев: КГПИ им. А. М. Горького, 1973;

Терентьева Н. Формула жизни. Цикл уроков по рассказам писателя // Литература. 1998. № 6.

Философия Андрея Платонова. Преодоление трагедии. М., 1989.

Фоменко Л. П. Творчество А. П. Платонова /1899-1951/. Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Киев: КГПИ, 1969;

Хамцев В. В. Теория литературы. М.: Высшая школа, 2010.

Чалмаев В. Утонувший колокол. Вопросы литературы. 1988. №3

Чалмаев В. Андрей Платонов: К сокровенному человеку. М.: Советский писатель, 1989.

Шубин Л. Андрей Платонов. Вопросы литературы, 1967, № 6.

Эндинова В. В. К творческой биографии А. Платонова. Вопросы Литературы, 1978, № 3.

Размещено на Allbest.ru