Цветопись в творчестве Есенина

Размещено на http://www.allbest.ru/

Муниципальное общеобразовательное учреждение

Средняя общеобразовательная школа №26 с углубленным изучением ряда предметов

Реферат

Цветопись в творчестве Есенина

Чита 2009 г.

Введение

Сергей Есенин… поэтическое сердце России… Его стихи обладают поистине колдовской силой, берут за душу, добираются до самых глубин сердца.

И костер зари, и плеск волны, и серебряная луна, и шелест тростника, и необъятная небесная ширь, и голубая гладь озер - вся красота его родного края с годами отлилась в стихи.

Он пленил меня, повел по прекрасной земле, заставил всмотреться в ее краски, вслушаться в ее звоны, в ее тишину, всем существом впитать ее запахи…

В чем притягательность его поэзии? Не в том ли, что она открывает тайну познаний света, что в ней бездна смысла? Не поможет ли мне понять эту тайну, раскрыть смысл характернейшая особенность есенинского творчества - активное использование цвета, его словесная живопись?

В поисках ответов на данные вопросы я поняла, что легкость, красивость его стихотворений обманчива. И истинный смысл, настоящая глубина его произведений открывается не сразу…

Его открытие состояло в том, что цветовой образ так же, как и фигуральный, может вбирать в себя сложное определение мысли. С помощью слов, соответствующим краскам, он сумел передать тончайшие эмоциональные оттенки, изобразить самые интимные движения души. Его цветовая гамма способствовала передаче различных настроений, романтической одухотворенности, придала свежесть образам. Там, где, казалось, пейзаж обычен, где свет и тени не захватывают внезапно воображение, где, на первый взгляд, в природе нет броских, запоминающихся картин и многое уже примелькалось, поэт вдруг неожиданно и смело открывает новые краски. Синее, голубое, алое, зеленое, рыжее и золотое брезжит и переливается в есенинских стихах.

По мысли Потебни, любовь к чистым и ярким краскам - свойство наивного, неиспорченного цивилизацией сознания. Обладая таким свойством, поэт Сергей Есенин углубил цветовосприятие тончайшими впечатлениями от реального мира.

Какую тайну хранит колдовской цвет Есенина?

Поэзия Есенина многоцветна, но не просто наделена красками, а органически слита музыкальностью и цветом с внутренним миром поэта и тем окружающим пространством, в котором он живет и творит. Есенинская символика цветов более устойчива, а некоторые цветовые эпитеты становятся постоянными символами (вначале - малиновый и розовый, позднее - золотой, белый, желтый, красный). Другие же, в особенности голубой и синий, употребляются как в прямом, так и в переносном значении: голубая Русь и голубой простор, синий вечер и синее счастье. Есенинские малиновое поле, ширь, лебеда не отвечают зрительным представлениям, но передают восхищение красотой родного края в этом определении соединились и высшая похвала, и высшая мера любви. Точно также «розовое небо» воспринимается не как небо, освещенное закатом солнца, а как символ чего-то идеального, несбыточного, о чем можно только толковать, как о «голубиных облаках».

С чьей-то ласковости вешней

Отгрустил я в синей мгле

О прекрасной, но нездешней,

Неразгаданной земле.

Как национальный народный поэт Сергей Есенин впитал в свою поэтическую систему излюбленную исстари красочную гамму. есенинская цветопись ранних стихов, по существу, в точности воспроизводит расположение цвета на русской иконе, а пламя, льющееся «в бездну зрения», как и «алый мрак в небесной черни» - основополагающий цвет образа Спаса в силах, который возникает в глазах поэта именно на границе перехода из мира земного в мир небесный. И сама икона в его стихах становится подлинным окном в иной мир, а отворенное его словом, оно преображает и мир здешний. Синева, разлитая в поэзии Есенина, действительно напоминает древнерусскую фресковую живопись. Недаром о знаменитом Дионисии его современники говорили, что он «аки дымом пишет».

Связь земного и небесного - не просто один из поэтических приемов, а важнейшая особенность философии Есенина, его представлений о мире и человеке. По точному наблюдению Т.Савченко, в произведениях Есенина земная и небесная сферы взаимодействуют, влияют друг на друга и даже сливаются! Вот почему небо в художественном мире поэта - «голубая трава», «голубая пуль», а вода на земле - это небесная синь, упавшая в реку.

Эта выраженная поэтически связь земли и неба создает образ единого вселенского храма - храма природы, человеческой души, прекрасного храма мироздания. В восприятии поэта этот мифопоэтический образ приобретает ярко выраженный национальный колорит, предстает в виде Мирового древа, корни которого - земля, а вершина - небо. «Все от древа - вот религия мысли нашего народа», - напишет позднее Сергей Есенин в философско-эстетическом трактате «Ключи Марии» (1918 г.).

А крестьянская изба - олицетворение «Мирового древа». Особенно наглядно это видно в стихотворении «О красном вечере задумалась дорога…».

О красном вечере задумалась дорога,

Кусты рябин туманней глубины.

Изба - старуха челюстью порога

Жует пахучий мякиш тишины.

Поэт воссоздает целостный многозначный художественный образ, в структуре которой изба одушевляется, сливается с человеком. Красочный и многозвучный мир… Все живет, движется, дышит. Причем движение это передано через изменение цвета и звука. Вначале - «красный вечер», закат. Постепенно мгла сгущается, и вот уже на фоне темноты, подсвеченные отблесками огня из печи, появляются картины жизни внутри избы: «сквозь синь стекла желтоволосый отрок // Лучит глаза на галочью игру», «сверкает по повети // Зола зеленая из розовой печи». Сочетание синего и желтого, зеленого и розового сказочно преображает обыкновенную крестьянскую избу и эмоционально подготавливает строчки, которые содержат в себе мотив тайны:

Кого-то нет, и тонкогубый ветер

О ком-то шепчет, сгинувшем в ночи.

Кому-то пятками уже не мять по рощам

Щербленный лист и золото травы…

К концу стихотворения цвет исчезает, «все гуще хмарь», и на ее фоне дорога кажется белой. По мере наступления темноты нарастает и становится все более различимым звук: ветер «шепчет», «тягучий вздох, ныряя звоном тощим, // Целует клюв нахохленной совы», «нежно охает ячменная солома». А все вместе (цвет, звук, образ) передают тему разлуки и привносят в стихотворение настроение грусти, сожаления о былом, об уходящей жизни. Это настроение усиливает звукопись. Но что интересно - грусть, какая-то светлая грусть, а не беспросветный мрак чувствуется при чтении. В то же время от стихотворения веет покоем, нежностью, какой-то умиротворенностью.

Как влияет изменение цвета и звука на стихи Есенина?

Синяя дымка очень полюбилась Есенину, стала его ведущей красочной тональностью. Анализ распространенности красочно-цветовых эпитетов и определений, выраженных прилагательными, показал, что самым распространенным эпитетом оказался «синий». Есенин залил голубизной свои рязанские пейзажи, словно бы сознательно стремясь к тому, чтобы по этой светящейся, то истинной, перламутровой, то глубокой, до черноты сини, издали, даже не всмотревшись в детали, в особенности рисунка, узнавали его руку.

Впечатление синевы Есенин создает настойчиво и последовательно:

«В прозрачном холоде заголубели долы»

«Летний вечер голубой»

«Голубизна презримой гущи»

«Синяя вьюга»

«Гой ты Русь, моя родная,

Хаты - в ризах образа…

Не видать конца и края

Только синь сосет глаза»

Есенин считает, что в самом имени «Россия» спрятано «синее что-то». Он так говорит Вс. Рождественскому: «Россия! Какое хорошее слово… И «роса», и «сила», и «синее» что-то!» «Синий» поэт считал цветом не бытовым, а как бы символическим, означающим «божественность!» Эпитет синий встречается и в обычных, привычных словосочетаниях, и в фигинальных, поэтически свежих. У него нет в стихах понятия «святой Руси» - вместо него он воссоздает «синюю» или «голубую Русь», приравнивая тем самым голубизну к святости.

Синие: платок, рюмка, глаза, вода, залив, небо, море, брызги, сумрак, мгла, воздух, туман, ночи, ширь, вьюга, дали, вечер, май, осень, день, час, луг, лязг, край, взгляд, дрожь, оскал, руки, счастье, овечка, голубь, изба, ясли, звездочка, листья, язык, колокол.

Подчеркивая перекличку зрительных, цветовых эпитетов между поэзией Сергея Есенина и «Словом о полку Игореве», можно отметить особое, пристрастное употребление эпитета «синий» в древнерусской поэме: «Синие молнии» «Синее вино» «Синяя игла» и т.д.

Когда же поэт хочет показать, что за человеческую душу борются две силы: черная, дьявольская, и синяя, божественная, он с гениальной смелостью двумя мазками кладет оба эти цвета на лицо человеческое:

Много зла от радости в убийцах,

Их сердца просты,

Но кривлятся в почернелых лицах

Голубые рты.

Почернелые лица - и в них голубые рты - вот оно, поле боя Бога и дьявола! Этот образ через 10 лет снова сверкнет у него в «Черном человеке». Поэт рискнул показать наивысшую степень кощунства, на которую решается «Черный человек», сознательно и цинично растоптавший свою голубую божественную ипостась…

Но все же следует заметить, что в стихах 1910-1913 г. этот эпитет очень редок. Он начинает широко применяться в поэзии со второй половины 10-х годов и затем прочно держится до конца творческой деятельности Сергея Есенина. есенин поэзия цветовой гамма

Действительность событий отрезвила поэта, показала разные стороны жизни. На смену безмятежности пришла зрелость, опыт и первые горькие разочарования. Отныне в его стихах будут преобладать красно-бордовые оттенки, цвета, наполненные золотым дождем солнечных лучей или осенним листопадом: «Луна под крышей, как злат бугор» «Мне снились реки златых долин» «Где златятся рогожи в ряд» «Лижут сумерки золото солнца» «Хвойная позолота» «Зелень золотистая» Нет ни увяданья, ни смерти, осень - золотых дел мастер - «золотит холмы». Но каждый раз, когда в ранних, еще веселых и легких стихах звучит мотив «погибшей души», взрывается горький желтый цвет:

Весной и солнце на лугу

Обвита желтая дорога,

И та, чье имя берегу,

Меня прогонит от порога.

«Желтая дорога» - дорога в никуда.

В оттенках желтого выдержан и автопортрет поэта:

«Я готов рассказать тебе поле,

Эти волосы взял я у ржи».

«Про волнистую рожь при луне

По кудрям ты моим догадайся».

Когда надо придать пейзажу звучность, Есенин употребляет малиновую окраску:

«О Русь - малиновое поле

И синь, упавшая в реку»

«Синее небо, цветная дуга,

Тихо степные бегут берега,

Тлеется дым у малиновых сел».

Правда, пользуется он этой краской редко и бережливо. Чаще заменяет малиновые «земли» менее изысканными цветами:

«На лазоревые ткани

Пролил пальцы багрянец»

«Алый мрак в небесной черни

Начертил пожаром грань»

«Там, где капустные грядки

Красной водой поливает восход

Клененочек маленькой матке

Зеленое вымя сосет».

«Выткали на озере алый свет зари»

С «алыми» сливается женский облик:

«С алым соком ягоды на коже,

Нежная красивая была.

На закат ты розовый похожа

И как меч лучиста и светла».

Сравнить, к примеру, две «зари» в есенинских стихах: «выткался на озере алый свет зари» и «загорелась зорька красная в небе темно-голубом» - яркий, свежий образ алой ткани, вытканной солнечными лучами, и привычная, расхожая метафора.

Интересно Есенин обращается с золотом и серебром. Золото-серебро служит как бы рамой, окладом в стихотворении «Табун». Зеленая картина - кони на фоне зеленых холмов - вставлена в золотую; а синяя - те же кони на опрокинутые в «синеющий залив» в серебряную «рамку». «В холмах зеленых табун коней

Поэт любит следить за тем, как цвет меняется, течет, струится, движется, в зависимости от характера освещения. Гладью воды пользуется как палитрой, где, совместив отраженья, можно получить необходимый цвет. В стихотворении «В том краю, где желтая крапива» опрокидывает в озеро желтую крапиву и синюю «гущу леса» и получает «зелень озер». Краски в стихотворениях ложатся то густо, то чуть приглушенно: «Топи да болота, синий плат небес»

В своем творчестве Сергей Есенин демонстрирует иное, новое отношение к цвету и даже иной способ «крашения». В стихотворении «Дымом половодье…» первое, что бросается в глаза: нет ни одного четкого контура. Очертания стогов так неясны, что их можно принять за силуэты церквушек. Размывая линию, Есенин цветом выделяет нужные ему детали: смутная желтизна или желтые поводья месяца, рыжие, побуревшие за зиму стога. Общий тон плана - желтый. Есенин играет на фактурных оттенках цвета. Пейзаж решен в два цвета: желтая масса реки и синяя даль рощи. Но ощущается присутствие черного, густого и яркого. Цветовой сюжет движется от света в темноту:

1 строфа - ярко-желтая

2 строфа - рыжая

3 строфа - черная

4 строфа - мрачно-синяя

Так после первых двух светлых строф, попадает в (3-ю и 4-ю) темноту весенней ночи, пугает птица. В есенинской цветовой азбуке много земляных, натуральных, естественных красок. Даже оторвавшись от предмета, цветовой образ не утрачивает предметности: волосы не просто желтые, а светлые, румянец не розовый, а именно ягодного оттенка, седина в бороде отца «яблочного» цвета.

К.Петров-Водкин был современником поэта Сергея Есенина. Он взорвал этот безумный мир своей яркостью палитры на картинах. Чуткое сочетание человека и природы невозможно не заметить на его работах. Глядя на них, ты пропадаешь, тонешь в объятиях матери-природы. И как-то невзначай приходит на ум - второй Есенин. Петров-Водкин вел борьбу за возвращение к классическому трехцветному - «красный - синий - желтый». Есенин очень тонко воспринимал «цветовые характеристики природы». В стихах нет однообразия. Они, как и картины, наполнены то ярко-алым, то бордовым, то светом утреннего солнца, то оттенками высохшей травы.

Заключение

Есенин для меня навсегда останется нарядным пиршеством цвета, насыщающего сердце и делающего жизнь светлее, а глаза шире.

Используемая литература

1. Бельская А. «Песенное слово». 2008.

2. Братья Куняевы «Жизнь Есенина». Москва, 2008 г.

3. Марченко А. «Поэтический мир Есенина». Москва, 1989 г.

4. Прокушев Ю. «Сергей Есенин. Образ, стихи, эпоха». Москва: изд. «Новая Россия», 1979 г.

5. Щеглов М. «Есенин в наши дни». №3, 2009 г.

Размещено на Allbest.ru