Представления об эффективном руководителе у сотрудников с разной выраженностью социальных потребностей

Отсутствие влияния эмоций на форму взаимодействия с людьми эксперты в большей степени связывают с более высокой успешностью деятельности руководителя на занимаемой должности.

Эмоциональная устойчивость, проявляющаяся в процессе принятия решений, тесно связана с перспективностью данного руководителя, т. е. с потенциалом его развития.

Высокий уровень эмоциональной неустойчивости в принятии решений, т. е. существенное влияние эмоций на интеллектуальную деятельность, не позволяет руководителям подниматься выше определенной ступени должностной иерархии.

В исследованиях Ф. Генова (1982) [28] было показано, что эмоциональная уравновешенность руководителей ниже, чем у остальных людей той же возрастной группы (от 22 до 55 лет). Отмечается, что с возрастом эмоциональная устойчивость руководителей понижается, и особенно резко после 34 лет. По мнению Ф. Генова, это связано с высоким напряжением управленческой деятельности. Стресс может быть вызван условиями и результатами работы. Высокий уровень ответственности, ограничения самостоятельности руководителя, непонимание смысла выполняемой работы, отсутствие поддержки со стороны непосредственного руководителя могут способствовать возникновению отрицательного эмоционального фона, дезорганизации управленческой деятельности. Стресс может быть обусловлен конфликтными ситуациями, неоправданно частыми нововведениями, изменением производственных заданий, отсутствием заслуженного вознаграждения.

Изучение более 50 руководителей 36 организаций позволило выявить два фактора, продолжительное воздействие которых существенно сказывается на эмоциональной устойчивости, приводит к ухудшению здоровья, к которым относятся:

· нехватка времени для выполнения производственных заданий;

· ограничения самостоятельности, выражающиеся в отсутствии необходимой свободы в подготовке и принятии управленческих решений.

При этом отмечаются физиологические реакции: появление головных болей, повышение давления, депрессия. Моллом Е.Г. [19] разработана методика, позволяющая оценить субъективную напряженность управленческой деятельности. Сопоставление субъективной напряженности с уровнем личностной тревожности помогает определить, к какой из трех групп относится руководитель: к группе риска, повышенной напряженности деятельности или нейтральной. У работников, вошедших в группу риска, высокая, не компенсируемая напряженность управленческого труда может повлиять па общее состояние здоровья, работоспособность, эффективность деятельности, целостность личности и индивида в ближайшее время. Экспериментальные данные показывают, что 40% руководителей, оказавшихся в группе риска, увольняются в течение 2-3 месяцев, 20% -- тяжело заболевают. Следовательно, регресс отдельного элемента личности руководителя под влиянием системного окружения может приводить к разрушению индивида.

Выявлено, что успешность управленческой деятельности зависит от адекватности самооценки, сочетания устойчивости самооценки с се необходимой динамикой. Как уже было отмечено, Д. Холл [8] рассматривает стремление к повышению самооценки как базис развития личности руководителя. Однако стремление руководителей удовлетворить потребность в положительной информации о себе может приводить к двум противоположным результатам: с одной стороны, обусловливать управленческое развитие, с другой -- подталкивать к созданию среды, продуцирующей эту информацию.

В наибольшей степени руководители склонны переоценивать свое отношение к труду.

Тип темперамента менеджера сказывается на ретроспективной и актуальной самооценке. Экстраверты с высоким уровнем нейротизма склонны переоценивать качество осуществляемой ими информационной подготовки управленческих решений. Менеджеры с высоким уровнем нейротизма завышают оценку своего отношения к труду. Интроверты склонны переоценивать эффективность контроля, который они осуществляют, и свою внимательность к людям.

С возрастом завышаются самооценки обоснованности решений, четкости в определении цели, умения мобилизовать рабочие группы.

Уровень притязаний связан с искажением текущих самооценок требовательности, умения мобилизовать рабочую группу, общей успешности деятельности. Наибольшее влияние на текущую самооценку оказывает локус контроля. Интерналы завышают оценки своей инициативности, целеустремленности, требовательности, четкости в определении цели. Локус контроля не определяет проявление этих характеристик в управленческой деятельности, но существенно влияет на искажение самооценки менеджера.

Высокая эффективность деятельности в сочетании с перспективностью (потенциал развития) определяется проявлением руководителями на занимаемой должности:

четкости в определении цели;

умения расставлять приоритеты;

наличия полной производственной информации;

оперативности принятия управленческих решений;

умения мобилизовать рабочие группы для решения поставленных задач;

высокой эффективности контроля.

Данный перечень является базовым, т. е. необходимым и достаточным для выявления успешного и перспективного руководителя. Базовые характеристики компенсируют некоторое снижение эффективности общения, взаимодействия с людьми (общительность, эмоциональная устойчивость в отношении к людям, справедливость, децентрализация решений).

Общительность наряду с умением мобилизовать группу, чувством перспективы в развитии производства и широтой профессиональных знаний связана с успешностью управленческой деятельности на занимаемой должности и свидетельствует об эффективности функционирования, но не о высокой организации личности.

Следовательно, достаточно низкий уровень развития коммуникативных качеств, характерный для группы менеджеров, эффективных на занимаемой должности, но не перспективных, имеет определенный предел. Снижение значения этих характеристик не означает отсутствия связи между ними и успешностью управленческой деятельности.

Экспериментальные данные показали, что сокращение базового перечня до трех характеристик:

· качества и полноты производственной информации;

· оперативности управленческих решений;

· эффективности контроля,

дополненного инициативностью руководителей, обеспечивает результативность их деятельности, эффективность функционирования на занимаемой должности, но не свидетельствует о наличии потенциала развития [5, 8, 26, 32, 36].

Оценка компетентными экспертами успешности деятельности связана с добросовестностью руководителей, справедливостью и умением мобилизовать рабочую группу. В этом случае показатель перспективности руководителей не коррелирует с отдельными характеристиками деятельности.

В группе менеджеров, признанных экспертами перспективными, но достигшими лишь среднего уровня эффективности управленческой деятельности на занимаемой должности, базовый перечень сокращается до двух характеристик: качества информационной подготовки и эффективности контроля.

Низкий уровень оперативности и обоснованности решений компенсируется настойчивостью и их децентрализацией.

Перспективность в данном случае определяется:

· добросовестностью;

· настойчивостью;

· целеустремленностью.

Определенный интерес представляет группа руководителей, признанных компетентными экспертами неуспешными (низкая эффективность деятельности), но обладающими высоким потенциалом развития. Ведущими характеристиками являются общительность, эмоциональная стабильность в принятии решений и в отношении к людям. В этом случае эффективность деятельности связана с такими характеристиками, как целеполагание, информационная подготовка решений, отношение к труду.

1.5 Особенности взаимосвязи социальных потребностей и формирования представлений об эффективном руководителе

Успех в доверительном общении зависит от правильно понятых причин отношений партнера к людям и конкретной теме беседы. К таким причинам можно отнести потребности человека.

Как самостоятельная научная проблема вопрос о потребностях стал обсуждаться в психологии сравнительно недавно, в первой четверти двадцатого века. Неоднократно авторы обращались к понятию потребности. Потребность рассматривалась: как нужда (Д.Н. Узнадзе, А. Маслоу, В.С. Магун, З. Фрейд); как предмет удовлетворения нужды (В.Г. Лежинев, А.Н. Леонтьев); как ценность (В.С. Магун); как состояние (В.Н. Мясищев,); как мотив (Н.И. Божович, Н.Г. Ковалев, С.Л. Платонов, С.Л. Рубинштейн).

Разработка понятия потребности осуществляется разными науками -- биологическими, экономическими, психологическими, социологическими и философскими -- в значительной степени независимо друг от друга. Каждая из них анализирует потребности индивида только со своей специфической точки зрения, обращая внимание лишь на те их элементы и свойства, которые связаны с ее предметом. В результате научные представления о разных видах потребностей оказываются изолированы друг от друга, и характеристики отдельных видов часто предстают как свойства всего рода потребностей. В связи с этим назрела необходимость «вневедомственного» подхода к разнообразным феноменам потребностей, в рамках которого, вероятно, только и можно адекватно соотнести общие и частные, родовые и видовые характеристики всего множества индивидуальных потребностей. Этот же подход позволит понять и механизмы взаимодействия собственных социальных потребностей индивида с потребностями других людей и социальных систем. В основу такого подхода целесообразно положить понятия сохранения и развития (совершенствования) субъекта.

Потребности человека представляют собой психическое отражение нужды, необходимости в чем-либо. Человек может испытывать потребности, только переживая их как влечение, хотение и осознавая свои побуждения как интересы, стремления, убеждения. Как свойства личности потребности подразделяются на такие группы: материальные - потребности обеспечения жизни человека как живого организма; социальные - потребности, отражающие включенность человека в общественные отношения [32].

К числу социальных относятся потребность в контроле и влиянии, потребность в любви, потребность в установлении значимых отношений, потребность во включении в социальную группу и другие.

Потребности индивида, а также принятые им социальные потребности могут быть удовлетворены за счет разнообразных инструментальных благ, или ресурсов. Одним из таких ресурсов, имеющих очень широкую сферу применения, является общение как деятельность индивида. Деятельность субъекта представляет собой специфическую форму работы (в ее общефизическом понимании), которую производит субъект, пользуясь имеющимися у него внутренними источниками энергии, против внутренних и внешних сил. Общение представляет собой специфический вид деятельности, целью которого является получение и передача информации, также представляет собой организованный процесс, последовательные этапы которого связаны отношениями инструментальной ценности. Действие в целом является ресурсом, средством, то есть процессом, удовлетворяющим потребность более низкого порядка. Поскольку структура общения рассматривается как многокомпонентная, состоящая из коммуникативной, интерактивной, перцептивной сторон, то она позволяет описать субъекта затрудненного общения с точки зрения его коммуникативной, социально-перцептивной и интерактивной деятельностей. Подразделение общения на такие компоненты означает, что каждый из них является средством для последующих, а значит и для удовлетворения конечных потребностей субъекта общения. В случае, если некоторые из этих компонентов не в полной мере будут удовлетворять потребности человека, то процесс общения будет затрудненным.

Однако характеристика деятельности и общения как средства удовлетворения потребностей является неполной. Подобная формулировка создает впечатление, что деятельность только удовлетворяет, устраняет потребности, но не создает их, что она не имеет негативных валентностей или дисфункциональных аспектов. Более полная ценностная характеристика действия требует признания не только его положительных, но и отрицательных сторон. Она связана с понятием цены.

Цена достижения некоторого положительного результата -- это неотделимое от него приобретение отрицательных результатов, вредных факторов. Иными словами, цена удовлетворения потребности -- это актуализация, возрастание потребностей. Наличие цены придает общению свойство амбивалентности. Таким образом, общение, удовлетворяя одни социальные потребности человека, приводит к возникновению других потребностей, требующих удовлетворения.

В.С. Магун рассматривал процессы удовлетворения потребностей за счет деятельности самого индивида, а также за счет активности других людей и социальных систем [2; 23]. Принципиально важным здесь является само признание таких простых фактов, что общение, также как и деятельность человека направляется не только его собственными социальными потребностями, но и потребностями других людей и социальных групп; и наоборот, социальные потребности индивида удовлетворяются не только за счет его собственной активности, но и благодаря усилиям окружающих.

Феномен потребности весьма значим, по меньшей мере, для трех проблемных направлений в изучении индивида. Первое из них касается нормального, здорового функционирования и развития человека, которое немыслимо без удовлетворения его потребностей. Второй круг проблем относится к деятельности, активности человека. Здесь рассматриваются пути превращения социальных потребностей в действия и поступки людей и, наоборот, способы насыщения энергии человека конкретными желаниями и целями, то есть связывания, реализации этой энергии. Третье направление касается соотношения межличностных потребностей индивида с потребностями других людей и социальных групп. Здесь ключевой является задача адекватного описания и объяснения механизмов, которые обеспечивают детерминацию деятельности и общения человека как его собственными потребностями, так и потребностями внешних по отношению к нему социальных систем -- отдельных людей, малых групп, социальных организаций и институтов, общества и человечества в целом. Именно в рамках данного направления рассматривается взаимосвязь как собственных социальных потребностей человека, так и социальных потребностей других людей с личностными особенностями, обуславливающих процесс протекания общения. Следовательно, определенная степень выраженности социальных потребностей людей напрямую влияет на формирование затрудненного общения.

В.С. Магун и В.Н. Мясищев встали на путь рассмотрения потребностей как ценности, связанной с политической экономикой [33; 36]. В основу своего подхода В.С. Магун положил понятия сохранения и развития субъекта научным и обыденным сознанием воспринимающиеся как проявления благополучия человека. Для их обозначения В.С. Магун воспользовался термином благо. Им он обозначает состояние и процессы субъекта и его внешней среды, которые являются причинами сохранения и развития субъекта. Вслед за экономистами В.С. Магун вводит понятие порядка. При этом под благом первого порядка понимает, например, состояние сытости, под благом второго порядка - хлеб. Состояние отсутствия блага он принимает за потребность, а отсутствующее благо В.С. Магун называет предметом потребности. Таким образом, «потребность в благе Х - это состояние отсутствия блага Х, а наличие блага Х означает отсутствие потребности в нем» [17, с. 25].

С точки зрения В.С. Магун соединение низших благ и высших позволяет существенно расширить эвристические функции понятия «потребность», вывести этот феномен за пространственные границы субъекта [33]. Эта логичная цепочка рассуждений страдает многими изъянами. Видя причины изменения состояний субъекта вне человека, он вводит термин «внешняя потребность», хотя и понимает, что это звучит непривычно. Далее он выделяет потенциальные потребности, под которыми понимается все, что может нарушить вследствие своего отсутствия процессы сохранения и развития индивида. Здесь он снова вступает в противоречие с самим собой, по той причине, что потребностью становится уже само благо, а не его отсутствие и связанное с этим состояние субъекта. Строго говоря, В.С. Магун пытается решить чисто психологическую проблему о сущности потребностей человека, отбросив психологический подход и опираясь на логико-формальный и социально-психологический подходы [33].

Существует множество взглядов на вопрос о потребностях, но можно выделить основные положения на эту проблему. Первое положение заключается в том, что потребность тесно связана с нуждой, понимаемой в широком плане как нужность, желанность, а не дефицит чего-то. Однако, прямая аналогия потребности с нуждой недопустима вследствие того, что нужда организма отражает объективное состояние, а потребность личности связана с осознанием и пониманием нужды, т.е. имеет и субъективную сторону. Второе положение заключается в том, что из потребности личности нельзя исключить потребностное состояние, отражающее возникновение нужды и служащее сигналом для человека о необходимости удовлетворения возникшего желания. Это состояние является реакцией организма и личности на воздействия внешней и внутренней среды, приобретающие для человека личную значимость. Третье положение состоит в том, что возникновение потребности личности является механизмом, запускающим активность человека на достижение цели, то есть поиск партнера по общению, который может удовлетворить эту потребность. Таким образом, потребность - это необходимое звено в процессе самосохранения и развития организма и личности. И, наконец, четвертое положение заключается в необходимости разделения понятий «потребность организма» и «потребность личности», к которым и относятся социальные потребности. Отсюда следует, что потребность личности - «это не просто осознание нужды в виде ощущения, это чаще всего трансформированная в переживание и желание нужда [17, с. 36].

Итак, на основании вышеизложенных положений можно дать определение социальной потребности личности, которое было предложено А.В. Ильиным, он объединил в нем различные рациональные моменты, высказанные различными авторами: «это переживаемое человеком состояние внутреннего напряжения, возникающее вследствие отражения в сознании нужды (нужности, желанности чего-то в данный момент) и побуждающее психическую активность, связанную с целеполаганием». [ 17, с. 37].

Раскрывая данное определение, мы присоединимся к точке зрения А.В. Ильина и остальных авторов, отмечаем, что нужда - это не только дефицит чего-то, но это и желание обладать привлекательным, нужным для достижения цели объектом или как желание устранить неприятное ощущение. Таким образом, данное определение потребности не основывается только на дефиците, и не рассматривает потребность как отрицательный феномен. Стоит обратить внимание еще на одну положительную сторону этого определения. Речь идет о побуждении действий, деятельности. Эта психическая активность направлена на понимание сущности возникшей потребности и на формирование цели, то есть представления объекта и действия, которые могут удовлетворить данную потребность.

От имени наук, изучающих индивида, остроту проблемы соотношения индивидуальных и социальных потребностей подчеркнул Б.Ф. Ломов [32]. Он подверг критике традиционный психологический анализ индивидуальной деятельности за то, что в последнем «совершенно упускается из виду взаимодействие индивида с другими людьми». Индивидуальная деятельность должна изучаться «в системе общественных отношений, сложившихся в данном обществе на данной ступени его исторического развития». Существуют, по-видимому, две принципиально различных формы организации социально полезной деятельности индивида. Они различаются и своими социальными механизмами, и содержанием отраженных в психике человека (посредством эмоциональных и рациональных оценок) ценностей.

С точки зрения представленности социальных потребностей в психике субъекта, две упомянутых формы побуждения его социально полезной деятельности можно различать как прямую и косвенную. В случае прямого побуждения потребности и блага других людей и социальных групп отражаются в психике человека в тех же эмоционально-оценочных формах, которые характерны для отражения им своих собственных ценностей. В этом случае образ чужого блага или чужой потребности сопровождается у субъекта переживаниями собственного удовольствия или страдания. Так, при определенной совместимости потребностей собеседников общение протекает без напряжения, сбоев и конфликтов, то есть является незатрудненным. Например, люди с сильной потребностью в личном контроле поведения других людей хорошо совместимы с теми, у которых развита потребность быть контролируемыми, люди с высокой потребностью в достижении прекрасно совместимы с такими же, стремящимися к достижению людьми. Важным выводом из этого общего требования является положение о том, что «в общении и представлениях индивида отражаются не только его индивидуальные потребности. В них отражаются также и потребности общества» и, в частности, «тех общностей людей, которым принадлежит данный конкретный индивид (например, семья, трудовой коллектив, спортивная команда)».

М.С. Каган предполагает, что именно отношение к другому как «к себе подобному» является сущностью процесса общения. Психическими механизмами познания чужих потребностей являются сопереживание, сочувствие, эмпатия. Следовательно, субъект способен эмоционально переживать потребности и блага других людей и общества в целом так же, как он переживает свои собственные потребности и блага. В этих случаях образ чужого блага или потребности прямо порождает у человека переживание его собственного удовольствия или неудовольствия, а его представления о своих ценностях вообще не участвуют в этом процессе. Поэтому, характеризуя подобные формы отражения социальных ценностей, говорят, что человек «не думает о себе», «забывает себя», а также, что социальные ценности им интернализованы. С равным правом можно сказать, что индивид забывает о том, что перед ним другой человек, воспринимая его радости и беды как свои собственные. Сходство форм отражения ценностей принимают за сходство их объективных прообразов и на этой основе все потребности и блага, отражаемые индивидом в форме эмоциональных или рациональных оценок, трактуют как его собственные. В результате, независимо от намерений тех, кто придерживается подобной точки зрения, получается, что социальные потребности и блага выпадают как из числа детерминант эмоционально-оценочной сферы индивида, так и из числа прямых побудителей его деятельности.

В некоторых случаях объективные потребности и блага разных систем могут совпадать. В подобных случаях совпадение ценностей и потребностей других людей с ценностями и потребностями субъекта формируется спонтанно, не требуя с их стороны каких-либо организаторских усилий, поэтому индивид часто и не замечает, что, добиваясь своих целей, он одновременно приносит пользу и другим. То есть, общаясь с другими человек удовлетворяет не только свои потребности, но и потребности своих собеседников.

Но условия, при которых у индивида возникают объективные потребности и блага, совпадающие с ценностями других людей и социальных групп, могут быть и специально организованы заинтересованными в этом социальными силами. Организация подобных совпадений составляет важную часть социальных усилий, направленных на косвенное побуждение индивида к социально полезной деятельности. Это достигается путем создания определенных объективных связей между социальными и индивидуальными ценностями. Социально полезные действия субъекта встраиваются в цепочку значимых для индивида событий, так что их выполнение оказывается необходимым средством достижения человеком индивидуально полезных результатов, то есть удовлетворения собственных социальных потребностей. Тем самым эти социально полезные действия приобретают полезность и для самого индивида, становясь его инструментальными благами. Исходя из вышесказанного можно предположить, что успешное, незатрудненное общение возможно в случае правильного подхода, со стороны руководителей, к выяснению и удовлетворению потребностей сотрудников. Общение, не вызывающее трудностей, будет способствовать повышению производительности труда всей организации и улучшению социально-психологического климата в коллективе. В случае, если руководство не уделяет должного внимания потребностям своих сотрудников, то это приведет к затруднениям в общении.

Что же касается психологических механизмов, то при прямом и косвенном побуждении индивида к социально полезной деятельности они принципиально различны. В первом случае, как уже говорилось, субъект переживает чужие потребности как свои собственные, «забывает о себе». Во втором же случае, если рассматривать его крайнюю форму, человек думает только о себе, эмоционально переживает только свои потребности, стремится только к своему благополучию, но при этом благодаря совпадению его личного блага с общим индивид производит социально полезные результаты. Выполняя социально заданные ему действия и осуществляя общение, человек может в той или иной мере осознавать их вынужденный характер, а также то, в чьих интересах он действует.

Итак, в психике индивида представлены в качестве побудителей его деятельности и общения психические отражения и индивидуальных, и социальных потребностей и благ. Социально полезная деятельность и незатрудненное общение индивида может порождаться как за счет того, что он прямо отражает (в форме эмоциональных или рациональных оценок) социальные потребности, так и за счет того, что он отражает только свои собственные потребности, которые объективно совпадают с социальными потребностями других. В случае объективного несовпадения собственных социальных потребностей с потребностями других людей, эффективность деятельности снижается, а общение становится затрудненным.

Социальные потребности и состояния их удовлетворения, происходящие непосредственно во время общения (то есть блага), отражаются в психике человека посредством ощущений приятного или неприятного, удовольствия или неудовольствия (страдания). Общепризнано, что неудовольствие отражает состояние потребности, а удовольствие -- состояние блага или благополучия субъекта. Эти переживания, по-видимому, мало зависят от конкретного содержания межличностных потребностей или благ, они лишь сообщают субъекту, что ему «хорошо» или «плохо».

Неудовлетворение потребностей человека сопровождается определенным эмоциональным фоном. Эмоциональные переживания «в чистом виде», полностью свободные от отражения своего предмета, вообще говоря, не характерны для психики человека, но иногда эти психические феномены (или приближения к ним) имеют место. Именно к этому классу феноменов относится описание К. Обуховского - напряжение, вызванное отсутствием тех или иных факторов, мы ощущаем как депрессию, хандру, дурное настроение, не отдавая себе отчета, что в сущности речь идет об отсутствии определенного объекта потребности [21].

Но в большинстве случаев эмоциональное переживание существует не изолированно, а в связи с отражениями тех событий в организме или во внешней среде, которые его породили. Как пишет В.К. Вилюнас, целостное эмоциональное явление всегда представляет собой единство двух моментов: с одной стороны, некоторого отражаемого содержания, с другой -- собственно эмоционального переживания, т. е. той специфической окраски, с которой данное содержание отражается субъектом [18]. Только ассоциирование эмоциональных переживаний с образами тех событий, которые их породили или которые могут их устранить, дает человеку конкретные сведения о содержании переживаемой им потребности или состояния благополучия. Например, если радость наступает от разговора с другим человеком, то это, скорее всего, удовлетворяется потребность в общении. Таким образом, человек одновременно отражает и некоторое событие как таковое (на языке неэмоциональных, или когнитивных, модальностей), и его ценность (на языке переживаний удовольствия или страдания). Это итоговое психическое образование есть по существу оценка, в которой переживание удовольствия или страдания оценивает (приписывает ценность, определяет в качестве потребности или блага) соответствующие проявления субъекта или его взаимодействия с внешним миром.

Хотя переживания удовольствия или страдания сигнализируют о том, что функционирование субъекта нарушено или, наоборот, восстановлено и что, более того, идет процесс развития, данные факты не открываются в содержании этих переживаний непосредственно. Специфической характеристикой переживаний удовольствия или страдания, отличающей их от ощущений и восприятий других модальностей, является связь с действиями, активностью субъекта: ощущения удовольствия - он своими действиями стремится удерживать или производить, а ощущения неудовольствия, наоборот, прекращать или предотвращать. Таким образом, человек проявляет активность в поддержании общения (контакта) с людьми удовлетворяющим его потребности, и, старается избегать взаимодействия с людьми, чьи потребности не приводят к удовлетворению его собственных социальных потребностей. В естественных условиях подобная активность явно рассчитана на поиск во внешней среде объектов удовлетворения соответствующих социальных потребностей и устранения тем самым порожденных потребностями неприятных переживаний, которые являются следствием затрудненного общения.

Свойство эмоциональных переживаний побуждать субъекта к действиям, направленным на удовлетворение соответствующих социальных потребностей, называют побудительной функцией эмоциональных переживаний. Наряду с переживаниями удовольствия и страдания у человека существует и некоторый эмоционально нейтральный диапазон. Поэтому переживание неудовольствия после удовлетворения потребности может смениться не только переживанием удовольствия, но и нейтральным состоянием, переход к которому сопровождается чувством облегчения. По этой же причине исчезновение эмоционально положительного переживания не обязательно ведет к возникновению отрицательного. В литературе утвердилось мнение о различных функциях отрицательных и положительных эмоциональных переживаний. Отрицательные эмоции, появляющиеся в общении, сигнализируют о том, что не решены минимальные задачи, и побуждают человека к их решению, то есть к поиску человека, способного в какой-то степени удовлетворить его социальные потребности. Если ему удается найти такого собеседника, удовлетворить «потребности нужды», то отрицательные эмоции исчезают, и наступает эмоционально нейтральное состояние. Отсутствие наилучших условий общения, наивысшей степени удовлетворения потребностей не вызывает столь сильных отрицательных переживаний, какие порождаются отсутствием «голодного минимума». Здесь эмоционально санкционируется не отсутствие, а наличие: если приобретено не только особенно ценное благо, а произошло развитие субъекта, удовлетворение «потребности в общении», то возникают положительные эмоции. Ожидание этих переживаний и побуждает человека стремиться к соответствующим благам [33].

Различие между двумя рассмотренными формами побуждения к деятельности выразилось в противопоставлении мотивов избежания неудачи и достижения успеха, или негативных и позитивных диспозиций. Первые включают более скромные задачи, чем вторые. Содержание эмоционально нейтрального диапазона не остается неизменным, поскольку по мере повторения нейтрализуются как положительные, так и отрицательные переживания. Таким образом, эмоционально более нейтральными становятся постепенно те удовлетворения и лишения в общении, которые соответствуют привычным ожиданиям человека, его уровню адаптации. И напротив, особой эмоциональностью характеризуется то общение, которое отличается от уровня адаптации в худшую или в лучшую сторону. Поэтому, кстати, содержание того, что вызывает у людей эмоциональные переживания, косвенно указывает на наиболее типичные, ставшие привычными для них условия жизни. С изменением этих условий меняются и источники эмоциональных переживаний.

Итак, для установления и поддержания психологического контакта с конкретным человеком нужно определить направленность и содержание его преобладающих потребностей. Следует учесть, что потребности и интересы могут быть как явными, так и латентными, скрытыми. Первые выражаются в поступках человека, внешне наблюдаемом поведении. Латентные потребности проявляются лишь в каких-либо особенностях поведения, отношения к беседе, к руководителю. Для их «вычисления» нужна диагностика интересов человека по совокупности признаков складывающихся взаимоотношений.

На возможность установления доверительного общения влияют прежде всего базовые потребности личности: а) витальные - потребности жизнеобеспечения; б) потребность в безопасности и предсказуемости отношений; в) потребность в эмоциональной близости; г) потребность в поощрении и достижениях [32].

Общение как вид деятельности включает в себя три стороны, три компонента, а также три социальные потребности могут быть удовлетворены этой деятельностью. Для нас более интересен подход к социальным потребностям и мы рассматриваем именно это уровень на примере концепции В. Шутца [2].

Рассмотрим классификацию В. Шутца, которая обладает рядом своих важных особенностей. Принципиальной основой теории В. Шутца является положение фрейдизма о том, что социальная жизнь взрослого человека фатально предопределена опытом его детства. Суть его теории заключается в четырех постулатах. Во-первых, В. Шутц постулирует наличие трех межличностных потребностей, характерных для каждого индивида: потребность включения; потребность в контроле; потребность в любви [2].

По мнению В. Шутца, межличностные потребности во многих отношениях аналогичны биологическим потребностям. Если биологические потребности регулируют отношение организма с физическим окружением, то межличностные устанавливают связь личности с ее человеческим окружением. В обоих случаях возможен оптимальный вариант удовлетворения потребности и возможны отклонения в сторону «больше» или «меньше», что может приводить к соответствующим негативным последствиям. Так, болезнь организма или его смерть оказывается результатом неадекватного удовлетворения биологических потребностей, а психическое расстройство, иногда смерть, - результатом неадекватного удовлетворения межличностных потребностей. Однако организм способен на какое-то время адаптироваться к ситуациям неполного удовлетворения и тех и других потребностей. Например, ребенок, лишенный в детстве адекватных форм удовлетворения межличностных потребностей, развивает определенные образцы адаптации. Эти сложившиеся в детстве поведенческие образцы определяют, с точки зрения В. Шутца, способы ориентации взрослой личности по отношению к другим. В этом состоит существо второго постулата его теории - постулата «относительной преемственности и непрерывности» [2, c. 168].

Второй постулат теории В. Шутца воспроизводит фундаментальное положение психоанализа об определяющей роли раннего детства в развитии личности. Конкретной сферой продолжения опыта детства оказываются межличностные отношения взрослого [2].

По мнению В. Шутца, индивид во взаимоотношениях с другими реализует опыт межличностных отношений своего детства следующим образом. Когда он воспринимает свою позицию в межличностной ситуации, аналогичной своей позиции в отношениях с родителями в период детства, то его взрослое поведение ориентируется на его поведение в детстве по отношению к родителям. Если же он воспринимает свою взрослую позицию в межличностной ситуации, подобной позиции своих родителей в отношениях с ними в детстве, его взрослое поведение ориентировано на поведение его родителей по отношению к нему, к ребенку. Необходимо отметить, что с точки зрения зарубежных оппонентов В. Шутц оставил нерешенным вопрос о том, чем же определяется то общество, что один человек во взрослом состоянии, вступая в межличностные отношения, идентифицирует себя с родителями, а с другой в том же случае воспроизводит свою собственную позицию, какой она была в детстве в отношениях с родителями [2].

Рассмотрим, что В. Шутц конкретно понимает под постулированными им межличностными потребностями включения, контроля и любви. Включение он понимает «как потребность устанавливать и поддерживать приносящие удовлетворение отношения с другими людьми, то есть, как потребность быть включенным в группу» [2, c. 169]. Отношения ребенка и родителя являются позитивными, если они насыщены контактами, и негативными, если родители сводят к минимуму общение с ребенком, даже игнорируют его. В этой последней ситуации ребенок становится тревожным. Его тревоги утихнут, если он будет адекватно интегрирован в семейную группу. В обратном случае, ребенок может уйти в «скорлупу» одиночества.

По В. Шутцу, в зависимости от характера удовлетворения потребности включения в детство взрослый человек в межличностных отношениях склонен к проявлению недостаточно социального поведения (undersocial), сверхсоциального (oversocial) или социального поведения (social) [2, c. 169]. Первый тип формируется опытом недостаточной интеграции в семье, второй - опытом чрезмерного включения в нее, а третий тип, идеальный, соответствует адекватной интеграции. Что касается первого типа, то он характеризуется тенденцией к интраверсии, уходу от взаимодействия, к сохранению дистанции между собой и другими. Поведение такого человека может иметь форму прямого неучастия или более тонкие формы ухода от включения (например, опоздания на собрания или их игнорирование). Сверхсоциальный тип в отличие от первого, постоянно в поиске контактов. Он шумный, требует внимания, навязывает себя группе, но может войти в группу, используя и другие приемы, например, демонстрируя знания и умения. Третий тип, социальный, с точки зрения В. Шутца, беспроблемный в межличностных отношениях. Он счастлив наедине с собой и счастлив с людьми. Он включается в группу или не включается в нее [2]. Главное, что бессознательно он относится к себе как к личности, заслуживающей внимания.

Межличностная потребность в контроле относится к аспекту власти в межличностных отношениях. Соответственно поведение может варьировать от слишком большой дисциплинированности к отсутствию дисциплины вообще, опять же в зависимости от характера отношений с родителями в детстве. Последние отношения, по мнению В. Шутца, можно ранжировать от принуждающих до вольных [33]. Идеальные отношения родителей с ребенком в детстве уменьшают его возможную тревожность, а слишком большой, либо недостаточный контроль ведет к защитным формам поведения. В таком случае ребенок совсем отказывается от контроля, либо попадает под чей-то контроль. Соответственно В. Шутц выделяет три типа поведения индивида в сфере контроля, обозначив их как «отказывающееся», «автократическое» и «демократическое». Рассмотрим эти типы.

Первый тип отличается тенденцией к смирению, покорности. В отношении с другими он отказывается от власти и ответственности, предпочитает роль подчиненного, старается не принимать решения, когда этого можно избежать. «Автократ» характеризуется тенденцией доминировать над другими, он предпочитает принимать все решения не только за себя, но и за других. «Демократ» - это идеальный тип, который успешно решает проблемы межличностных отношений в сфере контроля. Он чувствует себя комфортно и в позиции подчиненного, и в позиции носителя власти. В зависимости от требований ситуации он может отдавать распоряжения, а может принимать их к исполнению.

И, наконец, третья межличностная потребность с точки зрения В. Шутца - это потребность построения тесных эмоциональных связей в отношениях с другими. Она определяется, как потребность нравиться и быть любимым. Выражения потребности любви могут быть позитивными (от аттракции до любви) либо негативными (от легкого неодобрения до ненависти). Следовательно, отношения ребенка с родителями могут характеризоваться теплом, одобрением, любовью или же холодностью, отвержением.

Таким образом, он выделяет три типа межличностного поведения, вытекающих из опыта детства: недостаточно личностное (underpersonal); сверхличностное (overpersonal); личностное (personal) [2, c. 171].

Что касается недостаточно личностного поведения, необходимо отметить, что в этом случае человек имеет тенденцию избегать тесных взаимоотношений. Он поверхностно дружественен, сохраняет эмоциональную дистанцию и предпочитает, чтобы другие делали то же самое в отношении к нему. С точки зрения В. Шутца, основой подобного поведения является тревога, глубокая озабоченность личности по поводу того, может ли она вызвать истинное расположение к себе. Человек озабочен тем, что его невозможно любить и другие обнаружат это, как только он допустит на более близкую дистанцию.

Сверхличностный тип, наоборот, желает тесных эмоциональных связей и пытается строить именно такие эмоциональные отношения. В. Шутц считает, что динамика поведения здесь аналогична первому поведению.

Оба типа мотивированы сильной потребностью в любви, и оба связаны с большой степенью тревожности по поводу того, что они могут не нравиться.

Для лиц, которые успешно решают эти проблемы в детстве, эмоциональные отношения с другими, как правило, не представляют сложности. Этот тип может адекватно чувствовать себя как и в тесных, и в дистантных эмоциональных отношениях. Он не встревожен тем, чтобы быть любимым, подсознательно полагая, что он - человек достойный любви. В. Шутц предположил, что неврозы - это форма патологии, связанная как раз с характером удовлетворения межличностной потребности в любви [2].

Третий постулат касается такого важнейшего феномена межличностных отношений, как совместимость. Определение совместимости дано на уровне здравого смысла: две личности совместимы, если они могут работать вместе в гармонии. Постулат утверждает, что совместимые группы более эффективны в достижении групповых целей, чем несовместимые. Последний постулат рассматриваемой теории касается группового развития. В. Шутц полагает, что каждая группа в своем становлении проходит соответственно этапы включения, контроля и любви. В этом моменте обнаруживается большое созвучие теории В. Шутца и теории группового развития Бенниса и Шепарда.

профессиональный руководитель представление сотрудник

ГЛАВА 2. ЭМПИРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ОБ ЭФФЕКТИВНОМ РУКОВОДИТЕЛЕ У СОТРУДНИКОВ С РАЗНОЙ ВЫРАЖЕННОСТЬЮ СОЦИАЛЬНЫХ ПОТРЕБНОСТЕЙ

2.1 Цель, предмет, гипотеза, задачи, методы и объект исследования

Исходя из вышесказанного, цель настоящего исследования - изучение представлений о личности эффективного руководителя у сотрудников с разной выраженностью социальных потребностей.

Предметом исследования явились социальные представления сотрудников коммерческой организации о социально-психологических характеристиках личности эффективного руководителя организации.

Гипотеза исследования: мы предполагаем, что 1) степень выраженности социальных потребностей у сотрудников сопряжена с представлениями об эффективном руководителе; 2) сотрудники, обладающие разной выраженностью социальных потребностей, будут включать в свои представления об эффективном руководителе его разные социально-психологические характеристики.

Эмпирические задачи:

1. Осуществить анализ представлений сотрудников о личности эффективного руководителя

2. Проанализировать выраженность социальных потребностей у сотрудников.

3. Выявить взаимосвязь выраженности социальных потребностей у сотрудников и их представлений об эффективном руководителе.

Методики исследования. Для достижения поставленной цели и решения методических, эмпирических задач нами был подобран наиболее адекватный методический инструментарий, направленный на анализ представлений о личности эффективного руководителя сотрудников с разной выраженностью социальных потребностей. В исследовании применялись 3 методики:

1) методика Т. Лири, направленная на изучение коммуникативно - характерологических тенденций личности и предназначенная для оценки устойчивых психологических свойств, определяющих социальное поведение человека;

2) Опросник межличностных отношений (Шутц В.), позволяющий установить выраженность социальных потребностей у сотрудников.

3) Диагностика мотивации успеха и боязни неудачи (Реан А.А.); направленная на выявление направленности мотивации на успех или боязнь неудачи

Эмпирический объект. В исследовании приняло участие 40 человек, в возрасте от 22 до 50 лет, из них 14 мужчин и 26 женщин, сотрудники ООО ПК «Дон».

Достоверность полученных данных обеспечивалась достаточным объемом выборки, надежностью и валидностью используемых методик и методами математической статистики: корреляционного анализа коэффициент Пирсона, процедуры квартилирования, частотного анализа.

2.2 Анализ выраженности социальных потребностей у сотрудников

С целью анализа выраженности социальных потребностей был осуществлен количественный и качественный анализ данных, полученных с помощью опросника «Диагностика мотивации успеха и боязни неудач» (Реан А.А.) и «Опросника межличностных отношений» (Шутца В.С.)

В результате проведенного исследования были получены следующие результаты. Было установлено, что 45% испытуемых мотивированны на неудачу, а 55% испытуемым свойственна мотивация на успех (см. приложение Б).

45% испытуемых относятся к людям, которые мотивированны на неудачу (боятся неудач). Поведение этих людей характеризуется: отсутствием настойчивости при достижении цели, особенно если отсутствует внешний контроль; при выполнении ответственных заданий они стараются по возможности найти причины отказа от них. Им свойственно выбирать крайности: либо занижено легкие задания, либо нереально трудные. Также результативность деятельности таких людей ухудшается, если задания достаточно трудные и время выполнения ограниченно; в случае неудачи при выполнении задания его притягательность для них снижается. Эти испытуемые предпочитают планировать свое будущее лишь на ближайшее время.

55% испытуемым свойственна мотивация на успех (надежда на успех). К основным характеристикам, присущим этим людям относятся проявление активности и инициативы в деятельности; при встрече с препятствиями, как правило не отступают, а ищут способы их преодоления. Такие испытуемые склонны к проявлению настойчивости в достижении цели; планируют свое будущее на достаточно отдаленную перспективу; если рискуют, то с умом, а не бесшабашно. Они предпочитают ставить перед собой средние по трудности или слегка завышенные, но достижимые цели; при чередовании успехов и неудач они больше склонны к переоценке своих неудач; при работе в условиях ограниченного времени результативность деятельности у таких людей улучшается, даже если задание достаточно трудное. Характерной чертой таких испытуемых является, то, что в случае неудачи, они как правило, не отказываются от поставленной цели, а если человек сам выбрал задание, то в случае неудачи его притягательность только возрастает.

Также, с целью анализа выраженности социальных потребностей был осуществлен качественный анализ, а также процедура квартилирования данных, полученных с помощью «опросника межличностных отношений» (Шутц В.С.). Мы использовали опросник В. Шутца, с целью выявить особенности межличностного поведения индивида.

Анализ данных опросника с помощью процедуры квартилирования позволил выделить высокие, средние и низкие показатели выраженности социальных потребностей и данные заносим в таблицу 3.

Таблица 3

Результаты процедуры квартилирования данных, полученных с помощью «Опросника межличностных отношений» (Шутц В.С.) высокие, средние и низкие баллы

Примечание к таблице 3:

Ie (выраженное поведение) - тенденция находиться в обществе других людей;

Iw (требуемое поведение) - желание, чтобы другие проявляли интерес к индивиду и принимали его в свое общество

Се (выраженное поведение) - тенденция контролировать отношения с другими.

Сw (требуемое поведение) - тенденция подчинятся другим в общении.

Ае (выраженное поведение) - тенденция устанавливать близкие отношения с другими.

Аw (требуемое поведение) - желание индивида, чтобы другие устанавливали с ним глубокие эмоциональные отношения.

Анализ данных, полученных в результате процедуры квартилирования, позволяет отметить следующее.

Потребность «включения» (Ie, Iw) - это потребность создавать и поддерживать удовлетворительные отношения с другими людьми, на основе которых возникают взаимодействие и сотрудничество. С точки зрения самооценки данная потребность проявляется в желании чувствовать себя ценной и значимой личностью, нравиться, привлекать внимание и интерес, в стремлении добиться признания, известности и одобрения. Быть человеком, не похожим на других, то есть быть индивидуальностью - другой аспект потребности «включения». Основным в этом выделении из массы других является то, что для достижения полноценных взаимоотношений с людьми нужно добиться понимания, почувствовать, что окружающие видят присущие лишь индивиду черты и особенности.

Итак, рассмотрим степень выраженности у сотрудников потребности включения. У 39% испытуемых потребность включения, то есть, стремление создавать и поддерживать удовлетворительные отношения с другими людьми (Ie), на основе которых возникают взаимодействие и сотрудничество имеют средние баллы. По данным таблицы мы видим, что 33% сотрудников по шкале (Iw) (требуемое поведение в области «включения») также имеют средние баллы. Таким людям свойственны, так называемые, черты социально выровненного типа - индивиды, у которых взаимоотношения в сфере включения были успешными с детства; установление контактов с людьми не представляет для них трудностей. Такие испытуемые уверенно чувствуют себя и в одиночестве, и с людьми, способны на риск и вхождение в различные группы, но могут и воздерживаться от риска и взаимодействий, если считают это неуместным. Эти люди ощущают себя ценной и значимой личностью, способны сами искренне интересоваться другими.

По данным таблицы 2 видно, что у 37% испытуемых требуемое поведение (Iw) и 33% испытуемых выраженное поведение (Ie) в области «включения» невысок (социально дефициентный тип). Низкие значения выраженного поведения сотрудников (Ie) говорят о том, у этих людей удовлетворена потребность во включении, поэтому они не чувствуют себя хорошо среди людей и будут иметь склонность избегать контактов. Низкие значения требуемого поведения испытуемых (Iw) предполагают, что они имеют тенденцию общаться с малым количеством людей, не проявляют поведения, направленного на поиски контактов, на стремление принадлежать к группам и общностям. Можно дать общую характеристику данным людям. Таких испытуемых можно назвать необщительными, избегающими контактов с людьми. Сознательно они, как правило, хотят сохранять дистанцию между собой и окружающими, мотивируя это тем, что стремятся сохранить свою индивидуальность и не раствориться в толпе. На бессознательном же уровне определенно имеют место страх быть отвергнутым, страх одиночества и изоляции, люди чувствуют себя бесполезными, не способными вызвать интерес и внимание окружающих. Боязнь недружелюбия, соединенная с чувством, что остальные их не понимают, может сопровождаться недостатком мотивации к жизни, снижением энтузиазма, упорства в достижении целей.