Интенсивное развитие тувинской профессиональной музыки началось после добровольного вхождения Тувы в состав СССР (1944).

1.1 Ранее детство

Родился будущий композитор 30 мая 1922 года в местечке Кара-Дыт близ Чаадана сумона Хендергей Дзун-Хемчикского кожууна Тувы. В семье аратов-скотоводов древнего тувинского рода Куулар было много детей, а Кенденбиль был вторым ребёнком в семье.

В то время тувинцы давали детям два имени: одно по всем правилам веры. Приглашали ламу (или шамана), и они называли ребёнка. Мальчика семьи Кууларов назвали тибетским именем -- Кенденбиль -- труднопереводимым на тувинский или русский языки. А второе имя, ласкательное, детское -- Кошкар-оол -- из-за его большого носа с горбинкой и кучерявых волос, редко встречающихся у тувинцев, которое переводится на русский язык как мальчик-барашек. Кстати, и характер мальчика был под стать барашку: добрый, незлобивый, спокойный.

Егo дед Сембил и отец «ыраажы Докур-оол» (певец Докур-оол), так его звали в народе, были потомственными народными певцами и инструменталистами, известными не только в Туве, но и в Монголии, и на Алтае. Отец в совершенстве владел игрой на многих национальных инструментах, а также искусством горлового пения--хоомея. Известен он был и как сказитель (тоолчу), хорошо знал монгольский язык, переводил слышанные им сказания на тувинский язык, исполняя их в сопровождении чадагана.

Раннее детство его прошло на реке Чадаане, в привольных Шеминских степях, в живописных горах, обрамляющих долину Хемчика, в будущем воспетых в его творчестве.

Как и большинство тувинских детей, Кошкар-оол (как звали мальчика в детстве) помогал родителям пасти скот, а долгими вечерами слушал песни и сказания в родительской юрте, где отец рассказывал монгольский эпос «Гэсэр». Один из его младших братьев хорошо играл на игиле, бызаанчы, деревянном духовом инструменте ыяш-хомусе. Мальчик слушал их и заслушивался, однако сам ещё тогда ни на каком инструменте не играл и не пел.

1.2 Юность. Учеба

Он мог бы стать, как и его отец, чабаном и народным певцом, но это был уже 1936 год. Жизнь круто поворачивала на какую-то новую дорогу и увлекала за собой молодое поколение. На эту дорогу попал и мальчик из рода Кууларов по имени Кошкар-оол -- Кенденбиль.

Учиться Кошкар-оол начал только в четырнадцатилетнем возрасте, когда в республике открылись первые национальные школы. Он поступил в школу-интернат в небольшом посёлке Чадане, где его отец с первых послереволюционных лет был председателем сумона. Туда они перекочевали из местечка Хендергей.

В чаданской школе была одна-единственная балалайка, под её аккомпанемент и танцевали, и маршировали, и физкультурные упражнения делали, и целые концерты показывали. Несколько позже появились и другие музыкальные инструменты: гармонь, потом баян и некоторые тувинские народные инструменты.

Учился Кенденбиль с увлечением и занимался в кружках художественной самодеятельности: участвовал в танцевальном кружке, в спектаклях школьного театра, пел в хоре, играл на балалайке и тувинских национальных инструментах. Музыка увлекала мальчика, но еще больше -- изобразительное искусство. В годы учёбы проявились незаурядные способности подростка к живописи, которой он занимался под руководством директора школы. Кошкар-оол с увлечением оформлял стенгазеты, перерисовывал портреты вождей, героев, писателей, учёных, и, конечно же, мечтал стать художником.

Начальное, четырёхклассное, образование Кошкар-оол освоил за три года отлично и был направлен для продолжения обучения в художественную школу г. Москвы.

Он мог бы стать художником, но господин великий случай повернул жизнь в другую сторону. В дороге случилась поломка машины, и Кошкар-оол опоздал приехать в Кызыл всего на один час. Группа отправилась на учёбу в Москву без Кенденбиля. Тогда ему предложили ехать учиться с другой группой в город Ойрот-Туру (современный Горно-Алтайск) на Национальный педагогический рабочий факультет трудящихся Востока.

И вот он на Алтае, в Ойрот-Туре. На факультете, наряду с другими предметами, уделялось большое внимание изучению русского языка, что очень помогло Кенденбилю в дальнейшей учёбе и работе. Здесь он острее почувствовал тягу к музыке, познакомился с самодеятельным оркестром народных инструментов. Руководитель его записывал, обрабатывал и оркестровал алтайские народные мелодии. Записал он и несколько тувинских песен от нового студента: «Дээц-дээц», «Декей-оо», одну лирическую мелодию. Уже через неделю оркестр исполнял эти песни. После такого «чуда» Кошкар-оол стал ходить на все репетиции оркестра. Руководитель оркестра, заметив музыкальную склонность юноши, дал ему домру, стал учить игре на ней. Таким образом, Кошкар-оол вступил на путь самодеятельного искусства.

В эти же годы юноша осваивал новые для себя инструменты: мандолину и поразившую его воображение скрипку, неизвестную тогда в Туве. Чтобы купить скрипку, он продал зимнее пальто. Зиму проходил налегке, но инструмент освоил.

Окончить учёбу в Ойрот-Туре Кенденбилю не удалось. Началась Великая Отечественная война СССР с фашистской Германией. Когда враг подступил к Москве, а жизненные условия во всех регионах значительно ухудшились, иностранных студентов начали отсылать назад, по месту их жительства. Пришлось Кенденбилю ехать домой. А здесь, в Туве, очень были нужны учителя.

Он мог бы стать учителем, но его направили в недавно открытую студию Музыкально-драматического театра.

Занятия в студии под руководством опытных мастеров-педагогов определили дальнейший жизненный путь Кенденбиля. Помимо овладения актерским мастерством и участия в спектаклях, он обучался игре на баяне и фортепьяно, изучал музыкальную грамоту, вокал, посещал хоровой класс.

Уроки игры на баяне давал ему слепой музыкант Василий Сергеевич Безъязыкое. Кенденбиль каждый день ходил к нему домой заниматься и всегда поражался необыкновенным способностям своего учителя, который узнавал своего ученика издали по известным только ему характерным звукам. По дороге к дому Безъязыкова Кенденбиль придумывал новые интонации, менял голос, походку, но всё было напрасно. Всякий раз Безъязыкое без труда узнавал своего питомца. Скоро уроки баяна переросли в своеобразные университеты народной мудрости.

1.3 Ростислав Докур-оолович Кенденбиль

Никогда не забудутся дорогие для студийцев имена И. Исполнева, А. Аксёнова, А. Шатина, С. Булатова, Л. Израйлевича. Но особенно важными для Кошкар-оола были занятия в оркестровом классе под руководством Ростислава Мироновича. Впоследствии, в 1944 году, при паспортизации населения, молодой человек взял себе старинное славянское имя любимого башкы, а имя, данное в семье, стало фамилией. Так, вместо Кенденбиля Куулара появился Ростислав Докур-оолович Кенденбиль. В опубликованных спустя много лет воспоминаниях Р. Миронович среди своих учеников особенно выделял молодого Кенденбиля как бессменного концертмейстера оркестра.

Учителя музыкально-театральной студии наполнили жизнь Кенденбиля творческим горением, которое вскоре побудило его взяться за перо и нотную бумагу. Интересно, что Ростислав Докур-оолович так тщательно и любовно выписывал ноты, что и по сей день его рукописи поражают каллиграфической точностью. Это качество композитор пронёс через всю свою жизнь. Его художественное дарование проявилось даже в написании нот.

Весной 1945 года, когда, наконец-то, закончилась война, в жизни Кенденбиля произошли важные события. Завершив учёбу в студии, он стал профессиональным актером, что и было засвидетельствовано в его дипломе с отличием. Этой же весной он соединил свою жизнь с любимой девушкой -- Екатериной Седип-ооловной из рода Монгушей, которая стала единственной и верной спутницей на протяжении всей его жизни, окружила его любовью и заботой, была постоянным творческим союзником и исполнительницей всех его песен, понимала и сопереживала ему во всём. Они вырастили двух дочерей и сына. Екатерина Седип-ооловна известна всей Туве как крупный театральный талант, за который получила звание Заслуженной артистки Республики Тыва, позднее и России, а также Государственную премию Республики Тыва (1988 г.).

Поэтична история любви Ростислава и Екатерины. Она началась сразу после события большой исторической важности: 11 октября 1944 года Тува вошла в состав СССР. В связи с этим учащиеся музыкально-театральной студии должны были определиться с точным написанием имён, отчеств и фамилий для получения паспортов Многие студенты решили (а тем, кто не хотел, было предложено) взять себе русские имена. В то время этот вопрос стоял довольно остро. Не все понимали, какое имя выбрать для себя. Собралась молодежь в одной из аудиторий и стала обсуждать всевозможные варианты. Попросили Кенденбиля, как наиболее опытного, написать русские имена на доске.

Писал он довольно быстро, потому что в Ойрот-Туре привык к русским именам и знал их много. Только на одном женском имени дрогнула его рука: Екатерина... Там, в Ойрот-Туре, была одна студентка с таким именем. Она ушла на фронт, так и не узнав, что молодому тувинцу нравилось не только её имя... Задумались товарищи, притихли. И вдруг одна из студенток сказала: «Я хочу взять это имя!» Так Оржунма Монгуш стала Екатериной Кенденбиль.

Этой же весной они получили работу в театре: Екатерина в качестве актрисы, Ростислав в качестве актёра, аккомпаниатора и музыканта оркестра. Жизнь в театре была насыщенна и интересна. Кенденбиль был занят в спектаклях «Тонгур-оол» Салчака Тока, «Ревизор» Гоголя и в других постановках того времени, очень много ездил в составе труппы по районам. Но большую часть времени и сил он отдавал музыке: сопровождал игрой на национальных инструментах (чанзы, бызаанчы) и на баяне некоторые спектакли и концертные выступления, аккомпанировал певцам во время концертов как в городе, так и во время многочисленных гастролей. В то же время был, прежде всего, членом коллектива оркестра. Всё это он успешно совмещал до 1954 года. Быть бы ему актёром до конца своей жизни, если бы не музыка.

После отъезда Р. Мироновича Кенденбиль продолжил начатое им дело -- создание оркестра национальных инструментов в школе № 2. Через этот оркестр прошли многие выпускники школы, среди которых были очень талантливые ребята: Шагдыр Куулар, Красс Салчак, Альберт Танов, Марк Оюн. В деле организации оркестра Ростиславу зачастую не хватало знаний и опыта, но, обучаясь сам, он учил других.

К сочинению музыки Кенденбиль обратился только в возрасте 29 лет. Первой песней стала «Созум утпа» («Помни мои слова») на стихи Салчака Тамба. Появилась она в 1951 году, по словам композитора, «неожиданно для самого автора». Он посвятил её своей жене Екатерине Он и раньше пытался сочинить мелодию, но не получалось. Записать мелодию песни и оформить её гармоническое сопровождение Ростиславу помог московский композитор С.Ф. Кайдан (Дешкин), работавший в то время в Кызылской музыкальной школе. Немудрёный мотив понравился, и песню запели.

Потом появилось ещё несколько песен, среди которых наиболее удачными были: «Улуг-Хем», «Солнце моей Родины» на стихи Ю. Кюнзегеша, 1952 г., «Да здравствует партия» на стихи О. Сувак- пита, 1953 г., «Звёздочка» на стихи С. Сюрюн-оола, 1954 г. и другие. Так на концертной эстраде и в самодеятельности, да и в самой жизни, наряду с песнями Виктора Кок-оола, Алексея Чыргал-оола, Александра Лаптана, зазвучали песни и Ростислава Кенденбиля. Началось медленное, но неуклонное рождение композитора.

Песни начинающего автора становились популярными в республике, но сам он всё больше ощущал необходимость в дальнейшем серьёзном музыкальном образовании.

А как это сделать, когда в семье маленькие дети? Старшей, Ларисе, в то время восемь лет было, сыну Вячеславу-- шесть, а маленькой Октябрине, родившейся в ноябре и названной в честь Великого Октября, -- четыре года. Но друзья подбадривали: «У тебя есть на кого надеяться. Да твоя Катерина всё может, всё выдержит!» Среди самых близких друзей был и Степан Агбаанович Сарыг-оол. Это он назвал их дочь Ларисой. А сына «помог» назвать дядя: «Назовите в честь Вячеслава Михайловича Молотова!».

Трудно расставаться с друзьями, а ещё труднее -- с семьёй, но жена дала решительное «добро».

1.4 Становление композитора

В 1954 году Ростислав Докур-оолович Кенденбиль вместе с другом Саая Мынмыровичем Бюрбе поехали в Казанскую консерваторию, где уже три года обучался А.Б. Чыргал-оол. Но знаний, необходимых для учёбы в музыкальном вузе, у них не было, поэтому им пришлось ехать поступать в Ленинградское музыкальное училище при консерватории им. Н А. Римского-Корсакова. Оба будущих тувинских композитора поступили в класс композиции С.Я. Вольфензона.

Впервые Кенденбиль оказался в одном из крупнейших культурных и музыкальных центров нашей страны. Посещение театров, концертов, музеев -- всё было для него новым, всё способствовало культурному росту композитора. Многое здесь ему пришлось изучать заново, так как знаний и музыкального багажа для профессии композитора оказалось явно недостаточно. Трудно в 32 года начинать серьёзно учиться музыке. Накопление профессиональных навыков, практическое освоение основ гармонии, формы, инструментовки -- всё требовало настойчивости и большого труда.

Занятия в училище шли непросто, но здесь проявились воля и огромное трудолюбие Кенденбиля. Постепенно он начинает овладевать новыми для себя музыкальными средствами, новыми жанрами. Об успехах можно судить по удачным произведениям этого периода. Рядом с песнями появляются хоры, пьесы для скрипки и фортепиано, а затем струнный квартет.

В качестве дипломной работы было решено представить фрагменты оперы «Чечен и Белекмаа», над которой Кенденбиль начал работать в 1956 году по заказу Тувинского музыкально-драматичес-кого театра, когда окончил второй курс училища. Полностью это произведение было закончено в 1965 году, тогда же состоялось первое исполнение оперы, но её доработка продолжалась до конца жизни композитора.

Либретто, основой которого послужили тувинские народные сказки, написал поэт Степан Агбаанович Сарыг-оол ещё в 1944 году для Ростислава Мироновича. Последний написал первый акт оперы. В её создании участвовал и учёный-тюрколог А. Пальмбах, который переводил текст на русский язык. Когда первый акт был готов, его разучили силами студии музыкально-драматического театра. Премьера состоялась в августе 1945 года и имела большой успех. Однако опера осталась незавершённой. Время командировки Рос-ислава Мироновича закончилось, и он уехал из Тувы.

Под руководством С.Я. Вольфензона в Ленинграде были написаны увертюра, антракты и многие вокальные номера. Нехитрый сказочный сюжет с элементами фантастики оказался способным вместить и идею всепобеждающей любви, и картины народного быта, и национальные обычаи.

Нот как оценивал эту работу музыковед, современник композитора, Витольд Сапельцев: «Проблема национального колорита в музыке была решена естественным образом -- мелодиями народными и написанными в народном плане. Надо вспомнить, что это был начальный период становления профессиональной тувинской музыки Поэтому так близка к фольклору музыка произведения. Закономерными воспринимаются и цитаты, и все вокальные номера, продолжающие традиции народно-песенных жанров. Сам характер музыки, в целом эпически спокойной, также соответствует духу народного творчества, хотя либретто нуждается в более драматизированном музыкальном решении. Но здесь сказалась уже черта характера композитора, чаще всего склонного клирике, эпосу....

Профессионально написаны оркестровые номера: увертюра, антракты. И, тем не менее, музыкальные номера не связаны речитативами (использован принцип диалогов), отсутствуют лейтмотивные связи, что не способствует драматургической цельности. Наконец, и арии, и романсы, и ансамбли лишены внутреннего развития. Необычайно прочные стереотипы песенных традиций связывают творческие возможности композитора, мешают созданию развитых, крупных вокальных форм.

Увертюра к опере, выдержанная в классических традициях, как бы рассказывает об основном конфликте сюжета: грозная, тяжёлая тема вступления -- образ зла и препятствий; подвижная энергичная главная партия -- воля и мужество народа в борьбе с угнетателями; побочная -- мягкая лирическая мелодия символизирует не только добро, любовь, но и вечную, жизнь дарующую, природу. Для этой темы композитор взял напев песни «Ореховая тайга», одной из жемчужин тувинской народной музыки.

Динамичная разработка приводит к сокращённой репризе, где после главной партии сразу следует апофеоз-кода, основанная на музыке заключительного всенародного хора, прославляющего любовь, природу, силы добра.

Сольные, ансамблевые и хоровые номера композитору удались. В ряде случаев музыка ярко характеристична: таковы ария Буура- Баштыга, хор девушек -- подруг Белекмы. Главные герои -- лирические персонажи -- имеют портретную характеристику. Один из самых ярких примеров лирической мелодики композитора -- Романс Белекмы, грустящей в разлуке с любимым.

Лучший хоровой номер в народном духе -- торжественная эпическая «Песня о Родине», с которой начинается опера.

Этот первый опыт не решил проблемы жанра в республике, ибо, в строгом смысле слова, «Чечен и Белекмаа» может быть названа оперой лишь условно: статика музыкальной драматургии, отсутствие речитативов (их заменяют разговорные диалоги) и тематических связей не способствуют драматургической цельности произведения. И, тем не менее, лучшие номера уже стали тувинской музыкальной классикой и украшают концертные программы».

Дипломная работа тувинского композитора была оценена на «отлично». С.Я Вольфензон рекомендовал Кенденбилю поступать в консерваторию, но состояние здоровья не позволило ему продолжать учёбу. Композитору в это время было 36 лет.

Нужно вспомнить, что в Кызыле он оставил жену и трёх своих детей, которым он не мог помогать, ибо сам нуждался в материальных средствах. Чтобы учиться в Ленинграде, ему пришлось зарабатывать там на жизнь разгрузкой вагонов, а потом устроиться в кондитерскую фабрику сторожем и одновременно грузчиком. Нелегко достались профессиональные знания композитору. И семье пришлось много нужды и трудностей пережить за эти годы. Хорошо, что родственники не оставляли семью Кенденбиля без внимания, все дружно помогали и поддерживали их.

1.5 Снова В Туве

«Молодой» тридцатишестилетний специалист стал преподавателем теории и сольфеджио в Детской музыкальной школе № 1 города Кызыла. Он приходил на урок всегда подтянутый, доброжелательный, артистично красивый, готовый откликнуться на любую ребячью просьбу. Любила его детвора, но дорога вела его дальше.

Много пришлось Ростиславу Докур-ооловичу трудиться для дальнейшего подъёма музыкальной культуры в своей республике. Он вновь организовал оркестр национальных инструментов в одной из школ Кызыла, работал в музыкальном училище, некоторое время возглавлял коллектив училища на посту директора. Позднее работал инспектором в Министерстве культуры Тувинской АССР. Часто отправлялся в отдалённые районы республики для оказания методической помощи педагогам музыкальных школ и самодеятельным композиторам, выступал с лекциями и беседами в сельских клубах.

Кенденбиль одним из первых стал развивать ансамблевое горловое пение в Туве. В 1968 году он привёз на суд зрителей города Москвы великолепный ансамбль горловой музыки в составе из 12 сыгытистов Этот экзотический ансамбль произвёл в полном смысле фурор в столице нашей Родины. Зрители рвались на сцену и хотели увидеть необычные для них «инструменты» во рту музыкантов

В 1984 году Кенденбиль впервые собрал со всех районов республики талантливых хоомейжи и создал ансамбль «Сыгырга». В нём участвовали Кайгал-оол Ховалыг, Конгар-оол Ондар, Манчакай Сат, Геннадий Тулуш, Евгений Оюн.

Но главным своим делом он, несомненно, считал композиторский труд. В эти годы раскрылся его талант песенника. «Его пели» всегда и всюду: на чабанской стоянке, в селе и городе, на сценах и в домах, на радио и, позднее, на телевидении.

Композитор создал ряд песен гражданственно-патриотического содержания, в которых особенно заметно сказывается влияние советской массовой песни: «Слава партии!» на слова О. Сувакпита, «Голос партии» на слова С. Молдурга, «Пионерский галстук» на слова С. Сюрюн-оола, «Мы за мир!» на слова С. Бюрбе. Наиболее популярной из них стала песня «Орденоносная Тува» на слова Ю. Цейтлина, написанная в 1964 году в связи с празднованием двадцатилетия вхождения Тувы в состав СССР и награждением республики орденом Ленина.

К началу 70-х годов композитором было создано более ста песен на тувинские и русские тексты, а в следующие 10 лет количество песен возросло до четырёхсот. Лучшие из них сразу, иногда минуя публикации в сборниках, становились популярными, исполнялись профессиональными и самодеятельными артистами, а главное -- народом!

Популярности и распространению песен во всех уголках республики способствовали постоянно издаваемые песенные сборники, а иногда и отдельно выпускаемые песни-листовки. Первый такой сборник «Ырлар» («Песни») вышел в 1956 году и включал в себя народные и авторские песни. Именно в нём были опубликованы впервые песни всех композиторов Тувы того времени, в том числе и Кенденбиля.

В последующие годы в Туве было издано более 30 песенных сборников. Среди них и авторские сборники Кенденбиля: «Терээн Тывам» («Тува родная») 1963 г., «Частый аялгалары» («Весенние голоса») 1969 г. и «Тайбыцишчи аялгалар» («Мелодии мира и труда») -- 1982 г. Впрочем, во всех издаваемых в те годы сборниках печатались песни Кенденбиля.

Если бы Ростислав Докур-оолович не написал ничего, кроме песен, то все равно его творения уже обеспечили ему место талантливейшего композитора-песенника в истории культуры Тувы. Песенное творчество Кенденбиля сохраняло непосредственные связи с традиционными жанрами тувинской народной песни -- лирическими песнями жанра ырлар и припевками -- кожамык.

Анализируя песни Кенденбиля, В. Сапельцев писал: «Вслушиваясь в песни Р. Кенденбиля, можно заметить его пристрастие к мелодиям трёх типов. Плавное движение с преобладанием посту пенных ходов и спокойного ровного ритма при небольшом диапазоне встречаются в песнях лирического содержания. (Такой тип мелодического движения в наибольшей степени близок народной песне ырлар. Удачный пример -- дуэт «Каттыраннап чаннап келем» («Улыбнись мне») на сл. Ю. Кюнзегеша Сапельцев В. Композиторы Тувы //Композиторы Российской Федерации. - М., 1984 - С 157-159..

Сочетание постепенного движения со скачкообразным при более широком диапазоне свойственно другому типу мелодий. Самая популярная песня композитора, его «визитная карточка» «Кады чор сен, авай» («Ты со мной, мама») на слова К. Мунзука -- пример такого типа мелодического движения: Умеренно, певуче

В очень многих песнях Р. Кенденбиля ... основная ритмическая фигура -- пунктирный ритм, сообщающий музыке упругость, энергию. Одно из самых популярных патриотических произведений с мелодией такого типа -- песня «Орденоносная Тува» на слова Ю. Цейтлина:

Произведение интересно жанровой определённостью, в нём без труда узнаётся типичная массовая песня маршевого характера: энергичный восходящий квартовый «запев», упругая мелодия с чёткой структурой, традиционные гармонические обороты.

Марш -- жанр, ранее в Туве не существовавший, давно стал привычным в творчестве тувинских композиторов и самодеятельных авторов. В этом одно из проявлений могучего влияния советской музыкальной культуры.

В таком же остром ритмическом ключе создана в 1965 году трёх- частная хоровая композиция «Аъдым» -- «Мой конь» на слова К. Черлиг-оола в переводе С. Козловой. Пунктирный ритм крайних разделов подражает скачу коня -- извечного спутника и друга тувинцев (в контексте песни образ иноходца ассоциируется с новой жизнью народа). Средний раздел произведения -- песня спокойная и плавная -- удачно оттеняет стремительный, напористый характер крайних разделов. Насыщенная контрастной полифонией реприза динамично завершает драматургически совершенное и художественно яркое сочинение»:

Историю создания этой песни рассказал заслуженный писатель РТ, автор стихов Черлиг-оол Куулар: «В первоначальном варианте песни «Аъдым» не было припева. Приехавший в это время Роберт Мясников загорелся желанием разучить её в хоре пединститута Меня вызвали из аудитории, где я был на лекции, в учительскую. Там я увидел молодого симпатичного мужчину с чёрными усиками: «Ваши стихи прекрасны и мелодия замечательная. Но для хора нам надо ещё кое-что доделать. Понимаете, скачет лошадь, а простора не хватает. Нужен припев. Вроде бы скачущий хозяин любуется красотой своей Родины. А то у нас в хоре получается тупик. Нужны картины природы».

- Хорошо, я понял Вас!

- И это еще не всё... -- и тут в учительскую вошла чернявая русская женщина. Так я впервые встретился с С.В. Козловой. Она любезно поздоровалась со мной.

- Нам нужен подстрочный перевод текста. А Светлана Владимировна сделает перевод. Надеюсь, мы завтра встретимся здесь втроем, --сказав это, Лесников куда-то удалился.

На другой день я принёс проект припевов. Увидев их, тут же засияли глаза Лесникова. Он сразу передал их Кенденбилю, и дело пошло.

Скоро у нас зазвучал мощный хор: «Аъдым». Это было весной 1966 года. С того дня начался мой творческий полёт. К счастью, я влетел в небо творчества с великим композитором!».

Зазвучала трёхчастная хоровая композиция и в ансамбле песни и танца «Чечек» при Музыкальном училище, где хормейстером был Роберт Лесников, а балетмейстером -- Анатолий Огнёв. Исполнялась эта музыка хором совместно с танцевальной группой и была коронным номером ансамбля «Чечек -- Саяны».

Творческая работа Кенденбиля в эти годы не ограничивалась жанром песни. Он написал музыку к пьесе А. Хуурака «Любовь и месть», а в 1965 году завершил оперу «Чечен и Белекмаа» -- первую тувинскую национальную оперу. В этом же году она была поставлена на сцене Тувинского музыкально-драматического театра и имела заслуженный успех у слушателей. Однако поначалу ни критики, ни слушатели не воспринимали её как оперу, а называли музыкалной сказкой. Композитор терпеливо ждал признания своего детища как оперного жанра, каковым оно и было задумано. В то время мало было тех, кто признавал оперный статус «Чечен и Белекмаа». И всё же, ещё задолго до своего завершения фрагменты оперы много раз исполнялись в Ленинграде, Новосибирске, Москве, Улан-Уде, Монголии и, конечно же, в Кызыле.

В 1961 году на IV пленуме Правления Сибирской композиторской организации прозвучавшие фрагменты оперы получили положительную оценку присутствовавшего там Д.Д, Шостаковича, что было очень важно для автора.

Глава 2. Симфоническая музыка