«Техника - вид раскрытия потаенности»

• М. Хайдеггер.
• Актуальность темы. Интерес к теме «Психотехника концертмейстера хора» стимулирован трехлетним сотрудничеством автора в роли концертмейстера с хоровым коллективом харьковской филармонии под управлением дирижера-хормейстера Андрея Сиротенко. Актуальность темы обусловлена очевидным противоречием в ситуации, сложившейся на сегодняшний день, - противоречием между повышенной информационной сложностью профессии и отсутствием научно-методической рефлексии по ее освоению.

Среди концертмейстерских специализаций деятельность концертмейстера хора является наиболее трудоемкой и специализированной. Концертмейстер хора работает с солистами, коллективом и его группами; он имеет дело с хоровой партитурой, где количество строк порой доходит до восьми и более, при этом голоса вследствие включения транспонирующего голоса (тенора) перекрещиваются, а нотные штили пестрят свободными сменами вокального и инструментального облика; концертмейстер работает с клавирной версией оркестровой партии, которую порой невозможно охватить десятью пальцами пианиста; он, наконец, подчинен не столько ансамблевым установкам и своим художественным находкам, сколько воле третьего лица -- дирижера-хормейстера, мануальный язык которого концертмейстер должен понимать как свой собственный.

• Один из разработчиков НЛП (нейролингвистического программирования) Эриксон говорил о своей деятельности: « Мне понадобилось много времени для того, чтобы этому научится. Но когда я этому научился, то стал работать намного лучше» [13; c. 212]. Согласно исследованию психолога Джорджа Миллера (в 1950-х гг.) по процессу усвоения человеком информации, максимальный объем информации, с которой человек может работать - семь плюс минус два бита, то есть человек может держать в поле зрения от пяти до девяти объектов [ 13; c. 131]. Сколько же их в сознании концертмейстера хора! Достигнув «лимита загрузки каналов», пианист просто не сможет «переварить» информацию, не делая ошибок. Воспринимая сверхсложный текст как некий звуковой хаос, он совершит огромное число лишних «зигзагов», желая, но не умея связывать их в более крупные гештальты, а звуковая «картинка» приобретет тусклые краски и размытые очертания. Что мы делаем, чтобы этого избежать? Современные английские новаторы в области НЛП Т. Джеймс и Д. Шепард сравнивают подобного рода ситуацию с навыками вождения машины. Приведем текстовую выдержку:
• «Сначала ваши информационные каналы были перегружены, ведь вам приходилось следить за пятью - девятью объектами одновременно. Но постепенно вы научились группировать действия в блоки, такие как «переключение передачи», «сигнал о намерениях» и т. д. Затем эти блоки увеличились - вы научились парковаться, поворачивать, выбирать свободные трассы. И наконец вы довели до автоматизма такие комплексы действий, как «доехать до места работы». По мере того, как навыки становятся все более бессознательными, мы можем концентрироваться на масштабных целях. Тот же самый процесс происходит при обучении любому физическому или ментальному навыку ... вот почему вам нужно сначала освоить все необходимые техники» [там же, c. 131].
• Ситуация концертмейстера хора по информационному разбросу задач аналогична описанной. Вот почему данная работа может быть осуществлена на стыке музыкознания и психологии, в частности психотехники как «психологической техники» , ставшей сегодня, по мысли М. Карасевой, единым «метаязыком» или «действенным инструментом в различных сферах культуры и образованиия» [ 19; c. 301].
• Цель данной работы - выявление когнитивных структур концертмейстера хора и формирования базовых навыков его психотехники в виде «что» и «как», представляющих собой многоуровневое системное образование, с соответствующими приемами, направленными на успешность деятельности.
• Материал исследования организован по двум областям. Первую область составляют методические научные труды по концертмейстерскому мастерству, чтению хоровых партитур, хоровому дирижированию; а также труды по когнитивному музыкознанию и психологии, в частности, НЛП. Вторая область - собственно музыкальный материал. Он отобран на базе деятельности академического камерного хора харьковской филармонии под руководством А. Сиротенко, в том числе деятельности концертмейстера хора - автора данного магистерского исследования.
• Методы исследования включают феноменологический метод, метод интроспекции (самонаблюдения) и структурно-функциональный метод (область концертмейстерской деятельности рассматривается целиком как система с четко выделяемыми структурными элементами в охвате ее важнейших явлений); а также методы музыковедческих наук - анализа музыкальных произведений, гармонии, полифонии, теории интерпретации. Работа опирается на принцип единства теории и практики, что определяет ее научную и методическую направленность.
• Структура работы. Работа состоит из Введения, четырех разделов Основной части, Выводов, Списка литературы и нотного приложения.
• Научная новизна. Работа является продолжением и обогащением существующих в области исследования концертмейстерского мастерства отечественных и зарубежных традиций на новом, соответственно двадцать первому веку, уровне, связанном с синтезом музыкальной науки и когнитивной психологии (НЛП и психотехники) и с тематизацией специфики концермейстера хора. В работе сформулированы специфические функции концермейстера хора (пианист, то есть инструменталист, с возможностью некоторого частичного наклонения в концертную функцию; ансамблист; аккомпаниатор-капельмейстер, помогающий группам хора разучивать партии; участник художественной интеракции Дирижер -- Инструментальный голос) и разработана четырехуровневая текстовая модель, которая осваивается концермейстером сообразно четырем разным методикам и психотехническим стратегиям.

В исследовании нашли отражение современный художественный репертуар хора харьковской филармонии и характеристика его главного хормейстера А. Сиротенко, в интерактивном художественном взаимодействии с которым находится концертмейстер.

• Апробация работы. Результаты магистерского исследования получили отражение в докладе «Три типа нотного текста в практике концертмейстера хора» на конференции ХНУИ им. Котляревского, а также в публикациях статьи в сборнике «Магистерские чтения -- 2011», в тезисах докдада «Три типа нотного текста в практике концертмейстера хора и попытки методического осмысления» в сборнике «Формування творчоi особистостi в iнформацiйному просторi сучасноi культури» [Харьков: ХССМШ-и; 2011.-с 132-135].
• Результаты работы могут быть использованы музыкантами- исполнителями, преподавателями концертмейстерского мастерства, учащимися музыкальных училищ и вузов, стремящимися обрести концертмейстерские навыки, а также студентами, интересующимися вопросами музыкальной психологии.

Раздел I. Когнитивная психология и психотехника. Концертмейстерская проблематика в научных исследованиях (литературный обзор)

Что такое когнитивная психология. Современная когнитивная психология, согласно данным, приведенным в словаре «Общая психология» [46] возникла в начале 60-х годов на стыке необихевиоризма, гештальтпсихологии, структурной лингвистики. Когнитивная психология вдохновлена успехами в области создания технических систем переработки информации. Ее предмет - «общая психология познавательных процессов восприятия, мышления, внимания, памяти» [там же].

В краткой реферативной форме, опираясь на такие источники как Б.М. Величковский «Современная когнитивная психология», Р. Л. Солсо «Когнитивная психология», Л.М. Холл «Системное НЛП: психотехника успеха», охарактеризуем сущность данного направления.

Когнитивная психология изучает то, как люди получают информацию о мире, как эта информация представляется человеком, как она хранится в памяти и преобразуется в знания, и как эти знания влияют на наше внимание и поведение. Когнитивная психология охватывает весь диапазон психологических процессов -- от ощущений до восприятия, распознавания образов, внимания, обучения, памяти, формирования понятий, мышления, воображения, запоминания, языка, эмоций и процессов развития; она охватывает всевозможные сферы поведения.

Когнитивная психология накопила внушительный опыт гипотетико-дедуктивного метода построения моделей психических процессов с целью выявления структур знания - внутренних репрезентаций объектов, событий и других людей. Когнитивная психология описывает структуру того или иного психического процесса и трактует знания как информированность (а сам человек рассматривается как активный преобразователь информации).

Все дело в том, что, согласно когнитивной психологии, человек в процессе отображении реальности имеет дело не с объективным миром, а с миром его же собственного опыта («карта территории не сама территория, они не тождественны», пишет Л.М. Холл [57; с. 45]. Важным нюансом когнитивной психологии представляется роль сенсорики. Когнитивная психология рассматривает отражение действительности как сумму сенсорных данных, накапливаемых в периферических регистрах памяти. Входит в когнитивную психологию и волевая составляющая человека, где процесс познания трактуется как волевое усилие и его результат - не изменение внешнего мира, но изменение опыта восприятия, представлений, убеждений. Когнитивная психология считает психологию наукой о закономерностях переработки информации человеком. Общим признаком когнитивных течений является подчеркивание роли знания в качестве ведущего фактора, определяющего действия человека.

Психотехника. На протяжении веков педагогика и медицина представляли две главные области практического приложения психологических знаний. На рубеже XX века индустриальный прогресс, обратив интересы психологии к производственной, трудовой деятельности, обусловил зарождение психотехники (термин введен В.Штерном), под которой понималось использование психологии в экономике и промышленности. В 80-х годах XIX века американский инженер Ф.Тейлор (1856-1915) разработал систему интенсификации труда для рациональной организации производства (тейлоризм). Научная организация производства, проектирование трудовых процессов требовали точных знаний о нервно-психическом потенциале людей и возможностях его эффективного использования.

Непосредственная экономическая заинтересованность стимулировала развитие психотехники. Для ее построения использовались достижения экспериментальной и дифференциальной психологии. Диапазон применения психотехники расширяется; предпринимаются попытки определить оптимальную продолжительность рабочего времени, исследуются проблемы утомления, создаются методы анализа профессий и профессиональной пригодности.

Приобретает популярность так называемая профориентация. Здесь пионером выступил Парсон, автор книги "Выбор профессии", организовавший в Бостоне (США) специальное бюро. В задачу профориентации входило: а) помочь личности с помощью тестов приобрести возможно более достоверную информацию о своих психических свойствах; б) ознакомиться с требованиями, которые предъявляются к психофизической организации человека различными профессиями; в) а затем, сопоставив эти две группы сведений, дать рациональную рекомендацию.

Преимущество экспериментально-психологических показателей по сравнению с интуицией и житейским опытом было очевидно. Заинтересованность в решении экономических задач психологическими средствами быстро возрастала.

Мюнстерберг, как и другие исследователи, создавшие психотехнику с целью диагностики, исходили из предположения, что психическая деятельность каждого человека представляет комплекс функций (память, внимание, общий интеллект, быстрота реакции и т. д.), определяя с помощью тестов уровень развития этих функций, необходимый для успешного выполнения данной работы. Здесь применялись логика и техника дифференциальной психологии.

Другое направление исходило из анализа требований профессии к нервно-психическим функциям человека.

В этой серии экспериментов Мюнстерберга содержались моменты, существенно отличающие их от традиционной схемы, общепринятой в "академической" экспериментальной психологии. Прежде всего, в качестве исходной бралась задача, выдвинутая практикой, т.е. моделировалась жизненная ситуация. Преимущество модели в том, что она подобна символически обозначаемой реальности. Реакции испытуемого на символы в своих структурных особенностях также подобны действительным производственным операциям.

Это означает, что, находясь в зависимости от общей психологии, ее теоретических и экспериментальных ресурсов, психотехника, в свою очередь, воздействовала на изменение общего характера психологической теории.

Переход от искусственных условий обычной лаборатории к моделированию естественных условий деятельности внес заметные перемены. Главная из них - оттеснение на второй план показаний самонаблюдения. Они не интерпретировались, а использовались лишь в качестве индикатора соответствия внутренних состояний испытуемых при выполнении задания. Таким образом, роль задачи в реализации психических функций, их своеобразное сочетание в целое, несводимое к расчлененным компонентам, отказ от взгляда на интроспекцию как на единственный канал приобретения собственно психологического знания - эти мотивы отчетливее всего звучали во всех областях психологии, вступившей в полосу кризиса.

НЛП - дифференциация способов мышления и соответственно образов действия. В каждый момент времени в мозгу происходят сложные аналитические процессы: мы видим картинку, слышим звуки, испытываем сенсорные ощущения, чувствуем запах и вкус, ведем внутренних диалог. Эти системы представления в НЛП называют модальностями. Сенсорные модальности - это первичный способ нашего восприятия мира, а строительные частички этих модальностей - это те качества, которыми мы наделяем в своем восприятии:

Картинку (яркость, цвет, контраст, четкость)

Звуки (высота, тембр, громкость)

Тактильные ощущения (острый, мягкий, тяжелый, горячий, влажный и т. д.

Очень часто, особенно в творческом восприятии, мы ощущаем созвучия как светлые, теплые, тяжелые, а фортепианную фактуру как прозрачную, легкую, воздушную или густую, вязкую. Здесь возникает психологический феномен синестезии (ощущения одной модальности под воздействием другой). Подобного рода синестезии являются основой метафорических процессов восприятия (цветной слух у А. Скрябина и Н.А. Римского-Корсакова - это не единичное явление, и они не уникальны. Большинство музыкантов, глубоко чувствующих музыку, могут развить в себе способность к синестезии такого рода, если только не убеждать себя в том, что цветной слух - удел избранных).

Системы представления или модальности бывают трех основных типов: визуальные, аудиальные, кинестетические. Люди, предпочтительной модальностью которых является визуальная, легко обучаются при помощи детального всматривания в графику нотного текста. Даже играя наизусть, они как бы мысленно перелистывают в своем воображении ноты. Такие люди, назовем их визуалистами, легко читают текст, если отслеживают графические изменения в аккордах, видят несколько строк по вертикали, сам рисунок нотного текста помогает им уловить ритмическую субординацию между длительностями в разных руках и партиях ансамблистов.

В области музыкознания укажем, в первую очередь, на труд М. Карасевой «Сольфеджио -- психотехника развития музыкального слуха» [19]. Различные виды слуха ( ладо-мелодический, гармонический, ритмический и т. д.) рассматриваются с позиций психологических трудностей и приемов психотехники. Исследование нацелено на решение задачи слухового освоения музыки ХХ века. Сам термин «психотехника», применительно к сольфеджио, введен в музыкальную науку Е. В. Назайкинским в 1985 году [28].

В области искусства этот термин задолго до этого был и спользован К. Станиславским [54], а далее Г. Коганом для определения направления в теории пианизма, в основе которого лежала умственная, аналитическая работа исполнителя [цит. по 19; с. 9]. В настоящее время когнитивное музыкознание является «объектом пристального внимания в Америке и Европе [там же; с. 10].

Концертмейстерская проблематика в научных исследованиях. Искусству аккомпанемента посвящено немало работ. Еще в XVI веке итальянец Джозефо Царлино советовал акком-паниаторам: «Пусть каждый стремится сопровождать каждое слово певца так, чтобы там, где оно содержит резкость, суровость, жест-кость, горе и тому подобное, была соответствующая гармония, т. е. звучащая более сурово, жестко, но не оскорбляющая слух. И точно так же, когда слова певца выражают жалобу, боль, вздохи, слезы, пусть и звучание гармоний аккомпанемента будет полно печали. Ежели слова солиста рассказывают о радости, счастьи, то и гармонии, и ритм, и штрихи сопровождения должны эти чувства ясно выражать» [60; с. 5]. Задолго до Царлино о соотнесенности чувств человека и музыкаль-ных гармоний, эта чувства выражающих и поддерживающих, говорил учитель Александра Македонского великий философ Аристотель: «Вся-кие движения души нашей по своей различности имеют свои лады в голосе и пении и возбуждаются каким-то скрытым в них соответствием» [там же; с. 5]. Приведем ряд высказываний выдающихся музыкантов прошлого.

Великий французский композитор и клавесинист Франсуа Куперен /1668--1732/ заметил: «Нет ничего приятнее, чем быть хорошим аккомпаниатором. Ничто не сближает нас так с другими му-зыкантами, как совместное исполнение разнообразных сочинений. А аккомпанемент -- фундамент солиста. На аккомпаниаторе лежит вся тяжесть здания».

Куперена поддержал К.-Ф.-Э. Бах: «Аккомпаниатор имеет мно-го шансов выдвинуться и привлечь к себе внимание понимающего слушателя тем, что, играя совершенно спокойно, выкажет твердость и благородную простоту исполнения, не затмевая блеска солиста. Ничто не ускользнет от внимания понимающего слушателя -- в его душе мелодия и гармония всегда неразрывны, А во время, когда солист молчит, аккомпаниатор дани, волю собственному темпераменту, если того требуют обстоятельства и характер произведения».

Специфика аккомпанирования заключается в том, что аккомпанирующий подчиняет свою игру художественным задачам и вкусу партнера. Шкала звучания фортепианной партии, некоторые ритмические моменты, выразительность штрихов, педали, - все должно быть приведено в соответствие с реальным исполнением солиста. Однако плох аккомпанемент, являющийся тенью солирующей партии.

«Пианист, играющий партию сопровождения, не имеет права быть пассивным, -- утверждал замечательный мастер камерного ансамбля Анатолий Доливо. -- Если он не сознает степени своей ответственности, отказывается от проявления своей художественной индивидуальности или у него душа «короткая», он не может участвовать в «сотворении» песни, романса или арии. Чем сильнее индивидуальность пианиста, тем лучше певцу, ибо сознание, что рядом его надежный, чуткий друг, придает ему силы».

Несмотря на все вышесказанное, в «Музыкальной энциклопедии» понятие «концертмейстер» определено очень скромно: «пианист, разучивающий партии с певцами, инструменталистами и аккомпанирующий им в концертах».

Анализируя специфику этой профессии, выдающийся представитель концертмейстерского искусства Джеральд Мур сетовал, что не только большинство слушателей, но и сами солисты зачастую недооценивают роль концертмейстера. В книге «Певец и аккомпаниатор» он приводит слова журналиста Гарольда Крекстона о том, что «когда все сказано и сделано, самое большее проявление благодарности от певца, на которое может рассчитывать аккомпаниатор, - это слова: «Вы хорошо играли сегодня, я даже не заметил вашего присутствия» [25; с. 82]. По наблюдению Е. Шендеровича, лишь в ХХ веке началось осмысление особенностей концертмейстерского искусства, появились труды Дж. Мура, Е. Шендеровича, С. Савари, Л. Живова, Н. Крючкова , А. Люблинского , Т. Молчановой , В.А. Васиной-Гроссман, С. Лидской, М. Смирнова, О. Обуховой, И. Поляна, Н. Скоробогатько и многие другие.

В «Музыкальной энциклопедии» находим такое определение роли аккомпанемента: «В инструментальной и вокальной музыке 19-20 веков аккомпанемент часто выполняет новые выразительные функции: «договаривает» невысказанное солистом, подчеркивает и углубляет психологическое и драматическое содержание музыки, создает иллюстративный и изобразительный фон. Нередко из простого сопровождения он превращается в равноценную партию ансамбля....» [60; с.80]. Е. Шендерович отмечает также, что «... деятельность аккомпаниатора подразумевает обычно лишь концертную работу, тогда как понятие «концертмейстер» включает в себя нечто большее: разучивание с певцом его оперной партии, знание вокальных трудностей и причин их возникновения, умение не только контролировать певца, но и подсказать правильный путь к исправлению тех или иных недостатков и т. д. [там же; с. 9]. Аналогичные аспекты выделяет К. Виноградов в статье «О специфике творческих взаимоотношений пианиста-концертмейстера и певца» [9]. Подробно, интересно о работе пианиста в оперной труппе рассказала Засуженный артист Украины Нина Скоробагатько в книге «Нотатки оперного концертмейстера» [38].

Таким образом, в деятельности концертмейстера объединяются педагогические, психологические, творческие функции. Совершенно ясно, что в хоре основная часть этой работы ложится на плечи хормейстера, но и от пианиста требуется не менее внимательное участие.

Важным нам представляется замечание о том, что «от мастерства и вдохновения аккомпаниатора почти всегда зависит творческое состояние солиста» [60; с. 10]. По мысли Е. Шендеровича, современный пианист, посвятивший себя подобной деятельности, является одновременно и ведущим, и ведомым, и педагогом-наставником, и покорным исполнителем воли своего солиста (дирижера- в нашем случае), а в целом- его «другом и соратником» [там же, с. 10 ].

Опыт анализа концертмейстерской деятельности был продолжен Евгением Шендеровичем в труде « В концертмейстерском классе», опубликованном в 1996 году в московском издательстве «Музыка», а еще ранее - в 1987 году - им был создан труд «О преодолении пианистических трудностей в клавирах», где получили обобщение многочисленные наблюдения таких музыкантов, как К.Л. Виноградов (1988) Г.М. Коган (1969), Л.А. Баренбойм (1969), Д.Д. Благой (1966), Н.А. Крючков (1961), Е.Б. Брюхачева (1974) и другие [9,24,3,20,3].

Ведущими педагогами кафедры концертмейстерского мастерства Харьковского Национального Университета Искусств Е.С. Никитской, Н.В. Инюточкиной были написаны такие труды, как «Влияние эстетических взглядов на формирование категорий «исполнительский стиль», «тип исполнителя» ; «К проблеме работы в классе концертмейстерского мастерства (сцены из опер П.И. Чайковского)»; «Кафедра концертмейстерского мастерства»; «Проблема эмоционального и рационального в исполнительском искусстве»; «Транспонирование в концертмейстерском классе»; «Чтение с листа в концертмейстерском классе»; «Виникнення концертмейстерської спеціальності в Україні»; «Деякі аспекти самостійної роботи студента у концертмейстерському класі»; «Подолання технічних труднощів у виконанні оперних клавірів в класі концертмейстерської майстерності»; «У дуеті з фортепіано: кафедра концертмейстерської майстерності» ( автор -- профессор кафедры концертмейстерского мастерства Е. С. Никитская); «О проблемном содержании педагогического этапа концертмейстера с певцом»; «Феномен пианиста-концертмейстера» (автор -- кандидат искусствоведения Инюточкина Н. В. ).

Однако специфика деятельности концертмейстера работы с хором в литературе почти не затрагивалась. Укажем на репертуарный список произведений хоровой музыки в концертмейстерском классе в Программе музыкальных вузов, а также несколько статей российских музыкантов (А. Осиповой , О. Абрамовой , Т. Стрельцовой , Е. Кубанцевой), о наличии которых свидетельствует интернет сайт [66]. Однако ознакомиться с ними не представляется возможным. Таким образом, в свете представленного литературного обзора, обращение к исследованию профессиональной специализации концертмейстера хора представляется необходимым.

Раздел II. Когнитивные структуры концертмейстера хора

Представим себе феноменологически сценическую ситуацию хорового концерта, воспринимаемую из зрительного зала. В центре, лицом к залу, в несколько рядов большим форматом располагается певческий коллектив. Он внимает и отвечает движениям рук, лица и телесной интенции дирижера. На переднем плане, лицом к поющим, спиной к зрительному залу находится дирижер. На языке жестового волеизъявления дирижер осуществляет живое звукосостояние музыки и исполнительской мысли. В некоторой глубине, в отдалении от обоих участников локализируется инструментальное сопровождение - концертмейстер хора за фортепиано, внимающий дирижеру и ведущий свой «диалог согласия и единомыслия»… Сценическая ситуация развертывается как процесс диалогических взаимодействий, - назовем его процессом художественных интеракций (терминологическим аналогом трансакций Э.Берна как «единицы анализа социального общения» [13, с. 12]). Эту сценическую ситуацию можно представить схематически.

По сравнению с ролью пианиста-концертмейстера вокального или инструментального ансамбля, располагающегося на переднем плане сцены и непременно рядом с партнером, сценическая роль концертмейстера хора как будто более чем скромная. Однако это только на первый взгляд. С первых же звуков фортепиано рождается чувство его особенной значимости. Это чувство не обманет слушателя. За свертыванием и сведением «почти на нет» внешнего сценического эффекта стоит эффект приравнивания одного инструментального голоса голосу хорового массива. А при более глубоком рассмотрении развертывается широкое многоярусное пространство специализации пианиста, можно сказать, не имеющее себе равных или много превосходящее сознание носителей других фортепианных специализаций. Забегая вперед, откроем, что речь идет не об одной, не о двух (напр. пианист и ансамблист) и даже не о трех специализациях (пианист, ансамблист, аккомпаниатор), но о целой совокупности из пяти специализаций или когнитивных пространств пианиста-концертмейстера хора. Это пианист (1), ансамблист (2), аккомпаниатор-капельмейстер (3), а также - необходимая дополнительная профилизация - специалист в области инструментовки (4); и, наконец, венчает этот «семантический профиль» художественная специализация, связанная со спецификой хорового образа (5). Концертмейстер - это субъект переживания подлинности отношения Я/Другой (концертмейстер/дирижер), Я/Мы (концертмейстер /все участники исполнительского действа) как эйдоса единого («свободы эйдетического восприятия», в терминологии Э.Берна [13, с. 29]). Важно тщательно уяснить обозначенные пространства когнитивного сознания концертмейстера хора. В их освоении и развитии и заключается, как уже отмечалось, психотехника концертмейстера хора.

II.2 Две ведущие функции (специализации) концертмейстера хора

Попытаемся дать необходимое и достаточное определение понятия концертмейстера хора, опираясь на практический опыт и опыт интроспекции (внутреннего наблюдения). Концертмейстер хора - вид музыкального исполнительского концертмейстерского искусства, осуществляемого пианистом в процессе подготовки и во время публичного выступления хорового коллектива музыкантов под управлением дирижера-хормейстера. Концертмейстер хора - пианист, помогающий группам хора и солистам разучивать партии и аккомпанирующий им на репетициях и в концертах, осуществляющихся под руководством дирижера.

Из данного определения мы можем вывести две функции пианиста - концертмейстера хора. Первая функция (А) - функция относительно самостоятельной роли инструменталиста в общем ансамбле участников. Концертмейстер хора имеет свой музыкальный «голос» среди других голосов, свою собственную, отличную от хора партию, которая одновременно должна быть встроена в общий ансамбль, в целостность звучания музыкальной ткани; концертмейстера хора должен иметь хороший ансамблевый слух и навыки ансамблевого взаимодействия. Вместе с тем, относительная самостоятельность инструментальной партии сохраняет искусству концертмейстера хора возможность некоторого наклонения в концертирующую функцию пианиста. Ансамблевая функция есть общая универсальная функция для всякого музыканта-ансамблиста; ее особенность применительно к концертмейстеру хора связана, как уже отмечалось, со специфическим музыкальным материалом, выслушиваемым и выстраиваемым пианистом на пути ансамблевого взаимодействия - с хоровым звучанием, хоровым массивом человеческих голосов. Отсюда возникает тембровая спецификация музакального слуха пианиста, когда фортепианный слух дополняется слухом вокально-хоровым. Пианист, как виртуозный инструментальный музыкант, вступает во взаимодействие с многоголосными складами хоровой фактуры, символом коллективного самосознания и синкретического истока музыкального искусства.

Описанной первой функцией - ансамблиста - мы охватили первые слова нашего определения, а именно: концертмейстер хора - «вид музыкального концертмейстерского искусства», «пианист, аккомпанирующий хору». Эта функция вывела нас на спецификацию ансамблевого слуха пианиста «фортепиано - хор» и ансамблевого материала в виде взаимодействия фортепиано с хоровым массивом человеческих голосов.

Другая часть определения - «помогающий группам хора разучивать партии, аккомпанирующий хору в процессе подготовки, на репетициях, в концертах» - указывает на другую, особенную функцию концертмейстера хора, которая отличает его от других видов концертмейстерской специализации. Эта функция восходит к эпохе барокко, практике генерал-баса или basso-continuo. Дело в том, что музыкант, исполняющий партию генерал-баса на клавесине или органе, одновременно разучивал с группами поющих их партии и «направлял исполнение самой своей игрой», а также «делая указания глазами, головой, пальцем, отстукивая ритм ногой» [26, с. 174] Сам цифровой способ записи аккомпанирующей партии явился следствием необходимости аккомпанемента как способа сведения множества гомофонных и полифонических голосов в единое целое. Искусство аккомпаниатора-капельмейстера задолго предшествовало искусству освобожденного от участия в общем ансамбле дирижера. До отпочкования профессии освобожденного дирижера в начале XIX века, по мере увеличения количества участников и масштабов вокально-инструментальных произведений, в исполнении в отдельных случаях участвовало до 5 дирижеров. Ныне, когда дирижерская техника обрела высшее совершенство, сконцентрировавшись в одном лице, концертмейстер хора является уже не предшественником, но помощником дирижера, выполняя функцию аккомпаниатора-капельмейстера.

Концертмейстер хора, во-первых: помогает группам хора и солистам в разучивании партий, продолжая, как в баховские времена, делать «указания глазами, головой, пальцами», т. е. выступает в роли капельмейстера. Во-вторых: будучи единомышленником воли дирижера в художественном акте исполнения, подлинным сопровождением (франц. - accompagner -сопровождать) звучания музыки, корректируя исполнение хора своей игрой в плане высоты интонации, громкости, тембра, характера артикуляции (звукоизвлечения) и т. д., говоря языком метафоры, концертмейстер хора со всем его рояльным тезаурусом - это «дирижерская свита», обеспечивающая достойность пути дирижерской особы.

II.3 Текст хорового произведения в воспроизведении концертмейстера хора. Структурные уровни ансамблевого взаимодействия

В основе исполнительского плана концертмейстера хора, как и всякого музыканта, лежит тщательное изучение текста. В условиях хорового искусства текст пианиста-концертмейстера является инструментальной составляющей общего ансамбля, на взаимодействие с которым нацелен пианист. При этом сознание пианиста ориентировано на виды ансамблевого взаимодействия, которое осуществляет концертмейстер хора вследствие сочетания в своем лице двух функций - ансамблиста (1) и аккомпаниатора - капельмейстера (2). Таких видов можно выделить четыре. Попытаемся их обозначить, одновременно прослеживая приоритет той или иной функции.

1. Наиболее очевидный вид общего ансамбля открывается пианисту с нотным текстом произведения, предназначенного для хора и фортепиано. Здесь ведущей выступает первая функция, т. е. пианист-ансамблист. Назовем его ансамбль первого рода. Слух пианиста сообразуется с особенностями хорового строя и звучанием хора.

2. Нотный текст произведения для хора a capella не содержит фортепианную партию, но предполагает участие пианиста. Здесь ведущей становится вторая функция концертмейстера хора - аккомпаниатор-капельмейстер. В отличие от ансамбля первого рода, назовем его нулевой ансамбль (поскольку партия группы хора выступает в работе пианиста как его собственная). Слух пианиста идентифицируется со слухом поющих.

3. Нотный текст произведения для хора и оркестра в клавирном переложении. В этом случае фортепианное переложение призвано имитировать оркестровые тембры и вместе с тем отвечать фортепианной специфике. Соответственно, пианист, о чем уже было замечено ранее, пропускает через себя оркестровые звучности, настраиваясь на символическое ансамблевое взаимодействие хор/оркестр через тембровые способности фортепиано. Такой двуслойный ансамбль назовем ансамблем второго рода. Здесь предполагается участие группы/групп хора и фортепиано как выразителя группы/групп оркестра.

4. Тщательное изучение и исполнение текста, с которым работает пианист, включает еще одну составляющую, однако это не ноты - это исполнительский план дирижера.

Пианист смотрит не только в ноты, но и на дирижерскую интенцию. Это требует от пианиста, как было упомянуто во вступительной части II раздела, понимания языка дирижера, схватывания его смысловых устремлений, вплоть до постижения концепции. На этапе разучивания текста такого рода решающее значение имеет ориентация в системе движения рук, условной жестикуляции в руководстве хором. Назовем эту составляющую древнегреческим термином хейрономия (хирономия. греч: рука и закон). [МЭС, с 598]. Во-первых, в древних музыкальных культурах этот термин применялся не для всякой жестикуляции, но именно «для управления хором». Во-вторых, включение его в качестве составляющей художественного текста хорового произведения позволяет разделить и различить этапы в освоении его ( текста) концертмейстером хора. Через понимание этого, поначалу внешнего уровня восприятия дирижерского языка, лежит путь к постижению концертмейстером хора исполнительского замысла дирижера. Не концертмейстер хора и не хор, но дирижер является в хоровом искусстве фундаментальной и конститутивной семантической структурой. Исполнительский план концертмейстера хора есть воплощение пианистом исполнительского плана дирижера сообразно фортепианной лепте в общем ансамбле участников. Это четвертый структурный уровень ансамбля, который назовем полным ансамблем, поскольку здесь в сознании пианиста включаются одновременно все ранее рассмотренные текстовые взаимодействия, подчиненные, в конечном счете, не нотной, но жестовой языковой составляющей музыкально-художественного текста. На этом уровне в тесном взаимодействии в сознании пианиста работают обе концертмейстерские функции - и функция ансамблиста, и функция аккомпаниатора-капельмейстера. Здесь становятся очевидными и новые сенсорные спецификации концертмейстера хора (наряду с указанным ранее развитием темброво-хорового слуха, оркестрового слуха), связанные, в том числе, со зрительной рецепцией. Концертмейстер хора должен обладать чрезвычайно высокой техникой зрительных переключений - смотреть то на нотный текст, то на дирижера, переключения осуществляются мгновенно и являются постоянным фактором. Наряду с ними восприятие пианиста направленно и на звучание хоровых голосов, на качество ансамбля.

Выводы к разделу II

Во втором разделе мы преследовали цель охватить исполнительскую деятельность концертмейстера хора, с учетом всей совокупности его функций, видов нотных текстов и «ненотной составляющей» в виде дирижерской исполнительской интенции. С помощью метода структурно-функционального анализа мы осуществили, говоря языком НЛП, стратегию моделирования. Она позволила увидеть те магистральные направления, которые организуют бесчисленное разнообразие психотехнических приемов концертмейстера хора в единое целое. В завершение описанные дефиниции отобразим схематически.

Раздел III. Психотехника концертмейстера хора: три типа нотного текста и методические опыты освоения

«В ощущении человек оказывается во власти производимых на него воздействий, но он, однако, освобождает себя от этой власти, если может свои ощущения довести до созерцания»

Г. Гегель.

Концертмейстер, работая с нотным текстом, как всякий музыкант, перерабатывает сенсорную информацию на 3-х уровнях.

Первый, фактурно-фонический - чтение нот с листа -, согласно М. Карасевой, выступает как «выработка навыков, раскодирования и перекодирования визуального сигнала на входе в аудиальный и кинестетический на выходе» [19, с. 29].

Второй уровень - это структурирование музыкальных ощущений на более высоком уровне: овладение музыкальным синтаксисом (восприятием ладогармонических функций, развитием музыкальной памяти и чувства формы).

Третий уровень - совершенствование опыта полимодального восприятия музыки (т. е. при помощи всех трех сенсорных систем человеческого восприятия - ВАК, т. е. визуальной, аудиальной и кинестетической) на уровне композиции.

Эти три ступени, выстроенные по линии углубления музыкально - слухового восприятия, в идеале должны присутствовать в синтетическом единстве. Однако типы нотных текстов в практике концертмейстера хора различны. Сообразно этому различию разными будут и приемы психотехники.

Хоровая партитура для хора а капелла. Освоению, по сути, психотехнике данного вида текста в практике концертмейстера хора может способствовать методический опыт А.А. Мирошниковой, изложенный в методических рекомендациях «Чтение хоровых партитур в концертмейстерском классе» [23] . При наличии более десятка работ по концертмейстерским навыкам чтения музыкального текста, включая труды А. Готлиба и С. Лидской [12, 24], работа А.А. Мирошниковой остается единственной в литературе по концертмейстерскому мастерству, посвященной хоровым партитурам. В краткой реферативной форме обозначим основные положения этого труда:

(1) в работе с хоровой партитурой концертмейстеру необходимо ознакомиться с «некоторыми особенностями записи хоровой партитуры» [23, с. 3] (курсив наш -- О. Ф.). Это касается и различного количества строк, и группировки нот и фразировочных лиг. Согласно А. А. Мирошниковой, в случае, когда невозможно сыграть партитуру полностью, несмотря на правильно подобранную аппликатуру, неизбежно упрощение текста: можно опустить выдержанные, «фоновые» звуки в какой-либо партии для исполнения более важных в данный момент голосов [23, с. 6] ;

(2) «исполняя хоровую партитуру, пианисту необходимо мысленно пропевать текст, представляя в воображении тембр хоровых голосов и все детали исполнения» . В частности, очень эффективным «средством, приближающим звуковую палитру фортепиано к палитре хора, является педаль » [23, с. 12 ] ;

(3) «сложности, пианистические неудобства в воспроизведении партитуры встречаются довольно часто, однако в каждом конкретном случае пианист должен проявить находчивость и найти такой вариант исполнения партитуры, который с наибольшей полнотой отразит на фортепиано особенности голосоведения и вокально-хорового звучания» [там же, с. 6]. При этом пианист должен верно перераспределить хоровой фактурный материал в фортепианный, между правой и левой рукой, выбрать наиболее удобную аппликатуру. Важно, чтобы при исполнении хоровой партитуры он прослушивал по горизонтали всю музыкальную ткань произведения. При широком расположении хоровых аккордов, дублированным движении хоровых партий и т. д. концертмейстер встречается с необходимостью быстрой ориентировки в отборе главного и второстепенного музыкального материала;

(4) постоянное колебание динамики и темпа, согласно А. А. Мирошниковой, во многом связано с литературным текстом хора. «Пианист должен иметь в виду, что каждое слово может иметь только одно ударение. Простое предложение может также иметь только одно главное ударение и все остальные ударения в смысловых группах слов должны быть ему подчинены» [23, с. 8] . Кроме того, «динамические возможности вокального исполнения тесно связаны с тесситурой, используемой в произведении: в высокой тесситуре голос у певца звучит более напряженно и с большей силой, в низкой - имеет значительно меньшую звучность» [там же, с. 13]. Наконец, в а'капелльном жанре чрезвычайно разнообразна и важна драматургическая роль пауз;