Современная христианская философия: неотомизм, персонализм, неокантианство

Основные труды. Г. Коген: «Кантова теория опыта» (1871), «Влияние Канта на немецкую культуру» (1883), «Принцип бесконечно малых и его история» (1883); «Обоснование Кантом эстетики» (1889).

П. Наторп: «Учение Платона об идеях» (1903), «Логические основы точных наук» (1910), «Общая психология» (1912).

Э. Кассирер: «Понятие о субстанции и понятие о функции. Исследование фундаментальных вопросов критики познания» (1910), «Познание и действительность. Понятие о субстанции и понятие о функции» (1912), «Философия символических форм» (1923--1929).

Философские воззрения. Своей задачей Коген объявил «ревизию Канта», поэтому в магбургской школе прежде всего было отброшено кантовское понятие «вещи-в-себе» как «досадное наследие Средневековья». Но ведь и Бог у Канта, и сам внешний мир, из которого к нам (на наши органы чувств) поступают ощущения, есть трансцендентные сущности, т.е. «вещь-в-себе». И если мы ее выбрасываем из кантовской философии, что же тогда останется? Только человек как субъект познания, сами познавательные способности и процессы. Кант выделял в теоретическом разуме три уровня познания: чувственность, рассудок и разум. Но, отбросив внешний мир как «вещь-в-себе», мы тем самым меняем познавательный статус чувственности: она более не дает нам информацию о внешнем мире, соответственно, утрачивает смысл и трансцендентальная апперцепция и многие другие кантовские понятия. Кантовское учение о разуме, рождающем три идеи о безусловном (о душе, мире и Боге), также в значительной степени утратило свое значение. Ведь «мир» и «Бог» -- это «вещи-в-себе», а понятие «души» вообще вышло из моды, на его место в эту эпоху было поставлено понятие «сознания», а несколько позднее -- понятие «психики» (содержащей «сознание» и «бессознательное»). Таким образом, практически единственным достойным внимания из кантовских объектов исследования оказался рассудок, являющийся основой теоретического естествознания.

Впрочем, понятие «сознание», или «мышление», которым в духе времени оперировали неокантианцы, включает не только рассудок, но и некоторые черты кантовского «разума», между ними только не проводится теперь строгая разделительная черта. Содержит сознание и чувственные впечатления-- меняется только их статус. Таким образом, можно сказать, что сознание как объект исследования у неокантианцев близко к кантовскому понятию теоретического разума.

Главный упор неокантианцы сделали на кантовской идее о том, что сознание (рассудок-разум) и, соответственно, теоретическое естествознание конструирует «картину мира» («вещь-для-нас» в терминологии Канта) исходя из своих собственных форм и законов, а не природных объектов («вещей-в-себе»). Отсюда Кант делал вывод о нетождественности «вещи-для-нас» и «вещи-в-себе» и непознаваемости последней. Для неокантианцев, отбросивших «вещь-в-себе», этот вывод значения уже не имел. Они сделали акцент на самой идее конструирования сознанием некоторых «картинок», которые наивные люди принимают за «картины мира».

С их точки зрения, процесс познания начинается не с получения ощущений, не с шага «от мира -- к субъекту», а с деятельности самого субъекта, ставящего вопросы и отвечающего на них. В субъекте просто присутствует некий массив или общий фон ощущений (непонятного происхождения), которые что-то «лепечут» субъекту. Выделив определенное ощущение, субъект ставит вопрос: «Что это?» -- и, скажем, утверждает: «Это -- красное». Теперь начинается конструирование «этого» как чего-то устойчивого, т.е. как предмета «функционального единства», возникшего в процессе его определения («Это красное, круглое, сладкое, это -- яблоко»). Такое «опредмечивание» производится мыслью, сознанием, а вовсе не заложено в ощущениях, которые дают нам только материал для соответствующих операций. Важную роль в этой конструирующей деятельности играет язык.

В наиболее чистом виде конструирующая деятельность сознания проявляется в математике, где изучаемые объекты максимально освобождены от чувственного материала Сферическую форму имеет и биллиардный шар, и планета Земля, но математики имеет дело со сферическим объектом в «чистом виде»., поэтому здесь можно создавать объекты любого типа. У Канта пространство и время выступали в качестве априорных форм чувственного созерцания, на базе которых и рождаются геометрия и арифметика, поэтому для человека возможна только одна геометрия (евклидова) и одна арифметика. Но во второй половине XIX в. была разработана неевклидова геометрия, включающая в себя бесконечное количество геометрий Римановская геометрия представляет собой их обобщение, включая как евклидову, как и все неевклидовы геометрии.. Однако если человеческое сознание способно создать множество геометрий, то, значит, в основе геометрии не лежит априорная форма чувственного созерцания (пространство). И любая геометрия есть всего лишь результат конструирующей деятельности сознания. Да и пространство есть всего лишь понятие, также сконструированное сознанием, что, в частности, подтверждается теорией относительности Эйнштейна, где имеет место иной тип пространства, описываемый неевклидовой геометрией.

Не только геометрия, но и любая другая научная теория есть не более чем результат конструирующей деятельности сознания, происходящей по его собственным законам. Отсюда, все современные научные теории и используемые в них понятия типа «атом», «сила», «энергия» и т.п. имеют такое же отношение к «миру», «действительности» или «вещи-в-себе», как и средневековые «универсалии» или аристотелевские «формы». Все это не более чем «этикетки», которые мы «наклеиваем на наши ощущения» (Кассирер). Поэтому не факты и даже не ощущения являются основой науки. Наука формируется как определенный способ унификации чувственных впечатлений, а научные законы и теории даны нам априори, заранее заложены в нашем сознании и предшествуют фактам и впечатлениям. Таким образом, единственным объектом, действительно достойным изучения, оказываются логические законы и формы самого мышления, в соответствии с которыми и идет то или иное конструирование «картины мира» Правда, здесь неизбежно возникает вопрос о том, откуда берутся в сознании познающего субъекта эти априорные формы. И Коген вынужден постулировать существование Бога, а Наторп -- Логоса (Мирового ума).. Именно они находят свое отражение в логической системе научного знания, объективирующего наши ощущения. Поэтому задача философии состоит в изучении этих априорных форм, т.е. философия должна заниматься методологией науки. И, как считал Коген, главная заслуга Канта была в том, что он сумел обнаружить 12 категорий рассудка, причем существенно то, что он сделал это, анализируя учение Ньютона Кассирер не считал кантовские категории рассудка «всеобщими мыслительными формами». В качестве таковых он рассматривал понятия числа, величины, пространства, времени, причинности, взаимодействия и т.п..

Но если любая научная теория есть результат проявления одних и тех же априорных форм сознания, то почему в истории науки мы находим множество таких теорий?

В конце XIX -- начале XX вв. стремление и надежда постичь абсолютную истину (или создать единственно правильную научную теорию) были уже похоронены вместе с гегелевской философией: в науке и в философии утвердился идущий от Конта тезис об относительности всякого знания. Но зато «в плоть и кровь» философии вошло из гегельянства понятие развития и исторического времени. Поэтому неокантианцы, ставя вопрос о конструирующей деятельности сознания, рассматривали ее как историческую: каждая новая научная концепция рождается на базе предшествующих (отсюда их интерес к истории науки). Но этот процесс устремлен в бесконечность, и абсолютная, или окончательная, истина недостижима.

Марбургская школа внесла значительный вклад в разработку проблем научной методологии и истории естественных наук.

Баденская школа. Лидерами баденской (фрейбургской) школы были Вильгельм Виндельбандт (1848--1915) и Генрих Риккерт (1863--1936). Условной датой возникновения школы можно считать 1894 г. или даже 1903 г., начиная с которого Виндельбандт активно занялся разработкой философии ценностей.

Основные труды. В. Виндельбандт: «История новой философии» (1878--1880), «Прелюдии» (1884), «История философии» (1892), «История и наука о природе» (1894), «Философия в немецкой духовной жизни XIX столетия» (?), «Обновление гегельянства» (1910).

Г. Риккерт: «Предмет знания» (1892), «Границы естественнонаучного образования понятий» (1896), «Система философии» (1921).

Философские воззрения. «Науки о природе» и «науки о духе». Если в марбургской школе основное внимание уделялось естественным наукам, то для представителей баденской школы главным объектом исследования стали так называемые исторические науки (в частности, изучающие историю, искусство и мораль) и специфика их методологии. Виндельбандт выдвинул, а Риккерт позднее развил тезис о принципиальном различии «наук о природе» и «наук о духе» (культуре). Основные их различия приводятся в табл.

неотомизм персонализм философия духовный

Таблица

Поясняя различия между «науками о природе» и «науками о духе», мы можем сказать, что закон всемирного притяжения относится ко всем материальным телам без исключений -- не взирая ни на какие индивидуальные особенности этих тел. При формулировке этого закона физик абстрагируется от различия между яблоками и планетами, картинами и роялями; для него это всего лишь «материальные тела», обладающие определенной массой и находящиеся на определенном расстоянии друг от друга. Но когда историк обращается к Великой французской революции, он, конечно, помнит, что были и другие революции, но его не интересует то общее, что было в них. Не важно, что и Карлу I, и Людовику XVI отрубили голову. Важно именно то, что было во французской революции уникальным, например то, что Людовика XVI казнили на гильотине, и важен тот ряд уникальных событий, который привел именно к такой казни.

Причем главное различие между «науками о природе» и «науками о духе» лежит не в объекте, а в предмете, методе и цели исследования. Так, если мы начнем искать в истории человечества повторяющиеся события и общие закономерности, то получим естественнонаучную дисциплину: социологию истории. А изучая последний ледниковый период «исторически», т.е. со стороны его уникальных характеристик, мы придем к «истории Земли».

Однако различие в объектах исследования все-таки существенно. При изучении природных объектов человек стоит перед внешним миром, при изучении культурных -- перед самим собой, поскольку культурные Термин «культура» происходит от латинского «cultura» означающего «обработка», «возделывание». объекты есть то, что создано человеком. И изучая эти «плоды» деятельности своего «духа», человек постигает самого себя, свою собственную сущность.

Говоря о взаимоотношении «наук о природе» и «наук о духе», стоит также помнить, что все науки (как те, так и другие), будучи порождением человеческого сознания, являются тем самым культурными объектами и частью культуры.

Риккерт, развивая концепцию Виндельбандта, усложнил классификацию наук, добавив к характеристикам «генерализирующие» и «индивидуализирующие» еще такие, как «оценивающие» и «неоценивающие», что связало эту классификацию с «теорией ценностей», разрабатываемой в баденской школе. В результате у него получилось четыре типа наук (табл.)

Типы наук

Теория ценностей. Свою главную задачу Виндельбандт видел в разработке «теории ценностей», чем и начал активно заниматься с 1903 г. Связано это было с тем, что подлинное осмысление исторических (уникальных) событий возможно (по его мнению) только через призму неких общечеловеческих ценностей.

Знание выражается в предложениях, т.е. утверждениях или отрицаниях: «А есть В» или «А не есть В». Но при единой грамматической форме предложения могут выражать суждения, а могут -- оценки. Предложение «Яблоко -- красное» выражает суждение: здесь мыслящий субъект содержание одного своего представления («яблоко») сопоставляет с другим («красное»). Другое дело -- оценка. Когда мы говорим: «Это яблоко -- красивое», здесь имеет место реакция «водящего и чувствующего субъекта» на содержание представления. Оценка ничего не сообщает нам о свойствах самого объекта (или содержания Знание выражается в предложениях, т.е. утверждениях или отрицаниях: «А есть В» или «А не есть В». Но при единой грамматической форме предложения могут выражать суждения, а могут -- оценки. Предложение «Яблоко -- красное» выражает суждение: здесь мыслящий субъект содержание одного своего представления («яблоко») сопоставляет с другим («красное»). Другое дело -- оценка. Когда мы говорим: «Это яблоко -- красивое», здесь имеет место реакция «водящего и чувствующего субъекта» на содержание представления. Оценка ничего не сообщает нам о свойствах самого объекта (или содержания представлении «яблоко») как такового. Оно выражает наше человеческое отношение к нему. Особенно важны оценки культурных объектов (порожденных человеком), ибо именно на этих оценках построены все «науки о духе».

Но, чтобы нечто оценивать, мы должны располагать некоторым критерием оценок, «масштабом цен», системой ценностей.

Откуда же они берутся и на чем основываются? Они связаны с нормами, или априорными принципами, существующими в человеческом сознании. И именно «нормативное сознание» лежит в основе «наук и духе», изучающих культурные ценности. (Природные же объекты, изучаемые естественными науками, никоим образом не связаны ни с какими ценностями.) Нормативное сознание, основываясь на своей системе ценностей, выносит оценки «долженствования»: «Это должно Гнить так», тогда как природные законы обладают значимостью: «Иначе быть не может».

Среди всех норм, априорно присутствующих в человеческом сознании, Виндельбандт выделил три основных «области», на которых базируются три основные раздела философии.

Философия Нормы сознания

Схема Философия и нормы сознания.

Система норм (с точки зрения и Виндельбандта, и Риккерта) является вечной и неизменной, т.е. не историчной, и в этом смысле ее можно считать принадлежностью некоего абстрактного субъекта познания вообще. Но при вынесении конкретных оценок «эмпирическими» субъектами за счет влияния индивидуальностей и фактических условий протекания процесса исследования выносимые оценки могут различаться.

Неокантианцы определяют философию как учение об общезначимых ценностях, а историю рассматривают как процесс осознания и воплощения ценностей. «Органом философии» В. Виндельбанд считал исторические науки. Общие законы, полагают неокантианцы, несоизмеримы с единичным конкретным существованием, в котором всегда присутствует нечто невыразимое общими понятиями и осознаваемое человеком как «индивидуальная свобода».

В духе «философии ценностей» неокантианцы переосмысливают и теоретико-познавательную тематику. Предметом познания они считают не действительность, а лишь определенные правила соединения между собой представлений, которое люди должны произвести для того, чтобы мыслить правильно. Высший критерий -- истина. Высшие ценности -- истину, благо, красоту и святость неокантианцы рассматривают как надвременные. Но именно они определяют общий характер человеческой деятельности и отличают эту деятельность от процессов, которые протекают в природе.

Философия, по мнению неокантианцев, не может бесповоротно решить вопрос об отношении между законами природы и ценностями культуры. Она не может также найти общий метод познания природы и истории. Нет возможности понять мировой процесс, рассматривая лишь его закономерную форму, как нет возможности при помощи одних только понятий вывести особенное и единичное из всеобщего, многообразие из единства, конечность из бесконечности, существование из сущности.

Традиционно в западной и отечественной философии немецкий философ Эрнст Кассирер (1874--1945) предстает как неокантианец, озабоченный только тем, как приложить философию Канта к эпистемологии и пониманию культуры. Однако в «Опыте о человеке», как и в других исследованиях последнего десятилетия своей жизни, Кассирер предстал как первооткрыватель философии символизма, мыслитель гуманитарного толка. Его рассуждения о проблеме символа, культуры, истории, искусства и политического мифа, о взаимосвязи свободы и общества в значительной степени изменили границы его первоначальной концепции. Разумеется, Кассирер всегда был верен неокантианским традициям. В своем фундаментальном исследовании «Проблема познания в философии и науке Нового времени» Кассирер показал, как развивалась феноменология знания от идей Николая Кузанского до философии Канта, в которой, по его мнению, эпистемология достигла своей кульминации.

Неокантианцы считают, что философия культуры невозможна без антропологии. Историки философии по-разному отвечают на вопрос, как собственно складывается философская антропология в качестве самостоятельной области философского исследования. Одним кажется, что этот процесс линеен, последователен, философская рефлексия о человеке никогда не угасает. Другим, напротив, представляется, что летопись философско-антропологической мысли драматична, она сопряжена с развертыванием неких логических форм, помогающих проникнуть в ядро проблемы, с экзистенциальным самочувствием человека вообще.

Неокантианцы считают, что укоренившееся в философии натуралистическое объяснение человека наталкивается на поразительные противоречия. Так, придерживаясь биологических воззрений на природу человека типа дарвиновских, следовало бы ожидать, что первые шаги человеческой мысли будут относиться к познанию физического окружения. В той же мере само поведение человека может быть направлено только на достижение прямой пользы для себя. Лишь так можно объяснить стратегию человеческого выживания. Живое существо призвано приспособиться к природному окружению, овладеть практическими навыками. Тогда его поведение окажется максимально эффективным.

Однако новейшие этнографические исследования, накопленный эмпирический материал отвергают такое предположение. Человек, как выясняется, менее всего озабочен тем, чтобы приблизиться к природе. В известном смысле он издревле старался как бы отделиться от нее. Проще говоря, первобытный человек, если глядеть на него современными глазами, не понимал собственной выгоды. Вместо того чтобы успешно адаптироваться к внешнему миру, он, напротив, демонстрировал собственную неприспособленность к Природе, к ее велениям и законам. Неокантианцы рассматривают деятельность человека в ее универсальных формах -- мифологии, религии, языке, науке.

Судьба учения. Неокантианство в целом оказало значительное влияние на современную ему и всю последующую философию XX в., в особенности на философию жизни, феноменологию и экзистенциализм. При этом баденская школа сыграла особо важную роль в развитии современной теории познания и философии культуры.

Размещено на Allbest.ru