Основы философии буддизма

Рязанский государственный радиотехнический университет

Кафедра социального управления, права и политологии

Курсовая работа

по курсу философия

На тему:

«Основы философии буддизма»

Рязань 2008

Содержание

Введение

Глава 1. Теоретические основы изучения буддизма

1.1 Происхождение и распространение буддизма

1.2 Дхарма

1.3 Четыре благородные истины

Глава 2. Анализ «мифологии» буддизма

2.1 «Колесницы» буддизма

2.2 Дзэн-буддизм

2.3 Классические школы Китая

Приложение

Список литературы

Введение

Буддизм - религиозно-философское учение, которое возникло в Индии в 6-5 веках до н.э. Входит в Сань цзяо - одну из трех главных религий Китая. Основатель буддизма - индийский принц Сиддхартха Гаутама, получивший впоследствии имя Будды, т.е. пробужденного или просветленного. Уже в первые столетия своего существования буддизм разделился на 18 сект, разногласия между которыми вызвали созыв соборов в Раджагрихе в 447 г до н.э., в Вайшави в 367 г до н.э., в Паталирутре в 3 веке до н.э. и привели в начале нашей эры к разделению буддизма на две ветви: Хинаяну и Махаяну. С самого начала буддизм выступил не только против значения внешних форм религиозной жизни и прежде всего ритуализма, но и против абстрактно-догматических исканий, свойственных, в частности, брахманийско-ведийской традиции. В качестве центральной проблемы в буддизме была выдвинута проблема бытия личности.

3апад долгое время не признавал значения буддизма как одной из великих мировых религии, отрицал значимость его философской системы, - а между тем она вполне сопоставима с системами греческой или арабской философии.

О буддийских философских учениях в Европе узнали в 1844 г. Благодаря работам Эжена Бюрнуфа, Спенса Харди, Кеппена и Г. Ольденберга. Как спиритуалисты, так и позитивисты видели в буддизме явный нигилизм и осуждали его. Другие же, вслед за Шопенгауэром и Ницше, им восхищались. Хотя число переводов и специальных исследований постоянно росло, буддизм в них представал отчасти в искаженном виде. Это можно объяснить драматическим «столкновением (западной) метафизики с чем-то в корне чуждым ей» (Р. П. Друа). Действительно, умозрительные построения буддийских мыслителей трудны для понимания, так как их онтология и учение об истине рассматривает понятие субъекта как изначально ошибочное, и в таком же ключе рассматривают функции речи и молчания. На деле же здесь ставятся под сомнение все основания того западного понимания философии, которое берет свое начало в Древней Греции.

Некоторые исследователи предлагают видеть в жизнеописании Будды некую аллегорию, например, солярный миф (Э. Сенар, Г. Керн), а буддизм определяют как «загадочную» мистическую религию или же как чистый эзотеризм. Буддизму более 2500 лет, в Индии он просуществовал более полутора тысячелетий. До сегодняшнего дня все буддийские школы опираются на тексты, большая часть которых первоначально была написана на санскрите.

В. С. Соловьев анализировал буддизм исходя из сомнительной посылки, что буддизм похож на христианство и заведомо ему противопоставлен: «Христианство не отрицает реальности жизни, а потому способно развивать и цивилизовать общество. Буддизм признает жизнь «майей» (призраком), поэтому общество, его принявшее, не может развиваться и цивилизоваться, а неизбежно вырождается, чему служит примером та же Индия. Христианство стремится к жизни, буддизм - к смерти. Учение Христа - истинный альтруизм, а буддизм - олицетворение, возведение в идеал эгоизма. Идеал буддизма - человек, равнодушный к добру и злу, человек-кремень, ибо только такой человек не творит себе ни хорошей, ни злой кармы, не желает жить, признавая жизнь надоевшим призраком, и уходит в нирвану».

Глава 1. Теоретические основы изучения буддизма

1.1 Происхождение и распространение буддизма

Хотя рождение буддизма неразрывно связано с именем Будды Шакьямуни, в рамках самой буддийской традиции признается существование тысяч и тысяч просветленных - будд, предшественников царевича Сиддхартхи Гаутамы. Принципиально однако, что именно Будда Шакьямуни описал для своих учеников и последователей тот путь спасения, который впоследствии стал называться буддизмом. «Четыре благородных истины»: жизнь есть страдание, причина всех страданий - желания, страдания можно прекратить, избавившись от желаний, для чего следует вести «правильную» жизнь, что возможно только в случае, если жизнь преломляется через призму «правильного» знания, - были сформулированы именно Буддой Шакьямуни в эпоху идейного декаданса брахманизма. Именно индивидуализм (который не без некоторой доли иронии может быть понят как «усовершенствованный» эгоизм) противопоставил Будда Шакьямуни деиндивидуалистичности, «коллективности» брахманизма. Напомним, что сердцевину догматики, брахманизма составляли стратификационные догмы, в соответствии с которыми «усилие спасения» - это усилие коллективное, причем отдельные люди, уже благодаря факту своей принадлежности к определенной касте, имеют преимущество перед другими, в связи с чем всякий раз вспоминается шутка о «своих людях у врат рая». Именно индивидуальное усилие, направленное внутрь, именно указание на трансценденцию своего эгоизма Будда Шакьямуни сделал указанием к действию для тех, кто желал разорвать цепь перевоплощений, иначе говоря, выбыть из многотысячелетнего реинкарнационного марафона, в который, и в буддийском, и в брахманистском видении происходящего, вовлечено все живое.

Уже в II 1 в. до Н.э. буддизму удалось распространиться на значительные территории. Во времена легендарного царя Ашоки, который объявил себя покровителем буддизма, учение начало обретать некие стройные теоретические очертания. Распространился догмат о «трех драгоценностях» (первой драгоценностью считался Будда, второй - его учение и третьей - религиозная община, сохраняющая и укрепляющая учение), сформировались представления о формах и средствах передачи сакрального знания (среди которых предпочтение отдавалось передаче от учителя к ученику), оформилась система взглядов по вопросам аскезы и духовной помощи, и выступила на передний план фигура бодхисаттвы - просветленного, который, однако, не спешит вкусить тихого блаженства нирваны и из сострадания помогает людям, которые, как и все прочие живые существа, пребывают в мире страданий, обрести спасение, которого, возможно, немногие из них сумеют достичь самостоятельно.

К началу нашего тысячелетия в некогда монолитном течении буддизма отчетливо проявились два влиятельных направления: махаяна (большая колесница спасения) и хинаяна (малая колесница спасения). Каждое из этих направлений по-своему видело религиозный путь, причем, как это нередко случается, расхождения, поначалу казавшиеся непринципиальными и контекстно зависимыми, с течением времени оформились в жесткие мировоззренческие кодексы, если и не враждебные друг другу, то, по крайней мере, не слишком дружественные.

Хинаяна сделала акцент на своего рода «соборности», на деятельности религиозной общины, третьей из «трех драгоценностей» (что можно счесть несколько запоздалой уступкой де-индивидуалистичной ментальности брахманизма), сконцентрировалась на монашеском делании и воплотила общественный и религиозный идеал в фигуре отшельника-архата, разбившего мирское и плотское на всех фронтах, за исключением, быть может, своего физического присутствия в мире.

Махаяна, напротив, манифестировала ярко выраженную демократичность, благословив доступ в нирвану не только отшельников и монахов, но также и мирян, при внеся красоту и утонченную чувственность в практику учения и даже в его теорию. Очевидно, именно этот «демократизм» стал основной причиной более широкого распространения махаяны и даже, возможно, в соответствии с принципом «подобное к подобному», обусловил несомненное доминирование махаянистских течений буддизма в современном западном мире. Примечательно, что экспансия буддизма хинаяны происходила в южном и юго-восточном направлениях, в то время как махаяна распространялась преимущественно на север. При этом экспансия махаяны оказалась, на наш взгляд, несколько более культурно плодотворной, ибо породила такие интереснейшие и самобытные направления .религиозно-философской мысли, как ламаизм в Тибете, чань-буддизма Китае, дзэн-буддизм в Японии. Любопытно, что именно эти направления оказались наиболее актуальными для европейской культуры XX века; показательно, что первый буддийский монастырь за пределами Азии, в Тасаджара-Спрингс (Калифорния), был дзэнским монастырем. Именно этой непосредственной, на наш взгляд, актуальностью в контексте современности и обусловлен несомненный акцент на буддийских текстах именно махаянистского толка, сделанный в данной антологии.

Таким образом, при знакомстве с буддизмом, которое переросло в полноценную «встречу» лишь В XX веке, а точнее, в период после Второй мировой войны, парадоксальным образом простимулировавшей интерес к духовному наследию Востока, Западне явно выбрал между хинаяной и махаяной в пользу последней, причем, не прекратив на этом процесс деятельного знакомства, сделал дзэн-буддизм подлинным баловнем интеллектуальной и духовной элиты.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ БУДДИЗМА В ТИБЕТЕ

Задолго до распространения в Тибете буддизма там преобладала религия бон, которая пришла из Шаншунга; учителя и приверженцы системы бон существуют и в наши дни. Первоначально она, видимо, не отличалась особой масштабностью. Однако позднее, когда учение буддизма пришло из Индии и получило широкое распространение в Тибете, бонская система взглядов, медитации и ритуалов стала более обширной и глубокой.

Буддийское учение впервые проникло в Тибет в царствование тибетского царя Лхатотори Ньеацена. Затем оно постепенно обретало силу, и многие прославленные индийские ученые, как Шантаракшита и Камалашила, и такие великие йоги, как Падмасамбхава, - переводили и распространяли сутры, тантры и комментарии. Во времена правления Ландармы учение подвергалось преследованию на протяжении почти десятилетия, но потом в восточной и западной областях Тибета вновь началось его возрождение. Это ознаменовало начало нового этапа распространения буддизм: а в Тибете. Многие тибетские ученые, такие как Рин-чен Санпо, встречались с известными индийскими пандитами и йогинами и путем слушания, размышления и медитации овладевали Учением Победителя и несли его дальше. Наряду с этими индийские ученые - Атиша и другие - приходили в Тибет и переводили и распространяли здесь сутры, тантры и комментарии. Благодаря этому многие тибетцы стали сведущи в Учении и начали сами писать многочисленные комментарии на тибетском языке, - тогда по прошествии времени приток знаменитых индийских и непальских ученых в Тибет в значительной степени сократился.

Таким образом, буддийское Учение, получившее распространение в Тибете, есть не что иное, как индийское учение в его чистом виде. Тибетские ламы не изменяли его и не сочетали ни с какой другой религией. Так, в тибетских комментариях даже после краткого толкования учения цитируется источник, будь то речь самого Будды или другого индийского учителя, и только на этом основании утверждается каждое положение.

Предельно ясное подтверждение тому я получил при подробных дискуссиях с современными индийскими учеными в области как буддийской, так и не буддийской философии: они отмечали, что даже в тех случаях, когда некоторые положения учения трудны для понимания, их смысл вполне ясен в тибетских переводах, сделанных много веков назад. Больше того - некоторые индийские исследователи считают, что отдельные фрагменты текстов, сложные для понимания на санскрите, легче понять на основе тибетских переводов. Исходя из этого, я полагаю, что глубоко ошибаются те, кто, обращая внимание на незначительные отличия тибетского буддизма от индийского, обусловленные иной местностью, временем или внешними условиями, называет его ламаизмом и видит в нем некий преобразованный буддизм. Также и тому, кто хочет сегодня досконально изучить все воззрения, способы медитации и практики школ хинаяны и махаяны, необходимо прочесть тибетские трактаты, дающие их скрупулезный анализ на протяжении длительного периода времени. Возможно, я и ошибаюсь, но, надеюсь, никто не будет в обиде.

В свое время в Индии системы объяснений ученых из Наланды и из Викрамашилы, совпадая по существу, несколько различались в наименованиях и способах наставлений. Точно так же ив Тибете возникли школы разных наименований, восходящих к именам индийских ученых и их учеников, названиям местностей, времен и т. д. Наиболее известные из них - это школы Ньинма, Кагью, Сакья и Гелук. В основе своей они едины, но несколько различаются в способе наставления. Тем не менее все они несут Учение Победителя, сочетающее сутры и тантры.

1.2 Дхарма

Важнейшим для буддистов является понятие дхармы -- оно олицетворяет учение Будды, высшую истину, которую он открыл всем существам. “Дхарма” буквально означает “опора”, “то, что поддерживает”. Также и религия - это Дхарма в том смысле, что она удерживает людей, или защищает их от бедствий. В грубом приближении любое возвышенное действие тела, речи или мысли может рассматриваться как Дхарма, потому что благодаря такому действию человек уже защищается, или удерживается от всех видов несчастий. Практика таких действий - это практика Дхармы. Слово “дхарма” означает в буддизме моральную добродетель, прежде всего -- это моральные и духовные качества Будды, которым верующие должны подражать. Кроме того, дхармы -- это конечные элементы, на которые, с точки зрения буддистов, разбивается поток существования.

В своей первой речи после Просветления Будда сравнивает способности разных людей к постижению Дхармы с разнообразием лотосов в пруду: “И оглядев мир своим оком Просветлённого, Благословенный, преисполненный сочувствия ко всем живым существам, увидел существа, умственный взор которых лишь чуть запорошён пылью, и существа, чей умственный взор покрыт густым слоем пыли; увидел существа с острой восприимчивостью и с восприимчивостью вялой, существа, имеющие благоприятную форму, существа, легко поддающиеся внушению и трудно поддающиеся внушению, а также увидел существа, пребывающие в страхе перед иным миром и в страхе перед грехом.

Подобно тому, как в пруду, заросшем голубыми лотосами, или в пруду, заросшем красными лотосами, или в пруду, заросшем белыми лотосами, одни лотосы, рождённые в воде, выросшие в воде, не поднимаются над водой, другие, рождённые в воде, выросшие в воде, стоят вровень с поверхностью воды, а третьи, рождённые в воде, выросшие в воде, поднявшись над водой, стоят так, что вода их не касается”.

Будда, как никто иной, понимал, что люди от рождения не похожи друг на друга и нельзя к ним подходить с одной и той же меркой: одним Дхарму нужно долго растолковывать, другие поймут её на лету, третьим потребуется привести множество примеров, четвёртых придётся учить йоге и т. п. Не существует единого, универсального свода буддийского вероучения, пригодного для всех. Нет универсальной формулы Дхармы на все случаи жизни; есть Дхарма, изложенная с учётом индивидуальных особенностей каждой группы верующих. Поэтому буддийское учение может быть выражено высоким учёным стилем и простой народной речью, в стихах и в прозе, изображено на священной диаграмме (мандоле) и на красочной картине.

Разные цели преследуют и буддийские проповеди. Высшей целью всегда остаётся нирвана, но достичь её трудно -- это под силу лишь самым упорным и одарённым. Для простых людей, не способных на значительные духовные усилия в нынешнем своём состоянии, промежуточным этапом может стать воплощение в лучших условиях или возрождение на небесах какого-нибудь будды, с помощью которого они в дальнейшем достигнут нирваны.

1.3 Четыре благородные истины

Благословенный говорил: «Это - истинные страдания, это истинные источники, это - истинные пресечения, это - истинные пути. Страдания следует познать, источники их - устранить, пресечение страданий - осуществить, пути к освобождению - пройти. Страдания следует познать - тогда не останется страданий, которые следовало бы познать. Источники страданий следует устранить - тогда не останется источников, которые следовало бы устранять. Пресечения страданий следует осуществить - тогда не останется пресечений, которые следовало бы осуществлять. Пути следует пройти - тогда не останется путей, которые следовало бы проходить».

Таковы Четыре благородные истины с точки зрения их сущности, необходимых действий и в связи с их результатами. В объяснении их мы будем в основном следовать толкованию системы Прасангика-Мадхьямика, высшей из буддийских философских школ.

Истинные страдания - это явления, которые проистекают от омраченных действий и скверн и входят в понятие круговорот бытия. Истинные источники - это причины, производящие истинные страдания. Истинные пресечения - это состояния уничтожения и исчезновения страданий и истинных источников. Истинные пути - это особые методы достижения истинных пресечений.

Так как истинные страдания возникают из истинных источников, источники на самом деле предшествуют страданиям. Также истинные пресечения осуществляются посредством прохождения истинных путей; посему на самом деле пути предшествуют пресечениям. Однако Благословенный изменил этот порядок на обратный, когда учил Четырем благородным истинам, что чрезвычайно важно. Ведь сначала человек распознает страдания, и потом он исследует их причины; поэтому Будда объяснил источники страданий после определения самих страданий. Когда рождается уверенность в возможности уничтожить страдания, возникает и желание пресечь их. Отсюда появляется желание пройти пути [к пресечению]; поэтому Будда объяснил истинные пути после определения истинных пресечений.

КРУГОВОРОТ БЫТИЯ И ЖИВЫЕ СУЩЕСТВА

Может возникнуть вопрос: «Поскольку круговорот бытия и его горести суть истинные страдания, то что же он собой представляет?»

Круговорот бытия разделяется на три сферы: мир желаний, мир форм и мир без-форм. В мире желаний существа предаются удовольствиям пяти желанных: форм, звуков, запахов, вкусов и осязаемых объектов. Мир форм состоит из двух частей: в низшей существа не увлекаются внешними удовольствиями, но испытывают наслаждение внутреннего созерцания. В высшей части существа вообще отвратились от услаждающих чувств и испытывают нейтральные чувства. В мире без-форм все формы, звуки, запахи, вкусы и осязаемые объекты, а также пять чувств, дающих наслаждения ими, отсутствуют; здесь царит лишь сознание, и существа испытывают только нейтральные чувства, сосредоточенно и без отвлечений.

Есть шесть типов живых существ, которые движутся в круговороте бытия: боги, полубоги, люди, голодные духи, животные и мученики адов. К богам относятся существа в мирах форм и без-форм, и шесть типов богов мира желаний. Полубоги подобны богам, но злонамеренны и грубы. Люди - обитатели так называемых четырех «материков» И тому подобного. Голодные духи

многочисленные разновидности существ, мучимых голодом и жаждой. Животные - те, что живут в океане и на поверхности земли. Мученики адов - существа, имеющие разные цвета и виды в зависимости от их собственных прежних деяний.

Суть выражения круговорот бытия в том, что это - процесс, неподвластный ничьему контролю, происходящий в соответствии с омраченными действиями и сквернами. Его сущностная природа - горесть; 'он создает основу для страданий настоящего и порождения страданий в будущем. Строго говоря, круговорот бытия - это оскверненные психофизические совокупности, сложившиеся как результат омраченных действий и скверн. Поскольку нет ничего во всех трех мирах, что не входило бы в круговорот бытия, то психофизические совокупности всех существ и составляют круговорот бытия.

ПРИЧИНЫ КРУГОВОРОТА БЫТИЯ

Kаковы корни круговорота бытия? Источников страдания два: омраченные действия и скверны. Скверны определяются как периферийные факторы сознания и сами по себе не являются ни одним из шести основных сознании [глаза, уха, носа, языка, тела и ума]. Однако когда проявляется какой-либо из оскверняющих факторов сознания, основное сознание [ума] подпадает под его влияние, идет туда, Куда ведет его скверна, и тем самым «накапливает» дурное действие.

Существует великое множество различных скверн, но основные - это [эгоистичное] желание, злоба, гордость, ложные взгляды и т. д. Из них главные - желание и злоба. Злость появляется из-за первоначальной привязанности к самому себе, когда случается что-либо нежелательное. Затем из-за привязанности к себе появляется гордость, и человек считает себя лучше других. Точно также, когда мы чего-то не знаем, появляется ложное представление, что данный объект не существует..

Отчего с такой огромной силой возникают привязанность к себе и все прочие подобные явления? Они возникают в силу безначальной обусловлен ости сознания, крепко держащегося за «Я» даже во сне. Эта ложная концепция «Я» появляется из-за отсутствия знаний о сущности вещей. То обстоятельство, что все объекты лишены самосущего бытия, неочевидно, и кажется, что вещи обладают независимой реальностью; отсюда и проистекает представление о значимости собственного «я». Следовательно, концепция, что явления обладают независимой реальностью, представляет собой скверну неведения, которая и есть первичный корень всех прочих скверн.

ДЕЙСТВИЯ

Действия, с точки зрения их природы, бывают двух видов: намерения и осуществления. Намерение предшествует физическим или словесным деяниям и представляет собой фактор сознания, дающий импульс к действию. Осуществление - это физическое или словесное действие, которое происходит при выполнении намерения.

С точки зрения вызываемых ими следствий, действия бывают трех видов: дающие заслугу, не дающие заслугу и дающие неколебимое. Действия, дающие заслугу, имеют следствием счастливое перерождение: жизнь в облике людей, полубогов и богов. Действия, не дающие заслугу, имеют следствием плохое перерождение: жизнь в облике животных, голодных духов и мучеников адов. Действия, дающие неколебимое, подвигают к высшим мирам, то есть к миру форм и миру без-форм.

Все действия можно подразделить на физические, словесные и умственные, а с точки зрения того, каким образом испытываются следствия, можно выделить, три вида действий: следствия деяний, «накопленные». В этой жизни, могут быть испытаны в этой же самой жизни, в следующей жизни или в любом из последующих перерождений.

ОСВОБОЖДЕНИЕ

Круговорот бытия - это оковы, а освобождение означает свободу от оков. Как объяснялось выше, причины круговорота бытия - омраченные действия и скверны. Если корни скверн устранены и если новые действия не накапливаются, то, поскольку уже нет скверн, которые могли бы активизировать потенции омраченных действий, сохранившиеся от прошлого, тем самым устранены и причины круговорота бытия. Значит, это свобода от оков. До тех пор, пока еще остаются психофизические совокупности, произведенные прежними омраченными действиями и сквернами, - это, как говорят некоторые, нирвана «с остатком». Когда таких совокупностей больше нет, это нирвана«без остатка». «Без остатка» означает, что не осталось психофизических совокупностей, про изведенных омраченными действиями и сквернами, однако поток сознания и поток неомраченных психофизических совокупностей все-таки существуют.

Устранением причин сводятся на нет омраченные совокупности, а освобождение от них приводит. К исчезновению связанного с ними страдания. Таково освобождение, которое может быть двух видов: освобождение, заключающееся просто в уничтожении всех форм страдания и их источников, и великое, непревзойденное освобождение, состояние Будды. Первое - это уничтожение всех обусловленных сквернами препятствий [на пути освобождения от круговорота бытия], но не препятствий к прямому постижению всех объектов познания. Второе - это наивысшая ступень, полное уничтожение как скверн, так и препятствий к всеведению.

Глава 2. Анализ «мифологии» буддизма

2.1 «Колесницы» буддизма

ХИНАЯНА «МАЛАЯ КОЛЕСНИЦА»

Достичь как того, так и другого освобождения можно лишь следуя пути. Есть пути обыкновенных существ - и пути Высших. Вторые - это пути истинные. Среди последователей хинаяны различаются слушающие (шраваки) и единолично-пробужденные (пратьекабудды). У тех и других имеется по пять путей, что вместе составляет десять путей хинаяны..

Хотя слушающие - ниже, а единолично-пробужденные --.:: выше, основа у них одна. И те и другие следуют учению. пути хинаяны, которое служит методом лишь индивидуального освобождения от круговорота бытия. Кратко говоря, они берут за основу свод этических правил в сочетании с твердым намерением выйти из круговорота бытия и на основе этого вырабатывают единство безмятежности (шаматха) и особого постижения (випашьяна), устремленного к пустоте. Тем самым они избавляются от скверн и от их семян, так что скверны не могут произрасти вновь. Действуя так, они достигают освобождения.

И слушающие, и единолично-пробужденные должны последовательно пройти пять путей: путь накопления, применения, видения, медитации и не-учения-более. Тот, кто идет этими путями, называется последователем хинаяны.

МАХАЯНА БОЛЬШАЯ КОЛЕСИЦА

Последователи махаяны прежде всего стремятся достичь состояния Будды, не отстраненной нирваны, высшего освобождения - ради [спасения] других. В соответствии с этим устремлением к высшему просветлению ради блага всех Живых существ, они практикуют те же самые пути, что и в хинаяне. Однако эти пути более возвышенны и действенны из-за иных движущих мотивов. К тому же эти пути дополняются специальными методами, основные из которых - шесть совершенствований и четыре способа обращения учеников. Опираясь на них, последователи махаяны полностью и навсегда преодолевают не только препятствия скверн, но и препятствия на пути к всеведению. Когда оба типа препятствий преодолены, достигается состояние Будды.

В махаяне также имеется пять путей: путь накопления, применения, видения, медитации и не-учения-более. Хотя они называются так же, как пути хинаяны, в действительности между ними огромная разница. Кратко говоря, разница между двумя колесницами, хинаяной и махаяной, кроется в их исходных мотивах; оттого возникли расхождения и в основной структуре путей, и особенно в их методах или приемах. Оттого, в свою очередь, и результаты их в значительной мере отличаются друг от друга, как низшее от высшего.

Когда последователи хинаяны обретают плод своих усилий, останавливаются ли они на этом? Или же они переходят к махаяне?

Совершенно ясно, что в конце концов они переходят к махаяне. Поскольку их освобождение - это еще не конечное достижение, они не удовлетворяются им, но постепенно устремляются к конечному достижению, идут его путями и становятся Буддами.

ТАНТРАЯНА «КОЛЕСНИЦА ТАНТРЫ»

Колесница мантр включает в себя четыре класса тантр: тантра действия (крия), выполнения (чарья), йоги, высшей йоги (ануттара-йога). Класс тантр высшей йоги превосходит низшие тантры. Были изложены десятки миллионов тантр высшей йоги, но мы лишь вкратце остановимся на этом вопросе.

Ранее объяснялось, что различные страдания, которым мы подвержены, вызываются омраченными действиями и сквернами; по существу, страдания проистекают от неспособности человека дисциплинировать свой ум. В высшей йоге методы дисциплинирования ума состоят в том, чтобы медитировать на благотворном объекте, не допуская зарождения дурных мыслей и сосредоточиваясь на важных точках своего тела. Благодаря этим методам путь высшей йоги короче, чем другие пути, - поскольку сознание находится в зависимости от тела. Медитирующий сосредоточивается на различных каналах, по которым текут в основном кровь, в основном семя или только потоки энергии (ветры). Затем, поскольку потоки энергии заставляют сознание устремляться к объектам, йогин поворачивает эти потоки в.обратном направлении, и таким образом ничто не может более возбуждать его сознание; сознание не возбуждается и не устремляется к другим объектам. Таковы методы, которые применяются в высшей йоге.

Поскольку такой опыт достигается только внутренней практикой, задействующей каналы и потоки энергии, а не посредством внешних приемов, сознание должно обладать значительной силой сосредоточения на объекте. С целью приобретения такой способности, а также по некоторым другим причинам, тексты учат медитации на теле божества и т. п. Многочисленные изображения божеств в тантре - не произвольные творения, а образы, отображающие методы очищения загрязненных психофизических совокупностей (скандх), элементов (дхату) и источников (аятана). При этом мирный или гневный облик божества, количество ликов и рук, число главных и сопутствующих фигур и т. п. отвечают различиям в наклонностях, образе мышления и способностях обучаемых.

Но, хотя и известны примеры, когда на этих путях удавалось обрести плод силой веры, все-таки пути эти обретаются прежде всего силой размышления. И если практиковать их правильно и постепенно, можно найти множество оснований, облегчающих обретение убежденности и прочной веры.

2.2 Дзэн-буддизм

Среди многочисленных буддийских сект - особенно тех, которые выросли в Китае и Японии, - мы находим один уникальный орден, претендующий на то, что он передает сущность духа буддизма непосредственно от его автора, причем без помощи какого-либо тайного документа или таинственного обряда. Этот орден - один из самых значительных в буддизме не только сточки зрения его исторической важности и духовной жизненности, но и с точки зрения непревзойденной оригинальности и притягательной силы. Научное название этого пути - «Сердце Будды» «Буддха-хридайя»), а более популярное - «дзэн». Позже мы объясним, что «дзэн» и «дхьяна» - не одно и то же, хотя «дзэн» - это китайская транслитерация этого слова с санскрита («чань-на» - по-китайски, «дзэна» - по-японски).

В истории религии эта школа уникальна во многих отношениях. Ее доктрины в теоретическом виде могут показаться спекулятивным мистицизмом, но они представлены таким образом, что только посвященные, посредством долгой тренировки действительно достигшие прозрения на этом пути, могут понять их подлинный смысл. Для тех, кто не обрел этого проникновения знания, то есть для тех, кто не испытывает дзэна в повседневной деятельности жизни, его учение, или, скорее, изречения, принимают непонятный и даже загадочный смысл. Такие люди, расценивая дзэн, так или иначе, с точки зрения понятий, считают его абсолютно абсурдным и бессмысленным или намеренно запутанным с целью скрыть его глубокие истины от непосвященных. Однако последователи дзэна говорят, что его кажущиеся парадоксы не придуманы специально для того, чтобы их авторы могли скрываться за ширмой обскурантизма. Эти парадоксы возникли потому, что язык человека является очень плохим средством для выражения глубочайших истин, истины эти не могут быть превращены в предмет, умещающийся в узкие рамки логики. Они должны быть пережиты в бездонной глубине души, после чего они впервые станут осмысленными. Фактически же нет более ясных и более откровенных выражений, которыми когда-либо пользовались люди для выражения своих внутренних переживаний. «Уголь черный» - это довольно ясно; но дзэн протестует: «Уголь не черный» - и это тоже довольно ясно, и даже яснее, чем первое утверждение. Но чтобы понять это, нужно углубиться в суть вопрос. В связи с этим личный опыт в дзэне - это все. Никакие идеи не понятны тем, у кого они не подкреплены личным опытом. Это ясно как божий день. У ребенка нет никаких идей, так как его ум еще не развился настолько, чтобы воспринимать мир посредством идей. Если бы они у него были, то они, вероятно, представляли бы собой нечто такое абсурдное и нелепое, что не может иметь никакой связи с действительностью. Поэтому, чтобы достичь самого ясного и полного понимания вещи, нужно иметь личный опыт. Если же вопрос касается самой жизни, то здесь личный опыт крайне необходим. Без такого опыта ничто, связанное с ее сутью, никогда не может быть осознано и правильно понято. Основой всех понятий является простой, непосредственный опыт. Этому опыту дзэн придает самое большое значение, считая его фундаментом, и над ним он сооружает здание из слов и понятий, как это видно в литературе, называемой «Записями бесед». Хотя «здание» и содержит в себе средство достижения сокровенной реальности, оно все же носит искусственный характер, а потому теряет свое значение, если само принимается за высшую реальность. Природа человеческого разума принуждает нас не возлагать больших надежд на это «здание». Дзэн в принципе далек от всякого рода мистификаций, но те, кто не решил центральной проблемы жизни, не могут не видеть ее в нем. Однако стоит только добраться до «фундамента» - и то, что казалось 'мистификацией, сразу исчезнет и в то же время обнаружится просветление, называемое «сатори».

Итак, дзэн самым серьезным образом настаивает на необходимости внутреннего духовного опыта. Он не придает большогозначения священным сутрам или их толкованиям мудрецами и учеными. Личный опыт прямо противопоставляется авторитетам и внешнему откровению, а самым практическим методом достижения духовного просветления последователи дзэна считают практику дхьяна, называемой в Японии «дзадзэн» («дза» означает «сидеть», а «дзадзэн» можно, в общем, перевести как «сидеть в медитации».

Здесь необходимо сказать несколько слов в отношении той тренировки, которую проходят последователи дзэна для достижения духовного прозрения, о котором упоминалось раньше и которое составляет основу дзэна, так как именно в этом отношении дзэн в принципе отличается от всех других форм мистицизма. Для большинства мистика - такое сугубо личное, духовное переживание - является чем-то изолированным и неожиданным. Христиане используют молитву, умерщвление плоти или своего рода созерцание с целью вызвать в себе наступление этого состояния, а его дальнейшее развитие предоставляют божественной милости. Но поскольку дзэн не видит в таких вещах сверхъестественного посредничества, то методы его духовной практики отличаются практичностью и систематичностью. Уже в Древнем Китае ясно намечалась такая тенденция, и со временем в конце концов образовалась стройная система. В .настоящее время последователи дзэна имеют в своем распоряжении эффективные методы духовной практики для достижения своей цели. В этом заключается практическая ценность дзэна.

Дзэн не учит нас ничему в смысле умственного анализа, а также не предлагает никакой определенной доктрины в качестве руководства для своих последователей. В этом отношении дзэн, если можно так выразиться, произволен. Последователи дзэна могут иметь свои доктрины, но эти доктрины носят сугубо личный, индивидуальный характер и не обязаны своим возникновением дзэну. Поэтому дзэн не имеет дела с какими-либо «священными писаниями» или догматами, а также не содержит в себе никаких символов, посредством которых раскрывалось бы его значение. Какие бы учения ни содержались в дзэне, они исходят только из умов их создателей. Мы сами себе создаем учения. Дзэн только указывает путь. Если этот факт сам по себе не есть учение, то в дзэне, положительно, нет никаких специально созданных принципиальных доктрин или какой-либо основной философской системы. Дзэн претендует на свое родство с буддизмом, но все буддийские учения, содержащиеся в сутрах и шастрах, с точки зрения дзэна не больше чем макулатура, польза которой состоит лишь в том, что с ее помощью можно только смахнуть пыль с интеллекта, но не больше. Не думайте, однако, что дзэн - это нигилизм. Всякий нигилизм - это самоуничтожение, не имеющее конца. Негативизм разумен как метод, но высшая истина - это утверждение. Когда говорят, что дзэн не имеет никакой философии, что он отрицает всякий авторитет, что он отбрасывает всю так называемую «священную литературу», не следует забывать, что в самом этом отрицании уже содержится нечто совершенно положительное и бесконечно утверждающее.

Является ли дзэн религией?

Это не религия в популярном понимании, так как в дзэне нет бога, которому можно было бы поклоняться, нет также никаких церемониальных обрядов, ни земли обетованной для отошедших в мир иной, и, наконец, в дзэне нет также такого понятия, как душа, о благополучии которой должен заботиться кто-то посторонний и бессмертие которой так сильно волнует некоторых людей. Дзэн свободен от всех этих догматических и религиозных затруднений.

Дзэн не отрицает существование Бога. Дзэн не имеет дела ни с утверждением, ни с отрицанием. Когда что-либо отрицается, то само отрицание уже включает в себя противоположный элемент. То же самое может быть сказано и об утверждении. В логике это неизбежно. Дзэн стремится подняться выше логики и найти высшее утверждение, не имеющее антитезы. Поэтому дзэн ни отрицает Бога, ни утверждает его существования, так что в дзэне нет такого Бога, к которому привыкли еврейские и христианские умы. Дзэн в равной мере не являeтcя ни религией, ни философией.

Что касается тех различных изображений и статуй Будд, бодхисаттв, дзэна и других существ, которые можно встретить в храме дзэна, - это не больше чем куски дерева, камня или металла. Их можно сравнить с прекрасными цветами в саду. Дзэн - это условности. Дзэн берет на себя смелость заявить: безупречные йоги не погружаются в нирвану, а нарушающие обет монахи не попадают в ад. Для обыкновенного ума это стоит в противоречии с общепринятыми законами морали, но здесь также заключается истина и жизнь в дзэне. Дзэн - это дух человека. Дзэн верит во внутреннюю чистоту этого духа и его божественность. Все, что неестественно прибавляется или с силой вырывается, вредит целостности духа. Поэтому дзэн решительно против всяких религиозных условностей. Его религия, однако, налицо. Тот, кто поистине религиозен, с удивлением обнаружит, что, в конце концов, в варварских утверждениях дзэна содержится так много религии. Но сказать, что дзэн - это религия в том смысле, как ее понимают христиане или магометане, будет ошибкой.

2.3 Классические школы Китая

Выражение «практиковать религиозное учение» не обозначает чисто внешние изменения - жизнь в монастыре или начитывание священных текстов, но это не означает, что они не могут входить в религиозную практику. В любом случае религиозной практикой следует заниматься применительно к своему сознанию. Если знаешь, как ввести учение в собственный поток, то все физические и словесные действия можно согласовать с практикой. Без этого, сколько бы человек ни медитировал, или начитывал писания, или проводил жизнь в храме, - все это не поможет; ибо для практики важен именно ум. Таким образом, важнее всего принять Прибежище в Трех Драгоценностях (Будде, Его Учении и Духовной Сообществе), учитывая связь между действиями и их следствиями, выработать в себе стремление помогать другим.

Некогда в Тибете жил знаменитый лама по имени Дром. Однажды Дром увидел человека, совершавшего обход ступы (троекратный обход святынь). «Обход ступы хорошая вещь, - сказал Дром. - Но практика еще лучше».

Человек подумал: «Ну, значит надо читать священные книги

Так он и поступил, но однажды Дром увидел его за чтением и сказал: «Чтение священной книги хорошее дело, но практика еще лучше».

Человек подумал: «Похоже, и этого недостаточно. Теперь, если я займусь медитацией, это уж точно будет практика».

Застав его за медитацией, Дром сказал: «Медитация хорошее дело, но практика еще лучше». Человек изумился и спросил: «Как же надо практиковать?» И Дром ответил: «Не привязывайся к этой жизни; заставь свое сознание стать практикой».

Дром сказал так потому, что практика есть процесс осознавания.

Классические школы Китая

1. Школа «Небесной опоры» (Тяньтай) была основана Чжии (538-597), он первым классифицировал все течения внутри буддийского учения. Он разработал метод медитации под названием «шаматха-випашьяна» («ясность и постижение»), ставший одним из самых известных в Китае и Японии.

2. Школа «Чистой земли», или школа Лотоса, была основана в 402 г. монахом по имени Хуэйюань. Ее главная цель - перерождение приверженцев в «Чистой земле» будды Амитабхи, в «Западном раю», где они могут достичь нирваны.

3. Школа «Цветочной гирлянды» (Хуаянь) была основана монахом Душунем и Чжиэнем. Она опирается на «Сутру гирлянды Будды», где говорится о всеобщем взаимопроникновении, о том, что мысль, мироздание и Будда составляют единое целое.

4. Школа «Медитации» (Дхьяна, Чань). Она соединяет в себе понятия практики махаяны и даосизма. В ней прослеживается влияние индийского учения о дхьяне (медитации).

5. Школа «Знаков, характеризующих существование» (Фасян). Этой школе, в отличие от предыдущих, близки умозрительные построения. Главный текст называется «Доказательство того, что вне Сознания ничего не существует».

Приложение

«101 дзэнская история»

Эти истории были переведены на английский язык из книги под названием «Собрание камнейи песка», написанной в XIII веке японским учителем дзэн Мудзю, а также из сборников историй дзэнских монахов, взятых из различных книг, выпущенных в Японии.

Кроме книги «101 дзенская история», есть множество трудом дзэнских учителей, в которых рассказывается об учении дзэн-буддизма. Например, «Железная флейта» и «Плоть и кости дзэн».

9. НЕЛЬЗЯ УКРАСТЬ ЛУНУ

Ренан, дзэнский мастер, жил самой простой жизнью в маленькой хижине у подножья горы. Однажды вечером в хижину забрался вор и обнаружил, что там нечего украсть. Вернувшись, Ренан застал у себя вора.

«Ты прошел долгий путь, чтобы навестить меня, - сказал он бродяге, - и ты не должен вернуться с пустыми руками. Пожалуйста, возьми в подарок мою одежду».

Вор был ошарашен. Он взял одежду и тихонько ушел. Ренан сидел нагой, любуясь луной.

«Бедный парень, - задумчиво сказал он. - Мне бы так хотелось подарить ему эту прекрасную луну».

10. ПОСЛЕДНЯЯ ПОЭМА ХОСИНА

Дзэнский учитель Хосин много лет жил в Китае, а потом вернулся на северо-восток Японии, где воспитывал учеников. Когда он стал совсем старым, он рассказал ученикам историю, услышанную им в Китае. Ват эта история.

Однажды, 25 декабря какого-то года, Такуфу, который был очень стар, сказал своим ученикам:

«Я не доживу до будущего года, так что в этом году вы должны хорошо угощать меня».

Ученики подумали, что он шутит, но поскольку он был великодушным учителем, во все последующие дни уходящего года каждый из них устраивал ему праздник. Накануне Нового года Такуфу подвел итоги:

«Вы были добры ко мне. Я покину вас завтра в полночь, когда закончится снегопад».

Ученики засмеялись, решив, что от старости он несет чепуху, так как ночь была ясная и бесснежная. Но в полночь начал падать снег, и на следующий день они не нашли своего учителя. Они пошли в зал медитации. Здесь он и скончался.

Рассказав эту историю, Хосин сказал ученикам: «Дзэнскому учителю не обязательно предсказывать свой уход, но если он захочет, он сможет сделать это».

«А вы можете?» - спросил кто-то.

«Да, - сказал Хосин. - Я покажу вам, что я могу делать,

через семь дней, считая от сегодняшнего».

Никто из учеников не поверил ему, и большинство просто за

было этот разговор, когда Хосин вновь собрал их вместе.

«Семь дней назад, - сказал он, - я сказал, что собираюсь покинуть вас. Существует обычай, по которому я должен написать прощальную поэму, но я не поэт и не каллиграф. Пусть кто-нибудь из вас запишет мои последние слава».

Ученики думали, что он шутит, но дин из них начал писать.

«Готовы ли вы?» - спросил Хосин.

«Да, учитель», - ответил записывающий.

Тогда Хосин продиктовал:

«Я пришел из великолепия

И возвращаюсь в великолепие.

Что это?»

Поэма была на одну строчку короче положенной по обычаю, поэтому ученик сказал:

«Учитель, мы не дописали еще .одну строчку» .

Хосин с рычанием победившего льва вскричал: «Каа!..» - и покинул этот мир.

12. СЧАСТЛИВЫЙ КИТАЕЦ

Каждый, кто когда-либо был возле китайских поселений в Америке, мог видеть статую отважного юноши, несущего холщевую сумку. Китайские купцы называют его Счастливым Китайцем, или Смеющимся Буддой.

Этот юноша, Хотей, жил во времена Танской династии. Он не хотел называть себя дзэнским учителем или собирать возле себя учеников. Вместо этого он бродил по улицам с большой сумкой, в которую складывал сласти, фрукты или пирожки. Все это он раздавал детям, которые играли на улице и собирались вокруг него. Он создал детский сад на улице. Если он встречал на улице человека, посвятившего себя дзэн, он протягивал ему руку и говорил: «Подай монету». И если кто-нибудь просил его вернуться в храм и учить других, он снова повторял: «Подай монетку».

Однажды, когда он занимался своей игрой-работой, рядом оказался другой дзэнский учитель и спросил его:

«Что есть сущность дзэн?»

Хотей немедленно сбросил свою сумку на землю в молчаливом ответе.

«Тогда, - спросил его другой, - что есть реализация дзэн?»

Счастливый Китаец сразу же повесил сумку на плечо и продолжил свой путь.

13. БУДДА

В Токио, в эпоху Мэйдзи, жили два известных учителя, различных по характеру. Один из них, Унто, учитель из школы Сингон, тщательно соблюдал все заповеди Будды. Он никогда не пил возбуждающих напитков и не ел после 11 часов утра. Другой учитель, Тандзан, профессор философии императорского университета, никогда не соблюдал заповедей. Он ел, когда хотел, спал, когда хотел, даже днем. Однажды Унто навестил Тандзана, который в это время пил вино, даже к капле которого не должен был прикасаться язык буддистов.

«Приветствую тебя, брат, - сказал ему Тандзан. - Не хочешь ли выпить?»

«Я никогда не пью», - важно сказал Унто.

«Кто не пьет, тот даже не человек», - сказал Тандзан.

«Неужели ты не считаешь меня человеком только потому, что я не пью отравы? - воскликнул Унто В гневе. - Если я не человек, то кто же я?»

«Будда», - ответил Тандзан.

14. ГРЯЗНАЯ ДОРОГА

Тандзан и Экидо шли однажды по грязной дороге. Лил проливной дождь. Проходя мимо перекрестка, они встретили красивую девушку в шелковом кимоно и шарфе, которая не могла перейти через рытвину.

«Идем, девушка», - сказал Тандзан сразу же. Он взял ее на руки и перетащил через грязь.

Экидо ничего не сказал и молчал до тех пор, пока они не подошли к храму. Больше он не мог сдерживаться и сказал:

«Нам, монахам, надо держаться подальше от женщин, особенно от молодых и красивых. Они опасны. Зачем ты сделал это?»

«Я оставил девушку там, - сказал Тандзан, - а ты все еще тащишь ее!»

Список литературы

1. «Буддизм. Четыре благородные истины». М: Эксмо, 2002 г.

2. Гийон «Философия буддизма». М: АСТ Астрель, 2004 г.

3. «Дхаммапада» М: Изд-во восточ. лит., 1960 г.

4. Кацуки «Практика дзэн. Железная флейта». К: Пресса Украины, 1993 г.

5. Репс «Плоть и кости дзэн». Харьков: МП «Арс», 1991 г.

6. Соловьев «Что такое «доктрина теософического общества». К: Уцим-пресс, 1997 г.