Смысл жизни как философская проблема

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

ФГАОУ ВПО

«Российский государственный профессионально-педагогический университет»

Филиал РГППУ в г. Березовском

Кафедра профессионально-педагогического образования

РЕФЕРАТ

по дисциплине «Философия»

на тему: «смысл жизни как философская проблема»

Выполнил: Культикова А.Ю.

Студент группы Бз-231оТГ

Проверил: Нартов А.А.

2011 г.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

1. Философское видение проблемы

2. Проблема смысла жизни в Русской философии

3. Русские философы о проблеме смысле жизни и назначении человека

3.1 П.А. Вяземский

3.2 Василий Васильевич Розанов.

3.3 Виктор Иванович Несмелов

3.4 Владимир С. Соловьев

3.5 Александр Иванович Введенский

3.6 Н. Я. Грот

3.7 Л. М. Лопатин

3.8 Е. Н. Трубецкой

3.9 Семен Людвигович Франк

Литература

ВВЕДЕНИЕ

Смысл жизни, смысл бытиям -- философская и духовная проблема, имеющая отношение к определению конечной цели существования, предназначения человечества, человека как биологического вида, одно из основных мировоззренческих понятий, имеющее огромное значение для становления духовно-нравственного облика личности. Вопрос о смысле жизни также может пониматься как субъективная оценка прожитой жизни и соответствия достигнутых результатов первоначальным намерениям, как понимание человеком содержания и направленности своей жизни, своего места в мире, как проблема воздействия человека на окружающую действительность и постановки человеком целей, выходящих за рамки его жизни. В этом случае подразумевается необходимость найти ответ на вопросы: «В чём состоят жизненные ценности?» «Что является целью жизни?» (либо наиболее общей целью жизни человека как такового) «Зачем (для чего) жить?». Вопрос о смысле жизни -- одна из традиционных проблем философии, теологии и художественной литературы, где она рассматривается преимущественно с точки зрения определения, в чём состоит наиболее достойный для человека смысл жизни. Представления о смысле жизни складываются в процессе деятельности людей и зависят от их социального положения, содержания решаемых проблем, образа жизни, миропонимания, конкретной исторической ситуации. В благоприятных условиях человек может видеть смысл своей жизни в достижении счастья и благополучия; во враждебной среде существования, жизнь может утратить для него свою ценность и смысл. Вопросы о смысле жизни люди задавали и задают до сих пор, выдвигая соперничающие между собой гипотезы, философские, теологические и религиозные объяснения. Полученные проверяемые ответы на эти вопросы формировали науку. В данный момент наука в состоянии ответить с определённой долей вероятности на конкретные вопросы типа «Как именно …?», «При каких условиях …?», «Что будет, если …?». Биологические основы возникновения подобных вопросов исследуются в психологии (cм. также суицид). Отдельно можно заметить, что в рамках психологии вопрос «Какова цель жизни человека вообще?» может быть изучен (и изучается), так как психология оперирует понятиями «цель», «человек» и «жизнь».

1. Философское видение проблемы

Интерпретацию ответа на вопрос о смысле жизни в исполнении Поля Гогена можно увидеть на его картине, Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем?, оконченной в 1898 году. Понятие смысла жизни наличествует в любой развитой мировоззренческой системе, оправдывая и истолковывая свойственные этой системе моральные нормы и ценности, демонстрируя цели, оправдывающие предписываемую ими деятельность. Социальное положение индивидов, групп, классов, их потребности и интересы, стремления и ожидания, принципы и нормы поведения определяют содержание массовых представлений о смысле жизни, которые при каждом общественном строе имеют специфический характер, хотя и обнаруживают известные моменты повторяемости. Подвергая теоретическому анализу представления массового сознания о смысле жизни, многие философы исходили из признания некой неизменной «человеческой природы», конструируя на этой основе некий идеал человека, в достижении которого и усматривался смысл жизни, основное назначение человеческой деятельности. Великие философы -- такие, как Сократ, Платон, Декарт, Спиноза, Диоген и многие другие -- обладали чёткими представлениями о том, какая жизнь «лучше всего» (а, следовательно, и более всего осмысленна) и, как правило, ассоциировали смысл жизни с понятием блага.

Рассматривая вопрос, уместно выявить, как эта проблема рассматривалась в различные эпохи. Ряд толкователей проблемы пытались уменьшить значение самоценности человеческой жизни путем призывов к самоотречению и жертвенности во имя будущих поколений. Но человек должен быть счастлив не в чужой, а в своей жизни. Счастлив не за счет других и не в ущерб другим. Суть проблемы сжато выражается в форме вопроса: "Для чего жить?". Есть, пишет французский философ А.Камю, только одни фундаментальный вопрос философии. Это вопрос о том, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить. Все остальное - имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями - второстепенно. Среди многих подходов к решению этой сложной проблемы можно выделить несколько. Приверженцы философии гедонизма и эвдемонизма, сегодня, как и много веков назад, утверждают в качестве смысла жизни и ее высшей цели: первые - достижение максимальных наслаждений, вторые - достижение счастья. Сторонники утилитаризма считают, что достижение выгоды, пользы, успеха именно и составляет смысл жизни человека. Сторонники прагматизма утверждают, что цель жизни оправдывает любые средства ее достижения. В современной христианской православной традиции провозглашается: "человек не имеет границ своей человеческой природе". Если Бог есть свободная духовная личность, то и человек должен стать таким же. Перед человеком вечно остается возможность становиться все более и более богоподобным. Не переделка мира на началах добра, но взращивание в себе субстанциального добра. Совершенствование человеческой природы внутри природы Божьей оказывается источником радости и свободы. Сторонники материалистических представлений полагают, что развитие человека и человечества определяются их внутренней логикой саморазвития. Предназначение человека не имеет ничего общего с неким мировым разумом, абсолютом или богом. В материалистической традиции смысл жизни усматривается в саморазвитии человека, в совершенствовании его сущностных сил, способностей и потребностей. Этот процесс обусловлен предыдущим развитием и имеет конкретное историческое реальное содержание. Поэтому, категорию "смысл жизни"можно определить как регулятивное понятие, присущее всякой развитой мировоззренческой системе, которое оправдывает и истолковывает свойственные этой системе моральные нормы и ценности, показывает, во имя чего необходима предписываемая деятельность. Смысл жизни - это философская категория, отражающая долговременную, устойчивую, ставшую внутренним убеждением личности, имеющую общественную и личную ценность задачу, реализующуюся в ее социальной деятельности. Эта задача определяется системой общественных отношений, целями и интересами общества и свободным выбором личности. Найти смысл жизни для всех времен и народов невозможно, поскольку наряду с общечеловеческими, вечными истинами, он включает нечто специфическое - чаяния людей каждой данной эпохи. Смысл жизни каждому человеку открывается по-разному. Содержание цели жизни меняется не только в зависимости от исторических условий бытия человека, но и от его возрастных особенностей: в юности цели одни, в зрелости и старости они другие. Только мы сами сознательно или стихийно, намеренно или невольно самими способами нашего бытия придаем ей смысл и, тем самым, выбираем и созидаем свою человеческую сущность. "Только мы и никто другой", пишет в своей книге "Время человеческого бытия"талантливый философ Н.Н.Трубников. Смысл жизни - это самостоятельный осознанный выбор тех ценностей, которые (по Э.Фромму) ориентируют человека не на то, чтобы иметь (установка на обладание), а на то, чтобы быть (установка на использование всех человеческих потенций). Смысл жизни - в самореализации личности, в потребности человека творить, отдавать, делиться с другими, жертвовать собой ради других. И чем значительней личность, тем больше она оказывает влияние на окружающих ее людей. Смысл жизни заключается в том, чтобы совершенствуя себя, совершенствовать мир вокруг себя. Эти общие представления о смысле жизни должны трансформироваться в смысл жизни каждого отдельного человека, обусловленный объективными обстоятельствами и его индивидуальными качествами. Категория «смысл жизни» -- это одно из основных мировоззренческих понятий, имеющее огромное значение для становления духовно-нравственного облика личности. От того, какую жизненную стратегию выберет человек, зачастую зависит жизнь не только его самого, но и его окружения, а иногда и всего человечества. Вопрос о смысле своей жизни в определенный период посещает каждое мыслящее существо, желающее понять и познать себя, свое предназначение и место в этом мире. Жизнь обязательно принуждает человека дать ответ на вопросы: «Для чего я живу?», «В чем смысл моей жизни?» Каждый ответственный за свою судьбу и судьбы других человек не может и не хочет жить без цели, определенной задачи или же мечты, а всегда ищет то «достойное», чем можно было бы занять свою жизнь, сделать ее более значительной. Четкое представление о смысле и назначении своей жизни является основной движущей силой бытия человека, стратегическим орудием, позволяющим не покориться, а, наоборот, преодолеть все трудности и испытания на жизненном пути. Но для этого нужно, чтобы человек сам определил, сам сообщил тот или иной смысл своему существованию, нашел свое назначение согласно своим способностям, сделал свою жизнь максимально плодотворной, полезной, нужной. Под смыслом жизни мы понимаем осознание индивидом основного содержания своей жизнедеятельности, как прошлой и настоящей, так и будущей, которое определяет его место и значение в жизни общества и придает человеку уверенность в том, что его индивидуальная жизнь нужна и ему самому, и окружающим, и обществу. Как подчеркивают исследователи, смысл жизни человека как живого существа -- это «телеономное понятие, ибо оно выражает некоторую целенаправленность деятельности и жизнедеятельности вообще» основу смысла жизни составляет «жизненно важная, эмоционально приемлемая цель, которая не только объективно целесообразна, но и субъективно утверждена, лично приемлема и признана в качестве таковой... Обретение смысла жизни предполагает свободное целеполагание индивида, поэтому его необходимым условием является свобода как человеческая форма самодетерминизации (самообусловливания) бытия». Понимание смысла жизни предполагает существование устойчивых планов и программ на будущее, которые, несмотря на всевозможные временные трудности, неуклонно будут вести человека вперед. Согласно К.С.Станиславскому, смысл жизни можно соотнести со «сверхзадачей» человеческой жизни, которая объединяет в себе все мелкие жизненные цели: «Цель жизни в этом случае можно рассматривать как ствол целого «древа целей», который объединяет и направляет все частные и конкретные цели на осуществление смысла жизни. Нужно отметить, что для достижения как сиюминутных («здесь и теперь»), так и стратегических целей на пути осуществления смысложизненной задачи от каждого человека требуются как умение найти и наметить эту цель, так и выдержка, непреклонная воля, доброта и любовь к окружающим, готовность бороться с препятствиями и даже идти на жертвы. В истории социально-философской мысли, в зависимости от того, какие цели ставит перед собой человек, выделялись две различные установки в обретении индивидом смысла жизни: «быть» или «иметь». Смысложизненная установка «иметь» уходит своими корнями в далекое прошлое человечества, где данное требование было необходимым условием выживания человеческого рода. Присутствие данной установки является нормальным состоянием души и современного человека, так как жизнь требует обладания некоторыми вещами. Но в то же время установка «иметь» не должна стать самоцелью, обладание некоторыми вещами, объектами, предметами должно служить лишь средством достижения смысложизненных задач. Как известно, превосходство данной установки в конечном итоге приводит к гипертрофированному утилитаризму -- желанию к безмерному обогащению, стирающему все лучшие человеческие качества. Как отмечал З.Фрейд, такой тип личности и общество, где превалирует данный вид людей, являются больными. Установка «быть» означает реализацию более высокой программы, отвечающей духовным потребностям человека, его истинной сущности. По учению М.Экхарта: «... ничем не обладать и сделать свое существо открытым и «незаполненным», не позволить «я» встать на своем пути -- есть условие обретения духовного богатства и духовной силы. По Марксу, роскошь -- это такой же порок, как и нищета, цель человека -- быть многим, а не обладать многим». Смысложизненная программа «быть» предполагает отказ от эгоизма и эгоцентризма, активизацию и продуктивную реализацию природных данных человека, духовный рост, выход за рамки своего изолированного «я», стремление к «человеческому» в человеке -- Добру, Истине, Красоте, Справедливости. При осуществлении смысложизненной установки «быть» человек раскрывает и развивает свои способности, обогащая окружающий мир и утверждаясь как необходимое, полезное звено социального мира. Данный взгляд был довольно популярным в истории философии. Мнение, что осуществление смысла жизни связано с развитием человека в соответствии с духовной природой, с утверждением себя, с развитием заложенных природой способностей, находит поддержку у многих философов. Так, Г.Фихте подчеркивал: «...только человек изначально -- ничто... Тем, чем он должен быть, он должен сделаться... и сделаться сам собой, своей свободой, я могу быть только тем, чем я себя сделаю сам». Здесь Г.Фихте особо подчеркивает ответственность, наложенную на самого индивида. Таким образом, говоря о двух противопоставляемых жизненных установках, необходимо отметить, что ни одна из установок не может быть самодостаточной в отдельности. Они должны дополнять друг друга, но приоритет должен оставаться за ориентацией на воплощение лучших человеческих качеств, на «быть». Сила человека в том, что он свободное существо, которое не обязано и не может жить по какому бы то ни было навязанному извне сценарию. Жизнь на «поводке» равнозначна бессмысленному существованию. «Человек, который хочет не только просто существовать, решает, какой порядок будет избран и утвержден, в противном случае человек полностью отдается во власть существования и подчиняется его решениям -- заключает Карл Ясперс. У разных людей -- разное понимание смысла жизни: одно из них возвышает индивида и вдохновляет на подвиги, помогает преодолевать жизненные трудности, другое -- принижает и превращает человека в асоциальное существо. Отсюда, проблема смысла жизни -- это первоначально проблема выбора. Именно от выбора целей, ценностей и идеалов зависит, удастся ли жизнь человека или просто «пройдет мимо», «прогорит». Самое важное: уметь разглядеть и выбрать истинный смысл и определить истинные цели, не перепутав их с ложными, ведущими к разрушению и деградации личности. Современная жизнь заключает в себе потенции разного выбора. Для многих главной целью могут стать обеспечение материального достатка, стремление к личной выгоде и пользе, служение новым «кумирам», пропагандируемым многочисленными религиозными сектами и т.д. Но жизнь в погоне за удовольствиями, в рабстве у своих прихотей, в роли марионетки в руках других людей может ли быть по-настоящему осмысленной? Чтобы сделать правильный выбор, смысложизненные ориентиры должны быть особенно тщательно, трезво и объективно обдуманы и оценены еще в юности, когда формируются первые представления о взрослой жизни и осуществляются первые самостоятельные шаги. Именно от правильного выбора зависят и общественная ценность жизни человека, и его личное счастье. Каждое общество заинтересовано в глубоком и правильном осознании каждым его членом смысла своей жизни, который во многом обусловливает деятельно-практическую сущность индивида. Действия человека, не имеющего представления о смысле своей жизни, опасны и необдуманны, и его можно метафорически сравнить с кораблем без руля в бушующем море. Более того, если бы человек не имел ясного представления, для чего ему жить и как ему жить, то само его существование, действительно, превратилось бы в бессмысленное прожигание времени со всеми вытекающими отсюда отрицательными последствиями. Жизнь каждого человека, с одной стороны, -- самореализация, объективация его способностей, желаний и потребностей, творческого и интеллектуального потенциала, а с другой -- это процесс, разворачивающийся во внешнем объективном мире, в обществе, предъявляющем конкретные требования к индивиду. При несоблюдении этих требований будут иметь место как нарушение хода жизнедеятельности общества, так и индивида. Поэтому смысл жизни не согласуется с эгоизмом, с отчуждением от мира других людей: широта связей человека с окружающей действительностью, с другими только умножает полноту его бытия. Смысл человеческой жизни может быть найден только на пути единения интересов и целей общества и личности. Смысл человеческой жизни заключается в совпадении основной направленности субъективных установок, позиций личности с общими позитивными тенденциями развития общества. С этим тесно связано человеческое счастье, представляющее собой нравственное удовлетворение, проистекающее от сознания правильности, величия и благородства основной жизненной линии поведения. Нет сомнения в том, что невозможно полностью свести жизнь людей лишь к служению обществу, но существование такой цели есть одно из основных требований для полноценного развития личности. Жизнь, вращающаяся в узких рамках личностных интересов, без включения в общественные дела и бытие других людей, рано или поздно окажется бесплодной, бессмысленной. Только «эгоистическое» самоутверждение не может быть смыслом жизни человека. Действительно, если бы люди на протяжении веков лишь удовлетворялись малым, замыкаясь в узком кругу личного существования, повторяя жизненный путь предыдущих поколений, то уровень их развития недалеко отошел бы от уровня животного. Человек, являясь венцом творения природы, с присущим ему творческим зарядом, не может и не должен жить лишь первичными потребностями, а обязан действовать ради своего блага, блага окружающих людей и общества. Мнение, сводящее смысложизненные ориентиры к поискам личного счастья, заслуживает особого рассмотрения. Человек всегда стремится к счастью, вкладывая в него свое понимание. Но что же на самом деле олицетворяет понятие «счастье»: состояние осуществленной мечты, безмерную радость или удовлетворенность жизнью? Еще греческие философы, выявляя природу счастья, говорили о существовании некоего демона-хранителя, обеспечивающего радостную, успешную, полную наслаждений жизнь. Но уже у Сократа понимание счастья связано с внутренним миром человека -- его душой. Счастливой является лишь та душа, которая духовно упорядочена и добродетельна. «По мне, -- говорит Сократ, -- лишь добродетельный, женщина ли, мужчина ли, счастлив: неправедный и злонамеренный -- несчастлив всегда». О разном понимании людьми понятия «счастье» рассуждал и Аристотель: для многих оно -- это удовольствие и наслаждение, но жизнь, растраченная для наслаждений, -- рабская жизнь, достойная животного; для других счастье -- это почести... однако успех, по большей части, есть нечто внешнее, зависящее от тех, кто его присваивает, признает; для кого-то счастье состоит в умножении богатства, и это одно из наиболее абсурдных целей, -- жизнь вопреки природе, ибо богатство -- средство для чего-то другого, и как цель смысла не имеет. В целом же последующая философская и этическая мысль была солидарна с идеями античных мудрецов и считала, что счастье нельзя рассматривать только как отдельное, временное проявление человеческой жизни: оно всегда процесс, борьба противоположных полюсов добра и зла, удачи и неудачи, везения и невезения. Такой подход к пониманию счастья побуждает человека к активным действиям, дает возможность самому быть творцом своей судьбы, не зависеть от случайностей, осуществлять счастье самому, а не ждать его. Поскольку человек -- часть общества, свои действия он должен строить, соблюдая интересы и остальных людей. Достижение собственного счастья ни в коем случае не должно осуществляться за счет несчастья других, и наслаждаться им, пока страдают другие, -- это кощунство. Мы согласны с мнением В.Я.Блюмкина, что «... смысл жизни несводим к поискам узко понимаемого личного счастья. Должен быть в человеческой жизни еще главный смысл, то, что оправдывает наше повседневное бытие. Нужно стремиться к достижению не просто счастья, а особого, морально оправданного счастья, жизнь должна получить обоснование и положительную оценку с точки зрения чего-то высшего, общечеловеческого. На пути к высоконравственному счастью и смыслу людям нередко приходится отказываться от многих удобств, материального благополучия и жить жизнью, полной опасностей, тревог и лишений. Как уже отмечалось, счастье, как и смысл жизни, -- не внешнее сообщение, а то, что найдено усилием самого человека. Смысл человеческому существованию, по нашему мнению, придает то, что лежит в глубинах человеческой души. И именно ориентация на такие ценности, как любовь, совесть, мужество, умение переносить страдания, способность бороться с собственными недостатками и пороками, чувство ответственности, доброты, бескорыстного служения людям, преданность и уважение к окружающим и т.д. делают жизнь индивида осмысленной. И именно эти высокодуховные ценности, вместе взятые, могут наполнить человеческую жизнь счастьем. Мы считаем, что у человека и есть смысл жить, пока жива в нем потребность в Истине, Добре и Красоте. Проблему смысла жизни человека нельзя рассматривать, не затрагивая проблему смысла смерти, являющейся ее обратной стороной. Человек смертен и, в отличие от животных, понимает, что жизнь его конечна. Осознание небесконечности требует от людей немалого мужества: как перебороть страх смерти, как жить дальше, понимая, что где-то ждет обессмысливающий всю пройденную жизнь конец, как лучше прожить жизнь, чтобы не потерять ее самоценность? Как правило, из факта своей смертности каждый делает свой вывод: желая использовать каждую минуту для удовольствия, некоторые люди проживают жизнь в погоне за наслаждениями, по той же причине другие желают прожить ее более плодотворно, используют каждое мгновение с большой пользой, с желанием оставить после себя доброе имя. Действительно, осознание смерти должно пробуждать в человеке не страх перед ней, не желание бездумно проматывать жизнь, а прожить ее полноценно и содержательно. Каждый должен торопиться жить, стараться использовать каждую минуту целенаправленно, с полной самоотдачей. В этом и проявляется нравственное значение смерти. Справедливо утверждение Л.Н.Когана, что «патологический страх перед смертью -- результат бесцельно, бессмысленно прожитой жизни». Осознание неправильно и бессмысленно прожитой жизни порождает во многих раскаяние, слишком поздно пришедшее желание начать ее заново и прожить по-другому, более достойно. Понимание же небесполезно прожитой жизни, гордость за достойный значимый след, остающийся после него, придают человеку чувство выполненного долга, удовлетворенность жизнью и делают уход из жизни более безболезненным. Смерть -- это закон природы, который упорядочивает жизнь, повышает ее ценность. Понимание конечности, как судья, осуждает, одобряет или приговаривает человека к душевным мучениям, способно возродить совесть, ответственность, желание пересмотреть и изменить жизненную позицию даже в самом безответственном человеке. Как известно, в истории культуры существуют две концепции Вечности применительно к индивидуальному существованию. Первая исходит из понимания Вечности как атрибута Бога, и, соответственно, человек вечен (бессмертен) благодаря своей бессмертной душе. Вторая концепция связывает Вечность с реальной жизнью человека, с его приобщением к Вечности в культуре, творчестве, сострадании и любви к ближнему, с принадлежностью к вечному миру духовных ценностей, созданных всеми поколениями живших на земле людей. Несмотря на то, что над его головой висит «дамоклов меч» неминуемого физического исчезновения, человек живет и творит, преодолевая страх смерти в нравственном смысле, стараясь раздвинуть свою жизнь за рамки отведенного ему природой биологического времени. Как известно из истории, во всех культурах человек пытался найти способы достижения физического бессмертия. Но бесконечная жизнь не может иметь смысла. С.А.Кучинский подчеркивает: «Физическое бессмертие разрушает диалектику жизни и смерти, понятие человеческой культуры, истории -- идею преемственности поколений и самой жизни». Нет сомнения в том, что достижение индивидуального бессмертия обессмысливает саму жизнь. Но так или иначе, творческий и пытливый ум человека все же нашел различные формы компенсации физической конечности индивидуального существования, или, по Р.Лифтону, способы иммортализации: биологическое бессмертие (надежда на продолжение жизни в потомстве); творческое бессмертие (надежда на продолжение жизни в результатах своего труда); теологическое бессмертие (различные религиозные формы трансцендирования смерти путем установления связи с вечными духовными ценностями); натуралистическое бессмертие (надежда на бессмертие путем слияния с природой, развитая в японской и других восточных культурах); чувственная трансценденция (здесь механизм иммортализации основан на непосредственном личном опыте, связанном с достижением различных субъективных состояний, таких, как потеря чувства времени, просветление, экстаз, расширение сознания и т.п.). Драматизм индивидуальной конечности преодолевается тем, что человек, умирая биологически, не уходит безвозвратно. Человек живет и действует не только для себя, но и для других, для общества. Человек, правильно определивший смысл своей жизни и проживший ее в соответствии с ним, умирает физически, но остается жить в делах общества, в людях, которых он воспитал, в идеях, которые он оставил, т.е. приобретает нравственное бессмертие. Смерть оказывается не противостоянием, а продолжением жизни. Каждый так или иначе стремится продлить себя: биологически -- в потомстве, в культуре -- через творчество, труд, созидание того общественного мира, в котором он как бы продолжает жить вместе с потомками. Более того, равный отрезок прожитого времени не приравнивает жизнь одного человека к жизни другого. Важно, как прожиты эти годы. Как подчеркивают исследователи, «смертный, как определенное родовое существо, человек получает бессмертие в роде человеческом, в потомстве, в материальной и духовной культуре человечества». Сознание осуществленной жизненной цели, удовлетворенность от прожитой жизни, принесенной пользы, уверенность, что твое творчество и деятельность будут в будущем востребованы обществом, являются основной гуманистической идеей «культуры умирания». Именно в таком случае, как подчеркивает Л.Н.Коган, не нужна вера в потустороннюю жизнь: «Бессмертие человечества -- в его материальной и духовной культуре. Внося свой вклад в культуру, обогащая ее, человек приобщается к бессмертию рода. Смысложизненный выбор каждого свой, скопировать с кого-то и построить жизнь по чужому сценарию невозможно: смысл жизни должен быть осознан, определен, намечен самим индивидом. Смысложизненная ориентация -- это основной стержень убеждений человека, его принципов, целей, который является импульсом, толчком всей жизнедеятельности, вне зависимости от мировоззренческих установок. Смысложизненный выбор -- это стратегическая линия, проходящая через всю жизнь человека, подчиняющая его поступки и поведение, и отклонение от нее или ее потеря могут привести к внутренним конфликтам индивида или, еще хуже, к нравственной, а то и физической его гибели.

2. Проблема смысла жизни в русской философии

Русь не знала вопроса о смысле жизни. «Человек, яко трава дние его» (Пс. 102, 15) -- краткий миг на пороге Вечности. Чаяние будущего века неудержимо влезло в монастыри и паломнические странствия, побуждало вкладывать целые состояния в созидание и благоукрашение храмов, налагать на себя обеты. Спасти для Вечности свою бессмертную душу, не попуская ее расточаться на призрачные соблазны, порабощаться животным страстям, и всячески стараясь «прилеплятися Богови», -- такими смысловыми лучами возгревалось древнерусское благочестие. О сохранении веросознания и спасении души имело попечение все общество, в котором не столь уж жестко разделялись светская и духовная власть. Законодательство с удивительным бесстрастием исчисляет «пени» за самые разнообразные грехи -- почти так же, как и на средневековом христианском Западе, Однако западная схоластика в своем внешне юридическом понимании дела спасения зашла очень далеко. Были изобретены учение о чистилище, о «сверхдолжных» заслугах праведников, пущены в ход индульгенции... На Руси эта «рыночная сотериология» не привилась, но тем не менее забота о средствах спасения, в первую очередь о формах благочестия, нередко затмевала разумение самого содержания, смысла веры. Избежать подобного искушения было нелегко, ибо само по себе мышление в категориях, цели и средства есть не более чем катехизический компромисс и реликт языческого любомудрии. - Делание о Христе есть делание ради Христа и со Христом, -- цель и средство в нем неразличимы. Потому-то «могущему вместить» и сказано, что верующий во Христа «не судится, а неверующий уже осужден» (Ин. 3,18)... В XVII в. бес благочестия расколол Русскую Церковь. Бес восторжествовал, ибо не был во время распознан, ослабло и померкло веросознание, делание о Христе закоснело в обряде. А вражий сын куда как благочестив -- и крестится истово, и поклоны кладет по писанному, а даче всего преуспевает в учительстве. Он ли надоумил Петра великого взять на себя дело спасения христианских душ и сохранения вероучения, или был тут особый Божий Промысел - судить не нам. Во всяком случае Святейший Правительствующий Синод в качестве одного из государственных, департаментов стал решительно и последовательно искоренять са­мостоятельность церковного организма, установив бюрократические порядки, которые столетнем раньше нельзя было представать даже в кошмарном сне. Православное благочестие стало предметом общей заботы духовенства и «приказа тайных дел». Можно спорить, насколько околоточный надзиратель предпочтительнее римской инквизиции, но богословски надо либо открыто встать на сторону бл. Августина -- за внешнее принуждение к делу спасения, либо, признав «самовластие» человека, дать возможность осуществиться его свободному произволению, подавая примеры («образы») конкретного богомудрого делания и выправляя катехизическое красноречие по третьей заповеди... Через латинские учебники и синодальную церковность Россия была, увлечена на первый путь, и ностальгия по нему -- тревожный показатель помутненности современного веросознания. Но болезнет оно уже не одно столетие. Во второй половине прошлого верха недуг проявил себя в полную силу, Показательны для той поры не столько даже поднявшие голову нигилисты и материалисты и не трагический протест оставившего монашеский чин A.M. Бухарева, сколько умножение тех, кто, по слову поэта, «Жил, не заботившись проведать жизни цель, / И умер не узнав, зачем он умирает»1. Церковная риторика несла печать самодовлеющей завершенности -- и до сердец доходила плохо, тем более до умов. Ощущение утраты смыслового отвеса увеличивало размах маятника поэтических вопрошаний и приговоров: от старого как мир скептицизма --

... Как знать, зачем пришли мы? Зачем уходим мы? На всем лежит покров --

(П. А. Вяземский)

до вычурно-театрального мироотвержения:И так как жизнь не понял ни один,И так как смысла я ее не знаю, --Всю смену дней, всю красочность партии,Всю роскошь солнц и лун -- я проклинаю.

(К.Д.Бадьмонт )

Вяземский П.А. Мудрец, или лентяй... (1875).

Последнее -- прямой поэтический вызов философскому сознанию, требующий построения тео- и космодицеи. Нельзя не почувствовать его связи со знаменитыми рассуждениями Ивана Карамазова, мир Божий принимать отказавшегося... Вопрос о смысле жизни, осмысление личного бытия во вселенской перспективе, и уразу­мение целокупной гармонии мира в ее отношении к Творцу, -- задачи взаимосвязанные, и притом таящие некоторый рационалистический привкус. Не случайно проблемы теодицеи впервые ставятся на Западе.

3. Русские философы о проблеме смысле жизни и назначении человека

3.1 «Я не умел постигнуть жизни смысла...» П.А. Вяземский

Над смыслом жизни в России начинают задумываться в процессе все усиливающегося западного влияния, но сам вопрос характерен именно для русской философии, ибо в европейских языках нельзя даже указать точного соответствия русскому смыслу. СЪМЫСЛ есть со-мысль, сопряжение мыслей, диалектическое равновесие умных энергий. Как не повторить старый тезис: падение редуцированных гласных в древнерусском языке повлекло за собой затемнение и утрату смысла съмысла... Немецкое sinn, французское sens, английское sense ориентированы (более чувственно, тогда как структурно родственные смыслу Be-griff, con-ception несут видимый рационали­стический оттенок. Смысл же есть порождение того целомудрия, которое не ведает распадения на чувственное и рациональное, которое Полноту Смысла соотносит с образом, иконой Полноты Жизни. Икона прежде и давала ясный, наглядный ответ на вопрос о смысле жизни, но лики святых потемнели -- не только от времени, и восстанавливать хранимое ими веросознание пришлось не без помощи поздних уроков Реформации -- германской философии, которая уже вынуждена была противостоять крайностям секуляризации. Если рассудить спокойно и непредвзято, эта зависимость от протестантской рефлексии не только не удивительна, но вполне закономерна. Протестантизм ведь как раз и вырос в борьбе за смысл религиозной жизни против теократического насилия, ханжеской схоластики и фарисейского благочестия. И если протестантские решения для православного сознания далеко не всегда приемлемы, это не означает, что ему чужды и безразличны вызвавшие их вопросы... Крайности секуляризма выразились на западе в повсеместном утверждении идеала практической полезности. Утилитарным принципам исподволь стали подчинять и мораль, и философию природы, и даже эстетику. Это вызвало протест уже у Канта, который в своей этике настаивал на том, что человек не может рассматриваться в качестве средства для достижения каких бы то ни было целей, а в эстетике доказывал независимость суждений вкуса от практических интересов. -- Нетрудно заметить, что критику утилитарной доктрины он ведет прежде всего по линии логических основ целеполагающего мышления -- категорий средства и цели. И определяя красоту как целесообразность без цели, он выступает не только против утилитаризма, но и внутренне связанных с ним рационализма и имманентизма. -- Спасти мир как целое может только «бесполезная», рассудочно непостижимая, премирная красота... Тема смысла жизни затрагивается Достоевским в знаменитом разговоре Ивана Карамазова с Алешей, хотя лишь попутно, в связи с трагическими антитезами нравственного миропорядка, подводящими к проблеме теодицеи. «Итак, -- говорит Иван, -- принимаю Бога, и не только с охотой, но, мало того, принимаю и премудрость его, и цель его, нам совершенно уже неизвестные, верую в порядок, в смысл жизни, верую в вечную гармонию...», но «мира-то божьего не принимаю и не могу согласиться принять». Не принимает Иван Карамазов и идеи «строительной жертвы», «бархатной революции», созидающей всеобщее счастие и гармонию на крови и страданиях одного маленького существа. -- Здесь вновь не обойти кантовской реминисценции: человек не может рассматриваться только как средство, ибо «разумное естество существует как цель сама по себе» («Основы метафизики нравственности», 1785. Религиозный характер нравственной философии в России конца XIX--начала XX в. следует объяснить именно тем обстоятельством, что только в религии проблема бессмертия души решается как естественная, само собой разумеющаяся. Если веришь в бога, значит признаешь бессмертие души. И в этом случае моя жизнь вписывается в более значительную перспективу, нежели тот короткий временной промежуток, предоставленный мне на этой земле. Поэтому, можно предположить, что религиозность могла быть не глубоко личностной внутренней характеристикой моей души, а определялась пониманием того духовного значения и влияния, которое имела религиозная вера при решении фундаментальных проблем человеческого существования. Невольно приходит на память вольтеровское: «если бы бога не было, то его следовало бы придумать». Для Вольтера вера в бога являлась необходимой опорой морали. И Канту не обойтись было без «религии в пределах только разума». Вообще моральные, духовные, смысложизненные проблемы очень не просты и не могут решаться однозначно. При их постановке и решении надо учитывать, что сам человек -- это вечная загадка, «тайна», как любил говорить Достоевский. Именно сложность проблемы требует от нас, чтобы мы очень внимательно относились к опыту разных направлений, течений, подчас прямо противоположных мыслителей. Культурное постижение предполагает Подобную широкость, это признание того факта, что культура познается через многообразие смыслов, значений. Многие русские философы конца XIX в. не принимали мораль и в целом глубинную жизненную установку утилитаризма и гедонизма по причине именно однозначности и безапелляционности решения важнейших духовных проблем человеческого существования. Одним из таких мыслителей был В. В. Розанов, оригинальный философ и писатель, автор замечательной книги «Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского».

3.2 Василий Васильевич Розанов

В религиозно-философском осмыслении творчества Достоевского безусловно первенствовал Василий Васильевич Розанов (1856--1919), мистически утвердивший свои права на духовное преемство браком с женщиной, которая некогда была «одна плоть» с творцом «Братьев Карамазовых»... Статья B.B.Розанова «Цель человеческой жизни» (1892) положила начало серии выступлений русских мыслителей, посвященных этой теме. Работа над статьей почти совпала по времени с написанием книги «Легенда о Великом Инквизиторе Ф.М.Достоевского», в которой цель человеческой жизни определена В.В. Розановым так: «Истина, добро и свобода суть главные и постоянные идеалы, к осуществлению которых направляется человеческая природа в главных элементах своих - разуме, чувстве и воле». Подобная точка зрения изложена и в его статье о цели человеческой жизни. Весьма ощутимо здесь стремление связать вопрос о смысле жизни с философской антропологией, к чему тяготел и Ф.М.Достоевский, но в целом не положительные идеалы, смущающие своей абстрактностью и внешним сходством с девизами Великой Французской революции составляют главное достоинство этого труда. Гораздо более убедительной выглядит критика утилитарной трактовки смысла жизни, и не случайно выводы В.В. Розанова найдут понимание у большинства авторов, которые будут писать на данную тему после него. Близость В.В. Розанова к Канту, которого он, в отличие от Достоевского, должен был изучать непосредственно, хотя бы во время работы над книгой «О понимании» (1886), проявляется не только в критике утилитаризма, но и в этических взглядах, принципах персоналистического мировоззрения и даже, как это ни покажется неожиданным, в некотором общем эмоциональном настрое. Приближение к осуществлению индивидуальной цели жизни Розанов связывает с субъективным переживанием радости. Но ведь и Кант в своей «Этической аскетике» называет важнейшими чертами нравственного идеала «веселое настроение», «всегда радостный дух»1. Конечно, в русле христианской традиции, ставящей в грех уныние, подобный консенсус вполне естествен, но, поскольку, говоря словами A.M. Бухарева, «вкралось незаметно к нам какое-то духовно-рабское и мраколюбивое направление самой веры и благочестия»2, нелишне вспомнить и стихи псалма: «Работайте Господеви в веселии, внидите пред ним в радости» (Пс. 99, 2).

3.3 Виктор Иванович Несмелов

В марте 1895 г. с публичной лекцией о смысле жизни выступил крупнейший русский богослов, профессор Казанской духовной академии Виктор Иванович Несмелов (1863--1937), в центре научных интересов которого была религиозно-философская антропология. Он поставил своей задачей раскрыть сущность христианской веры исходя из последовательного анализа человеческой личности, и в первую очередь-- ее сознания. Согласно Несмелову сознание представляет собой непрерывный творческий процесс, началом этих явлений выступает я, которое следует отличать от понятия личности. Я - только феноменально, личность - субстанциальна, иррациональна, богоподобна, В актах самосознания я может отождествлять себя как со свободой самосущей личностью, так и с несвободным бренным телом, починенным законам природной необходимости. Каждый человек знает, что он, с одной стороны, свободен, - и в этом смысле богоподобен, и одновременно, что он зависим - как существо сотворенное.

У Державина сказано предельно точно:

Я телом в прахе истлеваю,

умом громам повелеваю,

Я царь - я раб, я червь -- я Бог!

Но будучи я столь чудесен,

Отколе происшел -- безвестен,

А сам собой а быть не мог.

Твое создание я, Создатель!

Твоей премудрости я тварь,

Источник жизни, благ податель,

Душа души моей и царь!

Ключ к постижению тайны человека и смысла его жизни - в уяснении сущности первородного греха и избрании открытого Евангелием узкого пути в небесное царство (Мф. 7, 13-14). До ходу своих рассуждений Несмелов последовательно разоблачает все мнимые решения проблемы смысла жизни и в первую очередь широко распространенный тезис об отвлеченном благе как идеалъной цели общественного и индивидуального бытия. Тезис этот все утописты, начиная с Платона, и все они, вплоть до самого последнего времени, готовы были принести на алтарь без-ликого божества не одну человеческую жертву. Ясное уразумение богоподобия каждой личности совершенно исключает такую возможность.

3.4 Владимир С. Соловьев

По-видимому, проблема смысла жизни в середине 1890-х гг. буквально носилась в воздухе, ибо почти тотчас за Несмеловым к ней практически одновременно обращаются Вл.С. Соловьев и А. И. Введенский. В 1896 г. в 12-ом номере «Книжек Недели» Вл.Соловьев напечатал статью «Нравственный смысл жизни», которая позднее превратилась в предисловие к 1-му изданию «Оправдания добра» (1898). Вывод Вл.Соловьева по сравнению с трудами его предшественников не представляет чего-то существенно нового. «Нравственный смысл жизни, - пишет он, - первоначально определяется, самим добром, доступным нам внутренне через нашу совесть и разум, поскольку эти внутренние формы добра освобождены нравственным подвигом от рабства страстям и от ограниченности личного и коллективного себялюбия». Коротко говоря, Вл.Соловьев достаточно, откровенно примыкает здесь к Канту, видя свою задачу глазным образом в том, чтобы раскрыть «всеединство» добра и тем самым дать ему спекулятивное оправдание, Поскольку же Добру в определениях Вл.Соловьев явно приписываются свойства Божества, его «оправдание» необходимо принимает черты теодицеи.

3.5 Александр Иванович Введенский

Весной того же 1896 г. с публичной лекцией о смысле жизни выступил известный философ-неокантианец Александр Иванович Введенский (1856--1925). Отличительной чертой его исследования является строгая логическая обработка понятий и нравственная принудительность выводов. Религиозное решение вопроса у Введенского -- не предпосылка, а неизбежней итог исследования. В.В. Зеньковский справедливо замечает, что Введенский, идя «вслед за Кантом, «открывает широкий простор вере», лишь бы она не выдавала себя за знание». А.И. Введенский сознательно воздерживается от ответа на вопрос о смысле жизни, ограничиваясь доказательством тезиса, что сама его постановка возможна только в случае признания бессмертия души или продолжения личного существования за пределами земного бытия. Полнота смысла достигается только соотнесением с безусловным трансцендентным начало, подлинным Источником и Полнотой Жизни. Вера в бессмертие души является для Введенского тем обязательным и непременным условием, без которого ставить и решать проблему смысла человеческого бытия невозможно. А. И. Введенский отстаивает свой тезис о бессмертии души как абсолютно обязательном условии при постановке проблемы смысла жизни в полемике с Н.И. Кареевым, одним из крупнейших представителей либерально-народнической социологии, историком, философом. Н. И. Кареев убежден, что проблема смысла жизни -- не логическая, не интеллектуальная проблема, а проблема, корни которой уходят в область непосредственного чувства. Доказать, зачем и для чего живу, я не могу, это вообще невозможно в принципе, считает Кареев. Но я могу положиться на голос своего внутреннего чувства, которое и осуществит выбор цели и смысла жизни. Кареев, так же как и Введенский, ставит задачей определить условия, при которых возможны постановка и решение проблемы смысла жизни. Одно из первостепенных условий для него -- выбор цели личной жизни не за рамками этой жизни, а в ее понятных, видимых пре­делах. Для Кареева это принципиально важно. Кареев убежден, что человек психологически не способен осознать смысл жизни за рамками своего собственного существования. Даже идеал всеобщего счастья -- безусловный и высокий-- не под силу человеку. Нельзя взваливать на человека такой неподъемный крест. К проблеме выбора смысла жизни следует подходить разумно, учитывая психологические возможности человека и голос его непосредственного чувства, которое требует, чтобы смысл моей жизни решался и реализовывался в рамках моей личной жизни и выбор цели жизни зависел бы только от меня. А. И. Введенский с позиций последовательного христианства возражает Карееву и считает, что, утверждая смысл жизни за пределами человеческой жизни, мы не понижаем человеческий образ и не унижаем этим человека, а наоборот. Ведь мы утверждаем тем самым, что человек достоин чего-то большего, нежели то, что есть в его конкретной жизни. Проблема личного бессмертия как основания нравственной деятельности человека и решения проблемы смысла жизни в конце XIX в. была очень актуальной и активно обсуждалась на страницах, журналов «Вопросы философии и психологии», «Русская мысль», «Образование», «Русское богатство» и др. Основатель и первый редактор журнала «Вопросы философии и психологии» Н. Я- Грот много внимания уделял проблеме нравственных оснований личности и ее деятельности и в их выяснении видел разрешение проблемы смысла жизни. Выяснить устои нравственной жизни и деятельности для Грота и означало ответ на вопрос о смысле жизни.

смысл жизнь философия

3.6 Н. Я. Грот

В работе «Основание нравственного долга» Грот анализирует основоположения этики эвдемонизма, рассматривающего нравственность как реализацию стремления к счастью. Грот отчетливо и определенно заявляет, что между идеалами эвдемонизма, эпикуреизма и геданизма, с одной стороны, и платонизма и христианства -- с другой, примирения быть не может. Полярна ориентация этих идеалов. Христианство, по Гроту, направляет идеалы воли как высшего нравственного начала к творчеству высших духовных и нравственных ценностей, а этика счастья заземляет и понижает нравственную волю человека. На Грота оказал огромное влияние А. Шопенгауэр с его концепцией мировой воли как творящего мирового начала. Для Н.Я.Грота также неприемлема мораль пользы и счастья. Вообще нравственная дилемма, полагал Грот, всегда неизменна, во все времена: нравственный долг или личное счастье и «третьего решения вопроса, -- убежден Грот, -- ни логически, ни психологически быть не может». Человеком движет нравственный долг, а в его основе "Лежит «общая мировая воля к жизни -- „всеобщая душа", как говорили древние». Грот весьма определенно формулирует свою исходную позицию, считая, что «психологически главным устоем нразственнои жизни и деятельности является в нас мировая воля к жизни духовной». Вот на этом, убежден Грот, уже можно выстраивать духовную и нравственную жизнь. Итак, для Грота очевидно, что дилемма: долг или счастье? -- разрешается в пользу долга. Грот интересен тем, что он предпринимает попытку примирить позиции А. Шопенгауэра и И. Канта, точнее, синтезировать их: кантовскую мораль долга и шопенгауэровскую мировую волю, «очищенную» от пессимизма. Пессимизма не жизненного, а теоретического. В реальной жизни Грот, как и многие другие русские-мыслители, был настроен отнюдь не оптимистически, считая, что ему выпало жить в тяжкое время. Это, кстати, фатально для России: трагическое несоответствие между мыслями и мечтами о России, «богоизбранной» Россией и реальной Россией, никак не соответствующей этим прекрасным мечтам.

3.7 Л. М. Лопатин

Второй редактор журнала «Вопросы философии и психологии» Л. М. Лопатин, психолог, философ-спиритуалист, большой друг Вл. Соловьева, также занят поиском основоположений, при которых только и позволительно -- психологически и логически -- ставить проблему осмысленности жизни. Для Лопатина необходимо говорить о нравственном смысле жизни, который становится реальным лишь в том случае, если мы исходим из идеи свободы воли как исходной. Сама идея свободы воли предполагает всепроникающую творческую активность. «Задача жизни, -- подчеркивает Лопатин, -- в ее всепроникающей творческой организации». Синтез свободы воли и творческой активности формирует в духовном мире состояние нравственной свободы. Лопатин предостерегает читателя против того, чтобы понимать нравственную свободу как простое отрицание необходимости. И здесь Лопатин органично (для себя) приходит к идее бессмертия души как одной из обязательных и безусловных составляющих духовной структуры личности. Без веры в бессмертие души не обосновать идею внутреннего достоинства личности, что является, по Лопатину, коренным началом нравственности. В основу нравственной жизни Лопатин готов положить не любовь и сострадание, а признание достоинства свободной личности. Лопатин утверждает, что достоинство личности является самым глубоким внутренним стимулом нравственной жизни, но реализуется он только в том случае, если жизнь наша спроецирована в вечность. Он убежден в том, что «вечное достоинство человеческой личности подразумевает ее вечную реальность». Или, как в другом месте выражает эту идею Лопатин, «вечность внутреннего существа человека». Художественно-философский, духовный опыт Ф. М. Достоевского был для русской нравственной философии конца XIX в. тем ориентиром, с которым она сверяла свои идеи и в котором находила духовную поддержку. И Введенскому, и Гроту, и Лопатину очевидно: для решения проблемы смысла жизни нужна абсолютная уверенность в том, что жизнь человека не ограничена временными рамками, она спроецирована в вечность и это обеспечивает основания для нравственного творчества. Не зря Лопатин говорит об органичной внутренней связи творчества с идеей бессмертия души. В этом он видел глубокую внутреннюю необходимость разрешения проблемы смысла жизни для человека. Русская нравственная философия конца XIX-- начала XX в. была настроена весьма критически в отношении философско-социологических теорий, видевших в решении социально-экономических проблем путь к достижению материального и духовного благополучия. Предельная поляризация русской мысли на рубеже веков имела трагические последствия для нашей страны. Мы до недавнего времени о русской религиозно-философской мысли говорили не иначе, как в резко критическом тоне. Сейчас нередко наблюдается прямо противоположная позиция, считающая, что в России была только религиозно-философская мысль, а иной просто не было. Причем утверждается часто это без понимания существа дела. Важно выяснить реальные истоки, корни религиозно-философской мысли, а заниматься апологетикой -- не дело исследователя. Необходимо также понять ее духовное, нравственное значение не только для верующих, но и для культуры, морали, человеческого сознания. Для русской мысли после Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого главным человеческим назначением в этом мире является реализация нравственного потенциала, без чего все остальное теряет смысл. Следует отметить моральную направленность, заостренность русской мысли, почему мы и называем русскую философию конца XIX в. нравственной. Если идет речь об устройстве общественном, то это должно быть прежде, всего и в конечном счете нравственное устройство. Нравственные условия должны закладываться в фундамент здания, это самые необходимые условия, без которых здание не будет иметь никакого человеческого смысла.