Суть проблемы ДС - в знании (и понимании) СР другого человека. Но это предполагает знание (понимание) собственной СР, знание того, как мы отображаем, оцениваем, объясняем свои сознательно переживаемые состояния и как мы управляем ими (в этом отношении большой интерес для проблемы ДС имеют материалы о сознании ребенка до освоении им языка, данные об измененных состояниях сознания и особенно психопатологии).

Однако качество СР присуще и психике животных. Поэтому имеет смысл ставить проблему более широко - как проблему другой субъективной реальности. Это вызвано тем, что сознание человека и СР животных имеют существенные общие черты и единый эволюционный источник, а так же тем, что теоретически мыслимо существование других типов СР (в иных звездных мирах) и возникновение новых разновидностей СР в результате развития информационных технологий и симбиозов человека с искусственными информационными системами. Во всяком случае размышления в этом направлении и мысленные эксперименты, опирающиеся на такие посылки, способны иметь немалое эвристическое значение Дубровский Д.И. Сознание, мозг, искусственный интеллект. М., 2007. .

В проблеме другой СР можно выделить два взаимосвязанных вопроса:

1. каковы критерии (или хотя бы основания для определения) того, что некоторый внешний объект обладает СР (а не просто выполняет разумные действия, как это предполагается, например, Тестом Тьюринга и его современными модификациями); что требуется для диагностики наличия или отсутствия у него этого качества?

2. как возможно и как достигается познание (понимание) содержательно определенных состояний СР другого существа, прежде всего человека (хотя это должно быть отнесено и к животным).

Первый вопрос концентрирует внимание на самом качестве СР, его онтологическом статусе: является ли оно эпифеноменом («номологическим бездельником») или способно выполнять каузальные функции? И если способно, то в чем специфика этих функций и как можно их объяснить, поскольку явлениям СР нельзя приписывать физические свойства? Эти вопросы в аналитической философии решаются по преимуществу с позиций редукционизма физикалистского или функционалистского типа. В последние десятилетия преобладает второй из них, в концепциях которого явления СР сводятся к функциональным отношениям, отождествляются с некоторым их классом. Это связано с оформлением во второй половине прошлого века парадигмы функционализма, противостоящей классической парадигме физикализма. Суть первой в том, что описание функциональных отношений логически независимо от описания физических свойств; а это исключает возможность редукции первых ко вторым Дубровский Д.И. Информационный подход к проблеме «сознание и мозг» // Вопросы философии. 1976. № 11..

Тем самым создается теоретическая основа для нового типа объяснения и предсказания в области исследования самоорганизующихся систем и информационных процессов. Ключевым пунктом здесь служит принцип инвариантности информации по отношению к физическим свойствам ее носителя (т.е. одна и та же информация может быть воплощена и передана носителями имеющими разную массу, энергию и т.п., может кодироваться по-разному). В самоорганизующихся системах цель и результат управления определяется информацией как таковой, а не самими по себе физическими свойствами носителя. Это позволяет выделить особый вид причинности - информационную причинность и подойти к пониманию явлений СР с позиций парадигмы функционализма, допускающей не только редукционистскую стратегию, но и построение теоретических объяснений нередукционистского типа Дубровский Д.И. Информация, сознание, мозг. М., 1980..

Психика - продукт эволюции, ее оригинальная находка, позволившая решить фундаментальную проблему поддержания целостности, способности развития и эффективного управления в сложных самоорганизующихся системах, ведущих подвижный образ жизни (элементы которых так же являются самоорганизующимися системами). Сохранение единства системы такого рода и централизация управления - важнейшие функции психики и тех ее регистров, которые связаны с явлениями СР.

В этом отношении широко распространенные в аналитической философии теоретические рассуждения, связанные с истолкованием «зомби» (теоретически мыслимого существа, обладающего всеми интеллектуальными и иными функциями человека, но начисто лишенного сознания) представляются мне мало продуктивными. Если это существо обладает многими, но не всеми функциями, то выводы тривиальны. Если же абсолютно всеми функциями, то тогда оно несомненно должно обладать и сознанием.

Качество СР есть функция чрезвычайно сложно организованной и специфической мозговой нейродинамической системы, отличной от той, которая реализует информационные процессы, «идущие в темноте» (выражение Д.Чалмерса) . Мы пока еще далеки от понимания «устройства», структурно-функциональной организации такой системы, но ясно, что это кодовая организация. Постепенно прорисовываются ее существенные черты. За последние годы в этом направлении достигнуты существенные успехи (работы Эделмена, Иваницкого, Сергина, Арбиба и Риззолатти и др.). Речь идет о специфическом типе структурно-функциональной организации, способной представлять системе информацию в «чистом» виде. Теоретически допустимо мыслить, что такая организация воспроизводима на различной субстратной основе. И суть именно в ней, ибо она создает качество СР. Общие, существенные и специфические свойства подобной организации, если они станут известны, смогут служить критериями диагностики наличия или отсутствия качества СР у некоторого внешнего объекта (по крайней мере, в земных рамках).

Эта задача по своему характеру представляет собой задачу расшифровки кодов. Успехи в решении такого рода задач продемонстрированы генетикой. На повестке дня - решение задачи расшифровки мозговых нейродинамических кодов явлений СР Дубровский Д.И. Бессознательное (в его отношениях к сознательному) и квантовая механика // Философские науки. 2006. № 8..

Но так как этот фундаментальный вопрос проблемы ДС и, шире, другой СР пока не решен, ее обсуждение обычно проводится лишь во втором аспекте: как достигается познание содержательно- определенных состояний СР другого? В большинстве случаев концептуальные построения, стремящиеся ответить на этот вопрос, основываются на «аргументе по аналогии», восходящем к Декарту. Суть его в том, что знание о ДС обусловлено знанием о собственном сознании. Мои субъективные состояния даны мне непосредственно, а другого - лишь посредством их внешних проявлений. Я знаю типичные корреляции между состояниями своей СР и их внешними проявлениями (реакциями, поведением, речевыми актами и пр.). Наблюдая подобные внешние проявления у другого, я могу судить о состояниях его СР. Кроме того часто ссылаются на аналогичную телесную структуру и физиологию. Существуют различные версии использования указанного аргумента, в том числе опирающаяся на понимание речи ( Х. Прайс и др.).

Концепции такого рода, характерные для представителей аналитической философии (часто ссылающихся на Дж. Ст. Милля), опираются на эмпирические регулярности и, как правило, не достигают теоретического уровня. Сознавая слабость «аргумента по аналогии», его не раз пытались «усовершенствовать» (напр., С. Хэмпшайр и др.) и вместе с тем постоянно подвергали критике (он все время «находится в ремонте», по словам Н. Малкольма, кроме которого основательной критике указанный аргумент подвергали П. Стросон, С. Шумэйкер и др.).

Основные контрагументы следующие: для многих субъективных состояний связь между ними и их внешними проявлениями многозначна; в большинстве случаев мы описываем свои состояния СР для себя таким образом, что при этом вообще отсутствуют бихевиоральные критерии; оценка собственных ментальных состояний бывает ошибочной, и др. Характерно, что Б. Рассел, называя «аргумент по аналогии» «туманным», тем не менее, прибегал к нему, хотя и предложил свой подход. По его мнению, познание ДС должно совершаться также, как познание ненаблюдаемых объектов; методы познания таких объектов освоены наукой, в особенности физикой. Однако напрашивается возражение: вряд ли корректно использовать в данном случае термин «наблюдение» в отношении собственных состояний СР, здесь имеет место другой способ отображения, отличающийся от чувственных данных; соответственно это относится и к характеристике ДС как ненаблюдаемого Дубровский Д. И. Зачем субъективная реальность, или «почему информационные процессы не идут в темноте?» (Ответ Д. Чалмерсу) // Вопросы философии. 2007. № 3. .

Наряду с эмпирическими концепциями существуют и теоретические подходы к проблеме ДС. Среди них - основательная концепция Гуссерля (проанализированная в работах Н.М. Смирновой в сопоставлении с концепциями Шютца и Шеллера, представляющими для нашей темы существенный интерес). Гуссерль конструирует трансцендентальное Эго, опирается на аналогизирующую апперцепцию смысла собственного сознания, на аналоговую проекцию его смысла на другую телесность, стремится преодолеть противоречия, возникающие при обосновании интерсубъективности, которая выполняет ключевую роль в проблеме ДС.

Вопрос в том, как интерпретируются и применяются эти понятия. Но несомненно, что указанное обстоятельство свидетельствует об их рациональном смысле, важной роли в разработке проблемы ДС. При этом наиболее острым является вопрос о правомерности исходной посылки «моего сознания» для познания ДС. Элементарный эпистемологический анализ показывает взаимополагаемость в ряде существенных отношений «моего сознания» и «другого сознания». Очевидна интерсубъетивная нагруженность множества моих актуальных и диспозициональных состояний СР, моих «отчетов от первого лица». С другой стороны, те, кто берет за первичное, исходное некий уже готовый интерсубъективный препарат сознания, т.е., вслед за Шеллером, утверждают, что «сфера Мы предшествует сфере Я», всегда неявно противоречат самим себе. Среди представителей аналитической философии и особенно когнитивных наук получила широкое распространение так называемая Теория Теории (сокращенно она именуется в текстах, где о ней ведется речь, ТТ). Ее предметом является процесс и результат самоосознания( self-aware-ness). Суть ТТ в том, говоря кратко, что знание о собственных ментальных состояниях достигается теми же средствами, что и знание о ментальных состояниях другого; есть якобы теория, объясняющая познание ментальных состояний других людей (обозначается «ТоМ»), она прилагается к познанию собственных ментальных состояний и дает их объяснение, является их теорией (отсюда - ТТ). Авторы и активные сторонники ТТ ( Гопник, Мельцофф, Веллман, Пернер, Виммер, Хартл, Фритц, Карузерс и др.) вслед за У. Селларсом, Г. Райлом и др. объявляют иллюзией феномены «непосредственно данного» и «привиллегированного доступа», сводят ментальное к когнитивному содержанию, используют другой редукционистский репертуар Дубровский Д.И. Проблема идеального. Субъективная реальность. М., 1983. Изд. 2-е, доп., М., 2002..

В последние годы, однако, в аналитической философии нарастают антиредукционистские тенденции. Одним из проявлений этого является жесткая критика, которой подвергается ТТ (см.: Nichols and Stich и др.). Основные контраргументы против ТТ связаны с обоснованием несостоятельности ТоМ и зависимости теоретических построений о познании другого сознания от исследования специфических особенностей самоосознания. Вопросы касающиеся познания собственных явлений СР, остаются узким местом в проблеме ДС.

Здесь нужно повторить и дополнить ряд положений, высказанных уже в моих публикациях об особенностях познания СР и ее «первичности» в разработке важных аспектов проблемы сознания, в частности проблемы ДС, которые имеют вместе с тем первостепенное значение для осмысления актуальных вопросов современной эпистемологии.

СР есть исходная форма всякого знания. Любое высказывание от третьего лица имеет первоначальную форму высказывания от первого лица, т.е., всякий познавательный акт непременно включает в том или ином виде отчет от первого лица для себя и лишь потом - для другого. Такого рода отчет для себя, когда он уже сложился (санкционирован «веровательными» регистрами и проработан словесно) может быть представлен в интерсубъективной форме, т.е. в виде отчета от третьего лица. Мы склонны слишком поспешно вскакивать на трансцендентального коня или вещать от некого анонимного надличностного субъекта, не рефлексируя указанную ситуацию, теряя чувство того, что говорим не более, чем от себя. Я называю этот феномен «отрешенностью от себя».

Всякое явление СР включает фундаментальную способность самоотображения себя, оно есть единство иноотображения и самоотображения. Эта способность самоотображения сохраняется даже в условиях тяжелейшекй психической патологии (в виде сохранения чувства принадлежности переживаемого явления СР своему Я), что свидетельствует о ее глубоких эволюционных корнях, о ее формировании как необходимого свойства сознания. Самоосознание, о котором речь шла выше, есть форма такого рода самоотображения, присущего всякому познавательному акту. Если самоотображение неадекватно, то неадекватно отображение в целом, не говоря уже о неэффективности логического и иного самоконтроля Ковальчук М.В. Нанотехнология и научный прогресс // Философские науки. 2008. №1.

Учет изложенных положений, характеризующих «мое сознание» - непременное условие понимания (познания) «другого сознания». Такого рода понимание (знание) достигается тоже в исходной форме от первого лица. Тем не менее оно никогда не является дублированием мной явлений СР другого, а представляет собой воспроизведение некоторых инвариантов их содержания; так обстоит дело даже в случае эмоциональных сопереживаний (и, добавлю, даже в случаях воспоминания, воспроизведения своих собственных субъективных переживаний). Впрочем, теоретически, возможность такого дублирования нельзя исключать, но для этого нужны совершенно иные способы коммуникации, которыми мы не обладаем (мысленные эксперименты на эту тему могут быть весьма интересными).

Несмотря на слабость теоретических разработок проблемы ДС, в практическом отношении, в повседневной жизни мы решаем эту проблему более или менее удовлетворительно, опираясь на наши врожденные способности, речевые коммуникации, нелингвистические средства общения (мимика, жесты, особенно выражение глаз), разнообразный опыт и знания. Мы постоянно используем арсенал средств, накопленный «народной психологией» и, я бы добавил, «народной эпистемологией». Они охватывают и предъяляют нам колоссальный исторический опыт эмпирических обобщений и вероятностей относительно врожденнных и приобретенных способностей человека общаться не только с другими людьми и животными, но и с самим собой (аутокоммуникация, играющая столь важную роль в «моем сознании»!). Это - живой источник здравого смысла и непременный базис всех эмпирических и теоретических концептуализаций Васильев В.В. История философской психологии. Западная Европа -XVIII век. Калининград, 2003..

Надо заметить, однако, что в условиях информационного общества с его гигантским нагромождением коммуникативный процессов, ростом сферы неопределенности, изощренными способами манипуляции сознанием и обмана особенно обострилась проблема критериев реальности, выяснения подлинности содержания сообщений другого субъекта (не только индивидуального, но и институционального). Это составляет специальный и в нынешних условиях высоко актуальный аспект проблемы ДС.

Эпистемологический подход к проблеме ДС связан с коммуникативным подходом. В сущности всякое познание содержания явлений СР другого человека представляет собой процесс и результат коммуникации. Это - акт понимания, требующий герменевтического анализа, «перемещения в чужую субъективность», как говорили Дильтей и Бетти. Здесь нужно выявить и постигнуть смысл, заключенный в неком субстрате, телесном движении, тексте или продукте деятельности. Проблема ДС в этом отношениии - предмет философской герменевтики (по крайней мере, в духе Дильтея и Гуссерля, отчасти Гадамера); она имеет первостепенное значение для исторической науки и других областей гуманитарного знания.

Ведь информация необходимо воплощена в своем носителе и, значит, всегда существует лишь в определенной кодовой форме. Тогда расшифровка кода означает одно: перевод, преобразование «непонятного» кода в «понятный» для данной самоорганизующейся системы, т.е. в такой код, который открывает для нее информацию и делает ее доступной для управления. Акт успешной коммуникации есть цепь (или сеть) кодовых преобразований, которые в итоге открывают мне информацию о некоторых явлениях СР, переживаемых другим человеком Дубровский Д.И. Психические явления и мозг. Философский анализ проблемы в связи с некоторыми актуальными задачами нейрофизиологии, психологии и кибернетики. М., 1971..

Заключение

Обобщим основные выводы по итогам исследования.

1. Отправным пунктом рассуждений Чалмерса выступает его разделение проблем сознания на «легкие» и «трудные». Это разделение методологически полезно, поскольку оно позволяет четко очертить круг изучаемых Чалмерсом феноменов и избежать терминологической путаницы. «Легкие проблемы» сознания включают в себя такие проблемы, как способность распознавать внешние стимулы и реагировать на них, способность интегрировать информацию, способность давать вербальные отчеты о ментальных состояниях, способность к интроспекции и волевому контролю над поведением и т.п. Все указанные феномены могут быть объяснены с применением стандартных методов, используемых в когнитивных науках и нейронауках. Поэтому Чалмерс считает излишним философское осмысление «легких» проблем, а предлагает сосредоточиться на «трудной» проблеме, а именно: на проблеме сознательного опыта, или феноменального сознания (эта проблема иногда описывается как проблема квалиа). Упомянутая «трудная» проблема в случае, если к ней применяются стандартные методы из областей когнитивных наук и нейронаук, не поддается вразумительному анализу. Следовательно, только философия способна найти пути, ведущие к разрешению поистине «трудной» проблемы сознания.

2. Для прояснения связи между ментальным и физическим, Чалмерс использует понятие «супервентности». Под «супервентностью» философ понимает отношения зависимости между двумя видами свойств разных уровней. Чалмерс выделяет как природную (эмпирическую), так и логическую (концептуальную) супервентность. По его мнению, сознание именно природно, а не логически супервентно физическому. Логическая супервентность подразумевает, что появление определенных физических фактов автоматически влечет за собой появление фактов о сознании. Если воспользоваться метафорой Крипке, такая супервентность предполагает, что Творцу потребовалось бы не создавать два вида фактов, а создать лишь физические факты, факты же о сознании появились бы как самопроизвольное дополнение к ним. Из этого следует, что сознание можно было бы беспрепятственно объяснить посредством его редукции к мозгу. Напротив, природная супервентность предполагает следующее: физические факты сопровождаются фактами о сознании лишь в нашем актуальном мире с его законами. Так, если вновь использовать упомянутую метафору, Творцу потребовалось бы создать не только физические факты, но и дополнительные факты о сознании, а также законы, регулирующие их корреляцию. А значит, сознание нельзя объяснить посредством его редукции к мозгу. Однако утверждения такого рода голословны, если они не подкреплены весомыми аргументами. Для доказательства того, что сознание логически несупервентно физическому и не может быть объяснено редуктивно, Чалмерс использует пять аргументов: аргументы от логической возможности зомби и перевернутого спектра, аргументы от знания и эпистемологической асимметрии, а также аргумент от отсутствия анализа.

3. Чалмерс делает не только гносеологический вывод о невозможности редуктивного объяснения сознания, но и онтологический вывод о нефизическом характере сознания. Отвергая картезианский дуализм, философ принимает одну из разновидностей дуализма свойств, которую он называет «натуралистическим дуализмом». Именуя так свою доктрину, Чалмерс старался подчеркнуть, что его учение находится в согласии с данными современной науки и не подразумевает ничего, что могло бы им противоречить. Натуралистический дуализм - это во многом проект, устремленный в будущее. Его границы расплывчаты, и о немалом числе его положений приходится говорить в сослагательном наклонении. Все надежды Чалмерса связаны с тем, что со временем будет создана новая нередуктивная теории сознания. В будущей фундаментальной теории сознание займет столь же почетное место, какое в физике занимают базовые понятия. Кроме того эта теория позволит преодолеть пресловутый «провал в объяснении», раскрыв характер законов, связывающих физические факты с феноменальным сознанием. По убеждению Чалмерса, те, кто принимает натуралистический дуализм, не должны опасаться того, что он пробуждает силы тьмы или ведет к анахронизмам. Напротив, эта нетривиальная, свежая доктрина дает возможность взглянуть на мир шире.

4. Однако одним из самых слабых мест дуалистических концепций традиционно была невозможность в их рамках обеспечить внятное решение проблемы ментальной каузальности. И, несмотря на уверенность Чалмерса в том, что будущая теория сознания и еще не открытые психофизические законы вскроют характер связи ментального и физического, ныне в отсутствии этой теории он столкнулся с типичными для дуалистических концепций трудностями и был вынужден принять слабую версию эпифеноменализма. Тем не менее Чалмерс верит: эпифеноменализм может быть преодолен, если допустить, что у физических свойств имеются скрытые феноменальные свойства. Впрочем такой подход тоже не лишен недостатков, поскольку появляется угроза панпсихизма.

Список использованной литературы

1. Chalmers D.J. Fasing up to the problem of consciousness // Journal of Consciousness Studies. 1995. 2 (3).

2. Hoocker C.A. The Information-processing Approach to the Brsin-Mind and its Philosophical Ramification // Philosophy and Phenomenological Research. 1975. Vol. XXXVI. № 1.

3. Pratt C.C. Free Will / Mind, Matter and Method. Minneapolis, 1966.

4. Алексеев А. Ю. Понятие «Зомби» и проблема сознания // Проблема сознания в философии и науке. Под ред. Д.И. Дубровского. М., 2009.

5. Аршинов В.И., Лебедев М.В. Философские проблемы развития и применения нанотехнологий // Философские науки. 2008. № 1.

6. Блохина Н.А. Теория тождества в системе современных представлений о сознании // Философия сознания: история и современность. М., 2003. С. 181-188.

7. Вархотов Т.А. Картезианская антропология как эпистемологическая рамка современной философии сознания // Философия сознания: классика и современность. М., 2007. С. 30-40.

8. Васильев В.В. История философской психологии. Западная Европа -XVIII век. Калининград, 2003.

9. Васильев В.В. Мозг и сознание: выходы из лабиринта // Вопросы философии. 2006. № 1. С. 67-79.

10. Васильев В.В. Споры о сознании в аналитической философии //Историко-философский альманах. 2007. Вып. 2. С. 215-222.

11. Васильев В.В. Чалмерс: все решения плохи // Трудная проблема сознания -- М.: Прогресс-Традиция, 2009. -- С. 152--189

12. Волков Д.Б. Сильная версия искусственного интеллекта // Философия сознания: классика и современность. М., 2007. С. 105-113.

13. Гаспаров И.Г. Представимость зомби и психофизическая проблема. // Философия сознания: классика и современность. М., 2007. С. 122-127.

14. Гарнцева, Н.М. Натуралистический дуализм Д. Чалмерса -- Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. -- М.: МГУ, 2009.

15. Горохов В.Г. Трансформация понятия «машина» в нанотехнологии // Вопросы философии. 2009. № 9.

16. Грязнов А.Ф. Джон Сёрл и его анализ субъективности // Сёрл Дж. Открывая сознание заново. М., 2002. С. 7-10.

17. Дубровский Д. И. В «Театре» Дэниэла Деннета (Об одной популярной концепции сознания) // Философия сознания: история и современность. М., 2003.

18. Дубровский Д. И. Зачем субъективная реальность, или «почему информационные процессы не идут в темноте?» (Ответ Д. Чалмерсу) // Вопросы философии. 2007. № 3.

19. Дубровский Д.И. Бессознательное (в его отношениях к сознательному) и квантовая механика // Философские науки. 2006. № 8.

20. Дубровский Д.И. Информационный подход к проблеме «сознание и мозг» // Вопросы философии. 1976. № 11.

21. Дубровский Д.И. Информация, сознание, мозг. М., 1980.

22. Дубровский Д.И. Новое открытие сознания? По поводу книги Джона Серла «Открывая сознание заново» // Вопросы философии. 2003. № 7.

23. Дубровский Д.И. Проблема духа и тела: возможности решения (в связи со статьей Т. Нагеля «Мыслимость невозможного и проблема духа и тела») // Вопросы философии. 2002. № 10.

24. Дубровский Д.И. Проблема идеального. Субъективная реальность. М., 1983. Изд. 2-е, доп., М., 2002.

25. Дубровский Д.И. Психические явления и мозг. Философский анализ проблемы в связи с некоторыми актуальными задачами нейрофизиологии, психологии и кибернетики. М., 1971.

26. Дубровский Д.И. Сознание, мозг, искусственный интеллект. М., 2007.

27. Дубровский Д.И. Философский анализ психо-физиологической проблемы. Автореф. диссерт. на соискание ученой степени доктора филос. наук. Ростов-на-Дону, 1968

28. Ковальчук М.В. Нанотехнология и научный прогресс // Философские науки. 2008. №1

29. Ковальчук М.В. Направление прорыва: конвергентные НБИК-технологии // Технополис ХХI. 2009. № 3 (19).

30. Нагель Т. Мыслимость невозможного и проблема духа и тела // Вопросы философии, 2001. № 8.

31. Нагуманова С. Ф. Достаточен ли «Аргумент мыслимости» для опровержения материалистического понимания сознания // Проблема сознания философии и науке. Под ред. Д.И. Дубровского. М., 2009.

32. Нагуманова С.Ф. Аргумент знания в дискуссиях о природе сознания // Вопросы философии. 2008. № 8.

33. Нагуманова С.Ф. Проблема материалистического объяснения сознания в аналитической философии // Проблема сознания в философии и науке. Под ред. Д.И. Дубровского. М., 2009.

34. Ракитов А.И. Регулятивный мир: знание и общество, основанное на знаниях // Вопросы философии, 2005, №5.

35. Сёрл Дж. Открывая сознание заново. М., 2002.

36. Туровский М.Б. Проблема сознания //Философские науки, 1996, №4.

37. Чалмерс Д. Создающий ум /рус. пер. В.В.Васильева. М. 2002 - 454 с.

38. Черняк А.З. К вопросу о каузальной эффективности ментальных свойств // Философия сознания: классика и современность. М., 2007. С. 192-199.

39. Юлина Н.С. Головоломки проблемы сознания. Концепция Дэниела Деннета. М., 2004.

Размещено на Allbest.ru