СССР характеризовался сак социалистическое государство рабочих и крестьян.

Конституция отмечала, что социализм в основном построен, утвердилась общественная социалистическая собственность на средства производства. Политической основой СССР признавались Советы депутатов трудящихся, за ВКП(б) закреплялась роль руководящего ядра общества. Принцип разделения властей отсутствовал[31, с. 257].

Несмотря на преимущественно тоталитарные формы политической организации социалистической системе присущи и гуманные политические цели. Так, например, в СССР резко повысился уровень образования народа, стали доступными доля него достижения науки и культуры, была обеспечена социальная защищенность населения, развивалась экономика, космическая и военная промышленность и т.д., резко сократился уровень преступности, к тому же на протяжении десятилетий система почти не прибегала к массовым репрессиям.

3.2 Праворадикальные политические режимы

Правая разновидность тоталитаризма представлена двумя формами - итальянским фашизмом и германским национал-социализмом. Правыми они считаются потому, что обычно сохраняли рыночную экономику, институт собственности, опирались на механизмы экономического саморегулирования.

С 1922 г. интеграция итальянского общества происходила на основе идеи возрождения былого могущества Римской империи. Установление фашизма в Италии явилось отрицательной реакцией мелкой и средней буржуазии на отставание в процессе складывания национальной и экономической целостности. В фашизме воплотился антагонизм мелкобуржуазных слоев по отношению к старой аристократии. Итальянский фашизм во многом обозначил признаки тоталитаризма, хотя и не развил их в полной мере [34, c.72].

Классической формой правого тоталитаризма служит национал-социализм в Германии, возникший в 1933 г. Его установление было ответом на кризис либерализма и утрату социально-экономической и национальной идентичности. Возрождение былого могущества и величия Германии пытались преодолеть путем объединения общества на основе идей превосходства арийской расы и покорения других народов. Массовой социальной базой фашистского движения являлась мелкая и средняя буржуазия, которая по своему происхождению, ментальности, целям и уровню жизни была антагонистична как рабочему классу, так и аристократии, крупной буржуазии. Вследствие этого участие в фашистском движении для мелкой и средней буржуазии представлялось возможностью создать новый социальный порядок и приобрести в нем новый статус и преимущества - в зависимости от личных заслуг перед фашистским режимом. Следует отметить, что на рост национального и социального самосознания немцев оказывало существенное влияние поражение в Первой мировой войне (1914 - 1918) и глубокий экономический кризис 1929 - 1933 гг.

Праворадикальные тоталитарные режимы в Италии и Германии решали задачи тотального контроля над экономикой и другими сферами жизни разными методами. В гитлеровской Германии и фашистской Италии не прибегали к национализации всей экономики, но вводили свои действенные способы и формы партийно-государственного контроля над частным и акционерным бизнесом, равно как и над профсоюзами и над духовной сферой производства.

Праворадикальные тоталитарные режимы с правым уклоном появились впервые в промышленно развитых странах, но с относительно неразвитыми демократическими традициями. Итальянский фашизм строил свою модель общества на корпоративно-государственной основе, а германский национал-социализм - на рассово-этнической.

Праворадикальный тоталитаризм ставит своей целью укрепить в либеральном обществе существующий порядок без коренной его ломки, посредством возвеличивания роли государства, упразднения отдельных общественных институтов и элементов, подобно тому как Гитлер прилагал все усилия, чтобы уничтожить коммунистов, социал-демократов и проживавших на территории Германии евреев, цыган; создать некое новое общество.

Одну из крайних форм тоталитаризма представляет фашистский режим, который прежде всего характеризуется националистической идеологией, представлениями о превосходстве одной наций над другими (господствующей нации, расы господ и т. д.), крайней агрессивностью. Фашизм основывался на необходимости сильной беспощадной власти, которая держится на всеобщем господстве авторитарной партии, на культе вождя.

Как разновидность фашизма выступает национал-социализм, который нередко рассматривают как отдельную форму тоталитарного режима.

Фашизм - правоэкстремистское политическое движение, возникшее в обстановке революционных процессов, охвативших страны Западной Европы после первой мировой войны и победы революции в России. Впервые он был установлен в Италии в 1922 г. Итальянский фашизм тяготел к возрождению величия Римской империи, установлению порядка, твердой государственной власти. Фашизм претендует на восстановление или очищение “народной души”, обеспечение коллективной идентичности на культурной или этнической почве. К концу 30-х годов фашистские режимы утвердились в Италии, Германии, Португалии, Испании и ряде стран Восточной и Центральной Европы [34, c. 78].

Фашизм, как правило, основывается на националистической, расистской демагогии, которая возводится в ранг официальной идеологии. Целью фашистского государства объявляется охрана национальной общности, решение геополитических, социальных задач, защита чистоты расы.

Главная посылка фашистской идеологии такова: люди отнюдь не равны перед законом, властью, судом, их права и обязанности зависят от того, к какой национальности, расе они принадлежат. Одна нация, раса при этом объявляется высшей, основной, ведущей в государстве, в мировом сообществе а посему достойной лучших жизненных условий. Другие нации или расы, если и могут существовать, то всего лишь как неполноценные нации, расы, они в конечном счете должны уничтожаться. Поэтому фашистский политический режим - это, как правило, человеконенавистнический, агрессивный режим, ведущий в итоге к страданиям прежде всего своего народа. Но фашистские режимы возникают в определенных исторических условиях, при социальных расстройствах общества, обнищании масс. В их основе лежат определенные общественно-политические движения, в которые внедряются националистические идеи, популистские лозунги, геополитические интересы и т. п.

Милитаризация, поиск внешнего врага, агрессивность, склонность к развязыванию войн и, наконец, военная экспансия определенным образом отличают фашизм от иных форм тоталитаризма.

Для фашистского режима характерны опора на шовинистические круги крупного капитала, слияние государственного аппарата с монополиями, военно-бюрократический централизм, который ведет к упадку роли центральных и местных представительных учреждений, рост дискреционных полномочий исполнительных органов Государственной власти, сращивание партий профсоюзов с государственным аппаратом, вождизм. При фашизме происходит разрушение общечеловеческих правовых и моральных ценностей, растет произвол, упрощается карательные процедуры, ожесточаются санкции и вводятся превентивные меры, разрушаются права и свободы личности, увеличивается число деяний, признаваемых преступными. Государство при фашизме неимоверно расширяет свои функции и устанавливает контроль над всеми проявлениями общественной и личной жизни. Уничтожаются либо сводятся на нет конституционные права и свободы граждан. В отношении других прав граждан часто допускаются нарушения со стороны властей и открыто демонстрируется пренебрежение к правам личности, в противовес им подчеркиваются государственные приоритеты, основанные на «великой», «исторической» национальной идее. Противопоставление интересов государства и гражданина решается в пользу государственных интересов, зачастую ложно понятых и провозглашенных. Фашизм питается националистическими, шовинистическими предрассудками, заблуждениями. Он использует сохраняющиеся национальные структуры в обществе для достижения своих целей, для натравливания одних наций на другие. Фашистское право - это право неравенства людей прежде всего по критерию их национальной принадлежности.

В настоящее время фашизм в его классической форме нигде не существует.

Однако всплески фашистской идеологии можно увидеть во многих странах. Фашистские идеологи при поддержке шовинистических, люмпенизированных слоев населения активно борются за овладение государственным аппаратом либо, по крайней мере, за участие в его работе

Подытоживая рассматриваемую главу хотелось бы обратить внимание на то, что фашистская и национал-социалистическая идеология не имела единой научной основы и теоретической целостности. Она представляла из себя скорее причудливую смесь самых разнородных элементов: новейших индустриалистских проектов, древних иррациональных мифов, романтизации насилия и вождизма, соединения господства и бунтарства, активизма и покорности, волюнтаризма и нивелировки личности. Некоторые исходные положения фашистской доктрины были сформулированы Б.Муссолини, а затем развиты итальянскими и немецкими идеологами [28, с. 77].

Отрицание гуманистической самоценности индивида (или группы индивидов подчинение человека абсолютному, тотальному целому -- нации, государству, фашистской партии. Отдельный индивид признается лишь постольку, "поскольку он совпадает с государством, представляющим универсальное сознание и волю человека в его историческом существовании". Германские национал-социалисты также провозглашали, что "общая польза выше личной пользы".

Это служило обоснованием национализма. Растворяя личность в нации, ограничивая общественные проявления как "бесполезные и вредные" свободы, фашизм поощрял те черты, которые считал соответствующими природе человека. Такими "существенными" свободами объявлялась возможность беспрепятственной борьбы за существование, агрессия и частная экономическая инициатива. Провозглашалась первичность коллектива: нация представлялась "высшей личностью", государство -- "неизменным сознанием и духом" нации, а фашистское государство -- "высшей и самой мощной формой личности". В различных теориях сущность нации трактовалась соответственно традициям этих стран. Так, в итальянском фашизме главными признаками считались не столько этническая природа, раса или общая история, сколько "единое сознание" и "общая воля". Немецкие нацисты рассуждали о "расово-биологических факторах", о "народном сообществе людей немецкой крови и немецкого духа в сильном, свободном государстве". Фанатический расизм национал-социалистов был апогеем фашистского национализма. Они ратовали за "этническую чистоту", "расовую гигиену", объявили уничтожение "неполноценных" людей и народов способом обеспечить благосостояние своей нации.

Вождистская партийная диктатура вместо представительной демократии или общественного самоуправления. С точки зрения фашизма, "неравенство неизбежно, благотворно и благодетельно для людей". Как представительную демократию, так и общественное самоуправление фашисты обвиняли в "тирании числа", в ориентации на равенство и "миф прогресса", в слабости, неэффективности и "коллективной безответственности". Они провозгласили собственную доктрину "организованной демократии", поскольку подлинная власть народа -- это реализация "национальной идеи" фашистской партией. Такая партия, "тоталитарно управляющая нацией", должна не выражать интересы отдельных социальных слоев или групп, а сливаться с государством, ведь только они вместе выражают "волю" и "дух" нации. Демократические волеизъявления в форме любых выборов, в том числе в самой партии, излишни. Соответственно принципу "вождизма", фюрер или дуче и их окружение, а затем и вожди более низких рангов концентрировали в себе "волю нации". Принцип принятия всех важных решений в "верхах" и бесправия "низов" официально считался оптимальным.

Вместе с тем проявлялось стремление опираться на активность масс, индоктринированных фашистской идеологией. При посредстве разветвленной сети корпоративных, социальных и воспитательных учреждений, массовых собраний, торжеств и шествий фашистское партийное государство стремилось преобразовать самую сущность человека, дисциплинировать его, захватить и полностью контролировать его дух, сердце, волю и разум, формировать его сознание, характер, воздействовать на его желания и поведение. Унифицированные пресса, радио, кино, спорт, искусство были целиком поставлены на службу фашистской пропаганде, призванной мобилизовывать массы на решение очередной задачи, определенной вождем.

Корпоративное "социальное государство" вместо классовой борьбы. Идея единства нации-государства -- одна из краеугольных в идеологии фашизма. Интересы различных классов считались не антагонистичными, а взаимно дополняющими друг друга и подлежащими организации в рамках нового государства. Поэтому каждой социальной группе с общими экономическими задачами -- как трудящимся, так и предпринимателям данной отрасли -- надлежало образовать корпорацию. Социальное партнерство труда (работника) и капитала (предпринимателя) объявлялось основой производства в интересах нации. Труд, включая предпринимательскую и управленческую деятельность, -- это "социальный долг", охраняемый государством, экономика рассматривалась как единое целое, а социальное партнерство обязывало "верности между предпринимателем и коллективом как между вождем и ведомыми для совместного труда, выполнения производственных задач и на благо народа и государства". Национал-социалисты ввели в Германии всеобщую трудовую повинность, а партийная программа провозглашала: "Первая обязанность каждого гражданина государства -- трудиться духовно и физически ради общего блага" [28, с. 78].

Мелкособственнический "антикапитализм". Программы фашистских движений содержали набор положений, направленных против господства крупных собственников. Итальянские фашисты обещали в 1919 г. ввести прогрессивный налог, конфисковать 85% военных прибылей, передать землю крестьянам, установить 8-часовой рабочий день, обеспечить участие рабочих в управлении производством, национализировать некоторые предприятия. Германские национал-социалисты в 1920 г. требовали уничтожить "процентное рабство", финансовую ренту и прибыли монополий, ввести участие рабочих в прибылях предприятий, ликвидировать крупные универмаги, конфисковать "еврейский капитал" и доходы военных спекулянтов, огосударствить тресты.

В отличие от фашизма, марксистская идеология, исходя из традиций гуманизма Просвещения, социально-экономического и политического анализа капитализма, провозглашала задачу всестороннего освобождения трудящихся. Коммунистическое общество, основанное на принципах интернационализма, замены частной собственности общественной, а государства -- самоуправлением людей труда, представлялось как "ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех". В то же время, опираясь на опыт буржуазных революций марксисты полагали, что и переход от капитализма к социализму сможет осуществиться вероятнее всего посредством насильственного революционного завоевания политической власти и переходного периода, когда государство временно (до его отмирания) примет авторитарную форм диктатуры пролетариата.

В итоге марксистская революционно-социалистическая идеология была вытеснена и заменена сталинистско-тоталитарной.

Новые властители СССР вовсе не собирались создавать систему свободного безгосударственного общественного самоуправления, хотя и продолжали объявлять это целью в очень далекой перспективе. Они именовали свои идеи "марксистско-ленинскими" лишь для того, чтобы подчеркнуть легитимность собственной власти. В действительности же утвердилась тотально-этатистская система, причем обоснование ее менялось в зависимости от политических потребностей, сталинизм сочетал в себе самые разнородные элементы: черты раннекапиталистического первоначального накопления, тоталитарность индустриалистского "общества-фабрики" и традиции восточного, "азиатского" деспотизма. Идеология и практика сталинизма, постепенно внедрявшиеся со времени "великого перелома", претерпели в своем развитии немало изменений. Стоит выделить лишь некоторые существенные элементы этой разновидности тоталитаризма.

Сталин обосновал и внедрил в общественное сознание постулат о "Социализме в одной стране", противопоставленный исходной интернационалистской установке на продвижение к социализму усилиями трудящихся всего мира. Это позволяло ему не только монополизировать роль теоретика, но и оправдывать свои действия в двух направлениях. Во-первых, он мог применять все более жесткие принудительные методы для индустриализации города и коллективизации деревни, как непременных предпосылок "построения социализма". Условия "закрытого общества" давали возможность нивелировать потребности на низком уровне. Во-вторых, становились возможными постепенное вытеснение идей интернационализма и подмена их "советским патриотизмом" и русским национализмом, подчинение интересов зарубежных коммунистов задаче укрепления и защиты СССР, как "отечества всех трудящихся", что особенно ярко проявилось в годы второй мировой войны. В послевоенные годы утвердился неприкрытый великодержавный шовинизм. Мотивы действий бюрократии были не расово-этническими, как у нацистов, а государственно-патриотическими. Она сделала ставку на самый крупный народ страны, видя в нем основу для консолидации государства. Поэтому было объявлено, что "великий русский народ" является наиболее "выдающейся нацией" из всех, входящих в состав Советского Союза, его "руководящей силой [35, с. 247].

Сталинское государство сосредоточило в своих руках небывалую власть во всех сферах жизнедеятельности общества, которая обеспечивалась монопольной собственностью государства на землю, недра и средства производства, транспорта и коммуникаций, монополией внутренней и внешней политики, централизованным командным управлением экономикой. Непререкаемым диктатом в области образования, культуры, науки, агитации и пропаганды, репрессивным подавлением всех неформальных горизонтальных связей и любого инакомыслия. Оно воспринимало себя как вершину исторического прогресса человечества, как наиболее совершенный механизм оптимального и бескризисного управления всеми аспектами общественной жизни.

Сталинизм изменил теорию классов и классовой борьбы, которую марксизм считал способной вскрыть пружины развития общества и государства. Он провозгласил ложный тезис об "обострении классовой борьбы" по мере "продвижения к социализму". Этот постулат использовался для неоднократно осуждавшейся марксистами принудительной экспроприации крестьянства под предлогом коллективизации и ликвидации кулачества как класса, для оправдания государственного терроризма. "Классовый подход" был объявлен единственным мерилом в политике, идеологии, психологии и морали. социальная иерархия и неравенство стали рассматриваться как естественные и справедливые.

Отрицание ценности человеческой личности (если речь не шла о личности вождя). Сталинизм воспринимал рядового человека как "колесико и винтик" советского государства -- носителя разума и коллективного опыта. В марксистской традиции было принято считать народные массы движущей силой истории и отодвигать на второй план действия личностей, как "обыкновенных", так и претендующих на роль "героев". Теперь же произошло смещение понятий. О народе по-прежнему много говорили, но все чаще подчеркивали, что народ нуждается в руководстве, и что только под водительством партии он на что-либо способен. Зато систематически внедрялся в сознание людей образ всезнающего и мудрого вождя. Сначала это делалось путем сакрализации умершего Ленина. Потом при помощи фальсификации истории революции и вытеснения из нее всех ближайших соратников Ленина была разработана идея о "двух вождях". Восторжествовал типичный для тоталитаризма культ сильной личности, олицетворяющей сращение партии и государства.

4. Современные тоталитарные тенденции и тоталитарная практика

Фридрихом и Бжезинским была высказана мысль о том, что с течением времени тоталитаризм будет эволюционировать в сторону большей рациональности, сохранив свои основополагающие конструкции для воспроизводства власти и общественных порядков. Иными словами, источник опасности для тоталитаризма они видели во вне системы. Жизнь в основном подтвердила эту мысль, хотя продемонстрировала и внутренние факторы дестабилизации этого порядка.

Как показала история, система власти, построенная на главенстве моноидеологии и соответствующей ей структуре политических институтов и норм, не способна гибко приспосабливаться к интенсивной динамике сложносоставных обществ, с выявлением гаммы их разнообразных интересов. Это - внутренне закрытая система, построенная на принципах гомеостаза, борющаяся с внутренним вакуумом, которая движется по законам самоизоляции. Поэтому в современном мире тоталитаризм не может обеспечить политические предпосылки ни развития рыночных отношений, ни органичного сочетания форм собственности, ни поддержку предпринимательства и экономической инициативы граждан. Это политически неконкурентная система власти [20,с. 111].

В условиях современного мира ее внутренние источники разложения связаны, прежде всего с распадом экономических и социальных основ самовыживания. Социальная база тоталитарных режимов узка и не связана с повышением общественного положения наиболее инициативных и перспективных слоев общества. Действуя только мобилизационными методами, тоталитаризм не способен черпать необходимые для общественного прогресса человеческие ресурсы. Складывающаяся в этих обществах крайняя напряженность статусного соперничества, ненадежность повседневного существования личности, отсутствие безопасности перед лицом репрессивного аппарата ослабляют поддержку данного режима. У последнего же, как правило, отсутствует способность к критической саморефлексии, способной дать шанс для поиска более оптимальных ответов на вызовы времени.

Страх и террор не могут вечно преследовать людей. Малейшее ослабление репрессий активизирует в обществе оппозиционные настроения, равнодушие к официальной идеологии, кризис лояльности. Вначале, сохраняя ритуальную преданность господствующей идеологии, но и не в силах сопротивляться голосу рассудка, люди начинают жить по двойным стандартам, двоемыслие становится признаком рефлектирующего человека. Оппозиционность воплощается в появлении диссидентов, чьи идеи постепенно распространяются и подрывают идеологический монополизм правящей партии.

Но, видимо, главным источником разрушения и невозможности воспроизводства тоталитарных порядков является отсутствие ресурсов для поддержания информационного режима моноидеологического господства. И дело не только в социальных основаниях этого глобального для современного мира процесса, когда развитие личности и человечества неразрывно связано с конкуренцией мнений, постоянным переосмыслением индивидами программ, духовным поиском. Существуют и чисто технические предпосылки нежизнеспособности тоталитарных систем. К ним относятся, в частности, современные процессы обмена сообщениями, нарастание интенсивности и технической оснащенности информационных потоков, развитие коммуникативных контактов различных стран, развитие технической инфраструктуры, связанное с появлением массовых электронных СМИ, развитием сети Интернет. Коротко говоря, качественное изменение информационного рынка не может не вовлечь в новые порядки даже те страны, которые пытаются искусственно изолировать свое информационное пространство от проникновения «чуждых» идей. А разрушение системы единомыслия и есть основная предпосылка крушения тоталитаризма.

Таким образом, можно заключить, что тоталитарные политические системы характерны в основном для стран с пред- и раннеиндустриальными экономическими структурами, дающими возможность организовать монополизацию идейного пространства силовыми методами, но абсолютно не защищенных перед современными экономическими и особенно информационно-коммуникативными процессами. Поэтому тоталитаризм -- это феномен только XX в., данный тип политических систем смог появиться лишь на узком пространстве, которое предоставила история некоторым странам [36, с. 297].

Тем не менее, и у тоталитаризма есть некоторые шансы на локальное возрождение. Ведь многие десятилетия террора сформировали у населения этих стран определенный тип культурных ориентации, который способен воспроизводить соответствующие нормы и стереотипы, независимо от сложившихся политических условий. Не удивительно, что на постсоветском пространстве сегодня нередко складываются своеобразные протототалитарные режимы, при которых не действуют оппозиционные СМИ, руководители оппозиции подвергаются репрессиям и даже физическому уничтожению, безраздельно властвует патриархальщина и откровенный страх перед властью. Поэтому окончательное уничтожение призрака тоталитаризма органически связано не только с наличием демократических институтов и вовлечением стран и народов в новые информационные отношения. Колоссальное значение имеют и понимание людьми ценностей демократии и самоуважение, осознание ими как гражданами своей чести и достоинства, рост их социальной ответственности и инициативы [35, c. 41].

После цепи бархатных революций в Восточной Европе и краха СССР (1989-92 гг) западный мир вздохнул с облегчением - тоталитаризм как явление мировой политики сошел со сцены истории. В мире остались лишь несколько мелких тоталитарных режимов и отдельных тоталитарных сект, разбросанные по разным странам. Немедленно было объявлено о полной и окончательной победе западного образа жизни, который было предложено заимствовать всем остальным жителям планеты - концепция общечеловеческих ценностей в рамках западного универсализма. В рамках данной концепции был сформулирован тезис о «конце истории» [38].

Однако период расслабленной эйфории для Запада быстро закончился, и на смену ему пришел период отрезвления. Оказалось, что снятие противоречия «капитализм-коммунизм», напряжение которого было одним из основных двигателей мировой истории 20-го века, отнюдь не привело человечество в тихую гавань. Проявились другие противоречия, которые до этого оставались в тени, главным из которых стало противостояние «Север-Юг». Реакцией на регистрацию роста данного напряжения в западном общественном сознании явилась, в частности, другая политико-философская концепция - концепция борьбы цивилизаций [39, с.33-48].

Наряду с указанными выше, в мире развиваются социальные напряжения, создаваемые глобализацией [39, с.35], - осознанием процессов, связанных (1) с развитием крупных корпораций, каждой из которых уже становятся малы размеры одной страны, (2) с возникновением проблем, которые можно идентифицировать как общечеловеческие, ибо их масштаб уже превышает возможности одной страны и требует объединения усилий многих стран, и (3) с развитием транспорта и коммуникаций, снимающих временные издержки операций в глобальном масштабе.

Локальные напряжения от противоречий внутри государств, пытающихся решить проблемы своего развития, дополняют получающуюся картину.

В конечном итоге каждое государство находится в поле социальных напряжений, получающемся в результате интерференции перечисленных компонентов. При этом многие противоречия имеют сложную природу. Например, в рамках борьбы различных групп государств за униполярность-многополярность мировой системы можно увидеть взаимодействие напряжений универсализма, борьбы цивилизаций и глобализации. Противоречия вокруг дохийского процесса обусловлены противостоянием «Север-Юг» в условиях глобализации. Проблемы развития стран третьего мира часто усугубляются компрадорами - порождением глобализации и экспансии западной культуры (универсализм). И т.д.

Одной из реакций социума страны на подобные напряжения является принятие на вооружение тоталитарных практик с целью разрешения противоречий, лежащих в основе данных напряжений. Данная работа посвящена анализу подобных тоталитарных альтернатив.

XIX век был показательным в плане реализации тоталитарных систем в мировом масштабе. При этом цена данных экспериментов для человечества оказалась запредельно высокой. Сначала это были человеческие потери становления государств, выбравших данную альтернативу разрешения внутренних и внешних противоречий. Потом - ограничение экспансии нацизма - 2-я мировая война - потери как человеческие, так и финансово-экономические. Затем «холодная война» с ее гонкой вооружений привела к значительным финансово-экономическим потерям, и отвлечению ресурсов от задач развития человечества. Значительность оплаты тоталитарных экспериментов людьми требует внимательного управления риском возврата тоталитаризма в обществах различных типов.

Триумф тоталитаризма в первой половине 20-го века породил в 40-х годах первую волну исследований причин данного явления [40, с. 79]. Потом в 50-х годах прошла вторая волна, которая мне кажется менее интересной в силу излишней политической ангажированности авторов. Тем не менее в политологической литературе закрепилось определение тоталитарного государства из работы через комплекс из шести признаков, определяющих так называемый «синдром тоталитаризма». Данные признаки включают в себя (1) официальную идеологию, обязательную для всего населения страны, которая, отрицая предшествующий общественный порядок, зовет людей к некому идеалу общественного устройства для всего человечества, (2) единственную массовую партию, возглавляемую, как правило, одним лидером, и стоящую либо над государственной бюрократией, либо тесно сросшуюся с ней, (3) полный контроль партии и бюрократии над силовыми структурами государства, (4) полный партийный контроль над средствами массовой информации, (5) наличие системы репрессивных органов, которые используют всю широту методов физического и психологического воздействия на людей, (6) централизованное бюрократическое руководство экономикой страны.

При этом авторы [41, с. 247] связывают тоталитаризм лишь с индустриальной фазой развития человечества, выпуская из внимания как теоретическое наследие в этом направлении (идеальное государство Платона, системы Мора, Кампанеллы, Фурье, Сен-Симона), так и практическое использование тоталитарных практик (Спарта в Древней Греции, Испания времен инквизиции), случавшееся ранее. Если же задуматься о сути тоталитаризма, как социального явления, то основной его характеристикой в человеческом измерении будет тотальный контроль государства за всем населением страны, за всеми социальными процессами. И ответ на вопрос: «А зачем это надо?» сразу же приводит к сути явления: тоталитаризм - это способ реализации большого утопического социального проекта (БУСП). Первым на связь тоталитарных практик с БУСП обратил внимание К. Поппер [24, с. 79].

Действительно, задача построения «нового мира», не имеющего корней в настоящем, является настолько глобальной, что она естественно требует концентрации всех общественных ресурсов. Организация такого проекта вне государства невозможна, поэтому естественным образом государство становится проектным офисом провозглашенного БУСП. Любой проект имеет два измерения - мобилизацию и управление материальными ресурсами, и мобилизацию и управление человеческими ресурсами. Возникает необходимость в централизованном управлении экономикой, и обществом в целом, с созданием соответствующих средств и методов контроля «проектного офиса БУСП» - государства - за управляемыми системами.

Обычно в рамках БУСП одной из задач является создание «нового человека», удовлетворяющего запросам нового общества. Это значит, что (1) в текущем обществе «овечки» должны быть отделены от «козлищ», и (2) должна быть налажена работа по продвижению «новой» система личностных ценностей среди людей. Естественным образом получаем массовую партию из носителей «новых» ценностей, и тотальный контроль за СМИ и системой образования с целью угнетения «козлиных» черт в человеке, и культивирования «новых» черт. А для чрезмерно активных «козлищ» создается система сепарации, то есть отделения данных «козлищ» от общества с тем, чтобы они не мешали строить «новый мир».

Мы видим, что простое требование по организации процесса реализации БУСП естественно порождает структуру, удовлетворяющую всем шести требованиям «синдрома тоталитаризма» в функциональном плане. Формальные признаки «синдрома тоталитаризма» кроме идеологии БУСП охватывают еще бюрократизацию жизни и культивирование коллективизма. На мой взгляд эти формальные признаки определяются главным образом уровнем развития управленческих и коммуникационных технологий.

Действительно, в течение длительного времени иерахическая бюрократическая система является наиболее эффективным посредником как для передачи управляющих сигналов от центра общественной системы к ее периферии, так и для сбора и агрегирования информации, необходимой центру для принятия решений. Именно это порождает бюрократизацию всех сторон жизни при наличии воли к тотальному управлению и полному контролю за всеми существующими общественными процессами.

При недостаточном развитии коммуникационных технологий наиболее эффективным способом организации тотального контроля за людьми является внедрение коллективной ответственности. То есть люди делятся на группы в соответствии с различными критериями, и группа объявляется ответственной за человека. При небольшом размере группы люди обычно знают друг о друге почти все, что позволяет установить практически полный контроль над каждым человеком. Если, конечно, удастся решить проблемы групповой антисистемной солидарности. Идеологически эта технология обычно оформляется приоритетом коллективных ценностей перед индивидуальными, и внедрением «холистского» понимания социальной жизни: человек - это часть коллектива, и без коллектива он - ничто.

Таким образом, единственной необходимой предпосылкой возникновения в обществе предложения тоталитарной альтернативы развития является БУСП - большой утопический социальный проект, который является реакцией на социальные напряжения, вызванные общественными противоречиями. В [42, с. 96] со ссылкой на А.Н. Бердяева прозвучала великолепная мысль: «Тоталитаризм - это политизация утопии», которая прекрасно иллюстрирует основной вывод из проведенного в данном разделе рассмотрения.

Но предложение тоталитарной альтернативы общественного развития не выйдет за пределы маргинальных сект, если не возникнет общественного спроса на подобную политику. О причинах возникновения подобного спроса задумывались многие, и все их результаты хорошо ложатся в концепцию, которую можно обозначить понятием «Бегство от свободы», предложенном в [40,с. 28].

В данной работе Э. Фромм вывел мотивы «бегства от свободы» людей из анализа процесса социализации человека. Результирующая модель Фромма хорошо определяется следующими словами: «Человек перерастает свое первоначальное единство с природой и с остальными людьми, человек становится «индивидом»--и чем дальше заходит этот процесс, тем категоричнее альтернатива, встающая перед человеком. Он должен суметь воссоединиться с миром в спонтанности любви и творческого труда или найти себе какую-то опору с помощью таких связей с этим миром, которые уничтожают его природу и индивидуальность» [40, с. 29]. Т.е. Фромм выводит принятие человеком коллективистских ценностей в ущерб индивидуалистским из некомфортности переживания им своего исторжения из тепла холистического мировосприятия. Данное переживание может в некоторых условиях породить садо-мазохистские комплексы в психике человека, гармонизирумые в тоталитарных структурах.

На мой взгляд эксплуатация ужасов индивидуализации людей при объяснении процессов 20-го столетия неуместна. Эти переживания были актуальны при разложении родового строя, и, как показал К. Поппер в своем анализе политических концепций Платона [24], могли оказать существенный вклад тоталитарную модель последнего. Но со времени Возрождения, когда произошла стабилизация социального «Я», прошло уже 6 веков - достаточное время для того, чтобы освоиться с холодом экзистенциального одиночества.

На мой взгляд, механизм «бегства от свободы» в первой половине XIX-го века был более рационален. Что действительно произошло с развитием капитализма, так это распространение «капиталистической этики», густо замешанной на протестантизме в пуритано-кальвинистской интерпретации, которое благословило сброс элитой своей ответственности за управляемых. Люди неожиданно обнаружили себя вне институтов социальной поддержки, существовавших в традиционных обществах, и наедине с бездушным капиталистическим монстром, для которого все они представляют собой лишь ничтожных грешников, отвергнутых Богом. И естественно они оказались готовы сменить такое свое текущее состояние, связанное с нещадной эксплуатацией их труда для одних (рабочие и служащие) и перспективой массового разорения для других (крестьяне, средний класс и мелкая буржуазия), на относительный комфорт существавание в системе, которая их предохраняет от падения в социальную бездну при возникновении неблагоприятных жизненных условий, таких как, например, недостаток капитала, чтобы пережить очередной экономический кризис, или безработица, или просто наступление старости.

При этом социальная неуверенность может возникнуть и у правящих классов при виде перспективы понижения уровня жизни от необходимости делиться с трудящимися в плане построения общенациональной системы социального страхования. В этом случае верхние слои общества могут провести тоталитарную мобилизацию лишь внутри себя, с тем, чтобы уменьшить свои политические риски от либерального и рабочего движений.

Напряжения, возникшие при распаде СССР и последующем развитии вновь образовавшихся государств, не могли не отразиться на предложении тоталитарных альтернатив. В частности, в Туркмении и в Узбекистане утвердились тоталитарные режимы фундаменталистского толка. К счастью, в других постсоветских государствах тоталитарные практики пока остались на уровне маргинальных сект.

В России на всероссийском уровне можно найти группы разного типа. Среди них есть те, кто предлагает различные варианты фундаментализма (как православного фундаментализма, так и подправленной модели советского прошлого), а также фашизма (гегемония русского этноса) [43, с.19]. Есть также те, кто является сторонником установления толеристского режима, имея целью быстро перенять западные социальные и поведенческие стандарты. На региональном уровне можно найти различные фундаменталистские течения религиозного и светского типов, причем один из вариантов фундаментализма является действующей практикой в Чеченской республике. Существуют также зародыши локальных фашистских движений, основанные на местечковом национализме.

В Украине сильным общественным движением является украинский национализм, в рамках которого есть и фашистская альтернатива. Есть также предложение фундаментализма советского образца. В дополнение к этому, существующая коррупция и неспособность элиты стабилизировать общество могут привести к возникновению как спроса на социальный вариант фашизма со стороны народа, так и на «верхушечный» вариант фашизма со стороны элиты. Причем последние варианты фашизма будут иметь более широкую базу, чем уже существующий этнический вариант, а именно украинскую нацию в целом, включая и русскоязычные группы населения.

Если взять к примеру западные страны, то Соединенные Штаты Америки и их социальная и экономическая политика в 1930-е гг. имела черты, схожие с политикой СССР, Германии и Италии того периода. Так, следуя «Новому курсу», президент Франклин Рузвельт ввёл субсидии сельскому хозяйству, установил минимальный размер оплаты труда, учредил систему социального обеспечения и внёс элементы централизации и планирования в экономику. В связи с подготовкой к войне, делались попытки сместить акцент в экономике от получения прибыли на «реальное» производство. В то же время специальные условия в социальных программах фактически сделали их доступными только для белого населения, исключив из них большинство негров и латино-американцев [32, с. 148]. Во время войны свыше ста тысяч американцев японского происхождения были направлены в концентрационные зоны. Эстетический антураж режима, в частности, культ образа мускулистого рабочего и т.д., был также вполне характерен для США 1930-х гг.

Как пишет историк Дм. Шляпентох, в послевоенные годы государство продолжало активно участвовать в управлении экономикой, при этом акцент по-прежнему делался на «реальное» производство и постоянное планируемое повышение качества товаров. Это сочеталось с репрессиями: «маккартизм» не сильно отличался от так называемой «борьбы с космополитизмом» в послевоенном СССР. По мнению Шляпентоха, эти тоталитарные черты американской экономики и политики обеспечили правящей верхушке массовую поддержку среди населения и способствовали борьбе США с Советским Союзом на ранней стадии «холодной войны» [44, c.39].

Буш, Джордж (младший). По мнению известного лингвиста и анархо-синдикалиста Ноама Чомски, администрация Буша пользовалась арсеналом тоталитарных технологий господства при вторжении в другие страны.

Современные США по мнению некоторых авторов также склонны к тоталитаризму. Например, А. Богатуров ставит диагноз политической системе США как «Тоталитарная демократия по Бушу». Бывший член Итальянской коммунистической партии, а ныне социалист Джульетто Кьеза высказывается жёстче: «американское общество уже находится вне рамок демократии, там установилась тоталитарная система, особенно в области информации, которая не позволяет гражданам Америки выслушивать разные точки зрения на те или иные проблемы» [19].

Таким образом, массовый общественный спрос на тоталитарные практики возникает во время больших социальных напряжений, созданных существующими общественными противоречиями, при условии слабости институтов социального страхования. То есть, когда достоинства свободы обесцениваются тяжестью бремени ответственности.

Подводя итоги вышеизложенной главе, следует отметить, что тоталитаризм и в на современном этапе имеет различные токлования и разновидности. Эти различия проявляются в форме правления государства, методах управления государством, степени свободы личности, правового положения индивида в обществе.

Заключение

Политический режим представляет собой совокупность методов, приемов, средств осуществления политической власти. Он характеризует определенный политический климат, существующий в той или иной стране в определенный период ее исторического развития. Е. Вятер писал: «Под политическим режимом я понимаю систему конституционных (законных) порядков и конкретное воплощение этой системы на практике» [44, c.39].

В этом определении подчеркнуто то обстоятельство, что конституционно закрепленные порядки не всегда могут соответствовать конкретному их воплощению в политической жизни.

Изучением тоталитарных и авторитарных политических режимов занимались многие политологи. В более или менее целостном виде теория политических режимов сложилась к 50-м годам нашего столетия.

Тоталитарные режимы способны эволюционировать. Так произошло после 1953 года в бывшем СССР, когда политический режим стал эволюционировать от тоталитаризма к авторитаризму.

Как свидетельствует исторический опыт, реальная политическая власть в стране может отличаться от провозглашенной в конституции формы правления. Например, в США и в бывшем СССР форма правления была одинаковой- республиканской, но реальная политическая власть- различной. Чтобы иметь точное представление о политической жизни той или иной страны, недостаточно знать только о провозглашенной в ней форме правления, необходимо еще выяснить, какой политический режим в ней господствует. В результате может получиться, что страна с монархической формой правления оказывается более демократичной, чем иная республика.

Переход к демократии, как показывает опыт, наиболее вероятен в условиях мирных перемен и происходит в трех формах.

Первая форма- реформа сверху. Так случается, когда стоящие у власти решают по своей воли воплотить программу демократических перемен. Например, в Бразилии группа генералов, захвативших в 1964г. власть, спустя некоторое время пошла на создание гражданского демократического правительства. Так же было и в Чили. Однако следует отметить, что реформы сверху- нечастое явление.

Вторая форма трансформации тоталитарных и авторитарных режимов связана со стремительным их крушением и отказом от существующих режимов в пользу демократии. В 1982г. аргентинские генералы захватили Мальвинске, (англичане называли их Фолклендскими) острова. Известно, что через короткое время английские ВВС полностью разгромили аргентинские силы. Это настолько дискредитировало аргентинских генералов, что они вынуждены были уйти в отставку и передать власть гражданскому правительству.

Можно привести и другого рода примеры отказа от существующих тоталитарных и авторитарных режимов в пользу демократии. Так было в связи с реформами, начатыми в СССР, Чехословакии, ГДР и других государствах Восточной Европы.

Третья форма трансформации - постепенное поведение реформ, основанное на согласовании действий сил, стоящих у власти, и оппозиции. Примером может быть трансформация политического режима в Испании после смерти Франко. Здесь совместные усилия правительства и короля Хуана Карлоса положили начало длительному пути прогрессивных преобразований в стране.

Список использованной литературы

1. Тоталитаризм в Европе ХХ в. Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления. - М., 2006. 324 c.

2. Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. - М., 2001 390 c.

3. Поппер К. Открытое общество и его враги [В 2 т.] - М., 1992. 324 с.

4. Теория права и государства: Учебник // под ред. Лазарева В.В. М.,2001. 421 с.

5. Стародубский Б.А. Политические режимы европейских стран. - Свердловск, 1989. 394 c.

6. Большой юридический словарь. 3-е изд., доп. и перераб. / Под ред. проф. А.Я.Сухарева.-- М.: ИНФРА-М, 2007.-- VI, 858 с.

7. Социология: Энциклопедия / Сост. А.А. Грицанов, В.Л. Абушенко, Г.М. Евелькин, Г.Н. Соколова, О.В. Терещенко.-- Мн.: Книжный Дом, 2003.-- 1312 с.

8. Арандт Х. Истоки тоталитаризма. -- М.: ЦентрКом, 1996 380 с.

9. Громыко А.Л. Генезис политического режима России. Аннотация. Вестник МГИУ. Серия «Гуманитарные науки». №2.-- М.: МГИУ, 2002.-- С. 178.

10. Культурология. XX век. Энциклопедия в двух томах / Гл. ред. и составитель С.Я. Левит. 379 с

11. Чомски Н. Тоталитарные технологии. Вторжения Буша не имеют ничего общего с демократизацией // Государство и право. 10 июня 2005. с. 41

12. Дамье В. Леворадикальная критика тоталитаризма // Государство и право. 2005. №4. с. 26

13. Троцкий Л. Д. Сталин: В 2 т. Т. 1. М.: ТЕРРА, 1996. 354 с.

14. Черчилль У. Вторая мировая война. Книга 1. -М.: Воениздат, 1991. 512 с.

15. Дин Дж. Р. Странный союз. -- М: Олма-Пресс, 2005. 450 с.

16. В. Чаликова. Комментарии к роману "1984". 459 с.

17. Восленский М. Номенклатура. 2005. 387 с.

18. Закон РК «О реабилитации жертв массовых политических репрессий» от 14 апреля 1993 года

19. Арендт Х. Начала тоталитаризма// Антология мировой политической мысли. Т.2 / Отв. ред. Т.А. Алексеева. - М., 2007. 320 с.

20. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. - М., 2004.450 с.

21. Гаджиев К.С. Политическая наука: Учебное пособие. - М., 1995. 476 с.

22. Бердяев Н.А. Истоки русского коммунизма. - М., 1990. 553 с.

23. Исупов А.И.Власть при переходе от тоталитаризма к демократии. //Свободная мысль.-1993 - № 8. с. 9

24. Поппер К. Открытое общество и его враги - М., 1992. 387 с.

25. Орлова С.Ю. Власть при переходе от тоталитаризма к демократии. //Свободная мысль.-1993 - № 8.с.14.

26. Мизес Л. Социализм. Экономический и социологический анализ / Пер. Б. Пинскер. М. 1994. 184 c. c. 42

27. Хайек Ф. Дорога к рабству // Антология мировой политической мысли. Т.2 / Отв. ред. Т.А. Алексеева. М., 2007. с. 32-33

28. Стародубский Б.А. Политические режимы европейских стран. - Свердловск, 1989. 372 c. c. 74-78.

29. Фридрих К., Бжезинский З. Тоталитарная диктатура и автократия // Тоталитаризм: что это такое? Т.2 / Ред. кол. Л.Н. Верчёнов и др. М., 2002. 341 c. c. 75.

30. Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А. Василика. - М., 2005. 250 c.

31. Бердяев Н.А. Истоки русского коммунизма. - М., 1990. 321 с.

32. Джилас М. Лицо тоталитаризма. - М., 2003. 397 с.

33. Георгий Дерлугьян. Институционализация власти. М. 1992. 301 с.

34. Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных факультетов. - М., 2006. 375 с.

35. Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. - М., 2001.374 c.

36. Абилов К.Е. Политические режимы современных государств. // Закон и время. 2007. с. 48

37. Иржанова С. Тоталитарное государство: признаки, причины. Юрист. 2005. с.25

38. Фукуяма Ф. Конец истории? (1992)

39. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций // Полис. - 1994. - № 1. - С.33-48.

40. Фромм Э. Бегство от свободы (1941). М.: Прогресс, 1989. 272 с.

41. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм.- М: Интрада. 1996. - 250c.

42. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. - М.: Аспект-Пресс, 2000. 354 с.

43. Крупкин П.Л. Восстание против Свободы (Россия, начало XXI в.) // На злобу. - 2006. - 13 дек. с. 19

44. Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы: Учебное пособие. - М., 2005.203 c.

Размещено на Allbest.ru