Политическая власть и ее ресурсы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Контрольная работа

Политическая власть и ее ресурсы

Содержание

1. Власть как социальное явление

1.1 Типы ресурсов и типы власти

1.2 Легитимность власти

1.3 Механизмы легитимации

2. Политическая и государственная власть

2.1 Проблема соотношения политической и государственной власти

2.2 Специфика политической власти

2.3 Специфика государственной власти

Литература

1. Власть как социальное явление

1.1 Типы ресурсов и типы власти

Власть, бесспорно, принадлежит к числу наиболее сложных, многоплановых феноменов общественной жизни. Власть имеет место не только в политике и сфере государственной деятельности. Властные отношения присутствуют в семье, армии, тюрьме, на производстве, в области межличностных отношений, и поэтому некоторые исследователи склонны рассматривать власть как одну из наиболее глубоких и значимых структур организации общества. И это вполне объясняет то, что явление власти давно стало предметом внимательного изучения не только политической науки, но и философии, социологии, психологии, антропологии и целого ряда других дисциплин.

Проблематике власти посвящена поистине огромная библиография, и между тем и по сей день не существует сколько-нибудь общепринятого и общепризнанного понимания природы власти и властных отношений. В настоящее время в научной литературе можно насчитать не менее 300 определений власти. Большинство из них, трактуя ее как явление социальное, тем самым раскрывают и природу политической власти. Многообразные теоретические представления о власти делают акцент на ее разнообразных сторонах и аспектах, то представляя ее как особый тип поведения (бихевиоральные концепции) или способ организации целенаправленной деятельности (структурно-функциональные подходы), то подчеркивая психологические свойства ее носителей, то указывая на функциональное значение принуждения, то выделяя способности власти к силовому воздействию на объект и контролю над ресурсами и т.д.

Согласно классическому определению, данному Максом Вебером в его труде «Хозяйство и общество»:

«Власть означает любую возможность осуществлять внутри данных социальных отношений собственную волю даже вопреки сопротивлению, независимо от того, на чем такая возможность основана» .

Из определения Вебера следует несколько выводов. Во- первых, власть - не вещь, не объект, а некоторый аспект отношений, взаимодействий. Во-вторых, власть непосредственно связана с конфликтом; не всякий конфликт предполагает власть, но за любой властью скрывается явный или латентный конфликт («вопреки сопротивлению»). В-третьих, власть можно осуществлять не только при помощи насилия и она не обязательно проявляется в насилии, так как она есть возможность.

Однако эта возможность не является врожденной и появляется благодаря обладанию некоторыми средствами, с помощью которых субъект власти контролирует поведение или подчиняет объект власти и которые называются ресурсами. Ресурсы условно можно разделить на силовые, экономические и символические. Эта простейшая классификация отражает три основных способа воздействия на поведение людей, которые можно обнаружить в любом обществе и которые являются фундаментальными для любой социальной организации.

Силовым ресурсом является то, что обеспечивает относительное превосходство в физической силе и дает возможность воздействовать на поведение других индивидов или групп с помощью насилия или принуждения (явной или косвенной угрозы насилия). Источником действенности физического принуждения является естественное стремление людей избежать смерти или нарушения физической целостности, что ставится в зависимости от выполнения команд стороны, обладающей силовым превосходством.

Экономические ресурсы представляют собой какие-либо ограниченные блага, необходимые для жизнедеятельности сообщества. Обладание ими тоже может служить средством для управления действиями тех или иных индивидов или групп, которые этими благами не обладают. Воздействие экономических ресурсов связано с материальной зависимостью или материальным интересом (стремлению к увеличению экономических ресурсов) и предполагает взаимовыгодный обмен или материальное вознаграждение за какое-либо действие.

В своей деятельности люди воспринимают окружающий природный и социальный мир не напрямую, а через призму коллективных смыслов, представлений, символов, ориентируя свои действия на определенные нормы и ценности. Поэтому имея возможность определять или менять символический мир и господствующие ценности, можно также управлять поведением индивидов и групп. Те, кто имеет привилегированный доступ к символическому производству и моральному нормотворчеству, тоже обладают важным властным ресурсом, носящим название символического.

Исходя из трех описанных способов воздействия - силой, интересом и убеждением - и соответствующих ресурсов, выделяют три формы социальной власти: политическую, экономическую и нормативную.

Исторически обладание и использование этих типов власти контролировали определенные социальные группы, которые можно обнаружить в большинстве существующих или существовавших обществ и которые играли ведущую роль в управлении, хотя и не в равной мере. Существование этих групп, их социокультурная организация и тип действия определялись их специализацией в использовании одного из трех ключевых ресурсов. Несмотря на то, что в разных общества эти группы именовались по-разному, можно обобщенно обозначить их как класс военных , торгово-экономический класс и класс служителей культа. Три указанных типа персонифицированы в образах рыцаря, буржуа и священника (или воина, купца и жреца) со свойственной каждому социокультурной спецификой, схожей в различных обществах. В процессе развития обществ для каждого типа социальной власти определилась и соответствующая ей форма институциализации, т.е. устойчивые и узнаваемые образцы социальной организации. Для политической власти - это государство; для экономической - рынок; для нормативной - церковь (уступившая в настоящее время место многочисленным формам массового культурного производства и коммуникации). Вышеизложенное можно представить в виде табл. 1.

Таблица 1 Типы ресурсов и типы власти

Тип ресурса	Силовой	Экономический	Символический
Тип власти	Политическая	Экономическая	Нормативная
Базовая социальная группа	Военные	Буржуазия	Священнослужители
Форма институциализации	Государство	Рынок	Церковь

История обществ являет множество примеров как соперничества, так и сотрудничества социальных групп, распоряжавшихся указанными типами ресурсов и осуществляющими политическую, экономическую и символическую власть. Эпохи господства одной из групп сменялись равновесием или победой другой группы, которая затем устанавливала длительное господство. Явная или скрытая борьба между королевской властью и церковью была характерна для средневековых Италии и Франции. В Иране в 1979 г. такая борьба закончилась революцией, победой исламского духовенства и установлением теократического режима .

Конфликт между «старым режимом», который был господством военной аристократии, и новым экономическим классом - буржуазией - превратился в важнейший фактор европейской истории Нового времени. В результате победы буржуазных революций в ведущих западных странах в XVI-XVIII вв. там установилось длительное господство экономического класса, уничтожившего или ограничившего королевскую власть и взявшего под контроль аппарат насилия, т.е. государство. В результате для современных западных государств характерно доминирование мирного, или «гражданского», общества над военными, превратившихся в наемных служащих государства.

Во всех обществах существует тесная взаимосвязь между использованием силовых и экономических ресурсов. Она проявляется, прежде всего, в отношениях обмена между владельцами этих ресурсов, в возможности их взаимной конвертации и продуктивного использования одного типа ресурсов для увеличения другого .

Символическая власть осуществляется через нормы, правила, язык, концепции, ценности, через управление картиной мира, формирование повестки дня, обозначение и называние явлений. Инструментами ее осуществления являются идеологии, коммуникации и культура.

В современных высокодифференцированных обществах существование власти предполагает сложную организацию, в которой переплетены все вышеупомянутые формы власти. Повседневный социальный порядок поддерживается во многом за счет экономических механизмов и тонкого идеологического манипулирования, а насилие является крайним средством обеспечения социального контроля.

1.2 Легитимность власти

Для политической науки одним из наиболее важных предметов анализа становится не власть вообще, а особая ее разновидность, а именно легитимная власть, т. е. власть, признаваемая правомочной и оправданной теми, в отношении кого она направлена. Сразу же следует уточнить, что понятия легальная власть и легитимная власть не являются тождественными (хотя в обыденной речи между ними зачастую ставится знак равенства).

Легальность (законность) власти означает, что ее институты действуют в соответствии с формальными нормами права. Однако история знает примеры, когда такого рода власть, переставая восприниматься населением как нечто правомерное и справедливое, утрачивала то, что мы традиционно на обыденном языке называем доверием и популярностью. И наоборот, власть, институализирующаяся в результате революций или переворотов, может рассматриваться (не будучи формально законной) как относительно легитимная, если она пользуется поддержкой населения и расценивается им как нечто оправданное.

Таким образом, легитимность неправомерно сводить к законности. Легитимность связана с убеждённостью индивидов, социальных групп, общественного целого в том, что имеющие место в обществе отношения господства/подчинения опираются не на репрессивное насилие и произвол, а на определенные культурные нормы, регулирующие социальное взаимодействие. Иными словами, легитимность - это вера в нормативность политического господства. Следовательно, легитимность является не столько свойством самого социального порядка, сколько свойством совокупности имеющихся представлений о нём, отправляясь от которых люди ведут себя определённым образом, признавая или нет имеющие место отношения подчинения. Для того чтобы повиновение возникло, необходимо, чтобы подчиняющиеся индивиды были убеждены в том, что оно необходимо и нормативно для данной социальной целостности.

Проблема легитимации власти, т. е. достижения ею высоких показателей легитимности, составляет одну из самых ключевых, если не самую главную проблему, любой власти, теснейшим образом связанную с самим вопросом о ее существовании. Как говаривал в свое время Бисмарк, «на штыки можно опираться, но на них нельзя сидеть». Нелегитимная власть не может существовать сколько-нибудь длительное время, даже прибегая к непрерывным репрессиям и террору. Особенно важной данная проблема становится для «новой власти», не «освященной» долговременной традицией.

История знает достаточно много конкретных механизмов легитимации власти и, соответственно, различных типов легитимной власти. Классической классификацией здесь считается та, которая была предложена Максом Вебером, выделившим три «идеальных», или «чистых», типов легитимного господства: традиционное, харизматическое и рациональное. При этом имеется в виду, что в реальной практике эти типы могут встречаться в самых разных сочетаниях и комбинациях, а также сами по себе они могут выступать в самых разнообразных конкретноисторических модификациях.

Традиционный тип легитимного господства обусловлен обычаями и привычками к определенному поведению. Традиционное господство основано на вере в нормативность издревле существующих порядков. Управляемые убеждены, что имеющаяся власть существовала издревле, неизменна и священна. Ключевым моментом здесь выступает авторитет прошлого, традиции.

Традиционный тип легитимного господства характерен, главным образом, для архаичных обществ, где историческое время течет крайне медленно и где от поколения к поколению без изменений воспроизводятся все социальные структуры. Они воспринимаются как нечто естественное, неизбежное и неизбывное - так же, как, скажем, восход и заход солнца. Рассматриваемый тип власти обязан своей легитимностью традиции, и потому фактически единственное, что может в этих условиях угрожать режиму изнутри,- это покушение на традицию, резкая ломка обычаев. В этом смысле, пишет М. Вебер, «правитель, который нарушал бы традиции без препятствий и ограничений, подвергал бы опасности законность собственной власти, которая опирается исключительно на силу традиций».

У М. Вебера мы находим интерпретацию механизма осуществления традиционного господства. Штаб управления (т.е. аппарат, используемый для осуществления господства) в этом случае состоит из лично зависимых от господина слуг, родственников, друзей или вассалов. Основой продвижения по иерархической лестнице власти служит не профессиональная компетенция человека, а его личная преданность господину. Аппарат господства первоначально функционирует как расширенный «дом» правителя, в котором отдельные службы отвечают за различные сферы жизни.

Вебер различал два типа традиционного господства. При чисто патриархальном или патримониальном господстве слуги являются лично зависимыми от господина (восточные царства, Византийская империя), там же где есть сословия, имеет место принцип сословной чести - здесь слуги-управленцы не являются лично зависимыми (феодальные королевства Западной Европы).

Харизматический тип легитимного господства основан на вере людей в некие экстраординарные способности, качества и дарования человека, который в силу этого способен реализовать свою власть над ними. Примеры: власть пророка, провидца, выдающегося политика, оратора, художника. Главное здесь - вера в приобщенность человека к неким недоступным для обыкновенных людей высшим силам, в силу которой харизматик способен реализовывать свое господство, направляя и регулируя деятельность социального коллектива в определенном русле.

Само слово харизма - греческое и означает «милость, дар». Вебер перевел данный термин в область социологической теории и указал на его применимость к определенному качеству личности индивида, благодаря которому последний отличается от обычных людей и воспринимается как обладатель сверхъестественных, сверхчеловеческих или исключительных особенностей. Эти качества приписываются божественному происхождению или воспринимаются как образцовые, благодаря чему индивид считается вождем.

Харизматическое господство всегда авторитарно, основано не на обычае или формальном праве, а, фактически, на произволе самого харизматика, который сам способен в силу присущих ему качеств, сформулировать путь спасения.

Со стороны подвластных это господство предполагает а) личную преданность, вызванную наличием особого дара или доблести вождя, носящую иррациональный и эмоциональный характер; б) доверие к порядку как откровению или творению этого вождя.

Как и в случае традиционного господства, власть опирается здесь на качества правителя, а не на безличные права. Но в отличие от традиционной власти она не есть следствие того, что так всегда было, она результат того, что харизматический вождь вносит что-то новое. Таковыми являются революционные вожди, дальновидные государственные деятели, спасающие страну от кризиса, религиозные или квазирелигиозные пророки. Добавим, что элементы легитимации власти через харизму имелись и в средневековых монархиях, поскольку монарх в массовом сознании воспринимался как «помазанник божий», получивший земную власть непосредственно от Господа.

Феномен харизмы противоречив. С одной стороны, это внеобыденный личный дар, не требующий внешнего подкрепления: здесь отрицается легальные нормы и формальные процедуры принятия решений. Но, с другой стороны, необходимо признание со стороны масс. Харизма нестабильна, ее обладатель все время должен демонстрировать свои качества. Ключевая проблема данного типа господства -рутинизация харизмы. Истинная харизма противостоит норме, она творит порядок из хаоса и при этом, дезорганизует прежний социальный порядок. Но повседневность включает такое лидерство в структуру норм общества - происходит рутинизация харизмы. Вождь должен использовать харизму как постоянное благо своего господства. Последователи только поначалу могут жить с опорой на энтузиазм и дары или добычу. Итак, стабилизация социального предприятия провоцирует процесс рутинизации. Харизма как экстраординарный дар противостоит институту. Соответственно, институционализация политического господства неизбежно порождает рутинизацию.

Общая структура харизматического господства такова: вождь-харизматик - штаб управления - массы. Первоначальная основа рекрутирования штаба - это личная харизма лидера. Свита предана его миссии и личности. Подчинение здесь основано на вере в лидера, окружение которого заинтересовано в материальных благах и социальном почете (личный интерес). Им нужна стабильная повседневная основа деятельности. Отсюда неизбежно включение в структуру господства нехаризматических механизмов легитимации. Отношения между лидером и штабом потенциально или фактически конфликты.

В целом же, харизматическое господство иррационально и аффективно. Недаром Вебер называл сторонников харизматического лидера «эмоциональным сообществом». Однако, включаясь в повседневность такое господство обрастает бюрократией, харизма рутинизируется.

Таким образом, главной проблемой харизматического господства является проблема его трансляции, наследования, то есть проблема, которой при традиционном господстве в принципе не существует, за исключением случаев, когда законное наследование короны нечетко определено или же кто-то претендует на трон, оспаривая права другого наследника (например, его происхождение, приписывая себе старшинство и т. д.). Харизма же всегда персонифицирована, она есть качество личностное и не может передаваться так же легко, как традиционный титул власти. Вебер выделял в основном два способа передачи власти в системе харизматического господства. В первом случае существуют определенные критерии, которым должен соответствовать наследник, чтобы стать новым харизматическим вождем. Во втором - предыдущий харизматический вождь назначает своего преемника, тем самым как бы распространяя на него собственные харизматические качества. Однако в реальной истории гибель вождя-харизматика достаточно часто сопровождалась смутами, усобицами и кровопролитной борьбой за власть.

Легальный тип легитимного господства покоится на осознанном убеждении в законности установленных порядков и в правомочности определенных органов реализовывать функцию контроля и управления. Главное здесь - подчинение праву, как со стороны доминируемых, так и со стороны управленцев, бюрократии. Бюрократ подчиняется не конкретному человеку, а правилу, процедуре, которая от него и его начальника непосредственно не зависит. Это господство не людей, а безличноделового принципа, которое функционирует как некая рациональная машина, подчиненная формально-правовым механизмам. Власть формируется посредством четких формализованных норм и процедур, которые большинством граждан воспринимаются как справедливые и оправданные.

Вебер считал, что такое господство отсутствует в традиционных обществах и свойственно только современным государствам Запада. Носители власти (президент, правительство, парламентарии) обретают здесь легитимность не столько благодаря своим личностным качествам и не благодаря традиции, а благодаря вере граждан в те институты и процедуры, благодаря которым эти люди оказались у кормила правления. Скажем, некто голосовал на последних президентских выборах против действующего президента, но, поскольку он стал президентом в соответствии с конституцией и действующими демократическими процедурами, этот некто признает власть действующего президента законной.

Многие исследователи подчеркивают, что легальная власть оказывается высоко легитимной и прочной в том случае, если она не только формируется законным образом, но и учитывает интересы основных групп и слоев страны. В противном случае возможно возникновение кризиса доверия к основным политическим процедурам, нормам и ценностям и, как следствие, кризис рационально легитимированной власти. Отмечается также и то, что в системе легальной власти большая роль принадлежит профессиональной несменяемой бюрократии, большее или меньшее доверие к которой со стороны граждан обусловливается, во-первых, убежденностью в ее компетенции и профессионализме, а во-вторых, тем, что деятельность ее происходит под контролем избираемых политиков.

Сравнение всех трех типов легитимного господства по различным параметрам представлено в табл. 2.

Таблица 2

Правила (нормы), положенные в основу	Легальное господство (рационально разработанные правила)	Традиционное господство (патриархальные или сословные нормы)	Харизматическое господство
Глава системы (тип «господина»)	Избранное должностное лицо или коллегиальный орган	Монарх или религиозный советник	Пророк, военачальник, демагог, лидер
Источник авторитета главы системы	Делегирование на основе принципа большинства	Традиция, или передача по наследству	Эмоциональное доверие «свиты» к харизматическому лидеру
Форма легитимности системы	Целерациональная вера в корректность предписанной системы норм	Вера в установленный порядок вещей	Аффективная или эмоциональная вера в экстраординарные качества харизматического лидера и в выдвигаемые им ценности
Тип административного персонала	Бюрократия	Персонал, лично зависящий от главы системы («подданные» господина или представители сословия)	Свита харизматического лидера, или все должностные лица, преданные ему персонально
Тип правовой системы	Инструментально- рациональный закон, разработанный в соответствии с позитивистскими принципами	Строго традиционный закон	Властвующий навязывает или модифицирует закон по своему усмотрению
Доминирующий тип социального поведения	Инструментальное или целерациональное социальное поведение	Традиционное социальное поведение	Эмоциональное социальное поведение

1.3 Механизмы легитимации

Важнейшим вопросом для социальных наук является вопрос выявления принципов конструирования легитимных схем восприятия социального мира и механизмов их трансляции широким социальным аудиториям.

Можно выделить два уровня принятия институционального порядка господства. Первый из них - это уровень повседневности, обыденной, рутинной жизни с ее каждодневными заботами и проблемами. В повседневной жизни многое выступает как «само собой разумеющееся», и мир представляется конкретному человеку он как некая тотальность, которую он не способен сам изменить. Поэтому адаптироваться и подчиниться ей - вот с его точки зрения, эффективная стратегия практической жизни.

Фундаментальный вклад в изучение механизмов легитимации внесли Питер Бергер и Томас Лукман. Они указали, что «легитимация имеет нормативный и когнитивный аспекты. Иначе говоря, легитимация - это не просто вопрос «ценностей». Она всегда включает также и «знание»... Легитимация говорит индивиду не только почему он должен совершать то или иное действие, но и то, почему вещи являются такими, каковы они есть. Иначе говоря, «знание» предшествует «ценностям» в легитимации институтов». Такое знание - это в первую очередь обыденное знание большинства общества, а не его элитных групп. Повседневные дотеоретические представления о социально-политической реальности есть то поле, которое задает основные параметры интерпретационных схем и классификаций и делает функционирование институтов политического господства «само собой разумеющимся».

Классик социологии Пьер Бурдьё подчеркивал, что повседневные представления о мире, носителями которых являются простые люди, во многом представляют собой результат восприятия ими классификаций, над созданием которых изрядно поработало государство. Эти классификации выступают своеобразными культурными очками, через которые мы все смотрим на социальный мир. Бурдьё называл это эффектом всеобщего , когда работа, которую производят конкретные чиновники по классификации объектов социального мира, приводит к утверждению представлений о мире, санкционированных легитимной властью государства, которое в современных демократиях претендует (хотя и не всегда с успехом) на выражение всеобщего публичного блага, поскольку сувереном в данном случае является «народ».

Однако в культуре уровень повседневных обыденных представлений о реальности - не единственный. Важнейшим символическим ресурсом, объясняющим социально-политическую действительность, является идеология, которая конструирует интерпретации действительности, как некие целостности.

Самое важное, что отличает идеологию от обыденных представлений - это претензия на интерпретацию общества, коллективной идентичности социума в перспективе целого (какой-либо социальной группы, нации и т.д.), с опорой на определенные теоретические конструкции. Иными словами, идеология выходит за рамки повседневного опыта и дает индивидам интерпретации реальности, исходя из горизонта «большого общества». Идеологические описания мира выводят индивида в сферу «большого общества», сообщая ему то, кем он может быть помимо его локальной идентичности. Все феномены «большого общества» - государства, нации, классы и пр. - являются идеологическими конструктами в том смысле, что именно идеология задает определенные интерпретации наблюдаемых явлений при помощи специально конструируемых категорий.

В современном мире индивиды черпают идеологические интерпретации в первую очередь через средства массовой коммуникации (СМК). Когда человек включает телевизор и смотрит новости, то он автоматически воспринимает свою страну как нечто целое, находящееся за пределами его локального мирка и очень ограниченного повседневного опыта. Непосредственно проверить соответствие новостей реальным фактам обыватель не может, но это изначально и не предполагается. Главное в данном случае нечто другое - то, что называется «быть в курсе событий», т.е. иметь возможность выйти за пределы повседневности в «большой мир» где можно ощутить включенность индивидуальной биографии в более широкий контекст, приобщиться к такой символической целостности как «Родина», «Отечество», «Россия».

Впрочем, сколь бы мощным суггестивным эффектом не обладало то или иное медийное средство (особенно телевидение, использующее «эффект присутствия»), индивид интерпретирует «большой мир», не только опираясь на тексты СМК.

Массмедийная информация всегда подвергается индивидом переинтерпретации, которая зависит как от лидеров мнений в его «малой» группе, куда он включен (семья, трудовой коллектив, друзья и т.д.), так и от его собственных интеллектуальных ресурсов, задающих определенные параметры критичности и самостоятельности в восприятии окружающего мира.

Важнейшим ресурсом легитимации политического господства является право, которое дистанцируется от идеологических символических универсумов. Дело здесь в том, что идеологические конструкции, претендуя на всеобщность, «правильность» своей интерпретации социально-политического мира, реально выражают и легитимируют точки зрения на этот мир каких-то определенных сил, групп, коалиций интересов и т.д.. Поэтому эффективность любой политической идеологии определяется её способностью выдать отдельное за всеобщее, навязать (например, посредством победы на выборах или через контроль за основными массмедиа страны со стороны определенной властной группировки) свою интерпретацию действительности как соответствующую на данный момент интересам всего общества.

Право же, в отличие от идеологии, изначально претендует на всеобщность и универсальность своих норм как формализованных регуляторов социальных взаимодействий. Юрист смотрит на социальный мир с точки зрения целого, а не части, в противном случае, правосудие становится избирательным и коррумпированным, т.е. действующим по принципу «закон что дышло - куда повернешь, туда и вышло».

Сформировавшаяся в Новое время в рамках европейской культуры апология права как идеологически нейтрального регулятора политического господства в настоящее время является универсальной ценностью.

власть легитимация харизматический

2. Политическая и государственная власть

2.1 Проблема соотношения политической и государственной власти

Как уже отмечалось, отношения власти присутствуют не только в сфере политики, возникают не только в процессе функционирования политической системы и ее отдельных институтов. Однако политическую науку интересует именно политическая власть, а также государственная власть, связанная с деятельностью государства, которое в отечественной, во всяком случае, литературе чаще всего предстает как основной политический институт. Однако единодушия по поводу понимания природы политической власти и власти государственной, а также соотношения между ними не существует как в среде российских ученых, так и их зарубежных коллег. И это не удивительно, поскольку принципиально важные в данном случае категории - такие как «политика», «власть», «государство» - имеют, как мы видели выше, различное содержательное наполнение.

В российской учебной, справочной и научной литературе до сих пор очень сильным остается влияние марксистской социально-политической теории, в соответствии с которой политическая власть трактуется как «определенный аспект отношений между большими социальными группами» (Е. Вятр). Более точно, если воспользоваться словами К. Маркса и Ф. Энгельса из «Манифеста Коммунистической партии»,- «политическая власть в собственном смысле слова - это организованное насилие одного класса для подавления другого». Сегодня в данном вопросе редко можно встретить акцентировку именно на отношениях между экономическими классами в ортодоксальном марксистском понимании этого слова. И тем не менее политическая власть чаще всего рассматривается как реальная возможность и способность одних групп навязывать другим группам и обществу в целом определенные нормы, институты, ценности и образцы поведения, используя в качестве ресурсов прежде всего возможность принуждения, а также некоторые другие - такие как, например, авторитет, магические ритуалы, сакрализация отношений власти и т. п. При этом имеются в виду, как правило, отношения между большими социальными группами, занимающими неодинаковое и чаще всего неравное положение в социальной иерархии в имущественном, статусном или ином смысле слова.

Подобная трактовка политической власти в ряде моментов выглядит не вполне корректной и не вполне адекватной реальной политической практике.

Во-первых, в современных развитых обществах социальная структура является гораздо более сегментированной, сложной и подвижной, нежели это было во времена Маркса. Сегодня трудно говорить о наличии неких устойчивых масштабных интересов, которые разделяют общество на крупные общественные классы, находящиеся между собой в отношениях стабильного антагонизма и противоборства.

Во-вторых, нельзя игнорировать существование норм, ценностей, целей и интересов, которые имеют общезначимый характер и которые не коррелируются жестко и однозначно с интересами какой-то одной социальной группы. Поэтому ряд авторов предпочитают давать более осторожные определения политической власти, учитывающие названные обстоятельства и трактующие политическую власть хотя и как аспект отношений между различными социальными группами, но одновременно выступающую как инструмент достижения общих целей.

2.2 Специфика политической власти

Политическую власть наиболее точно следует рассматривать как реальную способность тех или иных социальных субъектов, используя различные средства и ресурсы, обеспечивать принятие и проведение в жизнь политических, т. е. общеобязательных и более или менее общезначимых решений. Политические решения должны при этом пониматься достаточно широко: не только как ситуативные решения по конкретным вопросам, но и как вещи более масштабные, как, например, обеспечение принятия и функционирования определенных социальных норм, функционирования определенного политического режима, определенной формулы формирования, структуры и функционирования политических институтов и т. д.

Вопрос о соотношении политической власти и власти государственной решается в литературе по-разному. Многие исследователи склонны отождествлять эти понятия. «Термины «политическая власть» и «государственная власть»,- читаем мы, например, в одном из учебников,- равно как и стоящие за ними понятия,- синонимы. Политическая власть в собственном смысле этого слова и есть власть государственная, т. е. такая, которая исходит от государства и реализуется при его (прямом или косвенном) участии».

Однако более справедливой представляется иная точка зрения, более распространенная в российской и особенно зарубежной литературе, в соответствии с которой понятие политической власти является более широким и объемным по сравнению с понятием государственной власти.

Сторонники подобной позиции учитывают, прежде всего, то обстоятельство, что в качестве ресурсов политической власти, обеспечивающих реализацию именно политических решений, могут при известных обстоятельствах выступать не только государственные институты, но и иные механизмы, связанные, например, с экономическим могуществом, идеологическим воздействием, религиозными санкциями и т. д. Учитывается и то, что политическая власть, видимо, существовала и в догосударственную эпоху человеческой истории. Иными словами, можно констатировать, что любая государственная власть является политической, но не любая политическая власть оказывается государственной.

2.3 Специфика государственной власти

В чем же специфика именно государственной власти? Прежде всего, особенность ее состоит в том, что это институализированная политическая власть, т. е. власть, реализующаяся при помощи специализированных институтов, каковыми являются государство в целом, а также его отдельные институциональные структуры, предстающие как институты государственной власти (исполнительная власть, парламенты, судебная власть, административно-бюрократический аппарат, силовые структуры).

Другое возможное определение государственной власти делает ударение на ее принудительном (потенциально, во всяком случае) характере. Здесь она предстает как власть, осуществляемая с помощью обособленного аппарата на определенной территории, на которую распространяется государственный суверенитет, и имеющая возможность обратиться к средствам организованного и законодательно институализированного насилия. Под суверенитетом (фр. souverainite - верховная власть) в политической науке понимают независимость государственной власти от всякой иной власти (политической и идеологической) внутри страны и вне ее, выраженную в исключительном, монопольном праве самостоятельно и свободно решать свои дела.

Если мы попытаемся охарактеризовать признаки государственной власти в более развернутом виде, то получим приблизительно следующий перечень:

Легальность - государственная власть (за исключением откровенно диктаторских режимов) опирается или, по крайней мере, стремится опираться на закон;

Монополия на легальное применение силы;

Верховенство - государственная власть стоит выше всех других видов власти (в семье, в группе, на предприятии), превосходя их по силе и по сфере применения, проникая во все «клеточки» общественной жизни;

Всеобщий и безличный характер - в отличие от власти в семье, группе или учреждении ни один из руководителей государства (за исключением абсолютных монархий) не персонифицирует ее в полном объеме;

Институализация - государство всегда существует в форме особых государственных институтов (парламенты, правительство, суды, бюрократия и т. д.);

Моноцентричность - наличие единого центра принятия ключевых политических решений как в географическом (столица государства), так и в политико-институциональном смысле слова.

Государство и его отдельные институциональные структуры выступает в качестве главного субъекта и института государственной власти и центральной части любой политической системы.

Список основной литературы

1. Гаджиев К.С. Политология: учеб. для студентов вузов / К.С. Гаджиев, Э.Н. Примова. - М: Инфра-М, 2015. - 4556.

2. Желтов В.В. Политология: учебное пособие / В.В. Желтов; Кемеровский государственный университет. - М: Академический проект, 2013. - 607 с.

3. Мухаев Р.Т. Политология: конспект лекций / Р.Т. Мухаев. - М: Проспект, 2015. - 224 с.

4. Политология: учеб. для бакалавров и для студентов вузов / В.А. Ачкасов [и др.] ; под ред. В.А. Ачкасова, В.А. Гуторова. - 3-е изд., испр. и доп. - Москва : Юрайт, 2014. - С. 143169.

5. Политология: учебник / Н.Н. Гусев, А.И. Сацута, В.Ю. Бельский и др. ; под ред. В.Ю. Бельский, А.И. Сацута. - Электрон. данные. - М: Юнити-Дана, 2015. - 423 с.

Список дополнительной литературы

1. Бергер П. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания - / П. Бергер, Т. Лукман. - М.: «Медиум», 1995. - 324 с.

2. Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения / М. Вебер. - М.: Прогресс, 1990. - С. 644-706.

3. Дегтярев А.А. Политическая власть как регулятивный механизм социального общения / А.А. Дегтярев. - Полис. - 1996. - №3. - С. 108-120.

4. Дибиров А.-Н. З. Теория политической легитимности: Курс лекций / А.-Н. З. Дибиров. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007. - 272 с.

5. Завершинский К.Ф. Легитимность: генезис, становление и развитие концепта / К. Ф. Завершинский // Полис. - 2001. №2. - С. 113-131.

6. Ильин М.В. Власть / М.В. Ильин, А.Ю. Мельвиль // Полис. - 1997. - № 6. - С. 146-163.

7. Итвел Р. Возрождение харизмы? Теория и проблемы операционализации понятий / Р. Итвел //Социс. - 2003. - №2. - C. 9-19.

8. Категории политической науки: Учебник / Под рук. А.Ю. Мельвиля. - М.: РОССПЭН, 2002. - 656 с.

9. Крадин Н.Н. Политическая антропология: учебник / Н.Н. Крадин; 2-е изд., испр. и доп. - М. : Логос, 2004. - С. 87-148.

10. Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ / В.Г. Ледяев. - М.: М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. - 384 с.

11. Льюкс С. Власть: Радикальный взгляд / С. Льюкс. - М.: Изд. дом Гос. ун-та - Высшей школы экономики, 2010. - 240 с.

12. Манн М. Власть в XXI столетии: Беседы с Джоном А. Холлом / пер. с англ. К. Бандуровского; под ред. А. Смирнова; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». - М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. - 208 с.

13. Шмитт К. Понятие политического / К. Шмитт // Вопросы социологии. - 1992. - №1. - С. 35-67.

Размещено на Allbest.ru