Политическая культура провинциального студенчества

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

ГЛАВА I. Политическая культура

1.1 Политическая культура, социологический аспект

1.2 Российская политическая культура

1.3 Политическая культура студенчества России

ГЛАВА II. Политическая культура студентов провинции

2.1 Характеристики выборки и методов исследования

2.2.Анализ полученных результатов

Заключение

Библиография

Приложение «А»



ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования

Многие ученые и политики замечают, что понятие «политическая культура» в настоящее время вошло в моду. Нередко можно услышать жалобы по поводу отсутствия или низкого уровня политической культуры в обществе. Между тем термин «политическая культура» не несет в себе строго позитивного содержания. Это понятие, которое позволяет дать адекватную характеристику политической системе, объяснить причины ее напряженности, возможные перспективы развития.

Достаточно распространены, в том числе и на теоретическом уровне, взгляды на политическую культуру, как содержащую в себе исключительно позитивные общественные характеристики, а, следовательно, приобщение к культуре возвышает личность или группу. Однако, патриархальная, традиционная культура, распространенная как в России прошлого, так и настоящего, характеризуется обожествлением лидеров, государства, неразвитыми субъективными представлениями о политической системе, слабой личной ответственности за происходящее в государстве и в отдельном регионе.

Актуальность исследования политической культуры в провинции, такой как наш город Новокузнецк, в том что в свете последних протестных акций стала очевидны значительные различия между гражданским обществом столичного региона и периферии (или даже отсутствия сформированного гражданского общества в провинции). Активность участия людей в протестных акциях в отдалённых регионах была ниже и быстро угасла.

Мировой опыт показывает, что отправной точкой многих модернизационных процессов может быть институт высшего образования и студенческая молодежь как особая социальная группа. Студенчество, в силу своей возрастной и ценностной специфики традиционно настроено наиболее критично против действующей власти и по опросам Левада-центра на митингах 24 декабря и 4 февраля составило около трети от всех митингующих. [1] Следовательно, отношение именно студентов ярко характеризует это существенное различие в политической культуре регионов.

Объект исследования - студенты ВУЗа НФИ КемГУ, как представители студенчества города Новокузнецка.

Предмет исследования - политическая культура студентов НФИ КемГУ.

Цель исследования - анализ политической культуры студентов НФИ КемГУ в сравнении со студентом столицы.

Задачи исследования:

· проанализировать понятие «политическая культура» и его трактовки в научной литературе

· проанализировать сущность политической культуры студенчества по вторичным данным

· разработать инструментарий

· провести опрос среди студентов ВУЗа

· дать трактовку полученных данных в сравнение с имеющимися данными исследований столичного студенчества

Гипотеза

Переходное состояние российского общества определяет и переходный характер политической культуры в нем, наличие элементов подданнической и активистской. В отличие от прогрессивного центра, политическая культура провинциального студенчества характеризуется особенностями:

1) отсутствие устойчивой традиции участия в политической жизни;

2) политическая инфантильность, доверчивость;

3) аполитичность подавляющего большинства студентов;

4) недоверие к демократическим институтам;

5) обыденный уровень политического самосознания.

Метод исследования

Анкетный опрос (метод выбран в связи с многочисленностью объекта исследования и при учёте проведённых ранее аналогичных исследований).

Выборка исследования

Учащиеся очного отделения НФИ КемГУ города Новокузнецка. (129 человек из 2573 студентов ВУЗа - 5% от генеральной совокупности. Разделение по факультетам: ГФ - 12 человек, ФИТ - 27 человек, ЮФ - 28 человек, ЭФ - 62 человека.)



ГЛАВА I. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

1.1 Политическая культура. Социологический аспект

Политическая культура, как мы привыкли ее понимать, вторична по отношению к культуре социальной. Последнюю же принято связывать с нравами и обычаями, с наблюдениями ума и жизненным опытом, которыми люди обмениваются друг с другом и которые они передают следующим поколениям. Она возникает и существует в процессе и в результате коммуникации. Коммуникация - процесс двусторонний. Чтобы ум другого человека откликнулся на наши соображения и представления, вам необходимо средство коммуникации и канал коммукникации. Языку, на котором идет общение, в культуре отведена особая роль.

Составной частью феномена политической культуры явдяется политическое сознание, которое имеет многоуровневую структуру. Уровень политического сознания -- это определенная ступень, достигнутая социальным субъектом в познании процессов и явлений, имеющих место в сфере политических отношений.

Выделяют три уровня политического сознания:

1. Обыденный - это совокупность политических идей и взглядов общества, класса, социального слоя, группы людей и отдельных индивидов, возникающих из непосредственного восприятия политической жизни общества; они выражаются в сумме наблюдений и представлений, которые возникают у самих субъектов, участвующих в политическом процессе.

В качестве относительно развитой формы обыденного политического сознания выступает общественное мнение, как исторически обусловленное и изменяющееся состояние общественного сознания больших групп людей, выражаемое публично по проблемам, важным для общественно-политической жизни. Общественное мнение - конкретные суждения по тем или иным проблемам жизни, разделяемые многими членами общества.

2. Эмпирический - это более или менее осознанная сумма наблюдений о явлениях и процессах политической жизни, которые возникают у ее участников. Этот уровень формируется на почве практического повседневного опыта людей. В отличие от обыденного данный уровень сознания характеризуется большей определенностью и предметностью представлений о социально-политических процессах. И первому и второму уровню присущи чувства, настроения, импульсивность, эмоциональное восприятие происходящих политических событий. Эти несистематизированные взгляды и чувства, складывающиеся стихийно в процессе практической деятельности, составляют сферу политической психологии.

3. Теоретический - это наиболее высокая ступень в познании политической реальности. Она представляет собой систему взглядов и идей, выработанных на основе научного осмысления всей совокупности социально-политических отношений. Такой уровень сознания включает в себя более или менее целостное представление о существенных закономерных связях и отношениях социально-политической действительности. Система теоретически обоснованных взглядов и идей составляют политическую идеологию. [2]

По Миду, человек становится личностью потому, что он принадлежит к какому-то сообществу, правила которого он принимает как свои собственные. Личностная идентичность формируется в процессе коммуникативного взаимодействия. Люди должны смотреть на самих себя как на социальные объекты, а это возможно только в том случае, если они примут точку зрения других. Такой процесс начинается в детстве. В игре ребенок учится мыслить с позиции «обобщенного другого», а позднее подобный образ мысли переносится на социальные (политические) институты.

С точки зрения М. Фуко, в мире культуры и социальной жизни нас окружают не естественные данности, но прежде всего среда, понятийно выстроенная. Политическая культура при этом трактуется как нормативное отношение к политике, которое люди воспринимают некритично, как нечто само собой разумеющееся, тогда как по существу оно таковым не является, поскольку никакой смысл и никакое значение нельзя по факту считать простыми и очевидными, а уж тем более единственно возможными. Роль политической культуры при таком подходе сводится к навязыванию акторам политических ролей и ориентации соответственно сложившимся в сообществе субъективным представлениям. Подобное видение культуры разрабатывалось М. Фуко в его концепции «власти-знания», где назначение культуры усматривается в продуцировании определенных форм властных отношений в обществе.

Если согласиться с тем, что политика -- это только и исключительно политические правила, которые зависят от нормативного отношения к ним, то с исчезновением нормативного отношения к правилам исчезает и вся политика. По крайней мере она постепенно сокращает свое присутствие в отношениях власти и общества. Происходит деполитизация социальной жизни, сокращение сферы властного вмешательства в нее. Таким образом, мы получаем негативистский тип в трактовке политической культуры. [3]

Если же согласится с Ю. Хабермасом и признать, что современная «политика постепенно превратилась в вопрос администрирования процессов, которые подрывают статус гражданина», во власть без ответственности, то влекущий за собой подобную ущербную политику нормативный вакуум потребуется вытеснять искусственно - путем включения механизмов критического обсуждения ценностей, то есть продуцируя культуру. В результате мир политики будет трансформирован и станет таким, каким его хотело бы видеть большинство людей. Хабермас считает, что это осуществимо через консенсуальную коммуникацию, способную обеспечить координацию действий на основании социокультурных норм, которые граждане готовы были бы разделять и поддерживать. Общая значимость политической культуры в таком случае основывалась бы на постоянно возобновляемом конвенциальном соглашении всех граждан сообщества по поводу целей и смысла проводимой политики. Нормативное политическое действие становится, таким образом, возможным даже вопреки культурному плюрализму.

Идеи М. Вебера в приложении к понятию политической культуры можно охарактеризовать следующим образом:

Существует три вида легитимности государственной власти: рациональная, традиционная и харизматическая. Рационально-законная легитимность, по Веберу, основана на вере в законность и на готовности граждан подчиняться правилам, которые формально корректны и вводятся властными инстанциями с помощью общепринятых процедур. Традиционной легитимности правители добиваются, апеллируя к массовому религиозному сознанию, опираясь на культурные символы и историческую память народа, призывая к выполнению нравственного долга. Харизматическая легитимность, в свою очередь, невозможна без эмоциональной привязанности населения к конкретному лидеру, который воплощает для группы людей некую высокую идею, представляется им образцом исключительной святости или героизма.

М. Томпсон и А. Вильдавский - создатели теории социокультурной жизнеспособности вполне резонно полагают, что сердцевина культуры - не общий язык, божество или флаг, а некая всеопределяющая логика - то, насколько последовательно одни и те же люди склонны занимать сходные позиции по вопросам, на поверхностный взгляд не связанных между собой. Их теория предсказывает, что если человек делает выбор в пользу определенных идей и политических институтов, то за этим последует набор других позиций и образцов поведения, в совокупности присущих тому или иному образу жизни. Выделив основные возможные типы социальной логики, мы можем соизмерять с ними те образцы политической культуры, которые обнаруживаем вокруг.

«Образ жизни» - ключевое понятие этой теории. Оно строится на комбинации культурных пристрастий, т.е. общих ценностей, нравов и верований определенной группы людей, и социальных отношений, в которые эти люди вступают. Теория старается объяснить, как воспроизводятся либо не воспроизводятся определенные образы жизни. Объяснение строится исходя из того, что всякий образ жизни зависит от взаимосвязи между культурными пристрастиями (нормами) и моделью социального (политического) поведения (институтами). Принято считать, что каждому образу жизни свойственна именно своя культура и соответствующие ей институты.

Чтобы выйти на уровень обобщения, который позволил бы одновременно говорить отдельно «культурах» и «структурах», а не о целостных политических системах, использованы два вспомогательных понятия. Понятие группы представляет, до какой степени человек инкорпорирован в коллективные отношения (функция культуры), а понятие сетки определяет, насколько его жизнь подчинена поступающим извне установлениям (функция власти). С помощью этих понятий выстраиваются пять образов жизни, одновременно и логически выдержанных и жизнеспособных. В качестве так называемых активных выделяются три образа жизни - индивидуализм (активное противостояние и внешнему диктату, и порядкам в какой бы то ни было группе, что зачастую свойственно группе студенчества), эгалитаризм (добровольное следование групповой морали при отвержении правил, навязываемых группе извне) и иерархия (соблюдение и внешних правил, и требований групповой морали). Остающиеся два - фатализм (подчинение внешним правилам при отсутствии групповых привязанностей) и, особенно, автономия (пассивное уклонение и от соблюдения внешних правил, и от участия в какой-либо группе) политически второстепенны.

Томпсон и его соавторы утверждают, что все пять образов жизни присутствуют в любом существующем на практике сочетании «культуры» и «структуры». В итоге каждая комбинация, культурно-структурная конструкция характеризуется присущим только ей балансом между различными образами жизни. К примеру, они считают, что американская исключительность (exceptionalism) - это режим, основанный на союзе индивидуализма и эгалитаризма, при котором ослабляется иерархия. А в Великобритании иерархия и индивидуализм объединены таким образом, что эгалитаризм по большому счету исключен из национальной политической системы. [4]

Взяв на вооружение идеи Томпсона, можно предположить, что российская действительность характеризуется сильным влиянием на политическую культуру сочетанием двух пассивных разновидностей образов жизни - фатализма и автономии, где внешними правилами выступает политический курс В.В. Путина.

1.2 Российская политическая культура

Промежуточное географическое положение России между Европой и Азией издавна сделало ее местом пересечения двух социокультурных типов: европейского и азиатского или, по другому, личностно-центрического, ставящего в центр внимания личность, ее свободу, естественные права и социоориентированного на общество, коллектив, государство. Взаимодействие этих двух социокультурных типов в российском обществе предполагает не просто их переплетение и взаимообогащение, но и непрерывную борьбу между ними. Возникающая на этой основе двойственность, противоречивость и конфликтность политической культуры наиболее рельефно проявляется и сейчас в противоборстве «западников» и «почвенников», западной модели развития и модели самобытного пути России.

Специфику роли и места России определяло также огромное геополитическое пространство, на котором сосуществовали народы с различными типами культур. В этих условиях сформировалась ярко выраженная этатистская ориентация политической культуры. В России государство воспринимается, по выражению Э. Баталова, как «становой хребет цивилизации, гарант целостности и существования общества, устроитель всей жизни». В условиях отсутствия гражданского общества такое восприятие отражало реальную роль государства, причем не только в царское время, но и в советский период, когда необходимо было удержать победу социализма в капиталистическом окружении. [5]

Каждое конкретное общество достаточно полно описывается с помощью трех взаимосвязанных социетальных характеристик: эффективности институциональной структуры, качества социально-групповой структуры и уровня человеческого потенциала. Главными институциональными особенностями советского общества в период его зрелости были:

- авторитарный тип государства, поддерживаемого мощной военно-бюрократической и репрессивной машиной; великодержавная внешняя и внутренняя политика;

- жесткий контроль всех сфер общественной жизни, отсутствие или крайняя слабость автономных структур гражданского общества, резко ограниченные права и свободы человека;

- полностью огосударствленная, высокомонополизированная экономика; централизованное планирование, распределение и перераспределение национального продукта при практическом отсутствии конкурентного рынка;

- очевидное преобладание мобилизационных и репрессивных механизмов интеграции общества, включая крайние формы принуждения и подавления, при относительной слабости культурных и духовных механизмов интеграции;

- гарантированное право на труд, относительно развитая, но сословно сегрегированная сфера общественного потребления, резкая дифференциация форм и качества социально-бытовых услуг в зависимости от места субъектов в социальной иерархии.

Все эти качества институциональной системы определяли соответствующие черты социальной структуры СССР. Важнейшими из них были:

1. Глубокий разрыв в статусе, качестве жизни, объеме социальных прав и гарантий между представителями правящего класса (номенклатуры) и остальной частью общества; обособление власти от народа как в социально-политическом, так и в физическом пространстве, формализация и минимизация контактов верхов с низами, их параллельное существование в качестве разных миров.

2. Государственное регулирование заработной платы и доходов трудящихся в зависимости от регионов, отраслей производства, специфики труда и пр.; эгалитарный принцип распределения денежных доходов; невысокий, но не слишком низкий уровень жизни массовых групп и слоев, относительно высокое развитие социально-экономических прав и гарантий при ограниченности политических прав; лояльное отношение к бедности и относительная скромность личного имущества, приглушенность социальных конфликтов.

3. Отсутствие, за исключением номенклатуры, политических классов, способных и готовых отстаивать свои интересы; сословно-кастовый тип организации общества; сегрегированный характер социальной структуры, наличие множества слабо сообщающихся друг с другом социальных групп, сословий, имеющих разные поля деятельности, разный образ жизни, разные цели, ценности и образцы поведения.

4. Бюрократический тип стратификации, при котором социальный статус гражданина определялся в первую очередь его местом в системе государственного и партийного управления. Экономические благосостояние и социальный статус советских людей зависели в первую очередь от занимаемых должностей и в этом смысле носили вторичный характер по отношению к месту в иерархии управления.

5. Искусственная элиминация роли культурной составляющей в формировании социального статуса граждан; намеренное снижение статуса и ущемление интересов интеллигенции, представляющей средний слой советского общества. [6]

Общее направление социальных преобразований, происходящих в современной России, определяется как движение от плановой экономики к рыночной и от авторитаризма к демократии. В этом смысле его можно назвать переходным. Но важной особенностью преобразовательного процесса в России является его полустихийный характер. Целенаправленное изменение социетального типа общества предполагает наличие субъекта, знающего конечную цель движения и пользующегося доверием тех, кого ведет в избранном направлении. Это означает наличие сильной власти, ориентированной на создание конкретной и понятной большинству участников модели институционального устройства общества. Иными словами, предполагается существование авторитетной властной команды, преследующей ясную и реалистичную цель, опирающейся на обоснованную программу действий и пользующейся широкой поддержкой граждан. При этом важно, чтобы цели команды соответствовали интересам большинства граждан, а ее программа - имеющимся у общества ресурсам и возможностям. В Росси этих условий нет.

Центральная роль личности представлена на всех уровнях властной лестницы вплоть до нижних её этажей, где она приводит к складыванию клиентелистских отношений (Клиентелизм - внешняя форма вождизма - функционирование политической системы как иерархии властных кланов, внутри которых господствуют отношения типа «клиент-патрон»). Реальные властные отношения регулируются скорее неформально - лично, а не на основе формализованных бюрократических процедур. Правила в таком случаи являются продолжением традиции, правовой контроль за их соблюдением не предусматривается. Такие традиции формируют авторитарный тип личности, описанный Э. Фроммом в работе «Бегство от свободы».

Патрон - клиентские отношения характеризуются различиями патронов и клиентов по их социальному статусу, который и позволяет патронам доминировать над клиентами. Клиентелизм - это очень распространенное в России социальное явление. Его роль сложно переоценить в анализе общественной жизни.

Это доминирование обязательно должно быть обусловлено не только и даже не столько физическим принуждением, сколько принуждением символическим через признание ведущей роли патронов в их личных, частных, неформальных отношениях с клиентами, владения и распоряжения ими определенными ресурсами: властными, финансовыми, материальными. Важной характеристикой патрон - клиентских отношений является предоставление сторонами взаимных услуг друг другу, причем обычно услуг не дифференцированных по типам и видам, а комплексных, услуг, оказываемых как по принуждению, чаще всего символическому, так и добровольно. Как правило, патроны осуществляют ту или иную защиту своих клиентов на основании соответствующих гласных или не гласных договоренностей между ними. А клиенты в той или иной степени обеспечивают деятельность своих патронов. Патрон - клиентские отношения могут быть как официальными, но чаще неофициальными, даже полулегальными. При этом патрон - клиентские отношения, как правило, характеризуются взаимной солидарностью, сочувствием и поддержкой сторонами друг друга. [7]

На содержание и уровень развития современной политической культуры российского общества значительное влияние оказывают следующие процессы:

- радикальные изменения основ экономической, социальной, политической и духовной жизни, массовые перемещения в Россию различных групп населения из ближнего зарубежья и возникновение вследствие этого новых межэтнических, демографических, территориальных и иных образований;

- изменение и усложнение социальной структуры общества, появление в ней новых социальных групп, рост имущественного неравенства, усиление вертикальной и горизонтальной мобильности;

- переоценка на основе расширения информации уроков прошлого, настоящего и перспектив будущего. [8]

Все эти процессы диктуют необходимость серьезной модификации мировоззренческих, оценочных и поведенческих ориентиров людей, т. е. всех компонентов политической культуры.

В качестве характерных черт политической культуры современной России можно выделить следующие:

· ценности социализма - приоритет групповой и всеобщей справедливости перед принципами индивидуальной свободы;

· индифферентное отношение к политическому участию;

· персонализированное восприятие власти;

· предрасположенность к конформизму;

· неверие в представительные органы власти, тяготение к исполнительным функциям с ограниченной индивидуальной ответственностью;

· подданническое отношение к власти;

· правовой нигилизм;

· нетерпимость к другим мнениям, принципам;

· некритическое восприятие зарубежного опыта, копирование его сомнительных образцов;

· предрасположенность к силовым методам разрешения конфликтов, неприятие консенсусных технологий.

И российская политическая культура и политическая традиция - чрезвычайно разные как в исторической перспективе, так и географически. Жители центрального региона, как прогрессивного центра, имеют более высокий уровень гражданской активности и приверженность либеральным ценностям (в связи с близостью к европейским границам), политическая культура всегда формировалась и формируется несколькими политическими традициями.

Однако верхушка власти демонстрирует нам, что в соответствии со своим служебным положением явно предпочитает ту традицию, которая всегда позволяла нынешней власти удобнее управлять и самовоспроизводиться. Эту традицию можно назвать консервативно-охранительной. Ее носителями всегда были чиновники, преимущественно столичные. Современное воплощение этой традиции и пропагандируемую ее представителями философско-управленческую концепцию можно назвать «идеологией суверенной бюрократии». [9]

Эта традиция всегда страдала мифотворчеством, поскольку решала задачу обоснования проводимой политики и легитимности удержания власти. Ровно это нам и демонстрирует тот, кто отвечает за государственную идеологию и политический процесс в России (например Владислав Сурков), - всего лишь попытку обоснования строительства вертикали власти, попытку объяснить «русским национальным бессознательным» ликвидацию выборности губернаторов, рост административного аппарата, централизацию в межбюджетных отношениях, структуризацию политического поля и укрупнение партий «сверху». Теми же идеями должно обосновываться создание крупных государственных корпораций-монополистов. И далее тем же «национальным бессознательным» фактически оправдывается культ личности первого лица государства.

1.3 Политическая культура студенчества России

Современные студенты это представители поколения Y - родившиеся в конце 80-х, начале 90-х (другие названия: millennials -- поколение Миллениума, поколение «next», «сетевое» поколение, эхо-бумеры (в США)). Большинство поколения «игрек» придерживается либеральных взглядов, однако отдельные группы настроены более консервативно. Поколение Миллениума, как и другие поколения, было сформировано под влиянием событий, лидеров, изобретений своего времени. Однако некоторые российские исследователи считают, что у него нет своих героев:

«Игрек -- первое поколение, у которого нет героев, но есть кумиры. Предполагаем, что у них не будет героев. Они станут ими для других поколений, несмотря на то, что не всегда хотят быть героями» -- Координатор проекта «Теория поколений в России-Rugenerations» Евгения Шамис.

Поколение «игрек» также соотносится с так называемым «поколением бумеранга», или «поколением Питера Пэна», в связи с тем, что его представители склонны оттягивать переход во взрослую жизнь на более долгий срок, чем их сверстники в предыдущих поколениях, а также дольше оставаться жить в родительском доме. Социолог Кэтлин Шапутис назвала это явление «синдромом переполненного гнезда». Молодые люди в условиях высокой безработицы и дорогого жилья не торопятся покинуть родительский дом: у них не только нет возможностей для этого, но подчас и желания. [10]

В российской науке социологии это поколение также принято называть постсоветским поколением (молодые люди в возрасте от 18 до 30 лет). Такое деление позволяет, оперируя достаточно большими массивами данных, выявлять поколенческие различия и сходства в системах политических ценностей россиян, обусловленные политико-историческим контекстом процесса социализации.

С точки зрения прикладных исследований важной характеристикой политических ценностей и ориентаций является сложность их прямой вербализации. Понятие «политических ориентаций» можно трактовать, как оценочно однозначную реакцию субъекта на содержательно определённый политический объект. Политические ценности и политические ориентации в данном контексте являются понятиями синонимичными.

Результаты политико-психологического исследования, проведённого в 2011 году по политическим ценностям разных возрастных категорий граждан Томским Государственным Университетом дали следующие результаты:

При анализе полученных в ходе ассоциативного теста данных было установлено, что в результате ранжирования респондентами терминов, обозначающих «имя ценности», на первое место опрошенные ставят «мир» (24,1%), на второе - «законность» (18,5%), на третье - «порядок» (13%). Данные ценности, которые условно можно назвать «ценностями безопасности», имеют различное стереотипизированное представление в сознании респондентов.

Стереотипизированные представления о «мире» как политической ценности для представителей молодого поколения четко были разграничены на две категории - направленность на внутриполитическую ситуацию («уверенность в том, как будем жить мы и наши потомки», «мирная, действительно мирная ситуация в Чечне») и направленность на внешнеполитические отношения («мирные отношения со всеми странами и народами»). При этом в подавляющем большинстве случаев мир определяется респондентами как «отсутствие войны», «стабильность», «спокойствие».

«Законность» для опрошенных проявляется в области в основном абстрактных представлений («соблюдение законов народом и правящими слоями общества», «гарантии равного для всех исполнения законов»). В одном случае приводится конкретное понимание респондентом законности - «вор в тюрьме, Ельцин в петле». «Законность» в России чаще всего понимают как «порядок», «справедливость» и «суд». «Справедливость» россияне понимают прежде всего как «правду» и «честность», а уже потом как «закон» и «законность». Именно субъективно понимаемой правде, а не объективно существующему закону отдается приоритет в решении спорных вопросов. [11]

В ходе аналогичного исследования проведённого ранее в 2000 году исходя из методологических принципов было проведено разделение политических взглядов на следующие типы: «демократы-западники», «национал-демократы», «умеренные коммунисты», «радикальные коммунисты», «национал-патриоты» и «фашисты». В ходе этого исследования была выявлена демократическая направленность студентов в социально-политических идеях и ценностях:

За рыночную экономику и частную собственность высказалось абсолютное большинство респондентов (соответственно 77,7% и 68,2%), индивидуализм близок 55,8% опрошенных, чуть меньше половины поддерживают многопартийную систему (44,2%). В то же время ценности, которые принято считать недемократическими, разделяются гораздо меньшим числом респондентов: однопартийная система устраивает менее четверти опрошенных (22,1%), идея коллективизма - только 15,4%, плановая экономика - 12,5%, общественная собственность - 8,6%.

Демократический выбор студентов отчетливо проявляется и в ответах на вопрос о том, какой политический режим необходим для вывода страны из кризиса. Более половины респондентов (54,8%) выступают за демократический режим. При этом большинство из них хотят видеть во главе государства сильного демократического лидера и меньше надеются на самоорганизацию общества. Менее четверти студентов (23,1%) высказались за авторитарный режим и лишь около 5% устраивает тоталитарный режим, существовавший в бывшем СССР. Эта тенденция к либерально-демократическим ценностям проявляется и в выборе студентами вариантов ответа среди различных партий и движений. Так, партии "Яблоко" симпатизирует половина опрошенных, отрицательно к ней относятся только 12,5% респондентов. [12]

Анализируя существующие исследования политической культуры студенчества можно сделать вывод, что важными обобщающими показателями являются не только ранжирование и отношение студентов к абстрактным политическим ценностям, но и готовность и активность участия респондентов в политической жизни страны, их осведомлённость и отношение к деятельности правительства, готовность проголосовать за определенных политических лидеров и партии. Вопрос об идентификации себя с какой-либо политической организацией вводится для определения корреляции декларируемых политических взглядов и реальной политической деятельности. Активно политикой интересуются по данным различных социологических опросов не более 30% населения России. Однако бывают такие периоды в жизни общества, когда в политику включаются до половины и более населения: это периоды избирательных кампаний. Так на вопрос в анкете исследования политической культуры студентов Оренбуржья более половины (62%) считает, что быть свободным в выборе политических взглядов и убеждений очень важно. Но в тоже время только 59% опрошенных поддерживают деятельность какой-либо партии. [13]



ГЛАВА II. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА СТУДЕНТОВ ПРОВИНЦИИ

2.1 Характеристики выборки и методов исследования

В данной работе «Политическая культура провинциального студенчества на примере студентов НФИ КемГУ» был выбран опросный метод исследования - анкетирование, так как социологический опрос направлен на получение информации о массовых процессах.

Опрос - метод сбора первичной информации об изучаемом объекте в ходе опосредованного (анкетирование) или непосредственного (интервью) общения социолога и опрашиваемого (респондента) путем регистрации полученной информации.

Анкетирование - вопросно-ответная форма организации текста. [14]

Композиция анкеты состоит из вводной, содержательной части и социально-демографической.

В водной части анкеты указано:

? Организация, которая проводила исследование;

? Название анкеты и тема исследования;

? Цель исследования и инструкция к заполнению;

? Анонимность и конфиденциальность анкетирования;

? В конце анкеты указана благодарность.

Содержательная часть включает 20 вопросов:

10 закрытых вопросов (№1, №3, №4, №5,№6, №9 №10, №14, №16, №18)

4 полузакрытых вопросов (№2, №15, №17, №19)

6 открытых вопросов (№7, №8, №11, №12, №13, №20)

Разбор анкеты:

Вопросы №1 и №2 идут в связке друг с другом, работая на выявление пункта гипотезы об аполитичности большинства студентов. [13]

Вопрос №3 введён для установки отсутствия устойчивой традиции участия в политической жизни провинциальных студентов. Варианты ответов a, b, c, d гипотезу опровергали; e, f - подтверждали. [15]

№4 - выясняет отношение студентов к демократическим институтам, а конкретно к официальным и формальным, таким как выборный институт. На подтверждение гипотезы работают ответы: b, d, h, соответственно на опровержение - a, c, e, f, g. [15]

Вопрос №6 выявляет латентный признак инфантелизма у респондента, выясняя какие признаки важны в публичном политике для студента, как члена электората. Варианты ответов a, b, d, i, j подтверждают гипотезу, c, e, f, g, h - её опровергают. [15]

Вопросы под номерами 7 и 8 работают сразу на два пункта гипотезы - политическая инфантильность и аполитичность.[12]

№9 - выявляет инфантелизм, подтверждают гипотезу варианты - a, с, d, j, опровергают - b, e, f, g, h, i.[15]

№10 - проверяет пункт гипотезы об уровне политического самосознания, которую косвенно подтверждают варианты ответов - c, g, I, опровергают - a, b, d, e, f, h, j, k, l, m, n, o. [15]

Вопросы №11, №12 и №13 также работают на пункт гипотезы о зрелости политического сознания. [11]

Вопрос №14 дополняется вопросом №15; были введены для выявления уровня политического сознания, которое помимо фокуса внимания гражданина только на своих непосредственных нуждах характеризуется ещё и противоречием в суждениях. Соотнося эти варианты ответов, с ответом на вопрос №13 можно сделать выводы по данному пункту гипотезы. [11]

Вопрос под номером 16 переносит респондента с суждений о политических настроениях в целом по стране на его собственный регион, фиксируя отсутствие традиции участия в политической жизни при выборе вариантов ответа: с и d. [15]

№17 - конкретно какой-либо вариант ответа не указывает на инфантилизм студента, однако разнообразие выбранных ответов, а точнее отсутствие этого разнообразия об этом говорит. [15]

№18 - выявляет включенность респондента в политическую жизнь страны, подтверждают гипотезу варианты ответов a, b, c, опровергают - d, e. [15]

№19 - проверяет гипотезу о недоверии демократическим институтам, её подтверждают варианты ответов j и i. [12]

№20 - введён для проверки гипотезы о политической инфантильности, а именно доверчивости в среде информации, получаемой студентами опосредованно через третьи лица в качестве обрывочных слухов и так называемого «сарафанного радио», а также незаинтересованности студентов в поиске подобной новостной информации. [12]

Анкетный опрос был проведён через интернет в течение июня месяца среди студентов очного отделения ВУЗа НФИ КемГУ. Генеральная совокупность составляет 2573 человека, из которых 258 - студенты гуманитарного факультета, 546 - факультета информационных технологий, 565 - студенты юридического факультета и 1224 - экономического. Было взято 5% от генеральной совокупности, как минимальный репрезентативный процент, и как следствие выборка составила 129 человек (12 - ГФ, 27 - ФИТ, 28 - ЮФ, 62 - ЭФ). Собрать удалось, к сожалению, только 101 анкету из положенных 129 в связи с отказом многих участвовать в опросе.

Фактически было опрошено: ГФ - 14 человек, ФИТ - 23 человека, ЭФ - 38 человек, ЮФ - 26 человек.

2.2 Анализ полученных результатов

Из данных по графику 1 следует, что абсолютное большинство респондентов (81%) считает, что иметь свободу в выборе политических взглядов очень важно, однако 17% назвали себя аполитичными, ещё 14% затруднились ответить, а 3% респондентов и вовсе классифицировали себя как людей пассивных и безучастных к политической жизни. В свою очередь 15% респондентов указали свои политические взгляды как умеренные, что фактически можно классифицировать как отсутствие сформировавшихся политических воззрений. 9% респондентов не смогли дать конкретного ответа на поставленный открытый вопрос: «Как бы Вы сами охарактеризовали свои политические взгляды?». Вот некоторые примеры (орфография сохранена):

«не вижу смысла в этом, т.к. уверенна, что мы не знаем и половины того, что в действительности происходит в политике»

«мир добро любовь»

«нейтральные, ничего конкретного; да за демократию. Но разумную, а не как у нас в РФ»

«Перемен! Требуют наши сердца!»

Некоторые из респондентов пытались буквально выдумать свои политические взгляды, пользуясь расхожими терминами:

«Левый авторитарист»

«левосторонний демократ»

«Крайне пассивные»

Можно сделать вывод, что при ответе на первый вопрос опрошенные студенты руководствовались общественно одобряемым мнением, о важности свободы выбора как непреложной ценности, однако сами этим выбором пользуется лишь 37% студентов, из которых 5% считают себя либералами, 4% - социалистами, 8% - социал-демократами, 8% - демократы (двое из которых указали себя как демократы с уклоном в левые взгляды), 5% студентов разделяет государственнические взгляды и 7% как умеренно правые.

5% опрошенных пропустила открытый вопрос.

Одним из пунктов выдвинутой гипотезы было «отсутствие устойчивой традиции участия в политической жизни» на которую работают такие вопросы как №2, №3 и №16.

На графике 2 видно, что большинство студентов никак не включены в политическую жизнь страны - 33% ответили, что не пошли бы на выборы и ещё 14% затрудняются с ответом, что свидетельствует об отсутствии партийных предпочтений. Даже если бы эти 14% пошли на выборы, вероятнее всего они отдали бы свой голос по зову интуиции или сиюминутной прихоти.

Ответы на вопрос «Определите, пожалуйста, Ваше отношение к участию в политической деятельности» распределились следующим образом (график 3):

42% респондентов не участвуют ни в каких политических акциях и не считают это для себя возможным, ещё 7% сообщает, что участие в политике противоречит их нравственным установкам. Это значит, что как минимум 49% студентов проигнорируют призывы на демонстрации или референдумы; часто это те люди, которые не считают возможным что-либо изменить посредством своей гражданской позиции.

Принимает активное участие и является членом политической партии 4% и 7% соответственно. 10% опрошенных хотели бы заниматься политикой профессионально, все они студенты экономического факультета по специальности «государственное и муниципальное управление», что, видимо, составляет их интерес, как будущих выпускников.

Вторым по популярности ответом (30%) было «не принимаю участие, но хотел(а) бы». В свете повышенного интереса к политике, который проявился начиная с декабря 2011 года, это ожиданный результат. Внимание к актуальным и казусным событиям в политической жизни современной России ограничивается подчас активностью в социальных сетях, в той же среде таких людей называют «домашние революционеры». В массовых митингах и каких-либо других политических акциях эти студенты не участвуют, по той причине, что никто не готов брать на себя ответсвенность за их организацию, либо не верит в их успех как масштабного события для родного города. Часто можно услышать: «Ну придёт три человека и я. Не хочу выглядеть дураком».

Однако статистика распределения ответов на вопрос «Велика ли возможность, на Ваш взгляд, массового общественного протеста в Вашем регионе?» (график 12) говорит нам, что почти половина опрошенных студентов верят в возможность проведения шествий, митингов или иных политических акций. 9% уверено, что такая вероятность весьма велика и 37% считает, что такая вероятность есть.

Примерно одинаковый процент получили четыре из восьми вариантов ответа на вопрос «Как Вы считаете, какими средствами граждане могут влиять на изменение политической ситуации?» (график 4): участие в демонстрациях и митингах, участие в деятельности политических и общественных движений, участие в народных восстаниях, никакими - по двадцать один процент.

Очевидно, что даже респонденты интересующиеся политикой и включенные в неё не доверяют традиционным и официальным демократическим институтам влияния, таким как выборный социальный институт или осуществление контроля за действиями местных органов власти. Недоверие к официальным политическим институтам, также подтверждается в значительном проценте респондентов, уверенных, что влиять на власть граждане не могут в принципе. Четверо из пессимистично настроенных респондентов (4% от выборки) указали также на отсутствие у себя политических взглядов по причине закрытости и не публичности политиков, и попросту недоверия ко всем носящим определение «политик», отвечая на вопрос «Как бы Вы сами охарактеризовали свои политические взгляды?» эти студенты указали (орфография сохранена):

«Все жулики и воры»

«не вижу смысла в этом, т.к. уверенна, что мы не знаем и половины того, что в действительности происходит в политике»

«все идут во власть ради денег, а идеология лишь прикрытие, поэтому взглядов у меня нет»

«принципиально аполитична»

Ответы на вопрос «Для Вас привлекательнее образ политика» распределились в следующем процентном соотношении (график 5): 41% - способного на кардинальные реформы; 29% - умеющего добиваться поставленной цели, невзирая на изменчивость политической ситуации; 19% - умеющего вдохновить идеей весь народ; 11% - способного действовать, прежде всего в экстремальной ситуации.

Из этого следует, что большая часть респондентов чувствует, что некие сферы их жизни требуют срочных и решительных изменений при помощи политического инструмента. Казалось бы, что это не коррелирует с гипотезой о недоверии студентов к официальным демократическим институтам, однако политическая культура нашего провинциального студенчества характеризуется крайне инфантильностью. Будучи жителями дотационных регионов, они привыкли, что проблемы решаются при вмешательстве властного центра.

Далее в предложенной анкете следуют два открытых вопроса: «Перечислите современных Российских политиков, которых знаете» и «Перечислите современных Российских политиков, чью позицию разделяете». Наиболее часто упоминаемыми политиками стали: Д. А. Медведев, В. В. Путин, В. В. Жириновский, Г. А. Зюганов, М. Д. Прохоров и С. М. Миронов. Список получился неожиданно разнообразным, студенты указывали также таких политических деятелей как: М. Топилин, В. Скворцова, М. Соколов, А. Силуанов, А. Сердюков, В. Пучков, В. Мутко, В Рыжков, М. Касьянов, А. Ткачёв и т. д.

Несколько респондентов отнесли к политикам также людей, официально никаких политических постов не занимающих, но замеченных в общественно-политической жизни страны, большинство из них добились известности благодаря жёлтой прессе, а причастность к общественно-политической сфере - способ самопиара (орфография сохранена): Навальный, Яшин, Чирикова, Сергей "Паук" Троицкий, ПуссиРайот, ВалуевКолян, Света из Иваново, Охлобыстин.

14% студентов в данном вопросе поставили прочерк.

Смотря на распределение процентов по упоминаниям имён политиков (график 6), которым респонденты доверяют, мы видим, что больше остальных студенты доверяют Г. А. Зюганову (упоминается 11 раз, что составляет 9%). Упоминание других политиков распределилось следующим образом: Жириновский - 4%, Миронов 3%, Путин - 5%, Навальный - 5%, Удальцов - 5%, Яшин - 5%, Прохоров - 7%, Медведев - 2%. Однако, самым популярным ответом были различные вариации ответа «никому» - 70% из числа опрошенных и 53% от всех вариантов ответа, что лишний раз подтверждает острое недоверие к демократическим институтам.

Девятый вопрос «Ваш выбор политика определяется» был введён в анкету с целью проверки гипотезы инфантильности и доверчивости провинциальных студентов в вопросах политики, а также для выявления исключительно обыденного типа политического сознания. Ожидания подтвердились и в данном случае: 38% респондентов посчитали главным критерием манеру общения политика с людьми и ещё 15% выбрали вариант ответа «личными человеческими качествами», 3% - «моей интуицией». На фактические, проверяемые, а не субъективные данные, такие как авторитет политика, как результат его конкретных дел и профессионализм, обращают в общей сложности меньше половины - 44% опрошенных.

Следующий вопрос с множественными ответами (до трёх вариантов) мы распределили по тому же принципу, посчитав в процентном соотношении количество упоминаний всех пятнадцати вариантов. Разброс получился довольно большой, в сравнении с ранее полученными результатами: 20% студентов считают повышение материального благосостояния населения одной из приоритетных задач возможного кандидата на тот или иной политический пост, 16% отметили поддержку образования и здравоохранения, 13% - социальную защиту населения и проблему занятости - 9%. Как видим большой популярностью пользуются пункты, посвященные социальной сфере. Этот факт свидетельствует также об обыденном уровне политического сознания студентов - их волнует лишь та сфера общественно-политической жизни, в которую они включены непосредственно сами.

Далее в анкете студентам предлагалось ответить на два открытых вопроса: «Как Вы понимаете справедливость?» и «Как Вы понимаете законность?». Эти вопросы были введены для установления в сознании наших студентов взаимосвязи между этими двумя понятиями. Как и в случае исследования проведённого в 2011 году Томским Государственным Университетом это было сделано для того, чтобы узнать сложилась цельная система политических ценностей у студентов или нет.

Типы ответов можно было бы распределить на две группы тех, кто связывает ценности справедливость и законность, как взаимодополняющие и определяющие понятия и те студенты, которые давали варианты ответов без подобной связки. О том, что такое справедливость вторая группа респондентов говорила следующее (орфография сохранена):

«Справедливость - это то, что соотносится с моралью, с нормами, правилами, принятыми в обществе, которые не всегда отвечают понятию законности.»

«ну, когда людям воздается эквивалентное тому труду, который они проделали, независимо от родственных или каких-либо еще связей»

«действия в соответствии с учетом возможностей и желаний и необходимостей человека»

«рациональное распределение благ в соответствии с деяниями»

«всем поровну»

«когда все честно, когда судят по делам, реальным поступкам»

«Когда все справедливо»

«каждому воздается по его заслугам»

«Когда люди с достойным образованием легко находят НОРМАЛЬНУЮ работу с НОРМАЛЬНОЙ зарплатой»

«Понятие, которое имеет относительный характер»

Как видно из некоторых приведенных примеров, студенты считают главным препятствием на пути установления повсеместной справедливости низкие зарплаты и неблагоприятные условия труда.

Если справедливость выступала у таких студентов, как ценность абстрактная из раздела неписаной морали либо же связывалась у них непосредственно с чувством фрустрации, то законность приобретает строго формальные черты, вот примеры (орфография сохранена):

«Соответствие существующему в государстве законодательству»

«Действия, совершаемые в рамках закона»

«Соответствие существующему в государстве законодательству»

«соблюдение правовых норм»

«не против закона»

«согласно законам РФ»

«По закону конституции РФ»

«Когда соблюдаются законы»

«Соблюдение правили законов политических режимов государства»

В четырнадцатом вопросе респондентов просили дать оценку существующей внутриполитической ситуации в стране: 44% - тревожно-угрожающая, напряженная, 36% - сложная, но не опасная, 16% - крайне напряженная, предкризисная, 4% - благоприятная.

В целом студентам видится политическая ситуация как не стабильная или как минимум не благоприятная для общественного развития.

Отсюда логично вытекает вопрос о том, какие конфликты наиболее вероятны в такой предкризисной ситуации. Ответы на вопрос «Какой из конфликтов в современной России наиболее опасен?» распределились следующим образом: 56% - между большинством народа и властью, 37% - межнациональные конфликты, 4% - между обществом и мафией (организованной преступностью), 3% - между центром и регионами.

Эти данные интересно соотносятся с результатами ответов на следующий вопрос - «Велика ли возможность, на Ваш взгляд, массового общественного протеста в Вашем регионе?». Затруднились дать ответ либо выбрали категоричное «нет» по 16 и 38 % соответственно. Получается, что при высоком проценте, больше половины, уверенности, что самый острый конфликт стоит между властью и народом, сами они уверены, что народ как минимум их региона активную роль в этом конфликте не принимает. Это можно объяснить восприятием провинциальным студенчеством этой политической жизни исключительно опосредованно, через телевиденье, прессу и ссылки в социальных сетях. Политическая судьба всей страны вершится в Москве, а следовательно многотысячные демонстрации за сотни километров, воспринимается респондентами как та самая большая часть населения. Отсутствие традиции участия в политической жизни на местном уровне привели к пассивному наблюдению за событиями в столице.

Далее следовал вопрос, где студентам предлагалось дать своё экспертное мнение по поводу того, кто же на самом деле осуществляет власть в нашей стране. 29% уверены, что вся она сосредоточена в руках одного человека - президента, 27% что у олигархии, 14% что у правительства, 13% что у чиновников, 12% что у организованной преступности и ещё 5% затруднились ответить. Результаты вполне предсказуемые.