Идейно-политическая эволюция партии "зеленых" в ФРГ в 1980-2005 гг.

Осознать таковые, по утверждению эко-либералов, можно лишь при условии обретения способности к комплексному мышлению, являющемуся основой последующего комплексного действия, направленного на формирование экологически ориентированного социума. Примером одностороннего мышления и действия эко-либералы называли политику индустриализма, проводимую правящими партиями. Преодоление пороков индустриального общества эко-либералы в отличие от представителей левых течений «зеленых» связывали не с изменением системы социальных отношений, а с перестройкой общественного сознания, следствием чего станет обуздание эгоизма отдельных индивидов и групп и торжество принципа общей пользы, что и является условием сохранения всех видов жизни на Земле. Эко-либералы мечтали о том, чтобы партия отказались от претензий на альтернативность существующей общественно политической системе и, напротив, пошла по пути интеграции в её структуру.

Стремление обрести «системный» статус, готовность к компромиссам сближали эко-либералов идейно с течением «реалистов». Распад в 1982 г. социал-либеральной коалиции заставил «зеленых» всерьез задуматься о поиске новых форм своего участия в политической жизни. Понимая, что ни одна из существующих в стране политических партий не в состоянии завоевать на выборах абсолютное большинство и самостоятельно сформировать правительство, «реалисты» заявили о себе как о сторонниках политики союзов и коалиций. Они выступали за отказ от «чистого» экологизма за скорейшее освоение партией широкой политической проблематики. Первоначально никто из них не ставил под сомнение официально провозглашенную партийной программой необходимость радикальных общественных изменений, альтернативность «зеленых» как партии социального протеста, противостоящей «системным» партиям. Именно поэтому в литературе тех лет «реалистов» часто именовали реформистами-социалистами, радикал-реформистами и даже «зелено-красными».

Однако наибольшее влияние в первые годы существования партии «зеленых» имело течение «фундаменталистов». Его сторонники стояли у истоков движения в защиту окружающей среды и представляли ту часть экологистов, для которых осознание масштабов экологического кризиса, борьба за его преодоление стали условием критического переосмысления традиционных политических представлений, способствовали изменению взглядов на государство и общество. С эко-консерваторами «фундаменталистов» сближала критика индустриального общества, убежденность, что решение проблем экологии - первоочередная задача, стоящая перед человечеством. У левых же они заимствовали негативное отношение к существующей социально-политической системе, готовность вести борьбу против нее.

Таким образом, после организационного оформления партии «зеленых», существовавшее в экологическом движении противостояние правых и левых сохранялось, но несколько изменило конфигурацию, что было связано с более четкой идейно-политической дифференциацией. Левый лагерь был представлен «фундаменталистами» и эко-социалистами, правый - эко-либералами, в центре находились «реалисты», начавшие почти незаметно сдвигаться вправо. Возникновение отдельных течений было закономерным воплощением логики политического развития партии «зеленых» после её институционализации. Вместе с тем расхождения и противоречия, существовавшие между отдельными течениями вплоть до конца 80-х гг. не приводили к организационному расколу.

Важнейшим сплачивающим началом выступало неприятие экологической политики, проводимой правящими партиями. Это обстоятельство превращало «зеленых» всех оттенков в людей, настроенных оппозиционно к существующей социально-политической системе, ставящих своей задачей её преобразование на гуманной и демократической основе. Предметом расхождения между «зелеными» к моменту возникновения отдельных течений был вопрос не о том, следует ли находиться к ней в оппозиции, а о том, какого характера должна быть оппозиция, насколько далеко должен простираться её радикализм, какое место она должна занимать в существующей партийно-политической системе, оправдало ли политическое поведение, предполагающее пребывание вообще вне рамок этой системы.

«Фундаменталисты» были сторонниками закрепления за партией роли не только радикальной, но и «антисистемной» или, как они её сами называли, «чистой» оппозиции. Доминирование «фундаменталистов» в первый период существования партии «зеленых» во многом было связано с тем, что сам факт её возникновения стал воплощением надежд определенной части общества на появление новой политической силы, неподвластной механизмам политической интеграции, игнорирующей навязываемые сверху привила политической игры.

Отрицавший компромиссы «фундаменталистический» подход ограничивал возможности партии институциональным способом добиться каких-то результатов. Однако «фундаменталисты» подобно всем «зеленым» категорически отказывались от использования любых видов насилия, применение которого бывает неизбежным при радикальных общественных преобразованиях, о которых говорили представители этого течения.

Приход к власти в 1982 г. консервативно-либерального правительства, породил в партии «зеленых» серьезные противоречия, дал импульс новому витку внутриполитической борьбы, определил изменение соотношения сил между течениями.

2.2 «Зеленые в период господства «фундаменталистской» доктрины

Выход «зеленых» на политическую арену в качестве партии федерального масштаба отчетливо выявил глубину стоящих перед ней проблем, возникновение которых определилось поиском своего места и определением своей роли в существующих в ФРГ системе политических отношений.

Имея различные политические цели, внутрипартийные течения вели борьбу друг с другом, а победа и последующее доминирование одного из них накладывало заметный отпечаток на деятельность партии в целом.

Многие исследователи отмечают тенденцию возрастания авторитета «фундаменталистского» течения в партии «зеленых» после 1982 года.

Стоит сказать, что свои первые парламентские выборы в качестве единой партии в 1980 г. «зеленые» проиграли - им удалось получить только 1,5% голосов. И тогда, проанализировав причины неудачи, «зеленые» продолжили предпринимать попытки добиться политического представительства уже на уровне отдельных земель. Усилия оказались не напрасными. Уже к 1983 году «зеленые» были представлены в ландтагах Бремена, Баден-Вюртемберга, Нижней Саксонии, Гамбурга, Гессена и в парламенте Западного Берлина, формально не входившего в состав ФРГ. Электоральные успехи «зеленых» находились в прямой зависимости со степенью актуальности в той или иной земле экологической проблематики (строительство или эксплуатация АЭС, вредные выбросы химических предприятий, высокая степень концентрации в атмосфере выхлопных газов автотранспорта).

Участие в парламентской деятельности заставляет «зеленых» задуматься также о том, сколь оправданно отказываться от всякого сотрудничества в органах законодательной власти с другими партиями, обрекая себя на политическую изоляцию, в то время как наличие такового в органах законодательной власти, пусть и в институализированной форме, давало шанс что-то сделать для улучшения экологической ситуации в стране. С этой точки зрения в качестве наиболее перспективных партнеров могли рассматриваться, в силу их влияния и возможностей, крупные «этаблированные» партии. Но в этом случае «зеленые» попадали в весьма непростую ситуацию, поскольку такое сотрудничество ставило под сомнение их «антисистемный» статус.

Объективно в наибольшей степени на роль политического партнера «зеленых» подходила СДПГ, идейно-политические подходы которой к проблемам демократии, социальных реформ и экологии в определенной степени были созвучны тем, что утверждались «зелеными». Среди социал-демократов в первой половине 80-х гг. отношение к эко-партии было неоднозначным. Но анализ результатов земельных выборов не мог не вызвать у лидеров СДПГ некоторой тревоги, поскольку обе партии действовали в одном электоральном поле, что уже изначально формировало между ними отношения конкурентного типа. При этом определенная часть избирателей, ранее голосовавших за СДПГ, пополнила число сторонников «зеленых». Но все попытки сформировать совместное красно-зеленое правительство на земельном уровне в начале 80-х потерпели неудачу: основным расхождением стали статьи бюджета, с которыми были не согласны «зеленые». В целом же опыт парламентской деятельности во многом определил специфику генезиса эко-партии, в частности, позволил более точно установить приоритеты в области стратегии и тактики политической борьбы.

Этому способствовали и внепарламентские акции, в особенности учитывая тот факт, что именно на их проведении, согласно «фундаменталистской» концепции, должно быть сосредоточено главное внимание партии. Первоначально в большинстве своем эти акции были направлены в защиту окружающей среды. Участие же «зеленых» в антивоенном движении было меньшим, чем это можно было ожидать от «антисистемной» партии, вставшей на путь борьбы за радикальное переустройство. Это объяснялось не преодоленными до конца стереотипами периода, когда среди экологистов было заметно влияние консервативных настроений, а вопросы войны и мира по настоящему глубоко еще не волновали миллионы граждан ФРГ. В пользу того, что состояние общественного сознания именно таково, говорили результаты социологических исследований, на которые опирались экологисты, определяя приоритеты своей политической деятельности. Помимо этого, участие в политических акциях, где столь заметную роль играли коммунисты, «зеленые» считали нецелесообразным по тактическим соображениям.

В экологическом движении широкое распространение получила точка зрения, согласно которой вопросы, связанные с предотвращением гонки вооружений и сохранением мира, могут быть решены в ходе успешной борьбы против использования атомной энергии, причем не только в военных, но и мирных целях. Осознание «зелеными» необходимости своего активного участия в антивоенном движении росло, по мере того как оно все больше набирало силу на территории ФРГ. Так, октябре 1981 г. «зеленые» принимают самое активное участие в проведении в Бонне трехсоттысячной антивоенной демонстрации, в июне 1982 г. организуют выступления своих сторонников против визита в ФРГ Р. Рейгана, в феврале 1983 г. проводят заседание, созданного ими в Нюрнберге общественного «трибунала», подвергшего суровому осуждению гонку вооружений и её инициаторов.

Весьма непросто складывались отношения «зеленых» с рабочим и профсоюзным движением, участники которого с пониманием относились к антимилитаристским призывам «зеленых», но отвергали их требование о закрытии АЭС, видя в нем игнорирование интересов трудящихся, лишающихся в случае его реализации значительного числа рабочих мест. Проблема взаимоотношений эко-партии с рабочим и профсоюзным движением определялась спецификой идеологических установок «фундаменталистского» руководства, отказывающегося видеть в рабочих социальную группу, способную принять участие в сколько-нибудь радикальном переустройстве индустриально-буржуазного общества.

По мнению «зеленых», сотрудничество с рабочими организациями возможно было лишь при условии, что те признают справедливым тезис о приоритете экологии над экономикой, внеся соответствующие изменения в выдвигаемые ими требования.

Тем не менее, поворот «зеленых» лицом к рабочему движению был необходим и закономерен, хотя бы в силу их общей левой ориентации, подкрепленной соображениями прагматического плана. Опыт проведения избирательных кампаний в ряде земель свидетельствовал о том, что включение «зелеными» в свои программы положений, созвучных требованиям, выдвигаемым рабочим и профсоюзным движением, позволяет им привлекать на свою сторону новые и достаточно многочисленные категории избирателей. В этой связи особое значение приобретает вопрос о разработке принципов социально-экономической политики партии.

В конце 1982 года «зеленые» взялись за разработку социально-экономической программы. В январе 1983 г. в Зиндельфингене состоялся очередной съезд эко-партии, на котором социально-экономическая программа была, наконец, принята, что оказалось возможным в результате взаимного компромисса борющихся сторон. Получив официальное название «Трудиться осмысленно - жить солидарно» она стала заметной вехой в истории экологического движения ФРГ.

В Зиндельфингенской программе обнаруживается стремление предложить обществу вариант «третьего» пути развития, выгодно отличающийся от социализма и капитализма, выступающих лишь как варианты индустриального общества. Отрицая последнее, «зеленые» утверждали, что его экономика подрывает основу собственного развития, в то время как экологически необходимое есть «экономически наилучшее». В ФРГ же производство всецело ориентировано на получение прибыли, что ведет не только к разрушению природы, но и к безработице и социальному демонтажу.

В этой связи «зеленые» выдвигали целый ряд предложений, реализация которых должна стать условием перехода к новой модели общественного развития. К их числу относились предложения о ликвидации атомной энергетики, военного производства, о переходе к использованию альтернативных видов энергии, изменении характера социальной инфраструктуры, выработки гарантий против безработицы и других форм социальной несправедливости. Отмечая наличие в индустриально-буржуазном обществе феномена социального отчуждения, авторы программы связывали его с переходом природных богатств, средств производства, банковской системы в общественную собственность, что было признаком утверждения в идеологии «зеленых» мировоззренческих установок социалистического характера.

В содержании программы отчетливо просматривается идейное влияние различных внутрипартийных течений. Если общая концепция социально-экономических преобразований была выдержанна в «фундаменталистских» тонах, (примером тому может служить идеи перехода к экологической деревне и организации натурального производства в рамках территориальной общины), то конкретные отвечали духу эко-социализма. К их числу относились предложения о введении 35-часовой рабочей недели, ликвидации сверхурочных работ, увеличении государственных ассигнований, направленных на создание дополнительных рабочих мест.

Сделав шаг навстречу рабочему и профсоюзному движению, «зеленые» осознают актуальность выработки концепции, определяющей принципы их взаимоотношений с политическими партиями, и в первую очередь с СДПГ. На съездах в Хагене и Зиндельфингене такие попытки были предприняты. Примером чему стали выступления Р. Трамперта, высказавшегося за поддержку при определенных условиях (отказ от размещения в ФРГ американских ракет, ядерной энергетики, принятие программы по борьбе с безработицей) социал-демократического правительства меньшинства.

После правительственного кризиса конца 1982 г. СДПГ могла остаться у власти, если на мартовских выборах 1983 г. за нее проголосовало бы более 50% избирателей. Но поскольку этот вариант развития событий был маловероятен, надежда сохранялась лишь при условии преодоления «зелеными» 5% барьера, и их готовности войти в состав правительственной коалиции, возглавляемой СДПГ, либо поддержать сформированное ею правительство меньшинства. Причем социал-демократы и «зеленые» должны были в сумме получить более половины голосов избирателей. Поскольку в обеих партиях были противники и сторонники такого союза, ситуация долгое время оставалась неопределенной. Многое зависело от позиции социал-демократов, казалось бы, готовых пойти на проведение смелого политического эксперимента. Однако незадолго до выборов СДПГ заявила о его нецелесообразности. «Зеленые», несмотря на усиление прагматической составляющей их политики, по-прежнему воспринимались СДПГ как леворадикальная организация, выдвигающая зачастую нереализуемые требования. Наибольшие возражения у социал-демократов вызывали требования отказаться от размещения в Германии американских ракет, а также ряд положений социально-экономической программы, принятой в Зиндельфингене.

Однако вторая попытка войти в бундестаг оказалась для «зеленых» успешной. Получив 5,6% голосов, они провели в высший орган законодательной власти страны 27 своих депутатов. Это событие означало, что тип партийно-политической системы ФРГ, сложившийся в послевоенные десятилетия, характеризуемый существованием властной монополии ХДС/ХСС, СДПГ и СвДП начал претерпевать трансформацию, значимость которой была очевидна, поскольку в бундестаге оказалась партия, в целом выступающая с «антисистемных» позиций.

Важно подчеркнуть и другое: начался и новый этап политической эволюции эко-партии, сопряжённый с выявлением ряда глубинных противоречий, определяемых её изначальной идейно-политической и социальной спецификой. На новом уровне перед «зелеными» встали проблемы, с которыми они сталкивались, проводя своих депутатов в ландтаги отдельных земель.

Суть этих проблем заключалась в том, что парламентская деятельность предполагает поиск союзников, а в случае вхождения в состав коалиции партии угрожает несение ответственности за проведение политического курса, расходящегося с её исходными целями и принципами.

С самого начала депутаты от «зеленых» проявили в бундестаге небывалую активность. Это говорит о том, что партия задалась целью перевести свои идейно-теоретические представления в плоскость политической и правовой практики. Активность «зеленых» во многом объяснялась удачно найденными формами организации их парламентской деятельности, заключающейся в том, что вся фракция выступала в качестве некоего «функционального сообщества», разделенного на рабочие группы. Всего таких групп было шесть: охрана окружающей среды; экономика и финансы; трудовые и социальные вопросы; право и общество; разоружение, мир, международные отношения; женская политика. В их состав, помимо самих депутатов, входили кандидаты на замещение возникающих в результате ротации вакантных мест во фракции «зеленых», а также разного рода помощники и научные консультанты.

Естественно, что одним из главных направлений парламентской деятельности «зеленых» становится борьба за выход из экологического кризиса. «зеленые» депутаты неоднократно добивались того, что вопросы экологии оказывались предметом официальных дискуссий в бундестаге. Так, уже в мае 1983 года они предлагали к рассмотрению программу мероприятий, направленных против загрязнения воздуха и гибели лесов. Ими было внесено более десяти законопроектов, в которых речь шла о прекращении строительства и отказе от эксплуатации АЭС, об охране животного мира, допустимых нормах содержания свинца в бензине, о порядке утилизации бытовых отходов, об использовании чистящих и моющих средств, о ставках налогообложения производств - загрязнителей окружающей среды и т.д. Группой «экономика и финансы» были подготовлены законопроекты, касающиеся развития альтернативных направлений в энергетике и мер, направленных на ликвидацию в стране безработицы. Этим целям, по замыслу «зеленых», должен был служить разработанный ими «экологический дополнительный бюджет». В то же время, резкой критике с их стороны подвергались все проекты бюджета, вносимые в бундестаг правительством. «зеленые» депутаты яростно доказывали, что сокращение ряда статей бюджета, в особенности военных, позволит выделить значительные средства на проведение природоохранных мероприятий, решить многие острые социальные проблемы. Отвергая аграрную политику правительства, они также разработали комплекс предложений призванных способствовать экологизации сельского хозяйства и преодолению негативных последствий так называемого «конвенционального» подхода в сфере аграрного производства, ведущего к сокращению числа представленных там видов животных и растений. Проблема прав человека была центральной в деятельности группы «Женская политика», выступавшей с многочисленными инициативами, направленными на борьбу против социально-экономического и политического неравноправия женщин. «Зеленые» требовали законодательно воспрепятствовать росту женской безработицы, увеличить социальные пособия матерям одиночкам, легализовать аборты, увеличить женское представительство в определенных сферах деятельности (наука, высшая школа), оказывать финансовую поддержку домашним хозяйкам.

Таким образом, «зеленые» в парламенте заявили о себе как о наиболее радикальной и чрезвычайно активной фракции, последовательно и целеустремленно отстаивавшей идейные принципы своей партии, стремившейся выполнить те обещания, которые даны избирателям. Тем не менее, законодательный итог их деятельности оказался достаточно скромен. Им удалось приостановить строительство одной из АЭС, добиться запрета импорта мяса морских черепах, инициировать принятие закона о прекращении производства моющих средств, химический состав которых представлял угрозу для человека и окружающей среды. В принципе, рассчитывать на что-то другое было бы достаточно трудно, так как слишком невелика была фракция «зеленых» и слишком сильны были их политические противники. «Этаблированные партии противодействовали «зеленым» достаточно жестко. В ходе парламентских прений «зеленых» неоднократно обвиняли в приверженности враждебным существующему в ФРГ государственному строю идеологиям - коммунистической и даже нацистской. А также использовали против эко-партии всевозможные инциденты, связанные с «зелеными» политиками.

Предметом серьезных и острых дискуссий среди «зеленых» стал вопрос об оправданности ротации депутатов. Практика достаточно быстро показала, что ротация препятствует не только обюрокрачиванию депутатов, но и квалифицированному исполнению ими своих должностных обязанностей. Не успев войти в курс дела, депутат должен был освобождать место преемнику. Последний, даже в том случае, если и обладал определенным политическим опытом, часто не был компетентен в той области политики, которой уделял особое внимание его предшественник. В результате парламентская деятельность каждого из них не становилась составной частью целостного и последовательно проводимого политического курса. И в 1986 году руководство партии приняло решение об отмене ротации депутатов.

Вопрос о целесообразности ротаций выявил еще одну проблему, масштабы которой выходили за пределы парламентской сферы. Запрещая партийным функционерам «накапливать» должности, а значит, запрещая им становиться парламентариями, «зеленые» не смогли превратить свою фракцию в бундестаге в последовательного исполнителя решений партийного руководства.

В немалой степени этому способствовало как отсутствие жесткой партийной дисциплины, так и сама политическая сущность «зеленых», чья «антисистемность» в силу наличия реформистских внутрипартийных течений и специфики социальной базы не всегда была последовательна и достаточно радикальна. Постепенно складывается ситуация, когда фракция становится неким неуставным, но обладающим огромными полномочиями и возможностями партийным органом, её члены превращаются в политиков федерального масштаба. Руководители фракции начинают пользоваться в партии и среди избирателей большей известностью и популярностью, чем члены федерального правления партии. Не удивительно, что фракция не слишком охотно спешила выполнять указания партийного руководства, предпочитая высказывать свою точку зрения. Специфика парламентской деятельности, определяемая использованием институализированных политических механизмов, способствовали тому, что среди депутатов удельный вес сторонников течения «реалистов» оказывается большим, чем среди высших партийных функционеров, не обремененных депутатскими полномочиями, а посему тяготевшими к идеям «фундаментализма».

На первый взгляд, несмотря на все издержки и трудности, итоги пребывания «зеленых» в бундестаге в период их первой легислатуры могли показаться совсем не плохими. Небольшая, недавно созданная партия оказывается в высшем законодательном органе страны, проявляет там активность, полемизирует с политическими оппонентами, пропагандирует свои подходы к решению острейших социальных проблем. Однако у ситуации была и обратная сторона. Последняя определялась тем, что в системе политических отношений ФРГ обнаружилась тенденция, связанная с падением значения эко-партии как субъекта политической деятельности. Недавние успехи «зеленых» заставляют их политических противников повернуться лицом к экологической проблематике, что нашло свое выражение не только в появлении новых разделов в партийных программах, но и в законотворческой деятельности. В период пребывания у власти консервативно-либерального правительства был принят ряд законов и постановлений, призванных посредством экономических и административных рычагов стимулировать производителя и проводить различного рода природоохранные мероприятия.

Нарастающая среди «зеленых» озабоченность неустойчивостью своего положения придает особую остроту вопросу об оправданности стратегии и тактики, строящихся на идее «чистой» оппозиционности. По мнению её сторонников, из числа «фундаменталистов», она не потеряла своей значимости для партии, стремящейся к радикальному изменению общественного устройства. По-прежнему рассматривая парламентскую деятельность как средство для пропаганды собственных взглядов, они, тем не менее, начинают более определенно говорить о своей готовности поддержать некоторые законопроекты, подготовленные другими партиями и даже о возможности сотрудничества с СДПГ (в первую очередь на уровне отдельных земель, магистратов), при условии пересмотра её отношения к проблемам экологии и социального развития. «Реалисты» начинают все более настойчиво выступать за безоговорочное принятие правил парламентской игры и заключение, в той или иной форме союза с СДПГ, видя в этом залог политического будущего «зеленых». Несмотря на то, что многие критические замечания в адрес «фундаменталистов», раздававшиеся из уст «реалистов» были справедливы, тем не менее, их собственная концепция также не была бесспорной. Её основной недостаток заключался в том, что «реалисты» фактически предлагали «зеленым» уйти из занимаемой ими политической ниши «антисистемной» оппозиции и попытаться встроиться в существующую партийно-политическую систему. Это могло обернуться утратой поддержки сложившегося круга сторонников, при не слишком высоких шансах обрести её среди тех, кто ранее отдавал свои симпатии «этаблированным» партиям. Говоря словами Й. Рашке, не было никакой гарантии, что применительно к своей деятельности «зеленым» удастся решить проблему соединения легитимности и эффективности. Опасаясь превращения в зависимого политического партнера СДПГ, «фундаменталистское» руководство «зеленых» неоднократно выражало сомнение в обоснованности предложений «реалистов», весьма критично высказывалось по отношению к социал-демократам.

Внутрипартийные противоречия по вопросам стратегии и тактики создавали угрозу и без того не слишком прочному положению «зеленых» в системе политических отношений ФРГ. Подтверждением чему служили результаты выборов, проходивших в середине 80-х гг. в ряде земель. Поражение в Сааре (1985 г.) и, в особенности, в крупнейшей земле ФРГ - Северном Рейне-Вестфалии (1986 г.) - было особенно болезненно. Приближение очередных выборов в бундестаг, заставляет «зеленых» задуматься о необходимости придания партии образа, способного привлечь массовые категории избирателей. Этому должна была служить предвыборная программа, принятая на съезде «зеленых» в мае 1986 г. в Ганновере.

Отдавая дань экологической проблематике, «зеленые» рассматривали её в тесной увязке с вопросами социально-политического характера, среди которых особое место отводилось вопросу о демократизации государственно-политической системе ФРГ. В качестве первоочередной задачи называлась ликвидация отношений господства и подчинения, вследствие чего каждый человек получал возможность для самоопределения и самореализации. Предметом критики в предвыборной программе «зеленых» становится внутренняя политика правительства ХДС/СвДП, направленная на установление «тотального контроля» над гражданами. В противовес ей «зеленые» потребовали изменения законов, касающихся обеспечения безопасности граждан. По их мнению, следовало ограничить полномочия полиции, сократить её штат, запретить использовать при «наведении порядка» спецсредства (слезоточивый газ и т.д.) и автоматическое огнестрельное оружие. Категорически осуждалось намерение правительства о создании электронного банка данных на каждого гражданина и как следствие, введение удостоверений личности, компьютерная обработка которых позволяла получить информацию самого конфиденциального содержания.

Выборы в бундестаг, состоявшиеся в январе 1987 г., показали, что, несмотря на все трудности, с которыми пришлось столкнуться молодой партии, ей удалось закрепиться в большой политике. В немалой степени этому способствовала авария на Чернобыльской АЭС, последствия которой вызвали болезненную реакцию ФРГ. В системе ценностных ориентации граждан вопросы экологии прочно заняли одно из первых мест. Многие избиратели не оставили без внимания требование федерального правления «зеленых», прозвучавшее сразу после известия об аварии, об остановке всех атомных реакторов, эксплуатируемых на территории страны.

В итоге вопреки ожиданиям политических противников, «зеленые» получили 8,3% голосов избирателей и увеличили численность своей фракции до 44 депутатов. Как и в период предыдущий легислатуры, её деятельность отличалась активностью и была направлена на реализацию тех проектов, требований и обещаний, что содержались в предвыборной программе партии. Тем не менее, как и в предыдущий период, парламентская фракция «зеленых» оставалась в политической изоляции.

Отсутствие сколько-нибудь впечатляющих результатов участия «зеленых» в работе бундестага, разлад во фракции способствовали усилению критики политики «фундаменталистского» руководства со стороны «реалистов». Внутрипартийные дискуссии продемонстрировали всю глубину накопившихся противоречий, касающихся уже не только вопросов тактики, но и общей стратегической линии, тех мировоззренческих ценностей, на которых они основывались.

На съезде в Ольденбурге (сентябрь 1987 г.) делегаты, представляющие противоборствующие течения, не смогли в конструктивном духе обсудить ни один из стоявших на повестке дня вопросов и были вынуждены признать, что партия охвачена кризисом, пребывание в котором, учитывая конкуренцию со стороны других политических сил, самым неблагоприятным образом может повлиять на её будущее. Процесс внутрипартийного размежевания продолжал набирать силу. Его специфика заключалась в том, что усиление позиций «реалистов» сопровождалось не только ослаблением позиций «фундаменталистов» и эко-социалистов, но и вытеснением многих из них вообще из партийных рядов. Помимо этого дифференциация шла и внутри течений, в недрах которых рождались различные группировки, предлагавшие свои рецепты оздоровления «зелёного» движения. Еще одна отличительная черта заключалась в том, что значительная часть партийных низов занимала выжидательную позицию, скептически относясь к борьбе течений как таковой. Кризис усугублялся тем, что внутри течений «фундаменталистов» и «реалистов» также происходили расколы.

В ходе борьбы в декабре 1988 г. «реалисты» на внеочередном съезде в Карлсруэ предпринимают весьма успешную атаку против «фундаменталистского» правления, обвинив его в произвольном расходовании денежных средств, имеющихся в распоряжении партии и диктаторском стиле руководства. Итоги голосования показали, что позицию «реалистов» разделяет большинство делегатов, отправивших в отставку всех партийных вождей. С этого момента позиции «фундаменталистов» начинают неуклонно ослабевать, что, в конечном счете, приводит к их вытеснению из партии.

Предметом острых межпартийных и внутрипартийных дискуссий становится вопрос об отношении партии к предполагаемому объединению Германии, обретшему особую актуальность после массовых антиправительственных выступлений граждан ГДР осенью 1989 г. Нужно отметить, что долгое время «зеленые» к идее достижения «немецкого единства» относились весьма сдержано, поскольку особой популярностью они пользовались в реваншистских и милитаристских кругах, выступавших за пересмотр итогов Второй мировой войны. В противовес им на протяжении всех 80-х гг. «зеленые» подчеркивали свою приверженность принципу незыблемости послевоенных границ, высказывались за разоружение и выход обоих немецких государств из противоборствующих военно-политических блоков, признание суверенитета ГДР, отказ ФРГ от всяких односторонних территориальных и государственных притязаний. Таким образом, «зеленые» выступали как сторонники признания двойной германской государственности, а вопрос о возможном объединении либо вообще снимали с повестки дня, либо переносили на неопределенное будущее.

Падение в ГДР режима Э. Хонеккера, после чего границы между Восточной и Западной Германией были открыты, заставляет «зеленых» отказаться от требования сохранения двойной государственности и высказаться на съезде в пользу объединения Германии. При этом острой критике были подвергнуты действия направленные на достижение этой цели, исходящие от федерального правительства, возглавляемого христианскими демократами, определяемые «зелеными» как «националистическая политика аншлюса».

Возвращаясь к внутрипартийной борьбе, необходимо отметить, что к концу 1990 года из партии «зеленых» вышли все лидеры «фундаменталистов». Это, несмотря на уход части избирателей и сторонников «фундаменталистов», принесло партии и ее новому «реалистскому» руководству несомненные плюсы.

Во-первых, партия обрела относительное идейно-политическое единство, основанное на признании большинством её членов тактико-стратегических установок, отстаиваемых «реалистами».

Во-вторых, последние получили возможность более четко наметить приоритеты, которыми партии отныне предстояло руководствоваться в своей деятельности.

Подтверждением этому стали решения принятые на съезде в Байроте (сентябрь 1990 г.), где делегаты, фактически согласившись с политической концепцией «реалистов», дружно проголосовали за объединение с достаточно далёкими от левых идеалов «зелеными» ГДР, создание на её территории блока с «Союзом-90», сближение на федеральном уровне с СДПГ, результатом которого должно было стать формирование «красно-зелёного» правительства.

Однако большой удар по политическим амбициям «зеленых» нанесли состоявшиеся в декабре 1990 г. выборы в бундестаг. Получив в западных землях лишь 4,3% голосов, «зеленые», представляющие эту часть объединенной Германии, остались без депутатских мандатов. От окончательного провала партию спасли влившиеся в её ряды восточногерманские единомышленники, действовавшие в блоке с «Союзом-90», объединившего такие организации как «Новый форум», «Демократию сейчас» и т.д. Располагая суммарно 6% голосов избирателей, «зеленые» и «Союз 90» из бывшей ГДР образуют в стенах бундестага единую фракцию. Её численность составила 8 человек, причем лишь только двое из них принадлежали к партии «зеленых».

В предвыборной платформе утверждалось, что объединенная Германия должна стать демократическим, свободным от насилия, миролюбивым, проводящим экологическую политику государством, держащим путь в единую Европу. С другой стороны, осуждению подвергалась политика правительства ХДС/СвДП, которая называлась националистической, антисоциальной и ориентированной на безостановочный рост.

«зеленые» весьма болезненно восприняли итог выборов. Дали о себе знать изначальная политическая неустойчивость эко-партии, относительная узость проблематики, определяющей цели её деятельности, специфика политического поведения социальных слоев, представители которых составили основную массу её сторонников. Бесспорно не лучшим образом на политический авторитет «зеленых» повлияла внутрипартийная борьба и долгое время отрицаемая возможность объединения двух Германий. Однако главное заключалось в том, что взятая на вооружение партией «фундаменталистская» модель развития продемонстрировала свою недостаточную эффективность, а попытки её изменения, предпринимаемые «реалистами», привели к растрате сил во внутрипартийных междоусобицах, идейно и политически дезориентировавших основную массу экологистов.

Рассмотрению того, насколько действенной оказалась идейно-политическая установка «реалистов», посвящен следующий раздел настоящего исследования.

2.3 Идейно-политическая эволюция «зеленых» в 1990-х гг: движение к системному реформизму

Провал на выборах 1990 г., ставший своеобразным символом кризиса, охватившего эко-партию, был свидетельством заметного сужения сферы её политического влияния.

В планы «реалистов» входило превращение «зеленых» в экологически ориентированную левореформистскую партию, интегрированную в существующую политическую и социальную систему. Как отмечает Й. Рашке, старые идеи базисной демократии, партии-движения, «антипартийной» партии утратили свою цементирующую силу, поэтому вступая в новую фазу партийного строительства, «зеленые» начинают вести поиск новой идеологии, адекватной постиндустриальным, постмодернистским условиям общественного развития. Эволюция «зеленых» в соответствующем направлении шла на протяжении всех 90-х гг., однако, далеко не все стоявшие перед партией задачи были успешно разрешены, далеко не все результаты её деятельности, строившейся в соответствии с рецептами «реалистов», могли рассматриваться как несомненные достижения. Попытки «реалистского» руководства качественно поменять политическую природу партии, отказавшись от «антисистемного» радикализма в пользу «системного» реформизма были сопряжены с тем, что на старые, до конца не преодоленные противоречия наслаивались новые, зачастую не менее глубокие.

В этом отношении весьма типична деятельность «зеленых», направленная на формирование партийных структур на территории бывшей ГДР, где к тому времени существовала своя эко-партия - «Союз 90». В идейно-политическом плане она занимала более правые позиции, чем «зеленые» ФРГ, обнаруживая также склонность к ведению чисто природоохранной деятельности. В декабре 1991 г. руководство «зеленых» публично выступило с заявлением, в котором обосновывалась необходимость объединения двух партий. «Союзным» предлагалось незамедлительно влиться в ряды «зеленых», либо совместными усилиями образовать новую партийную структуру, распустив уже существующие. Несмотря на то, что «Союз-90» встретил эти предложения достаточно сдержано, процесс объединения был запущен и окончательно оформился в 1993 году. В начале 1993 г. в Ганновере состоялись чрезвычайные съезды обеих партий, на которых с минимальными поправками был утвержден предлагаемый проект договора о создании новой партии, которая получила официальное название «Союз-90/3 елёные». В этом документе договорившиеся стороны прослеживали основные этапы и логику своего политического генезиса. Указывая, что каждая из партий возникла в качестве политической оппозиции, существовавшим в ФРГ и ГДР правящим режимам, составители договора делали вывод о сходстве их мировоззренческих принципов. Подчеркивалась готовность «зеленых» и «Союза-90» в качестве единой политической организации, принять бросаемый современностью на национальном и глобальном уровне вызов, ведя борьбу за демократические преобразования, взяв на себя политическую ответственность. Высшими ценностями человеческого общества, обеспечению которых и будет направлена её деятельность, новая партия провозглашала права человека, охрану природы, демократию, равноправие полов, свободу от насилия. Содержание договора свидетельствовало о намерении «союзно-зелёных» по-прежнему оставаться в левой части политического спектра, но уже в качестве партии социальных реформ, отвергающей идейно-политическое наследство «фундаментализма».

Новая партия собиралась строить свою деятельность в соответствии с политической концепцией «реалистов», чьи позиции заметно укрепились за счет объединения с изначально занимавшим более правые позиции, по сравнению с «зелеными», «Союзом-90».

В мае 1993 г. в Лейпциге партия «Союз-90/ «3 елёные»» провела свой первый съезд. Подтверждением необратимости юридической консолидации становится реорганизация системы партийной печати. Осуществляется слияние центральных теоретических изданий объединившихся партий: журналов «Pukt» («зеленые») и «Bьndnis 2000» («Союз 90»), на смену которым приходит журнал «Scharegstrich», поведший на своих страницах компанию за идейно-политическую консолидацию партийных рядов.

Этой же цели служило образование общей молодежной организации. Ею становится «Зелёно-альтернативный молодежный союз», возникший при активном содействии «зеленых».

Но объединение с «Союзом-90» не стало для «зеленых» политическим триумфом. Как показали результаты земельных и федеральных выборов, проходивших в ФРГ в 90-е гг., на востоке страны «союзно-зелёным» завоевать сколько-нибудь прочные позиции не удалось. В условиях продолжающегося там социально-экономического кризиса, большинство избирателей без всякого энтузиазма воспринимали призывы о необходимости ограничить материальное потребление, предоставить социальные льготы и рабочие места иностранцам, поднять цены на бензин и т.д. Единственной из восточных земель, где эко-партии сопутствовал успех, была Саксония-Анхальт. В 1994 г. получив на выборах 5,1% голосов, «зеленым» удалось не только сформировать свою фракцию в ландтаге, но даже войти в состав местного правительства, возглавляемого социал-демократами. И напротив, баллотируясь в этом же году в ландтаги Нижней Саксонии, Бранденбурга, Мекленбурга - Передней Померании и Тюрингии, «союзно-зелёные» потерпели сокрушительное поражение, собрав значительно меньшее количество голосов, по сравнению с прежними выборами, на которых каждая из партий выступала самостоятельно. Свидетельством невысокого уровня их политического влияния в этом регионе был тот факт, что к середине 90-х гг. численность земельных организаций эко-партии там составляла 2 тысячи человек, в то время как в Западной Германии она достигла 45 тысяч.

Количество же голосов, полученных «зелеными» в ряде западных земель, вселили в руководство эко-партии оптимизм. Так, на выборах, состоявшихся в марте 1994 г. в Нижней Саксонии, «зеленые», перекрыв результат четырехлетней давности, прошли в ландтаг с 7,4% голосов избирателей; в июне на выборах в Европарламент успех был еще более впечатляющим - 10%.

Заметную активность в надежде завоевать популярность у избирателей «зеленые» проявляли и на федеральном уровне. С этой целью с подачи «реалистов» они пересматривают ряд установок, которыми раннее руководствовались при осуществлении парламентской деятельности.

Этот шаг в определенной мере был также обусловлен тем, что после того как на выборах 1990 г. западногерманские «зеленые» потерпели неудачу, в бундестаге интересы партии представляли их восточногерманские коллеги, образовавшие там совместно с «союзными» депутатскую группу.

Выступления депутатов от эко-партии стали более умеренными, менее вызывающей стала критика в адрес либерально-консервативной коалиции. Работа «союзно-зелёных» депутатов в первом общегерманском бундестаге сохраняла преемственность и строилась по тем же направлениям, что и работа их предшественников от эко-партии в бундестагах предшествующих созывов. Одним из центральных в деятельности депутатской группы было экологическое направление. «Союзно-зелёные» принимали самое активное участие в работе комитета по окружающей среде, неоднократно выступали с соответствующими законодательными инициативами. В октябре 1991 г. они вносят в бундестаг законопроект о снижении объемов потребляемой электроэнергии и использовании для её получения энергии солнца, силы ветра, воды и т.д. Также неоднократно поднимают проблему утилизации радиоактивных отходов и отказа от эксплуатации АЭС. Выдвигая требование об уничтожении атомного оружия во всемирном масштабе, «союзно-зелёные» депутаты приветствовали намерения руководителей США и СССР осуществить шаги в этом направлении. Однако, наблюдая за ходом переговоров между Д. Бушем-старшим и М. Горбачёвым, они пришли к выводу, что стороны демонстрировали непоследовательность и несовпадение позиций. Выступая от имени фракции, В. Волленбергер высказывалась за скорейшее уничтожение атомного оружия во всем мире. Она заявила о необходимости передачи всех атомных арсеналов под контроль ООН, которая опиралась на специально созданные органы и осуществит их окончательную утилизацию.

Заметное влияние пацифистской традиции можно было обнаружить в оценке, даваемой «союзно-зелёными» депутатами целому ряду военных конфликтов, всплывавших в мире в этот период. Примером тому может служить выступление В. Шульца, посвященное нападению летом 1990 г. Ирака на Кувейт, в котором он назвал Саддама Хусейна агрессором и потребовал незамедлительного вывода иракских войск с захваченных территорий. Вместе с тем, как ложное и гибельное расценивалось намерение США и их союзников решать эту задачу военными средствами. Одновременно «союзно-зелёные» обращались к правительству с запросом о тех мерах, которые оно предпринимает, дабы не допустить участие немецких ученых в производстве отравляющих веществ в Ираке, в разработке его ракетных проектов и атомных программ.

Распад в начале 90-х гг. Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ), военные столкновения между возникшими на её территории государственными образованиями, череда межэтнических и межконфессиональных конфликтов заставляют «союзно-зелёных» определить свое отношение происходящему. При их участии в июне 1991 г. было выработано заявление всех фракций и групп, представленных в бундестаге о том, что югославский кризис должен быть решен в ближайшие сроки и без применения оружия, а воюющие стороны прийти к соглашению и выработать принципы мирного сосуществования. В качестве обязательного условия послевоенного устройства авторы заявления называли гарантирование человеческих прав и свобод, а также защиту прав меньшинств, их культурной и этнической идентичности.

Указывая на необходимость преодоления странами «третьего» мира социально-экономической отсталости, «союзно-зелёные» поднимали вопросы о предоставлении им кредитов, передачи на льготных условиях современных технологий, требовали положить конец захвату их природных ресурсов транснациональными корпорациями, предлагали списать накопившиеся долги.

Заметным образом отличалась реакция «союзно-зелёных» на встречу в верхах стран-членов Европейского сообщества в Маастрихте (декабрь 1991 г.), на которой обсуждались перспективы развития межгосударственной интеграции. Её воплощением должно быть стать создание в 1993 г. Европейского союза. По словам Г. Кёппе, разработанная концепция обрекает Европу на участь Северогерманского союза, т.к. согласно ей в интеграционные процессы будут вовлечены различные начальники, а не простые граждане и парламенты, роль которых не велика.

Укрепление и развитие демократических институтов в стране «союзно-зелёные» депутаты связывали с совершенствованием действующего законодательства, как фактора, во многом определяющего состояние всей системы правоотношений. Одним из первых шагов по достижении этой цели должно было стать, как следовало из предоставленного ими на обсуждение предложения, замена Основного закона ФРГ на общегерманскую конституцию. Рассматривая коррупцию как явление, несовместимое с устоями демократического правового государства, «союзно-зелёные» подготовили законопроект о наказуемости депутатов за взяточничество, отстаивали необходимость того, чтобы расходы народных избранников носили прозрачный характер и не являлись секретом для налогоплательщиков.

Помимо этого демократизацию общественной жизни «союзно-зелёные» парламентарии связывали с совершенствованием деятельности правоохранительных органов. Они выступали за улучшение финансирования системы судопроизводства, внесение изменений в порядок ведения уголовного процесса.

В качестве неотъемлемого права каждого призывника «союзно-зелёные» депутаты называли право выбора между несением военной службы и альтернативной гражданской. Прохождение последней, согласно предложению В. Волленбергер, высказанному ей при обсуждении доклада комитета бундестага по обороне, должно было стать предметом компетенции специального контролирующего органа.

Обращаясь к проблемам социально-экономического характера «союзно-зелёные» депутаты указывали на то, что в наиболее остром виде они стоят на востоке страны. Как следовало из запросов, адресуемых депутатской группой федеральному правительству, проводимая там распродажа государственной собственности, чревата не только обострением социально-экономических противоречий, но и ухудшением экологической ситуации.

Говоря о собственном видении задач, стоящих перед «Востоком и всей Германией», «союзно-зелёные» указывали на необходимость проведения такой экономической политики, в рамках которой «экологическая санация и экологическая перестройка будут сочетаться со скорейшим созданием перспективных рабочих мест».

Указанное выше свидетельствовало о том, что «союзно-зеленая группа» в бундестаге проводила достаточно гибкую и сложную политическую линию. С одной стороны, она показывала, что, несмотря на свою малочисленность, способна действовать как энергичная оппозиция, выдвигающая альтернативы законопроектам и предложениям, исходящим от «этаблированных» партий. С другой стороны, в действиях «союзно-зелёных» в бундестаге отчетливо просматривалось стремление предстать в качестве силы, принимающей правила парламентской игры и в целом разделяющей ценности, лежащие в основе существующей политической системы, что открывало дорогу к сотрудничеству с другими партиями и позволяло рассчитывать на поддержку новых тяготеющих к центристским установкам, категорий избирателей.

Выборы в бундестаг в октябре 1994 г. принесли «зеленым» 7,3% голосов избирателей, а их парламентская фракция выросла до 49 депутатов. Это делало «зеленых» в ФРГ третьей по степени влияния политической партией и свидетельствовало о восстановлении утраченных на рубеже десятилетий позиций. Этот результат окончательно убедил «реалистское» руководство эко-партии в правильности проводимого им тактико-стратегического курса.

С середины 90-х гг. тенденция к превращению «зеленых» в «системную» партию становится особенно заметной, что отчетливо просматривалось в выдвигаемых ими идейных установках и осуществляемой политической практики. Даже не отменяя программу партии, принятую в 1980 г., «реалистское» руководство «зеленых» начинает задвигать в тень все её «антисистемные» положения, предпочитая уделять основное внимание положениям, потенциально реализуемым в рамках существующего социального строя. Предвыборные программы 1994 и 1998 гг. в этом отношении могут служить наглядным примером.