Международные аспекты этничности

Реферат на тему:

"Международные аспекты этничности"

Содержание

1. Этнополитика как объект международного права

2. Основные модели этнической политики

3. Эволюция национальной политики в России

Библиография

1. Этнополитика как объект международного права

Первым шагом в этом направлении явился крах прежних династических империй после Первой мировой войны и появление на мировой арене «этнических федераций» - СССР, Югославии, Чехословакии.

По существу, лишь после Второй мировой войны правовое и политическое оформление прав этнических (расовых, религиозных) сообществ приобрело законченную форму и всеобщее признание, что стимулировалось деятельностью ООН. Прежде всего, признанию этнополитики как важной составляющей государственной и международной жизни способствовало определение понятий «национальное и этническое меньшинство» и признание их особых прав.

Ещё в 1948 г. была принята Конвенция ООН о предупреждении преступления, геноцида и наказании за него, в которой был применен термин «национальные, этнические, расовые и религиозные группы».

А в 1992 г. Генеральной Ассамблеей ООН была принята Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам. В следующем году был разработан проект Декларации по правам коренных народов. В проекте, в частности, отмечалось, что «коренные народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие».

Этот проект суммировал целый ряд предыдущих документов, призванных подчеркнуть особое положение и особую ответственность за политику в отношении группы народов, определяемых как «коренные», или «индигенные».

Вместе с тем международные нормы служили лишь политическим стимулом к тому, чтобы национальные правительства осуществляли политику в отношении этнических меньшинств в соответствии с общепринятыми стандартами. Для того чтобы эти стандарты стали реальной политикой, необходимо их признание в национальных законодательных актах.

Национальные законодательства в отношении этнических меньшинств и в отношении регулирования межэтнических отношений, безусловно, имеют свою специфику. Эта специфика связана, прежде всего, с трактовкой понятий «национальное меньшинство», «коренной народ» и т.д.

Дело в том, что основополагающие международные правовые акты не могут содержать универсальных определений, приемлемых для каждой конкретной ситуации. Поэтому подобные документы либо сразу делегируют определение понятий национальным законодательствам, либо ограничиваются только рабочими определениями. К примеру, разработанная в рамках Совета Европы «Рамочная (европейская) конвенция о защите национальных меньшинств», которую 1 февраля 1995 г. подписало 21 государство Европы, подразумевает, что определение понятия «меньшинство» находится в компетенции каждого государства, присоединившегося к ней. А документы Организации Объединенных Наций, гарантирующие права «коренного населения», исходят лишь из его рабочего определения, которое не отличается четкостью формулировки. Согласно данному определению, под термином «коренное население», прежде всего, понимаются народы, подвергавшиеся внешней колонизации, иностранным завоеваниям и в силу специфики своей исторической эволюции еще находящиеся на более низком уровне развития, чем доминирующее население, и подвергающиеся дискриминации и даже геноциду.

В свою очередь российский Закон «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации» дает иные критериии определения коренных народов, среди которых в первую очередь выделяются численность и особенности хозяйственного уклада. К таковым народам относятся те, чья численность не превышает 50 тыс. человек и которые в значительной мере ориентированы на ведение промыслового хозяйства (оленеводство, охота, рыбная ловля). Таким образом, до сих пор многие международные правовые акты этнополитического содержания страдают недосказанностью, неопределенностью некоторых положений, расплывчатостью исходных понятий, оставляя проблему решения этнических взаимоотношений в сфере политики отдельных государств. При этом очевидно, что в каждом конкретном случае нужны свои решения и особая программа действий.

2. Основные модели этнической политики

Этническая политика формируется в зависимости от типа государства, его этнического состава, его государственной идеологии и подразделяется на две основные модели - ассимиляторскую и мулътикулътурную, в рамках которых возможны как добровольная ассимиляция, так и свободная конкуренция этнических сообществ и их культур. В основе разных моделей этнополитики лежат два конкурирующих между собой понимания национального государства: концепция нации-этноса и концепция нации-полиса.

Конечно, ориентация на ту или иную модель в значительной мере определяется конкретной этнокультурной ситуацией, имеющей место в той или иной стране, и государственными интересами. Так, в государственных интересах подавляющего большинства африканских стран и ряда стран Азии использовать в государственном строительстве ассимиляторскую (ее еще называют интеграционной) модель этнополитики, ибо развитый трайбализм (племенной сепаратизм) и сепаратизм этнических меньшинств угрожают самим устоям государственности, традиции которой еще крайне неустойчивы.

Классическим примером ассимиляторской модели являются Соединенные Штаты Америки, где долгое время декларировалась идея «плавильного котла» как метода формирования американской нации. Ассимиляторская модель долгое время господствовала не только в иммигрантских странах, но и во многих странах Европы. К примеру, в такой образцовой демократической стране, как Швеция, до начала 1950_х годов идея ассимиляции меньшинств и иммигрантских сообщесга воспринималась как совершенно естественная. Особенно последовательны в осуществлении ассимиляторской политики были правящие круги Франции, которые в целом сохраняют приверженность ей и поныне.

Для большинства стран развитой демократии с устоявшимися государственными институтами и устойчивой политической культурой населения, и, главное, имеющих такую возможность, характерно использование модели мультикультурной политики. Но далеко не всегда названная модель этнополитики оказывается действенной. Многие критики мультакультурализма в качестве подтверждения тезиса о его неэффективности приводят пример Канады, где модель мультикультурной политики фактически потерпела фиаско.

3. Эволюция национальной политики в России

Что же касается России, то исторически она формировалась как многонациональное государство, в котором доминирующей этнической общностью являлись русские. И хотя при господствующей тогда идее «имперской нации» автономные территории этнических общностей юридически не признавались, но фактически существовали - и царство Польское, и Великое княжество Финляндское, Бухарское и Хивинское княжества и другие формы реального местного самоуправления. Методы реализации данной национальной идеи менялись от довольно либеральных до гегемонистских, и соответственно этим методам менялась этнополитическая ситуация в стране. И неустойчивость политического пространства Российской империи и распад СССР многие аналитики связывают с тем, что национальные меньшинства в бывшем Советском Союзе со временем все более осознавали свои политические интересы и их элиты не были удовлетворены той ролью, которая им отводилась руководством страны.

Американский профессор В. Шляпентох, который сам является выходцем из СССР, рассматривая причины распада этой супердержавы, пришел к выводу, что это были отнюдь не межнационалыше противоречия и конфликты. Однако он признает, что в советскую национальную политику было заложено принципиальное противоречие - преследуя стратегическую цель стирания этнических различий и добившись в этом определенных успехов, она в то же время своей системой администрирования (паспортная система, привилегии для представителей национальных меньшинств при поступлении в вузы и при занятии должностей, негласные ограничения для евреев и «русскоязычных» в национальных республиках и т.д.) способствовала появлению барьеров между разными этносами и этническими группами и их бюрократической «маркированности», государство «навязывало» этничность и строго следила за ее фиксацией.

В партийных и государственных учреждениях союзных республик во времена «коренизации аппарата» и более поздние эпохи «выдвижения национальных кадров» доля русских неуклонно сокращалась, и в брежневские времена уже повсюду полностью доминировали представители титульных национальностей. В конце концов, республиканские политические элиты стали самодостаточны политически и довольно однородны в этническоми отношении. Противостояние центра и национальных окраин при М.С. Горбачеве стало уже открытым. Причем казалось, что чем далее страна движется по пути демократических преобразований, тем угроза распада страны становилась более реальной, хотя кризис системы вовсе не означал, что ее развал был неизбежен. По мнению видного российского этнолога С.В. Чешко, «главную роль в развале СССР сыграли действия российских радикалов во главе с Б.Н. Ельциным, которые систематически подрывали союзную власть «изнутри» и активно поддерживали национал-сепаратистов в других республиках. Главную же «стратегическую» роль сыграл этнонационализм, взращиванием которого десятилетиями занималось само Советское государство».

Отсюда напрашивается вывод, что этнополитика в многонациональном государстве не может быть некой всеохватывающей стратегией, а должна представлять собой набор конкретных стратегий, адаптированных к конкретным условиям регионов, этническому составу их населения, характеру межэтнических связей и т.д. Такой подход требует, чтобы разработкой стратегий занимались не карьерные бюрократы, а специалисты в области этнополитики. Именно они должны давать в руки чиновников конкретные рекомендации и методы осуществления региональной этнополитики.

Вместе с тем адаптированные к местным условиям региональные стратегии этнополитики не только не отрицают неких общих принципов и базового содержания этнополитики, но даже предполагают их наличие, ибо в противном случае государственные интересы могут быть поставлены в угоду локальным интересам и стремлениям региональных политиков к получению максимальной политической выгоды за счет эксплуатации политического ресурса этничности. Об этих общих принципах и о сущности этнополитики отечественные этнологи и политологи дискутируют уже второе десятилетие.

На наш взгляд, наиболее успешно их сформулировал М.Н. Губогло в своей последней монографии «Идентификация идентичности»: «Можно и нужно предложить для реализации в практической деятельности государственных ведомств основополагающие принципы национальной политики, в числе которых должны быть следующие:

· многоэтничность, в основе которой лежит признание культурного своеобразия различных групп и закрепление этой этнокультурной специфики в правовых нормах и программах ее поддержки;

· признание этнического разнообразия имеющих место политических образований и исключение из политической практики требований о совпадении этнических и административно-территориальных границ;

· целенаправленная политика по укреплению государственной целостности страны, основанная на понимании федерализма как гармоничной и динамичной системы совместной организации и сотрудничества между федеральным центром и субъектами и между самими субъектами;

· равноправие всех субъектов РФ во взаимоотношениях между собой и с федеральным центром;

· признание российского этнического федерализма главным инструментом обеспечения баланса между этническим разнообразием и государственным единством, одним из механизмов обсуждения и разрешения межэтнических конфликтов;

· равноправие граждан независимо от их социального и имущественного положения, политической ориентации, этнической, языковой и религиозной принадлежности;

· закрепление права каждого гражданина определять свою единичную или множественную этническую принадлежность и права отказа от фиксации этнической принадлежности;

· создание условий, препятствующих проявлениям любых форм дискриминации и ограничения прав граждан и возможностей их доступа к ресурсам по признакам этнической, языковой и религиозной принадлежности, уголовное наказание подобных действий;

· запрещение и уголовное преследование деятельности, направленной на подрыв национальной безопасности государства, на возбуждение социальной, этнической, языковой и религиозной розни во всех сферах этногосударственных и межэтнических отношений;

· гарантии прав этническим общностям на охрану природной среды, как основы образа жизни и культурного своеобразия в соответствии с Конституцией и законодательными актами РФ, нормами международного права;

· содействие сохранению достоверной исторической памяти и развитию этнических культур с целью содействия этническим сообществам в деле межпоколенной трансмиссии культурных традиций;

· содействие сохранению, развитию и функционированию языков этнических общностей, исходя из понимания того, что языковая лояльность служит не только эмоциональным этнопсихологическим символом и помогает этническому самоутверждению, но и служит механизмом этнокультурного самоопределения;

· отказ от позитивной оценки чрезмерного восхваления этнической общностью своей исключительности, которая лишает общность гибкости и восприимчивости к вызовам модернизации и трансформационных процессов.

Как подчеркивает М.Н. Губогло, эти принципы, так или иначе, присутствуют в документах, касающихся национально-культурного развития народов России и в аналогичных международных правовых актах. Вместе с тем следует согласиться с мнением ученого относительно того, что государство не вправе навязывать этническим общностям ни этноцентричную модель развития, которая ведет к изоляции и обособлению этнического сообщества, ни ассимиляционную, которая вызывает противодействие и провоцирует конфликты. Но последнее вовсе не означает, что государство должно противодействовать добровольней ассимиляции, которая просто неизбежна в многонациональных и динамично развивающихся сообществах.

Библиография

1. Межуев В.М. Идея национального государства в исторической перспективе // Полис.1992. №5-6

2. Тишков В.П. Дилемма новой России как многоэтничного государства // Права человека и межнациональные отношения. М., 1994. С. 88.

3. Чешко С.В. Распад Советского Союза. Этнополитический анализ. - М., 1996.