Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский городской

психолого-педагогический УНИВЕРСИТЕТ

Факультет социальной психологии

Курсовая работа

на тему «Социальные представления о материнстве и отцовстве в истории культуры»

Москва, 2011 г.

Оглавление

• Введение
• Глава 1. Представление о материнстве как социально-психологическом феномене
• 1.1 Материнство как культурно-историческое явление
• 1.2 Основные подходы к изучению материнства
• Глава 2. Представление об отцовстве как социально-психологическом феномене
• 2.1 Отцовство как социокультурный феномен
• 2.2 Теоретические основы изучения феномена отцовства
• Заключение
• Список литературы

Введение

Материнство и отцовство (родительство) является базовым жизненным предназначением, важным состоянием и значительной социально-психологической функцией каждого человека. Качество этих проявлений, их социально-психологические и педагогические последствия имеют непреходящее значение. Характер родительства отражается на качестве потомства, обеспечивает личное счастье человека и его бессмертие. Можно утверждать, что будущее общества - это сегодняшнее состояние родительства.

Проблема родительства встает особенно остро в связи с неоднозначностью понимания этого феномена в современной психолого-педагогической литературе. Вопрос о природе родительских чувств и отношений с точки зрения обыденного сознания выглядит простым, самоочевидным: родители, во всяком случае мать, - главные и естественные воспитатели ребенка; их поведение детерминируется потребностью в продолжении рода, а отсутствие или неразвитость родительских чувств -- не что иное, как нарушение или извращение этой универсальной биологической и социально-нравственной нормы. Сравнительно-исторические данные убедительно показывают, что современные житейские представления по данному вопросу не являются универсальными, следовательно, родительство, как мы его сегодня понимаем, -- продукт длительного и весьма противоречивого исторического развития.

На особенностях проявлений отцовства акцентирует внимание И. С. Кон в книге «Этнография родительства. Родительство как социокультурный феномен». Изучение материнства как психологического феномена началось в отечественной психологии сравнительно недавно. К проблеме материнства обращаются многие исследователи: В. И. Брутман, О. Р. Ворошнина, В.С.Мухина, В. А. Рамих, Г.Г. Филипова, М.Ю.Чибисова и др.

Цель исследования:

На основе анализа психологической литературы описать социально-психологическую сущность феномена материнства и отцовства.

Задачи исследования:

проанализировать литературу по проблемам социально-психологической сущности материнства и отцовства;

выявить социально-психологические факторы и условия формирования представлений о материнстве и отцовстве в истории культуры.

Объект исследования: содержание представлений о материнстве и отцовстве.

Предмет исследования: особенности содержания представлений о материнстве и отцовстве в истории культуры.

Гипотеза: мы полагаем, что содержание представлений о материнстве и отцовстве есть продукт научных исследований и истории культуры.

Теоретико-методологическая основа исследования построена на базовых положениях культурно-исторической теории Л.С. Выготского, в частности на положении о присвоении культуры, выработанной человечеством.

Методики и методические приёмы. Согласно методологическим основам курсовой работы, задачам теоретического исследования для проверки выдвинутой гипотезы подобран следующий методический приём: теоретический анализ литературы по проблематике социально-психологической сущности материнства и отцовства.

Научная новизна и теоретическая значимость выражается в том, что данная работа пополняет новыми данными существующую систему психологического знания, касающуюся исследований социально-психологической сущности материнства и отцовства;

Практическая значимость работы состоит в том, что материалы данного исследования могут быть использованы в лекционной и просветительской работе психолога.

Глава 1. Представление о материнстве как социально-психологическом феномене

1.1 Материнство как культурно-историческое явление

Культурно-историческая сущность материнства может быть раскрыта в ретроспективе через изменения ожиданий и установок на данное явление с течением времени. Так как оно возникает объективно при условии взаимодействия с реальным ребенком, рассмотрим основные этапы истории материнства и детства. «Материнство имеет глубокие биологические предпосылки, однако оно предстает в человеческой культуре и как сформированный в процессе исторического развития общества социальный заказ, определяющий самосознание и чувства женщины-матери» Мухина В. С. Проблема материнства и ментальности женщин в местах лишения свободы // Развитие личности. -- 2003. -- № 1..

Материнство как системное качество целесообразно описывать, следуя предложенной В. С. Мухиной схеме, классифицирующей все многообразие условий и факторов развития человека по следующим реальностям: 1. Реальность предметного мира (природные и рукотворные предметы и система отношения к ним); 2. Реальность образно-знаковых систем (средства формирования личности и психических функций человека); 3. Реальность социального пространства (межличностные взаимоотношения и система общественных норм и законов); 4. Природная реальность.

Начнем с последнего измерения. Сложную взаимосвязь человека с природой отмечали многие авторитетные ученые (Л. Н. Гумилев, В. И. Вернадский, В. О. Ключевский, Ф. Боас и др.).

В работах современных отечественных исследователей мы встречаем дальнейшее изучение проблемы бытия человека в природном пространстве. По мнению Ю. А. Веденина, культура и природа находятся в непрерывном взаимовлиянии друг на друга. А. В. Мудрик отмечает влияние географического положения и природно-климатических условий на особенности социализации личности.

Проблема взаимоотношений человека и природы рассматривалась также и с учетом половой принадлежности, причем единой точки зрения здесь не выработано. Так Э. Дюркгейм отмечал, что женщина в большей степени -- продукт природы, тогда как мужчина -- продукт общества. Вкусы и стремления мужчины имеют коллективное происхождение, тогда как у женщины они в основном детерминированы организмом, и потому она менее интегрирована в общественную жизнь по сравнению с мужчиной Дюркгейм Э. Самоубийство. -- СПб.: Союз, 1998... Этот взгляд близок и Э. Фромму, который полагал, что в силу того, что мужчина не наделен репродуктивной функцией, он вынужден развивать свой разум и строить мир культуры Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. -- М.: АСТ, 2004. .

Природная реальность -- это не единственная средовая составляющая, определяющая феноменологию материнства. Жизнь человека с самого рождения осуществляется в многообразном предметном мире. Многие окружающие предметы кроме конкретного утилитарного назначения имеют символическое (или ценностно-смысловое) особое значение, структурирующее общую картину мира. Отражение всех реалий бытия в народном сознании определяет ценностно-символическую систему (образно-знаковую по В. С. Мухиной), основными компонентами которой являются: язык, символы, образы и знаки, фольклор, семиотика, топонимика, обряды, ритуалы, традиции и т. д. Таким образом, потенциальная готовность к материнству у представительниц женского пола обусловлена демонстрацией признания материнства как социальной ценности, что приводит к неосознанной идентификации с материнским началом еще до приобретения возможности реализовать его фактически.

Однако не только природные условия и фольклор определяли материнство как системный феномен. Важнейшее средство человеческого общения, хранения и передачи информации -- это язык. В русской традиционной культуре женский образ синкретичен, представляя уникальное единство противоположностей: как нечто святое, наделенное божественной благодатью и в то же время демоническое, влекущее и пугающее, рождающее и убивающее.

Все вышеперечисленные виды реальности жизни индивида (природная, предметная и образно-смысловая) оказываются значимыми для него только в случае их включения в социокультурную среду его существования. Для традиционной культуры характерна четкая система прав, обязанностей и нормативов. Для русской женщины в течение долгого времени обязанности однозначно были связаны с ее реализацией как хранительницы домашнего очага и матери. Образ материнства, как доказательство полноценности и «богоугодности» женщины, формировался у нее с самого рождения; психологическая готовность к материнству считалась само собой разумеющейся. Учитывая, что основным каналом передачи культурных устоев было непосредственное тесное взаимодействие между поколениями, идентичность формировалась в процессе усвоения конкретной культуры посредством межпоколенных и внутрипоколенных связей в ограниченном окружающем пространстве.

Обратимся к некоторым обобщениям относительно истории материнства в связи с историей детства. Признанный авторитет в области исторических исследований детства Ллойд Де Моз в своей «психогенетической теории истории» утверждает, что в христианском прошлом у родителей практически отсутствовала эмпатия, проявляясь как непонимание детей, отсутствие сопереживания и пассивное оказание помощи. Чувства к детям выражались тогда, когда дети были нетребовательны, то есть «спящими или мертвыми» Ллойд Демоз. Психоистория: перевод А. Шкуратова. -- Ростов н/Д.: Феникс, 2000. . Де Моз выделил шесть этапов развития «истории детства» (и «истории материнства» в т. ч.), некоторые из которых узнаются в историческом развитии Древней Руси и России.

1. Инфантицидная модель, или эпоха детоубийства, характерная для раннего периода развития христианства.

2. Оставляющая модель, или эпоха небрежения, для которой характерно стремление передать ребенка на попечение другому лицу.

3. Амбивалентная модель, или эпоха терпимости (XVI--XVII в. в.). Ребенку разрешали войти в эмоциональную жизнь родителей, в том числе матерей, однако отказывали в самостоятельном духовном существовании. Основной целью воспитания стало придание ребенку определенной формы.

4. Вторгающаяся модель, или эпоха завоеваний (XVIII в.). Родители стали ближе к ребенку. Они «пытались завоевать его разум, чтобы контролировать его внутренний мир».

5. Социализирующая модель (с XIX в. до середины нашего века). Воспитание ребенка становится скорее процессом развития воли, нежели обучением.

6. Помогающая модель. Предполагается, что ребенок лучше знает, что ему требуется на каждом возрастном этапе, родители вовлечены в его жизнь для того, чтобы они могли прочувствовать и удовлетворить его потребности.

Очевидно, что ценность материнства на протяжении истории изменялась соответственно ценности детства, и лишь в последнее время материнство стало «отсчитываться» не от ребенка, а от личности женщины как субъекта родительского поведения и установок.

Но остановимся кратко на динамике социальных установок на материнство и семью, характерную для России еще в дохристианские времена. Этот анализ позволит понять, какие ценности претерпели идеологическое и социальное насилие, определяя амбивалентность установок на материнство и в последующие периоды, в том числе на современном этапе.

На этапе расцвета языческой культуры материнство было безусловной ценностью, представляло собой условие успешности семьи, рода и основывалось на естественной репродуктивной потребности и спонтанной радости от этой деятельности. Материнство оставалось явлением инстинктивно обусловленным, непосредственным и эгоцентрическим, в котором ребенок как личность никак не присутствовал.

В средневековой России материнство утратило свою естественную первозданность и оказалось включенным в социально-политическую жизнь страны. Готовность к материнству, таким образом, стала опосредоваться социальным статусом, семейным положением женщины и начала включать элементы женского (материнского) самосознания и зачатки эмпатического отношения к ребенку.

Материнство в Новое время, особенно после Октябрьской революции, почти утратило свою социальную ценность и стало подчиняться требованиям политической конъюнктуры. В силу этого готовность к материнству как психологическое явление осталась представленной в основном в форме поведенческого компонента (готовности действовать), но почти не содержала в себе ролевой рефлексии или материнского чувства (исключая непреодолимые проявления инстинкта).

Итак, обобщая сказанное, можно констатировать: в силу того, что материнство обладает эволюционной и социальной значимостью, в сложной среде обитания человека изначально заложена «ниша» для его существования, которая посредством предъявления социальных ожиданий в различных культурно- и возрастно-специфических формах пробуждает в любом человеке женского пола потенциальную готовность стать матерью.

1.2 Основные подходы к изучению материнства

родительство отцовство материнство

Теоретический анализ научных работ зарубежных исследователей позволяет выделить два основных подхода, в русле которых они выполнены: изучение материнства в контексте материнско-детских отношений как целостного явления и материнство как самостоятельный феномен, центральной образующей которого является личность матери. Кроме того, исследования проведены в рамках различных теоретических направлений, среди которых можно выделить основные: этологическое, культурно-антропологическое, психоаналитическое, бихевиоральное (теории социального научения), теории материнской депривации.

В русле этологических исследований поведение человека рассматривается как вариант поведения животных, видоизмененный под влиянием культуры и функционирования более сложно организованных психических процессов. Феномен материнства изучается с точки зрения обеспечения матерью условий для полноценного развития потомства. Большое значение придается эволюционным аспектам формирования физиологических, мотивационных и поведенческих механизмов материнства. На основе экспериментальных исследований (Г. Харлоу, Дж. Митчелл, Д. Визел, Д. Хьюбел, Н. Тинберген и др.) сделаны выводы о том, что материнское поведение животных определяется не только наследственными факторами, но и научением.

Функциональное единство биологических и социальных факторов в жизни человека подчеркивается в работах, выполненных в русле биосоциального подхода. Историческая устойчивость института материнства и социально-культурное стимулирование рождаемости было обосновано с точки зрения социобиологической концепции «эгоистического гена» английского эволюциониста Ричарда Докинза Докинз Р. Эгоистичный ген: пер. с англ. Н. О. Фоминой. -- М.: Мир, 1993. . Естественный отбор ставит человека в такую ситуацию, в которой женщины по биологическим причинам более ответственны за воспитание детей. В этом случае закрепление за ними роли матери и «хранительницы домашнего очага» имеет не только социальные или теологические корни, а и более глубокие -- биологические. Таким образом, с точки зрения социобиологии, материнство -- генетически детерминированная стратегия поведения, целью которой является максимальное распространение гена в популяции.

Другое направление сосредоточилось на изучении «родительского вклада»: оценки ресурсных затрат родительской особи для репродуктивной успешности вида (Р. Л. Триверс, Д. Дьюсбери, Т. Клаттон, С. Элбон и др.).

Итак, для этологических концепций характерны две тенденции: теоретические концепции («эгоистического гена») считают материнство генетически детерминированным, неизменным феноменом; эмпирические концепции, не отрицая базовые биологические предпосылки материнского поведения, ведущую роль в его генезисе отводят социальным факторам Чибисова М. Ю. Феномен материнства и его отражение в самосознании современной молодой женщины: Дисс. …канд. психол. наук. -- М., 2003. .

В противоположность этологическим концепциям, культурно-антропологический подход рассматривает материнство как культурно-детерминированный феномен. Материнство трактуется как одна из перспектив реализации женщины в социальном пространстве. Одна из первых поддержала данный подход французская исследовательница, писательница и выдающийся мыслитель Симона де Бовуар.

В своей работе «Второй пол» она последовательно развивает мысль о том, что возникновение категории «особой» женской природы является спекулятивным и придумано для удобства маскулинного общества. Исследуя процессы формирования женского самосознания и женской экзистенциальной ситуации на всех этапах ее онтогенетического развития, она приводит многочисленные тому доказательства в особенностях положения женщины в социуме, гипертрофированной значимости женской телесности и акцентировании внимания на ее репродуктивном цикле, характерном для многих европейских культур. Таким образом, естественные метаморфозы в женском организме становятся непреодолимыми препятствиями на пути женщины к самоактуализации и экзистенции.

Американские исследовательницы Дж. Ален и С. Фарейстон делают вывод, что материнство вообще уничтожило женщину как полноценного творческого субъекта, ограничивая возможности ее развития, вынуждая отдавать приоритет своим материнским функциям и обязанностям. С. Фарейстон видит решение проблемы женской самоактуализации через освобождение ее от материнской роли благодаря новым репродуктивным технологиям.

По мнению американской исследовательницы Андрианны Рич, при существующих культурных стереотипах тело действительно стало фактически «тюрьмой» для женщины. Преодоление такого положения дел автор видит в смещении акцента с детородной функции женского тела на его изначальное значение для женщины, чтобы оно перестало быть «судьбой» и стало источником ее личностного роста, что возможно благодаря характерной способности женщины «мыслить через тело». Эта способность закономерно детерминирована своеобразием психобиологической структуры женщины: «высокого уровня развития тактильного восприятия, дара пристального наблюдения, стойкости к перенесению боли, многомерного вживания в телесность, ... связи и резонанса нашей физиологии с природным порядком». Именно телесность наделяет мышление женщины целостностью всего мироощущения. Кроме того, по ее мнению, институт материнства не ограничивается рождением детей и уходом за ними, а представляет мощный культурный пласт на протяжении всей истории развития человечества. Данная посылка стала базовой для многочисленных дальнейших культурологических исследований феномена материнства, в которых можно выделить два основных направления: изучение культурной специфики материнства (выявление специфических черт и межкультурных универсалий материнства) и его исторической динамики.

Элизабет Бединтер, проследив историю материнских установок поведения и отношения к ребенку на протяжении истории Франции, установила, что материнство -- эволюционирующее явление, заключив таким образом, что «материнский инстинкт -- это миф» Филиппова Г. Г. Психология материнства : Учебное пособие. -- М.: Изд-во Института Психотерапии, 2002. . В процессе исторического развития происходит переоценка значимости каждой из присущих женщине социальных ролей: матери, жены и самореализирующейся личности. Несмотря на безусловную биологическую составляющую, общественные нормы и ценности оказывают значительное влияние на проявление материнского поведения и отношения.

Еще одним из ярких представителей историко-психологических исследований в области материнско-детских отношений считается Ллойд Де Моз. Материнство, по Л. Де Мозу, определено социально-культурными основами исторического развития человека и детерминировано личностными особенностями матери, сложившимися в определенной культуре в определенный исторический период. Эффективность материнства определяется зрелостью личности взрослого, фактически его способностью к взаимодействию с ребенком без примеси собственных бессознательных проекций Ллойд Демоз. Психоистория: перевод А. Шкуратова. -- Ростов н/Д.: Феникс, 2000. .

Широко известные исследования, проведенные М. Мид, привели к выводу о примате культурной составляющей над биологической в феномене материнства. Не отрицая значимости биологической обусловленности зачатия, вынашивания и кормления грудью ребенка, М. Мид подчеркивает влияние социально-культурных установок на становление материнства. Таким образом, адекватный анализ материнства невозможен без учета всех условий бытия, вовлеченных в явление материнства субъектов Мид М. Культура и мир детства. -- М.: Прогресс, 1988. .

В отдельную группу можно выделить работы, посвященные изучению влияния хозяйственного устройства общества (аграрное, индустриальное) на специфику и развитие содержания и структуры материнства.

Можно подчеркнуть также и ряд работ, анализирующих материнство на современном этапе. Среди основных новообразований материнства современного периода выделены: появление субъективной ценности ребенка, признание его экзистенциональных прав и независимости; расширение «аффективного пространства» в жизни родителей, которое занимает ребенок (увеличение эмоциональной значимости ребенка); появление возможности сознательного планирования рождения ребенка, реальное регулирование длительности периода детства, положения ребенка в семье и определение основных принципов ухода за ребенком со стороны государства (через законодательные нормативы).

Итак, многочисленные культурологические концепции анализируют трансформацию материнства и делают попытку выявления определяющих ее факторов. Материнство рассматривается как историко-культурный феномен. Ведущими факторами исторической динамики материнства являются особенности социально-экономической ситуации. Особенности исторического периода находят свое отражение в содержании аффективной и ценностной составляющих материнства. Вариативность его проявлений обусловлена филогенетической связью с культурной системой (компонентом которой оно является) и онтогенетическим разнообразием индивидуальной жизни человека.

Особое значение имеет признание в данных концепциях динамической, развивающейся природы материнства.

С середины XX века исследование материнства активно развивалось в психоаналитическом направлении. Начали разрабатываться теоретические концепции и методы психотерапевтической работы с родителями (на этапе беременности, родов и дальнейшего взаимодействия с ребенком), а также с самими младенцами (А. Фрейд, Дж. Боулби, Э. Эриксон, К. Хорни, М. Кляйн, Д. Винникотт, С. Фанти, М. Марконе, К. Эльячефф, Ф. Дольто).

В психоанализе развитие концепций материнства проходило по нескольким направлениям, одним из которых стала теория привязанности Дж. Боулби. В основе данной теории лежит представление об исключительной важности межличностных связей между матерью и ребенком. Другим направлением развития психоанализа стала теория объектных отношений, разработанная Маргарет Малер. Согласно ее взглядам, материнско-детские отношения представляют систему взаимного удовлетворения потребностей: мать отвечает на сигналы младенца, он, в свою очередь, адаптируется к ее потребностям, эмоциям и требованиям Филиппова Г. Г. Материнство: сравнительно-психологический подход // Психологический журнал. -- 1999. -- № 5. -- Т. 20. . Огромное влияние на психоаналитические концепции развития ребенка оказала теория объектных отношений Д. В. Винникотта, которая наиболее известна благодаря авторским идеям о «достаточно хорошей матери» и «обычной преданной матери». Особенностью взглядов Д. В. Винникотта является констатация того, что мать -- естественная личность, которой от природы даны все необходимые знания и умения для ухода за ребенком. Таким образом, материнство по Д. В. Винникотту -- это фактически биологически детерминированное явление, проистекающее из естественной внутренней сущности женщины; таким образом, для Винникотта материнство -- естественная составляющая и условие развития женской идентичности Винникотт Л. В. Маленькие дети и их матери. -- М.: Класс, 1998. .

Еще сильнее эта идея выражена в работах известного английского психоаналитика Диноры Пайнз, по мнению которой устойчивая идентичность появляется у женщин лишь с наступлением собственной беременности, которая является одним из важнейших этапов в развитии ее личности. «Материнство -- это опыт трех поколений» -- утверждает автор Пайнз Д. Бессознательное использование женщиной своего тела. -- СПб.: Б. С. К., 1997. .

Итак, в психоаналитическом направлении материнство исследуется в контексте детско-родительского взаимодействия, в котором матери отводится значительная роль в развитии ребенка. Вопрос о соотношении биологического и социального в феномене материнства решается двояко: с одной стороны, подчеркивается его инстинктивная природа, с другой -- утверждается особая значимость раннего опыта, в том числе и в становлении материнской сферы женщины.

Еще одно направление теории социального научения рассматривает материнство как сугубо социальный феномен. Согласно данной теории, материнская забота и привязанность ребенка не заданы изначально (генетически, инстинктивно); взаимодействие матери и ребенка представляет собой взаимно вызванное стимул-реактивное поведение, трансформирующееся в процессе взаимного научения. При этом подчеркивается уникальность содержания отношений между матерью и ребенком, базирующаяся на основе имеющихся у каждого из них исходных, биологически детерминированных способов взаимодействия и взаимовлияния («поведенческая взаимозависимость»). А материнская роль в контексте данного подхода фактически сводится к совокупности поведенческих проявлений без учета его аффективной составляющей. Во многих исследованиях значительный интерес уделяется механизмам (в контексте стимул-реактивного поведения) построения отношений и формирования привязанности.

Еще один цикл исследований, важных для понимания природы материнства, посвящен изучению материнской депривации. Й. Лангеймер и З. Матейчик выделили три основных вида депривации: сенсорную, социальную, эмоциональную (аффективную). Результатом депривированного материнства становятся, как правило, сочетанные нарушения онтогенетического развития.

Таким образом, в зарубежной психологической литературе материнство рассматривается с различных сторон: в культурологическом подходе - как феномен культуры; в этологическом направлении - как биологически закрепленное поведение; в теории социального научения - как специфический тип поведения; в психоаналитическом направлении - как проявление инстинктов либо с точки зрения материнской привязанности. Предметом исследования выступают различные стороны материнства: его сущность как личностного феномена, связь с культурными, социальными, средовыми характеристиками, физиология и психофизиология различных фаз репродуктивного цикла женщины, роль материнства в жизни детей разного возраста. В данный момент намечается тенденция к объединению различных теоретических направлений, привлечению новых данных и объяснительных принципов.

В отечественной психологии в последнее время также появился ряд работ, посвященных изучению различных сторон материнства. Существует несколько классификаций психологических подходов к изучению феномена материнства, характерных для отечественной психологии.

Так, И. С. Кон выделяет в качестве основных два подхода:

* Трактовка материнства, исходящая из рационально-экономических соображений (дети экономически полезны как работники, опора в старости, большое количество детей является гарантией прочных социальных позиций и т. п.);

* Психологическая трактовка (потребность в детях как социально-психологическое свойство индивида) Кон И. С. Материнство и отцовство в историко-этнографической перспективе // Советская этнография. -- 1987. -- № 6. .

Надо отметить, что данная классификация делает практически невозможным анализ собственно психологических концепций материнства.

Классификация, предложенная В. А. Рамих, разделяет концепции материнства на две группы: традиционные, патриархальные (рассмотрение феномена материнства с точки зрения его природной и биологической детерминированности) и социально -- демографические (рассмотрение феномена материнства и роли женщины с точки зрения воспроизводства населения) Рамих В. А. Материнство как социально-культурный феномен: Дисс... докт. филос. наук. -- Ростов н/Д., 1997. -- 236 с.. Данная классификация также несколько ограниченна для полноценного анализа психологических концепций.

М. Ю. Чибисова предлагает собственную классификацию, основанием которой служит предмет исследования, в зависимости от которого можно выделить следующие направления изучения материнства в отечественной психологии:

* Изучение детско-родительских отношений (взаимодействия матери и ребенка).

* Изучение материнства в ситуации девиации (изучение феномена материнской депривации, девиантного материнства, изучение матерей соматически больных детей и детей с ограниченными возможностями).

* Изучение материнства как самостоятельного психологического феномена.

Данная классификация кажется нам наиболее полно и логично отражающей существующие на настоящий момент психологические концепции материнства в отечественной науке.

В традициях отечественной психологии и педагогики роль взрослого в психическом развитии ребенка всегда оценивалась высоко, и потому первоначально изучение материнско-детского (родительско-детского) взаимодействия подразумевало в основном изучение детского развития, а поведение и личностные особенности взрослого рассматривались лишь как фактор, позитивно или негативно влияющий на данный процесс.

Многочисленные исследования свидетельствуют, что в становлении материнско-детского взаимодействия центральным является материнское отношение; несмотря на то, что единого универсального определения понятия «материнское отношение» не существует, оно довольно популярно как предмет психологического исследования. Подробную концепцию отношений разработала А. Я. Варга, в работах которой затрагиваются все стороны материнско-детских взаимоотношений: когнитивная, эмоциональная и поведенческая, что определяет ее большую теоретическую и эмпирическую ценность.

Под родительским (материнским) отношением А. Я. Варга понимает целостную систему «разнообразных чувств по отношению к ребенку, поведенческих стереотипов, практикуемых в общении с ним, особенностей восприятия и понимания характера ребенка, его поступков» Варга А. Я. Структура и типы родительского отношения: Дис... канд. психол. наук. -- М., 1986. .

В изучении того же предмета Г. Т. Хоментаускас (1989) делает акцент на эмоциональной стороне детско-родительских отношений (отсутствие уверенности в любви со стороны родителей может вызвать нарушения в личностном развитии ребенка), таким образом, рассматривая материнство как фактор развития ребенка  Хоментаускас Г. Т. Семья глазами ребенка. -- М.: Педагогика, 1989. .

В настоящее время диада мать -- дитя рассматривается как целостная система, на формирование и функционирование которой оказывают влияние оба партнера по взаимодействию.

Так, Р. Ж. Мухамедрахимов показал, что при определенных условиях личностные характеристики ребенка могут влиять на взаимодействие с матерью, которая не только действует как самостоятельный субъект, но и вынужденно реагирует на ребенка. Такой подход снимает с матери исключительную ответственность за взаимодействие и распределяет ее между обоими партнерами Мухамедрахимов Р. Ж. Мать и младенец: психологическое взаимодействие. -- СПБ.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. .

В исследованиях последних лет анализируются качества матери, необходимые для создания оптимальных условий для развития ребенка (Е. И. Исенина, Т. И. Барановская, Е. В. Попцова, и др.). Многочисленны работы, связывающие уровень психологического здоровья ребенка (в раннем, дошкольном, школьном, подростковом возрасте) с типом материнского отношения, стилем и особенностями материнско-детского взаимодействия, материнской (родительской) позиции, родительских ожиданий и установок (А. Я. Варга, В. И. Гарбузов, А. С. Спиваковская, И. Ю. Ильина, Г. А. Свердлова и др.). Итак, краткий обзор отечественных исследований в русле изучения материнско-детского взаимодействия позволяет отметить изменение направления хода рассуждений от задач воспитания ребенка к особенностям матери; от изучения влияний, оказываемых матерью на развитие ребенка, к признанию обоюдного влияния партнеров по взаимодействию и выявлению влияния, оказываемого ребенком на материнское отношение, стимулируя исследования личности самой матери как отдельного предмета. Особое направление составляют работы, посвященные девиантному материнству, которые позволяют изучить это явление как нормально функционирующее, используя логический прием «от противного». Исследователи динамики материнства в культурно-историческом аспекте отметили, что, начиная со второй половины XX века, стали наблюдаться регрессивные тенденции материнства, проявляющиеся в жестоком обращении с детьми или отказе от них. Под девиантным материнством понимают искаженное материнское поведение, характеризующееся отвержением ребенка, жестоким обращением с ним и «скрытым инфантицидом» Чибисова М. Ю. Феномен материнства и его отражение в самосознании современной молодой женщины: Дисс. …канд. психол. наук. -- М., 2003. .

В настоящее время в отечественной психологии появляются первые концепции, рассматривающие материнство как самостоятельный психологический феномен. Так, теория Г. Г. Филипповой имеет огромную значимость, как практически первая полноценная концепция материнства. Особую важность представляет положение автора об онтогенезе материнства, которое рассматривается как потребностно-мотивационная сфера женщины и проходит пять филогенетических и шесть онтогенетических этапов развития.

В. С. Мухина рассматривает материнство как психологическое состояние и социальную ответственность женщины, как составную часть ее ментальности.

Л. Б. Шнейдер рассматривает материнство как результат свободного и духовного выбора женщины, которая является активным самостоятельным субъектом, а не биологической и социальной единицей.

Одной из наиболее насыщенных психологическими новообразованиями фаз материнства считается беременность, которая рассматривается как критический период в жизни женщины; завершающая стадия полоролевой идентификации женщины; период актуализации ее собственного пренатального опыта, качества эмоционального взаимодействия с матерью и неразрешенных пубертатных конфликтов (А. И. Захаров, Г.Г. Филиппова, С. Ю. Мещерякова). Другое направление исследований рассматривает беременность как период становления материнско-детских отношений; возникновения внутреннего диалога матери с ребенком; активного формирования образа ребенка (В. И. Брутман, Г. Г. Филиппова, М. Ю. Чибисова, О. А. Копыл, О. В. Баженова).

Итак, в настоящее время в отечественной психологии прослеживается тенденция к исследованию материнства как самостоятельного личностного феномена. Обширность его аспектов, затрагиваемых в исследованиях, свидетельствуют о большой востребованности этой темы для науки и практики.

Глава 2. Представление об отцовстве как социально-психологическом феномене

2.1 Отцовство как социокультурный феномен

На фоне относительной изученности материнства в литературе отцу отводится второстепенная роль, идущая после матери. В частности, А.С.Спиваковская, говорит о том, что воспитательная позиция отца в своем формировании несколько отстает от материнской позиции, так как наибольшую привязанность к ребенку отцы начинают чувствовать, когда дети уже подросли. Нередко утверждается, что лучшее, что может сделать мужчина для своего будущего, либо рожденного ребенка, это, прежде всего, любить свою жену (В.И.Кочетков, Т.М.Афанасьева, А.С.Спиваковская и другие). К.Витакер отводит отцу роль стороннего наблюдателя во время беременности жены и ухода за младенцем. Эта “невключенность” вызывает ощущение одиночества у мужчины и причиняет ему боль. В то же время, К.Флэйк-Хобсон полагает, что участие отца в процессах рождения и воспитания ребенка оказывает существенное воздействие и на супругов, и на малыша, привнося что-то неординарное в их взаимоотношения Обухова Л. Ф., Шаграева О. А. Семья и ребенок: психологический аспект детского развития. - М.: Жизнь и мысль,  1999..

Различие отцовства и материнства и специфический стиль отцовства зависят от множества социокультурных условий и существенно варьируют от культуры к культуре. К числу элементов, от которых зависит содержание отцовской роли, по мнению М. Уэст и М. Коннера, относятся:

1) количество жен и детей, которых имеет и за которых ответствен отец; 2) степень его власти над ними; 3) количество времени, которое он проводит в непосредственной близости с женой (женами) и детьми в разном возрасте и качество этих контактов; 4) то, в какой мере он непосредственно ухаживает за детьми; 5) то, в какой мере он ответствен за непосредственное и опосредованное обучение детей навыкам и ценностям; 6) степень его участия в ритуальных событиях, связанных с детьми; 7) сколько он трудится для жизнеобеспечения семьи или общины; 8) сколько ему нужно прилагать усилий для защиты или увеличения ресурсов семьи или общины.

Как указывает И.С.Кон, при всех кросс-культурных различиях, первичный уход за маленькими детьми, особенно младенцами, всюду осуществляет мать или какая-либо другая женщина (тетка, старшая сестра и т. п.). Физический контакт отцов с маленькими детьми в большинстве традиционных обществ незначителен, хотя в моногамных семьях и с возрастом ребенка он увеличивается. У многих народов существуют строгие правила избегания, ограничивающие контакты между отцом и детьми и делающие их взаимоотношения чрезвычайно сдержанными, суровыми, исключающими проявления нежности Кон И.С. Этнография родительства. - М., 2000.

В привычной нам культурной среде материнство - одна из главных ипостасей женского стереотипа, а социальные характеристики материнской роли очерчены гораздо определеннее, чем отцовской, и ей приписывается большее значение в деле первичной социализации. Нормативная неопределенность отцовской роли по сравнению с материнской является результатом того, что: а) отцовские функции биологически «объективно» менее значимы и их труднее конкретизировать; б) исторически они институциализируются гораздо позднее; в) распределение материнских и отцовских функций базируется на более общей полоролевой дифференциации, и имеет как социальные, так и биологические предпосылки.

Если рассматривать данный вопрос исторически, то следует отметить, что отцовство не является обязательным компонентом семьи; оно скорее выражает принадлежность к определенному типу культуры, а не биологическую функцию. При всем разнообразии человеческих культур, их условно можно разделить в этом плане на «отцовские», т. е. такие, в которых «отцовская роль мужчины значительна», и «безотцовские», т. е. такие, в которых «мужчина выступает в большей мере как самец, чем как отец». Последние, например, встречаются в афро-азиатском регионе. «Безотцовские» культуры характеризуются большей мужской агрессивностью, резким антагонизмом между мужчинами и женщинами, менее теплыми отношениями между всеми членами семьи.

Почему же людям кажется, что отцовский вклад в воспитание снижается? Помимо других причин сказывается ломка традиционной системы половой стратификации. Если пренебречь частными межкультурными различиями, в традиционной патриархальной семье отец выступает как а) кормилец, б) персонификация власти и высший дисциплинатор и в) пример для подражания, а нередко и непосредственный наставник во внесемейной, общественно-трудовой деятельности. В современной городской семье эти традиционные ценности отцовства заметно ослабевают под давлением таких факторов, как женское равноправие, вовлечение женщин в профессиональную работу, тесный семейный быт, где для отца не предусмотрено пьедестала, и пространственная разобщенность труда и быта. Сила отцовского влияния в прошлом коренилась, прежде всего, в том, что он был воплощением власти и инструментальной эффективности.

По мере того как «невидимый родитель», как часто называют отца, становится видимым и более демократичным, он все чаще подвергается критике со стороны жены, а его авторитет, основанный на внесемейных факторах, заметно снижается.

И.С.Кон обозначает ряд вопросов, которые возникают при исследовании феномена отцовства: Чем отличается «современное» положение и поведение отцов от «традиционного»? Чем отличается «современный» стереотип, нормативный образ отцовства от «традиционного»? Какова степень совпадения стереотипа отцовства и реального поведения сегодняшних отцов? и другие.

В.Н. Дружинин считает, что проблема отцовства наиболее остра для постсоветского общества. Наше государство декларировало равноправие обоих родителей по отношению к ребенку. В реальности нынешнее законодательство и практика отчуждают отца от семьи.

Следовательно, мужчина знает, что от его заботы, личных качеств судьба его как отца никак не зависит, а ребенок - это, прежде всего, проблема женская.

Вообще отношения в семье при тоталитарном обществе становятся психо-биологическими, а не социально-психологическими: роль отца как главного агента социализации сводится на нет, повышается значение природной психобиологической связи между ребенком и матерью Дружинин В.Н. Психология семьи. - Екатеринбург: Деловая книга, 2000..

Демократическая семья предполагает равенство прав, нормальная - различия в ответственности, которая должна ложиться преимущественно на отца.

Однако в современной российской семье женщина хочет (и вынуждена силой обстоятельств) править безраздельно и полностью. Нередко мужчина не в состоянии обеспечить семью, нести за нее ответственность, и, соответственно, быть образцом для подражания.

Традиционные роли отца и мужчины оставались неизменными на протяжении многих поколений. В настоящее время стереотип мужчины, а, следовательно, и отца претерпевает серьезные изменения. Отсюда идеал отца может быть очень противоречивым, включать в себя полярные качества. Раньше отец был воплощением власти и инструментальной эффективности, сейчас от мужчин ждут ласки и нежности, мягкой и активной заботы о детях.

Согласно исследованиям Томпсона и Плека, структура мужской ролевой роли состоит из следующих компонентов, также влияющих на формирование представлений об идеальном родителе.

1. Норма успешности или норма статуса - стереотип, утверждающий, что социальная ценность мужчины определяется величиной его заработка.

2. Норма эмоциональной твердости - стереотип мужественности, согласно которому мужчина должен испытывать мало чувств и быть в состоянии разрешать свои эмоциональные проблемы без помощи окружающих.

3. Норма антиженственности - стереотип, согласно которому мужчинам следует избегать женских качеств.

В целом представления об идеальном отце - успешный в глазах ребенка, обеспечивающий материально на высоком уровне, имеющий авторитет и уважение ребенка, властный, строгий, независимый, малоэмоциональный.

В научной литературе приводятся факты, иначе объясняющие современную ситуацию отцовства. Действительно, отцы проводят со своими детьми значительно меньше времени, нежели матери, но мужчины никогда сами не выхаживали детей. Современные отцы в этом отношении не только не уступают прежним поколениям, но даже превосходят их тем, что особенно в нетрадиционных семьях, основанных на принципе равенства полов, берут на себя гораздо больший круг таких обязанностей, которые раньше считались исключительно женскими. Например, обследование канадских семей показало, что при выравненных социальных факторах, таких, как количество внерабочего времени, отцы проводят с детьми столько же времени, сколько и матери.

Сравнительная холодность и наличие социальной дистанции во взаимоотношениях ребенка с отцом, часто рассматриваемые как свидетельство снижения отцовского авторитета, являются скорее пережитками нравов традиционной патриархальной семьи, в которой к отцу не смели приблизиться и сам он был обязан держаться «на высоте» Спиваковская, А.С. Психотерапия: игра, детство, семья.- М.: ООО Апрель Пресс; ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. - Том 2..

Реальная модель современной российской семьи такова: ответственность за семью несет мать, она же доминирует в семье, и она же более близка с детьми эмоционально. Мужчина «выброшен» за пределы семейных отношений, не оправдывает ожиданий жены и детей. Для него остается единственный путь реализации себя как мужа и отца: бороться за мужские права и «эмансипацию», как боролись и борются за равные с мужчиной права феминистки. Только поле борьбы не деловой мир, а семья. Отсюда появление обществ мужчин-одиночек (воспитывающих детей без жены) и т.п.

Между тем реальное решение вопроса иное: нужно создать социальные условия для проявления мужской активности вне семьи, чтобы он мог нести основную юридическую ответственность за семью, предъявлял во вне и защищал ее интересы, мог бы обеспечить ее экономическое благосостояние и социальное продвижение членов семьи.

По мнению Й. Лангмейер, З. Матейчек, роль отца представляет собой определенный пример поведения, источник уверенности и авторитета. Он - олицетворение дисциплины и порядка. Ребенок, растущий без отцовского авторитета, как правило, недисциплинирован, асоциален, агрессивен в отношении взрослых и детей. Отец - «наиболее естественный источник познаний о мире, труде и технике». Он способствует «ориентировке на будущую профессию» и создает социально полезные цели и идеалы».

Как отмечает Э. Берн, для ребенка ценны теплые отношения с отцом. «Ребенок, воспитанный в присутствии нежного мужчины, в зрелом возрасте будет обращаться с людьми лучше, чем мальчик, выросший без отца. Такой мальчик может впоследствии компенсировать свои потери, но у него будет невыгодным старт».

Психологические исследования показывают, что при сравнении детей выросших с отцами и без них обнаружено, что дети выросшие без отцов, часто имеют пониженный уровень притязаний, повышенный уровень тревожности, у них чаще встречаются невротические симптомы. Отсутствие отца отрицательно сказывается на учебе и самоуважении детей. Дети «холодных» отцов чаще бывают застенчивы, тревожны, их поведение более антисоциально. Напротив, эмоциональная близость с отцом положительно отражается на ребенке.

Таким образом, личные качества отца, в число которых входит и любовь к своим детям, оказывают значительное влияние на развитие ребенка. Любовь отца дает ребенку ощущение особого эмоционально-психологического благополучия, которое не может в полной мере обеспечить одинокая женщина-мать. Любовь отца учит и сына и дочь тому, как может проявлять любовь мужчина к детям, к жене и к окружающим.

Э. Фромм считает, что из-за менее глубокой укорененности в природе отец вынужден развивать свой разум, формировать искусственный мир идей, принципов и рукотворных вещей, который заменяет природу в качестве основы для существования и безопасности. Подчинение матери и фиксация на ней есть подчинение природной связи, фиксации на природе. Подчинение отцу - созданное человеком, искусственное, основанное на власти и законе и, следовательно, менее непреодолимое и сильное, чем связь с матерью. Отец воплощает абстракцию - совесть, долг, закон.

Как часть личностной сферы отцовская любовь является необходимым условием полноценного развития личности. Д.С. Акивис считает, что только в соприкосновении с ребенком полностью созревают мужские черты личности - потребность и способность защищать, принимать на себя ответственность, энергия, душевная сила Акивис Д.С. Отцовская любовь. - М.: Профиздат, 1989..

Деятельностная позиция отца в семье, которая проявляется в активном вмешательстве в мир ребенка, зависит от ценностной значимости семьи для мужчины, желания увидеть результаты воспитания своего ребенка.

Активная отцовская позиция говорит о принятии им ответственности за воспитание ребенка и семью в целом. Зачастую проявление мужчиной ответственности выражается в стремлении чрезмерно опекать ребенка, навязывать свою волю, ограничивать свободу самовыражения.

Однако многие мужчины-отцы опасаются быть поглощенными семьей. В случаях высокой ценностной значимости семейной жизни и высокой оценки родительской компетентности возрастает и ценность сохранения собственной индивидуальности отцов. Причем, высокая родительская компетентность мужчин-отцов связана с реализацией отношений доминирования, то есть быть компетентным родителем, для мужчины означает передачу своего жизненного опыта с позиции «сверху».

Успешность мужчины в основных сферах жизни, а также возрастание их субъективной значимости, и значимости терминальных ценностей влечет формирование родительской позиции «сверхавторитета».

Отцовская родительская позиция - это интегральное взаимодействие мужской полоролевой, личностной и воспитательной позиции отца; это система установок, которая традиционно проявляется в преобладании предметно-инструментальной функции отца в воспитании детей Жигалин С.С. Формирование адекватных родительских позиций как способ коррекции воспитательной практики в семьях подростков: Автореф. дисс….канд. психол. наук. -  - КГУ, 2004..

В целом содержательные характеристики материнской и отцовской родительских позиций идентичны. Тем не менее, ряд исследователей видят некоторое различие между отцовской и материнской позициями, которое заключается в их конкретных поведенческих проявлениях (И.С.Кон, М.О.Ермихина, В.С.Торохтий, Е.Е.Ромицына). В данном случае речь идет о различных проявлениях, связанных с полоролевой адекватностью родителей, которую можно принять в качестве основного критерия определения отцовской и материнской родительской позиций.

Именно в семье каждое новое поколение молодых мужчин осваивает отцовские функции, и тем самым на их биологически данную принадлежность к мужскому полу накладывается эта наученная родительская роль.

Для более успешного осуществления этого процесса должна произойти переориентация в общественном сознании, в воспитательных приоритетах в семье. Необходимо поднимать социальную престижность и ответственность отцовства, изменяя устоявшиеся консервативные стереотипы. Справедливо утверждение, что счастливое детство скорее будет у ребенка из полной семьи, где мать и отец выполняют свои родительские функции.

2.2 Теоретические основы изучения феномена отцовства

Изучение семьи и семейных отношений предполагает выявление и научное обоснование тех элементов традиционной культуры, которые являются специфическими. Наиболее ярко подобные элементы проявляются во внутрисемейных, кровнородственных и соседских взаимоотношениях. И хотя все социальные институты являются универсальными, ибо они характерны для большинства народов, для их бытования существенна и другая сторона -- традиционность, обусловливающая их специфичность и самобытность жизни народа. В традициях проявляется этнический характер отцовства, его своеобразие. Проблема отцовства имеет комплексный характер, и ее понимание тесно связано с темой семьи, семейных традиций, воспитания молодого поколения, культуры семьи. Перечисленные вопросы в разное время вызывали интерес у философов, историков, социологов, психологов, антропологов и этнографов.