Взаимосвязь эмоционального интеллекта с алекситимией

В 1990-е годы появились также другие модели, представляющие несколько иной взгляд на ЭИ. Наиболее известными являются, пожалуй, модели Д. Гоулмена и Р. Бар-Она.

Д. Гоулмен основал свою модель на ранних представлениях Сэловея и Мэйера, но добавил к выделенным ими компонентам ещё несколько, а именно энтузиазм, настойчивость и социальные навыки. Тем самым он соединил когнитивные способности, входившие в модель Сэловея и Мэйера, с личностными характеристиками. Благодаря популярности книги Гоулмена «Эмоциональный интеллект» его модель приобрела большую известность не только среди психологов, но и в более широких кругах.

Гоулман выделил семь компанентов эмоционального интеллектуального поведения: самосознание, самомотивацию, стойкость при наличии неблагоприятных обстоятельств, контроль побуждений, регуляцию настроения, эмпатию и оптимизм. Помимо понятия «эмоциональный интеллект» он использовал также понятие «эмоциональная компетентность», введенное Кэролин Саарни; эмоциональная компетентность включает в себя личную компетентность (управление собой - понимание себя, саморегуляция и мотивация) и социальную компетентность (в установлении взаимоотношений - эмпатия и социальные навыки). Однако раскрытие содержания каждой состовляющей эмоциональной компетентности не дает полного понимания какая компетентность рассматривается автором - эмоциональная или какая-то другая. Так, в состав личной компетентности автор включил понимание себя (знание предпочтений, ресурсов и интуиции), адекватную самооценку (знание собственных сил), уверенность в себе, приверженность нормам чести и честности, мотив достижения, среди которых собственно эмоциональные просто затерялись.

В более поздней работе Саарни дала более развернутую структуру эмоциональной компетентности, которая включает восемь видов способностей и умений:

1) осознание собственных эмоциональных состояний;

2) способность различать эмоции других людей;

3) способность использовать словарь эмоций и формы выражения, принятые в данной культуре, а на более зрелых стадиях - способность усваивать культурные сценарии и связывать эмоции с социальными ролями;

4) способность симпатического и эмпатического включения в переживания других людей;

5) способность отдавать себе отчет в том, что внутренние эмоциональное состояние не обязательно соответствует внешнему выражению как у самого индивида, так и у других людей, а на более зрелых стадиях развития - способность понимать, как выражение собственных эмоций влияет на других, и учитывать это в собственном поведении;

6) способность справляться со своими негативными переживаниями, используя стратегии саморегуляции, которые минимизируют интенсивность или длительность таких переживаний (снимают «тяжесть переживания»);

7) осознание того, что структура или характер взаимоотношений в значительной степени определяются тем, как эмоции выражаются во взаимоотношениях, а именно - как степенью непосредственности, подлинности проявления, так и степенью эмоциональной взаимности или симметрии во взаимоотношениях;

8) способность быть эмоционально адекватным, т.е. принемать собственные эмоции, какими бы уникальными или культурно детерминированными они не были, и соответствовать собственным представлениям о желательном эмоциональном «балансе» [11].

При этом Саарни отмечает, что это еще не все способности, входящие в эмоциональную компетентность.

Модель Р. Бар-Она даёт очень широкую трактовку понятия ЭИ. Он определяет ЭИ как все некогнитивные способности, знания и компетентность, дающие человеку возможность успешно справляться с различными жизненными ситуациями. Р. Бар-Он выделил пять сфер компетентности, которые можно отождествить с пятью компонентами ЭИ; каждый из этих компонентов состоит из нескольких субкомпонентов:

1. Познание себя: осознание своих эмоций, уверенность в себе, самоуважение, самоактуализация, независимость.

2. Навыки межличностного общения: эмпатия, межличностные взаимоотношения, социальная ответственность.

3. Способность к адаптации: решение проблем, связь с реальностью, гибкость.

4. Управление стрессовыми ситуациями: устойчивость к стрессу, контроль за импульсивностью.

5. Преобладающее настроение: счастье, оптимизм.

Р. Бар-Он разработал опросник для измерения эмоционального интеллекта, называющийся EQ-i и состоящий из 133 утверждений. Этот опросник состоит из 15 шкал, соответствующих вышеперечисленным субкомпонентам. Следует отметить, что основанием для предложенной модели является профессиональный опыт автора и анализ литературы, но не какие-либо эмпирические данные, которые могли бы подтвердить правомерность выделения именно этих субкомпонентов.

Согласно представлениям Х. Гарднера о множественном интеллекте, данное психическое явление включает широкий круг способностей [15]. Модель интеллекта структурирует организацию этого пространства. Модель Х. Гарднера включает семь основных подвидов (форм) интеллекта, среди которых, наряду с традиционными вербальным и логико-математическим, присутствуют пространственный, музыкальный, телесно-кинестетический, межличностный (interpersonal) и внутриличностный (intrapersonal) интеллект. Межличностный интеллект, в свою очередь, включает способность наблюдать чувства других и использовать эти знания для прогнозирования их поведения. Один из аспектов личностного интеллекта также связан с чувствами и очень близок к тому, что Дж. Мейер, П. Сэловей и Д. Карузо называют эмоциональным интеллектом. Одним из выделяемых Х. Гарднером типов интеллекта является социальный интеллект, определяемый как способность понимать людей и управлять ими. В исследованиях было установлено, что социальный интеллект может быть отделен от общих академических способностей.

Эмоциональный интеллект рассматривается как подструктура социального интеллекта, которая включает способность наблюдать собственные эмоции и эмоции других людей, различать их и использовать эту информацию для управления мышлением и действиями.

Развитие моделей ЭИ можно описать следующим образом. Модель Сэловея и Мэйера, возникшая первой, включала в себя только когнитивные способности, связанные с переработкой эмоциональной информации. Затем определился сдвиг в трактовке понятия в сторону усиления роли личностных характеристик. Крайним выражением этой тенденции можно считать модель Бар-Она, который вообще отказывается относить к ЭИ когнитивные способности. Правомерность такого подхода вызывает сомнения, так как понятие ЭИ становится полностью метафорическим. Под интеллектом в психологии всегда понимается (о каком бы его виде ни шла речь и каких бы теоретических позиций ни придерживался тот или иной автор) некоторая когнитивная характеристика, связанная с переработкой информации. Если же ЭИ трактовать как исключительно личностную характеристику, то становится необоснованным само использование термина «интеллект».

Разнообразие появившихся в последнее десятилетие моделей ЭИ вызвало необходимость в их классификации. В наибольшей степени заслуживают внимания две попытки такого рода.

Дж. Мэйер, Д. Карузо и П. Сэловей предложили различать модели способностей и смешанные модели [24].

К первому типу относится их собственная модель, трактующая ЭИ как когнитивную способность, а ко второму типу -- модели, трактующие ЭИ как сочетание когнитивных способностей и личностных характеристик.

К.В. Петридес и Э. Фёрнхем провели несколько иное различение, которое они считают более широким: ЭИ как способность (они называют его ability EI или information-processing EI) и ЭИ как черта (trait EI) [24]. Они утверждают, что характер модели определяется не столько теорией, сколько используемыми методами измерения конструкта. ЭИ как черта связан с оценкой устойчивости поведения в различных ситуациях, поэтому для его измерения могут применяться опросники. ЭИ как способность относится к традиционной психологии интеллекта, поэтому для его измерения наиболее адекватны задачи, подобные задачам интеллектуальных тестов.

Отталкиваясь от существующих концепций, Люсин предложил свою двухкомпонентную модель ЭИ. Он определяет ЭИ как способности к пониманию своих и чужих эмоций и управлению ими [15]. Для уточнения этого определения следует раскрыть, что автор имеется в виду под способностью к пониманию и управлению эмоциями.

Способность к пониманию эмоций означает, что человек

o может распознать эмоцию, т. е. установить сам факт наличия эмоционального переживания у себя или у другого человека;

o может идентифицировать эмоцию, т. е. установить, какую именно эмоцию испытывает он сам или другой человек, и найти для неё словесное выражение;

o понимает причины, вызвавшие данную эмоцию, и следствия, к которым она приведёт.

Способность к управлению эмоциями означает, что человек

o может контролировать интенсивность эмоций, прежде всего приглушать чрезмерно сильные эмоции;

o может контролировать внешнее выражение эмоций;

o может при необходимости произвольно вызвать ту или иную эмоцию.

И способность к пониманию, и способность к управлению эмоциями может быть направлена и на собственные эмоции, и на эмоции других людей. Таким образом, Люсин говорить о внутриличностном и межличностном ЭИ. Эти два варианта предполагают актуализацию разных когнитивных процессов и навыков, однако должны быть связаны друг с другом.

Автору представляется неправильным трактовать ЭИ как чисто когнитивную способность по аналогии с пространственным или вербальным интеллектом. Он предположить, что способность к пониманию эмоций и управлению ими очень тесно связана с общей направленностью личности на эмоциональную сферу, т. е. с интересом к внутреннему миру людей (в том числе и к своему собственному), склонностью к психологическому анализу поведения, с ценностями, приписываемыми эмоциональным переживаниям. Поэтому ЭИ Люсин представляет как конструкт, имеющий двойственную природу и связанный, с одной стороны, с когнитивными способностями, а с другой стороны -- с личностными характеристиками. ЭИ -- это психологическое образование, формирующееся в ходе жизни человека под влиянием ряда факторов, которые обуславливают его уровень и специфические индивидуальные особенности. И указывает на три группы таких факторов (смотрите рис 1).

Предлагаемая модель ЭИ принципиально отличается от смешанных моделей тем, что в конструкт не вводятся личностные характеристики, которые являются коррелятами способности к пониманию и управлению эмоциями. Автор допускает введение только таких личностных характеристик, которые более или менее прямо влияют на уровень и индивидуальные особенности ЭИ. Не представляется также возможным отождествить эту модель с трактовкой ЭИ как черты. Для измерения предложенного конструкта могут использоваться задачи, характерные для интеллектуальных тестов, и опросники. Для измерения внутриличностного ЭИ, по мнению автора, больше подходят опросники, так как внутренний рефлексивный опыт человека можно оценить с помощью задач, имеющих правильные и неправильные ответы. При измерении межличностного ЭИ использование задач он считает более уместным, хотя при этом возникают сложные методические вопросы, связанные с определением правильных и неправильных ответов[24] .

И.Андреева в своих статьях рассматривает проблему семантической неоднозначности понятия ЭИ, и также, с вытекающие отсюда проблемы операционализации ЭИ. Она определяет эмоциональную компетентность как совокупность разнообразных знаний, умений и навыков, тогда как содержательность эмоционального мышления ограничивается действенностью когнитивной сферы: процессом переработки эмоциональной информации. В данном случае выделяет объединяющей категорией «познание» [3].

В рамках выделения инструментального, динамического, статического аспектов познания ученая считает целесообразным рассмотрение схемы: извлечение - обработка - организация - применение. В соответствии с данной схемой, эмоциональное мышление отражает процесс переработки эмоциональной информации, эмоциональная компетентность - обеспечивает систематическую организацию обработанного материала. Эмоциональный интеллект, являясь инструментом познания, выполняет двоякую роль: одновременно осуществляет извлечение и применение эмоциональных знаний. Таким образом, эмоциональное мышление отражает процесс, эмоциональная компетентность - результат, эмоциональный интеллект - средства эмоционального познания.

Эмоциональный интеллект, эмоциональная одаренность, эмоциональная креативность. Объединяющей категорией Андреева выделяет «творчество»: в литературе рассматривается функциональность эвристического потенциала эмоционального интеллекта, творческие проявления эмоциональной одаренности, компонентный состав эмоциональной креативности.

Эмоциональная одарённость проявляется у неё в непринуждённости и нестандартности выражения эмоций, но с учётом ситуации и уместностью эмоционального поведения. Эмоциональная креативность трактуется как способность к эффективному и аутентичному переживанию эмоций. Основными структурными компонентами эмоциональной креативности являются: подготовленность (обучение пониманию эмоциональных переживаний), новизна (способность переживать необычные, с трудом поддающиеся описанию эмоции), эффективность/аутентичность (умение выражать эмоции искусно и искренне) [3].
Анализируя содержательные характеристики эмоционального интеллекта и эмоциональной креативности, И.Андреева указывает на более широкое смысловое поле последнего из понятий; существенным различием между понятиями, по мнению ученой, является «новизна эмоциональной реакции» [3, с.15].

Эвристический потенциал эмоционального интеллекта функционально связан с вигильностью (от лат. vigil - наблюдательный, бдительный) - способностью к направленности и сосредоточенности на новых впечатлениях, переживаниях. В исследовании Е.Власовой содержатся данные о возрастании эвристической продуктивности в связи с функциями эмоционального самоосознания .

В эвристическом процессе переживания и выражения эмоций, рассмотренные выше понятия дифференцируются в зависимости от области функционирования: эмоциональная креативность способствует продуцированию новых эмоций, эмоциональный интеллект обеспечивает их фиксирование и осмысление, эмоциональная одаренность связана с вариативностью их выражения.

Впоследствии автор определяет эмоциональный интеллект как устойчивая ментальная способность, часть обширного класса ментальных способностей; в частности, ЭИ может рассматриваться как подструктура социального интеллекта. Как ментальная способность, он является также частью более обширной группы свойств личности. Это один из многих факторов индивидуальности, скорее позитивных, чем негативных для межличностного взаимодействия.

В структуру эмоционального интеллекта входят способности к осознанной регуляции эмоций; пониманию (осмыслению) эмоций; ассимиляции эмоций в мышлении; различению и выражению эмоций.

В настоящее время существует потребность в дальнейшем исследовании феномена эмоционального интеллекта, его структуры, путей его развития, что откроет реальную возможность оптимизации взаимоотношений через более глубокое осознание эмоциональных процессов и состояний, возникающих между людьми в процессе межличностного взаимодействия. Развитие эмоционального интеллекта может рассматриваться как значимый фактор повышения психологической культуры общества в целом.

Глава 2. Алекситимия

2.1. Характеристика психосоматических нарушений

В связи с тем что алекситимию рассматривают, прежде всего, в аспекте психосоматических заболеваний, в данной работе, прежде чем раскрыть сам термин алекситимии, я провела анализ литературы, поясняющий понятие психосоматика.

Термин "психосоматические" происходит от двух греческих слов, "psyche" - "душа" и "soma" - тело. Он используется для описания физических симптомов, являющихся прямым результатом умственного или эмоционального состояния человека.

Психосоматические заболевания - это не воображаемые и не психические болезни. Физическая болезнь в этих случаях может проявляться в таких разнообразных формах, как боль в спине, потеря голоса, мигрень, тошнота, колит, язва желудка и даже временный паралич. Астма, экзема и другие аллергические реакции также могут попадать под эту категорию. Этому есть своё объяснение. Хотя приступ астмы или вспышка экземы случаются в результате воздействия внешних факторов, часто бывает так, что у человека аллергические реакции возникают вследствие стресса, а когда он спокоен, то, даже если он подвергается воздействию того же самого аллергена, никаких аллергических реакций у него не возникает [23].

Человек начинает беспокоиться о своих возможных физических реакциях особенно в том случае, если врач сказал ему, что для этого нет никаких причин; это беспокойство ещё больше усугубляет напряжение, в котором он уже находится, и так возникает порочный круг.

На развитие соматических заболеваний прямо или косвенно могут влиять различные психологические факторы. Вместе с тем возникновение ряда психических расстройств может быть вызвано нервной и эндокринной патологией. Психические расстройства также могут быть реакцией на соматические заболевания. Использование понятия "психосоматические" для характеристики всех этих расстройств недостаточно строго и определенно. Однако это понятие, по крайней мере, подчеркивает существование взаимосвязей между психическими расстройствами и соматическими заболеваниями.

В более узком смысле понятие «психосоматические» относится лишь к группе расстройств, в развитии которых психические факторы играют непосредственно этиологическую роль. Но даже и здесь речь идет, как правило, о сложной комплексной причине расстройства, далеко не всегда исчерпывающейся лишь психическими факторами. Важно учитывать необходимый биологический компонент этой комплексной причины (например, генетическую предрасположенность при инсулинонезависимом сахарном диабете), который в сочетании с психическим фактором (например, депрессией) и социальным стрессом (например, потерей любимого человека) создает набор факторов, достаточный для возникновения болезни; отсюда термин - биопсихосоциальный. Следовательно, стрессовые факторы и психические реакции на них могут рассматриваться как триггеры или катализаторы болезни. Эти реакции неспецифичны и способны провоцировать развитие таких заболеваний, как сахарный диабет, системная красная волчанка, лейкоз, рассеянный склероз. Кроме того, роль психических факторов относительна и широко варьирует у больных с одним и тем же заболеванием. Так, например, в этиологии бронхиальной астмы генетическая, аллергическая, инфекционная и эмоциональная составляющие у разных больных могут быть представлены в различных пропорциях.

Действие психосоциальных стрессов, провоцирующих внутренние конфликты и вызывающих адаптивную реакцию, может проявляться скрытно, под маской соматических расстройств, симптоматика которых схожа с симптоматикой органических заболеваний. В подобных случаях эмоциональные нарушения нередко не только не замечаются и даже отрицаются пациентами, но и не диагностируются врачами. Причины и механизмы формирования того или иного соматического симптома в ответ на психосоциальный стресс могут прослеживаться достаточно отчетливо. Например, тревога прямо связана с адренергическими феноменами: тахикардией, потоотделением и другими. Однако механизмы развития психогенных симптомов часто остаются неясными, хотя, как правило, их связывают с напряженностью, проявляющейся как непосредственно (например, мышечное напряжение), так и в конверсионной форме [17, с. 332].

2.2 Понятие алекситимия

эмоциональный интеллект алекситимия психологический

Начало изучения алекситимии положил Питер Сифнеос в семидесятых годах двадцатого века 4.Он предложил термин "алекситимия" что буквально означает: "без слов для чувств" или в близком переводе -- "нет слов для названия чувств" (от греч. а - отсутствие, lexis - слово, thymos - чувство). Сифнеос охарактеризовал им некоторые особенности пациентов психосоматических клиник. Эти особенности выражались в утилитарном спосо6е мышления, тенденции к использованию действий в конфликтных и стрессовых ситуациях, обедненной фантазиями жизни, сужении аффективного опыта и, особенно, в трудностях подыскать подходящие слово для описания своих чувств [4].

В настоящее время алекситимию понимают как психологическую характеристику индивида, характеризующуюся затруднением или полной неспособностью человека точно описать собственные эмоциональные переживания и понять чувства другого человека, трудностями определения различий между чувствами и телесными ощущениями, фиксацией на внешних событиях в ущерб внутренним переживаниям 4. Алеситимичным людям свойственно бесконечное описание физических ощущений, часто не имеющих связи с определенным заболеванием. Пренебрежение к своему внутреннему психическому и физическому благополучию сочетается с ограниченной способностью к регуляции внутренних состояний. Внутренние ощущения описываются как скука, пустота, усталость, напряжение, возбуждение. Главный дефект в области аффектов у алекситимиков - неспособность дифференцировать эмоции с ощущениями неопределенного физиологического нарушения. Выделяют и такой признак, как ограниченное использование символов, о чем свидетельствует бедность фантазии и воображения. У алекситимичной личности перечисленные особенности могут проявляться в равной степени или может преобладать одна из них.

Критерии диагностики алекситимии включают поведенческие (вербальные и невербальные) и когнитивные признаки. Для лиц с алекситимией характерно заметное нарушение образного мышления; их мышление утилитарно и тесно связано с деталями внешних событий (оперантное мышление). Мечты и фантазии отличает простое содержание, бедность красок и отсутствие оригинальности. Лица с алекситимией часто кажутся хорошо адаптированными и демонстрируют высокий уровень социальной конформности, хотя это следует рассматривать как "псевдонормативность". Они механически проходят свой жизненный путь, как если бы жили по инструкции. У них описаны значительные нарушения способности к эмпатии, коммуникативные связи ограниченны с тенденцией к выраженной зависимости или стремлением к одиночеству.

Хотя первоначально алекситимию рассматривали только как специфический признак психологического статуса у людей с соматическими или психосоматическими расстройствами (бронхиальной астмой, гипертонической болезнью, ожирением и пр.), было установлено, что она может быть выражена в структуре личности у соматически здоровых индивидов.

Итак, выделяют несколько групп черт, характерных для страдающих алекситимией: расстройства аффективных функций, когнитивных функций, нарушения самосознания и особое миропредставление. По разным данным среди психосоматических больных «алекситимики» составляют до 64 %, поэтому нет оснований говорить о причинно-следственных связях. Скорее, алекситимия - это один из факторов риска. Есть и еще один важный и нерешенный вопрос о том, является ли она стабильной, устойчивой личностной характеристикой или это только состояние, которое может проявиться в определенной ситуации у любого человека [5]. В связи с этим у самых разных больных (и не только при психосоматических болезнях) выявляется так называемая вторичная алекситимия. Существуют очень разные подходы к объяснению природы этого явления. Остановимся кратко лишь на некоторых из них, прежде всего представляющих интерес для психологов.

Когда алекситимия трактуется как социокультурной феномен, ее связывают с низким социальным статусом, с невысоким уровнем образования и отсутствием словесной культуры. С позиций психоанализа алекситимия рассматривается как защитный механизм (хотя и не психологическая защита в классическом смысле), действующий против непереносимых аффектов. Действительно, «алекситимики» чаще высказывают жалобы соматического характера, что можно рассматривать как проявление соматизации аффекта. Человек, чтобы противостоять стрессу, может подавлять связанные с ним неприятные переживания, приказывать себе, например, не думать об опасности, сосредотачиваться на выработке эффективной программы действий. Если подавление чувств, эмоциональных реакций на стресс входит в привычку, может развиться «эмоциональная тупость»: чувства (даже при отсутствии стресса) становятся более «блеклыми», причем сам человек этого, возможно, не замечает. Последствия обнаруживаются обычно косвенным путем, когда он видит, что трудно говорить с другими об эмоциях, когда он не к месту употребляет слова, обозначающие чувства.

Другие исследователи рассматривают алекситимию как проявление дефекта развития. Тогда она, возможно, является неспецифическим расстройством в переживании и протекании эмоций, как бы «досимволическим стилем психики», характерным для людей с менее организованной структурой психики. Фактически такую психику можно отнести к преневротическому уровню. Поэтому «алекситимики» используют незрелые механизмы психологической защиты - отреагирование, отрицание, проективную идентификацию. Причиной же дефекта развития может быть расстройство ранних отношений «ребенок - мать», негативно влияющее на формирование образа Я. Кроме того, если у матери есть преневротическая патология, она, проявляя гиперопеку или латентное отвержение в воспитании, не учит ребенка самостоятельной саморегуляции, самозащите, стратегиям совладания с напряжением [5].

В.В. Николаева подробно рассматривает связь феномена алекситимии с особенностями психологической саморегуляции. При этом она опирается на концепцию смысловых образований личности (Б.С. Братусь, Ф.Е. Василюк), в которой конкретизируются идеи Л.С. Выготского, СЛ. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева. Важный источник устойчивости, свободы и саморазвития личности - это рефлексия, которая позволяет осознать смысл собственной жизни и деятельности. Именно рефлексия является частным механизмом личностно-мотивационного уровня саморегуляции. В то же время, дефицит рефлексии относится к важному признаку алекситимии. «Алекситимик» не может управлять своими побуждениями, гибко перестраивать их. В процессе онтогенетического развития по каким-то причинам потребность в саморегуляции может оказаться не сформированной. В результате невозможность реализации актуальных потребностей ведет к хронизации эмоций и, как следствие, к стойким соматическим изменениям [100]. Правомерность такой концепции была подтверждена исследованием явления вторичной алекситимии у взрослых, которые перенесли в возрасте до 3-х лет операцию по поводу врожденного порока сердца. Это хорошо объясняется особой социальной ситуацией формирования их психики, когда близкий взрослый этих пациентов организовывал и контролировал их деятельность вплоть до периода взрослости самих больных, строил их программу будущей жизни. Таким образом, не формировалась собственная деятельность саморегуляции, не было активного, творческого отношения к собственной жизни.

Есть гипотеза, согласно которой ограниченное осознание эмоций и когнитивной переработки аффекта ведет к акцентированию внимания на соматическом компоненте эмоционального возбуждения и к его усилению (Барски и Клерман, Шварц). Эти объясняется тенденция алекситимичных индивидов к развитию ипохондрических и соматических расстройств. Могут усиливаться физиологические реакции на стрессовые ситуации, что нередко заканчивается психосоматическими заболеваниями.

Выделяются две модели, объясняющие синдром алекситимии и ее роль в формировании психосоматических расстройств. Модель «отрицания» предполагает глобальное торможение аффектов. Тогда можно допустить обратимость синдрома алекситимии. Однако у многих больных алекситимические проявления необратимы даже при длительной интенсивной психотерапии. Они остаются неспособными к осознанию эмоций и фантазированию. В отношении их более адекватной представляется «модель дефицита», в соответствии с которой имеет место не торможение, а отсутствие некоторых психических функций, ведущее к снижению (необратимому) способности символизировать инстинктивные потребности и фантазировать. Этой точки зрения придерживается Сифнеос.

Не решенным окончательно является вопрос о том, является ли алекситимия состоянием, зависящим от ситуации, или устойчивой личностной характеристикой. Неясны и причины алекситимических черт: вызваны они врожденными факторами (например, биохимическим дефицитом) или же обусловлены прижизненными задержками в развитии из-за семейных, социальных и культурных влияний? Предварительные данные свидетельствуют, скорее, в пользу генетических факторов. Однако, нельзя полностью исключить и два прижизненно действующих фактора. Первый из них - воспитание в семье, в которой эмоции сдерживаются, а за их проявление ребенка наказывают. Второй фактор может быть описан, как сознательное подавление негативных эмоций в стрессовых состояниях, когда они мешают эффективной деятельности. Эта тенденция генерализуется, и в конце концов человек привыкает скрывать и подавлять любые эмоциональные состояния, а не только отрицательные.

Алекситимию можно перепутать с другими (часто временными) психологическими реакциями, такими, как вызванные психической травмой, депрессией, шизофренией и просто когнитивной неразвитостью (или культурными факторами). Поэтому актуальной остается проблема диагностики истинной алекситимии. За рубежом широко используются многие опросники: опросник Госпиталя Бет Израел, опросник Кристаля с соавторами, шкала Шеллинга-Сифнеоса и другие. Применяются и проективные техники, поскольку, как уже отмечалось, алекситимики часто лишены воображения и их ответы отличаются стереотипностью (в частности, это относится к интерпретации тестов Роршаха и ТАТ). Однако применение этих тестов в клинических целях затруднено, так как нет нормативных данных и достаточного времени у врачей для проведения экспериментов и интерпретации их результатов.

Для определения алекситимии используют Торонтскую Алекситимическую Шкалу (ТАШ), созданную Тэйлором с соавторами. Этот опросник был переведен и адаптирован в Психоневрологическом институте имени В.М. Бехтерева (при участии сотрудников Санкт-Петербургской медицинской академии последипломного образования). Адаптированный вариант опросника приведен в приложении, он проверен на валидность. С его помощью были обследованы 102 больных с психосоматическими заболеваниями. Не установлено достоверных различий по уровню алекситимии между пациентами с различными формами таких заболеваний (гипертоническая болезнь, бронхиальная астма, язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки). Показано, что наиболее неблагоприятны в клиническом и прогностическом плане больные с правополушарным типом функциональной межполушарной асимметрии головного мозга. Для них особенно полезен комплекс психотерапевтических методов, направленных на снижение алекситимии [25].

Нет общепринятого мнения по вопросу о возможности психологического воздействия на алекситимические черти. Некоторые авторы утверждают, что алекситимия вообще не поддается психотерапевтическим воздействиям. Действительно, «алекситимику» трудно работать со снами, поскольку он редко их вспоминает и скупо описывает. Невротики, в отличие от него, могут описывать свои психологические трудности в терминах фантазий, мыслей, чувств. Вообще попытки коррекции алекситимии в рамках психодинамической психотерапии оказываются бесполезными или даже приводят к ухудшению из-за скудной речевой продукции, неумения обсуждать чувства и отсутствия интереса к психотерапевту. Столь же неэффективна и групповая психодинамическая психотерапия. Отмечают значительное рассогласование между широким и богатым спектром невербального поведения «алекситимика» и бедностью его вербальных обозначений. Поэтому не годятся традиционные формы психокоррекции, нужны принципиально иные подходы, подготавливающие участника группы к вербальным способам психокоррекционного взаимодействия. Основные принципы психологической коррекции алекситимии описаны в статье Н.Д. Семеновой [28].

Индивиды с высоким уровнем развития эмоционального интеллекта обладают выраженными способностями к пониманию собственных эмоций и эмоций других людей, к управлению эмоциональной сферой, что обусловливает более высокую адаптивность и эффективность в общении. В отличие от абстрактного и конкретного интеллекта, которые отражают закономерности внешнего мира, эмоциональный интеллект отражает внутренний мир и его связи с поведением личности и взаимодействием с реальностью.

У личностей с алекситимией проявляется нарушение этих способностей, что ведет к затруднению вербализации эмоций, их пониманию и отделению от физических ощущений. В связи с этим можно рассматривать алекситимию как один из видов нарушения развития эмоционального интеллекта личности. На данный момент не достаточно проведенных исследований для того, что бы говорить о причинности возникновения алекситимии, но несомненным остается то, что те нарушения, которые проявляются у людей с выраженной алекситимией схожи с характеристиками людей с низким эмоциональным интеллектом.

Заключение

В связи с поставленными задачами, в данной работе, я провела анализ литературы и рассмотрела различные теорий способствующие пониманию эмоциональной сферы человека; проанализировала различные научные работы, посвященные понятию эмоциональны интеллект; выделила термин алекситимия, по имеющимся научным источникам; попыталась выделить взаимосвязь эмоционального интеллекта и алекситимии.

Достижение целей на поставленные задачи было затруднено большим числом фактов, высказываемых теорий и предположений, в которых отсутствует определенная упорядоченность. Но я смогла вынести общее положения по данной работе.

Выделение взаимосвязи эмоционального интеллекта и алекситимии является обширной темой, затрагивающей, прежде всего эмоциональную сферу человека. Поэтому, в данной работе, прежде чем определить эти два понятия по имеющимся на данный момент научным работам, я рассмотрела основные теории, связанные с природой эмоций. В отечественной психологии изучением эмоций занимались такие психологи как Рубинштейн С.Л., А.Г. Ковалёв, П. К. Анохин, П.М. Якобсон, Г.А. Фортунатов, Вилюнас В.К., Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, П.В. Симонов. В зарубежной психологии этой проблеме посвещены труды Уильяма Джемса, К. Ланге, Джона Уотсона, Керрол Е. Изарда, Г. Гарднера.

Эмоциональный интеллект определяется разными авторами как группа ментальных способностей, которые способствуют осознанию и пониманию собственных эмоций, эмоций других людей, и управлению ими. Алекситимию, в свою очередь, определяют как ограничение способностей индивида к восприятию собственных эмоций и чувств, их адекватной вербализации и экспрессивной передаче. В связи с этими определениями, я считаю правомерным рассматривать алекситимию как патологию развития эмоционального интеллекта.

Зависимость таких эмоциональных нарушений как алекситимия от развития и формирования эмоционального интеллекта является актуальной темой, но в связи с недостаточной научной разработкой понятия и структуры эмоционального интеллекта, и в связи с обширным количеством вопросов связанных с возникновением и причинностью алекситимии, требует дальнейших научных исследований и разработок.

Список использованной литературы

1. Андреева И.Н. Взаимосвязь социальной компетентности и эмоционального интеллекта у подростков/ Андреева И.Н // Женщина. Образование. Демократия: Материалы 5-й Междунар. междисциплинарной научно-практ. конф. 6-7 ноября 2002 г., г. Минск. Минск, 2003. С. 194-196.

2. Андреева И.Н. Взаимосвязь эмоционального интеллекта и личностной тревожности в подростковом возрасте/ Андреева И.Н // Психологическое здоровье в контексте развития личности: Материалы республ. научно-практ. конф., 30-31 января 2004 г., г. Брест. Брест, 2004. С. 12-13.

3. Андреева И.Н. Эмоциональный интеллект исследование феномена/ Андреева И.Н //Вопросы психологии. -2006. -№3.- С.78-86

4. Брель Е. Ю. К проблеме изучения взаимосвязи алекситимии, агрессивности и тревожности в структуре личности/ Брель Е. Ю // www.spf.kemsu.ru/portal/sr2004

5. Былкина Н.Д. Развитие зарубежных психосоматических теорий (аналитический обзор)/ Былкина Н.Д. // Психологический журнал. 1997. Т. 18. № 2. С. 149-160.

6. Вилюнас В.К. Психология эмоциональных явлений/ Вилюнас В.К - СПб.: Питер, 2003. - 19 с.

7. Выготский Л.С. О двух направлениях в понимании природы эмоций в зарубежной психологии в начале ХХ века/ Выготский Л.С. // Вопросы психологии. - 1968 -. № 2.-.С.157-159.

8. Грот Н.Я. Психология чувствований/ Грот Н.Я. - Тексты под редакцией Вилюнас В.К., Гиппенрейтер Ю.Б. - М.: Гуманитарный издательский центр Владос, 2003. - 278 с.

9. Деревянко С.П. Эмоциональный интеллект: проблемы категориальности/ Деревянко С.П // Психология в современном информационном пространстве: материалы международной научной конференции / Смол. гос. ун-т. - Смоленск: Изд-во СмолГУ, 2007. - Ч. 1. - С. 108-112.

10. Изард К.Э. Психология эмоций/ Изард К.Э. - СПб.: Питер, 2003. - 384 с.

11. Ильин Е.П. Эмоции и чувства/ Ильин Е.П - СПб.: Питер, 2006. - 528 с.

12. Леонтьев А.Н. Деятельность и сознание/ Леонтьев А.Н. // Вопросы философии, 1972. - № 12. - С. 137-140.

13. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции/ Леонтьев А.Н. - Тексты под редакцией Вилюнас В.К., Гиппенрейтер Ю.Б. - М.: Гуманитарный издательский центр Владос, 2003. - 278 с.

14. Липер Р.У. Мотивационная теория эмоций/ Липер Р.У. - Тексты под редакцией Вилюнас В.К., Гиппенрейтер Ю.Б. - М.: Гуманитарный издательский центр Владос, 2003. - 278 с.

15. Люсин Д.В. Способность к пониманию эмоций: Психометрический и когнитивный аспекты/ Люсин Д.В. // Г.А. Емельянов (ред.), Социальное познание в эпоху быстрых политических и экономических перемен. М.: Смысл, 2000.

16. Маклаков А.Г. Общая психология: Учебник для ВУЗов/ Маклаков А.Г. - СПб.: Питер, 2007. - 583 с.

17. Малкина-Пых И.Г. Психосоматика: Справочник практического психолога/ Малкина-Пых И. Г. - М.: Эксмо, 2005. - 992 с.

18. Николаева В.В. Медицинская психология в соматической клинике/ Николаева В.В. // Социальные и психологические проблемы активизации человеческого фактора в народном хозяйстве: Тез. докл. Всесоюзн. науч.-практ. конф. Ч. 1. М., 1987. С. 57-58.

19. Психология эмоций/ Тексты под редакцией Вилюнас В.К., Гиппенрейтер Ю.Б. - М.: Гуманитарный издательский центр Владос, 2003. - 278 с.

20. Психология: Учебник для гуманитарных ВУЗов/ под ред. В.Н.Дружинина. - СПб.: Питер, 2007. - 656 с.

21. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии/ Рубинштейн С.Л. - СПБ.: Питер, 2006. - 713 с.: ил. - (Серия «Мастера психологии»).

22. Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии/ Рубинштейн С.Л. - М., 1973.

23. Смулевич А.Б. Психосоматические расстройства/ Смулевич А.Б. -- Онлайн Библиотека http://www.koob.ru

24. Социальный интеллект: Теория, измерение, исследования/ Под ред. Д.В. Люсина, Д. В. Ушакова.-- М.: Изд"во «Институт психологии РАН», 2004. -- 176 с. (Труды Института психологии РАН).

25. Торонтская алекситимическая шкала/ Авторы-составители: Ересько Д.Б. и др. СПб., 1994.

26. Урванцев Л.П Алекситимия как фактор психосоматических заболеваний/ Урванцев Л.П. // www.medpsy.ru

27. Холмогорова А.Б. Культура, эмоции и психическое здоровье/ Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. // Вопр. психол. 1999. № 2. С. 61-74.

28. Яковлева Е.Л. Эмоциональные механизмы личностного и творческого развития/ Яковлева Е.Л. // Вопр. психол. 1997. № 4. С. 20-27.

Размещено на Allbest.ru