Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

гендер психология девиантный

В рамках психологизации современного образования отличительной чертой процессов обучения и воспитания является внимание к индивидуальности человека, самостоятельности, ответственности, взаимодействия, мотивации, ответственности. В связи с этим в последнее время наблюдается рост интереса к феномену психологической культуры, что подтверждается все возрастающим количеством исследований, направленных на изучение подобных проблем.

Формируясь на ранних этапах развития личности, гендерная идентичность составляет наиболее устойчивый стержневой элемент ее самосознания, который позже существует в единстве с представлениями о мировоззрение личности, ее переживаниями себя в этом мире. Гендерные различия создаются в рамках социума, традиционные гендерные роли ограничивают мужчин и женщин, формируя стереотипные реакции на определенные события. Гендерная специфика мышления создает шаблоны опосредованного и обобщённого отражения действительности в ходе её анализа и синтеза.

Актуальность исследования. Понимание различных аспектов природы девиантного поведения личности диктует необходимость поиска путей ее коррекции. В психологической литературе вопросы коррекции не получили необходимого отражения. Изложенное свидетельствует о том, что, несмотря на многочисленные теоретические и экспериментальные исследования, проблема коррекции девиантного поведения личности остается актуальной и требует дальнейшего исследования. В известных психологических концепциях не сложилось единого подхода к классификации видов, типов, факторов девиантного поведения, в целом его психологической детерминации, не определены основные психологические механизмы его психолого-педагогической коррекции. Сложившаяся система предупреждения и преодоления девиантности не отвечает потребностям коррекции отклоняющегося поведения личности, особенно подростков и молодежи, и как следствие, она не способна противостоять имеющимся негативным явлениям.

Теоретико-методологическая база исследования. Данная курсовая работа основывается на следующих положениях:

Девиантное или отклоняющееся поведение - это устойчивое поведение личности, отклоняющееся от наиболее важных социальных норм, причиняющее реальный ущерб обществу или самой личности, а также сопровождающееся ее социальной дезадаптацией.

Девиантное или отклоняющееся поведение не синонимично понятию противоправное поведение.

Для подготовки курсовой работы были изучены исследования по девиантологии, посвященные психологическому феномену девиантного поведения (Б.Н. Алмазов, С.А. Бадмаев, С.А. Беличева, Е.Д. Змановская, Ю.А. Клейберг, М.В. Комарова, Е.В. Ларина, А.Е. Личко, В.Д. Менделевич, А.В. Мудрик, Р.В. Овчарова, Л.Н. Онищук, Е.Б. Роголева, Ю.Ю. Черво, Ю.И. Юричка, З.Г. Ягудин и др.). исследованием типов гендерной идентичности занимались А.Л. Сиротюк, В.А. Крутецкий, В.Е. Каган, И.С. Кон, И.Я. Каплунович, Т.А. Лаврушина, Т.А. Репина, Ш. Берн

Цель курсовой работы: выявить роль гендерной идентичности в проявлении девиаций в поведении

Задачи курсового исследования:

1. Изучить феномен девиантного поведения в психологии.

2. Изучить феномен гендерной идентичности в психологии.

3. Выбрать и описать схему и методы экспериментального исследования.

4. Проанализировать данные констатирующего эксперимента.

5. Проанализировать и описать особенности влияния типа гендерной идентичности на проявление девиаций в поведении.

Объект исследования: девиантное поведение. Предмет исследования: взаимосвязь типа гендерной идентичности и склонности к девиантному поведению в подростковом возрасте.

Гипотеза исследования: предполагается, что тип гендерной идентичности оказывает влияние на проявление девиаций в поведении женщин.

Методы исследования. Теоретический анализ научной литературы по проблеме исследования, диагностические методики: методика диагностики склонности к отклоняющемуся поведению (СОП) А.Н. Орла, Методика «Маскулинность-фемининность» С. Бем; статистический анализ данных: методы описательной статистики, сопоставительный анализ.



1. Теоретико-методологические подходы к исследованию гендера в девиантологии

1.1 Психологический феномен девиантного поведения

Девиантное поведение (от лат. deviatio - отклонение) - поведение, нарушающее социальные нормы определенного общества, которое выражается в поступках, поведении (действиях или бездействии) как отдельных индивидов, так и социальных групп, отступающих от установленных законодательно или сложившихся в конкретном социуме общепринятых норм, правил, принципов, образцов, обычаев, традиций [4, c. 84]. В современной психологии широко распространенным является следующее определение: девиантное поведение - поведение, отклоняющееся от установленных норм и стандартов, будь то нормы психического здоровья, права, культуры, морали (В.В. Ковалев, И.С. Кон, В.Г. Степанов, Ф.И. Фельдштейн), а также поведение, не удовлетворяющее социальным ожиданиям данного общества в конкретный период времени (Н. Смелзер, Т. Шебутани) [15, c. 73].

Наряду с термином «девиантное поведение» и «отклоняющееся поведение» исследователями употребляются как синонимы «делинквентное», «аддиктивное», «дезадаптивное», «асоциальное», «неадекватное», «деструктивное», «акцентуированное», «аффективное», «агрессивное», «конфликтное» поведение и др. Исходным для понимания отклонений служит понятие «норма» [12, c. 123].

В теории организации сложилось единое - для естественных и общественных наук - понимание нормы как предела, меры допустимого (в целях сохранения и изменения системы). Для физических и биологических систем - это допустимые пределы структурных и функциональных изменений, при которых обеспечивается сохранность объекта и не возникает препятствий для его развития. Это - естественная (адаптивная) норма, отражающая объективные закономерности сохранения и изменения системы.

Социальная норма определяет исторически сложившийся в конкретном обществе предел, меру, интервал допустимого (дозволенного или обязательного) поведения, деятельности людей, социальных групп, социальных организаций. В отличии от естественных норм физических и биологических процессов социальные нормы складываются как результат адекватного или искаженного отражения в сознании и поступках людей объективных закономерностей функционирования общества. Поэтому они либо соответствуют законам общественного развития, являясь «естественными», либо недостаточно адекватны им, а то и вступают в противоречие из-за искаженного - классово ограниченного, религиозного, субъективистского, мифологизированного - отражения объективных закономерностей. В таком случае аномальной становится «норма», «нормальны» же отклонения от нее.

Вот почему отклонения могут иметь для общества различные значения. Позитивные служат средством прогрессивного развития системы, повышения уровня ее организованности, преодоления устаревших, консервативных или реакционных стандартов поведения. Это - социальное творчество: научное, техническое, художественное, общественно-политическое. Негативные - дисфункциональны, дезорганизуют систему, подрывая подчас ее основы. Это - социальная патология: преступность, алкоголизм, наркомания, проституция, суицид [11, c. 98].

Границы между позитивным и негативным девиантным поведением подвижны во времени и пространстве социумов. Кроме того, одновременно существуют различные «нормативные субкультуры» (от научных сообществ и художественной «богемы» до сообществ наркоманов и преступников).

Первые теории девиантного поведения в конце XIX и начале XX в. носили биологический характер: некоторые люди плохи от рождения, имеют врожденные личностные изъяны, которые стимулируют их антиобщественное поведение, не дают возможности сдерживать низменные потребности. Представителем данного направления является Ч. Ламброзо, который считал, что существует прямая связь между преступным поведением и биологическими особенностями человека. Он утверждал, что «криминальный тип» есть результат деградации к более ранним стадиям человеческой эволюции [2, С. 21-37].

Широкое распространение получила теория аномии, введенное Э. Дюркгеймом. Под аномией он понимал состояние разрушенности или ослабленности нормативной системы общества, которая вызывается резкими изменениями, скачками, т. е. аномия - социальная дезорганизация. Э. Дюркгейм подчеркивал, что социальные правила играют основную роль в регулировании жизни людей. Нормы управляют их поведением, люди знают, что можно ожидать от других и чего ждут от них.

С точки зрения Р.К. Мертона, аномия представляет собой результат конфликта или рассогласованности между «культурой» и «социальной структурой», нормальными, законными средствами, и побуждения к поиску новых (незаконных) способов удовлетворения потребностей. Р. Мертон выделяет 5 способов «аномического приспособления»: конформность, инновация, ритуализм, ретритизм и мятеж [2, с. 185-199]. Н.Дж. Смелзер выделяет три компонента девиации [25, c. 121]:

1) человек, которому свойственно определенное поведение;

2) норма (ожидание), которое является критерием оценки девиантного поведения

3) некий другой человек, социальная группа, реагирующий на поведение.

Девиантность определяется, по его мнению, соответствием или несоответствием поступков социальным ожиданиям.

Т. Парсонс расширил типологию аномических приспособлений Мертона и сформулировал 8 типов девиантного поведения [2, с. 156-166]. Т. Парсонс объясняет возникновение девиантных мотиваций невыполнением ожиданий. Поведение подростков и молодежи он рассматривает в свете понятия аномии - состояния, в котором ценности и нормы не являются более ясными указателями должного поведения или теряют свою значимость. Причиной этого объясняется парадоксальность системы ценностей, центральное место в которой занимают ценности личного успеха и его достижения. Следование им усиливает структурную дифференциацию общества, что ведет к конфликтам и девиантному поведению.

С. де Гразия вводит различение «простой» и «острой» аномии. «Простая» аномия имеет место, когда «конфликт ценностей приносит беспокойство», «острая» - возникает при полном распаде системы убеждений, вызывая психические расстройства, самоубийства и массовые движения. Г. Фишер определяет девиантное поведение типом культуры, действующей в данной социальной системе: если ценности и нормы меняются, то само определение девиации также видоизменяется. При этом он утверждает, что девиация - это сконструированная социальная реальность, которая не является простым результатом нормативных процессов, но может содержать структурирующие элементы и составлять потенциальный фактор социального изменения [2, С. 8-20, 115-122]. «Конструкцию» феномена девиации Г. Фишер рассматривает в трех направлениях:

а) девиация как дезадаптация (имеет два аспекта: отторжение девиантной личности; социально-психологическая иммунизация);

б) положение девиантной личности;

в) отклонение и меньшинство.

Анализируя теоретические подходы к девиации, Ч. Фрейзер выделяет три основных: 1) с точки зрения социализации; 2) с позиций социально-психологической реакции; 3) с позиции социального контроля [25].

Девиантность определяется, по его мнению, соответствием или несоответствием поступков социальным ожиданиям. Некоторые связывают девиантное поведение с особенностью строения тела (Э. Кречмер, Х. Шелдон), аномалиями половых хромосом (Прайс, Уиткин). Некоторые находят психологическое объяснение девиации, обосновывая ее «умственными дефектами», «дегенеративностью», «слабоумием» и «психопатией», как бы запрограммированностью отклонений (З. Фрейд). Культурологические объяснения девиаций строятся на позиции признания «конфликта между нормами культуры» (Селлин, Миллер); этогеническое - при котором поведение человека рассматривается как детерминированное системой функционирующих в данной культуре и отдельных субкультур правил, аналогичных грамматическим правилам, как «социальная грамматика поведения» (Р. Харре); теория «фокального («фокусного») взросления Дж. Коулмена, согласно которой взросление имеет квантовую природу - трудности возникают в определенных точках развития подростка. Свои «пики» (или «фокусы») имеют взаимоотношения подростка с родителями, сверстниками, отношение к самому себе, процесс полового созревания, приводящие к девиациям в поведении и сознании [13].

Многочисленные формы отклоняющегося поведения свидетельствуют о состоянии конфликта между личностными и общественными интересами. Отклоняющееся поведение - это чаще всего попытка уйти из общества, убежать от повседневных жизненных проблем и невзгод, преодолеть состояние неуверенности и напряжения через определенные компенсаторные формы. Однако отклоняющееся поведение не всегда носит негативный характер. Оно может быть связано со стремлением личности к новому, попыткой преодолеть консервативное, мешающее двигаться вперед. К отклоняющемуся поведению могут быть отнесены различные виды научного, технического и художественного творчества.

Типологизация девиантного поведения связана с трудностями, поскольку любые его проявления можно считать как девиантными, так и недевиантными; все определяется нормативными требованиями, на основе которых они оцениваются.

Согласно Л.Б. Шнейдер, девиантное поведение подразделяют на 2 категории. Во-первых, это поведение, отклоняющееся от норм психического здоровья, подразумевающее наличие явной или скрытой психопатологии. Во-вторых, это поведение, нарущающее культурные и социальные нормы, особенно правовые [25, c. 75]. В.Д. Менделевич делит девиантное поведение на преступное (криминальное) и аморальное, безнравственное (не несущее за собой уголовной ответствености).

Змановска Е.В. выделяет виды девиантного поведения на основе таких ведущих критериях как вид нарушаемой нормы и негативные последствия отклоняющегося поведения. В соответствии с перечисленными критериями выделим три основные группы отклоняющегося поведения: антисоциальное (делинквентное) поведение, асоциальное (аморальное) поведение, аутодеструктивное (саморазрушительное) поведение [11, c. 79].

В группе внутридеструктивного поведения Ц.П. Короленко и Т.А. Донских выделяют: суицидное, конформистское, нарциссическое, фанатическое и аутическое поведение. Суицидное поведение характеризуется повышенным риском самоубийства. Конформистское - поведение, лишенное индивидуальности, ориентированное исключительно на внешние авторитеты. Нарциссическое - управляется чувством собственной грандиозности. Фанатическое - выступает в форме слепой приверженности к какой-либо идее, взглядам. Аутистическое - проявляется в виде непосредственной отгороженности от людей и окружающей действительности, погруженности в мир собственных фантазий [14, c. 91].

Один из наиболее полных и интересных вариантов систематизации видов отклоняющегося поведения личности принадлежит Ц.П. Короленко и Т.А. Донских. Авторы делят все поведенческие девиации на две большие группы: нестандартное и деструктивное поведение. Нестандартное поведение может иметь форму нового мышления, новых идей, а также действий, выходящих за рамки социальных стереотипов поведения. Подобная форма предполагает активность, хотя и выходящую за рамки принятых норм в конкретных исторических условиях, но играющую позитивную роль в прогрессивном развитии общества. Примером нестандартного поведения может быть деятельность новаторов, революционеров, оппозиционеров, первооткрывателей в какой-либо сфере знания. Данная группа не может быть признана с отклоняющимся поведением в строгом смысле [15, c. 54].

1.2 Исследования феномена гендера в психологии

Особенности гендерной культуры и гендерных отношений активно изучаются в рамках различных наук - философии, культурологи, социологии, экономики, политологии и др. Большинство исследователей (Г.Н. Брант, Д.В. Воронцов, И.А. Жеребкина, Е.А. Здравомыслова, Е.Ю. Мещеркина, С.А. Орлянский, И.Н. Тартаковская, И.С. Кон, С. Ушакин, Е.Р. Ярская-Смирнова, И.С. Клецина, Л.Н. Пушкарева и др.) отмечают, что изменения направлены, с одной стороны, на снижение поляризации и неравенства в отношениях мужчины и женщины в правовых, социальных, культурных и психологических аспектах, а с другой - на сохранение индивидуальности, самобытности, нетипичности, знаковости каждой личности и развитие толерантности как на личностном, так и на межличностном уровне

Понятие идентичность впервые детально было представлено Э. Эриксоном (E. Erikson). С точки зрения Э. Эриксона, идентичность опирается на осознание временной протяженности собственного существования, предполагает восприятие собственной целостности, позволяет человеку определять степень своего сходства с разными людьми при одновременном видении своей уникальности и неповторимости. В настоящий момент рассматривают социальную и личностную (персональную) идентичность (Tajfel Y.; Turner J.; Агеев В.С.; Ядов В.А. и др.). Начиная с 80_х годов нашего столетия, в русле теории социальной идентичности Тэджфела-Тернера гендерная идентичность трактуется как одна из подструктур социальной идентичности личности (выделяют также этническую, профессиональную, гражданскую и т. д. структуры социальной идентичности). Полоролевая идентификация - это процесс и результат приобретения ребенком психологических черт и особенностей поведения человека одного и того же с ним или другого пола. Существует несколько теорий формирования полоролевой идентичности [11, c. 85].

Последователи психоаналитического направления (Фрейд 3.) рассматривают процесс приобретения половой идентичности и половой роли через идентификацию с родителем в контексте семейных отношений. Эта концепция весь процесс развития личности, в котором она основное внимание уделяла формированию поведения и представлений, обусловленных полом, связывала с сексуальной сферой [33, c. 14-17]. Традиционный психоанализ признает, что мужская и женская модели диаметрально противоположны по своим качествам. Если для типичного мужского поведения характерны активность, агрессивность, решительность, стремление к соревнованию и достижению, способность к творческой деятельности, рассудочность, то для женского - пассивность, нерешительность, зависимое поведение, конформность, отсутствие логического мышления и устремления к достижению, а также большая эмоциональность и социальная уравновешенность. 3. Фрейд полагал, что личность тогда развивается гармонично, полноценно, когда она следует вышеописанным моделям, когда не нарушается ее половая идентификация. Основным фактором в процессе полоролевой социализации представители психоанализа считают идентификацию ребенка с родителем одного с ним пола, а также, преодоление специфических конфликтов, главный из которых - Эдипов конфликт. Согласно этому подходу, что мальчикам сложнее разрешить Эдипов конфликт, так как это предполагает разрыв первичной идентификации мальчика с матерью, разрушение, которое происходит с помощью отца, поддерживающего в сыне тенденцию к обесцениванию всего женского.

В концепции «стремления к власти» А. Адлера слабость приравнивается к фемининности, а сила - к маскулинности. При этом оба пола пытаются вытеснить чувства несостоятельности и неполноценности [31, c. 96]. Аналогично, в концепции К. Хорни доказывается, что многие женщины стремятся к овладению маскулинными чертами, но не из-за «зависти к пенису» как утверждал Фрейд, а вследствие стремления к власти и привилегиям: «В желании быть мужчиной может выражаться проявление желания обладать всеми теми качествами или привилегиями, которые наша культура считает маскулинными - такими как сила, смелость, независимость, успех, сексуальная свобода, право выбирать партнера» [30, c. 86].

Согласно концепции К. Юнга понятия мужественности женственности рассматриваются как показатели зрелости - незрелости личности, вследствие чего первичной является фемининная идентичность, от которой следует индивидууму следует освободиться в ходе своего развития. Между этими структурами существуют отношения противоположности, которые могут варьировать от конфронтации и борьбы до гармонии. Фемининиость в концепции К. Юнга рассматривается также как характеристика невротической связи с матерью - индивид с инфантильными установками, с сильными родительскими imago, обнаруживает слабость, беспомощность привязанность к матери вплоть до идентификации с ней (Юнг К.Г., 1994). Еще один аспект полоролевой идентичности в концепции Юнга связан с архетипами Анимы и Анимуса (женская часть у мужчины и мужская часть - у женщины). Если мужчина ощущает, что мать оказала на него негативное влияние, то его Анима часто будет выражаться в депрессивном и раздражительным настроении, в чувстве неуверенности и ощущении опасности, а также в обидчивости и ранимости. Если же мужчина способен преодолеть подобные, причиняющие ему боль, негативные нападки, то это даже может сослужить ему добрую службу и усилить его маскулинность. С другой стороны, если мужчина имел положительный опыт в отношении своей матери, то это также может оказать воздействие на его Аниму. В результате чего мужчина становится либо «женственно-чувственным, либо сензитивным недотрогой» [29, c. 23].

Теория социального научения, базирующаяся на основоположениях бихевиористского направления в социологии, утверждает, что поведение индивида в значительной мере формируется позитивными и негативными подкреплениями, получаемыми им из внешней среды. В качестве механизмов усвоения гендерных стереотипов последователи теории полоролевой социализации рассматривают наблюдение, подражание, вознаграждение, наказание и целый ряд других. По мнению американских исследователей И. Маккоби и К. Джаклин, изучение механизмов гендерной социализации предполагает анализ таких взаимосвязанных процессов, определяющих формирование гендерной идентичности ребенка, как моделирование, подкрепление и самосоциализация [11, c. 33].

Моделирование заключается в имитации детьми поведения взрослых и осуществляется начиная с раннего детства. Американский социолог и психолог Дж. Мид различал три стадии обучения ребенка исполнению ролей взрослых. На первой из них - подготовительной (в возрасте от одного до трех лет) - имитирование поведения взрослых носит стихийный, неосознанный характер; вторая - игровая стадия (в три-четыре года) - наступает, когда дети начинают осознанно копировать ту или иную ролевую модель, но исполнение роли остается еще не устойчивым; заключительная стадия (в возрасте четырех-пяти лет и более) характеризуется целенаправленностью ролевого поведения.

Социальные психологи Д. Пэрри и К. Басси утверждают, что в качестве объекта подражания ребенок выбирает, как правило, не какого-либо конкретного человека. В соответствии с выдвинутой ими гипотезой моделью подражания ребенка выступает некая абстракция, созданная им на основании многих наблюдений типичного для представителей его пола поведения [28, c. 41]. Это предположение подтверждается экспериментальными исследованиями И. Мастерс и К. Форд, выяснившими, что главным фактором, определяющим копирование ребенком поведенческой модели кого-либо из своего окружения, является ее соответствие гендерной роли, тогда как половая принадлежность самого объекта для подражания оказывается менее значимой [1, c. 64].

Экспериментально подтверждено, что родители склонны одобрять соответствие поведения своих детей предписываемой полоролевой модели и, напротив, выражать недовольство, если ребенок нарушает сложившиеся гендерные стереотипы. При этом требования отца, предъявляемые к поведению ребенка, в наибольшей степени детерминированы полоролевыми нормативами, чем требования матери. Кроме того, результаты исследования, проведенного американскими учеными К. Смит и Л. Барклай, демонстрируют, что оценивание поведения ребенка в зависимости от соответствия принятым в обществе гендерным стереотипам, характерно не только для родителей, но также и для посторонних людей, в том числе других детей [30, c. 165].

Одним из направлений концепции социального научения является теория идентификации, согласно которой многие типичные для пола модели поведения усваиваются в результате идентификации ребенком себя с кем-либо из взрослых. Последователями этой теории рассматриваются различные виды идентификации, предполагающие существование целого ряда вариантов выбора объекта идентификации. Так, А. Бандура утверждает, что дети склонны к отождествлению себя с тем из взрослых, кто осуществляет вознаграждение, состоящее, как правило, в оказании эмоциональной поддержки или материальном стимулировании. Следовательно, по его мнению, разделение вознаграждающей функции в семье может служить одним из основных факторов выбора ребенком модели для подражания. Вероятно, в реальной ситуации выбор объекта идентификации может быть обусловлен различными механизмами, предполагающими актуализацию каждого из перечисленных видов идентификации. Однако исследователи еще не достигли единого мнения по этому вопросу [31, c. 85].

Американский ученый И. Маккоби утверждает, что успешность освоения роли и сила идентификации определяются двумя факторами: во-первых, интенсивностью и частотой коммуникации между ребенком и взрослым и, во-вторых, наличием социальной власти взрослого над ребенком, связанной с осуществлением контроля над его ценностями [27, c. 56]

Таким образом, согласно теории идентификации, освоение ребенком гендерной роли осуществляется в процессе его коммуникации с представителями ближайшего окружения. В результате копирования поведения родителей и ближайшего окружения, а также последующего получения позитивного или негативного подкрепления, происходит интериоризация гендерных нормативов, подразумевающая появление у ребенка убеждений и психологических установок, соответствующих усвоенным гендерным стереотипам.

Оспаривая основные положения теории полоролевого научения, представители современных направлений гендерной социологии отмечают, что теория гендерной социализации традиционно рассматривает индивида реципиентом, пассивно усваивающим и воспроизводящим систему полоролевых стандартов. С современных позиций этот подход оценивается упрощенным, редуцирующим обретение гендерных ориентаций к результату социального конформизма. Выступая с критикой традиционной теории социализации, исследователи подчеркивают деятельностный характер усвоения опыта, утверждая, наряду с интериоризацией системы гендерных стереотипов, также активное участие субъекта в ее конструировании [32, c. 113].

Так, сторонники когнитивно-генетической теории утверждают, что становление полоролевой идентичности ребенка является не продуктом «социального упражнения», а результатом активного структурирования ребенком собственного социального опыта. В соответствии с этим основным фактором формирования гендерных стереотипов выступает не пассивное научение полоролевым нормативам под влиянием социального окружения, а когнитивные структуры самого ребенка. Согласно основоположению когнитивно-генетической теории, получение ребенком на первом этапе становления гендерной идентичности представления о существовании двух полов способствует возникновению у него потребности в отнесении себя к одному из них. Осознав свою половую принадлежность, он начинает отдавать предпочтение тем формам поведения, которые считаются типичными для представителей его пола. В социологической науке выдвигается гипотеза, в соответствии с которой процессы групповой идентификации и усвоения групповых стереотипов происходят параллельно, детерминируя друг друга. В качестве основного мотивационного фактора полоролевого самоопределения ребенка рассматривается потребность в адаптации к социальной действительности. Можно высказать предположение о том, что эффективность адаптации индивидов в новой группе находится в прямо пропорциональной зависимости от успешности, то есть скорости, объема и точности овладения стереотипами референтной группы [30, c. 84].

В качестве недостатков когнитивно-генетической теории можно назвать, прежде всего, неполное теоретическое обоснование конкретных механизмов формирования полоролевой идентичности на начальных этапах становления личности, непроясненность причин формирования полоролевого поведения, отклоняющегося от традиционно занормированного. Кроме того, этот подход к анализу полоролевой идентификации, хотя и предполагает учет индивидуальной активности субъекта, но не рассматривает возможность трансформации устоявшейся системы гендерных стереотипов.

Согласно концепции Р. Коннелла, получившей наименование структурно-конструктивистского подхода, процесс формирования полоролевой идентичности должен рассматриваться с позиции взаимодействия индивида и социальных структур, предполагая, с одной стороны, и ограниченность субъекта исторически заданной системой поло ролевых стереотипов, а с другой стороны, возможность изменения субъектом их характера и содержания. Так, гендерные режимы, кажущиеся устойчивыми и постоянно воспроизводящимися, могут быть подвергнуты трансформации в случае множественных модификаций общепринятых гендерных нормативов на индивидуальном уровне повседневных взаимодействий [31, c., 66].

С точки зрения социального подхода, детское гендерное развитие в значительной степени основано на наблюдении за моделями поведения лиц своего пола. Тогда как теория когнитивного развития Л. Кольберга предполагает, что детское понимание пола как постояннго, неизменного признака очень важно. С точки зрения Л. Колберга, формирование гендерного стереотипа в дошкольные годы зависит от общего интеллектуального развития ребенка, и этот процесс не является пассивным, возникающим под влиянием социально подкрепляемых упражнений, а связан с проявлением самокатегоризации. Дошкольник усваивает представление о том, что значит быть мужчиной или женщиной, затем определяет себя в качестве мальчика или девочки, после чего старается согласовать поведение с представлениями о своей гендерной идентичности [37].

Этап 1: Гендерные иллюстраторы

Дети могут идентифицировать себя и других людей, как девочки или мальчики (мамы или папы). Однако категория пола не стабильна во времени и тесно связана с внешними изменениями (например, длина волос, одежда).

Этап 2: Гендерная стабильность

Дети признают, что гендерный аспект является константным во времени: мальчики будут расти папами, и девочек - мамами. Однако, в категории пола его константность слабо связана со стабильностью в контексте выбора моделей поведения и внешнего вида.

Этап 3: Гендерная последовательность

Категория пола для дошкольников становиться полностью стабильной и неизменной вне зависимости от внутренних или внешних характеристик.

В возрасте около трех лет, пол, маркеры гендера осознаются детьми, что позволяет им называть себя и других мальчиками или девочками. Но только в стадии окончательного гендерного согласованности в возрасте около 6-7 лет, дети начинают судить иметь о постоянстве пола вне зависимости от времени, изменения в контексте или преобразований в физических особенностей.

Сущностью конструирования гендера является полярность и противопоставление. Гендерная система как таковая отражает асимметричные культурные оценки и ожидания, адресуемые людям в зависимости от их пола. С определенного момента времени почти в каждом обществе, где социально предписанные характеристики имеют два гендерных типа (ярлыка), одному биологическому полу предписываются социальные роли, которые считаются культурно вторичными. Социальные нормы меняются со временем, однако гендерная асимметрия остается.

В данной работе под термином девиантное поведение понимаются непатологические формы отклоняющегося поведения, а именно склонность к нарушению норм и правил, нарушение которых не подлежит уголовной ответственности.

Выделяют три подхода к характеристике девиантного поведения: 1) с точки зрения социализации; 2) с позиций социально-психологической реакции; 3) с позиции социального контроля.

Коррекционная направленность всех форм и видов профилактической и психокоррекционной деятельности в девиантологии ориентирована на то, что девиантным обучаемым предоставляется возможность удовлетворить свои интересы, реализовывать свои потребности, проявить свои способности, оценить самого себя и быть оцененным другими в ходе участия в деятельностях, выбрать приемлемую форму поведения.

Гендерная система - это социально сконструированная система неравенства по полу. Гендер, таким образом, является одним из способов социальной стратификации общества, который в сочетании с такими социально-демографическими факторами, как раса, национальность, класс, возраст организует систему социальной иерархии.

Психоаналитическая теория выдвигает на первый план важность раннего опыта детства в гендерном развитии, но акцент на психосексуальную динамику в пределах семьи не получил эмпирическую поддержку. Доминирующие дебаты в текущем исследовании в области гендерного развития касаются относительной важности социальных и познавательных факторов. Социальный подход изучения Мишеля предположил, что детское гендерное развитие - продукт их социальных событий. Этот теоретический подход сосредотачивается на укреплении напечатанного полом поведения родителями и пэрами, и на детском наблюдении за гендерными стереотипами в мире вокруг них. Социально-познавательная теория Бэндуры - более свежая версия социальных подходов изучения, которая выдвигает на первый план активную роль детей в их наблюдательном изучении.

Теория Кольберга познавательно-связанная с развитием предлагает последовательность связанную с развитием стадий в детском понятии пола. Детская оценка неизменного постоянства или «постоянство» пола, как думали, лежали в основе их тенденции искать и придерживаться гендерной информации о роли.

Гендерный подход схемы Мартина и Хэльверсона предлагает, чтобы дети сформировали познавательные схемы о поле, как только они обнаруживают свой собственный пол. Эти схемы стимулируют гендерное развитие, ведя детское внимание и память таким способом, которым они сосредотачиваются и помнят напечатанную полом информацию намного больше, чем встречная стереотипная информация.



2. Эмпирическое исследование эффективности использования методов арт-терапии в психокоррекции девиантного поведения

2.1 Анализ данных диагностики типа гендерной идентичности

Методика была предложена Сандрой Бем (Sandra L. Bem, 1974) для диагностики психологического пола и определяет степень андрогинности, маскулинности и фемининности личности. Соотношение этих показателей определяет тип тендерной роли индивида: маскулинный половой тип (высокая маскулинность - низкая феминность), феминный половой тип (низкая маскулинность - высокая феминность), высокий уровень андрогинии (высокая феминность - высокая маскулинность) и низкий уровень андрогинии (низкая маскулинность - низкая феминность).

Испытуемого относят к одной из 5 категорий:

1.IS меньше -2,025: ярко выраженная маскулинность.

2.IS меньше - 1: маскулинность;

IS от -1 до +1: андрогинность;

IS больше +1: фемининность;

IS больше +2,025: ярко выраженная фемининность.

Опросник содержит 60 утверждений (качеств), на каждое из которых испытуемый отвечает «да» или «нет», оценивая тем самым наличие или отсутствие у себя названных качеств.

Согласно диагностическим данным констатирующего эксперимента высокие показатели по шкале феминность были отмечены у 26,56 % испытуемых, у 25 % испытуемых были отмечены высокие показатели по шкале маскулинность.

Согласно данным диагностики среди испытуемых 37 % обладают маскулинным типом гендерной идентичности, 22 % - андрогинным. Феминный тип гендерной идентичности у 41 % женщин, принявших участие в исследовании (см рис 2.1).

Рис. 2.1. - Диаграмма распределения показателей по типу гендерной идентичности испытуемых

Ярко выраженный тип фемининной гендерной идентичности характерен для 31,25 % испытуемых. Ярко выраженная маскулинность была отмечена у 26,56 % испытуемых.

2.2 Анализ данных диагностики склонности к отклоняющемуся поведению

Диагностика элементов проявления девиантного поведения осуществлялась с помощью методики диагностики склонности к отклоняющемуся поведению (СОП) А.Н. Орла, которая является стандартизированным тест-опросником, предназначенным для измерения готовности (склонности) подростков к реализации различных форм отклоняющегося поведения. Опросник представляет собой набор специализированных психодиагностических шкал, которые делятся на содержательные и служебную.

Содержательные шкалы направлены на измерение психологического содержания комплекса связанных между собой форм девиантного поведения, то есть социальных и личностных установок, стоящих за этими поведенческими проявлениями.

Служебная шкала предназначена для измерения предрасположенности испытуемого давать о себе социально-одобряемую информацию, оценки достоверности результатов опросника в целом, а также для коррекции результатов по содержательным шкалам в зависимости от выраженности установки испытуемого на социально-желательные ответы.

Шкала склонности к преодолению норм и правил предназначена для измерения предрасположенности испытуемого к преодолению каких-либо норм и правил, склонности к отрицанию общепринятых норм и ценностей, образцов поведения.

Шкала склонности к аддиктивному поведению предназначена для измерения готовности реализовать аддиктивное поведение.

Шкала склонности к самоповреждающему и саморазрушающему поведению направлена на измерение готовности реализовать различные формы аутоагрессивного поведения.

Шкала склонности к агрессии и насилию предназначена для измерения готовности испытуемого к реализации агрессивных тенденций в поведении.

Шкала волевого контроля эмоциональных реакций измеряет склонность испытуемого контролировать поведенческие проявления эмоциональных реакций.

Название шкалы склонности к деликвентному поведению носит условный характер, так как шкала сформирована из утверждений, дифференцирующих «обычных» подростков и лиц с зафиксированными правонарушениями, вступавших в конфликт с общепринятым образом жизни и правовыми нормами и измеряет готовность (предрасположенность) подростков к реализации деликвентного поведения. Выражаясь метафорически, шкала выявляет «деликвентный потенциал», который лишь при определенных обстоятельствах может реализоваться в жизни подростка.

Для женщин на характер девиантного поведения существенно влияет такая характеристика, как принятие своей женской социальной роли и весь комплекс ожиданий, установок и поведенческих стереотипов, связанных с этим. Это побудило авторов включить в женский вариант методики шкалу, направленную на измерение степени принятия женской социальной роли. [13, С. 141-154].

1. Шкала установки испытуемого на социально-желательные ответы

Первоначально были проверены диагностические данные по служебной шкале, направленной на измерение предрасположенности испытуемого давать о себе социально-одобряемую информацию, оценки достоверности результатов опросника в целом, а также для коррекции результатов по содержательным шкалам в зависимости от выраженности установки испытуемого на социально-желательные ответы. Согласно полученным данным, результаты опросника можно считать достоверными.

Показатели от 50 до 60 Т-баллов свидетельствует об умеренной тенденции давать при заполнении опросника социально-желательные ответы (64,71 % испытуемых).

Показатели ниже 50 Т-баллов (35,29 % испытуемых) говорят о том, что подросток не склонен скрывать собственные нормы и ценности, корректировать свои ответы в направлении социальной желательности (см табл. 2.1.).

Табл. 2.1. - Данные описательной статистики по служебной шкале

Среднее	Медиана	Мода	Частота	Минимум	Максимум
54,25	54	50	20	44	70

Менее всего подростки склонны к установке на социальную желательность, т. е. не слишком беспокоились о мнении окружающих людей.

2. Шкала склонности к преодолению норм и правил

Данные диагностики 31,25 % испытуемых, свидетельствуют о чрезвычайной выраженности нонконформистских тенденций, проявлении негативизма.

У 46,85 % выражены тенденции к нарушению общепринятых норм и правил вышеуказанных тенденций, о нонконформистских установках испытуемого, о его склонности противопоставлять собственные нормы и ценности групповым, о тенденции «нарушать спокойствие», искать трудности, которые можно было бы преодолеть.

Рис. 2.1. - Диаграмма распределения показателей по шкале № 2

21,875 % испытуемых редко нарушают общепринятые нормы и правила, такие женщины отличаются достаточно выраженным конформистским поведением.

3. Шкала склонности к аддиктивному поведению

Результаты 31,25 % испытуемых свидетельствуют о предрасположенности испытуемого к уходу от реальности посредством изменения своего психического состояния, о склонностях к иллюзорно-компенсаторному способу решения личностных проблем. Кроме того, эти результаты свидетельствуют об ориентации на чувственную сторону жизни, о наличии «сенсорной жажды», о гедонистически ориентированных нормах и ценностях. Показатели 68,75 % свидетельствуют либо о невыраженности вышеперечисленных тенденций, либо о хорошем социальном контроле поведенческих реакций.

Рис. 2.2. - Диаграмма распределения показателей по шкале № 3



4. Шкала склонности к самоповреждающему и саморазрушающему поведению

Рис. 2.3. - Диаграмма распределения показателей по шкале № 4

Результаты 60,9 % свидетельствуют о низкой ценности собственной жизни, склонности к риску, выраженной потребности в острых ощущениях, о садо-мазохистских тенденциях.

Показатели 39,1 % свидетельствуют об отсутствии готовности к реализации саморазрушающего поведения, об отсутствии тенденции к соматизации тревоги, отсутствии склонности к реализации комплексов вины в поведенческих реакциях.

5. Шкала склонности к агрессии и насилию

Показатели 53,125 % свидетельствуют о наличии агрессивных тенденций у испытуемого.

Показатели 46,875 % свидетельствуют о невыраженности агрессивных тенденций, о неприемлемости насилия как средства решения проблем, о нетипичности агрессии как способа выхода из фрустрирующей ситуации.



Рис. 2.4. - Диаграмма распределения показателей по шкале № 5

6. Шкала волевого контроля эмоциональных реакций

Рис. 2.5. - Диаграмма распределения показателей по шкале № 6

Показатели 12,5 % свидетельствует о слабости волевого контроля эмоциональной сферы, о нежелании или неспособности контролировать поведенческие проявления эмоциональных реакций. Кроме того, это свидетельствует о склонности реализовывать негативные эмоции непосредственно в поведении, без задержки, о несформированности волевого контроля своих потребностей и чувственных влечений.

Показатели 87,5 % испытуемых по данной шкале свидетельствуют о невыраженности этих тенденций, о жестком самоконтроле любых поведенческих эмоциональных реакций, чувственных влечений.

7. Шкала склонности к деликвентному поведению

Результаты 9,4 % испытуемых свидетельствуют о высокой готовности к реализации противоправного поведения.

Рис. 2.6. - Диаграмма распределения показателей по шкале № 7

Результаты 31,2 % свидетельствуют о наличии деликвентных тенденций у испытуемого и о низком уровне социального контроля.

Результаты 59,4 % говорят о невыражености указанных тенденций, что в сочетании с высокими показателями по шкале социальной желательности может свидетельствовать о высоком уровне социального контроля.

8. Шкала принятия женской социальной роли

Результаты 23,44 % свидетельствуют об адекватном уровне принятия испытуемой женской социальной роли, о возможности реализовать как специфически женские, так и традиционно мужские поведенческие стереотипы, о нежёсткой ориентации на специфически женские ценности.

Рис. 2.7. - Диаграмма распределения показателей по шкале № 8

Результаты 32,8 % испытуемых свидетельствуют о высокой готовности (предрасположенности) к реализации традиционно женских форм полоролевого поведения, о неприятии открытой агрессии как способа достижения жизненных целей, о преобладании в системе ценностей традиционно женских ценностей, об ориентации на традиционное поло-ролевое разделение труда. В сочетании с высоким показателем по первой шкале свидетельствует о конформности, выраженной установке на демонстрацию социально одобряемых форм поведения.

Результаты 43,75 % испытуемых говорят о неприятии женской социальной роли, об отвержении традиционно женских ценностей и готовности (предрасположенности) к реализации мужских поведенческих стереотипов, о принятии мужской системы ценностей, об относительно высокой степени принятия собственной и чужой агрессии.

2.3 Дисперсионный анализ взаимосвязи типа гендерной идентичности и склонности к девиантному поведению

Согласно данным сопоставительного анализа существуют статистически значимые различия в степени проявления девиаций в поведении в зависимости от типа гендерной идентичности.



Рис. 2.8. - Диаграмма распределения показателей склонности к отклоняющемуся поведению в зависимости от типа гендерной идентичности

Согласно данным сопоставительного анализа женщины с макулинным типом гендерной идентичности более склонны к нарушению общепинятых норм и правил, чем женщины с фемининным типом гендерной идентичности (при р ? 0,05).

Фемининный тип гендерной идентичности у женщин тесно связан с аддиктивным поведением, тогда как андрогинный типе гендерной идентичности предполагает выраженность нонконформистских тенденций в поведении (при р ? 0,05).

Тенденции аутодеструктивного поведения ярче выражены у женщин с фемининным типом гендерной идентичности (при р ? 0,05).

Агрессивные тенденции в поведении ярче проявляются у женщин с маскулинным и андрогинным типом гендерной идентичности, и слабее выражены у женщин с высоким уровнем фемининности (при р ? 0,05).

Высокий уровень волевого контроля эмоциональных реакций характерен для женщин с андрогинным типом гендерной идентичности, тогда как женщины с фемининным и маскулинным типами гендерной идентичности не хотят или не способны контролировать поведенческие проявления эмоциональных реакций. Такие женщины склонны реализовывать негативные эмоции непосредственно в поведении, без задержки (при р ? 0,05).

Женщины с андрогинным типом гендерной идентичности адекватно принимают свою женскую социальную роль, способны реализовывать как специфически женские, так и традиционно мужские поведенческие стереотипы (при р ? 0,05).

Результаты женщин с фемининным типом гендерной идентичности свидетельствуют о высокой предрасположенности к реализации традиционно женских форм полоролевого поведения, о неприятии открытой агрессии как способа достижения жизненных целей, о преобладании в системе ценностей традиционно женских ценностей, об ориентации на традиционное поло-ролевое разделение труда (при р ? 0,05).

Женщины с маскулинным типом гендерной идентичности склонны к неприятию женской социальной роли, отвержении традиционно женских ценностей и готовности к реализации мужских поведенческих стереотипов, о принятии мужской системы ценностей, относительно высокой степени принятия собственной и чужой агрессии (при р ? 0,05).

Согласно данным диагностики среди испытуемых 37 % обладают маскулинным типом гендерной идентичности, 22 % - андрогинным. Феминный тип гендерной идентичности у 41 % женщин, принявших участие в исследовании. Ярко выраженный тип фемининной гендерной идентичности характерен для 31,25 % испытуемых. Ярко выраженная маскулинность была отмечена у 26,56 % испытуемых.

Согласно полученным данным, результаты опросника можно считать достоверными.

Большинство испытуемых склоны к нарушению каких-либо норм и правил, к отрицанию общепринятых норм и ценностей, образцов поведения.

Большинство испытуемых отличаются достаточно низким уровнем готовности к реализации зависимого (аддиктивного) поведения.

У большинства испытуемых ярко выражена тенденция к реализации разного рода форм аутодеструктивного поведения.

Для большинства испытуемых характерна слабая выраженность агрессивных тенденций, агрессия для них является нетипичным способом выхода из фрустрирующей ситуации.

Большинство испытуемых отличаются достаточно высоким уровнем волевого контроля эмоциональных реакций.

Большинство испытуемых не склонны к реализации противоправного поведения.

Женщины с андрогинным типом гендерной идентичности адекватно принимают свою женскую социальную роль, способны реализовывать как специфически женские, так и традиционно мужские поведенческие стереотипы. Такие женщины отличаются высокой степенью готовности к реализации нонконформистских и агрессивных тенденций в поведении, что сглаживается высоким уровнем волевого самоконтроля эмоциональных реакций.

Результаты женщин с фемининным типом гендерной идентичности свидетельствуют о высокой предрасположенности к реализации традиционно женских форм полоролевого поведения, о неприятии открытой агрессии как способа достижения жизненных целей, о преобладании в системе ценностей традиционно женских ценностей, об ориентации на традиционное поло-ролевое разделение труда. У таких женщин ярко выражены конформные тенденции в поведении, они не хотят или не способны контролировать поведенческие проявления эмоциональных реакций.

Женщины с маскулинным типом гендерной идентичности склонны к неприятию женской социальной роли, отвержении традиционно женских ценностей и готовности к реализации мужских поведенческих стереотипов, о принятии мужской системы ценностей, относительно высокой степени принятия собственной и чужой агрессии. У таких женщин выражены агрессивные тенденции в поведении на фоне низкого волевого самоконтроля эмоциональных реакций.

Таким образом, на основании данных констатирующего эксперимента можно сделать вывод о подтверждении гипотезы.



Заключение

Анализ философской, социологической и психолого-педагогической литературы по проблеме эволюции исследований девиантного поведения личности в отечественной и зарубежной науке позволил сделать вывод о том, что девиантное поведение личности - проблема многогранная, широкоформатная и является результатом сложного взаимодействия биологических, психологических и социальных и факторов, действие которых, в свою очередь преломляется через систему социальных отношений личности.