Рассмотрим какие физиологические симптомы могут вызвать психологические состояния, а также стресс и стрессовая реакция.

Допущение, лежащее в основе многих исследований стресса и широко разделяемое общественным мнением, состоит в том, что "стресс" вызывает болезнь. О связи между стрессом и болезнью с полной определенностью говорится во многих общих схемах связей стресс-напряжение, представленных в литературе [3, С.27].

Как правило, объективные физиологические измерения рассматривают как более значимые. Они включают в себя измерения физиологических изменений, которые считают предвестниками болезненных состояний, например: сердечно-сосудистые симптомы (кровяное давление, уровень холестерина в сыворотке крови) и биохимические симптомы (катехоламины, кортизол и мочевая кислота) [5, С.56].

Йекс и Беер указывают, что довольно трудно проконтролировать ряд факторов, которые влияют на подобные измерения. Сюда относятся устойчивые факторы, например: возраст и генетические тенденции, и переменные факторы, такие как температура в помещении или степень физической нагрузки до проведения измерения. Кроме того, физиологические измерения часто не согласуются с самоотчетами людей, например данные о тревоге, собираемые в одно и то же время.

Мак-Грат и Беер полагают, что причина этого может быть в различных временных свойствах измерений, в результате чего анализы крови могут отражать реакции на стрессор, имевшие место накануне, тогда как самоотчеты могут быть основаны на ожиданиях будущего стрессора [3, С.29].

Поведенческим последствиям также уделяется важное внимание при исследованиях стресса. Для исследователей, интересующихся заболеваниями, важны такие влияющие на здоровье привычки, как курение, выпивка и физические упражнения. Часто исследователи вынуждены полагаться исключительно на данные самоотчетов исследуемых, надежность которых может быть под вопросом. Хотя авторы сообщают о достаточной надежности и валидности самоотчетов по употреблению алкоголя и наркотиков и некоторых мер оценки интенсивности курения, имеется ряд причин, почему некоторые люди могут быть склонны давать неправильные данные о привычках, влияющих на здоровье. Они могут сознательно лгать или, по крайней мере, склоняться к "экономному обращению с истиной", с тем, чтобы продемонстрировать более социально желательную реакцию [5, С.21]. Они могут также демонстрировать хорошо известный феномен оптимистической установки, которая заставляет людей воспринимать себя как подвергающихся относительно меньшему риску, чем другие, и может побуждать их сообщать преувеличенные данные о своих полезных для здоровья привычках [3, С.29].

Для исследователей, интересующихся производственным стрессом, важнейшей является связь между стрессорами и работоспособностью, хотя другие поведенческие характеристики также важны (например, текучесть кадров, абсентеизм и несчастные случаи). Поэтому удивительно сообщение Йекса и Беера о том, что "поведенческие реакции на связанные с работой стрессоры являются, безусловно, наименее изученными изо всех последствий" [2, С.31].

Одна из причин состоит в том, что самоотчеты о таких переменных, как работоспособность и невыходы на работу, скорее всего, неточны. Однако получение более объективных данных от организаций представляет трудности. Во многих случаях, возможно, отсутствуют точные меры работоспособности или даже данные по абсентеизму, касающиеся отдельных работников. Там же, где такие данные имеются, их использование проблематично. Большинство исследований, проводимых в компаниях, полагается на использование анонимно заполняемых опросников - по этическим причинам и чтобы побудить респондентов быть честными. Однако подобная анонимность приводит к тому, что теряется возможность проверки, являются ли те, кто испытывает сильное воздействие стрессоров, постоянными прогульщиками или плохими работниками.

Несмотря на эти трудности, некоторые исследователи успешно используют рейтинговые оценки работы, выставляемые начальниками, и обнаруживают, что они связаны с другими индикаторами, такими как производственные стрессоры. Однако Йекс и Беер указывают, что работодатели могут демонстрировать негативную тенденциозность при оценке деятельности, выполняемой сотрудниками, которые, на их взгляд, проявляют какие-либо отрицательные реакции по поводу работы. Тем не менее, во многих профессиях рейтинговые оценки, выставляемые начальниками, могут являться наилучшим из доступных измерений работоспособности. Из-за подобных трудностей использование моделей и лабораторных исследований в этой области может быть особенно продуктивно [5, С.52].

При отсутствии надежных поведенческих и физиологических показателей исследователи часто прибегают к намного более простому варианту, используя измерения симптомов психического неблагополучия по самоотчетам. Фактически, измерение симптомов тревоги и депрессии используется настолько широко, что, предположительно, высокие показатели в таких измерениях". стали рассматриваться исследователями в этой области как достоверное доказательство наличия стресса" [4, С.27].

В то время как эти переменные интересны сами по себе, они могут также использоваться из-за (пока недоказанного) допущения, что подобные переменные связаны с пониженной работоспособностью и физическими болезнями и являются их предвестниками. Хотя некоторые исследования рассматривают серьезные психические расстройства, диагностируемые врачами, большинство полагаются на ряд используемых в самоотчетах показателей, которые, как правило, предназначены для клинической практики в качестве инструментов скрининга. Подобные показатели валидизируются путем использования клинических выборок, и данные респондентов можно сравнить с подобными выборками, чтобы определить число тех, чьи показатели находятся на сравнимом уровне. Примерами таких средств измерения являются Опросник общего состояния здоровья (General Health Questionnaire), Индекс личного опыта Крауна-Криспа (Crown-Crisp Experiential Index, CCEI; Crown & Crisp, 1979) и Опросник депрессии Бека (Beck's Depression Inventory, BDI) [4, С.27].

GHQ был первоначально разработан для самостоятельного скрининга легких психических расстройств в условиях обычной жизни и в медицинской обстановке Опросник считается надежным, и полученные данные хорошо коррелируют с клиническими оценками [4, С.32]. Он оценивает восприятие человеком общего напряжения, депрессии, тревоги, соматических симптомов, бессонницы, способности справляться с проблемами и социальных затруднений. Опросник включает серии утверждений, после каждого из которых предлагается шкала ответов, состоящая из четырех радаций.

Высокие показатели свидетельствуют о повышенной вероятности клинического расстройства, а показатели выше определенного порогового уровня часто выявляют "клинический случай". Имеются несколько версий GHQ (состоящих из 60, 30, 28 или 12 пунктов). Хотя чаще всего опросник используют для получения единичного показателя, развернутые версии можно применять для измерения ряда различных параметров, включая тревогу и депрессию. С начала 1980-х годов 12-пунктная версия (GHQ-12) широко используется на производстве в качестве средства измерения напряжения при реакции на профессиональные стрессоры, и накоплена значительная информация о нормативах для представителей различных профессий.

Насущно необходимыми для изучения стресса являются исследования, устанавливающие позитивные связи между результатами измерений симптоматики и различными средовыми стрессорами, особенно на производстве. Значительную часть данных, лежащих в основе расхожего представления, что производственные стрессоры вредны, приносят, по-видимому, исследования именно этого типа.

Хотя большая часть исследований стресса сфокусирована на депрессии и тревоге, начинает привлекать к себе внимание более широкий спектр настроений и эмоций (как позитивных, так и негативных). Средства для измерения настроения и эмоций обычно представляют собой наборы прилагательных, предлагаемых в формате контрольного перечня для оценки текущих или недавних состояний. Один из примеров - характеристика настроения (profile of mood states, POMS), оценивающая шесть различных видов настроения [5, С.76].

Хотя, возможно, показатели удовлетворенности и не являются основными в изучении стресса, они также часто появляются в исследованиях, проводимых в этой области. Исследования производственного стресса обычно используют средства для измерения удовлетворенности работой. Иногда рассматривается удовлетворенность другими сторонами жизни. Стресс и удовлетворенность работой не могут, однако, рассматриваться как просто находящиеся на противоположных концах континуума. Параметры производственного дистресса и удовлетворенности работой могут оказаться связанными совершенно неожиданным образом. Так, работники могут сообщать, что работа вызывает у них чувство тревоги, но по-прежнему выражать удовлетворенность ею.

Истоки современных исследований совладания со стрессом можно обнаружить в работах, опубликованных в конце XIX столетия представителями психоаналитического направления, и прежде всего в трудах самого 3. Фрейда.

Большая часть работ Фрейда сфокусирована на способах, с помощью которых мы справляемся с неприятными чувствами и эмоциями, либо подавляя их, либо используя другие защитные механизмы. Механизмы психологической защиты включают: рационализацию, сублимацию (посредством которой неприемлемые побуждения могут быть направлены на социально одобряемые цели) и проекцию (например, приписывание агрессивных импульсов другому человеку) [8, С.27].

В дальнейшем Анна Фрейд, взяв на вооружение и развивая идеи отца, пришла к следующим заключениям. У людей могут формироваться предпочитаемые защитные механизмы или предпочитаемые стили защиты и, далее, определенные типы защиты могут быть связаны с теми или иными специфическими формами психопатологии [8, С.57].

Термин "совладание со стрессом", или "копинг", стали использовать для описания некоторых механизмов психологической защиты лишь с 1960-х годов и постепенно литература по данной проблематике стала представлять уже более или менее четко очерченную область исследований. Однако до настоящего времени существует неопределенность в отношении точного разграничения понятий "совладание со стрессом" и "психологическая защита".

Фрейдовские идеи оказали влияние на некоторые последующие подходы к совладанию со стрессом, нашедшие отражение, например, в работах, выполненных в 1960-70-х годах и посвященных отношению людей к приближающейся и неотвратимой смерти, собственной или смерти других людей [6, С.17]. Элизабет Кюблер-Росс установила, что люди, оказавшиеся перед реальной угрозой смерти, проходят ряд стадий, которые характеризуются формами совладания, напоминающими работу защитных механизмов. На смену начальной стадии отрицания приходит вторая стадия - стадия гнева, обиды, негодования. Вслед за второй наступает третья стадия - стадия торга или сделки [6, С.35].

В психологической литературе, посвященной преодолению стресса, подходу с точки зрения стадий уделяется мало внимания. Фактически, многие психологи к психоаналитическим идеям относятся резко критически и отвергают любую связь с этим теоретическим подходом, считая его в принципе недоступным проверке строго научными методами (например, Eysenck, 1990). Тем не менее, влияние психоаналитических идей было столь сильным, что отражение таких подходов неизбежно ощущается в современных психологических теориях.

В психологии доминировали в основном два главных подхода. Первый из них, так называемый диспозиционный подход, нацелен на поиски ответа на вопрос о том, существуют ли особые стили преодоления стресса, или диспозиции, позволяющие человеку лучше справляться с любыми трудными ситуациями. Второй, так называемый ситуационный подход, концентрируется на процессах преодоления стресса и изучении специфических стратегий, которые могут быть полезными в конкретных ситуациях.

Рассмотрим каждый из этих подходов.

Сторонники диспозиционного подхода сосредоточивают свое внимание на устойчивых индивидуальных особенностях преодоления стресса. Ключевой для этого подхода вопрос состоит в том, чтобы выявить степень эффективности определенных диспозиционных тенденций, обычно обозначаемых как стили совладания, в плане того, насколько успешно они обеспечивают позитивные результаты, такие как улучшение здоровья и психологическое благополучие.

Доминирующей в психологической литературе конкретной дихотомией является различение между такими путями преодоления стресса, как избегание и приближение к источникам стресса (стрессорам).

психическое состояние адаптация стресс

Понятие подавляющего стиля совладания отчетливо связано с фрейдовским понятием вытеснения, одним из наиболее влиятельных аспектов теории 3. Фрейда.

Фрейд полагал, что вытеснение является защитным механизмом, суть которого - в вытеснении индивидом неприятных воспоминаний в область бессознательного таким образом, что они становятся недоступными осознанному воспоминанию и могут найти выражение лишь косвенным способом через определенные симптомы или черты характера [6, С.37]. Подавляющий стиль преодоления стресса как индивидуальная различительная характеристика был выделен Бирном. Представители подавляющего стиля - это люди, для которых характерен избегающий путь совладания со стрессом; такие люди, как правило, предпочитают подавлять в себе негативные переживания. Различия между представителями данного типа - "репрессорами" (repressors) и теми, кто предпочитает иной стиль - "сенситизерами", также выделены Бирном. Согласно Бирну, лица, которых можно отнести к подавляющему стилю, реагируют на вызывающие тревогу стимулы и их последствия избегающим поведением (включая вытеснение, отрицание и рационализацию). Представители же сенситизирующего стиля пытаются редуцировать тревогу, приближаясь к вызывающим ее источникам или стремясь контролировать угрожающие события (например, посредством интеллектуализации, обсессивных действий или навязчивой обеспокоенности). Однако, в общем термин "сенситизирующий стиль" теперь уже не используется в литературе, описывающей данный подход к преодолению стресса [6, С.45].

Различение мониторингового (отслеживающего) и блантерного (урезающего) стилей совладания со стрессом, на первый взгляд, представляется схожим с различением подавляющего и сенситизирующего стилей, но оно концентрируется более конкретно на процессах обработки людьми информации в условиях тех или иных угрожающих ситуаций.

Фактически было установлено, что дихотомия "подавление - сенситизация" и состояние тревоги между собой не связаны. Этот подход особо применим в исследовании оптимальных способов сообщения медицинской информации пациентам. Таким образом, у представителей блантерного стиля уровень возбуждения был ниже в условиях меньшей информированости, а у лиц мониторингового стиля - наоборот, при условии высокого уровня их информированости. Однако дальнейшие исследования показали, что это не единственный вариант, и что даже возможно совмещение высокого (или низкого) уровня информированности и любого из двух стилей совладания со стрессом - феномен, получивший наименование диспозиционного конфликта [8, С.17].

Проведем анализ взаимосвязи черт личности и способов совладения со стрессом. Если диспозиции или стили совладания относительно стабильны во времени, то возникает вопрос о том, как они связаны с чертами личности.

Некоторые хорошо известные личностные факторы, такие как оптимизм, негативная аффективность явно могут влиять на те способы, какими люди справляются со стрессами в тех или иных конкретных ситуациях. Большинство исследователей, однако, проводят различие между традиционными личностными переменными и стилями совладания со стрессом и стремятся изучить взаимосвязь между двумя типами переменных [8, С.66].

Hewitt и Flett отмечают, что некоторые личностные характеристики (например: нейротизм, локус контроля и оптимизм) в исследованиях совладания со стрессом привлекали значительно большее внимание по сравнению с другими особенностями личности, такими как экстраверсия, открытость, добросовестность и готовность соглашаться - переменными, которые вместе с нейротизмом образуют "большую пятерку".

Hewitt и Flett предлагают три модели соотношения между личностью, стилем совладания со стрессом и дезадаптацией [8, С.71].

Медиаторная модель, согласно которой личность определяет стиль совладания или стратегию преодоления стресса, которая затем определяет степень дезадаптации;

Аддитивная модель, согласно которой личность и стиль совладания взаимонезависимо обуславливают дезадаптацию;

Интеракционная модель, согласно которой личностные переменные взаимодействуют с переменными стиля совладания.

Рассмотрим взгляды авторов ситуационного подхода к вопросам преодоления стресса.

Одним из главных сторонников ситуационного подхода является Лазарус. Его транзакциональная теория рассматривает совладание со стрессом как процесс и при этом акцентирует его специфичность в отношении конкретных ситуаций.

Совладание со стрессом - это динамический процесс, посредством которого индивид в одних случаях, главным образом, использует одну форму совладания, скажем, защитные стратегии, а в других - прибегает к стратегиям решения проблемы путем изменения отношения "личность - окружающая среда" [4, С.47].

Не отрицая того, что диспозиционные факторы играют определенную роль в преодолении стресс, Лазарус и Фолкман, в общем, рассматривают совладание со стрессом в трансакциональных терминах, как:". постоянно изменяющиеся когнитивные и поведенческие усилия, направленные на управление специфическими внешними и/ или внутренними требованиями, которые оцениваются с точки зрения соответствия ресурсам индивида" [4, С.57].

Акцент на "усилиях управления" также означает, что данное определение включает стратегии, которые могут не срабатывать, или такие, которые направлены на избегание или минимизацию стрессоров, равно как и на совладание с ними.

Понятие оценки является центральным для подхода Лазаруса к преодолению стресса. Он описывает два типа оценки. Первичная оценка - это процесс, посредством которого индивид оценивает потенциальный вред, угрозу или вызов, исходящий от стрессора. Вторичная оценка - это процесс, посредством которого индивид оценивает, что может быть сделано для того, чтобы преодолеть или предотвратить вред или улучшить позитивное состояние дел, т.е. при этом оцениваются возможности совладания со стрессом. Таким образом, в приведенном выше примере разрыва отношений вторичная оценка может включать следующие суждения:

"Не свет клином на нем (ней) сошелся. Надо как-то налаживать социальные отношения, встречаться с новыми людьми".

"Отношения безнадежно испорчены. Попытаюсь дальше жить один (одна)".

"Я не способен к нормальным отношениям, да, видимо, и во всем остальном не могу быть на высоте. Я все делаю не так, как надо. Ничего другого не остается, как взять и напиться" [4, С.67].

Вполне понятно, что привычный характер оценок будет влиять на тип используемой стратегии совладания и предпочитаемые эмоциональные реакции. Возможен дальнейший процесс переоценки на основе какой-либо новой информации, например, если еще раз воспользоваться тем же примером, разрыв отношений может быть переоценен как менее тяжелый удар, если усилия индивида, направленные на улучшение социальных отношений, оказались успешными. Лазарус полагает, что характер оценки является важным фактором, детерминирующим тип совладания со стрессором и процесс совладания. В процессе совладания Лазарус проводит важное различение между совладанием, направленным на актуальное управление, или обработку стрессора, и совладанием, направленным на проработку эмоционального состояния, вызванного стрессором. Первый из этих двух процессов он назвал сфокусированным на проблеме совладанием и предположил, что такой тип совладания используется чаще всего в тех случаях, когда индивид оценивает ситуацию как допускающую изменения (как в первом из трех вариантов рассмотренного выше примера). Второй процесс Лазарус назвал совладанием, сфокусированным на эмоции, и предположил, что он используется чаще всего в тех случаях, когда оценка показывает: мы ничего не можем сделать для того, чтобы изменить стрессовую ситуацию (как в последнем варианте нашего примера). Совладание, сфокусированное на проблеме, включает ряд стратегий решения проблемы (например, усвоение новых навыков или понижение уровня притязаний). Существует большое число способов совладания, которые могут рассматриваться как стратегии, сфокусированные на эмоции, включая экспрессию эмоций, использование когнитивных стратегий, таких как, например, попытки рассматривать ситуацию с другой точки зрения, или поведенческих стратегий, направленных на отвлечение внимания от стрессора (например: физические упражнения, хождение по магазинам, принятие алкоголя и т.д.).

Разумеется, вполне вероятно, что в любой жизненной ситуации люди могут использовать в разное время ряд различных способов поведения, направленных на преодоление стресса. Им также могут быть присущи общие диспозиционные тенденции к более частому использованию определенных стратегий, например: в трудной ситуации стараться не думать о проблеме или, может быть, больше употреблять алкоголь. Это, в свою очередь, может быть связано с вытесняющим стилем, характеризующимся скорее избегающими, нежели неизбегающими способами преодоления стресса.

Лазарус считает, что лучше измерять влияние диспозиционных факторов, определяя стратегии совладания со стрессом путем неоднократного измерения в различных обстоятельствах. Такой подход также открывает возможности исследовать новые аспекты совладания со стрессом, например, степень гибкости или ригидности, или использование скорее простых, нежели сложных паттернов совладания в различных стрессовых ситуациях.

Фолкман и соавторы использовали подход Лазаруса, исследуя совладание со стрессом в пяти различных стрессовых ситуациях, описанных участниками исследования. Они продемонстрировали, что общие процессы совладания были "скорее изменчивыми, нежели стабильными" [6, С.72], но различные стратегии совладания варьировали по степени их устойчивости в разных ситуациях.

Шварц, Нили, Марко и соавторы сделали следующий шаг, сопоставляя рекомендуемый Лазарусом подход по измерению копинг-диспозиций с тем подходом, который Лазарус критикует. Они использовали усредненные показатели отдельных сообщений о том, как каждый индивид справлялся со стрессом в разнообразных стрессовых ситуациях.

Исследователи обнаружили, что усредняющий подход выявил некоторые, хотя и слабые, устойчивые тенденции, или диспозиции совладания (особенно в отношении бегства/избегания). Однако они также обнаружили, что общий стиль совладания со стрессом лишь очень слабо прогностичен по отношению к усредненному сиюминутному совладанию, подтверждая тем самым тезис Лазаруса о том, что этот подход не может быть действительно эффективным.

Вопреки этим ограничениям, исходя из практических соображений, многие исследователи в области психологии здоровья не возражают против включения простых показателей совладания со стрессом в целях установления связи между стрессорами и здоровьем.

Заключение