Современная российская семья многообразна по региональным, этническим и религиозным признакам, и это обосновывает специфику возникающих в ней конфликтов. Межпоколенные конфликты в такой семье усугубляются противоречиями между «постфигуративным типом культуры отдельных семей и кофигуративной (а иногда и префигуративной) культурой современного общества». Все это провоцирует возникновение дополнительных столкновений между поколениями, которые наслаиваясь друг на друга, оказывают влияние на характер протекания конфликтного взаимодействия. За счет институционализационной и социализационной функций межпоколенный конфликт оказывает влияние на процесс эволюции социальных институтов, создание и обновление социальных норм, а так же на осуществление и совершенствование процесса социального контроля, помогает индивидам социализироваться и адаптироваться к непривычным для них социальным условиям.

Межпоколенный конфликт так же выступает в роли проявителя скопившихся противоречий, регулятора взаимодействия его участников, и связанных с ними институтов и процессов. Урегулирования этих конфликтов помогает избежать появления нарушений в межпоколенческих взаимодействиях.

Данного рода конфликт имеет ряд особенностей, например для них характерна подмена объекта для выражения своей агрессии: в большинстве случаев, дело не претензиях к одному конкретному человеку, а в отношениях, сложившихся в обществе. Агрессорами в подобных ситуациях чаще всего выступают люди старшего поколения. Для них характерна позиция «агрессивной жертвы», поскольку они не имеют достаточно ресурсов чтобы полноценно и автономно защищать свои интересы или «восстанавливать справедливость», поэтому они прибегают к использованию норм морали, которые обвиняемый, по их мнению, обязан соблюдать. Завершение конфликтной ситуации происходит чаще всего по инициативе молодежи, ответной агрессии не следует, поскольку современная культура не предусматривает возможность виновности пожилого человека в каком-либо конфликте, их вина исключается по умолчанию и это влечет за собой отсутствие правомерных стратегий разрешения конфликта со старшим поколением и поэтому их поведение просто воспринимается как девиантное.

Сегодня наше общество находится в состоянии аномии и глубоком конфликте ценностей и это породило совершенно новый, не типичный вид межпоколенного конфликта «в России он касался философских, мировоззренческих, духовных основ развития общества и человека, базисных взглядов на экономику и производство, материальную жизнь общества. Поколение отцов оказалось в положении, когда передача материального и духовного наследия преемникам практически отсутствует. В российском обществе налицо разрыв поколений, отражающий разрыв исторического развития».

И.М. Ильинский говоря о современном российском обществе высказывает идею о разрыве между поколениями, в обществе «налицо не конфликт, а разрыв поколений, отражающий перерыв постепенности, разрыв исторического развития, переход общества на рельсы иного экономического, общественно - политического строя».

Разрыв поколений объясняется тем, что материальное и духовное наследие «отцов» не было передано молодому поколению по законам преемственности в силу его отсутствия. Социальные ценности, выстроенные предыдущими поколениями советских людей, утратили свою актуальность и практическое значение в новой социальной реальности и в силу этого могут стать наследием для подрастающего поколение, так как не несут для него никакой духовной и практической ценности.

Мир новой России для поколения «отцов» неожиданный: происходящее в нем не оправдывает их желаний и надежд и не совпадает с представлениями о допустимом, следствием этого является усиление естественного дискомфорта старости. Многим не удалость приспособиться к изменяющимся реалиям постсоветской действительности, имеющей так мало общего с привычными для них ценностями, приоритетами и укладом общества и теперь вынуждены отказаться от привычного образа жизни, свыкнуться с ограничениями и утратами. Обычно представители старшего поколения склонны к негативной оценке действий правительства и именно отсюда вытекают их зачастую пессимистичные ожидания и настроения.

В результате исследования, проведенного в 2003 году доцентом кафедры социологии Саратовского государственного технического университета А.А. Смолкиным, было сделано предположение о невозможности для представителей так называемого «третьего поколения» вписаться в обновленную систему отношений, а так же о восприятии ими ценностей и стандартов нового поколения как чего-то порочного. Этим объясняется предпочтение ими пассивной адаптации, дающей некое моральное право для того, чтобы ощущать себя судьями и хранителей старых (в данном контексте это синоним слова «истинных») традиций. Представители этого поколения являются жертвами ресоциализационного насилия и, не имея при этом внятного адресанта для критики, склонны к персонализации ответственности и переносу ее на наиболее удачливых представителей молодого поколения.

Из всех возможных объектов для критики «представители нового мира» являются: во-первых, легко идентифицируемыми (как молодое поколение, иначе говоря «молодежь») и соответственно наиболее доступными для контактов, в отличие от правительства, министров, чиновников и прочих; во-вторых, более восприимчивыми к новым веяниям и «влиянию запада», нежели другие возрастные группы, что ведет к восприятию их представителями пожилого поколения как «других», отличающихся; в-третьих, как уже было упомянуто ранее, «дети» традиционно являются объектом для воспитания, в то время как сами они отвергают возможность такой пассивной роли.

Так же исследователи отмечают, что на межгрупповом уровне межпоколенный конфликт зачастую выступает как маркера для определения уровня поколенческой идентичности, именно поэтому респонденты зачастую при описании столкновений с представителями другого поколения используют термины мы/они, даже учитывая тот факт, что в момент проведения интервью они дистанцировались от ситуации. Отсюда склонность к восприятию обеими сторонами своих диспозиций относительно друг друга как конфронтационных, подразумевающих некие неразрешимые противоречия и в результате - восприятие любой ситуации соприсутствия как предконфликтной.

Культура реакций на замечания в нашей стране не сложилась, даже не смотря на разительные изменения в последние десятилетия, чаще всего типовым ожидание в ответ на поучения является именно конфликт.

Особую остроту конфликт поколений приобретает в современной культуре, не отличающейся стабильностью ценностно-нормативных систем. На сегодняшний момент в России процесс изменения отношений между поколениями носит особый характер: из отношений субъект - объект, они трансформируются в отношения субъект - субъект. Молодежь теперь выступает не только как сторонний наблюдатель, а как деятельный участник конструирования новой реальности, который осуществляет культуропередающую, культурообразующую и культурохранящую функции в развитии общества. Однако, старшее поколение, будучи воспитанным консервативным обществом, не готово воспринимать молодежь как автора социальной реальности.

Отличительной чертой межпоколенных конфликтов «является то, что их основное содержание определяется структурой семейных отношений: отношениями власти и эмоциональной близости с одной стороны, а правовыми и нравственными обязательствами, вытекающими из основных функций семьи с другой» 63. Причины возникновения межпоколенных конфликтов вариативны, различны и многообразны. Еще одна особенность семейных конфликтов - это протекание их на повышенном эмоциональном фоне и быстрый вход в стадию эскалации. Их отличие от других видов конфликтов заключается в весьма широком спектре форм противостояния.

Характерные особенности конфликтов между поколениями зачастую определяются и вытекают из особенностей самой семьи как таковой.

Стоит помнить, что межпоколенное взаимодействие в конфликтной ситуации, чаще всего, не прекращается ни до, ни во время конфликта, ни после него. Кроме того, спектр, в котором взаимодействуют поколения в семье, настолько многогранен и широк (политические взгляды, быт, экономика домашнего хозяйства, досуг, религия, политические взгляды и многое другое), что конфликт, касающийся одних сфер взаимодействия, может не затрагивать остальные сферы. Следовательно, полный и окончательный разрыв между поколениями практически невозможен, это крайне редкое и исключительное явление.



2. Межпоколенные конфликты как фактор семейного потребления

2.1 Понятие потребления

На сегодняшний день потребление приобретает черты социального института, становясь при этом формой и процессом воспроизводства социальности, и как следствие является устойчивой формой организации социальной реальности как таковой. Потребительская деятельность на данный момент выступает как самый частый вид проявления социальной активности в современном мире и обществе, а так же принципом общественной организации. Два антагонистических взгляда на потребление материальных благ сформировались еще в дохристианскую эпоху.

Аристипп - древнегреческий философ, основатель гедонистической школы и ученик Сократа, видел основной целью жизни человека - наслаждение разнообразными материальными благами. Его сторонниками в Новое Время были И. Бентам и Д. Милль. Так же данной позиции придерживался К. Гельвеций и частично Адам Смит.

Аристотель основатель антагонистического направления экономической этики в целом, а так же этики потребления, опирался на идею своего учителя Платона. В своих трудах «Никомахова» и «Политика» он выделял два рода «искусства наживать состоянии» - хрематистику и экономику.

Экономику он характеризовал как создание посредством ведения земледелия и приобретения посредствам торговли необходимых для удовлетворения потребностей индивида и домохозяйства благ. Хремастика же должна была помочь в создании постоянно увеличиваемого материального богатства, прежде всего, с помощью крупной торговли и ростовщичества. Отсюда следует, что экономика у Аристотеля воплощение здорового экономического начала, а хремастика - искаженного и противоестественного.

Преставление о потреблении в христианском учении аналогично взглядам Аристотеля. Вместе с тем сама идея самоограничения обуславливается признанием временного характера и несовершенством бытия земного, которые представляет собой лишь подготовку к бытию вечному, а значит, не имеет весомого значения.

Если попытаться в нескольких словах описать христианскую философию потребления, то это можно будет выразить следующим образом: добропорядочный христианин должен воздерживаться от чрезмерного потребления и приносить непотребленную часть ближнему, которого он должен любить как себя самого и Богу, он должен стремиться пожертвовать всем в угоду Богу. Поскольку все материальное, что человек имеет все больше привязывает его к земному и все больше отдаляет от царства небесного. Самоограничение здесь выступает в качестве борьбы со своими страстями.

С течением времени потребление из сугубо биологического процесса пассивного вбирания энергии внешнего мира превращается в активный вид деятельности и социально и культурно детерминированный процесс.

Адам Смит в своих работах говорил о том, что « «человек - по своей природе - склонен к обмену одних вещей на другие». Этот подход сглаживает ярко выраженные различия между отдельными историческими системами. То есть если на протяжении всей истории японцы, индийцы и европейцы делали одно и то же, то какой смысл в том, чтобы утверждать, что все они являются представителями различных цивилизаций и различных исторических систем? В разной степени элементы коммерциализации присутствовали во всех наиболее развитых цивилизациях и, следовательно, всегда были люди, стремившиеся к извлечению наибольшей прибыли.

Отличие потребления в традиционном обществе заключается в смещении центра потребления, теперь им становится семья, а не индивид, что существенно ограничило возможность индивидуальных трат. Подобная организация потребления была свойственна как низшим, так и высшим слоям общества. Ведущим феноменом в традиционном обществе выступает коллективный субъект потребления. В качестве материально - формального стандарта потребления, который выражает материальную форму жизни человека традиционного общества, здесь - семейное потребление.

И только с развитием протестантизма в шестнадцатом веке начали складываться более благоприятные условия для того, чтобы перенести высокие индивидуальные потребительские запросы в сферу «богоугодного». Ценностные установки на Западе радикально сменились, и это способствовало высвобождению и возможности развития консьюмеристских теорий. Переход потребления на новый уровень стал возможным благодаря сочетанию развития систем рынков и формированию единого рынка. До этого момента уровень потребления мог быть низким или высоким, но главное отличие в том, что индивид никогда не становился систематическим потребителем. В традиционном «католическом» обществе, это было бы воспринято как порок, а не добродетель. Теперь же лютеранское учение позволило преодолеть устоявшееся отношение к активному наживанию богатства.

Так был сделан первый шаг к формированию общества потребления. Макс Вебер в своем труде «Протестантская этика и дух капитализма» отлично показал богатство само по себе и безбоязненную репрезентацию этого богатства, легитимированных системой. В девятнадцатом веке Лондон стал центром проявления различных форм показного потребления, эталоны которого, за счет развития прессы и некой специфики жизни англичан достаточно быстро распространились по всей территории страны. Исследование феномена потребления на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков можно облечь в рамки трех основных подходов: социального, культурологического и гендерного.

При первом подходе основное внимание акцентируется на заинтересованности всех слоев общества в коммерциализации социальной жизни. Бытие человека представляет собой экономическую деятельность. Так же здесь усиливается роль использования коммуникативных способностей к торговым операциям. Уровень роли урбанизации высок, поскольку шло наращивание контактов с городами и так же прирост численности населения Европы в результате роста экономики.

В культурологическом подходе центром является потребление в эпохи Просвещения и Романтизма. Человек получил возможность и право индивидуально трактовать свое развитие и соизмерять свои успехи с определенными светскими идеалами.

Главный акцент в гендерном подходе - роль женщины в потреблении. Для системы производства оказалось выгодным эмансипировать женщин, освободив их от семейной роли для того, чтобы они участвовали в потреблении моды.

Большую роль в становлении современного консьюмеристского общества сыграли Соединенные Штаты Америки, где произошло формирование национальной модели потребления. Америка сформировала себя как коммерческую страну, установив свободу коммерции, а так же систему ее защиты, в том числе политическую. Человек находится в стремлении к постоянному усилению вещественного аспекта своей жизни. Ему все сложнее направлять все усилия на духовную и культурную сферы своей деятельности, так как это не дает ему ощутимого предметного отклика, который является главным критерием оценки статуса в условия современного общества, подверженного социальному соперничеству.

Равным образом, активация потребления выразилась в появлении новых стандартов потребления, эволюции института организации потребления, дифференциации досуговой и атрибутивной составляющих потребления. Первая из них включает в себя различные материальные объекты потребления, такие как еду, транспортные средства, одежду, недвижимость, тогда как атрибутивная часть слагается из вид видов человеческой деятельности, направленных на организацию свободного времени (развлечения, прогулки, путешествия, отдых).

До этого потребление рассматривалось только в контексте экономической науки, а именно, в качестве условия и предпосылки достижения цели производителя. Именно в это время была заложена основа для социологического подхода к вопросу индивидуального потребления, которое отличается в первую очередь взглядом на сам процесс потребления - теперь этот взгляд направлен индивида, который преследует свои осознанные интересы.

Ранее на протяжении достаточно долгого времени в социологии доминантой была проблематика производства, а вопрос потребления, как отдельного феномена, занимал второстепенные позиции. И лишь с появлением такой отрасли как социология потребления, центром внимания которой стала сознательная деятельность человека по формированию собственной идентичности (в широком смысле) с помощью потребления.

Первостепенной задачей становится понимание потребления в качестве особого вида деятельности. Потребление, как и любой другой вид сознательной деятельности, имеет свои цели, которые разительно отличаются в личном и производственном потреблении.

Индивидуальное потребление представляет собой потребление в собственном смысле этого слова. Однако, оно так же является производством, поскольку индивид воспроизводя себя как человека, тем самым оказывает конструирующее воздействие на себя же. Существует 2 направления воспроизводства человека: первое - как природного существа, оно заключается в стремлении человека удовлетворить свои природные потребности и потреблении им различного рода услуг и товаров, способных обеспечить воспроизводство его психических и физических сил (сюда входит потребление одежды, пищи, жилья, хотя бы в пределах минимума, а так же условий отдыха); второе - как члена общества, когда человек стремиться потреблять товары и услуги, позволяющие ему позиционировать себя в качестве представителя различных категорий: работника, супруга, дуга, члена дачного кооператива и т.д.

Поскольку общество, государство и отдельные социальные группы так же заинтересованы в существовании индивида, то потребляя, не зависимо хочет он того или нет, воспроизводит не только для себя, но и для других, тем самым принимая участие в воспроизводстве рабочей силы, трудовых ресурсов и т.д.

Что касается производственного потребления, то его можно охарактеризовать как потребление исходных материалов (топлива, энергии и сырья), которое подразумевает дальнейшую их переработку и финальной целью всего этого процесса является получение прибыли. Важно подчеркнуть, что получение прибыли является основным мотивом данного вида потребления.

Потребительская модель, которая была основана на новом возросшем уровне достатка и распространившаяся среди возникшего на тот момент в США «праздного класса», как называл его американский социолог Торстейн Веблен становится доминирующей. Данному классу свойственно демонстративное потребление, которое связано с переносом значения вещей из сферы личной (собственной) необходимости хозяина в сферу статусной (социальной) необходимости. Человек «праздный» стремится, прежде всего, к повышению своего социального статуса, реализуя это через организацию атрибутивной и досуговой частей потребления. Отличие данного вида потребления от аристократического заключается в первую очередь в отсутствии нравственных ограничений, а так же в социально - функциональной безосновательности.

«Буржуа» не могут доказать убедить общество в своем праве на роскошь, а так же свою макросословную суверенность (это качается в большей степени индоевропейских обществ), вследствие чего потребление праздного класса отличается кричащей, ярко выраженной и нарочито подчеркнутой роскошью.

В данном типе потребления женщина обладает специфической функцией репрезентации уровня жизни отца или мужа, это и есть то, что называют феноменом подставного потребления. Так же распространению ареала ценностей праздно класса, выходящего за его приделы, способствует занятость в хозяйстве богатых неких сторонних людей, иначе говоря, прислуги, которые так же являются участниками системы демонстративного потребления.

Показным называют потребление основным мотивом, которого служит желание демонстрировать свое высокое социально-экономическое положение в обществе; престижным является потребление, ставящее во главу угла завоевание престижа в глазах общества; а потребление, основным мотивом для которого выступает демонстрация высокого статуса, именуется статусным потреблением. В качестве средства для демонстрации статуса в данном случае выступает высокая цена демонстративно потребляемых благ. Веблен ввел в оборот термины, обозначающие подобного рода явления как «показное потребление», «демонстративный досуг» и «показные траты».

Демонстративное потребление представляет собой «использование потребления для доказательства обладания богатством и средство поддержания репутации».

Данный стиль потребления, по мнению автора, был характерен для упомянутого им ранее праздного класса, который состоит из новых богатых американцев, старающихся равняться на высший класс Европы, но в отличие от сдержанных европейцев, они выставляют свои возможности напоказ. Показное потребление в данном случае поспособствовало укреплению позиций праздного класса как элитарной группировки американского общества.

Одновременно с Вебленом разработкой вопроса потребления как смысла повседневной жизни изучал Георг Зиммель, но уже на примере потребительского поведения жителей Берлина. Демонстративное потребление состоит из определенных символов, которые используется в большей степени для того, чтобы быть прочитанными окружающими. Основа потребности для демонстративного потребления в тяге к принадлежности привилегированному классу, который доминирует. Поскольку эта потребность так и остается неудовлетворенной, она вызывает у некоторой части людей острое чувство дискомфорта.

Веблен писал, что «средства коммуникации и подвижность населения представляют индивида на обозрение многих людей, не имеющих никаких других возможностей судить о его почтенности, кроме тех материальных ценностей (и, вероятно, воспитания), которые он, находясь под непосредственным наблюдением, в состоянии выставить напоказ».

Процесс индустриализации способствует оттоку жителей из провинциальных городков, деревень и сел в более развитые. Поскольку городской человек практически постоянно является частью толпы, это делает его более анонимным, но при этом не делает менее одиноким. Весь день он окружен тысячами людей, которые не знают его и которых не знает он. Следовательно, в данной ситуации, свой социальный статус можно обозначить только через демонстрацию потребляемых благ.

Жан Бодрийяр в двадцатом веке описывает это процесс так: «Самой поражающей характерной чертой современного города является, конечно, нагромождение, изобилие предметов. Большие магазины с их богатством одежды и продовольственных товаров составляют как бы первичный пейзаж и геометрическое место изобилия. … Существует нечто большее в этом нагромождении, нежели просто совокупность продуктов: очевидность излишка, магическое и окончательное уничтожение нужды, пышное и ласковое предзнаменование земли обетованной. Наши рынки, наши коммерческие артерии, наши супердешевые универсальные магазины подражают, таким образом, вновь обретенной необычайно плодовитой природе: это наши Ханаанские долины, где текут не молоко и мед, а волны неона на кетчуп и пластик. Но что за важность! Возникает сильное впечатление, что этого не про - сто достаточно, но слишком много, и много для всего мира. Вы покупаете часть от целого. И это повторяющееся действие в отношении потребляемой материи, товара, весь этот избыток принимает, если употребить большую собирательную метафору, образ дара, неисчерпаемого и красочного изобилия праздника».

Индивид в городе онемел вместе с процессом развития современного городского индивидуализма. Улица, автобус, метро, кафе, магазины - все эти места стали местами смотрения, но не платформой для общения. «В то время как в современном городе поддержка вербальных связей между незнакомыми людьми затруднена, импульсы симпатии, которую индивиды могут почувствовать в городе, глядя на окружающую их обстановку, становятся все более мимолетными - секундная реакция на кадры из жизни».

На рубеже 19-20 вв. осуществляются эпохальные ценностные преобразования, которые создают почву для дальнейшего повсеместного доминирования потребительских ценностей. В Европе индивид в большей степени перестает трезво оценивать действительность и его чувство ответственности сходит на нет. Индивид находится в «состоянии аномии, ведущей к отсутствию долгосрочных планов и стратеги».

Благодаря всем этим составляющим идет поэтапный процесс возникновения массовых стандартов потребления. Теперь, с развитием прогресса и совершенствованием оснащения системы производства, человек вытесняется из производства и на смену ему приходят машины. Эти условия и потребительское ожидание человека заставляют его стимулировать развитие производства.

Теперь потребление - это средство для достижения максимальной рационализации производственного процесса, породившего отчуждение у человека, который больше не видит и не ощущает результатов своего механического труда, индивиды в обществе поражены чувством ложной индивидуальности и практически все ценности, на которые опирается человек в течении жизни, теперь лежат в области материального.

«Таким образом, потребление эволюционирует как внутренне обусловленный процесс пассивного впитывания энергии внешнего мира в активный вид деятельности, детерминированный социальными и культурными факторами, превращающийся, в итоге, в тотальную систему манипулирования знаками».

2.2 Исследование межпоколенных конфликтов как фактора потребления

Данный параграф посещён анализу эмпирического исследования, проведенного методом глубинного интервью с людьми различных поколений.

Сегодня тема межпоколенных конфликтов как фактора потребления как никогда актуальна, поскольку столкновения поколений по данному вопросу происходят повсеместно и имеют характер повседневных конфликтов. Традиционно вина за них отдается в руки молодому поколению, что не всегда является рациональным и оправданным. Когда конфликты приобретают характер повседневных, они становятся привычными, их воспринимают как «конфликт без деталей» и степень их рефлексии значительно снижается.

Нами было проведено 10 интервью с февраля по апрель месяц 2017 года. Интервью проводилось среди людей различных профессий, возрастов (возраст опрошенных составлял от 20 до 80 лет), социального и семейного положения. Такая выборка обусловлена желанием как можно детальнее и полнее изучить данную проблему.

Актуальность исследования выражается в том, что разговор о проблеме «отцов и детей» ведется испокон веков, и эта проблема действительно одна из тех, которые носят название «вечные». В ней находят свое проявление ложность и противоречивость взаимоотношений между различными поколениями. С появлением общества потребления эта проблема переходит на новый уровень. Межпоколенные конфликты теперь выступают одним из факторов потребления.

Объектом данного исследования выступают представители различных поколений.

Предмет исследования - потребление как фактор межпоколенных конфликтов.

Цель исследования - это изучение особенностей восприятия потребления как фактора межпоколенных конфликтов людьми разных возрастов.

Задачи:

1. Разработать инструментарий исследования.

2. Определить имеют ли респонденты возможность оплачивать выбранные ими покупки самостоятельно.

3. Узнать советуются ли респонденты при покупке той или иной вещи с членами своих семей.

4. Определить, что является первоочередной причиной для возникновения конфликтной ситуации между поколениями - высокая цена вещи, наличие аналогичных вещей в гардеробе (на полках); нехватка места для хранения; несовпадение вкусов / интересов: несвоевременность покупки или что-то совершенно иное.

5. Выяснить, насколько неизбежен конфликт между поколениями, если они проживают на одной территории и способствует ли наличие личного пространства у каждого члена семьи сокращению числа конфликтов.

6. Узнать, связано ли возникновение межпоколенных конфликтов по поводу покупок различным отношением к вещам, которые выкает из сложившегося мнения о том, что в Советском Союзе и постперестроечной России существовала проблема острого дефицита на многие, а современное общество характеризуется общедоступностью любых видов товаров и услуг.

7. Определить, насколько оправдано суждение о том, что в современном мире решение о приобретении того или иного товара принимается не в силу острой нужды в нем, а в результате популярности этого товара на рынке или среди медийных личностей.

8. Выяснить, характерна ли для людей эмоциональная привязанность к вещам и как она выражается.

9. Узнать, как люди относятся к «вещам со стажем»: хранят их как объекта памяти, или же предпочитают избавляться как от пережитков прошлого.

Мы выдвинули следующие предположения относительно свойств исследуемого объекта (по методологии количественного исследования - гипотезы):

Первая гипотеза - если респонденты имеют возможность оплачивать выбранные ими покупки из собственных средств, то это отражается на процессе и результате покупок.

Гипотеза подтвердилась.

Это очень важный фактор, поскольку часть опрошенных является либо студентами, либо пенсионерами, то есть относятся к категории людей, которым не всегда хватает личных средств на оплату своих покупок, что может оказывать влияние на их выбор через моральное

давление или вкусы родителей, либо детей (в случае с людьми находящимися на пенсии). Однако, не смотря на это большинство респондентов, ответили, что, не смотря на возможные финансовые трудности, они чаще всего оплачивают свои покупки самостоятельно.

– «Да, имею, так как подрабатываю в свое время. Денег на крупные покупки не хватит, но то, что нужно для повседневных нужд я могу купить и оплатить сама. Даже на оплату поездки в феврале мне хватило денег из собственных доходов».

– «Имею, иногда пенсии на все не хватает, но я стараюсь планировать свои покупки и откладываю какую-то часть денег, для того, чтобы в будущем купить нужную мне вещь».

– «Да, имею, поскольку работаю достаточно давно, еще со школы, даже забыл, как это - просить денег у родителей».

Благодаря интервью мы выяснили, советуются ли респонденты с членами своих семей по вопросу покупок, даже если оплачивают их полностью из собственно заработанных денег. Большинство респондентов придерживаются нейтральной точки зрения по данному вопросу - они могут посоветоваться с родными, а могу не советоваться, или же посоветоваться уже после совершения покупки, это не является обязательным ритуалом.

– «Это происходит очень редко. Я просто не вижу в этом смысла: если платье мне, например, понравилось, а маме нет - я не пойду его возвращать, потому что мне оно нравится, и это я буду в нем ходить, а не мама».

– «Очень редко. Обычно я советуюсь уже после покупки».

Иногда необходимость получить совет продиктована желанием оптимизировать свои покупки или желанием проявить уважение к членам своей семьи.

– «Наверно, чаще всего да. Но здесь идет разделение в том, покупаю ли я вещи для себя или же вещи (или продукты) предназначены для всеобщего пользования. Если я покупаю вещи для себя, я могу как советоваться, так и не советоваться. Если я покупаю себе книгу или йогурт, как пример из обычной жизни, советоваться с семьей, я, конечно, не буду, хоть и могу прислушаться к тому, какую из марок йогуртов описывала мама, говоря о том, что там меньше химии. И если я покупаю что-то из одежды, я тоже могу скинуть фотку из примерочной, чтобы со стороны мне сказали, идет мне эта юбка или нет, потому что в покупке одежды я могу быть импульсивной и потом жалеть, потому что со стороны я выгляжу не очень хорошо, а та складка на джинсах видна только со стороны. Поэтому советование помогает оптимизировать покупки».

– «Конечно, когда речь идет о покупках, которые я делаю для кого-нибудь из семьи, то конечно я с ними советуюсь, потому что хочу им угодить. Хотя, если речь идет и о моих личных покупках, то я тоже советуюсь, мне важно знать их мнение».

Большинство респондентов руководствуются советами членов своей семьи только при покупке вещей отдельных ценовых категорий, либо вещей, формирующих имидж.

– «Только если собираюсь купить что-то серьезное или дорогостоящее. Часто советуюсь с сестрой или мамой по поводу покупки одежды, но в остальных случаях не вижу никакой необходимости в этом. Я взрослый человек и могу принимать решения самостоятельно»

– «Как правило, нет, в этом нет необходимости. Но иногда отправляю ммс-сообщение маме «мне идёт эта куртка? Взять?»»

– «Советуюсь, когда речь идет о покупке очень дорогих вещей, или таких вещей, которые важны для всей семьи».

– «Есть два критерия, выполнение которых не требует согласования: это зависит от стоимости вещи. Если это рядовая вещь, то нет. Пример - рубашки, носки, джинсы…Четкой договоренности по определению границы стоимости нет, но психологически она начинается от 7 - 10 тысяч рублей, - это сумма которая оказывает влияние на месячный семейный бюджет. Второй критерий, для меня - это реальная необходимость. Если туфли порвались и ремонтировать нет смысла, то ок. А если хочу просто еще третью пару, то могут быть вопросы».

– «Только если собираюсь купить что-то серьезное или дорогостоящее. Часто советуюсь с сестрой или мамой по поводу покупки одежды, но в остальных случаях не вижу никакой необходимости в этом. Я взрослый человек и могу принимать решения самостоятельно».

Для некоторых советы одного из членов семьи является подтверждением правильности собственного выбора. Поскольку сейчас многие пожилые люди плохо ориентируются в новинках на рынке, они обращаются к представителям молодого поколения своей семьи за помощью.

– «Я советуюсь, потому что дочь сейчас намного эрудированнее в некоторых вопросах, чем я. Она лучше разбирается во всех этих гаджетах, знает, где нужно покупать и где будет дешевле. Я уже отстал от жизни. Здесь большую роль играет возрастной ценз. Если дочь отвергает эту покупку, то я ее не делаю, но прошу ее аргументировать, почему ей не нравится эта вещь. Считаю, что все решается компромиссом».

В качестве второй гипотезы мы выдвинули предположение о том, что в любой семье когда-либо возникали конфликты между поколениями по поводу покупок.

Гипотеза не подтвердилась.

На фоне стремительно развивающегося общества потребления, ценности поколений все больше отличаются. Старшему поколению непонятны мотивы, которыми руководствуется молодое поколение при покупке той или иной вещи. Такая быстрая смена модных тенденций, а также желание молодого поколения всегда быть «в тренде» и следующий за этим не всегда рациональный подход к покупкам нередко осуждается «отцами».

- «Возникают, несмотря на то, что я уже давно живу отдельно. У знакомых, бывает, возникают конфликты на почве нерационального распределения средств. Одна из близких подруг одно время увлекалась кредитными картами. Заводила новую карту, чтобы расплатиться ей за задолженность по старой. В итоге пришлось обращаться к родственникам. Они, конечно, не одобрили подобную жизнь «в кредит»».

– «Конфликты бывают, как правило, из-за дорогостоящих покупок

– машина, квартира, ремонт, дорогое обучение, путешествия, шуба и т.д. В семье могут быть разные мнения по поводу таких трат. Например, я люблю менять машины, и вкладываться в их тюнинг, а моя мама считает, что можно еще ездить на старой и не видит смысла вкладывать в нее деньги. А в квартире все с точностью наоборот».

Однако большинство респондентов отрицают наличие в их семьях межпоколенных конфликтов на фоне потребления, но не отрицают того, что они присутствуют в семьях их близких, знакомых или родственников.

– «Конфликтов не возникает. У моих знакомых тоже, поскольку все взрослые люди, давно работают. Из-за чего конфликтовать?».

– «У меня дома такого чаще всего не случается, хотя может быть какое-то неодобрение по поводу однажды купленной все же фиговой швабры. В реальный конфликт это не переходит, это скорее дает установку на «правильный» выбор в следующий раз. У знакомых?. ну есть у меня один человек в знакомых, чьи покупки критикуют родители («это тебе не нужно», «слишком дорого», «лучше бы мне деньги отдал, вместе бы выбрали стоящую вещь»), при том, что, на мой взгляд, покупки были достаточно адекватными, если смотреть на них со стороны».

– «Лично у меня редко, а вот у друзей периодически случается».

– «Конфликты не возникают, только какие-то спорные ситуации.

Знакомые о подобном не распространяются, я не интересуюсь».

– «Не возникает и никогда не возникало. У знакомых бывают размолвки на этой почве».

– «Нет, я считаю, что если в семье нормальный эмоциональный климат, то и споров ни на какой почве быть не может - все решается компромиссно».

Третья гипотеза - чаще всего конфликты, возникающие между поколениями по поводу покупок, в основном вызваны двумя причинами: высокой ценой вещи и несвоевременностью покупки.

Гипотеза подтвердилась.

– «У моих знакомых можно две главные причины конфликтов: высокая цена вещи и несвоевременность покупки».

– «Так как на данный момент в нашей семье работает только жена, я вообще исключаю возможность подобных конфликтов. Она может покупать все, что считает нужным, потому что, во-первых, я ей полностью доверяю, во-вторых, она имеет право распоряжаться собственными деньгами. Однако в перспективе конфликты могли бы возникать на почве несвоевременности покупки».

– «Как правило, основной причиной является то, что деньги нужно было потратить на что-то другое».

Следующей по популярности является наличие аналогичных вещей.

– «Обычно на первом месть «наличие аналогичных вещей», у меня такое раньше было, сейчас я или кто-то из моих друзей чаще сталкивается с проблемой несовпадения вкусов».

Кто-то ставит на первое место вопросы «приоритетов». У поколений они часто различаются. Молодежь сейчас живет эмоциями, впечатлениями: они вкладывают деньги в путешествия, образование. Старшее поколение привыкло вкладывать свои средства во что-то осязаемое: недвижимость, машины, накопления в банке.

– «Ресурсы всегда ограничены, а потребности безграничны. В отношении дорогих вещей требуется делать выбор - шуба или машина, ремонт квартиры или поездка на юг. А приоритеты в семье часто разные. Особенно у разных поколений».

В качестве четвертой гипотезы выступает предположение о том, что проживание нескольких поколений семьи на одной территории неизбежно приведет к конфликтам, а вот наличие у каждого из членов этой семьи своего личного пространства в доме, где только он бы распоряжаться, может значительно сократить число подобного рода столкновений.

– «О да. Я в этом уверена. Особенно если дело касается продуктов питания. У всех настолько разные вкусы, и если кого-то из семьи может «не трогать» то, в чем ты ходишь или что покупаешь помимо одежды, то вот с питанием дело обстоит совсем иначе. Забота старшего поколения настаивает на соблюдении именно его правил питания».

– «В большинстве случаев, мне кажется, это приведет к конфликтам, потому что сейчас очень быстро изменяются привычки потребления. Поэтому разные поколения могут навязывать свои привычки потребления, из-за того, что старшее поколение навязывает свое видение, а это довольно характерно в межпоколенных отношениях».

– «Я считаю, что это может привести к конфликтам во множестве семей, но так быть не должно. Причины, конечно, очевидны - теснота, раздражение….».

– «Разумеется! Особенно когда речь идет об отношениях детей и родителей. Они могут давать деньги на карманные расходы, но все равно контролируют, на что ты их потратил. Что бы ты ни купил на эти деньги

– все не то».

– «Структура потребления от поколения к поколению меняется. Например, сейчас модно тратить деньги на эмоции - путешествия, рестораны и т.п. А предыдущие поколения больше ценили материальные вещи - квартира, машина, сбережения. Разные взгляды могут приводить к конфликтам, если стороны зависимы материально, да еще и проживают на одной территории».

Так же некоторые респонденты заостряли внимание именно на эмоциональном фоне в семьи.

– «Многое зависит от характеров людей, проживающих вместе. В целом, думаю, это возможно».

– «Нет. Я считаю, если в семье все хорошо и нет внутренних проблем, то и конфликтов между поколениями возникать не будет. Нет причины - нет конфликта».

А вот наличие личного пространства в доме, своей территории, где человек мог бы полностью распоряжаться сам, способствовало бы значительному снижению числа столкновений.

– «Всем нужно свое личное пространство».

– «Было время, когда приходилось жить вместе с мамиными родителями (моими бабушкой и дедушкой) вместе в одной квартире. Таким образом, личное пространство на одного человека резко сократилось. И это в какой-то мере привело к мелким конфликтам на бытовой почве по типу

«почему здесь не убрано/чьи это вещи лежат/кто занимает ванную на долгое время/кто готовит суп, используя мою любимую кастрюльку для каши» и так далее. И на самом деле эти проблемы и конфликты сократились, когда мы разъехались по разным площадям».

– «Это архиважно, хотя родителям зачастую нет дела до так называемой «личной территории» детей. Думаю, что каждый ребенок и взрослый знает фразу: «вот будет у тебя своя квартира, там будешь делать, что хочешь, а здесь…»».

– «Спорный вопрос, что считать личной территорией. Люди, умеют приспосабливаться к самым сложным ситуациям, находя для себя свое личное место. Но в целом - да, это могло бы уменьшить количество конфликтов»

Далее, мы хотели понять, связывают ли люди возникновение подобного рода конфликтов с тем, что в Советском Союзе и постперестроечной России существовала проблема острого дефицита на

практически все товары, а современное общество характеризуется общедоступностью любых видов товаров и услуг.

– «Нам учительница в начальной школе рассказывала, что в ее детстве даже бананы были редкостью, а мы сейчас можем спокойно купить, то, что прежние поколения даже на картинках не видели, да и выбор в разы больше. Взять, например, те же соки: приходишь в магазин, а там несколькометровый стеллаж с горой вкусов».

– «Здесь дело скорее не в менталитете времени, советских привычках, дело и в существующей экономической ситуации. Надо сначала поднять пенсии, а потом говорить о том, как могут потреблять пожилые люди. Но, тем не менее, не могу не признать, что у некоторых это доходит до каких-то болезненных форм, когда все в доме забито ненужными или «дешевыми» вещами, все это из-за дефицита, когда было страшно остаться без еды и вещей, потому что было сложно что-то найти и урвать. Это иррациональное и в человеке иррациональное очень сильно. Люди, пережившие холод и голод, иногда забивают холодильники, чтобы была уверенность, что завтра будет что-то поесть. Из этого и привычки бабушек кормить своих внуков с особым упорством».

Но большинство респондентов все же считают, что связь между двумя этими вещами довольно неочевидна и слаба. Они соотносят это скорее с особенностями семей, характерами людей, состоящих в них, и в том, что противостояние поколений было всегда, но сейчас оно проявляется особенно остро.

– «Нет. Это никак не связано. Современное общество во всём мире в целом, а не только в России, настроено на индивидуализм и потребление. Издержки капитализма».

– «Эта причина относится в большей степени к конфликтам между родителями и старшим поколением. В современных конфликтах детей и

родителей, я думаю, дело в столкновении характеров. Хотя, надо признать, родители часто отчитывают по делу».

– «На мой взгляд, практически нет. Среди пожилых сейчас все больше людей, которое отличаются более современным взглядом на многие вещи, несмотря на то, что они тоже являются поколением, выросшим в СССР».

– «Скорее, причина в характере отдельно взятого человека».

– «Да возможно это одна из причин. Но это не значит, что она единственная. История показывает, что конфликты поколений всегда были. В рамках того же СССР наверняка были конфликты межу довоенным поколением и послевоенным (вспомни фильм Стиляги)».

Так же, мы хотели выяснить, как люди относятся к тому, что в современном обществе при покупке товаров многие зачастую руководствуются не столько их необходимостью, сколько популярностью определенного товара на рынке / среди знакомых / известных личностей. Считают ли они это нормальным или же осуждают такое поведение, считая это бессмысленной тратой денег.

– «Вот не очень. Идентификация себя с кем-то это вообще грустный прием, а ведь люди ведутся. Сейчас такое с айфонами особенно здорово наблюдается - не купил - не модный, хот, благо, в моем ближайшем окружении этой тенденции».

– «Да, следовать моде в чем-то - это хорошо, это свойственно человеку, ориентир определенный может быть, но просто сметать с полок все, что стало модным, что посоветовали люди из социальных сетей, это мне претит. То же самое с покупкой того, что тебе не нужно, это глупо, это нерационально. Сознаюсь, конечно, бывает такое, что покупаешь вещь… а потом ей не пользуешься. Да, никто от такого не застрахован, но вот тот момент, когда дома все завалено модными вещами, которые тебе самому не нужны, когда ты платишь за это немаленькие деньги - это бич нашего времени».

– «Это происходит повсеместно, поэтому приобретает характер нормы».

– «Отношусь к этому весьма скептически, потому что сам стараюсь приобретать вещи, исходя только из их необходимости».

– «Я не одобряю такое поведение. Считаю, что это слабые люди, которые не видят, что ими манипулируют. Все мы поддаемся маркетингу, но некоторые пытаются думать и отделять зерна от плевел, а некоторые просто тупо хавают все, что им предлагают».

– «Да, сейчас люди сильно отличаются от нашего поколения. Они рассуждают категориями модно - не модно, мы же росли в обществе, где ценилась не известность бренда или стоимость вещи, а степень ее необходимости и качество».

Как видно из приведенных выше цитат, большинство людей согласно с тем, что в современном обществе прослеживается тенденция к покупке не всегда нужных, а иногда просто модных и разрекламированных вещей. Некоторые так же считают моду хорошим ориентиром для выбора вещей, но слепое следование ей порицается обществом.

В качестве пятой гипотезы мы высказали предположение о том, что в основном люди старшего поколения испытывают эмоциональную привязанность к вещам. Поскольку в качестве неприемлемых моделей поведения, разжигающих конфликт, многие респонденты называли «захламление пространства в квартире», «скопление вещей, которые давно вышли из употребления (одежда, мебель, инструменты домашней утвари и т.д.).

Гипотеза не подтвердилась.

– «У меня есть вещи, которые уже не так хорошо выглядят, но они мне дороги, или же какие-то записочки, которые мне напоминают о событиях, людях, чувствах и так далее. В шкафу есть даже отдельная полочка, посвященная вот этим вещам: вещи уже и не особо нужные, но выбросить жалко. Да и я Плюшкин по натуре, часто откладываю какие-то вещички, не очень нужные, а потом со скрипом выбрасываю все во время генеральной уборки» (девушка, 21 год).

– «Для меня характерна эмоциональная привязанность к вещам, например, у меня есть чемодан, который побывал со мной во многих странах. Он практически потерял форму, на нем много царапин, но я никак не могу от него избавиться, слишком много связанно с ним» (мужчина, 40 лет).

– «Думаю, да. Мне трудно расставаться с вещами, особенно с мелким и памятными» (девушка, 32 года).

– «Стараюсь от всего избавляться, но не всегда получается. Есть члены семьи, которые как Плюшкины - собирают абсолютно все» (женщина, 51 год).

– «Но есть для меня особенно памятные вещи - вот эту книгу я читал, когда мы впервые встретились с моей, теперь уже, женой. В этих брюках я все время гонял на дискотеку, иногда люблю перебирать такие вещи, хотя вряд ли надену их теперь. Но выбросить как-то рука не поднимается» (мужчина, 25 лет).

«Да, еще я храню билеты в театры, на выставки и музеи. Зачем я это делаю? Некоторые просто красивые, по некоторым можно восстановить события памятной поездки в другой город, остальные просто лежат «за компанию». Уже собралась большая стопка, но ее я выбрасывать не хочу, хотя практического применения этим бумажкам не вижу» (девушка, 26 лет).

«Я очень привязан к вещам, эмоционально в том числе. Они достались мне большим трудом, тогда в стране такой дефицит был, что-то из-за границы везли, что-то здесь покупали по знакомству. А потом 90-е начались, я все самое хорошее скупал, благо, зарабатывал хорошо. Но стараюсь сейчас избавляться от вещей, если они вышли из строя, не хранить их, хоть они и дороги мне» (мужчина, 80 лет).

Как видно из приведенных выше цитат, реальная ситуация совершенно противоположна изначально заявленной гипотезе: большинство людей, хранящих какие-то памятные вещи, несмотря на то, что они не несут в себе никакой реальной пользы находятся в возрастной группе от 20 до 35 лет.

Среди прочих вопросов мы задали следующий - «Считаете ли Вы нужным избавляться от так называемых «вещей со стажем»? Почему?». Нам было интересно узнать, считают ли респонденты нужным избавляться от

«вещей со стажем» и какие последствия они видят в их долгосрочном хранении.

– «Нужно, но не всегда выходит. Очень часто любовь к старым вещам приводит к захламленности квартиры. Да, сломанная коробочка - но она же хорошая, красивая, сережки в ней хорошо лежат, выбросить жалко. Но по сути выбрасывать надо. И вот такое барахло захламляет, не остается места для новых вещей, для жизни вообще».

– «Считаю надо избавляться от всех вещей, которые уже неспособны выполнять свои прямые функции».