Психология национализма

3. Для молодых людей с отчётливо выраженными националистическими установками характерна "законсервированность" - неразрешённость кризисов ранних стадий развития и, как следствие, психосоциальная спутанность, в то время как их сверстников с нейтрально-негативными этнонациональными установками отличает устойчивое позитивное разрешение этих кризисов. Молодые люди с патриотическими установками занимают в этом отношении промежуточную позицию.

4. В настоящее время налицо тенденция к росту националистических настроений в молодёжной среде. Это связано как с внешним воздействием, в частности, с агрессивной националистической пропагандой, так и с фундаментальными проблемами современного, прежде всего, дошкольного и школьного образования.

5. Одним из важнейших стратегических направлений профилактики национализма в молодёжной среде представляется реальное и радикальное реформирование средней школы в логике смещения акцента с формального обучения к полноценному личностному развитию учащихся" Бонкало Т.И., Ильин В.А., Бонкало С.В. Этнонациональные установки и психосоциальное развитие личности: опыт эмпирического исследования // Вестник Московского государственного областного университета. - 2015. - № 4. - С. 13-14..

По мнению Т.И. Бонкало, В.А. Ильина и С.В. Бонкало, ключевой в плане дихотомии "патриотизм-национализм" оказывается пятая стадия Возрастная периодизация, разработанная Э. Эриксоном, базируется на рассмотрении жизненного цикла человека как на последовательно сменяющих друг друга восьми кризисах развития. Каждый возрастной кризис - это, по мнению Э. Эриксона, поворотная точка в общем процессе психосоциального развития. Источником кризиса становится конфликт между позитивным, или витальным, началом, отражающим сущность человеческой природы, и негативным, или деструктивным, началом, проявляющимся в специфических формах, характерных для определённого возраста. Такие конфликты разрешаются согласно генетической заданности личности, особенностям её предшествующего опыта и социальной ситуации её развития. психосоциального развития (идеология) хотя бы уже потому, что, по мнению ряда авторов, "истоки национального чувства связаны с потребностью в позитивной социальной идентичности" Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. - М.: Прогресс, 1996. - С. 66.. Не углубляясь в методологические подробности, указанные выше исследователи замечают, что в рамках используемой ими теоретической схемы, понятие "социальная идентичность" является видовым по отношению к родовому понятию "идентичность". Идентичность, с точки зрения психосоциального подхода, является своего рода эпицентром жизненного цикла каждого человека. Она оформляется в качестве психологического конструкта в подростковом возрасте, и от её качественных характеристик зависит функциональность личности во взрослой самостоятельной жизни Ильин В.А. Использование теории психосоциального развития в целях прогнозирования риска суицидального поведения в подростковом возрасте // Материалы III Всероссийской научно-практической конференции "Социально-психологическая профилактика и психотерапия суицидального состояния личности" / под науч. ред. Е.А. Петровой, Т.И. Бонкало. - М., 2014. - С. 9-32..

2.2 Анализ зарубежных психологических исследований, посвященных проблеме национализма

В современной зарубежной психологии, как отмечает в своей публикации О.Е. Хухлаев, "накоплен определенный опыт изучения феномена национализма, который практически не задействован отечественными исследователями" Хухлаев О.Е. Психология национализма в зарубежных исследованиях // Социальная психология и общество. - 2012. - № 4. - С. 15.. Однако мы не можем согласиться с данным утверждением отечественного исследователя, по той причине, что современный националистический дискурс в России, безусловно, находится под влиянием западной науки, чьи разработки и теории активно входят в научный оборот, в то же время категориальный аппарат, которым пользуется социальная наука в "национальном вопросе", достался в наследство от обществознания советской эпохи.

Современные ученые, анализирующие проблему национализма, относят начало ее рассмотрения в психологии к середине XX века. При этом они имеют в виду исследования, которые можно только ассоциировать с вопросами национализма (например, концепция "авторитарной личности" Теодора Адорно Адорно Т. Исследование авторитарной личности / Под общей редакцией доктора философских наук В.П. Култыгина. - М.: "Серебряные нити", 2001. - 416 с.).

В целом термин "национализм" в них практически не встречается и не является концептуально значимым. Некоторое исключение составляют работы психоаналитического характера См.: Appel K.E. Nationalism and sovereignty: a psychiatric view // Journal of Abnormal and Social Psychology. 1945. V. 40. I. 4; Fessler L. Psychology of nationalism // Psychoanalytic Review. 1941. V. 28., которые, однако, не являются результатом эмпирических и экспериментальных исследований, а, скорее, представляют собой теоретические рассуждения.

В дальнейшем эта традиция не получила серьезного развития в классической психологии, психоаналитические идеи использовались главным образом как психологический язык описания конкретных историко-политических националистических ситуаций См.: Koenigsberg R.A. The Psychoanalysis of Racism, Revolution and Nationalism. N.Y., 1977; Searle-White J. The Psychology of Nationalism. N.Y., 2001..

Одно из первых эмпирических исследований национализма строилось на предположении, что национализм - комплексный, своего рода "рамочный" феномен. Л. Дооб Doob L. South Tyrol: An introductional to the psychologycal syndrome of nationalism // Public opinion quarterly. 1962. V. 26. № 2. на материалах изучения жителей Южного Тироля описывал "националистический синдром" как сочетание позитивных установок по отношению к "своему" обществу и, как правило, неприязненных к иным социальным группам. Составляющие данного синдрома - патриотизм и этноцентризм, т.е. позитивные и негативные аттитюды, связанные с национальной принадлежностью.

Однако наибольшее влияние на современные подходы к изучению национализма оказало исследование Р. Костермана и С. Фешбаха, изложенное в статье 1989 г. "Патриотические и националистические установки" Kosterman R., Feshbach S. Toward a measure of patriotic and nationalistic attitudes // Political Psychology. 1989. V. 10. № 2.. Авторы обращают внимание на то, что в предыдущих работах присутствовал одномерный подход к описанию данной реальности. Соответственно, их главной задачей была разработка многомерного подхода к патриотическим и националистическим аттитюдам. По результатам факторного анализа авторского "опросника политических установок" авторами были выведены шкалы "патриотизма", "национализма" и "интернационализма".

По результатам сравнения показателей по данным шкалам и ряда политико-психологических параметров Р. Костерман и С. Фешбах сделали вывод, что национализм и интернационализм являются не полярными, а относительно независимыми конструктами. Авторы также обратили внимание на различия между национализмом и патриотизмом. Так, среди респондентов, участвовавших в исследовании и поддерживающих национализм, было больше тех, кто родился за пределами США, и, наоборот, родившимся в Америке был более свойственен патриотизм. Основная интерпретация этого феномена, по мнению Р. Костермана и С. Фешбаха, связана с одним из базовых феноменов теории социальной идентичности, заключающемся в том, что позитивная ингрупповая идентичность не обязательно влечет за собой враждебность к аутгруппе.

Такое разделение патриотизма и национализма является популярным и в настоящее время. Так, большинство ученых, чьи исследования опубликованы в журнале "Политическая психология", либо используют опросник Р. Костермана и С. Фешбаха, либо конструируют собственные, основываясь примерно на той же идее, что патриотизм - это в большей степени позитивное чувство преданности, гордости и любви к своей стране, а национализм отражает идеи, связанные с доминированием, неприязнью к иным и т.п.

Таким образом, магистральным направлением изучения национализма, заданным авторами, является изучение его соотношения с патриотическими феноменами. Любое исследование, так или иначе, касается этого вопроса. Можно выделить два основных подхода к его решению. Первый связан с массовыми исследованиями на грани социологии и психологии, проводимыми в рамках политической психологии. Второй в большей степени связан с использованием социально-психологической методологии. Рассмотрим каждый из данных подходов.

Продолжая исследовательскую традицию Р. Костермана и С. Фешбаха, Р. Шатц, Э. Стауб и Г. Лавин Schatz R.T., Staub E., Lavine H. On the varieties of national attachment: Blind versus constructive patriotism // Political Psychology. 1999. V. 20. I. 1. концентрировались на выяснении взаимосвязи между национализмом и патриотизмом. При этом авторы основывались на представлении о различии между двумя формами патриотизма: "слепым" и "конструктивным". По их данным, национализм позитивно коррелирует именно со "слепым" патриотизмом, так же как и национальная "уязвимость" и авторитаризм правого толка. Связей национализма и конструктивного патриотизма не обнаружено.

В другом исследовании Р. Шатц и Г. Лавин Schatz R.T., Lavine H. Waving the flag: National symbolism, social identity and political engagement // Political Psychology. 2007. V. 28. №. 3. изучали влияние различных факторов на две формы переживания связанности с национальной группой. Это "символическая сопричастность" ("symbolic involvement"), связанная с важностью национальных символов и ритуально-церемониальной активности, и "инструментальная включенность" ("instrumental involvement"), связанная с вопросами функционирования национальных институций, их способностью приносить конкретную пользу гражданам. По результатам опроса именно "символическая сопричастность" является значимым предиктором национализма. Выявлена также связь авторитаризма правого толка с национализмом.

Отдельная группа политико-психологических исследований посвящена анализу влияния социально-политических переменных на национализм. М. Кондорс и П. Шиперс Coenders M., Scheepers P. The Effect of Education on Nationalism and Ethnic Exclusionism: An International Comparison // Political Psychology. 2003. V. 24. I. 2. в исследовании, посвященном влиянию уровня образования на национализм, предложили рассматривать данный феномен как комплекс позитивных аттитюдов по отношению к своей группе (стране), в то время как негативные установки по отношению к этническим меньшинствам и иммигрантам получили название "этнический эксклюзионизм" (стремление к исключению). В целом исследование представляет собой анализ массовых социологических опросов по нескольким странам. Авторами обнаружено, что в большинстве стран патриотический национализм (патриотизм) не связан с исключением иммигрантов и политических беженцев. Более того, в пяти странах он имеет отношение к меньшему их исключению. Оказалось, что шовинистический национализм связан с отсутствием образования и незаконченным средним (в меньшей степени) образованием, а патриотический - только с отсутствием образования (в существенно меньшей степени).

Что касается социальной позиции, то ее влияние на шовинистический национализм в два раза меньше, чем влияние уровня образования. Наибольшее влияние на склонность разделять националистические установки оказывает принадлежность к таким группам, как пенсионеры и "люди, занимающиеся ручным неквалифицированным трудом". Принадлежность к студенчеству является значимой предпосылкой несогласия с шовинистскими высказываниями.

Некоторые авторы обращают внимание на противоречивость разделения национализма и патриотизма, на их взаимное переплетение. Так, М. Кеммельмейер и Д. Винтер Kemmelmeier M., Winter D.G. Sowing patriotism, but reaping nationalism? Consequences of exposure to the american flag // Political Psychology. 2008. V. 29. I. 6. изучали влияние восприятия американского флага на национализм и патриотизм, которые определяли как аутгрупповые и ингрупповые установки. Патриотизм понимался авторами как несоревновательная привязанность и преданность собственной стране, а национализм - как идеология превосходства, исключения и даже доминирования над аутгрупппой. Исследователи обнаружили, что наблюдение американского флага повышает национализм, но не патриотизм. Процедура исследования заключалась в том, что одни и те же опросники испытуемые заполняли в двух разных комнатах - в одном случае место проведения исследования было обильно декорировано американским флагом (что по опыту прошлых исследований авторов не вызывало удивлений у респондентов). Оказалось, что испытуемые, заполняющие опросники "с флагом", демонстрируют более высокие показатели по шкале национализма.

Неоднозначность результатов исследования оппозиции "национализм-патриотизм" побудила некоторых авторов к выстраиванию альтернативных концепций. Одна из них представлена в работе Х. Деккера, Д. Маловой и Л. Хагендоорна Dekker H., Malova D., Hoogendoorn S. Nationalism and Its Explanations // Political Psychology. 2003. V. 24. I. 2..

Социально-психологические подходы к рассмотрению проблематики национализма многообразны. Однако большинство из них лежит в плоскости "возможного", так как конструирование специальных экспериментальных моделей для изучения националистических феноменов с позиций социальной психологии осуществляется крайне редко. Чаще всего исследования представляют собой использование социально-психологического подхода к анализу уже имеющихся данных. Это можно заметить на примере рассмотрения ключевых обзорно-аналитических работ.

Автор первой из них, Д. Друкман Druckman D. Nationalism, patriotism, and group loyalty: a social-psychological perspective // Mershon International Studies Review. 1994. V. 38. №. 1., в большой теоретической работе, посвященной национализму в социально-психологической перспективе, обозначил три наиболее важных психологических проблемы, связанные с национализмом: 1) какие факторы пробуждают чувство групповой лояльности и как это влияет на враждебность по отношению к другим группам; 2) как пересекающиеся или множественные лояльности могут менять лицо национализма; 3) как индивидуальная лояльность группе влияет на коллективное поведение.

Рассматривая вопрос взаимосвязи групповой лояльности и враждебности, Д. Друкман пришел к выводу, что национальные чувства (т.е. позитивные переживания, связанные со своей страной) рождаются раньше, чем их когнитивная интерпретация. Последующая рационализация этих чувств возможна или в виде идеи превосходства своей нации, или как представление, что "моя нация - это хорошо". Получается, что "национальные чувства" появляются раньше их когнитивного объяснения и потому более устойчивы. В подтверждение этой гипотезы Д. Друкман приводит результаты исследования Дж. Даккитта Duckitt J. Authoritarianism and group identification: A new view of an old construct // Political Psychology. 1989. V. 10. № 1., выявившего, что этноцентрический патриотизм связан с неуверенной идентификацией с группой, а "обычный" патриотизм относится к стойкой групповой идентификации. Таким образом, аут-групповые установки могут быть объяснены особенностями аттитюдов по поводу ингруппы.

При этом, как пишет Д. Друкман, существуют исследования, в которых национализм не противопоставлен патриотизму, а является его развитием, своего рода "усложнением". С этой точки зрения патриотизм - только ощущение преданности (готовность пожертвовать чем-либо ради нации), в то время как национализм - это преданность в совокупности с тенденцией к "исключению иных", готовность жертвовать, поддерживаемая враждебностью по отношению к "другим". При этом национализм "надстраивается" над патриотизмом, являясь его более поздней формой. Таким образом, с этой точки зрения патриотизм является более ранним феноменом в процессе социализации и, как следствие, более жестко связан с эмоциями.

Так же Д. Друкман обозначил следующий вопрос. В классических исследованиях национализм/патриотизм рассматриваются как устойчивые группы установок. Однако при этом упускается влияние конкретной социальной ситуации. По мнению автора, не соревновательная ситуация будет привлекать внимание человека к аутгруппе, а, напротив, высокосоревновательный контекст с необходимостью ведет к сравнению и росту националистических установок. Таким образом, возникает проблема определения, что является первичным: установка на сравнение и негативную оценку аутгруппы или соревновательный контекст ситуации.

Третий вопрос, которым задался Д. Друкман, лежит в плоскости рассмотрения, как индивидуальная лояльность к группе влияет на коллективное поведение. По мнению автора, опирающегося в данном случае на концепцию референтной группы Мертон Роберт К. К теории референтно-группового поведения // Референтная группа и социальная структура / Под ред. С.А. Белановского. - М., 1991., национализм не обязательно влечет за собой возникновение враждебности по отношению к иным нациям. Дело в том, что высокая лояльность к группе не связана напрямую с враждебностью по отношению к другим.

Согласно такому подходу, негативной является "экстремальная" форма национализма, возникающая, когда аутгруппа становится центром восприятия окружающего мира, своего рода базовой "точкой отсчета", причем более успешной, чем ингруппа.

Подобная ситуация была в рамках изучения "альтер-центризма" (сосредоточенности на "Другом") Montero M. Political Psychology in Latin America // Political Psychology. San Francisco, 1986.. "Альтер-центризм" ведет к негативной национальной идентичности, потому что референтная группа оказывается вне своей страны. Таким образом, аутгруппа автоматически оценивается как более успешная, более "мощная", что ведет к росту враждебности по отношению к ней. В исследованиях М. Шварца Swartz M.J. Negative ethnocentrism // Journal of Conflict Resolution. 1961. № 5. этот феномен получил название "негативный этноцентризм".

Таким образом, мы можем заключить, что Д. Друкман обозначил целый ряд исследовательских направлений и дал пример комплексного использования различных социально-психологических концепций для анализа феномена национализма.

В свою очередь, работа К. Макколи также может быть примером разностороннего рассмотрения национализма. На основании теоретического анализа К. Макколи утверждал, что в основе этнического национализма и этнического конфликта лежит явление групповой идентификации - эмоциональной привязанности к группе. При этом кроме традиционного подхода к этому вопросу (использование теории социальной идентичности, концепции социальной стереотипизации) он предложил рассмотреть проблематику этнического национализма с точки зрения теории групповой динамики Levine J. M., Moreland R. L. Small groups // Handbook of social psychology. V. 2. N.Y., 1998.. По мнению К. Макколи, "расширение теории групповой динамики до вопроса идентификации с политическими группами предполагает, например, что нечто очень сильное приведено в движение, когда правительство начинает вознаграждать и наказывать граждан в соответствии с принадлежностью к той или иной этнической группе" Mccauley C. The psychology of group identification and the power of ethnic nationalism // Ethnopolitical Warfare: Causes, Consequences and Possible Solutions. Washington, 2001. - p. 354..

Таким образом, "мобилизация этнического национализма или патриотизма не может быть понята только на уровне отдельных верований или эмоций; мобилизация должна произойти на уровне норм малых групп, чтобы это могло повлиять на готовность индивида пожертвовать во имя группы".

Одно из немногих социально-психологических экспериментальных исследований национализма было осуществлено А. Маммендей, А. Клинком и Р. Брауном Mummendey A., Klink A., Brown R. Nationalism and patriotism: National indentification and out-group rejection // The British Journal of Social Psychology. 2001. V. 40.. Их работа посвящена изучению связи национализма/патриотизма и релятивной/автономной ориентаций в процессе оценки ингруппы. Главный вопрос исследователей состоял в выявлении связей между позитивной оценкой собственной нации и неприязнью к иностранцам или в изучении условий "здоровой" национальной гордости, при этом они опирались на исследования, "разводящие" национализм и патриотизм (или "конструктивный" и "слепой" патриотизм). По мнению авторов, национализм в терминах теории социальной идентичности может быть рассмотрен как межгрупповая дифференциация, в то время как патриотизм представляет собой позитивную оценку ингруппы. При этом национализм имеет отношение к принижению аутгруппы ("outgroup derogation"), в то время как патриотизм предполагает демонстрацию позитивного отношения к собственной группе независимо от аутгрупповой дискриминации.

Социально-психологический подход к анализу национализма приводит исследователей к выводам, созвучным результатам исследований Р. Костермана и С. Фешбаха и их последователей в рамках политической психологии, что позитивная ингрупповая идентичность не обязательно влечет за собой враждебность к аутгруппе, что патриотизм и национализм являются различными феноменами.

Однако в современной социальной психологии также присутствует иной взгляд на природу психологических оснований национализма, связывающий его существование с последствиями минимальной групповой парадигмы в целом, а не только с аутгрупповой дискриминацией. Ключевая цитата одной из таких работ звучит следующим образом: "множество форм дискриминации и предубеждений сосуществуют не потому, что есть ненависть к аутгруппе, а из-за того, что позитивные эмоции, такие, как восхищение, симпатия, доверие, "зарезервированы" для ингруппы и не имеют отношения к представителям аутгруппы" Leyens J.2P., Cortes B., Demoulin S. et al. Emotional prejudice, essentialism, and nationalism. The 2002 Tajfel lecture // European Journal of Social Psychology. 2003. V. 33. I. 6. - p. 704.. Авторы (группа исследователей под руководством Дж.-Ф. Лайенс) предложили называть феномен, интегрирующий ингрупповой фаворитизм и аутгрупповую дискриминацию, дегуманизацией ("infra-humanization") аутгруппы.

Интересная модель была разработана британским психологом М. Биллигом в рамках концепции "банального национализма" См.: Billig M. Banal nationalism // Nations and nationalism: a reader. Edinburgh, 2005; Billig M. Reflecting on a critical engagement with banal nationalism // Sociological Review. 2009. V. 57; Billig M. Banal Nationalism. L., 1995.. Он предложил сконцентрировать внимание исследователей на неосознаваемой стороне националистического поведения, понимая под этим не "бессознательное" (т.е. вытесненные мотивы), а скорее то, что и не привлекает особого внимания из-за своей повседневности. Национализм, по его мнению, - это принятие без доказательств естественности ("naturalness") существования нации-государства, своего рода "универсальный код повседневности". С его точки зрения, большинство дебатов "за" и против" национализма все равно остаются в рамках националистического представления о мире, так как имеют одно общее основание - представление о естественности разделения человечества на нации. По сути дела, М. Биллиг приходит к выводу, что национализм и интернационализм не являются психологически содержательными антагонистами уже хотя бы потому, что и та и другая идеология предполагают, что каждая нация занимает свое место в интернациональном мире наций-государств.

В целом это представление лежит в основе современного мироустройства и является частью повседневной практики. Поэтому (по М. Биллигу) и позитивные и негативные "национальные чувства" имеют один источник - необходимость идеологического обоснования разделения "мы" и "они".

Видимость различий между национализмом и патриотизмом кроется в самой "дилемме национализма": это противоречие между представлением об универсальности прав человека (как следствие необходимости избегания предубежденности) и идеологией "нации-государства", важной составляющей которой является разделение между согражданами и иностранцами (между "мы" и "они"). В связи с этим, когда люди переживают негативные чувства по отношению к другим, они одновременно осознают необходимость демонстрации своего согласия с отрицанием предубежденности. Таким образом, можно сделать вывод, что национализм и патриотизм - не два типа "национального переживания", а проявления одного и того же феномена, форма выражения значимости "национальной принадлежности" в большей (патриотизм) или меньшей (национализм) степени, согласованная с необходимостью придерживаться антирасистских норм.

В целом идеи М. Биллига соответствуют современной тенденции социальной психологии, проявляющейся в обращении к смысловым переживаниям. Однако нельзя сказать, что в области изучения национализма они получили широкое распространение. Ссылки на них можно встретить преимущественно в аналитических обзорах Sapountzis A. Towards a Critical Social Psychological Account of National Sentiments: Patriotism and Nationalism Revisited // Social and Personality Psychology Compass. 2008. V.2. I.1., что, вероятнее всего, связано с трудностью использования данной методологии в формате эмпирического исследования.

2.3 Специфика концептуального взгляда Бернарда Яка на проблему национализма

Прежде всего, по нашему убеждению, целесообразно будет начать анализ взглядов Бернарда Яка Yack Bernard. Nationalism and the Moral Psychology of Community. - Chicago; London: The University of Chicago Press, 2012. - 344 p. на проблему национализма с признания того факта, что рост национализма, происходящий в ХХ веке и продолжающийся в наши дни, ставит немало вопросов перед многими учеными, политиками и рядовыми гражданами. В процессе осмысления феномена национализма возникают резонные вопросы, а именно: каковы причины этого роста?; является ли национализм благом или злом (или сочетает в себе эти качества)?; есть ли средства для сдерживания национализма (или его опасных версий)?; что ожидает человечество в ближайшем будущем в связи с процессами, происходящими в национальной сфере?

Существует немало работ современных мыслителей, посвященных различным аспектам национализма. Различные исследователи из самых разных государств мира приложили много усилий для осмысления этого явления. Тем не менее, стоит признать, что и до сих пор есть проблемы, которые ставят всех в тупик. Например, является ли национализм неким особенным явлением, противостоящим основным тенденциям развития "цивилизованного" мира, или он как-то связан с ними? Или: как решить парадокс между провозглашаемым нами правом наций на самоопределение (приводящим порой к войнам, терроризму, этническим чисткам) и принципом нерушимости существующих границ?

Одна из последних работ американского политического теоретика Бернарда Яка "Национализм и моральная психология сообщества" представляет собой достаточно весомую попытку дать принципиально новое понимание того, что такое нация и национализм, на этом основании переосмыслить связанные с ними проблемы и попытаться найти пути для их решения. Разумеется, Як не претендует на окончательное разрешение этих проблем, но он предлагает "проверить наше зрение и сменить очки", а задачу своего исследования видит в шлифовке линз для таких очков.

Бернард Як является одним из самых известных политических теоретиков нашего времени. Он родился в 1952 году в Канаде, учился в Университете Торонто. Канада, как известно, страна, в которой остро стоит проблема соотношения различных национальных сообществ - франкоговорящего и англоговорящего, помимо того, среди предков Яка были и иммигранты из России, так что проблематика национальных отношений представляет для него не только академический интерес. Затем он переехал в США, получил степень Ph.D. в Гарварде, преподавал в различных университетах, включая Принстон.

В настоящее время он является профессором Университета Брандейса (Массачусетс), где он читает различные курсы по политической теории, такие как "Введение в политическую теорию", "Консервативная политическая мысль", "Маркс, Ницше и радикализм ХХ века". Исследования Яка опубликованы в ряде книг: "Страсть к тотальной революции" (1986), "Проблемы политического животного" (1993), "Либерализм без Иллюзий" (1996), "Фетишизм современностей" (1997). "Национализм и моральные проблемы сообщества" является итогом многолетней работы над этой темой - первые результаты появились в 1996 году, в статье "Миф гражданской нации".

Затем последовала серия публикаций, "Народный суверенитет и национализм" (2001), "Не обязательно быть фанатиками, чтобы действовать как они" (2010), "Неотъемлемое право, неотъемлемое зло: случайность, выбор и сообщество в современной политической мысли" (2011), материалы которых также вошли в книгу. Так что можно с уверенностью заключить, что последние труды Бернарда Яка представляют собой результат многолетних размышлений.

Однако сами вопросы, на которые автор отвечает в книге, возникли значительно раньше, из удивления, которое сам Як испытал, приехав из Канады в США в 1980-е годы. Его озадачило то, как сочетаются представления о США как об индивидуалистическом обществе "неангажированных Я" (вроде трансцендентальных субъектов Канта) Сэндел М.Д. Либерализм и пределы справедливости // Современный либерализм. - М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998. - С. 191-218., и "интенсивное и шумное пристрастие" американцев к своей нации. Эта проблема проявляется и в глобальном масштабе - мы живем в мире, в котором происходит небывалый взлет национализма, причем не только в "третьем мире", но и в странах, считающих себя либеральными, основывающимися на ценностях, которые, казалось бы, исключают национализм и должны привести к его искоренению или хотя бы маргинализации.

Но в существующей литературе Бернард Як не нашел ответы на возникшие у него вопросы. С его точки зрения существует мало серьезных аналитических трудов, посвященных нациям и национализму (по крайней мере, по сравнению с трудами, посвященными понятиям "свобода", "правосудие" или "государство"). Моральные и политические философы в 1980-х годах, с точки зрения Яка, не замечали "национального слона в комнате".

Главная проблема, поставленная в книге Б. Яка формулируется следующим образом - почему в нашем обществе, ориентированном на индивидуалистические и либеральные ценности, происходит неожиданное возвышение национализма и что нам с этим делать? Конечно, автор не дает готового ответа на вторую часть вопроса, решить его едва ли можно в рамках одной книги, да и вообще в рамках книг - это практическая задача, которая стоит перед нами всеми.

Однако для того, чтобы решить ее, нам нужно провести предварительную работу: понять, что же такое национализм, как он связан с национальным сообществом и с современными миром. С точки зрения Яка, в современной литературе господствует понимание национализма (и национального сообщества) как некой аномалии. Однако такое понимание лишь заводит нас в тупик. Сам Як, напротив, полагает, что национальное сообщество и национализм как его следствие являются важными элементами современного мира, поддерживаемыми рядом постулатов демократического либерального общества - прежде всего концепцией народного суверенитета и признанием права наций на самоопределение. Не случайно "каждая важная веха в распространении либеральной демократии начиная с конца семнадцатого столетия - Славная революция 1688 года, Французская революция 1789 года, революции 1848 года, Гражданская война в Америке, крах европейских империй в конце Первой мировой войны, деколонизация после Второй мировой войны и распад Советской империи в 1989 году - является также вехой в распространении националистических чувств" Yack Bernard. Nationalism and the Moral Psychology of Community. - Chicago; London: The University of Chicago Press, 2012. - P. 5.^, Бернард Як считает, что нельзя говорить о национализме до Нового времени. Существовали немногие явления, похожие на национализм, в сообществах древних евреев или чешских гуситов, однако приверженность к группе у них была усилена верой в божественную миссию их нации, необязательной для современных наций.. Поэтому устранить национальное сообщество и риск национализма можно только устранив эти основополагающие постулаты, на что едва ли решится самый крайний либерал. С другой стороны, Як видит в национальном сообществе определенные преимущества, от которых нам также трудно отказаться. Национализм оказывается неотъемлемой "темной стороной демократии" (выражение Майкла Манна Mann Michael. The Dark Side of Democracy: Explaining Ethnic Cleansing. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.), и поэтому наряду с борьбой с наиболее опасными формами национализма, необходимо учиться уживаться с ценными для нас формами.

Подлинному пониманию сущности наций и национализма препятствует "миф гражданской нации", попытка слишком простым путем решить парадокс единства либерального демократического общества и национализма. Согласно этому мифу, под "нацией" мы понимаем, фактически, два разных явления. Помимо "этнической нации", которой приписываются все негативные стороны национализма, существует и "гражданская нация", совокупность людей, которых объединяет рациональный выбор в пользу либеральных практик и принципов. Можно сказать, что в гражданской нации именно индивид определяет сообщество, к которому он принадлежит, а в этнической - сообщество определяет индивида.

Это прекрасная идея, но Яка смущает в ней, помимо прекраснодушного идеализма и того, что реально она распространяется на узкую прослойку людей, у которых есть возможность избирать себе образ жизни, свободно переезжая и получая возможность работать в Англии, Франции, Канаде, то, что она очень похожа на дихотомии, призванные противопоставить "наше" и "их", и страдает тем самым этноцентризмом, который она якобы отрицает - ведь в качестве образца "сообщества, основанного на рациональном выборе" выступает именно европейское (английское, французское), исторически сложившееся общество. Однако, даже если, например, француз искренне симпатизирует политическому устройству Англии, он не перестает от этого быть французом. Приверженность неким принципам является необходимым, но не достаточным условием лояльности национальному сообществу Yack Bernard. Nationalism and the Moral Psychology of Community. - Chicago; London: The University of Chicago Press, 2012. - P. 28.. Другая сторона мифа гражданской нации заключается в том, что она базируется на общем согласии, "ежедневном плебисците". Это очень точное определение, однако граждане осуществляют этот плебисцит не на пустом месте, а в культурно обусловленном пространстве, насыщенном унаследованными (и конкурирующими) символами, историями, практиками и институтами. Таким образом, для нации конститутивными являются, во-первых, общее культурное наследие, а во-вторых, наше субъективное согласие принять нашу приобщенность к национальному сообществу.

Особо отметим: Як полагает, что сообщество не может базироваться только на чувстве исключительности, на противопоставлении себя другим, в отличие от популярных сейчас воззрений, отсылающих к Карлу Шмитту, что именно противопоставление друг-враг является конститутивным для сообщества, во всяком случае политического; согласно Яку общие цели и действия часто порождают чувство принадлежности к сообществу независимо от того, конкурируют ли одни сообщества с целями и действиями других.

Национализм не менее трудно определить, чем нации. Согласно Яку, национализм характеризует то, как он комбинирует убежденность в справедливости притязаний на национальное самоопределение с чувствами особой заботы и лояльности к представителям своей нации, и хотя оба эти фактора сами по себе достаточно сомнительны или слабы, в соединении они могут превратиться во взрывоопасную смесь: чувство несправедливости возрастает, когда мы осознаем, что она обращена к представителям нашей нации, а чувство заботы - когда мы осознаем, что с представителями нашей нации поступают несправедливо. Поэтому национализм не требует особо сильной приверженности к своей нации, возрастающей до фанатизма, чтобы совершать чудовищные действия, которые выглядят как проявление крайнего фанатизма. При этом национализм не является тотальной идеологией, он диктует, у кого должно быть "последнее слово относительно инструментов власти, но не мелодии, которые можно на них сыграть. Это - одна из причин того, почему национализм объединяется так легко с другими идеологиями, от либерализма и консерватизма, до фашизма и даже социализма" Yack Bernard. Nationalism and the Moral Psychology of Community. - Chicago; London: The University of Chicago Press, 2012. - P. 129..

Однако национализм приобретает разнообразные формы, можно ли сказать, что каждой из них свойственно такое сочетание убежденности и чувств? Як выделяет целый ряд различных форм национализма, и в каждой из них обнаруживает такое сочетание: (1) сепаратистский, стремящийся отделить нации от больших политических единиц, (2) интегрирующий, стремящийся объединить разделенные нации в единую политическую единицу, (3) национализм в государствах раннего модерна, таких как Соединенное Королевство и Франция, где не было большой потребности менять форму политического образования, (4) "креольский национализм" - национализм сообществ поселенцев, которые отвергают правление метрополии, (5) "официальный национализм", продвигаемый имперскими элитами или их преемниками, стремящимися сохранить свою политическую легитимность, (6) антиколониальный национализм (7) фашистская или нацистская крайняя форма национализма Yack Bernard. Nationalism and the Moral Psychology of Community. - Chicago; London: The University of Chicago Press, 2012. - P. 130.. Предлагаемое Яком понимание нации и национализма является основанием для осознания того, в чем же именно заключается моральная проблема, перед которой ставит нас национализм: в "интенсификации социальной враждебности, происходящей из-за особой конвергенции чувства социальной дружбы и суждения о справедливости. Такая трактовка позволяет намного легче осудить разрушительные эффекты национализма, не осуждая нашу склонность к нациям" Там же. - P. 158.. Ведь сами по себе чувство социальной дружбы и суждения о справедливости важны для нас, и представляют собой два разных источника морали, равным образом необходимых для того, чтобы дополнять, контролировать и уравновешивать друг друга. Наше чувство справедливости побуждает нас воздавать людям (в том числе и не принадлежащим к нашей нации) то, что они заслуживают, а наше чувство принадлежности к сообществу побуждает заботиться о благополучии тех людей, к судьбе которых мы, без этого чувства, были бы безразличными или враждебными Там же. - P. 159..

Як полагает, что можно найти способы примирения лояльности к нации и приверженности к либеральным принципам, которые многим либералам кажутся взаимоисключающими, поскольку они неверно понимают природу национального сообщества, как требующего верности некоему неизменному культурно-историческому ядру. Однако это исторически сложившееся ядро включает в себя различные, зачастую противоположные элементы, поэтому может существовать множество конкурирующих пониманий того, что представляет собой данное национальное общество и каковы его перспективы. Национальное общество уже имеет встроенный источник культурного плюрализма. Як рассматривает несколько распространенных подходов к решению моральной проблемы национализма: скептическое отношение к крайней приверженности к своей группе, реализация права на самоопределение и осуществление той или иной версии космополитического устройства общества. Бернард Як полагает, что любое решение проблем национализма должно начинаться с признания того, что "национализм - наша моральная проблема" Yack Bernard. Указ соч. - P. 232.. Современные либеральные общества готовы ополчиться на других, когда чувствуют угрозу их национальному суверенитету и интересам, и примеры тому много, от интернирования японцев во время Второй мировой войны, до подозрительности к мусульманам в ходе "войны с терроризмом".

Як указывает только самое общее направление, которое требует дальнейших размышлений и разработки практических действий. Ключевая задача - перестать мыслить о праве наций на самоопределение как об основополагающем праве. Если мы считаем, что нация имеет право на самоопределение, то любое конкурирующее притязание будет рассматриваться как нарушение права. Но с другой стороны, необходимо признавать, что многие нации, в результате сложившихся тем или иных образом исторических событий, действительно подверглись несправедливости и имеют моральное право возмущаться этим. Отрицание такого права вновь приводит к увеличению чувства несправедливости и росту национализма. То есть нам нужно научиться делать одновременно два шага, которые нам мешает делать отождествление несправедливости с нарушением права. Работа, которую выполнил Як, кажется несколько абстрактной на фоне тех угрожающих и взывающих к немедленным действиям событий, который происходят сейчас на планете. Тем не менее, без осознания необходимости нового способа мыслить несправедливость в межнациональных отношениях и искать не универсальные, но разнообразные и тонкие подходы к е. устранению, невозможно найти выход из создавшейся ситуации, а можно, поскольку не выявлена причина этой ситуации, предлагать лишь средства, оказывающиеся бесполезными, или даже подливающие масло в националистический огонь, который они призваны потушить.

Выводы

По результатам проведенного исследовании, мы можем сформулировать ряд основополагающих выводов.

1. Прежде всего, следует отметить тот факт, что в политико-психологическом плане национализм можно рассматривать как форму проявления авторитаризма, свойственную людям с невысоким социальным статусом и уровнем образования, для которых "нация" имеет преимущественно символическое значение и которые испытывают при этом "негативные" переживания, с ней связанные.

2. Магистральным же направлением изучения национализма в психологических исследованиях является рассмотрение его соотношения с патриотизмом. В целом патриотизм понимается как позитивное чувство преданности, гордости и любви к своей стране, а национализм - как идеи, связанные с доминированием, неприязнью к "иным". Факт различия между данными феноменами доказан эмпирически, но эти различия не являются абсолютными. В связи с этим встает вопрос о необходимости выявления специфических предикторов национализма и определения содержательной "зоны" как различий, так и сходства феноменов национализма и патриотизма.

3. В результате исследований, было установлено, что национализм (в противовес патриотизму) связан с эссенциалистским представлением о "естественности" национальных различий. Оно, в свою очередь, является условием "релятивного" (т.е. связанного с конкретными "другими") социального сравнения, которое ведет к возникновению стремления к принижению аутгруппы ("out-group derogation").

Заключение

Нация и национализм - сложные, многомерные по своей природе явления, и в то же время, казалось бы, уже привычные элементы социальной реальности, в своей взаимосвязи играют ключевую роль в международных отношениях, в жизни государств и этнических общностей. Однако более двухсот лет эти феномены являются камнем преткновения в исследовательских спорах. Разногласия ученых вызывают вопросы терминологии, генезиса, типологии и эволюции этих понятий и явлений. Подобно многим концептам, получившим универсальное распространение в гуманитарных науках, а равно и в политическом общественном сознании, понятия "нация" и "национализм" отличаются многозначностью и недостаточной строгостью. Заключаемая в них содержательная сущность варьируется в зависимости от исторического контекста, методологии и идеологических предпочтений исследователя.

В советский период дискуссии велись в рамках четко устоявшейся идеологии. Национализм оценивался однозначно негативно, а нация считалась высшей ступенью развития этноса. Главным в этот период были не обсуждения и создание теорий, а политика, противоречивые результаты которой со всей полнотой испытывает на себе отечественный корпус исследований национализма и нации.

Современный националистический дискурс в России находится под влиянием западной науки, чьи разработки и теории активно входят в научный оборот, в то же время категориальный аппарат, которым пользуется социальная наука в "национальном вопросе", достался в наследство от обществознания советской поры, поэтому в основном исследования ведутся в рамках примордиалистских воззрений.

Важность исследования как западной, так и отечественной исследовательской национальной парадигмы несомненна. Сегодняшние дискуссии по проблемам национализма уходят своими корнями в теоретические построения западных и отечественных исследователей последних двух столетий, без изучения которых невозможно определить современное состояние и перспективы дальнейших разработок в этой области. Размах и радикальность критики представителей различных подходов к изучению феномена "национализм" по отношению друг к другу дают основание говорить, что в ближайшем будущем междисциплинарный статус данной категории будет общим местом. Собственно говоря, "нация" и "национализм" относятся к числу дефиниций, расположенных на границах между историей, психологией, конфликтологией, социальной философией, социологией, политологией, этнологией и другими дисциплинами, так или иначе, их использующими. Каждая из этих дисциплин теоретически вычленяет лишь одну из сторон (аспектов) таких сложных, исторически изменчивых феноменов, каковыми для внешнего наблюдателя являются "нация" и "национализм". А потому, вполне уместно и целесообразно будет рассматривать эти категории сквозь призму различных ситуаций, происходящих в истории и науке тех стран, где они присутствуют, в качестве субъективно-объективных явлений, в качестве процесса, направление которого может меняться.

По нашему убеждению, методология будущих исследований национализма должна быть основана на междисциплинарном подходе, с использованием как общенаучных (анализ, синтез), так и частно-научных методов психологии и конфликтологии, этнологии, социальной антропологии, этнополитологии, политологии, социологии. Предлагаемый для дальнейших исследований феномена национализма методологический подход, обусловлен тем, что в зарубежной и отечественной науке феномены "нация" и "национализм" изучались в рамках различных дисциплин.

В рамках планируемых в дальнейшем исследований считаем целесообразным выдвинуть в качестве гипотезы предположение о связи национализма с представлением в сознании граждан о "естественности" национальных различий.

Список использованных источников

1. Адорно Т. Исследование авторитарной личности / Под общей редакцией доктора философских наук В.П. Култыгина. - М.: "Серебряные нити", 2001. - 416 с.

2. Андерсон Б. Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др; Пер. с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. - М.: "Праксис", 2002. - 416 с.

3. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. - М.: Канон - Пресс - Ц., 2001.

4. Бонкало Т.И., Бонкало С.В. Психологические факторы развития деструктивного национального самосознания современной молодёжи // Инициативы XXI века. - 2015. - № 4. - С. 46-48.

5. Бонкало Т.И., Ильин В.А., Бонкало С.В. Этнонациональные установки и психосоциальное развитие личности: опыт эмпирического исследования // Вестник Московского государственного областного университета. - 2015. - № 4. - С. 10-24.

6. Бонкало Т.И., Петрова Е.А. Сущность, содержание и перспективные направления психологических исследований проблемы распространения неонацизма в современном обществе // Ученые записки Российского государственного социального университета. - 2014. - № 3 (125). - С. 30-34.

7. Бонкало Т.И., Петрова Е.А. Особенности национального самосознания современной молодежи // Ученые записки Российского государственного социального университета. - 2015. - Том: 14. - № 1 (128). - С. 5-11.

8. Вердери К. Куда идут нация и национализм? // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др; Пер. с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. - М.: "Праксис", 2002.

9. Геллнер Э. Нации и национализм. - М., 1999.

10. Дробижева Л.М. Возможность либерального этнонационализма // Реальность этнических мифов. Аналитическая серия. Вып.3. Московский Центр Карнеги. - М.: Гендальф, 2000.

11. Дробижева Л.М. Интеллигенция и национализм. Опыт постсоветского пространства // Этничность и власть в полиэтничных государствах. Материалы международной конференции 1993г. / Отв. ред. В.А. Тишков. - М.: Наука, 1994.

12. Дробижева Л.М., Аклаев А.Р., Коротеева В.В. и др. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М.: Мысль, 1996.

13. Дугин А.Г. Этносоциология. - М.: Академический проект, 2014. - 844 с.

14. Ильин В.А. Использование теории психосоциального развития в целях прогнозирования риска суицидального поведения в подростковом возрасте // Материалы III Всероссийской научно-практической конференции "Социально-психологическая профилактика и психотерапия суицидального состояния личности" / под науч. ред. Е.А. Петровой, Т.И. Бонкало. - М., 2014. - С. 9-32.

15. Исмуков Н.А. Национализмы: теория и современность // Вестник Российского университета кооперации. - 2013. - № 2 (12). - С. 111-126.

16. Капцевич О.А. Политико-психологический подход к исследованию патриотизма и национализма // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - 2015. - № 10-2 (60). - С. 76-82.

17. Кисс Э. Национализм реальный и идеальный. Этническая политика и этнические процессы // Этничность и власть в полиэтничных государствах. Материалы международной конференции 1993 г. / Отв. ред. В.А. Тишков. - М.: Наука, 1994.