Психоаналитические истоки теории шизофрении Лэйнга

Размещено на http://www.allbest.ru/

Психоаналитические истоки теории шизофрении Лэйнга

Содержание

1. Английская психоаналитическая традиция

2. Схема шизофрении Р. Лэйнга

Список использованных источников и литературы

1. Английская психоаналитическая традиция

теория шизофрения лэйнг психоанализ

Оригинальная английская психоаналитическая мысль заслуживает внимания и представляет интерес для философии сама по себе. Начало это оригинальности положила Мелани Кляйн.

Ниже, в течение всего рассказа о психоанализе, даже когда речь о идеях, будут важны ссылки на автора. А.Руткевич, возможно, счел бы, что это характеризует психоанализ как догматическое направление, но мне кажется, это не совсем так. То же свойственно передаче философских идей, которую дополнять рассказом об авторе принято; что же касается, например, анализа художественных произведений, то это оказывается по-своему неизбежно. По этому признаку психоанализ сближается с философией, а философия - с искусством. Однако ни у философии, ни тем более у психоанализа (а по-моему, и у искусства) нельзя отнять по крайней мере некоторого соотношения с общезначимым.

Мелани Кляйн (1882 -1960)

У нее не было медицинского образования, хотя она о нем мечтала. Встретилась с психоанализом она в 1910 в Будапеште, ей помогали ШандорФеренци и Карл Абрахам, оба соратники Фрейда. Она сумела сделаться практикующим психоаналитиком. В этом сыграло свою роль то, что Фрейд твердо придерживался мнения, что для того, чтобы практиковать психоанализ, иметь медицинское образование не обязательно.

Поскольку она была матерью троих детей, она, вооруженная теорией, приступила к изучению их развития. За своими детьми наблюдал и Фрейд. Положение матери выгоднее положения отца: она может наблюдать ребенка с ближайшего расстояния. Ференци и Абрахам разделяли ее энтузиазм. В 1919 году вышли ее первые работы, в которых она описывала развитие сына и беседы с ним. Впоследствии ее часто упрекали за отсутствие настоящего медицинского образования, но начало серьезному психоанализу детей положила она.

Не остановившись на наблюдении, она затем положила начало и психоаналитической терапии детей, тоже начав в этом с сына. В ее подходе были некоторые особенности, которые не всеми коллегами разделялись единодушно: например, она объясняла трехлетнему ребенку, что такое комплекс Эдипа, то есть рассказывала ему о его влечении к ней самой. Впоследствии психоаналитическая теория пришла к тому, что родители не должны анализировать своих детей, но тогда это не было ясно. Параллельно с Кляйн психоаналитической работой с детьми занялась дочь Фрейда Анна Фрейд. Между двумя специалистками много лет шла ожесточенная научная дискуссия.

Переехав в Лондон в 1926 г., Кляйн продолжала разрабатывать свою теорию и одновременно с этим создавала школу; можно сказать, это ей удалось. Психоанализ в Англии, конечно, существовал и до Кляйн. Как и в других странах, в Англии было свое психоаналитическое общество. Во главе его стоял Эрнст Джонс. Это был серьезный ученый, не отклонявшийся от классического фрейдизма; поверхностные психоаналитики склонны сводить его авторитет к тому, что он автор классической биографии Фрейда, но на мой взгляд, он достоин признания в рамках общей истории человеческой мысли за то, что он автор понятия "рационализация" (см.ниже).

Так или иначе, до Кляйн психоанализ в Англии развивался спокойно и почти незаметно (то есть неотличимо от континентального), хотя можно сделать наблюдение, что уже тогда в нем преобладал интерес скорее к когнитивной, чем к эмоциональной стороне бессознательного. Почти сразу после приезда Кляйн в Лондон ее влияние в местном обществе сделалось доминирующим, как благодаря силе ее личности, так и из-за самобытности ее работы. У нее сразу появились последователи, оппозиционеры, развернулась борьба партий, зародились независимые мыслители и так далее. Как пишет историк психоанализа К.Дэйр [Дэйр, 1999], в этой ситуации все силы основателя общества Джонса уходили на то, чтобы сгладить остроту конфликтов и не довести до окончательно разрыва с Веной и Фрейдом.

Кляйн действительно оригинальна (отчасти этому способствовало то, что она была и не профессиональный медик, и как психоаналитик энтузиастка ). Изучение ею детей постепенно простиралось всю дальше вглубь младенчества, и ее теория становилась все более спорной.

В некотором смысле эта теория - образец дискурса: она находится в соответствии с внутреннейлогикой (предзаданной) теории, невзирая на то, каких это противоречий требует от нее со здравым смыслом. С другой стороны, хотя это и дискурс, он был не совершенно бесплоден. Дальнейшее развитие теории КляйнВинникоттом, Байеном и Лэйнгом показало, что на этом пути могут быть сделаны открытия, имеющие отношение к реальности.

Кляйн нашла чувства благодарности и зависти примерно у трехмесячных, а признаки Эго и Супер-Эго - начиная с нескольких недель. У нее были собственные находки, например, концепция "проективной идентификации", описание символических элементов фантазий и т.п. В данном случае это не имеет отношения к делу. Важнее оказалась теория, которую не она сама открыла, но она более всех других разработала. Это теория внутренних парциальных объектов (часть теории объектных отношений).

Однако сначала несколько слов о категориях, бытующих в мире психоанализа.

Проекция

Проекция происходит естественным образом. Этот знаменитый психологический процесс был открыт еще ранним психоанализом (Фрейдом), но Фрейд свою находку не разработал. Он понимал одно и то же слово в нескольких разных значениях, например, называл проекцией склонность приписывать другим собственные побуждения. Для теории объектных отношений важнее другой смысл этого слова: человек подбирает внешние причины внутренним переживаниям. Эти причины, как правило, выступают в виде одушевленных объектов (иногда может происходить одушевление неодушевленного, но чаще вдумывание этих причин в людей). Особенно склонны к проекции дети, которые, например, "одушевляют" и наказывают предметы, о которые они ударились. У взрослого человека проекции легко наблюдать, например, в случае дурного настроения: ему кажется, что все вокруг плохо, то есть он приписывает тому, что вовне, свойства того, что внутри.

Философский смысл проекции - сопоставление причин следствиям. О подобном как о типическом свойстве мышления Нового времени писал Хайдеггер в "Положении об основании". Психоанализ, в отличие от Хайдеггера, постулирует существование этого во все времена. Само вычленение подобного явления согласно с ходоммысли Нового времени и основывается на разделении феноменального и ноуменального мира. Что происходит в ноуменальном мире, неизвестно, но имеются состояния внутреннего мира, о которых известно; мы автоматически предполагаем, что наши состояния - результат воздействий, а воздействия на наш внутренний мир являются следствиями событий, происходящих во внешнем мире (нужно уточнить, что к внешнему миру относятся в том числе и тело, и иногда некоторые явления психического мира и т.п.). Важно то, что в сущности нам известны только эти следствия, о причинах мы можем лишь предполагать. Иногда связь известна из хорошо подтвержденного повторением опыта, например: если горячо, значит, имеет место контакт с источником жара. Иногда связь более проблематична, например: если грустно, значит, произошло что-то плохое, если страшно, значит, что-то должно произойти. Именно предположительные связи - источник ошибок при проекции. Однако причиной страха могут быть чисто внутренние явления. Например, так происходит при паранойе; проецируя страх вовне, параноик предполагает, что ему страшно, потому что его преследуют .

Механизм проекции архаичен. Именно с него все начинают. Кляйн об этом написала впервые, и похоже, это совершенно верно: человек устроен именно так. Надо много понять, чтобы верно отдавать себе отчет, насколько внутренне и субъективно на самом деле многое, что кажется внешним. (Например, проекция защищает от неприятного понимания, что во многом плохом никто не виноват и, поэтому, его нельзя исправить борьбой с внешним врагом, но лишь изменением себя. Это требует остановки направленной вовне агрессии, которая является естественной разрядкой внутреннего конфликта. Другой пример: приписывание несуществующих достоинств лю-дям, которые нравятся .) В то же время по возможности полно уничтожить проекцию настолько важно для того, чтобы адекватно познавать мир, что воодушевляет подлинно философским пафосом. Проекция очень напоминает по духу идолов Ф.Бэкона, не говоря уже о критической философии Юма и Канта.

Интроекция

Автор этого понятия - Ференци; он имел в виду нечто противоположное проекции: невротический процесс "присвоения себе" происходящего во внешнем мире. Невротик, например, может считать неудачу внешнего дела собственным горем. Для "континентального" психоанализа это понятие большого значения не имело; его иногда употребляли для того чтобы описать явления при истерии. Впоследствии, после работ Юнга 1925 года, многое из того, что входило в понятие интроекции по Ференци, вошло в понятие экстраверсии по Юнгу, поэтому об интроекции говорить почти перестали . У неофрейдистов для подобного явления существовало столько же терминов, сколько теорий. Однако Кляйн сохранила интроекцию в смысле Ференци и как идею, и как слово, и включила в дальнейшем в свою концепцию.

Позже на проекции основывается более сложная рационализация (термин введен в 1908 Э.Джонсом), которая заключается в том, что человек приписывает всем своим действиям (мыслям, словам, чувствам) разумные и, главное, известные ему самому причины, в то время как причин многого, происходящего с собой, он может не знать. Рационализацию наблюдать сложнее, потому что в рационализирующие объяснения окружающие могут верить. Рационализация убедительно демонстрирует, насколько непереносима для человека мысль, что он не знает причин своих действий (потому что, следовательно, не управляет ими?Потому что боится вскрытия истинных бессознательных побуждений?) Примеры рационализации бесчисленны. Например, спор о вкусах является теоретическим обоснованием точки зрения, на самом деле являющейся эмоциональной.

К понятию проекции примыкает то, что на русский язык стало переводиться термином "катексис" (у термина сложная история; использованное Фрейдом в этом месте немецкое слово Besetzung значило занятие территории). Имеется в виду, что сам процесс восприятия (особенно у младенца) состоит в том, что в объект "помещается" некоторое влечение. Влечение без объекта для Фрейда, может быть, и возможно, но объект без влечения - никак. Бывает, объекты "катектируютсялибидинозно" (нагружаются либидо), то есть к ним существует положительно влечение, они, собственно, сами по себе представляют отражение положительного влечения к ним. Бывает, они катектируются агрессивно (похоже, мысль о катексисе объектов лежит в одном русле с интенциональностью сознания, о которой писал Гуссерль, настроенностью и первичным пониманием, о которых писал Хайдеггер, и так далее.В одном русле с этой мыслью действует и школа деятельностного подхода в психологии). Фрейд, однако, имел в виду не сознание, а то, что испытывает влечения; чаще это бессознательное. Впрочем, сознание тоже катектирует свои объекты, см.выше о проекции. Идея катексиса коренится в "интравертированнои" установке Фрейда, который считал влечение первичным, а подбор к нему объекта - вторичным явлением.

Фантазия

Фантазия в философском смысле слова - способность мысленно воспроизводить предмет при отсутствии его в ощущениях. Фантазия в психоаналитическом смысле -это иллюзорное исполнение желаний. Связь между двумя значениями этих слов есть, но важнее акцентировать различие: Фрейд подчеркивает, что "просто так", без первоначального влечения, сама по себе психика ничего воспроизводить не будет.

Вообще говоря, всякое познание объекта на основе вышеизложенного подхода, столь сильно напоминающего деятельностный, возможно только как взаимодействие с ним. Младенец, в сущности, не способен по-настоящему действовать. В инфантильной психике взаимодействие с объектом и есть фантазия. Конечно, хочется возразить, что на такой ранней стадии психика не должна уметь фантазировать, но школа Кляйн решительно постулирует обратное. Фантазия намного первичнее и древнее адекватного отражения. Грубо говоря, для отражения, чтобы оно было адекватным, необходимо думать (а для этого, в первую очередь отделить себя от объекта), для фантазии -только хотеть. Желание, как часто указывается у психоаналитиков, так сказать, само собой порождает фантазию о своем исполнении.

Возвращаясь к проекции, под ней понимается приписывание внешнему объекту отношений, действий, намерений в отношении субъекта, и не на основе соображений о том, какие они должны быть (рациональных или по аналогии с собой, например), а по тому, каково переживание субъектом (воображаемых) результатов этих действий. Судя по всему, именно проекции характерны для первобытного мышления; то, что принято называть анимизмом, тоже результат проекции типа: "Раз мне плохо, значит, кто-то этого хочет." (мысль Фрейда)

Катастрофические масштабы принимает проекция при психических заболеваниях. Измененное состояние психики чаще всего имеет внутреннее происхождение (например, страх при паранойе). Однако тот, кто испытывает страх, естественным образом ищет его причины. Затем сами по себе нейтральные события воспринимаются и истолковываются как пугающие, появляются враги и так далее.

Итак, Кляйн получила психотические проекции в готовом виде.

Расщепление.

Что касается расщепления, то эта идея тоже существовала: "шизофрения" значит "расщепленная душа". Блейлер, который ее так назвал, имел в виду, что у шизофреника не связываются в единое целое группы ассоциаций. Фрейд писал о расщеплении в ином контексте. Два провозглашенных им принципа, принцип удовольствия и принцип реальности, находятся между собой во взаимодействии, весьма напоминающем расщепление: один не ведает о другом. Фрейд указал даже на то, что в психозе расщепление Я является защитой, хотя по его мысли это была защита от реальности. Он считал расчлененность психики фундаментальным фактом и без особого удивления указывал на то, что в психозе происходит "отказ от реальности". Это уход во внутренний иллюзорный мир, построенный на основе принципа удовольствия (то есть, возвращаясь к идее фантазии, на основе иллюзорного исполнения желаний). Но, поскольку принцип реальности действует всегда, реальность в то же время продолжает восприниматься другим механизмом. Фрейда имел в виду, что чем меньше общего между отказавшейся от реальности и сохраняющей контакт с реальностью частями Я, тем глубже расщепление и тяжелее психоз(по крайней мере, чем более полный уход от реальности совершается, тем более неадекватно это выглядит со стороны. Подобную установку затем развивала эго-психология. Кляйн пошла дальше Фрейда, постулировав, что никакая часть Я не имеет отношение к реальности, к реальности имеет отношение только интегрированное Я [Романов, 2001, с. 22]. Именно от него и происходит отказ в случае психоза.

Шизо-параноидная и депрессивная установки

Эти концепции Кляйн основаны на идеях расщепления и проекции.

Необходимо еще раз заострить внимание на том, что если психиатры, сосредоточенные на отличиях шизофреников от здоровых людей, думали о болезненном расщеплении ума, до того бывшего целым, то Кляйн настойчиво указывала на то, что с расщепленного состояния все начинается. Младенец воспринимает расщепленно все. Например, мать: иногда появляется грудь, иногда его берут руки, иногда появляется лицо. На этой примитивной стадии естественно расщеплено и само Я: тот младенец,который плачет - это не тот, который смеется. Даже детям старшего возраста (да и взрослым) свойственно переходить из одного состояния в другое и меняться, отрицать другого себя. Именно это называл "диссоциацией Я" и расщеплением Фрейд. Неизвестно, совершается ли вообще когда-нибудь окончательный переход от расщепленного Я к цельному; во всяком случае, не у младенцев.

Воспринимается все и проективно: младенец считает, например, кормящую грудь "хорошей", а отсутствующую - "плохой" и т.п. Он находится в естественной убежденности, что хорошие объекты любят его, они как бы "за него", а плохие - желают ему зла, как бы его преследуют. (Вот какие душевные переживания приписываются младенцам: "Грудь ненавидит меня и не дает мне то, в чем я нуждаюсь, потому что я ее ненавижу..." [Райвери, 1999]. Это кажется очень странным, но это просто сформулированные в словах проекции: "Раз грудь отсутствует, когда нужна, значит, желает мне зла; раз мне плохо, значит, она этого хочет; раз она мне желает зла, то я ее ненавижу, а о том, что я ее ненавижу, она знает..." - и так далее.) По аналогии с логикой параноиков Кляйн назвала такую позицию шизо-параноидной: "шизо" - из-за расщепленности объекта и Я, "параноидной" - из-за проекций.

Расщепляя целое, легко потреблять одну часть и не думать о том, что это затронет другую. Когда же осознание целостности происходит (прежде всего происходит осознание целого единой матери), наступает страх. Целое оказывается огромным, отдельным, иногда отсутствующим, иногда не имеющим отношения. Вместе с осознанием целого приходит и осознание своей отделенности и зависимости от него. Кляйн называла вторую позицию депрессивной именно из-за сопровождающего ее страха. Она была убеждена, что младенец чувствует вину перед матерью за то, что пользуется ей, и что он понимает, что может потерять ее и поэтому боится причинить ей вред. Впрочем, даже если не ожидать именно этих мыслей от младенца, депрессивность второй позиции легко связать с его большим отделением от матери.

Эта мысль основополагающая для Кляйн. Она представляется очень интересной и заслуживает того, чтобы сформулировать ее еще раз. Быть цельным тяжело. Это предполагает одновременное совершение действий и осознание всех связанных с ними мыслей. Речь идет о цельности во всех смыслах. У взрослого человека, например, это могут быть мысли о греховности совершаемого. Однако это является естественным путем развития личности, выхода ее на уровень адекватности, в то же время ответственности и, если забегать вперед, на уровень равных отношений с миром, в которых, если говорить о совсем далеких последствиях, на месте адаптации появляется вопрошание.

Работагоря. Регрессия.

Идея, что психоз есть нечто регрессивное, довольно широко распространена и поныне, что же касается 19 века, тогда так думали почти все (исключение, может быть, составляли те, кто задумывался о его соотнесении с гениальностью). О "вырождении" писал Морель, и он, судя по всему, был далеко не первый, кто чувствовал что-то подобное. Его новизна в свое время была скорее в том, что он поставил это интуитивное чувство на фундамент генетических и физиологических представлений. Это был у него филогенетический ход мысли.

В психоаналитическом контексте ход мысли онтогенетический. Регрессия понимается не как вырождение, а как возвращение к предыдущей ступени развития. Вот как это выглядит. Человеческое Я начинает с иллюзий о себе и мире и лишь постепенно осознает реальность такой, как она есть. (Причину этой первичности иллюзий легче всего увидеть в том, что и первая задача Я - спастись, защититься, а не познать истину). Каждый переход от иллюзий к реальности сопровождается работой горя. Вопрос о том, какие силы производят этот переход, причиной или следствием является работа горя и какие ресурсы ей сопутствуют, сложен, углубляться в него невозможно. К тому же, та работа горя, которая во младенчестве переводит Я от шизо-параноидной позиции к депрессивной, в принципе не отличается от той, которая сопровождает кризис инфантильных иллюзий у взрослого человека (об этом упоминает, например, В.Подорога). Опыт такого кризиса есть почти у каждого, и, следовательно, каждый может обдумать роль работы горя, исходя из собственного опыта.

Кризис - не одномоментный процесс. После того, как работа горя будет произведена, личность возвысится до новой ступени развития, будь то в 4 месяца или у взрослого человека. Но эта следующая ступень не отменяет, а включает в себя пройденное горе. При первом появлении горе вызывало страх. Так, например, младенец боялся утратить тот объект, в котором он так нуждался (и не мог понять, что объект не принадлежит ему). Объект утрачивается с неизбежностью: младенец выходит из "диады мать-дитя". Он перерабатывает свое горе (или в каком-то смысле горе перерабатывает его), противостоит ему своими жизненными ресурсами. В дальнейшем он уже не так боится. Но горе как таковое, являющееся объективной стороной утраты объекта как таковой, остается. Если объект утрачен навсегда, то навсегда остается("объективное") горе.

Объект вернуться не может. Но вынести горе, оставшееся на всю жизнь, можно только когда есть силы. В принципе, при нормальном развитии и сохранении здоровья есть силы не только вынести горе младенческих, но и взрослых трагедий. Но силы могут отсутствовать. Например, они отсутствуют при "первичной недостаточности" (идея Блейлера), при онтологической неуверенности (как у Лэйнга). Первичная недостаточность должна сказываться с самого начала: в детстве это послушные и зависимые дети, потому что они не в состоянии претерпеть работу горя, выводящую из зависимости и защищенности на уровень самостоятельной ответственности. Именно на это указывают многие патопсихологи, занимающиеся исследованием личности шизофреников, в том числе и Лэйнг.

Кроме того, силы могут по каким-либо причинам исчезнуть внезапно, тогда заболеет человек, до того бывший здоровым. Кроме того, внезапно может начаться эндогенный процесс (о котором психологически ничего сказать нельзя).

Тогда происходит сдача завоеванных позиций, отказ от вечно присутствующего горя. Например, работа горя привела к пониманию того, что объекта нет, но больше нет возможности выносить это понимание. Больной отказывается, он возвращается на предыдущую ступень, когда еще не было этого "объекта нет". Он возвращается туда, где объект был.

Но ведь на самом деле объекта никогда не было. Как получалось, что у младенца был объект, которого не было? Младенец фантазировал его. Следовательно, психотик возвращается к фантазированию объектов. (Между прочим, нельзя не видеть, какая это рационалистическая концепция психоза).

Пример. Человеку весьма трудно самостоятельно мыслить в одиночестве, диалог является естественным режимом человеческого мышления. Когда человек один, он зачастую ведет мысленные диалоги с (воображаемыми) собеседниками, чаще всего с теми, с кем ему доводилось спорить в реальности. Это типичный случай фантазирования объектов, столь широко распространенный, что многие авторы (Пиаже) склоняются к тому, чтобы считать его нормальным. Но на мой взгляд, он очевидно регрессивен. Мне не раз доводилось замечать, что к такому режиму мышления возвращаешься в моменты усталости, в периоды истощения ресурсов.

Регрессия к стадии расщепления.

Идея регрессии к стадии расщепленного Я, которая сама по себе выстраивается из этих рассуждений, как идея восходит к Фрейду. Однако Фрейд не делал на нее упора. В 30-е годы теорию значительно продвинул вперед К.Абрахам.

В те годы во всем психоанализе происходил процесс перехода от очень "интравертированной" установки Фрейда к более социальной и разумной ориентации, принадлежащей теперь всему сообществу психоаналитиков. Если Фрейд писал почти исключительно о влечениях, реальных во внутреннем мире субъекта, и считал, что объекты к ним подбираются, так сказать, по ходу дела, то теперь стали обращать внимание на взаимодействие организма со средой (в основном младенца с матерью, хотя рассматриваемые системы со временем все больше варьировались), стали строить "теорию объектных отношений". Абрахам был среди тех, кто это начинал (он рано умер), и уже у него на первый план вышла диалектика частичного/цельного объектов; Кляйн - одной из центральных фигур движения.

Работы Кляйн продолжили линию Абрахама в том, что касается первичного состояния расщепленности и всего связанного с этим круга проблем. В том, что касается проекции/интроекции, Кляйн, судя по всему, ориентировалась на другого своего учителя, Ференци.

Таковы истоки теории Кляйн. Собственный ее вклад состоял, во-первых, в очень детальной разработке теории объектных отношений, введению понятий параноидношизоидная и депрессивная установки, описанию работы горя при переходе от одной к другой, но прежде всего, конечно, в психоанализе младенцев; данный центральный аспект ее работы нас, в принципе, должен волновать меньше. Кляйн сделала попытку описать и психозы под углом регрессии к расщепленным проекциям. Из теории Кляйн следовало, что расщепление Я, например, в психотической регрессии, является не столько защитой от реальности, как сказал бы Фрейд, сколько защитой от горя -отказом от той работы, которая привела ранее от расщепления к цельности. Впрочем, те психоаналитики, которые имели медицинское образование, указали, что Кляйн не владеет в достаточной степени клиническим материалом.

Психоанализ в Англии после Кляйн. Д. Винникотт

Когда во главе организации стоит оригинальный мыслитель, он порождает эпигонов. В Америке, например, как ни странно, психоаналитическая поверхностность -если можно так сказать, здоровая серость - самовоспроизводит стабильное функционирование. Отсутствие ярких ученых гарантирует, что мысли Фрейда передаются и используются более или менее в целости и сохранности. Там, где ярких личностей больше, и психоанализу пришлось хуже: в Европе он не так моден, как в Америке. В Англии же, где школа началась практически с Мелани Кляйн, психоанализ от начала унаследовал сильный след оригинальности этой женщины. Позже, конечно, появились другие ученые. Туда уезжали из Германии во времена фашизма, там же существовала партия Анны Фрейд и так далее. В следующем поколении тоже есть немало интересных имен (М.Балинт, Х.Сегал, Дж.Райвери; любопытно, что едва ли не большая часть из них женские). Необходимо обратить внимание на Винникотта и Байена.

Д.У.Винникотт (1896-1971) по образованию детский врач. Психоанализ исходно был для него побочным видом деятельности, который тронул его, вероятно, именно тем, что Кляйн занималась детьми. Однако в послевоенное время он сосредоточился в основном на нем. Его теория развития ребенка, наряду с полным почтением по отношению к основоположнице и руководительнице, с которой Винникотт и не думает спорить, отличается здравым смыслом и отсутствием безумных фантазий. С ней важно познакомиться, прежде всего потому, что она сама по себе, кажется, дает оченьмногое для антропологического понимания, несмотря на то, что Винникотт писал о детях. Во-вторых, исторический интерес к Винникотту в рамках моей работы связан с тем, что именно он был научным руководителем Лэйнга в Тэвистоке. Лэйнг и теории Кляйн получил из его рук.

Винникотт принес с собой из педиатрии и постулировал простые вещи, о которых психоаналитики были склонны забывать - прежде всего понятие врожденной, присущей всему живому подвижности (биологический термин: спонтанная двигательная активность), которая лежит в основе любого взаимодействия организм-среда и которая имеет более базовый характер, чем влечение. Эта первичная двигательная активность совершенно обоснованно представляется младенцу собственным его достоянием и усилием. Будучи направлена вовне, подвижность сталкивается с сопротивлением внешней среды, и если сопротивление не слишком велико, то очень хорошо, что оно есть, потому что именно на этом пути человеческое существо приобретает ощущение реальности. Это касается как реальности внешнего, которое узнается по тому, что сопротивляется, так и реальности внутреннего, которое остается некоторой равномерной областью, где отсутствует сопротивление. Винникотт называет это спонтанное движение наружу агрессией, трактуя термин очень широко. "Агрессивная составляющая ведет к первому знакомству с миром, не совпадающим с Я, и раннему конституированию своего рода Я" [Й.Шторк, 1999].

Таким образом, Винникотт постулирует, что чувство реальности не первично (это важно в деле осмысления шизофренических явлений). Чтобы оно возникло и было адекватным, необходимо, чтобы подвижность встретилась с должным, но не слишком большим, сопротивлением внешнего мира, и чтобы Я могло при этом пребывать в уверенности о своей безопасности и могуществе.

Внутренние ресурсы для психологического комфорта присутствуют также в форме "первичного нарциссизма". Термин восходит к Фрейду. Имеется в виду в некотором роде способность удовлетворяться собственным бытием в отсутствие чего-либо другого. Первичному нарциссизму придавали основополагающее значение многие психоаналитики (Лакан). Именно к нему отсылает вообще любое переживание удовольствия в течение всей жизни. Винникотт четко артикулирует двойственный характер явления: с одной стороны это, в сущности, способность радоваться (чему-либо), с другой, это же является самой радостью, тем материалом, из которого создается радость. Первичный нарциссизм возникает как ответ на существование Я. Если Я есть, а первичного нарциссизма нет, ничто другое тоже радости не вызовет. Таким образом, одно и то же является и потенциальным, и действительным.

Еще одна категория, бытующая в психоанализе: детское всемогущество. Под этим понимается то, что младенец не очень различает мечты и действительность. В мечтах ведь желаемое всегда исполняется. Специфически младенческое всемогущество подкрепляется тем, что он существует в среде, поддерживающей его бытие и старающейся исполнять его желания (речь о матери). Следовательно, он естественно думает, что желания исполняются именно потому, что возникают. Еще психоаналитики называют это магический контроль.

Вот вокруг этого-то младенческого всемогущества формируется то, что впоследствии будет самостью. Очень важно для Винникотта различение между истинной и ложной самостью. Истинная самость - это "детское всемогущество, жизненная сила, создающая для себя и собственным образом личную психическую реальность и личную телесную схему. Она по сути своей является первичной и активной. Она сохраняет чувство всемогущества и постоянное ощущение бытия" (И.Шторк, там же). Таким образом, Винникотт видит связь между устойчивым ощущением бытия и детским всемогуществом. Для выживания Я, т.е. для того, чтобы оно было непрерывно, необходимо, чтобы оно, если так можно выразиться, всегда верило в успех своей направленной вовне подвижности. Моменты, когда младенческое Я подвергается слишком сильным сокрушающим его атакам внешней среды, ведут, во-первых, к страху уничтожения, во-вторых, к прерывистости континуума бытия и чувству бессмысленности существования . По-настоящему реальное бытие, не превращенное в иллюзорное нарциссизмом, магическим контролем, младенческим всемогуществом и т.п., гибельно для младенца. Та самая подлинная самость, которая позже, может быть, сможет установить подлинные отношения, познать мир и "отбросить младенческое", для того, чтобы сформироваться, нуждается в поддержке своих иллюзий. Таким образом, неправильные представления стоят у истоков человеческого существования.

Если не поддерживать всемогущество и даже агрессию младенца, то "он принужден к ложному существованию. Ложная покорная самость реагирует на требования окружающей среды, создавая ложную систему связей с одной целью: скрыть и защитить подлинную самость. Ложная самость должна обеспечить предпосылки, которые позволят подлинной самости выжить и избежать уничтожения" (И.Шторк, там же).

Следует, кажется, специально заострить внимание на том, что ложная самость -это не мир явной лжи взрослого человека. Это именно самость, то есть в некотором роде центр внутреннего мира. В нем "ложно" (теоретически правильное) представление, что Я не всемогуще. Несмотря на то, что это теоретически верно, это невыносимо, и рядом с этой правильной самостью, которая потому называется ложной, что по-настоящему не живет, существует истинная самость, живущая (теоретически неверной) верой в свое всемогущество, иными словами, в исполнение желаний. Она может прятаться за ложной самостью так надежно, что о ней может ничего не знать сам человек.

Всей этой конструкцией воспользовался Лэйнг, когда писал о шизофрении, хотя и нельзя сказать, что он ее впрямую позаимствовал у Винникотта: их книги вышли почти в один год.

Для Винникотта, как для ранних психоналитиков, важна динамика объектных отношений. Он конечном счете тоже сводит ее к вопросу, есть объект или нет. Как и в остальных вариантах теории, у него первые взаимодействия Я с объектами были внутренние и основывались на фантазии. Затем, по мере взросления, появляются "реальные" связи с внешними объектами. При этом Винникотт указывает, что внутренний объект через построение связи с внешним уничтожается. Вот как это выглядит. На самой первой стадии младенец полностью погружен во всемогущество. Объект (прежде всего парциальный: грудь) находится в зоне его магического контроля, совершенно не воспринимается "как есть", является исключительно пучком проекций. В нем не только главное, но и единственное - это то, что его хотят. Винникотт называет это "отношение к объекту". На следующей стадии младенец постигает, что объект имеет самостоятельное бытие; вместе с этим он вынужден принять свою зависимость от него. Прекращение тотального всемогущества - один из базовых шагов созревания. Вторую стадию Винникотт называет "обращение с объектом".

Драматичное открытие "объекта нет" Винникотт рисует не через идею работы горя. Вместо этого он вводит картину внутренней деструкции (а иногда и внешней.Порывы детского садизма он, в отличие от Кляйн, интерпретирует как внешние знаки внутреннего убийства объектов.) Поскольку до этого объекты были частью Я, это убийство их, конечно, полно боли. Подобное движение души можно наблюдать и у взрослых, теряющих объект. Оно бывает выражено, например, в случае измены возлюбленного. От существования этого человека в сознании к отказу от него путь лежит именно через внутреннее убийство. Шире говоря, для Винникотта убийством самостью части Я является любой кризис иллюзий, любой разрыв ложной связи. Впрочем, несмотря на внутренний крах, сама по себе реальность не меняется, и это постоянство реальности учит младенца правильному обращению с ней, "применению" ее.

Объект перехода

Это одно из открытий Винникотта. Речь идет о том же самом переходе: от полной неспособности воспринимать реальность (проекции, интроекции, расщепление, всемогущество, магический контроль...) к, предположительно, полной способности ее воспринимать. Последнее, очевидно, вряд ли достижимо и в зрелом возрасте. Из этого видно, что переход этот длительный и постепенный.

Однако совершая такие эволюции, болезненные на всем своем протяжении, человеческому сознанию естественно изобрести нечто, упрощенно говоря, побочное, чтобы отвлечься, и нечто промежуточное, более приемлемое, чем реальность, но более истинное, чем проекции, чтобы градуировать и смягчить процесс.

В ранней детской стадии перехода, когда идет первоначальное освоение в мире объектов, феномен переходных объектов Винникотт выявляет эмпирически. В широком смысле это игра. Он называет область между двумя полюсами промежуточное или потенциальное пространство, в котором можно освободиться от давления постоянной необходимости совмещать друг с другом внешнюю и внутреннюю реальность. Эта область не внутренняя, она состоит из реальных объектов мира (игрушки). Но в ней нет задачи полностью принимать внешнюю реальность, со всем, например, присущим ей детерминизмом. Происходящее можно фантазировать, иными словами, распространить на него самого себя. Узнать о мире можно столько, сколько захочется. Еще объекты перехода: собственные пальцы, уголок одеяла, особо любимый предмет и т.п. "Объект перехода является для ребенка первым не принадлежащим к самости имуществом, которое создается ребенком, а не просто подбирается им. Тем самым область иллюзии воплощается в реальности " (И.Шторк, там же; курсив мой). (Интересно, что вообще-то чем старше ребенок, тем меньше у него безусловная необходимость в объекте перехода, но почему-то в течение многих лет остается использование его перед сном.) Переходные миры взрослого человека: игра, творчество, философия, религия. Насчет игры и творчества с Винникоттом спорить трудно, а что касается философии и религии, то на них у него, очевидно, взгляд не философа и не религиозного человека, что и вообще для психоанализа традиционно. Так же любопытно, как близки эти мысли культурологической концепции И.Хейзинги.

И вышеприведенный пример мысленного разговора с воображаемыми собеседниками, учитывая теорию Винникотта, следовало бы назвать регрессией к фантазированию объекта перехода.

Винникотт оказал влияние на Лэйнга не только тем, что научил его психоанализу. У него были и иные теории, несколько менее здравые, чем вышеизложенные; так, например, он отстаивал мнение, что плод еще во внутриутробном состоянии испытывает эмоции, и (если я не ошибаюсь), что память зародыша начинается сразу после зачатия. Лэйнг в своих поздних вещах очень много писал о ментальной активности двухнедельных зародышей во время их движения по фаллопиевым трубам к матке. У Лэйнга эти теории имели некоторый оттенок буддийской фантастики, но для Винникотта это была обычная научная гипотеза.

Он автор нескольких оригинальных гипотез, из которых очевидно, что подобно своей руководительнице и в отличие от Винникотта он не избегал экстравагантности. Для некоторых из них характерно почему-то особое сосредоточение внимания на желудочно-кишечной сфере.

Он не прошел мимо идеи расщепления. Как и Кляйн, он принимает первичность расщепленного состояния сознания. Затем в рассмотрение вводятся объекты, требующие двустороннего подхода. Например, взаимоотношения влюбленных, в которых, вследствие высокого эмоционального накала, присутствует и любовь, и ненависть (идею разделял и Фрейд, ее наглядно заострил К.Лоренц книгой "Агрессия"). Иные сложные случаи взаимоотношений. Отношение к теории: оценка положительного и ошибочного. Актуальная в религиозной сфере динамика веры-неверия. Диалектика двух сопряженных позиций: эго- и социо-центрической (так он называл то, что Юнг называл интра- и экстраверсией). Вообще любая необходимость определять свое отношение к чему-либо. Примеры можно множить, поскольку на многое могут существовать разные точки зрения.

Параллельно со сложностью объекта расщепляется отношение к нему: например, одна часть Я оценивает объект положительно, другая отрицательно (видим, что это почти в точности параноидно-шизоидная позиция по Кляйн). Но взрослый человек стремится к цельности и последовательности; в отличие от младенца он помнит предшествующие состояния Я и стыдится диаметрально менять точки зрения . Последовательный выбор одной точки зрения из двух и более возможных Байен называет монокулярным зрением (видением). Вторая точка зрения, и вместе с ней та часть Я, которая ее поддерживала, делается бессознательной, вытесняется, репрессируется. Эти рассуждения могут показаться банальными на житейском уровне. Но они имеют дополнительную смысловую нагрузку в контексте психоанализа, где вытеснение означает болезнь, а возврат вытесненного - выздоровление. Фрейд сначала полагал, что вытесняются в основном влечения, но сфера вытесняемого быстро была расширена до всего неприятного (например, вытеснение воспоминаний). Теперь, на уровне психоанализа 3-4 поколения вытеснением начинает называться еще более обширный круг неприятия, вплоть до неприятия теоретических точек зрения. Вытеснение ведет к конфликту и неврозу. Следовательно, снять вытеснение (иными словами: достичь терпимости к ранее неприемлемому) означает излечиться.

Таким образом, Байен смотрит на достижение целостности оптимистически. Одновременное принятие двух точек зрения и вместе с тем актуализацию обеих частей Я он называет "бинокулярным видением". По его мнению, достижение бинокулярного видения сопровождается "чувством истины".

На этом он строил одну из психоаналитических техник. Он не концентрировал внимание на работе горя и на том, что сама Кляйн назвала обретение цельности депрессивной позицией. В то же время, очевидно, в его подходе есть свой смысл. Если для того, чтобы выйти на уровень приятия неприемлемого, требуются силы, то после выхода, действительно, может быть "чувство истины" (вероятно, с этим согласился бы Гегель), которое в дальнейшем будет поддерживать обретенную цельность.

Я постаралась (слегка домысливая) изложить одну из идей Байена, которые мне кажутся здра-воосмысленными. Те, которые имеют отношение к желудочно-кишечной сфере, я не могу изложить столь же внятно. Не разделяли их и многие коллеги. Лэйнг, например, в книге "Голос опыта" [Laing, 1982] отзывается о проводимом Байеном психоанализе уничтожающе. Тем не менее, Байентипичен для английского пост-кляйнианства. Многие на первый взгляд безумные теории возводятся напрямую не к тому, что писала Кляйн, но к ее, если можно так выразиться, методологии, характерной чертой которой было в некотором смысле "бытие возможного". Такую ее установку можно рассмотреть на примере ее идеи о зависти у младенцев.

Младенец хочет пищи и получает ее из внешнего источника (груди). После того, как он обретет осознание ее отдельности (см.выше о депрессивной позиции), он понимает свою зависимость, возникают благодарность и зависть. Это две стороны одного и того же: отношения получающего к дающему внешнему (насколько я поняла Кляйн, она называет завистью желание обладать этим внешним одновременно с невозможностью); зависть, таким образом, означает конец младенческого всемогущества.

Испытывает на самом деле четырехмесячный младенец зависть к обладанию грудью или нет? Этот вопрос Кляйн не столько решает эмпирически, сколько, так сказать, снимает методологически. Постулируется, что все, чего нет в сознании, но что может быть (это известно из опыта взрослых), существует в бессознательном. Такой ход мысли очень слабо проверяем и фальсифицируем из-за широких возможностей толкования анализа младенцев [Романов, 2001, с. 23] (справедливости ради нужно отметить, что психоаналитики, в том числе Кляйн, иногда указывают на позитивные проверяемые следствия своих гипотез, но для Байена это не характерно). При доведении такой концепции бессознательного до логического конца получается, что бессознательное есть резервуар всего, что в принципе может быть, и эта концепция бессознательного далека от фрейдовской и существенно сближается с концепцией Юнга. Тут возникает большое поле возможных вариантов, но мне кажется, что все же приписывать бессознательному такое богатство означает сильно его переоценивать.

2. Схема шизофрении Р. Лэйнга

Итак, весь психоаналитический ход мысли подводит к тому, чтобы трактовать шизофрению как защиту (собственно, так трактуют ее не только в психоанализе, о похожем писал, например, Бинсвангер, см. глVI). Повторяя еще раз основные положения Лэйнга, все начинается с первичной недостаточности, которую он называет онтологической неуверенностью. По всей видимости, эта идея перекликается с идей Винникотта о "подвижности": то, что Винникотт называет нормальной подвижностью, по Лэйнгу будет онтологической уверенностью. Оба автора указывают, что нормальное чувство реальности соответствует нормальному уровню подвижности (уверенности). Лэйнг пишет: "Если достигнуто положение первичной онтологической безопасности, обычные условия жизни не составляют постоянной угрозы собственной экзистенции человека. Если же такое жизненное основание не достигнуто, обычные условия повседневной жизни представляют собой неизменную смертельную угрозу." (Разделенное Я, с. 37). Почему при недостатке уверенности возникает дереализация (утрата ощущения реальности окружающего), ясно не сразу. Лэйнг объясняет это через деперсонализацию (утрату ощущения реальности себя): неуверенный человек ощущает себя слабым по сравнению с окружающим, так что, на первый взгляд, мир должен казаться, наоборот, угрожающе реальным. Однако на самом деле, привлекая сюда психоаналитические концепции внутренних связей и т.п., по-видимому, можно сказать, что для восприятия важно существование мира внутри, представления о нем, фантазии. Эти представления о мире и фантазии носят субъективное ощущение реальности только у здорового человека, который сам ощущает себя реальным .Лэйнг берет у Винникотта также идею двух самостей (двух Я), истинной и ложной. При шизофрении начинает доминировать безжизненная ложная самость, которой, в отличие от истинной, не нужна сила и защищенность, чтобы жить. Она адаптируется к внешней реальности жертвованием ей почти всего: управления мыслями, волей, телом. Но ни при каких условиях не жертвуется внешнему истинная самость. В данном случае она не получает, если можно так выразиться, необходимого онтологического статуса, уровня жизни. Она не выходит ни на уровень сознания, ни тем более на уровень управления личностью в ее жизни вовне. Ей остается внутренний иллюзорный мир (принцип удовольствия), которым она, в принципе, в состоянии удовлетвориться. Это удовлетворение напоминает первичный нарциссизма и не имеет никакого отношения к происходящему вовне. Чтобы по мере возможности отдалить угрожающее внешнее от внутреннего, спасающегося в самом себе, общая личность расщепляется. Механизм расщепления у Лэйнга аналогичен психоаналитическому.

Список использованных источников и литературы

1. Hebdige, D. Hiding in the Light London, Routledge&Kegan Paul, 1989

2. Horkheimer, M., Adorno, Th. W. Dialectic of enlightenment. New York: Seabury, 1972.

3. Howarth-Williams, M. R.D.Laing: His Work and Its Relevance for Sociology. L. etc, 1977.

4. Jaspers K. PhilosophischeAutobiographie, Mtinchen, 1977.

5. Jaspers, K. GesammelteSchriftenzurPsychopathologie. Berlin, 1963.

6. Jaspers, K. Rechenschaft und Aublisk. Mtinchen, 1951.

7. Jaspers, K. Schicksal und Wille, Mtinchen, 1967.

8. Kleinman, A. Patients and healers in the Context of Culture: an Exploration of the borderland Between Anthropology, Medicine, and Psychiatry. Berkeley, 1980.

9. Kleinman, A., Good B. Culture and Depression: Studies in the Anthropology And Cross-cultural Psychiatry of Affect and Disorder. Berkeley, 1985.

10. Kockelmans, J. J. Daseinsanalysis and Freud's Unconscious. Review of Existential Psychology and Psychiatry 16, 21-42, 1978.

11. Kvale, S. The Psychoanalytic Interview As Qualitative Research Qualitative Inquiry, Mar99, Vol. 5 Issue 1, p87, 27p.

12. Laing and Antipsychiatry. NY etc, 1971.

13. Laing, Adrian. R.D. Laing: A Life. London. 1994.

14. Langenbach, M. Phenomenology, Intantionality, and Mental Experiences: Edmund Husserl's "LogischeUntersuchungen" and the First Edition of Karl Jaspers's "Allge-meinePsychopathologie". History of Psychiatry. VI, 1995. Pp.с 209-224

15. Lateri-Laura, G. La PsychiatriePhenomenologique. Paris, 1963.

16. Lawlor, L. Gray morning. Research in Phenomenology, 1997, Vol. 27, p.234

17. Leary, T. The Politics of Ecstasy, 1968

18. Lee, B. Psychological Theories of the Self. NY, 1982.

19. Leff, J. Psychiatry around the Globe: A Transcultural view. NY, 1981.

20. Marc, E. Le processus de changement en therapie : Du discours des fondateurs Berne, Freud, Jung, Reich, Lowen, Janov, Perls, Carl Rogers, Bateson, Winnicott aux temoig-nages des patients. Paris, 1987.

21. Marcuse, H. One-Dimensional Man. Boston, 1966.

22. Marsella, A.J. Depressive experiences and disorder across cultures: A review of the literature. In: Handbook of Cross-Cultural Psychology. Vol.6. Boston, 1980.

23. Marsella, A. J., White G.M. Cultural Conceptions of Mental Health and Therapy. Dordrecht (Holland), 1982.

24. Martin, J. Milton existential thought and client centredtherapY. CounsellingPsychologyQuarterly, 1993, Vol. 6 Issue 3, p.239

25. May, R. Man's search for himself. NY, 1953

26. May, R. The discovery of being: Writings in existential psychology. New York, 1983.

27. McHuch, P.R., Slavney, P.R. The Perspectives of Psychiatry. Baltimore, 1986.

28. Menninger, K. Man Against Himself. 1938

29. Mink, L. Historical Understanding. Ithaca, NY, L, 1987.

30. Mills, J. The False Dasein: From Heidegger To Sartre And Psychoanalysis [1] Journal of Phenomenological Psychology, Spring97, Vol. 28 Issue 1, p42, 24p.

31. Moreau de Tours, J.-J. Du hachischet de l'alienationmentale. Paris, 1945.

32. Moreau de Tours, J.-J. Traitepratiquefr la folienevropatique. Paris, 1869.

33. Morice, R. Psychiatric diagnosis in a transcultural setting: The Importance of lexical categories. Br. J. Psychiatry, 132: 87-95. 1978.

34. Perls, F. The Gestalt Approach and the Eye Witness to Therapy. NY, 1973.

35. Perry, J.W. The Far Side of Madness, Prentice Hall, 1974.

36. Phillips, A. Winnicort. Cambridge (Mass.), 1988.

37. Phillips, D. Rejection: a possible consequence of seeking help for mental disorders, American Sociological Review, 28, 963-72., 1963.

38. 88.Pichot, P. Un siecle de psychiatrie, Paris, 1983.

39. 89.Postel. J. Psychiatrie. Laing. Moreau de Tours. Kraepelin. Bleuler. Reil. Heinroth. Ideler. Feuchtersleben. Pinel. Esquirol. Chiaraggi. Cullen. Trela. Charcot. B: Encyclopedic PhilosophiqueUniverselle. Paris. 1999.

40. Rachman, A. SandorFerenczi. The psychotherapist of tenderness and passion. Northvale, NJ, 1997.

41. Rothberg, D. The Crisis Of Modernity And The Emergence Of Socially Engaged Spirituality. Revision, WINTER93, Vol. 15 Issue 3, pl05, Юр.

42. Sass, L. A. Heidegger, Schizophrenia and the Ontological Difference. Philosophical Psychology, 1992, Vol. 5 Issue 2, p. 109.

43. Scheff, T.J. Being Mentally 111: A Sociological Theory. NY, 1967.

44. Schilpp, P. A. ed. The Philosophy of Karl Jaspers. La Salle, 1981.

45. Schneider. Kirk J. The Revival of the Romantic Means a Revival of Psychology. Journal of Humanistic Psychology, Jul99, Vol. 39 Issue 3, pl3, 17p.

46. Schwartz M. A., Wiggins O. P. Scientific and humanistic medicine: A theory of clinical methods. In K. L. White (Ed.). The task of medicine. Menio Park, 1988.

47. Schwartz M. A., & Wiggins O. P., in: Journal of Personality Disorders, 1989, 3 (1). 1-9., Цит. по: Логос, №1 (1998).

48. Scott D. Ch. Chemicals for the Mind (book review). Journal of Phenomenological Psychology, Fall2000, Vol. 31 Issue 2, p.239

49. Scull, A. From Madness to Mental Illness: Medical Men as Moral Entrepreneurs, Archives Europeenes de Sociologies, 16, 218-61, 1975.

50. Segal, H. Melanie Klein. In: The Writings of Melanie Klein, NY.

Размещено на Allbest.ru