Симптомы посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) у медицинского персонала скорой помощи
Различные подходы к проблеме травматического стресса. Роль личностных особенностей в его развитии. Специфика работы сотрудников скорой помощи. Исследование распространенности симптомов посттравматического стрессового расстройства у медицинского персонала.
| Рубрика | Психология |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 29.05.2013 |
| Размер файла | 247,5 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
г) изменения в эмоциональной экспрессии;
д) изменения образа тела;
е) нарушения восприятия;
ж) изменения смысла или значимости актуальных ситуаций или ситуаций, имевших место в прошлом; з) чувство «омоложения» или возрастной регрессии; и) высокая восприимчивость к суггестии.
Райкрофт в «Критическом словаре психоанализа» (Райкрофт Ч., 1995, с. 42) определяет диссоциацию как:
«такое состояние, при котором два или более психических процесса сосуществуют, не будучи связанными или интегрированными.
защитный процесс, ведущий к состоянию 1».[40]
Необходимо отметить, что термин «диссоциация» описывает круг феноменов, который до некоторой степени перекрывается с семантическими полями терминов, принятых в других областях психологии и психиатрии. Например, термины «диссоциация», «схизм» и «сплиттинг» имеют почти одинаковый эквивалент в русском языке и переводятся как: «расщепление, разделение», что не может не приводить к определенным трудностям в употреблении и различении этих терминов.
Термин расщепление принят в теории объектных отношений и служит для обозначения как определенного защитного механизма, так и общего необходимого этапа развития, который вытекает из фундаментальной природы нормальных агрессивных и либидозных импульсов. Расщепление образов (или их части) матери и самого себя на плохую и хорошую мать, плохого и хорошего себя является защитным маневром и обусловлено таким интрапсихическим состоянием, которое характеризуется амбивалентными чувствами любви, и ненависти по отношению к матери или тому, кто замещает ее.
Что же касается термина «схизм», то этот термин из области психиатрии описывает механизм шизофрении. Так, говоря о расщеплении личности при шизофрении, можно сказать, что схизм, прежде всего, выражается в потере единства, цельности личности, ее распаде на отдельные фрагменты вследствие отсутствия координации между отдельными функциями, переживаниями и, наконец, в нарушении ядра личности -- самосознании. При шизофрении имеет место все более углубляющийся процесс фрагментации личности и отдельных психических функций. При диссоциации же сохраняются основные системообразующие связи между отдельными элементами диссоциированного «домена» психики. Представляется, что диссоциированный «домен» сохраняет основные элементы, паттерны связей подобно тому, как в части голографического изображения содержится информация обо всем изображении. В качестве иллюстрации различий между схизмом (шизофреническим процессом) и диссоциацией приведем следующую метафору Лэнга (Лэнг Р., 1995, с. 212): «Жане различал диссоциацию, или расщепление, молярное и молекулярное. Истерическое (диссоциативное) расщепление личности -- молярное. Шизофрения состоит из молекулярных расщеплений».[22]
Диссоциативные феномены
Рассмотрение феноменов, которые, по сложившейся традиции, называют диссоциативными, показывает, что и здесь нет общепринятых утвердившихся взглядов. Так, Шпигель (Spiegel D.,-1990) отдельно рассматривает диссоциацию и абсорбцию, видимо следуя традициям Жане (1913), который, развивая концепцию диссоциации, акцентировал внимание в основном на патологических формах диссоциации.[52] Авторы DES включили в этот вопросник, наряду с пунктами, описывающими состояния абсорбции, также и пункты, касающиеся рассеянности, проблем с памятью (амнезии), деперсонализации/дереализации, нарушения личностной идентичности, анальгезии.
Абсорбция. Различные состояния внимания специфицируются особыми состояниями сознания -- напряженностью, усилием, интересом, удивлением, чувствами активности и поглощенности деятельностью. Однонаправленность, высокая степень и узкий объем внимания характеризуют состояния концентрации и абсорбции. Однако Куорик так проясняет различие между ними:
«Концентрация является сознанием будничным; абсорбция же -- необыкновенным. Концентрация -- это работа; абсорбция -- игра и развлечение. Концентрация включает в себя интенсивную умственную деятельность: когнитивную переработку, анализ и размышление. Абсорбция означает временное прекращение любой внутренне инициируемой деятельности. Концентрация подразумевает взаимодействие, участие эго и усилие; она нацелена на получение практических результатов. Абсорбция же реактивна, внушаема, снимает напряжение и растворяет эго, гармонично захватывает посредством какого-то очарования. [При концентрации] ... налицо строгое разделение субъекта и объекта -- чувство «моего», противопоставленного чему-то внешнему. Абсорбция же -- это единый контроль внимания, приводящий к тотальному недифференцированному состоянию тотального внимания; это переживание слияния с внешним объектом. Мы концентрируемся, когда чем-то обеспокоены... Мы поглощены, когда наслаждаемся...» [12]
Рассеянность. В контексте диссоциации имеется в виду такие состояния рассеянности, когда человек находится в состоянии мечтательности или грез наяву, а также и другой тип рассеянности: «пустой взор», примером такой рассеянности может послужить блуждание мысли при чтении, когда через какое-то время читатель вдруг осознает, что пролистал несколько страниц и при этом совершенно игнорировал смысл текста, не помнит прочитанного. Как правило, читатель довольно точно определяет то место, с которого он стал рассеянным. Дорожный транс (гипноз), или временной провал, являются феноменами, родственными состоянию пустого взора.
При характеристике рассеянности подразумевают, глобальное невнимание у большей части содержаний сознательного опыта.
Явление деперсонализации у больных неврозами впервые было описано Р. Крисгабером в 1873 г. [27]. Субъекты, находящиеся в состоянии деперсонализации, говорят о своеобразной двойственности этого переживания: им кажется, что они потеряли чувственность и реальность ощущения своего тела, не испытывают чувства реальности в восприятии внешнего мира; они говорят о потери своих эмоций, об отсутствии образов в процессе мышления, о полной пустоте своей психики. Им кажется, что они переживают исчезновение своего «я», что они обезличиваются и превращаются в безвольные автоматы. Тем не менее, объективное исследование показывает относительную сохранность функций органов чувств, эмоциональных переживаний и разумность мыслительного процесса.
Тэн дает такое образное сравнение состояния деперсонализации: он сравнивает субъекта, находящегося в состоянии деперсонализации, с гусеницей, которая, сохранив свои гусеничные понятия и воспоминания, превратилась в бабочку с чувствами и ощущениями бабочки. Между старым и новым -- между «я» гусеницы и «я» бабочки -- зияет глубокая пропасть.[27]
«Сознание "я" наличествует во всех событиях психической жизни. В форме "я мыслю" оно сопровождает все восприятия, представления и мысли... Вся психическая жизнь включает в себя переживание единственной и фундаментальной активности. Любое проявление психического... несет в себе этот особый аспект принадлежности "мне"; данное качество психики мы называем персонализацией. Когда... проявления психического сопровождаются осознанием того, что они не принадлежат мне, чужды, автоматичны, существуют сами по себе, приходят извне, мы имеем дело с феноменом деперсонализации».[61]
Объединяя феномены деперсонализации и дереализации в один ряд, Ясперс приводит следующие основные черты этих переживании изменение осознания собственного наличного бытия, сознание потери чувства собственного «я»; изменение осознания принадлежности «мне» тех или иных проявлений психического. Говоря о деперсонализации, часто употребляют выражение Фромма о диссоциации между наблюдающим и переживающим эго[17]
Диссоциативные изменения идентичности. Диссоциация может приводить и к изменениям идентичности, которые, как и другие диссоциативные феномены, расположены вдоль континуума «норма-патология» и выражаются либо в транзиторных, скоропреходящих состояниях, либо в тяжелых формах психопатологии, например, в расстройстве диссоциированной личностной идентичности.
«Переживание фундаментального единства "я" может подвергаться заметным изменениям. Например, иногда во время разговора мы замечаем, что говорим, словно автоматически; мы можем наблюдать за самими собой и слушать себя как бы со стороны. Если такое раздвоение длится достаточно долго, обычное течение мыслей нарушается; но за короткий промежуток времени мы переживаем "раздвоенность" собственной личности без каких бы то ни было расстройств»[61].
Ясперс подчеркивает, что в данном случае речь идет не о конфликте мотивов, страстей и моральных установок и т. п., и не о случаях множественной личности (раздвоение личности, представляющее собой «объективную данность при альтернирующем состоянии сознания»).
«Переживание раздвоенности возникает, когда характер развертывания двух рядов событий психической жизни позволяет говорить о двух отдельных, абсолютно независимых друг от друга личностях, каждой из которых свойственны свои переживания и ассоциации в сфере чувств».[61] Амнезии. Этим термином обозначаются расстройства памяти, относящиеся к определенному ограниченному отрезку времени, о котором ничего (или почти ничего) не удается вспомнить; кроме того, под «амнезией» понимаются менее жестко привязанные к определенному времени переживания. Возможны следующие случаи: 1) никакого расстройства памяти вообще нет; есть состояние глубоко расстроенного сознания, совершенно не способного к апперцепции (способности к охвату целостного содержания) и соответственно к запоминанию; никакое содержание не получает выхода в память; соответственно ничто не вспоминается; 2) апперцепция становится возможна на какой-то ограниченный промежуток времени, но способность к запоминанию серьезно нарушена, вследствие чего никакое содержание не удерживается в памяти; 3) в условиях аномального состояния возможно мимолетное, едва заметное воспоминание, но материал, отложившийся в памяти, разрушается под воздействием органического процесса; наиболее отчетливо это наблюдается при ретроградных амнезиях, например, после травм головы, когда все, что было пережито в течение последних часов или дней перед получением травмы, совершенно угасает; 4) имеет место расстройство способности вспоминать. Содержание в полном объеме присутствует в памяти, но способность к его воспроизведению утрачена; успешное воспроизведение этого содержания становится возможным под действием гипноза. Амнезии этого последнего типа были исследованы Жане. Индивиды не могут вспомнить некоторые переживания (систематическая амнезия), или какие-то определенные периоды своей жизни (локализованная амнезия), или свою жизнь в целом (общая амнезия). Такие индивиды не кажутся субъективно пораженными амнезией. В конце концов, амнезия может исчезнуть -- либо сама собой (нередко она периодически исчезает и появляется вновь), либо под влиянием гипноза. Различаются два вида спонтанных воспоминаний:
суммарное воспоминание: смутное, не детализированное воспоминание о самом существенном;
воспоминание о массе разрозненных, мелких, несущественных подробностей, при котором ни их взаимоотношение во времени, ни их контекст не выявляются».[61] Методы, среди которых наиболее поразительным является гипноз,
позволяющие выявлять целостные систематические контексты, целостные комплексы переживаний, подходят, главным образом, к истерическим амнезиям и амнезиям, наступающим после особо сильных аффектов.[61]
Подвергшийся расщеплению (диссоциации) материал сохраняет определенную связь с сознательной психической жизнью: он влияет на осознанные действия и тем самым, так сказать, возвышается до уровня сознания. Ясперс полагает, что для диссоциативных явлений метафорическое обозначение «расщепление психических комплексов» было бы весьма удачным. Он говорит о том, что это всего лишь метафора, теоретическое построение, со всей тщательностью разработанное Жане для описания определенного рода случаев, но вовсе не обязательно применимое к психической жизни в целом. «Тем не менее, предполагается существование единого механизма, служащего основой для значительного числа истерических (в данном контексте -- диссоциативных) явлений... Последние проистекают из определенных шокирующих переживаний -- психических травм».[61]
Эмпирические исследования диссоциативных феноменов
Начиная с середины 1970-х гг., в США отмечается рост интереса к проблеме диссоциации, который обусловлен тремя основными факторами. Во-первых, американское общество столкнулось с проблемой дезадаптивных форм поведения ветеранов войны во Вьетнаме, которые во многом являлись последствиями пережитого ветеранами военного стресса. Во-вторых, к этому времени появляются публикации исследований, посвященных проблеме детского сексуального и физического насилия, согласно которым это явление является не таким уж редким в американском обществе, как это считалось раньше. В-третьих, возросло число публикаций, посвященных описанию случаев расстройства множественной личности, характеризующегося тем, что в одном индивиде могут существовать две или более личностные структуры или личностных состояния, которые могут функционировать с той или иной степенью независимости друг от друга, время от времени, беря контроль над поведением индивида. Согласно этим публикациям, пациенты с расстройством множественной личности часто имели историю тяжелой длительной травмы в раннем детстве. [8]
Исследования диссоциации у участников боевых действий (Вгаns-соmb L., 1991; и другие исследования) с использованием DES показали, что балл DES положительно коррелирует с выраженностью симптомов ПТСР, а степень диссоциативности, измеряемая DES, значимо выше у ветеранов с ПТСР. Анализ факторной структуры посттравматических симптомов у участников боевых действий, предпринятый в ряде исследований (Davidson J. и др., 1989) показал, что диссоциативные феномены являются одной из доминирующих черт посттравматических состояний. Ретроспективные исследования диссоциативных феноменов во время военной травмы показали, что интенсивность пережитых в момент травмы диссоциативных феноменов у ветеранов с ПТСР была значимо выше. Аналогичные результаты были получены в комплексном исследовании психологических последствий травматического стресса у беженцев и лиц, вынужденно переселенных из различных регионов России и республик бывшего СССР.[48]
Несколько исследований были посвящены взаимосвязи между выраженностью диссоциативности и ПТСР, пограничного расстройства личности и диссоциативными расстройствами у психиатрических пациентов, имеющих в анамнезе истории физического и/или сексуального насилия в детстве.
В исследованиях последствий детского психотравмирующего опыта показано, что балл DЕS у пациенток с историей детского насилия был значимо выше по сравнению с пациентками не пережившими в детстве насилие. Тем не менее, величина балла DES не была связана с диагнозами ПТСР или диссоциативных расстройств на этой выборке, что отличается от результатов, полученных Кунсом (Сооns еt аl., 1989).[52]
В ряде исследований обнаружена значимая достоверная связь между тяжестью травматического опыта у лиц, переживших в детстве психотравмирующие ситуации, связанные с физическим и/или сексуальным насилием, тяжестью симптомов ПТСР и наличием диагноза пограничного расстройства личности. У пациентов с диагнозом пограничное расстройство личности балл DЕS был значимо выше, чем у пациентов без такого диагноза.
В других работах, где использовалось Структурированное клиническое интервью для диагностики диссоциативных расстройств (SKID-D), показана высокая распространенность историй детского насилия среди пациентов с диагнозами диссоциативных расстройств и расстройств личности.
Эти исследования убедительно демонстрируют, что диссоциация играет важную роль в развитии психопатологии, связанной с травмой.
Роль диссоциации в совладании с психической травмой
Согласно современным представлениям, переживание травматической ситуации сопровождается возникновением трех разных феноменов, которые имеют характерные отличительные особенности, но, тем не менее, связаны друг с другом.
Так, непосредственно в первые мгновения травматического события многие индивиды не в состоянии воспринять целостную картину происходящего. В этом случае сенсорные и эмоциональные элементы события не могут быть интегрированы в рамках единой личностной системы памяти и идентичности и остаются изолированными от обыденного сознания. Переживание травматической ситуации оказывается разделенным на изолированные соматосенсорные. Фрагментация травматического опыта сопровождается эго-состояниями, которые отличны от обыденного состояния сознания. Этот феномен обозначают как первичную диссоциацию. Первичная диссоциация во многом обусловливает развитие ПТСР, симптомы которого (навязчивые воспоминания, ночные кошмары и флэшбэк-эффекты) можно интерпретировать как драматичное выражение диссоциированных воспоминаний, связанных с травмой.
Индивид, находящийся в «травматическом» (диссоциированном) ментальном состоянии, испытывает дальнейшую дезинтеграцию элементов травматического переживания перед лицом непрекращающейся угрозы. Вторичная, или перитравматическая, диссоциация часто имеет место у индивидов, переживающих травматическую ситуацию[47] , и включает феномены выхода из тела, дереализации, анальгезии и др. Она позволяет дистанцироваться от непереносимой ситуации, уменьшить уровень боли и дистресса и, в конечном счете, защитить себя от осознания всей меры воздействия травматической ситуации. Вторичная диссоциация оказывает своего рода анестезирующее действие, выводя индивида из соприкосновения с чувствами и эмоциями, связанными с травмой, в то время как первичная диссоциация ограничивает когнитивную переработку травматического переживания таким образом, что это позволяет индивиду, который находится в ситуации, выходящей за рамки его обыденного опыта, действовать, игнорируя некоторые аспекты или всю психотравмирующую ситуацию.
В том случае, когда имеет место развитие характерных эго-состояний, которые содержат в себе травматические переживания, и состоят из сложных личностных идентичностей, обладающих характерными когнитивными, аффективными и поведенческими паттернами, -- говорят о третичной диссоциации. Некоторые из этих эго-состояний могут содержать боль, страх или ярость и гнев, связанные с конкретной травматической ситуацией, в то время как другие эго-состояния остаются в неведении относительно травмы и позволяют индивиду успешно выполнять рутинные повседневные обязанности. Примером крайнего выражения третичной диссоциации является расстройство множественной личности.[2]
В заключение необходимо отметить, что диссоциация является, по-видимому, фундаментальным свойством психики и лежит в основе многих феноменов, имеющих место как при «нормальном» функционировании психики, так и во многих видах психопатологии. Множество форм диссоциативных состояний, а так же их распространенность, дают основание предполагать, что они занимают важное место в функционировании психики и обладают большой ценностью с точки зрения адаптации к меняющимся условиям окружающей среды. Этим обстоятельством можно объяснить лавинообразный рост числа исследовательских работ, посвященных изучению различных аспектов диссоциации, за рубежом за последние 30 лет. Накоплен и постоянно пополняется огромный эмпирический материал, в который вошли результаты опросов, экспериментов и клинических наблюдений. Однако с теоретических позиций еще далеко не все ясно как в отношении самой концепции диссоциации, так и отдельных диссоциативных феноменов. Возвращение к исследованиям диссоциации после многих лет забвения (в середине XX в.), интерес, который проявляют к этой проблеме психологи самых разных специализаций, -- все это, видимо, указывает на то, что тема диссоциации затрагивает какие-то, существенные, базовые аспекты психики человека, стимулируя исследователей к активному поиску.
1.3 Роль личностных особенностей в развитии травматического стресса
Помимо тяжести стрессорного фактора важную роль играет уязвимость индивидуума, о котором свидетельствуют не только особенности преморбида (отягощенность психотравмами, незрелость, астенические черты, гиперсенситивность, зависимость, склонность к чрезмерному контролю, направленному на подавление нежелательной эмоции), но также склонность к виктимизации (тенденции оказываться в роли жертвы при аналогичных ситуациях) или черты травматофилии (удержание травматического опыта). Установлена значимая корреляция между конфликтными отношениями с родителями на 3-м году жизни и последующими нарушениями адаптации. Подчеркивается роль матери в формировании у ребенка выносливости к стрессу. Концепция "достаточно хорошей матери" исходит из того, что теплая эмоциональная поддержка и гибкая адаптация к правильно распознанным нуждам ребенка создают наиболее благоприятный фон для формирования адаптивных механизмов психологической защиты.
В последнее время все больше значение придается психологическим аспектам стресса, в частности жизненной значимости события, включая отношение личности к угрожающей ситуации с учетом моральных ценностей, религиозного и идеологического мировоззрения. Следует отметить, что в качестве "угрожающего" может восприниматься не только реальная стрессовая обстановка, но и ее символы или воображаемая ситуация, а также осознание отсутствия готовых программ деятельности в данной ситуации. Травматический характер определенного события зависит от того смысла, который оно имеет для личности. Другими словами, то, как человек воспринимает угрожающую опасность, "перерабатывает ее", важнее самой опасности.
Каждый человек обладает своей индивидуальной особенностью справляться с кризисной ситуацией. Внутренние конфликты снижают способность переносить кризис. У каждого человека есть свой "пороговый уровень" стресса.
Гринкер и Спигель проиллюстрировали представление об уровне стресса на примере солдат, потерявших самообладание во время битвы. Что заставляет индивидуума не склоняться перед опасностью, в то время как другие в той же ситуации могут убегать с поля боя? Было обнаружено, что субъективная мотивация при встрече с опасностью заключалась в убеждении, что отказ от боя опаснее участия в нем. Столкновение с опасностью позволяло реализовать более значимые ценности, чем бегство. Общей ценностью для большинства солдат были ожидания товарищей: нельзя подводить свой батальон. Человек, встречаясь с опасностью, преодолевает ее по "причине", которая перевешивает саму опасность.[20]
Спиноза утверждал, что негативные аффекты, такие как страх и тревога, можно преодолеть только более сильными конструктивными аффектами. Он считал, что самый важный конструктивный аффект заключается в "интеллектуальной любви к Богу". Термин "Бог" можно использовать как выражение того, что индивидуум признает достойным предельной заботы.
Известный исследователь В. Франкл убедительно показал в своих работах (в частности работа "Человек в поисках смысла"), что человек может вынести все что угодно, если в этом есть смысл.
Если человек справляется с психологической травмой и извлекает из своего переживания важный для личности опыт, он становится гораздо более зрелой личностью. И вне зависимости от своего возраста он будет психологически взрослее того, кто никогда не сталкивался с человеческой трагедией. Он будет больше понимать жизнь и лучше чувствовать других людей.[55]
Глава II. Распространенность симтомов ПТСР у сотрудников скорой помощи
2.1 Характеристика выборки
Мною было опрошено 43 работникa скорой помощи, разных подстанций города Новосибирска, в возрасте от 19 до 67 лет, из которых 14 мужчин и 29 женщин, с разным стажем работы, разным семейным положением (состоящих в браке - 21 человек, одиноких - 22). Средний возраст обследуемых составил 37 лет, средний стаж работы 13 лет. Опрос проводился в рабочее время на рабочем месте, индивидуально с каждым человеком. Первоначально группа опрашиваемых состояла из 50 человек, 7 человек в процессе тестирования отказались от обследования. После проведения тестирования и обработки результатов была разработана методическая программа для психопрофилактики Посттравматического стресса у работников скорой помощи.
2.2 Специфика работы медицинского персонала в условиях скорой помощи
Скользящий график, суточный режим работы, что обуславливает десинхронизацию ритмов сна и бодрствования.
Работа на 1,5 ставки, что соответствует примерно 240 часов в месяц, что составляет треть жизни человека.
Среднесуточная нагрузка составляет 13-18 вызовов в сутки.
Чаще всего бригада состоит из одного человека, хотя штатное расписание предполагает состав бригады из трех человек мед. персонала.
Отпуск длительностью всего 40 дней. То есть люди работают в дефиците восстановительного периода.
Для фельдшеров не предусмотрена возможность карьерного роста.
При анализе литературных источников, нами было отмечено недостаточное внимание к психологическим аспектам работы в условиях скорой помощи, а также к личностным особенностям людей работающих в столь сложных условиях. Большое внимание уделяется работе спасателей, милиционеров, пожарных. Среди данных групп проводится работа психолога, множественные психодиагностические, профилактические и реабилитационные мероприятия. Однако в штатном расписании скорой помощи психолог не предусмотрен.
Исследования некоторых психологических особенностей медицинского персонала скорой помощи показали, что уровень их личностной тревожности повышен у (65.5%) человек, умеренный уровень у (34,5%) человек, низкого уровня тревожности не отмечается. Как известно, личности, относимые к категории высокотревожных, склонны воспринимать угрозу своей самооценке и жизнедеятельности в обширном диапазоне ситуаций и реагировать весьма напряженно, выраженным состоянием тревожности.
Высокотревожные люди хуже, чем низкотревожные, работают в стрессовых ситуациях или в условиях дефицита времени, отведенного на решение задачи. Соответственно, работа на «скорой», для 65% является психотравмирующей.
Также обнаружена взаимосвязь между профессиональной принадлежностью и системой жизненных ценностей на эмоциональном уровне (работники скорой помощи в 4 раза больше боятся болезней, чем люди других профессий), что вероятнее всего обусловлено влиянием профессиональной среды и несомненно требует психологической коррекции.
Глава 3. Экспериментальное исследование распространенности симтомов ПТСР у сотрудников скорой помощи
3.1 Организация и методы исследования
В соответствии с поставленными целями отобраны следующие психодиагностические методики:
Опросник депрессивности Бека
Миссисипская шкала для оценки посттравматических реакций.
Шкала диссоциации.
Опросник перитравматической диссоциации.
Опросник депрессивности Бека (ВDI).
В мировой психологической практике при обследовании лиц, переживших экстремальные, стрессовые ситуации, используется большой психометрический методический комплекс, по результатам применения которого можно судить об особенностях психологического состояния обследуемых субъектов. Опросник депрессивности Бека является важной составляющей этого комплекса, показавшей свою диагностическую значимость при работе с лицами, пережившими травматический стресс. ВDI предназначен для оценки наличия депрессивных симптомов у обследуемого на текущий период. Опросник основан на клинических наблюдениях и описаниях симптомов, которые часто встречаются у депрессивных психиатрических пациентов в отличие от не депрессивных психиатрических пациентов. Систематизация этих наблюдений позволила выделить 21 утверждение, каждое из которых представляет собой отдельный тип психопатологической симптоматики и включает следующие пункты: 1) печаль; 2) пессимизм; 3) ощущение невезучести; 4) неудовлетворенность собой; 5) чувство вины; 6) ощущение наказания; 7) самоотрицание; 8) самообвинение; 9) наличие суицидальных мыслей; 10) плаксивость; 11 раздражительность; 12) чувство социальной отчужденности; 13) нерешительность; 14) дисморфофобия; 15) трудности в работе; 16) бессоница; 17) утомляемость; 18) потеря аппетита; 19) потеря в весе; 20) озабоченность состоянием здоровья; 21) потеря сексуального влечения. Выделенные шкалы дают возможность выявить степень выраженности депрессивной симптоматики, так как каждая из них представляет собой группу вопросов, состоящую из четырех утверждений, соответственно оцениваемых в баллах от 0 до 3. Максимально возможная сумма - 63 балла. В настоящее время опросник депрессивности Бека широко применяется в клинико-психологических исследованиях и в психиатрической практике для оценки интенсивности депрессии. Суммарный балл по шкале 9 и меньше рассматривается как отсутствие депрессивных симптомов; сумма баллов от 10 до 18 характеризуется как легкая степень депрессии, от 19 до 29 баллов - средняя степень и от 30 до 63 баллов - тяжелая степень. Как показали многочисленные исследования (Fairbanк еt аl., 1983; Огг Р. S. еt аl., 1990 и др.), проведенные на участниках военных действий во Вьетнаме и Корее, уровень депрессивности по шкале Бека у ветеранов с ПТСР был значимо выше, чем ее значения у здоровых испытуемых, вошедших в контрольную группу.[49]
ВDI применялся в комплексном исследовании, которое проводилось лабораторией психологии посттравматического стресса и психотерапии ИП РАН (Тарабрина Н. В. с соавт., 1992,1994,1996,1997).
Когнитивно-аффективная субшкала (соgпitive-аffectivе, С-А) и субшкала соматизации (sотаtiс-реrfотапсе, S-Р) опросника депрессивности Бека.
Несколько исследований были посвящены оценке выраженности депрессивной симптоматики у пациентов с различными диагнозами. Пламб и Холланд (Рlamb & Ноlland, 1977), Кэйвэйноф, Кларк и Гиббоне (1983) опубликовали результаты исследований, согласно которым различные группы вопросов ВDI обладают способностью дифференцировать выборки психиатрических, соматических больных и нормы. Были предложены две субшкалы для оценки соответствующих симптомов. Первые 13 пунктов составляют когнитивно-аффективную субшкалу, которая предназначена для оценки выраженности депрессии у тех пациентов, вегетативные и соматические симптомы которых могут послужить причиной для завышенной оценки депрессии. Последние 8 пунктов составляют субшкалу, служащую для оценки соматических проявлений депрессии.
Миссисипская шкала для оценки посттравматических реакций (гражданский вариант)
Миссисипская шкала (МШ) была разработана для оценки степени выраженности посттравматических стрессовых реакций у ветеранов боевых действий. В настоящее время она является одним из широко используемых инструментов для измерения признаков ПТСР. Шкала состоит из 35 утверждений, каждое из которых оценивается по пятибалльной шкале Ликкерта. Оценка результатов производится суммированием баллов, итоговый показатель позволяет выявить степень воздействия перенесенного индивидом травматического опыта. Содержащиеся в опроснике пункты входят в 4 категории, три из них соотносятся с критериями DSM-IY: 11 пунктов направлены на определение симптомов вторжения, 11 -- избегания и 8 вопросов относятся к критерию физиологической возбудимости. Пять остальных вопросов направлены на выявление чувства вины и суицидальных мыслей. Как показали исследования, МШ обладает необходимыми психометрическими свойствами, а высокий итоговый балл по шкале хорошо коррелирует с диагнозом «посттравматическое стрессовое расстройство», что побудило исследователей к разработке «гражданского» варианта МШ, который состоял из 39 вопросов. В 1995 г. были опубликованы (Vгеvеn В. еt аl.) психометрические данные, полученные на 668 гражданских лицах, где было показано, что разработанная гражданская форма МШ обладает высокой внутренней согласованностью (0,86), хотя и несколько более низкой, чем военный вариант (0,94). Гражданский вариант МШ использовали в исследовании психиатрических пациентов, в котором были показаны сензитивность 87 % и специфичность 63 % при диагностировании травматизированных субъектов.[52]
Результаты применения Миссисипской шкалы в отечественных исследованиях
Миссисипская шкала получила распространение в нашей стране в начале 1990-х гг. в ряде исследований, посвященных изучению психологических последствий аварии на ЧАЭС, а также проведенных на контингенте ветеранов войны в Афганистане. Миссисипская шкала входила в комплекс психодиагностических методик, используемых в рамках русско-американского проекта по изучению психологических и психофизиологических аспектов посттравматического стрессового расстройства, где были показаны хорошие дифференциально-диагностические возможности методики (Тарабрина Н. В. с соавт., 1992,1994,1996,1997). В последующем был выполнен целый ряд исследований с использованием методики «Миссисипская шкала» на различных контингентах испытуемых.
Для определения показателей надежности Миссисипской шкалы (как гражданского, так и военного варианта) использовали весь массив данных, полученных на выборках нормальной популяции, профессионалов, род деятельности которых связан с постоянным риском для здоровья и жизни, а также популяции, подвергшейся воздействию потенциально психотравмирующих событий (ветераны войны в Афганистане, ликвидаторы последствий аварии на ЧАЭС, беженцы). Надежность методики определялась по показателям а-Кронбаха, стандартизованная а, а также методом расщепления теста пополам. Как видно из результатов, значения показателей надежности русскоязычной версии Миссисипской шкалы совпадают с таковыми для оригинальной версии этой методики.
Шкала диссоциации (DES).
Взгляды на роль диссоциативных симптомов в возникновении расстройств драматически изменились за последние десятилетия. Ранее считалось, что диссоциативные расстройства встречаются довольно редко, и в картине других нарушений диссоциации много внимания не уделялось. Однако последние исследования, проведенные за рубежом (Bliss Е. L.,]еррsеn Е. А., 1985; Сгаvеs S. М, 1989; Ross С. А., 1991; Ross С. А. и др., 1991), показали относительно высокий уровень распространенности расстройства множественной личности {Миtiple Personaliti Disorder -- МРD или, в соответствии с номенклатурой DSМ-1У, Dissociative Identity Disorder - DID) среди клинической популяции, уровень которой варьируется, у разных авторов, от 2,4 % до 11,3 %. Кроме того, у пациентов с ПТСР, а также перенесших в детстве сексуальное или физическое насилие, обнаружен высокий уровень выраженности диссоциативных симптомов. Результаты этих исследований указывают на то, что диссоциация, видимо, занимает важное место в клинической картине расстройства у большого числа пациентов[52].
Шкала диссоциации (ШД) (DES) была сконструирована как инструмент для работы в клинике, который мог бы помочь определить пациентов с диссоциативной симптоматикой, а также как исследовательский инструмент, дающий возможность оценки выраженности диссоциативных состояний и переживаний.
ШД представляет собой краткий опросник, состоящий из 28 вопросов, в котором испытуемого просят оценить, как часто в повседневной жизни он переживает то или иное диссоциативное состояние.
Шкала разрабатывалась для измерения диссоциации как постоянной черты, в противоположность ситуативной. Этот опросник предназначен для надежной, валидной и удобной количественной оценки диссоциативных переживаний. Предполагалось, что ШД будет использована как для определения вклада диссоциации в клиническую картину различных психиатрических расстройств, так и для скрининговой оценки диссоциативных расстройств (или расстройств, значимой составляющей которых является диссоциация, например таких, как ПТСР).
Методика широко используется и для оценки диссоциативных феноменов на неклинической (нормальной) популяции, но обычно респонденты из «нормальной» популяции располагаются на довольно узком интервале низких значений ШД, то небольшие различия между значениями шкалы «нормальных» респондентов могут оказаться статистически незначимыми.
Вместе с тем есть ограничения: возраст респондента не должен быть менее 18 лет.
Наконец, ШД не создавалась как диагностический инструмент, поэтому высокие оценки не должны быть истолкованы как признак диагноза диссоциативных расстройств. Исследователи или клиницисты, желающие работать с диагностическим инструментом, должны обратиться к диагностическому интервью для диссоциативных расстройств (Steinberg М., 1993; Агарков В. А., Тарабрина Н. В., 1999).
Вопросы ШД были построены на основании, во-первых, интервью с пациентами, расстройство которых соответствовало диагнозу диссоциативного расстройства в соответствии с номенклатурой DSM-IY и, во-вторых, консультаций с экспертами в области диагностики и лечения диссоциативных расстройств. Вопросы ШД касаются переживаний, которые обычно относятся к категориям амнезии, деперсонализации, дереализации, абсорбции и погруженности в свое воображение. Из формулировок вопросов были исключены описания переживаний диссоциации настроения или импульсов из тех соображений, чтобы не происходило путаницы с признаками аффективных расстройств. Другими словами, предпочтительно было не включать в шкалу вопросы, относящиеся к быстрым сменам настроения или чередованию импульсов, так как в случае диагноза аффективного расстройства респондент имел бы высокий балл ШД благодаря высоким оценкам по этим вопросам. Для данной методики был использован способ самоотчета. Вопросы были сформулированы таким образом, чтобы они были поняты, возможно, большим числом респондентов, а также, по возможности, было исключено вовлечение социальной нежелательности в процессе тестирования.[5]
В процессе разработки и валидизации шкалы авторы руководствовались двумя основными положениями. Первое состоит в том, что количество и частота переживаний и симптомов, являющихся атрибутами диссоциации, лежат на некотором континууме. То есть здоровые люди имеют крайне незначительно отличающиеся типы диссоциативных переживаний и эти переживания должны быть довольно редки. Тогда как диссоциативные состояния, которые испытывают субъекты, отнесенные к другому полюсу континуума, более разнообразны, а их частота выше.
Согласно второму положению, распределение диссоциативных переживаний будет отличаться от нормального гауссового распределения, его пик будет смещен в сторону низкой частоты переживания диссоциативных состояний.
В первом варианте ШД авторы использовали аналоговую стомиллиметровую шкалу, на которой респондент отмечал степень соответствия утверждения своим состояниям. В последней версии введена шкала ответов от 0 % до 100 %, где 0 % означает: «Подобное со мной никогда не происходит», а 100 % -- «Со мной это происходит постоянно». Общий балл ШД подсчитывается как среднее арифметическое по всем 28 пунктам. Однако в некоторых работах, в которых исследователи использовали первый вариант ШД с аналоговой шкалой, была обнаружена значимая корреляционная связь между коэффициентом интеллекта и общим баллом ШД. Позже авторы заменили аналоговую шкалу на шкалу интервалов, что позволило избежать этого эффекта.
Шкала представляет собой опросник самоотчета. В инструкции респондента просят оценить частоту переживания им того или иного диссоциативного феномена, когда он не находился в состоянии интоксикации психоактивными веществами (наркотики, алкоголь). В том случае, когда респонденту по тем или иным причинам трудно читать, допускается чтение инструкции и вопросов вслух исследователем или клиницистом, который затем помогает респонденту сделать соответствующую его оценке отметку в бланке.
Были проведены многочисленные исследования с использованием шкалы как на «нормальной», так и на клинической популяции, результаты исследований приведены в таблицах и диаграммах.
Необходимо отметить, что показатель ШД не обязательно отражает выраженность психопатологии, поскольку многие вопросы ШД относятся к «нормальным» диссоциативным феноменам (например, сны наяву). Следовательно, показатель ШД может иметь разные значения на клинических и «нормальных» популяциях. Например, значение балла ШД для респондентов, относящихся к юношеской возрастной группе, имеют относительно высокие значения (сопоставимые со значениями ШД для пациентов, страдающих, например, расстройствами приема пищи). Однако в данном случае балл ШД отражает умеренные с точки зрения патологии диссоциативные проявления, которые являются скорее характеристикой определенного этапа развития, чем симптомом психического расстройства.
Русскоязычный вариант DЕS
Перевод осуществлялся двумя независимыми переводчиками. Первый вариант методики, в основу которого легли два независимых перевода методики, был апробирован на выборках студентов вузов Смоленска и Москвы и служащих (сотрудниках банка и школы), М=699. Затем в формулировки некоторых вопросов были внесены изменения с целью уменьшения вероятности нагрузки этих пунктов факторами, не имеющими отношения к диссоциативным состояниям. Так, в пункт 6 была добавлена фраза: «Исключите ситуации розыгрышей, обмана, заигрывания с целью знакомства», а в пункт 27 внесено уточнение: «посторонние голоса». В формулировки других пунктов были внесены изменения, не имеющие принципиального характера.
Необходимо отметить, что описание диссоциативных состояний, которые по своей природе являются архаичными, принадлежащими довербальному уровню опыта, сталкивалось с трудностями адекватного выражения того или иного феномена средствами обыденного языка и порой выбор между простотой и точностью описания делался в пользу последнего.
Была проведена оценка разницы измерений, получающихся в результате применения двух вариантов шкалы. С этой целью был спланирован и осуществлен следующий эксперимент. На двух независимых выборках были произведены два опроса. В батарею методик для экспериментальной группы были включены два разных варианта шкалы. В батарею методик для контрольной группы был включен один вариант, но с разным оформлением. Кроме того, контролировался фактор ситуативной тревожности и фактор последствия потенциально психотравмирующего травматического события или ситуации. С этой целью в двух замерах на двух выборках предлагался опросник ситуативной тревожности Спилбергера--Ханина, а во втором замере в батарею была включена анкета, содержащая вопросы о том, довелось ли респонденту за время, прошедшее после первого опроса, пережить события или ситуации, перечисленные в анкете. Вопросы этой анкеты касались таких потенциально психотравмирующих ситуаций/событий, как несчастье с близкими людьми, криминальные события, различные виды насилия, природные и техногенные катастрофы и аварии, дорожно-транспортные происшествия. Результаты по шкале DES тех респондентов, которые дали позитивный ответ хотя бы на один вопрос этой анкеты, исключались из дальнейшей обработки. Сопоставление результатов опросов контрольной и экспериментальной групп показало, что различия показателей ситуативной тревожности между первым и вторым замерами для двух групп не имеет статистически значимых отличий, то же самое верно и для абсолютного значения ситуативной тревожности для двух групп. Главный результат эксперимента состоит в том, что DES для двух замеров в двух группах не имеют значимых достоверных отличий, т. е. внесенные в формулировки вопросов изменения не повлияли на значения общего балла русской версии DЕS.
Для оценки точности психодиагностических измерений и устойчивости результатов шкалы DES к действию посторонних случайных факторов определяли следующие характеристики надежности: надежность по внутренней согласованности, ретестовую надежность и надежность частей теста.
Показатель тест-ретестовой надежности ШД подсчитывался с использованием коэффициента ранговой корреляции Спирмена, значение показателя составило 0,75, р< 0,001. Шкала диссоциации была предъявлена дважды 35 испытуемым со средним интервалом между двумя замерами 61 день.
Коэффициенты корреляции Спирмена между пунктами ШД и общим значением ШД варьировались в интервале от 0,21 (0,28) до 0,60 (0,64), медианное значение коэффициента составило 0,43, все значения коэффициентов корреляции достоверны при р< 0,001.
Значения: сс-Кронбаха -- 0,87 (0,93); показателя надежности теста, вычисленного методом расщепления пополам -- 0,87 (0,93). В скобках приведены данные для второй шкалы. Как видно, изменения, внесенные в формулировку вопросов, не повлиявшие на значения показателей русской версии DЕS в целом, тем не менее увеличили степень внутренней консистенции.
Результаты исследований показали, что русская версия DЕS обладает хорошей надежностью и показателями конструктной и критериальной валидности.
Опросник перитравматической диссоциации (ОПД)
В основу опросника ОПД (Агарков В. А., Тарабрина Н. В., 1998) легла секция модуля РТSD [СКИД для -DSM-Ш-R (Spitzer R. L. и др., 1990)], вопросы которой касались переживаний субъекта в то время, когда с ним происходило потенциально психотравмирующее событие. Испытуемым предлагается ответить на 9 вопросов, в которых описаны различные диссоциативные состояния, такие, например, как дереализация, деперсонализация, опыт выхода из тела и др. Ответы на вопросы даются в формате пятибалльной шкалы Ликерта.
При помощи ОПД обследованы следующие выборки популяции, подвергшейся психической травматизации: беженцы и лица, вынужденно переменившие место жительства (М= 60) из различных регионов России и республик бывшего СССР (Чечня, Азербайджан, Туркмения, Киргизия, Таджикистан, республики Прибалтики и др.); пожарные г. Москвы (М= 120); сотрудники МВД, принимавшие участие в военных действиях в Чечне (М= 33). Кроме ОПД в батарею методик входили: опросник депрессивности Бека (BDI), опросник выраженности общей психопатологической симптоматики (SС1-90-R), опросник ситуативной и личностной тревожности Спилбергера--Ханина (ЛТ, СТ), шкала оценки воздействия травматического события (ШОВТС), шкала диссоциации (ШД), Миссиссипская шкала ПТСР (гражданский и военный варианты). Кроме того, для оценки наличия и выраженности симптомов ПТСР, а также постановки диагноза ПТСР, среди беженцев проводили структурированное интервью с помощью клинической шкалы ПТСР. Согласно полученным данным, ОПД обладает хорошими показателями надежности: коэффициент а Кронбаха -- 0,81, внутренняя согласованность -- 0,83. Значения коэффициентов корреляции Спирмена между значением по каждому пункту и общему баллу ОПД находятся в интервале 0,43-0,70; среднее значение коэффициента корреляции -- 0,58. Значения коэффициентов корреляции Спирмена с показателями методик составили: ШОВТС - 0,52; ВDI - 0,34; ШД - 0,36; СS1(SС1-90-К) - 0,40; Миссиссипская шкала - 0,35; ЛТ - 0,34; СТ -0,38 (опросник Спилбергера--Ханина); все коэффициенты корреляции значимы при p < 0,001. Среднее значения ОПД для группы беженцев с ПТСР (М - 7) составило 19,4 (SD= 7,63); для группы норма -- 8,35 (SD=7,15) Результаты исследований не противоречат гипотезе, согласно которой высокая интенсивность диссоциативных переживаний, которые испытывает индивид, подвергающийся потенциально психотравмирующей ситуации, является одним из важных факторов, обусловливающих возникновение ПТСР.
ОПД включен в батарею экспресс-диагностики последствий психической травматизации у сотрудников Государственной пожарной службы (ГПС) при исполнении служебных обязанностей.[26] При помощи ОПД определяются те сотрудники ГПС, которые находятся в группе риска возникновения отсроченной реакции на травматический стресс.
3.2 Диагностический и аналитический эксперименты
Сначала хотелось бы прокомментировать отказ 7 человек (что составляет 14%), от тестирования. Это вполне можно рассматривать как процесс избегания или стремление избежать обстоятельств, напоминающих либо ассоциирующихся со стрессором, описанный в критериях МКБ 10 и DSM IY [28,29] и рассматривается многими современными авторами как один из симптомов посттравматического стресса. Данный факт, таким образом, может косвенно, свидетельствовать о наличие неинтегрированной психотравмирующей ситуации в анамнезе этих людей.
Все полученные результаты исследования были размещены в таблицы.
Таблица № 1 Сравнение среднеарифметических показателей различных групп испытуемых
|
Обследованные группы |
Миссисипская шкала |
Шкала диссоциации |
Опросник депрессивности Бека |
|
|
Пожарные |
73,79 |
6,44 |
4,36 |
|
|
Спасатели |
70,85 |
6,97 |
4,15 |
|
|
Беженцы («норма») |
79,70 |
6,18 |
9,85 |
|
|
Беженцы (ПТСР) |
105,14 |
20,67 |
18,43 |
|
|
Ликвидаторы («норма») |
90,15 |
9,51 |
14,87 |
|
|
Ликвидаторы (ПТСР) |
99,44 |
16,88 |
17,93 |
|
|
Сотрудники Скорой Помощи |
87,02 |
9,15 |
9,62 |
При сравнении показателей, представленных в таблице, видно, что среднеарифметические результаты полученные у сотрудников скорой помощи выше, чем у спасателей и пожарных по всем использованным методикам.
Таблица № 2 Сравнение средних показателей в зависимости от пола
|
Пол |
К-во |
Возраст |
Стаж Лет |
Миссисипская шкала |
Шкала диссоциации |
ОПД*** |
Опросник депрессивности Бека |
|||
|
Когнит. -аффект. |
Шк.соматизации |
Общий балл |
||||||||
|
М |
14 |
25,35 |
9,6 |
83,5 |
9,05 |
14,57 |
4,64 |
2,9 |
7,57 |
|
|
Ж |
29 |
38,6 |
13 |
86 |
10,3 |
14,84 |
6,2 |
4,6 |
10,8 |
Из данной таблицы видно, что у женщин общие показатели по всем использованным методикам незначительно выше, чем у мужчин. Однако статистически значимых различий не наблюдается.
Таблица № 3 Сравнение средних показателей в зависимости от пола и стажа работы
|
Пол |
Стаж |
Кол-во |
Миссисипская шкала |
Шкала диссоциации |
ОПД*** |
Опросник депрессивности Бека |
|||
|
Когнит. -аффект. |
Шк.соматизации |
Общий балл |
|||||||
|
М |
До 10 лет |
8 |
89,45 |
9,97 |
15 |
3,6 |
2,3 |
5,9 |
|
|
М |
Более 10 лет |
6 |
89,66 |
7,7 |
14 |
6 |
3,9 |
9,9 |
|
|
Ж |
До 10 лет |
11 |
89,45 |
14,88 |
18,45 |
8,09 |
5 |
14,09 |
|
|
Ж |
Более 10 лет |
18 |
82,55 |
5,75 |
11,27 |
4,33 |
4,27 |
8,6 |
Из данной таблицы видно, что у женщин со стажем работы менее 10 лет, повышены показатели по всем использованным методикам. Можно предположить, что данная категория сотрудников наиболее подвержена влиянию травматических ситуаций. Однако статистически значимых различий не наблюдается.
Анализ результатов по каждой отдельно взятой методике
По опроснику депрессивности Бека
Депрессивные симптомы наблюдаются у 20 (47%) человек: легкая степень депрессии отмечается у 15(35%) человек, средняя степень депрессии - у 4-х (9%) человек и явно выраженная депрессивная симптоматика наблюдается у 1(3%) чел. Отсутствие депрессивных симптомов у 23 (53%) человек. Что наглядно отражено в рисунке №1.
При сравнении среднеарифметических показателей, полученных у персонала скорой помощи, с результатами исследования, у пожарных и спасателей, Сравнение проводилось с результатами исследования, проведенными в лаборатории ПТСР и психотерапии ИПРАН. Тарабрина Н.В. Практикум по психологии посттравматического стресса Изд. "Питер",2001 См. приложение №2. т.е., профессий, близких по степени сложности и ответственности, вывялено, что уровень депрессии у вторых в 2,5 раза выше, чем у первых (рис.№2).
Подобные документы
Симптоматический подход к гипнотерапии посттравматического стрессового расстройства. Адекватные методы гипнотерапии для работы со специфическими группами симптомов в структуре посттравматического стрессового расстройства. Методы экспозиционной терапии.
статья [32,7 K], добавлен 31.08.2017Понятие и сущность посттравматического стрессового расстройства. Исследование психологических особенностей личности инвалидов, влияющих на их адаптационные способности. Особенность посттравматического стрессового расстройства в результате инвалидности.
дипломная работа [69,8 K], добавлен 07.06.2011Объяснение этиологии и причин возникновения посттравматического стрессового расстройства согласно психодинамической, когнитивной, психосоциальной и психобиологической теориям. Описание механизма развития флэшбэк-феномена в концепции ассоциативных сетей.
реферат [29,6 K], добавлен 06.06.2011Проблемы терапии людей с травматическим опытом. Сущность депрессии, ее виды. Роль депрессии в диагностке и лечении посттравматического стрессового расстройства. Диагностические критерии и виды его психотерапии. Исследование людей с травматическим опытом.
дипломная работа [77,8 K], добавлен 25.08.2011Сущность посттравматического стрессового расстройства (синдрома) (ПТСР). Дезадаптивные проявления у военнослужащих с ПТСР как социально-психологическая проблема. Психологические основы построения системы реадаптации и реабилитации в Вооруженных силах.
дипломная работа [70,1 K], добавлен 23.09.2008Терроризм и психопатологические последствия его переживаний. Критерии посттравматического стрессового расстройства. Типы травматических событий. Динамика психопатологических последствий террористической опасности. Психодиагностические последствия ПТСР.
реферат [25,1 K], добавлен 18.07.2011Понятие и проявление посттравматического стрессового расстройства у военнослужащих, прошедших "горячие точки". Теоретический анализ телесноориентированных психотехник. Эффективность танатотерапии в снижении уровня тревожности у военнослужащих с ПТСР.
дипломная работа [95,6 K], добавлен 25.08.2011Посттравматическое стрессовое расстройство у участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС в отдаленном периоде: клиника, патоморфоз, медико-социальная экспертиза. Особенности проявлений ПТСР при радиационных инцидентах, психопрофилактическая работа.
курсовая работа [7,7 M], добавлен 12.01.2015Травмирующее события и его последствия для человека. Понятие и признаки посттравматического стрессового расстройства. Переживание сексуального насилия детьми. Поиск методов и форм психологической помощи при посттравматических стрессовых расстройствах.
курсовая работа [84,6 K], добавлен 10.02.2014Состояние посттравматического стрессового расстройства, связанного со смертью близкого человека. Симптомы нормального и патологического горя, формы осложненного синдрома потери. Психологическая адаптация субъекта, перенесшего утрату, к "новой" жизни.
презентация [812,9 K], добавлен 23.12.2016
