Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. КРАТКОВРЕМЕННАЯ ПАМЯТЬ В ТРУДАХ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ И ЗАРУБЕЖНЫХ ПСИХОЛОГОВ

1.3 Возрастные особенности объема запоминания

ГЛАВА 2. ИССЛЕДОВАНИЕ ОБЪЕМА КРАТКОВРЕМЕННОЙ ПАМЯТИ НА ЦИФРОВЫЕ И БУКВЕННЫЕ СТИМУЛЫ

ВВЕДЕНИЕ

Кратковременная память позволяет произвольно управлять длительностью удержания в ней информации до завершения консолидации следов. Продление сохранения достигается рядом психологических приемов, наиболее известный из них - проговаривание (вербальное кодирование), его преимущество - большая доступность для произвольного воспроизведения. Обобщение, схематизация, наглядность - естественные способы расширения оперативного поля кратковременной памяти, через нее поступает вся информация в долговременное хранение, в ней производятся первый отбор и обобщение. Роль кратковременной памяти этим не ограничивается. Именно ее свойства выявляются в момент принятия решения, поскольку здесь происходит непосредственное сличение информации, поступающей извне и из долговременной памяти, и выносится решение о правильности гипотезы, выдвинутой на основе сведений, полученных и накопленных при обучении. Ограниченный объем кратковременной памяти служит дополнительным стимулом обобщения информации. Чем более обобщенная информация поступает из долговременной памяти, тем больше ее может уместиться в кратковременной памяти и тем более сложное решение может приниматься человеком. Постоянное обобщение информации в самой кратковременной памяти и обобщенность понятий, поступающих в нее из долговременной, приводят к тому, что увеличивается емкость оперативных единиц, и оперативное поле кратковременной памяти как бы раздвигается по мере обучения. Однако важнейшее качество образа (его обобщенность) не может быть обеспечено на уровне преобразования в кратковременной памяти. Оно достигается только с определяющим включением долговременной памяти.

Таким образом, основной целью выполнения данной курсовой работы является рассмотрение основных особенностей развития памяти в подростковом возрасте.

Задачи:

1. Осуществить анализ литературы по проблеме памяти в психологической науке.

2. Проанализировать особенности взаимосвязи объема слуховой и кратковременной памяти в зависимости от длины алфавита стимулов.

Объект исследования - кратковременная память.

Предметом изучения данной курсовой работы является зависимость объема слуховой и кратковременной памяти от длины алфавита стимулов.

Гипотеза нашей работы заключается в предположении того, что объем слуховой и кратковременной памяти зависит от длины алфавита стимулов.

ГЛАВА 1. КРАТКОВРЕМЕННАЯ ПАМЯТЬ В ТРУДАХ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ И ЗАРУБЕЖНЫХ ПСИХОЛОГОВ

1.1 Исследование кратковременной памяти в психологической науке

Люди отличаются друг от друга не только тем, какой материал они лучше запоминают. Естественно, что музыкант-профессионал обычно успешно запоминает музыку, художник или охотник отличаются обычно высокоразвитой зрительной памятью, у спортсмена чаще всего наиболее развита память на движения. Но различными бывают и основные качества каждого вида памяти, например: объем (сколько может человек сохранить), прочность и точность памяти (насколько долго человек сохраняет воспринятое и насколько правильно его воспроизводит). Особенно важна, степень владения человеком своей памятью, т. е. умение использовать различные способы, обеспечивающие наилучшие результаты запоминания и применения сохраненного памятью в жизни.

Память проявляется в специальной деятельности человека. Она носит название «мнемической» («мнема» - способность запечатления). Очень часто интерес действует как будто самостоятельно. Материал запоминается или «всплывает» в памяти человека без всякого его усилия, даже порой против его желания. Возникает какой-то навязчивый музыкальный мотив, оживает страшная картина автомобильной катастрофы и т. д. Такая память носит название непроизвольной.

Кратковременная память - один из видов памяти, характеризующийся ограниченным временем хранения информации (до 30 с) и ограниченным количеством удерживаемых элементов. Информация поступает в кратковременную память из сенсорной или долговременной. Необходимым условием перевода информации в кратковременную является направленность на эту информацию внимания субъекта. Основной механизм удержания в кратковременной памяти - повторение. Посредством укрупнения единиц, находящихся в этом виде памяти (слово вместо отдельных букв, десятеричное число вместо двоичного и т. п.), количество информации в ней может быть увеличено. Кодирование в кратковременной памяти осуществляется в соответствии с модальностью ввода. Элементы, удерживаемые в данном виде памяти, либо вытесняются вновь поступившими элементами, либо (если отсутствует повторение) разрушаются с течением времени.

Некоторые исследователи отождествляют кратковременную память и сознание (Ф. Крейк, Р. Локхарт). Близок к этому подход, в соответствии с которым кратковременная память рассматривается как набор элементов единой памяти, обладающих повышенной активностью (Р. Аткинсон, Р. Шиффрин). Термин «кратковременная память» часто употребляется для обозначения экспериментальной ситуации, когда тестирование производится не позже чем через 30 с после окончания предъявления запоминания материала. Некоторые психологи в качестве аналога кратковременной памяти предлагают рассматривать т. н. оперативную память (Г. В. Репкина), основанием для выделения которой служит не длительность хранения, а функция памяти в психической деятельности.

Долговременная память - элемент трехкомпонентной модели памяти. Блок обработки информации, характеризующийся практически неограниченными временем хранения и объемом хранимой информации. К этой памяти нет прямого доступа, поэтому индивид должен специально считывать требующуюся информацию. Ее эффективность определяется за счет систематического повторения семантически закодированной информации, приводящего к установлению ассоциативных связей между элементами, по которым отдельная информация может быть восстановлена из всего информационного поля. Фактором, препятствующим воспроизведению из долговременной памяти, является интерференция.

Долговременная память связана с пластическими перестройками различных элементов нейронов и синаптического аппарата. Показано, что воздействия, нарушающие кратковременную память (наркоз, электрический шок, гипотермия, контузия), не затрагивают долговременную память. В тоже время блокаторы синтеза белка, не затрагивая кратковременной памяти, блокируют ее переход в долговременную. Сформировавшаяся долговременная память чрезвычайно устойчива к различным воздействиям.

Успехи в расшифровке генетической памяти и механизма ее реализации способствовали становлению представлений о роли матричных молекул и управляемого ими синтеза белка в стабильной фиксации и индивидуального опыта. Очень тонкие биохимические исследования, проведенные главным образом в лаборатории Хидена, а также многочисленные весьма изощренные физиологические эксперименты привели к накоплению большого количества фактов, расценивавшихся как свидетельство справедливости представлений об особой роли РНК в качестве носителя долговременного следа. Однако интенсивная экспериментальная и теоретическая разработка проблемы привела к тому, что в последнее время все более внушительными становятся возражения против таких представлений.

Возможный кандидат на роль носителя следов долговременной памяти должен, очевидно, отвечать следующим требованиям: а) под влиянием проявлений активности нейрона (в виде быстрых и медленных электрических процессов, химических превращений типа выделения медиатора и его взаимодействия с воспринимающим субстратом и т.п.) в нем должны возникать стабильные изменения; б) эти изменения должны быть специфически связаны с вызвавшим их воздействием, т. е. нести специфическую информацию о нем, которая и подлежит извлечению при считывании; в) они должны сохраняться, несмотря на постоянно происходящее обновление вещества нервной ткани; г) раз возникнув, эти изменения должны быть как-то «защищены» от последующих превращений в связи с поступлением новых порции изменяющего воздействия. При оценках же результатов экспериментального анализа необходимо учитывать, с одной стороны, что фиксация следа в клетке зависит от целого ряда процессов, лежащих в основе общих проявлений ее жизнедеятельности, и что, следовательно, вмешательство в такие процессы может неспецифическим образом нарушить эту фиксацию. С другой стороны, следует помнить, что функция памяти тестируется обычно на проявлениях целостной деятельности организма и что нарушения в этой деятельности (например, в формировании условного рефлекса) под влиянием того или иного экспериментального воздействия отнюдь не обязательно связаны с первичным нарушением памяти, а могут быть следствием нарушения других процессов (операций), участвующих в формировании или реализации подобных проявлении.

К настоящему времени мы почти не располагаем фактами, однозначно трактуемыми. Так, вся огромная масса исследований, доказывающих участие РНК в процессах памяти, не исключает, по-видимому, только неспецифического характера этого участия, а в ряде случаев определенно демонстрирует такой характер. О справедливости последнего утверждения свидетельствуют, в частности, опыты с применением ингибиторов и стимуляторов синтеза РНК (или белков на РНК), в которых было выявлено влияние (угнетающее или стимулирующее) главным образом на выработку новых навыков, а не на их сохранение, что следовало бы ожидать в первую очередь, так как воздействию подвергался предполагаемый субстрат долговременной памяти. В этом же плане можно сослаться на опыты, выявившие облегчающее влияние на научение и память введения в организм РНК, в том числе - и через пищеварительный тракт, где введенная РНК подвергается существенному разрушающему воздействию. В отношении данных об облегчении специфического научения при помощи парэнтерального введения одним животным экстрактов мозга других, предварительно обученных, животных того же вида, то при детальном анализе было установлено, что такое влияние осуществляется при помощи фракции, содержащей малые белковые молекулы и полипептиды, а не РНК. Кроме того, была установлена непроходимость гематоэнцефалического барьера для РНК. Опыты же с локальным интрацеребральным введением веществ, угнетающих синтез или стимулирующих расщепление РНК (например, фермента рибонуклеазы), доказывают не более того, что расстройство функции нервных элементов в зоне введения приводит к нарушению тестируемой деятельности.

Имеются и результаты исследований, в которых исключить специфический характер участия РНК в процессах памяти представляется более затруднительным. К ним, в частности, относятся данные Хидена и Эгихаши об изменениях в распределении оснований в молекулах РНК, выделенной из корковой моторной зоны, соответствующей «представительству» «обучавшейся» конечности животного. Эти данные, по мнению авторов, подтверждают справедливость известной гипотезы Хидена о кодировании памяти путем перегруппировок (под влиянием электрохимических сдвигов, вызываемых приходящими к нейрону импульсами) оснований в молекуле РНК, что должно приводить в последующем к синтезу на такой РНК молекул белка измененной структуры, определяющих особую чувствительность нейрона к импульсам только определенной (вызвавшей это изменение) конфигурации. Однако и в отношении указанных данных Хидена и Эгихаши могут быть выдвинуты определенные возражения. Существующие сведения о сложной системе регулирования процессов синтеза на матричных молекулах, протекающих на разных этапах осуществления функции, не позволяют исключить неспецифический характер наблюдавшихся сдвигов, тем более, что сходные сдвиги обнаружены в период резкого усиления функции в РНК, выделенных из нервных клеток разных органов. То обстоятельство, что описанные изменения обнаружены в клетках зоны коры, являющейся скорее местом выхода команд к эффекторам, чем зоной предварительной переработки информации, также делает более правдоподобным представление о неспецифическом (т. е. связанном с усилением функции, а не с фиксацией следа) характере этих изменений.

Имеются и результаты исследований, в которых исключить специфический характер участия РНК в процессах памяти представляется более затруднительным. К ним, в частности, относятся данные Хидена и Эгихаши об изменениях в распределении оснований в молекулах РНК, выделенной из корковой моторной зоны, соответствующей «представительству» «обучавшейся» конечности животного. Эти данные, по мнению авторов, подтверждают справедливость известной гипотезы Хидена о кодировании памяти путем перегруппировок (под влиянием электрохимических сдвигов, вызываемых приходящими к нейрону импульсами) оснований в молекуле РНК, что должно приводить в последующем к синтезу на такой РНК молекул белка измененной структуры, определяющих особую чувствительность нейрона к импульсам только определенной (вызвавшей это изменение) конфигурации. Однако и в отношении указанных данных Хидена и Эгихаши могут быть выдвинуты определенные возражения. Существующие сведения о сложной системе регулирования процессов синтеза на матричных молекулах, протекающих на разных этапах осуществления функции, не позволяют исключить неспецифический характер наблюдавшихся сдвигов, тем более, что сходные сдвиги обнаружены в период резкого усиления функции в РНК, выделенных из ненервных клеток разных органов. То обстоятельство, что описанные изменения обнаружены в клетках зоны коры, являющейся скорее местом выхода команд к эффекторам, чем зоной предварительной переработки информации, также делает более правдоподобным представление о неспецифическом (т. е. связанном с усилением функции, а не с фиксацией следа) характере этих изменений.

Наконец, в целом гипотеза Хидена не может дать удовлетворительного ответа в связи с последним из сформулированных выше требований к субстрату долговременной памяти, а именно - как один раз измененная в каком-либо звене своей структуры молекула РНК избегает повторных изменений в этом же звене. Попытки Моррелла [9] найти выход в предположении о связи молекул РНК с фосфолипидами клеточной мембраны, которые якобы играют защитную роль, пока малоубедительны, как и попытки Джона перенести акцент с качественных изменений в структуре РНК на количественные изменения в виде соотношения концентраций разных видов РНК, постоянно существующих в клетке.

С аналогичными затруднениями сталкивается и гипотеза о роли скручивания молекул ДНК как носителя долговременной памяти (В. Л. Рыжков [2]). В то же время гипотезы, пытающиеся совсем исключить участие нуклеиновых кислот в процессах долговременной памяти (например, гипотеза Сциларда [6] о комплиментарных отношениях белков в контактирующих участках синаптической мембраны) наталкиваются на трудность объяснения механизмов стабильности возникающих отношений в условиях достаточно интенсивных процессов износа и обновления материального субстрата.

Все это привело к тому, что в последнее время все больше исследователей склоняется к выводу о роли морфологических изменений нейрона в процессах долговременного сохранения следа, в основном в виде протоплазматического роста нервных отростков, ветвления терминалей аксона с новообразованием синапсов.

Прибрамом [5] на основании наблюдений над регенерированием нервных волокон в зоне повреждения мозговой ткани выдвинута гипотеза о направляющей рост новообразующихся отростков роли глин, которая таким образом (в соответствии с концепцией Галамбоса [4] о глио-невральном единстве как основе деятельности мозга) принимает участие в формировании следов долговременной памяти. По Прибраму, подобный механизм возникновения следа хорошо объясняет второй этап процесса консолидации следа, когда электросудорожный шок вызывает обратимое снижение запоминания. Это снижение запоминания может быть связано с сокращением под влиянием электрошока кончика растущего волокна, способного к амебоидным движениям (подобные движения отростков наблюдались в культуре ткани), и отхождением его от следующего нейрона, с нарушением контакта. Последующий рост волокна восстанавливает этот контакт. В связи с гипотезами такого рода, роль матричных молекул (ДНК, РНК) в явлениях долговременной памяти может проявляться в качестве фактора, управляющего пластическими процессами в нейроне (как это следует из представлений, развиваемых Ф. З. Меерсоном [1] о так называемом пластическом обеспечении функции).

Следует отметить, что гипотезы о росте нервной сети и новообразовании синапсов как носителя долговременной памяти не имеют пока достаточных фактических подтверждений. Данные Розенцвейга [6] относительно морфологических и химических различий в мозге животных, развивавшихся в разной по возможностям научения среде (т. е. с разным багажом памяти), носят сугубо предварительный характер. Неясно, связаны ли эти различия с объемом запоминавшегося материала или с развитием мозга под влиянием более активной деятельности животных, с тем, что Хебб [4, 448] называл первичным научением, а Джерард [4, 428] тонко определил как способность «учиться учиться». Помимо этого, все концепции, связывающие возникновение и хранение следов долговременной памяти с новообразованием отростков и синапсов, сталкиваются со значительными трудностями перед необходимостью объяснения исключительной устойчивости этих следов к повреждающим мозг воздействиям, их удивительной пластичности, что, очевидно, подразумевает возможность использования разных синапсов для фиксации одного и того же следа и одних и тех же синапсов для фиксации многих следов памяти (Лешли [21]).

Таким образом, в настоящее время вопрос о природе следов долговременной памяти столь же далек от окончательного разрешения, как и вопрос о природе следов кратковременной памяти. Можно думать, что такое положение является, в большой мере, результатом отставания в разработке теоретических вопросов организации памяти в мозге, своего рода недооценки важности такой разработки. В результате на вопросы «как» и «где» пытаются ответить до выяснения ответа на вопрос «что». Ответ же на последний вопрос достаточно труден и отнюдь не тривиален.

Уже давно обнаружено, что сигнал, как зрительный, так и слуховой, субъективно воспринимается как воздействующий несколько мгновений после того, как он отзвучал или уже не демонстрируется. Инерционность входов, продлевающая для нас воздействие сигналов, получила специальное название - мгновенная память. Она обладает очень коротким временем полного сохранения - 0,3-1,0 с. Мгновенная память - это первый этап обработки поступающей извне информации, она формируется пассивно, с ее помощью организм на очень короткое время удерживает довольно точную и полную картину мира, воспринимаемую органами чувств. Остановимся лишь на мгновенной зрительной - иконической - памяти. Информация представлена в ней практически в своей исходной форме и поэтому большое влияние на нее оказывают условия предъявления: освещение, предшествующие и следующие за данным сигналом воздействия на данный вход и длительность предъявления.

Объем мгновенной памяти существенно больше, чем кратковременной. Эксперименты Сперлинга [5] показали, что с помощью иконической памяти испытуемый получает и удерживает короткое время (до 0,5 с.) значительно больше информации, чем может затем воспроизвести. Однако разрушение этого большого объема следов происходит очень быстро. Иконическая память - это, по существу, сохраняющаяся некоторое время зрительная картина. Такой след угасает быстрее, чем человек успевает назвать все предъявленные ему стимулы.

Как было отмечено, полное сохранение зрительной картины в иконической памяти ограничивается долями секунды, но встречаются люди, у которых этот период много длиннее (до 10 минут), их называют эйдетиками. Они обладают способностью видеть в буквальном смысле этого слова на пустом экране картину или предмет, который перед тем находился перед их глазами, но уже не экспонируется. Известны художники, которым было достаточно смотреть на модель лишь в течение нескольких минут, после чего они могли продолжать работать над картиной в отсутствие модели, сохраняя образ модели со всеми ее деталями. Среди прославленных художников эйдетиками были русский живописец Н. Н. Ге и французский - Гюстав Доре. Л. С. Выготский считал, что эйдетизм является совершенно закономерной и необходимой фазой в развитии памяти, представляя собой гипертрофированное выражение иконической памяти, так сказать, элемент задержки развития памяти на этой стадии [6]. Обращаясь к биологической и психологической значимости этой формы памяти, прежде всего следует отметить, что она обеспечивает слитное восприятие внешнего мира. Совершенно очевидно, что непрерывные движения глаз, моргание и ряд других факторов неизбежно привели бы к тому, что воспринимаемая картина мира непрерывно мелькала и прерывалась. Условия слияния сигналов до перерыва с пришедшими после перерыва создает некоторая задержка сигналов на входах (инерционность), чем и обеспечивается сохранение для человека стабильного мира. Так, при просмотре кинофильмов и телевизионных передач именно она обеспечивает непрерывность восприятия, аналогично экоическая память обеспечивает непрерывность восприятия музыкальных произведений.

История развития кинематографа хорошо демонстрирует прогресс знаний по инерции зрения. Старое кино со скоростью протяжки 18 кадров в секунду недостаточно учитывало меру инерционности зрения, и поэтому теперь, когда мы смотрим старые фильмы, хорошо заметны мелькание и неестественность движений, отсутствие плавности и слитности. Только когда увеличили скорость протяжки до 24 кадров в секунду, движение стало восприниматься адекватно. В этом случае кадры сменяют друг друга в таком темпе, что если один кадр в секунду вырезать и сделать пустым, то человек этого не заметит. Были проведены эксперименты, при которых в киноленту с некоторым фильмом каждым 25-м кадром вкрапливался другой фильм. Зрители совсем не замечали этого и не отдавали себе отчет в том, что лента имеет какие-либо особенности. Эти же эксперименты показали, что информация о втором вкрапленном фильме не осознается, но тем не менее она накапливается в подсознании и может проявиться в изменении поведения. Так, если сюжет второго фильма содержал рекламу мороженого на фоне знойной пустыни, то было отмечено резкое повышение числа купивших мороженое среди просмотревших комбинированную киноленту [23].

Мгновенная память обеспечивает задержку изменения состояния чувствительного входа под воздействием сигналов, что создает возможность локализовать объект в пространстве, и тем самым возникает предметная отнесенность образа, но ни константность, ни обобщенность еще не формируются. В. П. Зинченко считает полезным разделять интервал мгновенной памяти на два подынтервала. Первый - длительностью 100 мс - он называет сенсорной памятью и оставляет за ней функцию локализации объекта в пространстве, а второй - до 800-1000 мс - соотносит с периодом организации предметной отнесенности как подготовкой к процессу символизации в кратковременной памяти. Информация о внешнем объекте попадает из мгновенной памяти в кратковременную. Хранилищ мгновенных следов несколько - столько, сколько модальностей: иконическое, экоическое и т. д. Кратковременное хранилище - единственное и имеет ограниченный объем, поэтому оно не может вместить информацию от всех входов одновременно. Приоритет определяется направленностью внимания в данный момент. Таким образом, если на данный вход перенесено внимание, то информация с него заполняет кратковременную память. Эта форма памяти по ряду свойств отличается от мгновенной: во-первых, другим механизмом сохранения, во-вторых, другими формами преобразования информации, в-третьих, другим объемом и, наконец, иными способами продления срока сохранения. Поскольку хранилище кратковременной памяти общее для всех входов, то информация в ней теряет разнообразие чувственной специфичности (зрительную, слуховую и т. д.) и представлена абстрактным последовательным кодом. Сохранение в кратковременной памяти связано не столько с одновременным состоянием некоторых структур (как в долговременной памяти), сколько с быстротекущим последовательным процессом. Обнаружили, что все известные воздействия, вызывающие забывание недавних событий, изменяли также электрическую активность центральной нервной системы, нарушая динамику циркуляции импульсов по нейронным путям. Установили, что, чем меньше времени проходит между обучением и вмешательством повреждающих или отвлекающих факторов, тем больше нарушается информация в кратковременной памяти. Для объяснения этих фактов была выдвинута гипотеза консолидации [3]. Сущность гипотезы состоит в том, что динамический процесс в субстрате кратковременной памяти продолжается некоторое время (период консолидации), за которое накапливаются структурные изменения в нейронах, обеспечивающие в дальнейшем сохранение следа в долговременной памяти. Через некоторое время после поступления новой информации (обучения) вызванный динамический процесс естественным образом прекращается, и после этого сохранение следа осуществляется структурными изменениями долговременной памяти, поэтому воздействия, нарушающие сохранение следа по окончании консолидации, не способны его разрушить, коль скоро след переведен в долговременное хранение. Если искусственно прекратить динамический процесс в интервале консолидации, то величина потерь будет зависеть от момента обрыва процесса. Период консолидации сильно варьирует в зависимости от сложности навыка и характера воздействия, но не превышает часа. Известно, что если через несколько минут после обучения дать наркоз или подвергнуть человека кислородному голоданию, то запоминание ухудшается. Интересно отметить, что влияния подобных разрушающих факторов суммируются.

Таким образом, временной интервал кратковременной памяти определяется накоплением структурных изменений в субстрате долговременной памяти, достаточных для дальнейшего неограниченно длительного сохранения информации.

Одним из воздействий, нарушающих сохранение информации в кратковременной памяти, является травма. Обнаружено, что человек забывает события, непосредственно предшествовавшие травме. Это свойство получило название ретроградной амнезии. А. Р. Лурия приводил на лекциях следующее наблюдение. Из памяти мотоциклиста, попавшего в аварию на 78-м километре дороги, выпали все события, начинавшиеся с 64-го километра пути. Поскольку он ехал со скоростью 60 км/ч, то травма привела к тому, что в его памяти не закрепились следы впечатлений, возникшие за 10-15 минут до травмы. Травматическое воздействие, случившееся в течение этого промежутка времени, нарушило консолидацию. Описанные факты были толчком для специальных экспериментов, проведенных Ф. Д. Горбовым [84]. Испытуемый помещался перед окошечком, через которое последовательно проходили цифры с алгебраическими знаками (+ 4, - 1, - 8, + 5 и т. п.), и должен был произвести соответствующие арифметические операции, прибавляя данное число к результату ранее полученных операций или вычитая из него соответствующее число. Естественно, что для выполнения этой задачи он должен был прочно удерживать в кратковременной памяти следы ранее полученного результата. Внезапно испытуемый подвергался действию «шока» в виде яркой световой вспышки. В этих случаях испытуемый, как правило, «забывал» только что полученный результат и начинал отсчет не с последнего, а с предшествующего числа. Этот опыт показывает, что даже незначительное, но внезапное воздействие «стирает» предшествующие следы, устраняя условия, необходимые для их консолидации.

кратковременный память цифровой буквенный

1.2 Факторы эффективности кратковременного запоминания

Для решения вопроса о природе носителя кратковременной памяти обращаются с одной стороны, к изучению нейронных процессов в мозге, вызываемых действием какого-либо раздражителя и сохраняющихся некоторое время после прекращения этого действия, а с другой стороны - к анализу некоторых электрофизиологических феноменов, могущих рассматриваться в качестве своеобразных проявлений процессов памяти в конкретных экспериментальных условиях. К подобным процессам и феноменам, выдвинутым в качестве возможного носителя кратковременной памяти, относятся посттетаническое потенциирование (41), относительно стойкие поляризационные сдвиги (В. С. Русинов, Моррелл), персеверационные процессы, представляемые обычно в виде циркуляции импульсов в нейронных сетях (Мюллер и Пильзекер, Хебб, Джерард), изменения в частотной структуре или разовых сдвигах ЭЭГ-ритмов (М. Н. Ливанов и К. Л. Поляков, Майкопский, Джон с сотр., Эйди и др.) и некоторые другие.

В настоящее время каждое из выдвинутых предположений сталкивается с известными, то более, то менее серьезными возражениями. Так, посттетаническое потенциирование, являющееся пресинаптическим феноменом, в условиях реальных частот и продолжительностей импульсаций через одиночное волокно в центральной нервной системе вряд ли может обладать достаточной длительностью, характеризующей кратковременную память (десятки минут, часы). Неясно, как такое волокно может использоваться в фазу кратковременной памяти для «посторонних» импульсаций, сохраняя при этом избирательность для конкретных следов (очевидно, что «запирание» волокна на минуты и часы вряд ли допустимо), как пресинаптические процессы посттетанического потенциирования могут формировать структурные изменения долговременной памяти. Наконец, перед лицом исключительной пластичности мозговых нейродинамических структур, дающей возможность лишь в вероятностном плане определить участие конкретных нейронов в конкретном акте осуществления функции, посттетаническое потенциирование в силу своей известной статичности требует, как носитель кратковременной памяти, такой избыточной представленности в мозге, какая вряд ли может иметь место в реальных условиях обычной жизнедеятельности организма. Фессар попытался устранить подобные возражения путем связывания феномена посттетанического потенциирования не только с ритмом вызванной данным стимулом импульсаций, но и со спонтанными импульсациями (вернее, с алгебраической суммацией вызванных и спонтанных импульсаций), а также с деятельностью мультисенсорных нейронов. Из памяти всегда стираются самые последние события, случившиеся в определенный промежуток времени, непосредственно предшествующий травме, т. е. ретроградная амнезия является избирательной по отношению ко времени события и не избирательной по отношению к его содержанию: важно только, как близко событие к моменту травмы, и неважно, каково оно. В период выздоровления человека после травмы восстановление начинается с припоминания более ранних событий и постепенно распространяется на более поздние, часто так и не достигая информации, связанной с самой травмой, а часть информации забывается необратимо.

Имеются данные об избирательном повреждении процессов кратковременной памяти при практической неуязвимости долговременной [15]. Например, у больных при корсаковском синдроме наблюдается полная сохранность немедленного (через несколько секунд) воспроизведения предъявленного материала (цифр, короткого рассказа, рисунков) и очень быстрое (через 3-5 минут) забывание этого материала. Через 5 минут человек еще может передать основное содержание рассказа, через 10 минут он помнит лишь факт его предъявления, но при подсказке может кое-что воспроизвести, а через 20-30 минут не помнит даже факта предъявления рассказа, и подсказка не помогает воспроизведению. Поведение таких людей необычно: выйдя из палаты в больнице, они не могут вспомнить дорогу назад и каждый день заново знакомятся с лечащим врачом. Предполагают, что в этих случаях нарушается способность переводить новый материал из кратковременной памяти в долговременную, в результате чего большинство текущих событий не воспроизводится, но при этом могут без затруднений вспоминаться события и знания из предшествовавших заболеванию периодов жизни. Специалист по исследованию памяти Прибрам, желая подчеркнуть специфику повреждаемости кратковременной памяти, однажды привел в докладе такой шуточный пример. «Представьте себе,- сказал он,- что вы только что познакомились с девушкой, и она вам чрезвычайно понравилась. Вы делаете с ней несколько первых шагов, и вот неприятность! Она встречает какого-то другого мужчину и дает ему свой домашний телефон. Что нужно делать в этом случае? Немедленно дать ему пощечину! Конечно, вы будете иметь неприятности от дамы сердца, но зато сможете спать спокойно. Если вы исполните эту акцию сразу, то я вам ручаюсь, что телефона он не запомнит, а если замешкаетесь, то такой надежности уже нет».

Таким образом, предполагается, что в первой фазе после поступления информации след хранится в динамической форме и очень легко поддается различным влияниям. За период консолидации след упрочивается и не поддается даже таким сильным влияниям, как глубокий наркоз, электрический шок, клиническая смерть. Многие особенности поведения человека связаны с малой емкостью кратковременной памяти. Даже такая простая задача, как запоминание номера телефона, перенапрягает память большинства людей - они вынуждены, набирая номер, обращаться к записной книжке. Количество информации, которое человек может сохранить в кратковременной памяти, ограничено. Как установил Миллер, оно измеряется не в абсолютных, а в структурных единицах и равно 7±2. Миллер приводил по этому поводу такую отдаленную аналогию. «Это похоже на то, как если бы нам пришлось носить все наши деньги в кошельке, который может вместить только семь монет. Кошельку совершенно безразлично, будут ли эти монеты пенсами или серебряными долларами. Процесс организации и реорганизации представляет собой всепроникающую отличительную черту человека, и этот процесс мотивируется, по крайней мере отчасти, стремлением наилучшим образом использовать способности нашей памяти» [18, с. 141]. Человек может увеличить количество информации, которую он способен удерживать в кратковременной памяти, путем перекодирования этой информации в новые структурные единицы Оперативные единицы зависят от способности человека организовать восприятие информации. Установлено, что отдельная буква воспроизводится лучше, чем две, а две - лучше, чем три. Если же сочетание букв образует знакомое слово, то оно воспроизводится так же хорошо, как одна буква, независимо от числа входящих в него букв. Показано, что улучшает запоминание не только организация букв в слова. Даже тогда, когда предъявляемые бессмысленные слоги произносятся как связная, ритмически организованная последовательность (псевдопредложение), среднее число запоминаемых испытуемым слогов увеличивается. Все формы организации материала позволяют сжать большой объем информации в меньшее число структурных, или оперативных, единиц. Многие люди замечают необычайную популярность числа семь, которое вошло во многие поговорки. В книге С. М. Иванова [11] приведена целая коллекция, например: «Семь раз примерь - один отрежь», «Семь бед - один ответ», «Семеро одного не ждут», «Семь пядей во лбу». Еще в Ветхом Завете говорилось о семи днях творения, семи коровах тучных и семи тощих, семи смертных грехах. Еще раньше, по древним преданиям второго тысячелетия до нашей эры, судьбами древних шумеров тоже распоряжались семь богов и богинь, а когда шумер умирал, он входил в подземное царство через одно из семи врат, где его ожидал один из семи судей. Все эти примеры говорят, по-видимому, о глубинном отражении в языке и мышлении «магического» числа семь, соотносимого теперь с ограничением объема кратковременной памяти.

На каждом шагу человек упирается в этот барьер. Так, начиная фразу, мы должны удерживать в памяти грамматическую конструкцию и пользоваться ею до завершения этой фразы, иначе высказывание получится грамматически неправильным. Ингве [16] выдвинул гипотезу, согласно которой количество промежуточных сведений, хранимых при построении фразы в оперативной памяти, также колеблется около семи. Количество таких правил, или запоминаемых единиц, каждая из которых отмечает определенный шаг развертывания фразы, названо «глубиной» фразы. Гипотеза базируется на наблюдении, что глубина реально употребляемых человеком фраз невысока и не превышает 7±2. Люди интуитивно избегают употреблять очень «глубокие» предложения, особенно в ответственных ситуациях, когда правильный прием сообщения чрезвычайно важен. Так, при переговорах между летчиком и авиадиспетчером в критических ситуациях наблюдалось упрощение фраз. Запоминание фраз при большой их глубине заметно ухудшается. В работах Л. А. Чистович [2] было показано, что при восприятии фраз, превышающих семь слов, разборчивость резко снижается. Ограничениями кратковременной памяти определяется не только средняя глубина фразы, но и средняя длина слов. Как установлено В. А. Москвичом [189], частота слов длиной от одного до четырех слогов составляет в разных языках от 90 до 99% суммарной частоты всех слов. Более длинные слова (от пяти до девяти слогов) встречаются значительно реже - начинает сказываться ограниченность объема кратковременной памяти, а слова еще большей длины употребляются весьма редко. Изобретатель азбуки для слепых Брайль пришел к выводу, что нельзя использовать более шести базовых точек при конструировании этой азбуки. Таким образом, барьер кратковременной памяти направлял развитие не только естественных языков, но и искусственных знаковых систем [2].

Ограниченность объема кратковременной памяти подтверждается резким изменением в легкости запоминания. Например, 400 испытуемым предложили посмотреть рекламный раздел журнала в течение 20 минут и тут же перечислить те заголовки, которые им запомнились. Большинство испытуемых - 64% - вспомнили заголовки, которые содержали менее шести слов, а заголовки, которые состояли из шести и более слов, запомнили лишь 13% испытуемых.

Кратко затронув такие наиболее значимые стороны кратковременной памяти, как отсутствие модальной специфики, динамический характер и ограниченный объем, уясним функциональные связи ее характеристик с познавательными процессами. Мы упоминали, что в мгновенной памяти создаются первые условия для формирования одного из основных свойств образа - предметности. Свойства кратковременной памяти позволяют формировать и константность образа. Такая принципиальная возможность возникновения константности обеспечивается синтезом информации от разных чувственных входов с информацией от двигательного входа.

1.3 Возрастные особенности объема запоминания

Кроме того, что подросток приобретает взрослую логику мышления, у него отмечается дальнейшее развитие таких познавательных процессов, как восприятие и память. Этот процесс также во многом зависит от процесса обучения, а точнее, от тенденции усложнения учебных программ по мере взросления ребенка.

Например, на уроках геометрии, черчения и др. у ребенка постепенно формируются и развиваются способности воспринимать косвенные признаки предметов, мысленно трансформируя их до уровня, позволяющего адекватно индентифицировать воспринимаемый объект. Так, у ребенка появляются умения видеть сечения объемных фигур, читать чертеж и т. д.

Усложнение и значительное увеличение объема изучаемого материала приводит к качественной перестройке в организации мнемических процессов. Большинство детей, достигших подросткового возраста, продолжая обучение, вынуждены отказаться от дословного заучивания с помощью повторений.

В процессе усложнения обучения и развития интеллектуальных способностей дети начинают трансформировать текст или другой учебный материал, облегчая его запоминание и воспроизведение. Осваиваются разнообразные мнемические приемы, а воспроизводя учебный материал, большинство детей уже достаточно легко передают смысл прочитанного.

В подростковом возрасте активно развивается логическая память и быстро достигает того уровня, при котором ребенок переходит преимущественно к использованию этого вида памяти.

Вместе с тем при доминировании использования логической памяти у подростка замедляется развитие механической памяти, что может привести к возникновению ряда негативных явлений. Так, вследствие появления в школе многих новых учебных предметов значительно увеличивается количество информации, которую должен запомнить подросток, в том числе и механически. Однако в связи с вышеизложенными тенденциями развития у многих подростков возникают проблемы с запоминанием, и они предъявляют жалобы на плохую память. Причем подобные жалобы у подростков могут встречаться даже чаще, чем у младших школьников. Вероятно, данная проблема является одной из причин, обусловливающих интерес подростков к способам улучшения запоминания.

В подростковый период помимо развития произвольной и опосредованной памяти у ребенка начинается активное развитие логической памяти, которая постепенно занимает доминирующее место в процессе запоминания учебного материала. Замедляется развитие механической памяти.

А. Н. Леонтьев изучал закономерности развития у детей двух основных видов памяти - непроизвольной и произвольной. В результате ему удалось установить особенности их преобразования в старшем школьном возрасте.

Он показал, что в раннем дошкольном и дошкольном возрасте происходит постепенное улучшение непроизвольного запоминания, причем быстрее, чем произвольного. Одновременно с этим от дошкольного к младшему школьному возрасту увеличивается разрыв, существующий между продуктивностью непроизвольного и произвольного запоминания.

В подростковом и юношеском возрасте продуктивность непроизвольного запоминания замедляется и одновременно с этим увеличивается продуктивность опосредованного запоминания.

С возрастом меняются и отношения между памятью и мышлением. Если в раннем детском возрасте память является одной из основных психических функций и в зависимости от нее строятся все остальные психические процессы ребенка, то в процессе его развития память постепенно теряет свою доминирующую роль. Так, мышление ребенка в раннем детском возрасте во многом определяется его памятью, а процесс мышления в значительной степени является процессом воспроизведения.

При достижении ребенком подросткового возраста между мышлением и памятью сохраняется тесная взаимосвязь. Более того, мышление развивается в непосредственной зависимости от памяти.

Однако в подростковом возрасте происходит существенный сдвиг в отношениях между памятью и другими психическими функциями. Исследования особенности мнемических процессов подростков показали, что в этом возрасте уже мышление определяет особенности функционирования памяти. Например, процесс воспроизведения информации в значительной степени определяется особенностями функционирования мыслительных процессов, также как процесс запоминания, который сводится у подростка к установлению логических отношений внутри запоминаемого материала. Поэтому воспроизведение информации заключается в восстановлении материала по этим отношениям.

В подростковом возрасте происходит существенный сдвиг в отношениях между памятью и другими психическими функциями, изменяются отношения между памятью и мышлением. Исследования показали, что в этом возрасте мышление подростков определяет особенности функционирования памяти.

ГЛАВА 2. ИССЛЕДОВАНИЕ ОБЪЕМА КРАТКОВРЕМЕННОЙ ПАМЯТИ НА ЦИФРОВЫЕ И БУКВЕННЫЕ СТИМУЛЫ

2.1 Методика и организация эксперимента

В нашем исследовании принимали участие 60 юношей - 30 девушек и 30 юношей: Старшеклассники, обучающиеся в средней школе № 215 г.Минска в 11 А и 11 Б классе.

Таким образом, исследование особенностей памяти в данной выборке позволяет оценить различия между показателями по половым параметрам.

В качестве методик исследования нами применялись 2 пробы, направленные на исследование объема кратковременной памяти в юношеском возрасте.

Процедура включает в себя четыре теста. Испытуемому предлагается за ограниченное время запомнить соответствующий материал: для первого теста - буквы; для второго - цифры с их цифровыми обозначениями (порядковым номером).

Тест 1

Просмотрите этот список «буквенных стимулов» и изучите его в течение полутора минут. Постарайтесь запомнить буквы по порядку. В случае ошибок пересчитайте все слова, которые вы воспроизвели точно.

Обработка данных выполненного задания. Производится подсчет результатов и определяется эффективность объема кратковременной памяти. Если вы запомнили от 13 до 20 слов - великолепно; от 8 до 12 слов еще хорошо; от 5 до 8 средне; если меньше 4 - это доказывает, что вы не умеете пользоваться вашей памятью.

Тест 2

Проделайте то же самое с числами и их порядковыми номерами.

1.4 6. 7 11.3 16.6

2.7 7. 5 12.1 17.7

3 1 8. 4 13.6 18.1

4.3 9. 9 14.5 19.8

5. 8 10. 7 15.7 20.3

Таким образом, нами составлены одинаковые по трудности задания только с различными предъявляемыми стимулами.

Для большей эффективности проведения данной методики стимулы предъявлялись 2 раза, подсчитывались показатели объема кратковременного запоминания и результат по двум попыткам делился на двое. Средние показатели по 2 срезам и являлись итоговым значением.

2.2 Результаты исследования объема кратковременной памяти старшеклассников

Таблица 2.3 Средние результаты исследования структуры памяти на цифровые и буквенные значения

Результаты обработки данных представим графически.

Рис. 2.2. Показатели развития памяти на цифровые и буквенные значения

Математическая обработка данных производилась при помощи программы Статистика 6.0 (Mann-Whitney U Test). Результаты анализа представлены в таблице 2.4.

Таблица 2.4 Половые различия по процессам запоминания между мальчиками и девочками (запоминание цифр и букв)

Mann-Whitney U Test (sta) Rank Sum Rank Sum Valid N Valid N

Выявлены значимые различия в числовой памяти (Тест 2) между мальчиками и девочками.

При сравнении юношей обоих групп видно, что по всем субтестам показатели выше у испытуемых юношей, запоминающих буквы.

При сравнении девушек разных групп видно, что показатели по субтестам выше при запоминании цифр.

При сравнении юношей и девушек по запоминанию буквенных стимулов видно, что показатели по Т1 и Т2 для юношей по Т1 = 75; для девушек - 72, по тесту 3 для юношей и девушек показатель = 80.

При сравнении юношей и девушек при запоминании цифровых стимулов видно, что показатели приблизительно одинаковые.

В целом можно сказать, что гендерный, т.е. половой, признак не влияет на развитие памяти при запоминании буквенных и цифровых стимулов. Достоверно это было подтверждено с помощью критерия Манна-Уитни (приложение), статистический критерий сравнения двух и более экспериментальных выборок.

Для анализа различий в запоминании испытуемыми цифровых и буквенных стимулов нами была проведена математическая обработка данных при помощи программы Статистика 6.0 (Mann-Whitney U Test). Результаты анализа представлены в таблице 2.5.

Таблица 2.5 Различия объема кратковременной памяти по всей выборке в зависимости от стимула для всех (различия в запоминании букв и цифр) Mann-Whitney U Test (sta)

Различия выявлены по обоим субтестам. Существуют значимые различия по объему кратковременной памяти в зависимости от предъявляемых стимулов - буквенных и цифровых. Буквенные стимулы запоминаются значительно лучше, нежели цифровые.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наше исследование было посвящено изучению особенностей объема кратковременной памяти в зависимости от буквенных и цифровых стимулов. В результате исследования мы пришли к следующим выводам. При написании данной курсовой работы нами были выделены основные характеристики изучения памяти в отечественной и зарубежной психологии, а также рассмотрены основные особенности развития памяти.

Кратковременная память - один из видов памяти, характеризующийся ограниченным временем хранения информации (до 30 с) и ограниченным количеством удерживаемых элементов. Информация поступает в кратковременную память из сенсорной или долговременной. Необходимым условием перевода информации в кратковременную память является направленность на эту информацию внимания субъекта. Основной механизм удержания в данном виде памяти - повторение. Посредством укрупнения единиц, находящихся в кратковременной памяти (слово вместо отдельных букв, десятеричное число вместо двоичного и т. п.), количество информации в ней может быть увеличено. Кодирование в кратковременной памяти осуществляется в соответствии с модальностью ввода.

В результате написания данной работы мы рассмотрели основные особенности развития памяти в юношеском возрасте, описали теоретические основания изучения памяти в юношеском возрасте. Таким образом, в результате исследования особенностей развития памяти в юношеском возрасте были получены следующие результаты: