Религия и Атеизм

МІЖНАРОДНИЙ УНІВЕРСИТЕТ БІЗНЕСУ І ПРАВА

Кафедра держави та права

Религия и Атеизм

Реферат

з дисципліни

«Соціологія»

Виконав:

Студент групи 101

О.С. Щебля

Перевірив:

Викладач Н.Г. Батій

Херсон-2008

План

1. Атеизм

2. Типы Атеизма

3. Религия и Атеизм

4. АТЕИЗМ: Антитеизм и вентеизм

Атеизм

АТЕИЗМ есть отрицание существования личного Бога. Так как с понятием Бога имеют дело религия и философия, то термин “А.” применяется и в той, и в другой; но разграничение области религии от философии - дело весьма трудное, и перечисление видов А. весьма затруднительно. Обычное перечисление - А. отрицательный и положительный, теоретический и практический, скептический и догматический - в действительности является чисто внешним, не касающимся существа дела. Таким характером отличается и деление, предложенное Гогоцким,- “по степени и обширности атеистического направления мысли”, ибо количественный признак не может служить основанием деления. Несколько удовлетворительнее деление, предложенное Пьером Бейлем в его “Dictionnaire historique”. Он признает три вида:

А.- отрицающий бытие Бога, отрицающий лишь свободу в Боге и отрицающий творчество Бога; но если встать на точку зрения Бейля, то непонятно, почему не признать атеистами отрицающих и другие признаки Бога, напр. Ренана, отрицающего неизменную природу Божества и учащего о “Deus in fieri” [“Бог в становлении”], и т.д. Единственной правильной точкой зрения нам представляется та, которая ограничивает понятие А. религиозной сферой и устраняет его из сферы философской. С такой точки зрения атеистом следует считать того, кто не признает личного Бога, т.е. того, кто вовсе отрицает существование Бога или, подобно деистам, допускает лишь существование безличного верховного начала, или, наконец, того, кто, подобно пантеистам, отождествляет Бога с природою.

В истории религиозной жизни мы не встречаем указанного ограниченного словоупотребления; напротив, легко заметить весьма широкое пользование термином “А.”. Очень многие философы, даже такие, которые были воодушевлены истинным религиозным вдохновением, не избежали обвинения в А. и понесли незаслуженную кару вследствие того, что люди не умели разграничить область веры, признанной государством, от свободного философского исследования. В древности Анаксагор подвергся изгнанию, Сократ должен был выпить бокал цикуты; в новое время Ванини и Джордано Бруно были сожжены на костре; имя Спинозы произносилось в течение целого столетия с настоящим ужасом как имя величайшего атеиста; Фихте Старший должен был покинуть Иену ввиду тяжкого обвинения в безбожии. Понятие философа о Боге не должно быть подводимо под религиозные категории, покоящиеся на вере, а не на разуме. За философией следует признать право свободного исследования и в области религиозного творчества, и для обвинения в А. не должно быть места, когда философское понятие о Боге не совпадает всецело с религиозным. Обычно в А. обвиняют два философских направления - материализм и пантеизм. Древние материалисты (Демокрит и эпикурейцы), равно как в новые (Гольбах, Бюхнер, Геккель и многие другие), считаются атеистами на том основании, что они отрицают существование Бога; но в действительности они отрицают его более на словах, чем на деле, ибо многие из атрибутов Божества приписываются ими материи: она вечна, она есть источник жизни, из нее все происходит и все постоянно совершенствуется. Можно утверждать, что материализм имеет ложное представление о Боге, но утверждение, что он не имеет никакого о нем представления, оказывается ошибочным. Точно так же неосновательно и обвинение в А. тех философов, которые, как, напр., Дж. Бруно, Спиноза и Шеллинг, говорили об имманентном божестве, т.е. ставили в теснейшую связь Бога и природу. И здесь мы имеем лишь попытки разрешения проблемы об отношении Бога к миру, причем представление об имманентности Бога миру вовсе не влечет за собой по необходимости отождествления Бога и мира. Шеллинг, напр., энергично протестовал против обвинения в таком отождествлении. Больше оснований имеет обвинение в А. систем, ведущих к солипсизму; но солипсизм развился на почве философии Беркли и Фихте Старшего, а между тем оба признавали личного Бога и деятельность индивидуального “я” выводили из абсолюта.

Только Штирнер придал солипсизму характер, исключающий вполне представление о Боге. Ницше боролся против идеи Бога и против христианства, но и его вряд ли можно назвать атеистом, как нельзя подводить под этот термин миросозерцание Шопенгауэра и Гартмана.

Вероучение слагается в определенные формы и получает признание со стороны государства; кто его перетолковывает, считается еретиком, кто его отвергает, рассматривается как безбожник. Но религиозная жизнь есть по преимуществу жизнь внутренняя, требующая личных переживаний; содержание религиозных представлений и догматов нужно понять и умственно воссоздать. Этот процесс личного участия в религиозной жизни неминуемо влечет за собой определенное отношение к общепризнанному учению, и это отношение получает различные формы, с одной стороны - в религиозной мистике, с другой - в различных формах свободомыслия. Мистика и религиозное просвещение, или свободомыслие, суть две главные силы, приводящие в движение религиозное сознание. Оба направления часто кажутся одинаково враждебными определенной религиозной форме, и оба поэтому навлекают на себя обвинения в А.; особенно это заметно по отношению к свободомыслию, хотя в действительности оно направлено не столько на существо религии, сколько на суеверие, и имеет целью защиту права индивидуального сознания устанавливать свое отношение к безусловному началу. Это направление впервые появилось у софистов, отрицавших положительную религию и защищавших идею естественной религии; оно возникло вновь в 18 в., напр. в учении французских энциклопедистов.

В действительности религии опасно не свободомыслие; опасен религиозный индифферентизм, наступающий в эпоху, когда религиозные догматы теряют силу над людьми; так, напр., картину религиозно-индифферентного общества представляет нам Римская империя во время возникновения христианства. “Nulla mini, inquam, religio est” [“Нет у меня никакой религии”], - говорит Гораций. “Глупостью считается мысль и) вызывает смех, что в храмах во время жертвоприношения присутствует Божество”,-- говорит Ювенал (13, 35 и ел.). “Многие сомневаются, существуют ли вообще боги”,-- говорит Овидий. По словам Марциала, “иные убедительно доказывают, что представление о небе и существовании богов нелепо” (Mart., ep. 4, 21).

В средние века религиозные представления настолько преобладали над остальными, что о проявлении свободомыслия и А. не могло быть и речи; но что гнет религиозных представлений вызывал реакцию, принимавшую иногда весьма резкую форму, об этом свидетельствует книга “De tribus unpostoribus” (“О трех обманщиках”), упоминание о которой встречается начиная с 13 в. Папа Григорий IX в энциклике 1239 приписал ее авторство императору Фридриху II, но без достаточного основания; с тех пор пытались найти автора и приписывали ее разным лицам разных времен (до Мильтона включительно). Свободу духовной жизни старались гарантировать странным учением о “двойной истине”, впервые высказанным Симоном из Турне (в начале 13 в.). Это учение утверждало, что одно и то же положение может быть истинным в теологическом смысле и ложным в философском, и наоборот. Таким образом, Помпонацци, напр., мог отрицать индивидуальное бессмертие, говоря, что философски оно не может быть доказано, Дж. Бруно на рубеже 16 и 17 вв. защищался от обвинения в ереси ссылкой на учение о двойной истине.

Отголоски этого учения можно проследить и до нового времени: так, выводы теоретического разума в философии Канта находятся в резком противоречии с постулатами практического разума. В этом противоречии теории и практики воскресло старое учение о двойной истине, только роли переменились: в средние века двойной истиной защищали право на свободное исследование, в философии Канта двойная истина служит защитою веры против притязаний разума. В практической жизни учение о двойной истине выразилось в отделении церкви от государства, Само собою разумеется, что с точки зрения ортодоксальной все защитники свободы совести и веротерпимости, начиная с софистов и кончая Толандом и французскими энциклопедистами, должны были казаться атеистами. Вторая сторона свободомыслия состоит в борьбе с суевериями, Гольбах в “Системе природы” определяет атеиста как “человека, который уничтожает пагубные для человечества иллюзии (des chimeres nu-isibles), чтобы вернуть людей к природе, к опыту, к разуму”. В действительности это определение относится к свободомыслящим; под термином chimeres nuisibles следует понимать не религию вообще, а лишь суеверия, которые пышно расцветают на религиозной почве. Суеверия свойственны всем временам и встречаются у всех народов, но с особой силою они проявились в первые христианские века, в эпоху Возрождения, когда возникли и распространились “тайные науки”, и в наше время, коща вера во все чудесное возросла пропорционально прогрессу естествознания. Приходится припомнить мнение Бэкона, что “поверхностная философия склоняет ум человека к безбожию, глубины же философии обращают умы людей к религии”. Борьба с суеверием не есть борьба с религией; нет никакого основания обвинять в А. тех, кто вступается за права разума.

Типы атеизма

В духовной жизни страны постепенно, но неуклонно формируется представление об атеизме и атеистах как явлениях антиобщественных, антикультурных, антиморальных. Последние годы особенно "урожайны" на моральное бичевание атеистов, издевки над которыми стали обычными в СМИ, в художественной и публицистической литературе. Издаются сочинения авторов, которые обвиняют атеистов в наклонности ко лжи, злобе, воровству и предательству (Д.Панин); переиздаются сочинения, авторы которых выражают желание предать "преступников» - атеистов смертной казни. Это объяснимо: изменилась социально-политическая ситуация в стране - изменилось и отношение к атеизму со стороны как правящих кругов, так и значительной части интеллигенции. Кроме того, многовековая традиция преследования неверующих, опиравшаяся на разнообразные способы обоснования травли атеистов, не может быть преодолена в одночасье. Одномерный негативный подход к атеистам, вообще к неверующим, не только наносит громадный моральный вред обществу, но и препятствует познанию сложного внутреннего мира человека как такового. Обличители атеизма по незнанию или сознательно игнорируют факт огромного многообразия проявлений неверия в Бога или богов.

В нашей исследовательской литературе разрабатывалась проблема типологии атеистов, при этом как правило определялась степень последовательности атеистических взглядов, т.е. речь шла о разных уровнях рационально-критического отношения к религии. Меньше внимания уделялось антропологическим характеристикам атеистов, психологическим и нравственным различиям среди неверующих. Между тем, в сочинениях мыслителей прошлого обнаруживается как попытка различения неверующих не только по мировоззренческому признаку, так и позиция, позволяющая отнести того или иного неверующего мыслителя к определенному типу атеиста. Впервые вопрос о различиях между aтeистами был поставлен Платоном в "Законах", где говорится об атеистах "коварных и злокозненных", "которые заслуживают более чем смертной казни", и тех, кто отрицает существование бога, но не совершает дурных поступков и заслуживаою лишь "увещевания и тюремного заключения". Во времена христианского средневековья неверующие отождествляются с язычниками и еретиками, при этом богословы остаются безразличными к внутреннему миру осуждаемых, приписывая им в соответствии с христианской традицией только пороки. Пробудившийся в эпоху Возрождения интерес к античной культуре позволил через нравственную реабилитацию Эпикура раскрыть горизонты для проникновения в сложный духовный мир вольнодумцев, которые в Новое время рассматриваются уже не столь одномерно, как прежде. Надо сказать, что и в Новое время было немало попыток - не только со стороны теологов, но и известнейших философов Ф.Бэкона. Д.Локка, Г.Лейбница, А.Коллинэа, Д. Беркли и др. - поддержать еще господствовавшую религиозную традицию представлять атеистов в черном свете. В суждениях некоторых из них можно обнаружить и стремление вникнуть в суть атеизма, и попытки поразмыслить о его причинах. Однако, в целом они не позволили выйти на новый уровень познания такого сложного явления как атеизм. Этот новым уровень начался с творчества П.Бейля, впервые открыто заявившего о способности атеистов быть нравственными и уже наметившего проблему различения атеистов по уровню нравственности и по мотивации своего отказа от идеи Бога. Психологические и мировоззренческие типы атеистов обрисованы П.Гольбахом в "Системе природы". Есть испорченные люди, усваивающие атеизм, думая, что он даст простор их страстям, порокам. Они не знают, что такое религия и впадают в полную анархию. Есть легковерные, подверженные мнению других; есть тщеславные; есть те, кто считает религию мрачным учением и стеснительной уздой, а также те, кто разочарован в религии, но признает ее необходимость для народа.

Есть и принимающие атеизм из выгоды. Как видим, Гольбах указывает и на мотивы утилитаризма и прагматизма, побуждающие некоторых принять атеизм, но это атеизм, с точки зрения Гольбаха, поверхностный. Наконец, существуют истинные благочестивые атеисты, которым философ дает весьма лестные характеристики. "Правильно понятый", "абсолютный" атеизм, основывающийся на требованиях природы и разума, по существу есть не что иное как теоретический атеизм, пронизанный высокоморальным духом. Разработку этих идей продолжил С.Марешаль в "Словаре древних и новых атеистов", "Истинному атеисту" он противопоставляет такие типы неверующих: сибарит, аморальный развратник; фанатик, разбивающий все встречные священные изображения; лицемер, правящий именем Бога, над которым он смеется, или же священник, продолжающий служить, утратив при этом веру в Бога; светские люди, не желающие мыслить, гордец-полузнайка, желающий быть единственным атеистом на свете, трусливый эгоист, не верующий в Бога, но посещающий храмы, чтобы отвести подозрения в безбожии; софист, пускающийся в хитроумные рассуждения против Бога. Истинные же атеисты - “лучшие люди на земле”.

Как видим, постановка вопроса о типах неверующих Гольбахом м Марешалем неизбежно влечет за coбой потребность в анализе психологического и морального склада личности, отрицающей бытие сверхъестественного, что, естественно, не исключает учета обстоятельств его жизнедеятельности. Вероятно, имеет смысл говорить о таких разновидностях вольнодумцев как, например, гуманист, романтик, нигилист, гедонист, прагматик, бунтарь, борец и т.д., хотя иногда одна и та же личность может совмещать в себе черты гуманизма и романтизма, прагматизма и гедонизма и т.д. - речь идет о преобладающей направленности этой личности.

Богатейший спектр типов неверующих дает художественная литература уже в XIX в., наиболее благоприятном для развития свободомыслия. 0. де Бальзак описал тип гениального хирурга, “откровенного, чистейшей воды атеиста”, отстаиваивавшего на коленях обедню, выполняя пожелание умершего друга. Воплощением нигилистического безверия и лицемерия представляется образ аббата Жюля в одноименном романе О. Мирбо. Братья Гонкуры тонко описали психологию свободомыслящей, нравственно чистой молодой женщины, постепенно превращающейся в фанатичную верующую, утратившую добрые начала своей души (“Мадам Жервез”). В XX в. Р. Мартен дю Гар представил типы активных деятелей свободомыслия XIX века, один из которых к концу жизни обратится к вере, другой останется несломленным, убежденным атеистом (“Жан Баруа”). XIX же век (а что говорить о XX веке!) представил и множество различных типов атеизма, воплощенных в философских сочинениях: альтруистический атеизм Л. Фейербаха, нигилизм М. Штирнера и Ф. Ницше, диалектико-материалистический, гуманистический атеизм К. Маркса и Ф. Энгельса, “романтический, космический” атеизм Ж. Гюйо и т.д.

Разумеется, строго определенные типы атеизма и атеистов крайне редки. Будущего достойны те типы атеизма, которые воплощают в себе гуманизм, действенность, высокие принципы морали. Традиции такого типа атеизма, как мы знаем, сложились уже давно.

Антитеизм и внетеизм

Термин «атеизм» имеет как минимум два значения: (1) атеизм - это антитеизм и (2) атеизм - это внетеизм. Чаще всего этот термин используется в первом толковании. Видимо, потому, что в истории духовной культуры атеизм представлен преимущественно как антитеизм. Вместе с тем я убеждён, что в наши дни более значим и актуален атеизм именно как внетеизм.

Поскольку слова «атеизм», «антитеизм» и «внетеизм» однокоренные, то необходимо хотя бы в общих чертах раскрыть содержание понятия «теизм». Теизм понимается мной как форма религиозного мировоззрения, имеющего в качестве своего основополагающего постулата признание сотворённости мира и человека Богом и их зависимости от него как сверхличности. Эта формулировка может быть принята в качестве рабочего определения, поскольку она фиксирует основные, на мой взгляд, черты теистического мировоззрения: (1) признание бытия (сверхбытия) Бога; (2) признание сотворённости мира и человека Богом и их зависимости от Него; (3) признание наличия у Бога качеств сверхличности; (4) признание взаимоотношений человека и Бога.

Наиболее известными теистическими системами являются генетически связанные между собой так называемые авраамические религии: иудаизм, христианство, ислам.

Теперь кратко об атеизме как антитеизме. Сама конструкция термина «антитеизм» указывает на то, что как понятие антитеизм вторичен. Он возникает как некий отклик, как некая реакция на определённую уже существующую форму теизма, как критика и отрицание той или иной формы теизма. Поэтому он несёт в себе особенности, предопределённые отрицаемой им формы теизма. Можно предположить, что каждая форма теизма потенциально предполагает соответствующую форму антитеизма уже в силу того, что в ареале первого всегда найдётся неверующий человек или группа таковых. Возникновение атеизма как антитеизма вполне естественно, так как любая форма теизма уязвима для критики. История культуры подтверждает это многообразными примерами, в том числе и парадоксальными, когда вступающие в конфликт различные школы теистов могут обвинять друг друга в атеизме. Вместе с тем антитеизм как критика и отрицание определённой формы теизма не является достаточной базой для построения целостного мировоззрения. Иными словами, антитеизм склонен ограничиваться «разрушительной работой»: он демонстрирует противоречия той или иной формы теизма, показывает негативную роль, которую играли или могут в определённых условиях сыграть те или иные вариации теизма и т. п. Так, например, антитеисты могут указывать на реакционную роль библейского утверждения «нет власти не от Бога», так или иначе оправдывающего самые жестокие политические режимы. Они могут указывать на антигуманность распространённых религиозных представлений об осуждении грешников на вечные муки. Они могут подчёркивать неправомерность, необоснованность претензий, по сути, всех теистических мировоззрений на обладание Истиной именно их конфессией, или необоснованность теистических представлений о том, что Истина дана в соответствующих священных книгах…

Однако очевидно, что такая критика и отрицание тех или иных форм и идей теизма недостаточны для построения позитивного, убедительного и привлекательного для человека мировоззрения. Это - чрезвычайно сложная задача, и, формально говоря, антитеизм с ней не справляется. Можно сказать, что сама по себе рационалистическая критика теизма - дело несложное, но малоэффективное для преодоления теизма. Дело в том, что для теизма рациональная обоснованность его мировоззренческой компоненты не является приоритетным требованием. Чаще всего теизм претендует на некую сверхрациональность. Теизм, как правило, утверждает недоступность Бога, взаимоотношений Бога и мира, Бога и человека разуму.

Вообще надо признать, что в каждом жизнеспособном мировоззрении есть гениальные находки в деле «оправдания» жизни; каждое таковое является своего рода аттрактором, к нему ведёт много путей. Несомненно, что теизм имеет свои сильные стороны в плане решения мировоззренческих проблем, как и в социально-психологическом плане. Так, теизм предлагает простое и, на первый взгляд, понятное решение проблемы смысла жизни: если мир и человек созданы по замыслу всесовершенного Бога, то их бытие не может быть бессмысленным и бесцельным. Приверженец теизма ищет и находит в Боге всемогущего и всеблагого защитника и утешителя, гаранта справедливости, он видит в Боге предел всех высших ценностей: любви, истины, свободы, красоты, милосердия… Может быть, поэтому нередко антитеизм, отрицая определённые теистические представления, эволюционирует в направлении другой формы теизма. В своём развитии антитеизм может также породить весьма примитивные и агрессивные формы квазирелигиозного мировоззрения, творя собственных кумиров (из вождей, партий, классов, наций, государства…). Впрочем, не следует думать, что всякий антитеизм - это скрытая форма теизма или что всякий антитеизм неизбежно перерастает в теизм. Это не так, хотя бы потому, что антитеизм может эволюционировать к внетеизму.

Внетеизм (нетеизм, или нон-теизм, как его называют в западной религиоведческой литературе) отличается от антитеизма в первую очередь тем, что в нём главное место принадлежит не критике тех или иных форм теизма и даже не критике теизма как такового, а позитивной разработке целостного мировоззрения; осуществляемой без обращения к идее Бога.

Путь от антитеизма к внетеизму лежит через переход от критики и отрицания конкретных форм теизма, тех или иных его идей и практик к конструктивному преодолению основополагающих принципов теизма как такового.

В рамках небольшой статьи невозможно дать систематическую критику основных принципов теизма. Ограничусь лишь указанием на одну фундаментальную апорию теистического мировоззрения. Так, провалом завершились все бесчисленные попытки теологии и религиозной философии преодолеть внутренние противоречия теизма между монизмом и дуализмом. Действительно, с одной стороны, теизм фундаментально монистичен: это единобожие (монотеизм); теизм утверждает, что Бог - это сверхличность, а личность - это всегда центрированность, целостность, самобытие; Бог - творец мира и человека, мир творится Богом «из ничто», мир ничтожен, мир находится в полной зависимости от Бога («Бог-вседержитель»); Бог в теизме - это Провидение (то есть, всё в мире происходит в соответствии с его замыслом)… С другой стороны, теизм принципиально дуалистичен: теизм настойчиво подчёркивает, что Бог иноприроден, трансцендентен миру; Бог несоизмерим с миром; Бог бесконечно превосходит мир (Бог вечен, мир временен; Бог всеблаг и всемилостив, «мир во зле лежит», человек греховен; Бог всесовершенен и всесилен, мир несовершенен, человек слаб…). Последовательное проведение монизма ведёт к перерождению теизма в имманентизм, в пантеизм. Последовательное проведение дуализма через теистическую систему ведёт к разрыву связей между Богом и миром, человеком и Богом, ведёт к разрушению теизма. Теизм не может, не разрушая своей собственной основы, пожертвовать ни своим монизмом, ни своим дуализмом. Но он не может и примирить эти две идеи. Эта неразрешимая в рамках теизма антиномия «монизм-дуализм» пронизывает все «клеточки» теистического мировоззрения, она скрывается в глубине всех основных для теистического мировоззрения проблем.

Неразрешимость этой антиномии ставит под вопрос, по сути, все те стороны теистического мировоззрения, которые обычно оцениваются как его достижения и преимущества. Например, считается, что теизм преодолевает аксиологический (этический, прежде всего) релятивизм, поскольку теизм якобы подводит под систему духовных ценностей, под нравственные правила и нормы абсолютно надежный фундамент: гарантом системы духовных ценностей, гарантом нравственности является в теизме Абсолют (Бог). И это кажется представителям теизма очевидным. Многим «колеблющимся» религиозное обоснование духовных ценностей представляется очень убедительным. Вспомним: «Если Бога нет, то всё позволено». И это выглядит как всесильный, всепобеждающий аргумект. Правда, вспоминаются также Освенцим, ГУЛАГ… и возникает искушение «обернуть» этот аргумент: «всё позволено, значит, Бога нет».

Антиномичность теистического мировоззрения не следует интерпретировать как смертельную болезнь этого мировоззрения. Мировоззрение - это не научная теория, тем более - не строго выстроенная логическая система. Присутствие противоречий в мировоззрении даже придаёт ему некоторую гибкость, адаптивность. Наличие в основаниях мировоззрения противоречащих друг другу принципов позволяет давать требуемые социокультурным контекстом решения тех или иных мировоззренческих проблем. Жизнеспособность мировоззрения определяется, как показывает история культуры, не его логической стройностью и когерентностью, а существенно иными характеристиками: его способностью дать привлекательное для многих людей решение смысложизненной проблемы, его способностью вдохновлять, возвышать человека, его возможностями сдерживать проявления индивидуальной и социальной агрессивности, деструктивности… Если мировоззрение обладает указанными способностями, то наличие логических противоречий в его основах может не замечаться творцами и сторонниками этого мировоззрения. Если же наличие таких противоречий ими фиксируется, они (как это и наблюдается в теизме) могут развивать подход, согласно которому их мировоззрение выше требований рациональности.

Вместе с тем теизм имеет в себе потенции перерастания во внетеизм. История развития теизма демонстрирует два возможных направления такого перерастания. Первое из них связано с тем обстоятельством, что любые конкретизации в представлениях о Боге (можно сказать иначе: любая имманентизация трансцендентного) почти мгновенно обнаруживают свою спорность, противоречивость, ущербность. Поэтому наиболее дальновидные, наиболее изощренные теисты все более последовательно отказываются от всяких конкретизаций в представлениях о Боге. Бог в таком случае становится все более «неуловимым», все более далёким от человека, становится поистине трансцендентным. Но это и есть переход к внетеизму. Второе направление перерастания теизма во внетеизм, наоборот, связано со сближением, со слиянием Бога с человеком. Бог в таком случае отождествляется с высшим в человеке, с поистине человеческим в человеке, с бесконечной глубиной человеческого духа, с совестью… В принципе, это уже внетеизм. Очевидно, что первое направление перерастания теизма во внетеизм связано с «победой» принципа дуализма, а второе - монизма.

Конституирующим признаком внетеизма является его принципиальная установка на решение мировоззренческих проблем без обращения к идее Бога. Другой его признак - многообразие. Он может существовать в различных формах. Ниже я буду говорить о той форме внетеизма, которая представляется мне наиболее адекватной вызовам современности 1. Основными содержательными и методологическими принципами этой формы философского внетеизма являются: инфинитизм (принцип бесконечности), рационализм, гуманизм.

Принцип инфинитизма играет совершенно особую роль во внетеистическом мировоззрении. Это в некотором смысле «принцип принципов внетеизма». Он служит основой и в значительной мере определяет остальные его принципы, в том числе принцип плюрализма. Принцип инфинитизма определяет характер онтологии (учения о мире) и в известной мере и все другие разделы внетеистического мировоззрения. Этот принцип утверждает многообразную (потенциальную, актуальную, интенсивную, экстенсивную…) бесконечность, неисчерпаемость универсума и любого его фрагмента. Такое утверждение при последовательном его продумывании позволяет сделать множество мировоззренчески значимых выводов.

Укажу здесь только некоторые из них. Многообразно бесконечный, неисчерпаемый универсум не может быть единым, он принципиально плюралистичен. В таком универсуме все закономерности, все связи, все свойства, все субстраты, все структуры локальны (причём локальны не только в пространственном смысле слова). Очевидно, в частности, что такой универсум несовместим с монотеизмом, предполагающим так или иначе некое всеединство. Понятно, что в таком универсуме познанное, освоенное человеком (человечеством) всегда составляет бесконечно малую часть универсума. Если использовать понятия имманентного и трансцендентного, то сказанное можно выразить иначе: освоенное, познанное человеком (человечеством), вовлечённое в сферу его практической и познавательной деятельности, то есть имманентное, всегда будет конечно.

Не познанное человеком (человечеством), не вовлечённое в сферу его практической и познавательной деятельности, то есть трансцендентное, всегда будет многообразно бесконечным, неисчерпаемым. Кстати, это - единственное, что мы можем сказать о трансцендентном. Суждение о трансцендентном очевидно основывается на нашем исходном принципе, на нашей предельной интуиции: на принципе инфинитизма. Здесь стоит указать и оценить существенное обстоятельство, которое часто используется для негативной характеристики атеизма. Я имею в виду то, что элиминация идеи Бога при поверхностном рассмотрении выглядит как радикальная примитивизация мировоззрения. Иначе говоря, на первый взгляд, мировоззрение, фундаментально включающее в себя идею Бога (теизм), выглядит несравненно более «богатым», глубоким мировоззрением, чем мировоззрение, элиминирующее эту идею. Однако такое рассуждение недопустимо прямолинейно. Оно было бы справедливо, если бы атеизм (внетеизм, в данном случае) строился способом механического удаления из теистического мировоззрения идеи Бога. Но дело в том, что внетеизм, хотя и включает в себя осмысление и критику теизма и действительно связан с определённой формой элиминации идеи Бога, не строится на редуцированной базе теизма. Он строится на своей собственной основе, на своих собственных, весьма богатых содержанием принципах. Содержание этих принципов через их взаимодействие развертывается и конкретизируется в перспективе в целостное мировоззрение.

Следует, разумеется, предположить, что у такого мировоззрения будут свои трудности и слабости. Но у него есть, без сомнения, и свои преимущества, сравнительно в том числе и с теистическим мировоззрением. Так, например, в моём понимании внетеизма присутствует, как уже сказано, многообразно бесконечное, неисчерпаемое трансцендентное. Конечно, трансцендентное присутствует и в теизме. Однако это трансцендентное (трансцендентное теизма) является, я бы сказал, «половинчато трансцендентным», поскольку теизм признаёт ту или иную форму доступности трансцендентного (Бога) для человека (через божественное откровение, через молитвенную связь с Богом, через пророков, через мистические прозрения). Теизм в этом плане можно рассматривать как форму поспешной, основанной прежде всего на эмоционально-волевых интенциях человека, экстраполяции некоторых черт имманентного на трансцендентное. В отличие от теизма, внетеизм, построенный на принципе инфинитизма, не допускает никаких экстраполяций качеств имманентного на многообразно бесконечный, неисчерпаемый (в этом смысле трансцендентный) универсум. Стоит ли говорить, что я, разумеется, признаю исторически изменчивый характер границы между имманентным и трансцендентным (человек по природе своей является трансцендирующим существом). Но мир, оставаясь трансцендентным, оказывается не потусторонним, а в беспредельности своей лишь вечной тайной и неизвестностью. Поэтому внетеизм, во _ первых, честнее теизма, ибо внетеизм называет вещи своими именами: он характеризует трансцендентное, неизвестность, как трансцендентное, непознанное, но не заполняет его, в отличие от теизма, собственными, человеческими, «слишком человеческими» проекциями. Во _ вторых, внетеистическое мировоззрение далеко не примитивно. Оно вбирает в себя все рациональные и научные формы человеческого опыта, всё многообразие этического, эстетического, экологического и другого опыта постижения и переживания человеком универсума.

О принципе рационализма я здесь в целях экономии места говорить не буду, тем более, что имплицитно этот принцип присутствует в каждом абзаце предлагаемого вниманию читателя текста.

Несколько слов о принципе гуманизма. Из уже сказанного ясно, что внетеизм по природе своей не может обожествлять человека. Поэтому гуманизм - это, конечно, не антрополатрия. Более того, внетеизм весьма критичен по отношению к человеку (человечеству). Он прекрасно осознаёт исторические границы его возможностей, его локальность и временность, его мирское происхождение. В то же время принцип гуманизма утверждает, что человек (человечество) образует высший из известных нам уровней бытия универсума. Это обстоятельство гуманизм рассматривает не как причину для самолюбования и самовосхваления, а как основание, с одной стороны, достоинства и самоценности человека и, с другой стороны, как основание его величайшей ответственности за сохранение баланса между различными уровнями бытия доступной нам части универсума.

Итак, если принцип инфинитизма образует онтологическую основу внетеистического мировоззрения, то принцип гуманизма образует его аксиологическую основу. Этот принцип утверждает, что именно человек является творцом всех известных нам высших ценностей, в частности, что именно он является творцом нравственности. Эти высшие ценности, которые называют также общечеловеческими ценностями, а я предпочитаю их называть поистине человеческими ценностями, - истина, добро, красота, любовь, справедливость, свобода, милосоердие - принадлежат именно человеческому уровню бытия и образуют его качественное своеобразие. Их нет на более низких уровнях бытия, там могут быть только их истоки, «зародыши». Абстрактно можно предположить, что они (высшие ценности) дарованы нам более высоким («надчеловеческим») уровнем бытия. Принцип инфинитизма сам по себе не исключает такой гипотезы. Подчеркну во избежание недоразумений, что когда я говорю о гипотетическом «надчеловеческом уровне бытия», то речь веду, конечно, не о Боге теизма. Бог теизма однозначно исключается принципом инфинитизма. Речь идёт здесь о гипотетически возможном существовании более высокого, сравнительно с человеческим, по каким-либо параметрам уровня бытия. Причём этот уровень бытия (более высокий в каких _ то отношениях, чем человеческий) обязательно ограничен во всех смыслах этого слова. Для иллюстрации и пояснения сказанного напомню давнюю гипотезу «космического заповедника». Суть этой экстравагантной гипотезы состоит в том, что некая могущественная космическая цивилизация «засеяла» нашу планету жизнью и наблюдает, что из этого получится. В принципе, можно предположить, что именно данная цивилизация «подарила» нам высшие ценности. Повторяю, принцип инфинитизма не исключает подобной гипотезы. Однако, во _ первых, её, по сути, исключает современная наука. Во _ вторых, эта гипотеза не приближает нас к решению проблемы происхождения ценностей. Она просто переносит эту проблему на другой уровень бытия. Иначе говоря, обсуждаемая гипотеза не отвечает на вопрос: как сформировались эти ценности на «более высоком» уровне бытия.

Таким образом, повторяю, принцип гуманизма утверждает человека в качестве творца высших духовных ценностей (нравственности в частности). С другой стороны, этот принцип указывает на то, что человек является человеком в той мере и тогда, в какой мере и когда он приобщён к этим ценностям. Человек творит, реализует духовные ценности и тем самым творит в себе человека, осуществляет себя в качестве человека. Принцип гуманизма утверждает, следовательно, ответственность человека за эти ценности: человек - это хранитель и гарант их. Тем самым человек - это хранитель и гарант человечности. Нет никаких скрижалей, на которых написано, каким должен быть человек. Или точнее: эти скрижали образованы сгустками бескорыстного человеческого опыта и зафиксированы в человеке, осуществляющем поистине человеческие ценности. Внетеистическое мировоззрение подчёркивает хрупкость, уязвимость, релятивность высших ценностей и, соответственно, хрупкость, уязвимость и динамизм, подвижность человеческого в человеке. Бытие человека в качестве человека требует от него постоянных усилий, оно принципиально рискованно и негарантированно. Таким оно и останется.

Заключение

Атеизм в отличие от религии, которая развивается в ответ на внешние изменения, если развивается вообще (например, попытки адаптироваться к современным знаниям), науке внутренне присуще развитие. В науке происходит постоянная смена идей, опровержение прежних и выдвижение новых. Если наука не развивается, она может стать религией (что, действительно, иногда происходит). К тому же наука объясняет лишь то, что может, оставляя за пределами объяснений широкое поле неопределенности и неизвестности.

В заключение отмечу, что у предлагаемого варианта внетеистического мировоззрения нет враждебности по отношению к теизму, у него нет ревности по отношению к нему. Такой внетеизм отчётливо осознаёт наличие колоссальных духовных, культурных, социальных достижений, совершённых на основе теистического мировоззрения. Внетеизм ни в коей мере не отрицает этих достижений. Он их принимает, как принимает он, например, нравственные открытия, совершённые религиозными гениями разных народов. Он видит перед собой множество сложнейших мировоззренческих проблем. Он не претендует на обладание истиной. Он ищет истину.

Cписок литературы

1. Платонов Р. Пропаганда атеизма. М. 1985.

2. Маркс К. и Энгельс Ф., О религии, М., 1955

3. Гордиенко Н., Комаров П., Курочкин П. Политиканы от религии. М., 1975.

4. История и теория атеизма, М., 1962

5. www.atheism.ru