Шестой день творения в свете биологической науки

Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа

по предмету «Наука и религия» на тему

«Шестой день творения в свете биологической науки

План

1. Введение

2. Сотворение мира как гармония противоположений

3. Грехопадение и кожаные одежды

4. Наука о происхождении человека

5. Религиозное и научное познание Творения

6. Заключение

Примечания

Использованная литература

1. Введение

Актуальность и цель работы

Cвт. Василий Великий в “Беседах на Шестоднев” только в общих чертах коснулся сотворения Богом человека, но “в чем человек имеет образ Божий и как участвует в подобии” благоволил отложить до следующих бесед, которые, в силу разных обстоятельств, не были продолжены. В последующие века Святые отцы, в большей или меньшей степени, касались этой существенной для Православия темы. Толкования на книгу Бытия имеются у следующих Отцов: Иринея Лионского, Ипполита Римского, Дионисия, Мефодия Патарского, Ефрема Сирина, Григория Нисского, Амвросия Медиоланского, Макария Египетского, Иеронима Стридонского, Августина Иппонского, Ефрема, патриарха Антиохийского, Иоанна Дамаскина и др. Большинство упомянутых источников на русский язык переведено частично. Цитирование св. Отцов поэтому затруднено, обычно цитаты приводятся по авторам, владевшим греческим языком.

По-видимому, существенным является тот факт, что после синтеза святоотеческого богословия прп. Иоанном Дамаскиным в труде «Точное изложение православной веры», среди восточных Отцов интерес к толкованию книги Бытия исчез. Очевидно, это было связано с тем, что на пятом Вселенском соборе был окончательно преодолен оригенизм в толковании книги Бытия, но с развитием естествознания и, в особенности, с появлением дарвинизма, тема шести дней творения приобрела в православии особенную остроту.

Данная работа касается шестого дня творения: а) сотворения человека и научной теории антропогенеза, в частности, “родства” человека и приматов (обезьян); б) сотворения рода человеческого в форме разделения на два пола; в) особенностей упомянутого разделения, существенных для антропологии и понимания человека как сотворенного Богом, логически следующего из сопоставления некоторых научных фактов с христологическими догматами.

Целью работы является следующее - обратить внимание на иноприродность человека и обезьян; показать, что научные факты соответствуют святоотеческой антропологии и сотериологии; и одновременно показать, что те же факты противоречат теории универсальной эволюции и подтверждают библейское учение о сотворении человека Богом.

Актуальность работы видится в том, что современная естественнонаучная православная апологетика находится в периоде становления; между тем креационная наука, успешно собирающая научные факты против теории универсальной эволюции, находится на протестантских позициях. Некоторые богословствующие ученые, в попытках осмыслить эти важные научные открытия и данные Откровения о сотворении мира и человека, не видят разницы в монотеизме трех мировых религий - иудаизма, мусульманства и христианства.

Краткий обзор литературы

Изучение разных литературных источников (монографии, сборники, различные сайты в сети “Интернет”), темы которых касаются влияния на умы современников религиозного и научного методов познания мира, выявляет широкий спектр мнений относительно истинности православного и научных мировоззрений; среди мнений есть полярные, то есть взаимоотрицающие друг друга, и компромиссные, пытающиеся “примирить” религиозное и научное знание.

Среди авторов, публикующих исследования по проблемам сотворения человека и теории эволюции животного мира можно выделить несколько групп, более или менее однородных по высказываниям. Однако, сделать это не так просто, потому что слово “эволюция” в многочисленных дискуссиях утратило первоначальный смысл (лат. evolutio - развертывание свитка, раскрывание книги). Соответствующий глагол evolutere имеет 11 значений, из которых ни одно не совпадает с современным словоупотреблением. В словаре иностранных слов эволюцией называется: а) процесс изменения, развития; б) одна из форм развития общества - постепенное количественное изменение - антоним слова “революция”; в) различного рода движения, связанные с перемещением определенных единиц - войсковых частей и т.п. В первоначальном значении слово “эволюция” применимо к описанию первых дней Творения. Употребление термина “эволюция” богословами и учеными обычно связано с указанием на процесс изменения/развития, однако не всегда из контекста понятна причина, цель или субъект развития. Ученые-атеисты термин “эволюция” однозначно используют в значении саморазвития животного мира, при этом постепенно отказываясь от дарвинизма. Саморазвитие предполагается прогрессивным, то есть ведущим к все более совершенному миробытию. Верующие ученые - представители истинных наук - не могут игнорировать факты регресса в миробытии и, с другой стороны, научные факты, необъясняемые из законов движения материи, поэтому пытаются согласовать научное познание и религиозные постулаты. Результат зависит от конфессиональной принадлежности - протестантам это легко удается сделать, поскольку ими игнорируется Священное Предание. Таким образом, из истинного научного знания рождается ложное - креационная наука.

Отечественные ученые, проявляющие интерес к православию, по понятным причинам далеки от Священного Предания, поэтому высказывают ошибочные мнения как в отношении триадологии, так и христологии, но ставят перед креационной наукой весьма неудобные для нее вопросы, например, о Воплощении Христа. Богословствующие православные (священнослужители и миряне) как авторы представляют собой самую неоднородную и самую трудную для литературного обобщения группу, так как а) нет единства взглядов среди священнослужителей на теорию эволюции; б) употребление научной терминологии, как правило, достаточно вольное - слово “креационизм” иногда является синонимом креационной науки, а иногда - означает нечто, относящееся к шести дням Творения (Быт. 1-3); в) произвольно цитируются св. Отцы и Священное Писание, без указания на контекст. Например, из священного текста извлекается такая цитата как свидетельство эволюционного процесса: “Ибо земные животные переменялись в водяные, а плавающие в водах выходили на землю (Прем. 19,18)”. На самом деле, в стихах 3-18 этой главы речь идет об казнях египетских и опускается следующее: “Ибо вся тварь снова свыше преобразовалась в своей природе, повинуясь особым повелениям, дабы сыны Твои сохранились невредимыми (Прем. Соломона 19:6)”.

Следует отметить, что, во-первых, и богословы, и ученые мыслят “глобально”, то есть исходят из вселенских стандартов - законов термодинамики, антропного принципа, Большого взрыва, достижений квантовой механики, данных палеонтологии, геологии и тому подобных “макрокосмических” характеристик мироздания, и, тем не менее, из одинаковых посылок приходят к разным выводам; во-вторых, богословы и ученые ограничивают темы дискуссий библейской (ветхозаветной) космогонией и не принимают во внимание (что естественно для ученых, но не богословов) последующие Божественные деяния, связанные со спасением падшего человечества.

Мнения ученых-эволюционистов

Специалисты в области эволюционной теории (наиболее сплоченная и последовательная в выражении своих взглядов группа) высказывают категорические суждения, демонстрирующие неприятие и Шестоднева (Быт. 1-3) и креационной науки, признавая, однако, то, что сами “вышли” из среды креационистов. Они считают, что современный "научный креационизм" имеет совсем другие корни, чем креационизм позапрошлого века. Его появление и развитие связаны не с научными исследованиями, а с религиозной пропагандой фундаменталистов на фоне социального и экологического кризиса, поразившего многие страны. Ч. Дарвин и другие создатели теории эволюции начинали как креационисты. Никто из них сначала не сомневался в верности религиозного мировоззрения. Но когда в конечном итоге они встали перед выбором между научными результатами и догмой, то не побоялись отвергнуть догму и продолжить научный поиск.

Однако, эволюционная теория имеет список своих проблем, среди которых есть и проблема эволюции эволюционных механизмов. Мировоззренческих проблем любого рода эволюционисты не ставят, хотя пишут об эволюционном прогрессе, но, в конце концов, признают, что современная наука не в состоянии дать общее определение понятию “прогресс” в биологии. Антропный принцип, проблемы космогонии эволюционистов не интересуют, но геохронологию Земли они игнорировать просто не могут. Из достижений молекулярной физики используется то, что прояснило генетические механизмы наследования, но особой радости эволюционистам эти научные факты не доставили. По-прежнему в почете палеонтология, биогеография, методы сравнительной анатомии, эмбриология и в последнее время экология и иммунология, исследование популяций. Пока как бы не чувствуется, что теория эволюции испытывает внутреннее напряжение, наоборот, налицо явная самодостаточность. К богословам, пытающимся осмыслить их научные выкладки, относятся свысока; единственная опасность - лишение государственной финансовой поддержки, поскольку эволюционизм утратил былое политическое значение для пропаганды диалектического материализма.

Мнения ученых-креационистов

Креационная наука как научное течение (как полагают креационисты) возникла вместе с самой наукой - “большая часть книги науки написана учеными-креационистами” и только с середины XIX века с распространением атеистического мировоззрения можно говорить о появлении в науке исключительно материалистического направления с идеей самопроизвольного происхождения Вселенной и абиогенного зарождения жизни.

В литературном отношении это наиболее активная группа, начавшая публиковать свои труды еще с 1993 года. По составу неоднородна - включает и священнослужителей, которые, впрочем, не всегда отдают себе отчет о принадлежности именно к этой группе. Благая цель - апологетика христианства - в силу некоей инертности методологии приводит к тому, что православные священнослужители (прот. Стефан Ляшевский, свящ. Тимофей Алферов) в апологии христианства не достигают апологии православия. Блестяще владея материалом - научными фактами - и, по-видимому, православной догматикой, досточтимые отцы - такое создается впечатление - остаются на уровне протестантских умозаключений. Упомянутая особенность методологии заключается в том, что обсуждаются проблемы палеонтологии, палеобиологии, палеогеографии, креационной астрономии и Большого взрыва, потопа, дней Творения как эпох и т.д. То есть берется “глобальный” уровень рассуждений, абсолютно однозначный тому, который в своих публикациях проводят сторонники креационной науки.

Какой в этом существует изъян? Не ставятся на обсуждение весьма важные вопросы, которые для Православия имеют догматическое, а значит, сотериологическое значение. Проблема грехопадения (Быт. 3) совершенно выпадает из внимания креационной науки, следовательно, выпадает из внимания и последующие деяния Бога-Творца; само сотворение человека по образу Бога превращается в акт почти прагматический - человек создается для возделывания рая. А ведь событию предшествует Предвечный Совет Святой Троицы (Быт. 1:26) - и это первое упоминание о Троице Лиц в Боге!

Для представителей креационной науки характерно протестантское отношение к текстам Священного Писания, поскольку Священное Предание их не интересует - протестантов в силу конфессиональных особенностей, а православных, вероятно, потому, что они, очарованные антропным принципом и вторым началом термодинамики, забывают о Том, Кем же “вся быша”.

До некоторого времени публикации адептов креационной науки характеризовались однообразием не только в изложении фактов, но даже в перепечатке иллюстраций. В последние годы отмечается некая динамика - появились новые (в основном переводы) работы, например, “Книга Бытия в китайской каллиграфии” (К.Х.Канг, Этель Нельсон); “Дефицит соли в океане: проблема для эволюционистов” (Стивен А. и др.); “Золотые россыпи в земной истории” (А.В.Лаломов, С.Э.Таболич).

Богословские мнения о творении и универсальной эволюции

Эволюционная концепция - это всего лишь модель, современная научная теория, пытающаяся описать этот мир. Следует отказаться от попыток согласования текста Священного Писания с новыми научными теориями или гипотезами, т.к. всякая новейшая теория рано или поздно устаревает, и сама наука меняет свои взгляды. Если мы каждый раз будем подгонять Священное Писание под очередную научную модель мира, мы можем посеять в умах людей недоверие к самому Священному Писанию. Напротив, необходимо оценивать позиции и достижения науки сквозь призму Шестоднева. Ведь попытка согласовать достижения науки и Шестоднев навязывает нам необходимость аллегорического толкования Священного Писания, да еще и в духе этих научных достижений.

Так же существует противоположная опасность - жесткое связывание христианского сознания с каким-либо единственным буквальным пониманием библейской картины мира есть ни что иное, как попытка загнать Бога в какую-то схему творения, доступную нашему пониманию. Говоря об отношении Православия к идеям эволюции, православные богословы отмечают, что сама идея развития, как и идея прогресса, не близка сознанию христианина, поэтому креационный подход к вопросам происхождения мира больше соответствует христианскому мировоззрению. В то же время, конфликт между наукой и религией методологически ошибочен, так как у богословия и науки разные задачи и несовпадающие сферы рассмотрения.

Необходимо осознать, что Богословие - это богопознание, которое необходимо человеку для спасения души. Наука же - та сфера деятельности, которая призвана заниматься “хлебом насущным”, ее исследования должны служить необходимому обеспечению нашего существования в настоящей земной жизни. Наука призвана к тому, чтобы дать как можно более достоверную картину этого мира, но она не должна изучать что-либо из одного лишь любопытства, так как это ничего не дает ни для настоящей, временной жизни, ни для вечной.

Сегодня не столько религия нуждается в науке, сколько наука - в религии. Библейская картина творения мира подтверждена сегодня во всех своих аспектах: физики-теоретики убеждают, что Вселенная возникла “из ничего”; что действительно было “отделение света от тьмы” (“большой взрыв”); что человек не произошел от обезьяны, а значит был сотворен; скептикам дано и “пятое евангелие” - свидетельство о воскресении Христовом, запечатленное чудом Туринской плащаницы.

Сенсационно открытие учеными “антропного принципа мироустройства”, согласно которому ни одну из мировых констант нельзя изменить ни на йоту, иначе во Вселенной не могла бы возникнуть жизнь, а, следовательно, и человек. Таким образом, телеологический принцип мироздания, давно известный богословам, получил естественнонаучное подтверждение. Постигая квантовую механику, ученые обнаруживают за миром материальных явлений духовные сущности и заявляют, что теорема американского математика Джона фон Неймана о скрытых параметрах “окончательно и бесповоротно” доказывает: идеи первичны, материя вторична. Следует и далеко идущее, быть может, слишком категорическое обобщение: научная картина мира смещается к полному совпадению с христианским Откровением; неизбежен момент, когда каждый образованный человек должен стать по своим воззрениям христианином.

В сборнике статей “Той повеле и создашася” напечатаны написанные еще в 80-е гг. апологетические заметки прот. Глеба Каледы. Он считал, что “нет ничего антихристианского во включении человека в один систематический ряд с другими животными, как это сделал Линней и как принято сейчас в биологии, - это есть констатация одной из сторон человеческого естества. Нет ничего антирелигиозного в гипотезах происхождения человека от обезьяноподобного существа; для христианина подтверждение этих гипотез лишь раскрывает то, как создавался человек в биологическом процессе своего становления”. И несколько далее: “Рассмотрев в свете современных представлений библейский рассказ о сотворении мира, мы не увидели в нем ничего противоречащего науке. Можно совершенно определенно утверждать, что наука в своем развитии все больше и больше согласуется с повествованием Моисея”¹.

В этом же сборнике опубликована статья диакона Андрея Кураева, который о творении человека заявляет следующее: “Свт. Григорий Нисский говорит о различии генезиса тела и души в человеке: Бог сотворил внутреннего человека и слепил внешнего. Слепить - означает использовать прежде уже созданную материю. Господь, творя человеческое тело, использует некий бывший праматериал, а внутреннего человека, то есть человеческую душу, Господь сотворил. Это принципиально новое действие, чего еще никогда не было”. И несколько далее “…Возникает антропоморфное существо. Мы не имеем права называть его человеком, так как тело без души - это еще не человек”. “В Православии - по мнению отца Андрея - нет ни текстуального, ни доктринального основания для отторжения эволюционизма…Отрицание эволюции в православной среде является скорее новшеством, нежели традицией”.

По словам диакона А.Кураева, богословы консервативной РПЦЗ - проф. И. М. Андреев, богословы РПЦ - проф., архиеп. Михаил (Мудьюгин); проф. А. И. Осипов; прот. Н. Иванов (ЖМП); проф. Н. Н. Фиолетов; прот. М. Чельцов; проф. М. Мелиоранский; философы В. Н. Ильин и В. С. Соловьев; проф., прот. В. Зеньковский; прот. С. Ляшевский и проф. Лазарь Милич; румынский богослов свящ. Думитру Станилое и епископ Василий Родзянко относились спокойно к эволюционизму - “это традиция православного академического образования. Новизной является принятие протестантски-креационистской позиции православными проповедниками”.

Для диакона Андрея Кураева “неприемлемость для православного мышления идеи эволюции может богословски доказана только в том случае, если будет разъяснено: каким образом допущение сменяемости поколений животных в мире дочеловеческом и внеэдемском может ущерблять сознательность участия христианина в спасительных церковных Таинствах”. Отец Андрей предполагает, что поскольку Адам был сотворен вне рая, а затем был введен туда (Быт. 2,15), то внеэдемская жизнь была тленной и смертной, поэтому могла эволюционировать. Неясно, однако, следующее: если Адам был изолирован в раю для бессмертия, то, как в том же раю он мог нарекать имена тленным и смертным животным (Быт. 2,19)? ²

В сборнике “Божественное Откровение и современная наука” печатаются статьи богословствующих мирян. В частности, Константин Волован (биохимик) считает, что диакон Андрей Кураев “поторопился…так по-дарвинистски перетолковывать стихи Бытия о райской и околорайской жизни, чтобы вместить во вселенную до грехопадения борьбу за существование и выживание наиболее приспособленных”. И далее: “Цитируя…Слово 45 преп. Симеона Нового Богослова, о. Андрей проходит мимо прямых указаний [тварь, сделавшись тленною - прп. Симеон] на нетленность живых существ до грехопадения”. Автор пишет: “Все божественные акты в Шестодневе - это сверхъестественные события… Подобное, сверхъестественное, надприродное творение живой плоти происходит при рождении Евы из ребра-бока Адама; воплощении Сына Божия от Духа Свята и Марии Девы; Воскресении Господа и всеобщем воскресении. Наверное, ни у кого не возникает желания назвать эти события ни “фокусами”, ни эволюционными изменениями”.

Я. Р. Козлов утверждает обратное отцу Андрею: отрицание эволюции в православной среде, по его мнению, является скорее традицией, чем новшеством - свт. Феофан Затворник, прав. Иоанн Кронштадский, преп. Варсонофий Оптинский, свт. Тихон, патриарх Всероссийский, свщмч. Иларион Троицкий, свт. Макарий Невский, греческий святой Нектарий Пентапольский, сербские преп. Иустин Попович и свт. Николай Сербский категорически отрицали эволюционное учение ³.

В сборнике “Той повеле, и создашася”, В. С. Ольховский, доктор физико-математических наук, профессор (ядерная физика), член многих зарубежных научных обществ, о научном креационизме и об эволюционизме пишет, что ни одна из обеих доктрин (равно как и ни одна из версий каждой из них) не более научна, чем другая, ибо невозможно доказать правильность ни одной из обеих доктрин, опираясь только на естественно-научные методы. Естествознание занимается процессами, происходящими в настоящее время и не может охватывать уникальные события, произошедшие в прошлом. Поскольку сотворение сейчас не имеет места, оно не подлежит экспериментальному наблюдению и воспроизведению. А эволюция (в смысле возрастания упорядоченности) мира происходит так медленно, что её также невозможно наблюдать и воспроизводить, даже если считать, что она имеет место. “Информацию о возникновении вселенной, жизни и всех форм жизни - считает проф. Ольховский - могут дать только исторические свидетельства и отпечатки прошлого с учётом, разумеется, результатов естественных наук. В этом аспекте исследование происхождения вселенной, жизни и всех форм жизни следует рассматривать как относящееся к исторической науке и только частично опирающееся на естественно-научные методы… А как известно, во-1-х, даже имеющиеся исторические свидетельства далеко не всегда могут быть интерпретированы однозначно, а во-2-х, центральные исходные положения обеих доктрин носят чисто мировоззренческий характер и вообще не имеют прямых исторических свидетельств”.

В. С. Ольховский подчеркивает, что исходные предпосылки научного знания естественно согласуются с библейским мировоззрением: Бог, сотворивший вселенную, сотворил и человека (человеческий разум) по Своему образу и подобию. И именно поэтому ученые могут исследовать творение. Вселенная постигаема, потому что Богом предустановлена корреляция между рациональностью в природе и рациональностью в человеке. “И не менее любопытно, - говорит профессор, - что они же [исходные предпосылки] требуют непомерно большего интеллектуального напряжения при согласовании с атеистическим и пантеистическим мировоззрением. Действительно, может ли человеческий рациональный ум познать природу слепых иррациональных случаев, лежащих, согласно атеизму, в основе спонтанного самозарождения современной вселенной и спонтанного самозарождения биологической и затем духовной жизни в неживой материи?” Наличие двух этих доктрин-теорий в биологии и во всём естествознании с непрекращающимися разногласиями среди учёных разных мировоззрений (и даже внутри каждого из мировоззрений!) В.С. Ольховский считает уникальным явлением, не имеющим никаких других аналогов в современной науке (естествознании). В настоящее время уже идёт параллельное развитие двух альтернативных интерпретационных течений в естествознании (космогонии, геофизики, геологии, палеонтологии, биологии, эмбриологии, антропологии и др.) - эволюционного и креационного, причём с разными версиями, ответвлениями и даже побочными наслоениями.

Любопытно, пишет В. С. Ольховский, что существует несколько версий эволюционной теории. В одних материальная вселенная считается вечной, в других самовозникающей. В действительности, мало кто готов защищать положение о вечности её существования (тут сразу возникает трудность с всеобщим законом роста энтропии) или о самовозникновении (с изначальной неясностью: постоянном или в определённый начальный момент времени?, из ничего или из чего-то? в результате слепого иррационального случая или в силу каких-то причин, которые могут быть постигнуты рационально?). Более того, есть не только ортодоксальная атеистическая теория эволюции (в которой кроме материальной природы нет ничего), но и деистическая (в экстремальном варианте - даже теистическая) теория эволюции. Последняя признаёт Бога Творцом исходного состояния космоса, но считает при этом, что Он также допустил (или даже сотворил) эволюцию как метод, которым реализовался весь нынешний мир из предположенного исходного состояния.

Но, подчеркивает проф. Ольховский, даже теистическая теория эволюции, по сути, отводит от Бога, который выразил Себя в Библии как своём наивысшем Откровении: “В частности, человека с его духовной жизнью Он сотворил непосредственно Сам; многие явления и процессы в материальном и духовном мире явились результатом грехопадения человека и т.д. А можно ли человеческое воплощение Бога в Иисусе Христе считать проявлением эволюции!?” Вопрос профессора адресован прежде всего ученым-креационистам, и вероятно, ответ на него дан будет нескоро ⁴.

Постановка проблемы

Приведенные высказывания обнаруживают: а) разномыслие среди православных священнослужителей в отношении Шестоднева, эволюционной теории и естественнонаучного познания мира; б) неприятие библейского Откровения и креационной науки учеными-эволюционистами; в) сложную и противоречивую ситуацию в области знаний, именуемой креационной наукой. Продуктивного общего диалога, дающего надежду на достижение целостного знания о мире и человеке, в настоящий момент фактически нет. Исходные посылки и аргументы, основанные на глобальных выводах разных наук, в целом не являются убедительными для сторон, вовлеченных в дискуссии об отношении научного знания и библейского Откровения. Следовательно, правомочен иной подход: необходимо отказаться от “глобализации” в рассуждениях о мироздании и перейти на уровень “микрокосма”, то есть человека.

Антропному принципу мироздания, другим важным научным свидетельствам против теории универсальной эволюции, необходимо сопоставить существенный Божественный принцип сотворения человека; такой Божественный принцип следует искать не только в сфере духовной (например, в разумности или творческой способности человека - ибо наукой личностные качества выводятся из его материального бытия), но и в сфере телесной, то есть выяснить, что же именно в материальном - “человеческой плоти” - существует как свидетельство о Божественном происхождении человека.

Такой поиск не может быть плодотворен вне учения св. Отцов о человеке. Однако, следует иметь ввиду, что отношение к Шестодневу, к происхождению и назначению человека, не оставалось на уровне богословской мысли IV-VI веков, а развивалось, особенно прп. Максимом Исповедником и свт. Григорием Паламой, православие которых находится вне всякой критики. Учение Григория Паламы о познании Бога в Его энергиях изменило направление человеческой мысли так, что привело к исследованию мира и человека, поиску логосов - законов природы - и возникновению естествознания, то есть современных наук.

Альтернативная макрокосмическим антиэволюционным идеям модель осмысления Шестоднева (Быт. 1-3) в настоящее время не может иметь содержанием исключительно библейскую (ветхозаветную) космогонию или ветхозаветную антропологию, поскольку более 2000 лет назад воплотился и родился Христос и через Него теперь все другое: “Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое” (2 Кор. 5,17). Свящ. О. Давыденков, доцент кафедры догматического богословия ПСТБИ, пишет: “Если фундаментом традиционных систем православного догматического богословия является учение о Боге, троичном в Лицах, то основным инструментом разрешения текущих богословских проблем, методом православного богословствования служит именно христологический догмат” ⁵. Христология и святоотеческая антропология предполагает различение изначального состояния человека, созданного “по образу Божию” (уэуфбуйт), состояния человека по грехопадении (кбфЬуфбуйт), и, наконец, состояния благодатного восстановления человеческой природы в жизни в Церкви (ЬрпкбфЬуфбуйт).

Таким образом, краткий анализ литературных данных выявляет проблему поиска иного принципа толкования шести дней творения, в особенности шестого дня, сопряженный со святоотеческой антропологией. Для этого необходимо в книге Бытия, главы 1-2 установить связь с христологией; проанализировать доступные святоотеческие тексты о сотворении мира и человека, особенно об образе и подобии Божием в человеке; доказать, что после грехопадения человек стал животноподобен, но не был и не стал единоприроден животным. В этом отношении важно рассмотреть святоотеческие толкования “кожаных риз” (Быт. 3,21).

Необходимо рассмотреть данные научной антропологии, приматологии, а также некоторые малоизвестные естественнонаучные факты телесного устроения человека. Представляется важным не только свидетельствовать против теории эволюции видов, но и показать протестантский характер креационной науки, в целом препятствующей развитию естественнонаучной православной апологетики, а также ошибочное понимание христианского монотеизма (единобожия), встречающееся в трудах некоторых ученых.

2. Сотворение мира как гармония противоположений

Сотворение человека.

Во времена византийского Средневековья стандартным и наиболее авторитетным текстом о происхождении, устройстве и развитии мира оставались гомилии Василия Великого под названием “Беседы на Шестоднев”. Поддерживая сопротивление свт. Афанасия Александрийского эллинистической и оригенистской концепции творения как вечного циклического повторения миров, круговорота вселенных, Василий Великий утверждает последовательный порядок сотворения природы и динамизм, присущий созданиям. Создания не просто получают свой вид от Бога; они обладают некоторой энергией, определенно, тоже Богоданной, но доподлинно их собственной. “Да произрастит земля” - краткое сие повеление, - говорит Василий, - тотчас стало великою природою и художественным словом [творящим логосом], быстрее нашей мысли производя бесчисленные свойства растений... Так и последовательный порядок природы, получив начало с первым повелением, простирается на все последующее время, пока не достигнет общего скончания [образования] вселенной” ⁶.

Прп. Максим Исповедник, которому следуют авторитетные современные богословы (Мейендорф, Лосский, Фроловский), описывает шесть дней Творения как ряд последовательных отделений (развертываний во времени). Несомненно, что причиной такого переосмысления Творения (Быт. 1-2) было соборное святоотеческое учение о Ипостаси Господа Иисуса Христа, составившееся в полноте к VII веку в восточной кафолической Церкви.

Святые отцы отмечают, что Бог действует различным образом при творении мира вещественного, с одной стороны, и творении человека, с другой.

Весь вещественный мир вызван от небытия к бытию творческим Божественным “да будет!” И только перед творением человека Бог как бы останавливается. Творению человека предшествует некоторое совещание Божественных Лиц: “Сотворим человека по образу нашему и по подобию нашему” (Быт. 1, 26). Сотворение человека - это выделение в мире духовного существа, имеющего образ Высшего духовного Существа - Творца.

В православном богословии это совещание Божественных Лиц о сотворении человека получило название Предвечного совета. Свт. Григорий Нисский пишет, что природа человека досточестнее всей твари и отмечает: “К одному только устроению человека Творец вселенной приступает как бы с осмотрительностью, чтобы вещество предуготовить для его состава, и образ его уподобить первозданной некой красоте, и предназначить цель, для которой он будет существовать ⁷”.

О сотворении человека говорится в 1 и 2 главах книги Бытия. В 1-й главе рассказывается, каким образом совершилось сотворение человека. Бог берет землю и образует из нее тело - некую бездуховную статую, если буквально понимать слова Писания, затем в это первоначальное создание Богом вдувается “дыхание жизни”, и человек становится “душою живою” (Быт. 2,7). Существуют различные толкования этого библейского текста. По мнению прп. Серафима Саровского и свт. Кирилла Александрийского, человек не был сотворен мгновенно, сначала было создано некое человекоподобное существо, которое, однако, нельзя в полном смысле назвать человеком, и только после Божественного дуновения оно становится богообразной человеческой личностью.

Сотворение человека, состоящего из души и тела, и вдуновение нетварной благодати есть моменты, которые надо различать лишь логически, в действительности это - единый акт сотворения, в котором одновременно сотворяются тело и душа и в то же время сотворяемый человек запечатлевается благодатью Духа Святого и усыновляется Богу.

Человек предстает перед нами не только как верх творения, но и как самый его принцип. С самого начала мы узнаем, что еще не было растений, потому что еще не был создан человек: “не было человека для возделывания земли” (Быт. 2,5).

Современный богослов В. Н. Лосский, обсуждая особенности сотворения человека, в библейском повествовании видит и устроение некоего космического порядка, чем обусловлена повторяемость в изложении. Если в первой главе повествование соединяет человека с другими земными существами в одном общем благословении и подчеркивает антропокосмическое единство в плане природном, то во второй - повествование точно определяет место человека. Животный мир во втором рассказе появляется после человека и в соотношении с ним для тогo, чтобы человек не был больше один, но чтобы у него был “помощник соответственный ему”. Но только существо одной с человеком природы могло быть “помощником подобным ему”. Тогда Бог навел на человека экстатический сон, и из самой сокровенной глубины его природы сотворил Он женщину и привел ее к мужчине, и мужчина признал Еву себе “единосущной” - костью от его кости и плотью от его плоти. Святые отцы сближают исхождение Святого Духа от Бога-Отца с тем, что они называют “исхождением” Евы, - иной, чем Адам, однако имеющей одну с ним природу; единство природы и множественность лиц уже говорит нам о тайнах новозаветных.

Образ и подобие Божие в человеке

О сотворении человека по образу Божию неоднократно говорится в Свящ. Писании: Быт. 1, 26 - 27; Быт. 9,6; Сир. 17,3; Кол. 3,10. Что такое образ Божий по учению свв. отцов? В святоотеческих текстах, содержится широкий спектр мнений по этому вопросу.

В целом свв. отцы согласны в том, что образ Божий есть способность человека отображать Божественные совершенства. Бог есть абсолютный разум, человек тоже есть существо разумное. Бог существо духовное - человек также имеет в себе духовную составляющую, душу. Бог вечен - отражением вечности в человеке является бессмертие. Бог является Творцом - человек также обладает творческими способностями, хотя творит только из подходящего материала. Бог царствует над всем миром, и человек также наделен царским достоинством, призван владычествовать над раем и землей вне его.

Что такое Божие подобие? Большинство древних отцов и современных православных богословов проводят различие между понятиями образа и подобия, хотя не все делали такое разграничение. На тождественности этих терминов настаивали святители Афанасий и Кирилл Александрийские, а в русской богословской традиции такого мнения придерживался свт. Филарет Московский, который, ссылаясь на еврейский текст Библии, показывал, что понятия образа и подобия нередко являются в Свящ. Писании взаимозаменяемыми.

Даже близкие по духу свв. отцы говорят об образе Божием в человеке различно, иногда даже у одного и того же автора в различном контексте встречаются весьма различные высказывания по этому вопросу. Св. Иоанн Дамаскин отличает образ от подобия: “Выражение по образу обозначает разумное и одаренное свободною волею; а выражение же по подобию означает подобие через добродетель, насколько это возможно [для человека] ”⁸.

В неопределенности высказываний Отцов нет ничего удивительного, такая “неполная” антропология является следствием апофатического богословия: если Бог по Своей сущности неопределим, то и человек, сотворенный по образу Божию, также не может быть во всей полноте охвачен рассудочным определением. С другой стороны, только немногие из свв. Отцов специально занимались антропологическими вопросами.

В отличие от всех прочих тварей, только человек может быть причастен к Божеству, он способен общаться с Богом, способен участвовать в Божественной жизни, предстоять Богу лицом к лицу. Но общаться может не что, а только кто, то есть личность. Поэтому образ Божий в человеке заключается, прежде всего, в том, что человек есть личностное существо. И в этом безличном мире он единственный является личностным образом личного Бога.

Можно сказать, что образ Божий есть дар Божий каждому человеку, выражающийся в возможности быть причастником Божественной жизни, участвовать в Божественных совершенствах. Подобие - проявление этого дара в жизни человека и та мера, в какой эта способность реализуется. Сотворение по образу Бога для человека было не только Божьим даром, но, как можно полагать, еще и условием будущего Боговоплощения. Преп. Максим, прп. Исаак Сирин и некоторые другие св. отцы полагали, что воипостазирование Сыном Божиим человеческого естества произошло бы и без грехопадения Адама. Восточными Отцами эти мнения не опровергались, но и не развивались в некую богословскую систему, поскольку их в большей мере интересовали конкретные проблемы сотериологии. Но все Отцы были согласны в том, что человек, как существо богообразное, может по благодати стать всем, чем Бог является по природе.

Сотворение человека по образу Божию, который, как пишет П.Евдокимов, “выражает сродство, сходство, соответствие и показывает человека в Божественном и Бога в человеческом настолько, что можно опровергнуть наиболее общепринятую формулировку - “Воплощение обусловлено падением” - и сказать: первоначально, в начале, в самом своем принципе, сотворение человека по образу Божьему имело место в предвидении Воплощения - обожения, и следовательно, по существу, было вдохновлено богочеловечеством” ⁹.

Человек, был призван осуществить кинезис - воссоединить своей жизнью по Богу все произведенные отделения и тем самым привести все миробытие к Творцу в новом, облагодатствованном качестве. К этому предназначалось и последнее отделение мужского от женского в человеке как некая гармония, ибо Ева сотворена в качестве лица, “восполняющего” бытие Адама. После грехопадения замысел Божий о человеке и мире остался неизменным, но дело Адама был призван совершить Иисус Христос - Сын Божий, ставший Спасителем и Творцом нового миробытия.

Возврат твари к Богу совершается не через труд Адама, а через Вочеловечение и Жертву Христа. Противоположения, ставшие противоречиями, соединяет Христос. Замысел Божий о мире подразумевает спасение не только человека, но и всего творения. Апостол Павел говорит, что в конце времен “будет Бог все во всем” (1 Кор. 15,8). Приобщение тварной природы жизни Божества не может быть следствием необходимости, но совершается как дело личностной свободы. Единственной тварной сущностью, которая способна реализовать свою жизнь как свободу, является человек. По этой причине Свящ. Писание и святоотеческое Предание видят в человеке посредника, способного привести весь созданный Богом мир к осуществлению его конечной цели.

Х. Яннарас отмечает, что “между тем, чем мир является актуально и тем, чем он призван быть, стоит человеческая свобода, которая только и может преодолеть разрыв между существованием мира и целью этого существования” ¹⁰. О том, что образ бытия мира, его состояние зависят от духовно-нравственного состояния человека, говорит Свщ. Писание: “Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих... в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне” (Рим. 8, 19-22).

Однако все спасение человека и твари совершается на краеугольном камне, которой есть Воплощенный Бог, в его Теле, которым является Его Церковь. Тело Его реально как реальны личности человеческих ипостасей, составляющих это Тело. Само дело Христа - реальность физическая и, следует сказать, даже биологическая, поскольку Христос исцеляет человеческую природу, действуя как Врач душ и телес.

Из всего вышесказанного, можно сделать следующие выводы. Исследование или толкование библейской космогонии - шести дней творения (Быт. 1-2) - после Откровения о Боге-Троице в Личности Богочеловека Иисуса Христа не может быть православным вне христологии и святоотеческой антропологии. У свв. Отцов, в частности, в учении прп. Максима Исповедника, имеется трактовка шести дней творения как пяти последовательных отделений - генезиса, следующая из святоотеческого учения о Логосе (Боге Слове) как принципе творения Богом мира и человека. Мир как гармония противоположений должен был быть Адамом и Евой преображен и возвращен Богу в новом качестве - обуженном - через благое использование высшего дара человеку - сотворения человека по образу Бога, то есть дара свободы.

В действительности, Адам оказался ниже своего призвания и утратил способность осуществить кинезис - движение к Богу. Цель сотворения Богом мира и человека не изменяется после грехопадения Адама, то есть уклонения человека от свободной реализации божественных идей. Кинезис - движение сотворенного человека и видимого мира к Богу - исполняет Сын Божий, принимая на Себя последствия грехопадения и тем врачуя человеческое естество и соединяя в качестве Нового Адама противоречия, которыми стали противоположения генезиса: нетварное - тварное; небесное и земное; в земном - рай и мир за его пределами; дух и материю; мужское и женское.

3. Грехопадение и кожаные одежды

Грехопадение поставило человека на более низкий уровень бытия, нежели к которому он ощущает себя призванным. Это общечеловеческое чувство выражено в различных мифах и символах почти всех известных религий; благодаря ему в большинстве философских систем сформировалось основное проблемное ядро. Как пишет Х.Яннарас, “в христианстве представление о грехопадении является не просто одним из аспектов антропологии, но ее основной осью, или ключом, необходимым для понимания человека, мира и истории. Истина о грехопадении, с одной стороны, и об обьжении человека, с другой - определяет границы бытия Церкви, придает смысл ее существованию и ее исторической миссии” ¹¹. Вместе с проклятием Бог предпринимает и первое врачевание, в котором раскрывается Божественная любовь - любовь, стремящаяся преодолеть необратимость падения, поставить пределы порожденному грехопадением злу, придать относительный характер непоправимому - Бог одевает Адама и Еву в “кожаные ризы”.

Движение к Богу (кинезис) начинается через некоторые времена вторым врачеванием - Воплощением Спасителя.

Первое врачевание Богом падшего человечества в святоотеческом богословии не получило специального догматического рассмотрения. Толкование “кожаных одежд”, в которые были облечены Адам и Ева после грехопадения - область богословских мнений, но представляется важным рассмотреть эту область подробно для того, чтобы понять “животноподобие” в человеке.

Свв. Отцы по разному расценивали это промыслительное деяние Творца, даже иногда противоречили в собственных суждениях. Например, Ориген в одном толковании “кожаные одежды” понимает буквально, в другом - такое мнение называет бабьими баснями и высмеивает предположение, что Бог мог выделывать шкуры, шить одежды и т.д. Некоторые свв. Отцы, не отделяя в человеке образ и подобие Божие, относили “кожаные одежды” к некоторой перемене в богообразности человека. Например, Афанасий Александрийский полагал, что после падения человек перестал видеть Образ Бога, стал созерцать зло через падение ума. Свт. Ириней Лионский относительно невинности, нетленности и бессмертия первых людей точно следует библейскому повествованию: с Адама начинаются все последствия первородного греха, а именно, смертность, похоть, неведение Бога, страдание. “Кожаные ризы” не обретают у Иринея Лионского аллегорического значения плотской оболочки, как у некоторых позднейших писателей. Св. Мефодий Олимпийский в слове “О Воскресении” (I, 38) говорит, что после падения Адам и Ева облеклись в кожаные ризы, то есть смертность.

Свт. Григорий Нисский в “Катехизических поучениях” говорит, что Адам умирает не сразу, но облекается в смертность. Он теряет богообразность в душе и до смерти телесной он умирает душею. Душевная смерть состоит в отделении души от истинной жизни, то есть от Бога. Смертность - последствие греха (дословно - “возможность умирать”). Это суть кожаные ризы, о которых говорит Моисей в книге Бытия. С другой стороны, понимает кожаные одежды как совокупность всех признаков тленности естества (зачатие, рождение, питание, смерть) или как совокупность свойств неразумных животных (похоти, гнева и пр.).

Прот. Г.Фроловский считает, что свт. Григорий Нисский разделял мнение, выдвинутое еще Мефодием Олимпийским и повторенное Григорием Богословом, что кожаные одежды означают только огрубение и омертвение тела человека, через то именно он и становится скотоподобен. Свт. Кирилл Александрийский считал, что грехопадение привело к тому, что Адам потерял связь с Богом. В духовном отношении - это утрата добродетели; в телесном - потеря красоты, болезненность, тление. В толкованиях на Рим. 6,6 и 1 Кор 15,45 у святителя Кирилла встречается разделение страстей на безупречные (слабость, голод, жажда, утомление) и греховные: плотские похоти, сладострастие и проч.

Преп. Макарий Египетский, аскет, развивал “богословие пустыни”; ему принадлежит учение о двух состояниях человека, до падения и после. Аскетическое учение сводится к “восстановлению” человека. Изначальная слава Адама, по мнению Макария, сияла подобно лицу Боговидца Моисея; преимущество Адама - в наделении властью. Обманув Адама, диавол лишил его этой власти, сам став князем мира, а от начала князем мира и владыкой всех видимых вещей был человек. Во падшем состоянии [Адама] человеку дано всеми силами подвизаться для воссоздания утерянного путем аскезы, упражнения в добродетели и через благодать Божию, содействующую в спасении. Через это человек может стать больше первого Адама - обьжиться. К понятию кожаных одежд, а точнее, последствий облечения в них, следовательно, можно отнести и утрату власти над миром. Преп. Исаак Сирин в грехопадении усматривает прежде всего утрату чистоты и смиренномудрия. Через это Адам лишился даров Божиих, вместе с ним страждут его потомки и вся тварь. Кожаные одежды, следовательно, можно понимать и достаточно широко, как лишение некоторых даров Божиих.

Преп. Иоанн Дамаскин проводит в “Точном изложении православной веры” синтез святоотеческого богословия. Он не разделяет смоковное опоясание (Быт. 3,7) и кожаные одежды: “Человека, обольщенного этим нападением виновника зла - демона и не соблюдшего заповеди Творца и лишившегося благодати, и совлекшаго с себя дерзновение, которое он имел к Богу, и прикрытого суровостью бедственной жизни, ибо это обозначали листья смоковницы, и облеченного мертвенностью, то есть смертностью и грубостью плоти, ибо это обозначало облечение в кожи, и по праведному Божию суду ставшего изгнанным из рая и осужденного на смерть и подчиненного тлению - не презрел Сострадательный…” ¹².

Таким образом, облечение в “кожаные одежды” (Быт. 3,21) - не есть собственно материальная телесная оболочка, а некое событие, последовавшее в связи с грехопадением и имеющее следствия, которые и называются общим понятием чйфюнбт десмбфЯнпхт..

Современные богословы о кожаных одеждах

Из приведенных цитат свв. Отцов понятно, что кожаные одежды представляют собой утрату богоподобия и приобретение животноподобия. Человеку усвояется тленность, смертность и страстность (как естественные потребности в пище, сне, защите от холода и проч.), за исключением из этого понятия греховных страстей (Бог не может быть источником греха). Одежды именуются кожаными и относятся к плоти человека. “Кожаные одежды” - от Творца, Который не мог по Благости одеть Адама в страстность греховную, она уже была как растление произволения (воли) до облечения Адама и Евы в одежды кожаные.

Современные богословы о кожаных одеждах пишут более пространно и, чаще всего, в связи с выяснением понятия первородного греха и его наследованием потомками Адама и Евы. Авторитетный исследователь творчества преп. Максима Исповедника C. Епифанович пишет, что “в элементы тела (уфпйчеъб) человека было введено противоборство, и в силу того оно стало грубым и тленным, подверженным страданиям и смерти. К греху произволения присоединился, таким образом, грех естества, естественная немощь, так называемая страстность, подверженность естественным страстям, ставшая как бы новым естественным законом (цхуйкьт ньмпт) для человека” ¹³.

К подобным последствиям можно отнести и “половое общение, зачатие, рождение, кормление грудью, младенческий и старческий возраст, все это возникает в результате появления в человеке тленности, смертности и страстности”. Человек не только лишился нетления своей природы, но осужден на страстное рождение от семени по образу животных. Тело его было вполне подчинено законам добровольно избранной скотской жизни… Животное рождение передавало и грех произволения и немощи естества. Рождение [гЭннзуйт вместо первоначального гЭнзуйт] стало тем, что приобщало человека с началом его бытия за пределами рая к потоку греховной жизни”.

В. Лосский считает, что “кожаные ризы” - это нынешняя наша природа, наше грубое биологическое состояние, резко отличное от прозрачной райской телесности. Он согласен со свт. Григорием Нисским, которому следует и св. Максим Исповедник, и отвергает связь между разделением на два пола и грехопадением. Святой Григорий говорит, что Бог создал пол в предвидении возможности - но именно только возможности - грехa, чтобы сохранить человечество после грехопадения. Эта возможность становится актуальной лишь с того момента, когда в результате грехопадения, человеческая природа пала и закрылась для благодати. В падшем состоянии, когда расплатой за грех становится смерть, возможное становится необходимым. Образуется некий новый космос, который защищается от распада законом рождений и смертей. В этом контексте разделение на мужское и женское в человеке не есть причина смертности, но как бы относительное ее противоядие.

П. Евдокимов считает, что падение подавляет образ Божий, но не извращает Его. Падение добавляет животную жизнь к человеку. Через запретный плод бесовский элемент (нарушение заповеди) вводится в человеческую природу; таинство Крещения ясно это показывает в обряде заклинания. Как доказательство этого мнения, П.Евдокимов цитирует свт. Григория Нисского: “Сбросив с себя мертвую и безобразную одежду, сделанную из звериных шкур - я понимаю под этими шкурами образ животной жизни, в которую мы были облечены вследствие нашего общения с чувственной жизнью, - мы отбрасываем с нею все, что нам было добавлено вследствие облечения в эту звериную шкуру”. Белые одежды, получаемые при Крещении, обозначают возвращение к “телу духовному”. Биологическое животное начало, пишет далее П.Евдокимов, символизируемое одеждами из звериных шкур, чуждо истинной природе человека, потому что преждевременно введено до своего одухотворения, до того как человек (призванный к возделыванию космической природы) достиг власти и господства духовного над материальным. Благая сама по себе животная природа, по причине нарушения иерархии ценностей, ныне представляет собой деградацию человека… “Вне Бога разум становится подобным животному и бесам, и удаляясь от своей природы, он желает то, что ему чуждо” ¹⁴.