Наука и магия

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Важнейшие этапы развития науки в средние века

Теория зрения Альхазена, согласно которой зрительные изображения тел создаются лучами, исходящими от видимых тел. Переоткрытие арабами свойств ориентации магнитной иглы (стрелки), появление компаса (свойство магнитной иглы ориентироваться в определенном направлении было известно китайцам еще в 2700 гг. до н.э.). 1121 - 1122 гг. Арабский ученый Альгацини написал `Книгу о весах мудрости`, которая содержала таблицы удельных весов твердых и жидких тел, описание опытов по `взвешиванию` воздуха; в нем указывалось также, что закон Архимеда применим и для воздуха, что вес тела пропорционален количеству вещества, содержащегося в нем, скорость измеряется отношением пройденного пути ко времении др. 1269 г. Первый рукописный трактат по магнетизму `О магнитах` П. Перегрино (опубликован в 1558 г.), где дано описание методов определения полярности магнита, взаимодействия полюсов, намагничивание прикосновением, явление магнитной индукции, некоторые технические применения магнитов и т.п. 1272 г. Опубликован трактат по оптике Эразма Вителлия. В нем содержится закон обратимости световых лучей при преломлении, доказывается факт, что параболические зеркала имеют один фокус, подробно исследуется радуга. XIII в. Р. Бэкон измерил фокусное расстояние сферического зеркала и открывает сферическую аберрацию, выдвинул идею зрительной трубы и линзы как научного прибора, высказал утверждение, что скорость света конечна. Изобретение и распространение очков (вероятно - в Венеции). XIV в. Альберт Саксонский ввел деление движений на поступательное и вращательное, равномерное и переменное, угловой скорости. Французский математик Н. Орезм впервые дал графическое изображение движения и установил закон равномерно переменного движения (связь пути, пройденного телом, со временем).

2. Христианство и наука в Западной Европе эпохи средневековья

Христианство выступило с безоговорочной претензией на уникальную и всеобъемлющую истину. Это отношение к истине определило и отношение христианства к философии. Те или иные философские учения могли войти составной частью в христианскую идеологию, лишь подвергнувшись христианизации. Тем более христианство было в состоянии ассимилировать те научные теории и идеи, которые не могли нести ему угрозу. Такую установку христианство проводило в отношении античной культуры на протяжении всего длительного периода, пока шел живой диалог между ними. Особенно интенсивно такой диалог развертывался между христианством и античной философией. Он оказался довольно плодотворным для христианской идеологии, прежде всего христианской теологии, сумевшей принять и усвоить многие идеи античной философии. Аналогичным было и отношение христианства к античной пауке. Вне сферы нашего рассмотрения остаются астрология, алхимия и магия, преследующие в основном религиозно-практические цели. Это связано с тем, что история отношений западного христианства с ними отличается от истории его отношений с классической наукой. Конкретный характер этого отношения был, так сказать, двойственным. С одной стороны, это была ассимиляция тех или иных идей, а с другой - отрицание или безразличие. Двойственное отношение к науке было обусловлено не только общим подходом христианства к античному культурному наследию, но и его отношением к природе. В раннехристианскую эпоху сложились два основных варианта этого отношения, которые можно условно назвать "чисто религиозным" и "научным". Первый связан с попытками дать символическое истолкование физических, природных явлений через соотнесение их с содержанием Библии. Второй заключался в том, чтобы при построении картины мира опираться на античную науку, при этом по возможности христианизируя ее, что было обусловлено, как мы увидим, в основном практическими потребностями. Рассмотрим первый из указанных вариантов. Природа выступает здесь как объект совершенно определенного религиозного отношения, трактующего ее как символ, как знак трансцендентной реальности. Она становится "книгой", таящей божественные смыслы, подлежащие прочтению. В связи с таким пониманием природы наука воспринимается как тщетное любопытство, как суета мирская, как нечто ненужное. Отцы церкви обращаются не столько к исследованию структуры физического мира самого по себе и к исследованию регулярности законов, определяющих события, сколько к поискам следов бога в творении. И потому те понятия, которые заимствуются у греческих философов и математиков, при таком подходе теряют свое изначальное значение. Такое отношение к природе, господствовавшее в Европе вплоть до XII в., было определено в своих основных чертах Аврелием Августином (354-430). О взглядах Августина на природу и знание более подробно см.: Гайденко П. П. Эволюция понятия науки. Его концепция приучала христианский ум видеть в сотворенном мире божественный след творца. Для Августина знания о природе могли иметь какую-то ценность лишь в сфере экзегезы, т. е. истолкования тех мест Библии, где природные объекты использовались для выражения более глубоких истин. Августин развертывал в своем творчестве тему, уже присутствовавшую в эллинистической культуре: космос наделялся определенной сакральностью, при этом физика разрешалась в теологию. При символическом истолковании каждое явление и процесс природы выступают как средство "религиозной педагогики", как чувственное запечатление духовных образований. Символический менталитет конституирует собственный объект, наделяет его своим значением и смыслом. Анализируя такое отношение к природе, Т. Грегори пишет: "Природа вещей предстает не в физической конкретности, а в качестве символа трансцендентной реальности: в пределе символ разрушает природу и становится на 66 место". Это значит, что по отношению к природе возможно использование тех же средств истолкования, что и при толковании священного текста. Подобное понимание природы основывается на представлении о "параллелизме" Писания и творения, параллелизме смыслов Библии и Книги природы. В природе средневековый символизм находит более обширное и благодатное поле деятельности, нежели при экзегезе священного текста, так как священную историю нельзя было полностью обратить в аллегорию, не утратив при этом историчности и "реальности" божественного откровения. При чтении Книги природы, напротив, игра символизации не знает пределов. Все может быть превращено в вязь образов, соотнесенных с судьбой человека. Все может быть превращено в компоненты образного повествования о боге, которое средствами, отличными от библейского повествования, способно передать божественное научение с большей отчетливостью и ясностью, передать так, что самые возвышенные истины станут доступны даже необразованным. Наглядным примером может служить сочинение "О природе вещей" Исидора Севильского (570-636). Трактат Исидора развертывает символическое объяснение природного процесса, как бы совпадающее с физическим рассуждением и образующим его связное продолжение: в ритмическом следовании времени, в периодическом чередовании дней, месяцев, лет Исидор читает последовательные моменты плана спасения. Символизм Исидора восходит к созерцанию небесных явлений: Солнце предстает как символ Христа в его божественной и человеческой истории, Луна - как символ церкви, освещаемой Христом-Солнцем, и т.п. Позднее Рабан Мавр (784-856), выдающийся педагог и латинист, деятель Каролингского возрождения, создаст обширный трактат "О вселенной", своего рода энциклопедию природных вещей в их мистическом значении, в котором точно так же устанавливается параллелизм смыслов природы и Библии. Природа и ее различные явления используются всего лишь в качестве примеров, служащих выявлению сакральных смыслов книги божественного откровения для более ясного их понимания. Господство символического менталитета означало и определенное отношение к античному научному наследию. По сути натурфилософские компоненты этого знания становятся ненужными. Существует потребность только в некоторых лингвистических, литературных и исторических сведениях, нужных для процесса символизации природы в соотнесении с содержанием Библии. Господство символического менталитета но могло, поэтому, не сказаться также на складывающейся системе христианского образования на Западе, на характере подготовки служителей церкви. Однако новая европейская цивилизация не могла обойтись без научных и технических знаний, единственным источником которых в эту эпоху было античное научное наследие. Но научное знание должно было включиться в иной социальный контекст, в иную систему культурно-мировоззренческих норм (второй вариант). Научное знание должно было получить санкцию и функциональное обоснование в рамках христианского мировоззрения, становившегося, а затем и ставшего господствующей идеологией средневекового общества. На латинском Западе начальный процесс ассимиляции научного знания христианской идеологией облегчался благодаря некоторым особенностям, которые оно приобрело в позднеантичную эпоху. К этому времени античная философская и научная мысль уже прошла этап своего наиболее интенсивного развития. Миновал период создания крупнейших метафизических и космологических систем, выработки основных физических воззрений на природу. Отличие науки поздней античности от греческой науки периода ее расцвета состояло в ее утилитарности, тесной связи с практикой и ремеслом, а также в ее преимущественно энциклопедической, компендиумной форме. Античная научная литература эпохи своей встречи с христианством - это не авторские трактаты, доносящие до читателя целостный мировоззренческо-научный комплекс идей, а энциклопедии и компендии, содержащие позитивные сведения из различных областей знания. "Книжное энциклопедическое знание, - характеризует его И.А. Позднякова,- ставило вполне определенную задачу - представить читателю все, что сохранилось от предшественников в той или иной области знания. Сводя теории и мнения в обширный труд, автор может соглашаться или спорить с предшественниками, но не считает своей задачей соотнести эти теории с опытом, усомниться в точности или достоверности сообщаемых им сведений, как не считает своей задачей написание вполне самостоятельного исследования". - Позднякова Н.А. Место науки в системе мировоззрения Культура Древнего Рима. Даже творчество крупнейших ученых поздней античности нередко рассматривается в научной литературе как компиляторство. Так, например, Ф.Пфистер отмечает, что и Птолемей и Гален "принадлежат к числу последних представителей греческой науки. Они, однако, лишены подлинной творческой силы, оба были малооригинальными исследователями, скорее крупномасштабными критическими компиляторами: Птолемей в области прикладной математики, астрономии, астрологии и географии, а Гален - медицины". Эти компиляции стали основным средством сохранения античного научного знания о мире. При этом, они, разумеется, не могли заменить оригинальных научных текстов, а главное, были не в состоянии воспроизвести дух античного научного исследования природы. Все эти труды не только бедны и скудны в сопоставлении с греческой наукой эпохи ее расцвета, но и сам дух их был более дидактическим, нежели исследовательским, они научали, но не объясняли. Но именно это последнее обстоятельство, столь невыигрышное на первый взгляд, и позволило науке вписаться, сохраниться и развиться в рамках христианской идеологии. Более того, именно этот дидактический дух компилятивной книжной традиции позволил ей стать основой позитивной дисциплинарности христианского знания, основой христианского образования. Отсутствие в компилятивной традиции философско-мировоззренческого компонента, могущего быть альтернативным, конкурентным и даже в какой-то мере опасным для христианской идеологии, и позволило христианству ассимилировать античную науку в форме компиляций римских энциклопедий. Формы, которые приняло научное знание, оказались приемлемыми и пригодными формами функционирования знания на первых этапах существования общества эпохи раннего средневековья. На Западе позднеантичная компиляторская деятельность и такая же деятельность ранних христианских писателей образуют своеобразный исторический континуум. Христианство не только ассимилировало компилятивно-энциклопедическую традицию, но активно развивало ее. Компиляции, энциклопедии и комментарий стали основной формой раннесредневековой научной литературы. Научное знание этой эпохи функционировало как предметное содержание новой системы образования, оформлявшейся в западном христианском мире. Для системы образования особо важными являлись формы членения и классификации наличного знания. Античность оставила различные способы организации знания, по наиболее известными среди них были аристотелевский и платоновско-стоический принципы членения философии, а также классификация так называемых свободных искусств. Свободные искусства - это такие формы знания, которые являются достоянием свободного человека. Они противопоставляются механическим, или рабским искусствам, являющимся уделом несвободных людей. Трудно установить первые истоки такой классификации человеческого познания. Вероятно, они совпадают с начальными попытками разработать более или менее стройную систему обучения. Основная заслуга в классификации свободных искусств принадлежит римскому ученому-энциклопедисту Варрону (116-27 гг. до новой эры), который включал в их число девять главных наук: грамматику, риторику, диалектику, арифметику, геометрию, астрономию, музыку, медицину и архитектуру. Окончательное оформление система свободных искусств получает у Марциана Капеллы (V в.) приблизительно в 420 г. Марциан Капелла принимает систему Варрона, но опускает медицину и архитектуру. Отныне речь идет уже только о семи свободных искусствах. В его произведении "Сатирикон или о бракосочетании Филологии и Меркурия" излагаются семь свободных искусств, начиная с грамматики, составляющей основу всех знаний. Затем в приведенном порядке излагаются риторика, логика (диалектика), арифметика, геометрия, астрономия и музыка. Семь свободных искусств довольно естественно распадаются на две части: грамматику, риторику и диалектику, с одной стороны, и арифметику, геометрию, астрономию и музыку - с другой. Это и есть знаменитые "тривиум" и "квадривиум". Когда впервые было осуществлено такое разделение наук на две группы, нельзя установить точно. Но Боэций (ок. 480-524) уже употребляет название "квадривиум". Именно Боэцию принадлежит идея создания переводов и комментариев по всем семи свободным искусствам, призванным стать основой системы образования. Им написаны трактаты по арифметике и музыке. Большую роль в создании дела средневекового образования сыграла также переводческая деятельность Боэция. Им были переведены четыре первые книги "Начал" Эвклида, сделан перевод и комментарий к "Категориям" Аристотеля и "Введению" Порфирия. Создание системы христианского образования продолжил друг Боэция Кассиодор (ок. 487 - ок. 575). Выходец из среды римской аристократии, как и Боэций, придворный Теодориха, он в 540 г. отказался от государственной деятельности и удалился в монастырь в Виварии. Там им был написан трактат "Руководство к божественной и мирской словесности", который также часто называют "Об искусствах и научных дисциплинах". Этот трактат в течение долгого времени использовался в качестве учебника в монастырских и соборных школах. В этом трактате Кассиодор очерчивает план полного курса обучения свободным искусствам, предназначенный для подготовки клириков. Опираясь на разделение наук, которое восходит через Марциана Капеллу и Боэция к греко-римской педагогической традиции, он также различает тривиум и квадривиум. Сама эта классификация не несет в себе ничего нового, однако та форма, которую придал ей Кассиодор, стала формой фундаментальной организации знания. Он провел элементарное упорядочение классического античного знания и культуры с целью поставить их на службу религиозному научению и церковным потребностям. По твердому убеждению Кассиодора, свободные искусства должны стать составной частью христианских дисциплин и самой монастырской культуры, ибо для образования клириков требуется хорошее знание античных писателей и знание паук. Точное понимание Писания связано с обладанием начальными знаниями. Именно поэтому, принимая предложенное Августином решение проблемы отношения между языческой культурой и христианской традицией, Кассиодор обрисовывает подход, в полной мере соответствующий историческому характеру общества, в котором интеллектуальная жизнь становится исключительной функцией церковников. Таким образом, уже в VI в. оформляются каноны церковного обучения в монастырских и соборных школах. Стремление интегрировать идеи греко-римской культуры в ткань христианской идеологии на деле превращается в процесс пассивного принятия системы понятий, уцелевших после крушения общества, которое их породило. В большей мере это относится к философскому комплексу идей античного общества, в меньшей - к системе позитивного знания. Постепенно осуществляется полная христианизация культурной жизни. В немалой степени этому способствует и тот факт, что в VII в. церковь становится единственным социальным институтом, который в условиях все большего раздробления политической и административной власти, упадка городов и аграризации общества продолжает осуществлять объединительную функцию, заключающуюся в навязывании распадающемуся обществу единой идеологии. Монастыри становятся главной обителью сохраняющейся учености и прибежищем культуры. Разумеется, при этом и сама церковная культура страдает от распада общества, претерпевает процесс варваризации и интеллектуального упадка. Христианские монастыри появлялись в самых далеких уголках Европы. Они становились центрами христианской культуры, науки и образования. В VII-VIII вв. такими центрами стали монастыри Англии и Ирландии. Ирландские и англосаксонские монахи были здесь первыми носителями христианской науки. Бонифаций (ум. 755 г.) и его сподвижники заложили первые основания системы образования людей духовного звания в этом регионе. Упор в обучении делался на овладение латинским языком. В VIII в. в одном из таких монастырей в Ярроу осуществлял свою деятельность Беда Достопочтенный (673- 735), крупнейший энциклопедист и христианский авторитет. Его научную деятельность в области астрономии и системы компутус, связанную с практическими проблемами вычисления дат пасхи, мы рассмотрим ниже. Не меньшую известность приобрел Алкуин (ок. 735-804), возглавлявший школу в Иорке. Известнейшим центром, в котором изучались астрономия и медицина, был Кент. Медицина вместе с комплексом примыкающих дисциплин, прежде всего ботаникой, получает особо широкое развитие. На Британских островах на староанглийский язык переводятся латинские и греческие трактаты по естественной истории, различные гербариумы. Медицина и юриспруденция становятся столь существенными компонентами практической и научной жизни, что уже Исидор Севильский добавляет эти две дисциплины к корпусу семи свободных искусств. Наряду со школами, в которых изучаются семь свободных искусств, возникают самостоятельные юридические и медицинские школы. Начиная с VIII в., как считает известный английский историк науки А. Кромби, можно наблюдать много примеров влияния практических интересов на научные взгляды схоластов. Рамки обучения значительно расширились при Карле Великом, который с огромным рвением опекал школу и науку. В центре находилось изучение Вульгаты - Библии в латинском переводе. Карл велел переписывать древние и христианские латинские тексты, благодаря чему сохранились многие рукописи. Он основывал школы и библиотеки, привлекал наиболее образованных людей к своему двору - лангобарда Павла Диакона, англосакса Алкуина, франка Эйнхарда. В школах изучали семь свободных искусств, учились составлять латинские стихи, читали Вульгату, из античных писателей - Вергилия, Саллюстия. Цицерона и Сенеку. Использовались в качестве учебников компиляции. В IX в., в период Каролингского ренессанса осуществляется "прорыв" учености в светские круги. Появляется светская культура, первым вестником которой становится "Академия", основанная в Париже Карлом Великим. Ее возглавил приглашенный специально для создания дела образования при франкском дворе Алкуин Иоркский. В этот период своей деятельности Алкуин пишет педагогические руководства по грамматике и риторике, сочинение по психологии "О разуме души", а также "Диалектику". Роль Алкуина в создании дела светского образования трудно переоценить. В период Каролингского ренессанса делу образования был сообщен могучий импульс. В 50-х годах того же IX в. парижской дворцовой школой руководил Иоанн Скот Эриугена (810-877), один из крупнейших средневековых философов. Эриугена занимался и переводческой деятельностью. Им были переведены с греческого на латинский язык и прокомментированы произведения Псевдо-Дионисия Ареопагита, комментарий Максима Исповедника (VII в.) к "Ареопагитикам", "О творении человека" Григория Нисского. Таким образом, в период II-Х вв. научная деятельность ориентировалась на усвоение и христианизацию античного наследия в форме римской компилятивной энциклопедической традиции. Эта деятельность состояла, главным образом, в написании трактатов, воспроизводящих в упрощенном и неполном виде основы греко-римской учености, а также комментариев к логическим произведениям Аристотеля, "Тимею" Платона и "Введению" Порфирия. Параллельно осуществлялось создание системы христианского образования, основу которого составлял корпус семи свободных искусств, призванных играть пропедевтическую функцию, т.е. предшествовать изучению теологии. Создававшиеся школы, в которых изучались свободные искусства, а также юридические и медицинские школы впоследствии, в XIII в., вырастали и преобразовывались в факультеты искусств, медицинские и юридические факультеты университетов. Развитие медицинских и юридических знаний также в первую очередь было связано с миссионерской и социальной деятельностью церкви. Как видим, христианство достаточно интенсивно занималось созданием системы образования и окультуривания варварского мира. При этом следует подчеркнуть особое отношение христианства к астрономии как области научного знания, которая была единственной наукой о природе среди семи свободных искусств. Это особое отношение, во-первых, было обусловлено практическими потребностями календарного счета, установления сроков церковных праздников, в том числе пасхи, унифицированность которых имела важное значение в деле христианизации Европы и консолидации церкви. Поэтому постоянно сохранялась потребность в точном астрономическом и математическом знании. Эта потребность обусловливала обращение к античной астрономической традиции, к системе "компутус", означавшей календарный счет. Во-вторых, именно астрономия составляла основу картины мира, потребность в которой испытывала и христианская идеология, не обладавшая изначально своей собственной. В-третьих, размежевание с античной культурой и необходимая ассимиляция накопленного знания потребовала от христианства установления и формирования своего отношения к философско-теологическим представлениям античности, сферой выражения которых была прежде всего космология и астрономия. Как справедливо отмечает Дж.Хендри, "греческая мысль о боге развивалась в соотнесении с космосом. И неизбежно именно в сфере космологической теологии состоялся диалог. В этой сфере он и продолжался, когда экспансия церкви на Запад привела ее к контакту с космической теологией греков". Характер взаимодействия христианства с греческой космологией и астрономией обусловливался спецификой библейской космографии и отсутствием в Библии собственно естественнонаучных представлении, в том числе астрономических. Космологическая концепция Библии чрезвычайно бедна по своему содержанию. Плоская твердая круглая Земля находится в окружении вод, а над ней твердым шатром раскинут небесный свод, к которому прикреплены светила. Над этим сводом есть еще воды, которые могут проливаться на Землю. Трудно назвать подобную схему естественнонаучной картиной мира. Очевидно, что библейская космогония является только прологом и обрамлением бытийной драмы человека, истории его творения и взаимоотношений с творцом. Скудность библейской космографии, а также отсутствие в Библии каких-либо естественнонаучных идей делали практически невозможным построение на ее основе такой развернутой космологической картины мира, которая могла бы приобрести догматическое значение и одновременно претендовать на статус объяснительного принципа. Это имело, как мы увидим, огромные последствия для всей истории отношений христианства с наукой. Но интересно отметить, что содержащийся в Библии космографический материал, несмотря на свой незначительный объем и бедное содержание, не дает возможности для его единообразного истолкования. Об этом свидетельствуют уже произведения ранних христианских идеологов, стремившихся каждый по-своему предельно точно описать устройство мироздания по Библии. Характеризуя христианскую космографию первых веков, В. И. Вернадский писал: "Лактанций и другие ученые теологи выработали свое мировоззрение более или менее правильно толкуя места Ветхого Завета, касающиеся Земли. По некоторым из этих воззрений, Земля имеет форму более или менее круглого диска, в центре которого находится Иерусалим, а кругом океан, за которым царит вечная тьма и покоятся основания небесного свода. Одни, ссылаясь на книгу Иова, думали, что земной диск висит в воздухе; другие, на основании выражений псалмопевца, помещали его среди океана. Мир висит, опираясь на волю - твердыню божию. К этому диску прикреплен небесный свод - местожительство ангелов и бога. Косьма и раньше Феодор Мопсуест и его ученики (Севериан) придавали, таким образом, всему миру форму скинии. Выше небесного свода помещалось вместилище вод". - Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. Конечно, отсутствие в Библии разработанной космологической картины мира, а также отсутствие таковой в церковной идеологии той эпохи не предопределяло жесткого отношения к природе и характера ее интерпретации. Однако ясно, что всякая интерпретация могла осуществляться только в рамках постижения природы как творения, каким его понимала церковь. Английский исследователь Гарольд Небельсик отмечает: "Для первых христианских мыслителей характерен не столько интерес к структуре мира как таковой, сколько стремление понять эту структуру в отношении к вере. Подобно Платону и Аристотелю, интерпретировавшим мир в соответствии со своими теологическими предписаниями, ранние христианские писатели интерпретировали мир в соответствии с учениями своей веры". Астрономические взгляды отцов церкви и других современных им христианских писателей являлись результатом попыток приспособить греческую астрономию к текстам Библии. При этом можно говорить о достаточно серьезном знании греческой науки христианскими писателями. Отношение к греческой астрономии в общем и целом воспроизводило отношение раннего христианства к греческому знанию. Астрономическое знание рассматривалось как вторичное и менее ценное, чем знание, которое дает Библия, а порой, если астрономическое знание отличалось от библейского, оно рассматривалось как заведомо ложное. Одним из первых христианских писателей, обратившихся к разработке проблем христианской космологии, был Климент Римский (1 в.). Основу его космологических взглядов, изложенных в "Послании к коринфянам", составляла идея сотворенного богом и управляемого им космоса. Климент подчеркивал, что Солнце, Луна и планеты сотворены и вращаются по кругам, предписанным богом, Земля же является покоящимся шаром. Спустя столетие Климент Александрийский (150- 212), соотечественник и современник Птолемея, прекрасно знакомый с его астрономической системой, одним из первых попытался аллегорически проинтерпретировать ее, представив в конце концов в соответствии с библейскими представлениями о мире. Строение космоса аллегорически соотнесено у него со строением скинии. "Семь кругов вокруг Храма" и убранство одеяния жреца рассматривались как имеющие космическое значение. Одежда верховного жреца украшена пятью каменьями и двумя карбункулами, олицетворяющими семь планет. В другом месте семь планет олицетворяли семь ступеней спасения. Аллегорическая интерпретация строения космоса была осуществлена также Оригеном (185-254), который ввел в космологию попятно "небесные поды", опираясь на библейское указание о том, что бог "отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью" (Кн. Бытия, 1:7). Это понятие использовалось им для утверждения единства и однородности мира в противовес аристотелевской идее о подлунном мире (мире четырех элементов), и надлунном мире (мире эфира - пятого элемента), качественно отличающихся друг от друга. У Лактанция (240-320) можно наблюдать снижение интереса к космологической науке греков и ее использованию в теологических целях. Он требовал буквального толкования Библии, утверждал, что земля плоская и, обладая знанием греческой астрономии, тем не менее считал ее идеи и построения бессмысленными и абсурдными. Одна из частей его книги "Божественные установления" так и называлась: "О ложной философии". Василий Великий (329-379) явно отверг аристотелевские идеи о вечности мира и расчлененности его на две области: божественную (вечную надлунную область) и временную (изменчивую подлунную). Несмотря на знание греческой астрономии, для него авторитетом в области космологии была Библия, которая не оставляла никаких сомнений относительно формы земли. Астрономическое знание он считал полезным лишь в той мере, в какой оно способствовало благочестию. Наряду с Климентом Александрийским и Василием Великим среди ранних христианских писателей можно выделить еще одну группу, для которой также было характерно полное пренебрежение научной астрономией греков. Это Севериан, Диодор, Феодор Мопсуестский и Иоанн Златоуст, у которых отсутствует соотнесение с математической астрономией греков. Севериан (умер после 408), например, утверждал, что структура мира в точности соответствует библейской истории сотворения мира. Небо, которое бог создал в первый день, имеет двухуровневую структуру. Над небесами расположены воды. Верхнее небо состоит из огня и лишено материи, подобно тому как ангелы состоят из души и лишены тела. Нижнее же небо состоит из огня и материи. Тепло огня направлено вниз для того, чтобы согревать землю. Небо, которое мы видим, - это нижнее небо, созданное на второй день. Оно имеет форму оболочки, внешняя поверхность которого является кристальной, замерзшей водой, которая противостоит огненной стихии Солнца, Луны и звезд. Структуру мира Севериан черпает не только из Книги Бытия, но и из Книги пророка Исаии. Небо - это не сфера и не полусфера, оно имеет форму скинии. Севериан поэтому считает, что Солнце не восходит и не заходит, а только путешествует ночью над северными частями плоской земли, где скрывается за высокой стеной. Зимой Солнце движется ниже по отношению к земле, чем летом, и дольше совершает свое ночное путешествие над северными районами. Диодор, епископ Тарса (умер в 394), тоже основывался в своих космологических построениях прежде всего на Библии. Его взгляды были изложены в утерянной работе "Против фатализма", которая известна в краткой передаче патриарха Фотия (820-891). В ней он указывал, что мир сотворен из четырех элементов - огня, воды, земли и воздуха. Картина неба также основана на Библии: прежде всего существуют два неба. Верхняя поверхность Нижнего неба составляет основание Верхнего. Небеса не могут быть сферой, они являются сводом, напоминающим скинию. Эти идеи Диодора были восприняты его учеником Феодором, епископом Мопсуеста (род. 428), также уподоблявшего небеса скинии и утверждавшего, что светила движимы ангелами. И Амвросий Медиоланский (339-397) основывал свои космологические взгляды на "слове божьем", хотя и не чуждался некоторых античных физических и астрономических представлений. Так, все в мире состоит из четырех элементов: земли, воды, огня и небесного элемента, который он отождествлял с воздухом. Подобно Василию Великому, Амвросий отождествлял природу небесного и земного огня, полагая, что светила состоят из такого же огня, какой мы наблюдаем на Земле. То же самое относится и к небесным водам, которые проливаются на землю в виде дождя. Для Амвросия небесный свод является сферой, отделяющей небесные воды от земных. Он не мог найти ответа на вопрос об источнике движения неба, так же как и на вопрос о том, каким образом плоская земля остается неподвижной в пространстве. Амвросий был хорошо знаком с традицией античной астрономии и в своей концепции мира в общем и целом склонялся к девятичленной версии гомоцентрических сфер. Согласно этой версии мир представляет собою механизм девяти сфер: семь сфер, несущих соответствующее число планет, Луну и Солнце; сфера неподвижных звезд, самая внешняя и объемлющая планетные сферы; расположенная стационарно в центре Земля, которая тоже рассматривается как сфера. Эта версия получила благодаря Амвросию широкое распространение в средневековье. Он считал, что небеса совершают равномерное повторяющееся круговое движение. Венера и Меркурий совершают колебательное движение относительно Солнца, а остальные планеты обладают кроме прямого еще и попятным движением. Земля является неподвижной сферой, находящейся в центре мира, и при этом является центром гравитации. Амвросий передал христианской культуре не только основные идеи греческой астрономии, но и пифагорейскую концепцию музыкальной гармонии небесных сфер. Косьма Индикоплов (VI в.), египетский монах, предпринял попытку написания "Христианской топографии Вселенной, основанной на свидетельстве Священного Писания, в котором христианину не должно сомневаться". Она была направлена против тех христиан, которые следовали воззрениям язычников и утверждали сферичность земли и небес. Его целью было разделение библейских и языческих воззрений на мир и создание на основе Библии христианской космологии. Косьма был знаком с античной астрономической традицией, но находил ее идеи смехотворными из-за непоследовательности и кажущейся порой нелепости. Примером непоследовательности было для пего, например, то, что у Солнца, в отличие от других планет, отсутствует эпицикл. Почему бог сотворил эпициклы для планет, а для Солнца нет? Нелепостью для Индикоплова был анимизм античных представлений, обожествление небесных тел. Космологические представления Косьмы Индикоплова целиком и полностью основывались на Библии. Строение мира аналогично строению скинии. Земля плоская и окружена со всех сторон океаном. Подобно стенкам скинии землю и океан со всех сторон объемлет небо. Мир имеет такой же полуцилиндрический небесный свод, как и крыша скинии. Этот свод делит мир на две области: верхнюю - обитель бога, и нижнюю - обиталище ангелов и людей. Нижняя область - это видимый людьми мир, земля, вода, другие элементы, звезды, планеты. Планеты движутся ангелами. Взгляды Косьмы сходны со взглядами Севериана. Солнце не всходит и не заходит, а путешествует над северными областями Земли ночью. Северная часть Земли значительно приподнята над южной, благодаря чему и создается впечатление, будто солнце как бы садится за гору. Из этого следует, что солнце значительно меньше в размерах, чем Земля. Космологическая концепция Индикоплова является самой грандиозной попыткой построения христианской космологии только на основе Библии, без привлечения античного астрономического знания. Создаваемые в последующие века концепции представляли собой некий симбиоз библейских и античных астрономических представлений. Разделение церквей на западную и восточную и завоевание Рима варварами привело к изоляции латинского Запада от культурной жизни греческого Востока и резкому сужению объема доступного античного научного наследия. Почти все, что было известно в области астрономии раннему латинскому средневековью, основывается на не столь многочисленных источниках: на энциклопедических трудах Плиния (I в.), комментарии Халкидия к платоновскому "Тимею" (IV в.), произведениях Макробия (395-423), Марциана Капеллы, Боэция (его трактат по астрономии не сохранился до наших дней), Исидора Севильского и Беды Достопочтенного. Наиболее известным из них была энциклопедия Плипия Старшего (23-79). Хотя она и не относится к числу христианской литературы, тем не менее она функционировала наряду с произведениями христианских писателей и имела столь широкое распространение и влияние, что мы считаем необходимым отметить ее основные положения. Его "Естественная история" содержала обширные сведения из самых различных областей знания. На протяжении всего раннего средневековья она была одним из главных источников сведений о природе, в том числе и об античной астрономии с ее идеей шарообразной Земли и вращающимися вокруг нее планетами. Согласно Плинию мир божествен и вечен. Он имеет форму шара. Четыре элемента лежат в его основе: огонь - главный из них, составляет все небесные тела; воздух (эфир) проникает весь универсум; Земля, находящаяся в центре мира, и вода, имеющаяся на Земле. Расположенная в центре мира Земля имеет форму шара; она неподвижна. Вокруг Земли вращаются планеты и Солнце, которое управляет движением этих планет, а также сменой дня и ночи, времен года. Солнце - это верховный разум, душа, божество природы. Такова была картина мира, представленная в этой энциклопедии. "Естественная история" Плиния помимо прочего содержала и себе и множество конкретных сведений по астрономии, относящихся к объяснению солнечных и лунных затмений, к периодам обращения планет вокруг Земли. Вовсе нетривиальной была для того времени идея множественности миров и наличия антиподов на другой стороне Земли, которая тоже была изложена в энциклопедии. Этот труд сыграл громадную роль в развитии науки, поскольку на протяжении многих веков выступал как бы материализованной памятью, хранящей основные идеи и достижения античного знания о природе. Специфической особенностью христианской астрономической литературы раннего средневековья на Западе было то, что она находилась под определяющим влиянием платонизма, главным образом диалога Платона "Тимей", частично переведенным, а также прокомментированным Халкидием. Уже в V в. на этот латинский перевод были написаны еще два комментария - Макробием и Марцианом Капеллой. В этих комментариях обсуждались проблемы античной космологии, прежде всего концепция шарообразности Земли и структура космоса. Астрономические взгляды Исидора Севильского, которые мы находим в его многотомном труде "О природе вещей", свидетельствуют и о безусловном проникновении элементов греческой астрономии в систему христианского знания: небо, согласно Исидору, состоит из эфира и является системой семи различных сфер, имеющих общее суточное движение; схема мира воплощается в системе гомоцентрических сфер. Земля находится в центре, ближе всех к Земле располагается Лупа, затем Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер и Сатурн. Этот порядок передается цифрами 19, 20, 9, 19, 15, 12, 30, который означает периоды вращении планет относительно знаков зодиака. Звезды также совершают движение, но не такое как планеты, Земля же находится в покое. Крупным авторитетом в области астрономии был Беда

Достопочтенный, обладавший достаточно глубокими познаниями. Он имел представление относительно суточного и годичного движений небесных тел, утверждал, что сфера звезд осуществляет годичное вращение вокруг Земли, а планеты, участвуя в этом годичном движении, движутся еще и по эпициклам, его объяснение фаз Луны и ее затмений в целом было верным. Главное натурфилософское произведение Беды "О природе вещей" основывалось на произведениях Исидора Севильского и "Естественной истории" Плиния, что определяло его общие космологические представления. Так, согласно Беде, мир состоит из вещей материальных и духовных, отделяемых друг от друга небесными водами. Материальные вещи состоят из четырех элементов: земли, воды, воздуха и огня, упорядоченных в соответствии с их тяжестью. Все эти четыре элемента вместе со светом и человеческой душой были созданы богом из ничего. Остальные же предметы материального мира являются комбинациями этих элементов. Небо делилось им на верхнее и нижнее. Верхнее небо, в котором вода присутствует в замороженном состоянии и для которого характерно равномерное круговое движение,- обитель ангелов. Для нижнего неба характерна множественность движений и состояний. Беда считал, что земля является сферой, расположенной в центре мира, а вокруг нее вращаются семь небесных тел. Одной из главных заслуг Беды было написание трактата, посвященного проблемам календарного счета, в котором помимо чисто технических проблем вычисления (компутус) он рассматривал и общие проблемы времени, измерения, арифметического вычисления, космологической и исторической хроники, а также некоторые астрономические явления. Но особый интерес Беда проявил к вычислению дат пасхи. Со II в. существовало много различных способов вычисления дат пасхи, в зависимости от которых ее празднование приходилось на разные дни. Начиная с IV в. христианская церковь связала свой годичный цикл праздников с юлианским календарем, а пасху - с лунно-солнечным календарем, приняв 19-летний метонов цикл, в соответствии с которым 19 солнечных лет составляют приблизительно 235 лунных месяцев. Это несколько улучшило ситуацию, но и здесь были возможны и действительно существовали самые разные подходы. Поэтому проблема исчисления пасхальных дат оставалась и требовала своего решения. В VI столетии римский монах, папский архивариус Дионисий Малый разработал летосчисление "от рождества Христова", принятое в 525 г. и западной и восточной церквами. Это значительно способствовало желаемой унификации подхода к вычислению празднования пасхи. Беда же, основываясь на достижениях своих предшественников, составил трактат, в котором разработал унифицированную методику определения и дат пасхи, и календарного счета в целом. Его трактат оставался основным пособием для календарных вычислений в течение последующих пяти столетий и использовался даже после Григорианской реформы 1582 г. Итак,

Беда Достопочтенный был, пожалуй, авторитетнейшим средневековым христианским энциклопедистом, создавшим по-своему стройный и последовательный вариант христианского мировоззрения. В общем и целом можно сказать, что астрономические знания Беды, касающиеся движения планет, знаков зодиака, размеров Луны и Солнца, их движений, а также признание движения планет как обусловленного "естественными причинами" свидетельствовали о том, что в области астрономического знания он достиг если не уровня Птолемея, то по крайней мере уровня поздних пифагорейцев. При папе Сильвестре II на рубеже X-XI вв. космология Беды Достопочтенного получила официальное признание церкви. Вообще, начиная с VIII в., идея о шарообразной форме Земли уже не ставилась под сомнение; за нее стоял авторитет Беды. Влияние его космографии сохранялось вплоть до ознакомления латинского христианского Запада с аристотелевско-птолемеевской космологической системой. Идея о шарообразности Земли и круговом движении небесных тел стала общепринятой не только в астрономии, но и в тех космологических построениях, которые основывались на христианских и неоплатонических идеях. Примером могут служить космологические построения Псевдо-Дионисия Ареопагита, произведения которого, написанные в V в. на греческом языке, были переведены на латинский в IX в. сначала Илдуином, а затем Иоанном Скотом Эриугеной. Космологические представления Псевдо-Дионисия Ареопагита, как и многие другие компоненты его творчества, стали значимой составной частью философско-теологической мысли латинского Запада. Так, под влиянием его космологических идей Гонорием Отуньским (ок. 1080 - ок. 1156) был написан трактат "Об образе мира". Этот трактат был весьма далек от идей математической астрономии. Гонорий населил космос множеством ангелов и других духовных существ, которым предписывались совершенно определенные космическая позиция и ранг. Верхнее небо, которое называлось небесной твердью, было сферическим по форме, украшено звездами. Его окружали воды, которые были источником облаков. Над верхним небом располагалось небо духа, которое делилось на рай, местообиталище душ святых и девяти порядков ангелов. Над всем этим располагалось "Небо небес" - обитель царя ангелов. Как бы то ни было, но к XII в. даже те космологические рассуждения, которые основывались на христианских представлениях, вобрали л себя базисные идеи греческой астрономической мысли - идею шарообразности Земли и кругового движения светил. Как видим, взаимодействие христианства и астрономии на средневековом латинском Западе, обусловленное прежде всего необходимостью создания христианской космологической картины мира, отсутствовавшей в Библии, а также практическими потребностями установления календарного счета, не привело все-таки к созданию унифицированной системы астрономических представлений. Было предложено множество построений и космологических схем, в рамках которых переплетались, порой самым фантастическим образом, понятия математической греческой астрономии, платонические, неоплатонические и пифагорейские философские идеи с базисными христианскими представлениями. Такая нерасчлененность традиции математической астрономии и философских космологических учений является характерной чертой астрономии эпохи раннего христианства. Высшей точкой расцвета астрономической пауки рассматриваемого периода можно считать творчество Беды Достопочтенного, а основным итогом - ассимиляцию основных представлений греческой астрономии, прежде всего идеи о шарообразности Земли и круговом движении небесных светил, в рамках христианского мировоззрения. Итак, отсутствие автономной светской философии и науки; оформление религиозно-символического интерпретационного подхода к природе; усилия, направленные на сохранение античного философско-научного наследия, и ограниченные попытки приумножить унаследованное знание; создание церковью институционализированной и унифицированной системы образования - вот главные приметы отношений религии и науки в период II-Х веков.

3. Магия в средние века

Средневековая Европа была, мягко говоря, не очень подходящим местом для развития магии. Большая часть магических знаний Древнего мира была уничтожена церковью вместе с их носителями. Впрочем, кое-что все-таки осталось. Несмотря на явный запрет христианской религии практиковать магию, желающие все же находились. Некоторые из них действовали подпольно, и им постоянно угрожало обвинение в связях с Дьяволом и смерть на костре. Другие решили как-то связать магию с христианской религией, чтобы практиковать ее легально.

Так возникло искусственное, надуманное разделение магии на черную и белую. Черные маги не были связаны никакими запретами и могли использовать любые знания, оставшиеся от магов Древнего мира, но с риском для жизни и здоровья. Белые маги пошли на компромисс с церковными догмами, и это сильно снижало эффективность их действий и ограничивало и без того небольшой объем античных знаний, которыми они могли пользоваться.

Поскольку еще с древности в Европе утвердилось понимание магии как тайного знания, а также ввиду того, что явно видный соседям результат магической деятельности мог привести мага на костер инквизиции, возникла и получила чрезвычайно широкое распространение мистика - абстрактное тайное знание, практическая применимость которого сомнительна. В средние века разницы между магией и мистикой не видели.

Наука в средние века не отделялась от мистики и религии. В отличие от античной науки, она не имела строгого логического базиса. Считалось, что в научное знание надо верить, так же, как в христианскую религию.

Таким образом, в средневековой Европе не было однозначного представления о магии в целом. Господствовало искусственное разделение магии на черную и белую. Мистика не отделялась от магии. Кроме того, возникло мнение, что в любое знание требуется верить. Казалось бы, экспансия науки должна была сузить область применения магии, но - как ни странно! - эта область даже расширилась. Произошло это во-первых, потому что магия тоже не стоит на месте, а освобождение от средневековых стереотипов способствовало притоку мыслителей в магию. Во-вторых, магия стала интернациональной. Европейские маги изучили техники магов Востока, Вуду, индейцев. В этом плане магия опередила науку, которая продолжает оставаться чисто европейской. В-третьих, успехи науки (главным образом, психологии) создали прочный базис, опираясь на который маги могут уверенно действовать в неизвестных ранее областях.

До 1350г. под Колдовством подразумевалось в первую очередь чародейство, пережиток распространенных суеверий, имевших языческое происхождение. Но, будучи дохристианскими, эти суеверия не представляли из себя какой-либо религии, оппозиционной христианству или просто более древней. Чародейство (магия) широко распространено и старо как мир: чародеи пытались приспособить природу к человеческим нуждам уже в ту дорелигиозную эпоху, когда жрецы еще не овладели всеми племенными знаниями. Стадиям развития первобытного общества в любой части мира, в любое время, независимо от заимствований или прямого влияния, свойственны аналогичные основные идеи, хотя их логическое обоснование может быть разным. Так, многие проявления чародейства - вызывание духов, вера в демонов, заговоры и обряды, обеспечивающие благосостояние людей и животных или способствующие их гибели и смерти, обнаруживаются как в Европе, так и в Африке, Азии, Северной и Южной Америке. Любопытное сходство подобных ритуалов и культов доказывает ложность этимологии слова voodoo от названия ереси ХШв. из Вудуа в Южной Франции. На самом деле здесь нет никакой связи, и voodoo происходит из эве - африканского языка Дагомеи и Того.

В первые тринадцать веков Колдовство наказывалось смертью лишь в том случае, если приводило к какому-либо повреждению, а гадание или знахарство приравнивались к проституции и наказывались соответственно. В XIVв. церковные законы стали более тщательно разрабатывать тему чародейства. В 1310г. Трирский собор запретил гадание, любовные зелья, вызывание духов и подобные действия. В 1432г. епископ Безье отлучил от церкви всех чародеев и им подобных. Законодательство ужесточилось и в ХV в.

Эти законы все еще не предусматривали договоров с Дьяволом и полетов на шабаш, свойственных позднейшей колдовской ереси, хотя на инквизиторских судах подобные преступления были представлены уже в 1330г. (в Тулузе).