М.М. Ковалевский "Природа социологии"

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Кубанский государственный университет»

(ФГБОУ ВПО «КубГУ»)

ФИСМО

Кафедра социологии

Доклад

М.М. Ковалевский «Природа социологии»

Краснодар 2014

Введение

Максим Максимович Ковалевский (1851-1916) является крупнейшим русским буржуазным социологом, историком, этнографом и правоведом.

Непосредственно к социологической тематике относятся следующие работы Ковалевского: «Современные социологи» (1905), «Очерк развития социологических учений» (1906), «Социология» в двух томах (1910), «Современные французские социологи» (1913), «Происхождение семьи, рода, племени, собственности, государства и религии» (1914).

Г.В. Плеханов относил Ковалевского к числу людей, сделавших своими трудами существенный вклад в общественную науку; он принадлежит, писал Плеханов, к кругу «очень немногих русских авторов, сочинения которых могут быть признаны серьезными социологическими исследованиями».

В социологии Ковалевский уделял наибольшее внимание: 1) связи социологии с историческими науками; 2) сравнительно-историческому методу исследования, 3) многофакторной основе общества; 4) социальным закономерностям и прогрессу, а также широкому кругу проблем, относящихся к происхождению главных социальных институтов («генетическая социология»).

Социология Ковалевского сложилась под воздействием многих идейных течений. Прекрасно зная социологическую мысль Запада и России, имея личные контакты с известными социологами, активно участвуя в работе социологических организаций и журналов, Ковалевский был в курсе всей социологической жизни.

В 70-х годах во Франции, где тогда жил Ковалевский, произошло его широкое знакомство с философией Конта, начатое еще в годы студенчества. Большую роль в этом сыграла дружба с русскими" социологами Г.Н. Вырубовым и Е.В. Де Роберти, которые активно проповедовали позитивизм во Франции. Личные встречи со Спенсером еще более укрепили в Ковалевском позитивистскую методологию.

Через все годы Ковалевский пронес верность идеям классического позитивизма. Называя Конта «отцом социологии», ее «творцом», он считал, что вопросы, которые ныне выдвигает социология, «в зародыше или уже в более или менее развитом виде могут быть найдены еще у Конта». Наряду с Контом к «духовным отцам» XIX в. Ковалевский относил Спенсера. Ковалевского привлекал в позитивизме его подход к развитию общества как к закономерному процессу, идея социального прогресса, контовский принцип «консенсуса».

Природа социологии

Отношение ее к философии истории, этике и психологии. Социология изучение о социальной жизни животных. Социальная статика.

В самом начале данной главы Максим Максимович Ковалевский ставит перед читателем вопрос: «Что такое социология?». И в поиске ответа на этот вопрос Ковалевский обращается к изучению мыслей и творчества родоначальника социологии - Конта. Так, по мнению Конта, социология содержит в себе 2 главные идеи - идея порядка и идея прогресса. Первая идея составляет основу той системы, которая «вручает власть и руководство обществом военному и жреческому сословию», но при этом идея прогресса воспринимается враждебно, т.к. эта система поддерживает устоявшийся строй общества. В связи с данной несовместимостью идей прогресса и порядка, Конт считал необходимым создать такую науку «основной задачей, которой будет указание теснейшей связи прогресса и порядка».

Также Конт считал, что общественные феномены управляются известными законами, которые обусловлены массой предшествующих причин. И, таким образом, необходимо различать предмет и характер этих законов, которые в свою очередь требуют различия в условии существования и условии развития общественно-политического уклада. Отсюда происходит деление социологии на социальную статику, которая изучает условия существования человеческих обществ, и социальную динамику, которая занимается исследованием условий прогресса этих обществ.

Таким образом, Огюст Конт, определив данную науку как «социальная физика», делал упор на необходимость восстановления порядка и развитие идеи прогресса, которая сводится к закону трех стадий, т.е. переходу человечества от мышления теологического к метафизическому, а от последнего - к позитивному, или научному. И так же, Конт определил метод для данной науки - обратная дедукция.

В настоящее время социология имеет большую распространенность - в большинстве ВУЗов существует кафедры социологии; издается большое количество журналов, посвященных социологии. Но возникает вопрос - остаются ли современные социологи верными тому учению, которому держался ее творец?

Максим Ковалевский, исследуя область литературы и преподавания социологии , говорит о том, что большинство еще держится того толкования природы и задач социологии, которому следовал Огюст Конт.

Карл Эльвуд, профессор Миссурийского университета, говорил о том, что в понимании природы социологии необходимо несколько изменить подход. Так, он предложил изменить порядок на организацию, а прогресс на эволюцию. Эльвуд аргументировал данное изменение следующим образом: « Понятия организация и эволюция шире, нежели порядка и прогресса. Порядок предполагает устойчивое, прочное и гармоническое состояние тех элементов, из которых слагается общество, тогда как организация мирится со всяким расположением частей общества; в русском обществе, как и во всяком другом, имеется организация, но говорить, что все элементы, входящие в его состав, находятся в гармонии, было бы, без сомнения, слишком смело».

Так же необходимо внимательно изучить термин «прогресс», под которым Конт подразумевал поступательный ход развития общества, и применить к жизни общества. Эльвуд рассуждает так: « можно ли сказать, что поступательный ход общества имеется налицо, т.е. что общество прогрессирует качественно, понимая под этим уничтожение или сокращение общественных недугов и увеличение положительных сторон общежития? Нет. Гораздо лучше поэтому вместо термина «прогресс» употреблять более неопределенный - «развитие», т.к. в данный термин не входит необходимо переход перехода от худшего к лучшему, составляющий содержание понятия прогресса. Прогресс - это усовершенствование, тогда как эволюция говорит о всяком изменении».

Таким образом, можно сказать, что современные социологи остаются верны пониманию социологии, как науки о порядке и прогрессе или, точнее, организации и эволюции общества.

Максим Ковалевский считает, что необходимо сопоставить социологию с другими общественными науками, чтобы понять природу социологии. Также Ковалевский отмечает, что существует множество мнений и попыток доказать, что социология не нужна как наука, она лишь пытается занять место других наук. Так, например, выдающийся историк Фюстель де Куланж считал, что областью научного исследования социологии давно занимается история.

Несомненно, дисциплины социология и история имеют общие точки пересечения - в обеих науках происходит изучение причинной связи явлений. Но это не означает, что «социология прикрывается историей». В отличие от истории, которая учитывает конкретные факты, но при этом не исследует их влияния на общий уклад жизни общества, социология, отвлекаясь от массы конкретных фактов, главной задачей ставит «раскрытие причин покоя и движения человеческих обществ, устойчивости и развития порядка в разные эпохи в их преемственной и причинной связи между собой».

Другим критиком социологии как науки является профессор философии истории П.Барт, который считал, что «вместо создания новой науки об обществе и условиях его порядка и прогресса, можно удовольствоваться философией истории». При внимательном изучении данного высказывания, Ковалевский приходит к следующему: « философия истории не имеет в виду считаться с условиями, в которых устанавливается порядок в обществе, она не задается вопросом о том, что нужно, чтобы элементы общества находились в гармоническом между собой сочетании… а, говоря о прогрессе, философия истории сводится к тому, что если и имеется прогресс в человеческом обществе, то лишь потому, что Всевышний, видя, что человек не может найти пути к совершенству, управляет им и устраивает все к лучшему». Но таким объяснением поступательного движения общества современная социология не может удовольствоваться.

Профессор Е.В. де Роберти может считаться одним из наиболее выдающихся представителей той точки зрения, которая отождествляет социологию с этикой: « Этика - есть мораль, ставшая абстрактной социологией…, биология - наука о законах органической жизни, социология, или мораль, - наука о законах социальной жизни». Итак, можно прийти к заключению, что для профессора де Роберти нет различия между этикой и социологией. Максим Максимович Ковалевский формулирует свою позицию о сказанном следующим образом: «Такое отождествление морали с социологией, возможно, разумеется, только под условием понимания социологии в смысле, совершенно отличном от смысла О.Конта. Мораль - учение о нравственном поведении, которое, несомненно, отвечает одновременно требованиям порядка и прогресса, иначе говоря, гармонии общественного уклада и его постепенному росту. Моральным, разумеется, можно признать только поведение, клонящееся ко благу общества, и в этом смысле нельзя не отнестись с полнейшим сочувствием к основной идее франко-русского писателя». При этом автор поясняет: «Из этого, однако, не следует, что раскрытие элементов, необходимых для блага общества, составляет задачу этики, или морали, потому что поступательный ход общества зависит не только от одного накопленного знания, а от многообразнейших причин биосоциальных … одна социология может поставить себе целью раскрытие всех этих причин в их взаимодействии». Мораль же должна, по мнению Ковалевского, делать выводы из законов социологических правил поведения, способствующих гармоничности общественного строя и возможности его совершенствования.

Одни утверждают, что место социологии занято этикой, другие - историей, третьи - психологией. Представителем последней теорией Ковалевский выделяет Тарда. По мнению Тарда, социология покрывается психологией, и именно той частью, которая известна под названием психологии коллективной, или групповой. Вся психическая деятельность коллективных групп сводится к индивидуальному открытию или изобретению, затем к образованию подражательного процесса, благодаря которому эти индивидуальные открытия становятся достоянием масс и, наконец, к последнему и наименее необходимому - столкновению между открытиями, причем одно открытие берет верх над другим. Так, Тард приводит в пример изобретение освещения. Изначально, это изобретение принадлежало русскому ученому - Яблочкову. Гораздо позже появился Эдисон со своим изобретением. Возникло два потока подражания. И в связи с тем, что открытие Яблочкова было менее удобным, чем у Эдисона, победу одержало изобретение Эдисона. В этом примере Тард видел универсальный закон социологии. Т.е. вся задача социологии сводится к изучению взаимодействия подражания и тех противоречий, какие они встречают на своем пути.

Максим Максимович Ковалевский со многими положениями Тарда был не согласен, а именно: религия, правительство, обычай и т.д., имели отправным пунктом провиденциальную семью, а все остальные семьи шли по ее стопам; люди начинают подражать не внешней, а внутренней стороне того или иного открытия; развитие общества сводится к постоянному заимствованию народами друг у друга. Ковалевский считает, что единственное, в чем народы действительно подражают друг друга - это область науки и техники. В остальном же - они приспосабливаются к новым требованиям. «Приспосабливают их, видоизменяя». «Единственное, с чем я совершенно согласен с Тардом, - пишет Ковалевский, - это то, что всякое открытие есть видоизменения, результат счастливого сочетания в могучем уме никогда дотоле не сходившихся между собой мыслей». При этом, Ковалевский поясняет: « но чтобы эти новые завоевания человеческой мысли могли быть применены к жизни, надо, чтобы общественная среда благоприятствовала им».

Таким образом, можно сделать вывод: в основании всякой социальной эволюции мы находим изменение коллективной психологии. Этого достаточно, чтобы признать, что основы социологии не могут лежать вне психологии. Психология, по мнению Ковалевского, должна занимать место рядом с биологией и в тесной зависимости от нее, но под условием, чтобы вопросы так называемой коллективной психологии были включены в сферу социологии.

Биология также должна, по мнению Максима Максимовича Ковалевского, уступить социологии одну область вопросов - область так называемой социальной жизни животных, потому что вопросы, связанные с этой областью, прямо входят в задачи социологии. Сазерланд в своем сочинении « О происхождении нравственного чувства одинаково у животных и у человека» представил весьма убедительный пример тому, насколько обращение к миру животных облегчает понимание генезиса некоторых ранних общественных институтов, например, преобладающей роли матери в первобытной семье, корень чего лежит в ее близком общении с подрастающим поколением. Эта близость вызывает зарождение нравственного чувства самопожертвования, прежде всего в отношении матери к детям, а только потом в отношениях к ним отца.

Социологу необходимо учитывать данные статистики, демографии, религиозный фактор обществе, будь то наличие католицизма или протестантизма, существования или не существования целибата и монастырей.

Объяснение эволюционному процессу, происходящему в области изучаемых ими явлений, не может быть дано без содействия социологии. А из этого следует тот вывод, что конкретные науки об обществе, поставляя социологии материал для ее умозаключений, в то же время должны опираться своими эмпирическими обобщениями на те общие законы существования и развития, какие призвана устанавливать социология, как наука о порядке и прогрессе человеческих обществ.

генетический жизнь контовский социальный

Понятие генетической социологии и ее метод

Генетическая социология - эта часть науки об обществе, его организации и поступательном ходе, которая занимается вопросом о происхождении общественной жизни и общественных институтов, таких как: семья, собственность, религия, государство, нравственность и право.

В современном ее состоянии, генетическая социология располагает не более, как эмпирическими законами или приблизительными обобщениями, притом постоянно оспариваемыми и нуждающимися в прочном фундаменте хорошо обследованных фактов.

Материалом для ее построения служат данные этнографии о «диких и варварских» племен. Так Летурно говорил, что « без помощи этнографического материала немыслимо было бы заглянуть в далекое прошлое истории народов, так как все это прошлое лежит за рубежом письменности».

Сравнительная этнография дает возможность изучить историю народов в далеком прошлом. Так, например, Ковалевский говорит о жизни диких племен, которая проходит в междоусобицах; они вызываются фактами нанесения материального вреда членами одного племени членам другого или в пределах одного и того же племени - членам одного его подразделения членам другого. Подразделения принято обозначать словом «роды», то и вызываемая частыми насилиями вражда, носит наименование родовой вражды. Спрашивается, можно ли говорить о том, что на основании факта отсутствия у дикарей системы публичных наказаний и передачи в руки обиженного и его родственников заботы о кровном возмездии, можно сделать заключение о том, что в ранний период общественной жизни культурных народов, господствовала та же система родового самоуправства. Ответить утвердительно на этот вопрос можно лишь в случае того, что в следующую эпоху - эпоху письменности в «народном эпосе» сохранился отклик однохарактерных явлений.

Максим Максимович говорил, что «Вера в существование мира невидимого, духовного и в его общении с миром земным, а также вера в роль посредническую роль между обоими мирами особых лиц - магов - принадлежит к числу тех, которые встречаются у самых отсталых народностей земного шара. И вновь возникает вопрос: может ли нам помочь этот факт для изучения прошлого?» Само по себе нет, но лишь при сопоставлении этих догадок с подтверждением в заключениях, к которым нас приводят старинные памятники, письменности, суеверия, пословицы, поговорки.

Таким образом, Ковалевский приходит к выводу о том, что всякому, занимающемуся генетической социологией, предстоит обращение к разным научным дисциплинам описательного характера и ко взаимной проверке выводов, добытых каждой из этих дисциплин в отдельности.

Ковалевский в своей работе доносит до читателя мысль о том, что метод « смотреть на мир нужно не в увеличительное, а в уменьшительное стекло» имеет свои опасности, при этом методе «немудрено свести к общей причине факторы местные и временные» (пример о христианских часовнях в Сванетии).

Максим Максимович говорил о том, что при изучении любого этнографического или историко-легендарного материала, исследователю необходимо быть предельно внимательным и осторожным при построении гипотез и вытекающих из них следствий и предположений. « По указанию тех, кто собирал легенды дикарей, сказания об их происхождении обыкновенно преследуют определенную цель истолкования и оправдания установившегося у них порядка».

Эдуард Тейлор предлагал распространить на этнографию статистический метод, т.е. исследователь собирает факты, доказывающие существование известного верования или обычая у определенного числа народностей. И если существуют племена, у которых таких верований или обычаев нет, то их следует посчитать. Разность между обеими цифрами укажет, какие порядки нужно считать господствующими, а какие - исключением из общего правила. Но для того, чтобы использовать данный метод, необходима уверенность в том, что, ни одну народность при подсчете не пропустили и относительно всех и каждой из них уже имеются одинаково подобранные данные. О многих народах до сих пор нет сведений, а многих - уже и не существует.

Этот метод можно применить к этнографии, при условии самого детального изучения различных сторон жизни тех народностей, в быте которых приходилось искать ответа на вопрос о причинах наличности или отсутствия известного явления.

«В древнейших памятниках письменности и права, как и в более поздних по времени, но столь же архаичных по содержанию, религиозных кодексах и сборниках гимнов и заклинаний, можно найти ряд пережитков», считает Ковалевский. «Они раскрывают перед нами если не все, то, по крайней мере, некоторые стороны более старинных порядков. Средневековые источники права, как жития святых, хроники, эпопеи и т.д. дают не менее обильный материал. И выводы, добытые путем изучения, должны быть сопоставлены с теми, какие дает нам сравнительная этнография. И из этого сопоставления у нас получится уверенность и в архаичности известных норм и верований, и в их распространенности в отдаленные периоды жизни человечества».

Условием правильности выводов будет также их согласованность между собой. «Очевидно, что нельзя признать первичными такие порядки, какие стоят в прямом противоречии или с низким уровнем психической деятельности, необходимо составлявшей особенность первобытного человечества в той же мере, как и современных дикарей, или с материальными условиями его и их жизни».

Таким образом, Ковалевский Максим Максимович делает вывод по написанной работе: «Все стороны общественной жизни тесно связаны между собой и воздействуют друг на друга.

Раскрыть это взаимодействие в прошлом и объяснить зарождение верований и учреждений, и составляет ближайшую задачу всякого социолога, всего же более того, кто посвятил свой труд генетической социологии».

Заключение

Обращение Ковалевского к отдельным наукам ради социологического изучения общества сказалось на понимании самого предмета социологии. Социология для Ковалевского «является синтезом результатов, полученных конкретными: общественными науками». Сравнительная история права, история учреждений, этнография доставляют социологии огромный материал для ее общих построений.

Частные науки (история, этнография, право и др.), по мнению Ковалевского, способны дать лишь эмпирические обобщения. В отличие от них социология отвлекается от случайных событий и указывает общую тенденцию, ее основная цель -- «раскрыть причину покоя и движения человеческого общества, устойчивости и развития порядка в разные эпохи в их преемственной и причинной связи между собой».

Предмет социологии, как его давал Ковалевский, почти тождествен с контовским определением. Если для французского позитивиста социология есть наука о порядке и прогрессе человеческого общества, то у Ковалевского это наука о его организации и эволюции. Различие в определениях вызвано стремлением русского социолога найти более широкие понятия, которые включали бы в себя представление о порядке и прогрессе.

В классификации наук Ковалевский помещает социологию вслед за биологией и психологией, как это делало большинство позитивистов. Биология, считал Ковалевский, должна уступить социологии вопросы, связанные с социальной жизнью животных, а из психологии необходимо взять проблемы, относящиеся к коллективной, или социальной, психологии. В его социологии происходило сложное переплетение экономических, биологических и психологических факторов.

Ковалевский придавал большое значение сравнительно-историческому методу (он называл его историко-сравнительным), считая его наиболее научным, способным открыть законы социального движения, наметить основные этапы развития общества.

Сравнительно-исторический метод, по мнению Ковалевского, требует выделять у различных народов определенные группы, сходные по своим политическим, юридическим, историческим и т.п. процессам. Он позволяет устанавливать факт прохождения различными народами и государствами одинаковых стадий развития, поэтому объектом наблюдения должны быть не отдельные исторические явления, а «эволюции форм общественной жизни всего человечества.

Размещено на Allbest.ur