"Драматургическая" концепция Ирвинга Гофмана

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УО «БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Кафедра экономической социологии

РЕФЕРАТ

по дисциплине: Социология

на тему: «Драматургическая» концепция Ирвинга Гофмана

Студент

ФФБД, 1-й курс, ДФМ

Е.С. Ермолина

Проверила Л.И. Подгайская

МИНСК 2013

Содержание

Введение

«Драматургическая» концепция Ирвинга Гофмана

Заключение

Список источников

Введение

Концепция, имеющая огромное значение для социологии, - это так называемая драматургическая теория Ирвинга Гофмана (Erving Goffman, 1922-1982), американского ученого, профессора Университета Беркли, а в конце жизни Пенсильванского университета. Среди выдающихся социологов XX в. Гофман занял особое положение благодаря оригинальному исследовательскому методу и способу интерпретации результатов, приближенных больше к литературе, чем к научной социологии. Что по сей день восхищает и находит ему множество сторонников и последователей, так это необычная способность наблюдения и называния наиболее тонких проявлений повседневной жизни, вообще не осознанных самими действующими в обществе людьми, но становящихся вполне очевидными, когда они определены и описаны.

«Драматургическая» концепция Ирвинга Гофмана

Наблюдая обычные проявления общественной жизни, Гофман видел больше, чем кто-либо до него. Его целью всегда было по возможности наибольшее приближение к «общественной природе» и ее наиболее точная фиксация». В нескольких книгах он последовательно описывал образ общества, который несмотря на это создавал у читателя в буквальном смысле визуальный образ. Как точно заметил Чарльз Лемерт, «его социология была в определенном смысле телевизуальной. То, что описывал Гофман своим особым образом, было прямым созданием воображения». Он так важен для визуальной социологии потому, что почти все понятия, введенные Гофманом, удается перевести в образ, наблюдать и фиксировать с помощью фотографии. Таким образом, они играют роль понятий, повышающих чувствительность и направляющих внимание как фотографирующего общественный мир, так и интерпретатора имеющихся фотографий. В переносном смысле Гофман предоставляет «микроскоп человеческих нюансов». Этот метод микроанализа не очень сочетается с научными. Он широко пользуется интуицией и метафорой, черпает из повседневного опыта, обиходных наблюдений, анекдотов, газетных и литературных текстов, рекламы. Формулируя свое кредо, Гофман говорит: «Предполагаю, что свободная спекуляция на тему фундаментальной области человеческой активности лучше, чем слепота по отношению к ней».

Предметом своей социологии Гофман сделал «порядок взаимодействия» - все то, что делается в обществе, когда люди вступают в непосредственные взаимные контакты. Естественно, это не исчерпывает всех аспектов общественной жизни, но достаточно важно, чтобы стать отдельной областью знания социологии. «Фактом нашей человеческой природы является то, что повседневная жизнь большинства протекает в непосредственной близости других, иными словами, что бы мы ни делали, наши действия будут, вероятно, общественно обусловленными». В простейших общественных ситуациях находится ключ к пониманию и более сложных сторон общества. «Исследователь может трактовать общественную ситуацию как естественный удобный наблюдательный пункт, из которого он смотрит на всю общественную жизнь». Интеракции - именно то, что делается беспрестанно в «общественных ситуациях, а значит, в таких обстоятельствах, в которых две или более личности физически взаимодействуют». Интеракции охватывают широкий спектр взаимно ориентированной активности - от мимолетного обмена взглядами до разговора или дискуссии. «В большинстве общественных ситуаций, встречаемых в нашем обществе, можно найти бесчисленные взаимные расположения людей, которые находятся вблизи друг друга».

Интеракция имеет два важных свойства, которые делают ее особенно плодотворным предметом социологического анализа. Во-первых, это повсеместное явление, встречаемое везде, во всех областях или контекстах общественной жизни. «Правила движения пешеходов могут одинаково хорошо исследоваться и в тесных кухнях и на заполненных улицах, законы прерывания беседы -на обеде и в зале суда, интимные обращения - в супермаркете и в спальне». Во-вторых, интеракция - универсальное явление, которое в своих основных чертах происходит в каждом коллективе независимо от времени и места. «Под слоем культурных различий люди везде одинаковы (... ) Каждое общество, если оно хочет быть обществом, должно мобилизовать своих членов на участие в саморегулирующихся встречах».

Прототипом интеракции, ее наипростейшей формой и, следовательно, своеобразным атомом общественной жизни является именно встреча - физическое совместное присутствие участников. «Мы должны ощущать, что находимся достаточно близко, чтобы другие видели, что мы знаем, что нас видят (... ) Собрание - любое скопление двух и более лиц, но только тех, кто в данный момент непосредственно присутствует вместе с другими». В собраниях мы все беспрестанно участвуем в течение всей жизни. Здесь протекает доминирующий поток общественной жизни. «Каждая личность принадлежит собраниям в большей степени, чем семье или клубу, больше, чем общественному классу или категории пола, больше, чем народу».

То, что происходит в течение встречи или собрания, удается понять с помощью аналогии с театром, драматургической метафорой. Во время встречи или собрания в аудитории люди относятся к партнерам так же, как актеры на сцене. Они играют своеобразный спектакль частично спонтанно и нерефлексивно, руководствуясь интернализированными в течение социализации рефлексами поведения по отношению к другим, а частично моделируя свое поведение так, чтобы произвести на других наилучшее впечатление. Сутью этих действий является презентация самого себя, направляемая уверенностью, что партнер или аудитория могут ожидать, и, следовательно, «содержащая и визуализирующая официально признанные ценности общества». Как актер в театре повседневной жизни, который хочет произвести впечатление на других, личность принимает во внимание своеобразный сценарий, написанный обществом (содержащийся в культуре) для разыгрываемой роли. «Играя роль, личность должна следить за тем, чтобы впечатления, которые она передает в данной ситуации, были согласованы с личными качествами, приписываемыми ей зрителями, и соответствовали роли: судья должен быть рассудительным и проникновенным, пилот должен владеть собой, бухгалтер должен быть точным и порядочным в своей работе». В результате то, что презентуется другим, становится не столько аутентичной личностью, сколько личностью разыгрываемой, в значительной степени идеализированной.

Такая манипуляция впечатлениями и идеализация самого себя для использования другими возможны потому, что для получателя впечатления представляют собой знаки чего-то, субституты реальных черт актера, а «знак присутствия чего-то, не будучи чем-то, может быть использован в отсутствие». Весь конкретный и своеобразно построенный личностью спектакль, разыгрываемый перед партнерами или аудиторией с использованием разнообразных знаков, представляет уникальную драматургическую реализацию. «В присутствии других личность обычно насыщает свою активность знаками, выделяющими либо указывающими такие факты, которые должны подтвердить ее образ и которые без этого могли бы остаться скрытыми и незамеченными». Например, студент, который садится в первом ряду, смотрит в глаза лектору, понимающе кивает головой после каждого высказывания и усердно, демонстративно делает записи, стремится создать впечатление первого ученика, рассчитывая, что это будет учтено на экзамене.

В театре повседневной жизни театральными залами являются разнообразные общественные ситуации: местный бар, место работы, кухня, больница, аэропорт, супермаркет, жилище, городской рынок и т. п. Среди них есть и такие, которые особенно благоприятствуют установлению взаимодействия: бар, паб, дискотека, гостиничный холл. В границах общественных ситуаций происходят различные представления, общественные случаи (social occasions). «Это более широкие акции или случаи, растянутые во времени и пространстве, устойчивые границы которых облегчают их протекание». Примеры: прием, пикник, вечер в опере, похороны, футбольный матч. Люди находятся в общественных ситуациях и участвуют в общественных мероприятиях индивидуально или коллективно, в одиночку, вместе с другими, шеренгами, процессиями, очередями и т. п. Участие требует взаимного приспособления к характеру случая. «Некто, появившись на пирушке абсолютно трезвый, будет иметь те же самые проблемы, что и пьяный в обществе трезвых».

В этих разных ситуациях актеры пользуются всем сложным «театральным снаряжением». Это прежде всего фасад - все непосредственно воспринимаемые аудиторией составляющие сцены, в первую очередь декорации, например, меблировка, композиция интерьера, пространственное расположение, разнообразные предметы и устройства. Как правило, они типовые для данной ситуации -в школе одни, в больнице другие, в учреждении третьи. Декорации могут быть типичными, естественными элементами ситуации, но могут быть и целенаправленно сконструированными для введения людей в заблуждение, как, например, роскошные офисы, арендованные на короткое время мошенниками, чтобы завоевать доверие клиентов, и ликвидированные сразу после завершения транзакции. Человек перемещается между разнообразными ситуациями (сценами) даже в течение одного дня.

Кроме того, человек располагает персональным «фасадом», который сопровождает его в разных ситуациях. К нему относятся такие воспринимаемые другими признаки, как возраст, пол, расовые или этнические черты, регалии профессии или ранга, рост, выправка, наряд, прическа, макияж, выражение лица и др. К этому добавляются различные аксессуары, которыми пользуется человек: очки, зонтик, трость, бижутерия, рюкзак, часы и т. п. Все составляющие «фасада», как декорации, так и персональные черты, -носители значений или маркеры статусов, прежде всего возрастной группы, пола, расы и общественного класса. Мундиры и униформа могут указывать на профессиональную категорию: военного, полицейского или врача. В некоторых религиях, например в исламе или иудаизме, убор свидетельствует о вероисповедании.

Все эти признаки открывают возможность целенаправленной манипуляции, но в разной степени: сменить мебель в салоне легче, чем купить дом в аристократическом районе, легче изменить выражение лица, чем цвет кожи, купить эксклюзивные часы легче, чем престижный автомобиль. Манипуляция фасадом основана на отмеченном ранее наивном, буквальном считывании знаков аудиторией, но «существуют знаки, которые не могут быть использованы для подтверждения существования чего-то, чего, в сущности, нет».

Драматургическая реализация посредством демонстрации «фасада» может быть предметом отдельных процедур, дополнительных по отношению к нормальному исполнению роли. Можно, например, хорошо исполнять профессиональную роль, не беспокоясь произвести на других особое впечатление. Более того, как пишет Гофман, «те, кто имеет время и талант, чтобы хорошо выполнять свои задания, по этой же причине могут не иметь ни времени, ни таланта, чтобы демонстрировать то, что они делают это хорошо». Однако существуют такие профессиональные роли, для которых драматизация и презентация составляют интегральный элемент ее хорошей реализации. Гофман приводит примеры профессиональных боксеров, музыкальных виртуозов, полицейских.

С помощью действий, используя декорации и персональный «фасад», человек стремится показать другим свое лицо, т. е. образ самого себя, сформированный в соответствии с общественно признанными атрибутами. Потеря лица -это ситуация, когда какие-то действия человека противоречат его образу, являются диссонансом. Тогда человек старается вернуть себе лицо с помощью отдельных исправляющих интеракций, например извинений, объяснений, самоиронии и т. п.

Действия людей в общественной жизни, как и сценическое действие, происходят в рамках определенного пространства. Каждая личность занимает в пространстве определенное место, на которое приписывает себе право и к которому ограничивает доступ другим. Гофман называет это собственной территорией. Он выделяет несколько ее разновидностей. Во-первых, такие, которые отчетливо размещены в пространстве и остаются в продолжительном обладании личности как признанная область ее исключительного пользования. На юридическом языке мы говорим о недвижимости. Примеры: дома, жилища, сады, возделываемые поля, дачные участки.

Во-вторых, территории, которые имеют публичный характер, доступны для всех, но которыми некоторое время владеют те, кто их использует и в этот период имеет на них исключительное право. На юридическом языке мы бы говорили о пользовании, найме, аренде или прокате. Примеры: теннисный корт, зарезервированный на определенное время, скамейка в парке, столик в ресторане, телефонная будка. Права на такую территорию можно сохранять, даже покидая ее, но только на какое-то время, например оставляя чемодан на сидении в поезде, программку на кресле в театре, недопитый стакан в баре или открытую книгу на столике в библиотеке. Это все знаки, которые говорят «временно занято» и, как правило, их принимают во внимание другие. Гофман говорит об обозначениях (маркерах). Существуют также обозначения границы между разными территориями, например поручень кресла в театре или разделительная рейка на ленте кассы супермаркета.

В-третьих, личность окружена определенным подвижным пространством, которое перемещается вместе с ней, - областью неприкосновенности или, как говорит Гофман, эгоцентричной территорией. В границах этого пространства люди пользуются разными личными предметами, которые носят с собой, например сумки, папки, рюкзаки, зонтики. Они образуют территорию обладания. В обоих случаях можно было бы говорить об охранной области, вход в которую для других ограничен и дифференцирован. Родственники, близкие друзья, партнеры интимных союзов имеют более открытый доступ, приближение на слишком малое расстояние случайных знакомых трактуется как компанейское faux pas, тогда как нарушение этой области чужими (например обрызгивание грязью проезжающим автомобилем, вырывание сумки, столкновение) трактуется уже как акт девиации, иногда даже как проступок или преступление. Размер этой области личной неприкосновенности обусловлен культурой и различен в разных обществах. Другие разделительные факторы - это «локальная плотность популяции; цель того, кто приближается; стационарное размещение кресел (например в театре или кинозале); характер ситуации и т. п. ». Все это определяет, будет ли чрезмерное приближение трактоваться как агрессивный акт или нет. Нарушение области неприкосновенности может быть более жестким или более мягким, от избиения до нахального разглядывания. В другом месте Гофман сформулировал правило вежливого невнимания (civil inattention), которое допускает самое большое мимолетный зрительный контакт с незнакомыми, проходящими по улице, и запрещает длительное разглядывание. Напомним, что подобные явления, связанные с расположением людей в пространстве, были описаны и исследованы с помощью проксемики Эдварда Холла.

За фасадом, представленным на сцене (frontstage), скрываются кулисы (backstage), сфера приватности и анонимности, которую личность старается специально скрыть от зрителей. Здесь он готовится, гримируется для представления себя, отдыхает. Здесь он является самим собой, носителем аутентичной личности, а не личности презентуемой.

Существуют определенные, особенно существенные виды представлений или, развивая эту метафору, различные виды театра. Один из них - это церемониальные общественные мероприятия, праздники, фестивали, карнавалы, митинги, которые должны обеспечить актуализацию ценностей, типичных для общественности и способных укрепить ее сплоченность, чувство общины. Похожую роль в камерных ситуациях играет поддерживающий обмен (supportive interchanges), в котором личности демонстрируют приверженность связывающим их отношениям и желание их сохранить и усилить, например дарение подарков, направление поздравлений. В мимолетных контактах лиц, даже совершенно незнакомых, находят выражение межличностные ритуалы, которые должны свидетельствовать о хорошем воспитании, вежливости, добре, например предложение огня, вопрос о времени, указание дороги.

Демонстрация намерений (displays) - это богатая сценическая форма. Оказавшись в определенной общественной ситуации, личность старается показать, как она намерена участвовать в этой ситуации, что намерена делать, в какие отношения вступать с другими. Это выражается с помощью готовых ритуалов, предоставляемых культурой. Так, можно рассчитывать на то, что другие присутствующие в данной ситуации свидетели демонстрации заранее прочитают ее намерения и сами поведут себя соответствующим образом. Так может быть потому, что «мы все натренированы нашей культурой в использовании похожей идиомы, позиции тела, взглядов, без слов конструирующих нашу собственную хореографию по отношению к другим в общественных ситуациях; возможна также интерпретация сцен». Примеры Гофмана - это поцелуй в щеку при встрече как сигнал близости и доброжелательности, приветствие как сигнал уважения, предложение стула женщине как сигнал галантности, приход с цветами на прием как сигнал дружбы и благодарности за приглашение, вставание с места как сигнал окончания встречи. К примерам Гофмана можно добавить ритуалы, выражающие угрозу: оружие или лица в масках во время нападения на банк, окрик полицейского «руки вверх», камни в руках протестующей толпы. «Демонстрация намерений предоставляет доказательства приспособления личности к данному типу собрания, служит определению позиции, которую она готова занять в рамках того, что должно случиться в общественной ситуации».

Один аспект демонстрации намерений является предметом особого внимания Гофмана. Итак, для правильного определения статуса данной личности в общественной ситуации очень важна идентификация ее отношений с другими, оказавшимися в этой ситуации. Является ли она одиночкой или контактирует с другими? Какие отношения проявляются, какова степень вовлечения в них партнеров, продолжительность? Установлению всего этого служат знаки связи, что означает «всякие указатели на общественные отношения, или связи между личностями, содержащиеся в объектах, действиях, внешних признаках, за исключением вербальных утверждений».

Чаще всего знаки связи выступают в виде жестов, позы, мимики. Например, если юноша и девушка держатся за руки, значит, они находятся в близких, интимных отношениях. Если женщину берут под руку - это наводит на мысль о продолжительной связи, возможно супружеской. Поцелуй в обе щеки в качестве приветствия указывает на отношения дружбы. Похлопывание по спине говорит о товарищеских отношениях. Так же, как и все другие, знаки-связи могут быть предметом манипуляции. Например, речь может идти о внушении уважения к своему обществу знакомствами в высших сферах или близостью с кем-то знаменитым. Этому служит демонстративное панибратство с этими людьми, которые тактично не протестуют, но у наблюдателей остается впечатление дружеских отношений. Сомнительность знаков связи приводит к тому, что, только наблюдая их во многих разных ситуациях и во многих разных ипостасях, мы готовы признать их полную достоверность. «Видя в первый раз двух человек вместе, мы знаем еще очень мало, только вторая и третья встречи с ними имеют свою качественную нагрузку, но только потому, что ранее были первая и вторая встречи».

Социальный мир, анализированный Гофманом, наблюдаем, внешне воспринимаем. Такая воспринимаемость необходима для действий участников, которые находят в поведении других визуальные указатели для собственного поведения по отношению к ним. «Задача общества состоит в насыщении общественных ситуаций церемониальными или ритуальными знаками, которые облегчают участникам ориентирование в отношениях с другими (... ) Общество должно преобразовать непрозрачный ход событий в легкую для считывания форму». Этому служат такие базовые методы, как «демонстрация намерений, микроэкологические примеры общественного неравенства, признание типологизации и выявление посредством жестов того, что может трактоваться как внутренняя позиция».

Поскольку общественный мир визуально доступен участникам, он в равной мере визуально открыт для внешних наблюдателей. Следовательно, он может подлежать и фотографической регистрации. Представленные выше некоторые тонкие наблюдения Гофмана и понятийные категории, предлагаемые для их понимания, создают впечатление, что все это удастся сфотографировать или это уже показано на фотографических снимках. Все это почти готовый «фотографический сценарий», инспирирующий воображение фотографа. Гофман это отчетливо осознает. Существует класс бихевиоральных практик - назовем его «мелкими элементами поведения», физические формы которых в целом хорошо определены, несмотря на то, что социальные подтексты или значения этих действий могут быть частично неясными, и которые полностью реализованы, от начала до конца, в короткое время и в одном небольшом месте. Такие бихевиоральные события могут быть зарегистрированы, а их образ воспроизведен с помощью аудиовизуальных лент или камеры». Наверное, можно утверждать, что ни одна из социологических теорий не является такой впечатляюще «визуальной», как драматургическая концепция Ирвинга Гофмана. И для подтверждения любой другой концепции фотографический учет не представляется столь же полезным.

интеракция социологический анализ гофман

Заключение

Социальный мир, анализированный Гофманом, наблюдаем, внешне воспринимаем. Такая воспринимаемость необходима для действий участников, которые находят в поведении других визуальные указатели для собственного поведения по отношению к ним. «Задача общества состоит в насыщении общественных ситуаций церемониальными или ритуальными знаками, которые облегчают участникам ориентирование в отношениях с другими (... ) Общество должно преобразовать непрозрачный ход событий в легкую для считывания форму». Этому служат такие базовые методы, как «демонстрация намерений, микроэкологические примеры общественного неравенства, признание типологизации и выявление посредством жестов того, что может трактоваться как внутренняя позиция».

Список источников

1. Штомпка П. Визуальная социология. Фотография как метод исследования: учебник/ пер. с польск. Н.В. Морозовой, авт. вступ. ст. Н.Е. Покровский. -- М.:Логос, 2007. -- 168 с.

Размещено на Allbest.ru