Русское офицерство

Офицер - это профессиональный военный. Служба в армии для него - постоянное занятие, поэтому офицерство как социально-профессиональный слой появляется не раньше, чем возникают постоянные военные формирования с устойчивой внутренней организацией.

1.1 Офицеры в России до создания регулярной армии

Как известно, система офицерских чинов находится всегда в тесной связи с организацией вооруженных сил. Естественно, что и в России появление офицерских чинов зависело от развития организационных форм войска. Русские вооруженные силы к XVII в. состояли из поместной конницы и стрельцов, служивших на постоянной основе, но живших вместе с семьями и в мирное время могущих заниматься ремеслом и торговлей. Поместная конница имела территориальную организацию. Единственной известной единицей ее была сотня, но численность ее могла быть самой различной. Постоянного организационного объединения сотен в соединения высшего порядка также не было. Поэтому единственным офицерским чином, известным по документам того времени, был сотник или сотенный голова. У городовых казаков встречаются есаулы, атаманы. Что касается стрельцов, то при царе Михаиле Федоровиче основной их постоянной единицей был приказ, во главе которого стоял голова. Приказ делился на 5 сотен во главе с сотником или сотенным головой. Приказы и сотни именовались по фамилиям своих командиров. Известны также чины пятидесятника и десятника, но первый из них был помощником сотника, а второй назначался из рядовых стрельцов и играл роль унтер-офицера. При Алексее Михайловиче слово «приказ» заменяется на «полк», и соответственно его командира называют полковником. Кроме того, численность полка увеличивается до 10 сотен и появляется звание полуголовы или пятисотенного головы - помощника командира полка. Таким образом, все чины соответствовали определенной строевой должности. Высшие командиры были представлены воеводами полков, которые имели постоянные названия, но сами не были, как уже говорилось, постоянными единицами, а формировались только на время войны, и соответственно воеводы назначались только на это же время. В XVIII в. делались попытки соотнести должности воевод с генеральскими чинами того времени, но делалось это чисто произвольно и, главное, не имело смысла, т. к. никакого постоянного прохождения службы воеводами не существовало и назначались они главным образом из местнических соображений.

Назначение на должности осуществлял Разрядный приказ, ведавший всеми вопросами службы дворян. Решения о назначениях принимались коллегиально дьяками этого приказа и в основном зависели от их благоусмотрения. При очередном сборе войск Разрядный приказ, ведший «служилые списки» и книги учета служилых людей, составлял расписание по должностям, которое и вручал воеводе, назначавшемуся царем. Поскольку изменение служебного положения было связано с изменением размера жалованья, а финансирование было централизовано, воеводы не имели права производить подчиненных в служебные чины. Назначение в стрелецкие части производил Стрелецкий приказ, исходя из тех же принципов.

Становление системы офицерских чинов современного типа связано с привлечением на русскую службу иностранцев. Первые «вызовы» на русскую службу служилых иноземцев из европейских стран отмечены еще в XV в. К концу XVI в. они начинают играть заметную роль в русских вооруженных силах, однако на организацию армии и порядка службы они тогда большого влияния не оказывали, и напротив, многие из них были включены в русскую поместную систему и несли службу на тех же основаниях, что и русские дворяне. Однако в начале XVII в. в армейскую организацию применительно к иноземцам вводится понятие «рота», вследствие чего появляются чины командиров рот - ротмистра и капитана, а также поручика - помощника или заместителя командира роты. Выше роты иноземческая организация не шла, потому дальнейшего чинопроизводства иноземных офицеров не велось. Чин их определялся Посольским приказом, а общее заведование было возложено первоначально, так же как и русскими кадрами, на Разрядный приказ.

Заметным рубежом на пути становления офицерского корпуса стал Смоленский поход 1632-1634 гг., когда впервые были сформированы полки «иноземного строя». В 1630 г. были разосланы грамоты о высылке в Москву детей боярских для обучения их немецкими полковниками в результате чего были сформированы 6 пехотных и 1 рейтарский полк, состоявшие как из иностранцев, так и из русских служилых людей. Большой пользы в походе они, впрочем, не принесли и с окончанием войны были, а оставшиеся в России иноземцы проходили службу на правах русских дворян. Но значение этого первого опыта было чрезвычайно велико. Впервые в русской армии появился кроме стрелецкого новый тип полка с полной иерархией чинов, отличной от старорусской: полковник - большой полковой поручик - майор - капитан- поручик - прапорщик. Огромное значение имело также то обстоятельство, что впервые русские служилые люди ставились под команду иноземцев, людей по русским понятиям абсолютно «неродословных», которым ранее разрешалось командовать лишь себе подобными. Важность этого обстоятельства для формирования у русского служилого человека представления о значимости и престиже воинского офицерского чина трудно переоценить. Наконец, тогда же сделана попытка сформировать полки «иноземного строя» исключительно из русских людей, для подготовки к чему в сформированные полки были назначены «дублеры» из русских - второй комплект офицеров. Это первый случай присвоения русскому служилому человеку «иноземного» чина; он привыкал носить офицерский чин с определенным кругом обязанностей и подчиняться иноземному начальнику же не по причине своей «захудалости», а по положению и единой воинской иерархии.

Увеличение числа полков «иноземного строя» во второй половине XVII в. привело к появлению генеральских чинов, и к 70-м гг. XVII в. уже существовали чины генерала, генерал-поручика и генерал-майора. В эти чины, как и в остальные офицерские чины полков нового строя, производились как иностранцы, так и русские. Однако командиры этих частей, даже произведенные в генералы, не могли рассчитывать на занятие должностей начальников отдельных больших отрядов русского войска. Солдатские полки занимали в нем все-таки второстепенное положение, а основу войска составляли поместная конница и стрельцы, объединяемые в оперативном отношении в унаследованные от прежних времен полки под началом воевод. Воеводою же генерал полков нового строя не мог быть назначен, не пройдя всей лестницы общегосударственных придворных чинов - по меньшей мере до окольничего.

Положение, при котором наиболее подготовленные в военном отношении люди были отстранены от командования крупными соединениями войск, не могло, конечно, оставаться незамеченным, и реорганизация службы офицерских кадров неуклонно шла в направлении унификации системы чинов и устранения местнических влияний. В 1680 г. издан именной указ царя Федора Алексеевича, по которому он «велел быть из голов в полковниках, из полуголов в полуполковниках, из сотников в капитанах» и служить им «против иноземского чину, как служат у гусарских и у рейтарских, и у пеших полков тех же чинов, которыми чинами пожалованы ныне, и впредь прежними чинами не именовать …а которые упрямством своим в оном чине быть не похотят, и станут себе ставить то в бесчестье, и этим людям от Великого Государя за то быть в наказаньи и разореньи без всякия пощады». Речь шла о том, что во всех стрелецких полках вводилась такая же номенклатура офицерских чинов, какая была в полках нового строя. В 1682 г. была наконец официально отменена местническая система занятия должностей в государстве, основанная на приоритете родовитости и служебного положения предков, что устранило последнюю преграду к становлению новой иерархии офицерских чинов. Правительство получило свободу рук при назначении на должности, и генералы заняли подобающее им место в войсках. Таким образом, к концу XVII в. в России сложилась социально-профессиональная группа воинских начальников, имеющая европейскую иерархию чинов. Она и послужила прообразом офицерского корпуса русской регулярной армии.

Эта группа в значительной степени состояла из офицеров-иностранцев. Порядок чинопроизводства и оплаты для них и русских офицеров был различным, что, впрочем, вполне естественно, если учитывать совершенно разное общественное положение этих людей при поступлении на службу. Офицеры-иностранцы были людьми в России случайными, не вписывавшимися в социальную структуру русского общества, посторонним для него элементом, тогда как для русских дворян служба офицерами была выражением их социальной сущности, естественной и неотъемлемой обязанности служить государству, которой и определялось их благосостояние и положение в русском обществе.

Для иностранцев поэтому была установлена отдельная линия чинопроизводства; находилось оно в ведении Иноземского приказа, причем вопросы чинопроизводства со временем все в большей степени решались именно в этом учреждении, а не строевым начальником.

Старшинство почти не соблюдалось. До 1672 г. практиковалось и производство через чин. Однако среди офицеров одного чина в следующий чин производился не старший в этом чине, а тот, на кого пал выбор дьяков Иноземского приказа. В первый офицерский чин человек мог производиться, например, за заслуги отца или брата, и вообще в системе чинопроизводства иностранных офицеров царил произвол. Однако при этом приказ строго следил за тем, чтобы не выйти из финансовой сметы, в результате чего к концу XVII в. офицеры-иностранцы стали производиться только на вакансии умерших, что делало их чинопроизводство крайне медленным.

С чинопроизводством русских офицеров дело обстояло еще сложнее. Благодаря сохранению для них поместного способа довольствия они продолжали состоять на учете Разрядного приказа, ведавшего службой всех русских дворян, и призывались на службу грамотами на тех же основаниях, что и «начальные люди» поместных войск. Однако в отличие от последних офицер полков нового строя должен был находиться в своей части продолжительное время, что грозило запустением и разорением его поместья. Правительство, не желавшее, естественно, допустить этого, вынуждено было периодически сменять офицеров в полках, несущих действительную службу, что повлекло за собой перепроизводство офицеров и снижение ценности офицерского чина в глазах дворян.

Кроме того, учет русских офицеров был сильно запутан в результате отсутствия единых органов военного управления в России того времени. Как служилый человек, как дворянин офицер состоял на учете в Разрядном приказе, но как воинский начальник мог состоять в ведении Стрелецкого, Иноземского, Рейтарского приказов и даже областных приказов и разрядов, имевших автономные права по некоторым отраслям военного управления. При этом не всегда существовала ясность, в ведении какого приказа состоят те или иные воинские части, что создавало дополнительную путаницу в учете офицерского состава.

Поскольку чинопроизводство русских офицеров не зависело от финансовых смет, оно не ограничивалось и до 1665 г. находилось в руках воевод, не стесненных никакими правилами. В 1665 г. был издан указ, предписывающий воеводам сообщать об открывшихся вакансиях в Разрядный приказ, а тот в свою очередь информировал об этом Иноземский приказ, который и производил офицеров в чины от имени царя. Воеводам было оставлено только право временного назначения на офицерские должности «до государева указу». С 1672 г. это их право было ограничено только обер-офицерскими чинами. Однако, не имея возможности контролировать правильность воеводских назначений, дьяки Иноземского приказа в большинстве случаев просто санкционировали их.

В целом же порядок чинопроизводства был весьма далек от совершенства и отражал именно то состояние вооруженных сил, которое требовалось изменить путем создания регулярной армии. На систему чинопроизводства сильнейшее влияние оказывали прежние представления о престижности старых придворных чинов.

Для русских офицеров оклады к концу XVII столетия практически не отличались от окладов офицеров-иностранцев: полковники и в рейтарских, и в солдатских полках должны были получать по 40 рублей в месяц, подполковники - соответственно 18 и 15, майоры-16 и 14, капитаны - 13 и от 11 до 7, поручики - 8 и от 8 до 5, прапорщики - 7 и от 5 до 3 рублей. Но в отличие от иноземцев русские офицеры получали жалованье только за дни действительного пребывания в полку. Кроме того, за имеющиеся у офицеров крестьянские дворы у них ежемесячно вычиталось из жалованья по 3-11 алт. - за каждый двор. В результате жалованье было очень небольшим и жить только на него долго было невозможно; фактически в полной неприкосновенности оставался поместный способ довольствия: офицеры из русских дворян должны были, как и все прочие служилые люди - дворяне, жить на доходы от своего поместья. Такая система, конечно, сильно облегчала положение казны, одновременно отчасти компенсируя разницу в оплате между иноземными и русскими офицерами, но в психологическом плане имела самые вредные последствия, так как русский офицер оставался во власти традиционных представлений о службе, сущность, порядок и характер которой оставались прежними. Менялось только название чина, а офицерская должность неизбежно рассматривалась как временная, ибо, всецело материально привязанный к своему поместью, дворянин не мог отлучаться из него на продолжительное время. Все это вызывало желание вовсе при возможности уклоняться от службы и, конечно, не могло способствовать формированию психологии кадрового офицера.

Таким образом, состояние офицерского корпуса регулярной армии, которая была создана на рубеже XVII-XVIII вв., отличается от положения офицерского состава русских вооруженных сил XVII столетия и по системе оплаты, и по порядку получения первого офицерского чина и дальнейшего чинопроизводства, и по характеру службы, и, главное, по психологии - по осознанию себя прежде всего офицерами: не дворянами, не помещиками, не служилыми людьми вообще, не стольниками, окольничими, жильцами и т. д., а именно офицерами. Разница по всем этим критериям между офицерами XVII столетия и требованиями, предъявляемыми к офицерам, в которых нуждалась регулярная армия, была, конечно, велика.

Но, тем не менее, именно в XVII столетии в полках нового строя заложены основы создания офицерства регулярной армии, а в общественное сознание внесены те начала и принципы, которые позволили со временем коренным образом изменить социальную роль и значение воинских начальников.

Начало традиции производства в офицеры независимо от происхождения, окончательно установившейся при Петре, было положено в XVII в. С другой стороны, представление о том, что всякий офицер должен быть членом высшего в государстве сословия, что первый офицерский чин открывает доступ в дворянство, также идет из этого столетия - с наделения поместьями на правах русских дворян таких «неродословных» людей, какими были с точки зрения русского общества приезжие офицеры-иноземцы. Наконец, в XVII в. происходил постепенный рост группы служилых людей, социальное положение которых определялось носимым ими военным чином; сосуществование и негласное, объективное соперничество традиционной придворной и новой военной иерархии чинов завершилось, как известно, при Петре I полным торжеством последней. Коренное изменение взгляда на роль офицерского чина в сословной системе русского общества, подготовленное нововведениями XVII столетия, явилось важнейшей предпосылкой для обретения русским офицерством его статуса в последующие столетия.

1.2 Статус офицера в русском обществе XVIII-XX вв.

Высокий статус офицера в русском обществе XVIII-XIX вв. был явно не случаен: он закономерно подготовлен бытовавшим с раннего средневековья на Руси отношением к воинской службе. Та система представлений, сложившаяся в европейских и ряде азиатских стран, о которой шла речь выше, в полной мере была характерной и для России. Собственно, первоначально дворяне отличались от крестьян тем, что первые за свою землю несли военную службу, а вторые - платили подати. Разделение на «благородных» и «подлых» имело своим основанием именно это обстоятельство: носить оружие и быть воином считалось делом благородным, и занятие это из поколения в поколение давало основание считать свой род благородным, тогда как слово «подлый» означало «податной», т. е. платящий подать. До XIX в. исключение человека из подушного оклада означало для него важнейшее изменение социального статуса - его выход из «податного состояния» и приобщение к одной из элитных групп, чьи занятия ставили их выше остальной массы населения, поскольку признавались настолько важными, что освобождали от личной подати. И первым из таких занятий была военная служба.

Мероприятия Петра I по регламентации сословной принадлежности в ходе создания регулярной армии с массовым офицерским корпусом, полностью заменившей дворянское ополчение, явились логическим завершением естественного процесса превращения воинов-дворян в офицеров регулярной армии. Поднятию социального статуса лиц, служащих государству, Петр I придавал огромное значение. Примерно в 1711 г. или в самом начале 1712 г. в его записной книжке появляется примечательная заметка: «Офицерам всем дворянство и первое место». Она достаточно определенно характеризует намерение царя, во-первых, законодательно ввести в состав дворянского сословия всех офицеров, а во-вторых, дать офицерам преимущество перед любыми другими дворянами. Уже 16 января 1712 г. последовал указ Сенату, гласивший: «Сказать всему шляхетству, чтоб каждой дворянин во всяких случаях какой бы фамилии ни был, почесть и первое место давал каждому обер-офицеру, и службу почитать и писатца только офицерам, а не шляхетству, которые не в офицерах, только то писать, куды разве посланы будут». За несоблюдение этого указа взыскивался штраф в размере трети жалованья. Таким образом, за исключением отдельных поручений, шла в зачет только офицерская служба. Указами 1714 и 1719 гг. подтверждалась возможность получения офицерского чина человеком низкого происхождения, а указом 1721 г. подтверждалось включение всех офицеров и их детей в состав дворянского сословия.

Итак, на основании указа Правительствующему Сенату 16 января 1721 г. и Табели о рангах 1722 г. все лица, любого происхождения, достигшие первого офицерского чина - XIV класса, получали потомственное дворянство. При этом офицеры с самого начала получили очень большое преимущество перед лицами, имевшими гражданские чины на гражданской службе потомственное дворянство достигалось лишь с получением чина VIII класса, а чины XIV-IX классов давали их обладателям только личное дворянство, передававшееся жене, но не детям. Офицеры же сразу становились потомственными дворянами.

При этом потомственное дворянство получали лишь дети, родившиеся после получения недворянином первого офицерского чина, а остальные зачислялись в особое сословие «обер-офицерских детей». Однако при отсутствии у офицера детей мужского пола, родившихся после получения офицерского чина и возведения его в дворянство, он имел возможность передать права потомственного дворянства любому из сыновей, родившихся до этого.

Преимущественное положение офицеров делало само собой разумеющимся тот факт, что дворяне избирали как правило военную карьеру и подавляющее большинство дворян в XVIII в. было офицерами. После указа о вольности дворянства 1762 г., освободившего дворян от обязательной службы, преимущества служилых дворян, в первую очередь офицеров, перед неслужилыми были усилены, проявляясь даже в мелочах. В частности, по манифесту Екатерины II от 1775 г. дворянам, не имеющим обер-офицерского чина, разрешалось ездить по городу не иначе как верхом или в одноколке на одной лошади. Весьма важным обстоятельством было ограничение неслужилых дворян в правах по выборам дворянских сословных учреждений в губерниях. При выборах уездных и губернских предводителей дворянства, капитан-исправников, уездных судей и заседателей и некоторых чинов губернского управления дворяне, даже владеющие большим имением, но либо вовсе не служившие, либо не дослужившиеся до обер-офицерского чина, лишались права голоса подобно беспоместным дворянам.

Возведение в дворянство за военные заслуги считалось в XVIII в. самым обычным способом получения прав высшего сословия. По Жалованной грамоте дворянству от 21 апреля 1785 г. получение потомственного дворянства связывалось также с награждением любым российским орденом. В 1788 г. было запрещено давать дворянство тем офицерам, которые получили первый офицерский чин не на действительной службе, а при отставке. В целом же принципиальные положения законодательства, устанавливающие неразрывную связь между службой офицером и принадлежностью к высшему в стране дворянскому сословию, не менялись очень долго - до середины XIX в.

В связи с чрезмерно большим пополнением дворянства со стороны было решено ограничить доступ в высшее сословие, и манифестом 11 июня 1845 г. класс чинов, дающих право на потомственное дворянство, был повышен. Надо сказать, что Николай I долго колебался в этом вопросе именно потому, что усматривал здесь ущемление прав военных, которых он всегда любил и считал «своими». Отныне потомственное дворянство на военной службе приносил первый штаб-офицерский чин, а на гражданской - чин статского советника, а личное дворянство - чины с XIV по IX и гражданские чины с IX по VI класс. Тогда же было установлено, что орден Св. Анны дает потомственное дворянство только по своей 1-й степени; в I855 г. то же было сделано в отношении ордена Св. Станислава.

В 1856 г. класс чинов, приносящих потомственное дворянство, был поднят на военной службе до VI и на гражданской - до IV; для получения личного дворянства условия не изменились - его давали все офицерские чины и гражданские чины с IX класса. Такой порядок получения дворянства по чинам сохранился до 1917 г.

Конечно, не только эта принадлежность обеспечивала офицеру престиж в обществе - сама профессия его была традиционно уважаема. Однако под влиянием ряда факторов несколько ослабла и эта сторона офицерского престижа.

Наконец, ухудшилось материальное положение офицера. В результате, если еще в начале XIX в. гражданская служба не пользовалась особой популярностью, теперь очень многие ее отрасли не только стали гораздо более привлекательны для молодых людей, чем офицерская карьера, но и многие офицеры при возможности оставляли военную службу и переходили на гражданскую.

Все это приводило к ухудшению качества офицерского состава, что, в свою очередь, работало на еще большее снижение престижа офицерской профессии. Чем большую роль в обществе приобретала власть денег, тем сильнее бросалась в глаза материальная неустроенность офицера, и его положение в обществе становилось все более незавидным.

Тем не менее, несмотря ни на что, престиж офицера в русском обществе оставался и тогда достаточно высок.

В отношении личного достоинства офицер по-прежнему стоял на недосягаемой высоте, и такое положение в моральном плане никогда не оспаривалось.

За установленным для офицеров официальным титулованием во многом стояло действительное признание обществом их сущности как носителей определенных понятий и моральных устоев.

2. Подготовка и обучение

2.3 Система военно-учебных заведений после реформ 60-х гг. XIX в.

В 60-е гг. XIX в. проведены крупные реформы в области военного образования, суть которых состояла в отделении общеобразовательного курса в военно-учебных заведениях от военно-специального и создании для каждого из них отдельных учебных заведений: военных и военных училищ, на которые разделились прежние кадетские корпуса. Кроме того, признано необходимым в офицеры производить только получивших специальное военное образование в учебных заведениях, для чего и решили пропускать через них всю массу вольноопределяющихся, юнкеров и унтер-офицеров - всех, кто ранее получал офицерское звание непосредственно в частях после определенного срока выслуги. Организованы и общеобразовательные военные учебные заведения сокращенного курса, получившие название военных прогимназий, которые готовили к поступлению в юнкерские училища подобно тому, как военные гимназии готовили к поступлению в военные училища. Таким образом, общевойсковые военно-учебные заведения подразделялись на четыре основных типа.

Военные училища

В 1863 г. специальные классы кадетских корпусов были сведены в три военных училища, получивших названия: 1-е Павловское, 2-е Константиновское и 3-е Александровское. Училища в строевом отношении составляли батальоны по 300 юнкеров; время учебы засчитывалось за действительную военную службу. В училища принимались воспитанники кадетских корпусов, выпускники гражданских средних и высших учебных заведений независимо от сословной принадлежности не моложе 16 лет.

В начале XX в. шло преобразование в военные некоторых юнкерских училищ, что было подготовлено введением в некоторых из них во второй половине 80-х гг. XIX в. военно-училищного курса. В 1902 г. в результате преобразований из юнкерских возникли Московское и Киевское пехотные и Елисаветградское кавалерийское военные училища. Константиновское военное училище еще в 1894 г. стало артиллерийским. В 1911 г. остальные юнкерские преобразованы в военные училища, и Россия таким образом стала обладательницей 17 общевойсковых военных училищ.

Юнкерские училища

Юнкерские училища предназначались для получения военного образования юнкерами и унтер-офицерами из вольноопределяющихся перед производством их в офицеры. Первоначально такие училища создавали при корпусных штабах, они не имели единой организации. К началу 1863 г. существовали училища при 4-м армейском корпусе в Воронеже, при 2-м армейском корпусе и в Финляндии. Училища при 1-м и 3-м армейских корпусах были закрыты в связи с польским восстанием, а в июле 1863 г. в связи с переездом штаба корпуса из Воронежа в Курск закрыто и училище при 4-м корпусе.

Как новый тип военно-учебного заведения юнкерские училища появились в 1864 г. По проекту, утвержденному 14 июля, их штат определен в 200 человек. Юнкерские училища создавались при окружных штабах. Они именовались пехотными или кавалерийскими и по городу нахождения. В конце 1864 г. открылись Виленское и Московское юнкерские училища. В 1865 г. организованы Гельсингфорсское, Варшавское, Киевское, Одесское, Чугуевское, Рижское училища, а также Тверское и Елисаветградское кавалерийские, а в 1866 г. - Казанское и Тифлисское. В 1867 г. образовано Оренбургское училище на 200 человек.

Военные гимназии

В начале 60-х гг. XIX в. ходе общей реформы народного образования в стране было создано, как известно, два основных типа средних учебных заведений: классическая гимназия и реальная. В русле этих реформ военный министр Д. А. Милютин предложил создать военные гимназии, преобразовав общие классы кадетских. Строевой состав предполагалось упразднить, заменив большинство офицеров гражданскими преподавателями, и превратить эти заведения из закрытых в открытые, где большинство воспитанников содержалось бы за свой счет, и таким образом приблизить их к гражданским гимназиям.

Специальные военные училища

Помимо общевойсковых учебных заведений, готовивших офицерские кадры в основном для пехоты и кавалерии, в русской армии существовали специальные военные училища, выпускавшие офицеров артиллерии, инженерных войск и специальных родов службы. Эти учебные заведения стояли несколько особняком и не входили, как правило, в систему Главного управления военно-учебных заведений. Система специальных училищ окончательно оформилась лишь в 20-х гг. XIX в. В XVIII в., как уже говорилось, артиллерийских и инженерных офицеров готовил особый кадетский корпус, но впоследствии он, хотя и продолжал выпускать офицеров этих родов войск, как специальное учебное заведение перестал существовать. Но поскольку потребность в специализации объективно ощущалась, в конце второго десятилетия XIX в. были образованы специальные военные училища, которые со временем сосредоточили подготовку офицеров соответствующих родов войск в своих стенах: Артиллерийские училища, Инженерное училище, Топографическое училище, Военно-юридическое училище, Николаевская академия Генерального штаба, Михайловская артиллерийская академия, Николаевская инженерная академия, Военно-юридическая академия, Интендантская академия, курс восточных языков.

Военно-морские учебные заведения

Система учебных заведений на флоте имела свою специфику. В нее помимо учебных заведений, готовящих строевых флотских офицеров, входили заведения по подготовке штурманов, инженерно-технических специалистов, морских артиллеристов и кораблестроителей. Как и в армии, военно-морские учебные заведения, готовящие офицеров, можно было разделить на две группы: дающие своим выпускникам первый офицерский чин и те, в которых повышали образование лица, уже имеющие офицерские чины. К первой группе относятся морские училища, а ко второй - академия и различные офицерские классы и школы.

Итак, развитие образовательной подготовки офицерского корпуса, системы военно-учебных заведений прошло несколько этапов. Сначала существовали только отдельные учебные заведения для профессиональной подготовки офицеров специальных родов войск, не претендовавшие, впрочем, на сколько-нибудь полное обеспечение офицерами этих родов войск.

На втором этапе, в конце первой трети XVIII в., появляется учебное заведение для подготовки общевойсковых командиров в лице 1-го кадетского корпуса, которое хотя и не могло обеспечить потребность армии в офицерах своими выпускниками, но явилось тем образцом, на основе которого развивалась впоследствии сеть военно-учебных заведений.

Третий этап охватывает первую половину XIX в. Он ознаменовался, во-первых, расширением сети кадетских корпусов как основного звена подготовки общевойсковых офицерских кадров, непосредственно выпускающего офицеров. Во-вторых, в это время зарождается деление на учебные заведения, непосредственно выпускающие офицеров, и заведения, осуществляющие первичную подготовку малолетних для поступления в такие заведения. В-третьих, в это время на основе единых принципов создается сеть специальных училищ и, в-четвертых, создается первая общевойсковая академия, появляются прообразы специальных академий в виде офицерских классов соответствующих училищ.

Следующий этап, начавшийся со второй половины XIX в., связан с проведенными тогда радикальными реформами системы военного образования, в результате которых она приняла, во-первых, всеобъемлющий характер, а во-вторых, обрело логическую последовательность и единообразие в основных звеньях. Все основные виды учебных заведений, решающие разные задачи были четко отделены друг от друга.

Военные гимназии готовили кадры для военных и специальных училищ, военные прогимназии - для юнкерских училищ. Ставшие офицерами могли продолжать образование в Академии Генштаба или специальных академиях и проходить переподготовку в офицерских школах по родам войск. С упразднением прогимназий и преобразованием всех юнкерских училищ в военные система военно-учебных заведений в начале XX в. приняла полностью единообразный вид. Такая структура была оптимальной и вряд ли претерпела бы в дальнейшем значительные изменения.

3. Прохождение службы