В конце дня, Мехмед II в сопровождении имамов и министров медленно подъехал к собору Святой Софии. Спешевшись, Мехмед вошёл в храм. По его указанию, верховный имам взошёл на кафедру и возвестил: Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его; султан коснулся своим тюрбаном пола - в молитвенном и благодарственном жесте. Собор Св. Софии отныне стал мечетью. Дука описывает эпизод входа Мехмеда II в собор Святой Софии: «Подъехав к Великой церкви, тиран сошёл с коня, вошёл внутрь и остановился, вне себя от восхищения перед открывшимся зрелищем. Заметив, что какой-то турок ломает мрамор, спросил его зачем он портит пол. Тот же ответил: «Веры ради!» Тогда тиран протянул руку, занёс меч и поразил турка, говоря при этом следующее: «Хватит с вас сокровищ и пленных, здания же в Городе принадлежат мне!» Тиран потребовал одного из своих мерзостных священников: позванный взошёл на алтарь и произнёс свою мерзостную молитву. И сын беззакония, предтеча Антихриста, взобравшись на святой алтарь, сотворил молитву. О горе! О приводящее в трепет знамение!»134 Учитывая то, что Дука собирал сведения очень скурпулёзно, вероятнее всего, такой эпизод мог быть в действительности, но факт того, что собор Святой Софии стал мечетью исторический, поэтому можно сказать, что эпизод с освящением храма в мечеть соответствует действительности.

Константина XI нашли вечером. Его узнали лишь по императорским сапогам с вышитыми орлами. Султан Мехмед II, узнав об этом, приказал выставить голову Константина на ипподроме, а тело похоронить с царскими почестями (Сфрандизи, «Большая Хроника» 3;9)135. Вскоре султан узнал, что инженер Урбан предлагал свои услуги и Константину XI, но византийская знать не желала делиться средствами, а у императора не было средств. Урбан объяснил, что решил таким образом помочь Мехмеду завоевать Константинополь. Узнав о таком страшном предательстве, султан приказал казнить Урбана и всю византийскую знать. Согласно другой версии, Урбан погиб во время осады при разрыве одной из своих бомбард.

Стоит сказать пару слов об отношении к падению наследника Рима - тысячелетнего Константинополя в других регионах Европы (имеется в виду Западная и Восточная Европа - А.Б.).

Весть о падении Города молнией облетела всю Европу, и, как писалось чуть выше, данное событие связывали с началом конца света. Так же, некоторые современники, называли падение столицы Византии, нечем иным, как «гневом Божьим», т.к Византия, подобно Риму в своё время, погрязла в дворцовых интригах, заговорах, коррупции и т.д. Однако тут сделаем оговорку, восточно-европейские писатели и историки того времени, больше были заняты описанием противостоянию с турками на Балканах, но тем не менее, переживание за столицу Византии и тревогу можно наблюдать во всех трудах того времени. Собственно, это не мудрено, т.к все труды были написаны немногим позже после падения Константинополя, и следовательно, событие масштаба «начала конца света» проигнорировать было практически невозможно.

Однако же, наиболее трагично и реалистично падение Константинополя описано именно у греческих авторов и, в данной части главы, как раз предстоит познакомиться со взглядами Дуки, Лаоника Халкокондила, Георгия Сфрандзи и Михаила Критовула. Каждый из этих авторов использует образы древних угасших империй, соотнося их участь с участью Византии.

К примеру, Лаоник Халкокондил в судьбе Византии видит судьбу Трои и так характеризует падение Константинополя «Когда царь казнил его (имеется в виду Лука Нотара (Нотарас) А.Б.), и тех кто был вместе с ним, он велел привести и других эллинов, живших в Византии, которым удалось освободиться, и учинил расправу над ними. Таким образом они погибали без всякой причины. <…>. Вот что случилось с эллинами, жившими в Византии. Считается, что это великое несчастье превзошло все другие, когда-либо происходившие на этой земле; оно сравнимо с гибелью Илиона, и является возмездием Илиона всем эллинам от варваров, и римляне полагают, что эллинов постигла кара за произошедшее когда-то несчастье Илиона»137.

Правда, надо сделать оговорку, Халкокондил патриот Византии и ему чужд фатализм, напротив, он оптимист и верит в светлое будущее греков и старается держаться беспристрастной точки зрения в описывании событий захвата и падения Константинополя138. Более того, он верит, что когда-нибудь, туркам изменит удача, и греки, подобно птице Феникс восстановят былое величие.

Не отстал в этом вопросе и Дука. Он, в своём труде «История» сравнивает Мехмеда с Навуходоносором, который стремится захватить Иерусалим (Константинополь). «Пройдём же теперь в город и посмотрим, как его жители думают и заботятся о том, что бы Город спасся от руки Навуходоносора»139. Так же, Дука не скрывает своего положительного отношения к латинянам140 и сожалеет о том, что город был отдан не в руки латинян, а в «лапы нечестивых»141.

Так же, Дука именует Мехмеда тираном на протяжении всего повествования о взятии Константинополя. Вот, например, яркое подтверждение этому : «В Адрианополь тиран вошёл с величайшим триумфом. Можно было видеть, как все отовсюду стекаются к нему, как вожди и предводители христиан из соседних и дальних земель приветствуют его: «Здравствуй! Как сердце твоё, как голова, как губы, как рот?» Но неохотно и без желания кланялись они ему и подносили свои дары, поскольку сами боялись той же участи».142 Или ещё: «Тогда на пятый день тиран пришёл в Галату и приказал сделать перепись всех обитающих там»143.

Дука проникнут горем, страданием и болью за свой народ и свою страну. Это так же можно найти в любой части его повествования: «И, сделав Великий Храм (речь о соборе св.Софии А.Б.) святилищем бога своего и престолом Магомета, остальные оставил пустыми. Победителем он вернулся в Адрианополь, ведя с собой пленников сверх меры и добычу без числа»144.

Теперь разберёмся с позицией историка, которого византийцы награждали не приятными эпитетами вроде «предателя», Михаила Критовула. Как указывает в своём исследовании Погодин, «он (Критовул) не только превозносит Мехмеда за всё то, что действительно могло возбуждать удивление среди современников, но прибегает даже к искажению или замалчиванию фактов, которые говорят не в пользу его героя»145.

Однако же, Критовул в своём труде «Историческое сочинение» пытается оправдаться за своё «туркофильство» и называет свой труд продолжением истории, т.е показывает непрерывность исторических процессов. Иными словами, Критовул предшествующую историю, как последовательную смену мировых держав: ассирийской, мидийской, персидской, эллинской, римской и османской146. Ещё одна особенность

«Исторического сочинения», это то, что Михаил Критовул показывает завоевание Константинополя как нечто неизбежное, и в гибели Византии, по мнению Критовула, народ не виноват, а виновата лишь судьба, иными словами, он придерживался идеи фатализма. Вот к примеру цитата, которая может подтвердить это: «Я же больше всего удивляюсь совпадению имён и противоположности событий, между которыми прошло почти тысяча двести лет: ибо Константин, счастливый царь, сын Елены, основал Город и вознёс его на вершину счастья и благоденствия, и опять же при Константине, несчастном царе, сыне Елены, он был захвачен и низвергнут в пучину ужасного рабства и страдания»147. Но что ещё необходимо отметить, так это то, что Критовул не видит зла в завоевании Константинополя, напротив, как благо для византийского государства148. Он это объясняет так: «Таким образом, всё человеческое неверно и ненадёжно, подобно Эврипу, оно кружится и носится вверх и вниз в бурлящем водовороте жизни; то игрок, то игрушка, оно не остановится в своём беспорядочном и стремительном течении и движении, в приливах и отливах и постоянной изменчивости, пока не исчезнет бытие в мире»149. С точки зрения современности, видимо, Критовул не видел зла в завоевании Константинополя ещё и потому, что изначально турки не проводили политику насильственной исламизации на завоёванных землях.

Теперь же, рассмотрим отношение Георгия Сфрандзи к завоеванию Константинополя. Как было сказано в главе 1, Георгий Сфрандзи единственный из последних великих византийских историков, кто находился в Константинополе во время осады и взятия города турками. Его сведения наиболее ценны потому что он, был непосредственным участником и очевидцем событий, происходивших в те роковые, для Византии времена. У Сфрандзи, идея смены одной державы, на другую пронизана страданием и болью, а гибель государства ромеев для него и всего греческого народа - страшнейшее несчастье. Даже в описании подготовки к обороне, читатель может уловить грустные, и даже сожалеющие и страдающие ноты в написанном Георгием Сфрандзи тексте. Вот к примеру цитаты, которые подтвердят это: «Наши воины, преодолевая всякий страх и робость, каждый день изучали военные орудия, наблюдали за пушками неприятеля, изобретали новые приспособления и военные хитрости и наносили большой ущерб противникам. Впрочем, эти немногие изобретения недолго удерживали врага, - сражались мы без малейшей передышки, а средств, необходимых для ведения боя и обороны Города, у нас не было»150.

Теперь стоит обратить внимание на ещё одну особенность каждого из историков: это обращение к предзнаменованиям, чудесным знакам и необъяснимым вещам.

Сразу надо сказать, что Михаил Критовул мыслил достаточно рационально, но даже у него имеются описания тех самых знамений, о которых упомянуто двумя строчками выше. Так, если посмотреть на часть

«Исторического сочинения» под заголовком «Обрати внимание на страшные знамения» которая целиком и полностью посвящена именно этим явлениям, то можно увидеть то, что Критовул, считает падение Константинополя предначертанным свыше, а этому предшествовали «землетрясения и небесные явления, громы и молнии <…> И многие другие чудесные и необыкновенные вещи указывали на божественную волю, предсказывали ужасное будущее и грядущие великие перемены: иконы в храмах, колонны и статуи святых истекали потом, мужчины и женщины неожиданно впадали в

безумие и неистовство; пророки давали дурные предсказания и не предрекали ничего хорошего…»151.

Надо сразу сделать оговорку, у Георгия Сфрандзи, в отличие от того же Критовула или Дуки (о нём речь пойдёт далее), нет описания сверхъестественных событий, всё описывается им именно с позиции рационализма. Зато есть сравнение Мехмеда II с Цезарем Августом «который, во время войны с Клеопатрой и Антонием, не мог обойти Пелопоннес из-за волнения на море и встречного ветра, перетащил свои корабли через Истм к восточной части Греческого моря и быстро направился в Азию»152.

Что же касается Дуки, то он, верил в любые предсказания, которые говорили о скором завершении страданий от турков для его Родины и дабы подкрепить свою точку зрения, приводит различные пророчества и предсказания, хотя, при описывании им событий, он замечает, что например

«царь же, увидев, как упали стены, истолковал это как недоброе знамение для Города, и как несчастье для себя самого»153, т.е обращает внимание на точку зрения других людей на те, или иные знамения которые истолкованы именно этими людьми.

Однако есть и ещё кое-что в «Истории» Дуки, что должно быть принято во внимание, причём внимание особое. Дука показывает, как сильно была ненавидима уния с католической церковью в Константинополе (тут позволю сделать оговорку, Дука указывает на то, что ненавидима данная уния именно духовенством. А.Б.). Так, при описании бегства жителей Константинополя в храм св. Софии, где они надеялись найти спасение согласно пророчеству, по которому с небес спустится ангел и «неся меч, вручит царство, вместе с мечом, некоему безвестному человеку, который будет стоять в то время у колонны, очень простому и бедному, и скажет ему

«Возьми меч этот и отомсти за народ Господень». Тогда турки обратятся в бегство, а ромеи будут преследовать и разить их, и выгонят их и их Города, и из областей, западных и восточных, вплоть до пределов Персии, до места, называемого «Монодендрией»»154.

У Халкокондила, так же как и у Дуки временами встречается доверие к предсказаниям о чудесном спасении Константинополя. Вот например цитата о пророчестве, которое немного в другой интерпретации было описано у Дуки: «Когда враги станут теснить жителей Города и дойдут до форума Быка, эллины объединятся и дадут отпор врагам, защитят Город и восстановят свою власть в нём»155. Однако далее, Халкокондил описывает события, которые заставят стынуть кровь в жилах: грабёж, убийства, насилие на улицах Константинополя, учинённые турками, и замечу, что описаны они без мифологизации, а как были на самом деле. И эти события у Халкокондила наполнены болью, разочарованием, горем.

Проанализировав вышеупомянутые источники, можно с уверенностью сказать о том, что данное трагичное событие никого из последних великих византийских историков не оставило равнодушным. Даже Критовул, который и симпатизирует Мехмеду II, в конце своего труда допускает нотки скорби и горечи, описывая страдания Города: «Воины убивали каждого, кто попадался им на пути, одних на улицах Города (некоторые уже выбежали из домов на крики и неожиданно напороилсь на мечи), а на других жителей янычары и другие воины без разбора и смысла нападали в их собственных домах; никому не было пощады: ни тем, кто защищался, ни тем, кто искал убежища в храмах и молился, ни мужам, ни жёнам, ни детям»156.

Конец Византийской империи ознаменовал собой конец целой эпохи и начало нового правопорядка на её территории. Однако, как написал Ларс Браунворт, «Длительное сопротивление Византии исламу закончилось поражением - но, продолжая борьбу столь долго, империя одержала важную победу. Великие стены Константинова города задержали наступление мусульман на Европу на пятьсот лет, дав так необходимое время Западу для развития. Когда османская волна нахлынула на Византию, она была на пике своей силы; но вскоре мусульмане споткнутся у стен Вены, и Оттоманская империя начнёт своё долгое отступление из Европы»157.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как показала данная работа, отношение к туркам, которые были мусульманами, у христианских авторов было достаточно негативное, за редким исключением. Основные противоречия между христианами и мусульманами, выявленные в ходе написания данного труда - это социокультурные проблемы диалога, нежелание принимать культуру другу друга и мириться с ней, неприятие законов и т.д.

Понятно, что для христианских авторов, ислам в целом и турки в частности являлись инородным фактором, но и для турецких завоевателей, христианство и византийцы были такими же чужими и не понятными.

Однако, анализируя труды византийских авторов и восточноевропейских, можно увидеть, что в турках, при всём враждебном отношении, находили и черты достоинства. Хотя данное мнение можно объяснить тем, что византийские и восточноевропейские историки, таким образом, вписывали турок в изменившийся миропорядок и демонстрируют непрерывность исторического процесса (как например это сделал Михаил Критовул).

Ещё одна причина, это осознание и донесение того, что же произошло с Византией, все горести и печали, все страдания и несчастья византийского народа, которые произошли по причине нашествия турецких завоевателей. Некоторые из историков, трактовали это как волю Божию за прегрешения византийцев, другие, в падении тысячелетней империи видели конец света для всего мира.

Но всё же, как и у восточноевропейских авторов, так и тем более у византийцев, турки и ислам ассоциировались в основном со злом, болью, страданиями, вкусом крови и запахом смерти, которые несли турки по землям, некогда великой христианской империи.

Что касается последней попытки остановить турок, битвы под Варной, то она занимает у историков XV века из восточной Европы одно из ведущих мест. В то же время, у современных исследователей, таких, как например серба Чирковича или англичанина Норвича, так же подчёркивается значение Варненского сражения для хода мировой истории в целом, и Византии (если говорить о Норвиче) и стран Балканского полуострова (если говорить о Чирковиче) в частности. Одно стало ясно после битвы под Варной: это катастрофа для всего христианского мира, и турок было крайне сложно удержать, но… Византия, ценой своего существования, смогла ослабить турецкий натиск на Европу, и, как написал Ларс Браунворт, тем самым дала Европе необходимое время для развития. То, что не смогли сделать 100 тысяч воинов, удалось сделать 8 тысячам защитника «града Константинова».

Нет, натиск на Европу не был остановлен, он продолжился, но уже не так сильно, как это было после поражения крестоносного войска в 1444 году. Теперь перейдём к наиболее важной части, это отношение византийских авторов к падению Константинополя: Дука, не смотря на то, что подчёркивал значимость латинян в обороне города, очень уважительно относится к самой Византии, в которой он родился и вырос: у него очень противоречивый текст, который с одной стороны и радеет за латинян, но с другой, душа у него болит за своих соотечественников, которых постигла ужасная участь. Лаоник Халкокондил, даже не смотря на падение оплота христианства на востоке, Константинополя, сохраняет веру в светлое и великое будущее греческого народа, он является истинным патриотом Византии, хотя и немного перебарщивает с магическими и сверхъествественными поворотами в истории. Михаил Критовул, не смотря на своё туркофильство и панегерические обращения к Мехмеду II, написал очень важный труд, в котором содержится много информации, касающейся как Византии, так и Османского государства, которая больше ни у кого не встречается. Георгий Сфрандзи до конца оставался верен императору и умирающей Византии.

Помимо этого, авторы иногда утверждают, что турецкое завоевание Константинополя, ничто иное, как, Божье наказание за грехи правителей Византии и отступление от догматов истиной веры (в данном случае речь о Флорентийской унии)

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ

Источники

1) Actorum Graecorum Concilii Florentini. Roma 1953.

2) Дука «История» / Византийские историки о падении Константинополя в 1453 году. СПб 2014 Под редакцией Любарского Я.Н, Соболь Т.И.

3) Константин Михайлович (Константин из Островицы) О турецких делах Константина, сына Михаила Константиновича из Островицы, Раца, который был взят турками среди янычар

//http://drevlit.ru/texts/k/konstantin_ostr_2.php

4) Лаоник Халкокондил «Историческое повествование» / Византийские историки о падении Константинополя в 1453 году. СПб 2014 Под редакцией Любарского Я.Н, Соболь Т.И.

5) Михаил Критовул «Исторические сочинения» / Византийские историки о падении Константинополя в 1453 году. СПб 2014 Под редакцией Любарского Я.Н, Соболь Т.И.

6) Сильвестр Сиропул. Воспоминания о Ферраро-Флорентийском соборе (1438-1439)., СПб 2010.

7) Сфрандзи «Хроника» / Византийские историки о падении Константинополя в 1453 году. СПб 2014 Под редакцией Любарского Я.Н, Соболь Т.И.

8) Ян Длугош История Польши [Электронный документ http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Dlugos/framepred.htm 08.06.16]

Литература

1) Архимандрит Августин (Никитин) Ислам в Германии СПб. 2015.

2) Бибиков М.В., Красавина С.К. Некоторые особенности исторической мысли поздней Византии М. 1991.

3) Браунворт Л. Забытая Византия, которая спасла Запад М. 2012.

4) Величко А.М. История византийских императоров Т5. М. 2013.

5) Византийские сочинения об исламе / под ред. Максимова Ю.В., СПб., 2013.

6) Гийу А. Византийская цивилизация Екб. 2007.

7) Горянов Б.Т. Ф. И. Успенский и его значение в Византиноведении // Византийский временник Т.1 М. 1947.

8) Грановский Т.Н. Собрание сочинений, 4-е изд., М. 1890.

9) Жигалова Н.Э. Значение Варненской битвы 1444 г. в борьбе балканских народов против османской угрозы (по материалам польских и сербских источников) // Славянский сборник. Саратов, 2014. Вып. 12 // [Электронный документ

http://www.academia.edu/9598930/Битва_при_Варне_1444_года_и_ее_историч еские_последствия_по_материалам_польских_и_сербских_источников_Battle

_of_Varna_in_1444_and_its_historical_consequences_based_on_Polish_and_Serb ian_sources_in_Russian_ 22.04.16]

10) Жигалова Н.Э. Турки и турецкая угроза середины XV века в восприятии византийских и восточноевропейских авторов. Выпускная квалификационная работа (магистерская диссертация). Екатеринбург 2014.

11) Imber C. Crusade of Varna 1443-1445 Manchester 2006.

12) Куник А.А. Почему Византия остаётся загадкой во всемирной истории // Записки Академии Наук т. II СПб 1895.

13) Куник А.А. Записка о составлении перечня византийских грамот и писем // Записки Академии Наук., Т. II СПб 1895.

14) Рогов А.И. Комментарии / Константин Михайлович. Хроника о турецких делах Константина, сына Михаила Константиновича из Островицы, раца, который был взят турками среди янычар (Пер. и ком. А.И. Рогова) / Записки янычара. М., 1978.

15) Норвич Дж. История Византии М. 2011.

16) Норвич Дж. Срединное море М. 2011.

17) Норвич Дж. История папства М. 2014.

18) Лемерль П.,Кицикис Д. На перекрёстке цивилизаций М. 2006.

19) Погодин П.Д. Обзор источников по истории осады и взятия Византии турками в 1453 году СПб. 1889.

20) Пономарёв М.В; А.В. Абрамов, С.В. Тырин История средних веков М. 2002.

21) Рансимен С. Падение Константинополя в 1453 году М. 1983.

22) Саррацин Т. Германия. Самоликвидация М. 2012.

23) Удальцова З.В. Предательская политика феодальной знати Византии в период турецкого завоевания ВВ. 1953.

24) Удальцова З.В. К вопросу о социально-политических взглядах византийского историка XV в. Критовула // http://www.vremennik.biz/opus/BB/12/51637

Интернет источники

1) https://ru.wikipedia.org/wiki/Константин_из_Островицы (дата обращения 04.04.2016)

2) http://www.geopolitica.ru/node/43?nopaging=1#.V1CXN1NKXgM (дата обращения 04.04.2016)

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Османская империя и Византия в XIV-XV вв.