Сопоставительный анализ концепта "человек/личность" в русском и румынском языках (на материале фразеологизмов и паремий с компонентом "фитоним")

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Министерство образования, культуры и исследований Республики Молдова

Бельцкий государственный университет им. А. Руссо

Филологический факультет

Кафедра славистики

Работа на соискание степени лиценциата

Тема:

Сопоставительный анализ концепта «человек/личность» в русском и румынском языках (на материале фразеологизмов и паремий с компонентом «фитоним»)

Автор: Татьяна Солодкая

студентка группы SR43Z

Бельцы, 2020

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. Теория концепта в когнитивистике и лингвокультурологии

1.1 Концепт «человек/личность» как объект лингвокогнитивных и лингвокультурологических исследований

1.2 Языковая картина мира и национальный менталитет

1.3 Теоретические основы исследования семантики фразеологических единиц и паремий

Выводы по главе 1

Глава 2. Семантика и структура концепта «человек/личность» в русской и румынской языковых картинах мира

2.1 Проблема исследований фразеологических единиц и паремий с компонентом «фитоним» в современной лингвистике

2.2 Семантическая классификация фразеологических единиц и паремий с компонентом «фитоним» в сопоставляемых языках

2.3 Структура фразеологического поля концепта «человек/личность» в русском и румынском языках

2.4 Сопоставительный аспект изучения концепта «человек/личность» в русской и румынской языковых картинах мира

Выводы по главе 2

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ

В связи с развитием новой антропоцентрической парадигмы современная лингвистика стремится к изучению языковых явлений в когнитивном и лингвокультурологическом аспектах. Когнитивная лингвистика предпринимает попытки изучить способы познания мира человеком, определить, какие сведения об окружающем мире становятся знанием. Лингвокультурология изучает проявления культуры народа, закрепившиеся в языке.

В. Гумбольдт сформулировал и разработал мысль о языке как конститутивном признаке человека. Именно В. Гумбольдт предложил идею создания на антропоцентрических началах науку о языке. В настоящее время данное положение считается базовым тезисом антропоцентрической лингвистики. Понимание сущности человека, попытка осознать его место в окружающей нас действительности интересует человеческой сознание. Но необходимо учитывать тот факт, что человек неотделим от языка, а язык от человека, который является его создателем. Современные лингвисты высказывают мысль о необходимости единой теории языка и человека. Отсюда важным является решение таких проблем, как: язык и мышление человека, язык и культура, язык и социум, язык и ценности человека, язык и психика индивида.

Выдвижение языковой личности в качестве важнейшего аспекта исследований в области лингвокультурологии детерминирована пониманием того, что «личность соизмерима с миром, что мир культуры персонален» [Воробьев 1998: 25]. Личность объясняет человека как морального индивида, она является социальным качеством, которое формируется в предметной деятельности и коммуникации. В качестве объекта лингвистических исследований языковая личность трактуется как «обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний, поведенческих реакций» [Карасик 2009: 3].

Восстановление образа национальной личности на основе фразеологических единиц, которые являются культурологическими знаками его качеств, способствует познанию национальной души, степени глубины ее нравственных установок. Следовательно, актуальность исследования фразеологических оборотов в подобном ключе вызвана не только научными, но и общественными потребностями, которые представляют философское значение.

Фразеологизмы, которые характеризуют личность, являются принадлежностью доминантного концепта «человек» и формируют его, что подтверждает известное положение об антропоцентризме языковой модели мира в целом. Такие фразеологические единицы именуются фразеоантропонимами, которые как континуум состоят их фразеологизмов различных типов и семантико-грамматических разрядов, но их ядром в первую очередь являются субстантивные и адъективные обороты, объединяющим стержнем которых служит название, состояние и качественная характеристика лица.

Концепт «человек/личность» является одним из базовых во многих культурах, в том числе русской и румынской, вследствие чего в языках обоих народов оформились средства репрезентации данного концепта. Фразеологизмы и паремии обладают большим потенциалом в отражении национального менталитета. Немаловажную роль при этом играют фразеологические единицы и паремии, которые отражают национальную психологию. Наличие в указанных единицах компонента-фитонима позволяет исследовать концепт «человек/личность» в ассоциативных связях с растительным миром.

Концепт «человек/личность» объединяет самые различные фрагменты знаний, которые связаны с определением общих свойств у человека и определенного фитонима. Это обусловлено способностью человека соизмерять то, что для него является новым, «по своему образу и подобию». В данном случае мы находим иллюстрацию высказывания о том, что сравнивая и анализируя концепты, «человек формулирует новые концепты» [Болдырев 2001: 23]. Именно данное положение говорит об актуальности нашей работы.

Актуальность нашей работы обусловлена отсутствием исследований таких специфических средств репрезентации концепта «человек/личность», как фразеологизмы и паремии с компонентом «фитоним», антропоцентрической направленностью исследования и его сопоставительным характером.

Цель исследования заключается в сопоставительном изучении концепта «человек/личность» в русской и румынской культурах.

Цель работы обусловила постановку следующих задач исследования:

ь изучение теории концепта как объекта лингвокогнитивных и лингвокультурологических исследований;

ь сопоставление терминов «концепт», «понятие», «образ», «значение»;

ь исследование дискуссионных вопросов при изучении языковой картины мира и национального менталитета;

ь рассмотрение проблемы исследований фразеологических единиц и паремий с компонентом «фитоним» в современной лингвистике;

ь составление семантической классификации фразеологических единиц и паремий с компонентом «фитоним» в русском и румынском языках;

ь сопоставление представлений о человеке / личности в русской и румынской языковых картинах мира на основе изучаемых языковых единиц;

ь разработка дидактического проекта урока по изучению фразеологизмов и паремий с компонентом «фитоним» в 5 классе.

Объектом исследования выступает концепт «человек/личность» в русской и румынской лингвокультурах в зеркале фразеологии и паремиологии.

Предметом исследования являются фразеологизмы и паремии с компонентом «фитоним» как средством репрезентации концепта «человек/личность» в сопоставляемых языках.

В работе будет использован следующий понятийно-терминологический аппарат: концепт, понятие, образ, значение, поле концепта, ядро, периферия, языковая картина мира, фразема, фразеологическая единица, фразеологическое значение, паремия, фитоним, сущность которых будет раскрываться в соответствующих главах.

Научная новизна работы заключается в сопоставительном характере исследования концепта «человек/личность»: выявляются сходные и различные черты национальных менталитетов русского и румынского народов на материале фразеологизмов и паремий с компонентом «фитоним».

Теоретической базой исследования послужили работы по лингвокультурологии и когнитивистике таких ученых, как: С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов, В.В. Колесов, Е.В. Рахилина, А.П. Бабушкин, С.Г. Тер-Минасова, В.А. Маслова, Л.Ю. Буянова, Н.Ф. Алефиренко, Н.М. Шанский и др.

Материалом исследования послужили фразеологические единицы и паремии, содержащие компонент «фитоним», извлеченные методом сплошной выборки из фразеологических словарей и сборников пословиц и поговорок русского и румынского языков.

В работе используются такие методы исследования, как: описательный метод, в основе которого два аналитических приема: наблюдение и сопоставление, а также анализ, синтез, метод дифференциальных признаков, метод когнитивного моделирования, которые позволили построить поле концепта, статистический метод.

Практическая ценность работы обусловлена воспитательным потенциалом фразеологических единиц и паремий с компонентом «фитоним» в русской и румынской культурах. Материалы исследования могут быть использованы в практике преподавания русского языка и литературы в гимназических классах и оказать помощь в осуществлении переводческой деятельности.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложения.

Во введении обосновывается актуальность исследования, формулируются предмет и объект, цель и задачи исследования, научная новизна, теоретическая база, применяемые методы, практическая ценность исследования.

В первой главе исследуется теория концепта, сопоставляются термины «концепт», «понятие», «образ», «значение», изучаются теоретические основы исследования семантики фразеологических единиц и паремий.

Во второй главе предпринимается попытка составления семантической классификации фразеологизмов и паремий с компонентом «фитоним», производится выборка материала, сопоставление указанных единиц в русском и румынском языках; анализируется концепт «человек/личность» в русской и румынской культурах, выявляются сходные и различные черты в национальных менталитетах двух народов.

В заключении излагаются выводы по исследуемой проблеме. В приложении представлен разработанный на основании данного исследования дидактический проект урока в V классе.

Список библиографии состоит из 59 источников.

Глава 1. Теория концепта в когнитивистике и лингвокультурологии

1.1 Концепт «человек/личность» как объект лингвокогнитивных и лингвокультурологических исследований

Как известно, в современной лингвистике сформировалось два основных подхода к изучению концептов - когнитивный и лингвокультурологический. Когнитивный концепт гораздо в большей степени, нежели лингвокультурологический, отмечен опорой на ментальные основания исследования. К примеру, Л.О. Чернейко полагает, что содержание концепта включает в себя наивное понятие, но не исчерпывается им, поскольку охватывает множество прагматических элементов имени, проявляющихся в его сочетаемости [Чернейко 1997: 288]. Е.В. Рахилина представляет концепт как «идеализированную когнитивную модель», включающую все представления об объекте сразу, и представляющую некий обобщенный «нерасчлененный образ», порождающий признаки, структуру, сочетаемость [Рахилина 2000: 350].

Культурная обусловленность вербализованного концепта, по мнению Ж.Х. Гергоковой, заключается в том, что он формируется в условиях конкретной исторической эпохи, в общности конкретного этноса на определенном этапе его развития. Иногда он может заимствоваться ею извне, первоначально как понятие, затем рефлексироваться «чужим» для него сознанием, а впоследствии трансформироваться в непосредственно более сложный феномен - концепт [Гергокова 2004: 27-31].

По мнению С.Г. Воркачева, концепт - это единица коллективного знания / сознания (отправляющая к высшим духовным ценностям), имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой [Воркачев 2001: 70]. При этом следует отметить, что этнокультурная специфика для концепта не является обязательной. Данное определение представляется наиболее приемлемым с точки зрения совмещения лингвистических и лингвокультурологических характеристик концепта.

Приступая к исследованию специфики концепта «человек/личность» в русской и румынской концептосферах, следует рассмотреть вопрос о соотношении терминов: концепт, значение, понятие, образ. Данный вопрос до сих пор остается дискуссионным в лингвистике, получая различное решение в трудах ученых. Так, обзор научной литературы демонстрирует, что одним из спорных вопросов коммуникативно-когнитивной лингвистики является соотношение концепта и понятия - в работах В.З. Демьянкова, В.А. Масловой, М.В. Пименовой, В.И. Карасика; значения и концепта - в исследованиях З.Д. Поповой, И.А. Стернина, М.В. Пименовой; концепта, понятия, значения - в работах С.Г. Воркачева, В.Ф. Новодрановой. Лингвистами и выделены общие и различные свойства рассматриваемых терминов.

Как отмечает Л.В. Попова, ученые рассматривают указанные термины с различных позиций - как включающие один другое, как противопоставленные один другому по какому-либо признаку [Попова 2013: 127-128]. В.З. Демьянков отмечает, что «именно на противопоставлении этих двух терминов - концепт и понятие - основана концепция нового семантического словаря Н.Ю. Шведовой» [Демьянков 2007: 27]. Исследователь приходит к заключению, что концепты реализуются в понятиях.

В.И. Карасик сопоставляет понятия и концепты, последний рассматривая с позиций лингвокультурологии. В связи с этим философские свойства исследуемых терминов не получают описания в лингвокультурологии. Как считает ученый, понятия и концепты выступают самыми употребительными терминами для обозначения ментальных образований. По наблюдениям В.И. Карасика, определения концепта и понятия, данные в работах Ю.С. Степанова, В.З. Демьянкова, Д.С. Лихачева, А.А. Залевской, С.Х. Ляпина, С.Г. Воркачева, В.В. Колесова, позволяют отметить прагматические и содержательные отличия рассматриваемых терминов. С позиций формально-логического их употребления различия между понятием и концептом стираются. Ученый делает вывод, что концепты не только по-разному трактуются, но и представляют собой «сущности с противоположными и несовместимыми признаками» [Антология концептов 2005: 26]. Понятие представляет собой один из сторон (аспектов) изучения концепта. Помимо этого, понятие открыто для определения, а концепт с трудом дефинируется.

По мнению Н.А. Красавского, концепт шире понятия [Красавский 2013: 76]. Если понятие - это идея об определенном референте (объекте действительности), то «концепт - это идея, включающая не только абстрактные, но и конкретно-ассоциативные и эмоционально-оценочные признаки» [Карасик 2009: 5].

Сопоставляя концепт, понятие и значение, исследователь В.А. Масловой говорит, что проблема их разграничения является одной из труднорешаемых и спорных в современной лингвистике. Ученый подчеркивает, что изучение концепта подразумевает анализ содержательного плана, что не дано исследователю в непосредственном восприятии, а делать выводы об их признаках и сущности возможно только с задействованием косвенных данных. В.А. Маслова также осуществляет анализ концепций российских и зарубежных ученых, таких как В.П. Москвин, Ю.С. Степанов, Д.С. Лихачев, С.А. Аскольдов, А.П. Бабушкин А. Вежбицкая, и приходит к идее о том, что значение, концепт и понятие - это разные термины. Данная точка зрения находит отражение и в работах Ю.С. Степанова. При этом концепт и понятие рассматриваются как параллельные термины, так как относятся к разным областям: понятие - термин логики и философии, а концепт - культурологии, лингвокультурологии, когнитивной лингвистики. В.А. Маслова подчеркивает, что понятие и концепт совпадают по внутренней форме (от лат. conceptus «понятие»). Концепт и значение не соответствуют один другому. Концепт - относительно стабильный и устойчивый мыслительный отпечаток с референта, так как он связан с миром более непосредственно, чем значение. А слово своим значением всегда представляет лишь часть концепта [Маслова 2004: 46-48].

Л.В. Попова, рассуждая о разграничении терминов, отмечает: «Концепт и значение - продукты деятельности разных видов сознания. Концепт - продукт когнитивного сознания человека, значение - продукт языкового сознания. Особенность семантики языковых единиц в том, что семантика не просто отражает действительность как концепт, она является частью концепта и выступает в виде части языкового знака в акте коммуникации» [Попова 2013: 129]. При этом значение по отношению к концепту выступает как его составляющая, обозначаемая регулярно используемым и воспроизводимым носителями языка лингвистическим знаком.

Интересна точка зрения В.В. Колесова, который в своей статье «Русская дума: особенности концептуализации» пишет, что концепт представляет собой исходную сущность мысли, в явном виде представленную в образе, символе и понятии [Колесов 2012: 33]. Данный лингвист обращает внимание на то, что диахронно именно в такой последовательности (образ - символ - понятие) в русской культуре проявлялись содержательные формы концепта.

Д.Б. Ольховиков под образом понимают «вербализованное зрительное восприятие предметного мира, фиксирующее форму, цвет, свет, объем и положение в пространстве поименованного предмета» [Ольховиков 2000: 338]. Он отличается целостностью, и смысловой содержательностью. Образ служит основанием, над которым «надстраиваются» символ и знак.

Н.Ф. Алефиренко выделяет наличие образно-ассоциативного слоя как один из важнейших признаков концепта, по которому он отличается от понятия и благодаря которому он обладает необходимой коммуникативно-смысловой вариативностью [Алефиренко 2003: 28].

Дефиниции концепта, сформулированные некоторыми учеными, содержат в себе указание на то, в каком соотношении находится данное понятие с другими, смежными: концепт - личностное осмысление, интерпретация объективного значения и понятия как содержательного минимума значения [Лихачев 1997: 281]. По мнению ученого С.Х. Ляпина, «в глубине концепта мерцает понятие» [Ляпин 1997: 27]. Отметим, что концептом становятся только те понятия, которые актуальны для культуры, имеют большое количество языковых единиц выражения и выполняют функцию носителя культурной памяти народа.

В данной работе мы предприняли попытку разграничить термины концепт - понятие - значение - образ. Концепт мы понимаем как продукт когнитивного сознания человека; совокупное понятие; базовую единицу культуры. Понятие мы определяем как элементарную единицу мыслительной деятельности, обладающую целостностью и устойчивостью и взятую отдельно от словесного выражения этой деятельности. Значение - это продукт языкового сознания человека, отражающий свойства референта; величина языкового сознания, обладающая такими качествами, как стабильность, нормативность, что обеспечивает эффективность коммуникации. Образ мы трактуем как наглядное представление о референте; один из видов мыслительной деятельности, который объединяет данные, поступающие по разным каналам связи человека с миром. Обобщая, можно заключить, что значение включается в концепт и понятие, при этом концепт - термин лингвокультурологии и когнитивистики, понятие - философии и логики, а образ - психологии, литературоведения.

Подводя итоги, можно прийти к выводам:

1) концепт включает сенсорный, эмотивный и оценочный компоненты, в отличие от понятия как рациональной схемы объекта;

2) концепт шире понятия, значения, образа. Он включает в себя и наивное соответствие понятию (метафора), и собственно понятие как инструмент логического и научного мышления, и конкретные языковые средства, репрезентирующие его;

3) концепт в меньшей степени системен по своей организации, чем понятие;

4) концепт - гипероним по отношению к значению, образу и понятию;

5) концепт - культурное явление, специфичное для языковой картины мира определенного народа и позволяющее проникнуть в менталитет данного этноса.

В данном исследовании рабочим определением концепта является следующее: концепт - единица коллективного знания, культуры, имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой.

Следует отметить, что концепт не обязательно имеет языковое выражение, поскольку существует множество концептов, которые не имеют устойчивого названия и при этом их концептуальный статус не вызывает сомнения (например, есть концепт и слово молодожены, но нет слова старожены, хотя такой концепт в концептосфере народа существует).

Несомненный интерес вызывают классификации различных видов концептов, особенно, если они касаются структуры лексического значения. При этом справедливо подчеркивается, что в семантике лексемы можно обнаружить ее логико-предметное содержание, тот образ, который отражает положение референтов в реальной действительности. В концепции исследователя А.П. Бабушкина предлагается следующая классификация концептов:

· мыслительные картинки (представляют собой предметные референты или мифемы; совокупность образов в сознании людей, коллективном, национальном или индивидуальном: павиан, сиамские близнецы, лилия, курица, смерть);

· гиперонимы (отражают гипо-гиперонимические связи в лексике одежда: платье, юбка, свитер);

· схемы (слова с «пространственным» значением: ручей, путь, луг);

· инсайты («упакованная» в слове информация о конструкции, внутреннем устройстве или функциональной предназначенности предмета: ножницы, зонт, колокол);

· фреймы (отражают некоторую ситуацию или образ ситуации; схемы сцен, хранимых в памяти: базар, бабье лето, больница, архив);

· «калейдоскопические концепты» (результат метафоризации; этот вид концептов развертывается то в виде мыслительных картинок, то в виде фрейма, схемы или сценария и представляют концепты отвлеченных имен социальной направленности: долг, ответственность, признательность);

· сценарии (схема событий, представление информации о стереотипных эпизодах, их динамика: пожар, свадьба, драка, вертеться как белка в колесе) [Бабушкин 1996: 43 - 67].

По мнению ученого, такая классификация позволяет разграничить концепты, соответствующие разным лексемам. В приведенной классификации можно выделить следующие моменты, релевантные для предпринимаемого в данной работе анализа. Следует обратить внимание на концепт-гипероним, который обобщает признаки внеязыковых объектов в границах парадигматической структуры лексики. Учитывая тот факт, что А.П. Бабушкин ориентируется на каждую тематическую группу лексики в отдельности, выделяя концепт-гипероним по горизонтали, вполне правомерным представляется выделение концепта по вертикали, пересекающего разные тематические группы лексики и выявляющего метафорические ЛСВ, объединенные одной общей семой, а именно семой человек / личность, актуализированной в тематической группе фитолексики. Такой концепт подпитывается собственной фоновой информацией, отражает сложные мыслительные действия по выделению сходств сопоставляемых объектов и, как будет показано ниже, оформление таких сходств в определенную структуру образности.

Для описания структуры концепта применяют полевый подход, выделяя в составе концепта ядро и периферию. Ядерные элементы очерчивают круг референтов, которые могут быть названы данным предметом, или его экстенсионал [Никитин 1988: 65]. Периферию составляют коннотации (оценочные, эмоциональные, стилистические оттенки значения, которые могут быть найдены в словарной дефиниции) и ассоциативные признаки. Ассоциация определяется как «связь между отдельными представлениями, при которой одно из представлений вызывает другое» [СЭС 1985]. Концепты, которые хранятся в памяти человека, имеют ассоциативную организацию связей [Красных 1998: 59]. Учитывая сказанное, подчеркнем, что исследуемый в работе концепт вправе рассматривать как периферийная зона (или, скорее, одна из периферийных зон) сложного структурного образования, каким является в любом языке концепт «человек/личность». Такой концепт весь пронизан коннотациями, образами, ассоциациями, соединяющимися, тем не менее, в одно структурное целое.

Концепт, репрезентируемый разными уровнями языка, сам должен обладать собственной структурой. Концепт может получить полевое описание - выделением ядра и периферии. Как было отмечено исследователями, ядро - прототипические слои с наибольшей степенью конкретизации, первичные наиболее яркие образы; отвлеченные признаки составляют периферию концепта. Отношение к периферии концепта не свидетельствует о незначительности признака в поле концепта, но указывает на меру его удаленности от ядра по степени конкретности и наглядности образного представления [Попова, Стернин 2007: 60].

На базе полевого описания концепта выделим структуру концепта «человек/личность» как итога метафорического переосмысления свойств и качеств объектов живой природы. К ядру отнесем семы первого физического уровня (физические данные человека), далее расположим семы психического и социального уровня. Именно в таком направлении исторически и должна была осуществляться когниция, направленная первоначально на самого человека, а затем по мере развития общества - на факты социального порядка.

Важно подчеркнуть, что ассоциативные признаки составляют наиболее свободную, варьирующуюся часть значения и являются по своему характеру прагматическими (даже если они входят в когнитивную часть значения, ведь образы объектов действительности в сознании носителей не лишены и несущественных признаков). Ассоциативные признаки с течением времени могут претерпевать изменения и по-разному проявляться в синхроническом и диахроническом аспектах. Как было отмечено, в процессе развития языка во времени те или иные ассоциативные признаки могут утрачивать свою значимость [Прохвачева 2000: 82].

Отмеченные факты позволяют взглянуть с когнитивных позиций и на процесс изменения значений. Не вызывает сомнения тот факт, что любое изменение значения - результат определенных мыслительных операций. Чем бы ни было вызвано изменение значения, в системе языка оно вызовет определенный резонанс, поскольку все ее элементы находятся в определенном согласовании друг с другом. Можно предположить, что происшедшие с течением времени изменения периферийных, метафорических значений в фитолексике также отражаются на периферийной зоне исследуемого концепта.

Как отмечают З.Д. Попова и И.А. Стернин, концепт реализуется в лексических, фразеологических, свободных словосочетаниях, являясь своеобразными «скрепами» между ними, а также представляется структурными и позиционными схемами предложений, несущими типовые пропозиции (синтаксические концепты), текстами и совокупностями текстов (при необходимости экспликации или обсуждении содержания сложных, абстрактных или индивидуально-авторских концептов) [Попова, Стернин 2007: 24-25]. Подобную точку зрения высказывают лингвисты В. И. Карасик и Г.Г. Слышкин, которые утверждают, что существует множество входов в концепты. Так, подойти к концепту можно с помощью лексем, фразеологизмов, свободных словосочетаний, предложений, в различных контекстах одна и та же единица может стать входом в различные концепты [Карасик, Слышкин 2009: 75-80]. Данное положение представляется весьма ценным при разноуровневом исследовании концепта, применяемом в настоящей работе.

Изучая концепт, мы также учитываем положения семантико-когнитивного подхода, сформулированные его основными представителями (А.П. Бабушкин, Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин). Семантико-когнитивный подход предполагает изучение семантики языковых единиц как средства понимания содержания концептов и как средства их моделирования от семантики языка к концептосфере.

К наиболее важным положениям указанного направления можно отнести следующие:

ь когнитивистика исследует семантику языковых единиц, вербализующих в языке тот или иной концепт;

ь систематизация и последовательное описание языковых единиц позволяют назвать когнитивные признаки, при помощи которых возможно моделирование концепта;

ь концепты внутренне организованы по полевому принципу; структура концепта образована когнитивными признаками, которые различаются по степени яркости в сознании их носителей и упорядочиваются в структуре концепта по полевому признаку;

ь концепты обладают национальной спецификой содержания и структуры [Попова, Стернин 2007: 18-19].

Толкования слова человек в словарях современного русского языка и определение понятия «человек» в энциклопедиях подчеркивают такое свойство человека, как более высокая, в сравнении с другими существами, организация. Его определяют как «живое существо, обладающее даром мышления и речи, способностью создавать орудия труда и пользоваться ими в процессе общественного труда» [Ефремова 2005 т. 3: 807]. На первом месте в данном определении стоит «обладание даром мышления и речи». В энциклопедических изданиях подчеркивается, что человек - это «живая система, представляющая собой единство физического и духовного, природного и социального, наследственного и прижизненно приобретенного» [ФЭС 1989: 780].

Опираясь на определение лексемы «личность», выявленной в словаре Д.Н. Ушакова: «Отдельное человеческое я, человеческая индивидуальность, как носитель отдельных социальных и субъективных признаков и свойств» [Ушаков 2007: 693], используем понятия человек/личность как синонимичные.

Большинство ученых выделяют такие основные аспекты личности, как: человек как биологическое существо, человек как существо психическое, особенности его внутреннего мира, эмоциональная и мыслительная деятельность; и человек как социальное существо, его взаимоотношения с другими членами общества, профессиональные характеристики. В связи с этим считаем обоснованным объединение указанных сфер в единый концепт «человек/личность».

Исследуя концепт «человек/личность», следует подчеркнуть, что он оценивается как одна из наиболее интересных, но, вместе с тем, и одна из наиболее трудных сфер современных лингвистических учений. Человек присутствует в чувственном мире не просто как эмпирический объект наряду со всеми другими объектами, но как практический субъект чувственно-созидающей деятельности, то есть служит источником, причиной всего чувственного многообразия мира [Межуев 1989: 50]. Говоря о человеке, зарубежные ученые (Р. Жакендофф и Х. Моррис) предлагают не забывать, что он представляет собой существо, которое находится в процессе своего становления, полностью не сложилось и не выявилось до конца, не состоялось в полном объеме своих возможностей и потенций, иначе говоря, его «биография» еще не закончена.

В лингвистике концепт «человек» представляет комплексную когнитивно-культурологическую единицу, содержание которой составляют, с одной стороны, семы, образующие его понятийную основу и общие для всех языковых его воплощений, с другой, специфические этносемантические признаки [Геляева 2002: 81-82]. Сложность изучения данного концепта обусловлена уникальностью человека, объясняется тем, что он находится как бы и внутри природы, и вне природы, взаимодействуя с ней и изменяя ее. В контексте исследуемой проблемы можем отметить, непрекращающееся обращение человека к природе, привыкшего выделять в ней жизненно важное и необходимое для собственного осмысления через образы окружающего его мира.

Таким образом, концепт является объектом исследования различных лингвистических направлений и трактуется по-разному. Вопрос о соотношении терминов концепт, значение, понятие, образ до сих пор остается дискуссионным в лингвистике. В данной работе концепт «человек/личность» исследуется в тесной связи с понятием языковой картины мира, так как человек - ключевой концепт языковой картины мира (ЯКМ).

1.2 Языковая картина мира и национальный менталитет

Переходя к комментированию такого феномена, как языковая картина мира, отметим, что наряду с ним существуют и другие понятия, например, «образ мира», «модель мира», «картина мира», «художественная картина мира» и др. Более подробно остановимся на рассмотрении понятия «картина мира».

Картина мира относится к числу «фундаментальных понятий, выражающих специфику человека и его бытия, взаимоотношение его с миром» [Гадамер 1988: 56]. Термин «картина мира» был выдвинут учеными-философами, логиками, а также исследователями частных наук в конце XIX - начале XX вв. (Э.В. Балаян, Н.В. Гришина и др.). В дальнейшем картина мира получила множество трактовок, обобщая которые, можно заключить, что картина мира представляет собой систему интуитивных представлений о реальности. В исследованиях М. Планка также можно встретить данный термин. Согласно его мнению, «картина мира, мира вещей для всех людей одинакова» [Планк 1966: 44].

Термин «картина мира» предстает в концепции философа Дж. Холтона как синоним мировоззрения. По мнению ученого, картина мира - это модель мира, которая суммирует опыт и убеждения личности и выполняет роль своеобразной ментальной карты, с оглядкой на которую человек оценивает свои поступки и ориентируется среди вещей и событий реальной жизни [Холтон 1992: 38-39].

Исследователи акцентируют внимание на антропологическом смысле термина «картина мира». В работах по современной лингвистике под картиной мира подразумевается «целостный, глобальный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека, всех его контактов с миром, предметно-практической деятельности, созерцания, умопостижения мира» [Серебренников 1987: 19], а также «формируется в процессе синтеза результатов познавательных и оценочных процессов». Картина мира включает в себя не только отраженные объекты, но и позицию отражающего субъекта, его отношение к этим объектам, причем, позиция субъекта - это такая же реальность, как и сами объекты. Таким образом, картина мира - результат интерпретации окружающего мира человеческим сознанием, то есть по отношению к действительности она вторична и зависима.

Целостная картина мира складывается из языковой и концептуальной картин мира. Понятие языковой картины мира было введено в лингвистику Л. Вайсгербером, понимающим под языковой картиной мира ту ситуацию, в которой сочетается субъективное «Человеческое» и объективное «Действительное» [Вайсгербером 1993: 51]. Мысль о языке как особом мировидении и зеркале мышления, которое, с одной стороны, отражает мировосприятие говорящих, а с другой стороны, определяет их мировоззрение, была сформулирована В. Гумбольдтом в ХIХ веке: «Мир, в котором мы живем, есть именно тот мир, в который нас помещает язык, на котором мы говорим» [Гумбольдт 1984: 270]. Учение В. Гумбольдта о языковой картине мира развивалось в XX веке с опорой на гипотезу лингвистов Э. Сепира и Б. Уорфа, согласно которой люди, говорящие на разных языках по-разному воспринимают и постигают мир.

На формирование языковой картины мира влияют язык, традиции, природа, ландшафт и разнообразные социальные факторы. Система социально-типичных позиций, отношений, оценок находит знаковое отображение в системе национального языка и принимает участие в конструировании языковой картины мира. Таким образом, мир, оставаясь везде одним и тем же, постигается различным образом в различных языках. Так, например, в русском языке красота издавна обозначалась прилагательным красный (красна девица, красный молодец), в румынском языке красота связана не с колористическим признаком, а с формой: красиво все то, что обладает гармоничной формой (frumos - formг armonioasг). Таким образом, в основу мировидения русского и румынского народов положены разные представления о прекрасном.

Исследователь С.Г. Тер-Минасова отмечает, что взаимоотношения человека с окружающим его миром чаще всего выражаются в языке и во многом формируются языком. Культурный компонент играет здесь решающую роль. Автор структурирует понятие «картина мира» в трех его ипостасях:

ь реальная картина мира - объективная внечеловеческая данность;

ь культурная (или понятийная) - отражение реальной картины через призму понятий, сформированных на основе представлений человека, полученных с помощью органов чувств и прошедших через его сознание, как коллективное, так и индивидуальное;

ь языковая картина мира - отражение реальности средствами языка, но не прямо, а через культурную картину мира [Тер-Минасова 2000: 22].

По мнению исследователя Р.X. Хайруллиной под «языковой картиной мира» понимается объективированная с помощью различных языковых единиц, системно упорядоченная, социально значимая модель знаков, включающая информацию об окружающем мире. При описании языка как отображения картины мира экстралингвистические факторы его формирования получают чрезвычайно важное значение [Хайруллина 1996: 10].

Языковая картина мира трактуется как зафиксированная в языке и специфическая для данного языкового коллектива схема восприятия действительности. Каждый народ по-своему расчленяет многообразие мира. Языковая картина мира проявляется в виде национальной концептосферы, которая определяется как «совокупность обработанных и стандартизированных концептов в сознании народа, отражающая мировоззрение и понимание, свойственное конкретной нации на определенном этапе ее культурно-исторического развития» [Лихачев 1997: 284].

Следует подчеркнуть, что языковая картина мира не приравнивается к концептуальной; последняя расценивается как неизмеримо широкая, поскольку далеко не все концепты имеют языковое выражение и становятся предметом коммуникации (например, есть концепт «молодожены», но нет концепта, включающего фрагмент коллективного опыта длительного проживания супругов в браке, то есть «старожены»).

Своеобразие картины мира определяется тем, что в ней опредмечивается индивидуальный, групповой и национальный (этнический) вербальный и невербальный опыт. По мнению В.А. Масловой, для концептуальной картины мира признается характерным взаимодействие общечеловеческого, национального и личностного [Маслова 2004: 67].

Как отмечает О.В. Худенцова, «Так как национально-культурная специфика наиболее ярко проявляется в сфере фразеологии, можно говорить о существовании так называемой фразеологической картины мира, которая является одной из главных составляющих языковой картины мира» [Худенцова 2008: 41]. Л.Ю. Буянова определяет фразеологическую картину мира как особый ментально-когнитивный пласт, вербальный «слепок» народной жизни и народного духа, национального мироосмысления, отраженный и зафиксированный в содержании языковых форм различных устойчивых единиц [Буянова 2012: 77].

Отметим, что у каждого этноса имеется определенное движение в рамках его языковой картины мира, но трудно сказать, достаточно определенно, на каких участках, на каких уровнях языка и какими темпами осуществляется ее перестройка. Для данного исследования примечательным является устойчивое стремление современного человека, все более удаляющегося от живой природы, при характеризации самого себя обращаться именно к ней.

Понятие языковой картины мира предполагает и изучение языковой личности. Известно, что человек как «символическое животное» немыслим без языка, составляющего оболочку общественного и индивидуального сознания. Под языковой личностью понимается, прежде всего, «человек как носитель языка», а более конкретно - «языковая личность» есть личность, выраженная в языке (текстах) через язык, то есть личность, реконструированная в основных своих чертах на базе языковых средств [Караулов 1989: 38]. Данный исследователь так представляет модель языковой личности, выделяя в ее структуре три уровня:

1. вербально-семантический уровень (предполагает владения языком);

2. когнитивный уровень (предполагает отражение языковой модели мира личности, ее тезауруса, культуры);

3. прагматический уровень (включает в себя выявление и характеристику мотивов и целей, движущих развитием языковой личности).

Кроме того, Ю.Н. Караулов разграничивает термины «национальный характер» и «языковая личность». Своеобразие языковой личности определяется, прежде всего, языком, которым она пользуется, а национальный характер - общностью культурных ценностей и традиций как одним из важнейших признаков этноса. Для языковой личности нельзя провести прямой параллели с национальным характером, но глубинная аналогия между ними существует. Она состоит в том, что носителем национального начала и в том, и в другом случае выступает относительно устойчивая во времени, то есть инвариантная в масштабе самой личности часть ее структуры, которая является на деле продуктом длительного исторического развития и объектом межпоколенной передачи опыта [Караулов 1989: 42]. Поиск смысловых языковых доминант национальной личности предполагает сведение всего многообразия и индивидуальностей типов к некоторой базовой личности (инварианту). Национальная личность - это инвариантная, ядерная, общезначимая часть в структуре языковой личности.

Как отмечает Ю.Н. Караулов, существование национальной личности обеспечивает как возможность взаимопонимания носителей языка одной нации, так и возможность понимания национальной личностью текстов, созданных на разных этапах истории данной нации. Национальная личность соединяет в себе представления о смысле бытия, целях жизнедеятельности, культурных ценностях и традициях определенной нации. Национальная личность - не только определенный культурно-психологический, социальный и языковой феномен, но и весь его материально-культурный «контекст» в лингвокультурологическом понимании. Исследователь П.Б. Струве, например, подчеркивал, что между личностью и культурой есть самая тесная связь: личность живет культурой, и культура осуществляется личностью.

Таким образом, в исследованиях концептов важное место отводится вкладу в изучение языковой картины мира определенного народа, то есть рассмотрение целостного, глобального образа мира, который является результатом всей духовной активности человека, всех его контактов с миром, предметно-практической деятельности, созерцания, мировосприятия носителями языка.

1.3 Теоретические основы исследования семантики фразеологических единиц и паремий

Языковая картина мира создается разными способами. Наиболее выразительными и яркими, с нашей точки зрения, являются фразеологизмы. Фразеологизм характеризуется различными свойствами, в силу чего может интерпретироваться по-разному. В современной лингвистике существует почти столько же дефиниций фразеологизма, сколько ученых, занимающихся его изучением. Термином «фразеологизм» в настоящее время обозначают несколько разнородных типов словосочетаний: фразеологические сочетания, речевые штампы, паремии, крылатые слова. Ученые в своих трудах используют несколько синонимичных терминов для обозначения одной и той же единицы. Приведем несколько дефиниций.

Под фразеологическим оборотом Н.М. Шанский понимает «воспроизводимую в готовом виде языковую единицу, состоящую из двух или более ударных компонентов словного характера, фиксированную (т.е. постоянную) по своему значению, составу и структуре» [Шанский 1985: 20]. Исследователь отмечает такие отличительные признаки фразеологизма: воспроизводимость, акцентологическое оформление, постоянство в значении, составе и структуре, членимые образования, компоненты которых осознаются говорящими как слова, сверхсловность, целостность значения.

В.Н. Телия определяет фразеологизм (фразеологическую единицу) как «общее название семантически связанных сочетаний слов и предложений, которые, в отличие от сходных с ними по форме синтаксических структур, не производятся в соответствии с общими закономерностями выбора и комбинации слов при организации высказывания, а воспроизводятся в речи в фиксированном соотношении семантической структуры и определенного лексико-грамматического состава» [Телия 1996: 559].

Н.Ф. Алефиренко вводит термин «фразема», под которой понимает «сверхсловную, раздельнооформленную, но семантически целостную и синтаксически неделимую языковую единицу, которая своим возникновением и функционированием обязана комбинаторному взаимодействию лексических и грамматических компонентов своего свободносинтаксического генотипа» [Алефиренко 1993: 4].

В современной лингвистике одним из актуальнейших и сложных остается вопрос о сущности фраземы как этнокогнитивного маркиратора. По мнению исследователя Л.Ю. Буяновой, фразеологизмы представляют собой особые концептуальные структуры обыденного знания, в которых в образно-символьной форме кодируются и передаются от поколения к поколению в неизменном виде национально и культурно маркированные оценки и главные для этноса нравственно-этические, моральные нормы и стереотипы [Буянова 2012: 77].

Румынские ученые также уделяют большое внимание изучению фразеологических единиц и паремий. Так, можно отметить труды таких ученых, как: Т. Христя, Е. Кошериу, И. Борояну, С. Думистрэчел, Г. Колцун, Л. Гроза и др. По мнению лингвиста Т. Христя, фразеологизмы - это устойчивые сочетания двух или более слов с общим смыслом, относящихся к одному предмету, качеству, действию, процессу или явлению. Автор приводит такие примеры фразеологических единиц с компонентом «фитоним», как: copil din flori (внебрачный ребенок); оn doi peri (сомневающийся человек) [Hebedean 2014: 99].

Анализ семантики фразеологических единиц невозможен без обращения к проблеме их значения. Термин «фразеологическое значение» появился в научном обиходе в 1964 году. По мнению лингвиста В.Л. Архангельского, фразеологическое значение представляет собой явление более сложное по сравнению с лексическим значением, поскольку фразеологизм - это фиксированная комбинация слов, являющаяся устойчивой реализацией одной фразеологической единицы.

И.А. Стернин рассматривает значение как полевую структуру, в которой с позиции выделения постоянного и факультативного признаков, выделяются ядерная и периферийная семы [Стернин, Попова 2007: 68]. Основные положения исследователя И.А. Стернина таковы:

ь в структуре значения выделяются макрокомпоненты - денотативный и коннотативный;

ь отдельные макрокомпоненты имеют полевую структуру;

ь в значении выделяются ядерные и периферийные семы;

ь ядро значения образуют постоянные, существенные, яркие, частотные семы;

ь граница между ядром и периферией значения размыта, имеется ближняя, дальняя и крайняя периферия семантики [Стернин, Попова 2007: 70].

В исследованиях по фразеологии преобладает концепция, согласно которой фразеологическая коннотация играет ведущую роль в формировании фразеологического значения, так как коннотативный компонент является опосредованным отражением в сознании человека объективной действительности и содержит некую совокупность смысловых приращений, особым образом реализуемую в процессе коммуникации.

Базовыми элементами коннотативного компонента значения фразеологической единицы являются:

ь экспрессивность как указание на меру, степень проявления того или иного признака;

ь эмотивность как способность выражать эмоциональное отношение говорящего к предмету сообщения;

ь оценочность как способность выражать положительное или отрицательное отношение говорящего к предмету сообщения.

Роль оценочного компонента в семантике фразеологизма трактуется неоднозначно, так как существуют фразеологизмы, не приспособленные к оценке. К ним относятся те обороты, номинативная функция которых заключается в идентификации свойств обозначаемого (например, ФЕ терминологического характера).

Другим важным аспектом фразеологической номинации является понятие внутренней формы, которая играет особую роль в семантической структуре фразеологической единицы.

А.А. Потебня под внутренней формой понимал исходно-этимологическое значение. В.Г. Варина отмечает динамичность данного компонента, отмечая, что в отдельных случаях он может «выдвигаться на первый план и обуславливать семантику слова».

Внутренняя форма фразеологических единиц имеет более комплексный характер: Фразеологизации обычно предшествует мысленное абстрагирование, от конкретных объектов действительности; выраженных в переменном словосочетании, в результате которого и образуется новое, переосмысленное значение. По утверждению Н.Н. Кирилловой, внутренней формой фразеологизма является «тот аспект ситуации, который обозначает одну из ее логико-семантических сторон, на базе которой и возникает значение той или иной фразеологической единицы» [Кириллова 1986: 85-86].

Новый взгляд на проблему внутренней формы языковых единиц был предложен Е.Г. Беляевской. Учитывая современные тенденции в области языкознания, а именно, развитие когнитивной парадигмы знания, исследователь предлагает новый термин - «концептуальная внутренняя форма», основными свойствами которого являются:

1) наличие концептуального основания (ментальная сущность);

2) структурирующее начало;

3) национально-культурная специфика [Беляевская, 2007: 47].

Для нашего исследования данный подход является ценным, так как, во-первых, подчеркивает комплексный характер внутренней формы, во-вторых, акцентирует внимание на национально-культурной специфике (что свойственно фразеологизмам), в-третьих, обращает внимание на роль контекста.

Таким образом, фразеологическое значение представляет собой особое явление, которое характеризуется сложной семантикой, включает в свою структуру различные понятийные семы и может быть организовано по полевому принципу. Во многих случаях денотативный компонент фразеологического значения отличается широкозначностью, или диффузностью семантики.

В настоящее время большинство исследователей (В.Л. Архангельский, Н.М. Шанский, В.Н. Телия и др.) относит к фразеологическим единицам - паремии (пословицы и поговорки). Такое же явление наблюдаем и в румынском языкознании. Так, например, Ф. Думитреску и И. Иордан в состав фразеологии включают пословицы, поговорки, метафоры, устойчивые выражения, экспрессивные формулы [Hebedean 2014: 99]. В данном исследовании мы также исходим из широкого понимания объема фразеологии, включая в ее состав паремии.

Паремии - это народные изречения, выраженные предложениями (пословицы и поговорки). Под пословицей понимают краткое, устойчивое в речевом обиходе, как правило, ритмически организованное изречение назидательного характера; имеют форму законченного предложения. Пословицы выражают суждение. Поговорка - это краткое изречение, нередко назидательного характера, но, в отличие от пословицы, имеющее только буквальный план и в грамматическом отношении представляющее собой законченное предложение [ЛЭС 1990: 389].

Близость паремий и фразеологизмов до сих пор является дискуссионным вопросом в лингвистике. Спорной проблемой всегда было определение места пословиц / паремий в ряду других языковых единиц, что непосредственно связано с вопросом структурации языковых уровней. По мнению лингвистов, пословицы в языке образуют дополнительный уровень, расположенный между фразеологическим и синтаксическим уровнями (Гвоздев 1983). Другим спорным вопросом является правомерность включения пословиц в состав фразеологии (Чепасова 1998). Пословицы, таким образом, попеременно то отождествлялись с фразеологическими единицами (при этом указывались их отличительные черты от традиционных фразеологизмов, главной из которых является структурная завершенность пословиц), то исключались из фразеологического фонда языка потому, что не способны выражать понятие.