Другими титулованными погибшими в этой битве были заклятые враги Уорика: 2-й граф Нортумберленда, Генри Перси, и лорд Клиффорд, убитые во время уличных сражений. Их тела разорили и разграбили, оставив обнаженными на виду жителей города. Сын Бекингема, Хамфри Стаффорд, получил серьезные ранения и вскоре умер, в 1455 или 1458 году. По утверждению Бене «около сотни человек, по большей части солдат Ланкастера, было убито». Настоятель монастыря Вэземстед просил разрешения Йорка на захоронение мертвых, и умолял проявить милосердие в час своей победы, как поступил Юлий Цезарь. Цитируя Овидия, он заявил, что ничего не нужно добиваться в дополнение к победе.

Итогом одной из самых коротких компаний Войны роз, битвы в Сэнт-Олбанс, являлось то, что Йорк смог сокрушить судебную фракцию, которая была отнята у ее главного оплота, Сомерсета. Большая часть вины за поражение Ланкастера лежала на Бекингеме, чьи суждения и стратегии были неминуемо ошибочны. Перед королевской армией стояла практически невозможная задача по обороне всех выходов из города. У них было мало времени на подготовку к защите, а Бекингем, возможно, совершил ошибку посчитав некоторые здания пригодными для обороны.

После этого Йорк в сопровождении Солсбери и Уорика намеревался добиться расположения короля, который был найден, залечивающим рану, в доме кожевника. Вся его спесь пропала после осознания того, что его армия была сломлена. «Стонор Пэйперс» сообщает, что когда последователи Йорка пришли к королю, они встали на колени «и умоляли о милосердии и прощении того, что они совершили в его присутствие, и молили его величество признать их верными вассалами, заявляя, что они никогда не собирались причинять ему вреда». Бене писал, что когда Генри услышал их заявления о том, что они являются «его верными подданными, он в крайней степени воспрянул духом».

Йорк оправдывал свои действия перед Генри, утверждая, что у него и его соратников не было другого выхода, кроме как защищать себя от врагов. Если бы они отправились в Лестер, как того требовал король, их бы заключили под стражу и казнили как предателей, «лишили бы всего жалования и имущества, и обрекли их наследников на вечный позор». Такой ответ убедил Генри и он «помиловал их, приказав отозвать своих людей и не причинять более никакого ущерба». За пределами города воодушевленные победой войска Йорка творили бесчинства. Настоятель монастыря Уэземстед был поражен, наблюдая за тем, как они неистовствовали на улицах, грабя и оставляя после себя разрушение. Даже в монастыре они украли всё, до чего смогли дотянуться их руки, и грозились его сжечь. Но пришли другие отряды, предупредив о том, что король и Йорк, вместе с магнатами и советниками вышли на рыночную площадь и приказывают им собраться и подготовиться к возвращению в Лондон. Таким образом, монастырь был спасен.

Именно Йорк рассказал королю о кончине Сомерсета. Некоторые историки утверждают, что шок, горе, стресс и последствия ранения, которые он перенес, вызвали у Генри новый приступ безумия. В конце концов, всего пять месяцев прошло после его выздоровления. Хотя этому нет обоснованных доказательств, и еще шесть месяцев прошло, прежде чем Йорк был вновь назначен лордом-протектором. В виду масштабов предыдущего недомогания короля, было желательно, чтобы назначение вступило в силу незамедлительно при очередном проявлении симптомов психической неустойчивости Генри. Последние слова на тему случившихся событий принадлежали Джону Крэйну, который в письме Джону Пастону, датированному 25 маем, писал: «Что касается нашего повелителя, спасибо Господу, он не получил серьезного ущерба».

Сам факт того, что битва состоялась, поверг в шок многих людей, и даже ее участников, и вынудил сторонников Йорка привести необычное объяснение своим поступкам, исходя из которого, они переложили вину на Сомерсета и судебный орган, таким образов избежав заключения под стражу. Несмотря на это, того факта, что они подняли оружие на армию своего помазанного короля, было достаточно, по мнению многих, для того, чтобы обвинить их в измене. В противовес этим враждебным настроениям, Йорк издал плакаты, в которых было описано его мнение по поводу битвы и обстоятельств, которые к ней привели.

Случившееся в Сэнт-Олбанс усилило противоречия между магнатами и распространившимися жалобами на правительство, которые, как тогда казалось, можно решить лишь применением силы. Осознание этого привело к временному перемирию воюющих группировок. Ни одна из сторон не желала вооруженного конфликта. Король в частности, а так же большинство лордов, были уверены, что этого больше не повторится. Но противоречия между сторонниками Ланкастера и Йорка настолько укоренились, что потребовались бы отчаянные усилия с обеих сторон, чтобы поддержать мир в королевстве. Это нелегкое перемирие, сохранявшееся следующие четыре года было достаточным доказательством желания обеих сторон достичь приемлемого решения.

В пятницу 23 мая Йорк и Солсбери, следовавшие за Уориком, который нес меч короля, сопроводили Генри VI обратно в Лондон, где он расположился в замке епископа при Соборе Святого Павла. «Ничего не могу сказать по поводу управления, которое у нас теперь будет», писал Пастон. В воскресенье 25 мая, на празднование Троицы, король проследовал вместе с процессией к Собору Святого Павла, надев корону, чтобы убедить народ в том, что его королевская власть ни в коей мере не была оспорена. Настолько могущественной была сила и таинственность монархии, что до сих пор ни единый человек не озвучил мнение о том, что сам Генри должен нести ответственность за недавние события. Не было ни разговоров о его свержении, ни критики в адрес его некомпетентности или неверного решения.

Новость о том, что судебный орган ликвидирован, а Сомерсет мертв вскоре достигли королевы в Гринвиче, вызвав у нее глубокое горе. А осознание того, что Йорк теперь является главным советником короля вместо Сомерсета, только добавило горечи. Йорк был незамедлительно назначен констеблем Англии, должность, которую занимал Сомерсет, и уже набирал людей на другие должности по своему выбору.

Спустя неделю после событий в Сэнт-Олбанс, Бекингем, Уилтшир, Шрусбери, Пембрук и другие лорды вернулись ко двору и примирились с Йорком, стараясь изо всех сил улучшить отношения между двумя сторонами. Джаспер Тюдор был крайне встревожен, разрабатывая с Йорком действенное решение проблем, стоящих перед королевством. Двое мужчин провели многие часы в Лондоне, обсуждая это.

Но хотя Сомерсет и был мертв, его фракция осталась. Ее члены были настроены к Йорку еще более враждебно и наблюдали за действиями королевы, чье влияние на подозрительного и обидчивого короля Генри VI было основным для лидерства. Йорк был осведомлен об этом, а так же он знал, что некоторые члены королевского двора будут противиться любым попыткам преобразований. Так же ему пришлось иметь дело с враждебностью некоторых дворян, у которых были достаточные причины его недолюбливать. 20-ти летний сын лорда Клиффорда, Джон, ныне девятый лорд Клиффорд, был настолько зол на Йорка, что всю свою оставшуюся жизнь он искал способ отомстить ему за смерть отца, получив при этом прозвище «Мрачный Клиффорд» и «Кровавый Клиффорд».

К началу июля Йорк упрочился в роли достойного правителя Англии. Он назначил казначеем виконта Буршье и поручил Солсбери важную должность канцлера герцогства Ланкастер. Брат виконта Буршье, архиепископ Томас Буршье, остался на должности канцлера и всеми силами старался выказать симпатию сторонникам Йорка. Однако недостаток поддержки со стороны аристократов привел Йорка к необходимости положиться на Невиллов и продолжить политику примирения. Проблема с королевой была решена введением запрета на ее въезд в Лондон. Но, несмотря ни на что, он не искал мести тем, кто был против него.

Йорк правил, как и прежде, скромно и мудро. 9 июля парламент, созванный в конце мая герцогом от имени короля, собрался в Вестминстере в присутствие захворавшего Генри VI. Как и ожидалось, на заседании собралось множество сторонников Йорка. Сэр Джон Уэнлок, теперь человек Уорика, был спикером. Когда собралась Палата лордов и общин, Йорк и его приближенные среди магнатов повторили свои клятвы в верности королю в большом зале заседаний замка Вестминстер.

Йорк обеспечил выпуск постановления, оправдывающего его недавнее восстание тем, что «правительство, во главе с королевой, герцогом Сомерсетом и их сторонниками последнее время терроризировали и несправедливо относились к народу». Он преувеличил свои попытки прийти к мирному решению, которые были сорваны советниками короля, и просил милости всем участникам. В то же время при содействии Йорка было выпущено постановление о реабилитации герцога Глостера, Хамфри, чьим политическим приемником считал себя Йорк.

Парламент так же был обеспокоен урегулированием непостоянного бюджета короны и одобрил новую поправку возвращения, отменив практически каждое жалование, которое сделал король за время своего правления. Единственным исключением было жалование Тюдорам, выплачиваемое с 1452 года. Но Йорк и другие лорды выступили против, считая, что исключений быть не должно. Несмотря на это, Ричмонд и Пембрук предложили поддержку Йорку, при этом, не ставя под сомнение свою верность королю. Они имели некоторое влияние в парламенте, но приближалось время, когда, из-за все увеличивающейся пропасти между ланкастерцами и йоркистами, они должны были решить, кому в действительности они верны.

После того, как парламент решил все поставленные задачи, но до того, как Уорик и лорд Кромвел разошлись во мнениях по поводу того, которая из сторон начала военные действия, Йорк отправил короля и королеву вместе с принцем Уэльса в замок Хартфорд. Вскоре после этого Маргарет отвезла своего ребенка в Гринвич. Возможно, именно к этому времени симптомы душевной болезни Генри начали вновь проявляться.

В октябре 1455 года граф Ричмонд, Эдмунд Тюдор, наконец, женился на Маргарет Бофорт. Церемония состоялась в замке Блэтсо в Бедфорде. Жениху было 25 лет, невесте - 12. Она была непоколебимым ребенком, который вырос в самую выдающуюся женщину века, известную своим благочестием, благотворительностью и неизменной преданностью дому Ланкастеров. Она была умна, серьезна и благородна, а ее безупречная репутация Ланкастера, ее внушительное наследство и тот факт, что она являлась племянницей Сомерсета, делал ее идеальной партией для сводного брата короля. Этим браком Генри VI надеялся создать ядро семейной поддержки короны; для Ричмонда это означало быстрое социальное продвижение.

Позднее Маргарет утверждала, что у нее было видение о том, что она должна выйти замуж за Ричмонда, а так как она была очень набожной девушкой, она желала, чтобы это видение осуществилось. То, что в результате этого брака появится будущий король Англии, в то время никто еще не мог предвидеть, но леди Маргарет Бофорт верила в судьбу.

Вскоре после бракосочетания, Ричмонда направили в Уэльс защищать интересы Генри. Йорк так же поручил ему задание подавить Уэльского мятежника, Граффида ап Николоса, который вторгся на территорию Йорка и Бекингема на болотах. В ноябре Ричмонд получил резиденцию в Ламфи, Пембрук, отдаленный замок, принадлежавший епископу Сэнт-Дейвидс и расположенный в двух милях северо-восточнее крепости Джаспера в Пембруке.

Той осенью в Лондоне Йорк окончательно взял под контроль управление. В современных данных не уточняется, что стало причиной этому. Возможно, у короля случился очередной психический срыв, и как указала королева в своей просьбе, ей должен быть поручен уход за ее мужем, которого Йорк отослал к ней в Гринвич.

Маргарет Анжу, конечно, не собиралась снисходить до роли сиделки, она решила вновь вернуть власть себе и своим сторонникам и положить конец тщеславию Йорка. После инцидента в Сэнт-Олбанс многие придворные покинули ее, но сейчас по средствам писем и сообщений, она тайно искала поддержки. Теми, кто выказал ей свою верность были: новый герцог Сомерсет, Генри Бофорт, его брат Эдмунд, Оуэн Тюдор и его сыновья, Ричмонд и Пембрук, лорд главный судья, сэр Джон Фортескью, новый граф Нортумберленд и его родственники, граф Уилтшир, лорд Клиффорд, лорд Грэй, сэр Уильям Тэйлбойз старший, член парламента Линкольншир, графство в котором он имел пагубное влияние. Несколькими годами ранее он был заключен в Тауэр и оштрафован за нападение на казначея, лорда Кромвеля. Затем в 1451 году он был объявлен изгнан за убийство человека, но проигнорировал закон и остался в Англии. А сейчас он предлагал свои сомнительные услуги королеве, которая отчаянно искала поддержки и была рада принять их.

12 ноября 1455 года был созван парламент, а 17 или 19 ноября Йорк был вновь назначен протектором и защитником королевства с той же властью, что и ранее, за исключением того, что теперь только лорды могли распускать парламент. Йорк продолжал действовать сдержанно, настаивая на том, что все, что он делает, сперва одобряется советом, члены которого избираются лордами и что «политическое управление и руководство страной» должно оставаться за советом.

Вплоть до конца года Йорк со своими сторонниками были сосредоточены на создании радикальной программы реформ, нацеленной на королевский бюджет и возвращении земель короны. Парламент установил размер выплат принцу Уэльскому в 10 тысяч марок в год, пока ему не исполнится 8 лет. Затем сумма увеличится до 16 тысяч в год, до его 13 дня рождения. Йорк так же получил предписание отменяющее приказ об изгнание его казначея, сэра Уильяма Олдхола, выданное правительством Ланкастера.

Как и прежде Йорк пользовался поддержкой палаты общин, хотя магнаты, как и ожидалось, были менее заинтересованы в реформах. Два его предыдущих сторонника, Ричмонд и Пембрук, не входили в парламент, а многие пэры все еще сомневались по поводу истинных намерений Йорка. Подозревая, что за его реформами скрывается тайный умысел, им мучительно давалась охрана прав принца Уэльского во время протектората.

Глава 14

Неустойчивый мир

В феврале 1456 года Генри VI явился на заседание парламента и отменил назначение Йорка на должность протектора. Бене писал: «В присутствие короля герцог ушел в отставку и покинул парламент прежде, чем собрание было окончено». Генри, в надежде избежать конфликта, настаивал на том, чтобы его кузен занял его место в совете.

Король взял власть в свои руки и внес значительные изменения в Акт возвращения Йорка, добавив к нему большой список исключений. Многие члены двора испытали облегчение, узнав о том, что выплаты за многие годы у них не отнимут. Хотя Йорк и не одобрял этого, но, не смотря ни на что, сторонники Ланкастера и Йорка стали работать вместе в совете и парламенте в течение нескольких следующих месяцев, и сторонники Йорка на время получили равную долю власти, а голос Йорка так и остался решающим в совете. Неустойчивый мир сохранялся в течение следующих двух лет в большой степени благодаря умеренному влиянию герцога Бекингема.

Жители Лондона больше не испытывали жалости к дому Ланкастеров. Торговцы города устали от правления Генри VI и от вмешательства королевы Маргарет в их традиционные привилегии, поэтому они перешли на сторону Йорка. Когда в Лондоне произошло восстание, королева, проигнорировав тот факт, что город находился под юрисдикцией лорда-мэра, отправила войска под Бекингем и Эксетер, которым был дан королевский указ, позволяющий судить зачинщиков. Жители города пришли в ярость от подобного пренебрежения их правами и силой заставили герцога не созывать суд. Королева подверглась жестокой критике за то, что осмелилась поставить под сомнение их отчаянно охраняемые привилегии.

Весной 1456 года Маргарет, чья ненависть к враждебно настроенным лондонцам была равна их ненависти к ней, покинула Лондон вместе с принцем. В апреле она остановилась в Татбери, а к концу мая была в Честере. Затем она остановилась в Кенилворте, жители которого все это время оказывали поддержку ее мужу в борьбе против Йорка. Всю весну и начало лета Генри оставался на юге в компании Пембрука. В июне он был единственным лордом, которому было позволено посещать короля в Шине. Генри сильно полагался на своего сводного брата и ценил его неоспоримую верность.

В отсутствие королевы король находился под сильным влиянием Йорка. 20 апреля Генри назначил Уорика капитаном Кале. Эта должность была описана Комминесом как «лучшее звание капитана для христианина». Кроме того, граф имел хорошую возможность заслужить репутацию надежного и лихого командира. Йорк являлся инициатором назначения, так как он давно хотел вознаградить Уорика за его решающую поддержку в Сэнт-Олбанс, и хотя судебный орган и старался сохранить это место для своего кандидата, молодого Сомерсета, Йорк их опередил.

Охрана Кале была огромным достижением для йоркистов. Капитан или губернатор являлся представителем короля в городе. Его должность была в основном военной, но он так же имел и значительную законодательную власть. Должность капитана Кале была самым важным военным назначением среди даров короля, и настолько стратегически важным, что многие удивлялись, почему Генри VI позволил убедить себя назначить на эту должность Уорика. Кале через некоторое время мог обеспечить сторонников Йорка иностранной базой и значительным гарнизоном, поэтому верность горожан была на первом и самом важном месте для Уорика. Расположение Кале было идеальным для вторжения в Англию или контроля над проливом, а под управлением последователей Йорка Кале мог стать хорошим местом для оппозиции. Сперва Уорику нужно было завоевать доверие купцов Стейпла, которые контролировали город и торговлю шерстью, а благодаря финансовому побуждению он с легкостью добился этого. Вдобавок купцы были рады, что командование возложили на Уорика, а не на Сомерсета.

После того, как Уорик отправился в свой замок готовиться к новой должности, Йорк поехал на север в замок Сандал. К тому же настало время для поездки Генри VI по стране, поэтому король с королевой встретились в Честере. В августе они начали неспешную поездку по центральным районам Англии, которая подошла к концу лишь в начале сентября в Ковентри, где королю был оказан теплый прием с пышной процессией, а королеву называли матерью наследника Англии. Так как в это время Генри находился вдали от влияния Йорка, Маргарет не собиралась позволять ему возвращаться в Лондон, и уже убедила перенести свой двор в центральную часть Англии, в земли ланкастерцов.

Ковентри на некоторое время стал местом пребывания правителя, а замок - главной резиденцией монарха. Там Маргарет создала все условия для покровительства, окружив себя художниками, музыкантами и учеными в попытке воссоздать великолепие прошлых королевских дворов, находившихся во дворцах Темз Вэлли. Жители Ковентри гордились оказанной честью и не скупились на подарки. Однажды мэр города вдобавок к апельсинам, специально привезенным из Италии, подарил королеве редкий деликатес. Хотя замок Ковентри и был официальной резиденцией короля, сам он предпочитал останавливаться в близлежащем монастыре, в то время как королева проводила время в доме богатого купца Ричарда Вудса. Королевская чета так же могла поселиться в поместье Чайлзмо, в котором однажды останавливался Черный принц. Новое место пребывания правителя вызвало ряд административных проблем, так как большинство департаментов государства находилось в Лондоне. Это и послужило целям Маргарет. 24 сентября король доверил ее советнику, Лоренсу Буту, личную печать, что позволяло королеве вершить власть над административным аппаратом королевства.

Всё лето Йорк ждал следующего хода королевы, «а она ждала его хода». Пока Йорк держался в стороне, а королева пыталась выиграть время и ходила пешками, Англией практически никто не управлял. Лондон стал центром мятежей и насилия, в основном против итальянских купцов, которым оказывалось особое отношение и привилегии судебным органом. Торговля несла потери, и имели место быть дальнейшие нарушения закона и порядка в графствах, а так же налёты французов на южные берега Англии.

Напряжение в Лондоне было практически осязаемым. Ходили необоснованные слухи, что произошла еще одна битва, которая окончилась «ранением» Уорика и порабощением тысяч людей. На двери церквей прикрепляли плакаты с балладами, порочащими королевство. Согласно «Летописи Грегори» «некоторые заявляли, что герцог Йорк совершил крупную ошибку, но в чем она заключалась, никто не осмеливался сказать». Сам же Йорк осознал, что теперь у него появился новый враг, молодой герцог Сомерсет, который пользовался расположением королевы и готовился занять место своего отца.

Королева так же искала поддержки членов королевского двора и добивалась расположения людей, развивая торговлю и промышленность, учреждая больницы и школы, а так же демонстрируя своего маленького сына на публике, где бы она ни была, снискав при этом непривычную популярность. Главным для нее было добиться успеха, обещаниями вознаградить в будущем известных врагов Йорка, особенно в Чешире и Ланкашире. Она даже плела интриги с врагами Англии, Шотландцами. По слухам она предложила им графства Нортумберленд, Камберленд и Дарем в обмен на помощь в борьбе против Йорка и его сторонников, и хотя это могло быть неправдой, многие люди верили, что королева способна на это. Ее переговоры с Шотландцами безрезультатно длились 2 года. В 1457 году она предприняла попытку заключить брак между Сомерсетом и его братом, и двумя шотландскими принцессами, но безуспешно. В действительности же, ее сосредоточенность на создании компании и ни на чем более затмила желание управлять страной, которая из-за этого несла потери.

Граф Ричмонда, Эдмунд Тюдор на протяжении нескольких месяцев защищал интересы короля Генри в Уэльсе. В течение многих поколений Тюдоры и дом Мортимеров являлись заклятыми врагами из-за территориального соперничества в Княжестве. Несмотря на это Ричмонд оказал поддержку Йорку, так как верил, что недавние реформы могут быть выгодны только королю. Но Йорк был наследником Мортимеров, а его родство в южном Уэльсе способствовало повторному упрочнению его власти в этих землях. Весной 1456 года королева приказала Ричмонду выступить против них.

Изначально граф имел некоторые успехи в борьбе с восставшим Граффидом ап Николасом, который в настоящее время поддерживал сторонников Йорка, захватил несколько королевских замков и разместил в них войска. Ричмонд отнял у него замок Кармартен и восстановил власть короля в близлежащих районах. Несмотря на это, сам Йорк был констеблем замка Кармартен и был недоволен тем, что Ричмонд его занял. А летом 1456 года сторонники герцога: сэр Уильям Герберт, сэр Уолтер Деверё и мужчины семьи Вон отправились в Кармартен, захватили замок и заключили Ричмонда под стражу.

К этому времени монарх имел все причины быть признательным Йорку, так как 15 августа король шотландцев, воспользовавшись политической ситуацией, вторгся в Англию - по подсчетам Бене - «со 100 тысячами людей и сжег 20 поселений, но ему пришлось отступить под натиском герцога Йорка». Вскоре после этого король послал за Йорком и Уориком, чтобы те присоединились к его поездке. По словам Бене они «были приняты со всей любезностью» королем Генри, «хотя королева испытывала неприязнь к ним обоим». Маргарет хотела показать Йорку, что она держит всё под контролем.

Когда король и королева остановились в Ковентри, они созвали большой совет. Все лорды йоркисты были приглашены, но из-за недоверия к ним королевы, они появились на совете и тут же удалились, покинув Ковентри без отлагательств, «уважаемые королем, но презираемые королевой». Йорк отправился в Ладлоу, Солсбери в Мидлхем, а Уорик в Кале.

В то время Маргарет пыталась убедить Генри убрать сторонников Йорка с официальных должностей и заменить их ее людьми. 5 октября родственника Йорка, Генри Буршье отстранили от должности казначея и назначили на нее Шрусбери, который часто спорил с Уориком, из-за чего и считался его врагом. 11 октября выдающийся член судебной фракции епископ Винчестера, Уильям Уэйнефлет заменил архиепископа Буршье на должности канцлера. Новости об этих изменениях должно быть разозлили сторонников Йорка и вызвали сильные волнения, хотя королева и не предпринимала дальнейших действий против своих врагов. По распоряжению жены Генри VI созвал Парламент в Ковентри, для того чтобы меры запланированные свитой королевы были осуществлены, притязания на власть короны, разработанные Маргарет Анжу.

Той осенью Ричмонд был освобожден из плена в замке Кармартен, но остался там, с возможностью приходить и уходить по желанию. 1 ноября он умер в возрасте всего 26 лет. Вероятно по естественным причинам, но возможно и из-за эпидемии или последствий ранений, полученных ранее. Ходили даже слухи об убийстве, но никаких доказательств данного утверждения не было найдено, и сторонники Ланкастера не предъявили никаких обвинений в судебных разбирательствах над Гербертом, Деверё или Воном, которые произошли несколькими месяцами позднее. Ричмонд был похоронен на ближайшем кладбище церкви Грейфрайарс в Кармартене. В 1536 году во время правления Генри VIII, его останки и памятник были перенесены в собор Святого Давида. В XIX веке оригинальные щиток, табличка и надпись на могиле были заменены.

Пембрук был на судебном заседании, когда ему сообщили о смерти брата. Он немедленно отправился в Уэльс, чтобы привести свои дела в порядок. После смерти Эдмунда всё имущество, которым совместно владели братья, перешло к Джасперу, чей ежегодный доход повысился примерно до 1,5 тысяч фунтов стерлингов. Джаспер был человеком чести, одним из самых верных советников короля, а теперь он мог более не оказывать поддержки Йорку и остаться преданным королю. Таким образом, он предпринял попытки порвать отношения с герцогом и посвятить свою жизнь поддержанию прав и полномочий дома Ланкастеров в Уэльсе.

Пембрук был обеспокоен судьбой 13-тилетней вдовы Ричмонда. Граф не решился консуммировать брак с такой молодой особой, а Маргарет Бофорт была уже на 6 месяце беременности. Джаспер предложил ей безопасное убежище в замке Пембрук, и стал надежной опорой для нее и ее ребенка на следующие 50 лет.

Оба брата Тюдора вызвали сильные эмоции у валлийцев, а их деяния были воспеты в песнях бардов, в которых говорилось о том, как потрясенный горем Джаспер взял под свою защиту вдову Эдмунда и ее будущего ребенка, и как он излечил ужасные эмоциональные и политические раны, которые вызвала преждевременная кончина Эдмунда. Они выражали чувства людей, сравнивая Уэльс, лишившийся Эдмунда, со страной без правителя, домом без ложа, церковью без священника. Уэльс возлагал большие надежды на Джаспера и он не мог их разочаровать.

28 января 1457 года Маргарет Бофорт родила своего «единственного сына» в замке Пембрук. Так как ребенок был рожден после смерти своего отца, его при рождении нарекли графом Ричмондом. По уэльской традиции Джаспер хотел, чтобы ребенка окрестили Оуэном в честь его дедушки, но графиня настояла на том, чтобы ребенка звали Генри, в честь короля. Никто и не думал, что этот малоизвестный наследник королевского дома однажды станет монархом-основателем величайшей династии Тюдор.

Когда родился Генри Тюдор, Маргарет всё еще было лишь 13 лет, и она имела «очень хрупкое телосложение», согласно погребальной проповеди доктора Джона Фишера. «Казалось чудом, что такая миниатюрная особа могла произвести на свет ребенка». Новорожденный был слаб и выжил только благодаря тщательной заботе его матери. Первые 5 лет своей жизни он провел в замке Пембрук под опекой Маргарет и его дяди Джаспера.

В начале 1457 года Пембрук установил дружеские отношения с Бекингемом. Они объединились, чтобы защитить свои приграничные владения, в особенности Ньюпорт и Брекон, от мародерства людей Йорка. В марте Пембрук и Маргарет Бофорт были приглашены в поместье Бекингема в Гринфилде, возле Ньюпорта. Вероятно, на этой встрече они обсуждали планы по поводу брака Маргарет и младшего сына Бекингема, Генри Стаффорда. Этот союз, произошедший двумя годами позднее, должен был укрепить дружеские отношения между двумя семьями и обеспечить дом молодой вдове, в то время как Пембрук продолжал попытки восстановить мир на юге Уэльса.

Тем временем беспорядки в Англии всё продолжались. Крупные магнаты теперь платили пиратам, чтобы они разграбляли иностранные корабли. Пиратам и магнатам сходило это с рук, но английские купцы несли от этого большой ущерб, так как многие иностранные торговцы отказывались отправлять товары в Англию или повышали на них цены. В Лондоне продолжались восстания против ломбардцев, занимающихся торговлей. Их дома грабили и сжигали.

Королевский двор всё еще находился в центральном районе Англии. Королева была больше обеспокоена укреплением своих сил, чем управлением Англией. В январе она приказала доставить в королевский замок Кенилворта большое количество оружия и амуниции. Кроме того она заменила Шрусбери на должности финансового советника на Уилтшира, в тоже время всем известный Томас Тадинхем стал казначеем королевского двора. К тому же двор опутал сетями коррупции шерифов Англии. Не менее 60 шерифов получали регулярные выплаты, как будто они числились в платежной ведомости. Взамен ожидалось, что они будут покровительствовать сторонникам свиты королевы. Другие шерифы столкнулись с вымогательством денег за некую королевскую защиту.

В апреле Пембрук был назначен констеблем замков Аберистуит, Кармартен и Каррег Кеннен вместо Йорка. Он старательно и успешно выполнял свои обязанности и даже подчинил своего старого врага Граффида ап Николаса, который оставался верен дому Ланкастеров на протяжении оставшихся 3 лет своей жизни.

В течение первых месяцев 1457 года слуги королевы выслеживали сэра Уильяма Герберта, который в предыдущем году осмелился захватить Кармартен и заключить под стражу Ричмонда. На протяжении зимы Герберт находился на свободе, разоряя поселения на юго-востоке Уэльса и подрывая репутацию короля. Когда его, наконец, поймали, королева приказала поместить его в Лондонский Тауэр. Она, как и Йорк, хотела, чтобы его казнили, так как верила, что Герберт действовал по приказу Йорка, хотя этому и не было доказательств. Но Бекингем, известный миротворец, отговорил ее, и Йорка отправили обратно в Дублин, чтобы он мог продолжить свои дела в качестве лейтенанта Ирландии.

В конце марта 1457 года в Херефорде прошло судебное разбирательство над Гербертом и его сторонниками, на котором присутствовали король, королева, Бекингем, Шрусбери и возможно Пембрук. Несмотря на то, что их вина была доказана, и их приговорили к тюремному заключению, Герберт получил королевскую амнистию в июне, а другие соучастники в феврале 1458 года. Амнистии оказалось достаточно, чтобы изменить свою жизненную позицию, поэтому Герберт и его брат Ричард предложили свою поддержку королеве. Его положение оказалось не легким, так как большинство его соседей на юго-востоке Уэльса были сторонниками Йорка, но ему удавалось сохранять равновесие между интересами двух партий, поддерживая дружбу и доверительные отношения, как с королевой, так и со своими прошлыми союзниками.

Тем временем Уорик упрочил своё положение в Кале и осознал проблемы, вызванные пиратством в проливе и их влияние на лондонских купцов. Он так же понимал, что король не сможет решить эти проблемы, так как его военно-морской флот состоял всего из одного корабля. У Уорика было около 10 кораблей, которые он вскоре использовал против французских и бургундских пиратов, а так же уничтожил флотилию Испании.

Уорик с пониманием относился к чувствам лондонцев по поводу итальянцев в центральной части Англии, поэтому узнав о том, что 3 итальянских корабля получили особое королевское разрешение нагружать свои судна в Тилбери неограниченным количеством английской шерсти и сукна, он послал небольшую флотилию по проливу и вверх в устье Темзы, чтобы схватить их. Его поступок расценивался жителями Лондона не иначе как героический, чем Уорик и заслужил большую популярность. Наконец появился человек готовый отстаивать интересы купцов, являющихся источником большей части прибыли Англии, но на тот момент игнорируемых и пренебрегаемых правлением Ланкастера.

Граф, который теперь большую часть времени путешествовал вверх и вниз по проливу, строил роскошное учреждение в Лондоне, где двери были всегда открыты. Его целью было добиться популярности своим гостеприимством. Когда он останавливался в своей резиденции, каждый день на завтрак зажаривали 6 быков. «В каждой таверне было вдоволь мяса, так как, имея хоть малейшее отношение ко двору Уорика, вы могли взять столько жаркого, сколько смогли бы унести». Уорин писал, что Уорик «пользовался уважением людей в большей степени, потому что знал, как убедить их своими изысканными речами. Он был приятен и легок в общении, кроме того искусен, в желание добиться своих целей. Он вселил в них уверенность, что он будет способствовать процветанию королевства и защищать интересы народа данной ему властью, и что пока он жив, он не поступит иначе. Таким образом, он добился такого расположения народа Англии, что считался принцем, которого они почитали и на которого возлагали большие надежды».

Уорик был популярным и харизматичным представителем партии Йорка. Он обладал решительностью и умением общаться с людьми, которых не хватало Йорку. Благодаря Уорику и плохому управлению ланкастерцев, за эти годы партия Йорка пополнила свои ряды. Использование графом своего богатства ради достижения поддержки, конечно же, не обошлось без корысти, поскольку он всегда стремился к величию.

Как далеко Уорик мог зайти, чтобы очернить сторонников Ланкастера, стало очевидно в августе 1457 года. В это время королева надеялась заключить новый мирный договор с Францией, поэтому, в случае необходимости военной поддержки, она могла вызвать своего дядю Чарльза VII. В качестве своего посредника она использовала Долсеро, который был доверенным лицом ее бывшего почитателя, Пьера де Брезе, ныне Гранд Сенешаль Анжу, Пуату и Нормандии. Он вел переговоры с Ричардом де Бошам, епископом Солсбери, послом Англии во Франции.

Но в том месяце флотилия Брезе высадилась на побережье Кента. Они грабили и сжигали город Сэндвич до тех пор, пока практически не уничтожили его. Еще более вызывающим это нападение сделало то, что победившие французы в открытую играли в теннис среди дымящихся руин города, пока не были вытеснены сэром Томасом Кьюрелом. Единственным утешением для жителей города было то, что многие французы утонули на пути домой из-за бушующего моря.

Это нападение выбило из колеи жителей Англии. Они узнали, что правительство не смогло его предотвратить, из-за чего королева подверглась жесточайшей критике. В попытке избежать гнева общества она старалась перевести вину на Эксетера, который был на протяжении 10 лет лордом-адмиралом. Но никто не поверил в ее оправдания, а сторонники Йорка тут же распространили слухи о том, что в действительности королева сама попросила Брезе напасть на берег Англии, чтобы очернить репутацию Уорика. Никто не собирался критиковать Уорика, который ничего не предпринял против французов. На самом деле он решил не вмешиваться, зная, что чтобы они не сделали, это вызовет негативные волнения против последователей Ланкастера.

Эта волна критики королевы дала почву для новых слухов о том, что возможно отцом ее ребенка является принц Уэльский, который дал имя герцогу Сомерсета или нынешний фаворит королевы, Уилтшир. Сама Маргарет в разговоре с Честеллейном называла своего сына «фальшивым наследником» рожденным в «незаконном браке».

Королева покрыла себя еще большим позором в сентябре, когда вызвала короля по поводу назначения нового епископа Дарема. Она хотела, чтобы кандидатура ее советника Лоренса Бута была наиболее предпочтительной среди тех, кого выберет король. Маргарет тайно оказала давление на папу римского, благодаря чему Бут был избран 15 сентября.

В 1457 году на Михайлов день королевский двор покинул Ковентри. Это доказало то, что невозможно эффективно управлять королевством вдали от Лондона. Королева же оставила свое «безопасное убежище» и вернулась на юг. Она ненадолго избавилась от общества сторонников Йорка, но всё же не могла чувствовать себя в безопасности, когда Уорик находился в Кале, а Йорк в Дублине. В случае угрозы ее статусу, она должна была иметь возможность созвать вооруженную армию, но в те времена репутация правительства так сильно пострадала, что она сомневалась, что сможет собрать достаточно людей. Было только одно решение этой проблемы, и то, что она пошла на это, показало, в каком отчаяние она была.

Королева ввела воинскую повинность, понятие, которое использовалось только в западной Европе королем Франции. В декабре она отправила в каждое графство полномочия на проведение военного набора, поручив шерифам требовать с каждой деревни, селения и населенного пункта, в зависимости от количества жителей и достатка, как только королева отдаст приказ, предоставить королю некоторое количество пригодных к службе мужчин и лучников для защиты королевства от последователей Йорка. В то же время публично заявили, что Генри VI написал письмо своим англо-ирландским подчиненным в Ирландии, подстрекая их завоевать эту страну (и, при удачном стечение обстоятельств, убить Йорка в процессе битвы).

Генри VI знал о нарастающих беспокойствах при дворе и по всему королевству, но скорее желал установить мир между противоборствующими фракциями, чем получить поддержку в очередном конфликте. Уэземстед писал о том, как он любил цитировать Святого Матвея, заявляя, что «всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет». В январе 1458 года он приказал всем магнатам явиться на мирные переговоры в Вестминстер. Они длились 2 месяца, но принесли лишь поверхностный успех. Один человек отсутствовал на переговорах. Граф Девон, один из самых преданных сторонников королевы, в январе скончался в Аббатстве Абингдон. Королева всё это время находилась с ним. Некоторые утверждают, что его отравили.

В феврале хрупкая гармония после мирных переговоров была жестоко нарушена многочисленной армией жаждущего мести лорда Клиффорда вторгшейся сквозь ворота Тэмпл-Бар. С лордом были его кузен, молодой граф Нортумберленд и его родственник, герцог Сомерсет. Все трое требовали компенсацию за смерть их отцов при Сэнт-Олбанс. Король был настолько напуган, что ему ничего не оставалось, кроме как согласиться. Он приказал Йорку, Солсбери и Уорику соорудить часовню в Сэнт-Олбанс, в которой постоянно будут петь мессы за упокой душ трех лордов и других погибших в этой битве. Он так же приказал лордам-последователям Йорка выплатить Клиффорду, Нортумберленду и Сомерсету «значительную сумму денег», что они и сделали. Йорк пожаловал вдове Сомерсета 5 тысяч марок, а Уорик семье Клиффорда - 1 тысячу марок. В марте была основана часовня, о чем и сообщили людям в прокламации.

Размещено на Allbest.ru