2) Между тем в своем завещании («Экономические проблемы социализма в СССР», 1952 год) он предвидел перемены и указал, что в советской экономике действует закон стоимости (С.Рыбас).

В-третьих, вставные конструкции могут быть субъектно- экспрессивными формами выражения авторской иронии или оценки:

1) Однако никто не задается вопросом, кто именно вложил в голову партаппаратчика(и слесаря по образованию) идеи о необходимости разгрома агробиологов (Н.Иогансен);

2) Суть явно раздутого идейного конфликта Лысенко с представителями западной школы генетики (у нас ее называли по имени зарубежных ученых вейсманизмом-менделизмом-морганизмом) заключалась в том, что те утверждали, будто мутации -- процесс совершенно случайный, условия внешней среды обитания организма на них никак не влияют (Н.Иогансен);

3) Слово «духовный» быстро забыли (такое уж начиналось время), а вот про сына запомнили (Н.Иогансен).

Вообще для очерка как жанра художественно-публицистического характерно использование монорегистровых вставных конструкций, которые встречаются лишь в информативном типе текста, причём не меняют коммуникативного типа предтекста. С этой точки зрения вставки функционально заметно отличаются от тех, которые могут использоваться в художественной литературе. Сравним, например:

Она посмотрела и усмехнулись: нужно отклеить этикетку над паром. Ладно, хорошо, я отпарю, я проживаю недалеко, мне кажется, я сумею уговорить маму, чтобы она разрешила мне поставить чайник (мама, могу я согреть чайник? ты хочешь чаю? разве ты пьешь чай перед школой, какой может быть чай, когда время обедать. Дело в том, мама, что необходимо отклеить этикетку над паром. Над паром? Над паром, так сказали на почте. О, Господи, ты опять что-то выдумал, на какой еще почте, кто сказал, зачем, какая этикетка, ты же ошпаришь себе лицо!), но я не уверен, нельзя ли сделать это у вас на почте, однажды я случайно увидел -- окно было открыто -- как вы пьете чай в комнате, где посылки и бандероли, вы пили электрический чайник, вас было несколько женщин и один мужчина в пальто, вы смеялись (С. Соколов).

Как видим, в приведённом примере из романа С.Соколова две вставки: первая - полирегистровая, оформленная средствами волюнтивного, реактивного, информативного регистров. В этой вставке используется также тактика сознательного неразграничения субъектно-речевых планов, отсюда и отсутствие традиционного пунктуационного оформления, принятого для диалогической речи.

Наконец, авторская тактика оформления модусного плана текста очерка может проявляться в выборе определённого типа синтаксических моделей - субъектных модификаций. К таким типам мы относим обобщённо- личные и неопределённо-личные предложения, которые, как показывает материал, тоже являются субъектно-экспрессивными формами организации текста.

Обобщённо-личные предложения в текстах газетных очерков довольно востребованный тип предложения, который в плане коммуникативной тактики используется для диалогизации, как средство «включения» читателя в создаваемую автором действительность, называемое «приёмом интимизации». С точки зрения субъектной перспективы высказывания сущность этого явления заключается в следующем: модусная рамка направляется в сторону адресата текста и расширяется до сферы субъекта слушающего. Автор очерка, отмечая удобный момент, оговаривает использование какой-то части читательского времени не для описания «портретируемого» героя или повествования о событиях в жизни героя очерка, а для фоновой информации, для собственных рассуждений, переводящих внимание читателя в сферу идей и мнений самого автора.

Обобщённо-личные предложения в этой коммуникативной функции используются в одиннадцати очерках из общего количества исследованных текстов. В части таких предложений сказуемое выражено глаголом в форме 1-го лица, и это способ создания наиболее тесного, контактного взаимодействия субъектных сфер автора и читателя:

1) Читаем у генерал-полковника Гота: <…>(Я.Листов);

2 )Представим себе Советский Союз не как «тюрьму народов» или же «лучшее место для простого человека», а как логистическую задачу, над которой десятилетиями трудятся сотни тысяч человек. (Н.Иогансен);

3 )Заметим, что накануне войны селекционная работа была своего рода «мейнстримом». (Н.Иогансен);

4) Попутно развенчаем еще один конспирологический миф -- к династии Романовых Михайло Васильевич не имеет никакого отношения. В 1915 году философ Василий Розанов назвал Ломоносова «духовным сыном Петра Великого» (Н.Иогансен).

Наиболее распространённым способом обнаружения читателя-адресата является обращение к нему, которое «раскрывает» субъектную сферу говорящего для общения и даёт тем самым возможность диалогических отношений между сферами говорящего-пишущего автора и слушающего - адресата. В таких предложениях сказуемое также может быть выражено глаголом в форме 1-го лица:

Давайте вспомним постулат, которым академик руководствовался всю жизнь <…> (Н.Иогансен).

Однако другая тактическая задача - изложение пожеланий - решается в форме 2-го лица, и в этом случае можно говорить о влиянии автора на ход читательских размышлений, умозаключений:

Стало лучше? Судите сами… (Н.Иогансен).

Также способом ориентации текста очерка на читательскую аудиторию являются вставки, оформленные по образцу обобщённо-личных предложений:

1) Если помните, дуэли Д'Артаньяна с мушкетерами помешал патруль гвардейцев кардинала, собиравшийся арестовать драчунов (Н.Иогансен);

2 )А как же, спросите, наш любимый Д'Артаньян? Был такой человек

3 )Простите, но так не бывает (Н.Иогансен).

Такой способ всё-таки оставляет некоторую дистанцию между пищущим и его адресатом-читателем - не конкретным лицом, а обобщённой группой лиц.

Все рассмотренные примеры с использованием обобщённо-личных субъектных модификаций являются своего рода способами оптимизации читательского времени: употребление обобщенно-личных предложений в текстах портретных очерков делает речь живой, позволяет адресату периодически отвлекаться от исторических справок на свои личные размышления или размышления автора. Такие предложения служат для отображения фоновой информации или для привлечения внимания читателя к одному из важных жизненных моментов героя очерка.

Неопределенно-личные предложения реализуют в тексте очерка два типа коммуникативных тактик. Первый тип связан с субъектом действия, не называемым автором не только по незнанию или за ненадобностью, но из осознания «чуждости» этого субъекта. Так возникает оппозиция «свой/чужой», эффект отстранения, ощущения субъекта действия как бы по другую сторону барьера:

1)В заговор втянули таких персон, как Федор Курицын - глава тогдашнего «МИДа», - и даже ряд членов правящей семьи. (Н.Иогансен);

2) Беглеца поймали и казнили. Нам этот факт преподносили как главную причину восстания - якобы Стенька возненавидел царя потому, что тот убил его брата. <…> Да и казнил не царь, а конкретный боярин - Ивана повесилипо приказу Юрия Долгорукова. <…>(Н.Иогансен);

3) Но вскоре после смерти Сталина знаменитого академика подвинули, его разработки и методики объявили антинаучными. А сельскохозяйственную науку возглавили «вейсманисты» (Н.Иогансен);

4) После смерти Сталина его труп, образно говоря, не раз вытаскивали из могилы и подвергали поруганию<…>(С.Рыбас).

Так, например, в очерке «Трофим Лысенко: гений или шарлатан» автор представляет известного советского академика, которому принадлежит множество методик сельскохозяйственных работ, менявших растения в нужном для народного хозяйства направлении, как человека неординарного, не заслуживающего только критических оценок. Употребление же неопределённо-личного предложения подчёркивает позицию «других» (см. третий пример). В очерке «Гениальный секретарь?» не категорично- негативное, а неоднозначное отношение автора к деятельности Сталина акцентировано не только в проблемном заголовке в виде игровой аномалии (нарушение сочетаемости генеральный секретарь). В предложении, где использована неопределённо-личная субъектная модификация, автор дистанцируется от радикальных мнений, резко и безапелляционно осуждающих деятельность Сталина (см. четвёртый пример). Точка зрения, позиция автора обозначена в последнем абзаце и заключается в том, что С.Рыбас считает Сталина и создателем, и разрушителем Советского Союза.

Второй тип неопределённо-личных субъектных модификаций используется только в случаях, когда субъект не назван за ненадобностью или по неведению. В любом случае автор не акцентирует внимание на второстепенных людях, причастных к судьбе героя. Такие предложения позволяют сократить повествование до упоминания самых важных фактов деятельности героя, служат способом создания «пунктирности» изложения событий, фактов и - в целом - через перцептивную линию автора - участвуют в тактике организации событийного, текстового времени. Приведем примеры таких неопределенно-личных предложений:

1) Ивана Казеяреабилитировали посмертно в 1959-м. Но узнать об этом уже не довелось ни его жене, ни Марату. Анну исключили из института.

2) Атамана арестовали в конце апреля 1671-го, потом еще около месяца везли до Москвы. (Н.Иогансен);

3)В 1622-м Ришелье велели прибыть ко двору, где водрузили на него кардинальскую шапку (Н.Иогансен);

4) При помощи агентов влияния в элите Николая IIубедили присоединиться к антигерманской коалиции <…>(Н.Иогансен);

5)В «вотчину» Григория Зиновьева Кирова направили с прозрачной целью - добить не смирившуюся после поражения на съезде оппозиции, <…> Московского назначенца встретили в штыки (А.Самохин).

Неопределенно-личные предложения используются в пятнадцати очерках из общего числа исследуемых текстов. Это свидетельствует о востребованности данного типа предложений как композиционно- тактического приёма, отвечающего содержательным надобностям текста портретного очерка.

2.2 Тактика организации текста портретного очерка в выборе форм таксисных предикатов

Поскольку целью исследования является изучение коммуникативно- грамматических особенностей организации портретного очерка, необходимо рассмотреть видо-временные формы предикатов и их композиционно- синтаксические функции. Именно таксисная связь предикатов (создающаяся взаимными связями времени одного предиката с временем других, соседствующих) играет главную роль в формировании структурно- коммуникативной организации текста.

Как уже отмечено в теоретической главе, выбор видо-временных форм с разными текстовыми функциями - перфективными, аористивными, имперфективными, - смена, чередование их определяются не зависимостью от «момента речи», а позицией наблюдателя, в нашем случае пишущего, его «местонахождением» по отношению к происходящему. Перемещаясь во времени событий, изменяя способ восприятия (сенсорный или ментальный), автор очерка создаёт в тексте единое временное пространство, или текстовое время.

Текстовые значения времени (актуального, узуального, гномического) обусловлены тремя уровнями абстракции. Выражая эти текстовые значения, предикаты (в первую очередь видо-временные формы глаголов), являются носителями текстовых функций, а значит, организаторами определённых типов текста.

В тексте портретного очерка пишущему автору важно передать представление о личности героя очерка, его жизненных ценностях, мировоззрении через какие-то важные события, факты биографии. Поэтому о важную структурообразующую роль выполняют предикаты, организующие как статические (описательные) типы текста, так и динамические (повествовательные).

Типичными для текста очерка являются перфективы - глаголы совершенного вида в описательной функции, фиксирующие изменение состояния или - что особенно часто встречается в газетном очерке - переход от действия к состоянию (т.е. состояние является результатом предшествующих действий). Востребованность перфективов объясняется такой особенностью композиции очерка, как пунктирность, эскизность, отрывочность изложения. Описательные фрагменты с участием перфективов помогают сообщить об этапах жизни героя или различных исторических вехах сжато, ёмко, фактологично, без обращения к деталям и подробностям:

1)Началось с того, что власти допустили на Русь чрезмерно деятельного богослова и теолога Захарию Бен Аарона. Через несколько лет в стране образовалась настоящая мафия, которая стала планомерно подминать под себя торговлю, государственные посты. Ряд церковных иерархов также повелись на «новые реалии» (Н.Иогансен);

2) Советский курс истории не оставлял места для сомнений: донской казал Степан Разин поднял восстание на Волге, к нему присоединились широкие массы обездоленного крестьянства и пошли бить царских ставленников и прочих эксплуататоров-угнетателей. (Н.Иогансен);

3) Во время перестройки многое изменилось. Пионеров и комсомольцев, погибших в годы войны, начали забывать, некоторые были дискредитированы. О Зое Космодемьянской стали писать как о шизофреничке. Сомнительным назвали подвиг Александра Матросова. Гулю подобная участь миновала. Ее не облили грязью. Просто -- предали забвению(Т.Уланова);

4)Гугенотов-сепаратистов, образовавших на побережье Бискайского залива подобие казацкой вольницы, призвали к порядку. Началась операция по ликвидации «самостийности» приморских провинций. Кроме того, кардинал приступил к строительству флота <…>(Н.Иогансен)

Другая типичная для портретного очерка функция - имперфективная узуально-характеризующая. В этой описательной функции употребляются глаголы несовершенного вида, которые сообщают о действиях, состояниях как о постоянных признаках, свойствах, занятиях субъектов:

1) В пионерском отряде он был звеньевым и горнистом... Очень любил военные игры, с увлечением пел песни, любимыми были «Орленок» и про Чапаева, которому Марат просто поклонялся. Он много читал о героях Гражданской войны, с большим интересом -- научно-фантастические произведения Герберта Уэллса и Жюля Верна... Всегда был занят делом, любил труд и много помогал в работе по дому, особенно бабушке: носил ей воду, колол дрова, таскал мешком траву для свиней и т.д. Отличался Марат серьезностью и выдержкой, а вместе с тем был исключительно скромен и застенчив (Т.Уланова);

2) Характер Гули, проявившийся уже в утробе матери, в дальнейшем только укреплялся. Девочка росла подвижной. Носилась по комнатам, прыгала, танцевала, проказничала. Друзья родителей шутили: «Не Королева, а «королева бала». Соседи называли не Марионеллой, но Сатанеллой. Причем, едва ли не с рождения Марионелла превратилась в Гулю, и впоследствии о редком имени, записанном в метрике, кажется, никто не вспоминал (Т.Уланова);

3) Обвинение по тем временам казалось убедительным -- в народе Батори не любили: некоторые из этих трансильванских аристократов занимались черной магией, а бабка Эржебет, Аринка, сохраняла молодость долгие годы. Да и сама графиня была невероятно хороша собой: среди ее возлюбленных упоминается сам Караваджо (Д.Ефремова).

В случаях, когда автор очерка использует актуальное время - для изображения конкретных эпизодов, событий в жизни героя, вызывающих особенный интерес, динамический тип текста организуется глаголами совершенного вида, обозначающими активные и наблюдаемые действия. В повествовательной функции эти глаголы, выражая смену одного действия другим, развивают сюжетную линию, к которой обращается автор:

1) Счетчик излучения рядом с генералом начинал жужжать, казалось, вот- вот разорвется. Антошкина накачивали витаминами и снотворным, однако в какой-то момент он сбросил пижаму, надел генеральский мундир и перелез через забор... (Е.Сажнева);

2)Пошла я вытаскивать раненого -- близко около немцев лежал. Заметили немцы, решили живой взять. Я ползу и они ползут, а сзади меня огневую пулеметную завесу дали, чтоб на помощь мне не пришли. Назад ползти поздно. Впереди раненый и немцы берут в кольцо. Взяла в руки гранату, решила, что подпущу и гранатами закидаю, хоть побольше их перебью… (из письма Гули Королёвой - героини газетного очерка Т.Улановой).

Если в первом примере использовано повествование от 3-го лица, то во втором аористивы употребляются в документальном изложении - от лица самой участницы событий, вектор перемещения которой в пространстве обозначается, кроме глаголов, средствами дейксиса - координатами сзади, назад и впереди.

В создании динамических эпизодов, сцен, «картинок» участвуют также процессуальные имперфективы. В этой повествовательной функции несовершенного вида встречаются глаголы действия или состояния, длительность которых во времени не ограничена:

1 )Совсем не по-генеральски Николай Антошкин вместе с младшими по званию товарищами таскал мешки и парашюты на борт. Погрузив, тоже прыгал в люк и брал руль высоты. Другого выхода не было. Двести метров, и бортовой радиометр зашкаливал. Вертолеты взлетали и садились почти ежеминутно (Е.Сажнева);

2 )В этом болезненном забытьи в лицо вновь било страшное пекло, душил запах газа. Как в первые дни. Прожигали шестьдесят градусов в кабине вертолета. Радиационная сажа жирным налетом оседала на приборах, форме, людях (Е.Сажнева).

Как видим из примеров, повествовательная функция предикатов - и аористивных, и имперфективно-процессуальных - востребована в той части композиции очерка, где автор обращается к неординарной ситуации, которую преодолевает герой благодаря своим волевым качествам. В тексте очерка, таким образом, видо-временные формы предикатов участвуют в тактической реализации «монтажной техники»: автора очерка при помощи перфективов, например, уплотняет, сокращает время, а при помощи аористивов и процессуальных имперфективов, наоборот, растягивает время, приближает события прошлого, перебрасывая внимание читателя во времени и пространстве.

Особое место в жанре портретного очерка занимает общефактическая функция, «стирающая», нейтрализующая противопоставления видо- временных форм в тексте:

1) В перерывах между экзаменами Гуля не забывает попросить отца купить ленинградские босоножки с венским каблучком, «которые стоят рублей 20, не больше». И тут же изображает их, комментируя: «Ну и рисунок же у меня вышел! «На смех курам», «пузырек под абажуром». Веселой и самоироничной модницей Гуля останется до конца своих дней. Даже на фронте будет сожалеть о том, что не захватила с собой платьица и вынуждена все время ходить в сапогах (Т.Уланова);

2) Сирота учился прекрасно, пел в церковном хоре. Позднее поступил в Казанское механико-техническое училище, увлекался электротехникой.

Окончив «техникум» в 1904-м, работает чертежником в Томске, готовясь к институту. Вступает в РСДРП(б) с псевдонимом Серж, начинает заниматься распространением нелегальной литературы (А. Самохин);

3) Но Микоян продержался дольше всех. […]Он вечно тут и там, носит какие-то бумажки, считает гвозди, придумывает план-график или готовит что-нибудь на подпись, организует встречу или просто сидит и внимательно конспектирует […] (М.Будагарин)

4) 1662-1 - Иван IIIстановится Великим князем Московским. Следующее десятилетие молодой лидер занимается налаживанием взаимоотношений с татарами <…>Какое-то время спустя Иван IIIотправился воевать Литву, взяв в подмогу крымско-татарское войско (Н. Иогансен).

Общефактическая функция предикатов подразумевает, что при жизнеописании исторической личности может использоваться не только форма прошедшего времени глагола (сообщение о прошлом), но и формы будущего и настоящего времен: при нейтрализации видо-временных форм глагола никак не изменяется последовательность событий, не нарушается хронология действий и фактов, но линия жизни или отдельный её этап передаются пунктирно, своего рода «эскизами».

Соотношение перечисленных форм в конкретном тексте регулируется авторскими намерениями. Так, очерк Н.Иогансена «Загадки русского Леонардо» посвящён ключевым моментам жизни и деятельности выдающегося русского учёного М.В.Ломоносова. Композиция очерка смешанная: экспозитивное начало оформлено перфективами (50 лет назад, 15 апреля 1765 года, перестало биться сердце великого русского ученого Михаила Ломоносова), а концовка - имперфективами (Роль Ломоносова в становлении российской науки, образования и культуры сегодня в полной мере не осознаётся). Очерк состоит из шести частей, причём пять из них связаны с какой-либо загадкой в биографии и научной деятельности Ломоносова, разгадка которой могла бы скорректировать представление о нём: в первой части «Он родом из народа» излагается вопрос о происхождении Ломоносова, во второй - «Чужое лицо» - ставится проблема подлинного портрета, внешности учёного, в третьей и четвёртой частях -

«Севморпуть и вертолёты», «Альтернативная история» - рассказывается об изобретениях и неизвестных широкому кругу читателей научных интересах Ломоносова, в том числе о пропавшем труде, посвящённом древнерусской истории, в пятой - «Детектив XVIII века» - изучаются обстоятельства смерти, излагаются разные версии, в шестой под знаменательным названием

«Что имеем - не храним» автор очерка рассуждает о значении Ломоносова в истории российской науки и культуры. Такая композиция типична для портретного очерка: она отражает сочетание наглядно-образного и аналитического начал, а событийная линия выдержана в соотношении с линией перцептивной, выражающей позицию автора, который отбирает и

«монтирует» кадры в соответствии с собственным замыслом (он отражён в заглавии). По канонам жанра используются и текстовые функции глаголов: это чередование перфективов и узуальных имперфективов, определяющее абсолютно описательный характер данного очерка. Четыре из названных частей строятся именно на чередовании перфективных и имперфективных предикатов, но две части, с которыми, по авторскому замыслу, связаны самые большие загадки, организованы по преимуществу востребованным в них текстовым типом предикатов. Часть «Чужое лицо», задача которой - исследование портрета учёного, строится на узуально-характеризующих имперфективах:

Объяснить отсутствие нормальных портретов какой-то особой скромностью академика нельзя -- бессребреником или аскетом он не был, скорее, наоборот. Жил на широкую ногу, совершенно заслуженно получал огромную зарплату, имел громадную усадьбу на Мойке и не хилое поместье в Усть-Рудице, где трудились более двухсот семей крепостных. Богато одевался, любил хорошие вещи, хотя и не сибаритствовал. То есть парсуну вполне мог себе позволить, да и по рангу она была ему положена. Портрет действительно существует, но он мало кому известен. В Российской национальной библиотеке <..> в Санкт-Петербурге висит картина, которую мало кому показывают. В каталоге она числится как «портрет Ломоносова неизвестного автора», вот только ее существование стараются не афишировать. Уж больно изображение непривычное.

Часть «Детектив XVIII века», напротив, преимущественно организована предикатами перфективно-результативного значения, пунктирно обозначающими последний период жизни учёного: Михайла Васильевича восстановили на работе в Академии наук, присвоили чин статского советника. Жизнь налаживалась -- Ломоносов продолжал работы над историческим трудом, более того, получил заказ на второй --

«Новейшую историю России». Очередная встреча с Екатериной была запланирована на май-июнь 1765 года. Но академик скоропостижно скончался.

Таким образом, «эскизный» способ подачи материала, реализованный через выбранные текстовые функции глаголов, помогает автору очерка в сжатом объёме изложить читателю новую, порой сенсационную, ранее неизвестную информацию о некоторых обстоятельствах жизни и смерти великого учёного, развенчать некоторые мифы и уверенно заключить главную интенцию очерка: «…вспоминать Михайла Васильевича с благодарностью и живым интересом мы просто обязаны».

В очерке Я.Листова «Ведь с нами Ворошилов, первый русский офицер» наглядно-образное (информативное) и аналитическое начала также выражены при поддержке композиционно-синтаксических функций таксисных предикатов. Авторская стратегия - через описание образа Климента Ворошилова, его жизни, общественно-политических и военных заслуг развенчать миф либеральных историков о полководческой профнепригодности «сталинского» маршала. Аналитическое начало выражено в тексте оценкой личностных качеств героя: «недюжинный талант оратора и агитатора», «в 30-е Ворошилов слывет общительным и доступным». Изложение событий и фактов биографии Ворошилова происходит пунктирно, т.е. автор текста заостряет внимание на отдельных, значимых для реализации идейного замысла эпизодах жизни Ворошилова от рождения и до смерти: школьные годы, первая русская революция, знакомство с Лениным и Сталиным, Октябрьская революция, действия Ворошилова в Финской кампании, годы Великой Отечественной войны, послевоенная работа в Венгрии и «занавес жизни». Но тактика выбора таксисных форм здесь иная в сравнении с очерком о Ломоносове. Основу текста составляют глаголы в общефактической функции, которая прослеживается во всём тексте, например:

Будущий нарком родился 4 февраля 1881 года в рабочей семье. В десятилетнем возрасте он идет в подпаски, затем трудится на руднике, после переходит на металлургический завод. Смышленый парень, уже в земской школе выделявшийся среди ровесников жаждой знаний, активно искал пути в революцию, казавшуюся единственным выходом к свету.<…>Совершенно неожиданно партия открывает перед молодым луганским рабочим большие перспективы. В 1906 году в Стокгольме на 4-м съезде РСДРП он знакомится с Лениным и, что не менее важно, обретает близкого друга -- Иосифа Джугашвили, с которым они живут в одной комнате, много и увлеченно беседуют, причем более взрослый и опытный грузин буквально покоряет новоросса. Удивительно, что оба пронесут дружбу не только сквозь годы, но и через испытание властью.

Знаменательна также концовка очерка:

Под занавес жизни Ворошилов выпустит мемуары. На язвительное замечание журналиста «Таймс», будто они написаны с одной целью,?-- чтобы не забыли, ответит: «Лучше быть забытым, чем оболганным».

«Монтажная» техника организации композиции, свойственная жанру очерка, в рассматриваемом тексте проявляется не только в отборе важных моментов биографии Ворошилова и прочерке в отрезках событийного времени, незначительных для перцептивно выстроенной автором линии жизни героя, но и в разноплановых способах подачи материала: в информативно-описательную основу текста включаются эпизоды, оформленные в репродуктивном регистре и изображённые «крупным планом». «Документальность» изображаемого усиливает план повествования от 1-го лица, т.к. автор обращается к воспоминаниям Юрия Никулина:

Как-то к нам в полк приехал Климент Ефремович Ворошилов. Он был в кубанке, короткой куртке, отороченной мехом, сбоку -- маленький браунинг в кобуре. Побывал он и на нашей батарее. <…> Потом Ворошилов вместе с сопровождающими зашел в столовую. Повар, увидев легендарного маршала, от неожиданности потерял дар речи. «Что, обед готов?» -- спросил Климент Ефремович. «Нет,?-- чуть слышно пролепетал повар.?-- Будет через час». «Ах, хитрец,?-- сказал, улыбаясь, маршал,?-- боишься, что обедать у вас останемся? Не останемся, не бойся»…

В репродуктивно оформленном эпизоде использованы глаголы- аористивы, обозначающие действия, последовательно сменяющие друг друга: зашёл - потерял дар речи - спросил - пролепетал - сказал. Эти глаголы составляют динамический (репродуктивно-повествовательный) план текста, включающийся в общую информативно-описательную линию. Выбор глаголов речевого действия привлекает внимание и с лексической точки зрения: их последовательное расположение способствует созданию комического эффекта «сценки». Общая тактика композиционно- синтаксической организации эпизода отвечает стратегии автора очерка: нарисовать портрет маршала «живыми» красками, показать его человеком общительным и доступным.

Итак, рассмотренные в этом параграфе текстовые функции глаголов - перфективная, имперфективная процессуальная и узуально- характеризующая, аористивная, общефактическая - в их соотношении и чередовании составляют тактику текста и определяются стратегией, идейным замыслом автора портретного очерка, а значит, являются субъектно- экспрессивными формами модусного плана сообщения.

2.3 Тактика регистровой организации текста портретного очерка

В газетной публицистике некоторые жанры - заметка, комментарий, статья, обозрение - могут обойтись средствами одного регистра - информативного. Композиция газетного портретного очерка строится при ведущей роли информативного регистра, однако далеко не ограничивается им. В этом параграфе мы рассмотрим синтаксическую композицию текста очерка, которая образуется регистровыми блоками, способы использования регистровой техники, внутреннее устройство блоков и оформление «композиционных «швов» между ними.

Информативный регистр, составляющий композиционную основу газетного очерка, отвечает его жанровым задачам в силу своей коммуникативной сути - сообщения об известном или осмысляемом, сообщения о фактах и событиях, отвлеченных от конкретной длительности и сиюминутной наблюдаемости. В границах информативного регистра автор очерка может свободно экспериментировать с событийным временем: инверсировать порядок изложения, суммировать повторяющиеся события, пропускать неважные для сообщения отрезки событийного времени, наконец, сообщать не о событиях, а о мыслях, вызванных ими, - одним словом, информативный регистр даёт большие возможности для применения «монтажной техники», для «монтирования» темпорального пространства текста. Вот типичный пример композитива, оформленного в информативном регистре:

Веселой и самоироничной модницей Гуля останется до конца своих дней. Даже на фронте будет сожалеть о том, что не захватила с собой платьица и вынуждена все время ходить в сапогах. А посылая родным фото с «рожей», сетовать, что никак не удается похудеть. Но четыре года до этого еще наполнены приятными событиями: поступлением в Киевский гидромелиоративный институт (вопреки матери, желавшей видеть дочь актрисой), замужеством, рождением (уже в эвакуации -- в Уфе) ненаглядного Ёжика... Хотя, кто все-таки был супругом Гули, был ли он единственным, или она вышла замуж во второй раз, до сих пор остается загадкой (Т.Уланова).

В этом фрагменте мы наблюдаем все релевантные признаки информативного регистра: в его границах автор использует инверсию, обращаясь к событиям в перспективе (останется до конца своих дней), «уплотняет» время (четыре года до этого), моделирует перемещения в пространстве (поступление в Киеве, рождение ребёнка уже в эвакуации - в Уфе), комментирует события частной жизни героини очерка.

Распространённым приёмом монтажа информативных композитивов является сочетание подтипов - (1) информативно-повествовательного и (2) информативно-описательного:

(1) Совсем не по-генеральски Николай Антошкин вместе с младшими по званию товарищами таскал мешки и парашюты на борт. Погрузив, тоже прыгал в люк и брал руль высоты. Другого выхода не было. Двести метров, и бортовой радиометр зашкаливал. Вертолеты взлетали и садились почти ежеминутно. 27 первых экипажей, получивших критическую дозу облучения, отправили на обследование и лечение в Киев, кого-то в Москву. Генерал Антошкин не спал четверо суток.

(2) Характерный радиационный загар на лицах. Сильное заражение щитовидной железы, лимфатических узлов, печени. В крови соли урана и плутония. А под толщей неба, что держит твою машину в воздухе, -- развороченное чрево реактора, невидимая, неосязаемая и оттого такая вроде бы не страшная, на первый взгляд, смерть...(Е.Сажнева).

В этом фрагменте сообщение о героических действиях военных под командованием генерала Н.Антошкина в период Чернобыльской аварии сменяется авторским экспрессивным комментарием.

Репродуктивный регистр, задача которого - воспроизвести в речи наблюдаемое, в текстах газетного портретного очерка, безусловно, присутствует, но только в виде вставок в канву общего информативного типа текста. В этом, на наш взгляд, и заключается композиционно- синтаксическая специфика портретного очерка как художественно- публицистического жанра. Напротив, как отмечено М.Ю.Сидоровой в монографии «Грамматика художественного текста», для прозаического художественного текста критерием литературности является приоритет репродуктивного регистра (выделено нами - А.Ж.): «Именно репродуктивный регистр, моделирующий сенсорно познаваемые события в конкретном хронотопе, - основа создания фикционального мира, его пространственнно-временных координат, его «человеческого измерения». Уменьшение доли и роли репродуктивного регистра в прозаическом сюжетном тексте сдвигает его по шкале литературности».[23]

Следовательно, в тексте газетного портретного очерка репродуктивный регистр реализуется в определённых условиях, при переходе от информативного блока в план изобразительного. Так, например, в речи автора репродуктивный регистр оформляет «репортажное» начало очерка:

— Это памятник Марату Казею? -- на всякий случай уточняю у пассажиров маршрутки. -- А дом где?

— Проехали уже. Возвращайтесь к церкви, там увидите...

Пластиковые окна, спутниковая антенна, вездесущий сайдинг, затмивший красоту натурального дерева... Узнать дом Марата невозможно (Т.Уланова).

В приведённом примере сочетаются два подтипа: репродуктивно- повествовательный (диалог с пассажирами маршрутки) и репродуктивно- описательный (описание дома, где жил Марат Казей). В другом отрывке из этого очерка репродуктивное повествование связано уже с событиями военного прошлого - из жизни героя очерка:

Командир послал одного бойца -- его по дороге убили. Тогда вызвался Марат. Вскочил на своего любимого Орлика, пригнулся, буквально слившись с конем, и поскакал. Отряд был спасен.

В тексте портретного очерка также типичными репродуктивно- описательными вставками являются фрагменты описания внешности героя: Судя по всему, автор картины -- либо сам Федор Рокотов, либо кто-то из его учеников или сподвижников. Это явно 50-60-е годы XVIII века, академику около сорока. На портрете нормальный русский человек, а не нарисованная после «икона» с пухлыми щечками. Здоровый мужик, серьезный взгляд, русые волосы (Н.Иогансен).

Репродуктивный регистр используется как в речи автора, так и в чужой речи, если в текст очерка включаются документальные свидетельства очевидцев событий, воспоминания современников героя очерка, фрагменты переписки и т.д. Вот, например, отрывок из письма Гули Королёвой, героини очерка Т.Улановой «Реальная высота Гули Королёвой»:

<…> Когда повела в наступление, наступила на бруствер первого окопа, а там была бутылка с горючей жидкостью, она у меня и взорвалась под ногой, облила меня, я и загорелась. Моментально сняла с себя сапоги, брюки затоптала и когда ко мне подбежали саперы с лопатами, чтобы закопать меня, так как затушить жидкость можно только прекратив доступ воздуха, я уже натягивала на себя обратно штаны, а вот сапог уж никак не могла одеть, потому так и пошла дальше, и только после боя уже сделала себе перевязку...

В этом отрывке сообщается о действиях, последовательно сменяющих друг друга в границах актуального сюжетного времени и, следовательно, составляющих эпизод репродуктивного повествования.

Поскольку репродуктивный регистр используется в тексте газетного портретного очерка не как основной, а привлекается в качестве композиционного элемента разных частей очерка, важно обратить внимание на способы перехода от информативного блока текста к «сценам», эпизодам, воспроизводимым наглядно. Такие способы перехода обозначаются понятием регистрового «шва»[24]. Резкость, ощутимость регистрового перехода или незаметность его может быть тактическим приёмом автора. Во всех примерах, рассмотренных выше, регистровый шов имеет скрытый характер, т.е. перемена регистра с информативного на репродуктивный происходит плавно и не ощущается читателем. Однако, как показывает материал, в текст газетного портретного очерка часто используется приём «незаделанного» регистрового шва, резкого, неожиданного перехода из одного коммуникативного типа текста в другой. Вот два характерных примера такой резкости перехода:

1 )Купюры с надписью UnitedStatesNote еще остались, причем в большом количестве, при желании их не трудно найти и купить, например, на eBay.

…Я держу в руках «настоящие доллары», более того, мне даже предлагают их приобрести(Н.Иогансен);

2 )Что было дальше, в Станьково и в Минске рассказывают с вариациями, которые, если честно, сути не меняют. И менее героическим подвиг Марата не делают. Рассуждать, кто прав, сейчас не время. А спросить, как было на самом деле, уже не у кого -- за 70 лет многое забылось, обросло легендами. Что говорить о деталях последнего боя Марата, если даже дат рождения, по разным источникам, у белорусского героя -- две. В Станьково память земляка чтут 10 октября, а в Минске -- 29-го. Хотя, может, это и неплохо?

...Уставший Марат попросился прилечь. Но сон был коротким. Раздались выстрелы -- в деревню ворвались немцы.

-- Ларина уже в поле догнала пуля, -- повествует взрослыми словами семиклассник Илюша. -- А Марат успел достичь кустов, там и пришлось принять бой (Т.Уланова).

Привлекает внимание, что и в том, и в другом примере знаком «монтажной техники» является многоточие, сигнализирующее о смене текстового времени на актуальное, которое в первом примере является временем автора очерка, а во втором - ретроспективно воссозданным временем героя очерка.

Определённым конвенциональным признаком, жанровой особенностью очеркового текста является частое присутствие в нём генеритивного суждения - умозаключения высокой степени абстрактности. Генеритивный регистр особенно часто используется в завершении портретных очерков. Это может быть суждение из уст героя очерка (первый и второй примеры) или собственно-авторское умозаключение (третий пример):

1) Под занавес жизни Ворошилов выпустит мемуары. На язвительное замечание журналиста «Таймс», будто они написаны с одной целью, - чтобы не забыли, ответит: «Лучше быть забытым, чем оболганным»(Я.Листов);

2) - Как нет идентичных людей, так нет и одинаковых подвигов, - немного подумав, сказал мне тогда генерал Антошкин (Е.Сажнева);

3) Династия Годуновых не состоялась. Почему? В любом обществе, не исключая современное, есть фундаментальные традиции, нарушение которых гибельно (Д.Володихин).

Кроме того, генеритивные вставки встречаются и в ходе повествования как в речи автора, так и в чужой речи. Интересен, например, фрагмент, где генеритивное суждение произносится в порядке совета, утешения и по сути становится генеритивно-волюнтивным типом текста, т.к. оказывает влияние на поведение адресата:

Лютой зимой 1943-го партизанка Ариадна Казей обморозила ноги. Спасти их -- в то время и в той ситуации -- не представлялось возможным. Раскаленной на огне ножовкой врач отрезал 17-летней девушке обе ноги. В полевых условиях. Без всякого наркоза.

-- Потом Ариадна требовала пистолет, -- перенимает эстафету у брата- близнеца семиклассник станьковской школы Егор Образцов. -- Но кто-то сказал: с бедой надо переночевать... После войны она поступила в пединститут, танцевала, занималась физкультурой, и долгое время сокурсники даже не догадывались, что Ариадна -- инвалид, протезы были сделаны в виде модных сапожек(Т.Уланова).

Из регистров диалогического типа волюнтивный регистр используется, как правило, в диалогических вставках и реализует типичные для него функции: Посмотрите книгу записей - тут и Подмосковье, и Сыктывкар… (Т.Уланова).

Особенную композиционную роль реактивного регистра можно отметить в очерке «Правда о настоящем человеке» А.Калашникова - о прославленном военном лётчике, Герое Советского Союза Алексее Петровиче Маресьеве. Реактивные вставки в тексте очерка используются как рефрен и повторяются в разных сюжетных эпизодах, характеризующих личность Маресьева:

1) Кабинет него в Комитете ветеранов располагался на втором этаже, сколько раз ему предлагали переехать на первый - «никаких!». «Отец, дай посуду помою». - «Никаких! Сам помою, мне двигаться надо»

2) Люди от чистого сердца приходили, предлагали: Алексей Петрович, хочешь телевизор нормальный, цветной? - «Никаких!»

3) Подходит инженер: давайте мы вам, Алексей Петрович, сейчас ручное поставим. Отец: «Ручное? Никаких!».

Реактивная реплика «Никаких!» в то же время является тактическим приёмом автора, выражающим эмпатию герою очерка, жизненная позиция которого вызывает большое уважение и у читателя.

Таким образом, тактика соединения и чередования регистров в портретном очерке выбирается по законам жанра и в соответствии с идейным замыслом, определяющим стратегию автора.



Заключение

В качестве объекта исследования в настоящей работе выбран жанр, нерегламентированный по своему построению, определяющийся многими исследователями как полифоничный, характеризующийся пёстрым композиционным рисунком, использованием приёмов и средств из разных сфер социально-речевой практики - художественной литературы, публицистики, науки.

Тем не менее мы попытались выявить коммуникативно- грамматические особенности газетного портретного очерка, которые, в нашем представлении, определяются тремя факторами:

- языковой тактикой выбора синтаксических конструкций,

- языковой тактикой выбора форм таксисных предикатов;

- тактикой регистровой организации текста.

Тактика выбора синтаксических конструкций в современном газетном портретном очерке, как подчёркивают исследователи, во многом определяется концепцией адресата, поэтому мы проанализировали все отмеченные явления как приёмы диалогизации текста.

Новым аспектом, не отражённым пока в других исследованиях, является описание субъектной перспективы предложений, организующей внутреннее пространство текста по отношению к точкам зрения автора очерка и героев. Привлечённый к анализу материал убеждает, что субъектная перспектива в тексте портретного очерка может быть такой же широкой и многомерной, как и в художественном тексте.

Употребление определённых субъектных модификаций предложений - обобщённо-личных и неопределённо-личных - в речи автора очерка тоже относится к модусным средствам организации текста и связано с реализацией разных коммуникативных тактик. Обобщённо-личные предложения служат в тексте очерка способами оптимизации читательского времени, часть которого может быть связана ещё и с какой-то фоновой информацией, не имеющей прямого отношения к линии жизни героя портретного очерка. Неопределённо-личные предложения вовлекаются в план модуса, во-первых, как способ реализации оппозиции «своё/чужое», во-вторых, в комплексе с другими приёмами помогают уплотнить событийную линию текста, «пунктирно» обозначая или пропуская малозначимую информацию о второстепенных участниках событий.

Особую роль в организации модусного плана текста портретного очерка выполняют вставные конструкции. В отличие от художественного текста, в тексте очерка вставки реализуются только в информативном регистре, но обладают широкими возможностями авторизующего добавочного комментария: помогают сделать ретроспективные или перспективные шаги по отношению к событийной линии текста, служат информативным комментарием или выступают субъектно-экспрессивными формами выражения авторской оценки.

Тактика выбора форм таксисных предикатов связана с задачей создать представление о личности героя очерка, его жизненных ценностях, мировоззрении через какие-то важные события, факты биографии. Видо- временные формы глаголов входят в арсенал средств «монтажной техники» композиции портретного очерка: при помощи перфективов и узуальных имперфективов автор уплотняет, сокращает время, суммирует какие-то события, отмечает их эскизно, «пунктирно», а при помощи аористивов и процессуальных имперфективов, наоборот, приближает, актуализирует события прошлого, перебрасывая внимание читателя во времени и пространстве. Особую роль в тексте портретного очерка играет общефактическая функция, которая обозначает явление нейтрализации видо-временных форм. Эта особенность сближает очерк с научными текстами, в которых тоже заметно названное явление.

В тактике регистровой организации текстов газетных портретных очерков выделен приоритетный для данного жанра композиционно- синтаксический тип (информативный регистр), определены наиболее типичные способы соединения регистровых блоков - композитивов, отмечены характерные в этих случаях регистровые швы - стыки на переходах из одного коммуникативного типа в другой (скрытые и заметные), проанализирована роль отдельных регистров в структуре жанра (в частности, генеритивного).

Перспективы дальнейшего исследования связаны с наблюдениями за динамикой жанра с точки зрения его композиционно-синтаксических особенностей и, соответственно, с привлечением более широкого языкового материала.



Библиография

Список упоминаемой и цитируемой литературы

1. Абызова В.И. К проблеме соотношения объективного и субъективного в тексте // Текст, контекст, подтекст. - М, 1986.

2. Аверинцев С. С. Плутарх и античная биография. - М.: Наука, 1973.

3. Акишина А.А. Структура целого текста. Вып. 2. - М., 1979.

4. Алексеев В.А. Очерк: Спецкурс для студентов заочного отделения. - Л.: Изд-во ленинградского ун-та, 1973.

5. Бабенко Л.Г., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика// Учебник; Практикум. - М.: Флинта: Наука, 2005. - 496 с.

6. Бахтин М. М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. - СПб.: Азбука, 2000.

7. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Вопросы языкознания. - М, 1974. - № 3.

8. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. - М., 1975а.

9. Бахтин М. Из предыстории романного слова // Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. - М., 1975.

10 .Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // Эстетика словесного творчества. - М., 1979.

11 .Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Работы 20-х годов. - Киев, 1994.

12 .Белянин В.П. Системность лексики текста как отражение системности картины мира автора // Психолингвистические исследования: Звук, слово, текст. - Калинин, 1987.

13 .Белянин В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста. - М., 1988.

14 .Богданов В. Теория в долгу//Вопросы литературы. - 1964. - № 1,2. 15.Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и

комплексный анализ единиц лексического уровня. - Томск, 1989.

16 .Болотнова Н.С. Коммуникативные универсалии и их лексическое воплощение в художественном тексте // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. - 1992. - № 4. - С. 75-87.

17 .Булаховский Л.А. Русский литературный язык первой половины XIX века. Фонетика. Морфология. Ударение. Синтаксис. - М., 1954. 468 с.

18 .Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка: Учебник для вузов. Изд.3-е, исправл. - М., 1991.

19 .Виноградов В.В. Сюжет и стиль. - М., 1963. 20.Винокур Г. О. Биография и культура. - М., 2007.

21 .Востоков А. Х. Русская грамматика Александра Востокова. - СПб., 1831.

22 .Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. - М., 1981.

23 .Гальперин И.Р. Системность контекстно-вариативных форм членения текста // Русский язык: Текст как целое и компоненты текста. - М., 1982.

24 .Глушков Н. Очерковые формы в советской литературе. Ростов, 1969. 25.Грамматика русского языка. Т.2 / под ред. В.В.Виноградова,

Е.С.Истриной. - М., 1954. С.167-176.

26.Греч Н. И. Практическая русская грамматика. - СПб., 1827. 27.Григорьева Л. М. Биографический очерк в современной российской

журнальной периодике: дисс. … к. филол. н. - М., 2010. 161с.

28 .Гончарова Е.А. Пути лингвистического выражения категорий "автор - персонаж" в художественном тексте. - Томск, 1984.

29 .Журбина Е. Теория и практика художественно-публицистических жанров (гл. Особенности типизации в очерке и его построение). - М., 1969.

30 .Зарубина Н.Д. К вопросу о лингвистических единицах текста // Синтаксис текста. - М., 1979. - С. 103-112.

31 .Зарубина Н.Д. Текст: лингвистический и методологический аспекты. - М., 1981.

32 .Золотова Г.А. Композиция и грамматика. // Язык как творчество: Сб. науч. тр. к 70-летию В. П. Григорьева. - М., 1996. - С. 284-296)

33 .Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. - М., 1983.

34 .Золотова Г.А. Роль ремы в организации и типологии текста// Синтаксис текста / Отв. ред. Г.А.Золотова. - М., 1979.

35 .Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка / Под общей редакцией д.ф.н. Г.А. Золотовой. - М., 1998. 544с.

36 .Золотова Г.А. Говорящее лицо и структура текста // Язык- система. Язык - текст. Язык - способность: К 60-летию чл.-корр. РАН Ю.Н. Караулова. - М., 1995. С. 120-133.

37 .Золотова Г.А. Время в мире и в тексте // Категоризация мира: пространство и время. - М., 1997.

38 .Иванчикова Е.А. Видовременной контекст в художественном повествовании. - М., 1976.

39 .Казакова О.А., Фрик Т.Б. Жанр портретного очерка в современном медиакурсе: к постановке проблемы // Молодой ученый. - 2010. -

№11, Т.1, стр.218-220

40 .Каменская О.Л. Текст и коммуникация. - М., 1990.

41 .Канторович В. Заметки писателя о современном очерке. - М. 1971. 42.Ким М.Н. Портретные очерки о государственных деятелях: технология

создания//Управленческое консультирование. 2012. №4 (48). С.25-32 43.Киянища А. Некоторые вопросы газетного очерка // Искусство

публицистики. - Алма-Ата, 1966.

44 .Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. - М., 2003.

45 .Кожевникова Н. А. Типы повествования в русской литературе XIX- XX вв. - М.,1994.

46 .Кольцов М. Писатель в газете. - М., 1961.

47 .Крылова О.А. Лингвистическая стилистика. В 2 кн. Кн.1. - М., 2008. - 319с.

48 .Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. - М., 2006. 49.Лихачев Д.С. Текстология. Краткий очерк. - М.-Л., 1964. - С. 48-49. 50.Ломоносов М.В. Полное собр. соч.: В 10 т. М.- Л., 1950 - 1959. Т. 7

(1952): Труды по филологии. 1739 - 1758 гг. / Ред.: В.В. Виноградов, С.Г. Бархударов, Г.П. Блок. 995 с.

51 .Матезиус В. О так называемом актуальном членении предложения // Пражский лингвистический кружок: Cборник статей. -- М., 1967.-- С. 239-245.

52 .Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово. - М., 1996. 53.Онипенко Н. К. Теория коммуникативной грамматики и проблема

систем3ого описания русского синтаксиса // Русский язык в научном освещении. - М., 2001. № 2. С. 107-121.

54 .Онипенко Н. К. Три параметра лингвистической интерпретации текста

// Текст. Интертекст. Культура: Сб. докладов межд. научной конференции (Москва, 4 - 7 апреля 2001 года). - М., 2001. С.9-24

55 .Откупщикова М.И. Синтаксис связного текста. - М., 1982.

56 .Павленко В. Сюжет и композиция в художественно-публицистическом очерке // Проблемы жанров в журналистике. - Л., 1968.