При этом весьма немногие отечественные исследователи (среди них криминологи социологической ориентации: Д.А.Шестаков, С.Ф.Милюков, Я.И.Гилинский, С.У.Дикаев и другие) обращают внимание на такой системный фактор преступности и рецидивизма, как «кризис наказания». «Кризис наказания», или «кризис полицейского контроля», проявляется в «неспособности привычных мер социального контроля с преобладанием негативных, подчас крайне репрессивных, санкций более или менее эффективно влиять на девиантные проявления». Социальная суть «кризиса наказания» состоит в «отрицании идеи кары», замыкающей порочный круг насилия (жестокость, исходящая как от человека, так и от государства, порождает новую ответную жестокость). Развитие «кризиса наказания» после Второй мировой войны проявляется в росте преступности во всем мире, несмотря на все репрессивные усилия органов полиции и уголовной юстиции. Все возможные виды уголовной репрессии не дают видимых результатов (неэффективность общей превенции в рамках формального социального контроля). По данным Т.Матисена (1974 г.), относительно стабилен для каждой страны или не снижается уровень рецидива, что указывает на неэффективность и специальной превенции.

В развитых странах ярлык судимости настигает лишь узкий круг лиц, совершивших тяжкие насильственные преступления (убийства, причинение тяжкого вреда здоровью, изнасилования). В России пенитенциарной стигматизации подвергается абсолютное большинство осужденных, что во многом определяет для них перспективу, как правило, «интенсивных» криминальных карьер, а ее реализация в итоге детерминирует массовый уголовно-правовой рецидивизм.

Реальность девиантной или криминальной карьеры для стигматизированных несовершеннолетних или молодых людей тем выше, чем выше мера общественного ригоризма (нетерпимости). Отсюда, наряду с совершенствованием превентивного потенциала формального социального контроля в ювенальной среде, необходимо преодоление традиционного российского ригоризма и развитие массового правосознания. Не секрет, что в европейских странах общественное мнение более гуманно реагирует на девиантов. Так, англичане, живущие по соседству, обсуждая поведение «подвыпившего» парня из дома напротив, скажут друг другу, что у Джона проблемы с алкоголем. В России про «закутившего» молодца будут говорить, что он «законченный алкаш». Стигма алкоголика, дебошира, хулигана в условиях крайнего ригоризма с большей вероятностью может испортить молодому человеку жизнь, даже если он лишь один раз потерял контроль над собой.

Неэффективность традиционных полицейских и пенитенциарных средств контроля над преступностью, многолетняя и безуспешная «борьба с преступностью» в России привели к формированию феномена массовой «призонизации» («отюрьмовления») культуры, языка, быта, особенно в молодежной среде. Блатной жаргон, полукриминальные и криминальные практики и способы адаптации в условиях рыночного транзита получают все более широкое распространение в молодежном сообществе, которое подвергается наибольшей девиантизации.

Слепое следование принципу неотвратимости наказания, по Ч.Беккариа, в большинстве случаев; криминализация значительного числа неопасных деяний (например, оскорбление (ст. 130 УК), уничтожение или повреждение имущества по неосторожности (ст.168 УК) и др.); преимущественное использование отечественными правоохранительными органами метода изоляции в рамках самого жестокого за всю историю страны по предусмотренным санкциям Уголовного кодекса 1997 года завели, в конечном счете, российскую уголовную политику и правоприменительную практику в порочный круг усиливающейся социальной неэффективности. Его все более очевидные тупики требуют в настоящее время радикального изменения традиционной репрессивно ориентированной парадигмы социального контроля.

Несмотря на наличие прогрессивного зарубежного опыта, реакция большинства ученых, законодателей и практиков на «кризис наказания» в России в целом носит запаздывающий характер. Для его преодоления путем снижения социальных рисков преступности и рецидивизма в стране по инициативе Президента осуществляется реформа системы МВД и других правоохранительных институтов. Принятие в 2011 году Федерального закона «О полиции» нацелено на снижение коррупции и коммерциализации в ОВД, на перестройку системы управления (больше лейтенантов для работы «на земле» и меньше генералов и аппаратных работников). Новый закон ориентирует на жесткий отбор, современную подготовку, оптимальную численность, расстановку и ротацию кадров, на существенное увеличение оплаты труда в полиции и обеспечение дифференцированного социального пакета. Полицейская деятельность, в соответствии с его положениями, должна отвечать стандартам сервисного обслуживания населения по обеспечению безопасности и широко опираться на оценку «снизу» и общественное мнение, что требует отказа от монопольной оценки «сверху» работы территориальных ОВД и ведомственной показухи в формате пресловутой «палочной системы».

Закон «О полиции» открывает перспективу реального повышения защищенности населения от преступных посягательств и одновременно усиления ответственности полиции перед сообществом на обслуживаемой территории, как налогоплательщиками, на средства которых и осуществляется полицейская деятельность. Его реализация предполагает развитие социального партнерства полиции и общества, местных общин (community policing), организации соседского контроля (neighbourhood-watch) при содействии сотрудников правопорядка и др.

Государственной Думой в 2011 году принят закон «Об административном надзоре», по которому надзор до 3 лет распространяется на тех, кто был осужден за тяжкие преступления, совершил рецидивные преступления, а также преступления против несовершеннолетних. Бывшему заключенному, попавшему под надзор, закон запрещает посещать массовые мероприятия, выезжать за установленные судом пределы территории, покидать жилище в темное время суток. Он обязывает поднадзорного являться в полицию от одного до четырех раз в месяц и беспрепятственно впускать в свой дом проверяющих. В целях ресоциализации бывших осужденных разработана и проходит согласование с правоохранительными ведомствами концепция законопроекта о государственной системе профилактики правонарушений. Словом, в стране разворачивается активный поиск институциональных, уголовно-правовых, административно-правовых и социальных средств профилактики общеуголовной преступности и рецидивизма.

Однако, как представляется, особое место при выработке и реализации альтернативных мер осуждению и лишению свободы несовершеннолетних и молодых людей принадлежит созданию полноценной системы российской ювенальной юстиции. Конструктивный опыт ювенального права, судов и системы реабилитации достаточно успешно реализован в экономически развитых странах с устойчивыми демократическими традициями. Неслучайно во многих из них в отношении несовершеннолетних не применяется метод изоляции и пенитенциарная стигматизация девиантов сведена к минимуму. Российский же опыт развития ювенальной юстиции существенно отстает от зарубежного и во многом ему противоречит. Так, например, УК РФ от 1997 года демонстрирует возросшую репрессивность в ювенальном контексте, поскольку в нем установлена уголовная ответственность с 14-летнего возраста по 53 составам преступлений (в прежнем их было 44), на что справедливо указывают специалисты Санкт- Петербургского университета МВД России.

Для отечественной теории и практики социального контроля по предотвращению делинквентности и минимизации уголовно-правового рецидивизма в молодежной среде интересен опыт раннего вмешательства путем отказа или замены уголовной ответственности альтернативными видами исправительного воздействия в сочетании с ситуационной превенцией повторных криминальных актов, то есть снижением возможностей для совершения преступлений путем изменения связей между преступником, жертвой и окружающей средой. Ценно и то, что в европейских странах гораздо большее внимание, по сравнению с Россией, придается развитию институциональных основ ювенальной юстиции, внедрению программ повышения компетентности и просоциального поведения, изменения локального окружения, институционализации служб социальной работы и помощи девиантам.

Остается лишь сожалеть, что в России все еще не предусмотрены специальные органы расследования и рассмотрения дел несовершеннолетних с учетом социального сопровождения, учитывающего возрастной фактор. В стране не развиты службы опеки, социальной и психологической помощи девиантам. Отсюда - нет полноценного ювенального правосудия и общественно-государственной системы ресоциализации молодых правонарушителей.

Таким образом, зарубежный и отчасти отечественный опыт социального контроля над преступностью и рецидивизмом показывают, что в современных условиях необходимо все больше совершенствовать меры, альтернативные тюремному, особенно длительному заключению и пенитенциарной стигматизации. Среди них: декриминализация малозначительных и неопасных деяний с переводом их в разряд административных или гражданско-правовых деликтов; краткосрочное лишение свободы; ограничение свободы с применением административного надзора и электронного слежения; домашний электронный арест; общественные работы; пробации (испытания), позволяющие строго дифференцировать условия отбывания наказания в зависимости от его срока, поведения заключенного; развитие восстановительной юстиции при сохранении юстиции возмездной по делам о тяжких преступлениях; гуманизация режима, социально-гигиенических и «жилищных» условий содержания; условное осуждение; социально ориентированная реформа МВД; развитие ювенальной юстиции и др.

3.3 Эффективность мероприятий по профилактике рецидивной преступности

Исследуя данный вопрос, Е.В. Мазалов резонно замечает, что неправомерно при оценках итогов труда ограничиваться понятием «эффект». Эффект может быть велик, но если еще в большей степени возрастают затраты, то эффективность не повышается, а понижается Мазалов Е.В. Показатели и пути повышения эффективности производства. Л., 2012. С. 6.. В его высказывании мы находим еще один новый элемент, без которого понятие «эффективность» не может отвечать своему назначению, - это затраты ресурсов на выполнение тех или иных работ, их соответствие полученным результатам. При таком подходе решающее значение приобретает принцип достижения максимального эффекта при минимальных затратах сил и средств.

Довольно распространенной в практике ошибкой является применение указанного принципа к людским ресурсам. Это выражается в необоснованном сокращении штатной численности без учета реальных возможностей выполнения заданного объема работ. В оперативно-розыскной деятельности подобная ошибка ведет к неправомерному предъявлению равных требований к подразделениям, имеющим различный штатный потенциал.

В итоге под лозунгом отхода от экстенсивного и перехода к интенсивному пути развития проводится идея максимализации конечных результатов, если даже в силу неоптимального распределения штатной численности ее явно не достает. Единственный критерий - высокий результат - поглощает все внимание сотрудников, отвлекает их от учета других, не менее важных аспектов -- нагрузки работников, индивидуальной их результативности и т.п.

Здесь вольно или невольно забывается главное содержание оценки эффективности - установление соответствия затрат материальных и трудовых ресурсов полученному результату. Это объективное требование подменяется принципом «цель - любой ценой». Учитывая при оценке результатов работы произведенные затраты, не следует, как это часто бывает, пренебрегать фактором времени, который зависит от количества задействованных сил. Теоретически можно представить себе ситуацию, когда для раскрытия всех зарегистрированных в регионе преступлений делегируется всего один оперативный работник. В конце концов он, вероятно, сумеет выполнить порученное задание, но при этом об эффективности не может быть и речи, ибо конечный результат достигнут без учета общественных потребностей в результатах труда. При подобном подходе выигрыш в затратах людских ресурсов оборачивается проигрышем во времени.

Фактор времени имеет важное значение при оценке любого труда. Чем раньше достигнут результат, тем выше его значимость, чем меньше времени затрачено на выпуск конечного продукта, тем больший объем работы может быть выполнен. Учет данного фактора является одним из решающих условий объективной оценки труда, поскольку любые экономические, социальные и иные процессы протекают во времени.

Таким образом, можно констатировать, что эффективность выступает в виде относительного показателя, который характеризует соотношение результата и затрат.

Чем быстрее повышается результат по сравнению с затратами, тем выше эффективность производства Берекашвили Л.Ш. Указ. соч.С. 17-18.. Указанная формула, как представляется, существенно упрощена: в ней нет такого важного элемента, как цель (или плановые показатели).

Кроме вышеуказанных признаков, весьма важным показателем эффективности является качество выполненного объема работы. Возможность оперирования им в органах внутренних дел существенно ограничена, что создает серьезные трудности при разработке критериев эффективности.

Многофункциональный, в значительной мере неформализованный характер работы оперативного состава не позволяет с уверенностью установить здесь нормативные показатели для каждого вида деятельности или отдельной трудовой операции. Этим преимущественно и объясняется тот факт, что до настоящего времени при оценке оперативно-розыскной и предупредительной (профилактической) работы в качестве базы отсчета приняты не нормативы, а либо идеальная цель (полное раскрытие зарегистрированных преступлений, недопущение правонарушений со стороны лиц, состоящих на профилактическом учете, и т.п.), либо фиксированные результаты деятельности передовых подразделений или отдельных сотрудников.

Рассматривая специфику труда оперативно-розыскных и предупредительно-профилактических аппаратов, необходимо учитывать феномен, который в определенной мере присущ и творческой деятельности сотрудников научно-исследовательских учреждений. Суть его заключается в том, что даже при самом добросовестном отношении к делу не всегда объем и интенсивность осуществляемых работ (затраты духовных, физических и материальных ресурсов) приводят к реальным результатам. Так, преступления прошлых лет иногда не раскрываются, несмотря на то, что по этим делам проведены все возможные мероприятия. Комплекс поисковых мер может не принести успеха по причине гибели разыскиваемого и отсутствия данных об опознании его трупа и т.п. В приведенном примере налицо выполнение большого объема труда и отсутствие осязаемого результата. Как быть в этом случае, какими критериями оценивать деятельность работников? Вопрос очень непростой.

Очевидно, что в подобных случаях стандартный подход к оценке труда посредством критерия эффективности неприемлем. Здесь, на наш взгляд, работу следует оценивать определением полноты планирования всех возможных мероприятий и качества их выполнения. Такой критерий, хотя и не содержит основного признака эффективности, т.е. результата, но привлекателен тем, что ориентирован на достижение цели и в нем находят отражение объем проведенных работ и затрат трудовых ресурсов. Кроме того, здесь ярко выражен элемент контроля исполнения, что всегда является залогом будущих успехов.

Поэтому, исходя из анализа существующих взглядов на понятие «эффективность», следует согласиться с определением, которое дал Л.Ш. Берекашвили, т.е. эффективность - это категория, выраженная количественными, качественными характеристиками конечных результатов труда и мерой их соответствия произведенным для этого затратам достижения целей функционирования системы Берг А., Черняк Ю. Информация и управление. М., 2012. С. 35-36.. Представляется, что данное определение применимо при оценке работы исправительных учреждений и органов внутренних дел по борьбе с рецидивной преступностью. А уровень организации борьбы с рецидивной преступностью во многом определяется планируемыми мероприятиями по ее предупреждению. Повышение же эффективности планируемых мероприятий является одним из важнейших условий улучшения организации предупреждения рецидивной преступности. Причем под эффективностью мер предупреждения рецидивной преступности в более общем плане понимается рациональное использование сил и средств для достижения требуемых показателей при наименьших затратах труда и материальных ресурсов.

Идеальным результатом в предупреждении рецидивной преступности является ее полная ликвидация. Вместе с тем ставить такие задачи при составлении предупредительных мероприятий в текущих и перспективных планах преждевременно. Рецидивная преступность - это очень сложное явление, зависящее от многих причин и условий.

Успешное предупреждение рецидивной преступности зависит не только от времени воздействия на нее, но и от содержания работы государственных органов и общественности. Поэтому при планировании мероприятий по предупреждению рецидивной преступности следует ставить задачи постепенного, поэтапного сокращения рецидива. И эффективность планируемых мероприятий будет достигнута, если цели, которые ставятся при планировании, достигнуты при наименьших затратах.

Для правильной оценки работы исправительных учреждений и общественных организаций, занимающихся предупреждением рецидивной преступности, необходимы критерии оценки эффективности их деятельности.

Анализ и сопоставление концепций, изучение практики использования понятия «критерий эффективности» в различных областях знаний позволяет нам соглашаться с мнением о том, что применительно к деятельности исправительных учреждений и органов внутренних дел оно может быть сформулировано следующим образом. Критерий эффективности есть средство для суждения, эталон, мерило, выраженное количественными показателями, с помощью которых производится оценка эффективности деятельности отдельных работников, коллективов или в целом системы для достижения заданных целейБерекашвили Л.Ш. Указ. соч. С. 69.. В данной роли критерий эффективности тесно связан с понятием «цель». Выступая как средство, регулирующее характер деятельности системы, он берет на себя функции целевой установки, реализация которой обеспечивает решение поставленных целей. При этом критерий эффективности служит не только стимулирующим началом, обеспечивающим выполнение работниками своих обязанностей, но и элементом контроля за таким процессом.

Проблеме выработки научно обоснованных критериев оценки эффективности деятельности исправительных учреждений и органов, служб и отдельных должностных категорий в правоохранительных органах России уделяется определенное внимание. Однако многие критерии оценки работы служб и подразделений по борьбе с преступностью разработаны недостаточно. К числу актуальных проблем, требующих своего решения в настоящее время, относится и разработка научно обоснованных критериев оценки управления деятельности исправительных учреждений и органов внутренних дел по борьбе с рецидивной преступностью, в т.ч. и планов работы по предупреждению рецидива. Без решения этой проблемы невозможно полно и всесторонне анализировать состояние рецидивной преступности, прогнозировать ее изменения в будущем и на этой основе планировать наиболее эффективные предупредительные мероприятия, т.к. эта борьба будет вестись не по главным, определяющим направлениям (позициям), а по второстепенным. Объективный критерий будет стимулировать совершенствование законодательства и повышение эффективности как уголовно-исполнительных, так и предупредительно-профилактических мер.

Для определения итогов выполнения планов работы исправительных учреждений и органов уголовно-исполнительной системы можно использовать балльный метод. Его в свое время применял, в частности, Л.Ш. Берекашвили при определении результатов деятельности органов внутренних дел по линии уголовного розыска. Решение о выборе этого метода основывалось на объективной оценке его возможностей, что подтверждалось международным опытом его применения в различных отраслях науки и техники. По нашему мнению, баллы должны даваться в одинаковом количестве по основным направлениям деятельности исправительных учреждений (средствам исправления осужденных). От того, как сотрудниками исправительных учреждений обеспечиваются установленный порядок исполнения и отбывания наказания (режим), общественно-полезный труд, воспитательная работа, общеобразовательное обучение, профессионально-техническое образование и общественное воздействие, зависит исправление осужденных и в конечном счете состояние рецидивной преступности среди этой категории лиц. Поэтому, используя балльный метод, можно количественно оценить работу исправительного учреждения по предупреждению рецидивной (пенитенциарной) преступности. Если каждое направление деятельности оценить пятибалльной системой (5 - отлично, 4 - хорошо, 3 - удовлетворительно, 2 - плохо, 1 - очень плохо), то максимальное число баллов будет 20, а минимальное - 4. Причем в понятие «отлично» и «очень плохо» следует включать такие результаты выполнения планов, которые являются лучшими или, наоборот, худшими в целом по определенной республике, краю, области. Этот же балльный метод можно использовать и при оценке работы горрайорганов внутренних дел по предупреждению рецидива среди различных категорий рецидивистов.

Преимуществом оценки работы по вышеуказанным показателям является их простота и доступность, что обеспечивает возможность получения своевременной информации об эффективности планируемых мероприятий и в зависимости от этого своевременного принятия дополнительных мер по нейтрализации негативных факторов и процессов, влияющих на состояние предупреждения рецидивной преступности.

Заключение

В первой главе были рассмотрены теоретические аспекты изучение рецидивов преступления, рассмотрены исторические аспекты множественных преступлений, в результате анализа данного параграфа были сделаны следующие выводы

а) отсутствие четкой терминологии, вместо этого использование общеупотребляемых в тот период слов (другоряд, трете, четвертые, двожды);

б) варианты множественности преступлений выступали лишь средством дифференциации уголовной ответственности, в качестве квалифицирующих признаков отдельных составов преступлений и были для судов обязательны;

в) чаще всего в нормах законодательных актов исследуемого периода встречается специальный рецидив (повторение), т. е. совершение тождественных преступлений при наличии осуждения за аналогичные преступные деяния. Данная разновидность множественности преступлений возникла и ранее всех (Двинская уставная грамота 1397 г.). Несколько позже, в 1497 г. (Судебник Ивана III), возникает прототип современной совокупности, состоящей из тождественных преступлений, и чуть позже 1649 г. - прототип совокупности преступлений, состоящей из разнородных преступлений;

г) исследуемые нормы изложены бессистемно, и к XIX веку возникает необходимость обобщения предписаний и последовательность их изложения с введением единой терминологии.

В результате анализа отношения рецидива с другими категориями преступлений было выявлено, что общественная вредность рецидива обусловлена тем, что повторными преступлениями рецидивисты умножают причиняемый гражданам, государству и обществу ущерб, а также тем, что эти преступники, будучи носителями преступных обычаев, нравов, активно распространяют их, способствуя криминализации населения. В данной ситуации проводимая законодателем и правоприменителем политика по усилению уголовной ответственности за тяжкие и особо тяжкие преступления и одновременно либерализации по отношению к нетяжким преступлениям должна найти свое отражение применительно к опасному и особо опасному рецидиву с соответствующим повышенным наказанием за эти виды рецидива на строго научной основе.

Необходимо признавать рецидив преступлений опасным при совершении лицом тяжкого или особо тяжкого преступления, если ранее оно было осуждено за тяжкое или особо тяжкое преступление.

Рецидив преступлений должен признаваться особо опасным при совершении лицом тяжкого или особо тяжкого преступления, если ранее это лицо два раза и более было осуждено за тяжкое или особо тяжкое преступление.

В параграфе проблемы и причины рецидива преступлений был проведен сравнительный анализ исследователей по данной теме, исходя из анализа было выявлено: По мнению Наумова А.В., рецидив является одним из видов повторности преступлений, наряду с неоднократностью и реальной совокупностью преступлений.

Фролов Е.А. и Галиакбаров Р.Р. под рецидивом понимают случаи совершения лицом, ранее судимым, любого нового преступления. Фролов, Е.А., Галиакбаров, Р.Р. Множественность преступных деяний как институт советского уголовного права. - Свердловск. 1967. - С. 9.

Яковлев А.М. не считает обязательным признаком рецидива наличие судимости у виновного перед совершением им повторного преступления; такой рецидив именуется «фактическим» (или криминологическим), в отличие от «легального» рецидива, для наличия которого требуется судимость перед совершением повторного преступления. Яковлев, А.М. Борьба с рецидивной преступностью. - М., 1964. - С. 52.

Виттенберг Г.В. считает рецидивистами тех лиц, которые совершили повторное преступление после применения к ним мер общественного воздействия за совершенные.

Во второй главе проведен анализ реабилитации и адаптации лиц при рецидиве преступления, рассмотрена социальная адаптация среди лиц, освобождаемых из мест лишения свободы, в предупреждении рецидива преступлений, рассмотрены правовые основы ранней профилактики постпенитенциарного рецидива преступлений, изучена роль исправительных учреждений в предупреждении рецидивной преступности.

В третьей главе рассмотрено правовое регулирование противодействия органов внутренних дел рецидивной преступности, дана оценка эффективности мероприятий по профилактике рецидивной преступности.

Список литературы

1. Бытко, И. Учение о рецидиве преступлений в российском уголовном праве. История и современность: Монография.-Саратов, 2012. - С.14.

2. Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. - №2(76), 2012. - Тольятти. - С. 93.

3. Ефимов М. А. Проблемы лишения свободы как вида наказания в законодательстве, судебной и исправительно-трудовой практике: автореф. дис. . д-ра юрид. наук. -- Л., 1966.-- С. 27.

4. Кистяковский, А.Ф. Элементарный учебник общего уголовного права. - Киев, 2012. - С. 10.

5. Комиссаров, А.Н. Уголовный закон // Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. Б.В. Здравомыслова. - М., 2010. - С. 28.

6. Коняхин, В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2012. - С. 29.

7. Малков В. П. Множественность преступлений. -- С. 21-22.

8. Малков В. П., Тимершин Х. А. Множественность преступлений: (понятие, социальная сущность, виды и правовое значение): учебное пособие. -- Уфа, 2010. -- С. 11.

9. Муравьев,В.В. Уголовно-правовые и криминологические аспекты рецидивной преступности молодежи: автореферат дис. канд. юрид. наук. 2001. // http://dissertstion1.narod.ru/avtoreferats3/b11.htm

10. Наумов,А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. 2-е изд., пераб. и доп. М., 2010. - С. 56.

11. Ниедре А. М. Понятие рецидива преступлений и уголовная ответственность рецидивистов: автореф. дис. . канд. юрид. наук. -- Рига, 2011. -- С. 7.

12. Салихов Ш.С. Неоднократность как вид множественности преступлений (исторический аспект) // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. - 2014. - №4. - С. 89.

13. Таганцев, С. Курс уголовного права. - С.-Петербург // Информационно-справочная система «Гарант»

14. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации с изм. от 07.12.2011 N 420-ФЗ)

15. Щепельков В. Проблемы конструирования института множественности преступлений // Уголовное право. -- 2011.-- № 1. -- С. 45.

16. Шаргородский М. Д. Наказание, его цели и эффективность. -- Л., 2013. -- С. 61-62.

17. Панько К. А. Рецидив в советском уголовном праве. -- Воронеж, 2013. -- С. 97.

18. Голик, Ю.В. Самый гуманный УК в мире // Известия. - 2014. - 6 марта

19. Толковый словарь русского языка: В 3 т. / Ред. Д. Н. Ушаков. - Изд. изм. и испр. Т. 1: А-М. - М.: Вече: Мир кн., 2011.

20. Русский текст под изд.: Псковская судная грамота // Исторические записки. Том 6. 1940. [электронный ресурс] - Режим доступа. - URL: http:// krotov.info/acts/15/2/pskov_cud_r.htm.

21. Фролов, Е.А., Галиакбаров, Р.Р. Множественность преступных деяний как институт советского уголовного права. - Свердловск. 1967. - С. 9.

22. Яковлев, А.М. Борьба с рецидивной преступностью. - М., 1964. - С. 52.

23. Антонян Ю. М. Преступность в местах лишения свободы и ее причины // Уголовное право. 2002. № 4. с.104