Поэтика романа Кадзуо Исигуро "Не отпускай меня" в контексте творчества писателя
Эволюция эстетических взглядов К. Исигуро. Творчество писателя в контексте современной английской литературы. Семантика заглавия романа "Не отпускай меня". Антиутопия, альтернативная история и роман воспитания. Герой-повествователь и система персонажей.
| Рубрика | Литература |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 02.06.2017 |
| Размер файла | 115,1 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Размещено на http://www.allbest.ru/
Поэтика романа Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня» в контексте творчества писателя
Введение
роман исигуро персонаж писатель
Исследование посвящено анализу поэтики романа К. Исигуро «Не отпускай меня», опубликованного в 2005 году. Исигуро - современный английский писатель японского происхождения. Его первый роман, «Там, где в дымке холмы», вышел в свет в 1982 году, а уже второй - «Художник зыбкого мира» - получил Уитбредовскую премию в номинации «Книга года». В 1989 году единогласным решением комитета писателю присуждают Букеровскую премию за роман «Остаток дня», который впоследствии будет успешно экранизирован. Каждый новый роман Исигуро - неожиданность: японская тематика первых романов сменяется подчеркнуто-английским
«Остатком дня» и «Безутешными» с их кафкианской стилистикой. Особое место в этом ряду занимает последний на данный момент роман писателя,
«Погребенный великан», который на сюжетном уровне напоминает фэнтезийную сагу.
Многое в восприятии творчества Исигуро определяется этнокультурной принадлежностью писателя: японец, пишущий на английском языке, неизбежно воспринимается как носитель мультикультурного сознания. И первые его романы, кажется, подтверждают такую точку зрения, побуждая исследователей рассматривать в контексте мультикультурной традиции и последующие произведения писателя. С этой позиции его творчество рассматривается такими отечественными исследователями, как Белова Е.Н., работа которой посвящена анализу романа «Не отпускай меня» в контексте мультикультурализма, Павловой О.А., которая сопоставляет творчество Исигуро с творчеством Дж.М. Кутзее, Нестеренко Ю.С., которая провела интересное сопоставление образа дворецкого из «Остатка дня» и японского самурая, Хабибуллиной Л.Ф. и др.
Сам Исигуро не согласен с таким взглядом на свое творчество, и неоднократно упоминает о том, что о реальной Японии знает мало: «Когда второй роман был опубликован и меня стали узнавать в Великобритании, я особенно ясно осознал, что выступаю в роли кого-то вроде японского корреспондента, проживающего в Лондоне. Газеты и журналы звали меня, если была японская книга для обозрения или японское влияние, которое я мог прокомментировать, и я начинал чувствовать себя очень некомфортно, потому что знал о Японии совсем мало».
Существует и другой подход к творчеству Исигуро: например, Лобанов И.Г., опираясь на работы Б. Шеффера, выделяет два периода творчества писателя - ранний «реалистический» и поздний «деконструктивный». К романам первого периода он относит три первых произведения («Там, где в дымке холмы», «Художник зыбкого мира» и «Остаток дня»), в которых «внутрироманное бытие определяют исторические и географические факторы», тогда как в романах второго периода доминирует игровое начало. К этой группе автор относит романы «Безутешные», «Когда мы были сиротами» и «Не отпускай меня» и в качестве определяющего творческого принципа выделяет деконструкцию жанров: сюрреалистической фантасмагории, детектива и антиутопии. «Таким образом, в ранних
«реалистических» романах автор, помещая героев в определенные пространственно-временные условия, играет с содержанием, а в поздних «деконструктивных» играет уже с формой». Такое деление, хотя и вполне допустимо, вызывает ряд вопросов. Так, например, не учитывается деконструкция жанровой формы романа-путешествия «На исходе дня», ключевая для сюжета «Когда мы были сиротами» историческая и политическая ситуация в Шанхае, жанровое своеобразие романа «Не отпускай меня».
В контексте современной английской литературы наряду с такими писателями как М. Эмис, И. Макьюэн, П. Акройд, Дж. Барнс рассматривает творчество Исигуро Джумайло О.А., подробно исследовавшая образ рассказчиков в романах «Там, где в дымке холмы» и «Остаток дня» и проанализировавшая ряд сюжетно-значимых мотивов и деталей (в том числе и некоторые интертекстуальные включения). Большинство исследователей (в их числе и Белова Е.Н., и Джумайло О.А., и Сидорова О.Г. и зарубежные исследователи творчества Исигуро С. Вонг и Б. Шеффер) большое внимание уделяют анализу авторского стиля, выявляя приемы, создающие образ «ненадежного повествователя» и давая возможные интерпретации авторских умолчаний. Отдельные работы посвящены анализу некоторых мотивов: детства (Смирнова О. М), пренебрежения (Лобанов И.Г.), раны (Джумайло О.А.) и т.д.
В целом можно утверждать, что в российском литературоведении наиболее изучена поэтика первых романов Исигуро - недостатком внимания к последним произведениям и вызвано обращение к роману «Не отпускай меня», до недавнего времени бывшего последним опубликованным текстом писателя (ситуация изменилась в 2015 году с выходом романа «Погребенный великан»). На данный момент в отечественном литературоведении есть только работа Е.Н. Беловой, посвященная анализу романа в контексте мультикультурной традиции, и несколько статей, исследующих отдельные аспекты романа: проблему клонирования, влияние японской культуры и символику экзистенциальных проблем. В данном исследовании роман изучается в контексте творчества автора, без попытки привязать его к традициям той или иной культуры. Это позволяет оставаться в рамках художественной системы Исигуро, который в своих интервью часто говорит о том, что стремится сделать свои романы общечеловеческими, доступными читателю независимо от его национальной принадлежности. Таким образом, актуальность исследования обусловлена позицией анализа: впервые поэтика отдельного романа Исигуро изучается в связи с его творчеством в рамках отдельной работы.
В соответствии с заявленной темой необходимо дать определение понятию «поэтика». Этот термин широко применяется в литературоведении, в связи с чем требуется оговорить, что в данном исследовании под поэтикой подразумевается «система средств выражения в литературных произведениях». Кроме того, одним из ключевых понятий в работе является понятие мотива. По мнению Л. Бема, на которого ссылается Л.Н. Целкова в словарной статье, посвященной мотиву, это «предельная степень художественного отвлечения от конкретного содержания произведения, закрепленная в простейшей словесной формуле».
Методологической основой исследования стали работы по англоязычному роману рубежа XX-XXI веков (О.А. Джумайло, В.А. Пестерев, О.Г. Сидорова и др.), литературоведческие труды по проблемам жанра (И.А. Влодавская, Б. Олдисс., Махмудова Н.А. и др) и отдельным вопросам поэтики (Е.М. Мелетинский, М. Элиаде, О.А. Легг, Загибалова М.А. и др.) и работы, исследующие отдельные аспекты творчества Исигуро (Белова Е.Н., Б. Шеффер, Лобанов И.Г.).
Основные методы исследования - историко-литературный и сравнительно-сопоставительный.
Целью работы является исследование значимых для творчества писателя художественных установок и особенностей их реализации в романе
«Не отпускай меня», текст которого является объектом исследования. Предметом исследования являются средства и способы организации художественной структуры романа.
Для достижения цели необходимо решить ряд задач:
- изучить эстетические взгляды писателя и его место в современном литературном процессе;
- исследовать роль и особенности функционирования заглавия в романе;
- выявить значимость жанрового синтеза для раскрытия авторского замысла;
- исследовать хронотоп романа;
- изучить фигуру рассказчика и отличительные по сравнению с предыдущими романами черты «ненадежного повествователя», а также систему организации персонажей в целом;
- изучить театральность как особую категорию в поэтике романа и ее роль в раскрытии проблематики;
- выявить особенности реализации некоторых основных мотивов творчества Исигуро в романе «Не отпускай меня».
В соответствии с поставленными задачами работа состоит из введения, трех глав и заключения.
Во введении раскрывается актуальность и научно-практическая значимость темы, степень ее научной разработанности, формулируются предмет, цели и задачи исследования.
Первая глава, «Творческая индивидуальность писателя», исследует творческий путь и метод Исигуро. Ее наличие обусловлено необходимостью изучить эстетические установки и способы их реализации в творчестве Исигуро в целом, прежде чем рассматривать особенности их функционирования в романе «Не отпускай меня». Глава содержит три параграфа: 1. Эволюция эстетических взглядов К. Исигуро. 2. От мультикультурализма к общечеловеческим ценностям: проблематика творчества. 3. Творчество писателя в контексте современной английской литературы.
Вторая глава, «Структура романа К. Исигуро «Не отпускай меня»», посвящена анализу устройства текста. Дело в том, что для работы с относительно постоянным кругом тем и проблем Исигуро каждый раз прибегает к использованию неожиданных жанровых форм и художественных приемов. Глава содержит следующие параграфы: 1. Семантика заглавия романа Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня»; 2. Антиутопия, альтернативная история и роман воспитания: синтез жанров как средство раскрытия авторского замысла; 3. Пространство и время в романе; 4. Герой - повествователь и система персонажей; 5. «Театральность» как художественная категория в пространстве романа.
И, наконец, в третьей главе анализируются особенности реализации некоторых основных мотивов творчества автора в исследуемом романе. В качестве принципа отбора выступали критерии частотности мотива для творчества Исигуро (количественный критерий) и значимость мотива в изучаемом романе (качественный критерий). В результате анализа для подробного изучения были отобраны мотивы двойничества, одиночества и памяти. В соответствии с этим третья глава носит название «Реализация некоторых значимых мотивов творчества Исигуро в романе «Не отпускай меня»» и делится на три параграфа: 1. Мотив двойничества как способ исследования человеческого в романе «Не отпускай меня». 2. Мотив одиночества и варианты его реализации; 3. Мотив памяти.
В заключении подводятся итоги проделанной работы, формулируются выводы и намечаются пути для дальнейших исследований.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что она обогащает представление о творчестве Исигуро и уточняет некоторые особенности поэтики романа «Не отпускай меня».
Практически материалы работы могут быть использованы при дальнейшем изучении творчества К. Исигуро и английской литературы рубежа XX-XXI веков, а также при разработке специальных курсов по истории зарубежной литературы.
Апробация работы. Результаты филологического исследования легли в основу научного доклада «Семантика заглавия романа К. Исигуро «Не отпускай меня»», участвовавшего во Всероссийской конференции молодых учёных-филологов «Филологическая наука в XXI веке. Взгляд молодых», посвящённой 215-летнему юбилею В.И. Даля, проходившей 18-21 октября 2016 г.
1. Творческая индивидуальность писателя
1.1 Эволюция эстетических взглядов Кадзуо Исигуро
Кадзуо Исигуро родился в 1954 году в Японии, в Нагасаки, но почти всю жизнь прожил в Англии и пишет на английском языке. Его первые литературные опыты - рассказы «Странная, порой преходящая грусть» («A Strange and Sometimes Sadness»), «В ожидании Джея» («Waiting for J») и «Отравление» («Getting Poisoned») - относятся к 1981 году, а в 2015 году был опубликован последний на данный момент роман «Погребенный великан».
Ранние рассказы писателя в сравнении с романами изучаются мало. Среди зарубежных исследователей, уделивших внимание малой прозе Исигуро, можно назвать имя Б. Шеффера, подробно рассмотревшего рассказы «В ожидании Джея» и «Отравление», а среди отечественных - имя И.Г. Лобанова, проанализировавшего мотив пренебрежения в рассказе Исигуро «Отравление». Такой недостаток внимания связан с тем, что, по замечанию Лобанова, «…в критической среде закрепилось несколько узкое суждение о том, что многие из них [рассказов] послужили лишь «пробой пера»» 10. В доказательство этой точки зрения исследователь отмечает, что некоторые из ранних рассказов, такие как «Странная, порой преходящая грусть» и «Лето после войны» («The Summer After the War») стали основой, из которой выросли первые романы.
Но с другими рассказами Исигуро - «Семейный ужин» («Family supper»), «В ожидании Джея» и «Отравление» - дело обстоит иначе: они являются вполне самостоятельными произведениями. Рассказ «Отравление» подробно проанализирован в уже упоминавшейся работе Лобанова, который, помимо мотива пренебрежения, присутствующего во всех романах Исигуро (и наиболее полно реализованного в романе «Там, где в дымке холмы»), выделяет также мотивы травмы, вытеснения, сожаления и утраты. Кроме того, здесь в фокусе внимания писателя находится ребенок, а повествование ведется от первого лица.
Прием рассказа от первого лица стал уже практически визитной карточкой Исигуро (он отказался от него только в своем последнем романе, где от первого лица написаны лишь два «сна Гавейна»). Раскрытая в рассказе тема подростковой жестокости нехарактерна для будущего творчества писателя. Тема детства, напротив, так или иначе фигурирует в большинстве его произведений (за исключением романа «Остаток дня»), и каждый раз она раскрывается в оппозициях «взрослый - ребенок», «знание - незнание», «свобода - несвобода» и тесно связывается с мотивом пренебрежения.
Вообще, как отмечает Белова, «Исигуро достаточно последователен в своих эстетических установках и их воплощении», хотя во многом сфера его творческих интересов постепенно меняется. Так, постоянным является его интерес к теме памяти, по-разному воплощенный в романах. Если применительно к первым произведениям можно уверенно сказать, что тема памяти неразрывно связана с мотивом психологического вытеснения, то в романе «Не отпускай меня» читатель имеет дело с попыткой проанализировать прошлое с целью разобраться в себе - об этом говорит и сам автор:
«Но, должен сказать, я думаю, роль, которую играет память в «Не отпускай меня», абсолютно отличается от того, что вы можете найти в некоторых моих ранних книгах. <…> …в этой книге воспоминания Кэти более благоприятные. Они преимущественно источник утешения. Пока ее время истекает, пока ее мир один за другим оставляют дорогие ей люди, все, что у нее остается, это воспоминания о них».
Интересно, что в большинстве романов автор прибегает к одному и тому же приему при изображении прошлого: действие находится одновременно в нескольких временных планах, которые в финале смыкаются, позволяя герою получить ответы на мучающие его вопросы.
А в последнем романе, «Погребенный великан», тема памяти становится центральной, причем подход к ее раскрытию оказывается самым неожиданным в контексте всего предыдущего творчества Исигуро. Жители целого региона средневековой Англии лишены памяти и забывают даже друг друга, а получая возможность вспомнить, они вынуждены решать, смогут ли справиться с собственным прошлым и не лучше ли отказаться от него в принципе: как на личном, так и на историческом уровне.
Говоря о романах Исигуро, исследователи также отмечают тесную связь личного опыта героев с историческим и постоянный интерес автора к истории. Так, исследуя ранние романы писателя, Павлова отмечает:
«Изображение истории накануне и после важных событий является отличительной чертой романов К. Исигуро». При этом важно, что Исигуро интересуют не исторические события как таковые, а то, как они влияют на жизнь людей, лично в этих событиях не участвующих (такой подход является характерной чертой современной литературы - подробнее этот вопрос рассмотрен в параграфе «Романы Исигуро в контексте современной английской литературы»). В контексте вопроса о смысле и назначении истории оказывается интересно решен вопрос об исторической отнесенности событий романа «Не отпускай меня», где действие происходит в альтернативной Англии конца XX века. Впрочем, сам писатель уточняет, что это не попытка сконструировать другую реальность, а просто удобная форма, позволяющая реализовать замысел:
«В действительности я пытался написать эту историю дважды в девяностых, но просто не смог найти способ заставить это работать. И только когда я попробовал в третий раз, около 2001, меня посетила эта идея: если я сделаю их клонами, у которых забирают органы для донорства, история заработает.
Перед этим, в более реалистичном сюжете, я испытывал серьезные затруднения: как я могу заставить молодых людей пройти через опыт стареющих людей, как я могу выкрутиться из этой ситуации?»
Временная и пространственная соотнесенность с мифологической Англией послеартуровских времен «Погребенного великана» также является лишь приемом: изначально автор размышлял, стоит ли поместить действие в Боснию 1990-ых, Руанду или в Югославию: «Я хотел посмотреть на ситуацию, в которой поколение (или два) тревожно жили в мире, где разные этнические группы мирно сосуществовали, а затем происходило нечто, что вновь пробуждало племенную или социальную память» 15, - но Исигуро сознательно отказался от этой идеи, так как не хотел, чтобы события романа вызывали какие-то личные, социальные или политические ассоциации.
С формальной точки зрения наиболее интересным представляется исследование жанровой идентичности романов писателя: не проявляя характерного для континентальных постмодернистов интереса к игре смыслами и интеллектуальным головоломкам, Исигуро с удовольствием использует постмодернистские приемы смешения жанров и стилей, видоизменяя традиционные жанровые модели. Так, роман «Когда мы были сиротами» причудливо сочетает в себе черты романа-воспитания (в частности, Павлова отмечает наличие аллюзий на роман Диккенса «Большие надежды» 16) и детектива, причем канон детективного жанра прописывается нарочито формально, гротескно и создается лишь затем, чтобы быть разрушенным: главный герой - сыщик, основной инструмент которого - лупа (отсылка к самому знаменитому английскому сыщику Шерлоку Холмсу), на страницах романа ни разу не продемонстрирует свои детективные способности и не сможет раскрыть дела всей жизни. «Остаток дня» обрабатывает сюжеты комедии положений и романа-путешествия: перед читателем путешествие, не содержащее путевых заметок, и так и не случившийся роман дворецкого с экономкой. Роман «Не отпускай меня» представляет собой оригинальный синтез научно-фантастического жанра и жанра романа-воспитания под маской антиутопии (подробнее жанровая природа романа будет рассмотрена во второй главе). А вокруг «Погребенного великана» до сих пор не утихают споры, связанные с его жанровой принадлежностью: формальные признаки (такие как условность времени и пространства, наличие вымышленных существ, мотивы путешествия и победы над драконом и другие) заставляют отнести произведение к «бульварному» жанру фэнтези, тогда как проблематика в эту обертку заключена отнюдь не бульварная.
Тем не менее, эксперимент с жанром, в целом характерный для постмодернистской литературы, не является для Исигуро самоцелью: «Мне интересен литературный эксперимент только в той степени, в какой он позволяет раскрыть тему в ее эмоциональном объеме».
Другим способом раскрытия темы является особый способ повествования, характерный для большинства произведений писателя и ставший практически его визитной карточкой - это прием «избирательного рассказчика». Повествование ведется от первого лица, нехронологически, рассказчик вольно или невольно избегает раскрытия болезненных для него тем: эти умолчания и оказываются важнее всего для понимания текста. Другой тип рассказчика, новый для творчества Исигуро, появляется в романе «Не отпускай меня»: это связано с тем, что изменяется сама цель исповеди. В отличие от предыдущих героев Исигуро, Кэти не пытается оправдаться или затушевать ошибки прошлого, ее задача - проанализировать прожитую жизнь перед лицом надвигающейся смерти, отсюда произрастают аналитичность и скрупулёзность ее рассказа. И, наконец, в последнем романе способ повествования меняется кардинально: это рассказ отстраненный, от третьего лица (за исключением уже упоминавшихся двух снов сэра Гавейна).
Среди прочих приемов Исигуро исследователи выделяют частые отсылки к другим произведениям искусства: книгам, кинофильмам, картинам, театру, и использование ряда сквозных образов: двойников, дома, воды, границы, тумана и других, основные из которых рассмотрены в третьей главе.
Итак, используя разнообразные жанровые формы, Кадзуо Исигуро во всех произведениях исследует темы памяти и отношения к прошлому (как личному, так и историческому). В ранних романах перед читателем предстают люди, за исповедью которых скрываются душевные потрясения и травмы: чувство вины, горечь утраты. Последние романы писателя - «Не отпускай меня» и «Погребенный великан» - раскрывают эти же темы, но несколько в другом ракурсе: теперь в фокусе авторского внимания находится способность принять прожитую жизнь и ценность памяти как таковой. Изменяется и восприятие пространства: первые романы локализованы вполне конкретно (Англия, Япония, Шанхай, начало или середина XX века), но постепенно теряется четкая привязка сначала к пространству («Безутешные»), а затем и ко времени (сначала в альтернативную Англию в романе «Не отпускай меня», и наконец в мистическую, почти мифологическую реальность («Погребенный великан»)).
1.2 От мультикультурализма к общечеловеческим ценностям: проблематика творчества
В предыдущем параграфе было отмечено, что, несмотря на эксперименты в области формы, которыми известен Исигуро, проблематика его романов во многом остается неизменной. В центре его интересов всегда находится сложное взаимодействие человека и судьбы, а его герои постоянно находятся в ситуациях, в которых вынуждены решать, влияют ли и как влияют их поступки на их судьбу и на судьбу окружающего мира.
Особенный взгляд на эту проблему создается благодаря тому, что, сталкиваясь с ней, герои чаще всего смотрят назад, уже не имея возможности изменить события или как-то повлиять на них. Это порождает ситуацию нравственного выбора, в которой рассказчик вынужден или принимать свое прошлое таким, какое оно есть, или сознательно или бессознательно видоизменять его, отказываясь от неприятных воспоминаний. Такая ситуация характерна для большинства романов Исигуро.
В первом романе, «Там, где в дымке холмы», это ситуация, в которой главная героиня, Эцуко, не может принять смерть своей старшей дочери Кэйко: та покончила с собой после переезда из Японии в Англию. Эцуко ощущает свою вину, но не может прямо признать ее, поэтому вспоминает свою жизнь в послевоенной Японии, в период, когда она была беременна Кэйко. Большую часть ее воспоминаний занимают образы Сатико и Марико, матери и дочери, история которых удивительно похожа на историю Эцуко: Сатико собирается уехать в Америку с любовником, а Марико это не нравится. Эта пара выступает своеобразными двойниками Эцуко и ее дочери: осуждая и одновременно оправдывая Сатико, Эцуко пытается справиться с собственным чувством вины.
В романе «Художник зыбкого мира» герой, Мацуи Оно, испытывает чувство вины не только перед семьей, но и перед страной: во время войны он оказывал поддержку официальным властям, а в настоящем это, как ему кажется, стало причиной проблем его дочери (та не может выйти замуж). Но в этот раз герою удается решить свою проблему: Оно принимает исторические перемены, которые обусловили его точку зрения, и понимает, что испытываемое им чувство вины принадлежит только ему - остальные этой вины не видят.
В обоих романах поднимается и проблема национальной идентичности
– интересно, что в обоих она раскрывается через противопоставление детей и родителей: Ники, младшая дочь Эцуко, рожденная от англичанина, гораздо лучше, чем мать, «встраивается» в английскую культуру, а внук Мацуи Оно легко принимает западные ценности, восхищаясь американскими героями.
Тем не менее здесь уже можно отметить присущее писателю стремление к эксперименту. В данном случае речь идет об эксперименте в рамках мультикультурализма: главный герой не является носителем двух культурных традиций (таким носителем в обоих романах можно считать лишь Ники, младшую дочь Эцуко, которая успешно адаптируется к жизни в Англии и, наоборот, испытывает трудности в общении с матерью). И самое главное: проблема национальной идентичности здесь находится на периферии авторского интереса, который гораздо больше внимания уделяет внутренним конфликтам: проблемам вины, ответственности, выбора.
Гораздо труднее в рамках мультикультурного сознания приходится герою романа «Когда мы были сиротами» Кристоферу Бэнксу. Англичанин, проведший свое детство в Шанхае, а затем, также ребенком, возвращенный в Англию, он не может полностью освоить ни одно из этих пространств, всюду оказываясь чужим. Он вспоминает, что в Шанхае вынужден был все время находиться в Английском квартале, а позднее, в английской школе, постоянно и безуспешно пытается не выделяться. Кроме того, здесь читатель снова имеет дело с проблемой психологического вытеснения, но вытеснены оказываются травмирующие героя детские воспоминания. В результате трагических событий, вспомнить о которых силится и не может главный герой, он остается сиротой, причем мотив сиротства, отражаясь и в названии, многократно усиливается к финалу (Кристофер растит девочку-сироту, его возлюбленная, отношения с которой так и не сложились, также оказывается сиротой). Кристофер и такие как он оказываются зажаты меж двух культур, не имея настоящей родины - это одиночество и подчеркивается фактическим сиротством героев. По проблематике этот роман можно считать наиболее близким к идеям мультикультурализма в сравнении с другими романами Исигуро (отчужденность от обеих культур, «бездомность», сиротство главного героя, разрушительность влияния Британской Империи на колонизированный Шанхай).
Через отношение к детям в этом и других романах реализуются и другие важные для писателя проблемы: в первую очередь заявленная уже в раннем рассказе «Отравление» проблема отчуждённости детей и родительского пренебрежения. Отсутствие понимания между родителем и ребенком приводит к трагедии в романе «Там, где в дымке холмы». В романе «Безутешные» также присутствует образ ребенка - Бориса, - являющегося одновременно сыном главного героя, пианиста Райдера, и одним из его двойников, посредством которых раскрывается тайна душевной травмы, переживаемой и отрицаемой Райдером. Борис (как и главный герой в детстве) страдает от пренебрежения отца, почти боится его. В романе есть еще один персонаж - молодой человек по имени Штефан, - который, хоть уже и не является ребенком по возрасту, также является двойником рассказчика и также безуспешно пытается добиться родительского внимания и понимания.
Другой мотив, связанный с темой детства - это мотив неведения (как подсознательного вытеснения болезненных воспоминаний, так и действительного неведения), присутствующий в разной степени во всех романах. Важность этой проблемы Исигуро обозначает в одном из своих интервью, где рассказывает о создании «Не отпускай меня»:
«Я должен добавить, что пребывание в школе появляется как способ ясной физической манифестации пути, которым все дети отделены от мира взрослых и получают лишь крохи информации о мире, который ожидает их, часто главным образом лживой, из лучших побуждений или наоборот. Другими словами, это служит очень хорошей метафорой для детства в целом».
В этом высказывании Исигуро выделяет значимые для него черты детства: отграниченность от мира взрослых (в романе «Не отпускай меня» эта граница станет зримой - школа окружена забором) и недостаточная или даже ложная информация о том, что ждет детей в будущем.
Детей у Исигуро почти постоянно кормят ложью из лучших побуждений, но в итоге такое отношение перерастает в недоверие со стороны детей и нежелание общаться: так Кэйко перед смертью в прямом смысле отгораживается от внешнего мира за закрытой дверью своей комнаты.
Эта отграниченность детей и непринятие их взрослыми связаны с общей для многих героев романов Исигуро неспособностью слышать собеседника, замкнутость в самих себе. Ни Эцуко, ни ее дочь («Там, где в дымке холмы») никому не говорят о смерти Кэйко и даже друг с другом не говорят открыто; Мистер Оно (Художник зыбкого мира») не может наладить отношения с детьми и страдает от чувства вины, потому что не решается на откровенный разговор; почетное место в этом списке занимает дворецкий Стивенс, пугающий в своей безликой нерешительности эмоциональный калека («Остаток дня»); все отношения между Кэти и ее друзьями строятся на невысказанных чувствах («Не отпускай меня»); оберегая друг друга, о многом умалчивают Аксель и Беатриса («Погребенный великан»).
Замкнутость героя и пренебрежение к чувствам как окружающих, так и своим собственным, достигают апогея в образе дворецкого Стивенса. Его стремление выполнить свое предназначение (которым одержимы многие герои Исигуро: Кристофер Бэнкс, Райдер, Кэти и сэр Гавейн) приводит к эмоциональной и нравственной слепоте: он нисколько не сомневается в справедливости хозяина (в том числе когда тот выгоняет девушек-евреек со службы) и не замечает даже своих чувств к экономке мисс Кентон. Парадокс этого персонажа еще и в том, что он искренне верит в свое участие в создании истории, оценивая это самое участие сначала положительно, а затем отрицательно. Так впервые у Исигуро возникает вопрос о том, насколько ход истории зависит от одного конкретного человека, и как соотносятся времена личное и историческое.
Похожие иллюзии питает и пианист Райдер, считающий, что его приезд в город сможет изменить историю и повлиять на жизнь местных жителей: в финале он сознает, что не смог повлиять даже на свою собственную. Жестокой насмешкой отзывается решение этой проблемы в финале «Погребенного великана»: сэр Гавейн, делавший вид, будто хочет уничтожить дракониху, на самом деле защищает ее, а подвиг рыцаря, который в итоге дракониху убивает, оказывается и вовсе ненужным - она и сама вот-вот готова была умереть от старости.
Вывод для Исигуро очевиден: человек не в силах повлиять на ход истории, он может отвечать только за свое действие или бездействие, и все, что ему остается - принять реальность такой, как она есть.
Так возникает еще одна проблема, особенно актуальная для последних романов Исигуро - это проблема свободы воли. Если все предопределено заранее, то насколько человек волен распоряжаться своей судьбой? Разные герои по-разному отвечают на этот вопрос: так, Стивенс добровольно отрекается от свободы воли, добровольно лишает себя личного мнения и права принимать решения самостоятельно. Точно так же лишены свободы воли абсолютно все (включая и опекунов) персонажи романа «Не отпускай меня», которые для самих себя предстают исключительно жертвами исторического процесса: только, в отличие от Стивенса, они лишены даже иллюзий о собственном праве принимать решения. Все персонажи Исигуро действуют исключительно под влиянием обстоятельств и с легкостью отдают право распоряжаться ими и их временем окружающим. Именно поэтому, как отмечает Белова Е.В., «…герои Исигуро вовсе не ищут выхода, их цель - определить само положение, не меняя его».
На этом фоне нелепыми до трагизма оказываются попытки героев романа «Погребенный великан» совершать подвиги или влиять на свою судьбу: финал все расставляет по местам, и судьба не щадит ни связанных искренней любовью Акселя и Беатрису, ни отдавшего свою жизнь за идею сэра Гавейна, ни одинокого мальчика, мечтавшего найти маму и жестоко обманутого, ни все будущие поколения людей, которые погрязнут в кровавой смуте.
Несмотря на очерченный выше достаточно устойчивый круг проблем, нельзя не отметить постепенной трансформации писательских интересов автора. Начиная как мультикультурный писатель, Исигуро постепенно переносит сферу своих интересов в область общечеловеческих проблем, сознательно отказываясь от исторических и пространственных реалий.
1.3 Творчество писателя в контексте современной английской литературы
Во введении уже отмечались существующие в современном литературоведении тенденции включать Исигуро то в мультикультурный контекст, то в контекст современного англоязычного романа. Рядом с его именем называют поочередно то Салмана Рушди и Дж.М. Кутзее, то Иэна Макьюэна и Мартина Эмиса. И, если с первыми писателями его роднит неанглийское происхождение и ряд эстетических установок, реализованных в первых романах (интерес к взаимодействию разных культур и неанглийский взгляд на эстетику: неспешность и созерцательность, вторичность сюжета по отношению к впечатлению и т.д.), то в большинстве своем исследователи все же сходятся на том, что в целом он остается «приверженцем принципов, близких современной британской литературе».
В качестве одного из таких принципов можно выделить приверженность большинства английских писателей идеям реализма и стремление эмоционально воздействовать на читателя, отказ от игры как от самоцели произведения. Об этом говорит в своей статье О.А. Джумайло, ссылаясь на М. Брэдбери и современного английского исследователя Доминика Хида, а также цитируя самих писателей. При этом исследователь не отрицает использования этими писателями игровых приемов, но видит отличие от «континентального» постмодернизма в том, что это постмодернизм, «…который основан на трансформации реализма, а не на его отвержении, <…> способен вызвать эмоциональный отклик, невзирая на фокусы саморефлексии».
Круг тем и проблем, поднимаемых современным английским романом, достаточно широк: это и проблемы национального характера, и опыт осмысления своего места в мире, и поиск и принятие собственного я (часто через переживание болезненного опыта). Чаще всего эти проблемы решаются в контексте взаимоотношений человека с историей, что позволяет говорить о постмодернистском историческом романе. Для этого типа романа характерны особые взаимоотношения личности и истории, которые строятся на представлении об относительности любой истины. Коротко можно выделить следующие основные положения такого подхода: во-первых, при описании исторических событий писателя интересуют не сами события, а впечатления и переживания героя в связи с этими событиями; следствием этого положения становится, во-вторых, субъективность поданного материала и отсутствие конечной истины, к которой можно было бы прийти; в-третьих, взаимообусловленность времени и оценки событий. Такое отношение к истории характерно не только для литературы, но и для истории XX века: речь идет о зародившейся во Франции школе «нового историзма». Основоположник школы М. Блок исходил из того, что предметом исторического исследования является человек во времени, а целью - понимание человека прошлого. Он же говорил о таких особенностях исторического наблюдения, как невозможность непосредственного восприятия прошлого и относительность надежности письменных источников - это приводит к выводу о неизбежной субъективности воспринимающего. Развитие этих идей в сочетании с особым местом, отведенным языку в современной культуре (его способность моделировать реальность и невозможность существования реальности вне языка) приводят к тому, что граница между историческим и художественным текстом практически стирается.
В литературе это выражается в появлении целого ряда произведений, которые так или иначе взаимодействуют с исторической реальностью: в качестве примеров можно упомянуть романы П. Акройда, Дж. Барнса, И. Макьюэна, К. Исигуро и других. Особым образом эта связь с историей реализуется в романе И. Макьюэна «Дитя во времени», само название которого уже отсылает к идеям Блока; сюжет строится вокруг издания книги, регламентирующей правила воспитания детей в альтернативной Англии. Вокруг событий и последствий Второй мировой войны строятся сюжеты романов Макьюэна «Искупление», Эмиса «Стрела во времени» и Исигуро «Остаток дня». Герои всех этих романов так или иначе пытаются «переписать» свое прошлое, освободиться от мучительных воспоминаний - но эти попытки лишь ярче высвечивают белые пятна в их рассказах и тот травмирующий опыт, переживание которого и становится истинной причиной исповеди героев.
Все эти писатели ставят в центр не само историческое событие, а то ощущение человека в этих событиях, о котором говорят «новые историки», и сама история воспринимается ими не как набор фактов, а как живая ткань, заплаты на которой восполняют белые пятна с одной-единственной целью - понять человека.
С этой стороны показательно самоощущение Мацуи Оно во втором романе Исигуро «Художник зыбкого мира». Действие происходит после Второй мировой войны, и главный герой - успешный художник Оно - готовится выдать замуж одну из дочерей. Но это становится для Оно настоящим испытанием: герою все время кажется, что окружающие ставят ему в вину приверженность японскому правительству во времена Второй мировой, тогда как сам он искренне считал себя тогда патриотом Японии. В финале он признает: «такие, как он [его друг Мацуда] и я, испытывали удовлетворение, понимая: все, что мы когда-то совершили, мы совершили во имя того, во что свято верили. Мы, конечно, отважно шли со своими идеями напролом, но это достойнее, чем не рискнуть подвергнуть свои убеждения проверке жизнью - из-за нехватки воли или мужества. Если твои убеждения достаточно глубоки, наступает момент, когда становится просто постыдно уклоняться от действий» 24. Ни Оно, ни упомянутый им друг сами по себе не были плохими людьми: их заблуждения, по выражению Е. Беловой «породило само время».
Вообще в творчестве Исигуро интерес к истории неразрывно связан с интересом к человеческой памяти, и последний постепенно вытесняет проблемы собственно-исторические. Так, роман «Не отпускай меня» представляет собой альтернативную историю, размышления в духе: «А что, если?.» Таким «если» в его романе становится возможность клонирования, освоенная человечеством в 50-ые годы XX века. Показательно, что Исигуро - не единственный писатель, осваивающий жанр альтернативной истории: аналогично написан упоминаемый выше роман И. Макьюэна «Дитя во времени», где нет определенно обозначенной «точки расхождения», но действие определенно происходит в альтернативной Англии, как и у Исигуро: в этой Англии не произошло особенного технического или культурного прорыва, но налицо явные отличия от современного нам мира: его создают существование комитета по созданию «Официального руководства по детскому воспитанию», регламентированная особым образом классовость и другие малозначительные на первый взгляд изменения. Исследователи отмечают также интерес Макьюэна к научным достижениям современной цивилизации и ряд общих для писателей мотивов: чувства вины, утраты, эмоциональная глухота.
Общим для большинства английских писателей является и тесно связанная с историзмом тема ностальгии, по мнению Беловой, «одна из самых разработанных в английской литературе». Опираясь на мнение культурологов и политологов, она связывает это с падением Британской Империи и акцентирует внимание на изменившемся значении слова «ностальгия» в современном английском языке. Оксфордский словарь поясняет, что слово возникло в английском языке в конце XVIII века в значении «сильная тоска по дому», а в современном языке означает «сентиментальное стремление или смутную тоску по периоду прошлого». Опираясь на точку зрения Л. Хатчеон, Белова уточняет, что эта тоска «…в обновленном значении становится тоской по чему-то абсолютно невосполнимому». Отсюда стремление возродить времена старой доброй Англии и эксплуатация не столько образов исторической Англии (Японии, Китая), сколько массовых представлений о них: типичное английское поместье, японская гейша (здесь интересно упомянуть о сюжетных и художественных перекличках романа «Там, где в дымке холмы» с оперой «Мадам Баттерфляй», исследованных О.А. Джумайло), типичный английский дворецкий, типичный сыщик… Эта навязчивая типизация достигает апогея в романе Джулиана Барнса «Англия, Англия», где копия, созданная на основании того, что люди ожидают увидеть, постепенно подменяет собой реальность. Это порождает особый вид театральности романа: мир смоделирован и срежессирован кем-то, находящимся внутри или вне текста, а персонажи занимают четко отведенные им позиции и играют заданные роли. Так маленькая Брайони в «Искуплении» Макьюэна воспринимает историю своей сестры и ее возлюбленного с позиции наблюдателя, вольно интерпретируя увиденное - и это приводит к трагедии (аллюзией на это мировосприятие становится и ее попытка поставить пьесу). Маленькие Кристофер и Акира («Когда мы были сиротами») также придумывают и разыгрывают «пьесы» в своих детских играх. Показательна в этом смысле и сцена, в которой Кристоферу сообщают об исчезновении родителей: «Мне даже кажется, что взрослые отступили назад и выстроились вдоль стен, словно зрители на неком представлении». Театрализуется общественная жизнь: Кристофер ведет себя сообразно тому, чего ожидают от сыщика, играют свои роли персонажи «Безутешных»…
Обобщая вышесказанное, можно сделать вывод о том, что Исигуро по-своему воплощает такие тенденции, общие для английских романистов рубежа веков, как интерес к личному и историческому прошлому, положение человека во времени, интертекстуальные включения классических текстов, смешение массовой и «высокой» литературы, использование литературных штампов и театрализация пространства романа.
Особое положение творчества Исигуро обусловлено тем, что оно органично вписывается одновременно в контекст и мультикультурной, и британской литературы. Этот эффект достигается благодаря устойчивому интересу писателя к проблемам функционирования человеческой памяти, в разных проявлениях характерному для современной литературы вообще. В романах Исигуро проблемы памяти рассматриваются каждый раз в новом аспекте, причем проблематика их постепенно расширяется: интересы писателя постепенно смещаются от вопросов частной судьбы к экзистенциальным проблемам сущности человеческого существования и самого понятия «человек». Отдельно стоит отметить постоянные эксперименты писателя с формой произведений при сохранении относительно неизменного мотивного ряда.
2. Структура романа К. Исигуро «Не отпускай меня»
2.1 Семантика заглавия романа Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня»
В заглавие романа вынесено название песни, кассета с которой является одной из сюжетообразующих деталей романа. Такой подход нетипичен для Исигуро: обычно автор предпочитает менее очевидные приемы: «Там, где в дымке холмы» - метафора, определяющая Японию в памяти Эцуко, причем этот образ возникает на страницах романа не слишком часто; названия «Безутешные» и «Когда мы были сиротами» отсылают к понятиям безутешности и сиротства, в тексте реализованным большей частью опосредованно. Более конкретно название «Художник зыбкого мира», сразу же отсылающее к определенному художественному направлению («укиё-э», направление, популярное в японском изобразительном искусстве примерно до середины XIX века), но в самом тексте информации об этом нет.
Впервые на страницах «Не отпускай меня» упоминание о кассете с песней появляется примерно в середине первой части. Как обычно, Исигуро постепенно подводит повествование к интересующему его объекту: сначала лишь упоминается кассета вымышленной поп-певицы Джуди Бриджуотер. Вскоре после этого Кэти подробно описывает кассету, включая год выхода пластинки, копией которой была кассета - это единственная точная дата в романе, 1956 год. Тот факт, что других дат в романе нет, заставляет признать эту цифру значимой: действительно, в этом году произошло сразу несколько важных научных открытий в области генетики. Наиболее важным в контексте произведения представляется открытие, сделанное А. Корнберном: он обнаружил первый фермент, способный синтезировать ДНК в пробирке. По сути это стало первым шагом к работам над созданием искусственной жизни.
Под номером третьим на этой кассете и записана песня «Never let me go» - «Не отпускай меня» в русском переводе. О песне читателю известно немногое: она идет под номером 3 и содержит строчку «Babe, babe, never let me go…» («Детка, детка, никогда не отпускай меня»). Эта фраза несколько раз звучит в припеве, и она же единственная остается в памяти Кэти и имеет значение для героини. Очень много внимания автор уделяет описанию кассеты: важно, что, во-первых, кассетная запись - копия с пластинки (Белова32 обращает внимание на многократность «копирования»: кассета является записью пластинки, которая, в свою очередь, является записью живого голоса), а, во-вторых, навязчивая «попсовость» и простота образов и мелодий. Кассета - явный атрибут массовой культуры в самом негативном ее понимании (это подчеркнет и сама Кэти: «…это типичная эстрада того времени, песни коктейль-баров, такие никому из нас в Хейлшеме не нравились» 33), но Кэти не расстанется с ней до финала. Такой подчеркнутый контраст между реальным и приобретаемым значением песни акцентирует внимание читателя на значении фразы «Не отпускай меня». Интересно, что каждый персонаж вкладывает в эту строчку свой смысл.
Кэти вспоминает, что, слушая песню в детстве, ждала именно этих слов: «И мне представлялась женщина, которой сказали, что у нее не может быть детей, - а она всю жизнь очень-очень хотела их иметь. Потом случается какое-то чудо, у нее рождается ребенок, и она прижимает этого ребенка к себе, ходит с ним и поет: «Детка, детка, не отпускай меня…»» (С. 97). Причем воображаемая женщина боится, что их с ребенком могут разлучить. Иногда Кэти танцует, воображая себя этой женщиной, и даже прижимает к себе подушку вместо ребенка.
О том, что такое семья, клоны знают только понаслышке: у них нет родителей и они не могут иметь детей. Основная биологическая цель любого вида - самовоспроизводство - в их случае не может быть реализована. И маленькая Кэти испытывает безотчетную печаль. Так название песни (то есть заглавие романа) оказывается связано с одной из основных проблем: кто все-таки клоны по своей сути, способны ли они ощущать боль и страдать, как
«нормальные» люди.
Это же значение, но несколько под другим углом, актуализировано в одной из кульминационных сцен романа. Уже взрослые Томми и Кэти отыскали своих опекунов и раскрыли все тайны, окружавшие их детство. На обратном пути Томми просит остановить машину, пропадает из поля зрения Кэти и устраивает истерику. Кэти, обеспокоенная его отсутствием, идет следом и пытается успокоить возлюбленного, берет его за руки, успокаивая:
«Потом я почувствовала, что он тоже держит меня в объятиях. И так мы стояли на вершине этого поля, казалось, целую вечность, ничего не говоря, только держась друг за друга, а ветер все дул, и дул, <…>, и на миг мне почудилось, что мы потому ухватились друг за друга, что иначе нас просто унесет этим ветром в темноту» (С. 364). Позднее, в их прощальную встречу, Томми признается: «Мне все чудится река, движение быстрое-быстрое. И двое в воде, ухватились друг за друга, держатся изо всех сил, не хотят отпускать - но в конце концов приходится, такое там течение. Их растаскивает, и все» (С. 375). Вместе Кэти и Томми пытаются выдержать открывшуюся им истину и принять неизбежное, но течение жизни разделяет их, и в финале каждый будет один на один со смертью. Этот образ - разлученных влюбленных - уже содержится в «оригинальной» песне (на это указывает и описание кассеты, и намеки самой Кэти). Заявленная в заглавии просьба не выполняется по причинам, не зависящим от героев, в приведенных цитатах им противостоят ветер и вода - неподвластная человеку стихия. Так заглавие связывается с темой неизбежности рока, необратимости времени и напрямую выходит к авторскому замыслу. Сам Исигуро говорит, что для него этот роман - «простая, но очень фундаментальная, о печали человеческого существования».
Другое значение обретает эта фраза для Мадам, часто посещавшей Хейлшем и видевшей один из танцев Кэти. «Глядя на ваш танец <…> Я видела стремительно возникающий новый мир <…> жесткий, безжалостный. И я видела девочку с зажмуренными глазами, прижимавшую к груди старый мир, более добрый, о котором она знала в глубине сердца, что он не может остаться, и она держала его, держала и просила не отпускать ее» (С. 361). Мадам в своих фантазиях противопоставляет прошлое настоящему, и значение песенной строчки для нее оказывается символом конфликта двух мироустройств, в котором побеждает мир, где гуманистические ценности уступают место расчетливой логике и личному комфорту. Старый мир ушел, и каждый из героев понимает, что возвращение к нему невозможно.
Вообще через связь заглавия романа с кассетой реализуется его связь практически со всеми основными мотивами, идеями и эпизодами романа: одиночества, двойничества, памяти, с Хейлшемом и Норфолком, со всеми персонажами. Отсюда естественно вытекает особая роль заглавия при анализе проблематики романа.
Сама по себе фраза «Never let me go» - это акт волеизъявления, императив. И это единственное на весь текст прямое выражение воли говорящего, причем без указания адресата и исполнителя - именно такая форма порождает множественные варианты прочтения. Интересно, что сама по себе повелительная форма относится к ирреальной модальности: заявленное действие не обязательно будет совершено. Кроме того, в данном случае речь идет об отрицательной конструкции, цель такого высказывания - «предотвращение некоторого нежелательного события».
Никому из персонажей не удается достичь желаемого: Мадам и мисс Эмили не смогли предотвратить закрытие Хейлшема, Кэтти - смерть Томми и свою собственную. Вообще никому из персонажей: ни опекунам, ни их воспитанникам - не приходит в голову по-настоящему бороться с существующей системой использования доноров: опекунов беспокоят лишь условия содержания, а воспитанников - возможность отсрочки. Доноров никто не держит силой, они свободно перемещаются по стране, но ни один не выбирает протест, побег, ни один не пытается избежать страшной участи. Ни Кэти, ни ее друзья не принимают самостоятельных решений, даже за подтверждением истинности своих чувств они обращаются к Мадам и мисс Эмили, которые с детства принимали решения за них. И тут оказывается, что и опекуны ничего не решают - для них все зависит от политического климата: «стоило <…> климату измениться, как мы потеряли все шансы» (С. 351). Хейлшем закрыли. Опекуны также не обладают свободой воли и зависят от внешних факторов, прямо не действующих в пространстве романа: в их случае это исторические и политические процессы.
Подобные документы
Модернизм как эпоха эстетических экспериментов. Судьба романа в контексте эстетических поисков в XIX - начале XX веков. Символистский роман как реализация экспериментов со стилем. Эстетические и философские взгляды В. Вулф. Поэтика романа "Волны".
дипломная работа [171,6 K], добавлен 20.07.2015Особенности романов А. Рэдклиф в контексте предромантической эстетики. Готический роман: философия и поэтика жанра. Причины появления в XIX в. пародий на жанр готического романа. Творчество А. Рэдклиф и пародия Томаса Л. Пикока "Аббатство кошмаров".
дипломная работа [105,1 K], добавлен 07.08.2010Творчество Э. Хемингуэя в культурно-историческом контексте ХХ века. Тип героя и особенности поэтики романа "Острова в океане". Автобиографический аспект в творчестве писателя. Прототипы персонажей в романе. Роль монологов в структуре образа героя.
дипломная работа [105,9 K], добавлен 18.06.2017Творчество М.М. Хераскова в контексте философских и художественных исканий русских масонов. Поэма "Владимир" в контексте масонских идей. Творческая история романа "Кадм и Гармония". Масонские идеи романа и их отражение в сюжете и системе образов.
дипломная работа [105,1 K], добавлен 02.06.2017Научно-теоретические основы изучения романа Мариам Петросян "Дом, в котором…". Специфика внутрипредметных связей в литературе. Методика изучения романа Мариам Петросян в контексте зарубежной литературы и в контексте современной русской литературы.
дипломная работа [119,8 K], добавлен 18.06.2017История создания романа "Герой нашего времени". Характеристика персонажей романа. Печорин и Максим Максимыч - два главных героя – две сферы русской жизни. Философский взгляд Лермонтова на духовную трагедию героя нового времени. Белинский о героях романа.
реферат [19,6 K], добавлен 05.07.2011Роман воспитания как теоретическая проблема. Формирование предпосылок написания романа. Немецкое барокко XVII века и Гриммельсгаузен в его контексте. Литературно-фольклорные источники романа "Симплициссимус". Критика немецкого литературоведа Г. Борхерда.
реферат [63,7 K], добавлен 18.01.2011Художественная концепция детства в отечественной литературе. Идеи, составляющие тему детства в повести П. Санаева "Похороните меня за плинтусом", художественные способы их реализации. Автобиографическая основа повести. Автор - повествователь и герой.
курсовая работа [83,1 K], добавлен 03.05.2013Творчество Т. Манна в контексте западноевропейской литературы рубежа XIX-XX вв. Развитие жанра романа в западноевропейской литературе. Роль Т. Манна в развитии жанра "семейный роман" на примере произведения "Будденброки. История гибели одного семейства".
курсовая работа [96,9 K], добавлен 23.02.2014Биография Юрия Карловича Олеши - русского советского писателя, поэта и драматурга, известного как автора сказки "Три Толстяка". Понятие термина "авангард". Анализ творчества писателя с целью выявления в нем черт авангарда на примере романа "Зависть".
курсовая работа [40,2 K], добавлен 15.06.2010
