Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ДАГЕСТАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

СОЦИАЛЬНЫЙ ФАКУЛЬТЕТ

Кафедра социальной педагогики

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

Социально-педагогическое сопровождение становления культуры мира у студентов

ВВЕДЕНИЕ

Как признано психологами в многочисленных исследованиях, одной из самых независимых, не отягощенных социальными трудностями и перспектив в своем развитии является особая передовая группа населения - студенчество, учащаяся молодежь в возрасте 16-25 лет. Она являет собой определенную общность, братство и содружество, порожденных общей учебой по освоению научных профессиональных знаний и умений своей будущей трудовой деятельности, по выполнению будущих социальных иполитических ролей в обществе. Достаточно длительное время привлеченные к совместной образовательной деятельности студенты обретают специфическую сферу научно-духовных отношений, эмоционально-эстетических переживаний и чувств, что в целом составляет их студенческую субкультуру.

По оценкам экспертов - это благодатная почва для своевременного формирования и становления культуры мира у молодого поколения, ибо духовно-нравственный вакуум оборачивается негативной стороной - бескультурием и асоциальностью. Однако, по результатам нашего информационного поиска, исследований в области особенностей развития и воспитания студенческой молодежи чрезвычайно недостаточно, особенно в русле становления культуры мира. Нас особенно заинтересовал один из аспектов решения данной проблемы в условиях неформальных отношений - студенческой субкультуре. Этим и объясняется наш выбор темы дипломного проекта «Социально-педагогическое сопровождение становления культуры мира у студентов».

Цель исследования - выявить методы социально-педагогического сопровождения становления культуры мира у студентов.

Объект исследования - учебно-воспитательный процесс в студенческой образовательной среде.

Предмет исследования - основные пути и особенности становления культуры мира личности в студенческой субкультуре.

На основе цели нами были поставлены следующие задачи исследования:

· 1). изучить социально-педагогические особенности студенческой субкультуры;

· 2). выявить социально-педагогические проблемы становления культуры мира студенческой молодежи;

· 3). обобщить социально-педагогические основы становления культуры мира личности в условиях студенческой субкультуры.

Методы исследования: анализ научной социальной и психолого-педагогической литературы, сравнение и сопоставление, опросные методики (анкеты, тесты, интервью, беседа), наблюдение и учебный эксперимент.

Опытно-экспериментальная база: социальный факультет, факультет культуры и факультет управления экономикой (ФУЭ) ДГУ (ст-ты 1-3 к).

Источниковедческая база включает 41 наименование научной литературы.

Структура дипломного проекта. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

В главе 1 раскрываются сущность и признаки субкультуры в социально-педагогической теории и особенности современной студенческой субкультуры, связанные с компьютерными средствами образования.

В главе 2 выявлены особенности культуры мира в поликультурном образовательном пространстве; и социально-психологический потенциал студенчества в контексте его приобщения к культуре мира.

В главе 3 раскрыты духовно-нравственные основы становления культуры мира личности в студенческой субкультуре и изложены материалы об опытной работе со студентами в образовательном процессе.

ГЛАВА 1. Становление культуры мира у студентов как социально-педагогическая проблема

1.1 Культура мира в поликультурном образовательном пространстве

Понятие «культура мира» включает ценности и поведенческие нормы, основанные на ненасилии и уважении к ментальным правам и свободам человека (определение ЮНЕСКО). Это выражается в стремлении к разрешению международных, межконфессиональных и межэтнических конфликтов методами конструктивного диалога, консенсуса и сотрудничества. Ведущие страны мира не являются гомогенными ни в социально-этническом, ни в культурно-цивилизационном отношениях. Сейчас на фоне ослабления планетарной военно-политической идеологии противостояния возрастает опасность идеологии сепаратизма, этноцентризма и дискриминации в социально-экономической деятельности, и в том числе в культурно-образовательной сфере. Поэтому остро поставлены задачи образовательной политики, межкультурных отношений и учета интересов как крупных народов, так и национальных меньшинств, этнических групп. Образование как организованный процесс освоения социокультурных ценностей человечества становится мощным фактором реализации и достижения культуры мира. Содержание образования и воспитания черпается из духовного наследия национальных культур и наук, а также из обобщенного опыта контактов между разнообразными группами и отдельными людьми. Следовательно, образование как социокультурный феномен может выполнять миротворческую функцию постижения культуры мира молодежью через освоение мировой культуры, ибо мировая культура есть интеграция лучшего опыта созидания и позитивного творчества разных народов, а не разрушения и насилия.

Мировая культура не существует сама по себе: она реализована в уровнях ее освоения каждым человеком, общностью (в том числе этносом) или группой. Народ так же, как и отдельный человек имеет право быть самим собою и иметь свой социальный опыт, то есть культуру. Ядром культуры является научная картина мира и мировоззрение. Поэтому верно отмечал К.С. Аксаков, что «отнять у народа право иметь свое мировоззрение - значит лишить его участия в общечеловеческой истории».

Однако жизнь для человека или социума имеет ценность и смысл только, если достигнут скачок от их экзистенции к трансцеденции, если они не замыкаются в рамках собственного эгоцентризма. Единственный способ сохранения, развития и самореализации общности - это контакты с окружением для передачи своих достижений и принятия достойного чужого опыта. Взаимообмен своим опытом обогащает сразу обе стороны, в нем проявляется единение разных народов и практическая сторона культуры мира.

Развитие глобализации в мире сделало границы между странами и народами более "прозрачными", благодаря небывалому скачку информатизации общества и расширению международного сотрудничества. Вместе с тем, эти же явления обострили этнические, религиозные и экономические проблемы как международные, так и межличностные. Мир, вопреки всем ожиданиям, стал более конфликтным, что, как никогда, заставляет искать пути к философии мирного сосуществования всех членов сообщества. Время как жестокий фактор торопит человечество к осознанию необходимости диалога и договоренностей на основе ненасильственного развития мира.

С этих позиций более десяти лет назад начала развиваться теория культуры мира, толерантности и ненасилия. На первый взгляд, она кажется идеалистической и преждевременной, но, очевидно, что формированию именно этих принципов существования человека в новом веке нет альтернативы.

Важно отметить, что миссию по продвижению идей культуры мира и ненасилия взяла на себя Организация Объединенных Наций - единственный коллективный орган, где сегодня возможно обсуждение проблем глобального развития всей планеты, оказание влияния на правительства по формирования совместных решений.

Проблемы укрепления мира и взаимопонимания в обществе были всесторонне рассмотрены в ряде документов ООН и окончательно сформированы в докладе Генерального Секретаря ООН "Повестка дня для развития" (А/48/935, 6 мая 1994 г.).

В этом документе были также рассмотрены природа конфликтов, не только этническая, религиозная, но и социальная, причины конфликтов, а также сформированы принципы миростроительства, рассмотрены участники процесса и употреблены термины "культура, мира" и "толерантность".

В рамках мандата ООН ЮНЕСКО выработала концепцию "Культура мира" и приняла "Декларацию принципов толерантности" (1995г.). B 1996 году в рамках среднесрочной стратегии ЮНЕСКО на 1996-2001гг. была провозглашена "Стратегия по вкладу в миростроительство" и принят трансдисплицинарный проект "К культуре мира". Основой проекта стал тезис: "Строить мир в умах людей".

В 1996-1997 г.г. (первом двухлетии среднесрочной стратегии ЮНЕСКО) основное внимание было уделено постконфликтному миростроительству. Деятельность организации была направлена на развитие концепции доклада Генерального Секретаря ООН "Повестка дня для мира", где особое внимание уделялось образованию населения и формированию общества на принципах плюрализма и демократии.

В 1998-1999 г.г. ЮНЕСКО особое место отвела образованию в области культуры мира. Значительные силы организации были направлены на привлечение всех ее партнеров (правительства, международные и неправительственные организации, фонды) для достижения целей Проекта во многих странах мира.

Провозглашение Организацией Объединенных Наций 2000 года - Международным годом Культуры Мира расширило географию и количество участников. ЮНЕСКО поставила целью мобилизовать широкие слои своих партнеров и общества для консолидации на принципах толерантности и ненасилия с целью повышения эффективности предпринимаемых мер и усилий: от государств-членов и их национальных комиссий по делам ЮНЕСКО, до ассоциированных школ ЮНЕСКО, кафедр и клубов ЮНЕСКО, преподавателей, ученых и деятелей культуры, представителей бизнеса, средств массовой информации, международных и национальных неправительственных организаций.

Многие разделы Проекта по культуре мира базируются на принципах Всеобщей декларации прав человека, пятидесятилетие которой мировое сообщество праздновало 10 декабря 1999 года, где понятие толерантности сопряжено с этическими нормами личности, ее правами и свободами.

В избранном нами аспекте исследования высшего профессионального образования, которое естественным образом должно быть поликультурным и миротворческим, выделяется несколько парадигм:

1. Традиционная, которая может строиться на основе монокультуры с разной степенью ее использования в погоне за высоким естественнонаучным (часто вненациональным) образованием, заимствованном у других народов в готовом виде;

2. Гуманистическая (свободная), сводится в основном к стремлению самореализации личности на базе абсолютных общечеловеческих ценностей, она также как и предыдущая может отходить от собственной этнокультуры;

3. Этногуманистическая парадигма, предлагаемая В.Н Цатуровым, исходит из главного принципа о необходимости сочетания этносоциальных и поликультурных традиций с мировой культурой в трансляции культурно-исторического опыта человечества молодому поколению [32, С.29].

Обозначенный учеными обазовательный подход выделяет в феномене профессионального образования и воспитания следующие миротворческие функции [32, С.31]:

аккумулирование потенциала и гарантий по обеспечению каждому человеку реализации права на получение светского и/или духовно-религиозного конвенционального образования различного уровня в зависимости от личностных потребностей и стремлений;

решение лингводидактической проблемы освоения человеком родного (не обязательно своего этнического), государственного и международных (иностранных) языков при получении начального, среднего или высшего образования;

обеспечение единства профессионального образования с личностным творческим развитием и духовно-нравственным воспитанием молодежи (выпускников-специалистов) с тем, чтобы освоенные знания использовались во благо мира и человечества;

интеграция этнокультурной самобытности учащихся и студентов (самосознания и этнической идентификации личности) и их планетарного мышления через механизм приобщения к общечеловеческим культурным ценностям и цивилизационным достижениям;

формирование у субъектов образовательного процесса толерантных качеств, умений налаживать контакты, вести переговоры и партнерский диалог, стремления жить в мире и уважении в поликультурном социуме;

выполнение личностно-адаптационных и социально-экологических действий и акций, направленных на устойчивое развитие личности, социума (в том числе этнической общности) и общества;

содействие преодолению деструктивных социально-политических и экономических процессов в регионе и создание возможностей поступательного развития личности и общества в современном Дагестане, России и мире;

развитие этнического менталитета у молодежи средствами поликультурного образования в целях мобильности, открытости и интеграции отечественных образовательных систем в единое мировое образовательное пространство;

оказание студентам и учащимся гибкой (мягкой) помощи и ненасильственного духовно-нравственного воздействия, избегающего дискриминации по любому отличающему их признаку (пол, гендер, раса, этнос, страт, религия, партия, субкультура и т.п.).

Реализация выделенных функций может привести, на наш взгляд, к достижению идеалов культуры мира через всю систему концепции, парадигм, инновационного содержания, современных средств и технологий образования.

Понятие «субкультура» происходит с латинского языка и все шире представляется в научно-социальной литературе.

Субкультура (от лат. «суб» -- «под» и культура) -- совокупность специфических социально-психологических признаков (норм, ценностей, стереотипов, вкусов и т. п.), влияющих на стиль жизни и мышления определенных номинальных и реальных групп людей и позволяющих им осознать и утвердить себя в качестве «мы», отличного от «они» (остальных представителей социума).

Социальной базой формирования субкультуры могут быть возрастные и социальные слои населения, профессионально-трудовые или образовательные группы, религиозные секты, сексуальные меньшинства, массовые неформальные течения (хиппи, «фанаты» и т. п.), преступные группы и организации, любители определенных занятий (охотники, рыбаки, филателисты, нумизматы и т. п.).

Субкультура -- это автономное относительно целостное образование, она включает в себя ряд более или менее ярко выраженных признаков: специфический набор ценностных ориентации, норм поведения, взаимодействия и взаимоотношений, а также статусная структура; набор предпочитаемых источников информации; своеобразные увлечения, вкусы и способы свободного времяпрепровождения; жаргон; фольклор.

Каждый из этих признаков, обладая относительно устойчивой структурой, содержательно изменчив, что связано с меняющимися социокультурными реалиями. Выраженность тех или иных признаков и мера оформленности субкультуры в целом весьма различны, что во многом связано с возрастом и мерой экстремальности условий жизни ее носителей (юношеские субкультуры намного «выпуклее», чем взрослые; у моряков и сексуальпых меньшинств условия жизни значительно экстремальнее, чем у учителей и инженеров).

Ценностные ориентации носителей той или иной субкультуры определяются ценностями и социальной практикой общества, интерпретированными и трансформированными в соответствии с характером субкультуры (просоциальностью, асоциальностью, антисоциальностью), возрастными, социально-профессиональными и иными специфическими потребностями и стремлениями, проблемами ее носителей. Имея более или менее явные особенности, ценностные ориентации, конкретные субкультуры влияют на отношения к миру и с миром ее носителей, на их самосознание и самоопределение, на выбор сфер и предпочитаемых способов самореализации и т. п.

Нормы поведения, взаимодействия и взаимоотношений, присущие субкультурам, существенно различаются по содержанию, сферам и мере их регулятивного влияния. Нормы в просоциальных субкультурах содержательно в основном не противоречат общественным нормам, а дополняют и/или трансформируют их, отражая специфические условия жизни и ценностные ориентации носителей субкультуры. В антисоциальных субкультурах нормы прямо противопоставлены общественным. В асоциальных в зависимости от условий жизни и ценностных ориентации их носителей присутствуют более или менее трансформированные общественные и частично антиобщественные, а также нормы, специфические для конкретной субкультуры.

Характер субкультуры определяет и то, в каких сферах жизни поведение, взаимодействие и взаимоотношения ее носителей регулируются субкультурными нормами, а также меру настоятельности и эффективности регуляции. В антисоциальных, как правило, довольно закрытых субкультурах, нормативная регуляция жесткая и охватывает практически всю жизнь их носителей. Во многих асоциальных и в ряде просоциальных -- регуляция может охватывать лишь те сферы жизни, которые конституируют, данную субкультуру, а мера императивности регуляции зависит от степени обособленности групп ее носителей.

В каждой субкультуре существует более или менее жесткая статусная структура. Статус в данном случае -- положение человека в системе межличностных отношений той или иной группы, обусловленное его достижениями в значимой для нее жизнедеятельности, репутацией, авторитетом, престижем, влиянием.

Степень жесткости статусной структуры в группах связана с характером субкультуры, присущими ее носителям ценностными ориентациями и нормами. В закрытых субкультурах статусная структура приобретает крайнюю степень жесткости, определяя не только положение в ней человека, но во многом и его жизнь, и судьбу в целом.

Носителей той или иной субкультуры обычно отличает набор предпочитаемых ими источников информации и иерархия их значимости: каналы межличностной коммуникации; газеты, журналы, передачи радио, ТВ, расчитанные на носителей данной субкультуры; преимущественно определенные программы или передачи радио и телевидения, конкретные рубрики газет и журналов. Информация, получаемая из этих источников, отобранная, трансформированная и воспринятая в соответствии с характерными для субкультуры ценностными ориентациями, определяет во многом содержание общения ее носителей.

В каждой субкультуре можно обнаружить более или менее ярко выраженные общие для ее носителей увлечения, вкусы, способы свободного времяпрепровождения, которые определяются их возрастными и социокультурными особенностями, условиями их жизни и имеющимися у них возможностями, а также модой.

Мода -- форма социальной регуляции, отражающая периодическую смену образцов массового поведения, дающая более или менее адекватное внешнее «оформление» постоянно меняющемуся содержанию жизни.

Наиболее явно мода проявляется в костюме, оформлении внешности (прическа, макияж и т. п.), танцах, манере поведения, речи, музыкальных и иных эстетических пристрастиях, бытовых изделиях.

Мода--одна из знаковых систем, посредством которых происходит межличностная и межгрупповая коммуникации, а также специфическое средство приобщения человека к социальному и культурному опыту.

Мода легко распространяется от одной социальной группы к другой, претерпевая при этом более или менее значительные трансформации, что зависит от характера той среды, в которой она функционирует (поло-возрастного и социокультурного состава, ценностных ориентации, условий жизни и пр.), и в связи с этим можно говорить о модах тех или иных субкультур.

Так, например, мода в одежде, будучи в основных чертах всеобщей, имея почти равную значимость для обоих полов, может существенно трансформироваться в тех или иных возрастных и социальных группах. Чем ниже культурный уровень и социальный статус, тем более следование моде может приобретать почти гротескные черты. Вот, например, как описывает Виктор Астафьев гримасы моды в «исполнении» горожан первого поколения (а они, обычно, являются носителями довольно явно выраженной субкультуры): «...Клавочка разодета по всей моде по заграничной, по последнему крику ее, эхо которого, достигнув сибирских пределов, делается скорее похоже на хрип и обретает такие уж тона и формы, что те, кто породил моду в Европе, увидев, как тут, на наших необъятных просторах, все усовершенствовалось, махнули бы на свое ремесло рукой, убрали бы раскройные ножницы в сундук: ходите снова нагишом, люди,--нагишом приличнее...» ( Астафьев В., [5, С.61]).

В молодежной субкультуре следование моде - один из конституирующих ее признаков. Одеваясь в соответствии с последними веяниями моды, подростки, юноши, молодежь осознанно или неосознанно решают несколько задач. Во-первых, выделиться по сравнению со взрослыми, которые следуют моде менее скрупулезно.

Желание выделиться внешне среди взрослых было свойственно молодежи всегда, не случайно именно она всегда была пионером в потреблении моды. Другое дело, что выделялись по-разному, в зависимости от возможностей. Так, например, в конце сороковых - начале пятидесятых годов тех, кто выделялся неукоснительным следованием моде (а такие материальные возможности имели немногие), называли стилягами. Называли их так и сверстники, среди которых они резко выделялись, и взрослые. И у тех и у других стиляги вызывали резко отрицательное отношение (хотя параллельно существовала и массовая «малая» мода: так, юноши носили летом сатиновые шаровары с пуговицами у щиколоток, позднее - пиджаки-букле и натянутые до предела хлопчатобумажные тренировочные брюки). В конце пятидесятых годов появляются новые обозначения для выделяющихся костюмом -- пижоны (они носили брюки-дудочки, туфли на платформе, -- «на манной каше», пиджаки с «плечами», широченные галстуки с рисунками обезьян, пальмами и пр. экзотики). Взрослые относились к ним в основном так же, как и раньше к стилягам. Но среди сверстников отношение к ним было более терпимое (хотя их и преследовали комсомольские оперотряды), да и количество пижонов было больше, чем стиляг.

В последние двадцать лет большинство молодежи имеет возможность одеваться в соответствии со стандартами моды (хотя, конечно, сохраняются различия в качестве одежды). Это стало нормой, признаком молодежной субкультуры.

Во-вторых, следование моде в одежде для молодежи - способ ощутить свою принадлежность к обществу сверстников, к его субкультуре, утвердить свою «похожесть на всех». Это обстоятельство очень точно отметил еще в конце 60-х годов шестнадцатилетний москвич Алик в письме, опубликованном «Комсомольской правдой»: «Мне кажется, что джинсы или майка с короткими рукавами (мода тех лет) - не просто удобная одежда для нас еще растущих по 4-5 сантиметров в год. Но это как будто и униформа, как будто мы - игроки одной команды или служащие цирка».

В-третьих, следование моде в одежде, как это ни странно, позволяет выделиться среди сверстников, утвердить свою непохожесть на всех, что становится крайне важным в ранней юности. Это стало реальным, поскольку современная мода отказалась от извечного диктата длины, силуэта, деталей. Наоборот она предоставляет свободу выбора. Поэтому появились «вариации на тему» моды в одежде, как групповые, так и индивидуальные.

Следование моде в одежде, обладание определенным набором одежды имеют огромное субъективное значение для молодых людей. О том, сколь страстным может быть отношение к модной одежде, свидетельствует внутренний монолог юного немца Эдгара Вибо - героя романа Ульриха Пленцдорфа: «Представляете себе - жизнь без джинсов! Самые благородные штаны на свете!.. Джинсы я ни на что на свете не променяю - ну, если не считать самого смака (секса). И, может, музыки... А говорю я про настоящие джинсы, само собой. Сейчас настрочили всякого барахла, и все джинсами называют. Тогда уж лучше нагишом ходить. Например, с молнией впереди--это уже не джинсы. Вообще настоящие джинсы бывают только одного фасона. Кто носит настоящие джинсы, тот меня поймет. Хотя, конечно, если кто носит настоящие джинсы, это еще не значит, что он и толк в них знает. Джинсы надо с толком носить. А то натянут и сами не понимают, что у них на ляжках. Терпеть не могу, когда какой-нибудь двадцатипятилетний хрыч втиснет свои окорока в джинсы, да еще на талии стянет. Это уже финиш. Джинсы -- набедренные штаны! Это значит, они должны быть узкими и держаться просто за счет трения, иначе они у тебя с бедер сползут. И тут, конечно, нельзя, чтобы бедра были толстые, а уж толстый зад и подавно-тогда они просто в застежке не сойдутся... Вообще, джинсы - это весь человек, а не просто штаны» (Пленцдорф У. Новые страдания юного В.-Ж. «Иностранная литература», 1973, № 12. - С. 112-113).

Обратим внимание на то, что Эдгар Вибо ставит в один ряд джинсы, секс и музыку. Это не случайно, ибо определенные музыкальные пристрастия -- важнейший признак молодежной субкультуры (и не только ее, но и ряда других -- девиантных, некоторых религиозно-сектантских, профессиональных и др.).

Одна из отличительных черт подростков и молодежи последних десятилетий--массовое увлечение музыкой; сначала эстрадной, начиная с середины 60-х годои -- поп-, бит и другими направлениями. Элементами субкультуры молодежи, условиями престижности в обществе сверстников стали компетентность в современной музыке (знание музыкальных групп, их солистов и лидеров, их биографии и дискографии), обладание современной аппаратурой и музыкальными записями.

По данным различных исследований, ежедневно или почти ежедневно слушают музыкальные записи боле 70% подростков и юношей, музыкальные радиопередачи -- более 40%. Большинство предпочитает слушать музыку дома (около 80%) или в компании (более40%).

Благодаря своей экспрессивности, связи с движением и ритмом музыка позволяет молодым людям пережить, выразить, оформить свои эмоции, смутные чувства и ощущения, которые невозможно передать словами, что так трепетно необходимо в этом возрасте, когда сформировано чувство интимного и очень слабо осознаваемо конкретно. Как писал испанский поэт Федерико Гарсиа Лорка: «Музыка в себе - это страсть и тайна. Слова говорят о человеческом; в музыке выражается то, чего никто не знает, никто не может разъяснить, но что в большей или меньшей степени есть в каждое» (Лорка Ф. Г. [25, С.140]).

Чувственность, разбуженная созреванием, стимулируется музыкой, формируется ею, наконец, «изживается» в ней. Слушание музыки, переживание при этом для одних -- «воспоминания о будущем», ощущения, не актуализированные сегодня, не актуализированные вчера, а предвосхищаемая возможность их актуализации в будущем. Для других--это опьяняющее чувство дистанции к своему сегодня, чувство духовного освобождения, отключения от прозы будней. Для третьих -- воспоминания о прошедшем. Четвертым -- музыка дает разрядку эмоционального напряжения, яркие телесные переживания. Наконец, музыка создает ощущение коммуникативной легкости, полного слияния с группой.

Это, как отмечают венгерские исследователи, во многом связано с такой особенностью бита как чудовищная, всеподавляющая сила звука. Современные звукоусилители приводят к тому, что бит-музыка восприни- мается не только слухом, а все тело выступает в качестве резонатора. Это концентрирует в музыке все эмоциональные силы индивида. Вместе с тем звучащее пространство как бы простирает шатер над слушателями, так что переживания становятся общими. Под эту музыку нельзя отвлекаться, разговаривать. Она обволакивает слушателей, отрезает их от внешнего мира, внушая им чувство взаимосвязанности и сопричастности и ощущение, что звук идет отовсюду и что создает его не только оркестр, но и все находящиеся в зале. Нередко такое соучастие бывает и реальным (ритмические движения, выкрики, аплодисменты) (Кон И.С. [17, С.161]).

Тип предпочитаемой музыки я выбор конкретных групп имеет свои социально-возрастные особенности. Среди поклонников «тяжелого рока», «хэви-металл» преобладают 14--17-летние юноши-школьники, учащиеся ПТУ и молодые рабочие… «Битломаны» обычно значительно старше. Авторская песня и джаз - увлечения более образованных слоев молодежи. Увлечение тем или иным музыкальным стилем связано обычно с вхождением в определенную группу сверстников и порой диктует соблюдение определенных ритуалов, поддержание соответствующего имиджа в одежде и поведении и даже взглядов на жизнь. Это хорошо видно на примере «металлистов». Кроме специфического внешнего вида и жаргона им присущ и своеобразный субъективный мир -- конкретный, «приземленный», в нем нет места сомнению, рефлексии, чувству вины и т. д. «Абстрактные понятия» и рассуждения здесь не приветствуются. Межличностным контактам присущи прямота, открытость, простота, широкое использование кличек вместо имен (Борисов И.Ю., Радзиховский Л.А., [18, С.197]).

Одним из наиболее очевидных признаков той или иной субкультуры является жаргон. Жаргон -- своеобразный диалект, отличающий носителей определенной субкультуры. Он объединяет не замещающие, а становящиеся рядом -- для специальных функций -- элементы словарного мышления. Лексический состав жаргона обычно достаточно подвижен, не постоянен. В течение определенного времени, как правило, относительно короткого, он во многом обновляется, в рамках жаргона происходит постоянное пополнение синонимических рядов и замещение их элементов (например, в молодежном жаргоне--балдеть, тащиться, запасть).

Жаргон в любой субкультуре -- явление многослойное, включающее в себя несколько групп слов и выражений.

Первая -- общеупотребительные слова и вырп жения, получившие в жаргоне иное содержательное значение (мотыль--моторист у моряков; капуста, зелень -- доллары у мелких коммерсантов, молодежи, предки, шнурки -- родители, упакован выше крыши - очень модно одет -- у молодежи).

Вторая -- общеупотребительные слова и выражения, которым в жаргоне при дается многозначная экспрессивная окраска, что позволяет употреблять их в значительно большем количестве случаев, чем это принято речевыми нормами (железно, крутой).

Третья -- слова, бытующие только в жаргоне (салага, клевый, прикид одежда, англицизмы в юношеском жаргоне, слова из блатной лексики, жаргонные, а не официальные термины в профессиональных субкультурах). Четвертая--слова и выражения, употребляемые лишь в отдельных регионах, в том числе и имеющие корни в областных диалектах.

Жаргоны существенно различны по количеству входящих в них лексических единиц, доминирующей экспрессивной окраске и интенсивности использования. (Эти показатели максимальны в юношеском и девиантных жаргонах.)

Но в любом случае жаргонные слова и выражения оказывают «прямо организующее влияние на всю речь, на стиль, на построение образов его носителей». (М. Бахтин) Жаргон в наибольшей степени позволяет им почувствовать принадлежность к своей возрастной, социальной, профессиональной и иным группам, в общении с которыми он выступает как своеобразный пароль, дающий право на фамильярный контакт с их членами. Он воспринимается «как намеренный отказ от соблюдения речевой условности, от этикета, вежливости, словесного благоговения, почтительности, чинопочитания и т. д. Поэтому все такие элементы, если они наличны в достаточном количестве и в намеренной форме, оказывают могущественное влияние на весь контекст, на всю речь: они переводят ее в другой план, ставят ее всю по ту сторону всякой речевой условности. Поэтому такая речь, освободившаяся от власти норм, иерархий и запретов общего языка, превращается как бы в особый язык, в своего рода арго по отношению к официальному языку. Тем самым такая речь создает и особый коллектив -- коллектив посвященных в фамильярное общение, коллектив откровенных и вольных в речевом отношении» (Бахтин М., [8, С.203]).

В каждой субкультуре рождается и бытует свой фольклор -- комплекс словесных, музыкальных, игровых видов творчества. Словесный вид творчества включает в себя различные предания из истории сообщества носителей субкультуры, о жизни и «деяниях» ее легендарных представителей, специфические по содержанию стихотворные и прозаические произведения, анекдоты, а в детской субкультуре--считалки, дразнилки, страшилки и пр.

Музыкальный фольклор--это, как правило, песни, выражающие определенное мировосприятие и отношение к окружающему, чувства и стремления, особенности стиля жизни и мышления, отражающие и пропагандирующие ценности и нормы субкультуры, рассказывающие о каких-либо реальных или мифических событиях в жизни ее носителей.

Игры могут быть как созданные в рамках субкультуры (интеллектуальные -- в ряде профессиональных, карточные -- в делинквентных, подвижные -- в детской и т. д.), так и общеизвестные (нередко в той или иной мере модифицированные), которые стали значимыми для носителей конкретной субкультуры как признак принадлежности играющих к той или иной субкультуре.

Субкультурному фольклору присущи специфические признаки любого фольклора -- коллективность творческого процесса, традиционность, нефиксированные формы передачи произведений от поколения к поколению и от одних носителей субкультуры к другим, вариативность формы и содержания.

В той или иной конкретной субкультуре набор видов фольклорного творчества и его содержание различаются в зависимости от ее характера, «меры оформленности» степени закрытости. Так, в субкультурах детской, юношеской, религиозных сект, криминальных сообществ наличествуют все виды творчества.

В то же время в фольклоре субкультур тех или иных социальных и профессиональных слоев, неформальных движений, самодеятельных и любительских объединений присутствуют либо лишь словесное творчество, либо словесное и музыкальное, либо словесное и игровое.

В заключение, подчеркнем, что субкультуры выполняют ряд функций по отношению к обществу и человеку. Они представляют собой специфический способ дифференциации развитых национальных культур, их трансляции на те или иные общности, а также маркирования социальной и возрастной стратификации общества. Просоциальные и отчасти асоциальные субкультуры способствуют стабилизации общества и личности, а антисоциальные и часть асоциальных -- их дезорганизации. Одни субкультуры выступают как контркультуры (уголовно-лагерная, хиппи и т. п.), а другие -- порождают инновационные явления и способствуют их вхождению в культуру общества.

Субкультура, будучи объектом идентификации человека, является одним из способов его обособления в обществе, т. е. становится одной из ступеней автономизации личности, что и определяет ее влияние на самосознание личности, ее самоуважение и самопринятие.

1.2 Особенности современного студенчества и его субкультуры

Студенческая субкультура конца XX в. - начала XXIв. приобрела особую направленность увлечение компьютерами и пребывание в виртуальном пространстве Интернета.

Специальное исследование пользователей компьютерных услуг и в целом игровой компьютерной культуры как части современной молодежной субкультуры провела Болескина Е.Л. (Потребители игровой компьютерной культуры Социс. 2000. № 9. С. 80-97.).

Компьютерные игры - один из новейших видов массовой культуры, для которой свойственны специфические ценностные ориентации и негласные нормы и правила: тиражирование элементов культуры при помощи модернизируемых технических средств, снижение значения роли антропоморфных образов и гуманистических принципов, понижение уровня понимания социокультурного произведения и превращение духовной культуры в индустрию массового сознания.

В то же время компьютерные игры - принципиально отличный от всех других видов массовой культуры своеобразный способ моделирования социальных и социокультурных взаимодействий. Индустрия компьютерных игр утверждает стиль общения авторов компьютерных игровых программ или компьютерных журналов с потребителем этого вида культуры, характеризующийся высоким уровнем стандартизации текста. Язык игр, представленный немногословными комментариями, текущими подсказками и инструкциями, максимально приближен к разговорному, отличается юмором и сарказмом и обычно имеет форму живого диалога. Характерно обращение создателей компьютерных игр в первую очередь к эмоциональной сфере человеческого сознания, психологическим и психофизиологическим механизмам восприятия, активизирующимся независимо от интеллектуального уровня потребителя.

Все стереотипные образы игровой реальности утверждают некоторый набор ценностей, достаточно близких к ценностям массовой культуры в целом. Они непосредственно связаны с достижением основной цели игры и могут иметь как эгоцентрический (победа, богатство, власть и прочее), так и вполне альтруистический (патриотизм, профессиональный и воинский долг, свобода, дружба, любовь и так далее) характер. Однако при всей значимости ценностей второй группы, их место в игре незначительно. Они служат лишь для построения сюжетного замысла и в игровом процессе отходят на второй план. Эта группа ценностей имеет оборотную сторону - антиценности, победа над которыми и обеспечивает утверждение всей системы гуманистических принципов в игре.

Для прогнозирования результатов социокультурного и психологического воздействия компьютерной массовой культуры на ее потребителей был осуществлен анализ данных очередного мониторинга, проведенного осенью 1997 года исследовательской компанией "ОаПир Меспа Ки581а". Выборка состояла из 1516 человек на основе генеральной совокупности жителей Москвы. По результатам упомянутого исследования проведено пересечение данных, полученных при частичном или полном согласии или несогласии респондентов с рядом высказываний социально-психологического характера, и информации о доле людей, играющих в компьютерные игры с той или иной степенью регулярности.

Социально-демографические характеристики потребителей компьютерных игр представлены в статье. Любителями компьютерных развлечений в большей степени являются мужчины (57,9%), нежели женщины. Особенно заметна разница среди играющих каждый день. Семейное положение не оказывает существенного влияния на увлеченность компьютерными играми, что характеризует их как вид не только индивидуального, но и семейного отдыха.

Социально-психологические характеристики и социокультурные предпочтения изучаемой группы людей определяют как мотивы, так и следствия их включения в компьютерную культуру. Ценности постмодернизма, главными из которых являются деньги и преобладание рыночно-потребительских отношений в культуре, не вытесняют традиционные ценности. Несмотря на бесспорный внешний эскапизм формы компьютерных игр, социально-психологические предпочтения и склонности увлеченных ими людей незначительно выделяют их в социуме среди остальных.

При детальном рассмотрении личностных приоритетов людей, включенных в компьютерную массовую культуру, выделяются и некоторые их психологические особенности, которые могут быть признаками переходного этапа в жизни общества. Для активных пользователей игровых программ характерны желание испытывать чувство соперничества, развиваемое интерактивными играми (56,5%), способность к социальной адаптации в новых условиях (среди активных игроков 43,5%, среди неиграющих - 25,8%) и подкрепляющей ее эмпатии (соответственно 47,3%) и 36,9%)). Но способность ставить себя на место другого у игроков развита не настолько сильно, чтобы граничить с желанием стать другим, перенимать чьи-либо черты (до 21%)). Примечательно, что ролевые * перевоплощения в игровом мире носят также игровой, временный характер, а компьютерный мир отграничен от социального.

Положительным следствием включенности в игровой мир является также стремление к получению информации, которая может обострить интуицию и восприимчивость, свойственные в большей степени игрокам (75,2-91,7%)). Большинство последних считает, что у человеческого мозга есть неиспользованные резервы. Таким образом, представляется возможным говорить о таком положительном следствии воздействия компьютерной игры, как развитие полезных навыков и качеств, некоторые из которых имеют и социальную значимость. Что касается отрицательного влияния игровой компьютерной культуры, следует отметить развитие у пользователей таких признаков девиантного поведения, как мнительность, повышенная раздражительность, склонность к противоправным действиям, которые ведут к враждебному восприятию окружающего социального мира.

Выявление на основании результатов мониторинга некоторых склонностей и предпочтений пользователей компьютерных игровых программ подтверждает существование более или менее ограниченного слоя людей определенного психологического склада, вызванное появлением нового вида массовой культуры. Одним из их отличительных признаков является восприимчивость ко всему новому. Допустимо соотнесение совокупности характеристик этих людей с понятием "нового поколения" учащейся молодежи. Однако отсутствие резких психологических и социокультурных отличий представителей данного социального слоя не дает оснований утверждать, что воздействие компьютерной игровой культуры изменяет сущность личности играющих. Проявившаяся в результате анализа возросшая роль таких фундаментальных духовных ценностей, как культура и развитие общества, духовное самосовершенствование, целеустремленность и верность принципам и убеждениям, свидетельствует о том, что опасения по поводу "ломки стереотипов", "трансформации менталитета", "дифференциации идейных, нравственных, политических и гражданских позиций современной молодежи" преувеличены.

Особенности студентов, выбирающих и успешно осваивающих курсы психологии, основанные на использовании Интернета, исследовали американские ученые Ванг А.И. и Ньюлин М.Г. (Журнал педагогической психологии. Вашингтон. 2000. № 1. [14, С.137-143]).

В частности работа посвящена изучению когнитивно-мотивационных и демографических характеристик студентов, выбирающих учебные курсы, основанные на использовании Интернета (то есть так называемый киберкласс). Эти студенты сравнивались со студентами, отдающими предпочтение традиционному способу изучения тех же курсов. Кроме этого была предпринята попытка выяснить, существуют ли предикторы, с помощью которых можно предсказать успешность обучения студента в киберклассе.

В связи с новизной обучающих технологий, основанных на Интернете, практически ничего неизвестно об особенностях студентов, выбирающих киберклассы и успешно учащихся в них. Информация такого рода является очень важной, ибо создание гибкого учебного окружения, насыщенного технологическими средствами, тормозится недостатком знаний относительно особенностей, установок и мотивов учащихся.

В их эксперименте участвовало две группы испытуемых. В первую входили три подгруппы студентов, выбравших вариант курса "Статистические методы в психологии", основанный на использовании Интернета (количество человек 15, 17 и 19). Во вторую группу испытуемых входили три подгруппы студентов, выбравших традиционный вариант того же курса (количество человек 26, 28 и 12). Со всеми испытуемыми в течение трех триместров занимался один и тот же преподаватель. Использовались одинаковые учебники и пакеты статистических программ, одинаковые раздаточные материалы, домашние задания и формы контроля знаний.

Традиционная форма обучения состояла в работе в аудиториях и на компьютерах с пакетами статистических программ. В киберклассе было только две встречи участников педагогического процесса - на первом организационном собрании и на последнем экзамене. Всю остальную информацию они получали из Интернета с соответствующей ВЕБ-страницы. Раз в две недели через чат преподаватель читал обязательную для всех лекцию. Коммуникация с преподавателем в ходе изучения курса происходила через электронную почту. Специальные усилия были направлены на то, чтобы стимулировать общение между участниками киберкласса, способствуя тем самым повышению сплоченности учебной группы.

Автор считает, что использование компьютера не является достаточным основанием для названия этой технологии новой. Дело в том, что абсолютное большинство таких технологий опирается на известные педагогические идеи. Более того, они вообще не удовлетворяют основным требованиям понятия "технологии". С использованием современных обучающих средств и инструментальных сред создаются прекрасно оформленные программные продукты, не вносящие ничего нового в развитие теории обучения. Поэтому можно говорить только об автоматизации тех или иных сторон процесса обучения, о переносе информации с бумажных носителей на магнитные и так далее.

Говорить о новой информационной технологии обучения можно только в том случае, если:

- она удовлетворяет основным принципам педагогический технологии (предварительное проектирование, воспроизводимость, целеобразование, целостность);

- она решает задачи, которые ранее в дидактике не были теоретически и/или практические решены;

- средством подготовки и передачи информации учащемуся является компьютер.

В связи с этим автор формулирует основные принципы системного внедрения компьютеров в учебный процесс.

Принцип новых задач. Суть его состоит в том, чтобы не перекладывать на компьютер традиционно сложившиеся методы и приемы, а перестраивать их в соответствии с новыми возможностями, которые дают компьютеры.

Принцип системного подхода. Это означает, что внедрение компьютеров должно основываться на системном анализе процесса обучения, то есть должны быть определены цели и критерии функционирования процесса обучения, проведена структуризация, вскрывающая весь комплекс вопросов, которые необходимо решить для того, чтобы проектируемая система наилучшим образом соответствовала установленным целям.

По мнению другой группы американских исследователей К.Дж. Андерсона, психолога консультационного центра Ранселлеровского политехнического института (США) и Л. Рейзберга, по крайней мере 10% студентов колледжей страдают от "Интернет-зависимости".

В 1998-1999 году К..Дж. Андерсен провел опрос 1300 студентов 7 вузов США и одного вуза Северной Ирландии. В результате опроса выяснилось, что по крайней мере 10% студентов колледжей так активно пользуются Интернетом, что это отрицательно сказывается на их учебе, здоровье и социальной жизни. Особенно острой эта проблема является для студентов естественнонаучных и инженерных вузов. (Рейзберг Л. 10% студентов проводят слишком много времени в Интернете // Хроника высшего образования. 2000. № 41. С. 43).

Из 1300 опрошенных студентов 1078 ответили, что являются пользователями Интернета. Более 100 пользователей Интернета, по данным Андерсона, соответствуют по крайней мере трем из семи критериев "Интернет-зависимости". В частности, они ответили положительно на следующие вопросы: пользовались ли они Интернетом более трех часов подряд по крайней мере дважды в течение последних четырех недель; опаздывали ли ли они более одного раза на различные встречи или пропускали время приема пищи из-за пользования Интернетом; обращались ли они к Интернету, если чувствовали себя одинокими и им не с кем было поделиться своими проблемами; уменьшали ли они время, отводимое на сон, из-за пользования Интернетом и другие.

Студенты, которых психолог отнес к группе "Интернет-зависимых", проводили в среднем 229 минут в день в онлайновом режиме (не в учебных целях). Для других студентов этот показатель составляет 73 минуты. 6% опрошенных студентов ежедневно проводили в Интернете более 400 минут, то есть почти 7 часов, что имело печальные последствия.

"Интернет-зависимые" студенты хуже учатся (у них снижаются оценки в основном из-за того, что они реже посещают занятия), они меньше спят, становятся социально изолированными.

Наиболее подверженными "Интернет-зависимости" оказались мужчины (из 106 "Интернет-зависимых" 93 были мужчинами, при этом опрошено было примерно одинаковое количество мужчин и женщин), изучающие естественные и технические и прежде всего компьютерные науки.

Андерсон полагает, что результаты его обследования могут не соответствовать масштабам реальной "Интернет-зависимости" из-за недоучета "чрезмерных пользователей", то есть тех студентов, которые настолько увлечены Интернетом, что редко покидают свои комнаты. Поскольку его опрос проводился среди студентов, находящихся в учебной аудитории, среди них могло и не оказаться "чрезмерных пользователей", которые в тот момент находились в "киберпространстве".

Психологи полагают, что проблема чрезмерного использования студентами Интернета в кампусах обостряется по мере того, как колледжи продолжают делать киберпространство более доступным для студентов (организовывая круглосуточную работу компьютерных центров, обеспечивая доступ к Интернету в каждой комнате студенческих общежитии и так далее).

По мнению Андерсона, колледжи должны искать пути осуществления мониторинга или ограничения времени, которое студенты проводят в Интернете. Так, колледжи могут определить время, которые студенты, имеющие соответствующие "Интернет-счета", могут проводить в сети; если в течение недели или меньшего периода времени они израсходуют месячную "норму" разрешенной продолжительности пользования Интернетом, администрация колледжа может вмешаться. Однако сам психолог признает, что политика ограничения доступа к Интернету не будет популярной ни среди студентов, ни среди администрации колледжей, которая стремится не уменьшать, а увеличивать доступ к Интернету.

1.3 Социально-психологический потенциал студенчества в приобщении к культуре мира

Периодом наиболее активного развития нравственных чувств, периодом, характеризующимся повышенным интересом к моральным проблемам, является, по мнению ряда ученых (М.И. Дьяченко, Л.А. Кандыбович, А.В. Петровский), возраст 18-20 лет - то есть период обучения в вузе или студенческая пора молодости. Повышение интереса к моральным проблемам в этом возрасте подтверждают и сами студенты. В частности, они отмечают, что конфликты, происходящие между ними, возникают чаще всего в академической группе (в % к числу опрошенных) (таблица 1):

Таблица 1

Приведенные данные подтверждают вышесказанное: наиболее важными являются для студентов именно проблемы морально-этического плана.

Возрастные периоды, оптимальные для становления и роста отдельных видов психической деятельности и обусловленного ими развития духовных качеств, психологи определяют как синзитивные (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, В.А. Крутецкий). Для формирования социокультурной толерантности как морального качества личности таким периодом является юношеский возраст (так называемый первый и второй период юности), к которому относится и студенчество. Студенчество - это мобильная группа, основной целью существования которой является организованная по определенной программе подготовка к выполнению высоких профессиональных и социальных ролей в материальном и духовном производстве [10 , С.7].

Большинство психологов относит данный возраст ко второму периоду юности или первому периоду зрелости (А.В. Дмитриев, И.С. Кон, В.Т. Лисовский и др.), которому свойственны сравнительно высокий образовательный уровень, активное потребление культуры, относительная экономическая самостоятельность, развитие познавательной мотивации, повышенная потребность в коммуникации, социальная активность.