Анализ сценариев мировых политических процессов, связанных с соперничеством циркумполярных государств за ресурсы Арктики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Последнее десятилетие XX - начало XXI вв. - это качественно новый период мировых политических процессов, обусловленный крахом биполярной системы миропорядка, появлением новых центров силы, усилением глобальных тенденций развития человечества (процессы интеграции и демократизации; повсеместное внедрение информационно-коммуникационных технологий и т.д.). Очевидна также эскалация общепланетарных угроз и вызовов, что еще раз подтвердила авария на японской АЭС в Фукусиме весной 2011 года. Один из планетарных вызовов - ограниченность природных ресурсов, в том числе углеводородных, пресной воды, земель сельскохозяйственного назначения и других условий жизнедеятельности человечества. Ситуация усугубляется ростом мировой экономики и народонаселения Земли и, как следствие, расширенным потреблением энергоресурсов, обострением борьбы за их источники. По прогнозам аналитиков, в ближайшие десятилетия углеводородная энергетика будет по-прежнему доминировать среди других традиционных энергоносителей [1, с.164]. Поэтому развитие мировой экономики самым тесным образом коррелирует со способами обеспечения энергетической безопасности, которая, как правило, осуществляется различными методами, в том числе политическими. Политизация энергетической сферы - это реальность, не требующая особых доказательств. Надежное и стабильное обеспечение энергоресурсами является важнейшим внутри- и внешнеполитическим приоритетом большинства стран мира, что оказывает сильное влияние на мировые политические процессы.

Проблема энергетической безопасности актуализируется прогрессирующим исчерпанием давно эксплуатируемых месторождений нефти и газа. Несмотря на разброс оценок со стороны мирового экспертного сообщества по срокам их исчерпания, тем не менее, признается необходимость разведки и разработки новых богатых районов залежи углеводородов. Наиболее перспективным районом признается Арктика, которая наряду с Мировым океаном, Антарктикой и космосом, является пространством глобальной значимости. В пользу этого варианта международные аналитики приводят ряд аргументов: доступность в ближайшие годы энергоресурсов Арктики вследствие глобального потепления; новые возможности арктического судоходства; безопасность Арктического региона по сравнению, например, с Ближним Востоком, где конфликты носят хронический характер и, следовательно, потенциально угрожают срывом транспортировки углеводородного сырья в развитые страны.

Разработка природных ресурсов Арктики, по мнению экспертов, может кардинально изменить региональную и глобальную геополитику. Доказывается, что геополитическими и геоэкономическими бенефициариями будут преимущественно циркумполярные государства: Россия, США, Канада, Норвегия и Дания/Гренландия. В частности, Российская Федерация может значительно усилить свои геополитические позиции, обрести статус мощной морской державы с чрезвычайно широким выходом в Мировой океан, в том числе для осуществления необходимых операций ее военно-морского флота, а также для судоходства судов гражданского назначения. В тоже время есть серьезные основания полагать, что арктическая политика России вызовет сильное противодействие других циркумполярных государств. Существующая между ними напряженность по поводу разграничения обширных морских пространств в бассейне Северного Ледовитого океана и прилегающих к нему морях, сегодня испытывает эскалацию. В спешном порядке США, Канада, Норвегия, Дания/Гренландия и Евросоюз сформулировали в официальных документах стратегию действий в Арктическом регионе. В известных политических, военных и деловых кругах Запада, включая НАТО, вынашиваются планы изменения статуса некоторых морских пространств Арктики, находящихся под юрисдикцией России в соответствии с ее внутренним законодательством и международным морским правом. Поэтому перед Россией стоит важнейшая задача упрочения своего суверенитета в арктическом регионе, защиты своих национальных интересов в различных сферах. Растущее геополитическое соперничество циркумполярных государств не оставляют сомнений в том, что Арктике суждено стать в XXI веке серьезным узлом международных противоречий.

Цель и задачи диссертационной работы. Основная цель настоящего исследования заключается в анализе сценариев мировых политических процессов, связанных с соперничеством циркумполярных государств за ресурсы Арктики. Для достижения этой цели ставятся следующие задачи:

- проанализировать основные теоретические парадигмы мировых политических процессов;

- рассмотреть современную концепцию глобального потепления и его влияния на мировые политические процессы и мировую политику;

- проследить динамику климатических изменений в Арктике в свете возможностей освоения его углеводородных ресурсов, которые могут в ближайшем будущем занять ведущее место в обеспечении энергетической безопасности человечества;

- в контексте климатических изменений в Арктике доказать экономическую эффективность использования Северного Ледовитого океана в качестве важнейшей мировой транспортной коммуникации;

- охарактеризовать международно-правовой статус и режим Арктики, выявить основные противоречия между циркумполярными государствами по поводу статуса отдельных морских пространств, особенно внешних границ континентальных шельфов;

- провести сравнительный анализ стратегий циркумполярных государств и Европейского союза в Арктике; выявить их геополитические, геостратегические и геоэкономические приоритеты, а также существующий и возможный международный конфликтный потенциал;

- обосновать тезис о важности отстаивания Российской Федерацией своих разнообразных интересов в Арктике, упрочения своего геополитического и геостратегического положения, защиты арктических границ, что может придать ей статус мощной морской державы;

- рассмотреть действующие региональные механизмы сотрудничества циркумполярных государств по актуальным проблема Арктики, выявить потенциал его расширения и углубления;

- рассмотреть альтернативный (конфликтный) вариант освоения углеводородных, биологических ресурсов Арктики, как фактора, влияющего на мировые политические процессы; проанализировать угрозы и последствия милитаризации региона, особенно в свете новейшей стратегии НАТО, претендующей на глобальную ответственность за вопросы безопасности.

Научная новизна полученных результатов заключается, прежде всего, в постановке проблемы, которая, по нашему мнению, займет выдающееся место в мировой политике XXI века. Эта научная гипотеза потребовала всестороннего обоснования. Актуализация научной темы связана с резко обострившимся соперничеством приарктических государств за крупные и еще неосвоенные углеводородные/биологические ресурсы и транспортные возможности Арктики. В этом плане в настоящей диссертации, одной из первых подобного рода, тщательно изучен целый комплекс проблем арктического региона в XXI веке: природно-климатические, экологические, энергетические, транспортные, геостратегические, геополитические. Ряд поставленных в диссертации научных проблем рассмотрен с точки зрения основных теоретических парадигм мировых политических процессов. В научный оборот предметов "мировая политика" и "международные отношения" введен крупный массив официальных документов, исследовательских материалов из различных отраслей науки. Важный аспект научной новизны настоящей работы заключается в попытке анализа возможных сценариев освоения Арктики.

Практическая значимость полученных результатов. Основные результаты настоящего исследования представляют большой интерес, прежде всего, для российских политиков и бизнес-сообществ федерального и регионального уровня, занимающихся проблемами национальной безопасности РФ, развития энергетического сектора страны, обеспечения ее приоритетного места на мировых рынках углеводородов в ближайшие десятилетия. Вместе с тем, учитывая динамику интеграционных процессов в формате Таможенного союза (Россия, Белоруссия, Казахстан), а также перспективу его расширения за счет других постсоветских государств, включая Кыргызстан, результаты исследования весьма полезны также для политической и деловой элиты названных государств. Известно, в энергетическом плане наша республика полностью зависит от энергопоставок из других постсоветских государств. Поэтому разработка ресурсов Арктики принесет ощутимую пользу и для Кыргызстана. Важное значение имеют договорные обязательства Кыргызстана в рамках ОДКБ.

Представляется, что материалы диссертации ценны также с точки зрения понимания арктических амбиций циркумполярных государств, а также третьих стран (Китай. Индия и Япония), проявляющих заинтересованность в доступе к энергетическим и другим ресурсам арктического региона. Полученные нами научные результаты, особенно при анализе конфликтов интересов приарктических государств, помогут более взвешенно подходить к реализации стратегии РФ в Арктике, при выборе политико-дипломатической тактики в отстаивании своих геополитических, геостратегических и иных интересов.

Практическое значение результаты диссертации имеют также для преподавания университетских курсов по международным отношениям и мировой политике. Целесообразно ввести на соответствующих факультетах и кафедрах спецкурсы "Арктика: ареал геополитических, геостратегических и геоэкономических интересов циркумполярных государств". Тем самым студенты, аспиранты и преподаватели получат возможность существенно расширить свои знания и представления о наиболее актуальных проблемах.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Базовые парадигмы теорий мировой политики и международных отношений имеют существенное значение при анализе взаимоотношений циркумполярных государств в Арктическом регионе. Различная интерпретация теоретическими школами роли государств, силового фактора, международного сотрудничества и т.д. в международной политике служат основой осмысления современных взаимоотношений приарктических государств, возможных сценариев их развития в связи с актуализацией в мировой политике XXI века проблемы энергетической безопасности, а также защиты суверенных прав государств на определенные морские пространства.

2. Основным вектором современных глобальных климатических изменений является потепление, что подтверждается многочисленным эмпирическим материалом. Концепт потепления независимо от его причин (антропогенных или природно-циклических) оказывает серьезное влияние на векторы развития человечества, мировую политику и международные отношения, в том числе актуализирует проблему энергетической безопасности, введение энергосберегающих технологий, обостряет соперничество государств и крупных компаний за новые источники энергии, вносит серьезные коррективы в мировую геополитическую ситуацию.

3. Потепление в Арктике, что также многократно подтверждено результатами научных исследований, открывает возможность разведки и эксплуатации огромных запасов углеводородов, использования Северного Ледовитого океана в качестве важнейшей мировой транспортной коммуникации, которая может дать значительный экономический эффект для судоходства, связывающего наиболее развитые районы мира: Европу, США, Японию и др. страны.

4. Международно-правовой статус и режим арктических вод в целом определен в соответствии в международным морским правом, что имеет важное значение для урегулирования спорных вопросов по поводу конкретных морских пространств. Тем не менее, отношения между приарктическими государствами осложнены целым рядом нерешенных вопросов, касающихся зон рыболовства (США и РФ), внешних границ континентального шельфа (РФ и Канада. РФ и США, РФ и Канада), правового статуса отдельных морских пространств (статуса Северного морского пути, принадлежащего РФ; Северо-Западного прохода, являющегося предметом спора между Канадой и США) и т.д.

5. Потепление в Арктике спровоцировало гонку циркумполярных государств за доступ к ее энергетическим ресурсам и новым транспортным возможностям. Таким образом, соперничество государств в данном регионе имеет несколько измерений: геополитическое, геостратегическое и геоэкономическое. Российская Федерация, США, Канада, Норвегия и Дания/Гренландия сформулировали в последние годы национальные стратегии по защите своих интересов в Арктике. Анализ этих стратегий доказывает, что все вышеназванные государств считают ее реализацию одной из наиболее приоритетных областей своей внешнеполитической деятельности.

6. В целях реализации своих национальных интересов в Арктике, изложенных в "Основных направлениях", Российская Федерация предпринимает необходимые меры (правовые, научно-исследовательские, технические, военные, административные и т.д.), которые в случае успеха изменят ее геостратегическое и геополитическое положение, обеспечат широкий доступ в Мировой океан, обеспечат разведку и эксплуатацию углеводородных и иных ресурсов Арктики.

7. Сегодня в арктическом регионе в формате различных международных организаций (Арктического Совета, Совета Баренцева/евроатлантического региона и т.д.) осуществляется эффективное сотрудничество. Благодаря этому сотрудничеству реализован ряд международных проектов в области экологи, здравоохранения, устойчивого развития, культуры и т.д. Фактом является во многом еще не реализованный потенциал международного сотрудничества, в частности, по политическим вопросам. Существующие в настоящее время международные площадки и нормы международного права могут сыграть позитивную роль в освоении природных ресурсов Арктики, обеспечить неконфликтное решение спорных вопросов.

8. Амбиции приарктических государств, стратегия НАТО, направленная на усиление своей глобальной ответственности в сфере безопасности, не исключают другого сценария освоения Арктики: гонки вооружений, милитаризации региона, свертывания международного сотрудничества, усиление военно-политического противостояния между Российской Федерацией и Северо-Атлантическим альянсом, "второго издания" холодной войны.

Личный вклад соискателя. Диссертационная работа представляет собой самостоятельное исследование.

Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертации были изложены на ряде республиканских научно-теоретических конференциях.

Основное содержание и выводы диссертации изложены в 30 научных публикациях, включая монографию "Арктика в мировой политике XXI века" (Бишкек, 2011). Все статьи вышли в рецензируемых периодических изданиях Кыргызсской Республики и Российской Федерации, а также при чтении лекции в Кыргызском национальном университете.

Настоящая работа выполнена и прошла успешное обсуждение на заседаниях следующих кафедр: кафедры политологии, рекламы, связи с общественностью, государственного и муниципального управления Института гуманитарных знаний Кыргызского государственного университета им. И. Арабаева, кафедры политико-правовых дисциплин Бишкекского государственного университета им. К. Карасаева, кафедры политологии Института государственного управления и политологии Кыргызского национального университета им. Ж. Баласагына.

Структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографического списка. Общий объем диссертации - 313 страниц.

Глава I. Обзор литературы

1.1 Степень разработанности проблемы и источниковедческая база исследования

Академический интерес к Арктике на протяжении XX века испытывал значительные колебания в зависимости от военно-стратегических, экономических и др. запросов циркумполярных государств. Но в целом научные исследования Крайнего Севера проводились регулярно. СССР, например, уделял огромное внимание изучению военно-стратегических, социально-экономических и транспортных аспектов использования северных районов, в том числе Северного морского пути. Настоящий бум арктических исследований в России и странах Запада приходится на последнее десятилетие. Спектр традиционных научных исследований региона (климатология, метеорология, гляциология, биология морей, океанография и т.д.) значительно расширился за счет работ политологов, специалистов в области международного морского права и мировой политики.

Принципиальное значение для нас имеют работы российских, отечественных и зарубежных ученых по глобальным климатическим изменениям. Важность данной проблемы определяется тем, что разведку и эксплуатацию углеводородного сырья Арктики и новые возможности для мирового судоходства политики и научный мир самым тесным образом коррелируют с таянием ледового покрытия в СЛО и прилегающих к нему морях. Российские исследования представлены работами Т. Авдеевой, С. Агибалова, А. Кокорина, Э. Позднякова и др. [2;3;4]. Важные результаты получены российскими учеными в ходе научных исследований в Международный полярный год [5].

Свой вклад в изучение процессов глобального потепления внесли также ученые Кыргызстана Э. Абайханова, К. Боконмбаев, В. Касымова, Ш, Ильясов, Е. Родина, О. Подрезов и др. [6]. Что же касается арктической проблематики, то в данных работах она практически не исследована, что позволяет нам восполнить этот легко объяснимый пробел

Среди западных публикаций назовем работы О. Иоханссена, М. Бенгтсина, Л. Петерссена, К. Хандельмана, Т. Остеркампа, М. Бриффа, С. Швейнгрубера, некоторые из которых непосредственно затрагивают проблемы климатических изменений в Арктике [7; 8; 9; 10].

В целом вышеназванные ученые согласны с концепцией глобальных климатических изменений, в том числе в арктическом регионе. Необходимо отметить, что близкие научные результаты получены также в результате реализации международных исследовательских проектов. Научные исследования характеризуют динамику климатических изменений (в том числе по данным палеоклиматологии) в арктическом регионе, анализируют возможные (с большой долей вероятности!) последствия глобального потепления, в том числе в Арктике, дают рекомендации по борьбе с климатическими изменениями и адаптации к ним. Но во всех вышеназванных- работах отсутствует анализ политологического измерения климатических изменений, в том числе применительно к Арктике. Поэтому мы использовали выводы экологов, климатологов и других специалистов по климатических изменениям в качестве основы для анализа сценариев развития мировых политических процессов в контексте соперничества ведущих стран мира за ресурсы Арктического региона.

Самое серьезное внимание нами уделено анализу международного морского права и национального законодательства циркумполярных государств по морским вопросам. Таким образом мы попытались выделить узловые проблемы правового регулирования морских пространств. Одна из них - статус отдельных водных пространств Арктики, включая внешние границы континентального шельфа Российской Федерации и других арктических государств.. Из российских исследований назовем работы И.Н. Барцица, К.А. Бекяшева, Г.К. Войтоловского, А.Н. Вылегжанина, А.И. Губанова, Ю.Б. Казмина, В.С. Канышева, А.Р. Сергунина, В.А. Константинова, Г.М. Мелкова и др. [11;12;13;14;15;16;17;18;19]. Данные публикации отражают палитру мнений по некоторым аспектам арктической политики РФ (например, о целесообразности российской заявки на расширение внешней границы континентального шельфа, поданной в соответствующую Комиссию ООН). Можно согласиться с Г.М. Мелковым, который коррелирует разногласия в академическом мире по данному поводу с интересами отдельных групп российской политической элиты. В то же время появление публикаций обнаруживает положительные тенденции: во-первых, возможность публичных дискуссий по актуальным проблемам мировой политики; во-вторых, привлечение ученых к разработке государственной стратегии РФ в сфере морской политики.

Различные правовые проблемы Арктики анализируются в работах западных ученых Д. Фаранда, Т. Фогнера, Дж. Голдсмита, С. Кескитало, Э. Моленаара и др. [20; 21;22; 23].

Проблемы и перспективы дальнейшего экономического освоения арктического региона России исследованы в работах А.Н. Андреевой, В.А. Соколовой, М. М. Арефьева, В.К. Цветкова, К.Л. Воронова, В.Н. Лексина, А.Н. Швецова, Ю.Н. Швембергера, Л.Н. Ильина, Е.М. Махлина и др. [24; 25; 26; 27]. Общий тон публикаций - недостаточное внимание к Арктике со стороны государства, слабый потенциал реализации богатейших возможностей региона, в том числе эксплуатации Северного морского пути в качестве мировой морской коммуникации.

Основным сюжетом работ Ю.Н. Боровского, К. Денчева, В. Златева, Д.А. Ергина, В.Б. Кондратьева, И.И. Мазура, А.И. Медведева, В. Писарева, И.А. Сафранчука, Н.М. Байкова, Г.А. Безмельницына, Р.Н. Гринкевича, А.И. Уткина и др. [28; 29; 30; 31] являются проблемы глобальной энергетической безопасности, в том числе Российской Федерации. Из зарубежных ученых, разрабатывающих проблемы энергетической безопасности в современном мире, назовем Ф. Хилла, Дж. Калицки, Д. Голдвейна, Дж. Модальски, У. Томпсона и др.[32; 33]. Квалифицированный анализ поставленной проблемы в названных работах российских и зарубежных ученых оставил, тем не менее, без внимания возможности Арктики в ресурсном обеспечении человечества, а также возможные варианты развития ситуации в регионе.

Различным аспектам национальной и военной безопасности России посвящены работы С.А. Антошкина, А.Д. Богатурова, А. Сафронова, К. Воронова, В. Канышева, А. Сергунина, Ч. Германовича, В. Зиланова, Ю.А. Тихомирова и др. [34; 35; 36; 37].

Вопросы европейской безопасности, современных политических процессов системы исследованы такими российскими учеными, как Н.К. Арбатова, Э.Я. Баталов, А.В. Бузгалин, К. Гаджиев, Н.А. Калинина, М.М. Лебедева и др.[38; 39; 40; 41; 42].

Современная политическая система мира и тенденции ее развития являются также приоритетной темой исследований Х. Булла, Б. Бузана, Дж. Кэнтона, Г. Киллби, Дж. Рурка и др. [43; 44; 45; 46; 47].

Источниковедческая база исследования. В процессе работы над диссертацией нами использован обширный массив официальных документов. Прежде всего, это документы универсальных и региональных международных организаций: ООН, Международной морской организации, Совета Баренцева/Евроарктического региона, Арктического Совета, "Северного измерения" Европейского союза, "Большой восьмерки". Учитывая жесткую корреляцию деятельности приарктических государств в Арктике, в том числе по урегулированию спорных вопросов, с процессом глобального потепления, нами были проанализированы соответствующие документы ООН и региональных международных организаций [48].

Фундаментальное значение для диссертационного исследования имеют Конвенции и Соглашения ООН по международному морскому праву, другие международно-правовые акты в морской сфере [49; 50; 51; 52]. Анализ этих документов позволил выявить особенности правового статуса и режима использования различных водных пространств Мирового океана, в том числе Арктики (внутренние воды, территориальное море, континентальный шельф, исключительная экономическая зона и т.д.), выяснить международные механизмы разрешения спорных вопросов, определить приоритеты по защите морской среды и прочее. Важные решения и рекомендации, касающиеся различных аспектов судоходства в Арктике, содержатся в документах Международной морской организации [53].

В учредительных документах, декларациях, политических заявлениях Совета Баренцева/Евроарктического региона, Арктического Совета и "Северного измерения" Европейского союза изложена принципиальная позиция по многим проблемам арктического региона [54; 55; 56; 57; 58; 59; 60; 61]. Крупное аналитическое значение придается материалам научно-исследовательских проектов, проведенных под эгидой региональных организаций. Исследованы проблемы сохранения и защиты арктического биоразнообразия [62; 63], возможностей судоходства и т.д. [64; 65].

Большой вклад в изучение Арктики внесли международные конференции, в том числе по итогам Международного Полярного Года [66].

Отдельный блок документов включает исторические материалы, внутреннее законодательство, национальные стратегии циркумполярных государств в Арктическом регионе и т.д. Самое серьезное внимание мы уделили контент-анализу документов досоветского и советского периодов, определивших географические границы арктических территорий (так называемый секторальный принцип), статуса Северного Морского пути, правилам его использования [67; 68; 69; 70]. Постсоветская Россия в целях защиты своих суверенных прав и реализации государственной политики в морской сфере, в том числе в Арктическом регионе, приняла ряд нормативно-правовых актов и доктрин [71; 72; 73]. Анализ новейшей стратегии Российской Федерации в Арктике осуществлен на основе документа, подписанного Президентом Д. Медведевым в сентябре 2008 года [74]. В диссертации широко использованы материалы современных российских научных исследований в Арктическом регионе [75; 76;77].

Правительственные документы приарктических государств - США, Канады, Норвегии и Дании/Гренландии представлены, прежде всего, национальными стратегиями в Арктическом регионе [78;79; 80; 81]. Текстуальный анализ документов позволил выявить государственные приоритеты в Арктике, формы и методы реализации арктической политики. Стратегия западных стран в Арктике не оставляет сомнений в том, что регион превращается в важнейшую проблему мировой политики и международных отношений XXI века. Использованы также страновые документы, регулирующие различные проблемы в Арктическом регионе, Например, нормативные акты Канады о территориальном море, исключительной экономической зоне, судоходстве и т.д. [82; 83; 84; 85]. Исследовательский интерес с точки зрения претензий третьих стран на участие в арктических делах вызывает соответствующая стратегия Финляндии [86].

Нами использованы также официальные документы Европейского союза, сформулировавшего в последние годы морскую политику и отчетливо позиционирующего свою заинтересованность в Арктике [87; 88; 89]. Понять мотивацию Евросоюза в разработке арктической политики помогают, в частности, документы Сообщества по проблемам энергетической безопасности [90]. Это обстоятельство, по нашему мнению, также является бесспорным аргументом в пользу гипотезы о важной роли Арктики в мировой политике XXI века.

1.2 Теоретическая база мировых политических процессов и методология исследования

Реализм и неореализм: концептуальные подходы к мировым политическим процессам. Хорошо известно, что задача науки заключается в познании объективной реальности. Процесс познания включает в себя различные этапы, в том числе наблюдение, эксперимент, фиксацию событий или явлений, анализ, обобщение полученных результатов и т.д. Но высший уровень развития науки состоит в разработке теории, которая не только позволяет давать объективную оценку происходящего, но и прогнозировать дальнейшее развитие. Научная теория, как подчеркивал А.И. Ракитов, представляет собой совокупность истинных высказываний, связанных между собой логическими отношениями выводимости и выражающих знания о законах соответствующей онтологической системы (объекты знания) [91, с. 116]. Научная теория призвана выявить наиболее существенные свойства объекта, их взаимосвязи и зависимости, законы его развития, которые неизменно проявляются в определенных условиях, что позволяет, следовательно, объяснять различные процессы, события и явления, а также предвидеть будущее развитие. Высшей всеобщностью объективные законы обладают в естественных науках (физика, химия, биология и т.д.). По утверждению специалистов в области науковедения, в этом случае следует говорить о сильной версии науки. Что же касается социальных наук, то они характеризуются как слабая версия науки. В общественной жизни в силу уникальности составляющих ее элементов (пространственно-временной континуум, неповторимость индивидуальных свойств субъектов деятельности и прочее) говорить о законах в строгом смысле этого слова невозможно. Социальные науки - это прежде всего эмпирический уровень постижения действительности. Поэтому применительно к ним уместнее пользоваться понятием "закономерности" общественных процессов, например, в международных отношениях и мировой политике. Человеческая история в каждый момент поливариантна, лишена "железной предопределенности". Даже синхронные события в различных районах мира, как правило, имеют различную направленность, несхожие векторы своего развития. Сегодня постепенно все больше утверждается новое понимание исторического процесса - как стохастического, непредсказуемого, непредугаданного, непредопределенного [92, с. 23].

Разумеется, что вышесказанное ни в коем случае не означает бесплодности и ненужности теорий мировых политических процессов отношений и мировой политики. Тем более что в этой области существуют давние научные традиции и школы, которые наработали значительный исследовательский капитал по различным проблемам международной политики. Само собой разумеется, что единой теории мировых политических процессов и мировой политики нет и не может быть. Позиция исследователя политических процессов обусловлена различными обстоятельствами, включая культурно-мировоззренческие и религиозные факторы, принадлежность к той или иной научной школе, исследовательские традиции в стране, основные направления научных исследований и прочее. Поэтому теория мировой политики представлена различными школами и подходами. Базовыми ее теориями являются политический реализм (современная версия - неореализм) и либерализм (неолиберализм).

Идейные истоки политического реализма следует искать в работах Фукидида, Н. Макиавелли, Т. Гоббса, Э. де Виттеля и др. Считать этих мыслителей родоначальниками школы реализма (классическая традиция) позволяет сходство основных представлений о причинах межгосударственных войн и конфликтов, о человеческой природе, о значении военного могущества, о морали и прочее. Относительно систематизированные представления о международных отношениях и международной политике формируются в работах деятелей Возрождения. Наиболее ярко они представлены в "Государе" и "Истории Флоренции" Н. Макиавелли. Его творчество пронизано здравым смыслом, реализмом высочайшей пробы. "Политическая теория Макиавелли создавалась при сравнении им итальянской обстановки с общеевропейской, когда проходил процесс становления централизованных национальных государств абсолютистского-монархического типа во Франции, Англии, Испании, в отличие от Италии, раздробленной на отдельные сеньории регионально-абсолютистского характере <…> обращение к реальному человеку было залогом его реалистической теории государства" [93, с. 96].

Человек рассматривается Макиавелли в качестве социального явления, как единица, - неизмеримо меньшее, чем целое - государство. Макиавелли не строит иллюзий насчет человеческого материала: "люди неблагодарны, изменчивы, лицемерны, трусливы перед опасностью, жадны до наживы" [94, с. 284]. Но человек может улучшаться под воздействием благоприятных условий вплоть до достижения высокого уровня храбрости и героизма [95, с. 372]. Идеал государя в понимании Н. Макиавелли - хитрый, изворотливый, беспринципный, вероломный правитель. Не случайно флорентийцу импонировал сын папы Александра VI Чезаре Борджиа, добивающийся своих целей коварством и хитростью [96, с. 4-17].

Свойства человека Макиавелли экстраполировал на государства. Поэтому флорентиец считал войну неизбежным явлением, обусловленным природой человека, его склонностью к применению силы и испорченностью общественных нравов. Государства в своей внешней политике должно руководствоваться соображениями интереса и выгод. Реальным фактором политики Макиавелли признавал только силу. Принимая решение о начале войны, государства не должны связывать себя никакими обязательствами морального или политического свойства (уже в XVI веке началась критика Макиавелли за разъединение политики и морали. В числе последующих критиков вступали, например, Жан Боден и Джамбаттиста Вико. - Р.А.). Для Н. Макиавелли война - это инструмент завоевания и сохранения государством своей свободы. Макиавеллевский культ военной силы прекрасно иллюстрирует пассаж из шестой книги "Истории Флоренции": "Цель всех тех, кто когда-либо начинал войну, всегда состояла в том - и это вполне разумно, - чтобы обогатиться самим и сделать врага беднее. Ни для чего иного победа не нужна, приобретений же хотят для того, чтобы увеличить свою мощь и ослабить противника" [97].

Значительный вклад в осмысление международных отношений с точки зрения реализма внес английский мыслитель XVII века Томас Гоббс. Знаменитая максима Т. Гоббса об эгоистической природе людей, их неистребимом стремлении к власти и доминированию базируется на учении естественного права. Общественные отношения между людьми в силу неравенства их возможностей, соперничества, взаимного недоверия, укладываются в прокрустово ложе знаменитой гоббсовской формулы: "война всех против всех", ибо по своей природе "человек человеку - волк" [98, с. 319]. Это естественное состояние человека вне общества. Но оно имеет потенциал самоуничтожения. Единственная альтернатива ему - заключение общественного договора, итогом чего и явилось рождение государства. В понимании Гоббса, государство - это мифическое чудовище Левиафан: его душа - власть, его члены - правители, его кровь - деньги. Ему участники договора добровольно делегируют свое право на свободу, ограничивают себя законом и обязываются соблюдать его. Гоббс писал: "...многие естественные лица из стремления к самосохранению и под действием взаимного страха объединились в одно гражданское лицо, которое мы назвали государством. При этом те, кто подчинился другому из страха, подчиняются либо тому, кого они страшатся, либо кому-то другому, кому они доверяют, с тем, чтобы тот защитил их" [99, с. 332]. Основной миссией государства является недопущение конфликтов внутри общества и обеспечение его внешней безопасности. Для Гоббса одно связано с другим: "Напрасно заботятся о внутреннем мире те, кто не может обезопасить себя от внешних врагов, равно как не могут обезопасить себя от внешних врагов те, чьи силы не объединены" [99, с. 336]. Причины внешних конфликтов и угроз являются следствием той же самой человеческой природы, то есть государства стремятся не столько к сотрудничеству, сколько к соперничеству, господству. Регулятором межгосударственных отношений является могущество, сила, а сами государства напоминают гладиаторов, которые держат наготове оружие и настороженно следят за поведением друг друга.

Идеи реализма развивали мыслители последующих веков, включая Б. Спинозу, Д. Юма, Г. Гегеля, знаменитого немецкого военного теоретика К. Клаузевица. Г. Гегель, в частности, отрицал роль права в предотвращении международных конфликтов. По его мнению, право только вызывает разногласия между государствами, так как "допускает столько толкований, что при самом точном определении всех возможных аспектов отношений всегда еще остается неисчислимое множество таких, по поводу которых могут вспыхнуть ссоры" [100, с. 137]. Роль регулятора международных отношений Г. Гегель отводил силе. Моральные установки для философа не имеют никакого значения: главное - благо государство. Международное сотрудничество рассматривалось со скептической точки зрения. Более того, по мнению Гегеля, мирные периоды жизни только содействуют отрицательным явлениям социальных отношений.

К. Клаузевицу принадлежит знаменитая фраза "Война является лишь орудием политики, ее инструментом". П.А. Цыганков отмечал, что следуя в русле классической традиции и формирование теории политического реализма, К. Клаузевиц полагал, что в основе политики лежит постоянство человеческой природы, и поэтому она может быть осмыслена в рациональных терминах и спланирована на основе определенных законов. Международные отношения определены тремя факторами: во-первых, природные факторы, включающие в себя естественное насилие, ненависть и вражду; во-вторых, это человеческая воля, свобода которой чрезвычайно важна и в то же время ограничена рамками естественных законов и игры случая; в-третьих, политика, как выражение рационального подхода к двум первым элементам [101, с. 101].

Теория политического реализма возникла в первой половине XX века на волне критики утопических и моралистических представлений в политике, выражавшихся в игнорировании силовых отношений в международных делах (идеи В. Вильсона, пакт Бриана-Келлога и т.д. - Р.А.). Виднейшие представители реализма - Г. Моргентау, Дж. Кеннан, К. Томпсон, Р. Страус-Хюпе, У.Липпман, Р. Арон, У. Ростоу и др. Лидерами теории политического реализма считается Г. Моргентау, возглавлявший в Чикагском университете Центр по изучению внешней и военной политики, и Р. Арон.

Реалисты исходили из тезиса, что политика управляется объективными законами, истоки которых следует искать в неизменной и несовершенной человеческой природе [102, с. 197]. Концептуальный фундамент этого теоретического направления основывается на следующих положениях. Во-первых, в качестве основной "единицы" анализа выступает суверенное государство. Эти "единицы" вступают в международные отношения в силу свой легитимности, обладания ресурсами, необходимых для заключения договоров, объявления войны и других акций, что составляет суть международной политики. Таким образом, согласно теории реализма, международная политика - это борьба за власть, причем независимо от конечных целей государств. Г. Моргентау ранжирует государства в зависимости от их размера и потенциала. Но международные отношения в первую очередь сводятся к взаимодействию крупных государств. Впрочем, состав участников международных отношений может меняться в силу их динамики. Международный порядок и стабильность являются производными от намерений и усилий крупных государств.

Во-вторых, реалисты рассматривают международные отношения в анархичном ключе. Утверждается, что все "единицы" международной политики действуют исключительно в собственных национальных интересах. "Национальный интерес" - главная категория теоретических построений реалистов - оправдывал применение любых действий в целях благополучия государств [103, с. 47].

В-третьих, ввиду эгоизма государств - участников международных отношений - международная политика представляет собой конфликтное поле. Детерминантом такой ситуации выступают противоречия государственных интересов. Война представляет собой наиболее острую форму развития конфликтов. Но, по мнению реалистов, война не исчерпывает собой межгосударственные отношения: есть место также для сотрудничества, которое тем не менее носит вынужденный характер. В качестве одного из каналов сотрудничества государства Г. Моргентау отмечал принятие норм, регулирующих политическую ситуацию в мире, которые концентрируют в себе исторический опыт. Поэтому развязывание войны означает неудачу нормативного политического регулирования [104, с. 561-564]. В целях обеспечения безопасности и обороны государства прибегают чаще всего к такому виду сотрудничества, как создание военных и военно-политических союзов.

В-четвертых, базовая функция государства в международной сфере, по мнению реалистов, заключается в обеспечении собственной безопасности. Гарантом безопасности выступает власть, олицетворяемая военным и экономическим потенциалом, способностью воздействия на другие субъекты международных отношений и прочее. Анализируя проблему власти, Г. Моргентау исходит из ее дихотомии: она одновременно является целью государства и средством ее достижения. Власть государства, как ее понимает Моргентау, тесным образом связана с военной силой, мощью государства. Такой тезис для реалистов - это своего рода клише, имеющее не только теоретическое, но и практическое значение Военная сила в любой своей форме выполняет важнейшую функцию обеспечения политического могущества государства.

Главный вопрос для реалистов заключался в следующем: поддается ли трансформации международная политика? По мнению Моргентау, это можно осуществить только путем искусной манипуляции теми силами, которые влияют и будут влиять на политику [102, с. 197]. А такими силами по-прежнему признавались исключительно государства как главные акторы международной политики. Поэтому трансформация могла только смягчить последствия анархии в международных отношениях, например, содействовать из стабильности и безопасности, но в корне изменить их характер была не в состоянии.

Реалистическая теория международных отношений была влиятельной в 40-70-е гг. XIX века, то есть охватывала годы второй мировой войны и "холодной войны". Не трудно понять, что доминантой исследований были проблемы безопасности, борьбы с агрессией, гонки вооружений, в том числе ядерных. В послевоенное время в рамках реализма сформировалась так называемая Realpolitik, основной тезис которой заключался в необходимости готовиться к войне в целях сохранения мира. Среди приверженцев Realpolitik выделялся Г. Киссинджер. Основные идеи школы реалистов были приняты на вооружение правящими кругами многих западных стран, оказывали сильное влияние на внешнеполитический курс. Ярким примером может служить деятельность Дж. Кеннана, который работая в предвоенные годы в посольстве США в СССР был убежденным противником поиска каких-либо компромиссов с советским правительством и считал малоперспективным возможность развития взаимовыгодного сотрудничества между СССР и США [105, с. 163]. В послевоенное время Дж. Кеннан прославился как автор так называемой "длинной телеграммы", изменившей взгляд Вашингтона на мир [103, с. 402]. В документе с философских и концептуальных позиций осмысливалась внешняя политика Сталина. Эти идеи были положены в основу американской политики "сдерживания" СССР [106].

Следует отметить, что концепции реалистов всегда были востребованы правящими кругами США. В свое время Г. Моргентау отмечал, что взаимодействие и взаимопроникновение академической и политической элит привело к возникновению "академическо-политического комплекса", в котором университеты стали гигантскими станциями обслуживания запросов правящих кругов, причем в этой функции превратились в неотъемлемую и незаменимую часть системы [107, с. 42]. Явным подтверждением сказанному является тот факт, что даже в "антиинтеллектуальную эпоху Никсона" обладателями ученой степени Гарвардского университета были госсекретарь, министр обороны, заместитель госсекретаря, посол в Индии, главком союзных сил в Европе, помощник президента по военным вопросам [108, с. 603].

Теоретические представления реалистов, несмотря на свою авторитетность, как отмечают аналитики, имели серьезные недостатки. В частности, гипертрофированные представления о роли силы в международной политике, недооценка некоторых факторов мирового политического процесса. Как неоднократно отмечала российская исследовательница М. Лебедева, развитие в 50-60-е гг. XIX века международной торговли, сотрудничества государств по актуальным вопросам международной политики, интенсивные процессы интеграции плохо укладывались в рамки классического реализма. Ревизия воззрений реалистов связана с научной школой неореализма (структурный реализм), зародившейся в конце 70-х гг. прошлого века.

Становление этой школы связано с выходом в свет в 1979 г. исследования американского ученого К. Уолтца "Теория международных отношений" [109]. К. Уолтц и другие ученые, работавшие в рамках неореалистской парадигмы - Р. Гилпин, Дж. Грико, Б. Бузан и т.д., не отказываясь от важнейших научных находок реалистов, внесли "свежую струю" в анализ и понимание международной политики. Неореалисты стремились в отличие от реалистов разработать системную теорию международной политики. Используя положения критической философии, К. Уолтц попытался придать своей теории статус строго научного знания, наподобие того, что имели естественные науки. Критическая философия исходила из трех критериев. Во-первых, утверждалось, что истинность гипотезы доказывается не широтой эмпирической базы, а ее способность выдержать проверку опытом. В качестве второго критерия предлагалась "дедуктивная систематизированность" теоретических предположений, предполагающая, что из каждого положения теории выводится максимум следствий. Тем самым теории становится более строгой, согласованной и способной развиваться по пути самокритики. Третий критерий - это так называемый "методологический индивидуализм", т.е. "общественное целое" должно объясняться через взаимодействие его элементарных субъектов. Именно такое взаимодействие и порождает структурные отношения и институты в виде рынка, государства, международной системы и т.д. [109, с. 147] Теоретические в строгом смысле слова новации К. Уолтца, несомненно, заслуживают одобрения. Но все-таки следует иметь в виду, что с точки зрения традиционной исторической науки тезис об общих законах более, чем спорный. Поэтому любые попытки построить общую теорию в гуманитарных науках обязательно будут сталкиваться с большими трудностями.

Рассмотрим основополагающие идеи неореалистов. Представители данной научной школы восприняли идеи реалистов о роли государства в международной политике. Но неореалисты сделали шаг вперед: они ввели в научный обиход исследование тех структур, которые образуют суверенные государства, например, различных межгосударственных союзов и межправительственных организаций [42, с. 100]. Их роль и влияние в международных отношениях и мировой политике возрастают с каждым днем, что нельзя игнорировать без ущерба объективности соответствующих научных исследований. Неореалисты остались верны и некоторым другим фундаментальным научным категориям реалистов - "сила", "баланс сил" и т.д., но внесли при этом свои коррективы в их понимание. В частности, категория "силы" рассматривается не только в смысле военного превосходства одного государства над другими. Баланс сил, как утверждал К. Уолтц, сохраняет свое значение на международной арене, а его важнейшим инструментом признается ядерное оружие.

Методологические новации неореалистов позволили им исследовать международную политику в ее целостности, а не фрагментарно, когда из поля зрения ученого выпадали существенные элементы мировой политической системы. Исследования неореалистов международной политики и основных ее сюжетов того времени - международных конфликтов и вопросов безопасности - осуществлялись на основе трех принципов структуры международных отношений. Согласно структурной триаде К. Уолтца, это, во-первых, учет природы самого человека, его физиологических и моральных качеств (эгоистическая природа, агрессивные импульсы, недостатки интеллекта и т.д.); во-вторых, учет внутренней природы и атрибутов государства (авторитарный или демократический характер правления, рыночная или планово-распределительная экономика и т.д.); в-третьих, причины системного характера [101, с. 129] Таким образом, предлагался трехуровневый анализ международной политики: уровень индивида (individual level of analysis), уровень отдельного государства (state level of analysis), глобальный уровень (global level of analysis). Сравнивая исследовательскую методологию и объекты изучения реалистов и неореалистов, становится очевидным, что, если первые ограничивались вторым уровнем исследования международной политики, то неореалисты значительно расширили поле исследований.

Во многих случаях методология неореалистов оказывалась достаточно плодотворной. Российский политолог С.А. Ланцов частным подтверждением этого вывода считает исследования проблемы войны и мира. Неореалисты признают, что истоки стремления к вооруженному насилию можно найти и на уровне исследования человеческой природы, что позволяет использовать выводы фрейдистских, неофрейдистских и иных социально-психологических, а также биологических концепций, так или иначе объясняющих склонность людей к насилию. Однако основным и тем более единственным объяснением причин вооруженных конфликтов эти концепции быть не могут [110, с. 100].

Что же касается анализа международной политики на уровне государства, то неореалисты придерживаются в основном положений своих предшественников. Доказывается, что международную политику государства осуществляют, руководствуясь национальными интересами. Ввиду, например, существенной угрозы своей национальной безопасности, государство может прибегнуть к силовому варианту. Большой вклад неореалисты внесли в понимание логики возникновения и эволюции гонки вооружений, проблемы особенно актуальной для XX века. "Спусковым крючком" гонки вооружений, как утверждают неореалисты, могут быть различные обстоятельства. Например, преувеличенное представление о военном потенциале и намерениях соперничающего государства, его меры по наращиванию вооружений. Стремясь минимизировать военную угрозу со стороны данного государства, другие государства также усиливают свои вооруженные силы. Гонку вооружений может спровоцировать разработка новых видов вооружения одним из участников международной политики. Среди возможных факторов крупных вооруженных международных конфликтов называются также внутренние политические конфликты, союзнические обязательства государств, идеологические соображения [111, с. 6-21]. Период "холодной войны" полон примеров идеологических причин международных вооруженных конфликтов. Напомним: США под флагом борьбы с мировым коммунизмом неоднократно предпринимали вооруженные акции против различных государств. Свои идеи пролетарского интернационализма, активной поддержки национально-освободительных движений в странах Азии, Африки, Ближнего Востока с помощью прямого военного участия пытался осуществить СССР. С.А. Ланцов справедливо подчеркивал, что любая мессианская идеология способна легитимировать вооруженное насилие целью глобального распространения своих базовых ценностей [110, с. 91-92].

С точки зрения понимания причин международных войн заслуживает внимания анализ неореалистами международной политической системы (третий уровень анализа). Источник войн в этом формате -- дисгармония между системой международных институтов и меняющимся балансом сил. Некое государство пытается интегрироваться в существующую международную политическую систему, где все "места уже заняты". Оспаривание доминирующего положения сильных держав может привести к войне и переформированию международной политической системы. Анализ структур мировой системы, проведенный К. Уолтцем, показал, что из трех типов (монополярный, биполярный и многополярный) он отдавал предпочтение второму типу. "Многополюсный мир, - писал Уолтц, - был очень стабильным, но одновременно, к несчастью, и слишком предрасположенным к войне" [112, с. 321]. Но в целом единодушия среди неореалистов по поводу преимуществ 'биполярной системы нет. Например, С. Браун наиболее устойчивой системой, способной предотвращать международные конфликты, считал однополярную.