Религиозные взгляды и верования украинского казачества XVI-XVII веков
Существующие концепции и представление современников о казачьей религиозности. Анализ письменных и фольклорных источников по изучению приближенности казаков к миру народного христианства. Проявление казачьего двоеверия на основе феномена казаков-колдунов.
| Рубрика | Религия и мифология |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 11.12.2017 |
| Размер файла | 166,9 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Н.И. Костомаров считал, что казаки, хотя и боролись на войне с католиками и мусульманами, в повседневной своей жизни с радушием относились и к католикам с мусульманами, и к различным еретикам. «По понятиям народа, в Украйне представлялось жить всякому, и едва ли в XVII веке где-нибудь так уважали человеческие права безотносительно к вере, породе, народности, убеждениям» Костомаров Н.И. Письмо к издателю «Колокола» // Казаки. Исторические монографии и исследования. (Серия «Актуальная история России»). - М.: Чарли, 1995. С. 403.. М.К. Азадовский точно подметил, что принципы работы Н.И. Костомарова, идеализирующие казачество и народную стихию, «... в значительной степени способствовали рождению небезызвестной впоследствии “теории” безбуржуазности украинской нации - теории, по которой украинский народ был народом, так сказать, исконно демократическим, так как не имел собственной буржуазии, а аристократия его была тесно связана с народной массой» Азадовский М.К. История... Т. 2. С. 599. Именно отсюда идут полноценные исторические ростки концепции веротерпимости казаков, корни которой лежат в области фольклористики.
Закрепил и оформил положение о демократичности казаков другой историк - В.Б. Антонович. Свои исторические работы он подкреплял данными этнографии и антропологии. В одной из своих статей В.Б. Антонович акцентирует внимание на культурно-исторической разнице между русскими, украинцами и поляками. Русские, по его словам, уважают только абсолютную и авторитарную власть; поляки же за счет шляхетских традиций склонны к анархии.
Об украинцах же В.Б. Антонович пишет следующее: «Русины [украинцы - Д.М.] имеют другие идеалы - это правда, справедливость, гражданское равноправие. Такие идеалы усматриваются в стародавнем вече, в казацкой раде, в Запорожье, где члены имели полную свободу и равноправность - все были одинаковы и равны». То есть мы видим, что истинным воплощением украинца является казак. Казак-украинец противоположен по своему складу рабу-москалю и аристократу-ляху; он сторонник свободы и равенства.
Из стремления казаков-украинцев к свободе и равенству вытекает следующий тезис В.Б. Антоновича: «У русина [украинца - Д.М.] вера живет интимным чувством. Он мало обращает внимания на обрядность. Религиозное чувство его выглядит более теплым и широким. Ко всему этому характерным является уважение к вере другого - не трогай моего и я не трону твоего». Даже казацкий антисемитизм объясняется любовью к равенству - ведь евреи в своей вере считают себя выше остальных народов, а это идет в разрез с демократичными принципами украинцев.
Сюда же мы отнесем и вывод В.Б. Антоновича о том, что даже Брестская уния находила негативный отклик в народе не столько из-за своей религиозной сущности, сколько из-за изменения демократического устройства церкви на Украине: «Для народа она была ненавистна не догматами своими, ибо перед народом не стоит нужда рассуждать вокруг богословских вопросов, не обрядами, ибо народ украинский всегда относился к ним индифферентно, а тем, что уния переменяла гражданское устройство церкви на авторитарное». Иначе говоря, принципы свободы и равенства были важнее религии. А сам конфликт для украинца-казака возникает в тот момент, когда демократические принципы в какой-либо сфере его жизни пытаются ущемить.
После В.Б. Антоновича разговоры о религиозной терпимости среди «украинофильской школы» прекращаются; казаки остаются только защитниками православия и рыцарями веры. При этом сохраняется и закрепляется положение о том, что казак является символом и идеалом украинского народа, воплощением идеи равенства и свободы.
Ученики В.Б. Антоновича - А.Я. Ефименко и М.С. Грушевский не привносят чего-либо нового в концепцию. У А.Я. Ефименко мы можем прочесть, что из-за особых природных и исторических условий жизни на Украине, в ее народе были сформированы свободолюбие и самостоятельность, в том числе, и в делах церковных Ефименко А.Я. История Украины и ее народа. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013. С. 41-43..
В трудах М.С. Грушевского продолжает развиваться положение о казаках, как главных защитниках православия (концепция «союза с интеллигенцией»). Также М.С. Грушевский пишет о том, что казачество «... покрыло собою другие общественные слои, стало представителем украинской народности par excellence [преимущественно - Д.М.], подобно как “народ шляхецкий” представляет современную польскую народность».
Стоит отметить, что в советской историографии идеи «украинофильской школы» отвергались и жестко критиковались: «... буржуазно- националистические псевдоисторики изображают казачество как внеклассовую национальную организацию, как представителя “общенародных интересов” и ставят его в центре всего исторического процесса Украины в XVI-XVII веках» Гуслистый К.Г., Апанович О.М. Указ. соч. С. 11.. Также советская наука был склонна считать главным националистическим историком именно М.С. Грушевского, хотя мы видим, что во многом он лишь развивал идеи XIX века.
К сожалению, положение о казаках, как о главных защитниках православия и выразителях главных национальных украинских черт присутствует и в трудах современных российских историков. Т.Г. Таирова- Яковлева, одна из авторов коллективной монографии «История Украины» (2015 г.), пишет: «... им [украинским казакам - Д.М.] удалось возглавить религиозную и духовную борьбу Украины, стать носителями национальной идентичности и, в конечном счете, создать свою форму государственности» Данилевский И.Н. и др., История Украины. - СПб.: Алетейя, 2015. С. 106..
В некотором плане позиция «украинофильской школы» подтверждается современным отечественным историком Б.Н. Флорей. Раскрывается эта идея не посредством антропологии украинского народа, а через религиозное мировоззрение самого православного человека в средневековую эпоху. Согласно Б.Н. Флоре среди «простых людей» (крестьян, казаков, части мещан) отсутствовала враждебность к каким-либо чертам и идеям католичества: «... в основе отношения “простых людей” к религиозным конфликтам своей эпохи лежало четко не сформулированное, стихийное, но очень устойчивое представление, что мир состоит из многих народов, у каждого из которых есть своя вера. Такое положение вещей представлялось естественным. Поэтому и католическая вера, как вера иного - “польского” народа не вызывала какого- либо осуждения или враждебного отношения». Но попытка изменить установленный порядок вещей естественно оборачивалась конфликтом. В данном случае на это пошли люди «ляшской веры» посредством унии. В этот момент и выступает казачество, которое становится в народном сознании главным и единственным защитником православной веры. Казачество не имеет враждебности к католикам, но охраняет заведенный порядок, при котором существует «русская» и «ляшская» вера.
Добавим от себя, что из слов Б.Н. Флори можно сделать вывод и об отношении к мусульманам - негативное восприятие их могло происходить лишь из-за набегов татар; татары и турки как таковые и по меркам этническим, и по меркам конфессиональным не являлись врагами для «простых людей».
В своей статье о религиозных войнах в Речи Посполитой М.В. Дмитриев соглашается с выводами Б.Н. Флори и добавляет: «Так или иначе, участие казаков в религиозных конфликтах 1620-1640-х гг. было активным, постоянным и спонтанным, религиозные мотивы играли очень важную роль в их восстаниях, искренняя привязанность к православию вряд ли может быть поставлена под сомнение».
Рассмотренная нами концепция показывает казака в первую очередь как идеального представителя украинского народа. Центральными понятиями в жизни казака являются свобода и равенство; из них проистекает терпимость к другим этносам и конфессиям. Но попытка ущемить свободу в каком-либо общественном вопросе (например, в деле вероисповедания) оборачивается казачьим восстанием.
Данная концепция сформировалась на волне национального украинского подъема на рубеже XIX-XX веков и является вполне завершенной; политическая подоплека делает ее весьма спорной, хотя культурно- исторические стереотипы заложенные в ней в сочетании с выводами современных ученых показывают ее жизнеспособность.
§2. Казаки - носители идеи рыцарства
Следующая рассмотренная нами концепция выделяет украинских казаков, как носителей идеи рыцарственности. Конкретнее под этим подразумевается защита христианского мира от мусульман в сочетании с определенными принципами чести.
Большинство историков ограничилось простой констатацией факта наличия рыцарских идеалов у казаков. Ведь казаки нередко так себя именовали, да и важная их роль в борьбе с турками создавала нужную репутацию. Отождествление казаков с рыцарями так же было характерно и для украинских фольклористов-романтиков. Историк И.П. Крипякевич (ученик М.С. Грушевкого) писал следующее: «Идея борьбы с врагами креста появилась уже в ранние времена Сечи и окутала запорожских рыцарей особым ореолом» Крип'якевич I.П. Iстроiя України. - Львiв.: Свiт, 1990. С. 159.. Подобный рыцарский ореол мы можем почувствовать во многих исторических трудах - когда речь заходит об аскетизме первых запорожцев и их смелых плаваньях к турецким берегам.
Однако к самой сущности казачьих рыцарских идей и мотивов обратились немногие ученые. Первым, кто пристально обратил внимание на данный вопрос, можно назвать литературоведа, фольклориста и историка Н.П. Дашкевича (1852-1908), который, к слову, являлся учеником В.Б. Антоновича.
По мнению Н.П. Дашкевича рыцарские идеалы, такие как мужество, верность, понятие чести и религиозного служения были восприняты на Руси в XII-XIII веках от европейцев и воплотились в богатырских традициях. После монгольского нашествия эти идеалы были утрачены и вернулись в юго- западные русские земли через Польшу в конце XIV века. Сначала рыцарские идеалы распространялись среди шляхты (понятие чести, поединки, гербы). «А затем, с XVI-го века, рыцарский идеал в смысле религиозного воодушевления и служения защите угнетенных стал достоянием южно-русского казачества и, таким образом, перестал быть сословною принадлежностью, перешел в массу южно-русского народа и приобрел вполне демократический отпечаток» Дашкевич Н.П. Рыцарство на Руси - в жизни и поэзии // Чтения в Историческом Обществе Нестора-летописца. 1902. XVI кн. С. 22.. Мысль o рыцарском статусе казаков проявлялась среди польских вельмож и государей западноевропейских стран, которые видели в казаках отличного союзника в борьбе с турками и татарами; православное духовенство тоже стало именовать казаков рыцарями.
Но в чем же проявлялась рыцарская идея казачества? С одной стороны - во внешних атрибутах (гербе, символе в лице П. Сагайдачного, титуле «Зацное лыцерство»). С внутренней же стороны Н.П. Дашкевич выделяет лишь одно главное проявлений рыцарства - это борьба с неверными не только ради наживы, но и из религиозного долга.
Для нас же важным является возможность из слов Н.П. Дашкевича сделать заключение о том, что рыцарский идеал становился противоположностью идеи веротерпимости: «Он [народ - Д.М.] лелеял в своей среде рыцарство, как учреждение, стоящее выше сословности, и отождествлял рыцарственность с подвигами защиты христианского мира против татар и турок, а потом и с защитою родного народа от других утеснителей».
Среди современных отечественных исследователей большой вклад в изучение рыцарской казачьей идеологии внесла М.В. Лескинен. Один из ее трудов посвящен такому явлению, как сарматизм - это идеология шляхты в Речи Посполитой, которая охватывает собой обширный комплекс идей, мифов, стереотипов, норм этикета. Сарматский идеал имеет сходные черты с идеалом рыцаря, но учитывает особенности Речи Посполитой - солидарность всего шляхетского сообщества, смешение образа рыцаря и землевладельца, почитание традиций демократии, мессианизм. Важной составляющей сарматской идеологии являлась защита христианского мира от исламской угрозы.
Сарматский рыцарский идеал распространился и на православное население Речи Посполитой, правда приобрел свои собственные особые черты. Главная особенность украинского рыцаря-сармата - это отсутствие сословного барьера в достижении рыцарского статуса. В борьбе за защиту православной веры и Отечества разница между шляхтичем и казаком стирается в общем образе рыцаря. Также «... восточнославянский сармат подчеркивал свою этническую самобытность, отличность, апеллируя к религиозной (конфессиональной) традиции и славянскому наследию» Лескинен М.В. Мифы и образы сарматизма. Истоки национальной идеологии Речи Посполитой. - М.: Институт славяноведения РАН, 2002.. При этом М.В. Лескинен замечает: «Мотив борьбы за этническую и конфессиональную самобытность народа не достигал в украинском сарматском этосе такого же напряжения, как в польском сарматизме (ксенофобии и мегаломании)»3.
Следует заметить, что защищать православную веру украинский сармат должен был от мусульман, а не от католиков; в своей лояльности королю и преданности общей Отчизне православные рыцари превосходили сарматов- поляков, для которых домом было поместье, а король - братом, но не повелителем. «Главной задачей сарматского воина-католика, защитника Европы была оборона христианства от мусульман и еретиков, которая тесным образом переплеталась с барочным представлением об активной позиции верующего (не только монаха, но и мирянина). В образе украинского православного сармата - “рыцера” также выделена именно эта черта» Там же. С. 146..
О влиянии польской рыцарской идеологии на казаков пишет и современный российский историк В.И. Марков. Он отмечает, что в конце XVI века не менее 10% запорожских казаков были выходцами из шляхты, в том числе и из польской (католической) Марков В.И. О возникновении украинского козачества. - СПб.: ЕВРАЗИЯ; М.: ИД Клио, 2014. С. 154.. В свою очередь мы можем сделать выводы о том, что присутствие среди казаков поляков в совокупности с привнесенными ими рыцарскими идеалами делало первых терпимее к другим христианским конфессиям.
Вопрос рыцарской идеологии среди украинских казаков разработан неравномерно. С одной стороны, о «лыцарстве» казаков часто упоминают, но, с другой стороны, серьезный научный анализ этого феномена практически отсутствует. Из имеющихся работ (Н.П. Дашкевич, М.В. Лескинен, В.И. Марков) видно, что основным источником рыцарственности была польская шляхта с ее идеями сарматизма. Среди православного населения Речи Посполитой идеал рыцаря приобрел всесословный характер; в основе его осталась борьба с враждебным исламским миром в сочетании с терпимостью к католикам-полякам и лояльным отношением к фигуре короля.
казачий религиозность христианство
§3. Казаки - носители народного христианства (двоеверия)
Последнюю концепцию, которую мы рассмотрим, характеризует взгляд на украинских казаков, как на носителей народного христианства (двоеверия). Она отсутствует в историографии в целостном и оформленном виде.
Как мы уже отмечали выше, украинское казачество в любом случае воспринимается как та группа населения, которая либо защищает православную веру, либо, по крайней мере, является носителем ее идей и традиций. Даже попытки советского историка В.А. Голобуцкого доказать некий атеизм казачества показывают только народное недовольство представителями клира, которое можно объяснить из последствий Брестской унии, когда казачество осталось единственным слоем населения, способным противостоять политике Речи Посполитой.
Однако казачеству была свойственна вера не только в христианские догматы, но и в языческие пережитки. К таким пережиткам мы можем отнести феномен так называемых характерников - казаков, обладающих различными магическим способностями.
Приведем обширную цитату из работы известного историка и этнографа Д.И. Эварницкого (1855-1940), которая обрисует многие чудесные способности, свойственные характерникам: «Говорили, например, что между ними [запорожцами - Д.М.] всегда были так называемые “характерники”, которых ни огонь, ни вода, ни сабля, ни обыкновенная пуля, кроме серебряной, не брали. Такие “характерники” могли отпирать без ключей замки, плавать на лодках по полу, как по морским волнам, перебираться через реки на суконных войлоках или рогожевых циновках, брать в голые руки каленые ядра, видеть на несколько верст вокруг себя посредством особых “верцадел”, жить на дне реки, влазить и вылазить из туго завязанных и даже зашитых мешков, “перекидаться” в котов, превращать людей в кусты, всадников в птиц, влазить в обыкновенное ведро и плыть в нем под водою сотни, тысячи верст» Яворницький Д.I. Iсторiя запорозьких козакiв: У 3 т. - Київ.: Наукова думка, 1990. Т. 1. С. 236. К сожалению этими словами сведения о характерниках у Д.И. Эварницкого и ограничиваются.
О характерниках мы можем прочесть и в знаменитом труде Н.И. Костомарова о Богдане Хмельницком. Описывая события восстания гетмана Острянина (1638 год), автор упоминает любопытный факт. При обороне города Голтвы «... на высоких крышах городских строений сидели чародеи и чаровницы, которые должны были смотреть в даль и чародейственными заклинаниями отводить неприятельский огонь и выстрелы» Костомаров Н.И. Материалы и исследования. Богдан Хмельницкий. (Серия «Актуальная история России»). - М.: Чарли, 1994. С. 116-117.. Также Н.И. Костомаров приводит сюжет о казаке Сикирявом, который с помощью магии заговаривал оружие, и историю о знаменитом сподвижнике Б. Хмельницкого Максиме Кривоносе - его способности проявлялись в неуязвимости для пуль. Отметим, что два первых сюжета - с чародейством и казаком Сикирявым - были взяты Н.И. Костомаровым из дневника Симона Окольского (речь о нем пойдет в III главе).
Как мы видим, оба приведенных нами историка предоставили достаточно скупые сведения о казаках-характерниках. Позиция Н.И. Костомарова относительно религии казаков была представлена выше; Д.И. Эварницкий занимает позицию рыцарской сущности казачества. Стоит добавить, что Д.И. Эварницкий считает предания о характерниках простыми историями, которые сочиняли сами казаки, дабы напугать и устрашить своих врагов. Хотя наличие выдающихся (даже богатырских) физических способностей у некоторых казаков историк не отрицает.
Таким образом характерники были упомянуты в исторических трудах лишь эпизодически. При этом историографическая традиция априорного восприятия православной сущности украинского казачества «выбила» казаков из мира средневекового язычества. Очевидно, что мир человека XVI-XVII веков был наполнен разной нечистой и сверхъестественной силой, связь характерников с которой очевидна.
Однако можно отметить ряд работ украинских и польских ученых, где делаются шаги в сторону от традиционной идеалистичной картины религиозной жизни казаков.
Современный украинский этнограф В.Ф. Давыдюк исследовал украинские легенды и выделил особую группу сказаний, посвященных людям с фантастическими качествами. К ним относились колдуны, знахари, вовкулаки. К особому типу колдунов он относит «колдунов-кудесников, имеющих отношение к редким профессиям / мельник, кузнец, пасечник, запорожец, солдат, пастух, музыкант ...» Давыдюк В.Ф. Украинская мифологическая легенда и ее эволюция. Автореф. дисс. … канд. фил. наук. - Минск., 1986. С. 17.. А ведь описанные Д.И. Эварницким способности характерников указывают на их причастность к магам. Характерники способны сами оборачиваться животными и изменять состояние других людей, что свойственно колдунам; возможность жизни под водой может являться способом соприкосновения с иным миром, что встречается среди тех людей, которые смогли приобрести знахарские способности См.: Левкиевская Е.Е. Мифы русского народа (Мифы народов мира). - М.: ООО «Издательство Астрель»; ООО «Издательство АСТ», 2000. С. 380-408..
Также стоит отметить современную украинскую исследовательницу Катерину Дису, которая занимается исторической антропологией и, в частности, историей судебных процессов против ведьм на Украине в XVII-XVIII веках. В своем исследовании она затрагивает вопрос наделения сверхъестественными чертами соседей и врагов. Например, для поляков было свойственно видеть чародеев и приспешников дьявола скорее в немцах или же в московитах. Нам в данном случае важно, что К. Диса верно подмечает тот факт, что с началом хмельниччины в польском обществе началась демонизация казачества.
«Считалось, что казаки активно пользуются поддержкой ведьм, сами ворожат и практикуют чары». Исследовательница приводит целый ряд примеров связи казаков с ведьмами. Однако каких-либо выводов относительно верований казаков и восприятия ими ведьм К. Диса не делает; она лишь говорит о причине появления такого демонического сюжета, которая состояла в том, что казаки приобрели в глазах поляков статус «врага».
Определенные шаги вперед в деле изучении двоеверия казаков сделал польский историк Владислав Анджей Серчик (Wіadysіaw Andrzej Serczyk; 1935- 2014). В своей работе он постарался показать всю неоднозначность взаимоотношения казачества и православной веры.
Польский историк придерживается того мнения, что Брестская уния вызвала сильнейшую реакцию во всех слоях православного общества Речи Посполитой и в конце концов сделала казаков главной силой в деле защиты веры. Старшина сразу нашла много плюсов в новом статусе казачества - православие стало определенной политической и культурной оппозиционной платформой, с помощью которой можно было искать новых союзников. Но и простые массы казаков были привержены православию, что В.А. Серчик показывает на основе обширного фольклорного материала. Так, после удачных грабительских походов казаки жертвовали часть добычи в пользу церкви, что отражено в песнях и думах; во многих невольничьих песнях казаки вспоминали о родной вере и обращались к Богу в минуты отчаяния. Но, как признает автор, все эти фольклорные источники показывают достаточно идеализированную картину трепетного отношения к Богу. «Ибо в действительности казаки не проявляли преклонения ни перед духовенством, ни также по отношению к церковным институтам» Serczyk W.A. Op. cit. S. 179.. Православие использовалось более как определенный культурный маркер, позволяющий отличить своих от чужих за счет общих традиций, обычаев и языка. Вера же в Бога при условиях повседневной жизни казачества принимала характер веры в русалок, леших или колдунов.
Соотечественница В.А. Серчика, Тереза Хынчевска-Хэннэл (Teresa Chynczewska-Hennel), занимающаяся вопросами формирования национального самосознания в среде украинской шляхты и казачества, также затронула вопрос о религиозности казаков. Т. Хынчевска-Хэннэл приводит целый ряд документов (особенно итальянских), характеризующих казаков с самых разных позиций. Казаки представлены в них и атеистами, и сторонниками православия, и шаткими в своих религиозных предпочтениях. В итоге польская исследовательница отмечает крайнюю неопределенность источников в данном вопросе даже среди беспристрастных наблюдателей - путешественников, венецианских послов и папских посланников Chynczewska-Hennel T. Њwiadomoњж narodowa szlachty ukraiсskiej i kozaczyzny od schyіku XVI do poіowy XVII w. - Warszawa.: Paсstwowe Wydawnictwo Naukowe, 1985. S. 89. Важным плюсом приведенных Т. Хынчевска-Хэннэл материалов является то обстоятельство, что их нельзя назвать «хрестоматийными», постоянно мелькающими на страницах отечественной и украинской историографии.
Как мы видим, двоеверие казаков лишь эпизодически появляется в некоторых научных трудах. Такие авторы как Н.И. Костомаров и И.Д. Эварницкий не воспринимают такое явление, как характерники, как некое особое проявление двоеверия и языческих пережитков. В отечественной историографии данный сюжет меркнет перед другими фактами истории украинского казачества, хотя оно, как показано выше, имело очень тесное соприкосновение со сверхъестественным миром средневекового человека. Однако мы видим и некие позитивные шаги в деле исследования двоеверия в работах современных польских (В.А. Серчик, Т. Хынчевска-Хэннэл) и украинских (В.Ф. Давыдюк, К. Диса) исследователей.
Изучение казачьей религиозности именно в этом направлении (мира народной религиозности средневековой Украины) имеет свои перспективы. В настоящее время проблема характерников поднимается в украинской литературе, но в большей степени на псевдоисторическом уровне См.: Каляндрук Т. Загадки козацьких характерникiв. - Львiв.: ЛА «Пiрамiда», 2007. 288 с.: iл..
ГЛАВА II. ТИПЫ КАЗАЧЬЕЙ РЕЛИГИОЗНОСТИ
§1. Казаки, как защитники православия. «Зацное лыцерство»
Общие слова о православной вере казаков достаточно распространены в источниках. Да и в знакомстве с историографией мы увидели распространенность мнения о рыцарственности казаков, их приверженности не только православию, но и христианству вообще. Однако источников, где подробно бы рассказывалось о религии казаков не так уж и много. Это могло интересовать только иностранцев или поляков-католиков, для которых казаки были «другими». Их с интересом описывали, отмечали некоторые религиозные особенности. Но знакомство это, как мы увидим в дальнейшем, было лишь поверхностным.
Мы начнем исследование типов казачьей религиозности с хрестоматийного источника, относящегося к истории украинского казачества. Это знаменитое «Описание Украины» Гийома Левассера де Боплана. Однако для нас «Описание Украины» дает не так уж и много ценного. Г. Боплан прожил долгое время на польских кресах и сделал множество бытовых и исторических заметок. Но источник этот общий, даже всеобъемлющий по своему характеру. Потому и каких-либо особенных фактов почерпнуть мы из него не сможем.
Хотя его слова о жителях Украины дают материал для формирования теории о свободолюбивых казаках, защитниках веры. Приведем два фрагмента, относящихся к данной тематике. Казаки, пишет Г. Боплан, «... исповедуют греческую веру, называя ее по-своему русской (Rus), свято почитают праздничные дни и соблюдают посты...», они «... чрезвычайно дорожат своей свободой, без которой они не могли бы жить; именно поэтому они столь склонны к бунтам и восстаниям против местных сеньоров, лишь только почувствуют притеснения со стороны последних».
Любопытное описание казаков приводит в своем историческом сочинении, посвященном событиям Хотинской войны, ее участник Якуб Собеский. В казаках он видит ревностных сторонников православия: «Все они исповедуют православную веру, употребляют один русский язык...». Подобным же образом Я. Собеский отзывается и о П. Сагайдачном, предводители казаков под Хотином: «До суеверия ревностный последователь православного обряда, он был заклятым врагом тех, которые переходили в лоно римской церкви ...».
При этом автор обвиняет казаков в том, что они занимаются грабежами не только в отношении турок и татар, но и «на Руси, на Литве и в воеводствах киевском и брацлавском». К сожалению, автор не указывает, в отношении какого конкретно населения было направлено казачье своеволие. Причина казачьих грабежей, по мнению Я. Собеского, состоит в том, что ряды казаков постоянно пополняются беглыми крестьянами; из-за этого профессиональное воинство превращается в обыкновенных бандитов. Автор заключает свое описание казачьего быта строчками о том, что даже отойдя от грабежей и войны, и занявшись домашним хозяйством, казаки продолжают поддерживать интересы православия в Речи Посполитой: «Наскучив бездействием, они охотно вмешиваются во всякие уличные драки, отправляют свои посольства на сеймы и поддерживают интересы последователей православия, не признающего прав западного латинского костела» Вирський Д.С. Указ. соч. С. 65-66..
А вот краткий фрагмент о казаках из труда польского историка Станислава Любенского: «Религия безжонцев одна, а именно та, которая в выделении от Церкви католической и вселенского константинопольского патриарха схизматического обряда придерживается: за это свое вероисповедание они готовы умереть, но в случаях не связанных с религией допускают сотрудничество ...».
Можно привести еще несколько небольших отрывков из других источников. Венецианский путешественник и врач Франческо Ольмо (Francesco Olmo) в 1623 году в своей реляции о польском королевстве писал: «... Казаки являются христианами обряда греческого или русского (ruskiego)...». Достаточно критично настроен его соотечественник Альберто Вимина: «Не приходилось замечать у них большого стечения народа при церковных службах, ибо козаки чаще посещают корчму, нежели церковь, так что, очевидно, у них более соблюдаются наставления Ромула, нежели Нумы. Козаки упорно придерживаются заблуждений своей схизмы, но правил вероучения не знают подробно и живут большей частью в вере отцов, и лишь духовные их лица понимают основные различия веры. Единственно, что всем им известно и всеми отвергается, это главенство римской церкви».
Как мы видим, польские дворяне и многочисленные иностранцы, при всей своей наблюдательности и широте кругозора, смотрели на казачество поверхностно. Казаки в их представлении свободолюбивы и храбры; своей отвагой они не уступают польским рыцарям. И хотя в тонкостях греческой веры они не разбираются, но за права ее они готовы стоять твердо и не намерены сдаваться. Обобщая мнения этих современников, можно вывести некий обобщенный тип казачьей религиозности - тип защитников православия. Заметим, что такие размышления современников очень хорошо ложатся на историографические построения о ревностных рыцарях христианства, обладающих наивной и искренней верой.
Однако иной взгляд представляют современники, жившие в казачьих регионах Речи Посполитой, для которых казаки были не только героическими воинами, но и постоянными соседями.
§2. Казаки, как притеснители православных людей. «Горше злых татар»
В 1625 году между Сигизмундом III и итальянцем Джованни Ланцелотти (Giovanni Lancellotti) произошел следующий разговор: «Его Королевское Величество заявил мне, что Казаки не заботятся ни об унии, ни о схизме, так как они являются подлинными атеистами, несмотря на то, что подчиняются требованиям схизматиков» Chynczewska-Hennel T. Op. cit. S. 90.. Эта фраза была произнесена королем во время приема делегации казаков, прибывших с просьбой о защите православия от унии. Были ли у польского короля, отличавшегося своей ярой прокатолической политикой, объективные основания к такой оценке?
Многочисленные победы казаков над татарами и турками, их плаванья к турецкому побережью, сражения с ненавистными «ляхами» и униатами - все свидетельствует не в пользу слов Сигизмунда III. А ведь были и победы политические - деятельность гетмана Петра Конашевича Сагайдачного в конце- концов позволила восстановить церковную иерархию после Брестской унии. Но тут стоит сказать, что все это лишь фрагменты идеальной историографической картины. Источники же достаточно красноречиво указывают на то, что победы над католиками и мусульманами соседствовали с «победами» над своими же единоверцами, «победами», сопряженными с насилием именно в отношении православных людей. Эти другие [курсив наш - Д.М.] «победы» - победы грабежа.
По сути грабеж всегда являлся составляющей казачьей доблести. Ярче всего мы можем увидеть это на примере морских походов к городам черноморского побережья. Эти походы были направлены против Османской империи, потому они всегда представлялись именно победами православных рыцарей над мусульманами; возникающие же проблемы в отношениях с польскими властями лишь добавляли казакам определенный героический ореол. Не зря в думе об избрании Юрия Хмельницкого на гетманство казаки призывают его: «Города Турецьки плиндровати [разорять, грабить - Д.М.], / Славы, лыцарсьтва козацькому войську доставати!» Максимович М.А. Украинские народные песни, изданные Михаилом Максимовичем. Часть первая. - М.: В.
Но не стоит забывать, что разграбленные и сожженные черноморские города могли быть городами православными. Обратимся к записям иеромонаха Митрофана, жившего в начале XVII века в монастыре близ Созополя (современная Болгария): «А на Запад обрушились какие-то, называемые казаками, из Малой России. И опустошили все приморье, (прибыв) на так называемых фустах. В то же время дошли до Варны […] и разграбили (то, что за пределами) крепости (и) большинство христиан» Гранстрем Е.Э. Заметка современника о набегах казаков на турецкие владения в начале XVII в. // Восточный сборник. Вып. 3. - М.: Наука, 1972. С. 39..
Грабеж же городов с православным населением, происходивший в ситуации открытой войны против внешних врагов Речи Посполитой (Швеции, Москвы или той же Турции), когда короне требовалась любая военная помощь, в определенном смысле оказывался даже более законным и справедливым в глазах казаков. Грабеж выступал дополнением к основной военной компании, а победа над противником сопровождалась победой и над населением, находившимся в зоне военных действий. С другой стороны, мы можем увидеть, что даже и во время антипольских восстаний и Руины, мирные города с православным населением разделяли ту же судьбу, что и города, населенные поляками или евреями - лишь градус жестокости был ниже. Как пишет автор Летописи Самовидца: «Бо в тот час не було милосердия межи народом людским. Не тил жидов губили и шляхту, але и посполитим людем, в тих краях живучим, тая ж беда была».
В источниках подобные грабительские «победы» казаков наиболее точно характеризуются выражением «горше злых татар». И сравнение это не было редкостью для современников. Не смотря на то, что казаки по-прежнему защищали мир православного человека от католической экспансии и татарских набегов, современникам было ясно, что те же казаки могут и отступить, стать более безжалостными, чем закоренелые враги; стать притеснителями православия как на родной земле, так и в землях ближайших соседей.
Взглянем на летописные источники. Разгулу казачьей вольницы большое внимание уделено в белорусско-литовской Баркулабовской летописи. Летописец сообщает, как в 1595 году город Могилев на две недели был захвачен казаками С. Наливайко. «Место славное Могилев, место побожное, домы, крамы, острог выжгли, домов всех яко 500, а крамов [лавок - Д.М.] з великими скарбами 400. Мещан, бояр, людей учтивых так мужей, яко жон, детей малых побили, порубали, попоганили, скарбов теж незличоных побрали с крамов и з домов». По сведениям летописца в 1594 году в Могилеве был заложен первый католический костел; из этого можно сделать выводы о том, что конфессиональный состав жителей города был преимущественно православный. В актах Литовской метрики имеется жалованная подтвердительная грамота могилевскому духовенству от короля Сигизмунда III, который восстановил действие привилеев, уничтоженных казаками; в грамоте также упоминается о «немалых шкодах» в отношении могилевских мещан и шляхты Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России. - СПб.: В типографии Э. Праца, 1863. Т. I. С. 259- 260. По данным современных белорусских исследователей в Могилеве «в 1595 году было сожжено 40% городской застройки, в том числе несколько церквей» Города, местечки и замки Великого княжества Литовского: энциклопедия / ред. совет: Т.В. Белова (пред.) [и др.]. - Минск.: Беларус. Энцыкл. iмя П. Броўкi, 2013. С. 213.. Могилевский погром нашел свое отражение и в так называемой Могилевской хронике, где это событие сравнивают с нашествием саранчи, осевшей в городе «... шкоды нестерпимые и крови пролитие чинить» Могилевская хроника... С. 240.. В ней также сообщается о сожжении казаками церквей.
В данном контексте очень интересно взглянуть на казачьи песни и летописи, где разгром Могилева представлен в совершенно других оценках. Это радость торжества защитников православия, которые отомстили полякам и ограбили их. Вот что мы читаем в Летописи Грабянки: «Того ж року Гетман войска Запорожского Наливайко, повоевавши Угри, прийде на Украину и не обрете в живих Косенского; и яко син Православия не навидя новоявлвшуюся Унию, собра еще от Низових Козаков болше войска и пойде в Литву; и тамо сведше многия брани Слуцк и Могилев спалил и многих от Ляхов уби». Удовольствие от разгрома города, в котором якобы живут поляки, очень красноречиво представлено в одной из песен из сборника М.А. Максимовича:
«Ой у городе Могилеве орлы да гадюки -
Ляцьким телом годуються [питаются - Д.М.], Ляцьку телу радуются.
Ой у городе Могилеве, що пни да колоды...
Прилучилося [приключилось - Д.М.], бач, лихо Ляцькои породе.
Не такее ище-б лихо, як тая позора,
Що ходить по белу свету з двора да до двора.
Не так тая позора, як козакам порада [отрада - Д.М.]».
Но как мы уже увидели выше, нет никакого основания считать, что в Могилеве была одержана победа над поляками, притеснявшими православие. Казаки сами разграбили и уничтожили православный город, который восприняли как свой боевой трофей в битве с унией.
Однако вернемся к сообщениям Баркулабовской летописи. Разграбление казаками мирного литовского города повторилось в 1601 году. «Великая война была у Вифлянтех с кролем шведским за Жикгимонта Третего. Того ж року запорозкие козаки у Швецыи были, да ничого не помогли, толко великую шкоду господарю вчинили, бо место славное, место богатое Витебск звоевали, мещан побили, панны поплюгавили, скарбы побрали, многое множество людей порубали, незличоные скарбы побрали». Далее летописец добавляет: «Нижли там у Швеции козаки запорозкие ничого доброго не вчинили ани гетманови и пану королю жадного ратунку [помощи - Д.М.] не дали, толко з Швеции утекли, а тут на Руси Полоцку великую шкоду чинили, а место славное и великое Витебск звоевали, злата, сребра множество побрали, мещан учтивых порубали, и так шкоду содомию чинили горше злых неприятелей албо злых татар» Там же. С. 187.1. Как мы видим, история с грабежом и разорением православных городов вновь повторяется. Возвращающиеся с войны казаки видели в этих городах такой же источник наживы, как и в прибрежных черноморских поселениях.
На этом сведения Баркулабовской летописи не прекращаются. Казачьи отряды в период Польско-Шведской войны были расселены по многим городам Великого Княжества Литовского (Витебску, Орше, Могилеву, Гомелю и другим). Такую запись, относительно расквартированных казаков, помещает летописец под 1603 год: «В месте Могилеве Иван Куцка здал з себе гетманство козацкое для того, иж у войску великое своволенство: што хто хочет, то броит. На тот же час был выеждый от его крол[евское] милости и от панов и рад, напоминал, грозил козаком, иж бы они никоторого кгвалту в месте, по селах не чинили. Перед того ж выеждчого от его крол[евское] милости приносил один мещанин на руках своих девчину у шести летех змордованую, зкгвалчоную, ледвей живую, чого было горко, плачливе, страшно глядети. На тое люди плакали, богу сотворителю молилися, абы таковых своеволников вечне выгладити рачил» Там же. С. 189..
Но даже после окончания войны беды местного населения от казаков не закончились: «А коли козаки запорозкие назад на Низ отсоля выеждчали, тепер же великую силную шкоду по селах, по местах чинили: жонки, девки и хлопята з собою много брали. Также коней много з собою побрали. Один козак будет мети коней 8, 10, 12, а хлопят трое, четверо, жонки албо девки две албо три».
В данном контексте весьма характерно позднейшее замечание великого канцлера литовского Альбрехта Станислава Радзивилла о предстоящей военной компании 1635 года в Литве против Швеции: «Всю Литву наполнил страх перед подтягивающимися Казаками ...» Nagielski M. Kozacy w siіach zbrojnych Rzeczypospolitej w I poіowie XVII wieku // Od Їуіkiewskiego. Однако в этот раз обошлось без грабежей - война не состоялась, и казаки ограничились требованием фуража от местных жителей.
Грабежом и насилием по отношению к православному населению сопровождался и Московский поход 1618 года казаков гетмана П. Сагайдачного. Такую запись поместил в своем походном дневники Якуб Собеский: «... пришло нам известие от войска запорожского, что те края над рекой Окой около Калуги они опустошили, и сам город Калугу взяли, людей всех побили, город сам спалили...» Ibid. S. 46. Об участии казаков в русской Смуте сообщает и Бельский летописец: «А пришол он, полковник пан Соа[дач]ной, с черкасы под украинной город под Ливны, и Ливны приступом взял, и многую кровь християнскую пролил, много православных крестьян и з женами и з детьми посек неповинно, и много православных християн поруганья учинил и храмы божия [оск]вернил и разорил и дома все христьянские пограбил и у … ты, и многих жен и детей во плен поимал» Бельский летописец... С. 266..
Интересно, что критика в отношении действий П. Сагайдачного и его казаков находит свое отражение в Густынском монастырском летописце. В нем приводится история о прибытии на Русь в 1620 году иерусалимского патриарха Феофана. Этот приезд знаменит в истории своим результатом - восстановлением православной иерархии в землях Речи Посполитой. Значимую роль в этих событиях сыграл именно гетман П. Сагайдачный со своими казаками. Казаки осуществляли защиту патриарха во все время его путешествия. В летописи приводится речь патриарха, произнесенная им на обратном пути из Речи Посполитой, на границе с Турцией, в город Яссы.
Патриарх благословил казацкое воинство «... ставъше на торъжищи посреде града, всем во слух глаголаше им со зелъным усеръдием поучение, таже молитвы прощателныи и раздрешателные, преклонъшным им въсем главы своя ниц на землю. Посем увещавая их, дабы от того времени не ходили на Москву на род хрестианъский бранию». С такими словами обратился он к казакам: «Аще презрите мое прошение, истребит вас бог, но не дерзайте сея злости творити веръным христианом». Летописец подводит весьма красноречивый итог: «Они же обещахуся, но не сохраниша сего, яко обещали бяху». Как мы видим, летописец ясно понимал, что насилие в отношении православных людей составляет постоянную практику казаков. Прикрываясь внешним благочинием по отношению к высшим церковным иерархам, они не собирались подчинять свои интересы, интересам церковным.
В контексте взаимоотношения казаков и Церкви очень интересна запись из дневника Петра Могилы. В нем есть запись 1629 года о том, что во время Хотинской войны отряд запорожских казаков решил разграбить город Сучавы (современная Румыния). От разорения город спасло заступничество Иоанна Нового (св. Иоанна Трапезундского), мощи которого находились в местном храме. Неожиданно начавшийся разлив реки не дал подступившим отрядам казаков переправиться к городу. К сожалению, автор не дает какой-либо характеристики казакам и воздерживается от каких-либо наставлений. Однако важен сам факт того, что православный митрополит описывает в своем дневнике случай заступничества православного святого за мирный город от казаков.
Жестокость казаков по отношению к православным единоверцам понимали и некоторые представители старшины. Обратимся к записям казачьего летописца Я. Лизогуба. Его летописные заметки богаты событиями времен Руины, и показывают взаимное ожесточение казаков друг к другу. Приведем комментарий летописца относительно избрания на Черной раде 1663 года новым запорожским гетманом Ивана Брюховецкого: «... и тогда запорожцы великую беду людям чинили и грабительство за поблажкою Бруховецкого.
Обезчестило себе людославне низовее войско запорожское, християнское, не менш татар знущаяся всячески, глумили честь девичую и жоночую и бедние мужи и отци не смели перечити их безчинству басурментскому; а когда которие, хотя ласково упрошали о пощаде жен или детей, то таким доставалось як от ненавистных ляхов к православию; но запорожци - своя ридная кровь малороссийска, однои веры православной благочестивой! А сколько забили оны людей, застоючих честь семейную, страшно и вспомъянуть» Летопись или описание краткое... С. 21-22.
Как мы видим, в глазах летописцев казаки низводились до уровня татар; до уровня людей, которые легко обращались со своей религиозной принадлежностью и спокойно забывали о ней в нужный момент. Действия их - грабеж, убийства, уничтожение местечек - напоминали современникам разъезд так называемого татарского загона.
Однако есть и те источники, в которых казаки не только сравниваются с татарами, но и прямо указывается на их сотрудничество. Некий житель городка Хмельник (на границе Подольского и Брацлавского воеводств), который в первой половине XVII века вел летопись местных событий, так восклицает о начавшейся хмельниччине: «Безчисленное множество мест барзо великих татаре с козаками повыймали и шкоды незличныи починили; в Литву аж засягли. Не душечка загинула, не душечка теж и в орду пошла!» Хмельницкая летопись // Летопись Самовидца по новооткрытым спискам. - Киев.: В типографии К.Н. Милевского. 1878. С. 81.. Интересно, что в своем исследовании Ю.А. Мыцык пропускает предложение про «шкоды» казаков и цитирует только отрывок о насилии немецких наемников Мыцык Ю.А. Указ. соч. С. 52..
Описывая события Руины, летописец униатского Подгорецкого монастыря сообщает под 1672 годом: «Нечистивий бо цар турецкий з великими войсками своими и татарскими, с ним же и Дорошенко з войсками козацкими пришедши в землю нашу росийскую, многих христиан во плен взяша, церкви Божии разориша, Подоля опустошивши и Камянец-Подольский опановавще [овладев - Д.М.], велие смятение сотвориша» Летопись Подгорецкого монастыря // Киевская старина. 1890. № 4. С. 125..
Но особенно ярко сотрудничество казаков и татар именно в деле грабежа и разорения (военное их союзничество достаточно известно) описано у Э. Челеби, на трудах которого мы остановимся более подробно.
Знаменитый турецкий путешественник Эвлия Челеби оставил множество ценных записей о жизни турецко-польского пограничья, устройстве городов и крепостей, быте татар, украинцев и других народов. Важным является тот факт, что Э. Челеби сам был участником татарских походов на южные пограничные города Речи Посполитой (Брацлав, Умань, Чигирин и другие). Первоначально автор дает достаточно стандартное описание религии казаков: «Этот казацкий народ, как и московиты, исповедует греческую веру, поклоняется кресту, соблюдает те же праздники и читает евангелие» Челеби Э. Книга путешествия (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII века). Вып. 1: Земли Молдавии и Украины. - М.: Наука, 1961. С. 88..
Но знакомясь с общим положением дел на Украине после смерти Б. Хмельницкого, Э. Челеби оставляет важный комментарий, который вкладывает в уста некого православного попа («главного попа»), который отправляет казаков на осаду турецкого Очакова: «Чтобы истреблять друг друга ради мирских дел, на то вы отважные богатыри. Но, чтобы показать свое христианское рвение ради веры и спасителя, чтобы захватить крепость Очаков, где находится наш древний храм, - на это вас нет»3. Достоверность этих слов и их отношение к походу на Очаков еще требует проверки, но даже если допустить, что эти слова есть литературная фантазия, они все же имеют в своей основе результаты наблюдений и анализа путешественником местной ситуации. Э. Челеби оставляет и важные сведения о сотрудничестве казаков с татарами. Путешественник вообще выделяет несколько видов украинских казаков (он делит их по предводителям отрядов), среди которых есть «кардаш- казаки», т. е. казаки-братья. О кардаш-казаках Э. Челеби упоминает во времена Б. Хмельницкого, однако мы знаем, что казаки активно вмешивались во внутриполитические дела Крыма еще в 1620-е годы.
Вся особенность деления казаков на разные виды раскрывается во время одного из походов Мухаммед Гирея IV на южные границы. Приблизившись к одному из городов, в котором жили кардаш-казаки, турецкий путешественник пишет: «Но так как все они не были бунтовщиками и мятежниками, их области не были подвергнуты грабежам и набегам. Эти кяфиры дали нам в помощь десять тысяч [Э. Челеби имеет сильную склонность к преувеличениям - Д.М.] отборных стрелков, и было решено отправиться для совершения грабежей и набегов на тех, которые не были подвластны им» Челеби Э. Указ. соч. С. 210-211.. И действительно, во время этого похода татары избирательно подходили к уничтожению украинных городов и крепостей (а было их пройдено около двадцати). Кременчугские казаки были взяты в осаду, правда неудачную, а вот нежинские казаки нашествие пережили спокойно, и даже не собирались препятствовать татарскому набегу: «Так как эта крепость принадлежала кардаш-казакам, никакого вреда от нее не было, и из крепости к хану прибыли подарки и угощения» Там же. С. 212..
Итак, подводя промежуточные итоги, мы можем сказать следующее. Во- первых, нами был выделен тип казачьей религиозности, согласно которому казаки являются защитниками православия. Он представлен в различных источниках, созданных польскими шляхтичами и иностранцами из Европы.
Во-вторых, совершенно другой тип казачьей религиозности создается теми современниками, которые были постоянными соседями казаков - православными летописцами. Они лишены однозначного восторженного взгляда в отношении «рыцарей православия». В их описании казаки являются теми же татарами, которые грабят и убивают людей, разрушают и сжигают города. Насилие это распространяется одинаково на всех жителей Речи Посполитой и соседних держав, в том числе и на православных жителей. Все они в равной степени рассматриваются казаками как часть военной добычи.
Жестокость казаков по отношению к своим же единоверцам замечает и Я. Лизогуб, представитель старшины. Романтический ореол развеивают и записки иностранца Э. Челеби. Мы явно можем выделить группу современников, которые видели в казаках обоюдоострый меч, защищающий и сам наносящий удары по своим, совершенно непредсказуемый и переменчивый в своих взглядах.
ГЛАВА III. КАЗАЧЕСТВО И ПРОБЛЕМЫ ДВОЕВЕРИЯ
§1. Казаки, как грешники и помощники нечистой силы
В предыдущей главе мы проследили отношение современников к казачьей религиозности. Но для воссоздания целостного образа религиозного мира казачества необходимо обратиться к проблеме народного христианства (двоеверия).
Переходя к теме двоеверия, я хотел бы обратиться к словам современной американской исследовательницы Ив Левин, занимающейся данной проблематикой: «... я исхожу из самоопределения средневековых русских людей, которые жили в культуре, казавшейся им целостной и называемой ими “христианской” и “православной”» Левин И. Двоеверие и народная религия в истории России. - М.: Индрик, 2004. С. 7.. И это верно - для людей XVI-XVII веков, живших на восточных и юго-восточных окраинах Речи Посполитой, духовная жизнь представлялась целостной и понятной, не смотря на явные противоречия. Если учесть такой факт, что на территории Украины людей, считавшихся упырями, сжигали на костре до второй половины XIX века Левкиевская Е.Е. Указ. соч. С. 232., то можно с уверенностью говорить о том, что миропонимание жителей обширных украинских степей в XVI-XVII веках было в еще большей степени проникнуто языческими пережитками. В определении Ив Левин двоеверие представляет собой «... религиозную систему, в которой языческие верования и обряды сохраняются под наружным слоем христианства» Левин И. Указ.соч. С. 11-12. Обнаружить эти языческие верования нам помогут фольклорные и исторические источники.
Подобные документы
Религиозные верования, обряды и эзотерические обычаи славян. Смысл, сущность и основные функции религии. Древние языческие боги. Погребальный обряд предков. Русь после крещения. Велес (Волос). Неведомая и нечистая сила. Домовой. Хлевник. Овинник.
реферат [32,6 K], добавлен 28.05.2008Особенности духовного развития, верования, традиции и обряды восточных славян и украинского народа в дохристианский период, основные этапы развития. Языческие боги и богослужение, жречество, капища; праздники, особые обряды; мир в представлении славян.
контрольная работа [50,4 K], добавлен 08.12.2010Анализ религиозных предпосылок, сложившихся накануне принятия христианства Римской империей и Русью. Предпосылки в конфуцианстве, даосизме, буддизме и моизме для распространения христианства. Концепция Инь-Ян. Культ почитания предков в религии.
курсовая работа [103,9 K], добавлен 16.09.2019Основные этапы зарождения религии в первобытном обществе. Первобытные верования в эпоху патриархата. Дорелигиозный период. Развитие ритуалов и мифов. Религиозные верования людей неолита. От первообытного общества к формированию государств.
реферат [25,5 K], добавлен 12.12.2006История христианства. Истоки и общественно-исторические условия возникновения и распространения христианства. Развитие и распространение христианства. Идеология христианства. Учения христианства. Разновидности христианства.
реферат [39,7 K], добавлен 09.03.2004Пантеоном славянских Богов и их характеристика. Представители "нечисти" и представление древних славян об этапах человеческой жизни. Картина мира древних славян и религиозные обряды. Соединение христианских и языческих обрядов, праздников и богов.
курсовая работа [72,7 K], добавлен 26.05.2009История возникновения форм новой религиозности, феномен сектантства и нетрадиционных верований (сатанизм, неоязычество). Деструктивная направленность вероучительных источников новых религиозных движений, их роль в системе гражданского общества России.
реферат [34,2 K], добавлен 15.02.2015Религиозные верования чувашского народа, их взаимосвязь с религиями других народов. Основные типы религии. Исторические формы религиозных верований. Структура и функции религии. Мифы и верования древних чувашей. Народная религия, чувашские боги и духи.
курсовая работа [105,7 K], добавлен 22.05.2012Ключевые культы древнего синто, история их возникновения и формирования. Исследование текстов письменных источников. Мифологическая и сакральная значимость культов синто для японской культуры. Проявление культов синто в современной культуре Японии.
дипломная работа [95,4 K], добавлен 29.04.2017Библия о возникновения христианства. Социально – исторические и религиозные предпосылки. Социально-политическая ситуация и ее влияние на христианство. Иудаизм. Кумранская община. Христианство – универсальная религия. Эволюция христианства.
реферат [25,0 K], добавлен 31.03.2007
