Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

макроидентичность национальный идентичность

Введение

1. Проблема макроидентичности в России конца XIX - начала ХХ века

1.1 Национальная идентичность - идея нации - национальная идея: определение понятий

1.2 Культурно-историческая динамика российского проекта имперской идентичности: от универсализма к локализму

1.3 Кризис конфессиональной идентичности в русском обществе конца XIX - начала ХХ века

2. Имперское как национальное: проекты национальной идентичности в русской мысли конца XIX - начала XX века

2.1 К.Н. Леонтьев: имперская интерпретация «русского национального идеала»

2.2 Н.А. Бердяев: религиозная теория «нации-народа»

Заключение

Библиография

Введение

Актуальность темы исследования. В последнее десятилетие ХХ века Россия оказалась ввергнута в глубокий социокультурный кризис и, вступив на путь радикальной модернизации, сегодня переживает очередную культурно-историческую трансформацию. Одна из первостепенных задач, стоящих перед исследователями современной культуры России, заключается в наиболее полном выявлении культурно-типологических «примет» таких явлений, как «социокультурный кризис» и «культурно-исторический переход» с целью адекватного и корректного их осмысления. Среди универсальных, общекультурных характеристик современного кризиса важное место занимает беспрецедентное усложнение процессов идентификации в российском обществе.

На исходе советской эпохи культурная политика государства утратила роль ключевого механизма формирования, конструирования идентичности. Более того, началось разложение самого государства, в результате его границы были пересмотрены, а суверенитет потребовал подтверждения. Изменился вектор социокультурного и политического развития, привычные механизмы социализации были разрушены в ходе демонтажа прежних институтов, не отвечавших требованиям перехода к постиндустриальному обществу. Дезинтеграция единого в своей идеологической заданности советского пространства повлекла за собой исчезновение «советского народа» как уникального в своем роде социально-идеологического конструкта, служившего ключевым фактором мобилизационного развития огромного государства.

Актуальность национальной проблематики на государственном уровне обусловлена как поиском новых критериев коллективной идентичности, так и выработкой национальной стратегии. Этнические признаки идентификации (закрепленные в сформулированном И.В. Сталиным еще в 1914 году определении нации), догматически-неприкосновенные в СССР, сменило принятое в международной практике этатистское понимание принадлежности к нации как «согражданству» - совокупности граждан одного государства. За этим последовало и упразднение графы «национальность» в паспортах российских граждан. Таким образом, произошла легитимация новых для россиян критериев национальной идентификации.

Однако прежние критерии национальной идентификации остаются востребованными в России, обретая порой в контексте современных идеологий болезненно-гипертрофированную значимость. На волне социокультурной аномии (термин Э. Дюркгейма), последовавшей за исчезновением советского идентификационного пространства, в российской действительности всплыли идеологически оформленные радикальные националистические претензии, смысл которых емко выражает лозунг «Россия для русских!». В основе подобных манифестаций этнонационализма лежит определенный «набор» идентификационных признаков, обусловленный соответствующей трактовкой нации. Таким образом, сегодня мы наблюдаем реальную неопределенность национальной ситуации в России. Это обстоятельство обусловливает востребованность ретроспективного анализа проблемы национальной идентичности, усиленную тем, что на пике кризисного «самочувствия» России (конец XIX - начало ХХ в.) ее осмысление стало чрезвычайно насущным не только в общественно-культурной жизни многонациональной Российской империи, но и в отечественной философской мысли.

Степень разработанности проблемы. Приблизительно с середины 1970-х гг. термин «идентичность» (от лат. identifico - отождествляю) прочно вошел в зарубежный словарь социально-гуманитарных наук. Опыт рассмотрения идентичности в качестве социокультурного феномена был впервые осуществлен в 60-е годы ХХ в. на стыке социологии и психологии американским социальным психологом Э. Эриксоном, который в своей программной работе «Идентичность: юность и кризис» (1969) предложил развернутое теоретическое обоснование понятия «идентичность», сделав его ядром своей социально-психологической концепции. Идеи Э. Эриксона (в частности, выделение социальной идентичности) получили дальнейшее развитие в многочисленных современных теориях идентичности, анализу которых посвящено весьма интересное исследование М.В. Заковоротной.

В современной социальной психологии одной из приоритетных считается именно проблема социальной идентичности, исследователи которой (Г.М. Андреева, Н.М. Лебедева, З.В. Сикевич, Т.Г. Стефаненко, В.Ю. Хотинец, В.А. Ядов и др.) рассматривают ее как обусловленный социокультурным контекстом динамический компонент личности (И.С. Кон, А.Н. Леонтьев, Э. Фромм, Э. Эриксон и др.), подверженный перманентному состоянию кризиса (Н.Л. Иванова, Г.У. Солдатова, И.В. Татаренко, Н.Н. Федотова, В.Л. Хесле и др.). Одной из «ипостасей» социальной идентичности признается идентичность национальная.

Теория национальной идентичности в современной науке развивается в рамках трех основополагающих подходов: примордиализма (от англ. primordial - исконный, изначальный), конструктивизма, инструментализма.

Сторонники первого подхода трактуют национальную идентичность как разделяемую членами группы культурную и государственную общность, исторически сложившуюся на основе совокупности объективных характеристик, к числу которых относят общую территорию проживания, язык, религию и пр. В границах данной методологии национальная идентичность понимается как неизменная тождественность, приобретаемая человеком раз и навсегда и представляющая собой более развитый, «усовершенствованный» уровень этнической идентичности.

Подобные взгляды характерны для таких западных ученых, как К. Гирц, Дж. М. Йингер, Э. Смит, М. Хрох и др. В отечественной науке примордиализм прочно закрепился с советских времен и сегодня имеет широкое распространение (С.А. Арутюнов, Ю.В. Бромлей, В.И. Козлов, Э.А. Поздняков, сторонники биогеографической теории этносов Л.Н. Гумилева). Например, данный теоретико-методологический подход практически безраздельно господствует в исследованиях отечественных ученых-славистов (опираются на теоретические достижения школы Ю.В. Бромлея), которые отслеживают эволюцию национального сознания, этапы формирования наций, логику «национального возрождения» в странах Центральной и Восточной Европы (И.С. Миллер, А.С. Мыльников, В.И. Фрейдзон и др.). Основной недостаток примордиализма его критики усматривают, во-первых, в абсолютизации объективных факторов складывания этнонациональных общностей, во-вторых, в отсутствии четких критериев различения этноса и нации.

В рамках конструктивизма (Б. Андерсон) национальная идентичность рассматривается как акт сознательных усилий человека, при этом подчеркивается ее процессуальный характер и дискурсивная природа. В отечественной науке идеи конструктивизма разделяют В.А. Тишков, В.А. Ачкасов, А.Г. Здравомыслов, В.С. Малахов, С.В. Соколовский. Данный подход наиболее предпочтителен для диссертационного исследования.

Придерживаясь в целом теоретических положений конструктивизма, приверженцы инструментализма (А. Коэн, М. Фишер, Д. Хоровитц) видят в национальной идентичности, прежде всего, средство групповой политической мобилизации общности для достижение конкретных целей.

Выбранный в диссертационном исследовании ракурс рассмотрения проблемы национальной идентичности в соотнесении с социокультурным кризисом в России обусловил обращение к работам философов и ученых, занимающихся осмыслением социокультурной динамики России и ее специфики применительно к рубежу XIX - ХХ вв. (А.С. Ахиезер, В.П. Бабинцев, В.С. Жидков, И.В. Кондаков, Н.И. Лапин, А.А. Пелипенко, В.П. Римский, К.Б. Соколов, Н.А. Хренов, И.Г. Яковенко).

Социокультурный кризис в России конца XIX - начала ХХ в. сопровождался, прежде всего, усложнением процессов идентификации на официально-имперском уровне, что проявилось в различных аспектах идеологического обоснования и реализации имперской идентичности: имперских внешнеполитических приоритетах (А.Г. Задохин, А.В. Игнатьев), внутриимперской политике властей на «национальных окраинах» (А.Г. Вишневский, Е.И. Воробьева, Л.Е. Горизонтов, В.А. Дьяков, В.С. Дякин, А. Каппелер, И.С. Каспэ, С.В. Лурье, А.И. Миллер, И.В. Михутина, Дж. Хоскинг), религиозной легитимации империи (Л.А. Андреева, Л.С. Гатагова, Т.А. Филиппова, Е.С. Элбакян), политико-идеологических манифестациях русского национализма (В.В. Кожинов, Д.А. Коцюбинский, У. Лакер, А.Н. Сахаров, С.А. Степанов, А.Л. Янов).

Важнейшим фактором, позволяющим разобраться в противоречивых процессах социокультурной трансформации, является самосознание ее «участников». Общую картину интеллектуальных и духовных исканий русских мыслителей XIX - начала ХХ в., их рефлексии по поводу кризисного «самочувствия» России представляют труды классиков русской историко-философской мысли: В.В. Зеньковского, Н.О. Лосского, Г.В. Флоровского, Г.Г. Шпета и др. Значимость аналитических и мировоззренческих оценок этих мыслителей возрастает благодаря тому, что их историко-философские интуиции являются частью общего движения русской мысли, болезненно переживавшей рубеж веков.

Широко распространено мнение, что проблема русской национальной идентичности рельефно обозначилась в первой половине XIX в. в дискуссии западников и славянофилов. Тем не менее, представляется, что в данной оппозиции первостепенную роль играл все же вопрос о культурно-цивилизационных «судьбах» России, а собственно проблема нации принципиального значения не имела. Так, в работах славянофилов преимущественное употребление имели термины «народ», «народность» (не имевшие, однако, однозначного толкования), с помощью которых они стремились осмыслить антиномию Европа - Россия, обнаружить альтернативы западному пути развития через раскрытие религиозной сущности русского народа («русскость» как «православность»), заложенной в «коренных началах русской жизни» (выражение А.С. Хомякова).

Несколько иной статус национальная проблематика начала приобретать со второй половины XIX в. в «почвенничестве» (попытка снять противоречия между славянофильством и западничеством), идеологи которого активно использовали слово «нация» и соответствующие «национальные производные», по сути, подменяя ими традиционные «народ» и «народность». Специфика подобного употребления и замещения слов, безусловно, является предметом отдельных научно-исследовательских изысканий. Важно подчеркнуть, что процесс поиска адекватных терминов сопровождался постепенной кристаллизацией соответствующих смыслов, которые, к сожалению, так и не стали универсальными для русской философии рубежа веков.

Можно предположить, что обращение философов к проблеме нации во второй половине XIX в. оказалось тесно сопряжено с обозначившимся кризисом имперской институциональной традиции, внешним выражением которого стало поражение Российской империи в Крымской войне, во многом обусловившее Великие реформы Александра II. Модернизация ускорила развертывание социокультурного кризиса, который достиг апогея к концу XIX - началу ХХ столетия. В это время важной и симптоматичной для русской философии стала национальная проблематика.

Выяснение «статуса» и содержания данной проблематики в ситуации социокультурного кризиса конца XIX - начала ХХ в. в диссертационном исследовании осуществляется на основе анализа философско-публицистических взглядов К.Н. Леонтьева (наиболее оригинального мыслителя консервативной направленности) и Н.А. Бердяева (наиболее крупного философа либеральной ориентации). Взгляды этих философов представляют особый интерес потому, что, отличаясь репрезентативностью и высокой «информативностью», отражают наиболее характерные для эпохи мировоззренческие позиции по вопросам империи и нации, демонстрируют попытку разобраться в причинах и проявлениях кризиса, соотнося его с проблемой нации и национализма. Идейные позиции К.Н. Леонтьева и Н.А. Бердяева как бы маркируют диапазон и пределы развития русской религиозно-философской мысли по проблеме нации в целом. Анализ их взглядов позволил не только составить общее представление о роли национальной идентичности в условиях социокультурного кризиса рубежа веков, но и говорить об имевшей место вариативности в определении ее критериев.

Размышления К.Н. Леонтьева и Н.А. Бердяева о национальной идентичности практически не являлись предметом специальных исследований. В основном данный аспект социально-философских и культурологических взглядов обоих философов современные авторы затрагивают «обзорно», в контексте рассуждений о «национальной идее», «русском национальном характере» и пр. Среди немногочисленных авторов, занимающихся исследованием собственно «национальных» аспектов философского творчества К.Н. Леонтьева, следует отметить П.С. Кобелева, С.В. Хатунцева, в центре внимания которых - взгляды мыслителя на проблему национализма. В работах Б.И. Буйло, Р.Н. Кима, Д.Я. Смаль получил освещение ряд «специальные» аспектов рефлексии Н.А. Бердяева по поводу нации и национализма: рассмотрены проблема взаимосвязь национализма и культуры, национализма и мессианизма, понятие народа-нации.

Таким образом, проблема национальной идентичности, заявленная в данном диссертационном исследовании, требует комплексного философско-культурологического осмысления, поскольку изучение лишь отдельных ее аспектов не позволяет сформировать о ней целостного представления.

Исходя из этого, объектом диссертационного исследования являются условия и причины актуализации национальной проблематики в ситуации социокультурного кризиса в России.

В качестве предмета исследования выделяются проекты макроидентичности: имперский - институализированный, теоретические - созданные представителями русской религиозно-философской мысли конца XIX - начала ХХ века.

Цель исследования состоит в определении специфики, места и роли национальной идентичности в ситуации социокультурного кризиса в России конца XIX - начала ХХ века.

Реализация цели обусловила постановку следующих исследовательских задач:

- определить смысловые границы понятия «национальная идентичность», выделить ее структурные компоненты, аргументировать правомерность использования термина «проект идентичности»;

- проследить историческую динамику российского проекта имперской идентичности как базовой макроидентичности для русского общества;

- обнаружить проявления кризиса конфессиональной идентичности в русском обществе в конце XIX - начале ХХ в. на уровне важнейших социокультурных институтов и групп;

- проанализировать наиболее показательные для рубежа XIX - ХХ вв. религиозно-философские проекты национальной идентичности в соотнесении с проектом имперской идентичности.

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования обусловлена спецификой (переходным, кризисным характером) исследуемого культурно-исторического периода. Для данного исследования наиболее адекватна циклическая теория культурно-исторического развития, получившая всестороннюю разработку в трудах П.А. Сорокина, а также современных отечественных философов и ученых-гуманитариев, согласно которой кризис является необходимым и закономерным этапом развития любой социокультурной системы, динамика которой представляет собой перманентный процесс разрушения и обретения идентичности, дестабилизации и обретения нового уровня стабильности, архаизации и обновления, рассогласования и гармонизации социального и культурного. Кризис есть переходное состояние в развитии куль туры, рассматриваемой в данном диссертационном исследовании с позиций деятельностного подхода.

Понимание национальной идентичности основано на теоретико-методологических идеях социального конструктивизма, разработанного в рамках феноменологической социологии и социологии знания; также привлекались теоретические положения социально-психологического подхода к осмыслению идентичности.

В диссертационном исследовании использовались историко-философский и историко-культурологический подходы, вне которых невозможно раскрыть специфику феномена национальной идентичности и его религиозно-философских интерпретаций. В ходе работы над диссертацией были применены также методы интерпретирующего и сравнительного анализа.

Научная новизна диссертационного исследования:

- национальная идентичность рассмотрена как легитимация определенного институционального порядка, каковым является нация;

- показан динамический характер российского проекта имперской идентичности, реконструирована историческая логика его содержательных трансформаций;

- выявлено отсутствие в конце XIX - начале ХХ в. разделяемой всеми слоями русского общества макроидентичности;

- структурированы взгляды К.Н. Леонтьева и Н.А. Бердяева на проблему нации, что позволило интерпретировать их как теоретические проекты национальной идентичности, несущие в себе имперский комплекс.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Национальная идентичность определена как социально-психологический и социокультурный феномен, предполагающий сознательное самоопределение личности на основе осмысления и переживания своей принадлежности к нации в зависимости от того, что считается нацией в данном социокультурном контексте.

2. В российском проекте имперской идентичности выделены два компонента: локальный (этнокультурный) и универсальный (государственный), историческое взаимодействие которых закончилось кризисом имперской идентичности - нарушением баланса локального и универсального в сторону ее локального компонента.

3. Кризис конфессиональной идентичности - главного межсословного интегратора - проявился в масштабе всего русского общества в таких процессах, как дехристианизация и маргинализации, а также - в десакрализации личности монарха.

4. Идея «национального идеала» К.Н. Леонтьева и идея «нации-народа» Н.А. Бердяева интерпретированы как специфические проекты русской национально-имперской идентичности.

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования:

Основные положения, обобщения и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы в дальнейшей научно-исследовательской работе по проблемам нации, национальной идентичности, национализма. Материалы диссертации могут быть востребованы в процессе преподавания курсов философии, культурологии, истории, чтения курсов по проблемам русской культуры.

Диссертационное исследование имеет практическую направленность в реализации значимых социальных проектов, связанных с национальной культурной идентичностью, в экспертной деятельности по анализу и оценке этнокультурных проблем современности.

Апробация работы. Результаты исследования докладывались на региональной научно-практической конференции «Опыт духовного просвещения в современной системе образования» (Белгород, апрель 2003 г.); на VI Международной Крымской конференции по религиоведению «Символ в философии и религии» (Севастополь, май 2004 г.); на Всероссийской научной конференции «Светско-религиозное взаимодействие в изменяющейся России» (Белгород, октябрь 2004 г.); на VII Региональной научно-практической конференции Центрального региона России «Гуманитарная наука в Центральном регионе России: состояние, проблемы, перспективы развития» (Тула, май 2005 г.); на IV Всероссийском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва, май 2005 г.). Часть материалов диссертации подготовлена в рамках гранта для поддержки научно-исследовательской работы аспирантов вузов Федерального агентства по образованию (сентябрь 2004 г., шифр проекта А04-1.1-63).

Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на аспирантском семинаре и заседаниях кафедры культурологии и теологии Белгородского государственного университета.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, пяти параграфов, заключения и списка литературы.

1. Проблема макроидентичности в России конца XIX - начала ХХ века

Цель данной главы состоит, во-первых, в уточнении понятийно-терминологического аппарата исследования, в раскрытии сущности, структуры национальной идентичности; во-вторых, предполагает выяснение причин усложнения, проблематизации процессов идентификации в русском обществе в условиях социокультурного кризиса конца XIX - начала ХХ в.

1.1 Национальная идентичность - идея нации - национальная идея: определение понятий

Логика данного исследования предполагает уточнение нашей позиции в отношении понятия «национальная идентичность», для определения которого представляется необходимым рассмотреть исходное понятие «идентичность».

Приблизительно с середины 1970-х гг. термин «идентичность» (от лат. identifico - отождествляю) прочно вошел в зарубежный словарь социально-гуманитарных наук. Данный термин стал одним из центральных в современной науке благодаря исследованиям американского социального психолога Э. Эриксона. Именно он впервые предложил развернутое теоретическое обоснование понятия «идентичность», сделав его ядром своей социально-психологической концепции. Ученый рассматривал идентичность как центральное интегративное качество адаптивного поведения индивида в обществе и определял интересующее нас понятие как чувство органической принадлежности индивида к его исторической ситуации и типу межличностного взаимодействия, свойственному данной ситуации. Идентичность личности предполагает, с его точки зрения, гармонию присущих ей идей, образов, ценностей и поступков с доминирующим в данный исторический момент социально-психологическим образом человека, принятие личностью социального бытия как своего. Следовательно, идентичность не является некой неизменной, раз и навсегда приобретенной, а тем более унаследованной характеристикой личности: ее природа процессуальна, динамична, т.е. изменчива.

По мнению Э. Эриксона, решающую роль в формировании идентичности играет взаимодействие человека с социальной средой: идентичность социальна по происхождению, т.к. формируется в результате взаимодействия с людьми и усвоения каждым выработанного в процессе социальной коммуникации языка. Действительно, человек воспринимает себя не как отдельного, обособленного индивида, а как участника активного взаимодействия с другими в социальном мире. Очевидно, что в сложной системе социальных взаимоотношений личности жизненно необходимо идентифицировать себя с различными релевантными группами в зависимости от социального устройства окружающей действительности (системы социальных категорий) и имеющегося опыта взаимодействия с его составляющими (социальными группами). В соответствии с этим идентичность рассматривается Э. Эриксоном в двух аспектах: «индивидуальном» и «социальном».

Индивидуальная (личностная) идентичность представляет собой совокупность характеристик, сообщающих индивиду качество уникальности; единство и преемственность жизнедеятельности, целей, мотивов, смысложизненных установок. Социальная идентичность в самом общем смысле - это результат идентификации (отождествления) индивида с ожиданиями и нормами его социальной среды; система свойств, благодаря которым осуществляется становление социального индивида, члена сообщества, группы.

Развивая мысли З. Фрейда о различиях индивидуального и группового самоопределения, Э. Эриксон акцентирует внимание на коллективной (групповой) идентичности. Представляется важным его вывод о том, что основным пластом взаимодействия общества и индивида, средой, в рамках которой оформляется коллективная идентичность, является идеология. Именно идеология создает географический и исторический образ мира как рамки ориентирования для своих носителей, образы лидеров и героев как примеры для подражания, систему ценностей и логику значимых каждодневных решений и действий. Идеология непосредственно участвует в формировании коллективной идентичности, значимость которой для социокультурной системы определяется тем, что она регулирует поведение социальных субъектов, приводя к групповой сплоченности, монолитности для достижения единых целей.

Предложенные Э. Эриксоном понятия и идеи получили дальнейшее осмысление в многочисленных современных теориях идентичности, анализу которых посвящено весьма информативное и интересное исследование М.В. Заковоротной. Суммируя результаты зарубежных и отечественных исследований феномена идентичности, она отмечает, что в большинстве из них структурное строение идентичности определяется как единство целевого, содержательного и оценочного компонентов. Также общим местом можно считать выделение личностного и социального аспектов идентичности, причем в большинстве современных теорий личностный аспект признается вторичным по отношению к социальному. М.В. Заковоротная убеждена, что в современных теоретических построениях идентичность признается изменяющейся (процессуальной) структурой, развивающейся на протяжении всей индивидуальной/коллективной жизни и зависящей от социокультурного контекста.

Использование понятия «идентичность» в различных исследованиях сопряжено также с привлечением понятия «идентификация». Современные отечественные исследователи считают, что идентификация охватывает динамические, процессуальные аспекты формирования идентичности. В частности, М.В. Заковоротная отмечает, что «идентичность - результат, ставшее, отстаивание и защита себя; идентификация - приспособление, процесс постоянного выбора, принятия норм, традиций, установок». Аналогичной точки зрения придерживается В.Н. Бадмаев, утверждающий, что идентификация предполагает действие, некий процесс соотнесения, самоотождествления индивида с другими людьми, группой, образцом или идеалом. В результате происходит формирование, кристаллизация определенной идентичности, которая выступает «конечным фактом» процесса идентификации. В целом идентификация есть механизм познания и понимания другого, ее главная цель - обретение тождества в социокультурном пространстве, т.е. обретение идентичности.

В зависимости от того, что выступает основанием идентификации выделяют различные типы социальной идентичности: профессиональная, этническая, региональная, политическая, национальная и т.д. Здесь важно подчеркнуть, что интересующая нас национальная идентичность является частью социальной идентичности, точнее, ее разновидностью, берущей на себя основные функциональные характеристики последней.

При осмыслении понятия «национальная идентичность» мы будем опираться на конструктивистский подход к определению феномена национального, позиции которого в современной западной науке отстаивает Б. Андерсон, а в отечественной - В.А. Тишков. Имеет смысл рассмотреть идейные истоки и основные теоретико-методологические интенции социального конструктивизма как особого угла зрения на социокультурную реальность, главным действующим лицом которой является человек.

Традицию социального конструктивизма связывают, с одной стороны, с феноменологической социологией, основоположником которой считается А. Шютц, а с другой - с социологией знания, разработанной социологами П. Бергером и Т. Лукманом. Все эти мыслители, в свою очередь, опирались на достижения культурно-аналитического направления в социологии, основоположником которого является М. Вебер, выдвинувший базовый методологический принцип понимающей социологии: все ситуации и явления общественной жизни есть производные идей и мнений; люди считают эти ситуации и явления объективно существующими, хотя на самом деле их объективность обусловлена верой людей в эти вещи и подтверждением этой веры в человеческих действиях. Тем самым М. Вебер обозначил проблему человеческой интерпретации и институализации социокультурных норм, ценностей, традиций, т.е. проблему имманентной субъективности, входящей в акты конструирования социальной реальности. Смысл веберовской позиции укладывается в формулу: мы понимаем мир так, как его определяем; и действуем так, как его понимаем.

В рамках феноменологического подхода (А. Шютц) к объяснению социальной реальности, актуализирующего идеи М. Вебера, социальных мир понимается как смысловой мир, в котором люди действуют, исходя из социально-субъективной значимости на основе «предопределенного мира значений». Феноменологическая социология исходит из того, что социальная реальность конструируется (конституируется) субъектом на основе смыслов и значений, заданных обществом или средой, в которой формировалось сознание субъекта. Так возникает объективированный конструкт интерсубъективной социальной реальности.

Опираясь на теоретико-методологические разработки А. Шютца, П. Бергер и Т. Лукман делают предметом своего исследования процессы возникновения и функционирования различных форм мышления и знания в том или ином социокультурном контексте, процессы, с помощью которых любая система «знания» становится социально признанной в качестве «реальности». Концепция П. Бергера и Т. Лукмана есть попытка анализа социального конструирования реальности. Пытаясь преодолеть противоречие между объективистской социологией марксизма, Э. Дюркгейма и субъективистской социологией М. Вебера, теоретики социологии знания признают двойственный характер общества, которое мыслится ими как мир «объективной фактичности» и «субъективных значений» одновременно. Соответственно центральной проблемой социологии знания они считают проблему «превращения» субъективных значений в объективную фактичность.

Сторонники конструктивистского подхода к определению феномена национального опираются на ряд базисных допущений социального конструктивизма как методологической установки, к числу которых относятся следующие утверждения:

1) общественно-исторические явления суть продукты человеческих действий (и в этом смысле они - социальные конструкты);

2) социальная реальность неотделима от ее понятийных определений, т.е. от тех категорий, которыми пользуются агенты социального действия (в этом смысле общественно-историческая действительность творится, производится человеческими представлениями, в первую очередь, интеллектуальной элитой);

3) интерсубъективная реальность конструируется посредством объективации субъективных процессов и смыслов.

Исходя из этого, объектом изучения «конструктивистов» является не коллектив как таковой, обладающий «врожденными» национальными характеристиками, а представления участников этого коллектива о природе собственной общности и присущих ей характеристиках (т.н. «воображаемые сообщества»). Соответственно национальная идентичность рассматривается как изобретение сознания человека и определяется как операция социального конструирования «воображаемых общностей», основанных на вере в то, что они связаны общеразделяемыми, общезначимыми характеристиками (культурными, гражданскими или даже природными). Согласно теории П. Бергера и Т. Лукмана, объективация отливается в институциональный порядок, всегда имеющий основания в конкретном социокультурном контексте, что позволяет говорить о процессуальном характере институализации. Следовательно, можно сказать, что национальная идентичность (как часть институциональной реальности) - это социокультурная переменная, имеющая процессуальный характер и дискурсивную природу.

Далее, институциональный порядок представлен социальными ролями, «знание» которых лежит в основе самокатегоризации индивида, осознания своей принадлежности к той или иной институционально оформленной социальной структуре (клану, государству, этносу, нации), т.е. в основе субъективной идентификации с ней. «Знание ролей» обеспечивается их «официальной» легитимацией, объясняющей индивиду смысл той или иной социальной структуры («какие кланы существуют вообще и каков его клан в частности»). Именно легитимация отвечает за выработку таких интегративных значений, которые «должны охватить все общество и придать всеохватывающий контекст объективного смысла фрагментарному социальному знанию и опыту индивидов». Данные теоретические положения позволяют сделать важный вывод относительно логики формирования национальной идентичности: только после того, как индивид разделяет общие представления о том, что есть нация (интернализирует, субъективирует их), он способен действовать на основе этих представлений, решая для себя проблему национальной идентичности.

Разделяя обозначенные выше теоретические положения, попытаемся дать определение понятию «национальная идентичность». Национальную идентичность мы рассматриваем как социально-психологический и социокультурный феномен, подразумевающий сознательное самоопределение личности на основе осмысления и переживания индивидом своей принадлежности к нации в зависимости от того, что считается нацией в данном социокультурном контексте.

В структуре национальной идентичности как социально-психологического феномена обычно выделяют два обязательных компонента: когнитивный (познавательный - знания, представления о признаках собственной группы и осознание себя как ее члена на основе определенных характеристик) и аксиологический (оценочный - оценка качеств собственной группы, отношение к членству в ней, субъективная значимость этого членства).

Исследователи едины во мнении, что место национальной идентичности в идентификационном пространстве личности различно. На значимость национальной самокатегоризации индивида сильное влияние может оказывать как объективный социокультурный контекст (кризисное состояние общества, межэтнические конфликты), так и ряд субъективных факторов (например, уровень образования, место проживания или бикультурная идентичность индивида как следствие этнически смешанных браков). Чрезвычайно важным фактором, повышающим значение национальной идентификации в жизненном пространстве личности, выступает, как правило, направленное идеологическое воздействие. При этом важно помнить, что ведущая роль в конструировании национальной идентичности принадлежит интеллектуальной элите, т.н. «экспертам», создающим соответствующие «объяснительные проекты», которые, постепенно становясь частью институциональной традиции, обретают статус объективной реальности для членов общности. Так, опираясь на теорию социального конструктивизма, отечественный исследователь Б.В. Марков указывает именно на «изобретение нации» интеллигенцией и акцентирует внимание на возникновении именно идеи нации (а не нации как таковой), рассуждая далее о двух исторически сложившихся ее интерпретациях: этатистской и этнической.

Понятие «проект» получило распространение в феноменологической социологии, которая определяет его значение как продуманное человеческое поведение, программу деятельности человека или общности людей, предполагающую некий определенный результат. Смысловым ядром проекта как социального феномена является цель-модель предполагаемого результата, что позволяет рассматривать проект как «цель-причину» конкретного осмысления, интерпретации социокультурной реальности, как вариант определенного понимания мира.

Исходя из целевой, проективной функции (предполагает построение модели поведения), присущей социальной идентичности, национальная идентичность (разновидность социальной) может быть рассмотрена как легитимация определенного институционального порядка, каковым является нация. Национальная идентичность содержит принципы формирования личностной определенности (идентичности) членов той или иной общности и способы поддержания этой определенности.

В данном исследовании будет сделан акцент на анализе созданных «заинтересованными людьми» проектов идентичности. В соответствии с этим выделенные структурно-смысловые уровни национальной идентичности правомерно рассматривать как структурные компоненты проекта национальной идентичности. Мы полагаем, что применительно к заявленному в данном исследовании историческому контексту когнитивный компонент проекта национальной идентичности условно (для ясности анализа) можно представить в виде идеи нации, аксиологический - в виде национальной идеи.

Необходимо отметить, что в современной научной литературе имеет место определенная путаница с использованием понятий «идея нации» и «национальная идея». В подавляющем большинстве отечественных исследований они употребляются как взаимозаменяемые. Зачастую даже в словарных и справочных изданиях по этнонациональным проблемам указанные понятия вообще отсутствуют. Численно невелик круг отечественных авторов, пытающихся аргументировать их смысловое различие. Поэтому уточнение содержания данных понятий представляется методологически необходимым.

Под идеей нации мы будем подразумевать философское обоснование сущностных характеристик нации, отличающих ее от других форм социальной организации. В контексте идеи нации формируется оптимальная программа отношений и функциональных связей внутри коллектива, создается проект нации. Та или иная интерпретация нации есть одновременно интерпретация социокультурной реальности и присущей ей институциональной традиции, осмысление наличного состояния конкретной коллективной общности (в том числе, имеющих место критериев принадлежности к ней), процедура идентификации, «сверки» текущего момента с проектом (установление их не- /или соответствия). Соответственно идея нации может быть рассмотрена как конструирование нации, основанное на осознании способов и механизмов, способных обеспечить внутреннюю целостность социокультурной общности и непрерывность ее бытия. Когнитивно оформленная национальная идентичность при определенных обстоятельствах может быть принята субъектами коллективного действия в качестве внутреннего регулятива-интегратора общежития, направленного на установление отношений групповой сплоченности.

В контексте идеи нации определяются критерии национальной идентификации, а значит, устанавливается определенный порядок коллективной жизни, система смысловых связей, выходящая за границы индивидуального сознания и связывающая его с другими субъектами коллективного взаимодействия. Критериями национальной идентификации может выступать тот или иной набор компонентов, единиц самоопределения, совокупность которых и определяет смысловое единство национальной идентичности. Цель идеи нации состоит в выборе и обосновании обобщающей жизненной перспективы социокультурной общности, в упорядочивании отношений внутри данной общности и ее сохранении как таковой.

При этом необходимо учитывать, что каждый интерпретатор идеи нации (представитель интеллектуальной элиты коллектива) всегда заключен в рамки «своего» исторического момента и «своей» культуры, которая его сформировала и носителем которой он является. Как субъект культуры он выступает носителем совокупности ценностей и смыслов, представлений и традиций (т.е. вписан в систему определенной культуры). Одновременно он является субъектом и объектом множества социально-практических действий (т.е. включен в определенную социальную реальность, детерминирован ею). В качестве носителя культуры он интерпретирует социальную реальность в категориях этой культуры и тем самым наполняет ее значениями и смыслами, свойственными этой культурной системе. Различные трактовки нации проистекают, прежде всего, из эмпирии реальной жизни, из определенного культурно-исторического контекста, в соответствии с которым субъект интерпретации выделяет собственную сумму характерных признаков нации как феномена социокультурной реальности (объекта интерпретации), наполняя их определенным содержанием. Можно говорить о том, что «авторские» проекты нации имеют исторический и культурный «колорит», указывающий на специфику социокультурного содержания и актуальные проблемы бытия той коллективной общности, представителем которой является данный мыслитель-интерпретатор.

Теперь перейдем к осмыслению аксиологического компонента национальной идентичности - «национальной идеи». Национальная идея трактуется нами как философское обоснование ментальных характеристик и смысла бытия конкретной социокультурной общности, которая номинируется как нация. Получается (с позиций логики), что содержательное оформление национальной идеи зависит от трактовки идеи нации: для того, чтобы социокультурную общность категоризовать как нацию, необходимо иметь представление о том, что такое нация вообще, а также о том, насколько эта общность отвечает «параметрам» нации. Но это возможно только в теории, потому что на практике, как правило, формулирование двух интересующих нас идей происходит параллельно по принципу взаимодополнительности.

Содержание национальной идеи как оценочного компонента проектов русской национальной идентичности конца XIX - начала ХХ в. включает в себя: обоснование ментального «генотипа» нации (национального характера или «души») на основе авто- и гетеростереотипов; размышления о стоящих перед нацией исторических целях и задачах («творческом задании»); осмысление роли данной нации в мировом культурно-историческом процессе; представления о судьбе нации. Можно сказать, что та или иная интерпретация реальности в форме национальной идеи служит своеобразной морально-нравственной легитимацией соответствующего когнитивного проекта нации.

Каждая трактовка национальной идеи так же, как и идеи нации, предполагает осуществление субъективно-интерпретативного акта со стороны человека, стремящегося к осмыслению окружающей его социокультурной реальности. В зависимости от мировоззренческих приоритетов интерпретатора национальная идея может наполняться различным содержанием: например, утилитарно-прагматическим, направленным на закрепление или достижение необходимого определенным социально-политическим силам уровня интегрированности коллектива. Религиозная ориентация интерпретатора обуславливает иное прочтение национальной идеи: оно направлено на поиск метафизических начал, некоего трансцендентного первообраза, лежащего в основании бытия конкретной социокультурной общности. С такой позиции содержанием национальной идеи будет мыслительное «разгадывание», рациональное формулирование некого божественного замысла о нации.

Содержание национальной идеи всегда конкретно исторично и конкретно культурно, принадлежит определенному социокультурному «организму», осваивает свой собственный «национальный» мир. Национальная идея - это «автомодель» социокультурной общности, идеальная оценочная конструкция о себе самой, о жизни у «нас», о нашем прошлом, настоящем и будущем.

Изначально абстрактная совокупность признаков, свойств и качеств нации, определяемых в русле той или иной трактовки нации, обретает «полноту жизни» и культурно-историческую легитимность лишь в контексте национальной идеи. Следует признать, что, являясь субъективно-интерпретативными актами по отношению к социокультурной реальности, эти культурные феномены выступают проектами ее упорядочивания, канализируют процессы идентификации человека с этой реальностью. Человек строит и прогнозирует собственное поведение на основе представления о том, частью какой социальной категории он является. Идея нации и национальная идея находятся в состоянии постоянного диалектического взаимодействия, корректируя, трансформируя и дополняя внутреннее содержание друг друга.

Важно заметить, что на уровне специализированных теорий (идеологий) та или иная интерпретация идеи нации и национальной идеи может являться органической частью какой-либо идеологической системы, становясь инструментом определенной политики. С политико-идеологической точки зрения, эти идеи можно определить как важную часть социально-политического и культурного проекта, программы объединения, сплочения (или, напротив, дезинтеграции) той или иной социокультурной общности. Однако следует учесть, что и идея нации, и национальная идея, как правило, не отличаются политико-идеологической индифферентностью, а имманентно содержат и, следовательно, отражают соответствующую позицию интерпретатора.

В этой связи вспомним мысль Э. Эриксона о том, что именно идеология способна формировать проект реальности на основе соответствующей системы ценностей и смыслов, задавая рамки ориентирования для своих носителей, обуславливая логику их восприятия реальности и тем самым непосредственно участвуя в формировании групповой идентичности. Согласно данной логике, в формировании национальной идентичности на уровне группы, в популяризации того или иного проекта национальной идентичности особая роль принадлежит такой идеологии, как национализм.

Этимологический смысл термина «национализм» не ясен: до сих пор нет однозначного ответа, от какого слова (народность, нация, национальность) он образуется. Известно только, что впервые в научный оборот этот термин был введен в 1798 г. немецким мыслителем Адамом Вайсхауптом. Тем не менее, национализм имеет свое собственное весьма существенное содержание, которое заключается в закреплении и отстаивании общеисторической, культурной, политической роли национальных различий. Отечественный исследователь национализма Е.А. Нарочницкая, считает, что «национализм и нация должны пониматься как сущностно родственные, взаимосвязанные категории, ведь национализм проявляет себя, прежде всего, провозглашением наций, их значения и прав». Исходя из действительной (или мнимой) потребности в изменении политического, культурного, языкового или другого «статуса» человека (группы, народа) в социуме, национализм первоначально предстает в форме идеологии (системы идей), а затем воплощается в организованных и стихийных практиках (действиях государств, партий, движений, групп и индивидов). Данная логика «развертывания» национализма нам представляется вполне продуктивной для анализа различных его проявлений.

Как утверждают приверженцы конструктивистского подхода, национализм сам по себе имеет нейтральную политическую окраску, но может принимать какую угодно форму, вступая в симбиоз с любыми социальными идеологиями и мировоззрениями эпохи в зависимости от конкретных исторических и социокультурных условий своей актуализации. Вслед за конструктивистами мы рассматриваем национализм как определенную систему идей и действий (идеологию и практику), признающую нацию важнейшей формой бытия социокультурной общности и направленную на отстаивание, защиту ее прав и интересов. Представляется, что национализм содержательно обусловлен тем или иным проектом национальной идентичности.