Значение работ Н. Бердяева в контексте изучения менталитета русской культуры

Конечно, Бердяев понимал, что многое из написанного им о совершенствовании русского национального характера, о духовности русской нации противоречит реалиям ХХ века. Примирение с несправедливостью, двойная мораль, жестокосердие, бездуховная жажда наживы вряд ли свидетельствуют о прогрессивных тенденциях в национальном самосознании. Бердяев знал эти проблемы и пытался их объяснить. Он исходил из того, что негативные черты русского характера возникли в результате революции и под ее влиянием. «Но божий замысел о народе остается тот же, и дело усилий свободы человека - оставаться верным этому замыслу». Основные положительные качества русского характера сохранились.

В заключение этого параграфа стоит отметить и тот ценностный аспект трудов Бердяева в изучении русского характера как «язык» его повествования. Который, как и все наследие философа, никогда не подвергался однозначной оценке. Сомнений нет в том, что философские построения Бердяева зачастую очень афористичны. Например, В.В. Зеньковский отмечает, что в литературной манере Бердяева есть некоторые трудности: «Часто читателю трудно уловить, отчего данная фраза следует за предыдущей: порой кажется, что отдельные фразы можно было бы легко передвигать с места на место - настолько неясной остается связь двух рядом стоящих фраз». При этом Зеньковский ссылается на самого Бердяева, на его высказывания об интуитивности и афористичности своего мышления: «Я ничего толком не могу развить и доказать». Достоинство стиля Бердяева Зеньковский видит в чеканке отдельных формул, в своеобразных изречениях, которые запоминаются навсегда, с этим нельзя не согласится.

По словам Н.П. Полторацкого (защитившего в 1954 году в Сорбонне диссертацию на тему «Философия истории России Николая Бердяева»), последняя книга Бердяева «Русская идея» богата меткими характеристиками отдельных русских писателей и мыслителей, интересными социологическими наблюдениями, афористичностью стиля. Но в ней обнаруживается и обострившиеся с годами его недостатки: «субъективизм и шаткость общей конструкции, диалектическая двойственность, противоречивость и соблазны: повторения и длинноты прежних сочинений Бердяева подменены в «Русской идее» новым недостатком: неясность и непостоянство терминологии».

В своей статье «Бердяев: пророк или еретик?» С.А. Левицкий пишет: «Нужно отметить, Что Бердяев на ряду с его значительностью остается фигурой довольно спорной… Во всяком случае нельзя отрицать яркой оригинальности Бердяева, пророческого характера его философии и его блестящего литературного таланта».

менталитет национальный характер бердяев

2.2 Значение работ Н. Бердяева для современного исследования в области менталитета русской культуры

На сегодняшний день проблема изучения менталитета русской культуры является одной из первостепенных задач гуманитарной науки. Есть, по меньшей мере, два направления изучения духовной самобытности народа. Один из них восходит к изучению современных культурных процессов. Но такого рода изучение нуждается, в свою очередь. В определении ясно обозначенных параметров, заданных однажды исходных моделей развития. Кем же заданы эти модели, эти параметры? Главным образом, совокупным творчеством народа, запечатленным в понятиях, образах и символах его одаренных представителей. В современной ситуации это, прежде всего, те, кто исследовал духовность России как ценностный феномен, включающий религиозно-нравственные и философские, художественные и социально- психологические, политические, юридические и иные отражения. В связи с этим не обходимо переосмыслить опыт этих исследователей, одним из которых и является Н.А. Бердяев

По мнению видного исследователя менталитета русской культуры В.А. Щученко: «Поставленные Н.А. Бердяевым задачи не утратили своей значимости. Более того, последние десятилетия, и особенно последнее десятилетие, эти проблемы заострили, обнажили их актуальность». Но здесь существует некоторая тонкость. На современном этапе, развитие и осмысление идей Бердяева претерпело некоторые изменения, на примере предыдущего параграфа видно, что несомненно изменилась методология исследования. Необходимо понимать, что возращение к ценностям русской духовной культуры первой половины ХХ века не является простым повторение прошлого. В свое время проблематика XIX века была по-новому поставлена и осознана в творчестве Бердяева и других философов того времени. Так и теперь, проблематика их творчества остается в силе, но в то же время есть проблемы, которые ставятся с большей остротой, чем в начале века, все эти, как и некоторые иные проблемы ставятся теперь по иному. Проведенный анализ творческого наследия Бердяева позволяет сделать вывод, что во многом изменился терминологический инструментарий, в категории, которыми пользовался Бердяев претерпели коренные изменения. И задача современного исследования, как было уже заявлено в одной из предыдущих главах: определить насколько «говорил» Н. Бердяев, о «менталитете», когда вел свои рассуждения об особенностях русского народа и его характера. Чтобы составить более наглядного представление о сущности данного исследования рассмотрим, например, определение понятия нации, которое дал Н. Бердяев в работе «Судьба России». «Нация не есть эмпирическое явление того или иного отрывка исторического времени. Нация есть мистический организм, ноумен, а не феномен исторического процесса. Нация не есть живущее поколение, не есть и сумма всех поколений. Нация не есть слагаемое, она есть нечто изначальное, вечно живой субъект исторического процесса, в ней живут и пребывают все прошлые поколения не менее, чем поколения современные. Национальное бытие побеждает время. Нация всегда стремится к нетленности, к победе над смертью, она не может допустить исключительного торжества будущего над прошлым. Вот почему в национальном бытие и национальном сознании есть религиозная основа. Религиозная глубина. Нация есть мистический организм, таинственную жизнь которого мы постигаем в собственной глубине, когда мы перестаем жить поверхностной жизнью, жизнью внешних интересов, когда мы освобождаемся от исключительной власти оболочек, разделяющих людей». В этом определении мы не видим того формального определения нации которое присутствует в любом современном словаре. Пытаясь определить нацию, Н. Бердяев прибегает к использованию более глубинных структур, которые, несомненно, присущи нации. Говоря, что «нация есть мистический организм» Бердяев явно указывает на то, что сейчас принято называть менталитетом.

Изучая то влияние, которое оказало творчество Бердяева на изучение менталитета русской культуры остановимся на двух факторах, которые по мнению философа повлияли именно на формирование русского менталитета. Среди них, так называемый в современной науки, природно-географический фактор, включающий в себя как особенности ландшафта и климата, так и особенное срединное положение России между Востоком и Западом. Кроме того, большое влияние, по мнению философа, на формирование национального характера и дальнейшую судьбу страны, оказал выбор веры. В рамках изучения влияния исследований Бердяева на современное изучение менталитета русской культуры именно эти два момента и имеют ключевое значение. Потому что, именно из особенностей православной веры и воспитания и климатической среды, Бердяев выводит большое количество черт русского характера. О важности влияния именно этих двух факторов на формирование русского характера Бердяев говорит в «Русской идее»: «два противоположных начала легли в формацию русской души: природная, языческая дионистическая стихия и аскетически-монашеское православие». Ту же мысль выражает философ в свое книге «Истоки и смысл русского коммунизма». Многие антиномии русского национального характера порождены, по его мнению, сочетание православной религиозности, довлеющей над русскими душами, с природным, языческим началом, которое вытекает из географических условий обитания русских. Рассматривая содержание, которое вкладывал в них Бердяев, будем проводить параллели с современными исследования менталитета русской культуры.

Сегодня ни для кого не секрет, что одним из ведущих факторов формирования русского менталитета является природно-географический фактор. В силу географических, исторических, территориальных и других факторов, каждая нация (общность, территориальное образование) имеет определенные особенности, характерные только для нее. В этом случае Россия не составляет исключения, а скорее наоборот - характер русских, его отличительные черты, образ жизни, логика русских, смешавших в себе много кровей, не дублируются и не понимаются в совершенстве ни в одном другом народе. Конечно, нельзя отрицать, что отдельные черты встречаются у нескольких народов, но везде они имеют свою специфику и неповторимость. Однако следует заметить, что качества присущие всему народу могут и не повторяться в отдельном его индивидууме, но они проявляются в тот или иной отрезок времени. Понять сегодняшнее состояние России, её социально-экономических, государственно-политических и культурных особенностей невозможно, не принимая во внимание историко-географических и природных условий, что особенно важно для понимания ментального развития этой, еще в недавнем прошлом, крестьянской страны. Многое в этом направление уже сделано. Как определяет В.А. Щученко: «Стало понятно во всяком случае, что природно-географические условия, предопределили во многом особенности крепостнической России, а крестьянский общинный менталитете явился важнейшей составляющей советского менталитета». В работах современного историка Л.В. Милова убедительно показано, что природно-климатический фактор оказал существенное влияние на формирование в России особенностей историко-генетического развития экономики и политической жизни, культуры, ментальности русских и россиян. В этой связи, правда, встает вопрос о том, в какой степени крестьянская общинная ментальность есть отражение российского менталитета как целого? На этот вопрос дается, как правило, утвердительный ответ. Так, А.В. Гордон подчеркивал то известное обстоятельство, что русский народ во многом и до позднейшего времени оставался крестьянским народом. В этом срезе значительный интерес представляю - выводы С.Ф. Гребенниченко о том, что при всей своей многомерности и динамизме ментальные признаки российского крестьянства (а так же и тех, кто вышел из среды крестьянства) относительно устойчивы и проявляют себя в достаточно длительной исторической перспективе. Проблема влияния климата, ландшафта и географического положения на формирование особенностей национального характера была интересна не только современным историкам и мыслителям. Так известный русский историк В.О. Ключевский еще до Бердяева в своем «Курсе русской истории», обращал внимание на то, что развитие общества зависит не только от экономических, социальных и др. факторов, но от их сочетания с географическим фактором. Объясняя природными условиями возникновение в русском характере некоторых черт он пишет: «Природа Великороссии часто смеется над самыми осторожными расчетами великоросса: своенравие климата и почвы обманывают самые скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчетливый великоросс любит подчас, очертя голову, выбрать самое… безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великоросский авось. В одном уверен великоросс - что надобно дорожить ясным летним рабочим днем…»

Бердяев, подхватывая накопленные исследования продолжает разработку этого вопроса и в своей книге «Судьба России» пишет: «Не раз уже указывали, что в судьбе России огромное значение имели факторы географические, ее положение на земле, ее необъятные пространства».

Какие же природные особенности нашего государства, и как, повлияли на формирования русского национального характера? Среди наиболее действенных факторов русского ландшафта Бердяев называет необъятные его просторы вслед, за В.О. Ключевским он писал, что «пейзаж русской души» соответствует пейзажу русской земли, подчеркивая безграничность, бесформенность, устремленность в бесконечность, широту национально-русского сознания. Причем в отличие от предшествующих авторов он отмечает их негативное влияние: «необъятные пространства России тяжелым Гентом легли на душу русского народа. В психологию его вошли и безграничность русского государства и безграничность русских полей. Русская душа ушиблена ширью, она не видит границ, и эта безгранность не освобождает, а порабощает ее…Русский человек, человек земли, чувствует себя беспомощным овладеть этим пространствами и организовать их». Итак, среди свойств русского характера, сложившихся под влияние ландшафта, Бердяев выделяет слабость формы и беспомощность русского человека перед организацией бесконечных русских пространств. Об этом же Бердяев говорит в работе «Русская идея»: «В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремленность в бесконечность, как и в русской равнине. Поэтому русскому народу трудно было овладеть этими огромными пространствами и оформить их». Позднее философ стал писать о более глубокой связью между безграничностью русских земель и душой русского человека: «И в собственной душе он чувствует необъятность, с которой ему трудно справиться. Широк русский человек, широк как русская земля, как русские поля». Бердяев отмечает такое важное свойство русского пространства, как его недифференциированность, что совершенно отсутсвует на западе, где все разделено, перегорожено, лишено шири, необъятности и цельности. Европейская душа сдавлена повсюду. С недифференциированностью связана русская свобода духа: «Русский человек безмернее, свободнее духом, свободнее в жизни, свободнее в своей религиозной жизни, он мене связан формой, организацие, правом и порядком». Из этого вытекает еще одно свойство русского человека - его отношение к земле. Бердяев говорит, что земля есть категория русского духа, русский человек определяется прежде всего свои отношением к русской земле. Не народ владеет землей, а земля владеет народом, русский народ стихийно верит в величие, мощь, богатство, необъятность и непобедимость русской земли. Русский человек не столько защищает и спасает свою землю, сколько ждет защиты и спасения от нее, в ней можно укрыться от врага. Отсюда экстенсивность русского отношения к жизни, слабая потребность в интенсивной культуре. Когда мы говорим о широте русской души, мы, как правило, не подразумеваем под эти понятием ничего негативного. Бердяев же связывает широту и необъятность с затруднениями в оформлением своего творчества: «Русская душа подавлена необъятными русскими полями и необъятными русскими снегами, она утопает и растворяется в этой необъятности. Оформление своей души и оформление своего творчества затруднено было для русского человека. Гений формы - не русский гений…». Из природных компонентов национально-русского менталитета Н. Бердяев сумел вывести метафизические свойства русской истории и культуры, возведя отдельные связи и соответствия между природными, социальными и культурными явлениями и процессами национальной истории в ранг целой историософии («Русская идея»). Так, развивая идеи С. Соловьева, В.Ключевского, Н.Бердяев утверждал, что деспотический характер русского государства объясняется своеобразием русской ментальности - необходимостью насильственного, идущего от власти, «сверху», оформления огромной, необъятной русской равнины. Фактически, речь шла именно о ментальных основаниях российской цивилизации. «Государственное овладение необъятными русским пространствами сопровождалось страшной централизацией, подчинение всей жизни государственному интересу и подавлением свободных личных и общественных сил. Всегда было слабо о русских сознание собственных прав и неразвита была самодеятельность классов и групп». Так, Бердяев пишет о том, что централизация выразилась в русской привычке возлагать всю организацию на центральную власть, что привело, в свою очередь, к отсутствию у русских самодисциплины и самодеятельности. Русских и сегодня не редко обвиняют в неорганизованности и пассивности. Бердяев же дает этим русским качествам историческое оправдание, но верит, что, в будущем мы сможем преодолеть их. «Через исторический склад русской государственности сами русские пространства ограничивали русскую государственность и ответственную самодеятельность и творческую активность русского человека».

Если коснуться именно влияния природно-климатического фактора на повседневную жизнь русского человека, то культ природы (природный календарь с его ярко выраженной цикличностью, круговоротом; устойчивая семантика аграрных праздников и соответствующих обрядовых форм; почитание Земли как всеобщей Матери и т.п.) был настолько важен для становления и развития русского менталитета русской культуры, общественного стоя и государственности на Руси, что это своеобразно отразилось в самосознании русского народа. Как отмечает Кондаков: «Исследователи и самобытные мыслители - уже конца ХХ века - обратили внимание на то, что представители различных стран, народов, национальностей называются по-русски именами существительными (француз, немец, финн, грузин, татарин, монгол, турок, китаец, якут и т.п.), и только русские именуют себя именем прилагательным - как воплощение своей принадлежности сущему, причастности предмету, высшему и самоценному, по сравнению с людьми, составляющими народ. Это высший предмет, это сущее - Русь, Русская земля».

Касаясь темы природно-географического фактора в трудах Бердяева, нельзя не упомянуть о более глубоком, религиозно-идеалистическом его толковании, согласно которому «все внешнее всегда есть лишь выражение внутреннего, лишь символ духа, а география народа всегда бывает лишь символическим выражением строения души народа, лишь географией души». Философ отмечает, что с внешней, позитивно-научной точки зрения огромные русские пространства представляются географическим фактором русской истории. Но с более глубокой, внутренней точки зрения сами эти пространства можно рассматривать, как внутренний, духовный факт в русской судьбе. Это - география русской души. Вопрос о соотношение географии и характера он решает по-своему: «Юг и север, горы и равнины, моря и реки находятся внутри народной души»,- пишет он и сразу же спешит оговориться, что это «не означает материализма». Как отмечает видный исследователь его творчества Н.П. Полторацкий: «Бердяев метафизик платоник, и для него не столько география определяет дух народа, сколько обратно - материальная география народа есть лишь символическое отображение его духовной географии, географии души народа». Несомненно, ландшафт и климат оказали влияние на формирование русского характера, его специфических черт, но, наверное, еще большее значение и интерес имеет географическое расположение нашего государства. К теме особенностей географического расположения России, как важного фактора в формировании национального характера, обращались многие русские мыслители до Бердяева, такие как Хомяков, Достоевский, Соловьев, и др. причем, каждый трактовал эту проблему по-своему. В трудах же Бердяева тема получила особо глубокое развитие. Кроме того, что мыслитель выводил из особого положения России (между Европой и Азией) многие специфические черты и антиномии русской души, он верил в особое призвание своей страны в следствие такого ее положения, которое должно было выразиться в стремлении к синтезу, на котором Бердяевым построена «идея особого пути» России. Сам Бердяев придавал этой теме особое значение и называл проблему Востока и Запада вечной темой русских размышлений. В главе книги «Судьба России», посвященной проблеме влияния на формирование национального характера азиатского и европейского факторов, Бердяев говорит, что эта тема - «основная для нашего национального самосознания и очень ответственная; тема - основная для философии и истории требующая серьезной философской подготовки». Для Бердяева оба начала имеют значение в русском характере: и западное и восточное. Именно эта его позиция подтверждает и обосновывает принцип антиномичности русского характера. В одной свое работе он пишет, что такая противоречивость «создана всей русской историей». Русская история видится ему как история постоянных взаимодействий восточных и западных влияний, в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории - Восток и Запад. Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Итак, учитывая постоянную борьбу Востока и Запада в русской душе и русском характере, мыслитель считает невозможным для России принять чисто западную или чисто восточную модель развития. «Россия не может определить себя как Восток, и противополагать себя Западу. Россия должна сознавать себя Востоко-Западом, соединителем двух миров, а не разделителем».

По мнению, уже многократно упомянутого И.В. Кондакова: «Оппозиция «Запад - Восток», является одним из важнейших, исходных для самопознания культуры России предпосылок, несущая в себе ее метафизические и географические, мифорелигиозные и геополитические, исторические и социальные интенции». В современном россиеведение оппозиция «Запад - Восток» - понимается как условная смысловая конструкция, исторически выработанная культурологической мыслью человечества для первичной (космогонической) типологии мировой культуры и действующая как парная категория, которая выражает дихотомию поляризованного целого всемирной культуры; она одновременно характеризует и амбивалентное символическое единство культуры человечества, и ее разделенности на принципиально отличные друг от друга, а во многом и противоположные модели культурной идентичности, которые друг друга взаимополагают, и в тоже время взаимоисключают, воплощая собой дополнительность и антиномичность полярных начал, диалектику единства и множественности мировой культуры как сложного целого.

По мнению другого отечественного исследователя менталитета русской культуры: «Изначальная «пограничность» русской культуры - по отношению к Западу и Востоку - порождала не только универсализм целей и притязаний русской культуры (что нередко выливалось в мессианские и эсхатологические предчувствия и идеалы), но и делало ее путь, как и судьбу России, весьма драматическими, чреватыми взлетами и падениями, катастрофическими событиями, жестокими испытаниями, великими потрясениями, имевшими всемироно-историческое, а подчас и глобальное значение». Этим геополитическим положением определяется уникальность России. Являясь страной колоссальных размеров, Россия не только соприкасается с различными культурными традициями, но и частично содержит их элементы внутри себя наряду с традициями других народов, составляющих ее население, столь различное по своим культурно-ценностным ориентациям. Как пишет по этому повод А.И. Шаповалов в своей работе «Феномен советской политической культуры»: «Российская историческая система возникла на стыке христианского, мусульманского миров, мира классического (буддийского) Востока и огромного по территории «традиционного мира» народов Севера, Сибири, Дальнего Востока. Российская историческая система сформировалась как конгломерат народов, относящихся ко всем типам исторических систем. Объединение множества народов с различной историко-системной ориентацией превращало российский социум в неоднородное сегментарное образование в котором постоянно шло движение земель, народов и культур». Исходя из этого автор объясняет неизбежность образования таких особенностей русской культуры, как сильное государство, интегративно-адаптивный тип социального и хозяйственного устройства и идейное основание объединения, порожденные столь разнообразными культурными традициями на обширном российском пространстве. В геополитическом вопросе принадлежности России к Европе или к Азии Шаповалов рисует перед нами картину одновременной замкнутости и открытости России Западу и Востоку. Такой же позиции придерживается И.Ф. Миронова в статье «Русский менталитет» говоря, что в России присутствует одновременно и запад и восток: «Россия своими корнями, кровью, историей прочно связана, как с Европой так и с Азией».

Таким образом, рассуждения Бердяева на эту тему не новы, но роль Бердяева в разработке этой темы велика, так как он во-первых, суммировал размышления на эту тему, во-вторых, внес в ее развитие нечто свое, настаивая на своеобразии национального характера русских и исторического пути вследствие срединного положения государства, но не впадая при этом в крайности, какие были свойственны например, сторонникам «евразийства». В современном представлении уже на основе природно-географических предпосылок формирования менталитета русской культуры, можно отметить следующее. Природой и климатом Россия серьезно отличается от соседствующих с не Европой и Азией. В виду этого мы не можем не видоизменяя, применять те или иные их парадигмы развития на территории культуры России. Значимость природно-климатического фактора, столь серьезно влиявшего на становление нашего менталитета, остается сильна и по сей день и продолжает играть значимую роль в различных сферах общественных отношений.

Второй центральной особенностью формирования русского национального характера является религиозность русского народа. Она как и природно-географический фактор так же является основополагающей, так как исходя из религиозности русского человека, Бердяев выводит многие характерные особенности душевного склада русских, такие как приверженность к определенной идее, готовность нести во имя нее страдание и жертвы, покорность и коммюнотарность, напряженный максимализм, тяготение к вечности, иному миру. (Все эти черты русского характера были рассмотрены в одной из предыдущих глав.) По мнению мыслителя, именно эти духовные качества, утрачивая непосредственную связь со своими религиозными источниками и приобретая иное содержание, стали воплощаться в различных общественных теориях и движениях. «Религиозная формация русской души выработала некоторые устойчивые свойства: догматизм, аскетизм, способность нести страдания и жертвы во имя своей веры… Устремленность к трансцендентному…»

Довольно подробно тема русской религиозности была разработана Бердяевым в книге «Философия неравенства». В ней Бердяев говорит о своеобразной религиозности русского народа, корни которой он видит в том, что «русский народ получил иное религиозное воспитание, чем народы Запада». Бердяев изобретает оригинальный метод: сопоставляя две веры: католическую и православную, он сопоставляет два столь непохожих национальных типа: западный и славянский. Конечно, своеобразное воспитание русской православной церкви не могло не отразиться на русском национальном характере, породив в нем некоторые, только ему свойственные черты.

Из православной религиозности Бердяев выводит и некоторые парадоксально противоречивые качества русского человека, его «веками воспитанный дуализм». Одно из таких дуалистических качеств, взращенных русским православием, философ охарактеризовал свойственным, как ему кажется, русскому человеку принципом: «Лучше смиренно грешить, чем гордо совершенствоваться». Дело в том, что русское православие, которому русский народ обязан своим нравственным воспитанием, не ставило слишком высоких нравственных задач личности среднего русского человека, в нем была огромная нравственная снисходительность. Русскому человеку было, прежде всего, предъявлено требование смирения. В награду за добродетель смирения ему все давалось и разрешалось. Смирение и было единственной формой дисциплины личности. Так Бердяев объясняет то, что «русский человек привык думать, что бесчестность - не великое зло, если при этом смиренен в душе, не гордится, не превозносится». Бердяев называет это веками воспитанным дуализмом, а не грехом. Этот дуализм настолько глубоко заложен в русском характере, что, то, что кто-то может назвать наглостью, лицемерием и бесстыдством русского, есть на самом деле не что иное, как выражение его смирения, искренности и истинного благоговения. Так, Бердяев приводит пример, как «какой-нибудь хищник и кровопийца - может очень искренно, поистине благоговейно склоняться перед святостью, ставить свечи перед образами святых, ездить в пустыни к старцам, оставаясь хищником и кровопийцей».

Такие негативные качества, как отсутствие воли к самосовершенствованию и духовному росту, слабость характера и пассивность русских Бердяев так же связывает с их православным воспитанием. В рассмотрение этого вопроса он касается темы взаимоотношения святости и чести в русском национальном характере. Истина по Бердяеву состоит в том, понятие честь и честность больше сопоставимы с идеалы западной культуры, у нас же они не были достаточно развиты, так как были заменены в ходе православного воспитания понятием смирение. Бердяев видит большой недостаток в национальном характере русских, который выражается в отсутствии воли к самосовершенствованию и духовному росту. Философ так описывает этот феномен русской души: «Святость слишком высока и недоступна, она - уже не человеческое состояние, пред ней можно лишь благоговейно склоняться и искать в ней помощи и заступника за окаянного грешника. Почитание святых заслонило непосредственное богообщение. Святой больше, чем человек, всякий же человеческий идеал совершенства, благородства, чести. Честности, чистоты, света представляется русскому человеку малоценным, слишком мирским… Русскому человеку часто представляется, что, если нельзя быть святым и подняться до сверхчеловеческой высоты, то лучше уж оставаться в свинском состоянии… Активное человеческое совершенствование и творчество парализованы». Такую пассивность в деле собственного совершенствовании Бердяев связывает с так называемой «женственной религиозностью» русского человека. Русскую слабость и пассивность Бердяев объясняет нарушением соотношений между мужским и женским началом, которое во многом было результатом воспитания русского человека православием. Говоря о чрезмерной покорности, смирении и преклонением перед сильным началом как о слабой стороне русского характера, Бердяев часто заменяет понятие «женственность» понятием «бабье» или «вечно-бабье». Он говорит: «В самих недрах русского характера обнаруживается вечно-бабье…» говоря о негативном влиянии неправильного соотношения женственного и мужественного начала в русском характере, Бердяев говорит, что такое неправильное соотношение есть «источник вех болезней нашего религиозного и национального сознания». Таким образом, анализируя по трудам Бердяева влияние русского православия на формирование русского характера, сталкиваешься с ужасающей критичностью философа. Из того факта, что русское православное воспитание не дало, по его мнению, должного закала русскому характеру, Бердяев выводит неправильное соотношение в нем женственного и мужественного начал, выразившееся у нас во многих негативных чертах: пассивности, чрезмерной покорности, увлечением иноземными учениями, неразвитому национальном самосознанию. Конечно, Бердяев был не единственным, кто рассматривал негативные стороны русского православия. Так, например, Л.П. Карсавин тоже видит серьезный недостаток русского православия в его пассивности и бездейственности. Читая труды Бердяева, видишь, какое внимание уделил он проблеме религиозности русского человека. В октябре 1923г., будучи проездом в Праге, Бердяев прочитал там доклад для членов религиозно-философского общества на тему «Русский религиозный тип». По мнению известного историка в эмиграции, А.А. Кизеветтера, который откликнулся в печати на это событие, «Н.А. Бердяев отважился взять на себя в высшей степени ответственную задачу: очертить духовный облик русского народа на основании присущих русскому народу религиозно-нравственных идеалов». Правда в ответ на сделанное ему возражение Бердяев подчеркнул, что он вовсе не смотрит на свой доклад, как на общую характеристику души русского народа, ограничивая свою задачу лишь изображением религиозного идеала, этому народу присущего. Дело в том, что характеризуя духовный образ народа, нельзя оперировать одними диалектическими выкладками из непроверенных предпосылок, не считаясь с историческими фактами. Трудно судить насколько справился Бердяев с этой задачей, но что разработки Бердяева на эту тему представляют сегодня огромный интерес - это несомненно. Говоря о роли религиозного воспитания в формировании характера русского народа, Бердяев далек от идеализации религиозных корней, и слишком увлекался выделением, в основном, отрицательной стороны этого влияния, правда это позволяет и нам, вслед за ним, критически оценить некоторые черты нашего национального характера. И несомненно, это критическое отношение у Бердяева к религиозным корням, стимулирует современных ученых к изучению в противоположном направлении из духа исследовательского противоречия.

Склонность Бердяева к негативному толкованию, проявляется даже тогда когда он выделяет те черты, которые с позиции религиозного мировоззрения видится положительными. По его мнению, религиозная формация русской души выработала некоторые устойчивые свойства: догматизм, аскетизм, способность нести страдания и жертвы во имя своей веры. В тоже время, он говорит о том, что религиозная энергия русской души обладает способностью переключаться и направляться к целям, которые не являются уже религиозными, в этом случае он, конечно же, имеет ввиду социальные идеи. «В силу религиозно-догматического склада души русские всегда ортодоксы или еретики, раскольники, они апокалиптики или нигилисты».

Однако религиозному преображению в деле воспитания человека Бердяев отводил центральную роль и согласно его взглядам «дело религиозного преображения в России - дело будущего. Особенность России - в сильно выраженной направленности к религиозному преображению жизни, к чуду, ибо она не скована «символикой культуры и прагматизмом цивилизации». В связи с этим встает вопрос о религиозности русского сознания целом. Религиозность русского сознания проявляется во всех сферах его культуры, что подчеркивается в работах многих отечественных философов. Как считает Д.В. Полежаев «Русский народ был издревле народом глубоко религиозным и христианским. Даже мирская жизни наших соотечественников заключала в себе глубоко религиозный смысл». Русская религиозность несет в себе особенные черты русского народа и именно по этому может рассматриваться как характерная его черта. Выделенный религиозный элемент не стоит рассматривать только в аксиологическом аспекте, поскольку в этом случае указанный признак нельзя в полной мере отнести к сфере функционирования феномена менталитета. Здесь важно обозначить глубинно-психическую сущность этой установки русского национального сознания, которая осуществляется в том числе и в несознательной сфере или на границе сознаваемого и неосознаваемого.

Религиозному фактору в процессе формирования и становления менталитета русской культуры в современной научной литературе уделяется огромное значение. Среди таких авторов стоит отметить А.Я. Гуревича, И.В. Кондакова, В.А. Щученко, А.И. Шаповалова, К.Касьянову, С.М. Поздяеву и др. Но в отличие от Бердяева, они склонны к более положительной трактовке тех свойств русского характера которые воспитало в русской душе православие. В современной основе за основу берется та форма влияния религии, но заполняется она качественно новым содержанием. Многие основополагающие черты русского характера выросли именно из православия и под воздействием импульсов православия, это у Бердяева не вызывает никаких сомнений. А негативную трактовку этих черт стоит рассматривать, как стремление Бердяева обогатить русский характер путем преодоления этих слабостей, и опирается он в своем стремлении несомненно на все те же православные ценности.

Заключение

Проблема менталитета русской культуры достаточно сложна, и в ее изучении необходим комплексный подход историков, политологов, философов, социологов, этнографов. Но все эти направления исследования, стремящиеся к объективному осмыслению менталитета русской культуры должны осуществляться на основе рефлексии духовного и интеллектуального опыта выдающихся представителей русской культуры. В этом смысле творчество выдающегося русского философа Николая Александровича Бердяева имеет огромную ценность. Ему принадлежит приоритет в постановке целого ряда философско-исторических, культурологических, историко-философских и других проблем, впервые ставших предметом широкого обсуждения советскими учеными и публикациями лишь во второй половине 80-х годов. К их числу относятся вопросы осмысления роли православия в развитии русской духовной культуры и национального самосознания русского народа; анализ национальной специфики русской культуры; постановка вопроса об основных чертах русской нации. Говоря словами М. А. Маслова: на страницах произведений Бердяева «разворачивается своеобразное культурологическое, философско-историческое, историко- и религиозно-философское россиеведение, образующееся на стыке истории, философии, социологии и богословия. Картина настолько же пестрая и увлекательная, насколько широко и многообразно богатство русской духовности». Творчество философа не имеет однозначной оценки в трудах исследователей. Достаточно вспомнить критические статьи Е.Н. Трубецкого, А.А. Кизеветтера, В.В. Зеньковского, П.Н. Полторацкого, О.Д. Волкогоновой, В.А. Щученко. Такое обилие критики, зачастую оправданной, в адрес философа не удивительно, вследствие оригинальности его размышлений, романтизма и правдоискательства натуры философа, смело выдвигавшего свои идеи, в правдивость и непоколебимость которых он твердо верил.

Необходимо сформулировать те выводы, которые были сделаны в результате проведенного исследования. Ведь первостепенной задачей современного изучения Бердяева является определение роли его трудов в процессе изучения менталитета русской культуры.

Первый вывод касается соотношения понятий менталитет и национальный характер. Понятие национального характера стало активно изучаться с XVIII века, а понятие менталитета - значительно позже, лишь с середины XX столетия. Существует множество мнений о проблеме соотношения этих двух понятий: одни из них утверждают, что менталитет охватывает понятие национального характера, другие считают, что наоборот менталитет - более узкое понятие. Вопрос их соотношения требует, прежде всего, анализа двух взаимно обуславливающих категорий. Связанные друг с другом, отражающие по многим параметрам идентичные реальные свойства субъекта действительности, эти понятия, вместе с тем, имеют различную смысловую и функциональную нагрузку. В «национальном характере» приоритетное значение имеет осознание нацией самой себя, своих интересов и целей, позволяющих сопоставить собственную самость с другими общностями, с одновременно познавательным отношением к комплексу условий своего бытия. А менталитет - совокупность сознательных и бессознательных представлений, выражающих себя в повседневных поведенческих структурах, но - также и в литературе, искусстве, музыке и других произведениях культурного творчества. Тем самым можно сделать вывод, что ни «менталитет», ни «национальный характер» не охватывают одним другого, эти понятия имеют смежный смысловой сектор, но, имеют различную функциональную нагрузку. Определение соотношения менталитета и национального характера имеют большое методологическое значение в работе, так как Бердяев писал о национальном характере, а объектом исследования является менталитет русской культуры.

Вывод второй. Излюбленный подход Н. Бердяева к изучении русского характера основанный на антиномичности на сегодняшний день является теоретически продуктивным. При всей его слабости и противоречивости, нельзя не замечать его плодотворности. Так, он позволил выделить основные противоречия русского характера, наметить в нем массу опасных черт, требующих корректировки. Более того, как отмечает М.С. Уваров: «Дихотомический (бинарный) анализ оказывается весьма существенным эвристическим средством на пути познания закономерностей развития». Метод антиномичности является амбивалентным способом описания разнообразных культурных явлений, дающих наиболее полное и целостное представление об основных чертах национального характера. Рассмотрение русской культуры и русского менталитета с позиций антиномий позволяет понять, что русская культура призвана демонстрировать миру утонченность чувствования универсальных противоречий бытия. Но не стоит возвеличивать эту антиномичнность. Автор работы считает истинный смысл русской культуры заключается в «попытках нахождения неклассического типа синтеза, что является одним из оснований русской мысли, которую крайне не корректно сводить к идее бинарной противопоставленности культурных смыслов».

Суть третьего вывода в том, какие типологические черты в русском характере выделял Бердяев и какое значением он им придавал. Среди таковых склонность к идеализму, мессианское мироощущение, соборность (коммюнотарность), тоталитаризм и максимализм мышления, разрушительная апокалиптичность, все эти черты, по мнению Бердяева, сыграли роковую роль в судьбе России. Страстные и пылкие суждения философа на эту, столь волнующего его тему, раскрывают нам русский характер зачастую с новой, не очень приглядной стороны, так как философ рисует нам портрет характера русского народа без идеализации, скорее, наоборот, с утрированной критичностью большинства его черт. В связи с этим многие исследователи его творчества выделяют слабость его исследования, которая заключается в том, что Бердяев увлекается перечислением слабых черт русского характера, забывая при этом указать пути конкретных решений. Но, несмотря на это все эти типологические черты в современных условиях детально анализируется уже именно в рамках менталитета русской культуры. Следовательно, в этой «слабой» стороне исследования философа заключается его сила. Ведь можно сказать, что роль Бердяева, которого нередко называли пророком, в том и состояла в выявлении слабостей русского характера, тем самым, стимулируя исследования в этой области. «Философия Бердяева - для искателей, а не для догматиков».

Четвертый вывод. Прежде всего, необходимо отметить те положительные стороны, достигнутые Бердяевым при разработке вопроса касающегося данного исследования. Отметим, что философ не дает не каких «рецептов» - это не совсем верно. Бердяев указывает, что совершенствование русского характера и, следовательно, судьба России зависит от двух факторов. Первый из них повествует об оформляющем свойстве личностного начала. Бердяев восклицает: «…Пора уже закончить период разрыхления русской души. Пора уже перейти к личной религиозной дисциплине, к организации духовной жизни изнутри». Этих строки возможно трактовать как напутственные слова будущим поколениям, в них чувствуется глубокая вера в русский народ. Бердяев стремится показать роль каждой отдельной личности в духовном созревании нации. Второй фактор - Культурный синтез, который должна осуществить Россия. Существует первоначальная необходимость преодоления для России существующей отсталости, а затем переходить к вопросу о выполнении своей миссии. Поэтому - «то, что обычно называют «европеизацией» России, неизбежно и благостно». Этот отрезвляющий взгляд Бердяева на Россию вполне оправдан, Россия нуждается в прививке, и адаптации с учетом собственных особенностей, выработанных западноевропейской цивилизацией безусловных ценностей.

Так же несомненным достижением Бердяева является определение и описание факторов, повлиявших на формирование русского характера. Большое внимание он здесь уделял влиянию природно-географического фактора и роли религиозного (православного) воспитания. В исследованиях по менталитету русской культуры эти две разработки двух аспектов оформились в одну из первостепенных задач. Изучению роли природно-географического фактора посвящены работы таких авторов как: Гордон А.В., Милов Л.В., Щученко, В.А., так же работы В. К. Трофимова и В.В. Кондрашина.

Таким образом, анализ русского национально характера и раскрытие его роли в судьбах России явились несомненной заслугой Бердяева. Роль Бердяева ёмко и верно оценил Б.Ф. Сикорский: «Бердяев своим творчеством дает ту теоретическую основу, которая даст толчок к дальнейшему осмыслению жизни нации».

Актуальность этого вопроса сегодня становится все более явной, т.к. именно сегодня открываются реальные возможности крепления духовности России, притом - духовности, нацеленной на решение практических задач народов России. В связи с этим в исследовательской деятельности необходимо выработать принципы когерентного целого ментальных элементов, образующих ментальные структуры.

Список используемых источников

1. Аксаков К.С. О русском воззрении // Русская идея. Сост. М.А. Маслин. - М.. 1992.

2. Аксючиц В Заблуждения гения: Н.А. Бердяев о России и коммунизме. // Историко-философский ежегодник. М.: Наука. 2003.

3. Алексеев, П.В. Философы России 19-20 столетий: Биографии, идеи, труды. - М.: академический проект, 1999. - С. 97-100.

4. Андреев А.Л. Н.А. Бердяев - философия истории и политики // Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М.: Наука, 1990.

5. Андреев В. Менталитет или особенности национального самосознания народов России. - СПб.: Б. И., 2001. - С. 64.

6. Барабанов В.Е. Русская идея в эсхатологической перспективе // Вопросы философии. - М., 1990. № 8.

7. Барабанов, В.Е. Русская философия и кризис идентичности // Вопросы философии. М., 1991. № 1.

8. Барулин В.С. Российский человек в ХХ веке. Потери и обретения себя. СПб., 2000

9. Белый А. Каменная исповедь. По поводу статьи Н.А. Бердяева К психологии революции / Н.А. Бердяев. Pro et contra. - СПб., 1994.

10. Белый А. Центральная станция / Н.А. Бердяев. Pro et contra. Кн.1. - СПб., 1994.

11. Бердяев Н.А. Алексей Степанович Хомяков // Н.А. Бердяев. О русской философии. - Свердловск, 1991.Ч.2.

12. Бердяев, Н.А. Война и кризис интеллигентского сознания: сила и насилие // Сов.лит. - 1990. - № 7. - С. 106-116.

13. Бердяев, Н.А. Духи русской революции // Из глубины. Сборник статей о русской революции. - М., Изд. МГУ, 1990.

14. Бердяев Н.А. Духовный кризис интеллигенции. - М.: Канон, 1998.

15. Бердяев Н.А. Душа России. - Л.: 1990.

16. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М.: Наука, 1990.

17. Бердяев Н.А. Константин Леонтьев (очерк из истории русской религиозной мысли) // Н.А. Бердяев О русской философии. - Свердловск, 1991. Ч.1.

18. Бердяев Н.А. Мое философское миросозерцание // Н.А. Бердяев. Pro et contra. Кн.1. - СПб., 1994.

19. Бердяев Н.А. Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы. - Берлин, Обелиск, 1924.

20. Бердяев Н.А. О духовной буржуазности // Философские науки. М. - 1991. - № 5.

21. Бердяев Н.А. О назначении человека. - М., 1993.

22. Бердяев, Н.А. О русских классиках / Сост., коммент. А.С. Гришин, вступ. ст. К.Г. Исупов. - М.: Высш. Шк., 1993.

23. Бердяев Н.А. О русской философии. - Свердловск, 1991. Ч.1-2.

24. Бердяев Н.А. О современном национализме // Философские науки. М., 1991.№ 3.

a. Бердяев Н.А. Русская идея // Мыслители русского зарубежья: Бердяев, Федотов. - СПб., 1992.

25. Бердяев Н.А. Русская идея. М.: Наука, 1990.

26. Бердяев Н.А. Русская идея // О России и русской философской культуре. М., 1990.

27. Бердяев Н.А. Опыт философской автобиографии. - М.: Дом, 1990.

28. Бердяев Н.А. Свободный народ // Родина. - 1990. - № 1.

29. Бердяев Н.А. Смысл творчества // Н.А. Бердяев Философия смысла творчества. В. 2 т. - М., 1994. Т. 1.

30. Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990.

31. Бердяев Н.А. Судьба человека в современном мире // Н.А. Бердяев Философия свободного духа. - М.: Республика, 1994.

32. Бердяев Н.А. Sub specie aeternitatis. Опыты философские, социальные и литературные (1900-1906гг.) Сост. и коммент. В.В. Сапов. - М.: Канон плюс, 2002.

33. Бердяев Н.А. Теософия и антропософия России // Н.А. Бердяев О русской философии. - Свердловск, 1991. Ч.1.

34. Бердяев Н.А. Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии // Русское зарубежье: из истории социальной и правовой мысли. Ред. Петрова И.В. - Лениздат, 1991.

35. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл Творчества. М., Правда, 1989.

36. Бердяев Н.А. Философская истина и интеллигентская правда // Вехи. Из глубины. - М., 1991.

37. Бердяев Н.А. Христианство и антисемитизм // Дружба народов. - 1989. - № 10

38. Бессонов Б.Н. Судьба России: Взгляд русских мыслителей. - М., 1993.

39. Богданов А.А. Новое средневековье. О проблемах идеализма // Н.А. Бердяев. Pro et contra. Кн.1. - СПб., 1994.

40. Бороноев А.О. Россия и русские: Характер народа и судьбы страны / А.О. Бороноев, П.И. Смирнов, - СПб.: Лениздат, 1992.

41. Буркова Т. Бердяев об особенностях русской истории / Т. Буркова, К.М. Никонов // История и современные проблемы общества и человека. Волгоград, Перемена, 1995.

42. Вадимов А.В. Николай Бердяев: Изгнание // Вопросы философии. - 1991. - № 1

43. Веретенников Н.Я. Российская ментальность и современность: Учебное пособие - Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та, 2000.

44. Волкогонова О.Д. Н.А. Бердяев: интеллектуальная биография. - М.: Изд-во МГУ, 2001.

45. Волкогонова О.Д. Образ России в философии русского зарубежья. М.: Российская политическая энциклопедия, 1998.

46. Гринева С.В. Менталитет и ментальность современной России. - Невинномысск: - Ставрополь, 2003.

47. Гройс Б. Поиск русской национальной идентичности // Вопросы философии. - 1992. - №1.

48. Гудзенко А.И. Русский менталитет - М.: Изд-во ПАЙМС, 2001.

49. Гулыга А.В. Н.А. Бердяев жизнь и творчество // Н.А. Бердяев сочинения. - М., Раритет, 1994.

50. Гулыга А.В. Русская идея и ее творцы. - М.: Соратник, 1995.

51. Гуревич А.Я. Культурно-антропологическая история сегодня. - М., 1991.

52. Гуревич А.Я. Проблема ментальностей в современной историографии // Всеобщая история: дискуссии, новые подходы, Вып.1.М., 1989.

53. Дубов Н.Г. Феномен менталитета: психологический анализ // Вопросы психологии. - 1993. № 5.

54. Ермичев А.И. Три свободы Николая Бердяева. - М.: Знание. 1990.

55. Живов В. О сомнительном и недостоверном в историографии Н.А. Бердяева // Новый мир. - 1992. - № 10. - С. 221-240.

56. Жидков В.С. Соколов К.Б. Десять веков российской ментальности: Картина мира и власть, - СПб.: Алетейя, 2001.

57. Зеньковский В.В. История русской философии. В 2-х т. - Л.: Эго, 1991.

58. Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа // Сост. П.В. Алексеева; Подгот. Текста и примеч. Р. К. Медведевой; вступ.ст. В.Н. Жукова и М.А. Маслина. - М.: Республика, 1997.